Ходоки опять потянулись к Ленину

Ещё не засвистели промозглые осенние ветра, постоянно норовящие задуть едва теплеющую свечу самодержавия, как у некоторых наших сограждан опять началось осеннее обострение.
Ну, уж это примета такая: как на Ленина лапу поднял /заднюю/ -- значит неважнецкие дела у власти его противников. Сами посудите: цены каждый день растут, войне конца не видно, успешно проходит только перекладывание  плитки и хрустов из казны в частные карманы в Москве. Стало быть, надо отвлечь внимание почтеннейшей публики на что-то иное, пока ушлые людишки обшаривают её карманы.
На этот раз зазывалой выступил проверенный Ельцинский выдвиженец, бывший большевик Степашин.  В «Ельцин-центре» в одной из горниц  висят лики  тех, кого Борис Ельцин рассматривал в качестве своего преемника, надежного человека, который не отдаст своего благодетеля под суд за государственную измену: Борис Фёдоров, Владимир Путин, Борис Немцов и Сергей Степашин, которого сам Чубайс, говорят, поддерживал.
Знамо дело, выдвиженец всегда поддерживал выдвигателя, т.е. гражданская война на Украине, в которой сейчас гибнут тысячи людей, -- это итог их совместной государственной деятельности.
Этот беглый верный ленинец и сызмала воцерковлённый  воинствующий безбожник  не стал, как обычно, требовать выкинуть  Ленина из усыпальницы, а на освободившемся месте  учредить общественную уборную, как это было свойственно демократам первого припадка. Он соизволил оставить Ленина на месте, но потребовал убрать захоронения у кремлёвской  стены.
«Красная площадь сейчас — место для гуляний. Зимой катки, книжный салон замечательный, ярмарки, песни, концерты. <...> А рядом могилы, погосты, кладбища. Вот это не по-людски», — изрёк  Степашин. Примерно то же самое говорят и в тех странах, где советские памятники переносят или вовсе уничтожают.
Кстати о птичках: там поодаль ещё захоронен Василий Блаженный – тоже уберём, чтоб гуляньям не мешал. Хотя  они больше напоминают пир во время сумы.
Можно понять людей, которые не совсем праведными путями норовят что-то снести, чтобы на освободившемся месте построить нечто торгово-выгодное, но этот-то  придурок чего добивается? Чтобы забыли  о событиях  1917 года или о событиях из жизни самого Степашина?
Несостоявшийся преемник и успешный госдеятель, занимавший много должностей,  был ещё и  создателем Счётной палаты,   членом  совета директоров ОАО «РЖД», возглавлял наблюдательный совет   Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства, а  2022 году  назначен ещё и председателем попечительского совета  «Фонда развития территорий».  Человек явно не бедствует. И ему не хочется ждать вопроса: «Чем же ты занимался всю жизнь, старый дурак, если цены на перевозки по чугунке растут непрерывно, от расценок ЖКХ народ просто стонет, а в министерстве обороны воруют у нас уже не миллионами и не миллиардами, а триллионами!?» Может, тебя и на должности –то назначали, чтобы воровать не мешал? Эти триллионные хищения никто бы и не заметил, если бы не война.
Кстати, генерал-полковник Степашин и себя не забыл: у него имеется небольшое, но уютное поместье в Барвихе, которое, как оказалось, было захапано не совсем законно в 1993 и пожаловано  в качестве награды за поддержку расстрела Верховного Совета. Впрочем, что мы о мелочах, когда при обысках золото тоннами находят.
А забыть 1917 не удастся, поскольку опять выяснилось, что Россия с генералами, готовыми целовать  хоть  зад начальству хоть  святые образа к войне не готова. Как ив 1914, когда, как и ныне, не хватало самого необходимого.  Генерал-лейтенант Николай Головин, добравшись до Парижа, так описывает, например, положение с обувью, когда он был начальником штаба VII армии на Юго-Западном фронте осенью 1915 года в Галиции: «Высадившись с железной дороги, части этой армии должны были пройти 4–5 переходов, чтобы занять назначенные на фронте места. Это походное движение совпало с осенней распутицей, и пехота потеряла свои сапоги. Тут начались наши страдания. Несмотря на самые отчаянные просьбы о высылке сапог, мы получали их столь ничтожными порциями, что пехота армии ходила босая. Такое катастрофическое положение длилось почти два месяца».

«Не меньшим головотяпством обернулись и первые попытки организовать массовый пошив сапог в тылу. В некоторых уездах местные полицейские чины, получив распоряжение губернаторов о привлечении к работе в земских и военных мастерских сапожников из районов, не занятых работой на армию, решили вопрос просто — приказали собрать по селам всех сапожников и, как арестованных, под конвоем доставить в уездные города. В ряде мест это обернулось бунтами и драками населения с полицией.

В некоторых военных округах была проведена реквизиция сапог и сапожного материала. Также всех кустарей-сапожников в принудительном порядке обязали изготовлять за плату для армии не менее двух пар сапог в неделю. Но в итоге, по данным Военного министерства, за 1915 год войска получили лишь 64,7% потребного количества сапог. Треть армии оказалась разутой.

В 1916 году командующий Казанским военным округом генерал Сандецкий доносил в Петроград, что 32 240 солдат запасных батальонов округа, подлежащих отправке на фронт, не имеют обуви, и, так как ее нет и на складах, то пополнение округ вынужден отправлять обутым в купленные по сёлам лапти».

Современник вспоминал: «Представитель московского купечества П.П. Рябушинский выезжал на передовую и, вернувшись, сообщил, что на фронте ни орудий, ни снарядов, что целые части не имеют даже ружей и вооружены лишь палками.

Да-с, господа:  «уже в декабре 1914 г. нашим войскам, находившимся на Бзуре  и защищавшим подступы к Варшаве, циркуляром штаба Верховного было предписано под страхом отрешения от командования выпускать в месяц не более 60 снарядов на орудие, т. е. фактически ограничиваться в среднем одним выстрелом на утренней и одним на вечерней заре. Начали выплывать и такие, например, факты, что на запрос, сделанный Путиловским заводом еще в самом начале войны, не потребуется ли от него усиленной работы по изготовлению орудий и снарядов, ибо в таком случае завод должен немедленно приступить к соответственному увеличению своего технического оборудования, Главное артиллерийское управление ответило, что никакого усиленного производства от завода не потребуется.
Еще более непонятным был отказ того же управления от заказа снарядов обществу «Пулемет», последовавший уже в ноябре месяце, когда недостаток в них уже остро ощущался и когда Ставка усиленно требовала от военного ведомства увеличения подачи на фронт огнестрельных припасов.. / Гурко Владимир Иосифович > Черты и силуэты прошлого - правительство и общественность в царствование Николая II глазами современника/
Не правда ли, что-то до боли сердечной родное и знакомое? «Вертикаль»  кормления, выстроенная за последние 30 лет прогнила со дня основания. В кормление "своим" людям отдаются целые отрасли, области, министерства, ведомства, пароходства и самлётства,  недра,  музеи, театры, СМИ, больницы, вузы -  всё на чём можно погреть ручонки. Конец сказочки известен.