Изгои. Глава 151

Такси–план отделился от основного потока «инопланетного» транспорта и затормозил около высотного каменного здания с грибовидной крышей, подозрительно напоминающего мужской фаллос. Из салона такси–плана выскочили Сергей Эдмундович, Милиус и его свита из двух субъектов, одетых в величественные шёлковые рясы. Осмотрев небоскрёб, Сергей Эдмундович, едва сдерживая смех, направился к его дверям. Жители города пирамид расступались, чтобы пропустить Милиуса с его свитой к фаллической высотке. Такси–план умчался по своим маршрутам. Сергей и Милиус со свитой пересекли вестибюль небоскрёба и остановились у стеклянной кабинки вакуумного лифта. 

—Прошу, — указал Милиус пальцем на вакуумную кабинку.

Сергей смело вошёл в лифт. Стеклянная кабинка вакуумного лифта мгновенно опустила четверых пассажиров вниз на сотню метров. Через несколько минут Милиус со свитой и Сергей покинули кабинку вакуумного лифта и ступили на реактивную платформу–блюдце, которая ожидала возле статуй воинов–гуманоидов. Реактивная платформа–блюдце накрылась стеклянной полусферой и устремилась к коридору–шестиграннику, мерцающему тусклыми огоньками.

—Вы позволите? — спросил разрешения Милиус и надел на лицо Сергея маску–респиратор с дыхательным баллончиком. — Воздух в машинном отсеке, куда мы сейчас летим, токсичен и не пригоден для дыхания.

Милиус и нацепил на своё лицо подобную маску с дыхательным баллончиком. Свита Милиуса надела на свои физиономии аналогичные респираторы. Реактивная платформа–блюдце спустя пять минут приземлилась между гигантских размеров трансмиссией и невероятных габаритов коробкой передач. Сергей, Милиус и его свита покинули платформу–блюдце и встали у гигантского мотора.

—Ё–моё! — пришёл в восторг Сергей Эдмундович от вида машинного отсека. — Ничего подобного в жизни не наблюдал! Это древний генератор?
—Да, он, — согласно кивнул Милиус в ответ и продолжил: — Первоначально генератор вырабатывал вещество для питания термоядерного синтеза в «жёлтом карлике», который замурован в куполе. Генератор вышел из строя миллион лет назад. Наши лучшие механики много лет пытаются запустить генератор, но тщетно. Очень сложная внеземная технология.
—А как же мы опустим купол в этот машинный отсек? — недоумевал Сергей Эдмундович.
—Не паникуйте, — успокоил Милиус и кивнул на гигантские механизмы. — Все эти шестерни запускаются независимо от простоя генератора. У шестерёнок имеется собственный стартер. Крутящий момент всех этих шестерней приведёт в движение  механизмы потолочного шлюза, и купол опустится в машинный отсек, специально для этого предназначенный. Таков план вашей крёстной мамы?
—Таков, — кивнул Сергей, дыша через маску–респиратор. — Маргарита Антоновна прыгала бы сейчас от счастья, если была бы жива. Мама, я закончу вашу миссию. Итак, господин Милиус, показывайте, куда надо вставить красную пластину, чтобы запустились механизмы потолочного шлюза.
—С удовольствием покажу, — воодушевился Милиус, дыша через маску–респиратор.

Председатель совета указал пальцем на выпуклый аморфный экран, который торчал между трансмиссией и коробкой передач. Сергей Эдмундович вынул из заднего кармана брюк надорванный коричневый конверт и вынул оттуда красную пластину, напоминающую банковскую кредитную карту.

—Прикладывайте пластину к аморфной линзе, — попросил Милиус.

Крёстный сын Маргариты Антоновны прислонил красную пластину к аморфному экрану, который смахивал на кинескоп старого советского телевизора. Аморфный экран вспыхнул красным светом и начал впитывать пластину. Милиус и его свита зажмурили глаза от ослепительного красного свечения. Аморфный экран «поглотил» пластину и убрался в нишу между трансмиссией и коробкой передач.

