Письмо 15

                Привет, сын!

Лежу и думаю: «Много чего было, а о чём написать – не знаю…».
               
Мысли путаются, бьются
В воспаленной голове
То ли злятся, то ль смеются,
То ли просто остаются
В поднебесной синеве.

Нет душе моей покоя,
Чья-то бледная рука
Мне нутро сдавила, воя,
В сердце - смертная тоска.

Вьются бесы, бьются бесы
Мне прохода не дают,
«Домового всё хоронят,
Замуж ведьму  выдают»…

   И вдруг, вспоминаю - поэт Маяковский В.В. как-то написал: «Когда я итожу то, что прожил, и роюсь в днях ярчайших где…»

    Вооот! О чём писать-то надо!
  О том, что яркою ракетой в моём сознаньи пронеслось, когда я вспомню «то» и «это», что в жизни было и сбылось…
    Бред какой-то!
    Ну да ладно… Вернемся в «зал воспоминаний».
   
    Я – ещё в 70-х годах 20-го века, времени моей студенческой юности. И зовут меня «мальчик Коля» как ты, наверное, помнишь.
    Дааа!!! Так что ещё было?!

  «Три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу. Был бы прочнее старый таз, длиннее был бы наш рассказ».
    Так, вот, три чудака-приятеля: Миша, Игорь и мальчик Коля, пустились в путешествие к ласковому морю Кавказа из Москвы до посёлка Джанхот…НА МОТОЦИКЛАХ, прибавляя седых волос своим родителям. Один с правами на вождение мотоцикла, один - водит, но без прав, и один - и без прав и не водит.
   Система была такая: впереди Игорь с правами, я у него сзади – пассажиром, а Миша – замыкающий без пассажира и без прав. Гаишник останавливает Игоря, Миша пролетает мимо, потом мы догоняем Мишу.
    Под Воронежом система сработала, но было уже темно и Миша, пролетая мимо, влетел в кучу песка, насыпанную для ремонта дороги и погнул переднюю вилку на своем мотоцикле. Пришлось весь следующий день в городе Воронеже, который, слава Богу, оказался «Явским» городом, то есть городом, в котором была очень популярна марка мотоцикла «Ява», на которой мы передвигались, искать по «чёрным» рынкам запчастей Мишкину вилку. В эпоху тотального советского дефицита это было непросто. Торговля на «чёрных»  рынках была под запретом.
    Но всё закончилось благополучно, и сильно облегчив наш отпускной бюджет, сверкая новенькой вилкой, мы продолжили своё путешествие.
   Два эпизода произвели неизгладимое впечатление.
   
Первый – знаменитая теперь, благодаря Леониду Ильичу Брежневу, «Малая земля» ( почитай на досуге, в своё время даже в школе были в обязательной программе «Малая земля» и «Целина», две «гениальные» повести «Гениального» секретаря ЦК КПСС).
«Идет как-то Брежнев Л.И. по Кремлевскому коридору и встречает Суслова М.А. « Михал Андреич, ты мою «Малую землю» читал? « Да, Леонид Ильич, несколько раз!» «Значит тебе понравилось?» « Да! Очень!» « Пойду и я, пожалуй, прочитаю!».

    Ночью, под Новороссийском. Очень усталые. Останавливаемся на берегу моря. Берег почему-то не галька, не песок, а утрамбованная каменистая глина. Ночью ничего не понятно. Наскоро перекусив какой-то консервой, ложимся спать по отработанной в дороге схеме: оба мотоцикла друг напротив друга бортами, на них тент из парашютного шелка, накрытого плёнкой от дождя, под тентом трое «мудрецов» в спальных мешках, не раздеваясь.
      Солнечным августовским утром продираем глаза и видим: плоское как стол каменистое плато, вдоль которого дует ветер, ни кустика, ни травинки. Почему-то помню, что не очень большое плато (хотя, конечно, небольшое: земля-то малая).  Палатки, и люди, по колено в море, чистят зубы с утра. Постепенно познакомившись, узнаём, что они здесь отдыхают, и скорее всего не первый раз. Узнав, куда мы направляемся, они начинают нас уговаривать, что никуда не нужно ехать, что лучше места мы не найдём…  И начинают готовить еду. Суп или кашу варят на примусах. Примус ставят в глубокую траншею, оставшуюся, видно, от войны, потому что сверху его загасит ветер, который весь день дует вдоль «Малой земли». Такое вот курортное место… для экстремалов.
      Я не знаю всех подробностей, но представляю себе, каково было нашим солдатам: простреливается всё отлично, не скроешься. И траншеи рыть в каменистом грунте - не сахар. Слава вам, ребята, вечная слава!
     А мы едем в зеленую лощину посёлка Джанхот, защищённую горами от всяческих ветров, по дну лощины протекает живописная речка, и пляж - сплошной песочек… Недаром в этом месте купил себе когда-то дачу писатель Короленко Владимир Галактионович. Читал что-нибудь? Если не читал, прочти, будет возможность, хотя бы «Слепого музыканта».
      Да! Посмотрели мы на курорт экстремалов, и как было сказано в одном известном мультфильме: «Ходу отседова, ходу!». Тем более, что папа нашего приятеля Игоря, Владимир Фадеевич, уже снял нам домик на живописном склоне горы.
      
