Как в смутное время полиция посадить меня хотела

КАК В СМУТНОЕ ВРЕМЯ ПОЛИЦИЯ ПОСАДИТЬ МЕНЯ ХОТЕЛА
Шли первые годы начала 90-х. С приходом к власти Народного фронта, Азербайджан превратился в банановую республику. Развелось много банд – грабежи, убийства. Полное безвластие. Анархия была на таком уровне, что позавидовал бы сам батька Махно. Вечерами и ночами в городе слышались автоматные очереди: это военные разбирались с полицией.
Моя фирма размещалась в арендованном здании Дома офицеров. Подвал здания был под завязку забит товарами фирмы, как и оркестровая яма, как и сцена. Торговали мы допоздна. Ночную выручку в банк сдавали в 10 вечера и к 11 ночи начинали закрывать склады, магазин и помещения. В зале в ожидании возможности грабежа сидела кучка наркоманов. Но граната в руках нашего заведующего склада бывшего полковника Леонида не давала им шелохнуться: любое их движение и граната с выдернутой чекой летела бы в их сторону.
Ежедневные грабежи были обыденным делом. В городе правил не мэр города, не полиция, а воры в законе: они создавали при себе вооруженные отряды под предлогом отрядов самообороны в помощь фронту, но на самом деле для бандитизма и грабежей.
Моя фирма была с очень большим оборотом и давно бы подверглась нападению, если бы не находилась в военной организации и работниками не были бы бывшие военные.
Поэтому наезды на фирму делали государственные учреждения и другие, засылая казачков ко мне на устройство на работу. Вначале я взял своим замом коллегу по бывшей работе, Лютвияра, который проработав некоторое время, уволился, признавшись, что его подослал директор завода Биллур Вердиев для развала фирмы. Затем пришел N, бывший коллега по заводу Биллур. Сказал, что уволили, где он был замом. Я взял его с условием проведением переговоров в командировках, с условием выездов в командировки - взял его своим замом.
Зарплата в моей фирме была в 5000 рублей, в десять раз выше, чем в госучреждениях и в других фирмах плюс социальный пакет плюс подарки из поступающих товаров. Но гниль вновь засланного казачка вскрылась после проведения собрания, где Гасанов, как новый работник, не участвовавший в создании фирмы, не был выбран одним из учредителей фирмы. Через день после собрания меня вызвал хромой мэр города, народнофронтовец и учинил мне допрос по фирме. Узнав, что фирма торгует дефицитными на тот период видеомагнитофонами, сказал, чтобы я прислал ему презентом видеомагнитофон и инцидент будет исчерпан. На прощание он попросил улаживать конфликт с N, моим замом, как в высшей степени жалобщиком и демагогом. Это было результатом гласности и народовластия, пропагандировавшая народным фронтом!
N склонял коллектив на свою сторону как борец за справедливость и ломал стратегию и политику фирмы. Мне приходилось часто летать в командировки: я арендовал для фирмы два самолета : ТУ 134 и транспортный ИЛ76 – надо было возить товар, знакомиться с руководством разных объединений. В этом мне большую помощь оказывал Шамкирский коньяк, который я возил десятками литров в розливе, Гянджинские ковры и шоколад Чинар и, конечно, южные фрукты, овощи.
В 1992 – 1993 годах начальники сбыта этих предприятий делали мне поставки своих товаров по ценам 1989 года. Кто помнит эти годы, то знает, что хлеб в 1992 году был по цене телевизора 1989 года. То есть телевизоры и видеомагнитофоны поступали мне по цене нескольких буханок хлеба или по цене 1 килограмма мяса. Продажа же их шла у нас по рыночным ценам. Дефицит продаваемого товара и доступность цен. Вызывали у покупателей ажиотаж до такой степени, что мы еле-еле укладывались с торговлей до 10 часов вечера. Особым спросом пользовались маленькие цветные телевизоры Электроника, которые мы продавали в рублях по курсу за 70 долларов. Люди покупали их по несколько штук, везли в Турцию и там выгодно обменивали на десяток джинсов, везли в Гянджу и выгодно их продавали с 500% прибылью. Заместители генеральных директоров объединений предлагали увеличить объемы поставок и отгружать не только свои товары, но продукцию и соседних предприятий по ценам 1989 года уже не контейнерами или мелким оптом, а вагонами. Тогда не было предоплаты и условие у них было такое, что мне не надо было оплачивать товар, а 25% стоимости товара возвращать им после фа
Меня часто не было на фирме и N этим воспользовался, привлек весь коллектив на свою сторону, стал ломать мою политику завоза товара крупным оптом – вагонами. Я всем отправлял заявку на товар с гарантией оплаты. По договоренности с руководством мне оплачивать за полученный товар не надо было и через неделю товар переходил в мою собственность как брошенный товар. 
Среди заказов было вагон фарфоровой посуды Конаковского завода, вагон однофазных сварочных аппаратов, вагон хрустальных изделий, вагон спутниковых антенн, вагон спичек, и еще несколько позиций вагонных поставок, остальное, много позиций были контейнерных поставок.
Заместитель директора завода Микроприбор поставки делал спец почтой, чтобы исключить хищения в пути. Товар приходил в оружейных ящиках специальной почтой в сопровождении фельдъегеря.
N был скрытым врагом фирмы: помимо жалоб и кляуз на меня, он изнутри ломал поставки товаров фирме. Воспользовавшись моим отсутствием, он по всем моим заказам отправлял письма - отказы.
