Часть 9. НЕ письмо

   Часть 9.1

   Полтора года до События

   «Привет, моя Ми.»
   Нет, так не пойдет. Максим смял обрывок тетрадного листа и запихнул его в правый карман своих брюк. «Никакая Мика не моя», подумал он. «Она вообще ничья, сама по себе. Этим и привлекает к себе столько внимания.»

   Опять никак не получалось даже просто начать писать письмо. Мыслей много, а уложить их невозможно. Макс взял другой обрывок.

   «Привет, Ми. У меня всё хорошо.»

   Нет, так тоже не делается. Хорошего здесь либо не было совсем, либо это принимало какие-то совсем уж странные формы. В приоритете стояли развлечения в стиле тюремной зоны и самые примитивные из человеческих. Поспать (хотя бы столько же часов, сколько положено по уставу), пожрать (не обязательно что-то вкусное), посидеть в курилке немногим больше времени чем другие роты, и всё в этом духе. Можно было что-нибудь своровать, что часто и неограниченно практиковалось.

   Очень хотелось написать то самое письмо. Недели проходили одна за одной, не принося никакого облегчения или привыкания к окружающему социуму и обстановке, а скорее даже наоборот. Погода становилась всё хуже, люди злее, сил всё меньше. Нарастал только страх где-то глубоко в душе и история с каждым днем казалась всё более и более бесконечной.

   - Рааааааавняяяяйййсссь!! Смииииирннннааа!! 

   Очередное построение на плацу, свежерасчищенному от снега. В жестких берцах не по размеру плохо намотанные портянки прилипли к битым ногам, и по всей видимости уже начали примерзать. К слову, Макс уже давно отметил что в местном устройстве можно было вообще ничем другим не заниматься, кроме как ходить на эти построения. Тупое каждодневное выстаивание на морозе, без какого-либо смысла.

   - Напоминаю всему личному составу о завтрашнем выезде на зачетные стрельбы!

   Ещё лучше. Просто передвигаться по расположению бригады, хотя бы просто до столовой и обратно, уже превращалось в ад. Бывало что и до столовой строй не доходил, разворачиваясь на пол-пути и начиная пусть сначала - эдакие методы воспитания взрослых детей. Фантазиям и возможностям воспитателей не было границ.

   - Круууугом!! Ррразоооойтиись!!

   Тёмно-зелёная масса медленно растеклась обратно по своим желтым коробкам, симметрично расставленным возле плаца. Затем ещё одно стандартное построение перед отбоем, и, собственно, сам отбой. «Вот и новый день прошел - ну и н***й он пошел». Дней таких, правда, ожидалось ещё очень много. Максу откровенно не спалось, почесывая свою неожиданно лысую голову он тупо смотрел в потолок прямо перед собой, стараясь лишний раз не шевелиться на скрипучей железной койке. Было во всём этом действии что-то библейское, что-то про искупление своих ранее совершенных грехов. Осознание каких именно, пока не приходило.

   Следующая запомнившаяся ему картина - промерзший насквозь огромный военный грузовик, под тентом которого его, как и прочий подобный ему людской скот, часами трясло по ухабам дороги на своей самой минимальной скорости, какая только была возможна, превращая тем самым путь в бесконечное путешествие. Тент же не защищал даже от ветра, не говоря уже о каких-то более комфортных условиях, а так же не стоило забывать про достаточно увлекательные шутки и конкурсы, устраиваемые со скуки более старшими товарищами, успевшими за свои месяцы службы перенять стиль так называемого воспитания своих формальных и неформальных начальников.

   На самом же стрельбище, представляющем собой русское чисто поле, погода лучше не стала. Скорее наоборот, температура упала ниже двадцати шести градусов, что в условиях средней России обжигало холодом насквозь даже самых закаленных бойцов, которыми бОльшая часть присутствующих не могла быть по своему определению.

   Макс отстрелялся одним из лучших, заняв то ли второе, то ли третье место в общем зачете. Какое именно, он точно не запомнил. По дороге обратно в расположение бригады он ощутил резкое ухудшение самочувствия и уже по инерции выполнял все необходимые действия перед отбоем, затем, несмотря на плывущую картинку перед глазами, штатно дошел до своей койки и забрался на верхотуру, накрывшись жестким колючим одеялом. Начинало трясти. Потолок с нездоровой желтизной неожиданно куда-то потек, расходясь волнами в разные стороны. Утро заранее обещало быть не скучным.
               

   Часть 9.2

   - Рррота, подъем!! - сквозь тяжелый сон услышал Максим. Под ребрами давила тупая боль, да и в целом ломало. Тем не менее надо было срочно вставать, никаких поблажек система по умолчанию не предполагала. Макс попробовал привстать с койки и с глухим мычание откинулся обратно. Тупая боль тут же превратилась в острую, резанув по груди. Становилось совсем не смешно, любителей поспать лишние пару минут часто просто сбрасывали с кроватей, не обращая внимание на ярусность. Отправиться самому в такой полет не хотелось.

