Судьба и случай Часть 2-3

Феликс Довжик

Судьба и случай  Часть 2-3


Новая эра старых традиций

Новогодние каникулы для трудящихся. Пятый день Нового года – пятый день отдыха. В большом магазине пустовато. Женщин-покупателей практически нет. Работящие гости столицы берут хлеб и что-нибудь очень скромное к нему. Наши богатыри берут по три, по четыре бутылки водки и папиросы. Если кто-нибудь берет одну бутылку, то обязательно ноль семьдесят пять, а то и литровую.

Праздник, как праздник, значит всё в жизни идёт правильным курсом. Поэтому потом, во время выборов, многие охотно голосуют за того, кто кажется надежным пастухом. Народ понимает, что нужна плетка, а иначе никак. Каждый полагает, что по морде дадут соседу, и он, наконец-то, будет работать праведно и все в жизни наладится. Всё же к тому идёт.


Заколдованный круг

Народ злой – чиновники сытые, чиновники сытые – народ злой.

Чиновники бывают ненасытными, но не бывают голодными.

Отдельного чиновника уважать можно, но всех – не получится, их же много.

Не только чиновники есть хотят, но они крепче других держат ложку в руках

Если чиновник взялся за дело, оно тут же станет дойной коровой.

Вождями можно быть избитым
в борьбе за властный трон и царство,
а можно быть предельно сытым,
служа в карманах государства.


Особые обстоятельства

Если хочется, почему бы и нет.

Слава иногда дает, но чаще отнимает.

Можно быть и не иметь, а можно не быть и иметь.

Всё – никогда, а кое-что – часто.


Бывает, что не бывает, и взять негде.

Иногда происходит, а не должно.

С каждым случается, а случается не с каждым.


Все равны, а равенства нет.

Вот ведь как, а по-другому никак.

За что!?

Иногда понятно за что, но почему?

Иногда такое…, а все равно живешь.


Жизнь – борьба, но зачем?

Думаешь, думаешь, а результат?

Дороги есть, но охранников много.

Вот бы, а все равно не получится.

Как часто следствие – причина,
а торможение – разгон,
судьба обычно – чертовщина,
а чертовщина – как закон.


Ковровая дорожка

Удачливый человек приходит в контору, а там не приемный день, но его каким-то чудом принимают, и он решает свои дела. Неудачник приходит в приемный день, но именно в этот день прием почему-то отменен. Видимо на небе есть диспетчер, который предугадывает возможные маршруты неудачника и своевременно принимает необходимые огорчительные меры. При этом неудачник может вносить заметный вклад в копилку общества, а удачливый человек занят собой, и это ему хорошо удается. Жизнь с пониманием к нему относится и стелет на его пути ковровую дорожку.


Болевые точки

Болел, терпел, но снова
свистит болезни плеть,
раз лучше быть здоровым,
так стоит ли болеть?

Хороший врач лечит, а не продлевает историю болезни.

Для больного – вокруг одни здоровые, для здорового – вокруг одни больные.

От болезни можно избавиться – от последствий лечения не увильнуть.


Реклама
Реклама товар не рекламирует. У нее другая задача. Она ловит в сети того, кто теряется в многообразии быта, кому необходимо, чтобы за него принимали решение. Таких много. Поэтому реклама окупается.


Снежные мысли в зимнюю слякоть.

Лукаво, тайком и открыто
безбожно прессуют нас годы,
лёд мыслей – плод колкости быта,
а слякоть – продукт непогоды.

Неразбериха полезна – она убеждает руководителя в своей незаменимости.

Чиновный аппарат никогда не скрипит – его постоянно подмазывают.

Народ всегда за диктатора и всегда жалуется, что не везет с правительством.

Всего не поймешь, но всё почувствуешь.

Чтишь волков – живи, как заяц.


Не надо ничего искать в человеке – плохое само обнаружится.

Не надо распинаться перед сплетником – он всё сам придумает и приумножит.

Если из ошибки не сделан вывод, она себя покажет.

Компас для детей – недостатки родителей, им следовать легче.


С возрастом за борт выбрасывают юмор – в зрелые годы уже не до смеха.

Доведёшь жизнь до каления – она больно ошпарит.

Где нет знатоков, там полно толкователей.

Мудрые мысли – не от хорошей жизни, от неё мысли банальные.



