Экзамен

Готовиться к экзамену по литературе решили у Юли. Хотя, если так посмотреть, других вариантов  места у них особо и не было. Она единственная из них снимала квартиру и была полноценной хозяйкой пусть и маленького, но отдельного помещения. Катя и Таня жили в общаге, Оля – с родителями.

В среду, когда стали известны оценки по философии, Юля предложила пойти отметить это дело в кафешке. Оля согласилась почти сразу, а Катя и Таня принялись что-то мямлить.

– Наша молодость проходит за тупой зубрежкой, – закатила глаза Юля. – А еще я трачу свое личное время на людей, которые этого не понимают! Зачем так жить!

– Давай последний экзамен сдадим, а потом и отметим все сразу, – жалобно сказала Катя. – Еще литература осталась у Петраковой, а она зверь…

– Тройку она всем ставит по дефолту, – не согласилась Оля. – Просто надо подождать, пока она покажет, что ты дурочка. Или вы на пятерку у нее рассчитываете?

На пятерку у Петраковой не рассчитывали даже их отличницы – понимали, что не тянут. Петракова была относительно молодой преподавательницей, но, что называется, старой закалки. Оле иногда казалось, что Петракова не родилась – ее просто закинуло в их время из какой-нибудь сталинской эпохи или времен комсомольских строек. Железная, принципиальная, умная, она не давала поблажек никому – ни себе, ни студентам. Не пропускала ни одной лекции, материал вычитывала слово в слово – и от студентов требовала того же. Словно и не понимала, что им ее литература до одного места. Или понимала, но считала, что порядок есть порядок.

– Значит, не рассчитываете, – кивнула Оля. – Можно что-то замутить.

– Давайте вместе к последнему экзамену готовиться! – выпалила вдруг Таня. 

От неожиданности подруги рассмеялись.

– Поздравляю, Танька, ты ботан, – с трудом выдавила из себя Юля.

– Не ботан, – надула губы Таня. – Просто я хотела, чтобы как в кино. Вкусняшек купили, фильм посмотрели, фоток бы наделали… Вечеринка…

– Пижама-пати, – вставила пять копеек Катя.

– Учебник-пати, – поправила Оля. – Стади-ивент. Дресс-код – ботан стайл! Еда и напитки типичные студенческие!

– Танька, ты гений! – Юля не смогла удержаться и принялась обнимать Таню. – Точно! Запилим ивент «Последний экзамен». Фоток наделаем! Видяшек наснимаем.  Все лучше, чем сидеть и нервничать в ожидании неотвратимого! 
 
Встреться договорились в 12. Катя с Таней приехали на трамвае, спустились к рынку. Туда, буквально через несколько минут, приехала на  маршрутке Оля. Юля ждала их дома – тем более, что дорогу они знали, не раз оставаясь там ночевать.

– Не мало ли мы еды набрали? – спросила хозяйственная Оля, с сомнением оглядывая пакеты.

– Юля это будет месяц доедать! – закатила глаза  Катя. – К тому же, доставка суши и пицц на ней. Пойдемте, она нас ждет уже!

Идти было недалеко. И уже через пять минут подруги воссоединились в полном комплекте.

– Итак, какой план действий? – спросила Катя, когда все продукты были  распиханы по местам.

– Достаем учебники и зубрим, – с серьезным лицом сказала Юля. – Первый обеденный перерыв в четыре.

Остальные три подруги смотрели на нее с подозрением и ужасом. Юля не выдержала и расхохоталась.

– Господи, ваши лица нужно снять для истории!! Сейчас доставка приедет, похаваем, будем кино смотреть!

– Я вино открываю, – сказала Таня безапелляционно. – Я  на трезвую голову твои шутки выносить не собираюсь! 

Катя хотела было сказать, что от вина она тоже не откажется, но тут в дверь позвонили.

– Кажется, наша еда! – радостно сказала Юля и пошла открывать. 

– Так, стоп, исторический чиз для фото – и пусть заносят наши суши! Да начнется праздник! – остановила подругу Катя.

