Сквозь тьму языческую. Интервью С. Попова-Ладанова

Интервью Сергея Попова-Ладанова газете Свободный курс, ноябрь 2010 г.

Справка Сергей Иванович Попов-Ладанов (1957(с. Тахта-Базар)-2024(Барнаул)),   отец Иван Андреевич Попов (1931-1997) инженер ТЭЦ, офицер-пограничник, служил на границе СССР с Афганистаном, с. Тахта-Базар, юг Туркменской ССР, мать Галина Владимировна Попова (Василькова) (1932-2020) преподаватель русского и литературы.

С.И. Попов - Ладанов по образованию историк (АГУ, БГПИ). Поэт, композитор, критик, музыкант.

Сергей Попов-Ладанов в поисках русской национальной идеи.

2 ноября Сергей Петров-Ладанов представил музыкально-поэтическую программу "Тимофеев сын Ермак". "В произведении, – сообщалось в анонсе, – сделана попытка дать ответ на самый волнующий для русского человека вопрос: что есть русская национальная идея?".


Сергей Попов-Ладанов: "„Любви одной музЫка уступает“, вот почему гитарка-то важна. Надо так щипать чувства и будить нервы, чтобы человек легко мог воспринимать сложную информацию".


– Во всем, что мы делаем, должна быть корневая система, по Пушкину: "Там русский дух, там Русью пахнет". Если этого нет, то тогда это все плевелы ложные, – объясняет Сергей.

– А как вы определяете, где есть русский дух?

– Достоевский говорил: русский – это не форма уха или носа, это православный человек, который живет не только для этого мира, он с подножия этого мира идет на суд Божий. Он правдив, говорит по-русски, старается совеститься и каяться в своих грехах.

По квартире Сергея Попова-Ладанова сразу понятно: здесь человек, много размышляющий о русской идее. Стены и потолки обиты деревом, в углу иконостас, много икон, на телевизоре – бюст Пушкина, кружка с изображением Ермака и керамическое яйцо с двуглавым орлом. Сергей Иванович считает, что русскую национальную идею в большой степени определяют три фигуры: герой, поэт и царь.

– Герой – Ермак, поэт – Пушкин, царь – Николай Александрович. Ермак – самый русский  герой, настолько же евразийский, насколько Россия – евразийское государство. Он прорубил окно в Азию, такие пространства присовокупил – целые империи в Сибирь уложились бы. И это ведь не пустыня, это кладезь, наполненный богатствами.

Пушкин – обнаженное чувство. Хотя Александр Сергеевич тоже разбойник был, нагрешил по молодости: "Самовластительный злодей! Тебя, твой трон я ненавижу!", но в конце жизни как? "Веленью божьему, о муза, будь послушна". А Николай Александрович, последний наш государь, – мученик, святой. Он жертвой пошел за грех русского народа. Ведь Россия упала в бездну, потому, что был искорежен ее дух, устремленный в небеса. Его нагнули – строить здесь, на земле, царство небесное, так называемый коммунизм.

"Тимофеев сын Ермак" – "историческая повесть в стихах и музыкально-поэтических картинах" – непроста, по меньшей мере по композиции.

– У меня по принципу "Онегина": девять глав, десятая в уме. Сад-то есть у тебя? Вот как там все происходит, так и у меня: семена, посев, окропление, всходы, рост, цвет, завязь, плоды и снова семена; завершается большой смысловой круг. Я ведь писал "Ермака" в противовес нахлынувшей попсухе. Наш великий ученый говорил: Сибирью прирастать будет Россия. Сейчас в Москве мертвечина и спесь, ее спасать надо через глубинную Русь, через Сибирь. Напитать живым духом, а не бабловым ощущением, что все схвачено.

Был я на открытии памятника в Новосибирске. Там сказали: теперь ни у кого не будет вопросов о том, какой город первым увековечил память Ермака. Ведь спорят сибирские города о Ермаке, как греческие – о  Гомере, каждый хочет присоединить славу именно себе. Ведь кто бы ни был после  – Ермак был первый сибиряк, как Гагарин – первый космонавт. Он взял высшую славу сибиряка.

В Новосибирске поставили замечательный, красивый памятник на деньги олигархов; был фуршет, девицы с шампанским, текущий шоколад. Ни одной казачьей песни, ничего – буржуазный пиар вокруг Ермака. Меня это задело, я прекрасно знаю историю нашего змеиногорского памятника, который на своем горбу Сережа Яловцев из Казахстана вывозил. И я сказал им: пальма первенства в этом вопросе у Алтая.

Сергей говорит, что ему не нравится то, что происходит сейчас в нашей стране, но "нет власти, аще не от Бога", и мы должны воспитывать в себе уважение к ней и послушание. Отчасти поэтому ему категорически не нравятся разговоры о том, что, возможно, без Сибири России было бы лучше, и наоборот.

– Мы, поэты, видим все несколько иным взором, чем политики. Сибирь не может быть самостийной – с тех пор как Ермак пришел сюда своим героическим походом  и показал пример героизма воина, а самое главное – государственного деятеля, который за дело судное к татарам безжалостное казнил даже своих казаков.  Ермак, бывший разбойник, кстати говоря, дал обет покаяния, и самое главное – смертью искупил свои грехи. Вот в чем смысл моей сибирской поэмы: благодаря Ермаку Евангелие пошло в языческую тьму, здесь сейчас храмы Божьи стоят.


Отрывок из поэмы
Сибирь… Великое пространство
Неисчерпаем клад хранит.
Зимы суровой постоянство,
Определяющее быт.
Острят: дурак, мол, не застудит
Мозгов, а умный жить не будет;
Но ведь живут здесь без тоски
Какой уж век сибиряки.
Мороз за сорок – веселятся,
Тулуп, ушанка и пимы,
Стакан на грудь, и – прах возьми,
Попробуй-ка, мороз, добраться.
А каждый в битве стоит двух.
Таков сибирский дух.