Шурка. Из серии Узелки моей памяти

Шурка - мой сосед и дружок детства, один из многих моих деревенских друзей-приятелей, но память о котором нет-нет да выныривает из далЕка-далекА.
    В раннем детстве Шурка повредил ногу, прыгая с крыши сарая в глубокий снег, да наткнулся ножкой на невидимый в снегу штырь и с тех пор остался хромым на всю жизнь. В детстве его долго лечили, возили по деревенским бабкам-шептухам, неоднократно делали на ножке операцию, но ничего не помогло. Играть с пацанами он долгое время не мог, т.к. нога болела, гноилась, то гипс ему накладывали, то бинты, в силу чего он не мог выходить на улицу, и тетя Валя, его мать, частенько зазывала меня к себе, чтоб я скрасила Шуркино одиночество, а иногда прибегала к нам и на целый день отпрашивала меня.
- Настасья Михайловна, отпусти Клавку к нам, пусть с Шуркой посидит, а то мы за сеном с Гришей (отец Шурки) поедем.
     Нам не надоедало с Шуркой играть нашими немудряшими в то время самодельными игрушками, нянчить по очереди мою куклу Наташку, набитую опилками, но с целлюлоидной головой. Иногда я читала ему книжки, но в отличие от меня, он не очень любил книжки, а чаще просил рассказать сказку. В первый класс мы пошли вместе, хоть Шурка и был старше меня на два года, но из-за болезни пропустил школу. Но вскоре он безнадежно отстал от меня и, с грехом пополам закончив шесть классов за восемь или девять лет обучения, благополучно пошел работать в колхоз.
    Шурка был моим первым партнером по танцам, когда я лет в тринадцать - четырнадцать решила научиться танцевать вальс.
Он бывал у нас практически каждый день. Подъезжал на велосипеде, становился на лавочку, заглядывал во двор и кричал:
- Дружок, выходи!
Услышав его призыв, я выглядывала в открытое окно, и, посовещавшись, мы отправлялись с ним ловить неводом (старой тюлевой занавеской) рыбу на Барневке или шли за ягодами в лес, а то и просто гоняли по улицам на великах.
Я всегда была для него Дружком, только так он меня называл, а я звала его Шурка. Вот так вот однажды я решила, что лучшего танцора мне не найти, и мы все лето учились танцевать с ним в нашей горнице вальс под звуки "Амурских волн". Все ноги он мне отдавил своими огромными лапищами, я на него орала, но дело не двигалось. В конце концов ему надоело быть танцором, и Шурка решил переквалифицировать наши танцевальные занятия в музыкальные.
- Дружок, давай лучше я тебя научу играть на гармошке! - Предложил он мне однажды. Я с радостью согласилась. И с тех пор мы каждый день сидели с ним на нашей лавочке у ворот и он, деловито сопя, показывал на какие пуговки и какими пальцами надо давить на клавиши дяди Гришиной гармошки.
Дав мне несколько уроков музыки, Шурка разочаровался в моих музыкальных способностях и категорично заявил, что я бесталанная. Мы тогда с ним здорово поругались, и долгое время Шурка приходил к моему старшему брату Коле, демонстративно не замечая меня. Наверное просто пришло время, когда ему стало интереснее с пацанами, чем со мной.
Когда дома был наш старший брат Володя, он постоянно подтрунивал надо мной:
- Клава, как там жених поживает?
 Или, завидев его, ковыляющего по нашему двору, кричал мне
- Сестра, жених идет! Это злило и обижало меня, и я все более отдалялась от Шурки, а он чувствовал это и несколько раз пытался помириться, предлагая сходить порыбачить, но я отметала все его предложения.
