Сага о рабыне по имени Бенун. Путь Бенун

Заключительные главы саги о рабыне по имени Бенун. Вторая книга: "Путь Бенун". Читайте первуюи вторую книги на Литрес.
***


Все время, пока Генри Трейси и Акан соревновались, один в благородстве, второй в гордом упрямстве, Суарез приводил в порядок свои собственные мысли, которые вдруг обрели упорядоченность и ясность – то, чего им недоставало все это время. Догадывался, что причина в женщине, рядом с которой ему хотелось быть решительным и великодушным.
Кровное родство с чудовищем, которое следовало не просто наказать за его злодеяния, а уничтожить, Суареза по-прежнему смущало и он подсознательно искал выход из этого тупика.
Еще больше удивлялся невероятному стечению обстоятельств, благодаря которым оказался среди "этих заговорщиков", как Суарез про себя называл группу, к которой примкнул и впервые не пожалел о своем «безрассудном» шаге, осознав, насколько ему важна Клара.
Обычно он не позволял себя уговорить без весомых причин. Не потому, что был ленив на подъем или боялся ответственности – с возрастом Суарез стал мнительным, опасаясь, что его решение и поступки больше вредят людям, которые от него зависят, нежели приносят им пользу.
- «Лучшее действие - бездействие», - однажды решил он, усомнившись в здравомыслии привычного мироустройства, в котором оказался на верхушке социальной лестницы, не понеся наказания за чудовищный поступок, совершенный в молодые годы. Презирая самого себя, он начал вести замкнутый образ жизни и в последнее время наслаждался тем, что к нему вообще перестали обращаться. Пока в его дом не вломился «этот несносный старик». Больше он не задавался вопросом – почему так произошло, все очевидно - настало время "собирать камни". Что ж, он готов.
Полезное применение Суарез нашел даже своему «бесполезному» статусу: если был шанс придать законность предстоящему суду над изувером-рабовладельцем, к которым обычно суды проявляли «ангельское терпение и божественное всепрощение», то он его обеспечит. Его адмиральское звание в месте, где до губернаторского дворца было не ближе, чем до небесной канцелярии, давало приоритетное право в выносе судебного решения при соблюдении остальных признаков законночти – широкое представительство, свидетели, потерпевшие и разумеется, палач. Насчет последнего Суарез старался не думать.
Он действительно нужен этим людям, включая Клару, которая проявляла к нему взаимный интерес и Суарез очень хотел узнать причину.
Ему определенно было хорошо в новом окружении.  Сначала этот старый Трейси, который всю жизнь расхлебывал последствия его легкомысленного и непристойного поведения в молодости. Он видел, как тот с достоинством держится при нем и в свою очередь не хотел его разочаровать.
В какой-то момент Томасу привиделся образ Элизабет. Она посмотрела с упреком и немым вопросом:
- "Ну что, Томас Суарез, сын благородных родителей, барон, адмирал и никчемная старая калоша, как ты поступишь сейчас?".
Встретившись взглядом с Кларой, Суарез с облегчением вздохнул – в этот раз он не оступится. Есть женщина, которая присмотрит за ним.
***
Несмотря на видимое спокойствие, напряжение нарастало, превращая ожидание в пытку. Всем хотелось поскорее переступить черту и вступить в бой в едином строю. То, что враг все еще оставался невидим, а стены крепости, которая их защищала, высились над ними со всех сторон, пробуждало иллюзии о ее несокрушимости и о слабости противника. Временами снаружи доносились странные звуки – вой, рычание, скрежет когтей, глухие удары, после которых откадывались целые глыбы, падали и тут же превращались в песок. Великаны не медля восстанавливали целостность стены, не позволяя снаружи прорваться ни одному демону или духу.
Акан, у которого слух обострился до предела, вдруг понял, что в адской какафонии слышатся человеческие голоса.
- «Как долго еще нам ждать? Мне уже мерещится странное,» – Акан окликнул Мать Теней, озадаченный своей догадкой насчет того, что люди заодно с демонами вместо того, чтобы как минимум соблюдать благоразумный нейтралитет.
Силуэт Матери Теней серебряной молнией мелькал то в одном, то в другом месте, временами пропадая из виду. После этого, как правило и раздавались те самые вопли ярости и проклятия, которыми обычно пользовались охотники за головами. Не иначе, что Абику удалось собрать под свое крыло весь человеческий сброд, который шатался по прериям в поисках легкой добычи.
Мать Теней ответила не сразу - помогала великану, чье тело от многочисленных ударов покрылось сеткой мелких трещин, и он в любой момент мог потерять равновесие. Убедившись, что ей удалось остановить катастрофу и великан смог вовремя укрыться за своих сородичей, она ответила:
- «Танец Смерти в самом разгаре, радуйся, что пока она довольствуется сбродом под названием армия, которую Абику пригнал сюда. Ты не ошибся, ему удалось заманить даже простых рабов, не только охотников за головами.  Теперь и те и другие сражаются вместе. Держатся особняком, у них есть свои предводители - самовлюбленные и продажные джабакарты, которые вооружили их гри-гри, пообещав свободу в случае победы ».
- «Так какого дьявола я тут сижу?»
