Медведь

Будни.
В аду снова утро... Была бы сейчас мама рядом, мне бы прилетело по губам за такое обращение к нашей священной Красной земле. Но её нет, поэтому посмею зайти дальше и признаться хотя бы себе, что мы живём в самом настоящем аду. И я не понимаю почему никто вокруг меня этого не видит. Взять хотя бы моих близких. У каждого есть свои страдания, которые уже определяют их, как личность. Да, вы не ослышались! Ни поступки, не характер и даже не внешний вид. Исключительно страдания. Один не стал богатым, поэтому всё время пребывает в зависти и разочаровании, другая никак не может выйти замуж, поэтому ненавидит всех мужчин, а на самом деле испытывает неприязнь к себе, ещё одна, если не выпьет - абсолютно невыносима и бесполезна.
И так не только в моём окружении. Как будто кто-то специально вывел человечество на существование, где всё определяется недостатками. Даже похвала здесь звучит странно.
-Ты сделала это не так плохо, как вчера. - сказал мне недавно начальник.
А знаете, что было потом? Меня хлопали по плечу коллеги и поздравляли. Наверно, именно тогда я и поняла, что это ад.
Что же касается меня... Трудно говорить о себе объективно, но я постараюсь быть максимально откровенной... Я приглашу вас провести со мной один день, чтобы сформировать наиболее полное представление.
Так вот. В аду наступило утро. Будильник вырвал меня из лап тревожных сновидений. Хотелось спать, но мысль о возвращении в бредовые фантазии немного взбодрила, и я лениво поднялась с кровати.
Пока готовила яичницу, я обожглась всего один раз - это можно считать успешным началом. Правда стоило мне только так подумать, как вскоре я подвернула ногу и облила себя горячим кофе.
-Чёрт! Да что ж такое... - сердито пробормотала я себе под нос, растирая рукой пятно на бежевой домашней футболке.
Дальше со мной не произошло ничего примечательного: я, засидевшись за чаем, впопыхах оделась и вылетела из квартиры, постоянно думая по пути на автобус, выключила ли я плиту. Но возвращаться не стала, вместо этого пыталась себя всячески отвлечь, что только усугубляло нервное состояние.
- Надо было давно оставить запасные ключи и попросить маму проверить, чтоб не делать себе голову. Вот я дура…
Фраза, которой ненадолго заканчивалось негодование, чтобы через минуту вспыхнуть с новой силой. Так продолжалось до тех пор, пока я не вошла в офис...
Меня встретил директор, который что-то подписывал на ресепшне.
-Виктория, почему ты опоздала?
-Сейчас 9.02... Доброе утро.
-За две минуты ты бы уже успела включить компьютер.
Сказал он, коснувшись рукой моего плеча, затем, улыбнувшись, удалился. Мне всегда было непонятно шутит он или нет. Его манера общения была игривой, но приятного в этом мало. Штрафы выписывались настоящие и спланировать бюджет не представлялось возможным, так как только в конце месяца в расчётной листе ты мог увидеть, за что и сколько с тебя списали.
«Чёртов придурок! Надо искать другую работу...»
Эта мысль меня преследовала уже два года, но каждый раз заходя на страницу своего резюме, я тратила несколько дней, чтобы привести его в порядок, но оно никогда меня удовлетворяло достаточно для того, чтобы наконец его опубликовать... А затем меня что-то отвлекало и я на месяц-другой забывала об поиске...
Рабочий день проходил бурно. То клиенты звонили со срочными вопросами, то поступало требование свыше о заполнении еженедельного отчёта о проделанной работе на день раньше обычного. Коллеги подливали масло в огонь, подкидывая мне дополнительные задачи, и будто специально раздражали меня своими комментариями.
«Неужели не видно, что я занята! Чёртовы идиоты!» - думала про себя я, а вслух произносила:
-Да-да, скоро подойду к тебе... 
Под конец дня на территории нашего огромного офиса, состоящего из столов и перегородок, появились медработники.
Они бывали здесь почти каждый месяц. Кто-то обязательно выгорал и его забирали на терапию. В этот раз не выдержал Саша.
Этот крайне ответственный, скрупулёзный и умный юноша впервые переживал данный опыт. На удивление держался он долго, но всё же неимоверное желание угождать в купе с желанием побеждать, довело его до ручки.
