10. НУЗ Нефть, уран, Золото. роман Криминальные хр

 10. НУЗ
5.3.

Семья близких родственников Самуила Бернштейна, жившая в Москве, эмигрировала в США в начале 90-х годов. О переезде в Израиль вопрос не стоял никогда. С самого начала московские Бернштейны решили эмигрировать по Венской схеме, сразу в Нью-Йорк. Глава семейства, состоявшего из четырех человек, Аркадий Израилевич Бернштейн был патологическим антикоммунистом. Хорошо помнил о своем движимом и недвижимом имуществе, национализированном в годы революции. Проклинал  родственников, ушедших служить большевикам в 17-18 годах ХХ века, и расстрелянных теми же большевиками в 1937. Нетерпимость к колхозному строю в СССР явилась причиной нежелания ехать в Израиль, так как, с его точки зрения, израильские кибуцы намного хуже колхозов СССР. В Москве Аркадий Израилевич трудился над построением коммунистического завтра в Госснабе СССР под руководством родного дяди по материнской линии Эммануила Меира, называемого родственниками и всеми друзьями дядей Моней,  широко известному большинству снабженцев Советского Союза. Дядя подобрал любимому племяннику невероятно хлебную должность начальника отдела спецодежды в своем Управлении. Он заведовал распределением в масштабах всего СССР рукавиц, верхонок и портянок, а также высоко ценимых всеми начальниками, любителями зимней рыбалки и охоты. унтов для лётного состава, шуб и тулупов для охраны и вахтенных на морских судах, которые были жизненно необходимы половине населения СССР и абсолютно всем начальникам. В его ведении были спальные мешки и нижнее белье из гагачьего пуха, водолазные свитера и еще много другого крайне полезного и нужного в Союзе товара, совершено отсутствующего в магазинах. Все перечисленное надо было доставать по блату. Семья Аркадия жила при развитом социализме в полном достатке, ни в чем не нуждалась, и, если не считать дежурные проклятия главы семейства в адрес коммунистов на кухне, была благополучной ячейкой общества страны советов, и никуда не собиралась уезжать. Другое дело - капиталистическая Россия. Как только заработали первые кооперативы, Аркадий понял, что надо бежать. Эпоха дефицита окончилась бесповоротно, как и его комфортная, сытая жизнь. Когда на его друзей и коллег, ушедших на вольные хлеба, стали наезжать рэкетиры и милиционеры, самых  удачливых и упрямых отправили на кладбище, идти в кооператоры быстро расхотелось. А тут еще открылась граница.
    Жена Аркадия Сара Геннадьевна Бернштейн, в девичестве Меир, была врачом педиатром, работала в районной московской поликлинике. По семейным преданиям, они были близкими родственниками с теми самыми Меирами из Киева, из рода которых по мужу происходила и премьер-министр Израиля Голда Меир. В подтверждение этой версии всем сомневающимся или непроникшимся должным почтением предъявляли старые выцветшие дореволюционные фотографии с изображением каких-то людей в архаичной одежде. Уезжать из разваливающегося СССР Сара не хотела, но её Аркаша сказал, что так надо, и там им будет лучше, чем дома. Хотя она была чистокровной еврейкой, по меньшей мере, в семи поколениях, в душе считала себя русской, что очень смешило и возмущало мужа. Национальный вопрос волновал её мало. Вся родня, и её, и мужа, поддержала идею уехать в Америку. Она хорошо видела, в какой кошмар превращается Россия в начале девяностых, и признала правоту мужа.