   Превозмогая боль, Макс кое-как сполз со своего второго этажа и сел на уставную табуретку, прислонившись к койке. Время всё равно было уже потеряно, и единственное что ещё можно было попытаться сделать, так это попробовать натянуть брюки с кителем и приготовится к неизбежному р****бу. По-прежнему сильно трясло, пот с лица лился чуть ли не тонкими струйками.

   - Это что у нас здесь за у***ще?! - голос того самого комроты, который ещё вчера ставил результаты стрельб Максима в пример всем остальным, называя этих самых остальных этим же самым неласковым словом, недовольно загромыхал над головой.

   - Ты чё, боец?! - комроты быстро становилось неинтересно вербальное общение и он взял Макса за отворот кителя, приподнял над табуреткой - Ты у нас особенный? Может тебе е***о разбить как-то по особенному?!
   - Плохо себя чувствую, товарищ капитан. - просипел Макс - Виноват.

   Лицо комроты побагровело. В чем-то его даже можно понять. Для выполнения всех поставленных ему задач требовались как минимум герои, а п***а, как известно, рожала только дураков.

   - Санитар! - заорал он на всю казарму - Забирай это у***ще и тащи в медсанбат! Пусть там разбираются. Вернуться и доложить.
   - Так точно! - отозвался голос в другом конце «взлетки»
   - Соси, сука, сочно!! Понарожают одних у***щ б***ь! Ускорься!!!
   - Есть! - санитар на всех порах пробирался через сплетения коек, людей и прочего утреннего бардака. К слову сказать, он являлся точно таким же срочником что и Макс, только более старшего прИзыва и был весьма не против загаситься на часок-другой, по совершенно легальной причине. Он подошел к койке, возле которой опять сполз на табуретку Макс.

   - Ну ты чё, отец. Приболел?

   Как-то совсем не хотелось комментировать очевидное. Внешний вид бойца и так был достаточно красноречив.

   - Мда. И вправду х***о выглядишь. Давай собирайся, дойдем до медсанбата.

   Стараясь не затягивать момент, Макс по возможности оперативно натянул на себя весь комплект одежды. С каждой надетой вещью из формы дышать становилось всё труднее. Руки тряслись как у алкоголика, увидевшего новую порцию спиртного после непродолжительной завязки.

   Худо-бедно, они вышли наконец на улицу. По-прежнему стояли лютые морозы, но сейчас это казалось даже чем-то приятным, по крайней мере не было так жарко внутри толстого и вдвойне тяжелого бушлата. Санитару торопиться смысла не имело, поэтому по дороге через всю бригаду они посетили и курилку, и пару местных ЧиПков, по пути встречая примерно такие же скорбные процессии из санитаров и бледно выглядевших новобранцев.

   Но вот и желтое, как и всё в этой бригаде (и не только), трехэтажное здание медсанбата, стоящего на самом её краю. Через забор он них шумела большая оживленная трасса с обычными машинами, обычными людьми и обычной жизнью, всего-то в нескольких десятков метров.

   В приемной их встретили не очень дружелюбно.

   - Б**, ну и н***я ты его сюда привел?
   - Капитан приказал.
   - Х****н тебе приказал. Во-первых у нас всё забито пневмонийщиками, во-вторых у нас по умолчанию нет флюорографии. Рано утром была, уже уехала.
   - Куда тогда вести, товарищ старший лейтенант?
   - В госпиталь веди. Пусть хотя бы флюшку сделают. И вообще, твой боец внатуре х***о выглядит. Сдохнет по дороге, твои проблемы.

   На лице санитара, доселе расслабленному и безмятежному, промелькнула тревога. Наверное в этот момент он вспомнил и курилки по дороге, и ЧиПки, и прочие свои шутки со своими коллегами на тему чей боец выглядит хуже и сдохнет быстрее. А ведь госпиталь  тоже находился находился на краю территории бригады, вот только на противоположном относительно медсанбата.

   - А… - наверное ему пришла в голову мысль спросить про транспорт. Но он не был здесь единственным умным.
   - Бэ, б**. - буркнул начмед - В ужасе с******сь отсюда оба. КруууугОм!

   Отдав воинское приветствие, сопровождающий Макса развернулся и потащил последнего за собой. Теперь они шли куда быстрее, без всяких с*****чков и неожиданных питстопов. В голове у Макса всё плыло. Не было уже и не жарко, и не холодно. Госпиталь, до которого было примерно около трёх километров только по прямой (а по прямой идти было невозможно), возник перед ним казалось из ниоткуда. Приемная сразу вызвала куда больше симпатий, чем в медсанбате - по крайней мере, н***й сразу не послали. И даже отправили на флюорографию. А дальше картинка перемешалась в сознании - какие-то бумаги, длинные коридоры, палата, укол, капельница, кровать сложенная как книжка под углом, каждой своей стороной. Белый потолок, с желтыми светильниками. Темнота. Опять капельница. Опять темнота. Всё по кругу. Так прошло как минимум несколько дней.


