Гранада. День второй

    Утром я проснусь чуть раньше тебя, и очень аккуратно выползу из-под одеяла, чтобы не разбудить тебя. Я зайду в ванную комнату, куда заботливая хозяйка уже поставит обогреватель. Я помою голову, умоюсь, и завернусь в красный, длинный, махровый халат. А пока я буду красить глаза, мои влажные волосы подсохнут от горячего воздуха, идущего от раскалённых пружин, и мне только останется слегка подкрутить их плойкой, и побрызгать лаком для волос. Затем я спущусь на кухню, где уже будет хозяйничать моя подруга. Мы заварим растворимый кофе и будем говорить о нашем, о женском, иногда обнимаясь. Минут через сорок я услышу шаги и увидя тебя спускающимся по лестнице, в прекрасном настроении, я улыбнусь тебе, как люди улыбаются первому солнцу после долгой Зимы. Я улыбнусь тебе, как мать улыбается долгожданному ребёнку, который только что в муках появился на свет. Я улыбнусь тебе, как Лилу из Пятого элемента улыбнулась священнику - спасительной улыбкой во весь рот, полной надежды и радости; заполняющей всё пространство этого дома теплом, расползающимся, как утренний туман по всей поверхности. Мы не будем терять время на долгий завтрак. Разбив десяток не очень крупных яиц на сковородку мы позавтракаем яичницей, с нарезанными помидорами, запивая всё растворимым кофе.
    Вообще, мы возьмём с собой термокружки, чтобы хороший кофе всегда был под рукой, пока мы путешествуем по загадочной Гранаде. Но из разговора с хозяйкой поймём, что в магазинах Испании почти весь кофе растворимый, и чтобы выпить вкусный напиток люди просто идут в кофейню и не заморачиваются в этом, как и во многом другом. Но мы все же пожалеем, что не прихватили ароматный, молотый, итальянский кофе из Москвы. А путешествовать с растворимым кофе нам не захочется и тогда ты скажешь: “У меня есть прекрасная идея!” и достав бутылку ледяного шампанского из холодильника ты разольёшь ее по термосам, которые припрячешь в свой рюкзачок. Затем мы завернем в фольгу грамм двести хамона, упаковку сырной нарезки, крекеры, баночку оливок и две маленькие бутылки воды. Я возьму большой пакет нарезанного хлеба, сантиметров сорок длинной, и ты спросишь: “А зачем так много?” А я отвечу: “Так надо, верь мне!” И ещё я поставлю в твой кожаный рюкзак три бутылки красного вина и ты снова спросишь: “А зачем так много?” А я опять отвечу: “Так надо, верь мне!”
    Дальше, ни слова не говоря мы быстро поднимемся на второй этаж, почистим зубы и переоденемся. В тот день будет солнечно, до пятнадцати градусов. Мы наденем свитера, джинсы и лёгкие куртки, чтобы днём рукава курток завязать на талии и не мучаться от жары. Уже около девяти утра мы будем стоять на пороге и обнимать хозяйку, обещая ей не заблудиться, быть на связи и побыстрее возвращаться, потому что она уже скучает по нам.
