Жестокий, как могила

Авторы: Эмма Дороти, Элиза Невитт Саутворт
///
Содержание.

 Страница главы

 I.-БЕРНЕРЫ Из "ПЫЛАЮЩИХ СЕРДЕЦ" 21

 II.-ДЖОН ЛАЙОН ХОУ 26

 III.-СИБИЛ БЕРНЕРС 32

 IV.-ПРЕКРАСНАЯ НЕЗНАКОМКА 45

 V.-ИСТОРИЯ ДОМОВЛАДЕЛЬЦА 48

 VI.-РОЗА БЛОНДЕЛЬ 59

 VII.-ВНИЗУ, В ТЕМНОЙ ДОЛИНЕ 71

 VIII.-ЧЕРНЫЙ ЗАЛ 76

 IX.-ГОСТЕВЫЕ ПОКОИ 84

 X.-РЕВНИВАЯ НЕВЕСТА 91

 XI.-ЛЮБОВЬ И РЕВНОСТЬ 104

 XII.-"ЖЕСТОКАЯ, КАК МОГИЛА" 112

 XIII.- БОЛЬШЕ, ЧЕМ ГОРЕЧЬ СМЕРТИ 126

 XIV.--КАНУН ПЕРВОГО РОКОВОГО ДНЯ 132

 XV.--БАЛ-МАСКАРАД 142

 XVI.--НА СТРАЖЕ 147

 XVII.--ДОВЕДЕННЫЙ До ОТЧАЯНИЯ 154

 XVIII.--ЗАТАИВШИЙСЯ В ЗАСАДЕ 175

 XIX.--ПИКИРОВАНИЕ 188

 XX.--ПОИСКИ 191

 XXI.--БЕГСТВО СИБИЛЛЫ 198

 XXII.--ЧАСОВНЯ С ПРИВИДЕНИЯМИ 207

 XXIII.- ВТОРЖЕНИЕ В УЕДИНЕНИЕ 218

 XXIV.-ПРИГОВОР И ПОСЕТИТЕЛЬ 225

 XXV.-ПАДЕНИЕ СЕМЬИ ДЮБАРРИ 238

 XXVI.-ПРИЗРАК 250

 XXVII.-СТРАШНОЕ ОЖИДАНИЕ 264

 XXVIII.-ЖУТКАЯ ПРОЦЕССИЯ 273

 XXIX.-ПРИЗРАЧНЫЙ И ТАИНСТВЕННЫЙ 292

 XXX.-БЕГСТВО И ПРЕСЛЕДОВАНИЕ 306

 XXXI.-АРЕСТ 324

 XXXII.-ОТЧАЯННОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ 334

 XXXIII.-ФАТАЛЬНЫЙ КРИЗИС 344

 XXXIV.-ПОГОНЯ 354

 XXXV.-БЕГЛЕЦЫ 363





 ЖЕСТОКИЙ, КАК МОГИЛА

 ГЛАВА I.

 В БЕРНЕРС ГОРЯЩЕГО СЕРДЦА.


 "Их любовь была как лава потока
 Что горит в груди огонь Этны."


Не так много лет назад, ближе к концу темного осеннего дня, молодая пара
возвращаясь из свадебного путешествия, прибыла на пароходе в старый город
Норфолк; и, взяв наемный экипаж, поехал прямо в лучшую гостиницу.

Их сопровождали камердинер джентльмена и горничная леди, и
кроме того, они были обременены большим количеством багажа, так что в целом
их вид был настолько многообещающим, что хозяин "Якоря" пришел
подойдите лично, чтобы принять их и с поклоном проводить в лучшую гостиную.

Джентльмен зарегистрировал себя и свою компанию как мистера и миссис Лайон
Бернерс из Блэк-Холла, штат Вирджиния, и двое слуг.

"Нам понадобятся отдельная гостиная и комнаты, сообщающиеся между собой, для нашего собственного использования
и пара спален для наших слуг", - сказал мистер Бернерс,
передавая свою шляпу и трость поклонившемуся официанту.

"Они будут приготовлены немедленно", - ответил вежливый хозяин.

"Мы останемся здесь только на ночь, а утром отправимся дальше, и
хотели бы иметь два внутренних и два наружных места в
Почтовая карета Стаунтона на завтра.

- Я немедленно пришлю и заберу их, сэр.

"Спасибо. Мы также хотели бы, чтобы чай был приготовлен как можно скорее в нашей
отдельной гостиной".

"Конечно, сэр. Что бы вы хотели к чаю?"

"О, все, что вам заблагорассудится, лишь бы это было красиво и аккуратно подано", - сказал
Мистер Бернерс, слегка нетерпеливо взмахнув рукой, как будто хотел
избавиться от своего подобострастного хозяина.