Приятный подарок

На день рождения подарили ежедневник с записью: «Если хоть одна строчка появится – здорово!»
На первой странице в нем появилась вопросительная рифмованная мысль:

Быта багаж иль душа – капитал?
Добрым ли чувством детей напитал?
Чем обернулся людской суховей? –
Все познается на шкуре своей.


Разные люди

Климат среды
Поведение человека зависит от среды, в которой он пребывает, однако есть люди самостоятельные и независимые. Иногда с ними считаются, даже боготворят, но климат среды от этого не меняется. Он определяется возможностями основной массы.

Расход энергии
В юности нами правит потенциальная энергия – тот уровень, на который себя поднимаешь. В старости подчиняешься кинетической энергии – пинкам, которые получаешь от жизни. Чем выше поднимешь духовный и интеллектуальный уровень, тем устойчивей жизнь, но пинков не миновать.

Истоки перемен
Человек не совершенен. Это нормально. Но один борется со своими изъянами и в зрелом возрасте лучше себя прежнего. Другой не меняется, но он хуже себя былого. В юности многое прощается, а в зрелости уже нет. Но и третий человек, которого, казалось бы, среда изменила к худшему, на самом деле не изменился. Возможности и окружение помогли ему развить те качества, которые прежде не могли проявиться. Созрели условия, и он своего добился.


Корыстный либерализм

Интеллигент – человек, который нетерпимо относится ко всему недостойному, а у нас сейчас многие люди с высшим образованием и люди творческих профессий охотно занимаются попустительством. Терпимое отношение к порокам становится популярным. В моде оглядка на ширпотребное общество, которое спустя рукава относится к тому, что лично его не допекает.

О будущем в голову мысль не заглядывает. В товарном обществе любому товару, дается дорога. За жизнь с положительным уклоном надо сражаться, а ползучая жизнь не напрягает, и представление о себе как о прогрессивном и либеральном тешит самолюбие.


Очертание незаметного

О каждом обычном человеке окружающие могут рассказать и много хорошего, и много плохого, а о выдающихся людях говорят с восторгом и восхищением, и только люди, близко и тесно с ними соприкасающиеся, могут подметить их изъяны. О тех, о ком ничего хорошего не скажешь, лишь некоторые могут припомнить моменты, когда такие персоны вели себя по-человечески. Слаб человек, любой, даже из ряда вон выходящий. И у него случаются отклонения и иногда – в лучшую сторону.


Тренеры и режиссеры

Учителя и наставники бывают двух типов. Условно, по методам работы, можно посчитать, что они делятся на тренеров и режиссеров. Конечно, в какие-то моменты тренер бывает режиссером, а режиссер тренером, но основная педагогическая функция у тренера – тренерская, у режиссера – режиссерская.

Как правило, режиссер не учит. Он ищет таланты и подбирает тех, кто лучше других подходит для данной роли. Создает им условия для раскрытия таланта, а не очень способных или ещё не раскрывшихся задвигает в угол. У него есть возможность выбора, и он выбирает.
Все конкурсные экзамены – это отбор способных. Ошибки отбора бывают, но легко устраняются последующим отсевом.

У тренера другая задача. Он точно не знает, кто из случайно набранных выйдет на передовые рубежи. У него нет возможности выбора. Он должен работать со всеми, должен вести всех, хотя бы до определенного уровня. У него метод работы не похож на метод режиссера. Режиссер ставит задачи и экзаменует. Тренер учит решать задачи. И дрессирует, и натаскивает, и объясняет, и разжевывает – любыми доступными и возможными способами формирует способности подопечных.

Безусловно, есть педагоги, которые имеет и тренерские, и режиссерские способности. И это хорошо и замечательно. Но есть – ни тем, ни другим не владеющие в должной мере. Над ними самими в свое время плохо поработали и тренеры, и режиссеры, и даже собственные родители. Это достаточно распространенное явление.

Подобные люди встречаются в любой профессии. Они не только с другими, но и сами с собой ничего не могут поделать. Чтобы дойти до вершин профессии, мало встретить достойных учителей, надо иметь определенные данные. Нет их – другие люди мало помогут. Пока не поймешь себя, пока не станешь сам для себя тренером и режиссером, ничего путного не получится. Но это по силам не каждому.

Существенная запятая
Природа не всех снабжает необходимым набором инструментов для достижения высоких результатов в профессии, но это не причина, чтобы вешать нос. Один человек учится, пристраивается к толковому работнику и становится полезным помощником, у другого энергия уходит не на поиски своего места в окружающем мире, а на то, чтобы окружающий мир свести до своего уровня. От такого занятия желчи много, а радости с гулькин нос.