  С ними на чужбину отправились и два сына погодка - Борис девяти и Зиновий десяти лет. Через четверть века Россию и СССР они помнили смутно, но язык сохранили. По приезду денег у родителей было немного, не смогли вывезти из СССР все, что хотели. Но семейные связи не подвели. С помощью общины и родни Аркадий Бернштейн создал юридическое агентство. Он не стал изучать английский, учить законы США и англосаксонское право, добиваться признания советского диплома юриста, сдавать экзамены на подтверждение квалификации, покупать местный европейский или одной из стран Карибского моря диплом, например, Багамских островов, а открыл одно из первых, если не первое, в США неправительственное, частное агентство по оказанию помощи гражданам бывшего СССР при въезде в Штаты на ПМЖ, соединив чисто еврейскую сметку и советскую привычку плевать на законы и делать как надо, а не как положено. Ведь закон, что дышло, как повернул, так оно и вышло. Пользуясь этим принципом, за три года добился того, что компания начала процветать. Появились конкуренты и подражатели, но он, как первым открыл эту нишу в бизнесе - помогать выходцам из СССР, так и смог оставаться в ней первым и лучшим. До него ранее существовали общественные национальные агентства: литовские, сионистские, западных украинцев и просто украинцев, все они работали при поддержке Государственного департамента под прикрытием различных разведывательных органов и национальных общин, но, в отличие от него, были завязаны на политику, что многим, приехавшим из бывшего СССР, не нравилось.
Кроме помощи мигрантам нашлись и другие способы зарабатывать. Аркадий первым послал в Россию и СНГ коммивояжёров продавать "таймшеры" по всему миру. Затем, перед самым началом скандалов вокруг этой темы, когда бывшие советские граждане стали новыми русскими, обзавелись заграничными паспортами, массивными золотыми цепям, попытались в Испании и райских островах Карибского моря добраться до своей недвижимости и поняли, что их кинули, первым спрыгнул с темы и смог быстро продать франшизу на торговлю таймшерами, переадресовав на новых продавцов гнев новых русских, впервые кинутых за границей.

     Хорошо заработав на таймшерах, Аркадий переключился на торговлю фантастически дешёвой флоридской недвижимостью. Купил за бесценок 10 000 акров болот во Флориде, или 4 000 000 квадратных метров, непригодных для жизни с точки зрения американцев, Чтобы там жить, надо было построить дорогу на болоте, пробросить линию электропередач и проложить водопровод, т.к. местная вода была непригодна для употребления без предварительной очистки и обработки. Кроме того, стараниями местных любителей природы эти земли были отнесены к особо охраняемым территориям, из-за нестольких видов уникальных бабочек и одного уникального вида москитов, не встречающихся более нигде. Поэтому освоение этих территорий требовало фантастических финансовых затрат.
    Своё ранчо, площадью 400 гектаров американской земли во Флориде, он разделил на 1000 участков, каждый по 40 соток, привычных и понятных выходам из России. Купив землю по 200 долларов за гектар, продавал по 30 000, как лучшие земли сельскохозяйственного назначения во Флориде, или по 10 000 долларов за 40 соток. Для того, кто надумает приехать во Флориду, не удовлетворившись проверкой документов, и решит посмотреть своими глазами на землю и скромную виллу, нашли остановленную в 2009 году стройку, когда в Америке лопнул мыльный пузырь по залогам и кредитам на строительство недвижимости, примерно такого же по площади участка земли, в 10 раз большей цены, и приготовились принимать любопытных. Но на практике таких не нашлось.
     В штате Орегон он создал компанию для продажи земли во Флориде. Наняли двухметрового негра, бывшего баскетболиста, в качестве Фунта - подставного директора. В помощь ему десяток бойких девиц. В местном  архитектурном бюро, имеющем все лицензии на строительство и проектирование, изготовили карту местности с привязкой к топооснове, с нанесением всех необходимых коммуникаций. В рекламных материалах, построены они или все это только надо строить самому покупателю, не было сказано ни слова,. Зато в Управлении сельского хозяйства, в Департаменте контроля за лесными угодьями штата Флорида можно было без труда проверить, что названные участки земли в штате Флорида действительно продаются, принадлежат заявленной компании из штата Орегон и не имеют никаких обременений. На карте с расположением участков и в рекламных буклетах были указаны все реальные реквизиты застройщика и проектировщика, разработавший проект.
