Знатка

Хоронили его тщательно. Так, чтоб не выбрался. Рот землёй набили. В глазницы заколотили по огромному гвоздю. Руки и ноги железной цепью сковали – не поскупились. В сердце (было ли оно, сердце-то?) осиновый дрын заострённый загнали. Дивное дело! При всём этом тело его и не думало гнить или хотя бы синеть, будто готово вот-вот встать и наброситься на людей. Яму рыли глубоко – покуда лопаты гнуться не начали. На совесть, в общем, проводили. Знахарка ещё велела дерево сверху посадить и сама над ростком чего-то шептала, запирая упырю путь назад.

С той поры поколения три людей уж на покой отошли. Сосна выросла на славу – почти в два обхвата, крепко держала неупокоенного. Но в один сухой год случилась гроза, а с ней – пожар. Прогорело могучее дерево у корней. Тут-то упырь и зашевелился. Однажды ребятишки, собиравшие в лесу грибы, услышали из-под той самой сосны утробный замогильный вой, отчего в страхе прибежали звать старших. Мужики были в поле, а бабы, здраво рассудив, что дело тёмное, позвали внучку той самой знахарки, которая хоронила упыря. Она и сама была знАткой и, несмотря на весьма преклонные годы, оставалась в уме. Приблизившись к могиле упыря, старая ворожея увидела страшное: мертвец почти выбрался наружу. Беда пришла.

****

Варюшка притаилась за деревом и смотрела во все глаза. Она одна не побоялась пойти вслед за бабкой Вассой в лес, когда все остальные прятались по подполам, спасаясь от страшенного упыря, готового выбраться из своей могилы, куда его упрятала предшественница знахарки много лет тому. Мать, наверное, потеряла девочку, но Варя даже не вспомнила сейчас о родительнице. Всё её внимание захватило действо, происходящее на поляне у Большой сосны.

Измазанные землёй и сажей ручищи упыря вились точно змеи, силясь вырвать огромное дерево и высвободить своего хозяина. Старая Васса не зря слыла самой сильной знахаркой по окрестным сёлам. Воздух на поляне звенел от хриплого голоса бормочущего не то молитвы, не то заговоры. Помимо этого она клюкой что есть сил колотила по конечностям чудища, пытающегося вырваться на волю. Это явно причиняло жуткую боль упырю, но, к несчастью, не могло его остановить. Огромное дерево, чьи корни были подъедены пожаром, начало подаваться. Тогда старуха отступила на три шага назад, и резким движением левой руки сорвала с себя нитку с нательным крестом. Он полетел в сторону.

Выпрямившись так, будто скинула вместе с оберегом десятка четыре лет, она ясным и высоким, почти что девичьим голосом затянула:

- Пярун-Пярунеееееееее!!!

Варя вжалась в дерево, за которым пряталась. Она слышала что-то похожее, когда в засуху звали дождь. Но здесь явно было что-то другое. В ушах девочки жужжало, словно там завёлся пчелиный улей.

- Пярун-Пярунеееееееее!!!

Воздух густел, а небо стремительно темнело, наполняясь невесть откуда взявшимися тучами. Вдали загрохотало. Упырь с рёвом рвался наружу.

- Пярун-Пярунеееееееее!!!

Дерево застонало и начало крениться на бок, из последних сил цепляясь корнями за землю. Показалась голова и плечи неупокоенного. Небо разрезали корявые силуэты молний.

- Пярун-Пярунеееееееее!!!

Упали первые крупные капли. Знахарка продолжала петь, призывая Того единственного, Кто способен помочь управиться с этой напастью.

- Пярун-Пярунеееееееее!!!

С неба будто перевернули ведро. В наступившей полутьме рёв упыря казался ещё ужаснее. Он перебивал раскаты грома, не стихающие ни на мгновение. Варя уже сбежала бы с поляны без оглядки, если бы только ноги девочки слушались её. Но она смогла только сделать пару шагов и распластаться по земле, закрыв голову руками.

- Пярун-Пярунеееееееее!!!

Сверкнуло так, что даже сквозь закрытые веки девочка поняла, что молния ударила совсем рядом. Волна оглушающего звука будто прижала её к земле, и на миг, как ей показалось, девочка лишилась чувств.

Когда она пришла в себя, небо уже немного просветлело. С ветвей ещё капало, но дождь уже закончился. Варя,  тяжело поднявшись, посмотрела на то, что осталось от Большого дерева и упыря под ним – почерневший остов и обугленные остатки на этот раз окончательно мёртвого тела. В нескольких шагах лежала старая Васса. Девочка осторожно подошла и, увидев, что знахарка хоть и с трудом, но дышит, обрадовалась. Присев на колени рядом со старухой, Варя постаралась привести её в чувство. Знахарка тяжело втягивала воздух. Она едва приоткрыла глаза и, увидев девочку, прошептала:

- Ааа, ты пришла... всё-таки... не зря помру значит... дай... руку...

Девочка подала руку, Васса неожиданно крепко вцепилась в неё и зашептала что-то невнятное. Потом затихла. На какое-то время они замерли, старуха и девочка. Ещё раз приоткрыв глаза, знахарка улыбнулась и, глубоко вздохнув, смолкла. Теперь навсегда.

Солнце катилось к закату. Варвара шла к людям. Взгляд её серых глаз пронизывал насквозь. Селяне молча, с некоторым удивлением и почтением взирали на молодую знАтку.