Агрипния

Агрипния, в значении «прогоняющая сон», является проявлением болезненной бессонницы. Длительное бдение, сопровождаемое кошмарными видениями, природа которых зарыта в подсознании страдающего человека. Порой агрипния загоняет человека в место, откуда нет выхода. Вот тогда-то реальность превращается в кошмар, а кошмар становится реальностью...

Агрипния[ Агрипния (от др.-греч. агро — дикий, гонение, ипнос — сон) — расстройство сна, болезненная бессонница, длительное бдение, сопровождаемое кошмарными видениями, гипнагогическими и гипнопомпическими галлюцинациями.]

Посмотри, как солнечные лучи согревают капли воды, падающие на землю. Забавно! Такой белый, и казалось бы, пустой свет раскрашивает их палитрой ярких красок. Можно подумать, что самый обычный летний дождь — чудо. Прекрасно! Стоит двоим всем своим существом возжелать слиться воедино, чтобы породить нечто столь восхитительное. Замечательно! Правда, не все чудеса так очаровательны и невинны. И тебе об этом известно лучше, чем кому-то другому.

— Эй! Ты меня слышишь? Выглядишь жутко. Снова кошмары спать не давали? — встревоженная Маринка замахала рукой перед самым моим носом, пытаясь убедиться в своём ли я сознании. Смешная. Её чёрные волосы изящными завитками обрамляли кукольное личико. И чего ей стоила такая красота? В школе ведь дурнушкой была, а тут расцвела. Глаз не отвести.
«Дурная привычка», — я смотрел, как быстро сокращалась численность тыквенных семечек в большой пиале. На столе рядом с ней стремительно росла гора из шелухи. Влажными бликами на ней играли последние лучики закатного солнца. Маринка любила семечки, но вовсе не из-за их вкуса. Скорее нервное. Всегда, когда она волновалась или расстраивалась, то принималась грызть всё подряд. А так и до обжорства рукой пода;ть. Чтобы избавиться от вредной привычки, Маринка сосредоточилась на сухофруктах, орехах и особенно на разного вида семечках. Немного её волнения и семена тыквы, пролежавшие несколько недель, мгновенно испарились. Мне совсем не жалко, просто как-то забавно вышло. Нелепо.
— В этот раз удалось сбежать? Слушай, может, тебе пора всё прекратить? Сны ведь, как отражение подсознания, — Маринка в задумчивости стала водить пальцем по губам. — Дай бой своему кошмару. Ты ведь не знаешь, кто тебя преследует во сне. Так вот узнай, а лучше дай отпор. Или нет! Замани в ловушку и дай…

«Дай, дай, дай…» — ишь как разошлась, жадина. Всё ей мало. Посмотри только, как её карие глазёнки воспылали. Даже любопытно стало заглянуть в них по ту сторону жизни…

— Что ты молчишь? Скажи что-нибудь. Ну вот и сиди так дальше, а мне пора, — Маринка обиженно фыркнула, быстро собралась и ушла.
Дверь захлопнулась со странным шлёпающим звуком, словно по упругой заднице ладошкой приложились. А следом вернулся мой кошмар. Он шёл глухой поступью тяжёлых ботинок. Шуршал ползущими по полу цепями. Он становился всё ближе и ближе… А сердце билось всё громче и громче… Дыхание словно взрывало лёгкие изнутри… вдох-выход… чаще-чаще…

Рукоять ножа ещё не натёрла ладонь? Металл так запачкан кровью, что совсем перестал блестеть. Жаль. А тебя подобное не тревожит? Ничто уже не остановит… Верно?

С грохотом упал стул и нож вошёл в грудь вошедшего человека. С хрипом раненый рухнул на пол. Ёрзанье и хныканье полезли отовсюду. Словно сами стены и потолок пришли в движение. Но нет, всё не так.
«Успокойся и сядь обратно. Ещё не конец, — прозвучало в моей голове. — Чувствую, оно снова здесь».
И в самом деле, вновь раздались шаги. Прямо над головой. Мне захотелось вскинуть лицо вверх и поскорее воткнуть лезвие в тело мучителя.
«Сколько можно терпеть?» — только мне подумалось, как пробежавший по спине холодок, спустился к ногам, скрутив икры судорогой. Пальцы сильнее сжали рукоять ножа.
И тут…
Дождь за окном стих. Вместе с ним погас солнечный свет. Реальность завернулась в темноту, как в тёплый плед. Казалось, она трепетно дрожит, оживая.

