Судьба и случай Часть 4-4

Феликс Довжик

Судьба и случай  Часть 4-4

Среда влияния

На кого-то огромное влияние еще в детстве оказал старший товарищ, сосед, близкий родственник. Но не на всех.
На кого-то решающее влияние на мировоззрение, на выбор направления оказала школа – одноклассники, учителя. Но не на всех
Кто-то в вузе оказался среди людей, каких не мог встретить в своем районе и в своей школе. На таких вуз оказал существенное влияние. Но не на всех.
На кого-то влияние оказал коллектив на первом месте работы. Но не на всех.

А кто-то сам оказал влияние на людей, на страны, на ход истории. Кто на него оказал воздействие, что помогло ему запастись энергией для созидательной или разрушительной деятельности, в большинстве случаев не узнаешь и следов не отыщешь. Талант от природы? Стечение обстоятельств? И то и другое? Ответа нет, есть факт значительного его влияния, но не на всё и не на всех. Иногда – к сожалению, иногда – к счастью. Это уже от человека.


Простые, сложные и другие закономерности

Совсем не обязательно, что у больших людей мелкие дети. Но больших не бывает точно. Большого отца не переплюнешь.
Совсем не обязательно, что только у крупных людей мелкие дети. Иногда мелкие люди выращивают крупных негодяев.

И у богатых, и у недостаточно обеспеченных бывают дети – ни в какие ворота. Качество выращенного потомства слабо зависит от материального благосостояния. Другая закономерность работает. Сильнее, чем разносол на столе и шмотки в шкафах, влияет ущербный персонал семьи.

Иногда у обычных людей необыкновенные дети. Тут случайный талант от природы встречается с мудростью обыкновенных родителей и получается необыкновенный результат. Потом уже, задним числом, в родителях обнаруживаются незаурядные личности – уважение к людям, доброта, любовь к детям, разумное отношение к жизни и многое другое хорошее.


Коррекция пути

Когда я был босоногим пацаном, немало жалоб на меня выслушали мои родители. Несколько несправедливых запомнились на всю жизнь, большинство не оставило никакого следа, но некоторые оказались полезными.

Однажды в каком-то непонятном себе бесшабашном настроении я запустил с бугра камешек в грузовик. Хотел попасть в крышу кабины, а угодил в лобовое стекло. Я не думал, что шофер остановится, не думал, что побежит мне наперерез, что будет бежать упорно и долго. Я ожидал пинков и оплеух, и я сегодня не имел бы права на них обижаться. Но шофер не сделал ни того, ни другого. Он за ухо отвел меня к маме. Это был для меня более чем полезный урок.

Когда у меня подрастал сын, настала очередь мне слушать упреки и жалобы. От иных жалобщиков сына пришлось ограждать, большинство жалоб пролетело мимо ушей, но некоторые помогли корректировать воспитание. Вкладываешь одно – получается иногда иное, а отклонение от желаемого обнаруживается не скоро. Замечания соседей – эта та обратная связь от будущих итогов к сиюминутному процессу, которая позволяет пока не поздно исправить собственные ошибки.

 Закроем глаза на то, что в потоке жалоб бывает немало мусора. Пусть жалуются соседи, пусть этот полезный и бесконечный процесс продолжается. И пусть озоруют мальчишки. Это тоже полезный и необходимый процесс – процесс познания жизни… пока он не переходит границы разумного.

В младших классах школы был у меня друг – от природы озорной человек. Городок наш небольшой, что бы в школе ни происходило, вести об этом быстро достигали окраин. Высадят ли окно, утащат ли из соседнего со школой склада ящик кильки, козу ли рогатую втолкнут в класс на урок беременной учительнице – мать моего друга без вызова немедленно приходила в школу. «Наверно, и мой участвовал, – объясняла она. – Мой на проделки первый».

После пятого класса друг переехал в другой город. О его дальнейшей судьбе через много лет я узнал от его дальних родственников. Он окончил республиканский университет и стал физиком. А кем бы он стал, если бы мама не гасила амплитуду его поступков, не укорачивала длину его свободного пробега, не перекрывала ему дороги, по которым несет нас случайный неуправляемый ветер?


Среднестатистическое равенство

«У меня с богом отношения прохладные. Я никогда на него не надеялся и никогда ничего у него не просил. И у него, естественно, ко мне отношение без теплоты – болезни подбрасывал, неприятности сыпал, неудач для меня не жалел. Но я смотрю на тех, кто в него верил и на него надеялся. Что они выгадали?  Болезней имели по полной программе, в неприятностях недостатка не было и неудач – хоть отбавляй. Не вижу разницы. Получается, каждый может вести себя, как ему удобнее. Не надо только свой хомут натаскивать на других».


