После дождя

Под утро барабанный грув дождя стих, а вот ветер - нет. Разогнав кучевые облака, он не угомонился, но больше вредничал, чем вредил.
Металлическое дерево, растущее рядом с домом учительницы танцев, не спешило обольщаться насчёт стихийного разгильдяя, потому изо всех сил сопротивлялось его заигрывающим порывам.
Чистый запах петрикора слегка пьянил. Петрикор - запах камня и крови богов. Так древние называли запах дождя. Говорят, что дышать им небезопасно. Наверное так и есть, но если бы можно было выбирать, что вдохнуть последний раз, я бы выбрал петрикор.
Прищурившись, Лат смотрел на дом учительницы. Под его сканирующим взглядом съёжились мокрые астильбы, а входная дверь разбухла ещё больше, хотя она и так до неприличия напилась пьянящей влажности утра. Дверь настроилась не впускать незнакомца, ибо выглядел он весьма сурово. Одни только брови, сведённые у переносицы, вгоняли старую сторожиху в дрожь. "Стоять до конца!" - приказала дверь сама себе и в ответ на настойчивый стук упрямо напряглась.
Дрожь накатывала не только на дверь, но и на ту, что выглядывала в малюсенькую щёлочку между занавесками. Девушка то тянула руку к щеколде, то отдёргивала её, словно обжигалась, но стоило лишь вторженцу многозначительно кашлянуть, щеколда натужно пискнула, добрав последние миллиметры люфта.
Лат не собирался воевать с дверью. Когда на повторный стук никто не отреагировал, он пожал плечами. Из разрезов выглянули крылья. Нежный шёлк белой рубашки взволновался.
- Всё понятно, — буркнул Его Светлость.
Направляясь к охране, он оглянулся:
- Счастливо оставаться.
Нуб и ещё двое охранников выбросили крылья, готовясь взлететь и захватить охраняемый объект в защитное полукольцо, но дверь распахнулась.
- Подождите!
Пытливые взгляды прошили Лани с ног до головы. Ни мало не смущаясь, а может быть, и смущаясь, но не показывая и тени подобного, девушка подошла к грозному Хозяину города. Маленькие ножки учительницы танцев казались неспособными примять жёсткие будылья травы, с трудом пробившейся к солнцу между плит дорожки.
- Скажите пожалуйста, с Нагом всё в порядке?
В ответ на тревожный блеск изумрудов болотистый омут затянуло непроницаемой ряской. Его Светлость спрятал себя в глубине самого себя, хотя и прилетел сюда с определённой целью: раз и навсегда откинуть подальше разбитную девицу, вьющую верёвки из влюблённого в неё по уши Нага. Золотой бог так решил, что вьющую, исходя из нытья Зеды по поводу того, что Наг так сильно переживает разрыв, так сильно, что ничего толком не ест. Разрыв, как думала Зеда, девица и учинила, чтобы потом снова приблизить к себе любовника и, шантажируя новым разрывом, втянуть его в более серьёзные отношения. А оно им надо, такое вот переживание? Конечно, нет. А Нагу и тем паче. Он, дескать, парень молодой, неопытный, не то что Его Светлость, вот его девица махом и окрутила.
Хм... Ну что сказать? Вполне себе обычное мышление для мамашки-наседки.
По тому как Его Светлость молча изучал девушку, а не наезжал сходу, можно было понять, что он несколько озадачился. Кстати, ничего удивительного и тут нет. Исходя из своих представлений об охотницах на состоятельных мужчин, Золотой бог ожидал увидеть этакую женщину-вамп с выпирающими достоинствами н-ного размера и зазывающей улыбкой, а тут из кособокого домишки вылетело нечто непонятное: то ли женщина, то ли подросток с такими испуганными глазами, что ему захотелось вместо матюгов предложить ей конфету, чтобы, не дай бог, не расплакалась.
Но не нужно думать, что прожжённый ловелас влёт купился на ангельский вид. Кто-кто, а он точно знал, что маскироваться женщины умеют под кого угодно, потому молчал не долго, и сразу взял быка за рога, то есть чётко определил цель своего визита, но на всякий случай вместо ярого наезда ограничился деловым тоном.
- Нет, не всё. Вы заставили его задуматься, но он справится, если сделает правильные выводы, и я собираюсь помочь ему с этим, а Вас прошу не мешать.
Поскольку Его Светлость был высокого роста, а Лани со своими метр сорок пять, что называется, "в грудан ему дышала", ей приходилось задирать голову. Серебряный ободок то и дело съезжал с пушистых волос, а она его поправляла, и было заметно, что её рука подрагивает.
