Легкомысленное счастье

Ночь сотканная из лунного серебра, тихий, нежный, убаюкивающий снегопад, как едва ощутимый шёпот засыпающей любимой, снег и ветер играют между собой, порождая причудливые скульптуры и экстравагантные формы.
Хрупкие снежинки, словно сладкие сахарные облака, изящно танцуют в призрачном свете.
Зима завывает вьюгами, кружится позёмками и метелями в отчаянном ледяном вальсе, снег горит, искрится, переливается в лучах холодного зимнего солнца, узорные кружева, серебряные нити, заснеженные кроны спящих деревьев, объятые инеем извилистая лента замерзшей реки.
Бесконечный неисчерпаемый февраль, застывший внутри зимы, холод сковал землю, небо, леса, поля, дороги, неистовые круговерти метелей и стуж.
Назойливая старость вплетается в кровь, в сон, в волосы, в глаза, в вены, в запястья, в суставы, в чувства, в шаги, в мысли, в движения, в ритм сердца, расплывчатая картинка перед глазами, никакой устойчивости и равновесия.
Я юный беспечный мальчишка, спрятанный в сломанном теле старика, который всё ещё пытается играть в прятки со смертью, молодость по-прежнему жива во мне, послушай друг мой, как взволнованно стучит моё сердце!
Страшно, когда внутри тебе двадцать пять, ты хочешь бежать за проплывающими облаками, кричать на встречу весне, встречать багряные закаты и алые рассветы, любить, смеяться, мечтать, совершать сумасбродные поступки, а снаружи ты потрёпанная, побитая временем разлагающаяся скорлупа, иссушённая годами забот, болезней, огорчений и страданий.

Шримад Бхагаватам книга 4, глава 12
Всевышний устроил мир таким образом, что рождённый во плоти непременно умрёт.
Сам Господь в облике Времени дает нам жизнь и отбирает её в должный срок.
В иллюзии мы отождествляем себя с бренной плотью, всякий кто мыслит себя прахом вынужден будет умереть, чтобы потом опять восстать из праха.
Кто попал в сети самообмана, тому не разорвать порочного круга бесчисленных перерождений.
Все мы равны перед Всевышним, Он наше последнее прибежище, Он всё что у нас есть, всё прочее лишь разукрашенное наваждение.
Вручи себя Всевышнему, Он один способен избавить тебя от видимости смерти.
Окружающий мир - наваждение, очнуться от которого есть дело всякого человека.
Время и пространство сотворённый Всевышним обман, в который погружаются живые существа.

Молодость, льются весенние рассветы, обветренные губы ловят нежные поцелуи тёплого ветра, земля улыбается полевыми цветами и щебечет голосами множества птиц, предо мной необдуманность, непредсказуемость и внезапность, бегу попирая законы гравитации в неизвестном направлении, куда глаза глядят.
Что будет завтра? Не столь важно, главное, чтобы были деньги.
Пьяное солнце, поющий и танцующий карнавал, светопреставление, карточный стол судьбы, тщеславие, доступные женщины, беспечность, превосходство, необузданность, безрассудство и деньги, как прямой путь к желаемому.
Молодость также быстро заканчивается как и лето, фортуна партнер капризный, своенравный и ненадежный, время с каждым часом ускоряет свой бег, проглатывая, пережевывая и выплёвывая в прошлое день за днём.
Нарядные осенние листья лениво кружатся в роскошном вальсе, даже не подозревая, что это их последний танец.
Этот унылый дождь когда-нимбудь закончится? Я уже забыл как выглядит солнце.
Мир остывает, леденеет, впадает в лёгкую дремоту и засыпает, останавливаются древесные соки, замирают реки под серебристою корочкою льда, земля одевается в пышные белые перины.
Тихий увядающий ручеёк моего так и не обнаруженного счастья, живу сегодня, вчерашний день отгорел, распался на неровные части и погас.
Время шелестит песком дней и ночей, протекая сквозь пальцы, меняются цифры, прибавляются, умножаются, делятся, объединяются, дифференцируются, добавляются новые, моя вечная жизнь оказалась гораздо короче, чем я предполагал!
А где же в этом мерцающем наборе счастье?
Яркий, звенящий, красочный мир прячет в раскрашенные хрустящие упаковки, витрины, рекламы, заманчивые предложения разверзнутую пасть смерти.
Роскошная парча, сотканная из золотисто-багряных листьев, остывающее солнце, осталось сделать последний шаг навстречу концу.
Выстрел, сердце, простреленное насквозь, я падаю лицом в первый снег.
Кто я? Никто, одинокая случайность, непоследовательность и нелогичность среди беспредельной космической хаотичности, неизмеримости и необузданной конкретности.