"Ах-ха! все, что мне заблагорассудится! Легко понять, что его беспокоит. Сейчас он живет
любовью, но через несколько
недель он будет больше заботиться о своем рационе, - усмехнулся хозяин, покидая гостиную, чтобы
выполнить распоряжения своего гостя.

Как только жених остался наедине со своей невестой, он усадил
ее в самое удобное кресло и принялся с любовным усердием развязывать
завязки ее шляпки и расстегивать накидку.

"Ты превращаешь мою горничную в бесполезный придаток, дорогой Лайон", - сказала маленькая леди,
улыбаясь ему в глаза.

"Потому что мне нравится все делать для тебя самому, милая Сибилла; потому что я
ревную к каждой руке, которая касается твоей дорогой персоны, кроме моей собственной".
нежно пробормотал он, снимая с нее шляпку, и всей своей
душой поклонения, светящейся в его глазах, уставился на ее прекрасное и
сияющее лицо.

"Ты так сильно любишь меня, дорогой Лайон! Ты так сильно любишь меня! Но и не слишком сильно
! ибо о! если ты когда-нибудь перестанешь любить меня, или даже если вы были
когда-нибудь любить меня _less_, - я не смею думать, что я должен делать!" она
пробормотал в долгий, глубокий, вздрагивая тон.

- Милая Сибилла, - выдохнул он, привлекая ее к своей груди и покрывая теплыми поцелуями ее алые губы.
- Милая Сибилла, это невозможно для
человеческое сердце любит больше, чем я, но я никогда не смогу любить тебя меньше!"

- Я верю тебе, дорогой Лайон! Верю всем сердцем!-- И все же... все же...

- Что "Все же", любимый?

Она оторвала лицо от его груди и, пристально глядя ему в глаза,
сказала:

- И все же, Лайон, если бы ты знал, о какой молитве я неустанно молюсь днем и
ночью! Как ты думаешь, для чего это, дорогой Лайон?

"Я знаю; это для того, чтобы благословение Небес снизошло на нашу супружескую жизнь".

"Да, конечно, я всегда молюсь об этом! но это не то, что я
имею в виду сейчас! То есть не сильнее, сильнее молитва, которую я возношу до
из глубин мой дух в почти мучительных уговоров!"

- И что же это за молитва, такая ужасная в своей искренности, любимая?

- О, Лайон! это вот ты можешь не любить меня меньше, чем теперь, или если вы
следует, что я, возможно, никогда не жить, чтобы знать it_," она дышала с
интенсивность подавленных эмоций, обнажающих все светящиеся цвет от нее
малиновые щеки и губы и оставил их бледны, как мрамор.

- Ах ты, прекрасное безумное создание! Ты настоящая дочь своего дома!
Бернерс с пылающим сердцем! Бернерс с кипящей кровью! A
Бернерс из которых было сказано, что это почти так же смертельно для
любят, как ненавидят, один из них! Дорогая Сивилла! никогда не сомневайся в моей любви;
никогда не ревнуй меня, если не уничтожит нас обоих", он на полном серьезе
умолял.

"Я не сомневаюсь в тебе, дорогой Лион, я не ревную тебя! Какая причина,
в самом деле, должна быть у меня для этого? Но... но...

"Но что, моя дорогая?"

"...С тех пор как я нахожусь в этом доме, темнота, холод и
тяжесть навалились на мой дух, и я не могу избавиться от нее - бремя, как от
какого-то надвигающегося бедствия! И поскольку нет такого бедствия, которое могло бы
повлиять на меня так сильно, как ослабление твоей любви, я, естественно,
думаю больше всего об этом, - ответила она с тяжелым вздохом.

"Дорогая любовь! эта депрессия - всего лишь реакция! усталость! эффект от
этой сырой, унылой, тоскливой комнаты! Мы все это изменим!" - сказал Лайон
Бернерс весело дернул за шнурок звонка и позвонил, что
вскоре привело к нему официанта.

- Наши номера готовы? - коротко спросил мистер Бернерс.

"Сию минуту готов, сэр", - ответил слуга с поклоном.

"Тогда соберите эти вещи и проводите нас в наши комнаты", - сказал мистер
Бернерс, указывая на коллекцию верхней одежды и дорожных сумок,
которые занимали центральный стол.

Еще раз поклонившись, мужчина нагрузил себя личными вещами гостей
и направился наверх.

Мистер Бернерс, опираясь рукой его жены через свой, последовал официант
веселый небольшую частную гостиную, где ярко-красный ковер на
пол, ярко-красные занавески на окнах, ярко-красные обложки
стулья и диваны, на раскаленный уголь огонь в камине, и прежде всего
аккуратно выкладывать чайным столом, с его снежная скатерть Дамаск, и его
услуги по чисто французской Китай пригласил голодным и измученным путешественникам
освежиться и отдохнуть.