    В Торгово-промышленной палате штата Орегон любой желающий мог легко проверить информацию о продавце и застройщике. Все это сопроводили красочными фотографиями всех участков со столбами с указанием номера и будущего почтового адреса. На фото излишки болотной воды убрали с помощью только что созданного фотошопа, засадив их декоративными растениями. На некоторых участках догнивали сараи для садового инвентаря и времянки нелегалов с Кубы и Пуэрто Рико, сколоченные из неструганных досок и фанеры лет тридцать назад. Такие участки продавались дороже, так как на них были виллы, требующие косметического ремонта. Когда через пару лет поползли слухи, что участки расположены в центре непроходимого болота, и все это, несмотря на проверку, очередной лохотрон, некоторые покупатели попытались судиться, как в России, так и в США. Но в обеих странах все обиженные с треском проиграли иски и остались с недвижимостью во Флориде, без денег и даже без морального удовлетворения. Вся афера обошлась семейству Бернштейнов примерно в миллион долларов. 100 00 ушло на покупку ранчо, столько же получили архитекторы. В 350 тысяч вылилось создание продавца в Орегоне. Рекламная компания обошлась в 250 тысяч, включая наем десятков агентов по продажам и их поездок по всей России, Белоруссии, Украине и Казахстану. Когда за полгода все участки были распроданы, прибыль составила не менее 15 миллионов долларов, половина из которых, в обход налоговой системы США, поступили на канарские счета. Но к этому моменту неутомимый Аркадий с неиссякаемой фантазией опять всплыл на просторах России. Он занялся оффшорным раем в штате Орегон. Работа с оффшорами заняла почти пять лет.
    Через двадцать лет жизни в США семейство Бернштейнов владело трехэтажным домом в белом богатом пригороде Нью-Йорка, приличным просторным офисом в центре Манхеттена, квартирой недалеко от офиса и квартирами сыновей в университетских городках, где они учились. Основу благополучия  составлял капитал  в 20 миллионов долларов, пять и которых хранились в США. Остальные, неучтенные американскими фискалами, без уплаты налогов лежали на Каймановых островах. Аркадий подумывал купить остров в океане, чтоб вместе с Сарой провести старость в тишине и покое, подальше от городской суеты.
          Его сыновья, Зиновий и Борис, окончили престижные вузы США, получили      дипломы американских юристов. Они, в отличие от отца, в совершенстве владели   английским языком, не понаслышке знали англосаксонское право. Под нажимом родителя оба вернулись под крыло папы в семейный бизнес, помнили родной великий и могучий русский язык, очень уважали свинину и виртуозно, когда надо, матерились, для чего родители нанимали специального преподавателя. Аркадий считал владение феней и матом совершенно необходимым при работе с выходцами из бывшего СССР. Многие из их ВИП-клиентов имели преступное темное, как прошлое, так и настоящее. Знать же язык клиента юристу просто необходимо. Зиновий учился на западном  побережье, рядом с домом. Окончив университет бакалавром юриспруденции, долго решал, стоит ли продолжить образование и защитить диссертацию доктора юридических наук. Он специализировался на миграционном праве, но был склонен к научной деятельности. Пока решил отложить учебу и принять участие в семейном бизнесе, как раз к началу реализации проекта дальневосточников. Борис занимался изучение корпоративного права, но, в отличие от брата, не имел склонности ни к преподаванию, ни к науке, и ближе к зиме должен был окончить учебу и вернуться домой к родителям.                В апреле на их контору вышел дальний родственник с Дальнего Востока России. Он попросил сделать несколько вещей: зарегистрировать для него компанию, купить старый военный корабль, изучить соответствующий прецедент из морского права и, последнее, найти в США тупого судью русофоба. Аркадий Бернштейн тут же вызвал старшего сына Зиновия и попросил его отложить все дела и заняться выполнением этого очень странного заказа.
    Вскоре сын доложил отцу, что создать фирму лучше всего в штате Орегон, тупых судей там полно, подходящий корабль есть в наличии и выставлен на продажу, и с прецедентами проблем никаких. О том, что они готовы и могут выполнить заказ, он уже сообщил родственнику, не вдаваясь в детали. Аркадий остался доволен, а Зиновий выбросил все это из головы, считая несбыточным прожектом и болтовней.   
  Однако, менее чем через месяц, в середине мая, с ним повторно связался дальний родич с Дальнего Востока. Младший Бернштейн получил подтверждение,что Россия готова немедленно приступить к реализации проекта. Остается решить, какую сумму выставить бывшему земляку и родственнику за услуги. С этими вестями он отправился к отцу. К его огромному изумлению, старый еврей сказал:
  - Передай всю собранную информацию Сёме и не говори ничего о деньгах.
