Судьба и случай Часть 3-2

Феликс Довжик

Судьба и случай  Часть 3-2


   Политика политики и политиков

Тише и дальше

Тише едешь – дальше будешь. А верно ли обратное? Дальше едешь – тише будешь. Казалось бы, несуразица – причем тут тишина, но только на первый взгляд. Кто далеко собрался, тот ведет себя тихо и осторожно, робко топчется за спинами тех, кто идет первым, и выжидает – ждет своего часа. Тому, кто идет первым и открыто заявляет о своих намерениях, дойти не дадут – слишком много желающих выскочить из-за спины и оседлать уже проторенную тропу.

Скрытая тайная цель формирует негласные средства и методы. Собрался далеко и вкусно пойти – до поры до времени смири гордыню, держи язык за зубами, а себя в узде. Дойдешь – тогда распояшешься, а пока пригнись, втяни голову в свои плечи и бегло поглядывай во все стороны из-за чужих плеч.

Гениальные люди только в творчестве доходят до вершин, но с оплеванным лицом и с переломанными костями, а во всех остальных сферах до вершин добираются не гении ума и души, а гении проходимости. Маяк темной цели освещает дорогу всему подспудному, а без тормозов до любой неправедной бездны дойти несложно.


Осы политики и осы-политики
Интересно природа устроила определенный сорт насекомых.
Как ни гонишь ос от сладкого, они снова к нему слетаются и жалят тех, кто препятствует этому. Ничего другого они не умеют.

Политика бизнеса и бизнес политики
Бизнесмены используют чужой труд, чтобы получить капитал, влияние и власть, а политики пользуются чужим трудом, чтобы получить власть, влияние и капитал, но у бизнесменов рабочим телом, движущим механизмы, является работяга и труженик, а у политиков – партийные умельцы и ораторы.


Принцип беспринципности
Беспринципных людей, если не считать начисто обделенных умом, не бывает. Даже у, казалось бы, беспринципных есть свой принцип – максимальная выгода с продажи совести. На пути к цели они используют широкий набор великолепных качеств: волю, решительность, бескомпромиссность, изобретательность. В такие яркие минуты они становятся обнаженно открытыми.

Возможность выгадать затмевает все – и чувство осторожности, и чувство меры, и чувство приличия. Любой фиговый листок в такие моменты отбрасывается, и обнажается голая суть. Сквозняк по коже не пугает – выгодная сделка согревает тело, но брезгливые взгляды окружающих вызывают раздражение и оставляют колючий осадок в душе. И от этого никуда не деться. Так жизнь устроена. Выгода счастья не гарантирует.


Особенности восприятия

Люди скупы на похвалу. Чей-то успех чуть выше среднего их не возбудит. Подняться до среднего, как им кажется, они могут сами. Им подавай уровень, который способен их ошеломить. Тогда будет похвала или зависть со злобой.



Круговорот ущербного призвания

Любой иуда не по обстоятельствам и принуждению, а по возможной выгоде, любой защитник реакции служит не интересам населения, а интересам властных структур, за что получает от них свои тридцать сребреников. А дальше начинается, казалось бы, непонятное, но закономерное. Или он повесится, осознав, что его обманули и использовали, или его повесят за ненадобностью.

Платить дальше бездельнику, раздражающему многих, никто не хочет, а на новое дело найдутся охотники, еще не запятнанные. Их легче соблазнить обещаниями и надеждами. Они еще не знают, какую получат цену за эти тридцать сребреников, а поэтому охотно влекутся на звон вероятной выгоды. Именно поэтому любая правящая партия и ее околопартийные круги так богаты подобным мусором.

Стремление к выгоде – естественный инстинкт человека, но лишь тогда, когда стремление осуществляется за счет творческих или производственных способностей, а когда за счет холуйства и подлости, тогда инстинкт становится индуцированным, неестественным и извращенным.

Есть жизнь с трудностями и преодолением в стремлении к счастью, а есть наркомания – стремление получить удовольствие по щучьему велению, не прилагая усилий, – жизнь пустоты.


Поток осознания

Как часто в жизни знание –
всего лишь фактов гроздь,
а фактов осознание –
как в стуле острый гвоздь.

Влюбляются по чувствам, а спутника выбирают по компасу, если есть желание вместе дорогу пройти.

С мужем – трудно, с партнером – ненадежно, а шустрые женщины пробуют всё.

О ошибках не трубят, поэтому кажется – всё шито-крыто.

Все люди одинаковы, но у одного добротный труд, а у другого – гнилой товар.

Хорошего человека хвалят редко, а сплетни о нем разносят каждый день.


Орла любой коршун мечтает подстрелить, а на шакала охотников нет.