Через пару частично раздвинутых раздвижных дверей открывался вид на
чистую и тихую комнату, обставленную в тон гостиной, с тем же самым
ярко-красным ковром, занавесками на окнах и чехлами для стульев, но также с
кровать-шатер с белой драпировкой, подушки и покрывала белые и
мягкие, как лебяжий пух. В свете угольного камина во внутренней комнате сидела
и ждала хорошенькая девушка-мулатка, Делия, или Дилли, горничная
миссис Бернерс.

Увидев, что ее хозяйка входит в гостиную, Дилли быстро встала и пошла ей навстречу
она подвинула стул и освободила официанта от его бремени
портативное личное имущество, которое она поспешила отнести в камеру.
чтобы убрать.

"Немедленно принесите чай и пришлите сюда моего человека Ганнибала, чтобы он
обслужил нас", - сказал гость официанту, который быстро вышел из комнаты, чтобы
выполнить заказы.

- Пойдем, моя дорогая! Садитесь в это мягкое кресло в углу и устраивайтесь поудобнее
! Вот это сцена, чтобы вдохновить печальное сердце
заряд бодрости", - сказал жених горячо, как он обратил вперед
легкое кресло и повел свою невесту к нему.

Она опустилась на мягкое сиденье и удовлетворенно улыбнулась.

Через несколько минут в трактир вошли официанты и накрыли на стол восхитительную
небольшую трапезу, а затем удалились, оставив Ганнибала,
верного слугу жениха, сопровождать своего хозяина и госпожу в
их чай.

Молодая пара уселась за стол. И в этом тихом и веселый
место наслаждению, юную невесту нашли ее духов. Преходящая
тень, которая на мгновение омрачила великолепие ее радости, подобно тому, как
проплывающее облако на мгновение заслоняет великолепие солнца,
исчезла, оставив ей только улыбки и веселье.

Сказать, что эти законные влюбленные были очень счастливы, вряд ли бы выразить
бред чистой радости, в которых они мечтал до их дней и
ночь за последние несколько недель-радость, что оба были слишком молоды и подследственных
знать не может длиться вечно, впрочем, не мог даже долго--радость
возведен в его сумасшествии, так как почти искушать некоторых молния
злокачественные судьба упасть на него с уничтожающей силой, даже как высоко
разреженный воздух иногда обращает на бурю и шторм.

Но тогда история их любви была редкой и странной, и почти
оправдывала интенсивность их взаимной преданности, и эта история -
кратко об этом:




 ГЛАВА II.

 ДЖОН ЛАЙОН ХОУ.


 "Лоб наполовину воинственный, наполовину дипломатичный,
 В upsoaring глаз, как орлиное крыло".


Джон Лион Хау был младшим сыном плантатора, проживающего в одном из
дикие горные регионы в центральной части Вирджинии. Старший Хоу был благословлен
большой семьей и проклят сильно заложенным поместьем -
сочетание обстоятельств, не редкое среди людей с добрым сердцем,
щедрые и экстравагантные люди Старого Доминиона.

Джон Лайон Хоу получил образование на юридическом факультете Университета
Вирджинии, который в возрасте двадцати трех лет окончил с отличием
.

Затем, вместо того чтобы начать свою профессиональную жизнь в одном из великих
Восточные города, или стремление к широким сферам предпринимательской деятельности
Молодой Хоу, открывшийся на Дальнем Западе, к удивлению всех, кто там был
познакомившись с талантами и амбициями нового юриста, вернулся в
он вернулся в свой родной округ и открыл свою юридическую контору в Блэквилле, небольшом
деревушка, лежащая у подножия Черной долины и наслаждающаяся честью и
прибылью быть центром округа.

Но у молодого юриста были веские мотивы для своих действий. У него были большие
талантами, страстью к политике, и потому, гордость государства
как личные амбиции. Он пожелал отличить самого себя; да, но не в
Массачусетс или Миннесота, и ни в каком другом месте, кроме его родного штата
его дорогая старая Вирджиния.

Когда-нибудь, чтобы ее представлять в Национальный Конгресс, и делать ее
обслуживание и кредита, был высшей целью своей молодости
устремления.

По этой причине он поселился в малоизвестной деревушке Блэквилл и
открыл свою юридическую контору в одном из подвальных помещений окружного суда.
здание суда.

Пока суды находились в сессии он посещал их регулярно, и сделал
хороший интернет-бизнес в безвозмездное консультирование и мольбы;
отстаивал и защищал с большими способностями и успехом причину
бедных и угнетенных, и выиграть гораздо честь и хвала, но очень мало
деньги, не достаточно, чтобы оплатить аренду офиса, или продлить его безворсовый
шляпа и изношенными пальто.

К тому же его невыгодно профессиональных трудов, он занимался не менее
невыгодно политической конкурсы.