Многозначительно выгнув бровь, Лат скривился, уточняя:
- Прекратите трясти руками, я Вам не угрожаю, а прошу не мельтешить, и готов за это заплатить.
Мне остаётся лишь догадываться, какие сейчас мысли блукают в голове если не у половины из вас, то у трети точно. Да, Лат не задумывался, что лезет не в своё дело. Он просто лез, считая себя вправе так поступать.
Давайте не будем тут мнить себя великими психологами и рассуждать на тему, что в душу с ногами не лезут. Давайте посмотрим глубже и пожелаем Нагу понять, как когда-то понял я, что не всякий отец способен пойти на подобное, чтобы сберечь в расхристанной душе сына веру в себя. А если кому-то из вас не дают покоя лавры Шопенгауэра, то ничем не могу помочь, продолжайте в том же духе.
Беспардонное облако решило, что если из целой армады соратниц оно осталось одно, то ему всё позволено, и наехало на лик светила. Небо потускнело, и взгляд девушки тоже. Однако, к большому удивлению не только Его Светлости, Лани повела себя абсолютно непредсказуемо. Вместо того чтобы состроить обиженку, воскликнуть: "Хам! Я не такая!", а потом, поломавшись, обозначить сумму выкупа всеобщего спокойствия, девушка спросила в лоб:
- Вы думаете, что я шлюха?
- Да, приблизительно так я и думаю, — бесцеремонно заявил Лат, — Позвольте поинтересоваться аппетитами. Сколько Вы хотите получить за то, чтобы не отсвечивать на его горизонте?
И вы позвольте мне вклиниться снова. Рано-рано утром, Нар едва не осип, доказывая Его Светлости, что она не такая. Похмыкивая, Лат выпроводил телохранителя, не дослушав, и остался при своём мнении: "Все они не такие." Скажете, что цинизм зашкаливает? Нет, это не он. Цинизм - это, прежде всего, равнодушие и безразличие к проблемам других людей. Вы видите здесь равнодушие? Нет? Вот именно.
Свирепый оскал, исказивший приятное лицо Его Светлости до жути, какую способна нагнать разве что маска Джокера, сейчас не сработал. Испуга не случилось. Наоборот, изумрудные глаза яростно засверкали. Голос зазвенел, как звенит уверенный в своей силе ручей, когда бьётся о твердолобую скалу:
- Скажите, а Вы всегда считаете себя правым во всём, включая представление о незнакомых Вам людях?
Заметьте, Лани не сказала "в праве". Право Его Светлости на участие в судьбе Нага она не оспаривала.
Нуб едва удержал брови, готовые улететь ко лбу, так он был удивлён той, что поставила Его Светлость в тупик одним чётко сформулированным вопросом. Это, скажу я вам, было эксклюзивным зрелищем.
Зелёный омут гонял ряску скрытыми зарницами, а переменчивый ветер гнал к горизонту то единственное облако, большое и лохматое. Облако распадалось на рваные куски, как изношенная половая тряпка усердного стюарда, а зарницы буянили, потому что Его Светлость злился, но злился молча. Постулат "все они такие" трещал по швам.
Пока он молчал, переваривая претензию, Лани, как говорит современная молодёжь, продолжала наезжать:
- Ладно я, но почему Вы думаете, что Наг всеядный?
Изумруды выдали невероятный каскад искр:
- По себе судите? Не смейте этого делать. Наг замечательный.
Сзади одобрительно хмыкнул Нуб. Ему нравилась смелая девушка.
Обернувшись, Лат одарил охрану взглядом из серии "голову откушу", и мужики принялись спешно тестировать территорию на подозрительные объекты, из каких самым подозрительным был низкорослый куст неизвестного вида, который до тщедушной ветки был изучен ими ещё при подлёте к дому.
Стоически переварив вызов, Лат рыкнул:
- Не перегибайте палку. Допустим, я ошибся и готов извиниться, если Вы поясните, почему прятались? Рыльце в пушку?
Лани обхватила себя обеими руками, и такая пронзительная безнадёжность была в этом беззащитном желании защиты, что Лат убрал с лица оскал и снизил тон.
- Ладно, давайте начнём заново: что случилось?
Недоверчивый взгляд исподлобья не выбесил нервную Светлость, но взбаламутил зелёный омут. Он всколыхнулся, разогнав ряску, а под ней было нечто такое, что заставило Лани кинуться на помощь Его Светлости. Скорее всего это было отчаяние, острое, больное до желания успокоить.