О разном разное

Талант – не обуза, если его не использовать.

Куда двигаться и зачем? А всё побочное цель дает.

Не надо никого звать. Народ сам звать умеет, когда идти некуда.

Спросят дорогу – покажешь, а предложишь им, скажут, сам иди.


И то – так, и это – так. Ведут - лафа. А самому думать – голова устает.

Делаешь своё, а, чтобы больше, где чувство локтя?

Один в поход не пойдешь, а строй из ничего не появится.

Спокойнее, когда в бой без тебя идут. Тревог за себя меньше.


       Сплошные комплексы

Выпил крепко, а проблемы остались.

Думал – пронесет, а вышло, не как думал.

Вопросов воз – желаний ноль.

Кто поручится? Где гарантия? Так зачем?

Как руку приложить, так пороха нет.

Энергия от себя, а в себя – откуда?

Хочешь, а можешь? Сплошные комплексы.


Сизифовы терзания

Размышления на древнюю тему

Сизиф катил камень в гору и вспоминал последнее посещение ревизора.
Когда он впервые пришел сюда, он ужаснулся – крутые скалы, неподъемные валуны, острые камни повсюду, кусты колючие. Скатить с горы – надорвешься, а вкатывать? Но делать нечего. Работа есть работа. Наметил Сизиф разумный маршрут, где под силу расчистил, где не смог, обошел стороной. Когда тяжелый камень наконец-то от самой вершины скатился без божьей помощи, Сизиф оттер пот со лба и удовлетворенно вздохнул.

Приехал ревизор, осмотрел фронт работ, произвел замеры и остался доволен. «Ты у нас в передовики выбиваешься. Быть тебе маяком. Запланируем, исходя из достигнутого, на следующее тысячелетие увеличение пролета камня на десять метров».

Метр и даже несколько больше камень набрал за какую-то сотню лет, но потом произошла заминка, и она заставила Сизифа глубоко задуматься. Камень не катился дальше, хоть тресни, а катить по накатанному скучно и неинтересно. Решил Сизиф на свой страх и риск осваивать новый маршрут. Закипела у него снова работа. Однако его самодеятельность поставила в тупик ревизора. Если он всякий раз будет катить отсебятину, как на это посмотрят боги? С тех пор посещение ревизоров связано было у Сизифа с большой нервотрепкой. Вот и на этот раз старик-ревизор стал укорять.

- Если узнают про твои проделки, переведут тебя на старую колею, а меня отправят на общую пенсию без надбавок и бесплатного проезда раз в год в любой конец. Семья меня, Сизиф, не поймет. Да оставь ты свой камень. Посидим, поговорим. Тяжело стало к тебе добираться. Астма замучила. Сотню лет тому назад должен был выйти на пенсию.
- Внуки? – спросил Сизиф, сочувствуя старику.

- И внуки, и дети. Все им мало. Отдельный шалаш каждому выложи, собственную колесницу и райский уголок на природе за городом вынь да положь, а сами камень о камень ударить не хотят. Вот и изображаешь бодрячка перед ними, – ревизор показал пальцем на небеса. – Небось думаешь, пора меня на молодого сговорчивого заменить.

- Молодые бывают разные. Попадется ретивый – житья не будет. Начинал я с одним таким. Ему бы самому рукава закатать, а он в ревизоры подался. Мелом рисочку по горе прочертил, как по линеечке, валун – не валун, скала – не скала, секундомер запустил и давай Сизиф галопом с горы на гору. По пути скала – дивное творение природы. Хотел обогнуть, не царапать, а он кричит: «Гони, пока докладную не накатал!». Понимаю, хуже не будет, куда хуже, да не мальчишка я, чтобы меня жучили. До сих пор скалу жалко. А с вами, слава богу, жить можно.
- Ладно, ладно, не льсти. Слушать приятно, но будем скромными. Давно хочу спросить, на кой черт ты альпинистом заделался – другой склон стал осваивать?
- Так горка доступной со всех сторон станет. Если какой иной первопроходец часть пути пройдет по моей тропе, я буду знать, что старался не зря. Приятно полезное делать. А по накатанному – тоска смертная.

- Какай, катай. Дойдет до Господа, я смолчу – доброжелатели капнут, а как он расценит, одному богу известно. С какой ноги он в тот день встанет и как ему это подадут? Как крамолу или как чудачество? Карьера нашего брата, я тебе скажу, на голой нитке держится. Один выход – требуй исполнения по предписанию. Чуть что, в утвержденной инструкции так трактуется, а по-другому никак. Если затевалось одно, а вышло другое, с себя Господь строго не спросит. Твой молодой для себя был не дурак. Живучая позиция, бессмертная.
Такой вот был разговор.
- На бога не сетуешь? – спросил на прощанье старик.