    В десять часов мы должны оставить машину возле касс замка Альгамбры, потому что мы арендовали ее до этого времени, и конкретно до этого места. Я попрошу тебя поторопиться, так как у меня был некий замысел. Быстро запрыгнув в машину, ты забросишь свой тяжёлый рюкзачок на заднее сидение, заведёшь машину и прежде чем нажмёшь педаль газа, я положу свою ладонь на твою кисть, которая будет на коробке передач, и скажу: “Хорошего дня тебе, Медвежонок!” Ты улыбнёшься и ответишь: “И тебе хорошего дня!” Дальше ты нажмёшь на педаль газа и мы поедем в сторону замка, внимательно слушая навигатор. Не доезжая пару километров до Альгамбры я попрошу тебя повернуть направо, и на дублере с тупиком поискать парковку. Я скажу тебе: “Пожалуйста, давай поторопимся!” Ты молча заглушишь автомобиль, возьмёшь рюкзачок и мы очень быстрым шагом пойдём к воротам, за которыми много зелени. Мы войдём в парк Кармен-де-лос Мартирес. Я схвачу тебя за руку и быстрым шагом потащу к смотровой площадке, потом через ворота до ступенек, и вниз по ступенькам. Мы окажемся на узеньких тропинках, огороженных густыми и аккуратно постриженными кустами. Я скажу: “Доставай вино.” И быстро открыв рюкзак ты достанешь одну бутылку вина. Я оглянусь по сторонам и спрячу бутылку глубоко в кусты. Это место будет не сложно запомнить, потому что оно будет около лестницы. Далее, ускоряясь, мы пройдём метров сто вправо ярусом ниже, и сделаем тоже самое с другой бутылкой, только зафотографируем место, чтобы не потерять. И тут же побежим на нижний ярус,  и пройдя ещё метров пятьдесят влево, спрячем третью бутылку. Туда же мы положим хлеб, аккуратно просовывая его через колючие кусты, чтобы не наделать дырочек в мешке и тем самым не привлечь муравьев. Времени до десяти часов останется минут пятнадцать, и мы скорее побежим к машине. По дороге ты отдашь мне свой уже почти лёгкий рюкзак. Мы запрыгнем в машину, ты заведёшь ее, и как можно быстрее поедешь на парковку к кассам. Без двух минут десять мы запаркуемся в назначенном месте и отметим в приложении, что поездка завершена! Прихватив твой рюкзак мы выйдем из машины и сделаем ее фото с разных сторон и ракурсов добавляя их в приложение. Глубоко выдохнув мы молча обнимемся гладя друг друга по спине. Ещё не закончив обниматься, к недавно нашей машине, подойдет парочка, тоже сделает фото, и умчится в сторону гор.
    Наша экскурсия по основному дворцу Альгамбры начнётся в одиннадцать. Билет со скидкой купила нам моя подруга, так как она является резидентом этой страны, а они раз в год могут практически бесплатно гулять по этому замечательному архитектурно-парковому ансамблю, прихватив с собой одного друга. А поскольку я немного похожа на неё, то я с ее паспортом запросто могу протащить тебя. Оглядевшись по сторонам, недалеко от входа в парк мы увидим кафе, и чтобы скоротать время и немного поднять себе настроение мы возьмём по сто грамм красного вина, к которому нам принесут закуску, называемую в Испании - Тап. Она подаётся бесплатно во всех кафе к любому напитку: к пиву, вину, соку, или лимонаду. В каждом кафе эта закуска своя. В этом нам принесут по небольшой порции жаренного картофеля, залитого яйцом, похожего на кусок пирога, и штук по десять оливок. Позже мы узнаем, что это блюдо называется Тортилья. Максимально наслаждаясь чистым воздухом и солнечным днём мы не спеша выпьем вино и съедим закуску. Дальше мы встанем, я возьму тебя под руку и мы молча, не спеша, пойдём по живописным дорожкам ко входу в замок, с умилением оглядываясь по сторонам.
    Отстояв очередь метров двадцать, мы войдём в ворота Альгамбры, и последующе часов шесть мы будем ходить по территории состоящей из: крепостей, башен, мусульманских дворцов и прямоугольных дворов с многочисленными фонтанами. Мы незаметно присоединимся к русско-говорящему гиду и ты будешь внимательно ловить каждое его слово, касаемо этого архитектурного проекта, передвигаясь по этим многочисленным комнатам, где когда-то сидели наложницы и внимательно вглядываясь в мозаики и фрески. Но мне, откровенно говоря, будет все равно, потому что для меня главным произведением искусств в этот момент будешь - Ты! Ты - такой необыкновенный: одновременно отстранённый и соучастный; восприимчивый и одинокий; человек загадка для меня, и скорее всего даже кубик-рубик, который я очень хочу собрать, но не имею такого опыта, зато имею огромное желание добиться этого! Ты - мой источник с водой, к которому нужно стремиться, чтобы не сдохнуть от жажды! Ты - тот кислород который нужно отфильтровать из тысячи примесей, чтобы жить дальше! Ты - тот свет, в сторону которого нужно идти, чтобы выбраться из темной пещеры, потому что Ты - самый сильный человек которого я знаю! И на данный момент Ты - мой мир! Но это мой секрет.