   Часть 9.3

   Как потом Макс прочитал в своих документах, в тот день ему была диагностирована двусторонняя пневмония в острой форме. Проще говоря, до отека легких ему не хватило совсем немного. Впрочем, в госпиталь он попал вовремя и потому быстро шел на поправку. Даже как-то удивительно было видеть человеческое отношение что к себе, что к другим своим коллегам по несчастью. Кому-то даже удавалось, лежа в пульмонологическом, решать какие-то свои, непрофильные отделению, проблемы со здоровьем времен гражданки. Причем бесплатно, как и всё в этом заведении.

   Примерно через полторы недели Макс вполне пришел в себя, оставалось лишь ходить на назначенные процедуры и дожидаться решения врачей о переводе обратно в часть. С этим они правда не торопились, по каким-то своим соображениям. Зато попользоваться его удовлетворительным самочувствием разумеется быстро нашлись другие желающие, не стОило забывать про его статус по-прежнему младшего прИзыва. В целом Макс был и не против, он добровольно вписался в вечный наряд по столовой, дающей чуть бОльшие свободы перемещения по госпиталю и не только. Ежедневно тухнуть в палате не хотелось, тем более что и в ней порой происходило всякое, в чём не было желания участвовать.

   Одной из обязанностей входящей в наряд был ежедневный поход с баками и бидонами до общей столовой. Довольно увлекательное путешествие по территории госпиталя, изначально с сопровождением кем-то из старшего прИзыва, а потом и самостоятельное. В ожидании раздачи, на одном и том же месте, по строгому графику три раза в день собирался примерно один и тот же состав, одного и того же прИзыва. В шутку их называли двенадцать апостолов - идеально подходило как число участников, так и их философские по******ки. Место и обстановка на удивление соответствовали.

   - А я и не знаю, чем займусь когда вернусь. - из дальнего угла тёмного зала доносился тонкий фальцет травматологического.
   - А что, ты ещё не понял что дома где угодно лучше чем здесь? - басом ответило терапевтическое.
   - Как посмотреть. Ты наверное себе плохо представляешь, как мы живем. Я только здесь смог себе зубы наконец сделать.
   - Ох*****е достижение. - отозвалось диагностическое - Ты ради этого в армию пошёл?
   - Нет конечно. Я вообще сюда ходить не хотел. Но если б знал что здесь так можно, точно раньше бы пошел. - грустно пошутило травматологическое.
   - Зубы, жопа, голова. - вновь недовольно отозвалось терапевтическое - Неужто других проблем обсудить сегодня нет?
   - Есть проблема. - неожиданно сам для себя глухо отозвался Макс. - Я письмо не могу написать.

   В зале повисла удивленная тишина.

   - Чего ты не можешь написать? Письмо? Кому? Родителям, бабе, родственникам? - этот голос Макс не смог толком разобрать, но может это и были вопросы от разных людей.
   - И не тем, и не другим. Девушке. Не моей. Я думаю тут можно без подробностей.

   Вызов был достойный. Разное уже обсуждалось здесь, в этом зале, но такое пожалуй впервые. На удивление никто даже не стал пошлить.

   - Ну. - наконец сказало басом терапевтическое - Ты случайно не видел результаты своих психологических тестов при призыве в военкомате и те, что проводили на КМБ, сразу после призыва?
   - В военкомате нет, а в нашей бригаде да. - ответил Макс.
   - Дай угадаю. Там написано что ты последнее у***ще, склонен к дезертирству, безволен и тебе вообще ничего нельзя доверять, особенно оружие. Угадал? Только честно.
   - Да, примерно так.
   - Аха-хаха-хаха - гулко рассмеялось терапевтическое - По-другому и не могло быть.
   - Почему?
   - Потому что если по уставу, всем вам такое писать надо. Всем, кто в этот наш п*****ез попал.

   В зале опять повисла тишина. Судя по реакции присутствующих, из совсем разных подразделений и даже родов войск, действительно так было либо у многих из них, либо вообще у всех.

   - Парни. - продолжило терапевтическое - Я и есть этот штатный психолог. Ну, точнее меня им тут назначили. Так вот я вам точно могу сказать, что в том состоянии в каком находится любой нормальный человек после столь… ммм… радикальной смены образа жизни, никто из вас по-другому бы и не написал.
   - И что делать?
   - А ничего не делать. Грехи свои вспоминайте. Что не правильно сделали тогда, до призыва, и что бы вы потом изменили на гражданке. Времени у вас много, к каждому это придет в свой срок. Только так можно получить настоящее спокойствие в душе, а равно как и правильные результаты в тесте. С горящей задницей невозможно не тест нормально написать, не письмо.

   Внезапно хлопнула дверь блока.
   - Э, святые отцы х***ы, тащите сюда весь свой хабар! Раздача!   

   Расходились в этот раз все молча. Очередная, но совсем не банальная вечеря, была окончена. Но уже потихоньку начиналось что-то новое для всех них.