Пушкин Тайна январского вызова на дуэль

Финал конфликта Пушкина с бомондом «свинского» (по его оценке в письме к ангелу женке)СПб и Всея Руси состоял из следующих трех-четырех  актов в январской пьесе:

- 10 января поручик кавалергардов Жорж  д-Антес (одновременно уже барон Егор (Георг)  Геккерн-Дантес  вынужденно (по разным причинам и вследствие разных «залетов») обвенчался с сестрой жены камер-юнкера и сочинителя Пушкина, не перестав ее (женку поэта) сексуально преследовать  и уговаривать  «оторваться по полной» (говоря языком современных голодных дщерей)

- 25-го, дождавшись окончания святок (!), Пушкин отправил двум баронам Геккернам (Луи ванн Гекккерну  и Жоржу д-Антесу (Егору Дантесу) ругательное, полное площадной недостойной дворянина  мужицкой брани, письмо без даты и подписи (подлинник которого, впрочем, позже уже никто не видели не читал…)

- 26-го барон и дипломат Луи ванн Геккерн  съездил с этим  собранием матюков к графу Строганову и получил от него приказ-заказ = вызвать Пушкина на дуэль и прикончить самым надежным способом самым надежным, умелым и готовым на все стрелком

- 26-го этот барон прислал Пушкину ответ с нарочным – готовым уже на все секом виконтом д-Аршиаком  из дипмиссии  Франции  и кузеном поручика  Жоржа д-Антеса – в котором оба партнера и сожители в доме Владека на Невском выражали свое негодующее «фе» с требой «встретиться с Егором Геккерном» без всякого отлагательства и препирательства:

 «Милостивый государь!
Не зная ни Вашей руки, ни Вашей подписи, я обращаюсь к виконту д’Аршиаку который вручит Вам сие письмо, чтоб засвидетельствовать, что письмо, на которое я отвечаю, точно от Вас. Содержание его до того вышло из границ возможного, что я отказываюсь отвечать на все подробности сего письма. Вы, кажется, забыли, милостивый государь, что Вы отступились от вызова, который Вы адресовали к барону Егору Геккерну и который им был принят: доказательство мною представляемого находится писанное Вашей рукой и осталось у секундантов. Мне остается только Вас предупредить, что г-н д’Аршиак явится к Вам, чтоб с Вами условиться о месте, где встретитесь с бароном Егором Геккерном, и Вас предупредить, что встреча сия не терпит никакого отлагательства; я буду уметь позднее, милостивый государь, заставить Вас ценить важность сана, которым я облечен и который никакие поступки с Вашей стороны не в состоянии затмить.
Я есмь, милостивый государь,
Ваш покорнейший слуга барон Геккерн».
На сем же письме сделана следующая надпись рукой подсудимого:

«Читано мною и одобрено.
Барон Егор Геккерн»».

Отметим:
в этом письме нет слов о сатисфакции через поединок с оружием и кровопролитием. Более того, барон уверен, что Пушкин останется жить и получит урок чести на иерархической лестнице дворовых  и титулованных

Однако отметим:
г-н барон Луи Г-н  (т.е. дважды гондон от Кондома)  специально выделил причину своего экстренного  вызова ругателя на «встречу» с сынишкой = попытку Пушкина «затмить важность сана Геккерны-папы»

Это толкнуло вашего непокорного, фра, слугу на размышления о том, что заставило Геккерна совершить этот преступный поступок и причем тут его  важный сан и все, чем он в жизни облечен?

В этом поступке с вызовом на встречу (шибко дипломатичным, ибо в нем нет угроз физической расправы, слов «поединок”, «дело чести», «жажда мести», «дуэль», «тир», «оружие», «гасило, «ордалия», «шпага», рапира», «кираса кирасира» или «бокс») есть какая-то … тайна … какой-то подтекст.

Ведь, если отбросить совсем уже не бредовую версию, что Геккерны (по тексту письма БУКВАЛЬНО) звали Пушкина не на преступную ДУЭЛЬ, а на ВСТРЕЧУ  для переговоров и извинений, то вызывая на стрельбы, бароны да еще и в сговоре  шли на преступление с великим риском потерять все,  чего они добились в России

Барон Луи рисковал при этом куда больше, чем его сынишка уже не в коротких штанишках:
- он был лично облечен саном посланника короля Голландии (Нидерландов) при Дворе Романовых в СПб и связан долгом службы и личного оммажа вассала своему сюзерену
- он имел бизнес в России (очень прибыльные поставки товаров не ширпотреба и не через таможню) в партнерстве с мининодел графом К. Нессельроде
- он был связан агентурными обязательствами через Фикельмон с завербовавшими его разведками Австрии и Германии
- он наконец устроил свою нетрадиционную половую ориентацию так, как требовала его природа гея или педераста, фиктивно (для русской бюрократии) усыновив любовника – Жоржа
- он имел, как следствие, перспективы стать очень богатым и еще более успешным …
И тут он бросает все и организует дуэль?  Личные ничтожные по сути интересы ставит на карты против всего достигнутого?  Карьеру менят на сомнительный спор о чести с камер-юнкером и рогоносцем?