                Эпизод второй – сбор грибов в горах.
    
       Конец августа на Чёрном море в районе Новороссийска  – время штормов. Ветер, дождь, прохладно… Потом всё заканчивается, и наступает «бархатный сезон»: солнце светит, но не жарко, море ещё тёплое - сплошной климатический комфорт.
      А на склонах гор, в лесу, оказывается, вылезают грибы. А мы с Владимиром Фадеевичем, оказывается, заядлые грибники. И местные жители своими рассказами о невиданных грибных урожаях подогревают нашу страсть…
      И вот, мы собираемся в поход, в горы, за грибами. «Берите мешок!» - говорит нам, наша хозяйка. « Да, ладно!» - недоверчиво усмехаемся мы, но мешок, на всякий случай, берём.
      Одна важная деталь – местные, весьма распространенные, грибы называются «синюки». Они очень похожи на наши подмосковные белые – боровики, только синеют на срезе ножки. Если б не знал, никогда бы не стал брать: у нас в подмосковных лесах под видом съедобных скрывается столько всякой гадости, и все, в основном, синеют. Но, местные нам всё рассказали и, главное, показали, и мы спокойно отправились на «охоту».
      Заходим в лес… Поскольку мест грибных никаких не знаем, просто бредём «наобум Лазаря»… И, вдруг, как это всегда бывает на этой «тихой» охоте, мы набредаем на полянку, а полянка вся усеяна «синюками». И мы действительно набираем целый мешок местных боровиков.
       Радости! Выше крыши!
       Взвалив мешок на сильные плечи Фадеича, мы, гордые и довольные, покидаем благословенное место, и начинаем спускаться «до дому».
       Но не тут-то было! Судьба готовит нам ещё одно испытание жадностью. Мы набредаем ещё на одну полянку, опять сплошь усеянную грибами.  Но что это? Это уже не «синюки», а самые, что ни на есть, белые, благородные, боровики, с детства известные, как самые ценные грибы. Их никогда не жарили в общей сковородке. Из них варили суп с волшебным, неповторимым ароматом. Или мариновали, и подавали на стол по самым торжественным праздникам. Недаром удачу грибного улова измеряли всегда количеством «белых».  «А Володька Минин вчера 100 белых принёс! Надо ехать за грибами!»
       Что делать? Мешок один. Одеты мы по-летнему, легко. Одежду в качестве тары использовать не удастся.  И, слава Богу, разум восторжествовал! Мы, скрепя сердце, вываливаем из единственного мешка «синюки», и загружаем белыми-боровиками. Целый мешок отборных белых грибов! Это был единственный и неповторимый сбор грибов в моей жизни.
     Но, как всё хорошее, наше путешествие быстро закончилось. «… Был бы прочнее старый таз, длиннее был бы наш рассказ». Мы едва успели искупаться в ласковом «бархатном» море…
      Мои приятели, которые клялись и божились, что ни за что не сядут на мотоцикл, когда мы приедем на место, познакомились с двумя дамами, и распушили свои павлиньи хвосты (это было использовано, кстати, совсем недавно в рекламном ролике жевачки. Он там реально распускает павлиний хвост. Может видел?).  Надо же чем-то завлечь «девочек-павочек», и мои «мачо» залезают на своих стальных коней, чтобы проветрить дам до ближайшей, соседней деревни. Но, расслабившись на курорте, Игорь, вместо надоевших за долгую дорогу сапог (с каблуками) надевает кеды (без каблуков). А дожди прошли совсем недавно. И глина ещё мокрая. И скользкая. И нога. Соскальзывает. С подножки. И попадает. Между подножкой и рычагом завода двигателя. Ломается. И «мачо» с «павочкой» летят в кювет… Девочка отделывается, слава Богу, лёгким испугом, а Игорька увозят в местную лечебницу.
       Мишка целый день уговаривал меня сесть на мотоцикл, и без прав и без умения водить ехать за тысячу километров обратно в Москву…
       В Москву мы поехали на поезде, а мотоциклы – тихой скоростью в багажном вагоне.

     Вообще все мои «практики, стройотряды, путешествия, археологические экспедиции» представляются мне как отдельные истории. Знаешь, как фильм, состоящий из новелл. На черном экране надпись «Лола» - и начинается история про Лолу.
   
     Но я решил – всё самое яркое! Пусть так и будет!
    