Это был больной для Сизифа вопрос. Всемогущий мог при желании отвесить ему такую затрещину, что он полетел бы вверх тормашками в пропасть и догнивал бы свои дни в какой-нибудь сырой расщелине. А вместо этого фактически – ответственное задание, оклад, свежий воздух. Того и гляди, скатишься с камнем в бессмертие. Затевалось одно, а вышло другое. С богом квиты. Зачем на него сетовать попусту? А вот к человечеству у Сизифа были претензии.

 «Сизиф – коварен, хитер, изворотлив», – написали про него люди. Голословное утверждение. Эту тенденциозную характеристику состряпали, чтобы он не прошел очередную переаттестацию, и он ее не прошел. Кому-то выгодно было спихнуть его с поста. Да будь он хитер и изворотлив, давно бы числился по ведомству учета и распределения, а не камни ворочал. Сизиф трудолюбив, и в этом была его сила. Он основал город, и город при нем процветал. А работал бы на богов, выжал бы из сограждан все соки, кто бы его наказал? И где благодарность?

«Сизифов труд, пустая работа». Сидят сограждане на замшелых скалах, камня с горы не спустят, свои обязанности выполняют через пень-колоду одной левой и иронизируют. «Ха-ха! Сизиф впустую ворочает камни и не бунтует». А часто вы сами бунтуете против своих богов? Вон, на соседней горе, прикован к скале Прометей. Герой. Не мне чета. И он растерян, глядя на вас. Ваша работа – не пустая? Суетиться за побрякушки, гоняться наперегонки за звоном славы, лягать друг друга за право первым стоять у руля?

Тем ли вы, люди, заняты? Что вам еще надо? Все, что имели боги, герои отдали людям, даже бессмертие, но не одному человеку, а всему человечеству. Так нет. Каждому дай, ему и только ему, всю Силу дай, всю Власть и Богатство, всю Вечность и Бессмертие. Горько нам с Прометеем все это видеть. Поводыри ваши затевают бессмысленные потасовки, и люди костьми ложатся, друг друга огнем Прометеевым истребляют. Для того ли он дал вам огонь? Он больше в таких героев не играет.

Вы задумывались, почему он не сбрасывает цепи? Думаете, ему это трудно? Желания нет. Кому помогать и зачем? Чтобы вы новым его огнем друг в друга бабахали. Не сдвинется герой с места и в дрязги ваши не встрянет. Покажите ему, что вы – люди. Наведите порядок.

Встанет тогда Прометей, разорвет цепи и позовет меня. По нынешнему состоянию дел надо горы ворочать. Я столько лет тренировался. Кто лучше меня справится с этим? Поверьте, я постараюсь, любо-дорого будет смотреть на мою работу. Довольно вражды и дрязг. Договоритесь, объединитесь, а Прометей укажет дорогу! 


Народ и власть

В борьбе за власть бушуют страсти,
власть – сторож власти, не творец,
не пропадет народ без власти,
власть без народа – не жилец.

Понятная странность
В нашем отечестве никогда не было военных переворотов. Силовым структурам это не надо. Власть всегда плясала под их горн.

Плохо забытое старое
Многие лозунги большевиков – не лозунги, а законы. Простой пример. Любая власть старается брать от каждого по его способностям, а некоторым давать по потребностям. И с этим не поспоришь. Закон.

Прямая пропорциональность квадратичной зависимости
Чем сильнее в стране растет недовольство, тем громче командный голос охранников.

Исполнение возможностей
Любая охрана видит, какой невод тянут к себе рыбаки. Почему же она должна ограничивать себя сетью закона?

Обоюдоострые методы
Звать народ к топору – плохой выход со всеми последствиями, а не звать к противодействию, когда безнаказанно собирают урожай в свою корзину, тоже ни в какие ворота.

Сбои прицела
Когда злишься на деятелей своей страны и хвалишь чужих, недостатки чужих замечать не хочешь. Они не допекают, допекают свои.

Вечный казус
Власть всегда принимает оппозиционеров за людей без царя в голове, но почему-то по прошествии лет всё оказывается не так просто.

Объективные ограничения
Многие деятели полагают, что высокий пост гарантирует им государственную мудрость, а это не всегда верно. Чего от природы не дано, тем даже бог обеспечить не может.

Парадокс пролазности
Иной деятель вызывает удивление своей пробивной проходимостью, а удивляться нечему. Ненужного треска и шума от него много, но он необходим. Где найдёшь более обтекаемого и незаметного, и где гарантии, что он окажется интеллигентной кувалдой? Кувалде ни привлекательность, ни ум не нужен. Нужна её сокрушительная мощь.