-Нет... Это немыслимо... Немыслимо... Не буду...
Кричал молодой человек, держась за голову и катаясь туда-сюда по полу. Врачи сделали укол, который превращал человека в послушного зомби, и молча под руки вывели его.
Что происходило дальше, я не знаю. Со мной такого никогда не случалось. Я даже к модным душевным здравникам никогда не ходила. Я не понимала, как можно позволить себе лишиться самообладания и устроить такую позорную сцену. Почему просто не напиться вечером? Это лучшее успокоительное и главное – действенное! Ведь повторюсь, я никогда не уезжала на терапию.
С лечения все возвращались молчаливыми и, как минимум, три месяца усердно выполняли свои трудовые обязанности.
Вы наверняка хотите спросить, зачем работать в таком ужасном месте, но дела на рынке труда обстояли следующим образом: из двух зол приходилось выбирать меньшее. То есть подобное происходило повсеместно, не зависимо от сферы деятельности.
Началось это с массовой автоматизации всего. Большинство людей оставляли на рабочих местах, но их деятельность теперь состояла всего лишь из контроля за жизнью компьютера. Этот инструмент выбирал алгоритмы действий, которые работали с меньшей погрешность, нежели идеи, внедряемые человеком, поэтому работодатели категорично запрещали вносить какие-то коррективы, предлагаемые сотрудниками, чтобы избежать рисков. Оттого имели стабильные доходы. Но эта стабильность привела к тому, что вокруг уже очень долго ничего не менялось. Глядя на мир последние десять лет было ощущение, что время остановилось на месте и каждый день походил на предыдущий на сколько это вообще возможно. Меня буквально тошнило от понимания происходящего... Да, было бы проще этого не замечать. Но я не могла...
«Почему все так слепы? Неужели не очевидно, что это тупик... Люди разучились думать…» - размышляла я, пока стояла в очереди за вином в магазине возле дома.
Я пила не каждый день, но это занятие являлось для меня отрадой. Оно помогало закрывать глаза на все окружающие меня несовершенства, которые в основном демонстрировались по телевидению. То, что было доступно для просмотра, носило угнетающий характер. Могло сложиться впечатление, что на улицу вообще выходить не стоит. Внушительная сводка происшествий, бесконечные болезни и войны - вот основные составляющие жизни...
И после этого кто-то называет Красную землю священной... Ад, настоящий беспросветный ад.
И какой я могу быть ещё, находясь в таких условиях? Чтобы выжить здесь я веду себя тихо, так безопаснее всего. У меня нет долгосрочных планов, только бы вовремя внести взнос по ипотеке... Нет желания заниматься тем, чем я ежедневно занимаюсь. Но я и не знаю, что бы хотела делать, будь у меня выбор. Точнее думать об этом некогда.
Я почти никогда не бываю честна с окружающими людьми: и со знакомыми, и с близкими. Потому что на самом деле практически все меня раздражают. Я не понимаю их и понимать не хочу. Но остаться в полном одиночестве мне страшно. Тот, кого я называю «своим парнем», имеет столько недостатков, что лучше бы прекратить эту связь, но я боюсь... Боюсь одиночества и презираю себя за это. Боюсь потерять одобрение окружающих. Боюсь причинить им боль и стать для них врагом. Боюсь, что попробую изменить этот мир и потерплю фиаско. Боюсь, что будет ещё хуже и я тому стану виной. Боюсь убедиться в своём мнении о том, что перемены невозможны. Боюсь на столько сильно, что даже не пытаюсь ничего предпринимать... Я самое безобидное и самое бесполезное существо на свете...
Фоном для этих размышлений служил голос из телевизора, рассказывающий об ужасах эпидемии, разразившейся месяц назад на другом конце страны. На столе стоял пустой одноразовый контейнер из-под салата, который был моим ужином. Я допивала третий бокал вина и, чувствуя приятное тепло внутри, улыбалась.
-А всё не так уж и паршиво, чёрт побери! Этот день - не самый худший...
Сказала я и, не убрав ничего со стола, отправилась в постель.
Уснула я быстро, но спала также отвратительно, как и вчера, позавчера и позавчера... Я уже не помню, когда спалось хорошо.



