за водой... Широкий дол...

среди точильненских трудов и молитв выбрал время –
за водой к роднику в Широкий дол сходить;
от Точильного отвлечься, дома передохнуть;

за полночь – уже вроде и выспался;
чего без дела отлёживаться?
время есть до утра писать и рисовать;
мыслей и впечатлений ворох,
куда их деть?

рассвет, утро, чаепитие и ритуальный разговор
о всех текущих событиях и разговор философический
о больших странностях современной жизни;
впрочем, странности во все времена были и будут;
Джонатан Свифт по этому поводу написал замечательную книгу,
которую почему-то большинство читателей считает сказкой или сатирой;
«Путешествие Гулливера» - правдивая книга;
попробуйте доказать, особенно глядя на современную цивилизацию,
что человек – не йеху! йеху, да ещё какой!
и от всего этого хочется, нет, не бежать,
точнее сказать, всё это надо осмысливать;
зачем?
да хотя бы затем, чтобы выстраивать свою линию жизни;

а размышлять возможно только тогда,
когда, пусть ненадолго, вылезешь из лужи морочной суеты,
соскребёшь с себя накипь расстройств, возмущений, горестей, обид, недомолвок, глупых мечтаний и иллюзий,
вот тогда и – в лес для созерцаний и размышлений;
но такова природа человеческой психики:
если всё это будешь себе проговаривать и так очень серьёзно и глубокомысленно относиться – ничего не выйдет;
что выйдет? так себе – одна смехота и глупости мистических откровений;
ведь и вселенная, и человек в своей чрезвычайной сложности устроен очень просто;
-ты куда?
-да к роднику у Старой поляны за водой;

рюкзак надо обновлять новенький;
дочка младшая постаралась, нашла настоящий лесной, удобный для хождений, со всякими отделениями и, даже с какими-то приспособлениями, чтобы можно было заряжать мобильник и другие электронные штучки;
удобный, небольшой, но вместительный; по высоте и топор и ножовка входят, есть куда что положить,
а точильненский рюкзак – грузовой, сколько в  нём урожая огородно-садового прокатилось и ещё будет ехать из Точильного в Ашу,
пусть пока отдохнёт;

за водой…
день ещё ранний, народ в основном спит,
тепло, дождь не донимает,
серенько, хмуро-пасмурно,
будет изморось?
может быть на вилах простоит без дождя;

научился ходить медленно, созерцательно;
с годами, как это для меня удивительно,
острее ощущаешь каждый предмет и явление;
иногда до болезненности обострённо;
в тоже время созерцательность становится углублённой,
тщательно конкретной:
походка прохожего, лист клена в непросохшей луже, гнутая-сломанная труба газонного ограждения, обновлённые полоски пешеходного перехода, своеобразная мутность воды в Симе, тёмная зелень водяных лопухов…

иду по городу;
по асфальту начинают елозить автомобили, 
Казарменный гребень и Доломитка – свежи и зелены;
дожди были обильными, леса-горы дышат свободно;
через мост, в проулок, мимо бывшего дома стариков,
где теперь уже под крышу возводят новое строение;
нет стариков,
нет деда, труженика-заботника,
нет бабушки, хлопотливой хозяйки;
мир и покой вам, царствия небесного, добрая память…

от родника «Подгорного», что в конце проулка,
вверх на горку и по улочке тоже в подъём;
поднялся – оглянуться, Ашу взглядом окинуть;
серая хмарь уходит, светлеет,
и идти легче, и настроение прозрачней;
у окраинного дома в проулке дрова кряжами;
хозяин вчера начал пилить на чурбаки,
сильно пахнет сырой осиной и берёзой;
вкусно, завлекательно пахнет;
чурбаки в меру толстые, без сучков, колоть легко будет;
через ручей по мосту;
ручей бурлит, плещет;
ручей – словно весной – говорливый и водный после обильных дождей;
теперь по дороге через Широкий дол в лес к роднику,
теперь мы вдвоём,
шум ручья сопровождает меня;
шум успокоительный, шум услаждающий, шум омывающий;
влаги много и зелени много, но на берёзках уже проступает осенний цвет, поднимается молоденькая трава, а мятлик посох;
вновь надо переходить ручей, а мостка нет;
мокнут в воде две-три брошенные наспех доски, скользкие, вот-вот уплывут;
перешёл и по лесной дороге, где она гравий, где глина, где колеи глубокие –
идти шагать размеренно;
лесные травы буреют, сныть – зелена; на дорогу просыпались листья клена –
бордовые, жёлто-зелёные, глухо-коричневые с чёрными крапинками-кружочками;
шумит ручей, ещё светлее небо, облака-тучи теряют плотность,
рассеянный солнечный свет узорит дорогу, травы, деревья;
и вновь удивительно мне, что вот уже почти сорок лет хожу я по этой дорожке-тропинке, но каждый раз – словно бы впервые;
всё здесь выразительно-впечатлительно:
камни-мхи, рухнувшие сухостоины-ели, тёмные могучие дубы,
мелкая поросль, тонкие девицы-берёзки, коряжистые горбатые липы,
валежник, колоды, лесная дичь-трава, и вновь и всюду колдовские, в яркой бархатистой зелени, камни-мхи…
листья клёна на придорожных кустах, на тропе-дороге…
грибы, великое множество, только «едовых» нет;
и хорошо – грибников нет пока, но к полудню, я думаю, появятся;
на «наше местечко» зашёл и к роднику, воды живой набрал…

на воду, текучую воду смотреть – не утомляет,
постоянно изменчивая, мелодичная, прозрачная – мерцание и блеск…
дорога домой…подсыхает,  правит под уклон немного, легчает;
пятнышки солнечно света ярче, дуновение ветра слышнее,
шум ручья – утешительней, успокоительней…
стали грибники навстречу появляться,
и, встреча, которую может быть бессознательно ждал:
Виктор с Галиной, наши «окраинно-лесные» знакомые с палочками-батожками по лесу вышли пройти;
дом небольшой, скромный, и сами они люди скромные, простые, сердечные;
встречи наши редки, но значимы;
есть ощущение - родные, близкие по душевному складу люди;
более тесные отношения завязывать?
навряд ли, забот у всех полон рот;
телефонами обменяться?
тупыми, ничего не значащими звонками обмениваться?
зачем?
а встреча – и жданная, и нежданная – до чего же трогательна;
нет, не челомкаемся, обнимашки-целовашки не устраиваем,
разговор обыденно-житейский, но до чего же рады, я же вижу,
до чего же рады друг другу;
добро, тепло, благожелательность – светлые души Виктор с Галиной…

домой…
вода родниковая, живая, лёгкая…
а от Виктора с Галиной – привет…

*на фото - работа автора