Киношный рассказ

Актрису Анечку  Баеву в киногруппе все любили и звали просто - наша актрисулька.
Деревенская хозяйка, у которой столовалась вся группа, умилилась её хрупкостью, абсолютному незнанию сельской жизни и выделила ей комнатку в своём доме, в то время как все мы жили в палатках.
Эта Марья Семёновна хоть и поила Анечку молоком от собственной козы, холила и нежила, но её роль в фильме не одобряла. (Мы снимали историю девушки из большого города по зову сердца поехавшую в деревню, чтобы жить и работать на земле).
Однако Анечка прекрасно справлялась с этой ролью, съёмки шли полным ходом. Девушка даже на тракторе научилась ездить. Всю душу вкладывала в образ героини. Природа её очаровала. И в свободное от съёмок время она, как одержимая, собирала цветы на лугу. Чуть выдастся свободная минута, - она уже в травах рыщет.
Интернет в глубинке не работал. Ботанического справочника не включишь. И Анечка с каждым новым цветком бежала к Марье Семёновне. Особенно интересовали её лекарственные свойства трав. Цветки укладывала она  между страничек какого-то дамского романа и подписывала на полях. Со слов Семёновны, не знакомой с академической ботаникой, так и писала: Бражник, Копытень, Боркун и вот еще как -  Глистовик. И что от чего помогает. 
Она и сама расцветала на наших глазах. Через месяц пребывания на пленэре её простое, милое, в меру загорелое личико  приобрело прелесть столь необычайную, что режиссёр запретил ей всякий макияж. Оператор, наводя на неё камеру, вылавливал нюансы «фактуры» - как профессионально называли они лицо Анечки. Особое освещение выставляли. Специальную оптику подбирали. Всеми силами способствовали появлению новой звезды экрана.
И вдруг случилось ужасное. Однажды Анечка проснулась на пуховой перине Семёновны, на подушках с кружевами, и обнаружила на правой щеке на самом нежном месте под глазом розовый, наливной  волдырь. От его появления даже само лицо у Анечки немножко скривилось и носик припух. Она накинула халатик и со слезами на глазах прибежала в вагончик режиссёра.
Шеф спросонья встретил её радостно, - озаботилась девочка работой, не проспала.  Да, снимаем сегодня три твоих крупняка! Лицо во весь экран в разных ракурсах. На восходе, в полдень и на закате. Все эмоции ты должна вложить в сцены. Всю страсть. Это будет кульминация картины. В рекламный ролик войдёт. 
– И восходы, и закаты - это вы как хотите, Дмитрий Олегович, но уже без меня, - сказала наша актрисулька и разрыдалась.   
– Что случилось Анечка?
– Разве вы не видите? Меня комар укусил!
Режиссёр как ошпаренный вскочил с походной кровати, схватил Анечку за плечи и, глядя на неё, долго с шумом выпускал воздух из угла рта на сторону, что называется отдувался. 
Лицо Анечки и в самом деле оказалось совершенно непригодным для съёмок.
По киногруппе разнеслась страшная весть. Актрисульку укусил комар! Ценное личико неисправимо попорчено. Это катастрофа! Ситуация грозит прекращением съемок. Закрытием финансирования. Бесславным отъездом по домам.
Через пять минут все столпились у зеркала в палатке гримёрши и азартно следили за ходом борьбы между токсином в слюне комара и примочкой из спирта. Под действием компресса прыщ у Анечки как будто опал, но покраснение, наоборот, увеличилось.
Решили использовать грим телесного цвета. Просто замазать красное пятно. Долго смешивали окись цинка, мел, миндальное масло с вазелином. Наконец совершили мазок. Цвет оказался подходящий.  Издалека незаметно. Но произошла несовместимость компонентов, и у Анечки сначала закружилась голова. Потом гримёрша нащупала у девушки учащённый пульс. Анечка стала задыхаться. Вырвалось и пронеслось над головами киногруппы ужасное слово - аллергия! Поднялся крик в палатке, паника. Помреж выскочил вон и через минуту вернулась с Марьей Семёновной.
Кормилица предстала перед киногруппой во всей красе – в синем рабочем халате и резиновых сапогах. 
Начала, как всегда, с прибаутки:
-Я наелась, напилась. С комарами подралась…Ну, кто тут у вас фингал получил?
Увидав свою любимицу, лежащую без чувств, не разжалобилась.
-Говорёно было ей, чтобы марлю с окна не снимала, не послушалась. Вот и получила смертельное ранение.
-Нельзя так шутить, Марья Семёновна. Человеку плохо. Девочка без сознания, - запричитала со всех сторон.
-Насчёт сознания не знаю, а ума бы прибавить не мешало. Виды ей прекрасные марля застит. Вот и получай теперь - вид.
Из кармана фартука Семёновна достала какой-то катышек, плюнула на него, размяла в пальцах, и кашицу приложила к больному месту на щечке Анечки.
От грубоватых прикосновений Семёновны, от резкого запаха мази наша актрисулька пришла в чувство и в ней сразу проснулся натуралист. Она спросила слабым голосом.
-Из какого цветка вы эту мазь сделали, Марья Семёновна? Потом покажете мне? Я в свой гербарий помещу.
-Очухалась! Здравствуйте! Мало ещё травы натаскала в дом! А цветок этот называется Козий горошек, - сказала Семёновна и, уходя, добавила. - Через полчаса колодезной водичкой умойте девку, всё как рукой снимет.
Киногруппа в полном сборе расселась вокруг болезной, как вокруг сказочной спящей царевны, и стала ждать.
Режиссёр постоянно поглядывал то на часы, то на солнце, - не набежали бы тучи.
В назначенное время подал команду, и помреж, грохоча порожним ведром, умчалась на колодец.
Анечку усадили на стульчик гримёра перед зеркалами. И лично сам режиссёр ваткой, смоченной в  родниковой водице, смыл дурнопахнущую мазь с ланит восходящей звезды отечественного кинематографа.
Удивлению собравшихся не было предела.
Щёчка Анечки стала снова гладкой и нежной.
Весёлым гуртом вывалили из палатки и разбежались – кто за камерой, кто за магнитофоном, кто за отражателями.
Съёмку закончили даже раньше назначенного срока. 
Вечером, выпивая за столом у Семёновны традиционный стакан молока вечерней дойки, Анечка попросила сей же час показать ей этот чудесный цветок Козий горошек, обладающий столь небывалой целительной силой.
Могла бы хозяйка и, не сходя с крыльца, показать девушке горошки, рассыпанные её козой Малькой по земле тут и там, но Марья Семёновна хотя и была женщиной грубоватой, но тактичной и к тому же находчивой.
Она указала на кустик розмарина в горшке на подоконнике, вот, мол, он самый и есть.
-Веточки вижу, - говорила Анечка, рассматривая растение. – Листики вижу. А где же горошек, Марья Семёновна?
-Последний на тебя извела, - сказала Семёновна, пряча улыбку.
Погоревала Анечка, да ничего не поделаешь.
С позволения хозяйки она отломила веточку розмарина, уложила в книжку между страничек и записала название, как и было объявлено доброй руководительницей.
Козий горошек.
И в киногруппе, кроме меня, тоже никто ничего не заподозрил. Только мне единственному, как уроженцу деревни, с детства было знакомо это снадобье.
Моя бабушка тоже когда-то козу держала, и оздоравливала меня не только её молоком, но и всякими другими продуктами жизнедеятельности этого прекрасного животного.