Выходные.
Выходные я обычно ждала с нетерпением, но только лишь потому, что не придётся идти на работу. Но те выходные, что предстояли, вызывали у меня отвращение. Их продолжительность была четыре дня, вместо двух, в честь праздника свободы... Так его называли официально, но я придумала своё название: «День жалоб без предложений».
Его отмечали три раза в год. Традиция была такова: собрать всех близких и высказать им всё, что накипело. Конечно позиционировалось это как способ укрепления семьи: мол, узнавая друг друга лучше, мы становимся ближе, а признаваясь в своих беспокойствах, предполагалось, что ты получишь поддержку родных.
По факту это превратилось в базар, где каждый пытался продать другому своё горе, как наиболее ценный товар, и завоевать сочувствие как можно большего количества людей.
Однажды, я сказала об этом отцу, но тот презрительно усмехнулся и ответил:
-Благодаря этому семьи стали сплочённее, о чём говорит статистика. Зачем менять то, что работает. Не говори глупостей!
По какому показателю они вообще считают эту статистику… И я ведь не говорила ему о намерении изменить привычный порядок вещей, просто обратила внимание на несостыковку в системе. Больше я никогда не осмеливалась об этом говорить.
Так вот, вопреки моему желанию, я шла к родителям в гости праздновать День свободы. По пути встретила сестру, которая тут же начала «праздновать»:
-Не, ну ты представляешь? Какая наглость... Я работаю за двоих, а она мне предъявляет о том, что я не успеваю вовремя. Совершенно непродуманный ход с её стороны. Я же уволиться могу!
-Но ты этого не сделаешь, о чём она прекрасно осведомлена. - холодно отвечаю я.
-Вика! Ты чего грубишь мне?
-Да я же не... Извини... Прибереги эту историю для вечера. - ответила я и открыла дверь подъезда, пропуская вперёд Машу.
Она окинула меня озадаченным взглядом, но молча зашла в дом.
Квартира у родителей была среднестатистическая, а значит маленькая и нуждалась в ремонте. Мама поддерживала порядок, как могла, и в целом ей удавалось сохранить уют. Эта её способность трогала меня до глубины души и ощущалась мной так, будто первый луч солнца выскользнул из-за горизонта, начав разрушать непроглядную темноту долгой ночи.
Но в праздник волшебное впечатление от пребывания в родительском доме исчезало. Оно терялось на фоне стола, заставленного самыми дорогими яствами.
Я никогда не понимала зачем быть такими расточительными, когда едва сводишь концы с концами. Но обычно молчала. Сегодня же я уже второй раз нарушила свою традицию:
-Мам, для чего вы столько накупили?
-Дочь, с тобой явно неладное творится. - вмешался тут же отец, - В последнее время ты много бунтуешь. До добра это не доводит...
-А почему бы вам просто не ответить на вопрос?
-Потому что ты знаешь ответ. Это большой праздник! Не то, что раньше были. У него есть цель и мы успешно к ней двигаемся. Поддерживать связь с родными, что может быть важнее?
Мне захотелось закричать, но я сдержала этот порыв и спросила спокойно, насколько мне позволяло моё состояние:
-Так еда здесь при чем?
-Праздновать всегда надо на широкую ногу! Пробовать на вкус то, что тебе недоступно, чтобы знать к чему стремиться. Помнить, что есть к чему стремиться
-Да что ты несёшь, пап! Я не вижу здесь никакой взаимосвязи, хотя бы потому что посмотрите на ваши обои? Это тупо не работает!! Не работает!!
На кухне, помимо родителей и сестры, были ещё дядя с сыном и младшая сестра покойной бабушки. Все смотрели на меня и кривили лица. Мама сгорала от стыда, отец от ярости, все остальные выражали нечто вроде презрение. По телевизору, висевшему в углу, шло праздничное представление, вместо обычного потока негатива, подчёркивая торжество этого дня.
-Вика, у тебя похоже была ужасная неделя, присядь, выпей вина, можешь нам всё рассказать. И попробуй эту нарезку! Она невероятная!