  - Папа, если ты хочешь, я так и сделаю, но объясни, в чем дело? Мы много работали, собирали информацию, анализировали её, переводили.
    Отец откинулся на спинку огромного кожаного кресла, внимательно взглянул на сына, дважды просчитал про себя до десяти, успокаиваясь. Непонятливость отпрыска его раздражала и утомляла. С того момента, как сын вернулся в семейный бизнес, у них постоянно происходили споры. Аркадий взял стакан апельсинового сока, сделал глубокий глоток и заговорил:
  - Когда мы уезжали из СССР, двадцать пять лет назад, Самуил, не сказав ни слова, отдал мне пакет с 10 000 долларов. По тем временам это были огромные деньги, поверь мне на слово, сынок. В те далекие годы за торговлю и даже простое хранение валюты в доме грозил расстрел. Моратория на смертную казнь в СССР не было, нашего брата валютчика то и дело пускали в расход. Так что этот жест значил намного больше, чем просто десять тысяч долларов, как это смотрится сегодня.
  - Верю, папа. Вы с мамой много рассказывали нам с Борисом о жизни в СССР. Но почему ты не вернул деньги? Для нас десять тысяч долларов давно не та сумма, о которой стоит говорить.
  - Верно, мой мальчик. Но это долг! То, что Самуил его не требует назад, говорит о том, что он не хочет думать о мелочах. Это значит, что евреям в России уютно и неплохо живется.
  - Настолько хорошо, что десятка тысяч такая мелочь, что о ней можно даже не вспоминать?
  - Возможно и так, - Зиновию тема, как живется евреям в современной России и почему им там хорошо, была совершенно неинтересна.
- К нам из России в год обращается человек по сто, и половина из них евреи. У нас очень много информации об этой стране, о том что там происходит сегодня.
  - Сынок! К нам приходят те, кто хочет уехать, кому там некомфортно. Я же хочу знать, как дела у большинства, то есть, у тех, кто не собирается оттуда уезжать.
  - Ну, не знаю, это все так по-еврейски, перевёрнуто с ног на голову... Что нам с того, что у дяди Сёмы хорошо идут дела. Он списал этот мелкий долг? Ну и хорошо. Я рад за него!
  Аркадий Бернштейн грустно глянул на сына и вздохнул:
  - Вас с Борисом Америка совершенно испортила. Хорошо, я попробую говорить с тобой на твоем языке прагматика. Это родовая связь, это гарантия, что если он и его клан задумают что-то большое, а все большое в нашем мире связанно с США, то он обязательно обратится к нам, а не к кому-то другому. Именно это и произошло.
  - От заказа идет дурной запашок. Мы что, будем за свои деньги покупать ему старые эсминцы? - окончательно запутавшийся в логике отца, с нескрываемой иронией спросил Зиновий.
  - Был бы рад оказать ему такую мелкую услугу, но боюсь, ничего не выйдет...
  Он замолчал, поймав взгляд сына, в котором читалось острое желание срочно вызвать для любимого отца врача психиатра и санитаров со смирительной рубашкой.
  - Зиновий, если бы ты не манкировал своими обязанностями, и, как я тебя просил, присутствовал на наших собеседованиях с клиентами, то сейчас ты не хотел бы отправить отца в психиатрическую клинику!
  - Отец, если бы я продолжал на твоих нелепых чаепитиях пару раз в неделю слушать болтовню и глупости, что несут и старые, и молодые идиоты, которые едут сюда за манной небесной, то точно угодил бы в психиатрическую лечебницу уже я.
  - Мой мальчик, ты слишком суров к нашим кормильцам. Думаю, твоя психика достаточно стабильна, чтобы не подвинуться от такой малости.
  - Папа, ну пойми! Это тебе интересно, что происходит там, тебя мучит ностальгия. Говорят, у русских это распространенное явление. Все понимаю. Ты толком не выучил английский, ты здесь создал свой русско-еврейский уютный мирок. Ты до сих пор Россию называешь родиной! Но я вырос здесь, в Америке, а не в России. Здесь мой дом, я американец!
