8. Страшный Даниил

8. СТРАШНЫЙ ДАНИИЛ.  Вторую половину 13 века Галиция встретила во всеоружии – в том смысле, что вооружаться пришлось всем и часто. У Даниила всегда было много дел и на востоке, и на западе, а после нашествия Батыя хлопот только прибавилось. Если не считать татар, то противники у него остались прежние: поляки, венгры и немцы. Почти сразу после ухода степняков из Центральной Европы неугомонный король Бела IV попытался отбить у Даниила городок Ярослав, но был разбит и едва унес ноги. Когда же стало известно, что Даниил уехал в Орду, Бела немедленно прекратил все враждебные действия против Галича, справедливо опасаясь, что Даниил может обратиться за помощью к «крыше», и в разоренном Венгерском Королевстве вновь появятся страшные татарские всадники. После возвращения князя из Орды противники заключили мир, скрепив его браком Льва Данииловича с венгерской принцессой Констанцией.

В отличие от Александра Невского и других своих коллег по княжескому цеху Даниил никогда себя от Европы не отделял и принимал самое, что ни на есть, активное участие во всех делах соседних с ним государств. Во исполнение своих союзнических обязательств перед Венгрией Даниил дважды ходил громить враждебного Беле IV богемского короля, разорил Силезию, взял Носсельт и выжег тропавские окрестности. Чуть позже князь поссорился со своим старым союзником Миндовгом, на племяннице которого был женат, вместе с поляками и немцами спалил Гродно, отобрал у склочного родственничка Новгородок, Слоним и Волновиск, после чего вновь заключил с Миндовгом союз, скрепив его браком Шварна Данииловича с дочерью литовского короля.

Не видел Даниил Романович ничего плохого и в том, чтобы из православного христианина перекраситься в католика, в том случае, конечно, если это принесет ему хоть какую-то пользу. Вера - ничто, когда речь идет о целесообразности и о большой политике. В поисках любой возможности избавиться от «покровительства» степняков Даниил даже пошел на союз с папой Иннокентием IV, обещая ему перекрестить своих подданных из православия в католичество, если Ватикан поможет Галичу избавиться от татар. Папа мог только локти кусать в бессилии – такая добыча уплывала у него из рук. В отличие от Даниила он прекрасно понимал, что эпоха крестоносцев канула в лету. Погрязшей во внутренних склоках Феодальной Европе не было никакого дела ни до Руси, ни до ее проблем с татарами. Единственное на что был тогда способен понтифик, так это прислать королевскую корону.

Кстати, проблемы с татарами у Даниила действительно были серьезные. Началось все с того, что к нему, как и к северянам, приволоклись ордынские численники с большим запасом бумаги и чернил. Даниил, недолго думая, пинками загнал переписчиков обратно в степь, и им пришлось вызывать из Сарая войска. Татары захватили Бакоту, но тут же были выбиты из города Львом Данииловичем. Затем старый Батыев темник Куремса прошелся огнем и мечом по городам между Бугом и Тетеревом и осадил Кременец. Как и десять лет назад город татарам не поддался. Разорив окрестные села, Куремса повел свою орду обратно в степь. Таскавшийся вместе с темником внук Игоря Северского, Изяслав Владимирович, пытался уговорить Куремсу продолжить поход и идти прямо на Галич, но тот ответил на это только одно: «Даниил страшен». Татары растворились в степях, и галичанам осталось лишь очистить от их шаек берега Буга и Тетерева. Захваченный в плен Изяслав в цепях отправился в Галич, где для него были уже приготовлены нары и тюремная баланда.

Портить отношения с сильным и строптивым галицким князем Сарай не захотел, и избиение численников сошло Даниилу с рук. Вообще, после развала империи Чингисхана татары стали крайне осторожны в отношениях со своими вассалами. Прежде чем сделать какой-то серьезный шаг, они производили «пробный выстрел» и следили за тем, во что он обернется. Если «мишень» оказывала вдруг серьезное сопротивление, ордынские власти искали компромисс или откладывали решение вопроса на потом. К этому времени они уже были достаточно опытны для того, чтобы понять – огнем и кровью можно решить далеко не всякую проблему. В конце концов, им тоже пришлось принять себе на вооружение два основных правила, которыми должен был руководствоваться каждый правитель, сумевший у себя в государстве дослужиться до звания «великого»: «Разделяй и властвуй» и «Овец надо стричь, а не резать».