Начала суетиться мама, пытаясь скрыть от окружающих неприятную картину. Она взяла меня за плечи, усадила за стол и наполнила бокал, стоящий передо мной. Я заметила, как у неё слегка тряслись руки, а лоб покрылся крошечными капельками пота. Мне стало её жалко, и я залпом выпила предложенное мне вино, чтобы успокоиться.
Весь вечер я старалась не открывать рот и в основном слушала и пила. Второе вышло мне боком, ведь дойдя до определённой кондиции, я осмелела и включилась в разговор, касательно положения моей сестры:
-Дура ты набитая, вот ты кто. И твоя эта Татьяна тоже. Вы общаетесь с помощью манипуляций. Вы не слышите другого, словно другой человек... Какая-то нейросеть... Должен оправдывать все ваши ожидания...
В доме снова повисла тишина, которая резала слух, похлеще крика. Я ждала комментарий отца, но он вытер рот салфеткой, поднялся на ноги и неожиданно для всех покинул кухню.
Сестра, которая явно рассчитывала сейчас получить его защиту, растерялась. Она с неприязнью смотрела на меня, раздувая ноздри:
-Я старше тебя на пять лет, ты должна относиться ко мне с уважением!
-Почему должна? Я не уважаю тебя! Мне притворяться?
Я почему-то почувствовала себя всемогущественной в этот момент.
-Вика, остановись! - взмолилась мать.
-Аллергия на правду, мам? - усмехнулась я и откинулась на спинку стула, отпив большой глоток из бокала.
Отец вернулся на кухню. Он сел за стол и продолжил ужинать, как не в чём не бывало.
-Маша, передай мне маринованных опят, пожалуйста. - обратился он к сестре.
Та, хоть и открыла рот от удивления, но сделала то, что попросил родитель.
У матери на глазах навернулись слёзы.
-Ну начинается... - закатила я глаза и встала с места, желая покинуть эту квартиру.
-А ну сядь!!! - приказал отец.
Он не был жёстким человеком и такого никогда себе не позволял. От неожиданности я вернула свою пятую точку на место и с некоторым интересом уставилась на папу.
-Ешь. - уже спокойно сказал он.
Я взяла вилку, но от всего происходящего кусок не лез в горло. Я просто смотрела на тарелку и не могла пошевелиться.
-Семья - это наивысшая ценность. Проявляя заботу о своей семье, ты вносишь вклад в будущее Красной земли. А ещё семья - это единственные люди, кто будет тебя любить, несмотря ни на что.
Отец говорил фразами, которые сейчас использовались для социальной рекламы, с целью пропаганды семейных ценностей. Уровень моей раздражённости резко снова подскочил:
-А что ты, лично ТЫ думаешь на этот счёт?
-Я думаю, каждый из нас делает всё возможное, чтобы выжить и это заслуживает уважения и поддержки.
-Иногда необходимо сказать правду... Нет, её в идеале надо говорить всегда, но в нашем случае, хотя бы изредка. Иначе получается мы тут сидим и голосуем своим сочувствием за разрушительный образ жизни...
-Тогда скажи, чем же ты лучше Маши?
Я задумалась. Мне казалось я знаю ответ на этот вопрос, но сформулировать словами не получалось. А затем меня накрыло: ничем, абсолютно нечем. Я такая же. Один в один. И от этого стало тошно.
Вдруг позвонили в дверь. Отец жестом попросил подскочившую маму остановиться, и сам отправился к двери. Мои ощущения сигнализировали, что ничего хорошего сейчас не происходит. Через минуту в проходе показались двое молодых врачей скорой психологической помощи...
-Нет! - тут же вырвалось у меня. Я соскочила со стула, но бежать было некуда.
-Вы уверены? Может она пьяна и стоит ей сделать очищающую капельницу. В это время нам выдают тройную норму этого эликсира. Помогает почти мгновенно!
-Да, я пьяна! Праздник же! Большой праздник! Я преисполнилась чувствами и перебрала! - пыталась выкрутиться я.
-Нет, господа, дело не в опьянении. Поверьте, я бы не стал вас зря беспокоить. Она за двадцать шесть лет ни разу не была на терапии. Даже к душевным здравникам не ходит. Последний раз - в детском саду.
-Какой - то нереальный срок... Разве такое возможно в наше-то время? - покачал головой один из врачей.