Он придерживался либеральных взглядов на государственное устройство и стремился открыть умы
своих сограждан справедливой и мудрой политике, или тому, что он, в своем молодом
энтузиазме, считал таковой. Он писал о вдохновляющих лидерах для
местных газет и произносил зажигательные речи на политических митингах.

О нем повсюду говорили как о подающем надежды молодом человеке, который обязательно когда-нибудь достигнет
высокого положения. Да! когда-нибудь; но этот желанный день казался
очень далеким для отчаявшегося молодого юриста.

И чтобы сделать его испытательный срок еще более мучительным, он был влюблен! не так, как мужчины
, которые каждый год своей жизни видят новое лицо, а так, как были
герои прошлого - раз и навсегда! глубоко,
страстно, отчаянно влюбленный, почти до отчаяния влюбленный, поскольку
та, кого он любил, была одновременно богатейшей наследницей, величайшей красавицей,
и самая гордая леди во всем сообществе - Сибил Бернерс! Мисс
Бернерс из Блэк-Холла! - по социальному положению настолько выше бездельников
молодой юрист, как солнце над землей; по крайней мере, так говорили те, кто
наблюдала за этой самонадеянной страстью и предсказала молодому любовнику,
если он когда-нибудь действительно будет стремиться к ее руке, судьба Фаэтона будет
поглощенный великолепием ее сферы и низвергнутый почерневшим на свою
родную землю.

Знали ли те, кто придирался к его высокопоставленной любви, правду; как
та, кого он так боготворил, со своей стороны, обожала его? Но этого он сам
не знал и даже не подозревал. Обладай он значительно меньше штрафа,
благородный чувство чести, он мог бы, на ухаживания леди, нашли этот
о себе; но он, почти без гроша в кармане молодой человек, был слишком
горжусь тем, что прошу руки богатой наследницы. Или если бы он обладал
чуть больше личного тщеславия, он, возможно, подозревал правду; для
конечно, там не был самым красивым человеком во всей округе не было
этот briefless молодой юрист с безворсовый шляпу и изношенными пальто.
Он был среднего роста и как раз тех пропорций, которые необходимы для того, чтобы
придать совершенную элегантность форме и грациозность движениям. Черты его лица были
классическими, с прямым лбом, крючковатым носом, короткой верхней губой и
заостренным подбородком сильного древнеримского типа. У него был светлый цвет лица, его
глаза голубые, а волосы и борода золотисто-каштановые. Вдобавок к этой
привлекательности, во взгляде его темных
глаз и в тоне его глубокого голоса была огромная магнетическая сила, перед которой мало кто мог устоять,
и уж точно не Сибил Бернерс.

Но кем и чем, кроме наследницы и красавицы, была Сибил Бернерс? Чтобы рассказать
кем она была. Сначала я должен рассказать вам кое-что о ее семье, о
"Бернерсах из Блэк-Холла".

Их семья была старинной, и историческое имя переплеталось с
судьбами двух полушарий. Их дом был старше, чем история
из нового света и почти такой же древний, как басни старого света.

Они были одними из первых лордов поместья в колониальной Вирджинии, и
они утверждали, что происходят из герцогского дома, чей дворянский патент датировался
первыми месяцами нормандского завоевания Англии.

Они были большими в истории и в истории; большой в области и
форум; отлично подходит в Старом Свете и в новом. Они были храброй,
свирепой, безжалостной и деспотичной расой, их одинаково боялись и ненавидели дома и
за границей, их одинаково любили и им также доверяли; ибо никогда еще они не были так опасны
враги или такие преданные друзья, какими были эти бернеры; никто никогда не любил
так, как любили эти бернеры, и не ненавидел так, как ненавидели они. Интенсивности
их любят или ненавидят, они способны страдать или причинять
смерти; эти Бернерс, чья дружба была почти столь же фатально, как их
вражды; эти Бернерс, кто "не пощадил человека в их ненавидеть или женщину
их любовь;" эти Бернерс горящего сердца; эти Бернерс из
кипение крови; эти Бернерс Блэк-Холла; и единственная
теперь представитель Сибил, младшая дочь свою линию, кто
сосредоточила в своей пылкой, интенсивной натуре все самое прекрасное,
все самые ужасные атрибуты своей сильной и пламенной расы.

Я сказал, что она была самой богатой наследницей, а также самой красивой
девушкой страны.

Она была наследницей знаменитого поместья Блэк Вэлли, владея, помимо
собственной домашней плантации, несколькими из самых продуктивных и ценных
ферм по соседству.

Во всем горном регионе Вирджинии нет более дикой, темной,
более мрачной поляны, чем та, что образует родовое поместье семьи Бернерс,
и известна как Черная долина. Это длинная, глубокая, узкая долина, лежащая
между высокими, крутыми грядами серо-железных скал, наполовину покрытых зарослями
темно-зеленых низкорослых кедров.