    Мы будем ходить и ходить по этим комнатам и коридорам. И я буду иногда смотреть на тебя украдкой, изредка улыбаясь и часто отводя глаза, чтобы не смущать ни тебя ни себя этим неожиданным открытием по поводу тебя, которое я в тот момент осознаю. И вот так, наслаждаясь пейзажами этого замка мы дойдём и поднимемся на башню Торре-де-ла Велла, с высоты которой открывается один из самых прекрасных видов не только на Альгамбру, но и на всю Гранаду и ее пригороды. Оказавшись на смотровой площадке мы минут десять будем молча смотреть по сторонам и затем ты скажешь: “Давай пить шампанское!” Наши термосы откроются со звуком вылетающей пробки из бутылки новогоднего шампанского, которое не успело остыть или которое нечаянно встряхнули перед открытием. Мы чокнемся со словами: “За Все Хорошее!” и с жадностью сделаем несколько глотков, чтобы утолить жажду, потому что нам пришлось преодолеть двадцать семь метров крутых ступенек наверх, чтобы насладиться этой красотой, абсолютно не из нашего российского мира.
    Алкоголь практически сразу сделает наши мышцы и разум мягкими. Нам захочется шутить и смеяться. Но мы, в тот момент, совершаем преступление: распитие спиртных напитков в общественном месте! И нам ничего не останется делать кроме, как обняться, придерживая расслабленные мышцы друг друга, притворяясь влюблёнными, и говорить на ушко неприличные шутки, прикрываясь моими длинными медно-золотыми волосами. Когда первая волна этого опьянения пройдёт мы будем шаг за шагом, медленно передвигаться по самому высокому периметру этой башни и эмоционально обсуждать некоторые архитектурные объекты и пейзажи. Мы будем в восторге от той части города, где постройки образуют огромную пасеку из домов белого цвета, куда со всех сторон стекаются люди, словно мультяшные пчёлки, держа в руках пакеты с едой. Белый город - это что-то потрясающее! Мы будем наслаждаться видами храмов и крепостей, попадающих в наше поле зрения, и даже само небо будет вызывать дикий восторг! Но больше всего наш глаз будет радовать природа, вернее деревья, кустарники и цветы, образующие красочную картину именитого художника, которую он как будто придумал сам, приукрашивая действительность. И конечно же мы будем делать наши чудо-глотки из термоса, но они теперь мало чего будут решать, по сравнению с тем видом, который будет в прямом и переносном смысле лежать у наших ног. Мы будем стараться впитывать увиденное так же, как это делает губка для мытья посуды, которая поглощая гель, преумножает его в многочисленную пену. Мы будем вновь и вновь фотографировать в памяти это что-то непохожее на нашу действительность, чтобы потом превратить эти увиденные картинки в ту самую пену, которая от каждого воспоминания будет только увеличиваться, придавая жизни смысл.
    Когда эмоции поутихнут, мы медленно спустимся по крутым ступенькам, и поймём, что нас просто накрыл голод и пожалеем, что оставили весь хлеб в кустах, из которого мы могли бы сделать сейчас бутерброды. Но у нас есть банка оливок, сыр и крекеры. Мы пойдём в один из прекрасных двориков замка, там где в большом  прямоугольнике живет вода и как ни в чем не бывало сядем на наши куртки, рукава которых мы завязали на животе, чтобы нам не было жарко. Под успокаивающий звук фонтанов мы откроем оливки, достанем сыр в нарезке и будем медленно и молча есть, похрустывая крекерами и запивая все прохладным шампанским, которое еще сохранило пузырьки, лопающиеся, то в мозгу, то в желудке. Иногда мы будем встречаться взглядом друг с другом. Лица наши будут выражать усталость и счастье, слегка растягивая уголки губ к ушам. В тот момент мы будем искать успокоения в чистой и ровной воде, от которой пахнет вечностью, и из которой нам будут подмигивать монетки туристов.