Дело вкуса
Если человек успешен в каком-либо занятии, у него возникает увлечение, а оно способствует трудолюбию. Но сплошь и рядом человек способен к одной сфере деятельности, а увлечен пустопорожними делами и на них растрачивает львиную долю трудолюбия. Обидно видеть, что он не использует свои потенциальные возможности, но он имеет на это право, это его выбор, и тут ничем не поможешь, пока человек сам себя не начнет вытаскивать за волосы, а это, к сожалению, мало кому удается.


Реализм идеального или вздох зависти
Современное искусство отказалось от гармонии смыслового и чувственного и занимается воздействием визуально-слуховым. В эпоху рыночных пристрастий искусством правит принцип ресторана. Пока клиент жует, ему надо подавать всё, что он способен потребить, и всё, за что платить способен. Гармония интересов в рыночном искусстве сохранилась – владение ремеслом и бытовой материализм дополняют друг друга до весомого кошелька.


Мысли по поводу

Достоинства и недостатки – множим,
то двигая, то тормозя прогресс,
любой и каждый может быть хорошим,
если уловит в этом интерес.

Успешные понимают конкурентов, но великодушием раздражают их еще сильнее.

Дружба с сильными мира сего немало дает, но много отнимает.

Одними движет любознательность, другими другое, а его всегда навалом.

К кому порядочность не заходила, выигрывает, нет гостей – нет лишних расходов.

Хороший человек нам не причиняет зла, а кто причиняет – не человек.

На людей надо смотреть сквозь розовые очки, тогда черные пятна не заметны.


Ухабы трудолюбия

Если ученик не понял математику, можно найти учителя, который способен ее объяснить, а если не привито трудолюбие, ему уже не поможешь. Трудолюбие – от наследственности и воспитания. Если родители ленивы и безалаберны, если пустили ребенка на самотек, труженик из него не получится. Способности можно развить. Безалаберность и неорганизованность, трудонелюбие и неусидчивость неисправимы. Они составная часть характера, поэтому ремонту поддаются плохо.

Дело сделано. Родители свою лепту внесли. Чаду осталось приумножать и доводить до совершенства пороки наследственности и изъяны воспитания. Исключения бывают. Человек попал не на свою магистраль. После блужданий отыскал свою дорогу, и у него открылся талант. Счастливый случай и закономерный. Он же не сдался и нашел, что хотел.

Дети – не мы. У них другая жизнь, на них влияет иное силовое поле всего окружающего. Им можно давать советы, но нельзя навязывать решения. Навязанные решения всегда разрушительны.


Стихи о школе

В 1998 году очень чуткая читательница моих стихов Люба Морозова попросила меня написать для её выпускников-двойняшек, для сына и дочки, поздравление учителям.
Мне до этого никогда не приходилось писать стихи по заказу, но Любе я отказать не мог.

 Я однажды своё полукилограммовое поэтическое творчество в толстой папке дал почитать Любе. До этого я эту папку отдавал на прочтение всего лишь дважды. Первый раз Ире Петряковой – любительнице Цветаевой, второй раз первому поэту лаборатории Юре Ковшу.

Юре понравилось описание осеннего огорода: «Забрались в банку огурцы, сошла капуста с кочерыжек», а Иру тронули стихи о институтской кошке. И вот третья моя попытка заполучить похвалу у следующего поколения. Люба на двадцать лет нас с Юрой моложе.

Через пару недель спрашиваю у Любы, читает ли она. Оказывается, некогда было. И тут я, чтобы её подзадорить, проболтался, что там есть стишок и о ней. Подействовало.

Люба взяла стандартный лист бумаги, и стала записывать координаты тех стихов, которые ей понравились. Когда она вернула мне папку, её листок на три четверти был заполнен. Можно посчитать, что это её благодарность за стихи о ней. Естественно, это стихотворение в её листке помечено не было. Если исключить это стихотворение, у меня с Любой получилось стопроцентное совпадение. Она отметила те стихи, которые я считал наиболее удавшимися.

Мог ли я после этого отказать Любе. Главный мой цензор и критик моя Валентина стихи одобрила. И стихи ушли в школьный народ. Какова была реакция, мне не сообщили, а я побоялся спрашивать – вдруг провал.

       Учителям – спасибо!!