В начале или северной оконечности долины берет начало каскад, называемый,
за темный цвет, Черным потоком. Он несется, ревя,
вниз по склону пропасти, то скрываясь под густыми зарослями
вечнозеленых растений, то вспыхивая светом, когда он пенится на лице некоторых
скала, пока, наконец, не обрушится к подножию горы и
не потечет по дну долины примерно до половины спуска.
его длина, она разливается в небольшое озеро, называется, от его тона, от
Черная вода, или Черный пруд; затем опять сужение, она течет вниз
мимо маленькой деревушки Blackville, расположенный у подножия южной или
оконечности Черная Долина.

Старинное поместье, известное как Блэк-Холл, стоит на возвышенности
участок на западной стороне Блэк-Уотер с его старыми увеселительными садами
спускается к самому краю озера.

Это большой, беспорядочный, неправильной формы старый дом, построенный из железных
серых камней, добытых в домашних каменоломнях; и его вряд ли можно восстановить.
отличается от серо-стальных пропастей, возвышающихся со всех сторон.

Поместье находилось во владении той же семьи со времен
Короля Якова Первого, который даровал землю Реджинальду Бернерсу,
первому лорду поместья.

Бертрам Бернерс был седьмым по происхождению от Реджинальда. Он женился
сначала на леди высокого ранга, дочери губернатора колонии
Вирджиния. Этот союз, который не был ни плодотворным, ни счастливым, длился более
более тридцати лет, после чего высокородная жена умерла.

Оказавшись в возрасте шестидесяти лет бездетным вдовцом и последним из
узнав свое имя, он решил снова жениться в надежде обзавестись наследниками. Он
выбрал себе в жены молодую леди из хорошей, но бедной семьи,
племянницу-сироту соседнего плантатора.

Но новая жена лишь наполовину оправдала надежды своего мужа, когда через год
после их свадьбы подарила ему прекрасную дочь,
Сибиллу из нашей истории.

Даже этот дар стоил хрупкой матери жизни; ибо, хотя она
умерла не сразу, все же со дня рождения Сибиллы у нее начался
длительный упадок сил, который в конце концов завершился смертью.

Старому Бертраму Бернерсу было почти семьдесят лет, когда он рано похоронил свою
молодую жену. Хотя он был жестоко
разочарован в своих надеждах на наследника мужского пола, все же он был недостаточно безумен в
свой преклонный период жизни, чтобы снова попытаться вступить в брак. Он поступил мудро.
решил посвятить несколько оставшихся дней своей жизни воспитанию.
своей маленькой дочери, которой тогда было семь лет.

Старый Бертрам любил и баловал младенца так, как никто, кроме старика, не может
любить и баловать своего единственного ребенка, который к тому же является отпрыском его возраста.
Он не хотел расставаться с ней, чтобы отправить в школу; но он сам стал
ее инструктором, пока ей не исполнилось более десяти лет.

После этого, когда она начала приближаться к женственности, он нанял череду гувернанток
, каждая из которых чрезмерно раздражала его тем, что настойчиво
пыталась выйти за него замуж из-за его денег, и, следовательно, получила себя
вежливо отклонен.

Далее он попытался череды репетиторов, но этот второй план сработал даже
хуже первого; для каждого из преподавателей в свою очередь пытался
жениться на наследнице состояния, и, естественно, получил сам
выгнали из дома.

Таким образом, план домашнего обучения продвигался плохо. Возможно, старому Бертраму
на редкость не повезло с выбором учителей. Должно быть, так оно и было
, поскольку он привык говорить, что "все они были
настолько плохи, насколько это было возможно; и каждый из них был хуже всех остальных".

Таким образом, литературное обучение наследницы были произведены на в
самый капризный, беспокойный и нерегулярно, в худшем подходит к ней,
кто больше, чем большинству девушек требуется дисциплина прочного и стабильного
правило.

Образовательным результатом для нее было очень поверхностное знание
литература, искусство и науки, а также весьма несовершенное знакомство с
древними и современными языками.

У нее была привычка саркастически говорить, что "у нее была полная
путаница в представлениях по предметам алгебры, астрономии и всем остальным
другие аспекты вежливого воспитания"; что, например, она никогда
не могла вспомнить, был ли "Pons Asinorum" растением или проблемой, или
был ли Наполеон Бонапарт тем, кто открыл Америку, а Кристофер
Колумб, проигравший битву при Ватерлоо, или _vice versa_.

И, в конце концов, это было всего лишь незначительным преувеличением забытого
состояние ее разума.




 ГЛАВА III.

 СИБИЛ БЕРНЕРС.


 "Все лучшее в темном и светлом
 Сочетается в ее облике и ее взгляде".


