Истина

…«Нет уж, с меня хватит! Пойду на повышение!» - Марь Иванна с ожесточением драила тарелки, которые её великовозрастные отпрыски беспорядочно свалили в раковину после сытного ужина.

Мыльные брызги разлетались во все стороны, вилки и ложки громыхали в раковине, а Марь Иванне в голову лезли разные невесёлые мысли  и обрывочные воспоминания.
Надо сказать, что воспоминания эти, в основном, были безрадостны и неприятны. Не то чтобы детство, отрочество, да и взрослая жизнь Марь Иванны не были счастливыми, но и болезненных, травмирующих эпизодов было хоть пруд пруди! Взять хотя бы её школьные годы: начитанная и прилежная, но часто и подолгу болеющая девочка тотально не справлялась с учёбой. Преподаватели её откровенно терпели, одноклассники не замечали, а сама она страдала от чувства собственной неполноценности.

Каждый день, проведённый в школе, для юной Маши становился каторгой: на уроках алгебры математические формулы рассыпались в абстрактные символы и знаки. Физику иногда удавалось просто вызубрить, но без понимания сути предмета. На уроках химии Маша вообще перестала напрягаться, когда поняла, что молекулярные уравнения и определение валентности транзитом проходят мимо её разума. Пока учитель вычерчивал формулы химических элементов на доске, она или рисовала что-то отвлечённое в своей тетрадке или мечтательно смотрела в окно. В это время мысли Маши занимал красивый и нагловатый мальчик из десятого класса, трансформировавшийся в её романтических фантазиях в прекрасного благородного принца, готового ради неё на любой подвиг…

Школьные выпускные экзамены были сданы не иначе как каким-то чудом! Её троек хватило, чтобы после восьмого класса поступить в швейное училище. Там Маша была по-прежнему незаметна, хоть и перестала чувствовать себя изгоем в глазах учителей. Она быстро осваивала швейное мастерство и ей действительно нравилось создавать что-то своими руками.

К семнадцати годам Маша неожиданно расцвела, её начали замечать мальчики. Хотя девушка и была несколько озадачена этим фактом, но постаралась соответствовать новым реалиям. Она начала шить себе наряды, пользоваться косметикой, следить за причёской. Но внутренне продолжала оставаться маленькой напуганной девочкой, страшно боящейся не соответствовать.
 
И жизнь раз за разом словно подтверждала её несоответствие. Однажды, проходя мимо шумной компании парней, среди которых был тот, кто постоянно на неё заглядывался, Маша умудрилась споткнуться о ступеньку лестницы и вляпаться белыми перчатками прямо в грязь! Эти белые перчатки Маша специально подбирала под белые сапожки на каблучке и считала удачной находкой для поддержания образа. Теперь же, чтобы не удариться носом о ступеньки, пришлось пожертвовать белыми перчатками, образом и репутацией безупречной красавицы.
Надо отдать должное, никто из парней не заржал и даже не хрюкнул. Напротив, повисла полная тишина. Все испытывали страшную неловкость. Маша быстро поднялась и поспешила скрыться из виду, на ходу стряхивая грязь с перчаток, но только ещё больше размазала её...
После того случая Маша больше никогда  не смотрела в сторону своего воздыхателя и вообще как можно скорее постаралась забыть о существовании свидетеля её позора.

В другой раз, парень, который очень нравился Маше, но казавшийся ей совершенно недосягаемым из-за популярности среди её сверстниц, вдруг заговорил с ней. Произошло это неожиданно, на глазах у всех. Он прошёл сквозь толпу девушек, встал перед Машей и что-то спросил. Маша оторопела и, поскольку ничего не расслышала, переспросила: «Что?». Парень повторил вопрос. Машу охватила паника, потому что она снова не разобрала ни слова. «Что?» - беспомощно переспросила она. Парень вздохнул и терпеливо повторил вопрос, при этом добавив что-то в пояснение. Маша готова была провалиться сквозь землю. На неё смотрел десяток пар глаз: кто с любопытством, кто с завистью, кто с насмешкой. Но то ли волнение было тому виной, то ли проблема у парня с дикцией, но активировавшийся дешифровщик тарабарщины в голове Маши так и не справился со своей задачей. Маша беспомощно молчала. Парень некоторое время продолжил ждать ответа, но и он вскоре почувствовал себя не в своей тарелке, развернулся и ушёл.
После этого случая Маша старалась не пересекаться с тем парнем, чтобы не провоцировать его на новые попытки заговорить с ней.

