Глава 4 - Во тьму

- ...Тарс, там ничего не видно!
- Мне вблизи видно всё, но коли хотите видеть - возьмите факел и зажгите его. Я иду вниз.


Тарс спускается вниз, кончики его пальцев горят, а его глаза из преисподней видят всё. Он видит решётки, за которыми, вероятно, умерли узники, лишённые пищи да воды. Мавина скоро опустилась за ним держа факел в левой руке, но от ужаса она рот не закрыла. Одна рука нужна ей для колдовства или отбиться от кого, ежели кто-то подойдёт на расстояние удара меча.

В коридоре, в футах ста от них она увидела двух скелетов с луками. Те уже достали светящиеся зеленоватые отравленные стрелы из колчанов, начали натягивать тетиву, но Мавина была быстрее. Она сломала луки, затем поднапряглась, и сломала их черепа. Она догадываются, что они могут встать и кричит Тарсу.

- Тех лучников нужно добить!!!
- Где?
- Вы что, не видите?! Вон там, вдали по коридору!


Глаза Тарса погасли, он увидел скелетов вдалеке и за несколько мгновений выжег там всё.

- Магиня, подойдите ближе. С моим зрением я вижу недалеко, ваш факел не помешает.
- Хорошо. Они встали! Лучники!


Скелеты встали с уже изломанной головой, но целыми руками, и этот "недостаток" Мавина "исправила" тут же.

- В чём дело?!
- Этих кто-то подымает, вдыхает в них новую жизнь. Нужно найти его или это. Идём,  идите с факелом рядом, не отставайте.


За проёмом их ждали четыре скелета с ржавыми мечами, но засады не получилось. У Тарса есть чуйка на засады и он пожёг их дотла, но очевидно, это ненадолго. Они идут по тёмному коридору дальше и слышат чьи то нечеловеческие причитания.

Едва Тарс зашёл в следующую комнату, как едва успел пригнуться. Белый колдовской шар ударил в стену и кладка посыпалась, а в следующую секунду Тарс уже уже сжигал всех и вся.


Едва он закончил, как в подземелье стало светлее, немного, но светлее. На стенах обнаружились факелы, и они начали тлеть.

- Тарс, что это было? Или кто?


Тарс подошёл к черному балахону, всему в рунах, и со злобы пнул его.

- Чёрные люди. Они отдают себя искусству управления мертвецами - целые войска в курганах северных владык - их рук дело. Иногда им может быть дарована вечная жизнь, и они, иссохшие в своих балахонах обходят погребальные залы. А если в них появится кто из живых, так они натравят на него всех оживших мертвецов, и будут поднимать их снова и снова. Это они наши главные враги, а не скелеты со старым оружьем.
- Но откуда здесь столько лиха? Скелеты с отравленными стрелами, эти...в балахонах.
- Откуда? Магиня, вы ещё не поняли, что Собор проклят?! Он построен на крови невинных, и их кровь призовёт сюда гораздо больше лиха, чем вы можете себе представить. И вы и я тоже. Подымемся и будем думать, что дальше?
- Я только хотела это сказать.

***

Наверху снег, он идёт крупными хлопьями, но тает, и после него остаются крупные лужи. Это же не имперский город со знаменитой имперской канализацией, в которую тот час же уходит вся влага - в этом городе сплошные лужи и вонь от масла, которое жгли для обогрева. Какого-то дрянного масла - к обеду город погрузился в дым и смрад, и Мавина, подзабыв ужасы подземелья, начала сомневаться, где лучше. Наверху или внизу.

К обеду служка принёс запеченую утку с яблоками и, как его просили, много эля. Мавина уже сама была не прочь выпить, тем более неизвестно с чем они столкнутся дале. Тарс за обедом тоже пьёт, но немного, сохраняя относительную трезвость. После обеда служка вновь ушел в город и купил относительно небольшой светильник, который возможно и на поясе повесить. К нему и запас дорогого масла, которое должно гореть ярко, а вонять слабо.


И они снова пошли вниз. Дошли до того или чего, что было в балахоне с северными рунами, и снова Мавина слышат звук натягиваемой тетивы. Она ломает луки, головы и руки, Тарс выжигает всё, а затем идёт на звуки загробных молитв и своим пламенем окончательно упокаивает всех.