  - Зиновий, что ты несешь? И у меня, и у тебя, и у твоей матери, место рождения – СССР, РОССИЯ!  Там наша родина. Гражданство - другое дело, мы граждане Соединенных Штатов Америки, тут ты прав. Пожалуйста, будь точен в формулировках. Для юриста, особенно в США это очень важно. Столь вольное толкование фактов позволительно политикам, а не юристам. Ты еврей, и дети твои будут евреями, и жена твоя, надеюсь, тоже будет еврейкой. Дом еврея там, где ему хорошо! Мы помним из библии и прочей беллетристики об исторической родине, никто это не оспаривает. Нам хорошо здесь, поэтому мы живем в США. И дело не в ностальгии. Если бы ты присутствовал на моих нелепых чаепитиях, то знал бы, что твой дядя Самуил Бернштейн и его коллегия адвокатов - самая дорогая и успешная на Дальнем Востоке России. Он контролирует торговлю недвижимостью в своем регионе, на него записано вилл и престижных квартир на несколько миллионов. Он и его клан сейчас сменили губернатора своего штата, начальника полиции и КГБ на своих людей. Он оперирует десятками миллионов в России. Неделю назад приезжал дядя Моня из Москвы, его информация всегда достоверна, Сема - один из исполнительных директоров Гонконгского инвестиционного фонда с капиталом полмиллиарда долларов. Близкий друг и компаньон дяди, тоже еврей, генеральный директор этого фонда, он же по совместительству полномочный представитель Центрального Банка России в Гонконге и Китае. Я еще много чего интересного могу тебе рассказать о Семе и о двух-трех десятках таких же, как он, людей из других регионов твоей родины, Зиновий. Это достоверные данные, потому что собираются по капельке полтора десятилетия от десятков разных людей.                Аркадий замолчал, отпил из фужера сок, взглянул на нахохлившегося сына и продолжал:
  - Зиновий, ты спрашивал меня, почему мы отказались от участия в проекте дяди Мони?
  - Да, папа, его проекты кажутся очень перспективными. Если мы начали говорить откровенно, мне кажется, что ты, отец, жалеешь, что вы с мамой уехали из России в США.
  - Возможно, я как то раньше об этом не задумывался. Мой дядя Моня остался в России. Сейчас старик сидит в том же кабинете в центре столицы, что и тридцать лет назад, и владеет тремя десятками магазинов по всей Москве и Московской область, их стоимость - миллионы. Если не веришь, посмотри в интернете  стоимость коммерческой недвижимости в Москве. Она огромная. У дяди в собственности 10 000 квадратных метров, у моего брата Сёмы денег раз в десять больше, чем у нас. Мы создали неплохой бизнес, который доживает последние годы, надо искать что-то новое.
  - Но почему? Все было так хорошо.
  - У нас закончилась клиентура, за тридцать лет все, кто хотел сюда уехать, как наша семья, в никуда, без всякой основы на новом месте, уехали. Все, кто хотел и имел для этого деньги, уже здесь, такие сейчас в России кончились. Сейчас в США едет другое поколение. Они перемещаются в США в несколько этапов: сначала отправляют детей учиться, за ними следует старшее поколение. Есть те, кто не ладит с властями России. Но этих принимают с распростертыми объятиями структуры, близкие к Государственному департаменту. Мы не нужны этой категории. Новые эммигранты не собираются здесь работать. Имеют готовое жилье. У многих из них очень много денег. В каждой семье есть, как минимум, два человека, свободно владеющими американским диалектом английского. Мы и наши услуги им не нужны даже даром. Основным источником клиентуры остаются друзья моих друзей на приемах с чаепитиями, от которых ты пытаешься уклониться. Потому я и говорю, что надо искать другие источники дохода, и с таким энтузиазмом схватился за связь с Семой.
  - Если это так, может быть обратить большее внимание на то, что предлагает дядя Моня?