    Немного опустошенные и полусытые мы поднимемся, узелком из рукавов закрепим куртки на животе, и пойдём гулять по паркам, еле-еле волоча ноги. Подойдя к концу или началу того водоёма у которого мы только что обедали, я достану, заранее приготовленные монетки и протяну одну тебе. Уловив в чистой воде свои отражения мы, загадав каждый свое желание, бросим эти монетки, и они переливаясь в лучах солнца медленно присоединяться к тысячам других монеток.      
    Парки, не только в Альгамбре, но и во всей Гранаде - это что то потрясающее! Какие-то фантастической формы подстриженные деревья, лавровые сады, апельсиновые рощи и лавандовые лужайки, которые радовали меня больше всего своим космическим сиренево-фиолетовым цветом. От цветотерапии у нас откроется второе дыхание и мы вновь с восторгом будем обсуждать каждый кустик и каждый интересный цветочек. Я буду держать тебя за руку, очень бережно, как мамонтёнок из мультика держал слоника; чтобы не потерять.
    Мы будем долго ходить по тропинкам садов Генералифе пока не поймём, что у нас больше нет сил. Тогда мы направимся к выходу и пройдя каких-то пятнадцать минут, мы окажемся в парке Кармен-Де-Лас Мартирес. До закрытия у нас останется минут сорок и не теряя времени мы спустимся на самый нижний ярус, где мы спрятали хлеб и вино, и сядем на прогретый за день солнцем бетонный бордюр. Пряча вино в пакете ты откроешь его дорожным штопором и немного разольёшь по уже пустым термосам. Наконец-то мы сделаем щедрые хамоном бутерброды с двойным хлебом, по типу сэндвичей, и будем есть, тщательно пережевывая каждую крошку, продолжая любоваться городом с высоты. Оставшийся хлеб мы очень аккуратно вернём обратно в кусты, раздвигая ветки, чтобы не сделать дырки в пакете. Доев бутерброды, мы нальём еще немного вина и будем молча пить наслаждаясь видом Гранады в лучах уходящего солнца. Наши уши потянуться друг к другу, чтобы услышать что то сокровенное, о чем мы всегда молчим. Мы встретимся висками, и тот промежуток между нашими шеями, где соприкасаются плечи и виски, огромной тенью в виде большого сердца отразится на густых кустах. Я улыбнусь и скажу: “Это всего лишь тень! Это ничего не значит!” Ты же ничего не ответишь. Мы будем продолжать так молча сидеть. Потом я глубоко выдохну и скажу: “Знаешь, мы такие разные: Ты - всё время совершенствуешь свою голову и свое тело, а мягкая, как желе и не особо практикую личностный рост. Твоя голова работает со скоростью одна мысль в секунду, моя же тормозит, как улитка, медленно и любопытно вытягивая шею. Ты такой сдержанный, а я как радуга: на моем лице видны все оттенки эмоций, которые сейчас играют в моей душе. Для меня ты сильный и самодостаточный, а я ощущаю себя потерянной и нуждающейся. Но не смотря на все эти противоречия и контрасты я чувствую, что мы с одной планеты!”
    Через минуту, переваривая услышанное ты ответишь: “Я тоже так чувствую!”
Наши лбы встретятся и закрыв глаза мы будем так сидеть, пока не услышим свисток охранника.
    Ты быстро и незаметно разольёшь остатки вина по термосам, и спрятав пустую бутылку в свой рюкзак, встанешь первым и протянешь руку, чтобы помочь мне встать. Мы накинем куртки на которых сидели, и устремимся к выходу, каждый со своей термокружкой. Но ноги у нас будут ватные, то ли от вина, то ли от количества шагов, которые мы нашагали в этот день. Облокотившись друг на друга мы каким-то чудом преодолеем все ступеньки, по которым c легкостью скатились меньше часа назад, и быстрым шагом направимся к выходу. Возле ворот мы скажем что-то шуточное охраннику, и видимо, что-то шуточное получим в ответ. А после того, как мы окажемся с другой стороны парка, эти ворота закроются на замок.