И понеслось…

К девяти вечера силы истощились, идеи иссякли, подружки начали скучать.

– Кажется, пора по домам, – зевая, сказала Оля. – На горшок и в люлю!

– Закончить такой день общагой? Та ну нах, – лениво отмахнулась Катя. – Предлагайте другие варианты!

– Оставайтесь тут ночевать, завтра все вместе на экзамен поедем, на такси, – предложила Юля. – Все равно мы тут прекрасно помещаемся!

С предложенным согласились единогласно.

– Так что, просто спать уже пойдем? – поинтересовалась Оля.

– Я спать не собираюсь, детское время, – возмутилась Катя.

– А что тогда будем делать? – спросила Оля. – Скучно!

– Можем кино еще какое-нибудь посмотреть, – предложила  Юля.

– Не, не хочу, надоело уже, – отмахнулась Оля. – Голова уже от ноута болит!

– Сыграем в игру? – выдвинула версию Катя. – Монополия?

– Фу, – хором воскликнули Таня и Юля.

– Кровавую Мери вызовем? – хмыкнула Оля.

– Тогда надо за вином идти, такое на трезвую голову не пойдет! – покачала головой Катя.

– Есть желающие прогуляться внаружу? – спросила Юля без особой надежды.

Желающих не нашлось.

– Давайте тогда духа вызовем! – внезапно предложила Катя. – Знаете, как в ужастике!

– Тогда уж лучше Кровавую Мери!

– На трезвую голову что ее вызывать? – не согласилась Катя. – Это надо  так, что подняться и дойти до ванной – целое дело! Чтобы пол уходил из-под ног, идти приходилось от стенки к стенке, предметы расплывались и мерещилось всякое. А уж попытаться нарисовать на зеркале дверь – вообще непосильная задача. Потому что зеркал десять, а рук шесть, и все они  не твои! А Кровавая Мери от одного твоего дыхания неделю похмеляться будет! Иначе это полный отстой!

– Мы столько не выпьем, у нас завтра экзамен, – вернула всех в реальность Юля. – Иначе нам любой ужастик по сравнению с реальностью мультом для дошкольников покажется! Петракова нас тогда точно кончит, если мы на экзамен с перегаром и опухшими лицами придем!

– Вот кто истинное зло, – расхохоталась Катя.

– А вот дух – другое дело. Доску эту возьмем специальную, призовем его, будем вопросы задавать, – продолжила развивать свою идею Оля.

– Какие вопросы? Сколько лет моему псу? – хмыкнула Таня. – Кто съел последний кусок пиццы?

– Когда родился Пушкин, – рассмеялась Оля. – Кто автор романа «Отцы и дети»! Надо же хоть как-то билеты повторить!

– Новая методика подготовки к экзаменам! – развеселилась Катя. – Если сдадим на четверку, будем репетиторством заниматься!

– А что, уникальная методика, стопроцентный результат! – поддержала Таня. – По любому дух знает больше, чем училка!

– Стравим их на экзамене, – захлопала в ладоши Оля. – Бой века, смотреть всем! Сделаем стрим платным, заработаем на желающих увидеть, как Петракова духа на обе лопатки укладывает!

– Или он ее, – не согласилась Катя.

– Ты недооцениваешь Петракову! – возмутилась Оля.

– Идея огонь, – внесла свои пять копеек Юля. – Но где   мы доску возьмем?  У меня ее нет, я таким не увлекаюсь… Мы вон за вином в подвальный магазин спуститься на захотели, а где эту доску искать, я вообще не представляю!

– Тоже мне, нашли проблему! – сморщила нос Катя. – А руки нам для чего природой дадены?  А гугл Бог для кого придумал? Сейчас посмотрим в интернете, какая она должна быть, эта доска, и нарисуем! Уж лист бумаги и ручка у тебя точно есть!

– Это точно есть, – согласилась Юля. – Сейчас все принесу!

Минут пятнадцать спустя доска Уиджи – а, точнее, авторская студенческая, хенд-мейд, герл-стайл, в мелкий цветочек, была сделана. Вместо планшетки-указателя решено было положить ластик.