Когда-то земля держалась на китах, теперь на множестве баранов.

Талантливый человек – препятствие для многих, он же всегда на высоте.


Каждый знает себе цену, а высокая цена других мешает его стоимости.

Везение в почёте – многое зависит не от себя, а от других.

Исключения бывают – для исключительных.


Если бы Эйнштейн был футбольным болельщиком, школьников и студентов не мучили бы его теорией.


Реплики у кинотеатра
–   Особенно яркой глупость выглядит на экране.

–   В плохом фильме герои такие хорошие, что зевоту удержать невозможно.


Реплики возле зоопарковых вольеров
–   Все люди имеют вид человека, но не все желают быть им.
–   Нашу свинью к корыту не приучишь – все равно насвинячит.
–   Тигры и акулы признают, что службы решёток – позвоночные и пресмыкающиеся, поэтому разрешают кроликам жаловаться на мелких зоопарковых чинов.
 
Открыв в вольеры двери,
заметишь чудо в чуде –
есть люди – словно звери,
есть звери – точно люди.

Тихий омут
Наше мышление – как тихий омут. Иногда ныряешь в него и выныриваешь ни с чем. А иногда от случайного камешка поднимаются такие волны, что только успевай собирать урожай. И снова тишь и гладь. Даже мелкая рябь не поднимается.


Наблюдения невооруженным взглядом

Слагаемых скрытая сумма –
под скряжную тайну подкоп,
когда есть стремление думать,
не нужен глазам микроскоп.

В мире красок
Белая ворона черную стаю не перекрасит.

Разные судьбы
Все люди разные. Один звезд с неба не хватал, но старательно работал. Другой талантливо порочил конкурентов. В итоге первый – с багажом, второй – с носом. Талант подвел – заманчиво светил, но скупо обеспечил.

Частное кредо
Жизнь – работа и труд, а не борьба и драка.

Принцип поражения
В жизни – как в шахматах. Один игрок, делая ход, представляет картины того, что может случиться, другой рассчитывает варианты, а тот, кто не видит и не рассчитывает, тот ругает судьбу.

Особенность зрения
Острота зрения красит всё в черный цвет, а слепота помогает видеть мир розовым.

Немой вопрос или не мой вопрос?
Когда кажется, что кругом все виноваты, тогда вину надо искать в себе. Но кто с этим согласится?

Дефект кругозора
Узкий специалист – специалист ограниченный, а любая проблема в любом деле требует умения видеть дальше своей близорукости.

Деление доставшегося
«Власть народу» – это лозунг, а в действительности – не всем подряд. Поэтому не надо думать, что все люди – народ. Народ – это те, кто не имеет ни власти, ни многого прочего. А тот, кто власть окучивает и возделывает, с какой стати будет отдавать урожай направо и налево?

Непогрешимые.
Все люди не ангелы, особенно непогрешимые. Любое замечание в их адрес вызывает яростное возражение. Иначе не будешь непогрешимым.

Не промахи и самоеды
Все люди одинаковы, но один за свои промахи винит себя, другой – других. Себя он всегда и во всем считает правым. Так ему легче жить. Если глаза зажмуривать, ничего плохого не видно.

Самое трудное
Самое трудное на Земле занятие – семейная жизнь, поскольку у мужа характер не сахар, и у жены не мед. И врозь неуютно, и вместе колко.

Сомнительный вывод.
Нет ничего сложнее простоты.


Заметки о наболевшем

В душе бушуют страсти,
когда не сыт живот,
мы ждем даров от власти,
но властью – власть живет.

Политика держится не на политиках, а на тех, кто ее поддерживает.

Оппозиция нужна оппозиции, а у власти без нее достаточно хлопот.

У любой власти одна цель, но много мишеней.

Все достигшие высот – люди талантливые, но у многих талант не по оси добра.


Частное мнение

Бывает скорбной скованность
и точной точка зрения,
бывает честной собственность,
бывает мнимым мнение.

– Заблуждения не возникают из ничего – они плод слепых представлений.

– Пустые мечты далеко уводят, но разочарование отрезвляет.

– Когда выступающий заявляет: «Я далек от мысли…», то он недалек от истины.

– Плохой человек уверен, что он хороший, а хороший не считает себя плохим.

– Порядочный часто конфликтует с властью, а непорядочный конфликтует с ним.


– В порядочном человеке много странного. Сразу видно – не наш человек.

– Наш человек не допустит чистоты в общественном туалете и тут он даст волю изобретательности.

– Большинство о всем судит с позиции своей тарелки и дальше кислых щей не идёт.
 
– Мечты о Сталине – он всех заставит работать, а его сторонникам поблажка.