Как ещё одно существо в балахоне стало мертво, в подземелье стало светлее. Теперь уже факелы слабо загорелись и светильник Мавины стал практически не нужен.

Мавина и Тарс обошли всё подземелье, но более в нём никого не было. Разве что дюжина голодных крыс, хотевших наброситься на всё живое, но ни для "бешеного пса" ни для "магини" они проблем не представляли.

Когда они вышли из Собора, ещё не совсем стемнело. Эль в доме служки ещё остался, так что Тарс и Мавина смогли выпить по полной кружке глядя на Собор.

- Тарс, я уже воспринимаю Собор как живое существо. Живое, может быть израненное и озлобленное, но живое.
- Я тоже.
- И мне кажется, что он...оно играет с нами.
- Возможно. И всё же он...или оно ещё ни разу не общалось с нами.
- Собор не общался с нами?
- Всё верно. Возможно он будет общаться с нами через тех, кто похоронен в нём. Именно они скажут, что делать. 
- Как вы себе представляете такое...общенье?
- Полностью бесплотные духи. Белые, может голубоватые, иногда зеленоватые. Они говорят, что именно их держат тут, что мешает успокоиться. Но, возможно, пока мы ещё не заслужили права говорить с ними?
- Что значит, не заслужили права?
- Магиня, представьте себе южный орех. Перед тем, как вы его съедите, вы обязаны счистить скорлупу. Тут то же самое. Нам нужно что-то сделать перед тем, как нам укажут как возможно убрать из собора всякую дрянь.

***

На следующее утро служка принёс двух запечённых утят с грушевым сидром. Тарс и Мавина уже готовы к тому, что сегодня Собор принесёт им новые неожиданности, но они совершенно не были готовы к тому, что сразу у входа их ждала графская охрана. Две дюжины воинов в кольчугах да латах, с полуторными мечами на изготовку которых сотворил Собор, ведь графа в городе уже давно нет.

- Вперёд, магиня.
- Да, сейчас.

Сейчас светло, и Мавина может колдовать обеими руками. Она начала слева. Чувствует и ломает шеи у воинов и они падают замертво, а Тарс встал на месте и начал крутить обеими руками. На его руках огненное нечто, в конце концов он отпускает его, и два огненных сгустка летят к воинам в стали.

Грохот, просто жуткий грохот. Всё вокруг опалено, а от воинов ничего не осталось - только жжёное мясо, раскиданные по углам части доспехов и опалённые мечи.

- Идём дальше.


Дальше широкий проход, там воинов три, или даже три с половиной дюжины. Они уже прокричали боевой клич и бросились в атаку. Тарс привлёк внимание Мавины - он достал с пояса синеватую склянку с намёком, что ей нужно сделать также, попробовать. Свои склянки они бросили почти одновременно, и собор едва ли не содрогнулся от взрывов.

А среди наступающих воинов уж никого и не осталось. Обуглены плиты на полу, обуглены колонны, а вокруг жареная человечина и сталь. Шлемы, кирасы, наплечники, наручи, перчатки, все источают тошнотворный запах человеческого мяса.

- Идём дальше.
- А было ли у графа столько охраны?
- Конечно, не было. Только что нам сейчас до этого?   
      

На этот раз вниз шла обычная, не винтовая лестница, но узкая да крутая. А внизу могилы одна за другой - мастер такой-то, старший артели такой-то. Были и маленькие саркофаги, не подписанные, очевидно, детские. Они обследовали весь первый ярус, но обнаружили ещё одну дверь вниз, и там внизу то же самое - могилы, могилы, и ещё раз могилы. А как подошли к богатой могиле со статуей воина с латами оказались...между звёзд. Тарс и Мавина оказались на дорожке между звёзд и только видели другие, параллельные дорожки, по которым шли "графские  воины", люди в балахонах и прочая нечисть. По дорожке во тьме шли долго, затем подошли к книге. Едва Тарс подошёл к ней и увидел надпись "поминальная книга...", так они вновь оказались в душных катакомбах, но совершенно других. Они поднялись выше, затем ещё выше, и обнаружили себя в полностью разграбленной обители, и быстро нашли место, где когда-то сожгли зарубленных здесь затворников.