-Тогда в любом случае заберём, хотя бы для профилактики. - согласился второй.
Я понимала, что если буду сопротивляться, то мне вколют транквилизатор.
-Мам...
Я кинула взгляд на мать, в надежде найти поддержку в её лице. Но эта хрупкая маленькая женщина вжалась от ужаса в угол и явно не собиралась меня защищать.
-Как ты мог? - спросила я у отца, когда обувалась в прихожей.
-Это для твоего же блага. Ты потом меня ещё поблагодаришь.
Мне так много ему хотелось высказать и даже возникла мысль зарядить пощёчину, но в тот же миг, как я обрела эту решимость, всё внутри меня словно обмякло. Было похоже то ли на усталость, то ли на апатию. Поэтому я просто со злобой смотрела на него до тех пор, пока врачи не коснулись меня, напоминая о том, что пора идти.

Отпуск.
Я никогда ни с кем не разговаривала об их терапии. Да и сами люди никогда не говорили о таком, будто это было не принято. Поэтому, подъезжая в клинике, мне стало не по себе из-за пребывания в неизвестности. Даже алкогольное опьянение не помогало спокойно переносить текущие обстоятельства.
Живи в моменте... Ха. Всё бы отдала, чтобы не быть сейчас здесь. Но не желаемое будущее неизбежно приближалось...
В целом первое впечатление было довольно приятным. Что сопровождающие меня врачи, что старшая сестра в приёмном, обращались со мной очень вежливо. Мне дали заполнить и подписать странную форму, в тексте которой подразумевалось, что я прошу клинику о помощи.
-Нет, мне не нужна помощь, я не стану это подписывать. - ухватилась я за спасательный круг, который оказался бумажным.
-Либо так, либо мы возьмём разрешение у ваших контактных лиц. Только терапия в этом случае будет интенсивной и займёт больше времени.
Затем медсестра привстала, приблизилась ко мне и полушепотом добавила:
-Нам для статистики, конечно, не хочется иметь подобный случай, государство заинтересован в осознанном население, поэтому поощряет нас за добровольные обращения. Но раз вы здесь, мы вынуждены помочь вам любой ценой.
Она слегка улыбнулась и села обратно на стул.
«Осознанное население...»
Мне стало смешно, но я сдержалась продемонстрировать своё отношение, и спустя несколько секунд подписала форму добровольной госпитализации.
Несколько дней меня подготавливали к так называемой перезагрузке. Я ела пресную пищу и получала какие-то уколы по два раза в день. От них хотелось спать, чем я и занималась дни напролёт. Сны стали ещё бредовее, чем обычно, от чего хотелось вылезти в окно и сбежать. А может и разбиться насмерть. Если бы не решётки, я бы так и поступила. Хотя не уверена, что сумела бы преодолеть эту давящую слабость во всём теле, буквально в каждой его клеточке.
-Это необходимо для подготовки организма к лучшему контакту с прибором, очищающим мысли. - объясняли врачи.
Я не могла нормально сформулировать вопрос и выразить беспокойство по поводу данного устройства. Оно пугало меня до чёртиков.
За день до подключения меня очищали в прямом смысле слова. В привычные уколы явно что-то добавили, поэтому из уборной я почти не выходила. Это настолько вымотало меня, что ночью я спала, не видя снов, долго и крепко. Впервые за долгое время.
Правда, выспавшейся с утра я себя не почувствовала... Меня подняли, отвели в душ, накормили лёгким завтраком и взялись провожать на основную процедуру.
Будучи вымотанной, я даже перестала испытывать страх, лишь хотелось, чтобы это поскорей закончилось...
Меня посадили в кресло, напоминающее стоматологическое. Зафиксировали руки и ноги, поставили капельницу, а на голову надели шапочку, к которой потом подсоединяли какие-то проводки. Когда они закончили, я почувствовала, как «шапка» сжала мне голову, а затем я невыносимо захотела спать... Попытки бороться с этим чувством не увенчались успехом и спустя минуту я потеряла связь с реальностью... Но буквально через секунду очнулась.
Я уже не была в клинике, а находилась... Где-то.
