Мои первые книги

               



     Мои самые первые книги, вернее, первые, которые я прочитал сам пятьдесят три или пятьдесят четыре года назад, на туманной заре своей сознательной жизни, были толстая оранжевая книга казахских народных сказок «Похождения Алдара Косе» и тонкая, в картонной обложке, «Приключения индюшонка Чок-Прим», про молдавского мальчика, когда он был ещё бессарабским.
     Собственно, «помню свои первые книги» это громко сказано, ведь я уже тысячу раз убеждался, какие фокусы выкидывает наша память. Но мне кажется, что ничего раньше этих «Похождений» и «Приключений» я не читал, а до них просто разглядывал картинки.
     Так, я помню одну необычайно печальную книгу о какой-то девочке типа   Мальвины, жившей в тёмном лесу в чём-то вроде заколдованного замка или запущенного особняка.
     Не то чтобы она пугала трёхлетнего ребёнка до слёз, но помню, что каждый раз, разглядывая в ней картинки, я погружался в меланхолическое и даже пришибленное, состояние.
     Я тогда жил в кубанской станице с дедушкой, бабушкой и тремя тётками-школьницами, папа заканчивал харьковский политех, а мама, дочь дедушки и бабушки, жила с ним в съёмном углу и работала на заводе в Харькове лаборанткой.
     А я, пока суть да дело, жил у бабушки Кати и дедушки Васи в станице Ярославской  Майкопского района,  не понимая ещё, что это лучшие годы моей жизни, закончившиеся летом 1966 года.
     Папа с мамой приезжали на папиных каникулах зимой из Харькова на Новый год и привозили всем подарки, но главное, конечно, мне, своему сыну Серёже.
     Так, в разные годы они привезли мне: надувного космонавта, пупочка которого, через которую его надували, восхитительно вязала язык тальком; космический же комбинезончик, сейчас называемый «дутым»; кубики из цельного дерева с картинками, которые нужно было ещё сложить; толстую коробку «Зефира в шоколаде» и - книжки-раскладки и простые книжки.
     И вот одна из этих книжек мне и запомнилась своими необыкновенными, погружавшими меня в задумчивость и грусть, картинками с зачарованной девочкой, жившей не то в обветшалом тереме, не то в руинах дворца.
     Но книжки с картинками я не считаю, так как они были ещё до начала моей умственной жизни, начавшейся после того, как папа, применив все свои способности педагога и дрессировщика, выучил меня чтению.
     Конечно, память шутит с нами свои вечные шутки, тем более в таком возрасте как у меня. Скорее всего, я читал что-нибудь ещё и до «Алдара Косе» и «Индюшонка Чок-Прима», потому что эти две я взял уже в библиотеке, куда пришёл сам в шесть лет, когда мы с папой и мамой служили на китайской границе в Казахстане, но я не помню. В библиотеке меня подвергли экзамену на разумение грамоты, потому что по мне этого не было сказать, и выдали для начала том казахских народных сказок о чабане Алдаре Косе, аналоге бухарского Жоджи Насреддина.
     А потом и о приключениях индюшонка Чок-Прим из маленькой бессарабской  деревушки.
     Хозяину Чок-Прима, мальчику, имя которого я, к сожалению, не могу вспомнить, трудно и голодно жилось батраком в Бессарабии под гнётом румынских бояр. Но как только Красная Армия освободила всех от этого гнёта, всё сразу наладилось и началась очень хорошая жизнь.
     Мне кажется, я довольно точно передаю содержание и основную идею книги, но совершенно не могу сказать, причём здесь был индюшонок с экзотической кличкой, именем которого и была названа книжка.
     Об Алдаре же Косе я только помню, что он постоянно высмеивал и водил за нос глупых и жадных баев, и в хорошие дня кушал «куырдак» - видимо, какое-то национальное казахское мясное  блюдо вроде  нашего люля-кебаб.
     Да, мне кажется, что всё так и было в моих самых первых, ещё детских, книгах.
     Но если кто-то скажет, что это всё сомнительная чушь, то пусть сам попытается вспомнить свои первые книги, хотя бы и с одними картинками,  и попробует  описать их, тогда сам увидит.
     Хотя, может быть, это я торможу, а все всё помнят, я не знаю.


         2018 г.