Один день, продолжение

Павел Андреевич шел по мокрому асфальтовому тротуару, выбирал места посуше,  обходил лужи. Он свернул на недавно благоустроенный бульвар. Раньше здесь была  протоптанная через лужок тропка, потом её засыпали щебёнкой, позже закатали асфальтом, потом в связи с городскими программами  по улучшению благоустройства района  сняли асфальтовое покрытие, уложили  плитку.   Вдоль обновлённой дорожки сделали детские площадки, поставили спортивные тренажеры, затянули все площадки искусственным газоном. Лавочки опять же  поставили для стариков и мамаш.
Только настроение у  Павла Андреевича  дурное,  не видит он ничего положительного.  Какая уж тут радость: уложенная плитка   повреждена техникой и ломиками при зимней  очистке от снега и наледи и отдельными местами вздыбилась,  искусственное покрытие не пропускает влагу и на площадках - лужи, тающий снег стекает с площадок  ручьями в зону прохода. Вдоль дорожек снег лежит грязными нищенскими сугробами. Они, усеянные мусором,  торчат серыми  кочками. Чего только там нет: и пластиковые бутылки и пивные банки, что уж говорить об окурках  и пачках из-под сигарет.
Павел Андреевич все это не воспринимал,  просто видел  и всё - никаких эмоций. Раньше  он может и возмутился бы нерадивостью соседей, устроивших помойку  из предоставленного им в пользование места отдыха, возмутился бы нерасторопностью службы по уборке территории. Сейчас – нет.  Просто созерцал.  Равнодушно. Не принимая близко к сердцу. 
*
Подкосила его та экстремально снежная  зима. Тогда казалось,  что без его участия не  обойтись. «Кто, если не мы!» - засевший в мозгу лозунг из молодости побуждал к активной деятельности, отсюда и его ответственность,  и завышенные требования к себе и подчиненным.  И что? Первый звоночек, второй… Недавно перенес третий инфаркт. Теперь никому не нужен, никто про него и не вспоминает. Даже в этот день…
Павел Андреевич прошлепал по луже. Посмотрел под ноги, огляделся. Весна никак не войдет в свои права. Начало апреля, а снег окончательно  не стаял. На проталинах грязная полусгнившая листва, только отдельными пятнами проглядывается  пробивающаяся трава. Природе наплевать на рукодельные мероприятия человека. Дождь будет тогда, когда необходимо, и солнце в своем графике и погода и температура. И если перепады атмосферного давления так тоже вне зависимости от пожелания людей.

Павел Андреевич  грустно улыбнулся своим философским рассуждениям. На самом деле – чуть шевельнул краешком губы,  взгляд остался таким же равнодушным.
Он прошел дальше,   увидел залитый водой газон. В воде плавали мелкие сломанные ветки, прошлогодние листья, полиэтиленовый пакет из магазина. Внезапно что- то плюхнулось в импровизированное озерцо. Птица! Через мгновение к ней  спланировала другая. Они покрякали друг на друга и парочкой стали полоскаться в луже, не обращая внимания на остановившегося прохожего.  А Павел Андреевич словно прозрел, словно взглянул на мир с другой стороны. Может этому способствовали два ярких пятна: птицы  были ярко-рыжие с черными перьями на крыльях и хвосте, а  у одной из них – чёрное «ожерелье»  на шее. Они совсем не были похожи на городских уток:  серую пеструю самочку и зеленоголового селезня.
 
- Надо же, - растрогался  Павел Андреевич, - вот она устала, а он рядом, не бросил…
Уточки  спокойно  плавали по гладкой водной поверхности, самец аккуратно направлял спутницу в свободные от мусора и веток места.
Раньше такие птицы были только в зоопарке. Туда Павел Андреевич ходил с дочерью.  Они смотрели на животных,  и она  (еще не умела говорить и по-другому проявлять свои чувства) визжала от восторга. А когда морж фыркнул и обрызгал их водой, не испугалась, а только громко рассмеялась и потянула  к нему свои ручки. Как давно это было!
Странно:  дочь - самый близкий оставшийся человек,  а  отношений никаких. 
Всё осталось в прошлом: события значительные и не очень, радости и печали, эмоции и перепады в отношениях, потери близких и родных. Дочь выросла, вышла замуж, уехала со своим итальянцем. У нее своя жизнь, работа – художественные салоны, выставки, командировки. Всё  реже встречи, звонки. Последнее время - вот уже полгода, наверное, даже не перезванивались. То недосуг, то нет связи,  иногда просто забывал, память начала подводить.
- А тут вон что! - он снова посмотрел на удивительную парочку. - Еще холодные дни, а они уже прилетели гнездоваться. Вместе…
 В небе раздался призывный клёкот. Уточка подняла голову,  встрепенулась.  Кавалер крякнул,  взмахнул крыльями, и  они поднялись в воздух. Догонять стаю.
- Надо позвонить дочери, – подумал Павел Андреевич, - не забыть бы.

Будто что изменилось в мире. И солнце будто ярче, и ветер не такой промозглый  и запахи весны ощущаются. Павел Андреевич глубоко вздохнул и потихоньку поплелся домой, поднялся в лифте на последний этаж старенькой девятиэтажки, открыл дверь. За порогом его встретила, солидная дама, очень похожая на его жену в молодости.
- Здравствуй, пап. С днем рождения,  -  и протянула картину в скромной раме.
Она замолчала, пытаясь проглотить комок, застрявший в горле:
- Давно хотела… и  вот. Это Снежный Ангел.  Помнишь?
- Да, всегда, – Павел Андреевич обнял дочь.
- Спасибо, что не забыла… - смахнул слезу, -  старика.