Шестерёнки заскрипели и зашевелились. Подобно алгоритму в механических часах, малые шестерёнки начали очень быстро вращаться вокруг собственной оси в то время как шестерёнки бОльших размеров вращались вокруг собственной оси со скоростью черепахи.

—Процесс перемещения городского купола в машинный отсек запущен, — сообщил Милиус.
—Потрясающее зрелище! — вертел Сергей головой по сторонам.

А в это время.

—Заходите, — пригласил Василий Петрович и посторонился в дверном проёме. — Женя не обрадуется вашему визиту, особенно твоему, Хохлова.
—Гришина, — поправила Валентина Марковна.
—Извини, — смутился Василий Петрович.

Антон в обнимку с Василием Петровичем и Валентина Марковна вошли в покои Орлова. Дрон–квадрокоптер протиснулся в дверной проём следом за ними.

Евгений Михайлович откинул одеяло и приподнялся от кровати.

—Ты? — таращил глаза на Валентину Марковну Евгений Михайлович и два раза икнул.
—Да, Женя, я, — подтвердила Гришина и присела на краешек кровати. — Ты сильно изменился. Алкоголь и возраст никого не щадят.
—Чего ты сюда пришла, Хохлова? Решила позлорадствовать?
—Женя, я вовсе не..
—Ты сделала из меня посмешище в глазах врачей, когда смылась вместе со своим хирургом–любовником не известно куда, да ещё моего больного новорождённого сына Виталия с собой прихватила. Все эти 45 лет я жил с мыслью, что мой новорождённый сын умер. Выяснилось недавно, что Виталий жив, работает московским следователем и ненавидит меня. Ненавидит за то, что я якобы бросил его умирать на операционном столе, когда он был младенцем. Это ты во всём виновата, Хохлова. Промывала Виталию мозги много лет, что я такой–сякой, я ужасный отец, который желал смерти собственному новорождённому сыну. Как ты могла так поступить со мной, Валя? Я любил тебя. Позови сюда Виталия, я с ним поговорю. Позови немедленно!
—Женя, Виталий скончался полчаса назад, — всхлипнула Гришина.
—Что? — сразу протрезвел Евгений Михайлович.

Дрон–квадрокоптер парил под потолком спальни, включив режим бесшумной работы плазменных двигателей.

—Здравствуйте, товарищ профессор, — поздоровался Антон. — Мне надо с вами серьёзно поговорить.
—Не сейчас, — отмахнулся Орлов. — Что ты сейчас сказала, Хохлова? Повтори. 
—Гришина, — поправила пожилая женщина и утёрла слёзы с глаз носовым платком.
—В этой роскошной хате есть чего–нибудь пожрать? — глотал слюнки Антон. — С голодухи умираю, в желудке урчит.
—Пойдём в столовую, я тебя накормлю, — засуетился Василий Петрович и схватил племянника за рукав ветровки. — Думаю, Вале и Жене есть о чём поговорить наедине.
—Эй, Айкон, обследуй хоромы, пока я с дядькой в столовку потопал, — велел Антон.
—Твоя команда понятна, Тоха–Антон, — произнёс дрон голосом Никиты и упорхнул в бетонную арку, ведущую в соседние комнаты.

Руденко и его племянник скрылись за углом. Через минуту оттуда послышался звон посуды.

Валентина Марковна дождалась, когда Руденко и его племянник удалятся в столовую, и только после этого она повторила:

