Прощальная гастроль обитательниц общежития

На снимках: посадка на теплоход (я в косынке);  преодоление забора Крымского ботанического сада; героический подъём на Ай-Петри; триумфальный спуск с Ай-Петри  с помощью  отряда ВМФ


Фотографируемся и решаем плыть

Всё, закончилась студенческая страница нашей жизни. Где-то месяца за полтора до этого мы сфотографировались для выпускного альбома в ателье на Дерибасовской. Всем хотелось надеть на себя что-то новенькое, и не одной мне приглянулся симпатичный костюмчик Эллы Мяснянкиной, который она сшила к выпуску. Поэтому Дина Петрова, Лариса Телюпа, Люся Марченко, я и, конечно, великодушная Эллочка– все мы красуемся на фоне городской Думы в одинаковых туалетах, а вернее – в одном и том же тёмном жакетике и светлой блузке с круглым воротничком, зато на Аллочке Романюк неплохо смотрится моё парадное зелёное платье с золотыми пуговками.

 Не знаю, с чьей подачи фотограф поместил всех нас на одну страницу: получился какой-то женский монастырь или институт дошкольного воспитания, где учатся одни девчонки. И ведь как в воду глядел: почти вся эта страница приняла одинаковое решение не участвовать в банальном выпускном банкете, а на сэкономленные деньги придумать что-нибудь оригинальное. Конечно, нам не хотелось так сразу расставаться и с подругами, и с Одессой, и с морем, а тут Света Ракова нечаянно пригласила всех своих соседок как-нибудь навестить её в Ялте, где жили её родители. Зачем откладывать в долгий ящик? Мы едем, вернее плывём немедленно! Плыву ли я? Конечно плыву, а то, что прихрамываю – пустяки, пройдёт!

«Адмирал Нахимов» и пятый помощник

И вот уже куплены билеты на верхнюю палубу знаменитого теплохода «Адмирал Нахимов», сложены в авоськи кое-какие вещички, и вот мы стоим у трапа. Представляю нашу палубную команду: Нила, Элла Мяснянкина, Римма Цомартова, Света Ракова, примкнувшая к нам ускоренница Оля Есипович, я и Серёжа Александров с фотоаппаратом, которому Нила неохотно разрешила отправиться с нами.

 Какой красавец этот белоснежный «Адмирал Нахимов», флагман черноморского пароходства! А какой красавец молоденький пятый помощник капитана, встречающий пассажиров у трапа в белоснежной рубашке с чёрным галстуком и в фуражке с золотым крабом! Он настолько хорош, что провожающая нас Дина Петрова вдруг решает плыть с нами без вещей и без билета… Въедливый Александров как-то успел раньше нас взобраться на корабль и снять нас, смущенно придумывающих, как провести Дину мимо такого неотразимого контролёра.На снимке я зачем-то копаюсь в сумке, а Дина и Света ненатурально улыбаются. Впрочем, всё обошлось: то ли парень с трубой отвлёк внимание красавца, то ли он сбился со счёту, но мы благополучно проскользнули!

Не буду в подробностях описывать наши морские впечатления, они очень знакомы тем, кто плыл на верхней палубе, спал и мёрз ночью в парусиновом шезлонге, кого поболтало в Каркинитском заливе, так похожем на Бискайский, и кому открылся залитый солнцем южный берег Крыма, так похожий на Французскую Ривьеру.Увы, пятый помощник совсем не уделял внимания пассажиркам верхней палубы, а морская болезнь напрочь отбила у них кокетство.

В Ялте

Сейчас я легко могу представить себе оторопь родителей Светы, когда они увидели у порога своей маленькой квартирки нашу команду. Девать нас было некуда, пришлось им смириться. Мы свалили пожитки в прихожей и начали наши скитания по Южному берегу без карт, без путеводителя и даже без Светы, которую мы постеснялись отрывать от родителей.

Мы начали с осмотра Ялты, её порта, её набережной и пляжей, постепенно увеличивая радиус наших выходов. Бродили мы почти наобум, перелезая через какие-то заборы и натыкаясь на тупики. Серёжа Александров, который был не более нас знаком с Южным берегом, покорно следовал за нами, фиксируя на плёнку все наши передвижения и в трудных местах подавая руку или подставляя плечо. Более преданную дуэнью мужского рода трудно себе представить. Интересно, что он думал о нашей легкомысленной ватаге, беззаботно плывущей без руля и без ветрил? А мы принимали его внимание как должное. Он отснял и отпечатал для нас сотни кадров, а нам и в голову не приходило его спросить, в какую копейку это ему обошлось и сколько ночей он просидел за фотоувеличителем.