Всё вокруг выглядело странно, словно на какой-то картине: мир состоял из нескольких слоёв разных оттенков, которые находили друг на друга. На каждом в свою очередь разворачивались какие-то действия, иногда мелькали знакомые мне лица и сюжеты. В целом декорации напоминали мой город, точнее несколько деталей говорили об этом: я узнала свой дом, памятник известному деятелю в сквере возле работы и ещё кое-какие мелочи.
Вдруг кто-то коснулся моего плеча. Я обернулась и тут же села на землю. Надо мной стоял медведь... Как только я упала, он угрожающе зарычал. Я стала пятиться назад, а усиленный стук моего сердца разносился повсюду. Но было не до удивления.
Убежать от зверя шансы не велики, а уползти - ещё меньше. Вскоре медведь навис надо мной. Его массивные лапы стояли по обе стороны тела возле моих локтей. Он обнюхал меня, а затем зарычал, глядя в мои широко раскрытые глаза.
-Помогите... - вскрикнула я и зажмурилась.
Но ничего не произошло.
-Каждый раз смешно! – выдержав паузу, выдал медведь и, усмехнувшись, отступил.
-Эм… Ты... Почему... - подбирала слова я, поднимаясь на ноги.
Мне сразу стало понятно, что я нахожусь в какой-то ином измерении, поэтому говорящие животные вполне могут быть не самым странным здесь явлением.
-Где я?
-Там же, где и была, но взгляд с другого ракурса. Как бы это тебе объяснить… А. Придумал! То, что ты видишь обычно – как пользовательский интерфейс в игре, а это интерфейс разработчика.
-Понятно… - оглянулась вокруг я. – Зазеркалье…
-Или так. – подтвердил медведь.
-А ты тогда кто и что здесь делаешь?
-Я здесь живу и являюсь хранителем порядка. Чтобы вы тут глупостей не наделали, а то ведь совсем не понимаете, как всё устроено и своим незнанием несёте разрушение повсюду, где находитесь.
-Почему бы тогда нас просто не уничтожить?
-Какая жестокость. Вы же детёныши и только учитесь жить. Ошибки – это неотъемлемая часть взросления.
-Я взрослая!
-Ну да. А я - осьминог. – добродушно отметил медведь.
Поспорить было можно, но смысла в этом я не видела, ведь есть вопросы поважнее.
-Почему я здесь?
-Последнее время вы часто сюда заглядываете. Уровень сложности стал выше.
-Это связано с этими процедурами по корректировки памяти?
-Мне неизвестно, как это называется у вас, но да, делается нечто, что вводит человека в глубокое состояние транса, во время которого здесь вносятся изменения, останавливающие развитие личности.
-Они ведь просто стирают плохие воспоминания…
-Если ты забываешь негативный опыт, как ты перестанешь его повторять?
-О, боже мой… Это многое объясняет… Хотя и до этого новшества не всё было гладко.
-Не в этой жизни, так в другой. Рано или поздно усвоится. – улыбнулся медведь. – Но стирать…
Тут я обратила внимание, как на одной из сторон вдоль горизонта показалось нечто тёмное. Разглядеть было невозможно, но как только я направила туда своё внимание, мгновенно оказалась рядом с происходящим.
-Пауки!? - в ужасе воскликнула я.
-Они у всех принимают разную форму. - пояснил медведь.
-Кто они?
-Наблюдай.
Я послушалась и увидела, как пауки размером с мою голову стали расползаться в стороны и передвигаться между многослойным фоном мира. Они скрывались в складах, и я, пытаясь разглядеть происходящее внутри, вдруг оказалась в таком положении, что мне открылся вид как бы с торца фона.
В слоях, находящихся дальше от центра, пауки приближались к сценам жизни и медленно засасывали их в себя, словно через трубочку. Картинка сначала отделялась от общего пространства, затем, колыхаясь, уменьшалась, пропадая в животе насекомого.
-Мои воспоминания... - поняла я. - Нет..
Подбежав к одному из пауков, я схватила его за лапу и отшвырнула в сторону. Он, прорвав несколько слоёв, исчез.
-Это бесполезно... Он будет поедать там... - разозлилась я.
Приблизившись к следующему созданию, мне вспомнилось, как здесь странным образом сбываются мои намерения, и представила себя с огнеметом в руках.