Сибил Бернерс было в то время около восемнадцати лет - красивая,
черноволосая, с яркими глазами миниатюрная брюнетка, полная огня, духа,
силы и своеволия. Она была законом для самой себя. Никто, даже она сама.
престарелый отец не имел ни малейшего контроля над ней, кроме как через нее саму.
привязанности, когда их можно было завоевать, или ее страсти, когда они могли
возбудиться; но к этому последнему средству прибегали редко, ибо никто не заботился о том, чтобы
поднять бурю, которую никто не мог подавить.

Ее отцу было теперь почти восемьдесят лет. И нежно, ревниво,
как бы эгоистично он ни любил эту дорогую дочь своего возраста, он хотел увидеть
ее благополучно выданной замуж, прежде чем его призовут с земли.

И, конечно, у прекрасной наследницы было достаточно поклонников, из которых можно было выбирать
- поклонников, привлеченных не меньше ее личным обаянием, чем ее огромным
состоянием. Но привередливая девушка вежливо отказала всем без исключения,
все говорили, что ей очень трудно угодить.

Но даже если бы Сибил Бернерс приняла любого из многочисленных
претендентов на ее руку, условия согласия ее отца были бы
довольно сложными. Мужу наследницы пришлось бы
принять фамилию и герб Бернерс, чтобы увековечить
семейное отчество, и жить со своей женой в старом поместье
чтобы не разлучать единственного ребенка с ее престарелым отцом. И это был
не каждый гордый молодой виргинец, который отказался бы от своей семьи
имя либо ради состояния, либо ради красоты. Но ни один из ее поклонников не был поставлен
для проверки, ибо Сибил быстро и безоговорочно отказывалась от всех предложений руки и сердца
.

И причиной всего этого было то, что мисс Бернерс из Блэк-Холла любила
бедного, недогадливого молодого юриста, у которого не было ничего, кроме его привлекательной внешности,
его блестящего ума и благородного сердца, чтобы рекомендовать его. Когда, или
где, или как началась ее любовь к нему, она сама никогда не смогла бы сказать.
С тех пор как он вернулся из университета, она виделась с ним каждое воскресенье в
церкви и стала смотреть и страстно желать его появления там,
пока в ее душе не случилось так, что сам дом Божий
казался пустым, пока его место не было заполнено. И кроме того, она часто
видела его и слышала, как он выступал на политических и других общественных собраниях,
на которые она всегда приходила только для того, чтобы лучиться его присутствием,
только для того, чтобы упиваться музыкой его голоса. Она просматривала все местные газеты
только для того, чтобы почитать его лидеров и поразмыслить над его мыслями.

Более того, она верным инстинктом чувствовала, что он страстно обожает ее,
даже не подозревая о ее любви к нему и умалчивая о предмете
своей собственной страсти.

Такое положение дел выводило из себя вспыльчивого и своевольного маленького
красота почти до phrensy. Она никогда в ее жизни были оспорены или
против. Нет желания ее сердца никогда не вышел на минутку
без удовлетворения. До сих пор она не знала, что такое неизвестность или
разочарование. И вот теперь перед ней был мужчина, которого она безумно любила, и который
боготворил ее, но который, из какой-то тонкой гордости за свою бедность,
_would_ бы не заговорил, в то время как она, конечно, _could_ бы не заговорила.

И все же Сибил Бернерс не была слабой "Виолой", которая

 "Позволяла скрытности, подобно червяку в бутоне,,
 Питаться ее дамасской щекой и томиться в раздумьях".

Она была довольно сильной "Еленой", которая отваживалась на все и терпела все, чтобы
заполучить своего возлюбленного.

Сибилла сделала все, что могла сделать молодая леди ее положения в доме.
Она заставляла своего любящего отца устраивать званые обеды и приглашать на них своего возлюбленного
. Но молодой юрист без портфеля, в шляпе без кокетки и в пальто без рукавов
так и не принял ни одно из этих приглашений по очень простой
причине, что у него не было вечернего платья, в котором он мог появиться.

В этих обстоятельствах, когда любая другая молодая девушка могла бы вырасти,
вялая и печальная, Сибилла стала возбудимой и вспыльчивой. У нее были
у нее всегда был огненный характер, присущий ее расе, но он очень редко вспыхивал
от дуновения провокации. Однако теперь он часто вспыхивал
без малейшей видимой причины. Никто в доме не мог
объяснить этот приступ раздражения - ни ее встревоженный отец, ни
Мисс Табита Winterose, экономка, а не Иосиф радость, дом
стюард, ни кто-либо из горничных или слуг под ними.

"Она одержима дьяволом", - сказала мисс Уинтерроуз своему доверенному лицу,
домоправителю.

"В этом нет ничего нового. Все Бернеры одержимы _этой_ одержимостью.
Это связано семейного имущества, и не может избавиться от" мрачно
ответил Джо.