—Женечка, Виталий скончался полчаса назад.
—Но.. Как же это.. Почему, Валя? Почему Виталий скончался?
—Не буду вдаваться в подробности, но скажу лишь, что Виталий пришёл ко мне на работу в реанимацию весь обгоревший, и там скончался у меня на глазах. Так что, Женечка, нашего Виталия больше нет. Прости меня за то, что я в 1984 году украла твоего новорождённого сына из операционной. Я не могла поступить иначе. Вы с Василием были молоды, пьянствовали у Михаила Тимофеевича на квартире в тот день, а Виталий лежал и умирал на операционном столе без редких лекарств, которых ты не смог выпросить у Марка Семёновича. Ты тогда пропал на весь день. Ночью хамил мне по телефону в пьяном виде, оскорблял меня. Разве я заслуживала подобного к себе отношения? Я была порядочной девушкой. Я в тебя влюбилась, а ты.. Мы с Борей спасли Виталия. Мы с Борей выкрали со склада института ампулы «ФармаТэма» и с их помощью вылечили твоего сына Виталия, сделали из него генетического гибрида. Я была зла на тебя в тот день, поэтому сделала аборт. Мы с Борей прихватили с собой спасённого Виталия и уехали жить в другой город, туда, где ты никогда бы нас не нашёл. В другом городе мы с Борей поженились и растили нашего сына Виталия. Когда Виталию исполнилось восемь лет, мы с Борей перебрались на постоянное место жительства в подземный город пирамид, куда нас пригласил ещё молодой Милиус в качестве специалистов: меня в качестве врача–реаниматолога, а Борю в качестве хирурга в операционную. Виталий вырос в подземном городе, это его родной дом. Приобретать профессию Виталий ездил в Москву учиться в МГУ на юридическом факультете. Я понятия не имела, что Виталий, этот скромный и застенчивый мальчик, вырастит скрытным и мстительным интриганом, к тому же жестоким убийцей. Против тебя Виталий сфабриковал уголовные дела, подставил тебя и институт, где ты работал с 1977 года, семью Антона он убил. Мы с Борей душу вложили в воспитание Виталия, пылинки с него сдували. Виталий ни в чём не нуждался, мы с Борей хорошо зарабатывали. А тут такое. Виталий даже в меня, в собственную мать, стрелял. Ну да ладно, не обо мне сейчас речь. Мы с Борей никогда не рассказывали Виталию о том, что с ним случилось, когда он был младенцем. Каким образом Виталий узнал, что ты его биологический отец, я понятия не имею. Это была тайна за семью печатями. Мы скрывали это от Виталия. Ты уж меня прости. Я пошла на такой шаг ради спасения новорождённого дитя, украла его из больницы. А теперь моего дитя нету. В моей душе пустота.

Валентина Марковна заплакала.

—Перестань, Хохлова, — смутился Орлов и протянул Валентине свой носовой платок. — На, вытри слёзы.

Тем временем Руденко и его племянник расположились за кухонным столом, где громоздились кастрюли с супами, тарелки с хлебом, стаканы с чаем–кофе, салаты. Золотницкий уплетал рассольник вприкуску с чёрным хлебом. Василий Петрович, попивая чаёк, любовался голодным родственником. Антон отложил пустую тарелку из–под рассольника на край стола и набросился на гарнир из гречневой каши с котлетой.

—Дядя, не обессудь, жрать охота. Ты шикарную поляну накрыл. Между прочим, хавчик получился отменный, домашний. Кто кашеварил?
—Я, — честно признался Руденко и допил чаёк. — Евгений Михайлович готовить не умеет. Ты ешь, солнце моё. Приятного аппетита.
—Спасибочки, дядя. Респект и уважуха тебе за ужин. С голоду хоть не помру. Кстати, дядя, можешь ответить, как всё–таки ты и товарищ профессор воскресли? Не бывает такого, чтобы одному человеку пустили пулю в лоб, второму человеку ветка проткнула живот, и они продолжали жить. И куда делись из леса ваши трупы после того, как в них попала молния?
—Попробую объяснить наше воскрешение. Это из области фантастики. Я жив, как видишь, Евгений Михайлович тоже. Вполне возможно мы с Женей были перенесены в пространстве–времени квантовой телепортацией и воссозданы на уровне атомных или субатомных связей.
—Ты хочешь сказать, что ты и товарищ профессор.. Офигеть!!
—Да. Мы действительно умерли, однако были возвращены к жизни квантовыми частицами. Ты кушай, кушай, солнце моё. У тебя молодой здоровый организм. Силы тебе скоро пригодятся.
—Через тридцать секунд вам позвонят, — прозвучал голос Никиты из динамика дрона.