- «Не горячись. Они действуют хаотично и больше делают вид, что рвутся вперед, на самом деле прячутся за спины друг друга. С таким противником воевать даже как-то унизительно. Помимо них есть другие. Они знают слабые места каменных людей. Приходится помогать. Им надо продержаться до подхода наших основных сил. Я уже слышу их. Они, как реки и ручейки, стекаются со всех сторон. То, что сейчас, это только начало. Настораживает другое – я уже здесь, а где наш главный враг и его помощник?»
- «Там же, где и Бенун! Может быть ей нужна помощь?»
- «Сколько раз повторять – она не овца на заклании. Если Абику еще не напал на нас, то скорее всего потому, что все еще надеется ее обмануть и хитростью пробраться за стены крепости. Оберегайте Юджина. Пока он под нашей защитой, демону Бенун не одолеть».
Акан и так старался не выпускать его из виду, чувствовал, что Юджин доставит всем хлопот, если вдруг увидит Бенун в компании с самим собой. Такой вероятности не следовало исключать. Но в данный момент он был среди друзей, в отличие от Бенун, которая балансировала на грани охотника и пленницы.
- «Уверена, что Бенун устоит?»
- «Если она не устоит, мир обратится в хаос».
Акан посмотрел на Юджина и нахмурился. Его сводила с ума мысль, что жизнь Бенун зависит от этого белого, который «беззаботно отдыхал» на коленях у матери. Несправедливость Акана подогревалась неизвестностью и страхом за Бенун.
- Сынок, - Клара прикоснулась к волосам своего сына, который только что прилег рядом с ней, положив голову ей на колени.
- Да, мама.
- Та девушка, о которой ты мне сказал, и правда так тебе дорога?
- Почему ты спрашиваешь?
- Чувствую, что могу не успеть узнать что-то очень важное.
- Да, мама. Она мне очень дорога.
- Настолько, что ты мог ради нее отказаться от меня?
- Я бы не допустил такого выбора.
Клара с сомнением покачала головой. Ей хотелось заплакать от обиды, она искала повод, ждала слова, чтобы слезы нашли выход ее чувствам, которые были слишком сильны для ее слабого сердца. Но Юджин молчал, а боль становилась все сильнее. Клара приложила руку к груди. Суарез, который все слышал, не выдержал и наклонившись к ней, прошептал:
- Простите мне мою бестактность, Клара, но ни одна добрая мать не допустит, чтобы ее сын оказался перед таким выбором. А вы, я знаю, очень хорошая мать. Я в этом уверен. Юджин никогда не разочаруется в вас.
Услышав это, Клара едва сдержалась, чтобы не разрыдаться в голос, крупные, горячие слезы полились из ее глаз, ослабляя тиски, сдавившие ее сердце.
Юджин мог многое сказать ей в ответ, но как бы она приняла правду, что даже в образе пантеры, он Бенун обожал, принимая за самое великое чудо в своей жизни.
-"Она делаем меня особенным. Мне не нужна жизнь без Бенун, пойми, я просто перестану без нее быть! Если ты захочешь встать между мной и ею, лучше откажись от меня потому, что иначе тебе придется оплакивать сына, который лишится своей души», - он мысленно говорил это, не смея сказать матери вслух и десятой доли.
Акан, Великая Мать и Генри Трейси «слышали»  все и каждый реагировал на эту исповедь по своему.
Акан тяжело вздохнул. Не задумываясь, он был готов отдать свою жизнь за Бенун. Он знал, насколько Бенун уже устала бороться и во всем сомневалась. Эта странная любовь помогла ей выстоять. Без Юджина ее жизнь потеряла бы смысл. С этими выводами Акан ничего поделать не мог.
Великая Жрица знала - чтобы она не говорила Бенун про долг перед сестринством, для нее существовал один бог и это Юджин. Он был нужен ей, и только живой. Случись беда, Бенун не будет за него мстить – она уничтожить все, плохое и хорошее. Мир без Юджина утратит для нее свою ценность. Если Абику сможет добраться до Юджина раньше, чем они смогут причинить ощутимый вред его выкормышу, ничто уже никого не спасет. Бенун сама станет хаосом и уничтожит все, до чего сможет дотянуться.
Генри Трейси задумчиво теребил свою трубку и не сразу заметил, что так и не раскурил ее. Он перехватил вопросительный взгляд Суареза, который, как и Клара, ничего не «слышали», а Юджин был слишком погружен в свои мысли о Бенун. Только сейчас он заметил, что Суарез накинул свой бархатный камзол на плечи Кларе, несмотря на ее протесты, оставшись в легкой батистовой рубахе. Генри решительно скинул с себя свой шерстяной сюртук, прикрыл им плечи Томаса и похлопал себя по груди, демонстрируя теплую поддевку. Барон не стал противиться и отблагодарил за своевременную заботу взглядом – он уже продрог до костей и можно было заподозрить, что прижимался к Кларе, чтобы хоть немного согреться.
Великая Жрица слегка прикоснулась к сознанию Бенун, чтобы не выдать своего присутствия и узнать, сможет ли она осуществить их тайный план или надо готовиться к чему-то другому. Ответ Бенун был созвучен ее ощущениям:
-"Нельзя вечно бояться чего-то. А жить можно и в обличии зверя".
- "В любом случае это будет только твой выбор. Теперь уже будь что будет. Никакая ночь не может длиться вечно"...