Соавторство рыжих

Иван Петрович, лысеющий сорокалетний мужчина, тяжело вздохнул, потёр пальцами виски и вновь принялся яростно колотить по клавиатуре. А потом, почти не делая паузы, закрыл, не сохраняя, файл и нажал клавиши Shift + Delete. Удалять так удалять! Насовсем!
Он вскочил на ноги и нервно зашагал из угла в угол.
– Все твердят вдохновение, муза! Ну, и где она, эта муза?
– Я туточки!
Иван Петрович вздрогнул и остановился. Правая нога, не успев опуститься, так и зависла в воздухе.
– Да ты ногу поставь-то, а то, неровён час, упадёшь ишшо.
На низком, видавшем виды комоде, болтая ногами в серых джинсах с огромными, обтрёпанными по краям дырами на коленях, сидела маленькая щупленькая женщина неопределённого возраста. Ярко-рыжие волосы, едва прикрывавшие уши, беспорядочно торчали во все стороны.
– Вы к-кто? – от неожиданности и возмущения беспардонным поведением невесть откуда свалившейся незнакомки мужчина начал слегка заикаться.
– Я же говорю: муза я, твоя муза! Али ты плохо слышишь?
– Муза! Не могли бы вы, любезная, перестать дурачить меня? Музы – мифические создания. Так откуда же здесь вдруг взяться одной из них?
– Оттуда, – и новоявленная муза прочертила рукой в воздухе замысловатый зигзаг. – Вот пойми вас, людей! Сам же только что обо мне спрашивал…
– Это был риторический вопрос. А вас я бы всё же попросил объяснить, каким образом вы проникли в мою квартиру? – эти слова до незваной гостьи донеслись уже из прихожей, где недоверчивый хозяин, подёргав ручку двери и проверив замки, озадаченно пробормотал:
– Вроде всё закрыто. Не через окно же она забралась, в самом-то деле. Двенадцатый этаж всё-таки. И пожарной лестницы нет.
– Ну, что, убедился? Нашёл следы взлома? То-то! Явилась я к тебе, как и положено, чудесным образом. Ну, или для вас чудесным.
– И что это означает?
– А то и означает, – ухмыльнулась посетительница, – муза я, одним словом. Всё, как ты хотел.
– Да какая же вы муза?! Разве ж я такое хотел? Вы, извините за резкость, себя в зеркале видели?
– Ну, уж какая есть, – обиделась незнакомка. – Если ты чем-то недоволен, обращайся в верха.
– В какие ещё верха?
– Ну, в те самые, – и странная особа, оттопырив большой палец правой руки, потыкала им в сторону потолка. – Решение о моём направлении к тебе было принято там.
– Послушай, право слово, что ты мне лапшу на уши вешаешь? Кто тебя мог направить? Разве ты, не сочти за грубость, можешь вдохновить хоть на что-то стоящее? Да и вообще хоть на что-то? – от волнения всегда чрезвычайно вежливый Иван Петрович перешёл на «ты».
– Хм, – муза спрыгнула со стола и, следуя совету своего капризного подопечного, остановилась перед стоявшим в углу трюмо и внимательно осмотрела себя. – И чем ты недоволен? Как по мне, то я просто симпатяшка. И, кстати, меня Эльвирой кличут. А по-простому – Элей.
– Да разве музы такие? – незадачливый писатель, машинально потрепав ладонью жалкие остатки медных волос на своём темени, вновь начал мерить шагами комнату.
– А какие они, по-твоему?
– Стройные красавицы-богини. Изящные, белокурые и грациозные. И уж, конечно, не в драных джинсах.
– Погоди-ка, – и всклокоченное создание скрылось в спальне, а спустя пять минут появилось, неумело замотанное в простыню, которая, по-видимому, должна была заменить то ли греческий пеплос, то ли римскую тогу. Дамочка влезла на стул и приняла позу античной статуи.
– Ну, как я тебе?
Всё ещё негодующий мужчина не удержался и прыснул со смеху. Рыжая бестия, отбив чечётку босыми ногами, залилась вслед за ним. Дальше – больше. Отсмеявшись так, что у обоих брызнули из глаз слёзы, парочка уставилась друг на друга.
– Нет, ну это всё-таки несправедливо, – вновь затянул Иван Петрович. – Я мечтаю писать тёмное фэнтези, создать этакую грандиозную серию романов. У меня то и дело возникают разные идеи. А тут ты. Ты вообще знаешь, что такое тёмное фэнтези? Слышала о сюжетных арках, петлях времени, параллельных мирах, иных вселенных?
– Можно подумать, я от тебя в восторге! Да если бы мне дали возможность выбирать, я бы выбрала молодого высокого красавца-брюнета, пылкого, юморного и… А не такую зануду, как ты. Ведь битый час толкую уже: не по своей воле к тебе попала, а по распределению. Им, знаешь ли, наверху виднее.
– Да кому – им?
Но, игнорируя последний вопрос, севшая прямо на пол Эльвира продолжала:
– Знаю я у нас одного музу... – услышав изумлённый возглас своего визави, гостья пояснила: – Да, да, не удивляйся, бывают и музы-мужчины. У людей совершенно неверные представления о нашей творческой братии. Так вот, он специализируется как раз на тёмном фэнтези...
– О! Замолви за меня словечко… – в интонации нашего героя явно зазвучали просящие нотки.
– Хорошо, я скажу о тебе, мне не сложно, но вряд ли это на что-то повлияет. Говорю же, не мы решаем, кто из нас к кому пойдёт.
– Ну, пожалуйста...
– А, по-моему, со мной куда как веселее!
Чудачка вскочила на ноги и закружилась по комнате, напевая:
Рыжий дождь, рыжий снег,
рыжая водица.
В рыжей скорлупе орех,
тайна в нём хранится!
– Да что же я с тобой смогу написать?..
– Много чего увлекательного и забавного! Да ты и сам посмотри!
Иван Петрович взглянул на свои пальцы, быстро пробегавшие по клавиатуре, и только сейчас понял, что уже давно сидит за столом, а на экране перед ним открыт файл с только что написанным рассказом.
Где-то на границе бокового зрения он заметил Эльвиру, которая успела снова переодеться в джинсы. Когда? Только что танцевала, одновременно разговаривая с ним. Махнув рукой, муза исчезла так же неожиданно, как и появилась. Или это всё лишь показалось ему?
Мужчина смежил веки, слегка надавил на них подушечками пальцев и снова открыл глаза:
– Померещится же такое. Вот что бывает, если слишком долго пялиться в монитор.
Но тут до его слуха донёсся задорный удаляющийся смех и слова:
– До встречи, соавтор! Увидимся ишшо!