– Так, и кого мы вызовем? – потирая руки в предвкушении, спросила Оля. – Пушкина?

– Нет, – покачала головой Катя, – надо кого-то из двадцатого века! Или двадцать первого. Что тот Пушкин про Толстого знает? Или про Достоевского? Про современных авторов я уже молчу!

– Тогда кого? Предлагайте!

– По-хорошему, – медленно сказала Таня, – вызвать бы кого-нибудь из критиков… Они теоретический материал лучше, чем писатели знают!

– Так, кого мы знаем из критиков? – спросила Юля. – Я – никого!

– Я тоже…

– И я…

– Может, загуглим? – предложила Оля.

– Не, – покачала головой Таня. – Потом окажется, что это слабый критик. Или не та концепция у него. Нам что-то такое на занятиях рассказывали!

– Давайте автора учебника вызовем! – осенило Катю.

– Он наверняка жив, – отвергла идею Оля. – Если и вызвать кого, то точно знать надо, что человек умер.   

– И в ад попал! – добавила  Катя.

– А почему именно в ад? – спросила Таня. – Райские не подходят?

– Они не вызываются, – пояснила Катя. – Там это, связи нет! Вы что, ужастики никогда не смотрели?

– Ладно, тогда кого будем вызывать? – поставила вопрос ребром Юля. – Я в личной жизни и моральных характеристиках писателей особо не разбираюсь!   
 
– Давайте Сологуба! – подумав несколько секунд, предложила Оля.

– Кого-кого? – хором переспросили остальные.

– Сологуба, Федора! Мы его этот … роман читали… не помню как называется… Что-то про бесов…

– О, это тема! – оживилась Юля!

– Да подскажите,  что у нас там в списке для чтения было? «Толстый бес»? «Странный бес»?

– Бес заебес, – рассмеялась Оля.

– Я серьезно! – обиделась Катя. – Я стараюсь, вспоминаю, а вы…

– Сейчас его вызовем и спросим, как роман называется! – помирила всех Юля. – Первый вопрос уже готов. Думайте над следующим.

– Ты прям как Петракова! – хохотнула Оля. – Правильно поставленный вопрос…

Но дослушивать ее не стали. Всем не терпелось вызвать духа.

– Так что нам делать? – потирая руки, спросила Катя. – Срочно гуглите!

– Зачем нам гугл, мы и сами все знаем! – Юля выступила на правах хозяйки. – Сейчас свечи принесу, запалим для атмосферы, свет выключайте, он только мешать будет, доску на пол, мы вокруг нее в круг…

Пару минут спустя все уже сидели полукругом возле доски-листа. Вокруг была полутьма. Тонкие огоньки свечей плясали по стенам.

– Теперь беремся за руки и говорим хором: «Дух Сологуба, приди!», – раздала последние указания Юля. – И с богом!

– Точнее, с чертом! –  вставила пять копеек Катя. – Поехали!

– Дух Сологуба, приди! – нестройным хором сказали подружки. 

– Стоп, я сейчас телефон поставлю, фото сделаем на память! – вскочила Катя. – Чиз!

– Чиз!

– Не отвлекаемся, вызываем! – призвала всех к порядку Юля.  – Итак, еще раз! «Дух Сологуба, приди!»

– Дух Сологуба, приди! – покорно повторили подружки. 

– Круг не размыкаем! Сосредоточились, все думает только о Сологубе, – продолжала формировать нужную атмосферу Юля.

– Дух Сологуба, приди!

Катя хотела сказать: «Ничего не получается!».  Оля хотела спросить, сколько раз нужно будет повторять. Юля готовилась произнести что-то духоподъемное, поддерживающее.  Но никто из них не успел и рта раскрыть.  Стоило закончить говорить фразу «Сологуб, приди!» третий раз, как закрытое на защелку окно с треском распахнулось с такой силой, что зазвенели стекла. Свечи погасли в один момент, оставив подружек в непроницаемой, кромешной тьме. Залетевший в комнату ветер (по крайней мере, они очень надеялись, что это ветер) зашевелил занавески, заставив из раздуваться и опадать, словно парус на море во время ветра, из-за чего казалось, что за ними кто-то ходит, застучал в вентиляции, завыл, заохал, заухал, с силой захлопнул дверь.