- Магиня, где мы?
- Это разрушенная Обитель Сияющего Рассвета. Варвары-северяне разорили её двадцать лет назад. Ещё бахвалились, что после всего содеянного никакая молния их не поразила. Это в тридцати милях к северу от города!
- Не беспокойтесь. Я сказал служке ещё вчера - мы можем исчезнуть, возможно на много дней, исчезнуть, а потом вернуться, так что он не будет метаться, рассказывать о том Церкви и объявлять нас мёртвыми.
- И что будем делать?
- Останемся здесь на несколько дней. Будем пить воду из ручьев и есть свежезажаренных зверей.   
- Но зачем нам быть здесь?
- Нам нужны травы. Да, именно нам, ведь вы не пойдёте в узкие тоннели катакомб с теми эликсирами, которые я дал. Они слишком сильные - обвалят тоннели вместе с нами и нам будет всё равно настоящие ли то тоннели, либо же с нашим разумом кто-то играется. Ведь мы поверили в них, а раз поверили, то наши тела умрут в них как и в настоящих.
- Как нам обогреться?
- Ищите доски, все доски, какие сможете найти. Я высушу их и разожгу нам костёр. Костёр нужен не только нам - травы и цветы которые я найду надо будет высушить, а этом промозглом воздухе надеяться на то, что кто-то или что-то высохнет не приходится.

***

Тарс не сказал Мавине прямо, что ей придётся быть хранительницей костра, но как ещё его было понимать? И она устроила у входа в Обитель настоящее пламя, настолько настоящее, что оно само просушивало доски, которые она находила, и Тарс мог ходить по полям вокруг почти не прерываясь. Разве что притаскивая им на обед лису, зайца или лесную перепёлку.

- Тарс, и вы понимаете, как сварить то или иное зелье? Чтобы оно было более или менее сильным?
- Понимаю, меня этому научили на простом - на согревающих эликсирах. Если он будет слабый, то результата почти не будет - если слишком сильный, то будет обжигать горло. Магиня, вы же понимаете, что сейчас только начало работы? Потом мне надо будет просушенные травы не намочив вновь перенести в город, найти стеклодувов, заплатить им за бутылочки по размеру, сделать пробки. Потом вываривать нужные вещества, смешивать. Не совсем мужицкая работа, но от неё завит жизнь и смерть. Наша жизнь и смерть, магиня.


Мавина дожёвывает жареного цыплёнка. Цыплята, ясное дело, в полях не водятся, но Тарс повстречал на дороге у Обители крестьян с живностью и, к их удивлению, заплатил за цыплят монетой, а не вырвал птицу угрозой, мол сожжёт всех так, что и следа не останется. Сидя спиной к огню и лицом к дороге да к лесу Мавина поймала себя на том, что на "магиня" она уже не обижается. Во всяком случае Тарс никакого оскорбительного смысла в это слово не вкладывает. А вот кожа у неё на руках погрубела, с этим надо что-то делать. Они с Тарсом поменялись оружием - ей удобнее рубить шкафы топором, а Тарс наловчился метать её меч так, чтобы пригвоздить зайца к коряге или пню.

Мавина только что подложила досок в огонь и решила и сама размяться с топориком. Раз, два, пять. Слева, справа, сверху...

-...осторожнее! Не забывайте надевать на руку ремешок, чтобы топорик не соскочил и дел не натворил.
- Спасибо, надену.

Мавина о чём-то забылась, а топорик сделал как раз то, о чём предупреждал Тарс - упал и больно ударил обухом по правой ноге.

***

Могло показаться, что Мавина перенесла всё легко. Подземелье, оживших скелетов и прочую нечисть. На деле она старалась постоянно себя занять, чтобы не думать о том, что произошло совсем недавно - её всё ещё глодал страх, причём такой страх, что иногда зуб на зуб не попадал от воспоминаний и от мыслей что всё могло получиться совсем иначе. Однажды уже под вечер она увидела возок с мехами с вином, что двигался на север, и решила пламя покинуть. Оно горит достаточно сильно, Мавина только что подкинула туда дров и смогла без вредя для очага дойти до возка и купить целый мех с молодым вином с юга. Кружки она, нашла в обители и протёрла их талым снегом от прошлых хозяев.