– Жизнь – скупой пряник, зато щедрый кнут.


Вопрос – ответ
– Может ли быть дружба между мужчиной и женщиной?
– Может быть всё: вражда и дружба, ненависть и любовь, лёгкий флирт и тяжёлые последствия.

– А между мужчинами?
– Чаще всего: «Привет! Как жизнь?» На коротком отрезке – возможна, на длинном – редко. То пути разойдутся, то жизнь разведёт. Дружба требуют общения, а на дальней дистанции – память о прошлом или о несостоявшемся.


Пыль освещения
Поклонники обращают внимание на цвет костюма, противники – на пятна.
В пути не запылиться невозможно, но можно обходить грязные лужи, а можно идти напролом. Лишнее пятно не меняет вида.


Отец чемпиона

Мой приятель, сокурсник по Политехническому институту, был страстным любителем легкой атлетики. Он уделял тренировкам львиную долю свободного от занятий времени. Он знал многих известных питерских спортсменов, а с некоторыми вместе тренировался, но ни в одном виде спорта выше третьего разряда не поднялся, ни в беге с барьерами, ни без них. Но упорный труд не пропал даром. Его сын в юном возрасте стал мастером спорта. Однако вместо нашего Политехнического угодил в армию. Время давнее, прошлый век.

Сын приятеля служил великолепно – с соревнования на соревнование с короткими передышками или без них. Когда приятель приехал в часть навестить своего наследника, его встречали со всеми воинскими почестями. «Это отец нашего чемпиона!»
Оказывается, везде есть место под солнцем, но для этого, как минимум, надо быть чемпионом.

Свой и не свой парень

Когда некто Пучков начинал свою трудовую деятельность, он оказался своим парнем в своем кругу, поскольку никаким другим обычный начинающий среди подобных быть не может. Отдадим ему должное – нос он не задирал, не был зловредным, а был энергичным и деятельным, за что был признан своими, а потом и теми, кто над ними стоит. А когда тебя замечают, неизбежно начинается карьерный рост, если этому не противишься.

Так волею судьбы и некоторых удачных природных способностей Пучков возвысился и на какое-то время завис. Помимо желания он перестал быть своим среди прежних своих, но и не стал своим среди не своих. Так не могло продолжаться долго. Надо было делать выбор. Пучков принял правила того слоя, в котором очутился, и покатился по жизни, как сыр в масле.

Ничего страшного из-за отрыва от своих не произошло, наоборот, жизнь для него стала такой благополучной и сытной, какая ему и во сне не снилась. Здоровья ему было не занимать, энергии и активности вдоволь. Он быстро обошел нескольких конкурентов и скоро стал полноправным своим парнем среди уже своих. Но тут времена переменились, а всякая перемена требует смены караула.

 Началась неразбериха, свои и не свои перемешались, кто чей, кто какой, не разберешь, а структурироваться надо. Тогда те, кто волею превратности судьбы временно оказались над другими, позвали Пучкова. Он удобный, талантами не обделен, ладит и с теми и с другими – свой среди всех. И вот снова Пучков старается, старается, чтобы его чтили свои и не свои и каждый раз делегировали в слои, которые над другими.

И свои им довольны: «Он же свой парень! Смотрите, как он ради нас и для нас старается». Но тут снова времена изменились. В слоях, кто над другими, перемешанные и очищенные до однородной массы свои и не свои для защищенности от тех, кто ниже, для спокойствия и уюта назначили одного самого своего и доверили ему все рычаги. Тут уж Пучков развернулся. Энергию, которая тратилась на всех, чтобы в очередной раз делегироваться в высший слой, за ненадобностью этого – теперь всё назначал и решал самый из самых – Пучков направил на свое благоустройство.

Поскольку его здоровье, его энергия и таланты за эти годы не померкли, он очень здорово в этом преуспел, да и условия оказались благоприятными. Теперь стараться ради всех – чего ради, а одному угодить – раз плюнуть. И вот стоит Пучков на высоком холме натасканного добра, которое не каждому позволено подгребать к своему двору.

С виду свой парень, независимый, несгибаемый, как дуб, но такой только снаружи. А внутри-то еще как зависимый, гибкий талантливо, как тростиночка, и свой парень только себе. Когда стоишь на куче барахла, охраняешь ее и наращиваешь, те, кто у подножья, своим парнем уже никогда не назовут.


Очевидные ответы на неочевидные вопросы

Бывают плодотворные мгновенья,
когда нас поражает мыслей свет,
но нет от них душе успокоенья –
в тупик нас ставит не вопрос – ответ.

Могут ли быть организованные дети у безалаберных родителей?

