Дама в Конвенте. Гл. 28

   Живущий должен жить. Не мучайтесь виною.
                Живите счастливы, друзья.
                Вам вовсе ни к чему спешить вослед за мною.
                Андре Шенье. “Седьмой Ямб”



Люксембургская тюрьма, в которой оказался Берти, была райским местом по сравнению с другими, в которых жизнь могла превратиться в ад. Она находилось в Люксембургском дворце и в основном там содержались аристократы. Это место отличали относительно комфортные условия и не такой строгий режим - арестантам позволялось ходить друг к другу в гости, собираться вместе за обеденным столом или просто в зале для того, чтобы пообщаться и почитать книги. Однако не стоит думать, что заключённые чувствовали себя здесь как у себя дома - национальные гвардейцы, подобно Церберу, непрестанно за ними следили.

******

Когда Берти ввели в камеру, он довольно огляделся по сторонам. Это не был каменный мешок, как в Консьержери, - если бы не решётки на окнах, то он бы и не подумал, что находится в тюрьме. Вид из окна был на Люксембургский сад.

-Тут так же уютно, как в отеле или гостинице, граждане. - - заметил он. - Интересно, а вино тут дают к ужину?

Гвардейцы были не настроены общаться со столь болтливым и оптимистичным арестантом. Ответом ему послужил хлопок двери.

*****
Этим вечером Берти вызвали на допрос. “Как быстро работает правосудие, - подумал он, - только что арестовали, как уже решили допросить. Немудрено, если завтра я уже чихну в мешок”.

-Ваше имя и фамилия, гражданин? - сухо спросил чиновник.

-Бертран Астрее, но для родных и друзей я Берти.

-Род занятий? - вопрос был задан тем же сухим тоном.

-Литератор. - ответил Берти. Ему показалось, что это звучит даже лучше, чем поэт.

Чиновник подозрительно на него посмотрел и, прежде чем перейти к главному, задал несколько пустяковых вопросов.

-Гражданин Астрее, вы обвиняетесь в содействии контрреволюции и подстрекательству к мятежу. Вы признаёте себя виновным или вам есть что сказать в своё оправдание? - равнодушно заключил чиновник.

-Зачем вам мой ответ, раз вы уже за меня всё решили. Однако я всё же скажу, что эти обвинения не имеют ко мне никакого отношения.- спокойно ответил Берти. Чиновник неприятно улыбнулся. Допрос был окончен.

********
-Когда эта тюрьма была ещё прекрасным Люксембургским дворцом, а я - наивным мальчиком, проходя мимо, я говорил матери, что хочу здесь жить. И вот, спустя 30 лет, моя детская мечта сбылась. - грустно пошутил маркиз де Фонтенель, когда заключённые собрались за обеденным столом.

-А я всё время мечтал любоваться на Люксембургский сад и писать стихи. Сейчас я только этим и занимаюсь. Если б не допросы, то я считал бы себя самым счастливым человеком на свете. - жизнерадостно сказал  Берти.

-Право, месье, вы вселяете в нас надежду и веру в лучшее. - заметила молодая аристократка.

-А вы, мадемуазель Нинон, служите украшением нашего общества. - ради смеха Берти стал говорить так, как его соседи голубых кровей.

Нинон с интересом посмотрела на него и сказала:

-Вы так не похожи на остальных республиканцев. Вы такой милый и галантный, а они все грубые и вечно пьяные. -

Один из гвардейцев, наблюдавших за ними, хмыкнул:

-Ох уж мне эти аристо!

-Лучше следи за этим поэтом, Бернар. - шепнул ему на ухо другой. - Начальство интересуется поведением гражданина Астрее.


-А я, мадемуазель, не знал, что с аристократками так легко общаться. Пока я не встретил вас, мне они казались гордячками и недотрогами, которые при любом удобном случае хвастаются своей родословной.

-К чему хвастаться?Титулы сейчас не в почёте. - печально заметила Нинон. - Меня арестовали из-за того, что я носила кулон в виде королевской лилии . А вас из-за чего?

-Мадемуазель де Голль, это известный поэт Берти Астрее. Он написал памфлет против власти. - сообщил де Фонтенель.

-Так это вы тот самый Берти Астрее, чьи стихи изумили весь Париж? Прочтёте нам что-нибудь? - попросила Нинон.

-Извольте. Я хотел прочесть стихотворение, которое написал специально для вас.

“О дева нежная,
Твоей пленен красою неземной,
Могла судьба так посмеяться надо мной,
Что в вас свою я обрету любовь,
Где  льются слёзы, как невинных кровь….”

Всё остальное было так же патетично. Нинон эти строки восхитили и заставили прослезиться.

******
В Люксембургской тюрьме Берти чувствовал себя даже лучше, чем дома - вместе с Нинон он прогуливался по роскошным галереям бывшего дворца и любовался висящими на стенах полотнами Рубенса.