      Например, археологическая экспедиция в Великом Новгороде… 
     Ты слышал, наверно, про берестяные грамоты. Так вот в Новгороде оказались такие грунты, в которых сохранилась береста ( аж 700 – 800 лет!!!) и деревянные изделия. Это – чудо какое-то! Божий промысел, если задуматься! Дерево ещё ладно… Но береста, как тонкая фанера, пролежала в сырой земле, Бог знает сколько лет, и на ней сохранились нацарапанные железной палочкой буквы, которые можно прочитать!
    И читают учёные – археологи – академики, диссертации на этом делают. Артемий Арциховский – первооткрыватель берестяных грамот. Я его застал ещё в живых. Но, к сожалению, уже близко к маразму. Он умер в 78-ом…
   И  попал я в эту компанию потрясающе интересных людей совершенно случайно. Кто-то предложил поехать денег заработать, рисовальщиком.
   Оказывается, археологические находки и раскопы фиксируют тремя способами: фотофиксацией (по определенным правилам), зарисовкой (тоже по правилам) и вычерчиванием чертежа тушью на бумаге по натурным обмерам (естественно, по правилам). Студенты – мархисты идеально подходят для роли рисовальщиков.
   Так вот… Интересно, хранят особо ценные находки в воде, иначе они высыхают и распадаются в пыль. При мне на одном раскопе нашли гусли.
    Я представил себе гусли классической формы, какие видел в детстве в сказке у Садко… А на фото увидел прозрачную ванночку, в которой в воде плавает небольшого размера деревяшка, напоминающая корыто из сказки о рыбаке и рыбке, такое же разбитое… Но тут же представил себе этого древнего гусляра, который извлекает божественной красоты мелодию из этой внешне неказистой коробочки, а рядом, затаив дыхание, внимают ему великоновгородцы – благодарные слушатели.
     Все берестяные грамоты, конечно, тоже хранили в воде…
     Но люди придумали, как сохранить деревянные находки, или «артефакты», как сейчас говорят. Белорусские ребята, из Минска, химики, придумали варить их в сиропе с фенолформальдегидом и сахаром. В результате фенолформальдегид проникает в волокна дерева и скрепляет их фенолформальдегидной смолой, которой скреплена стружка в древесно-стружечной плите, из чего сделана почти вся современная мебель.
      Наблюдать за работой белорусов было очень забавно. Деревяшки, которые привозили к нам на «базу» выглядели оч непрезентабельно, серые и бесформенные. Их привозили конечно в воде. Мастера – реаниматологи, конечно в резиновых перчатках, как настоящие хирурги, извлекали их из больших стиральных баков, промывали прямо на улице в старых, отслуживших свой срок ваннах. Простой холодной водопроводной водой, «в воде студёной». А потом бросали в бак, который здесь же во дворе грелся на печке-буржуйке. Где вместо молока, как в сказке о Коньке-Горбунке, кипел чудодейственный сиропчик. В сказке Иванушка выскакивал писанным красавцем из котла с молоком через минуту, а деревяшки варились по технологии час, а то и два. 
     За то превращались, вдруг, в конце процесса, из серых бесформенных «обглодышей» в звонкие деревянные игрушки, ложки - безделушки как будто только что вырезанные древним мастером. Чудеса!
      « И прихОдил во двор, мастер деревянной резьбы Владимир-свет ПОветкин, и сОбирал игрушки в мешок свой заветный, и уходил в свОю мастерскую кОлдовать и беседовать с древними мастерами.»
    А через неделю приносил залатанные, подновлённые, вываренные в нескольких маслах «артефакты». Да так(!) подновленные, что нельзя было заметить где новое дерево, а где старое (разве что только господин Шерлок Холмс, с его сыщиковой особой лупой, мог это разглядеть). А масло, в отличие от лака, выявляло, а не замазывало, красоту и богатство древней резьбы и делало дерево прочнее. И готовы были посуда и приборы столовые снова служить людям. 
   
    Храм Спаса на Нередице…
    Как принято говорить, «жемчужина» новгородской архитектуры. Для меня так самый красивый храм в Великом Новгороде. А поставлен!  Набери в интернете, сам увидишь… Сам Господь создал этот пейзаж, чтобы древние мастера ни вписали, ни поставили, а продолжили его красоту своим щедевром.
     Так вот варвары, арийско-тевтонские, почти полностью разрушили его, оставив небольшие куски стен.
      Слава Богу, не смотрели они под ноги, куда со стен ссыпалась штукатурка с уникальными фресками, уже в древние времена известными на весь мир.
      И узнал я человека, который из своей жизни сделал один сплошной подвиг – он по маленьким цветным кусочкам штукатурной мозаики собирал живопись своих древних собратьев. К сожалению, не помню как его звали (только один раз удостоился чести побывать в его мастерской: никого кроме помощников туда не пускали, чтоб не растащили драгоценное сокровище) но подвиг его достоин восхищения.
     Кусочек к кусочку… По цвету, по оттенку, по тону, по полутону – неделя, месяц, год, чтобы вернуть людям красоту.
   
Февраль-апрель  2023 г.