Еще один Штирлиц?

    В 1979 году в актовом зале нашего завода состоялась встреча с Белгородским писателем
Олегом Кирилловым. Он рассказал об истории написания остросюжетной повести о советском разведчике, построенной на исторических фактах.
    В период оттепели писатель был допущен к архивам КГБ для ознакомления с историей и судьбой советского разведчика Ивана Гомоненко. По полученным документальным фактам была написана повесть «Пасмурный полигон».
    В интервью, данном Литературной газете на вопрос – «А не было желания написать что-нибудь этакое?», был дан ответ:
– У меня имеется подобный опыт, повесть «Пасмурный полигон» – о советском разведчике Иване Гомоненко, казнённом немцами. Это такой остросюжетный детектив, но опять же – на реальных фактах и о реальной фигуре. Там и придумывать ничего не нужно было. Я читал следственное дело, в котором со всей немецкой педантичностью была восстановлена хронология его деятельности. Там продохнуть нельзя от событий, хотя всё происходит в течение семи дней. Мне хотелось просто рассказать об этом человеке, отдать ему должное, а получилось произведение, которое можно отнести к развлекательному жанру. Но такова была история Гомоненко, тут ничего не поделаешь…

    На презентации своего произведения писатель вкратце пересказал сюжет повести, но больший  интерес представляет его устный рассказ о предыстории советского разведчика.
   
История такая.

    В 1919 году, когда разбегалось руководство одной из военных судоверфей в Санкт-Петербурге, один рядовой инженер, пользуясь суматохой, выкрал из сейфа драгоценности, золото и чертежи вновь разрабатываемого броненосца и попытался мигрировать за кордон.
    На вокзале он был задержан сотрудниками ЧК. Их привлекло внимание, что одет он был как простолюдин в телогрейке, а в руках нес новый кожаный чемодан. При досмотре в чемодане были обнаружены драгоценности и чертежи.
    Сотрудники ЧК заинтересовались им и направили его для допроса в Москву к Дзержинскому. После беседы его посадили в камеру для дальнейших решений.
    В это время на службу в ЧК поступил новый сотрудник и Дзержинский пригласил его для знакомства и собеседования.
    Когда новый сотрудник зашел в кабинет, то Дзержинский привстал со стула от удивления; так был похож сотрудник на инженера с судоверфи. При собеседовании выяснилось, что новый сотрудник, Иван Гомоненко (по роману Фридрих Эккерт), потомственный военный, хорошо владеет немецким. Решение возникло сразу; ему предложили карьеру разведчика с легендой задержанного накануне инженера.

    Их поселили вместе на служебной квартире и в течение полугода инженер рассказывал Гомоненко свою подноготную и тот вживался в образ, изучая его привычки и наклонности. За это время по каналам узнали где проживает бывший управляющий судоверфи (точно не помню, кажется Штерн). Бежал он в Германию и завел свое новое дело.
    При разговоре с инженером выяснилось, что он с управляющим не общался, но они часто виделись в кабинетах. Это было на руку.
    После соответствующей подготовки Гомоненко едет в Германию с тем же чемоданом и драгоценностями, только без чертежей броненосца и находит Штерна. Для Штерна «бывший инженер» не представил интереса, и он поселил его в Швейцарии в загородном доме, обещая ему помочь оформить германское подданство.
    Затягивая время он начал выкачивать из него деньги. Гражданства разведчик не получал, а его драгоценности таяли. Так бы его «карьера»  разведчика закончилась, если бы не его величество случай.


    После первой мировой войны Герман Геринг считался военным преступником за бомбежку мирных городов и после «пивного путча» в 1923 году мигрировал в Швейцарию, где в одно время скрывался в доме, где жил Гомоненко.
    Там они познакомились и подружились. После возвращения в 1927 году в Германию, Геринг помог Гомоненко получить немецкое гражданство и устроиться на работу. Став министром авиации после прихода Гитлера к власти, он сделал его одним из своих замов.
 
    Перед началом ВОВ между ведомствами Бормана и Геринга началось соперничество, отраженное в фильме «Семнадцать мгновений весны». Служба Бормана стала собирать компромат на сотрудников по министерству Геринга  и наткнулась на Гомоненко.
    Ошибкой было, что у него оказался банковский счет в Швейцарском банке.  Такие вклады были строжайше запрещены среди высшего военного руководства Германии и считались за потенциальное предательство.
 
    В то время немецкой разведке удалось получить засекреченные списки вкладчиков Швейцарского национального банка. Это стало поводом заподозрить его в измене, но никаких других причин не обнаружилось. У него было железное алиби.
    Тогда в 1940 году ему на виллу была подброшена радиостанция и револьвер английского производства. Утром после обыска его арестовали с вещественными доказательствами и через два дня расстреляли, как английского шпиона. Как советский разведчик он не был раскрыт.

    За время своей деятельности он через свою сеть поставлял информацию стратегического значения. Перед расстрелом он уже был сильно болен. Жил на одних таблетках. Находясь в высшем руководстве, где одно неправильно сказанное слово могло стоить жизни, он находился в постоянном напряжении. Нервная система была расшатана до предела.
   
    Образ Штирлица в фильме «Семнадцать мгновений весны»  – собирательный и некоторые детали при его создании были взяты из судьбы Гомоненко.
    Ему, так же как Штирлицу устраивали встречу с женой в швейцарском кафе. Он так же обратил внимание высшего руководства СССР на получение в 1939году немецкими учеными реакции по расщеплению урана и усиление научных работ в этом направлении.
    В СССР, равно как и в США, цепная ядерная реакция считалась делом теоретическим и за рамки дискуссий и лабораторий не выходила. Информация о практическом осуществлении цепной ядерной реакции  в лабораторных условиях имела стратегическое значение. СССР начал  работы по осуществлению ядерного проекта.
 
    Фантастически выглядит история по краже чертежей разрабатываемого истребителя Хейнкель последней модели. В одном из ведомств министерства авиации был организован пожар. По акту списания сгорело четыре экземпляра чертежей. Естественно один – остался у разведчика и был переправлен в Союз.
    Изучение чертежей, характеристик и изготовленных образцов немецкого истребителя позволило уже до войны начать разработку тактики боя против  истребителя с бронированным низом фюзеляжа. Работы проводились под Новосибирском.

    Знаменитая «этажерка» была придумана нашими летчиками испытателями как противодействие против  Хейнкеля,  т.к он мог развернуться бронированным брюхом к нападающему противнику и пулеметные пули отскакивали от него как горох. В 1942 году была разработана авиа-пушка способная пробить бронированный низ фюзеляжа. 
    В результате проведенных мероприятий тяжелый истребитель Хейнкель  потерял эффективность ведения воздушного боя и в 1943 году был снят с производства.
    Пересмотрев назначение наличия бронированного низа самолета нашими конструкторами была создана штурмовая авиация.

    По этим историческим примерам можно судить об уровне значимости стратегической информации добытой разведчиком Иваном Гомоненко.