Узнав, что на весь мой заказанный товар даны N отказы в мое отсутствие – а это более 10 вагонов и 50 двадцатифутовых контейнеров, главный бухгалтер сказала, что N прав – зачем этими, никому не нужными железками забивать склад. Это она имела в виду спутниковые антенны, которых я заказал 1000 штук по цене 10 долларов и потом которые продавались на «ура» за 300 долларов!
Но N этим не успокоился и поехал в Баку в министерство обороны и написал там заявление на меня, что я якобы получаю оружие для Сурета. Хорошо, заместитель министра был хорошим моим знакомым и хорошо знал меня и не дал ход его заявлению.
Всю эту историю о N я рассказал своему другу Шахину, брат которого был начальником охраны Эльчибея. Он мне посоветовал не увольнять его, а подождать его заявления. И действительно, через три дня N положил мне заявление об увольнении по собственному желанию без отработки.
Злоключения на этом не закончились. В то время, время безвластия, полиция спелась с преступным элементом и вместе с ними занимались организацией проституции, похищением людей, рэкетом бизнесменов, изнасилованием, убийствами, шантажом, наркобизнесом.
Вечерами начальники полиции собирались с ворами в законе в ресторанах, делили объекты, планировали.
Поэтому в будущем выдворение Гейдаром Алиевым воров в законе из Азербайджана, вызвал вооруженный бунт со стороны полиции.
Гянджа была разделена на два района – Гянджинский и Кяпязский. Моя фирма располагалась в Кяпязском районе. Начальником полиции Кяпязского района в 1992 году был полковник Z. У меня был продавец Автандиль, который был знаком с ним и каждую неделю он приносил мне список от него с заказами покупок для него. В списке было написано рукой полковника всегда почти одно и тоже: французские духи, набор косметики, набор женского нижнего белья, женская кофточка, платье, женские туфли на каблуке и их размеры. Каждый раз размеры менялись. Только-только появлялись коммерческие магазины и стоило все это очень дорого. Каждый заказ его по сумме составлял недельную выручку моего магазина. Автандиль как то передал слова начальника, что пока вас не трогает, то есть намекал, что сумма рэкета будет значительно увеличина.
После пятой недели я высказал свое неудовольствие и тогда на следующий день полковник полиции пришел на фирму и потребовал открыть склад для осмотра. Склад находился в подвале Дома офицеров и был забит товарами из-за слабой торговли, связанной с летним сезоном. Его осмотр склада принес фирме неприятности и проверки, а мне – большие испытания.
Через неделю после его прихода ко мне подошел продавец и сказал, что меня вызывает участковый. Я зашел в его кабинет, он стал кричать, что ему поступила жалоба от армянина Ваника, который пишет, что я его избил. Дело было шито белыми нитками. Он сказал, чтобы я принес семьдесят тысяч рублей, и он не даст хода этой жалобе. Когда я выходил, то слышал, как на просьбу продавца уменьшить сумму, он сказал не может, потому что эти деньги должен отнести начальнику полиции Кяпазского района, который и поручил ему провести такой рейд. Мне пришлось отдать эти 70 тысяч, которые были собраны на оплату контейнера с хрусталем.
Через день меня снова позвал мой продавец, сказал, что хочет со мной поговорить человек. Я зашел в магазин. Там сидел калека одноногий и говорит, что у него семь братьев, они занимаются рэкетом и это их район. Поэтому я ежемесячно должен платить им по пять тысяч рублей иначе он кинет гранату в наш офис. Пришлось ради безопасности выполнять и его требования. Потом пришли из налоговой и сказали, что должны провести налоговую проверку. Неприятности накатывались как снежный ком и было известно, что они шли от начальника полиции для нанесения последнего удара, после которого фирма должна была выплатить долю в размере стоимости всей фирмы. То есть удар должен был быть такой, при котором я бы пошел на все – продал бы все и даже дом, но чтобы закрыть вопрос: начальник полиции готовил через начальника угрозыска, своего подчиненного, мой арест по ложному обвинению с целью дальнейшего ареста и избиений в камере.
В один из августовских дней из полиции пришел вестовой и вызвал меня в отдел уголовного розыска полиции и сказал, чтобы я вился с паспортом.
Начальник угрозыска Расим, подчиненный полковника Z, приказал своему работнику отобрать у меня паспорт и заполнить форму 2 для ареста. Так как форма два требовала написать о родителях и своих родных братьях и сестрах помимо основных своих данных, я написал, что отец подполковник, начальник штаба гражданской обороны, четыре брата в звании подполковников из которых один заместитель комбрига 708 Агдамской бригады, второй начальник отдела министерства обороны и советник у Гусейнова Сурета по обеспечению полетов, третий заместитель начальника управления воздушного движения, четвертый заместитель военкома одного из районов Баку. Прочитав форму 2, Ровшан выбежал из кабинета и его не было часа два (советовался с заказчиком). Когда он вернулся, он вернул мне мой паспорт, сказал, чтобы я ни о чем не беспокоился, что могу идти домой и всегда мог обратиться к нему за помощью.
На следующий день вдруг и налоговая закончила свою проверку, написала акт без включения в него каких-либо санкций.
Меня оставили в покое: полиция побоялась связываться с командиром боевой бригады, тем более отношения военных и полиции были натянутыми.
Я понял, что свободой обязан должностям своих братьев, их возможностями наказать всех тех, кто будет замешан в моем аресте.
Через пару недель произошел случай с моим работником, подстроенный, как потом выяснилось той же полицией, которая не ожидала, что по этому случаю будет возбуждено уголовное дело. В общем, это стало последней каплей, вызвавшей закрытия фирмы.
Юсиф Алиев. Шамкир. 18/8/24