  - Проекты дяди Мони могут быть распрекрасными. Я отказался работать с ним  потому, что проект - одна сотая реального бизнеса. Вложив достаточно большое  количество денег, можно сделать доходным любой бизнес-проект. Я уклонился от его предложения, потому что его капитал не превышает полутора миллионов долларов. Рисковать своей недвижимостью он не хочет, значит, и сам не верит в свой проект. Если есть связи и влияние, можно обойтись и без денег, деньги сами придут к власть придержащим. Его влияние в Москве близко к нолю. Проект требует миллионов двадцать и серьезную поддержку из Кремля. Если мы вмешаемся, нам придется не только вложить свои средства, но и искать недостающие деньги и отвечать за их расходование в случае весьма вероятной неудачи. Риск неоправданно велик.
  - А проекты дяди Сёмы?
  - В них надо стараться влезть любыми способами, так как у него есть и деньги, и поддержка в правительстве России и Центральном банке. Им в фонде будут нужны юристы, бухгалтера и менеджеры, которые знают правила игры на западе и США, в частности. А ты долдонишь: ностальгия, ностальгия. Причем здесь она!
  - Папа, прости, конечно, тебе видней, как поступать. Но все цифры, названные тобой, хорошие деньги, но, по сравнению с американскими деньгами, это такие копейки...
  - Ты даже смутно не представляешь, насколько ты прав! Но кто нас с тобой, русских евреев и чужаков, подпустит к настоящим американским деньгам на пушечный выстрел, мой мальчик? Не мечтай даже. Они для белых протестантов из коренных англосаксонских семей. А эти русские фонды, которые создает Сема и его друзья, нуждаются в наших скромных связях, и, главное, в приобретенных знаниях. Для них мы свои, русские.
  Старый еврей с грустью видел, что не убедил сына, и сам взялся за организацию дела.
 
  После разговора по телефону между Самуилом и Аркадием Бернштейнами, на личный счет Аркадия на Каймановых островах из Гонконга пришел перевод в один миллион долларов на первоочередные нужды юристов в США.
  - Зиновий, деньги из России поступили, начинай работать, - сказал старший Бернштейн сыну.
  - Нужно сначала составить договор. Кларк ничего не говорил мне о поступлении денег.
  Отец тяжело вздохнул, умственное здоровье любимого сына беспокоило все больше. Ему приходилось все объяснять и разжевывать. Он все пытался погнать под стандарты, принятые в США, не думал о максимальной выгоде для семьи, а пытался загнать все в те рамки, правили и традиции, которые ему вдолбили в университете.
  - Зачем тебе договор? Кларк про деньги ничего не знает, и знать не должен. Деньги пришли на счет на островах.
  - Как работать и отчитываться без контракта?
  - Для того, чтобы работать, контракт совершенно не требуется. Бери и делай, о чем договорились.
  - Как будем отчитываться, папа?                - Перед кем ты собрался отчитываться?
  - Перед заказчиком, и налоги платить необходимо...
  - Заказчику перечислишь в короткой записке все расходы, если мы превысим смету, нам доплатят.
  - Сколько пришло денег? - не унимался Зиновий.
  - Один миллион долларов.
  - Вот так просто пришел миллион...
  - Нет, не так просто, вчера я поговорил с Сёмой по телефону. Сегодня его партнер из Гонконга заплатил мне на счет.
  - Как же налоги?
  - Какие налоги? Причем здесь старые галоши?!! Причем здесь твоя Америка? Это наш семейный бизнес! Как ты не понимаешь элементарных вещей? - Аркадий начал злиться, как смогли до такой степени задурить голову его мальчику.
  - Это называется бизнес по-советски. Это русская мафия, - зло и одновременно испуганно выпалил сын. Его с детства сначала удивляли, а позднее раздражали слова родителей, когда те разговаривали между собой. Они считали, что американцы тупые.
  - Нет, это называется бизнес по-еврейски!!! Зиновий, тебе скоро тридцать, пора взрослеть, мой мальчик.

5.4. 