Получив оружие, я стала перемещаться и сжигать непрошенных гостей. От них не оставалось ни следа. Но насекомых было много и новые всё прибывали и прибывали. Прошло, наверное, около часа, а я по-прежнему защищала свою ссору с родителями, конфликты на работе, раздоры с парнем от голодных созданий. Я не чувствовала физической усталости, но морально становилось невыносимо...
-Так ты застрянешь тут навечно. - прокомментировал неоткуда появившийся медведь.
-И как мне быть, умник? - огрызнулась я.
-Наблюдай и меняй.
-Чегооо...
-Ты не убьёшь всех врагов - это невозможно, но тебе под силу не пускать их в свой дом.
-Как? Кааак? - кричала я в ярости, продолжая жечь пауков.
-Я дал тебе методику, как применить её знаешь только ты.
Злость переросла в бешенство и мне захотелось навести огнемет на медведя.
Стоило только об этом подумать, как медведь громко рассмеялся и сказал:
-А сейчас ты жжёшь сама себя!
Я опустила глаза вниз и увидела, что действительно горю… Хотя боли в привычном смысле не испытывала, ощущение было некомфортное в крайней степени. Кинув оружие, я отбежала в сторону от слоёв, и принялась пытаться потушить себя. Но чем больше предпринималось мной действий, тем сильнее разгорался огонь.
«Наблюдай… Меняй…» - пронеслось у меня в голове, и я внезапно для себя остановилась.
Пламя горело будто в замедленной съёмке. Поднявшись на ноги, я наблюдала, как всё вокруг двигалось также, в том числе и пауки. Но это не главное… Передо мной развернулась следующая картина: слои, которые находились как бы внутри, были светлыми, дальше шла тёмная прослойка, а затем светлое пространство, без всяких разделений и уходящее в бесконечность. Все насекомые находились исключительно в тёмных слоях.
-А что если… - произнесла я и снова двинулась к паукам.
Огонь на мне и всё вокруг по-прежнему оставались медленными, но мои движения совершались в нормальном темпе. Я схватила одного паука и попробовала внести на светлую сторону. Насекомое начало сопротивляться и, спустя минуту, оно лопнуло у меня в руках.
-Всех не перетаскаешь…
-Это точно. – подтвердил медведь.
-Что мне делать?
-Я не могу говорить, что делать, ведь не имею понятия, как правильно действовать именно тебе.
По мне прошла волна раздражения, но я сдержалась и спросила:
-Какие у меня здесь возможности?
-Они у тебя везде одинаковые, только длина реакции разная.
-Так какие они?
-Безграничные.
Я знала, что медведь так ответит, но почему-то пока не услышала воочию, не могла начать что-то предпринимать. Моё тело в этот момент перестало гореть.
 Сначала я попыталась управлять светом снаружи, но тёмные слои были ему неподвластны, а от чрезмерного усилия меня откинуло назад. Поднявшись, я принялась оказывать мысленное воздействие на «внутренний» свет. Он оказался более податливым, но как только дошёл до середины тёмной части, всё вокруг закрутилось, и меня куда-то унесло…
А дальше я прошлась по череде событий моей жизни от детства до сегодняшнего дня. Не по всем, но по всей видимости тем, что были для меня чем-то примечательны.
И тут началось по-настоящему трудное испытание, ведь все эмоции я переживала заново, словно не имея текущего опыта.
Вот мне четыре года. Я испугалась долгого отсутствия мамы, подумав, что она не вернётся. Плачу. А после её возвращения всеми способами не даю ей отойти от меня: хнычу, претворяюсь немощной и даже по-настоящему болею.
-Ты – не твой страх. – слышится голос медведя.
Вот я плачу от обиды на отца, за то, что он не свозил меня в парк аттракционов на мой восьмой день рождения. Плачу и слышу голос медведя:
-Прощение – даёт тебе свободу. Свобода возможно только там, где ты берёшь на себя ответственность.
-Но он же обещал… Он обещал!!! - отвечаю я и заливаюсь слезами ещё сильнее.
А вот я злюсь от того, что меня не взяли в желанный ВУЗ по специальности, которую выбрали мне родители.