Шримад Бхагаватвам книга 4, глава 25
Царь Бархишат жил в суетных заботах пока однажды его не посетил Нарада, который из сострадания дал царю мудрый совет.
Нарада сказал: «Государь, счастлив ли ты в тяжких трудах своих?
Добился ли желаемого, властвуя над людьми и пользуясь их уважением?»
Царь ответил: «О добрая душа, я тружусь на благо своих близких и подданных, я сковал себя узами долга и лишился покоя, я отнял у себя свободу, чтобы добиться благополучия.
Неужели наше счастье в том, чтобы, заведя семью и потомство, копить богатства, которые достанутся другим?
Если мы вечны, зачем трудиться ради бренного, а если после смерти ничего нет, зачем работать ради других?»

Жизнь бежит своим чередом, зачастую бурлит, словно неудержимая горная река, порою неслышно струится шаг за шагом, вдох за вдохом, капелька за капелькой, мазок за мазком.
Время, его нельзя накопить, приумножить, сберечь на следующий год, рассовать по карманам, отложить на чёрный день, оно бесшумно ускользает, словно тонкий морской песок сквозь пальцы и его всегда мало.
Осень с лёгкой грустинкой в глазах, молочные туманы с рваными сиреневыми просветами, серебряные нити дождя, равномерный танец шёлковых капель, разноцветная проседь посреди промокшей листвы.
Завтра, завтра, завтра, откладываю своё счастье на потом, а скорый поезд моей жизни мчится, мчится и мчится по полотну моей судьбы, хаос, мельтешение, круговерти, калейдоскоп обид, неприятностей, эмоций, неурядиц, несогласованностей и раздражений, короткий вдох и длинный выдох, а между ними спрессована вся моя жизнь.
Постепенно палитра ярких цветов и сочных красок безнадежно скудеет и истощается, однотонные размытые созвучия тщетно прячут под собой выступающую холодную пустоту.
В мире ничего не изменится, он перешагнет через меня, через тебя, через него, через всех нас и продолжит победоносно шествовать дальше, сметая, растаптывая и раздавливая своей могучей поступью отстающих, стареющих, зазевавшихся, не успевших, не до любивших, не доигравших, не добежавших, свалившихся в кювет.
Хриплое дыхание смерти, я прячу медленно тлеющие глаза за толстыми стёклами очков, моя жизнь похожа на струйки воды, стекающие по оконному стеклу во время дождя.
Еще одна моя маленькая смерть, запечатанная в утробе вечности, дождь закончился, взошло солнце, а меня уже нет, нет моего имени, нет моего дыхания, нет моего голоса, нет тени, отбрасываемой моим телом.
Может быть когда-то в темном провале окна вневременности вспыхнут случайные осколки моей потерянной жизни.

Шримад Бхагаватам книга 4, глава 29
Нарада: «Мирянину, погрязшему в суетных заботах, недоступна мудрость небесных сфер.
«Я» и «Моё» заставляет бессмертную душу отождествить себя с приобретённым телом.
Душа тешит себя надеждами на вечную жизнь, в то время как тело угасает с каждым днём.
По истечении отведённого времени она в муках расстаётся со своим «Я» и «Моё», дабы обзавестись новым телом.
Отвернувшись от Бога, своего благодетеля, душа отдаёт себя на попечение иллюзии и ищет в ней своё счастье.
Действуя в разных состояниях наваждения, душа определяет свой будущий телесный облик.
Как бездомный пёс душа бродит от двери к двери в поисках еды.
В одном доме её бьют и гонят прочь, в другом накормят, прежде чем прогнать.
Одержимая бесчисленными желаниями душа скитается по миру, порой волею судеб она взбирается на вершину жизни, порой идёт ко дну, так рождается она без конца и края то в раю, то на земле, то в аду.
В странствиях душу сопровождают бесчисленные страдания, причиняемые силами природы, другими живыми существами и собственным умом.
Цель её жизни сводится к избавлению от мук, но это возможно лишь ценою самой жизни.
Как путник, что перекладывает тяжкий груз с головы на плечо, думая этим облегчить свою ношу, душа меняет один вид деятельности на другой, в надежде обрести умиротворение.
Добрые поступки не оградят от страданий, ибо причина страданий — иллюзия, а не кара за злые дела.
Чтобы прекратить кошмар нужно проснуться, но не бороться со злом во сне.
Дабы избавиться от стаха нужно пробудиться, преодолеть иллюзию, которая вынуждает рождаться и умирать снова и снова.
Чтобы освободиться от иллюзии нужно безропотно предаться вездесущей Истине и принять Её в любом облике.
Кто не служит Истине, Господу Богу, не одолеет иллюзию, каким бы разумом, знанием и волшебными силами не обладал.
Кто доверился непорочной Истине, тот готов слушать о Ней вечно, чей разум не осквернён корыстью, тот не пресытится Истиной во веки веков.
Истина открывается тому, кто не ищет в Ней выгоды.
О, Государь, святые, чьих сердец не касается скверна и себялюбие, непрестанно прославляют личные свойства Верховного Владыки, кто пьёт ушами нектар повествований, текущий из их благодатных уст, свободен от заблуждений, не ведает телесного голода и жажды, страха и скорби.»