Мастер историй

Он глядел в окно, на ночной городской пейзаж. Забитая иномарками парковка, многоэтажные дома с изредка горящими окнами, виднеющийся вдалеке проспект. Обычный спальный район, но ему всё равно нравился этот вид, в нём чувствовалось вдохновение.

Молодой мужчина сверил часы. Двадцать четыре минуты второго – выкурена первая сигарета за ночь. Двадцать пять минут - первая идея, рожденная за сегодня. Двадцать шесть минут - одна ложка растворимого кофе. Двадцать семь минут – размышления: кто герой, что он делает, формат истории. Двадцать восемь минут – кофе готов – пора за работу.

Мужчина вновь взглянул в окно, он сидел за столом прямо напротив него. Ноутбук включается, свет дисплея освещает комнату. Его лицо, его круги под глазами, лёгкая, но колкая щетина, взгляд полный воодушевления, даже радости и в тоже время грусти.

Это была грустная история. Умирающий полицейский – нет, не от ран, от болезни. Нераскрытое дело и не найденный убийца. Неоновые вывески баров, ресторанов, борделей, прямые и перпендикулярные улиц, перекрестков. Зацепок практически не было, кроме одной – оставленной записки с кровавыми отпечатками пальцев. Дактилоскопия ничего не дала. В записке неровными буквами было написано: “Когда придет то самое время, я буду ждать в баре. Второй стакан виски за мой счёт!”. Она лежала рядом с телом юной девушки. Удивительным образом жертва была похожа на дочь героя. Будто это она и была. При первом осмотре тела инспектор еле сдерживал жгучее желание позвонить дочери. Она училась в Европе. После окончания всех процедур он быстро набрал её номер, она ответила незамедлительно и спросила, что беспокоит отца, ибо чувствовала волнение в его голосе. Некогда стальной невозмутимый голос инспектора дрожал. Впервые за десятилетие своей работы полицейский почувствовал себя уязвимо, болезнь и так одолевала его, а тут ещё труп как две капли воды похожий на его дочь. Его ждала непростая история.

Время – пятьдесят семь минут второго. Кружка с кофе опустела. Мужчина вновь подошёл к окну, вновь взглянул на пейзаж из городских джунглей и безоблачного ночного неба. Пятьдесят девять минут – рядом по паутине поднимался паучок. Взгляд устремился на него, выхватив из образа данного существа характер. Антагонист должен быть подобен пауку, а его жертвы словно мошки, что угодили в его сети. Аналогия банальна, но действующая.

Время – две минуты третьего. Пепел со второй сигареты падал на улицу. Четыре минуты – закипел чайник. Пять минут – новая кружка кофе на столе. Мужчина вернулся к ноутбуку и к своей истории. Его лицо вновь излучало воодушевление, даже решимость. Протагонист принимает вызов, антагонист расставляет свои сети.

В заброшенной многоэтажке инспектор наводит ствол табельного пистолета на человека в зеленой куртке и серой кепке. Он сидит спиной за столом и что-то записывает в журнал. Лишь красный свет лампы освещает обшарпанные стены комнаты Мастера историй. Так он себя называл, так он себя мнил.
– О, инспектор! Вы как раз вовремя, я почти дописал финал, – не поворачиваясь, произнёс убийца. В его голосе чувствовалось превосходство.
– Встань, ублюдок! Тебе уже некуда бежать, – кричал сквозь боль полицейский. Ему было сложно, болезнь добивала его. Он держался из последних сил.
– Полегче, инспектор. Мы ещё не закончили, не хотелось бы вашей преждевременной кончины.
– Я сказал встать, мразь! – желание выстрелить было невообразимым. За всю полицейскую службу оно не было так велико, как сейчас. Многие из слуг закона мечтали стать палачами, вершить свой справедливый суд. Инспектор из их числа, но продолжал выжидать.
– Хорошо, я готов, инспектор, – голос убийцы стал твёрд и холоден. Он оттолкнулся от стола и аккуратно встал, однако не повернулся лицом. Здесь не могло не быть подвоха.
Полицейского пробил приступ кашля. Он понял, что это тот самый конец. Сегодня скорее его не станет, но рука не дрогнула, пистолет всё ещё был наведён на убийцу.
– Пора, – сказал человек в зеленой куртке и стал поворачиваться, доставая что-то из внутреннего кармана.
Выстрел не заставил себя ждать, эхом раздавшийся по всей заброшке. Птицы с крыши взмыли в воздух, а крысы убегали восвояси. В красном свете почти не было видно крови на стене. Однако было видно, как та выплескивалась изо рта убийцы. Он храпел, пуля пробила ему лёгкое. Прижался к краю стола и медленно сползал вниз. Инспектор замер в момент выстрела, и сразу после него приступ снова дал о себе знать. На этот раз кровь пошла из его рта. “Но что с того?” – подумал полицейский. Эта мразь точно умрёт, значит можно позволить умереть и себе.
– О чём задумался, инспектор? – ехидно сквозь хрип выдавил из себя убийца, – Неужто думал, что это финал? Ну, уж нет, тебя ещё ждёт грустный эпилог, – лицо его показала пугающий красный оскал.
– Что ты несёшь? Я умру, но зато буду знать, что забрал тебя с собой, – полицейский еле держался на ногах, он опустил пистолет.
– А вот что! – человек в красно-зелёной куртке достал предмет из внутреннего кармана. То было вовсе не оружие, а телефон, – Ответь на звонок, инспектор, – телефон полицейского завибрировал в кармане, – Ну, давай, не медли! – кричал мертвец.
Инспектор взял в руку телефон и принял вызов. Его взгляд не отрывался от умирающего подонка.
– Алло, папа, с тобой всё хорошо? – сказал убийца в свой телефон, а в телефоне инспектора звучал голос дочери, – Теперь понял, да?
Весь мир полицейского рухнул мгновение ока. Телефон выпал из его руки, а следом он рухнул сам на колени. Секунды, что требовались на осознание всего, заняли целую вечность.
И тут промелькнула мысль: “Неужто то тело девушки…”, а следом вторая мысль: “Нет, не может быть, была проведена полная экспертиза, то была всё-таки другая девушка, но откуда у него телефон его дочери?” Он поднял лицо и взглянул убийце в глаза.
– Что ты с ней сделал? – сломленным голосом спросил у него инспектор.
– Я - Мастер историй и это есть финал истории, – он с большой тяжестью поднял левую руку и взглянул на запястье. Время – три часа и три минуты, – Осталось двадцать семь минут. В здании двадцать этажей, она на одном из них. Отчёт пошёл, – Это были последние слова мастера историй. Взгляд потускнел, но дьявольская улыбка осталась.

Время – четыре минуты четвертого. Мужчина стоял у окна. глядя на ночной пейзаж. Снизу под окном слышны голоса. Типичные подростки, типичная ночь. Нет ничего нового, в воздухе витал сигаретный дым. Взгляд становился всё более сонным, но лёгкая ухмылка не сходила с его лица. Время – десять минут четвертого. Пепел падал на улицу. Впереди ещё одна кружка кофе и финал, где будет ещё одна смерть.