Помпейские рабы

               

     Леонид Иванович лежал на диване, свернувшись в позе эмбриона. На нём были вязаные носки, свитер и двое спортивных штанов. Кроме того, он был тщательно закутан в стёганое одеяло без пододеяльника.
     На улице было три градуса, но отопление не включали, потому что ещё  не начался отопительный период.
     От не заклеенного окна дуло холодом; ветер посвистывал, навевая мысли о бескрайних калмыцких степях; шторы покачивались, как будто за ними кто-то был.
     Леонид Иванович долго крепился, но потом всё-таки сгонял в туалет, нырнул назад в свою берлогу, пригрелся и стал думать о том, о сём.
     Из головы у него никак не шла телепередача о гибели Помпеи. Про гибель он знал и раньше, по известной картине «Последний день Помпеи»*, но вот чем жила Помпея, чем, так сказать, дышала накануне гибели, Леонид Иванович узнал только теперь.
     В частности, в передаче показали руины помпейского публичного дома, лупанария. Ведущий, старый американец, говорил: «В-сущности, удивительно, что кто-то в Помпее ходил в этот лупанарий…» Леониду Ивановичу это как раз не было удивительно. «Как известно, - продолжал ведущий, - четверть населения Помпеи были рабы, а их хозяева имели право на секс с любым из своих рабов в независимости от пола, - ведущий тонко усмехнулся. - Но дело было в том, что во-первых, рабы были не у всех, а во-вторых, Помпея была портовый город, так что приезжие,  гребцы  с галер, старые гладиаторы - все валили валом в лупанарий.»
     Леонид Иванович представил себе, каково это было быть рабом в Помпее. Допустим, вас взяли в плен. Вы - лихой рубака, Спартак, или даже Конан-Варвар. И вдруг вы раб у какого-нибудь старого извращенца, который может вас в любой момент… того?» «Ну и ну!» - содрогнулся Леонид Иванович, представив себя самого в нагнутом положении и даже поёрзал.
     Леонид Иванович спрятался с головой под одеяло и представил теперь, что он в Помпее не раб, а, допустим, патриций. Конечно, никаких бы мужчин-рабов он бы не трогал, не педик же он, а вот рабынь, скажем, девочек-малолеточек…, арабочек…, негритяночек…, гм-гм… - пожалуй. Раз уж у них так принято. Да в принципе можно и мальчиков - как говорится, всё в жизни надо попробовать…
     Внезапно ему захотелось спать. Леонид Иванович поплямкал губами и заснул.
     Во сне он увидел покойную тёщу. Она вошла, села на стул и раздражённо взглянула на него:
     - А ведь можно было получить дотацию на коммунальные! - сказала она.
     - Какую дотацию? - испугался Леонид Иванович. - Нам не положено! Мама, как вы там? Вам там  хорошо или плохо?
     Он с любопытством ждал ответа. Но тёща смотрела на него и не отвечала. Она была обвёрнута простыней и вульгарно накрашена. А когда Леонид Иванович пригляделся, то увидел, что это не тёща, а какая-то помпейская рабыня.


     *Вообще-то, по современным данным науки, говорить нужно не «Помпея», а «Помпеи», во множественном числе. Таким образом, картина Брюллова должна  называться  «Последний день Помпеев». Но тогда об этом не знали и говорили по-простому: «Последний день Помпеи».

                /Прим. автора/.


         2018 г.