Трава 2

ТРАВА. ЖИЗНЬ ВТОРАЯ.

Литка стояла на том самом месте, где они с мужем встретились впервые. Впереди, в далекой дымке, неподвижно и величественно возвышалась гора Вандала.

Она сняла обувь и медленно пошла вдоль шоссе, в свое сказочное прошлое, в деревянный дом на поле с ромашками. "Вот и все, ты стала совсем взрослой, Лития, хотя так мечтала никогда не взрослеть…", — подумала с горечью. Вспомнилось, как шесть лет назад уходила прочь, в другую, реальную сказку и как хотела сказать этому миру "До свидания", но сказала "Прощай"... Теперь Литка только улыбнулась. Шесть лет назад она уходила и не верила в неожиданность жизни. Годы доказали обратное, и все еще юная, она впервые оценила мудрость Сивиллы. Сивиллы, которая знала намного больше других, но никогда не решалась предсказывать. Лития благодарно улыбнулась – ее названная мать не оставила ни строчки поучений после себя - чистую Книгу Жизни - и только ее тихий, печальный образ являлся каждый раз, когда ее девочке было трудно.

Показались первые дома колонии. Литка брела к ним с некоторым любопытством и приглушенным страхом, пытаясь понять, готова ли встретиться с местом, где появилась на свет. Остались ли еще те  люди, которые провожали ее навстречу к Дезу, и что они скажут на этот раз?

Странно, но колония ничуть не изменилась с того момента, как она  последний раз была здесь. Казалось, жизнь поселения замерла, стоило ведьме покинуть пределы этой истории. А теперь, точно волшебный шелест ее босых ног мог разбудить прошлое, все начиналось заново. Поеживаясь и фыркая, отвыкшее от работы солнце, слегка покачивалось на месте, как будто пытаясь разобраться, в какую же из сторон ему надлежит катиться по небу. Ветер сдувал с листвы осевшую пыль, шумно просыпалась река.
- Стрелка? - Литка спустилась к берегу и присела у самой воды; сразу за мостиком начинались первые дома.
Вода лизнула протянутую ладонь:
- Столько лет прошло. Привет, девочка.
- Здравствуй, река. Лет, и правда, прошло немало, но, кажется, будто только вчера жила здесь. Все такое знакомое. Хотя, дело даже не в этом, все такое... как было.
- Ничего удивительного, - легкий водоворот выплюнул в воздух серебристую рыбку, - со всеми сказками так бывает. События перестают происходить, как только исчезает главный герой.
- Странно, - Литии никогда не казалось, что именно она главная героиня.
Девушка отряхнула с ладони мокрый песок, еще раз погладила Стрелку на прощание и уверенно зашагала по мосту.

И вновь ее встречал взволнованный шепот жителей колонии. Все те же персонажи, ничуть не встревоженные тем, что их мир снова начал меняться. Как заведенные повторявшие снова и снова привычное с детства слово "чудачка". Литка поймала себя на том, что мысленно журит автора за незатейливость, как сюжета, так и языка. И тут же кто-то из толпы громко и неожиданно крикнул:
- Чародейка!
Точно сменившееся настроение, пролетела в толпе волна искреннего страха. И, стараясь не замечать пришелицу, люди устремились каждый по своим делам. Они прятали глаза и теперь уже не осмеливались насмехаться над некогда беззащитным ребенком. Вдалеке крикнул ворон. Нет, беззащитной Она никогда не была - лес всегда оберегал ее. Литка резко взмахнула, поднятой к солнцу рукой. На мизинце искоркой блеснуло золотое кольцо. Мгновением позже ясное небо прорезала молния, и хлынул летний, по-настоящему дикий дождь.
- Сивилла. Сивилла вернулась, - сжато выговорил кто-то.
"Может, и так" - девушка свернула на проселочную дорогу, что сквозь сады и виноградники вела к ромашковому лугу и древней горе Вандале.