- ...Тарс, я тут вина прикупила, не хотите?
- Не откажусь, но напиваться не буду. Случилось что?
- Постоянно вспоминаю наши блуждания в катакомбах. И это, даже не знаю, как сказать. Нам ведь повезло, да?
- Я не люблю слово везенье. Головы у нас были холодные, и их было две, кстати. Такая роскошь у меня впервые за много лет.


Тарс действительно много не пьёт. Пробует, делает небольшие глотки, но не опрокидывает чашку с вином полностью.

- Значит, хотите поговорить, магиня, да?
- Да, хочу поговорить.
- Вы начнёте или я?
- Я начну. Тарс, про то место где вы стали, кем стали. Говорят, что там детей заставляют пить всякую дрянь, что не каждый выживает.
- Чистая правда. Это был яд, на самом деле, и выживал меньше чем каждый четвёртый. Когда мы приходили в себя наши...не хочу говорить это слово наставники, быстро понимали на что мы способны. Какую стихию призовём на помощь если нас доведут до белого каления.

И травили нас сразу же, буквально на третий день. Немного откармливали и заставляли пить эту дрянь желтого цвета. Магиня, зачем вам знать про то, вы же должны понимать, что мне не шибко-то приятно вспоминать такие вещи?
- Спасибо за откровенность, мне нужен хоть какой-то разговор, понимаете?
- Тогда я скажу. Мне тоже было страшно. Одно дело - залезть в крипту горной обители, где всё освещено факелами, совсем другое - лезть лиху в пасть рассчитывая, что оно нам головы не отгрызёт. А мы с вами делали именно это - лезли лиху в пасть, правда что за деньги.

Магиня, в моей жизни были вещи, которых я не сильно горжусь. Два года после того, как меня траванули, меня учили обращаться с огнём. Придавать ему те или иные формы, учили как уставать поменьше. А как выучили, так...продали одному владельцу рогатого шлема, эрлы, как они себя кличут. Не надо, так на меня смотреть - деревни я не жёг. Мой хозяин потребовал, чтобы я залез в могильный курган и принёс ему шлем его далёкого предка. То было моё первое подземелье. Первое, но не последнее. Ох и натерпелся я страху... Потом с тремя сильнейшими воинами из деревни, в которой я жил последний раз, мы просто грабили эти могильные курганы. Все понимали, что праведные люди там не похоронены и никаких угрызений совести мы никогда не испытывали. И после всего, верьте, хотите или нет, мне по ночам снятся всего две разновидности кошмаров - то, как во время нападения на деревню всадник вот-вот рассечёт мне голову секирой, или то, как я в могильном кургане, и нечисть тамошняя облепила меня со всех сторон, готовясь разорвать.


Закончив свою маленькую речь, Тарс выпил бокал вина залпом и так же сделал со следующим.

- Магиня, для себя я сделал простой вывод. Вы можете назвать его слишком простым, как говорят люди вашего круга - недостижимым. Страх - вам не помощник. Ни вам, ни мне. Лучше заменить его уверенностью что вы всегда примите правильные решенья и выйдете наружу целым и в сохранности. Но сказать это куда сложнее чем делать, делать так постоянно, тут я с вами охотно соглашусь. 

***

Дни шли один за другим - Тарс собирал цветы да травы, но в один день после обеда сказал что всё, хватит. Нужно возвращаться в город, покуда ночи не станут ясными и не придут настоящие морозы. Как-то нюхом он понял, что погода меняется, и что дальше будет сложнее. Тарс объяснил всё так, что северяне воспользуются морозами и тем, что дорога хоть и из подмороженной слякоти превратится в нормальную. Они будут слать свои партии, а из города им навстречу будет ходить конная стража. Словом, ни к чему быть меж молотом и наковальней, сказал он, когда Мавина заливала костёр талой водой.

До города шли два дня. Между делом Мавина пыталась выведать у Тарса, каковы они маги как он. Все ли свирепые и глупые, или есть приличные, такие как он.

- ...магиня, откуда мне то знать. В Крепости дружба между нами не поощрялась, наши учителя были не прочь склок между нами. В такой обстановке нормальный характер вряд ли получился. В целом же я так скажу - мне повезло. Повезло потому, что, скажем, северные дровосеки считают нас абсолютным злом и стреляют из своих луков ещё до того, как кто-то может что-то кому-то сказать. Мне повезло потому что я спас охотников целой деревни - они, завидев волков вокруг них, взобрались на дерево, забыв луки на земле, и без меня бы померзли. Так что мне была благодарна вся деревня, и уже через год меня принимали за своего.
- Это в той деревне, где была травница?
- В той самой. Она жила отдельно, хоть она помогла почти каждому всё равно считалась, что она с нечистью знается, так что её поселили отдельно а меня поселили вместе с ней. Дальнейшее вас не касается, звиняйте.
- Это понятно. А почему вы ничего обо мне не спрашиваете?
- Не то, что интересно, но как бы не моё дело, я так считаю.