Марь Иванна вспомнила эпизод, как в жаркий солнечный июнь несла сдавать в библиотеку училища стопку учебников. Стопка была большая и тяжёлая, у девушки сбилось дыхание и затекли пальцы рук. Маша старалась не подавать виду насколько ей тяжело и изо всех сил держала спину ровно. Ей почему-то было стыдно выглядеть слабой. Шедший навстречу молодой мужчина, поравнявшись с ней, вдруг искренне воскликнул: «Девушка, вы очень-очень красивая!» - и пошёл дальше своей дорогой. Он даже не понял, насколько этот комплимент был не к месту. Ему в голову не пришло предложить ей свою помощь. Маше стало одновременно и смешно, и обидно. Выходит, она всё же или недостаточно красива, или недостаточно беспомощна? И что из этого хуже?

После каждого подобного случая, а их было немало, Маша терзалась стыдом и всё более утверждалась в собственной неполноценности. Она продолжала коллекционировать комплексы и училась с ними мириться. Впоследствии она и на работе предпочитала быть незаметной, удобной, не лезть на рожон, не конфликтовать с начальством.

Когда пришло время, Маша вышла замуж за парня тихого и неприметного. Она посчитала его хорошей партией, ведь за ним не бегают девушки, он не слишком амбициозен и не особо требователен, а это значит, ей не придётся ему соответствовать. У пары родились дети. Наступила пора бесконечных хлопот, забот и быта…

Время шло. Маша не заметила, как и с какого момента она превратилась в Марь Иванну. Да она и давно забыла, что когда-то её звали иначе. Дети росли и крепли, муж вечно пропадал в гараже или на рыбалке, а Марь Иванна обслуживала потребности своего семейства в быту. Это был своего рода негласный компромисс: её незаметное, удобное для домочадцев существование обеспечивало ей время, которое она могла потратить на себя.
 
На протяжении всей своей жизни Марь Иванна продолжала читать. Её разум тянулся к знаниям, её душа стремилась к истине. Книги были для неё отдушиной, выходом в иную реальность, в которой она переставала быть Марь Иванной, а становилась собой, той, которой когда-то была, но которую давным-давно забыла…

Марь Иванна читала везде и при любой возможности. Она читала в транспорте, в очереди в поликлинике, во время обеденного перерыва на работе. Возвращаясь воскресным утром с рынка, она могла присесть в сквере на лавочку и на час-два погрузиться в чтение, чтобы потом, по дороге домой, неспешно осмысливать прочитанное.

Марь Иванна знала, что её никто не будет искать или беспокоиться о том, куда она пропала. Потому что, когда бы она ни вернулась, она похлопочет о том, чтобы не создавать проблем для своих домочадцев – бельё будет постирано, обед приготовлен, в доме будет прибрано.

Марь Иванна запоем читала всё: классические романы, фантастику, любовную лирику, детективы, приключенческие повести, рассказы, философские и религиозные книги.
Однажды ей попалась книжка о реинкарнации. Марь Иванна вдруг ощутила, как что-то внутри неё мощно откликнулось на эти знания, словно она совершила открытие! Словно она наконец приблизилась к величайшей истине. Марь Иванна настолько увлеклась новыми для неё учениями, что вслед за первой книгой прочитала ещё несколько подобных…

…Марь Иванна с ожесточением драила тарелки, после сытного ужина беспорядочно сваленные в раковину её великовозрастными отпрысками. Во время этого процесса в голове Марь Иванны бесконечной каруселью кружили пустые мысли, обрывки когда-то кем-то сказанных фраз, рвано-лоскутные воспоминания из её блёклой жизни.