– Вот жесть, – прошептала Оля.

– Капец, – согласилась с ней Катя. – Включите на телефоне фонарики!

– Так мы кого-то вызвали или как? – чуть слышно спросила Таня. В холодном свете телефонного фонарика ее лицо казалось посмертной маской.

– Сейчас узнаем, – так же тихо ответила Юля. И тут же громко, во весь голос спросила:

– Есть тут кто-нибудь?

Ответом ей была тишина.

– Видимо, нет, – огорченно негромко сказала Катя.   

– Давайте еще раз попробуем спросить, –  отринула пессимизм подруг Юля. – Вдруг надо трижды вопросить, как с приглашением?

– Или он глухой, – хихикнула Оля.

– Или тупой, – подала идею Таня. – С первого раза не понимает…

– Или скромный, – поддержала призрака Юля. – Есть кто?...

– Есть, смотри на ластик, – не дала ей договорить Оля.

Все четверо посмотрели в указанном направлении. Тот лежал возле слова «Да».
   
– А он не там изначально был? – скептически спросила Катя

– Да вроде нет, – ответила Таня с сомнением.
 
– Мы его сами сдвинуть могли, пока суету наводили, – шепотом сказала Оля. – Не факт, что…

Договорить Оля не успела. Снова зазвенело от удара окно, стукнуло, заухало в вентиляции. На кухне что-то упало, звонко шлепнувшись на пол. 

– Оль, не зли духа! – шикнула на нее Юля. – Сейчас обидится и свалит! Вся работа насмарку!
 
– Соллогуб, ты тут? – спросила Катя.

Ластик не шелохнулся.

–  Так, надо спросить что-то, чтобы он ответил «нет», – придумала Юля. – Да, он тут. Да, это он. Надо нет.

– Сологуб, ты живой?

Ластик медленно скользнул по бумаге к слову «нет».

–  У нас получилось, получилось!! – обрадовалась Катя.

– Давайте еще что-нибудь спросим, – предложила  Оля.

– Сологуб, ты будешь отвечать на наши вопросы? – поинтересовалась Юля.

«Да»

– Уииии!! Вот это номер! – Таня от восторга даже захлопала в ладоши.

– Ты снимаешь? – спросила Юля у Оли.

– Снимаю! – кивнула та на телефон. – Контора пишет!

– Сологуб, мы тебе нравимся? – задала следующий вопрос Таня.

«Нет»

– Неожиданно и неприятно, – пожала плечами Юля.

– А ты что хотела? Выдернула человека из мест, где он там чилил, заставила на вопросы отвечать, – закатила глаза Катя. – Может, его надо че-то угостить, чтобы он был добрее?

– Сологуб, ты есть хочешь? – поинтересовалась Оля.

«Да»

– А что ты ешь обычно? У нас суши остались и пицца. Борщ еще вчерашний, – на правах хозяйки щедро предложила Юля.

Ластик начал скользить по бумаге, показывая то на одну, то на другую букву.

– Я не успеваю читать! – пожаловалась Таня, пытавшаяся следить за происходящим.

– Срочно берите бумагу и ручку. Записывайте! –  скомандовала Юля.

Катя схватила бумажку и карандаш, оставшиеся от рисования доски, и принялась записывать.

– Вроде ластик остановился. Читай, что вышло, – попросила Юля.

«Кровь», «живое мясо», еще что-то неразборчиво, – ответила Катя. 

– Брр, – изобразила ужас и омерзение Таня.

– Может, он просто не вегетарианец, – пожала плечами Юля. – Из какого он там столетия? Может, это для них нормальная пища!

– Это начала двадцатого века, – мрачно сказала Катя. – Там и другое ели…  Боюсь, не в столетии дело…

– И чье мясо ты ешь? – спросила Юля.

