Путятин, и паны придвинского масштаба, ч. 8

(Продолжение)

ПОМЕСТНАЯ ЕДИНИЦА

На каком-то этапе «житное место» Язно тоже оказалось в центре внимания магнатского рода. Парафиальная ведомость за 1775 год засвидетельствовала «имение Пуцяцин пана Стефана Корсака» (так в тексте). «Пуцяцин» - это Путятино на картографической схеме Дисненского повета за 1800 год. Имение с центром «Пуцяцин» примыкало к западной окраине большого озера, которое тоже называлось в ту пору «Путятинским». Территория граничила с язненским староством, и корсаковский удел уступал по величине. Это видно из схемы. А из документа за 1775 год узнаем, что «пан Стефан Корсак» владел шестью весями и тремя застенками. Через четверть века род не поменял «прописку», кто-то из наследников вступил в права, и перед государственной комиссией в 1789 году отчитывался «судья пограничный полоцкий Юзеф Корсак» (так в тексте). Его «покос» злотых – сбор наличных в именную копилку, был чуть ли не в четыре раза меньше старостянского, коцелловского, но тоже довольно высоким – 1850 злотых.

Чтобы представлять, что конкретно находилось в распоряжении владельца западного прибрежья, обратимся к экспликации имения. Вот как выглядело поместье в 1800 году: «Владения ротмистра Казимира Корсака. Положение имеют село Путятино, в коем церковь унеятская во имя Скорбящей Пресвятыя Богородицы и карчма деревянная, в коей жительство имеют евреи по временным правилам, Путятин двор, в коем дом господской деревянной, на берегу озера Путятинского».


Более чем наглядная картина: тут и село, и церковь, и непосредственно господская фазенда – двор, и евреи, чтобы продвигать продукцию - торговать. По сути, классический образец панского землеустройства, перешедшего по наследству: судья Юзеф передал владение ротмистру Казимиру.

И здесь видим параллель с лепельской Свядой, с нашими краями. Весь (деревня) слилась со слободой и образовалось село, с обязательным религиозным починком – церковью. В центральном, господском, дворе либо останавливался сам владелец – пан, либо жил его эконом, управляющий. Но господские скарбницы в то время еще не отличались помпезностью, с них взималась та же тарифная ставка, что и с обычных, ролничьих, дворов – 5 злотых.

Такой была поместная единица Великого княжества Литовского в период крушения, на исходе Речи Посполитой. Если говорить об особенностях, то они в духовной сфере. Путятинское побережье отличалось унификацией религиозной среды. В перечне поместных компонентов - «церковь унеятская», что означает «униатская» (объединенная). А если заглянуть в документ по сбору средств (1789 год), то увидим в Путятинском имении униатскую плебанию, которую возглавлял ксендз Теодор Шавельский, парох этой же плебании. По данным за 1775 год, отмечался пресвитер.

А что предшествовало такому положению, что показывают более отдаленные времена?

Откроем труд варшавских ученых – многотомный польский Словник. Справка о Путятино (1888 год) подписана авторитетным автором - издателем и публицистом Юзефом Крашевским, известным широкой публике историческими работами летописного ряда. Но и он «расписался» в бессилии, дал только намек на глубокие благочестивые корни: упомянул, что «стояла там неизвестно с каких пор» деревянная церквушка. И обрисовал обстановку, что сложилась за время империалистического воздействия: помимо панской усадьбы, был еще и фольварк с 20-ю «миежсканцами» (жителями), а еще и хутор под тем же названием. В общем, как ни крути, а место значимое.

Едем туда, надеясь увидеть стародавние следы. Поместные линии, ясное дело, уже поистерлись, и чем отличался один господский двор от другого, уже не уловить. Былой антураж впитала современная деревня Пашнино. Она необычна тем, что растянута вдоль и вширь, а это следствие новой формы землепользования. По данным за 1775 год, к имению Путятин крепились ролники (землепашцы) – мелкие собственники. В парафиальной ведомости они отнесены к шляхте, и отличались повышенным налогом на свои дома-дымы. Вилка сбора для них колебалась от трех до десяти злотых, в отличие от пашенных, ставка для которых была одинаковой - 5 злотых.

Корсаки потворствовали этому виду аграриев, отдавали в распоряжение шляхтичей отдельные участки: естественно, за деньги, за чинш. В Путятино образовался настоящий шляхетский «рассадник». Свои дворы, назовем их усадьбами, имели 10 человек, разместившись, в основном, в Островщизне, и среди них выделялся многочисленный род Островских, что говорит о давнем обитании.

Елена Стома, которую нам рекомендовали как знатока местной истории, живет в самом конце Пашнино – можно сказать, на хуторе, и не исключено, что ее место тоже относилось когда-то к шляхетской категории. Века переиначили действительность, и кому принадлежало это владение, прежде чем досталось ее родителям, уже неизвестно.

(Продолжение следует).

На снимке (из интернета): портрет Баркулаба Корсака, старосты дисненского в период Ливонской войны.


24.08/24