Разделять и властвовать» татары начали с того, что снарядили к «овцам» самого Бурундая с огромным войском. Когда орда вступила в русские пределы и направилась к литовской границе, Даниил, не раздумывая ни минуты, отправил к темнику своего брата Василько с изъявлениями покорности. Старый Бурундай принял Василько дружелюбно, и всем своим видом показывая, что на галицких государей он больше не сердится, предложил князю прогуляться вместе с ним в Литву. Оказаться от этой «чести» Василько не мог. Он сумел отличиться в боях с литовцами и заслужил похвалу темника за храбрость, но своим участием в погроме соседнего государства, навсегда похоронил идею долговременного союза Даниила Галицкого с Миндовгом Литовским. С 1258 года литва возобновила свои набеги на Юго-Западную Русь. Через два года Бурундай объявился уже в пределах Галиции, и оставшийся без союзников Даниил ничего не смог ему противопоставить. В ответ на приказ темника явиться к нему в стан, князь снарядил к татарам большое посольство с богатыми дарами, отправив на поклон к Бурундаю брата, сына и холмского епископа, но сам ехать вновь не рискнул. Темник на прибытии Даниила не настаивал, но потребовал в знак покорности разобрать или спалить стены русских крепостей. Города Данилов, Кременец, Стожен, Луцк и недавно возведенный Львов лишились своих мощных укреплений и превратились в беззащитные села. Удовлетворенный послушанием Василько и Льва Данииловича Бурундай двинулся к Холму, где укрывался «галицкий король» и заставил того бежать в Венгрию. Жителям города бежать было некуда, и они решили обороняться до последнего. Татары несколько дней безрезультатно штурмовали холмскую цитадель, затем махнули на нее рукой и отправились громить Польшу, прихватив с собой Василько и Льва. Даниил и на этот раз легко отделался, однако, выплаты дани ему пришлось возобновить.

После ухода татар в русских пределах вновь нарисовались литовцы, решившие чем-нибудь поживиться в богатых волынских селах. Время они для этого выбрали не самое удачное. Галицкие князья, только что пережившие позор и унижение, были, что называется, на взводе. В результате литовцам досталось все то, что по идее должно было достаться татарам. Лев Даниилович настиг их на берегах Невельского озера и изрубил в клочья.

Теперь, давайте, попробуем разобраться, почему же «король Даниил» был татарам «страшен». Почему они так опасались его задирать? Он перебил численников, и это сошло ему с рук, он долго отказывался ехать в Орду, но ему за это даже не попеняли, получив из рук великого хана ярлык, он тут же принял от римского папы корону, но ему простили и это. В чем причина? Почему уцелел Андрей Суздальский после своей «антиордынской революции», да потом еще спокойно мог ездить в Орду. Почему Ярослав Тверской, примкнувший к «революции» Андрея, без каких-либо возражений со стороны Сарая стал потом великим князем? Вопросов много, ответ один. Андрей Ярославич был все же в чем-то прав, когда уверял, что Орда стала другой - не той, что прежде. Во второй половине 13 века Сарай уже не мог похвастаться былой прочностью своих тылов на востоке, ибо теперь его тылы располагались на западе. Силы Сарая были велики, но не безграничны. Беспрестанно сражаясь со своими единоплеменниками, он как никогда нуждался в спокойствии западных рубежей. И если в Суздальской Земле все было более или менее ясно – достаточно одному князю помочь одолеть другого, чтобы затем разделять и властвовать - то в Галиции ордынцам противостоял самодержавный правитель, которому не хватало только одного – мощи и потенциала Суздальской Земли. Всё это он сейчас пытался отыскать на Западе. Пока получалось не очень, но могло ведь и получится. А, значит, его следовало оставить в покое, но как можно чаще стравливать с соседями.