«Твое подойдет»

– Что-то мне не нравится. Может, хватит? – спросила Оля, старательно храбрясь. – Вызвали, поиграли, пора и честь знать.  Давайте в гугле посмотрим, как его вернуть назад?

Что-то хрястнуло в коридоре, на секунду все лампы в квартире загорелись ярко-ярко – и снова погасли.

Девчонки  вскрикнули, инстинктивно прижимаясь друг к другу.

– Это пробки вылетели,  – дрожащим голосом сказала Юля. – Тут такое бывает. Иногда. Дом-то старой постройки.

– А их можно будет вставить? – поинтересовалась Оля.

– Завтра электрика вызовем, он вставит, – тихо ответила Юля. – Сегодня в темноте придется и без интернета. Мобильный тут не берет, только стационарный.

– Давайте у него спросим, раз уж у гугла нельзя, – предложила Катя. – Вдруг он расскажет?

– Тебя можно попросить уйти назад? -подумав, спросила Юля.

«Можно»

– Уйди назад, пожалуйста, мы очень тебя просим, – дрожащим голосом сказала Оля.

– Все мы просим, – добавила Юля.

– И извини, что побеспокоили, – добавила Катя. – Больше так не будем!

Несколько секунд ничего не происходило.  И  когда Юля уже готова была с мнимой легкостью сказать: «Вот и отлично! Наше приключение закончилось!» по всей квартире с треском принялись лопаться лампочки, разлетаясь бесконечными брызгами стекол.

Подружки вскрикнули.

«Ахаха»

– Это не смешно! Убирайся! – крикнула Таня.

– Давай доску спалим, и дело с концом! – предложила Оля.

В ту же секунду самодельная доска Уиджа вспыхнула ярким пламенем.  Огонь взметнулся до потолка, прыгнул по стенам, заскользил по полу.  И враз исчез, словно его и не было. Лист с нарисованной на нем доской остался лежать нетронутым.

 – Это была плохая идея, понятно, – пробубнила Юля.

«Спрашивайте дальше»

– Знаешь, нам надоело, мы, пожалуй, спать пойдем, – сказала доске Таня.

В ту же секунду  на кухне что-то тяжело грохнуло, потом зазвенело, разбиваясь.

–  Минус полка с посудой, – подытожила Юля.

«Спрашивайте!»

 На этот раз грохнуло в коридоре – так, что задрожали стены.

«Спрашивайте!!»

Спорить с духом выходило себе дороже. 

– Что будет завтра на экзамене? – быстро спросила Юля.

«Ты умрешь»

– Спроси его про Пушкина, – предложила Катя. – Мы же его для этого вызывали! 

«Спроси меня про свою смерть»

– Пусть позовет кого-нибудь другого! – предложила Оля. – Вдруг он добрее будет!

«Могу позвать твоего прадедушку. Он как раз недалеко. Хочешь спросить его, почему повесилась Нина?»

*

– Я уже думала, вы не придете, –  Петракова в безупречном костюме, с идеально ровной спиной сидела за столом.  По ней совершенно не было видно, что экзамен шел целый день. Казалось, она только вошла в аудиторию – выспавшаяся, наевшаяся, приехавшая явно не на общественном транспорте. – Но вы успели.  Проходите, тянете билет. Ответ устный, времени на подготовку – 20 минут.

Студентки переглянулись, но проходить дальше порога не спешили. Даже для последнего экзамена они выглядели жалко: невыспавшиеся, бледные, трясущиеся от страха, в мятых, грязных, мокрых платьях, обвешанные самодельными крестами их ручек, карандашей, столовых приборов, ушных палочек и зубочисток, все в синяках и царапинах.

– Меня не касается, что вы делали перед экзаменом, готовились, спали или бухали. Тяните билет, но не тяните время. Если выдумаете, что меня можно испытывать на прочность – не советую, – сурово добавила Петракова, видя их нерешительность

– Тут такое дело… – начала  было Катя.