Потеря сил
Кто все силы отдал борьбе за власть, тот из-за потери сил не в состоянии ее отдать.

Мнение, навязанное обстоятельствами
Правительство занято текущим днем. Если бы оно заботилось о будущем, мы бы давно жили в настоящем, а не в прошлом.

Истоки оптимизма
Кто-то из великих сказал о нашей планете: «И всё-таки она вертится».
Если это действительно сказал Галилей, а не тот, кто о нём писал, то о стране не стоит беспокоиться – все времена года ей обеспечены.


Реплики мимоходом

Недоумение
 –   Сколько полезных советов было высказано за эти годы. Сказали, не лезь, я остановился. Сказали, не стой, я присел. Сказали, тебе надо? Я послушался и с чем остался?

Времена возраста
-    Молодым быть – не мед, стариком – не сахар, а жизнь – то повидло, то горчица, то хрен с редькой и сразу вместе.

Почему?
-    Из кожи лезешь, стараешься, а потом смотришь на потомков и не понимаешь, где и в чем личный прокол?

Пора – не пора?
–    Этой зимой серьезно заболел. Думал – пора, но пошел на поправку. Видно не пришло мое время, а в таких случаях врач понимает, в чем дело, и лекарство хорошо помогает.

Закон общения
–    Если врачам жаловаться на здоровье, они болезни найдут.


Старость

Старость – с конца к началу крутится кино,
ни масла, ни икры на бутерброде,
уже желания скисают, как вино,
а ум на предпоследнем обороте.

Старость – это застойное сосуществование с прогрессирующими болезнями.

Старость – когда былые обиды превращаются в зарубцевавшиеся раны.

Старость – понимаешь, но не можешь, а что можешь, не понимаешь.

Старость – когда стремишься на вечер встречи с теми, кого уже нет.

Старость – когда иссякают родные, близкие и даже воспоминания.

Старость – когда не вызывает трепета воспоминания о любви.

Старость – когда многоточие превращается в конечную точку.


Соблазны и совесть

Стара, как мир, природы повесть –
открыто, явно, безобразно
соблазны соблазняют совесть,
а совесть мчится от соблазнов.

Соблазн – повелитель и диктатор жизни.
Но!
Не каждый соблазн обладает убойной силой для каждого человека.

Совесть легко конвертируется, а порядочность за деньги не купишь.
Но!
Повод для оправдания совести – пропуск в соблазн.
Но!
Дистанция от совести до порядочности – смертельное поле для любого соблазна.


И соблазн, и обстоятельства

Нас часто ложью жжет глагол,
шаблон имея на примете,
но лезет суть за частокол –
сложнее всё на этом свете.

Среди людей нет равенства и братства – везде соблазн и конкуренция на марше.

Свобода не бывает свободной – свобода всегда в тисках и под прицелом.

В куче навоза встречаются золотые зерна, но навоз все равно остается навозом.


Обстоятельства и соблазн

Хотят вельможные тела
считать свой грех грехом случайным,
как ни скрывай свои дела,
не хочет явное быть тайным.

Попал под сапог – пиши пропало. Не надо быть шустрее шустрых.

Лавры следствию сулит не преступник, а процесс.

Судья – человек и подчиняется не только закону.

Над каждым судьей своя надстройка – там трактуют законы.

Судья независим от нас, но не от них.


Корни любого явления скрыты на темной стороне.

Тайна – вуаль подлости.

Малая родина – где куешь деньги, а большая там, где хранишь капитал.

Запасной аэродром лучше иметь на закардонной территории.

Когда берут, тогда и бьют.


Служат в церкви, а в других органах зарабатывают.

Силовики не боятся власти, а про власть такого не скажешь.

Власть судит, а не милует. Ей и без нас есть кого миловать.

Что пожнешь, то и посеешь.


Мотивы взлета и посадки

Режим воюет не с человеком, а с его совестью.

Человек без совести не инвалид, он к работе пригоден.

Многие возможность сопротивляться уступают Дон Кихоту.


Физической силой не все обладают, а нравственная сильнее физической.

Нравственное разрушение – не перелом пальца – всё обойдется.

Потеря совести не кажется такой опасной, как увечье тела.

Если разбудишь силу, в стойло потом её не загонишь.


Революция очаровывает созидателей, а руки развязывает тем, кто их обыграет.

Взлет и посадка, свобода и неволя – неизбежные спутники развития.

Подгнили сваи старого причала.
Переворот! Ура! Закон!
Но это мнимое начало:
другие после всех – в загон!