 
    Игорь Евстигнеев с сыном Робертом вернулись с севера во Владивосток без  приключений. Хотя банкир опасался, что на выезде из области их могут задержать, вернувшись домой, Евстигнеевы сразу отправились на Черную речку в особняк Леонида. Сели решать, что будут делать дальше. Они понимали, что первоначальный план перехватить управление фирмой путем скупки акций у миномитариев не работает, и весь упор надо перенести с попытки вернуть украденные Смеховым деньги на полный захват компании. На следующий день Леонид должен вылетел в Москву на переговоры с банкирами столицы. Прежде всего, семья должна была выработать схему захвата компании, которую Леонид предложит Москвичам.
    - Игорь, я не совсем понимаю твою идею. Согласен, отобрать деньги у Смехова не так просто, как мы думали сначала, - сказал Леонид.
    - Мысль примерно такая, я очень подробно все обдумал, пока ехали домой: компания берет триста миллиардов рублей кредита на реконструкцию порта, это 5,5 миллиардов долларов. Кредит дает банка «Меркурий» под залог пакета акций компании ТОРС-95, под недвижимость и землю. Далее - компания получает деньги, и мы их распиливаем.
    - Прекрасная идея, папа! Банк ты контролируешь, но все равно придется объяснить,  куда делись деньги, - сказал Роберт.
    - Якобы покупаем за границей, в Японии и в Китае, оборудование, которое в Россию никогда не поступит. Азиаты нас кинули. Это первая часть денег. Далее, заказываем проектную документацию, вместо которой получим пару центнеров макулатуры на восточных языках, с непонятно что изображающими чертежами. Оборудование не поступило, строить и монтировать нечего, макулатуру просто складываем в архив на вечное хранение.
    - Не плохо, братец. Есть вводная: кредит должен быть перестрахованным в крупной страховой московской компании.
    - Знаю такую, например, страховая компания «ОАО Росинстрах». С её руководителем Русланом Наировичем Курбатовым я хорошо знаком. С ним я могу договориться обо всем, – сказал банкир.
    - У «Меркурия» нет 5 миллиардов долларов. Откуда они возьмутся? - спросил младший Евстигнеев.
    - Они есть в Москве. Сто миллиардов банку «Меркурий» даст  Центральный Банк РФ под хорошо сделанный проект. Еще 100 миллиардов возьмем у перестраховщиков Курбатова. Само собой не просто так. Все это он предлагал мне при прошлой встрече. Оставшийся дефицит должен закрыть  «Московский Стройинвест Банк». Я ранее с ними встречался и договаривался о сотрудничестве.
    - Даже не верится, что такие большие деньги так легко взять. Получатся, деньги нашлись быстро и легко, - прокомментировал сын.
    - Желающих дать деньги такой приличной компании, как ТОРС-95, всегда было много, особенно при наличии приличных откатов. Банкиры стоят в очередь к таким клиентам, как мы, - ответил племяннику Леонид Евстигнеев.
     - Мне надо срочно поехать дня на три в столицу. В принципе все решено, но надо согласовать вопрос с банкирами, сколько денег из трехсот миллиардов достанется каждому из участников аферы - сказал  банкир.
Старший брат обдумывал все сказанное и искал разумное решение. Отпил из высокого  хрустального стакана коллекционный виски, недовольно поморщился, заметив, что лед в стакане растаял, взял бутылку и добавил янтарного напитка. Наконец, сказал:
     - Давайте решим так: как только я сменю генерального директора и смогу утвердить проект реконструкции порта, можно оформлять кредит. В течение полугода все внутренние ресурсы  компании, которые находятся в банке «Меркурий» должны быть переведены на наши счета на Кипре. Это будут наши личные капиталы на черный день.10% из этих средств пойдут Бевзу за верность и другим сторонникам в Совете директоров.
    - Предлагаю сделать Бевза генеральным вместо Володченко. Пусть будет крайним.
    - А мы с тобой не при делах. Хорошая идея. Согласен! Что думаешь, как будем делить прикуп с Москвой?
    - Кредитные средства должны  растворяться в оффшорах, минуя Россию. За проектирование отвечаем мы сами. Где взять бесплатно проектную документацию, я знаю. Деньги на неё пойдут нам. Это на взнос в уставный капитал новой компании. Деньги на стройку и монтаж осядут в карманах банкиров из Минстроя РФ. Средства на закупку оборудования достанутся перестраховщикам. Через год компания будет обанкрочена. Недвижимость и все движимое имущество перейдет в собственность банка, как погашение кредита. Все это мне предстоит согласовать в Москве.