Первыми заметными объектами в наших, не побоюсь этого слова, скитаниях были Массандра и Никитский ботанический сад. Я старалась не отставать от группы и эгоистически опиралась
 на плечо невысокой Риммочки Цомартовой.  Посетив дегустационный зал и напробовавшись знаменитых вин, мы в развесёлом настроении двинулись в сад, пренебрегая асфальтом и спрямляя путь. Когда на пути у нас встал высокий проволочный забор, мы, не колеблясь ни минуты, полезли на него. Залезть-то я залезла, а спрыгнуть на больную ногу не решилась, и с забора меня снял Серёжа.

Вообще, скоро наше оживление сменилось апатией, и нас уже не радовали ни роскошные магнолии, ни столетние глицинии, ни экзотические араукарии. Мы делали короткие переходы от скамьи до скамьи, а между ними я плелась, опираясь на Риммочку Цомартову, как на костыль. Договорились сменить пешие прогулки на морские. Ещё на «Нахимове», проснувшись у берегов Крыма, мы изумились дивной голубизне воды, которая была не похожа на бутылочную, тёмнозелёную воду у берегов Одессы. Такая лазурь должна быть шёлковой!

Прогулка на катере, однако, тоже не всем понравилась (это я про себя). Кто же знал, что там будет такой ветер и такая качка! Но посмотрев со стороны моря на уютные берега, где в зелени парков прятались белоснежные дворцы, мы снова душой потянулись туда, и следующие несколько дней провели в Ливадии, Мисхоре и Алупке, благоразумно время от времени погружаясь в прохладное лазурное море. Но, видимо, благоразумие не было нашей главной добродетелью, и прознав от кого-то, что восход солнца на Ай-Петри – незабываемое зрелище, мы немедленно решили увидеть этот самый восход.

Восхождение на Ай-Петри

Восхождение решено было начать из Симеиза, так как Ай-Петри нависал прямо над ним и казался таким близким. В назначенный день мы первую половину провели на пляже (если смотреть восход, то зачем же отправляться в путь слишком рано?), потом поднялись на верхнюю дорогу и спросили у аборигена, как пройти до Ай-Петри. Абориген неопределённо пожал плечами и сказал, что неподалёку есть тропа, по которой пастухи гоняют коз на Яйлу. На вопрос, где же тропа, он махнул рукой куда-то влево и вверх. Немного поколебавшись, мы двинулись в путь и вскоре, действительно, увидели какую-то тропку. Ага, вот она, козья тропа! Вперёд!

Туристы мы были никакие, в Одессе все походы заканчивались Лузановкой на востоке и Люстдорфом на западе. Здесь, в Крыму, пока мы ходили по Ялте или пляжились, наша экипировка была удовлетворительной. На нас были сарафаны и босоножки. Собираясь на гору, мы положили в наши авоськи подстилку для привала, кольцо копчёной колбасы, банку баклажанной икры, буханку хлеба и бутылку вина и сочли подготовку законченной.

С самого начала каменистая тропа показала, что босоножки на каблуке – плохая обувь, нога в них вихлялась и отдавалась болью на каждом камешке, а когда тропа вдруг исчезла и мы стали просто продираться вверх сквозь заросли карагача и кизила, мои дела стали плачевны.

Странно: рыжая скала Ай-Петри не приблизилась, хотя море осталось далеко внизу. Тропинки нигде не было. Мысль о возвращении по такому крутому склону была неприятна, и мы продолжали карабкаться. Спустились сумерки, потом темнота сгустилась до чернильной черноты, в кронах невидимых деревьев пугающе зашумел неведомо откуда взявшийся ветер и возникло ощущение, что ещё несколько шагов – и мы сорвёмся в пропасть. Мы остановились, не в силах сделать ни шага из-за этого парализующего страха. Наощупь разложили прямо под ногами подстилку, достали из авоськи продукты и удручённо съели колбасу с заморской икрой. Вместо воды выпили вина и улеглись, как овцы во время бури, плотно прижавшись друг к другу.

Дождавшись кое-как рассвета, мучимые холодом и жаждой, мы обнаружили себя на узенькой площадке, с одной стороны которой был обрыв, а с другой – отвесная скала. Ух ты, как мы вовремя остановились! Но поглядев друг на друга, мы расхохотались: вид у нас был плачевный, ночью каждая старалась что-нибудь натянуть на голову, лица у всех помятые, причёски всклокоченные...