    Нам предстоит долгая дорога домой, потому что еще в Москве мы решим, что будем везде передвигаться только пешком. Перед парком Кармен-Де-Лас Мартирес есть просторная смотровая площадка с лавочками и умиротворенным видом почти на всю Гранаду и на ее пригороды, включая Армийю. Нам покажется, что идти до нашего дома не далеко, минут тридцать, но на самом деле так только покажется. Мы присядем на свободную лавочку, и какое то время будем молча провожать закат, плавно стекающий за горизонт, придавая Гранаде какой-то вековечный вид. Как будто всё тоже самое было и триста лет назад, и двести, и как будто так же будет лет через сто. Уходящие лучики солнца, как непослушные дети будут цепляться за уголки домов, не желая идти домой. Но минут через двадцать, над городом не останется ни одного лучика, и тогда мы встанем с лавки и пойдем домой.
    Теперь дорога домой не будет казаться нам такой простой, потому что минут через пятнадцать мы поймем, что прямой дороги в Армийю не существует. Эти переплетающиеся дорожки запутаны так, словно основная задумка города поиграть с туристами в Лабиринт под названием: Найди самый короткий путь. Поскольку этот путь мы совершаем впервые, то нам простительно делать ошибки, и мы с радостью, но без вдохновения совершаем их, сворачивая не туда и через пять минут пути понимая это. Но сил не будет даже расстраиваться, не то чтобы возвращаться назад и проделывать работу над ошибками. К тому же теперь у нас откроется жажда, то ли от вина, то ли от хамона, и наконец нам пригодится вода, которая с утра не тронутая лежит в твоем рюкзачке. Мы выпьем её почти залпом. Примерно, через час преодоления лабиринта приходит опустошение. В отчаянии я подойду к проезжей части и подниму руку, и к моему удивлению остановиться первая проезжающая машина, на ходу опуская оконное стекло пассажира. За стареньким желтеньким Рено будет сидеть пожилой мужчина, который начнёт диалог. От неожиданности я растеряюсь и не буду знать, что сказать, потому что руку подняла просто чтобы хоть что-то сделать. Но на помощь придёшь ты. Открыв навигатор, ты глубоко засунешь руку в автомобиль и поднесёшь близко к лицу мужчины телефон с адресом куда нам нужно попасть. Мужчина дружелюбно улыбнётся, говоря нам что-то на испанском и жестом покажет, чтобы мы садились. Ты откроешь заднюю дверь автомобиля и первой пропустишь меня, затем сядешь сам и мягко закроешь дверь. Это будет огромное счастье сидеть, а главное понимать, что скоро мы окажемся дома, и сначала лениво развалимся на стульях, с бокалом вина под теплую беседу, а ещё через какое-то время мы заползем в кровать, и как вчера свернувшись в двойной калачик уснем.
    Минут через двадцать или тридцать мы приедем. Водитель всю дорогу будет что-то эмоционально рассказывать, догадываясь, что мы его не понимаем. Пару раз, с улыбкой на лице, он даже споёт фразу “Калинка, калинка, калинка моя. В саду ягодка малинка, малинка моя”. Мы улыбнемся ему, но обессиленные будем молчать. И ты только один раз меня спросишь: “Я так и не понял зачем мы тащили столько вина и хлеба?” А я тебе отвечу: “В парке Кармен-де-лос-Мартирес есть пруд, а возле него утки и другие птицы. А еще там есть павлины, и они тоже любят хлеб. Я просто немного потерялась во времени и в силах, и мы не успели их угостить. А что касается вина, то мне хотелось, чтобы у нас был винный тайник, который мы будем опустошать и пополнять. Хочется каких-то приключений, или чего-то необычного, а не просто зайти в кафе и купить по бокалу вина. 