– Беда у нас, – хрипло добавила Оля.

– У всех четверых? – хмыкнула Петракова. – Одновременно у каждой? Или одна на всех? Или вы беду каждого воспринимаете как личное горе?

Девушки мялись у порога, отводили глаза, молчали. 

– Кто-то умер? – Петракова решила сразу же пройтись по самым популярным отмазкам. 

– Наоборот, – нервно хихикнула Юля.

– Воскрес? – недоверчиво уточнила Петракова. – С такой отмазкой ко мне еще не приходили!

– Мы это... – начала Катя, заикаясь. –  Вчера к занятию готовились, готовились…

–  Я вижу, – закатила глаза Петракова. – Переходите к сути вопроса, пожалуйста.

– В общем, мы его вызвали, – закончила за всех Таня. 

– Кого? – уточнила Петракова.

– Сологуба, – ответила Оля.

– Зачем? – поинтересовалась Петракова. – Чем он вас так зацепил? Творчеством? Личной  жизнью?

– Вызвали и вызвали, – как-то грубовато отмазалась Юля. – Только он теперь не уходит.

– А куда он должен уходить? – не поняла Петракова. 

– Вы не понимаете! Он нас преследует! – вдруг зарыдала Катя. – Мы из квартиры едва вышли!  Он нам на голову вещи кидает! Все лампочки в квартире разбил! С нами собаки из-за него человеческим голосом разговаривают, смерти нам желают!

– А водой он вас тоже облил? – уточнила Петракова.

– Нет, это мы сами,  – оправдала Сологуба Юля. – Это святая вода. Мы в церкви взяли немножко. Она высохнет – и все, он вернется! И тогда точно убьет нас! Он обещал!
 
– Не выдумывайте, – тяжело вздохнула Петракова. – Не  хотите сдавать экзамен…

– Спросите его сами! – почти крикнула Оля. – Раз нам не верите!

– О чем?

– О том, что он нас преследует! – пояснила, рыдая, Оля. – Жизни нам не дает!

– С  чего вы вообще взяли, что с вами Сологуб разговаривает? – закатила глаза Петракова. – Нужны вы ему! 

– Потому что мы его вызвали, – понуро сказала Юля.

– Как вы его вызвали? – вздохнула Петракова. – Он же умер!

– Через доску, как ее там…

– Она с вами, эта доска? – уточнила Петракова.

– Да, – нестройным хором подтвердили студентки. 

– Доставайте, – коротко приказала Петракова.

Повторять дважды не было необходимости. Подруги быстро разложили доску, ластик, достали карандаш с огрызком бумаги.

– Ты тут? – спросила Петракова у бумажки.

Ластик съехал на «Да». И в ту же секунду захлопнулись форточки в высоких окнах. Студентки вскрикнули.

– Вот, вот, началось! –  зарыдала Юля. – Сейчас все увидите!

Катя, Оля и Таня подхватили ее плач.

– Ты это зря. Баба Маша их вручную открывала, она тебя убьет, – пожурила духа Петракова. – Я тебя покрывать не собираюсь.

«Меня нельзя убить! Я уже умер!»

– Я бы с тобой поспорила, но ладно, – хмыкнула Петракова. – Итак, ты утверждаешь, что  ты Сологуб?

«Да»

 – Поверю на слово. В какой году  написан роман «Тяжелые сны?

«1901»

– Не угадал. Попробуй еще раз.

«1888»

– Ахаха, нет, – едко рассмеялась Петаркова. – Нет, не угадал. Давай еще раз.

«666»

– Снова мимо. Мне кажется, ты даже не стараешься, – пожурила духа Петракова.

«Теперь давай  я спрошу….»
 
– Опять не угадал. Вопросы тут задаю я. Попробуем по-другому.  К какому направлению принадлежит роман «Мелкий бес»?

«Я знаю много другого»

– Отвечай на поставленный вопрос, пожалуйста, – строго перебила его Петракова.

«Модернизм»

– Близко. Но это очень широкое понятие.  Точнее, пожалуйста, – попросила Петракова.