Насмеявшись вместо умывания, послали в разведку Серёжу. Он принёс обнадёживающее известие: сразу за отвесной стенкой угадывается плато, надо только одолеть эту стенку. И мы полезли. Это был героический бросок. Будете в Симеизе – посмотрите на Ай-Петри и представьте, как мы в лоб лезли на этот гребень. Мы уже не хотели увидеть восход (пока мы лезли, солнце давно взошло с другой стороны горы), нам хотелось только пить и к маме.

Отчаянно преодолев последнюю скалу, мы на животах вползли на плато и, подняв головы, увидели перед собой щит «Стой! Стрелять буду!». Мы оцепенели. В голове не укладывалось, что в этом диком месте нас могут подстрелить. Некоторое время мы боялись пошевелиться, но выстрелов не было и мы начали осторожно двигаться вперёд, замирая через каждые десять шагов.

 Вскоре нашим взорам открылась лощина с маленькими домиками, возле которых какие-то люди делали зарядку. На краю плато вращалась огромная параболическая антенна. Тут мы не выдержали и с криками побежали в лощину. Пусть убивают, только сначала дадут воды! Ура, нас заметили и через минут десять к нам подошёл патруль из нескольких моряков.

Оказалось, что на Ай-Петри находилась радиолокационная станция, которую и обслуживали эти морячки. Они принесли нам ведро холодной и необыкновенно вкусной воды, потом посадили в кузов полуторки, отправлявшейся вниз за хлебом, и по вполне цивилизованному асфальту спустили в Алупку. Нам рассказали, что нормальные люди поднимаются на Ай-Петри курортным транспортом и со всеми удобствами наблюдают этот самый восход. Иди знай… Мы были сконфужены, разве так должно знакомиться одесситкам с крымскими моряками?

Последняя часть путешествия была посвящена, во-первых, бане, во-вторых, посещению дома-музея Антона Павловича Чехова и, в-третьих, поискам Дины Петровой. Дело в том, что на нашем маршруте вдруг неожиданно появился Саша Калиниченко, тот самый, что посвятил мне стихи. Он немного побродил с нашей группой, а потом исчез. Вместе с ним исчезла Дина, ничего не сказав нам и надев моё лучшее платье.

Прощальные слова

Пора было возвращаться в Одессу, но как уехать без Дины? Куда она подевалась? Мы уж хотели обратиться в милицию, как вдруг на третий день Дина объявилась, безмолвно выслушала наши дружные упрёки, не пытаясь оправдаться. Бедную овечку сманил в Бахчисарай романтично настроенный Саша, а потом так же неожиданно исчез. Я почему-то сердилась больше других.

Мама Светы Раковой нагрузила нас фруктами и мы, расцеловавшись с ней и Светой, тронулись в обратный путь. Возвращались в Одессу мы снова на белоснежном теплоходе «Адмирал Нахимов», но уже не ожидая никакой романтики от ночёвки на его палубе и не восхищаясь его роскошными салонами и красавцем - пятым помощником капитана. А зря! Как я горевала, узнав о гибели этого почти родного теплохода! Неужели и пятый помощник погиб вместе с «Нахимовым»?…

В Одессе мы довольно хладнокровно выслушали рассказ о том, как вроде бы скучно и неинтересно прошёл выпускной вечер в ресторане. О том, что нас там не было, мы пожалели гораздо позже, лет через двадцать, когда пришло осознание, какие прекрасные, невозвратимые  годы жизни подарил нам институт.  А мы не простились с ним, с нашими добрыми преподавателями, с заботливым комендантом общежития, с притворно грозными вахтёрами по-человечески, неблагодарные …

Последние дни прошли в сборах. Одежду, обувь, книги и конспекты за неимением огромных современных сумок складывали просто в мешки. Протвинские, болшевские и ногинские горячо обещали регулярно навещать друг друга.

Я простилась с бабушкой, дядей и тётей, в последний раз посидела на ступеньках авиаспортклуба, простилась с Евгением Олимпиевичем и Владимиром Фёдоровичем, погрустила немного. Юры в клубе в тот день не было. И мы с Нилой уехали в Помошную, в наш последний отпуск перед работой, везя родителям заветные дипломы, где говорилось, что мы получили специальность инженеров радиосвязи, радиовещания и телевидения. Ещё не верилось, что мы покидаем милую Одессу навсегда и что праздник жизни не повторится никогда.