"Что-то с ней случилось, что-то очень серьезное с ней случилось",
бормотал себе под нос ее старый отец, сидя в одиночестве в своем кресле в
теплом углу у камина своей любимой гостиной.

Да, действительно, все шло ей наперекор. Впервые в жизни она была несчастна
и она считала, что сделать ее счастливой - явный долг ее отца или
кого-то из ее рабов. Ее заставляли ждать,
и в этом были виноваты все, и всех следовало заставить страдать за
IT. Спорить с Сибил Бернерс было бесполезно. С таким же успехом можно было бы
спорить с пожарищем.

Примерно в это же время у ее престарелого отца начали проявляться симптомы,
которые предупредили его о приближении внезапной смерти из-за закупорки
мозга, которая положила конец существованию стольких его предков
.

Больше, чем когда-либо, он желал увидеть свою дочь, оставшуюся без матери, удачно выданной замуж.
прежде чем его отзовут от нее. Итак, однажды вечером он послал за
Сибиллу позвали в его гостиную, и когда она подчинилась его зову,
и, подойдя, сел на низкую оттоманку рядом с его креслом, сказал он,
с любовью положив руку на ее черную кудрявую головку.:

"Мой дорогой, я очень стар, и меня могут забрать у тебя в любой день, в любой час,
и я хотел бы увидеть тебя удачно женатым, прежде чем я уйду".

"Дорогой отец, не говори так. Ты можешь прожить еще двадцать лет, - ответила
дочь со смесью нежной заботы и гнева.
нетерпение сквозило в ее голосе и взгляде, потому что Сибилла очень любила старину
мужчина, а также очень нетерпимый к неприятным предметам.

"Хорошо, хорошо, моя дорогая, раз ты так предпочитаешь, я проживу двадцать лет
дольше радовать тебя - если смогу. Но буду ли я жить или умру, дочь моя
Я хочу видеть тебя удачно выданной замуж.

"Ах, отец, почему ты не можешь оставить меня свободной?"

- Потому что, моя дорогая, если со мной что-нибудь случится, ты останешься
совершенно без защиты; твоя рука станет целью каждого
авантюриста в округе; ты станешь добычей кого-нибудь из
с теми, кто растратил бы твое состояние, надругался над тобой и разбил бы тебе сердце
".

- Ты прекрасно знаешь, отец, что я должен был бы сначала проломить голову такому негодяю.
 _ Я_ жертва - _ Я_ добыча охотника за приданым или раба
скотина! Я выгляжу так, словно вот-вот стану... Не так ли? Отец, ты оскорбляешь
свою дочь этой мыслью, - воскликнула Сибилла с пылающими щеками и
сверкающими глазами.

- Ну, ну, моя дорогая! не вспыхивай! - сказал старик, кладя свою
руку на голову огненного существа. - Будь как можно тише, Сибилла... Я
не могу сейчас выносить волнения, дитя.

"Прости меня, дорогой отец, и воздержись, если ты любишь меня, от таких разговоров, как этот.
 Я никогда не смогла бы стать обиженной, страдающей, хнычущей женой. Я
_detest_ эта картина, поскольку я крайне презираю всех слабых и хнычущих женщин.
Я не испытываю ни малейшего сочувствия к вашим женам, подвергшимся насилию, даже к вашим
свергнутым с престола или обезглавленным королевам. Зачем нужно разрешение жены себе
ругали, или дама страдает сама быть свергнут и обезглавлен, без
первое, что сделал что-то, чтобы искупить себя от недостойную роль
жертвы, даже если он был, чтобы изменить его к ужасной один из
преступником..."

- ...Тише, Сибилла, тише! Ты не понимаешь, что говоришь. Спаситель мира
...

- ... Был божественным мучеником, отец, - сказала Сибилла, благоговейно склоняя голову.
- был божественным мучеником, а не жертвой. Все, кто страдает и умирает в
великое дело - это мученики; но те, кто страдает и умирает только из-за
своей собственной слабости, являются жертвами, к которым я не испытываю сочувствия. Я никогда
не смог бы стать жертвой, отец."

- Да помогут тебе Небеса, Сибилла!

- Тебе не нужно бояться за меня, отец. Я могу позаботиться о себе так же хорошо, как если бы
я был сыном, а не дочерью Дома Бернеров, - надменно сказала
Сибилла.

"Возможно, ты способен защитить себя от всех остальных, но сможешь ли ты всегда"
защитить себя от самого себя?" вздохнул старик.

Сибилла не ответила.

"Но, возвращаясь к той точке, с которой вы начали, подобно огненному
Ты такая юная кобылка... Сибил, я очень хочу видеть тебя замужем за
каким-нибудь достойным молодым джентльменом, которого ты сможешь полюбить и который я одобрю.