Руденко обернулся. Квадрокоптер залетел в столовую через бетонную арку, которая соединяла холл со спальней Орлова.

—Откуда ты знаешь, что позвонят? — удивился Антон и отложил пустую тарелку из–под гречки на край стола. 
—Солнце моё, а можно я за него отвечу? — спросил Руденко разрешения, глядя на БПЛА.
—Валяй, дядя. Ты – создатель этой птички, у которой, если не ошибаюсь, атомный реактор меньше трёхлитровой банки.
—Совершенно верно, племяш. Только не атомный реактор, а термоядерный. В корпус дрона встроен так называемый электромагнитный импульсатор, который пеленгует радиосигналы. Импульсатор способен прослушивать телефонные звонки.
—Ответ правильный, — произнёс АйКон голосом Никиты. — Я могу прослушивать телефонные разговоры одновременно миллиона человек по всему миру, а также могу предугадать звонки на тот или иной телефонный номер.
—Ништяк! — развеселился Антон, попивая какао. — Реально полезный функционал!

В холле послышался звонок телефонного аппарата с кнопками, прикреплённого к стене.

—Ночь на дворе! — возмутился Руденко и подошёл к стене. — Кому приспичило названивать в столь поздний час? Алло! А, это ты, Ахерон? Утром нельзя было позвонить? Ты на часы иногда смотришь? Распределили бочки по периметру купола? Когда ж вы успели? Ясненько. Молодцы. Городской патруль не засёк? Пересменка была у них? Понятно. Вы урвали момент, хитрюги. Грязную работу за нас с Женей сделали. Спасибо, Ахерон. Сколько с меня? Миллион? Мы с Женей согласны. Зайди в покои владыки. Я отдам тебе чемодан с миллионом рублей и паспорта граждан России. Будете жить в стране, а не под землёй, согласно договору. Всё. Чуть не забыл. Выстави по периметру купола у каждой бочки со взрывчаткой своих людей с автоматами. На всякий случай. Ты меня понял? Выставили? Молодцы.

Руденко повесил трубку на стену и уселся за стол.

—Итак, племяш, дело вот в чём.
—Можешь не продолжать, дядя. Я понял. Люди того чувака, кто сейчас звонил, заминировали купол и выставили по периметру вооружённых людей.
—Твоё рассуждение, Тоха–Антон, имеет под собой основание, — подтвердил АйКон.
—Что же получается. В письме, что я прочёл, изложена правда? — сопоставил факты Антон. — Орлов взорвёт купол? Ударная волна породит катастрофу, от которой погибнет население города? А меня с Гайчиком и Маргаритой перенесёт в прошлое? Короче, дядя, надо отсюда выбираться, — Антон встал из–за стола. — Надо Маргатиту забрать из интенсивной терапии, надо найти Гайчика и тебя взять с собой. И мы вчетвером свалим из этого стрёмного подземелья. Дядя, ты идёшь со мной?
—Извини, племяш, я остаюсь. 
—Дядя, что это значит?
—Я не могу бросить Женю. Мы с ним старинные друзья, мы с ним единое целое. 
—А я, дядя? Разве я не единое с тобой целое? Тебе Орлов дороже, чем я? Я сейчас морду Орлову набью, руки ему сломаю, и, сука, никакого взрыва купола не будет! Понятно?

Антон рванул на выход из столовой. Василий Петрович успел перехватить взбудораженного племянника за рукав ветровки.

