Мемуары

-"Доброе утро. Что ты пишешь?", - спросил он, подходя к беседке в это легкое субботнее апрельское утро.
Она всё ещё стеснялась говорить, что практика письма является для неё святой. Она писала благодарности и письма себе. Для неё это было естественно, - писать убеждения, прорабатывать установки, состояния, а также писать письма -освобождения. Волшебные письма она оставляла, а письма с низкими вибрациями она сжигала.

 У неё в доме, точнее части дома, - ведь ей принадлежал только первый этаж трехэтажного дома, а это почти одна пятая часть всего дома,- она не сжигала писем с низкими вибрациями. Другой сосед купил второй этаж, который на десять квадратных метров больше её первого этажа. Третий сосед приобрел третий этаж с мансардой. Это был тоже молодой человек, у которого на данный момент красавица жена, трое детей и собака. Он всегда в ресурсе, и с ним всегда легко находятся решения возникающих вопросов.
Сосед со второго этажа тоже молодой парень, который живёт со своей девушкой, управляет мотоциклом, но их энергии не совпадали и она старалась с ним не общаться, так как оно зачастую не приводили ни к какому взаимодействию.

 Только у неё, на первом этаже этого удивительного белого дома, на первом этаже, находилась буржуйка. Это печечка, норвежского изготовления, выполнена из чугуна, а не из керамики, и которая была приобретена от человека, который очень хотел бы связи с ней. Он был молодым, и человечным. Но она не чувствовала с ним общей связи, к тому же у него семья и дети. Поэтому она ему ясно дала понять, что она нуждается только в буржуйке из его рук и не более того.
Он ещё сказал, что "он постарается осторожно", что она прочувствовала весьма двусмысленно, если рассматривать с позиции души, и ещё раз поставила точку в его предложении помочь ей с отделкой.

 В этой печке она не сжигала никаких писем с прошлой энергией. Никаких писем страхам, писем радикального прощения или фотографий ушедших людей. Для этого она пользовалась местом, которое было сделано как место силы, как алтарь, и находилось всего лишь в несколько минут ходьбы от дома.

 Тропинка шла через уникальный и удивительный лес, с которым она практически всегда разговаривала. Деревья и растения, которыми были обмотана высокие сосны, всегда открывали для неё своё пространство. Она чувствовала себя здесь в безопасности. К тому же, "Там, где я, - там всегда безопасно", - была её личной мантрой. И она у неё работала безопасно.

 Именно эта мантра придала ей силу, когда она шла через темный лес, вернувшись с Москвы, в середине октября позапрошлого года. Финансы у неё были ограничены и у неё был выбор. Либо платить за такси евро пятнадцать либо один евро за транспорт и идти пешком минут пять.

 У неё был мобильный телефон с функцией фонарика и она знала, что в лесу для неё безопасно. В конце концов, четвертый дом её астрологической карты находится в тельце, где, вдобавок, находится Хирон, но это уже несколько другая история.

 Поднимаясь вверх, по крутой лесной дороге, она постоянно повторяла свою мантру безопасности, направив фонарик телефон для освещения несколько шагов вперёд.

 Впоследствии она получит в подарок от брата LED фонарик, который крепится на лоб и на голову. И она будет им иногда пользоваться. С благодарностью.
Добравшись до освещаемой улицы, она с благодарностью отделалась от этого крутого подъёма. Дальше дорога шла уже менее крутая, и через несколько минут она была у дверей своего дома.
Газового водопровода всё ещё не было, и она будет мёрзнуть каждую ночь, проведенную в этом доме. Точнее, в здании, которое на тот момент времени она будет называть своим домом.
Там она проведёт почти неделю.

 Чтобы утром проснуться, не умерев от холода, она возьмёт несколько пледов и курток и пальто, что у неё остались после того, как она отдала всё другим. Людям, которые возможно нуждались в них, а возможно и нет. Но это уже не имеет значения. Отдав пол тонны вещей, которые она просто не могла взять с собой, переезжая сюда, - в дом, в котором не было ни бетонного пола, ни электричества, ни водопровода, ни канализации, ни газа, ни своих дверей, - она искала кофты, куртки и всё, чем можно было открыться и не замёрзнуть. Благо, ночью температура держалась не ниже плюс три градуса. И так было с первых дней сентября. Температура её тела иногда падала до плюс тридцать три и восемь градусов. Но она всё ещё была жива...

 Она до сих помнит эту боль костей, когда от холода приходилось отходить несколько часов в офисе. В офисе, который она искренне любила. И это было взаимно.

-"Это благодарности", - ответила она ему, немного стесняясь признаться, что пока что не знает, чем конкретно будет заниматься. Со своей любимой работы в международной, даже в межконтинентальной корпорации она ушла почти двадцать дней назад.

-"А, а я то думал, - мемуары", - ответил он, подходя поцеловать свою двоюродную сестру, которую просто называл "сестра".

 Они были на подмосковной даче. Даче, которую он построил вместе со своим отцом. Человеком, который был и остаётся очень уважаемым человеком в своей области. Области космонавтики. А она ведь была звёздной душой.
 Путешествующая в другие галактики. Но пока что только на тонком плане.
Она же просто ещё раз для себя отметила, что хотела бы когда - нибудь издать свою биографию. Историю своей жизни. Пусть не со всеми деталями и подробностями, ведь каждый день для неё был просто чудом, и этого было столько много, что впоследствии вспомнить всё было бы затруднительно. К тому же порой ей было неловко признаться, что наряду со своей волшебной жизнью она живёт неопределенную физическую и материальную жизнь.

 И в то же время ей было неудобно признаться о той стороне жизни, которая казалась ей не женской. В том плане, она прекрасна понимала, что это она сама всё сделала и сама несёт за неё ответственность. Но рассказывать и показывать её другим для неё было более чем больно. Ведь она столько лет создавала счастливую обеспеченную и счастливую жизнь с достойным мужчиной. Мужчиной, который, повторив этот путь заново, всё равно выбрал бы её своей женой. И об этом он говорил ей неоднократно. И ребенок. Сын. Сын, которого она очень любила. И любит. И он её любит. Но сейчас у них совсем другие отношения.
Впрочем, это уже совсем другая история.
История, достойная отдельного определенного внимания.