    - Аааааа, - долго протянешь ты, и раскрывая свои руки для обнимашек, добавишь - Пойдем обниму!
Я положу свою голову на твое сердце, ты поцелуешь меня в макушку, и захлопнешь в своих объятьях. В такой позе мы и приедем в Армийю, к самому крайнему домику.
    Прежде чем выйти из автомобиля, ты откроешь кошелек, достанешь двадцать евро и протянешь водителю. Он возьмёт деньги и тут же с целым набором каких то испанских слов протянет тебе сдачу десять евро. Вы пожмете друг другу руки, и со словом “Спасибо” мы выйдем, аккуратно закрыв заднюю дверь желтого Рено.
    Преодолев семь ступенек мы доберемся до дверного звонка. Нам откроют почти сразу, и первым делом отругают за то, что от нас не было новостей весь день. Но когда хозяйка этого дома увидит какие мы уставшие, то скажет, чтобы мы мыли руки и выходили на террасу. Подойдя к раковине, я обниму тебя со спины, и положу руки на твой живот. Потом, не отпуская тебя, я открою кран, возьму твою ладошку и щедро накапаю на неё жидкого мыла со вкусом ромашки. Ты протянешь вторую ладошку и мы начнем нежно намыливать руки друг друга, как бы в знак благодарности за чудесно прожитый день. Постепенно смывая пену под струйкой воды, я крепко сожму твои пальцы, пока вся пена не утечет в подземный мир Гранады. Опустив ручку крана, я возьму зелёное полотенце с большими красными маками и промокну им наши ладошки. Затем я обниму тебя по настоящему: нежно-нежно, крепко-крепко; и скажу на ушко: “Пойдем?” Ты возьмешь меня за руку и мы, уставшие, поплетемся на террасу. Там, уже во всю, над барбекю или грилем, будут танцевать огоньки пламени, а на столе стоять один из бочонков вина, который мы купили по пути сюда. Я укутаюсь в плед, лежащий на удобном стуле, возле стола, и начну разливать вино. А ты будешь аккуратно укладывать колбаски, привезённые нами, на решётку гриля. Хозяйка дома будет подносить на стол нарезанные овощи, оливки, соусы и хлеб. Чтобы сделать наш ужин более ярким и светлым, она принесет из холла невысокую елочку, ярко освещенную встроенными гирляндами. Эти фонарики и свет от гриля, создадут атмосферу праздника. Лёгкий дымок от колбасок, начнет заигрывать с нашим голодом, словно бантик из фантика, привязанный на ниточку, заигрывает с котёнком, и мы станем приманиваться на этот дымок, предвкушая, как с хрустом откусим пропекшуюся на огне колбаску, и как ароматный сок сначала забрызгает язык и нёбо, и только потом медленно потечёт по горлу, утоляя наш голод. Мы будем макать колбаски в разные соусы, закусывая их овощами и хлебом, которым соберём остатки сока от этих колбасок из тарелок. Мы будем все запивать вином и отделять вкус оливками, и душевными разговорами о прожитом дне. Когда колбаски будут съедены, мы помоем на кухне руки и принесём свои телефоны, чтобы показать фотографии. Но с каждой минутой силы будут покидать нас, и это заметит гостеприимная хозяйка, которая скомандует: “Идите в душ и баиньки! Я сама все приберу.”
    Мы поднимемся на второй этаж и включим печку. Ты первым пойдёшь в душ, а я присяду на угол кровати и буду смывать макияж ватными дисками, смоченными мицеллярной водой. Замотанный в полотенце и покрытый мурашками ты зайдешь в комнату со словами: “Холодно”, и одним движением стащишь плед и меня, и плюхнешься в кровать, закутываясь в одеяло. А потом добавишь: “Иди в душ! А я, пока, согрею постель.”
    Я приму душ, выключу обогреватель, и все будет, как вчера…
    Я свернусь калачиком, а ты своим калачиком свернёшься  вокруг меня. Пожелав друг другу “Доброй ночи” мы уснем.