Ты чувствуешь? Чувствуешь его касание на своей груди? Оно проникает внутрь… к самому сердцу. Сжимает его. Не даёт расправиться и ровно биться. Пугает ли тебя скованность? Дерзкую пташку наконец-то поймали и давят. Сильнее и сильнее. Вот уже пальцы сжались в кулак, ломая хрупкие косточки… хрясь-хрясь…
Нет-нет-нет. Не смей спать. Просыпайся! Раз уж нас свела судьба, то будем неразлучны. Всегда-всегда вместе. Давай поднимайся с пола. Вставай. Вдыхай вонючий воздух жизни. Ты же его так любишь!

Непослушные пальцы потянулись к груди, нащупывая торчащий из неё кухонный нож. Ладонь лениво сжала рукоять и вытянула лезвие из раны. Стул занял прежнее место, зазывая к себе хозяйский зад. Вот всё назад и вернулось.
Утро. Июльское солнце. Шум дождя. Подруга детства, Маринка. Она пришла меня навестить. Её слова и действия такие же, как вчера. Ничего не изменилось.

Теперь ты знаешь, что вечная жизнь — это ещё и вечная смерть. Каждый раз возрождаясь с рассветом, ты обязан убивать себя на закате. Слышишь меня? Эй! Я к тебе обращаюсь!..

«Я не понимаю…» — для меня реальность превратилась в непрекращающийся повторяющийся кошмар. Мне хочется разорвать этот нескончаемый закатно-рассветный круговорот.
Но сил уже нет…
— Успокойтесь Мариночка. Врачи сделали, что могли. Теперь всё зависит от самого; человека. Захочет жить — выкарабкается, — немного искажённый мужской голос ворвался в мою реальность. Он доносился по ту сторону окна, сливаясь с шорохом слепого дождя.
— Это всё стресс и переутомление. Паранойя с преследованием. Кошмары… Я советовала ему не бежать от проблем, а встретить их лицом к лицу, — за окном дрожал от слёз голос Маринки. А может, это дождь его так искажал? Нет, хрипловатые нотки подсказывают, что она уже давно надрывается плачем. Как странно. Я слышу Маринку снаружи и одновременно внутри моей квартиры. Здесь, на кухне, она привычно щебечет, стремительно уничтожая запасы семечек.
«Нервничает? Беспокоится обо мне?» — меня накрывает чувством вины. Я задыхаюсь в нём.
— Расстройство сна, то есть бессонница, когда началась? Я имею в виду… — любопытствовал незнакомый мужчина за окном. Дождь усилился, и его шелест украл окончания фразы.
— Не знаю. Мы последний раз виделись… Последний…
Слепой дождик обернулся настоящим ливнем. Теперь мне ничего не расслышать за его шумом.
— Эй! Ты меня слышишь? — встревоженная Маринка замахала рукой перед самым носом. Хрустнула тыквенная семечка. Белая шелуха упала на стол. Пальчики с аккуратным маникюром коснулись пухлых губ, отправляя в рот зеленоватое ядрышко.
Всё, как и раньше…
Хочу спать…