Не верится. Профессиональный дипломат, ученик Талейрана  никогда на подобное не пойдет. Если на то не будет заказ Хозяина.

И вот получается, что мы имеем несколько гипотетических версий полуфинала истории  конфликта Пушкин-Геккерны:

(А)
Геккерны при буквальном прочтении письма от 26 января Пушкина на дуэль не звали и преступлением с риском потери всего не играли. Они хотели убедиться, что его безумное письмо написал именно он – Пушкин, они замышляли его каким то образом  привести к благоразумию и вернуть рассудок в исходное состояние здравомыслия и приличия,  проучить , вновь заставить извиниться и замять конфликт, представить компромат на Натали (возможно и царя) и перевести стрелки гнева и ярости мужа на неверную жену

(Б)
Геккерны звали Пушкина на встречу, исполняя заказ, чтобы при свидетелях он (как камер-юнкер) оскорбил обличенного саном посланника короля, не дав своим обвинениям  доказательств, вызвать международный скандал (ссору европейских Дворов), представить компромат на жену Пушкина   и добиться его устранения из столичного общества с (возможно) разводом с женой и банкротством

(В)
Геккерны дипломатично, исполняя заказ Конгрегации клеветы и извода,  звали Пушкина к разборке, при которой он сам публично (на встрече) спровоцирует дуэль на исключительных условиях и, в итоге, все обвинения в преступлении падут на его обезумевшую голову без шансов защитить скомпрометированную женку и остаться в живых; в этом случае риски баронов минимизировались  и у них был шанс снова спрятать все концы в воду и выйти из омута сухими. Это версия «заказной» или «санкционированной» дуэли

(Д)
Геккерн на самом деле этим письмо послал   вызов на поединок чести очень, написанный очень искусно  дипломатично (это гнет профессии – иначе  посланник и не может), ибо фактически ничего о преступном замысле текст не содержал. Но по традиции было ясно ЧТО он означал = «Пошли выйдем. Разберемся один на один. Пусть Бог рассудит кто из нас кто». Но пойти на это Геккеерн смог только получив санкции от Строганова = обер-шенка Двора Романовых. Посланник надеялся, что этого достаточно для «отмазки». Он не знал, что это интрига с западней, что его подставили и все равно погонят со Двора…

(Е)
Геккерн, решившего громко хлопнуть напоследок дверью,  шел на преступление осознанно: уже было все равно, он знал, что поссорил два Двора, а граф Нессельроде замыслил избавиться от  партнера по контрабанде и его дни сочтены как ты попой не крути и как не ставь на доступной попе бигуди, Поэтому он хоть и решил хлопнуть дверью, но не оставлять любовника Жоржика Романовым, Уваровым  да Вигелям. Геккерн пошел ва-банк.  А вызов послал кодированным – скрытым текстом с понятным ж дуэлистам контекстом или подтекстом. Жорж же уже был женат на Ручке от Метлы (так  фрейлину Е.Н. Гончарову назвала Софья Карамзина)  и план бегства с Натали был не осуществим. Плюс за исполнение заказа киллер-жиголо ему обещали по патенту прилично заплатить в размере стартового капитала французского буржуа
Такие вот фрикадельки «от кюизин»

Но есть еще пара версий, созревших уже сегодня 270824 на тропе от Песчаной  аллеи ПИПИ к шоссе Энтузиастов пушкиномании.