Подчиняясь сказочным законам невозможного, дом ничуть не постарел за все то время, что она не была здесь. Разве что мха на северной бревенчатой стене наросло больше. И все же, ступать на его порог было несколько боязно. Литка произнесла полушепотом подзабытое заклинание, которое всегда использовала вместо ключа, и осторожно открыла дверь. Внутри оказалось тепло и сухо. Не жарко, как будто лето осталось за порогом, а в комнату пробралось совсем другое, гораздо более тихое время года. Зажженные свечи отбрасывали на стены легкие тени, пахло травой и чем-то еще, неуловимо напоминающим пряности, то ли корицу, то ли имбирь. Лития удивленно застыла у дверей. Чего она не ожидала, так это того, что кто-то будет ее встречать.
- Здравствуй, - с подоконника легко спрыгнула похожая на нее, как сестра, девушка в шерстяном клетчатом сарафане.
- Осень?
- Я. Ты извини, я тут хозяйничала немного без тебя. Ягоды, яблоки, грибы...
- Спасибо, - оглядевшись, Литка заметила, что в доме вдоль стен действительно развешаны вереницы сушеных грибов и пучочки трав. Теперь ее дом был больше похож на тот, в котором когда-то жила Сивилла. Что ж, не удивительно, учитывая, что теперь она заняла место колдуньи в этом лесу.

И как-то одновременно с ассоциацией, скользнуло понимание того, почему Сивилла полжизни (а, может, и больше - кто знает?) прожила в лесу. Ведьма чего-то или кого-то ждала. Не секрет, что колдуньи знают все, кроме того, что случится в их собственной жизни. Наверное, потому что они, согласно законам, не имеют права жить, только ждать. Ждать падающих с неба знаков и понимать их. Толковать, помогать, поддерживать и пугать людей своим всеведением. И так до тех пор, пока собственная судьба не найдет их, что, впрочем, случалось редко. Литка вздохнула. Конечно, она и сама не могла представить, как  можно с ней жить.
- Что Дез? - прозвучал за спиной неожиданно резкий вопрос.
Лития обернулась. На пороге стояла молодая стройная женщина. Ее движения были четкими, в чертах лица сквозила строгость и даже холодность. Но все же, и она чем-то неуловимо напоминала саму Литию.
- Он перестал в меня верить, - ответила полушепотом.
- Ерунда, - усмехнулась вошедшая, - это ты перестала в себя верить. Впрочем, неудивительно. Скоро смена сезона.
- Не торопи событий, Зима, - отозвалась Осень, колдовавшая с травяным чаем. - Скоро сентябрь. Твое время еще не пришло.
- Я и не говорю о себе. Только о том, что лето заканчивается, - она вновь обратилась к Литии. - Сивилла никогда не говорила тебе, что твое настоящее имя Лета, а не Лития?
- Нет, - Литка отступила на несколько шагов к стене. Она растерялась и совсем не понимала, что происходит. Разучилась жить в сказках и верить в то, что не бывает ничего невозможного.
- Люди постоянно путают Лету с рекой, - продолжила объяснять Зима, - А Лета - это ты. Зима, Весна, Осень, Лето. Четыре сезона - одна женщина. Понятно?
- Нет, - повторила Литка чуть тише.
- Ничего. Поймешь, а потом привыкнешь, - мягко улыбнулась Осень и принялась накрывать на стол.

Лития забралась в кресло, поближе к печке и протянула ладонь за кружкой. Мятный чай коснулся губ; вместо воспоминаний в голове закружились снежинки - хрупкие и прозрачные.

Что ждало ее теперь? Кто знает. Колдуньям известно все, кроме того, что случится в их собственной жизни. Она просто, согласно законам, понимала падающие с неба знаки, толковала, помогала, поддерживала, пугала людей своим всеведением. И любила.

Когда Литка поставила на стол пустую чашку, в доме, кроме нее, больше никого не было. А, может быть, она все время была одна. В сказках всегда сложно понять, где заканчивается то, что действительно существует, и начинается нереальное (в жизни иначе?).

На подоконнике росла земляника. Наверное, ее посадила Весна. Литка свернулась калачиком на большом, укрытом шерстяными домоткаными одеялами ложе и прошептала:
-- Доброй ночи. Защищай меня...
Она могла обращаться к дому, или к лесу, видневшемуся в окне. К месяцу. К сентябрю. К небу. К кому угодно.
 
Эпилог. То, что будет.

Лето...
Осень...
 Зима...
   Весна...
      Лето...
          ...многоточие...

5.10.2002. -- 24.08.2004