Вот школа, двор и вот его ограда,
учителя… Звонок торопит – пусть.   
Пришла пора и расставаться надо –
в душе свобода и немножко грусть.

Простите нас за нервы и усталость,
за шрамы крышек наших школьных парт.
Простите нас за дерзость и за шалость,
за трудный выход на рабочий старт.

Мы подросли, умнее стали, старше,
за школьный выбираемся порог.
Спасибо Вам за подготовку к маршу
по лабиринтам жизненных дорог.

Нас ждут на трассе взлеты и проколы,
в воде нам закаляться и в огне.
И пусть в пути грядущем годы школы
нам светят вечно, словно свет в окне.

Через два года кончает ту же школу дочка Тани Македонской, и Таня просит меня написать стихи – прощание со школой. Ну как Тане отказать, если она помогла мне понять некоторые причуды моей Валентины.
Я никогда не верил ни в какие гороскопы и знаки Зодиака, и у меня на это были неопровержимые доказательства.

Много лет в одной лаборатории работали три мужика – Виктор Беляев, Женя Ерёмин и я. Все мы трое одного года и одного месяца рождения. Самый большой разброс между нашими днями рождения 10 дней. Единственное, что у нас общее – образование и работа.

Беляев окончил Ленинградский электротехнический институт, я Электромеханический факультет Ленинградского политехнического, Ерёмин – Московский энергетический и все мы трое по распределению попали в Истру. Мы с Женей в один день оформлялись на работу. Всё, больше ничего общего.

Беляев стал начальником нашего отдела, Женя – кандидатом наук и начальником лаборатории, а я инженером, как написано в дипломе. Все мы по гороскопу водолеи. Я могу согласится, что такая кличка ко мне подходит, но к Вите и Жене она не имеет никакого отношения. Они люди дела, ни одной общей черты или привычки между нами нет. Ну как мне верить в гороскопы?

Но вот однажды в обеденный перерыв я не поехал домой обедать, а отправился с Таней Македонской за железную дорогу в Новом Иерусалиме искать склад, где можно купить плёнку для укрытия на даче наших помидорных теплиц.

По дороге Таня мне рассказывает, что она по гороскопу Стрелец. Я немедленно навострил все свои рабочие и запасные уши. У меня Валентина по гороскопу Стрелец, и самая неистребимая её привычка в гороскопе описана. Всё, что Таня мне с сожалением рассказывает, поскольку не может от этого избавиться, один в один как у моей Валентины.

В один из дней недели Валя начинает перебирать и пересматривать все вещи. Это еще полбеды. Она начинает их перекладывать обязательно в другое место, а в это тащит что-то другое. Когда через неделю или две ей нужна какая-нибудь вещица, она не знает, где искать, и на это тратится немало сил и времени, а, главное, от этого страдает настроение.

Никакие уговоры и советы не действуют. Я еле-еле добился, чтобы она мои вещи не трогала. Внутри ящика – ладно, но на новое место ни в коем случае. С годами у Вали силы уже не те, но раз в месяц начинаются новые поиски.

Когда я набирал эти строки, я вдруг вспомнил странное взаимодействие Славы Самборского и Юры Бычкова с представителями заказчика. Они иногда месяцами спорят с заказчиками, как трактовать какие-нибудь пункты стандартов. Я об этом где-то уже писал.

Слава и Юра одного февральского знака гороскопа. Для меня это ненужная странность, а для них неистребимая принципиальность, от которой текущей работе мало радости.
Грози кулаком небесам, не грози, а какое-то влияние Вселенная на нас оказывает.

Не мог я отказать Тане в просьбе и написал стихи для её дочки. Она мне потом сказала, что всё прошло хорошо.

Прощание со школой

Школьной дружбе отмерены сроки,
и пора выходить за порог.
Через несколько лет ненароком
нам припомнится школьный урок.

Что-то мы позабудем навечно,
но запомнятся нам навсегда
озорство, взлет мечтаний, беспечность,
беззаботные эти года.

Поумнеем и станем тузами,
старшей смене подставим плечо,
только школа останется с нами
в нашей памяти яркой свечой.

Зим и лет пронесется немало –
по законам природных затей
мы, как папы уже или мамы,
приведем сюда наших детей.

И припомнятся первые чувства
тех тревожных и памятных дней,
станет сердцу от этого грустно,
а прошедшее чем-то родней.

Будут дети шалить на уроках
и любить, как и мы, иногда.
В коридорах, за школьным порогом,
в школе будет, как было всегда.