-Боже мой, как хорошо, что революционеры оставили много всего красивого в этом месте. Если не обращать внимания на гвардейцев и решётки на окнах, может показаться, что это совсем не тюрьма. - как-то сказала ему Нинон.

-Да, красота всё-таки осталась. - сказал он, бросив взгляд на полотно Рубенса. - Хоть перед смертью полюбуюсь на картины этого великого художника.


-Что вы хотели мне сказать? Перед смертью? - воскликнула Нинон. - Я не хочу, чтобы погиб такой талантливый поэт, как вы.

-Простите, мадемуазель… - Берти упорно пытался вспомнить её фамилию, но не мог.

-Мадемуазель де Голль.

-Да, мадемуазель де Голль, прошу прощения, я не желал вас расстраивать, просто сорвалось с языка. - сказал Берти. - У вас прекрасная фамилия. Сам Бог велел тем, кто её носит, быть государственными людьми. - это была шутка, но Нинон восприняла его слова всерьёз :


-Благодарю вас, месье. Но, мне кажется, Францией так и будут править приспешники Робеспьера.

-Я так не думаю, мадемуазель де Голль. Времена меняется - возможно, появится новая Республика с более мудрыми законодателями. И, кто знает, вдруг ваши потомки будут в их числе? - улыбнулся Берти.

-Вы удивляете меня своими странными фантазиями. Какие у нас могут быть потомки, если мы на волосок от смерти - я в заключении, а мой брат на войне.


-Не будем о грустном, мадемуазель де Голль. Лучше напишите стихотворение и прочтите мне его этим вечером.



-Мне не даётся поэзия, но такому очаровательному молодому человеку, как вы, я не могу отказать. - ответила Нинон.

Этим вечером она представила своё стихотворение на суд Берти, тот дал ей дельные советы, сказал, что исправить и заключил:

-Мне кажется, у вас неплохо выходит, мадемуазель де Голль. По моему мнению, в поэзии главное чувствовать и находить нужные слова для выражения своих чувств, а остальное придёт со временем.

-Вы так часто льстите, месье. Я знаю, вам не хочется обидеть меня горькой правдой. - вздохнула Нинон, выслушав его похвалу.

- Если бы я любил льстить, то никогда не оказался бы здесь. Ведь меня отправили в тюрьму за то, что я сказал правду. - рассмеялся Берти. - Я хотел бы спросить, - она увидела, что он слегка смутился, - могу ли я звать вас по имени. Вы будете для меня Нинон, а я для вас - Берти, а не этим безликим месье.

Девушка тоже смутилась и согласно кивнула. Всё-таки тюрьма не то место, где нужно блюсти этикет.


*******
Незаметно прошёл октябрь. Аристократы, а в особенности мадемуазель де Голль, полюбили Берти. Они часто собирались вместе, говорили о разном, он читал им свои стихи. Нинон очень любила их слушать - чем больше они виделись, тем отчётливее она понимала, что она начинает испытывать к нему тёплые чувства.

В этот день ничего не предвещало беды, но как гром среди ясного неба пришло известие о том, что завтра утром Берти вызывают в Революционный трибунал.

-Надеюсь, вам повезёт избежать встречи с Мадам Луизон, мой друг. - вздохнул маркиз де Фонтенель. Он искренне переживал за  своего товарища по несчастью.

-Я слышала, что общественный обвинитель знает лишь один приговор: смерть. Я молю Господа, чтобы Он покарал Фукье и этого кровавого диктатора Робеспьера. - патетически сказала Нинон.

- Я уверен, Бог рано или поздно услышит ваши молитвы. Верньо мудро сказал, что Революция, подобно богу Сатурну, пожирает собственных детей. В конце концов, Робеспьер падёт жертвой террора, который он сам развязал. - успокоил её Берти. - Но я боюсь, мы больше не увидимся, Нинон, поэтому хотел бы отдать вам  те стихи, что сочинил здесь. Если вы выйдете на свободу, а я не сомневаюсь, что так и будет, пожалуйста,  передайте их моему брату. Его адрес я записал для вас на одном из листов.

-Это для меня большая честь, Берти! Но разве я смогу выйти отсюда и выполнить вашу просьбу? - спросила удивленная Нинон.

Вместо ответа Берти провёл рукой по её волосам и сказал:

-Вы очень добрая и сильная, Нинон. Я уверен, что у вас всё получится. Будь у меня чуть побольше времени, я бы даже на вас женился. - пошутил он.

Они тепло попрощались. Нинон выразила надежду на то, что его освободят, но Берти не ожидал от Революционного трибунала  милосердия. Он понимал, что исход его дела был уже заранее ясен. Осталось лишь соблюсти некоторые  формальности.

Продолжение -http://proza.ru/2024/08/27/1776

Словарик:
1.«Чихнуть в мешок» — на простонародном жаргоне времен Французской революции означает — быть казненным, обезглавленным, так как после казни отрубленную голову бросали в мешок.

2.Мадам Луизон - народное прозвище гильотины.