Как-то незаметно для себя Марь Иванна переключилась на мысли о последующих перерождениях. Она вспомнила все объяснения о колесе сансары, о том, что душа должна раз за разом воплощаться на Земле для прохождения нового опыта. Беда в том, что в книгах никто не гарантировал, что этот опыт будет действительно новым. В понимании Марь Иванны, любая совершённая ошибка в жизни возвращает душу на следующий круг снова, снова и снова, пока ошибка не будет исправлена. Тут Марь Иванна с ужасом вспомнила, что в школьные годы ей ни разу не удалось проделать работу над ошибками, не совершив новых.
«Это что же получается?» – мысленно воскликнула Марь Иванна. - «Мне придётся опять проходить через всё это? Через этот отвратительный этап взросления, непреодолимую робость, разочарование в своей внешности на фоне ярких одноклассниц? Вновь проживать все свои неудачи, с чувством стыда и беспомощности? И снова бояться не соответствовать? И так до бесконечности?!» Марь Иванна схватила старую кастрюлю и с остервенением начала драить её подгоревшее дно. Она вспомнила, что в книгах было что-то ещё, что-то важное, как шанс на спасение. Точно! Там говорилось, что круг сансары можно прервать, достаточно только захотеть окончить эксперименты и отказаться от воплощения, просто надо быть в этом настойчивой. И тогда душа устремится в более высокие сферы бытия, туда, где плотное тело вовсе не нужно. И там её ждёт беззаботное существование в гармонии и радости. Ни тебе страхов, ни хлопот, ни кастрюль!

...«Нет уж, с меня хватит! Пойду на повышение!» - громыхнув тарелками, твёрдо заявила Марь Иванна и вдруг обрела небывалую лёгкость. «Надо же, как мне полегчало!» - удивилась Марь Иванна. Её натоптанные ноги вмиг перестали болеть, едва начавшаяся мигрень стихла, тело не испытывало больше никакого дискомфорта… Марь Иванна вдруг обнаружила, что парит в нескольких сантиметрах над собственным грузным телом.
«Это всё?» – подумала она, не испытывая ни ужаса, ни страха. – «Вот так просто?» Она подумала о своих сыновьях, о муже, который вот-вот должен вернуться с рыбалки, и на долю секунды испытала сожаление о том, что не успела домыть посуду. Вслед за этим ей стало совершенно безразличны и тело, лежащее на полу, и сыновья, и муж. Она устремилась в свет...

Марь Иванна находилась посреди абсолютно белого пространства в состоянии тихой радости и в предвкушении встречи. Пред ней явился ангел. Вернее, это она решила, что он ангел. Кем же ещё он мог быть, ведь он так безупречно прекрасен! Ангел мягко улыбнулся, сияние его глаз излучало всеобъемлющую любовь.
- Наконец ты вернулась! - ласково произнес он. Марь Иванна почувствовала всю глубину искренности, с которой он к ней обращался.
- Ты ждал меня? - удивилась Марь Иванна.
- Конечно! И рад твоему возвращению.
- Несмотря на то, что я не справилась?
Теперь удивился ангел:
- Почему ты решила, что не справилась?
- Как… Я ничего не сделала. У меня не получилось.
- Не получилось что?
- Ну… Кем-то стать.
- Кем, например?
- Я могла стать директором ателье, но не захотела. Испугалась ответственности.
- Разве смена вывески может изменить само здание? – улыбнулся ангел.