-Отпусти и иди дальше. Борьба уже бессмысленна, а в случае сожаления, ты её продолжаешь…
Вру на собеседовании на мою первую работу, а затем увольняюсь спустя полгода, сожалея, что потратила столько усилий для попадания сюда.
-Отпусти, помня каждое ощущение, чтоб не повторить. Храня внутри разочарование, притягиваешь подпитывающие его события.
Устраиваю сцену ревности своему парню, хотя шла к нему на встречу, чтобы разорвать отношения.
-Признайся в первую очередь себе, чего ты боишься.
-Я боюсь быть никому не нужной, иначе зачем мне существовать? Зачем я здесь? Кто я?
Страх. Ложь. Боль. Страх. Ложь. Боль… Стоп.
-А где любовь? – спрашивает медведь.
Мелькают кадры:
Я собираю из лего домик…
Я рисую здания, и учительница по рисованию в школе восхищается чувством перспективы и точности изображения деталей…
Я сильно заболеваю и, оставшись дома, играю в игру, где строю город…
-Я всегда хотела быть архитектором, но почему я…
Свет заполняет всё пространство. Я слышу, как лопаются пауки. Чувствую, как по щекам текут обжигающие слёзы.
-Я не хочу обратно. Там всё не так…
-Но раз ты это поняла, то что нужно делать?
- … Менять?
- А какие у тебя возможности?
- …Безграничные…

          Жизнь.
Я открываю глаза и чувствую, как ноет всё тело. Голова гудит. Приподнявшись на локтях, понимаю, что уже нахожусь в своей палате, а не в процедурном кабинете.
-Виктория, вы очнулись! Мы уже начали беспокоится. – заходя в палату, тараторил врач. – Ещё пару дней и мы вас выпишем, если конечно у вас не осталось беспокойств?
-А можно сегодня выписаться?
-Вы не ответили на мой вопрос. – строго заметил доктор.
-Я чувствую себя гораздо лучше. Так можно?
-Не сегодня, но завтра по вашему желанию, это возможно провернуть. Подготовим документы. Вам нужно будет продлить больничный на неделю для восстановления или готовы приступить к труду сразу?
Мне было всё равно, ведь на работу я возвращаться не собиралась, но надо было дать ответ:
-Продлите, пожалуйста.
Обретя, наконец, свободу, я в первую очередь отправилась на работу и написала заявление на увольнение, чем конечно повергла всех в шок:
-Ты ведь после терапии, Вика! Почему?
И это была самым приятным, что я услышала. Ощутив на себе шквал оскорблений, угроз, презрения и поддельного сочувствия, я наблюдала, как всё это, попадая на меня, тут же стекает вниз или отскакивает в сторону, словно от водоотталкивающей поверхности.
Я позвонила своему парню и без церемоний сообщила ему о своём решении прервать отношения.
Я пришла к родителям, извинилась за своё поведения и поблагодарила их за всё, что они сделали для меня, чем заставила мою трогательную маму расплакаться от переизбытка чувств. Отец же был доволен видеть меня в добром здравии, да ещё и в хорошем настроении. Он даже не сильно взволновался, когда я поделилась с ним своими планами на будущее.
-Дело твоё, конечно.
Услышав эту простую фразу, я ощутила его поддержку и крепко обняла на прощание.
А дальше… Я была одинокая, безработная, с ипотекой, но шагала домой так, будто имела все блага мира. Мне столько всего предстояло сделать, что не оставалось времени задуматься получится у меня или нет. Архитектурный университет, новая работа, новые знакомства…
У меня больше не поворачивался язык назвать Красную землю адом, хотя на ней ничего не поменялось. Также, как в моём видении или сне, я увидела, что существуют разные слои, и тот, который ты выберешь, будет превалировать в твоей действительности. А чтобы этот выбор сделать, надо искренне и твёрдо вознамериться стать собой. Тогда то, что ты к себе притянешь, никогда тебя не разочарует.
Я часто вспоминала медведя, но видела его во сне лишь однажды.
-Благодарю тебя!
-А я-то что? – посмеивался зверь, - Ты же всё сама сделала.
-Как что? Без тебя бы я бегала за пауками с огнемётом!
Медведь громко хохотал.
Да, и теперь я спокойно могу рассказать о себе всю правду без всякого смущения или страха, ведь я действительно знаю, кто я такая.