    - Значит, акции акционеров превратятся в макулатуру. Можно навсегда забыть о Дарькине, Иванове, Лысаке и всех прочих бывших владельцах, включая миномитариев? - спросил Роберт. Он с большим интересом слушал отца и дядьку. - О них можно будет больше не думать?
    - Ты совершено прав. Они потеряют все, что имели в ТОРС-95, - подтвердил отец.
  - Старики, а дальше что будет? Не понимаю...
    - Затем банк «Меркурий», владеющий всем имуществом, ранее принадлежащим  компании ТОРС-95, вместе с нами тремя, как физическими лицами, создаёт новое юридическое лицо с новым именем, РИЛ, например, по первым буквам наших имен. Мы станем владельцами компании, стоимостью, как минимум, 5 миллиардов долларов.
    - Брат, думаю ты спешишь, надо хорошо прикрыться со стороны взятия кредита. Его на Бевза не списать, - заметил Леонид.
    - Кредит и исчезнувшие в оффшорах деньги покроют из средства западных банков-перестраховщиков. За это возьмется Курбатов и выведет банк «Меркурий» из-под удара со стороны ЦБ РФ, - успокоил родственников банкир.
    - Согласен, это красиво. Остался один вопрос. Что предлагаешь делать с Бевзом?
     - Да ничего! Лысаку с Ивановым и прочими терпилами надо на ком-то снять раздражение! Главное, помочь Бевзу спрятаться от гнева акционеров.
    - Я понимаю, отец, твое предложение намного выгоднее того, чем мы занимались на севере. Согласен, мы совершили ряд серьезных ошибок, пока работали, В данный момент совершено разумно все остановить, понимаю. Но думаю, надо сделать то, что планировали с самого начала: перенести работу в КНР.
    - Жестко работать на чужом поле, за границей? Сомневаюсь, что ты и твоя группа на это способны. Начнем с незнания языка!
  - Дядя, ты не прав, на севере мы и так работали на чужом поле. Мы многому научились!
  - Согласен, а каков итог? Еле ноги унесли.
    - Главная проблема не в том, что мы ошибались, работая. Причина провала не в работе, а в том, что остановили работу, стали угрожать, предупреждать, выяснять, какая будет реакция, вместо того, чтобы захватить его родню!
    - Трудно сказать, возможно, ты прав!- ответил банкир. - Что ты предлагаешь?
  - Сегодня мы имеем все адреса и телефоны Смехова и Вишневецкого в Китае, понимаем их размах, силу, структуру. Это есть в документах, которые скопировал Слуцкий. Весной, когда мы начинали работать, этих сведений у нас не было. В России Вишневецкий подмял под себя полицию и суды региона. Воевать с полицией - самоубийство. В Китае такого прикрытия у них нет. Мы схватим Смехова и спрячем там же в Китае. Там его и  выпотрошим, молча, без предупреждений и проверок.
  - Всегда возможен срыв. Из Китая вытащить тебя мы не сможем, не говоря о твоих людях! Ты это понимаешь? - спросил отец.
    - Понимаю, буду осторожен, я это давно обдумываю.
    - Кстати, где твой Лупеко? Он уже должен приехать во Владивосток. Он звонил? Как дела в Новосибирске?
    - В Сибири все отлично, ребята работают, есть первые результаты. Федор на связь дня три не выходил, - ответил Евстигнеев-младший, набирая номер Лупеко, - Странно, аппарат вне зоны обслуживания, Перезвоню позже.       
- Ладно, давайте так. Ты, Леня, летишь в Москву, решаешь вопросы с московскими  банкирами. Я провожу собрание, переизбираю Володченко, утверждаю проект развития и реконструкции порта, продвигаю Бевза в генеральные. Роберт готовится работать в Китае. Нужен подробный план, детальный. Прикидываешь смету. Проверяешь, чем заняты твои уголовники. Твой вариант станет запасным, если программа Игоря застопорится, или у меня что-то пойдет не так.