   Последний раз мы с ним много общались, когда я готовилась к выпускным экзаменам за 8-й класс. У него тогда что-то разболелась нога, и он не работал в колхозе, а сидел дома. Я же каждое утро, прихватив старенькое байковое одеяло, и кучу книг и тетрадей уходила за огород, в наш Борок - березовый лес и, разложив учебники , зубрила вопросы, вернее, ответы на них. Однажды туда пришел Шурка, и молча примостился рядышком на травку.
-Дружок, а можно я с тобой побуду?
- Будь, только не мешай.

Шурка достал из кармана перочинный  нож и стал срезать траву вокруг себя и складывать ее в кучки. Потом сходил нарвал тонких березовых веточек и стал нарезать из них ровные, одинаковые палочки.
- Что это ты делаешь? - Поинтересовалась я.
- Дом буду строить. Хочешь, вместе будем строить?
 - Шур, у меня завтра экзамен.
Но желание вновь приобщиться к нашим детским играм пересилило меня,  и вскоре вокруг нас был построен дом, баня, вскопаны грядки, "выкошена" перочинным ножом трава и сложена в маленькие аккуратные стожки, и все это обнесено изгородью из этих же березовых веточек.
    До сих пор я помню это миниатюрное подворье; с любовью и тщанием сложенный игрушечный домик из обтесанных веточек березы, колодец, куда ж без него в деревне, и все прочие надворные постройки.
- Клава ты школу закончишь, уедешь куда-то? - Спросил меня Шурка, когда я собралась уходить.
- Нет, Шур, я пойду в девятый класс, а учиться поеду после десятого. А чо это ты меня по имени назвал?
Шурка пожал плечами:
- Просто так.
С тех пор он больше не называл меня дружком, а только по имени.
       Когда я заканчивала десятый класс, Шурку женили. Посватали ему какую-то девушку издалека, сыграли свадьбу. Но молодая жена через пару месяцев сбежала к родителям. Наверное, не приглянулся Шурка своей жене.
   Спустя пару лет, Шурку вновь женили. На свадьбе мне снова не пришлось побывать, но с Шуркиной женой мы подружились, и в свои редкие приезды домой я бежала к ним в гости. Мы пили чай, слушали пластинки. Жена Шурки оказалась умной девушкой, очень любила книги и часто брала их у меня почитать. Потом они с Шуркой переехали в другую деревню, колхоз выделил им отдельную квартиру, и только от мамы и тети Вали я узнавала о переменах в жизни Шурки. Однажды, встретившись с тетей Валей на нашем пруду, где все деревенские полоскали выстиранное белье и стирали на плотиках половики, она с укором мне сказала:
- Мотаешься вот по свету, не живешь на одном месте, чтО бы с Шуркой пожениться, и жили бы тут  рядышком. Выдумала, геологом каким-то стала. Вон у нас на ферме доярок не хватает
- Тетя Валя, ты о чем, мы же дружкИ!
Какая женитьба? Я никогда не рассматривала Шурку в роли жениха!
- А чо, твой-то лучше что ли моего Шурки?
- Ну, я не знаю. Наверное, не лучше, но я люблю его.
  Хорошо помню нашу последнюю встречу с Шуркой.
    Я с детьми приехала к родителям в гости, и в какой-то день к нашим воротам, на лавочке у которых я сидела с мамой и соседками, споро подкатила лошадиная упряжка, с облучка которой соскочил Шурка и поспешил ко мне.
- Дружок, здравствуй! А я в бригаде услышал, что ты приехала в гости, вот, заехал повидаться.
Мы обнялись с Шуркой, долго стояли возле упряжки, разговаривали, вспоминали наше детство, рассказывали о теперешней своей жизни. У Шурки уже было трое детей. Два сына и дочка.
    А вскоре Шурки не стало. Но след свой на земле он оставил заметный: трое детей - это вам что-то да значит. А  память о том Шурке, дружке моем, простом и бесхитростном парне, немного шелопутном, но настоящем и верном все еще живет в моем сердце. Память о друге детства моего - Убогове Александре Григорьевиче.
                21.06.2020