***

— Как запах свободы? — Маринка, прикрыв глаза, шумно вдохнула воздух.
— Говоришь так, будто не из больницы выписали, а из тюрьмы выпустили, — мне бы рассмеяться, да только не смешно.
— График посещения мозгоправа, — она протянула руку. — Ну? Давай-давай! Будем вместе ходить, реа-би-ли-ти-ровать тебя!
Маринка старательно играла роль заботливой подруги. Меня начали напрягать не сходящая с её лица улыбка и голосок, звенящий от натужной радости. Если бы она только видела свой взгляд. В нём отчётливо читался страх.
— Пошли к метро? Вот, держи. Твои любимые, тыквенные, — Маринка достала вскрытый уже ополовиненный пакетик с семечками. — Кстати, я про них статью в интернете прочла. Если у человека проблемы со сном, кошмары мучают или просто бессонница, то нужно взять двадцать миндальных орехов и горсть очищенных семян тыквы. Не жаренных! Это важно! Залить всё кипятком и пить отвар перед сном по столовой ложке. Если нет миндаля, то вместо него можно взять лимон. Только тогда обязательно с сахаром.
Вечно горячие руки подруги сейчас показались мне жутко холодными, как у покойницы. Словно у неё от страха кровь застыла в жилах. При этом Маринка не переставала болтать, перескакивая с одной темы на другую. От её трескотни разболелась голова. Но остановить несущийся поток бесполезной информации у меня не получилось. Почему? Да потому, что как только подруга делала паузу, то страх в её глазах становился заметнее. И мне от него становилось совсем не по себе.
Как только вошли ко мне домой, то сразу оказались на кухне. Засохшая лужа крови на полу, рядом валяется стул, на столе гора тыквенной шелухи и пустая пиала с зеленоватыми крошками на дне.
— Марин, я… — слова застряли в горле.
Подруга сидела за столом и лузгала семечки. Она их брала из пустой пиалы и чистила, отправляя в рот одно зелёное ядрышко за другим. Гора шелухи стремительно росла, захватывая всё бо;льшую часть кухонного стола.
Перепуганными птицами вспорхнули мысли. Кружась в странном вихре, они точно выкрикивали «аллергия». В самом деле, у Маринки была аллергия на тыкву. Значит, подруга никак не могла…

Ну что стоишь? Твоя вина;, что девушка мертва. Вспоминай. Подтолкнуть?

Перед глазами пробежали кадры моей жизни. На них взволнованная Маринка стояла возле больницы. Это не меня выписывали, а её. Несчастная любовь, порезанные вены. В кармане пакетик с семечками. Я несу чушь о народной медицине и пользе тыквы при депрессии. Даю глупые советы, рецепты…
Подруга меня почти не слушает. Я достаю горсть семечек и отправляю парочку себе в рот. Маринка, не говоря ни слова, повторяет за мной. Сплёвывая белую шелуху, я продолжаю болтать. Мне страшно замолчать. В груди колотится чувство, что если остановлюсь, подруга расплачется и станет только хуже.
«Надо её поддержать. Развеселить. Отвлечь! Как? Что мне сделать?» …
Семечки перекочевали в руки Маринки. Я помню про её дурную привычку грызть всё подряд, чтобы успокоиться. Мне стало немного радостно оттого, что в кармане нашёлся пакетик с семечками.
Тем вечером Маринка осталась у меня на ночёвку. Сейчас она бы не смогла быть одна. От ужина подруга отказалась, лишь высыпала в пиалу горсть семян и немного их полузгала. Затем она приняла душ и сразу легла в кровать, накрывшись одеялом по самую макушку. Некоторое время спустя до меня стали доносится какие-то сипы.
«Плачет?» — хотелось бы мне найти слова утешения, вот только где? За окном зарядил дождик. Он тихо постучал в стекло, словно тоже просился на ночлег. Отчего-то мне стало неловко за собственную беспомощность.
Кадры никчёмной, скучной жизни зарябили передо глазами. Вот щёлкнула дверь ванной комнаты. Контрастный душ. Шум воды заглушил все звуки вокруг меня. Мысли пришли в порядок. Полотенце, тапки, халат, шум фена…
Мне стоило понять всё раньше, а не когда уже ничего нельзя было исправить.
Маринка лежала на кровати, скинув одеяло на пол. Её глаза и губы припухли, кожа взбугрилась от выступившей сыпи. На шее остались красные полосы от царапин…
И снова посыпались обрывки воспоминаний. Неотложка. Похороны, на которые мне не хватило мужества пойти. Пиала с остатками злосчастных тыквенных семян. Я смотрю на них и мне кажется, будто Маринка всё ещё здесь. В моей квартире. Чувствую, как воздух колеблется рядом со мной. Слышу щёлкающий звук, точно кто-то лузгает семечки. За окном светит солнце и накрапывает летний дождик. Радуга раскрашивает небо яркой палитрой цветов…
Я слышу шаги…
Они приближаются ко мне…
Чувствую зажатую в ладони рукоять ножа…

«Сон это или реальность? Не понимаю! Спасите меня кто-нибудь! Помогите! Умоляю... Остановите меня! Ма-ри-на!!!»