—Успокойся, я тебя прошу. Ты чего дёргаешься?
—Чё, успокойся, дядя! Сколько там лабораторных мудаков расправилось с роднёй Орлова в деревне? Сколько там лабораторных мудаков изнасиловало его жену и дочку? Двенадцать? Вот пусть Орлов найдёт двенадцать выродков, обольёт их тела бензином, запытает их током, и подожжёт! При чём здесь население города? И вообще, я здесь при чём? А Гайчик здесь при чём? А моя дочка Маргарита здесь при чём? Ответь, дядя, если ты такой умный.
—Племяш, ты просто замечательную идею подкинул: облить бензином обидчиков Жени, запытать их током и поджечь.
—Чё? — не понял Золотницкий.
—Ничего.
—Дядя, прикажи Орлову разминировать купол. Я не хочу оказаться в прошлом с грудной дочкой на руках. И Гайчик, я уверен, тоже не хочет. Что мы будем делать прошлом? Дядя, умоляю, сделай что–нибудь!

Антон упал на колени перед дядей и начал целовать ему руки.

—Ты с ума сошёл?! Встань! — опешил Руденко и поднял племянника с колен. — Что на тебя нашло? Пойми, я не могу бросить Женю. Ты молод, у тебя дочка родилась недавно. Подумай о дочке, о себе подумай. Спасайся. Я своё пожил, мне 73 года. Беги в лес и не думай обо мне. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Ты мне как сын родной. Ты же знаешь, я никогда не был женат. Ты же знаешь, у меня никогда не было детей. Ты мой ребёнок. Прошу тебя, спасайся сам, спасай дочку и мальчонку Гая.

Антон уткнулся дяде в грудь и заплакал.

—Евгений Михайлович ждал этого момента долгие 45 лет, — продолжал говорить Василий Петрович, поглаживая племянника по голове. — Час расплаты наступил. Отомстить изгоям за их преступления.. Такой шанс Женя не упустит. Женя будет потирать руки, предвкушая завтрашние события у заминированного купола. Я на стороне Жени, и не могу оставить его в такой ответственный момент.

Антон оторвал заплаканное лицо от груди родственника и заглянул ему в глаза.

—А как же ты, дядя? Я лишился своих  родителей, Дашки, и не хочу лишиться тебя. К чёрту Орлова. Пойдём со мной. Ты нужен мне.
—Не плачь, солнце моё. Ты должен быть сильным. У тебя вся жизнь впереди. Вырасти дочку и помоги Гаю освоиться в мире людей. А мне позволь самому решать свою судьбу. Это мой выбор.
—Дядя, умоляю, пошли со мной! Ты должен жить!
—Нет, солнце моё. Извини.
—По коридору идут трое, — послышался голос Никиты из динамика дрона.

Антон, весь в слезах, выскочил из столовой. Молодой человек пробежал мимо кровати, где разговаривали Гришина с Орловым, распахнул входную дверь и выбежал в коридор, чуть не сбив с ног троих лохматых «неандертальцев».

—Аккуратнее! — выругался лохматый «неандерталец», провожая взглядом убегающего по коридору Золотницкого.
—Карин, Цезарь, Ахерон, заходите, — пригласил Руденко, стоя на пороге.

Лохматая троица вошла в покои и слегка поклонилась.

—Владыка Анастас, владыка Клеменс, мы пришли к вам с тревожной новостью, — доложил Карин.
—Что случилось? — насторожился Орлов и встал с кровати.
—Карин, ты принёс пулю? — спросил Руденко. 
—Подожди, Вася, со своей пулей, — отмахнулся Орлов.

В коридоре послышались отдалённые звуки взрывов, перестрелок, женских и детских криков. С потолка коридора при вибрации посыпалась штукатурка, кое–где на стенах образовались трещины в кирпичной кладке.

—Это ещё что такое? — испугалась Гришина и прислушалась к звукам.
—Владыки, город пирамид атаковала армия людей, — сообщил Цезарь.
—Вражеская авиация и артиллерия утюжит улицы города ракетами с отравляющими веществами, — добавил Ахерон. 
—Ядовитый газ плавно опустился на город. Население города просыпается, кашляет и задыхается, — дополнил Карин.
—Что нам делать, владыки? — отчаялся Цезарь.
—Боже мой, — перекрестилась Гришина и добавила: — Война началась.