Сеня

Фото из Интернета


          Будучи мальчишкой, не раз с друзьями наблюдали, как в том или другом дворе валят порося. Я затыкал уши, когда «жертва» издавала душераздирающие крики, вид мёртвой туши приводил меня в ужас. Ребята шутили и смеялись в мою сторону. Но ничего я с собою не мог поделать, переступить через свои чувства, жалко мне было хрюкающих парнокопытных. Вот с того времени зарёкся держать на своём подворье свиней.

          Однако отказаться от вкусного и нежного мяса не могу. Шашлыки, люля-кебаб, жаркое, борщ поглощаю с треском за ушами, успокаивая себя, что продукт приобретён в магазине.

          К празднику захотелось кровяной колбасы. Накрутить кровь с гречкой. Набить этой массой кишки. Отварить и на сковородочку с растительным маслицем, заедая домашним хлебушком и лучком с грядки.

          Кинулись мы с Соней по знакомым, уточнились на центральном рынке, позвонили на мясокомбинат. Ингредиентов – нет! Вот такая напасть и невезуха.

- Привет, сосед! – Паша облокотился на забор и прищуривается солнышку.

- И тебе не хворать, – открываю воротину, чтобы машину загнать.

- А где настроение потеряли? Или чего случилось?

- Кровянки хотелось, а тут засада…

- Кому засадили? – улыбается товарищ, подходя к нам поближе.

- Уши надо утром мыть, – буркнула Сонечка и вошла в дом с пакетами.

- Смотри, какие мы нервные. Может, я хочу помочь, а они носами крутят, – изображает обиженность, а глаза смеются. – Главное, у всех поспрошали, а нас обошли как далёких прямо.

          Дослушиваю соседа, занимаю водительское место и ставлю легковушку под навесом.

- Не томи уже, выкладывай, – закрываю ворота.

- Я Сеню собрался завтра с утра валить. Чуть себе оставим, остальное на рынок. Зоя говорит, народ к праздничным выходным всё сметёт. Приходи, поможешь. Я не обижу.

          У меня в душе соловьи запели.

- Паша! Друг! Дай я тебя обниму, – я расставил руки в стороны и…

- Но-но… без этих нежностей, – наигранно отстраняясь. – Ишь, чего удумал. К восьми жду.
 
- Мы вдвоём, справимся?

- Кум придёт. Он по этой части спец самого высшего класса.

- А кроме крови, кишками поделишься?

- Да хоть все забирай!

          Эту радостную новость принёс жене. Вечером была готова отварная гречка, смешанная с мелко нарезанными кусочками сала. Я приготовил самодельное устройство для наполнения оболочки через горлышко пополам разрезанной пластиковой бутылки, перевёрнутой и закреплённой на деревянной основе с кольцеобразным держателем.

          Ночью снились цветные сны. Народ с танцами и песнями гулял на ярмарке. Цыгане вместо медведя водили на задних лапах приличных размеров свинью, одетую в кафтан и хромовые сапоги. Приблизившись ко мне, зверь обнажил клыки и заорал: «Вставай».

- Варлаам, поднимайся. Будильник отключи, – говорит Сонечка, а с меня пот в три ручья: «Достала эта духота, скорее бы дождик».

          Сноровку на пенсии не потерял. Быстро принял душ, привел себя в порядок, оделся и выскочил на веранду: «Ну вот! Дверь открыта. Заходите, люди добрые, берите, что хотите…, – пролетело в голове. – И Василия нет. Хотя бы он, если что, прогнал не прошеных гостей». Забираю со стола пакет с трёхлитровой банкой, металлической кружкой и выбегаю за калитку, закрыв её на замок.

          За соседским забором тишина, никакого движения. Встал ногами на лавку, заглянул, никого. Все двери наглухо закрыты. Несколько раз надавливаю на кнопочку звонка, пытаясь изобразить незамысловатый ритм.

- Ты чего так рано? – в открывшееся окно высунулась пролысина.

- Так сам пригласил на…

- А сейчас сколько? – в голосе нотка раздражения.

- Семь, начало восьмого.

- Ва-а-ар, шесть тридцать.

- Как раз всё подготовим. Помнишь, «Кто рано встаёт…».

- Дают у кого, а никто…, – щелчок, и передо мной вырос слегка засушенный богатырь в цветастых семейниках до колен. – Проходи! Возле сарая козлы, за ним доски.

          Пока Павел приходил в норму и перекусывал чаем с ворчащей супругой, я сбил настил, выставил его на метра три от свинарника. Приоткрыл вход. Кабан, как каменное изваяние, смотрел на меня и не издавал никаких звуков.