Это версии фактически логически конспирологические:

(Ж)
Геккерн оказался в опале из-за устроенной  им неудачной интриги , чуть не поссорившей два правящих двора – королевский голландский и имперский русский. Ему нужен был мощный ход конем и эффективная акция по восстановлению репутации и удержанию якоря стоянки и бизнеса в России. Он ее придумал: конфликт с западней и гибелью Пушкина от пули его фиктивного сынишки и не фиктивного секс-партнера по половой ориентации и постельной рекомбинации повесы Жоржика Шарля Дантеса в бронежилете-кирас-корсете. Гнев публики из-за смерти Пушкина от пули наемника должен был продемонстрировать двум дворам как посол Геккерн доказал Европе и русскому царю  наличие в Империи опасной рев. партии, готовой к новому штурму флешей Романовых (немцев по крови и сути жития). И затея почти удалась – Романовы поверили: окружили дом скончавшегося от скоротечного сепсиса несколькими кордонами жандармерии и агентов сыска и пыток, организовали учения войск в СПб и окрест, таскали почти неделю гроб с телом  жертвы по столичным улицам и мертвецким, отправив его тайно ночью по дороге на Псков  … Однако, никаких полит протестов, демонстраций и баррикад в Питере не оказалось … Это был блеф. Геккерн обдернулся

(З)
Геккерн был исполнителем заговора европейских дворов, замысливших многоходовую СВО «Крым, фля, наш!». Для его реализации им нужен был компромат на русского царя, в увлечении Натали Пушкиной и в поставке и установке рогов на буйной и ревнивой голове ее мужа потерявшего бдительность  т титул хранителя благочестия… Опытный в амуральных делах и альковых процедурах Геккерн  с помощью Натали. Долли Фикельмон и поручика Дантеса это компромат добыл. Оставалось за малым: устроить спектакль с адюльтером и психозом возмутительно ревнивого и публично известного мужа в звании придворного, в котором этот компромат стал бы основой публичного международного скандала. В ноябре 1836-го в ход была запущена акция «Диплом Ордена кокю», которая позорила треугольник «Царь-НН-Пушкин». Дело чести удалось замять самым  невероятным образом: царедворцы женили Дантеса на … толковой сестре горе-любовницы, фрейлине Двора ЕИВ  и по совместительству свояницы Пушкина. В итоге Пушкин оказался в паутине новой интриги и западни, в которой орудовали архетипичные Три сестры -  Е., А. и Н. Гончаровы. Пушкина молвой и сплетнями довели до горячки белого каления и заставили пойти на абордаж семьи баронов.  Гекерн задумал многоходовку:
- получить от Пушкина оскорбительное письмо и к нему еще и приложения: выкраденные Тремя сестрами варианты ноябрьских материных писем
- вызвать Пушкина на встречу с д-Антесом, на которой предъявить ему компромат – нечто (признания и показания Натали) о связи  практичной женки с любвеобильным царем и играх в Аничковом
- добиться на этой встрече понимания сочинителем, что все его беды находятся в треухе = «Царь – Наташа –Муж» и перенаправит гнев Пушкина на бунт против  царя, жены и свинского бомонда СПб.

Но Пушкин уже ничего не хотел понимать и хотел одного: стрелять, стрелять и стрелять …

Вот такая, милый фра, япона рать эльзассиады, ее мать

***

В любом случае требует оценки следующее в поведении (акции) баронов 26 января:
- не использовать госпочту и не дать властям шансов ознакомиться с их письмом и пустить молву по имперским салонам, кабакам  и ямам
- придать акции характер частной тайной разборки в обострившейся ситуации при недостойном поведении зачинщика
- попытка дать Пушкину шанс угомониться и пойти на попятную, намекнув, что они не знают его почерка и готовы рассматривать письмо как провокационную анонимку недругов
- отказаться от версии ноября – не привлекать к разборке посторонних = Жуковского, Вяземского, Натали, полицию , Царя, Бога
- найти сговорчивого секунданта – земляка (эльзасца по предкам!) Данзаса, болтавшегося в СПб без места …
- решить все быстро и безотлагательно, пока в дело не вступили Три Сестры – Гончаровы  и прочие персоны Всея Руси, что привело бы к ненужной огласке
Однако от встречи с д-Антесом Пушкин, стремившийся к драке с ушлым. хитрым и вертким голландцем и почуявший видимо новую западню интриганов, отказался и перевел дело исключительно только к переговорам секов об условиях поединка и жесткой перестрелке разряда «эксепсьонэль» до кровавой развязки без всяких шансов на перемирие или новую отсрочку посещения «стрелкового тира ан плэнэр»

Итак, открытыми  остаются следующие вопросы:

- можно ли считать дипломатичное содержание письма (записки) Геккернов  вызовом именно и сразу на дуэль и только им
- стремились ли бароны к дуэли, которая грозила риском потерять все добытое ими в России и будущие перспективы жития, когда все в шоколаде и усладе
- переиграл ли их Пушкин, проигнорировав встречи и переговоры о возможном перемирии, швырнув конфликтующих и провокаторов к барьерам, где все решали техники секов и игра Бога в кости со Случаем (или Бога по имени Случай)