Хотите честный ответ? Меня учили травничеству несколько зим назад, я об этом сейчас больше думаю.

Дорога далась Мавине не легко. Очевидно, что раньше она не ходила так далеко, после пятнадцати миль в день, тем более по дрянной, прокатанной возами дороге она охала и ахала, конечно говорила о том, что хотела бы в баню. Но бани нет, есть только сгнивший и оставленный дом, где Тарс ночевал сам, когда шёл в город.
На второй день ущелье сужается, к дороге подступают горы с запада и востока. Уже ближе к вечеру мимо них проскакала конная стража, восемь человек. Но ни слова не спросила, наверняка стражники приняли Мавину и Тарса либо как за торговцев, либо за балаганщиков, а последних в Городе стало совсем мало в последнее время.  И в Горных вратах тоже ничего не спросили, только служка был рад, что вернулись в целостности и невредимости. После дороги Мавина устроилась ногами кверху и так, хоть и не собиралась, быстро уснула.

***

Мавина не без удовольствия выспалась в относительно мягкой постели. Наутро она как встала, так сразу же вымыла лицо холодной водой, которую уже сковал лёд. И сразу же вышла на припорошенный снегом дворик, где разминается с топориком Тарс.

- Может мне с вами поупражняться? Встанем друг напротив друга...
- Вас учили с деревянными мечами, правильно?
- Правильно.
- Деревянными мечами друг друга не покалечишь, а этим руку отхватить - как раз  и два. Не надо, не искушайте.

Да, вы знаете, что уже не утро, а почти обед?
- Обед?!!
- Вы слишком хорошо спали. А я уже сходил к Торговым вратам к стеклодувным мастерским, порадовал их заказом да звонкой монетой.


Мавина вспомнила, что у неё с деньгами туговато. Наверняка маленькие склянки - удовольствие недешёвое, даже совсем недешёвое, так что она сейчас почти и не может браво сказать Тарсу, мол давайте поделим траты.

И сейчас и впрямь не утро, если служка несёт две запечённых бараньих ноги и молодое вино.

После обеда Тарс начал...травничать. За стеклом сходил служка, а сам "бешеный пёс" аккуратно разложил травы да цветы у очага, чтобы они отошли от дороги.

Работа с травами показалась Мавине невероятно муторной. Из каждой травы или цветка Тарс вываривал экстракт, смешивал их между собой на глаз, заливал в баночки, аккуратно закупоривал воском, раскладывал по полочкам постоянно приговаривая "надо бы подписать, надо бы подписать".

Мавина не выдержала и заснула, а проснулась рано утром в своей постели, когда на дворе ещё было темно, но в то же время Тарс уже разминался на улице с топориком, а служка ушёл в таверну за завтраком. На завтрак он принёс кашу с мясом и лёгкое светлое пиво.

- Ну что, магиня, готовы к Собору?
- Готова к чему именно? Он ведь...как стоглавое чудище из детских сказок...в любом случае одинаковый только снаружи.

В Собор пошли уже засветло. Первое удивительное дело - вороты заперты на замок, решили звать служку. Второе удивительное дело - внутри Собор таков, каков есть на самом деле. Тёмный, старый, пыльный, дряхлый.

Они подходят к заалтарным помещениям и видят, что усыпальница заперта и нужно снова звать служку, чтобы не доложил он церкви, что двери в такое место открывались неестественным, магическим способом. А там внизу кроме саркофагов - ничего. Дошли до старой усыпальницы, её дверь служка вскрыл сам, и снова ничего. Саркофагов меньше, пыли больше.

Обескураженные вышли во дворик, под идущий снег, и ещё долго стояли так.

- Тарс, я ничего не понимаю. Скажите хоть что-нибудь.
- Пока я скажу так - у меня слишком много вопросов. И слишком мало ответов.