- Эх, животина. Чего притих? – я прошёл к загону, почесал спину бедолаге, который чуть повернулся и хрюкнул. – Наверно, голодный. Погоди!

          У крыльца стояло ведро с яблоками. Судя по виду, паданка. Взяв одно, я вернулся и протянул его между досок. Свин охотно принялся его грызть и чавкать, похрюкивая от удовольствия. Половину ведра я высыпал в корыто. Сеня приободрился, ел и смешно переминался, словно танцуя.

          Когда вышел хозяин, мы заправили паяльные лампы, растопили уличную печь и поставили на плиту выварку с водой. Зоя вынесла старое тряпьё и ножи с широкими клинками.

- А где ваш мастер? – интересуюсь.

- Придёт к назначенному. А кружка тебе зачем?

- Чёрпать!

- Видать, отстал от жизни, – смеётся женщина.

- Теперь подробнее. Скорее, я что-то упустил, – присаживаюсь на колоду.

- Давно уже никто не колет, как барану горлышко перерезали и всё. Баночку подставил, сколь набежало, твоё.

- И что, так везде? Даже на…

- Не сомневайся! – отрезал Павел.

         На улице раздался свист. Отворилась калитка.

- Вот и…, – лицо товарища перекосилось, – Николаша…

          Сделав гигантский шаг, во двор вошёл родственник соседей. Приставив обе ноги вместе, мужчина с кувалдой на плече вытянулся.

- Ваш бродь…

- Пьянь! Мы же вчера с тобой как с человеком, а ты…, – хозяйка кричала не жалея свои гланды и наши перепонки. Визг продолжался недолго. Когда «пилорама» остановилась, мы втроём разом выдохнули.

- Зачем инструмент? – качнул головой Паша.

- Сперва полбу, потом по горлу! – отчеканил со знанием дела кум. – Выпускайте кабанчика. Пусть погуляет. Вы его не кормили?

- Нет! – уверенно сказала женщина.

          «Блин! Не надо было яблочки подсовывать… Авось пронесёт?», – звенящим набатом работали мои извилины.

          Сеня вышел, осмотрел присутствующих и начал вальяжно прохаживаться. Поперёк его намеченного пути Коля прицеливался для удара. И в то самое время, когда свинюшка подошла к нему на достаточное расстояние, спец взмахнул кувалдой, я зажмурил глаза. Глухой удар о дерево и визг «циркулярки» возвестили о неудачной попытке.

          Приподняв веки, я убедился, что с парнокопытным ничего не произошло.  Словно пушинка, стокилограммовая туша бегала по кругу и повизгивала. Инструмент покоился у стены сарая.

          Соседи матерно выражались на родственника и отправляли его в дальнее путешествие с недобрыми пожеланиями.

- Звони Семёнычу! – дала указание Зойка. – От этой пьяной рожи сегодня толка не будет.

          Пока ждали другого мастера, кабан успокоился и мирно прогуливаясь, подошёл ко мне. Я его погладил и почесал.

          Когда во двор, тяжело переставляя ноги и шаркая калошами, вошёл пожилой мужчина, всё ожило. Хозяйка поднесла прибывшему стопочку и кусочек ветчины. Дед выпил, крякнул, осмотрелся. Его в селе знали как отличного печника. После газификации он не остался без работы, делая волшебные кладки на дачах и в летних кухнях земляков. Но вот чтобы этот человек ещё и свиней валил, я даже не подозревал.

- Варлаамчик, – тихо произнёс старик, в его руке появился штык, – иди с ним к настилу. Чего потом эту громадину тащить…

          Возле козлов Семёныч встал слева от Сени, погладил по щетине, слегка толкнул и подставил снизу смертельный металл. Свин сделал несколько шагов, хрюкнул и повалился на бок.

          Всё, что происходило дальше, мной воспринималось сквозь пелену тумана. Павел и Коля работали паяльными лампами и ножами, очищая кожу от щетины. Зоя в кипящую воду забросила тряпки и притопила их палкой. Пожилой мастер сидел на крыльце, рассказывая про свои таланты. Причмокивал, кряхтел и давал указания.

          Когда тело кабана было выскоблено добела, его обернули и обложили парящим тряпьём. У выварки на плите появилась сковорода. Хозяйка чистила и нарезала колечками лук.

- Пора! – притушил окурок Николай.

          Сонечка почистила кишки и набивала их полученной массой. Я завязывал концы небольших колбасок нитками, но желание испробовать кровянку улетучилось. Перед глазами стоял Сеня, жующий яблочки и радостно похрюкивающий.