Так не бывает. Глава 6

Данька всхлипнул во сне, зашевелился, стаскивая с себя одеяло, и я, в тусклом свете маленького ночника - луны (как настоящей!) торопливо поднялась с диванчика, стоявшего в детской спальне, и, конечно, не предназначенного для ночных дежурств.

- Данил? - Шепотом позвала, поправляя веселенькое, в каких-то неведомых мне мультяшных героях одеяло, норовящее соскользнуть на пол.

Нет, не проснулся, а лоб горяченный, значит снова с утра уколы, микстуры, сиропы и порошки. Строгая Наталья Игоревна, Данькин врач, “семейный доктор”, приезжала по первому же звонку в любое время дня и ночи, вела себя здесь как дома - в белоснежном халате мыла руки, обстоятельно Даньку осматривала, после пила кофе, который ей подавали в маленькую гостиную на первом этаже. Из чего я поняла, что вызовы эти были совсем не редкостью…

Данила заболел после поездки на день рождения, причем день рождения был “полезного для Ангелины Львовны знакомства”, укатила она туда с Инессой, отчего-то Данилу решив взять в последний момент, а мне, напротив, объявить оплачиваемый выходной. Потом из односложного и короткого рассказа Даньки выяснилось, что детей было мало, разного возраста и Даньке было скучно, поэтому он втихаря ушел гулять по берегу, промочил ноги, потом попал под дождь, замерз и попросился у мамы домой, отчего еще и будет позднее наказан. “Позднее” не случилось, потому что ребенок предсказуемо заболел. Мои вопросы о том, где была в это время мама, остались без ответа, точнее, ответом был печальный взгляд потерявшегося щенка. Задать тот же вопрос Ангелине Львовне, к своему стыду, я не решилась.

За неделю, что находилась тут, я узнала уже достаточно много, чтобы справляться со своими обязанностями…и ужасно мало, чтобы понять, что это за семья. Пока самым адекватным членом странной семейки, где мама про ребенка вспоминает только поздним утром (потому что бОльшую часть ночи проводит за пределами дома), а папы я еще и в глаза не видела, да и не уверена, что он существует, являлся непосредственно мой подопечный Данила Кириллович. В его распоряжении целый этаж огромного дома, превращенный в лабиринт игровых комнат, мягкие игрушки всех мыслимых и немыслимых размеров, армии игровых солдатиков, которым под силу при умелом руководстве захватить дом, автопарк почти настоящей гоночной и строительной техники, склад настольных игр, библиотека детских книг - и это пока только то, что попалось мне на глаза. Еще у него свой врач, еще каждое утро повар (или, наверное, заведующая кухней, добрейшая и необъятная тетя Маша) интересуется, что Данечка желает сегодня на завтрак, обед, полдник и ужин (Данечка неизменно желал макароны, а от каш отказывался категорически), игровая площадка во дворе размером со стадион, и свой собственный лес. И наверняка я пока еще о многом не в курсе. Вот только мамы нет у Данилы. Близкой, родной и внимательной к единственному сыну. И папы. Хотя Данила Кириллович свято уверен в том, что его папа (существует) - лучший из лучших пап на этом свете, просто много работает. И друзей у Данилы тоже не оказалось. Друзья есть у мамы, и они с мамой часто ездят в гости, как объяснил мне Данила, и к ним гости тоже приезжают, но когда я предложила однажды после завтрака позвать к нам поиграть его знакомых ребят, Данила категорически воспротивился самой такой идее. Признаться, мне все это было немножко странно.

Вообще, мы на удивление быстро подружились с этим рассудительным малышом. К счастью и опять же удивлению, Данила не был избалованным, капризным, истеричным. Кое-какие барские замашки, конечно, присутствовали, но я быстро научилась закрывать на них глаза. Он любил, когда я читала ему сказки, любил мультики про зверей, любил задавать вопросы и в моем лице нашел верного оруженосца, сопровождавшего его в путешествиях по лесу с атласом растений в руках - мы изучали каждую встретившуюся травинку. В обмен на свою верность я выторговала полноценный обед после прогулки - первое, второе, и только потом десерт. В общем, с Данилой Кирилловичем можно было договориться.

Ангелину Львовну со дня моего “собеседования” я видела от силы три раза, примерно столько же - Инессу, и это меня ничуть не расстраивало. К моей радости, которую я старательно прятала глубоко внутри себя - от себя же самой, два раза на “детский” этаж приходил Антон с предложением попить вместе кофе в столовой - но оба раза Данила уверенной рукой уводил меня играть, и я лишь виновато улыбалась. Антона нельзя было назвать красавцем, но его всегда спокойная улыбка и теплый взгляд темно-серых глаз компенсировали неидеальность черт лица. А я уже была уверена, что никогда в жизни ни один мужчина больше мне не понравится…и в своем новом темно-сером костюме уже не казалась себе такой уж старой теткой, как привыкла о себе думать. Мягкий джемпер не сковывал движений, классического покроя брюки словно скрадывали так стесняющую меня полноту. Осталось сделать стрижку и покрасить волосы, но на это пока нет времени, тем более, что заболевший Данька вообще смешал все карты…Никто не уговаривал меня сегодня оставаться, но заглянувшего вечером в детскую спальню вечно хмурого Василь Дмитрича (а именно он увозил меня вечером домой и забирал по утрам на компактной, словно квадратной машине, и являлся одновременно кем-то вроде завхоза, и заодно супруга тети Маши) я всего лишь попросила оставить мне на кухне ужин, и он все понял, и вопросами “Когда домой-то поедешь” не досаждал. А Антон больше не возил меня на своей красивой, как акула, гладкой и стремительной машине…

Ой, ерунда все это…Лишь бы Данила поправился…Как я так быстро успела привязаться к нему, словно к бездомному котенку?

Наклонившись над кроваткой, я снова поправила сползшее одеяло. Снова пальцами коснулась горячего лба.

Я не слышала, как беззвучно открылась за спиной дверь детской спальни. Не слышала шагов по мягкому ковру. Вздрогнула только тогда, когда моего плеча коснулась рука и мужской незнакомый, тихий, словно охрипший голос тихо позвал меня:

- Аня?