Можно ли преодолеть себя, если желания нет?

Возможен ли успех, если манят вершины, а напрягать волю не хочется?


Возможна ли высокая организованность при низкой дисциплине?

Можно ли жить разумно, если душа и традиции противятся этому?

Можно ли стать другим, если не понимаешь, каким стал?

Может ли быть, если быть не может?


Два случая

Есть случаи, свидетелем которых лучше не быть, а мне однажды пришлось.
Вагон поезда. В вагоне семья. Муж – высокий, суровый, крепкий мужик крестьянского вида, жена, с виду покорная, молчаливая, но под стать ему здоровьем и силой. С ними четверо детей от шести до десяти лет – девчонка и трое мальчишек, мал мала меньше.

Поезд идет и идет. Родители уже не первый час, не шевелясь, не сгибая прямых спин, молча сидят друг против друга. Не спят, не дремлют – глаза открыты. А дети, устав от молчаливой скуки, расшалились поодаль от родителей, тем более, что пассажиры не мешают им в этом занятии, не одергивают. Дети все босиком, бегают, прыгают, лазают, иногда конфликтуют. Возникают осторожные тайные, с оглядкой на пассажиров, кратковременные потасовки, но тут же снова мир и дружба.

Родители на них – ноль внимания, погружены в свои неведомые думы. И вдруг – тишина в вагоне. Дети замерли и затаились – родители зашелестели сумками. Дети наблюдают за ними, но близко к ним не приближаются. Девчонка со стороны матери залезла на верхнюю полку над родителями и, свесив оттуда голову, внимательно смотрит за тем, что достается из сумок.

Старший мальчишка стоит в проходе возле следующей боковой полки, самый младший сел на край чужой полки напротив родителей и, глотая слюни, переводит взгляд с рук отца на руки матери и обратно. Средний забрался на полку над ним, лег на нее животом, подпер щеки руками и заворожено смотрит, на то, что происходит внизу.

Родители извлекли хлеб, сало, яйца, картошку в мундирах, соленые огурцы. Отец достал здоровый самодельный клинок и, ловко орудуя им, нарезал солидные куски хлеба, сала и, не взглянув на детей, принялся вместе с женой, не торопясь, основательно поглощать еду. В глазах детей неподдельный испуг. Они, замерев, с застывшими от ужаса голодными глазами наблюдают, как исчезают продукты, но ни приблизиться, ни попросить не смеют.

Наконец родители отрываются от стола с чувством глубокого удовлетворения или, как сказал бы Гоголь, «встают с приятной тяжестью в желудке», кивают детям на остатки и разрешают занять освободившиеся места. Мгновенно стая слетает с насиженных мест и облепляет со всех сторон откидной столик боковой полки. И трех минут не проходит, как на столе не осталось ни крошки.

Они бы съели еще столько, еще полстолька и еще столько, но, увы, на столе ничего нет. Дети отходят от стола совсем с иным чувством, чем отошли родители. Ни приятной тяжести, ни чувства глубокого удовлетворения на их лице не написано.
Случилось это лет через двенадцать после окончания войны. Время не совсем сытое, сытым при Советской власти вдали от больших городов оно практически никогда не было, но уже и голодным не посчитаешь.

Я знаю, что в дикой природе есть стаи, у вожаков которых инстинкт самосохранения своей персоны сильнее инстинкта сохранения рода. Вожак такой стаи съедает львиную долю добычи, а остальным – что останется. Я это знаю, но не могу принять. Этот случай оставил в моей душе такое неприятное темное пятно, что я до сих пор отношусь недоверчиво к многодетным семьям. Понимаю, что не все семьи такие, но помимо моей воли недоверие, как его ни запирай на замок, выползает из глубин моего подсознания, хотя я не признаю подсознание и не верю в него. Я верю в сознание.

Свидетелем второго случая был мой приятель в своем школьном детстве.
Группа школьников из маленького городка поехала на экскурсию в большой город. На обратном пути учитель привел школьников в привокзальный ресторан. Добрых тридцать минут с большим русским гаком сидели школьники в полупустом зале, но официант не спешил к ним подойти. И вдруг в зал вошел генерал. Корыстолюбивый лакей торопливой походкой на полусогнутых ногах подбежал к нему и склонился в почтительном поклоне.

-   Сначала накорми детей! – приказал ему генерал, – а потом подойдешь ко мне!
Давние времена, середина прошедшего века. Значит, генерал был из тех полководцев, которые защищали родину и ее народ. Он не из тех генералов, которые своих солдат и всю службу отдают на откуп дедовщине и мародерам.


Рассказ очевидца похорон
«Сталина любили – все хотели видеть его в гробу.»