Из сна да в полымя

...Бортэ – какое красивое старинное имя. Сейчас никто так не называет своих дочерей. Откуда оно взялось у меня на языке? Ах да, этот сон... Какой странный, красивый и ужасный сон. Никогда ничего подобного не видела. Как мне здесь хорошо, спокойно. Что такого случилось, что я сразу поняла, что мне хорошо с ним? Вон он чего-то мудрит у горящего торшера. Как хочется его обнять, прижаться к нему. И какое у него тоже красивое имя – Вадим. Князь Вадим. Есть в нём что-то древнерусское. Я ведь недавно изучала происхождение имён. По новейшей версии это имя двухкорневое. От слова «вАдить» в нём значение «влечь, привлекать, манить», а от корня «има, имати» – обладание, имение. Значит, Вадим – привлекательный, зовущий, обладающий, любимый.

Любимый... Так бы и укусила его за попку! Ну до чего развратный! Я тихонько сползла с постели и подошла к нему со спины. И сразу обхватила его! Он вздрогнул. Чего ты боишься, дурашка! Да я тебя никому не отдам! Ты весь мой – и здесь, и здесь, и здесь. Я провела ладонью сверху вниз по груди, по животу и, нащупав ремень, быстренько расстегнула его двумя руками и скользнула в пах под трусы. Какой у него ещё сонный! А вот мы сейчас разбудим его. Я обернулась вокруг его тела и оказалась на коленях прямо перед его оживающим хоботком. И чмокнула этот мягкий пенис, с ещё нераскрывшейся головкой, как ребёнка, быстро и легко, а потом провела язычком по набухающим краям крайней плоти и нежно поцеловала его обнажающуюся головку.

Когда я обняла губами уже открывшуюся и напружиненную плоть головки, Вадим просто танцевал передо мной. Он не мог стоять на месте. Я сдёрнула пониже трусы с брюками и достала его яички. Они уже не были вялыми как вначале. Вот ведь как интересно ощущать, как они отзываются на мои прикосновения! Я завожу ладонь в промежность и медленно веду её, прижатую к пляшущей коже, по этому короткому пути до ставших натянувшимися, как барабан, яичек. А в конце обнимаю этот вздувшийся кожаный мешочек ладонью и начинаю массировать его, ласково сжимая и разжимая кулачок. Стоит мне покрепче сжать его, и ты закричишь от дикой боли. Но разве я сделаю тебе больно?

Тем более что ты уже не можешь сдержаться и со стоном и непроизвольным дёрганием всем телом выпускаешь мне в рот струю клейкой спермы. Правда, сначала эта живая слизь не кажется клейкой, это потом, если струйка её вытечет изо рта на подбородок, а ты начнёшь стирать её пальчиками, они скоро окажутся связанными, слипшимися и липнущими к коже. Я поглядела наверх. Вадим рванул резиновые перчатки на руках, и они лопнули с характерным звуком, как воздушные шарики. Он схватил меня и резко вздёрнул вверх. Кажется, сейчас ударит! Но он оттолкнул меня к своей лежанке и почти опрометью, придерживая брюки, бросился в сторону кухни. Что с ним?

Я села на постель и привалилась к стене. Бешеный как разъярённый бык. Я закрыла глаза. Под тёмными веками мелькали красные мушки. Вот они слились в какие-то смутные очертания, и перед моим мысленным взором предстала живая картина. Разъярённый, но молчащий Тэмучжин почти отталкивает от себя Бортэ, когда она говорит ему о ребёнке под сердцем. Потом он сидел и глядел на неё, но вдруг вскочил и зашагал из стороны в сторону по своей юрте. Он хватал какую-то посуду в руки, но не зная, что с ней делать, отбрасывал прочь. Когда ему попался большой ковш, он остановился, быстро зачерпнул приготовленный кумыс – и немедленно выпил.


Фрагмент из романа «Княжна Гага». Роман не опубликован ни в бумажном, ни в электронном виде. Кто хочет прочитать его полностью, перейдите на сайт писателя Сергея Амана: www.sergaman.ru