«Романтизм»

– Нет, – покачала головой Петракова.

«Ты умрешь»

– Нет такого направления! – хмыкнула Петракова. 

В аудитории послышался скрежет, парты с противным, протяжным звуком сдвинулись с места, съехали на середину просторной аудитории, образуя круг. Студентки испуганно шарахнулись к двери.

– Вообще не впечатлил, – закатила глаза Петракова. – Мебель тебя не спасет, не трать силы. Итак, еще раз. К какому направлению…

«Вы все умрете!»

– Открыл Америку… – хохотнула Петракова. – Как бы да, все там будем. Ладно, я поняла. С направлениями, как и с датами, у нас не очень. Тогда следующий вопрос…

«Ты хочешь умереть?»

– «Она хотела даже повеситься, но институт, экзамены, сессия», – по памяти процитировала Петракова. –  Классика. Вообще-то я хочу задать следующий вопрос. Сколько Сологуб всего написал романов?

«Хватит задавать мне эти вопросы!»

– Хватит? Почему? Ты же Сологуб, все о себе знаешь! – издевательски поинтересовалась Петракова.

«Я всезнающий дух, я просто выдал себя за него!»

– Хорошо. Тогда давай скажем, какие произведения считаются программными для реализма? – перешла к следующему вопросу Петракова.

«Я могу рассказать твое будущее»

– Свое будущее я и сама знаю. И твое тоже, кстати. А вот  про реализм с удовольствием послушаю! Начинай, – в приказном порядке попросила Петракова.

«Я могу…»

– Реализм

«Я…»

– Реализм

«Я…»

– Нет. Реализм!

  «Я…»

– Что-то мне это стало надоедать, – в голосе Петраковой послышалась сталь. – Давай по-другому. Что из программы ты знаешь?

«Я всезнающ»

– Это я уже слышала. И не только от тебя. В своем мире, ты, конечно, всезнающий. А вот для других людей ты тупой. У тебя узкий кругозор и мизерные знания. Ты не ответил ни на один вопрос, а они, скажу честно, были довольно простыми…

«Я отвечаю на другие вопросы»

– Хорошо. Какие другие вопросы у тебя можно узнать? Направления? Стили? Представители течений? Писатели? Намекни хоть, что ты знаешь! – голос Петраковой так и сочился терпением. «Я терплю, – как бы говорил ее тон, – но терплю из последних сил, которые стремительно заканчиваются!»

«Я знаю все про загробный мир»

– Дорогой, у нас не религиоведение! У нас литература. Будь добр, отвечай по программе! – рявкнула вдруг Петракова. – Я трачу на тебя время, задаю вопросы…

С грохотом лопнули лампочки, усыпав пол осколками.

– Отставить баловство! – грохнула рукой по столу Петракова. – Еще одна такая выходка – и я тебя заклинанием запру в этой аудитории лет на пять! Послушаешь лекции, подтянешь материал. Через пять лет сдашь экзамен – отпущу. Не сдашь – останешься еще на пять лет! Так что отвечай на вопросы или…

В воздухе что-то негромко треснуло, сверкнула молния, доска Уиджи полыхнула ярким огнем и исчезла, сгорела, не оставив  после себя даже пепла.

– Слабак! – фыркнула Петракова. – И пятнадцати минут не выдержал!

– Он что, ушел? – хрипло спросила Юля.

– Ушел, – подтвердила Петракова.

– Навсегда? – как-то по-детски спросила Катя.

– Пока вы его снова не вызовете! – ответила Петракова.

– Мы больше никогда!.. – Таня смотрела на нее большими глазами, по-детски прижав руки к груди. – Ни за что на свете!..

– Мы тогда тоже пойдем, да? – жалобно спросила Оля.

– А вы куда пойдете? – удивилась Петракова. – У вас экзамен! Тяните билеты! Надо же показать духу, что такое настоящие знания!

Студентки переглянулись. И внезапно подумали, что лучше бы Сологуб не уходил. С ним все-таки было  проще.