- Не волнуйтесь, я Вас понимаю.
Она вздохнула:
- А случилось... Да, в общем-то, ничего не случилось бы, если бы я раньше, а не вчера узнала, что он незаконнорождённый.
Вам знаком фразеологизм "выбит из седла"? Испытывали подобное? Если испытали хоть раз, то вы легко можете себе представить состояние Лата. Он именно вылетел из седла собственного видения ситуации.
- Не понял... Что значит " вчера узнала"? У него это на груди и спине написано.
Бледное лицо порозовело:
- Ну что ж Вы такой бесцеремонный...
Лат недоверчиво хмыкнул, потом подумал, потом покрутил головой и вместе с несколько растерянным смешком выдал:
- Лопух, однако, Его Сиятельство.
- Он не лопух! - возмутилась Лани. — Он воспитанный.
- Ну да, — согласился Лат, — воспитывали его с большим рвением.
Лани горько вздохнула:
- Вот и Вы поняли меня по-своему, и он тоже...
Металлическое дерево до того отчаянно сопротивлялось натиску ветра, а тут вдруг потянулось за ним, когда любвеобильный разгильдяй переключил своё внимание на более сговорчивый неизвестный куст. Холодные слёзы дождя, упавшие с листьев, угодили точно на голову и за шиворот Его Светлости. Лат зябко передёрнув плечами.
Слившись, взгляды поменяли оттенки: изумруды стали темнее, а болотистый омут посветлел, открывая глубину. Глубина всё ещё была опасной, но настойчиво теплела.
- А можно узнать подробнее, что же всё-таки произошло?
- Можно, — легко согласилась Лани, — он спросил, как я отношусь к незаконнорождённым, а я ответила, что пустой круг каждого из них прежде всего заполнен болью, а у меня своей боли достаточно, и чужая мне не нужна. Он выслушал, ушёл и больше не вернулся.
- А Вы были весьма категоричны, — хмыкнул Лат.
- Да, — кивнула Лани, — но это не значит, что...
Девушка замялась, но всё же договорила.
- До вчерашнего дня мне только казалось, что я знаю, какая она бывает - боль. Я ведь не вчера поняла, что люблю его.
И накатила тишина. Молчал Лат. Небо молчало и только металлическое дерево, отдавшись тихой ласке вернувшегося ветра, перебирало листьями, словно шептало признание.
Глубокая морщинка резко обозначилась на высоком лбу Хозяина Каракома. Его Светлость прохрустел пальцы. Водилась за ним такая привычка. Те, кто знал его достаточно хорошо, только по ней могли смело предположить, что Золотой бог чем-то раздосадован. Лани не была знакома с привычками Хозяина Города, она вообще впервые его видела, потому больше почувствовала, чем поняла, насколько он близко к сердцу принимает судьбу Нага. Сказать, что она удивилась? Да нет, она-то, как раз и не удивилась. Это многие другие думали: ну узаконил, поднял на высоту, какую многим свободным и за жизнь не потянуть, так любуйся в первую очередь собой. Меценатство никогда не выходит из моды и воспевается охранителями любой власти. А Лани только лишь убедилась, что не в самолюбовании тут было дело.
Лат проводил взглядом стайку мелких пичужек, пролетевших мимо по своим делам, и вздохнул:
- Лани, пойдёмте к нему, а? Надо же это всё как-то решать. Ну я не знаю... Или не надо?
Солнце нащупало брешь в облачных лохмотьях и просунуло туда луч. Первым делом луч нырнул в пушистые светлые волосы девушки. Обласканные вниманием, они вспыхнули ореолом. Каждый волосок поспешил многократно отразить внимание светила. Изумруды утонули в омуте.
- Надо, Вы правы. Подождите меня, — решительно кивнула девушка и ушла, подминая топорщащиеся вихры травы своими маленькими ножками.
*
Обернувшись на звук открывающейся двери, Наг замер. Пальцы машинально принялись застёгивать пуговицы распахнутой рубашки, но остановились на полпути.
Подойдя к Его Сиятельству, девушка положила руку на его открытую грудь. Наг перехватил ладошку, прижал к губам.
- Возьмёшь меня с собой на праздник Богов? - улыбнувшись, спросила Лани.
- А почему нет-то? - хмыкнул Его Светлость и спешно ретировался сразу от двух взглядов в упор. - Ухожу, ухожу!
Ветер за окном смахнул с кустов последние холодные капли утреннего дождя.