Марь Иванна задумалась. И правда, какое отношение имеет должность к ней самой, истинной? «А кто я, истинная?» - Марь Иванна вдруг поняла, что она больше не Марь Иванна. Её тело стало стройным и точёным, как в молодости, её сознание расширилось и стало гораздо более ясным. И тут она вспомнила о самом важном, о чём она непременно должна заявить:
- Я больше туда не вернусь! Не хочу! С меня хватит!
- Хорошо, – согласился ангел.
«Он что, даже уговаривать меня не будет?» - Маша озадаченно смотрела на пребывающего в абсолютном спокойствии ангела.
- Ну… так я пойду? – неуверенно уточнила Маша.
- Куда?
- Туда, наверх.
- Конечно. Ступай. Если ты довольна своим результатом.
- Довольна? – фыркнула Маша. – Вот уж нет!
- Но что же не так?
- Да всё! Я была глупой, неуверенной, слабой! Муж просто мной пользовался, дети не ценили, сослуживцы особо не считались…
- А с какой задачей ты шла в воплощение?
- Преодолеть… всё это… - Маша вскинула свои огромные глаза на ангела. – Я должна была научиться преодолевать…
- Каким образом?
- Через любовь. К жизни. К себе.
- И что же пошло не так? – вновь повторил ангел.
- Я была заражена страхами, неуверенностью. Не смогла с ними справиться. Выбирала удобное решение вместо правильного. Я…, - вдруг Маша поняла: - я боялась жить!

Перед Машей вмиг развернулась лента событий из её воплощения, лента была наполнена эмоциями, радостями и горестями. Каждое из Машиных малых и больших решений было значимо и имело цепь последствий. Каждый её добрый поступок расширял её космическое сердце, наполняя благостной энергией; каждое её скверное действие или жестокая мысль глубоко её ранили и причиняли невыносимые страдания. По щекам Маши лились очищающие слёзы, её душа исцелялась. Она испытывала глубокую нежность к той себе и огромную благодарность за то, что прожила этот опыт.
 
- Как же я могла не понять? Как же я всё забыла? – вопрошала она, обращаясь скорее к себе, нежели к ангелу. – Ведь у меня было столько шансов, столько возможностей укрепиться в духе и научиться быть счастливой несмотря ни на что! А я считала, что счастье не для меня, что оно для избранных. Я мирилась с собственными недостатками и слабостями, вместо того, чтобы направить всё своё внимание на них и не допустить укоренения.
- Вероятно, ты плохо пропалывала грядки, - мягко пошутил ангел и улыбнулся.
- Да. Я просто не замечала сорняки. – Маша широко улыбнулась в ответ и окончательно осознала себя.
- Вижу, ты вспомнила своё имя? – спросил ангел.
- Я… Илейя. Я та, кто я есть. Здравствуй, брат! – она бросилась в объятья к ангелу, и они вмиг стали невыразимо прекрасным светом.

Они плыли сквозь время и пространства, сквозь миры и измерения, через множество вселенных, когда-то ими созданных.
Илейя помнила всё! Все свои тысячи воплощений, все свои обличия. И всё, что бы ни происходило с ней в этих жизнях, итогом был опыт, как величайшая драгоценность. Каждый раз она обретала себя новую, ещё более наполненную, ещё более целостную, благодаря преподнесённым урокам и сделанным выводам. Илейе было весело, она наслаждалась послевкусием после окончания очередной земной игры.

- Так что ты решила? Отправишься наверх? – спросил её ангел, словно поддразнивая.
- Нет, ещё рано. Я пока не обрела полную гармонию для того, чтобы двигаться дальше. Я хочу вернуться на Землю!
- Ты уже выбрала новую роль?
- Ещё нет, но в этот раз попрошу Высший Совет отрегулировать настройки: усилить волю, добавить чуть больше контакта с Абсолютом, оставить три процента доступа ко внетелесной памяти и пять процентов к памяти о прошлых жизнях. Думаю, этого будет достаточно, чтобы справиться с сорняками и сделать ориентиром безусловную любовь.
- Что ж, что бы ты ни решила, я последую за тобой.
- Я знаю…