- Где ты можешь найти такого, отец? - пробормотала Сибилла, и в ее сердце вспыхнула быстрая,
странная, безумная надежда.

Что, если он заговорит о молодом адвокате? Но это было маловероятно. Он
говорил о ком-то другом.

"Есть Эрнест Годфри. Лучшей пары для тебя нет во всем графстве. И я уверена
он боготворит саму землю, по которой ты ходишь.

Сибил сделала сердитый жест, воскликнув:

"Тогда я бы хотела, чтобы он достаточно уважал землю, которой он поклоняется
держится от всего этого подальше! Я ненавижу этого человека!

"Ну, ну, ненависть - плохая расплата за любовь! Но мы больше не будем говорить о
нем. Но есть капитан Пендлтон, храбрый молодой офицер ".

"Я бы хотел, чтобы его храбрость нашла лучшее применение в борьбе с индейцами на границе
вместо того, чтобы осаждать наш дом. Я не выношу этого человека!"

- Тогда дайте ему пройти! Следующим будет Чарльз Хэнбери...

"Фу! уродливый маленький негодяй".

"Но он такой хороший, такой мудрый для такого молодого человека. И он твой преданный
раб.

- Тогда я хочу, чтобы мой раб подчинялся приказам своей хозяйки и держался подальше от нее
.

"Сибил, ты неисправима", - вздохнул старик, но не уступил.
свою главную мысль.

Один за другим он предложил на ее рассмотрение всех имеющих право
молодых холостяков округи, которые, как он знал, были готовы по
ни малейшего поощрения, чтобы продлить их сразу отверг костюмы для рук
красавицы и наследницы.

Но одну за другой Сибил, сказав какое-нибудь саркастическое слово, увольняли.

"Сибил, ты странная, своенравная девушка! Мне кажется, что для любого мужчины
любить тебя - значит идти верным путем к твоей ненависти! И все же, о, моя дорогая!
Я хочу видеть тебя благополучно вышедшим замуж. Нет ли среди тех, кого ты
мог бы предпочесть всем остальным?

"Нет, отец мой, ни одного, кого я ни на мгновение не смогла бы вынести в качестве любовника".

"И о! когда я чувствую этот фатальный подъем сердца и полноту в голове
- эту Волну Смерти, которая, несомненно, рано или поздно унесет меня в
Океан Вечности ... О, тогда, моя Сибилла, как моя душа тоскует по тебе!
- простонал старик.

"Отец! ты так сильно хочешь видеть меня замужем?"

"Я желаю этого больше всего на свете, дитя мое".

"Отец, ты назвал каждого молодого человека в округе, которого ты знаешь".
хотели бы стать зятем?

"Все до единого, дочь моя".

"Ты уверена?"

"Совершенно уверена, любовь моя. Почему ты спрашиваешь?"

Она соскользнула со своей низкой оттоманки на пол и положила руки ему на колени
положив свою красивую голову с черными локонами на сложенные руки,
и прошептала:

"Потому что, дорогой отец, есть тот, кого ты забыл назвать: тот, кто
любит меня и вполне достоин называться твоим сыном".

- Ах! - яростно воскликнул старик вполголоса. - Охотник за приданым!
клянусь жизнью! опасность ближе, чем я предполагал!

"Нет, отец, нет! Он настолько далек от того, что ты говоришь!"
пылко воскликнула Сибилла.

"Значит, он богат?"

"Нет, нет, нет! он беден во всем, кроме доброты и мудрости!

"О, без сомнения, ты считаешь его богатым в этом! Но кто он, несчастное дитя?
Как его зовут?"

Ответ был очень приглушенным. Старому Бертраму пришлось наклонить свою седую
голову к губам дочери и приложить сморщенную руку к уху
чтобы уловить звук ее низкого голоса.

"Он-молодой адвокат, который недавно поселился в Blackville, чья похвала на
у всех на устах".

"Лион Джон Хоу!" - воскликнул старик, вскинув голову в
изумление.

"Да, отец", - вздохнула девушка.

"И он тебя любит?"

Она кивнула.

- И ты любишь его?

Она снова кивнула.

- Молодой юрист без дипломов, с длинным списком обедневших братьев и
сестер, тетушек, дядюшек и кузенов! Достаточно плохо; но не так, как могло бы быть
. Она ничего не выиграет от этой связи! Но тогда ей и не нужно
ничего терять", - пробормотал старик себе под нос. После
нескольких минут размышления, опустив голову на грудь, он вдруг
поднял глаза и воскликнул:

"Но я никогда не видела молодого человека в этом доме!"

"Нет, отец!"

"Ни в одном другом доме, где мы бываем".

"Нет, отец; потому что, хотя он получает много приглашений навестить своих
друзей, он не принимает ни одного. Отец, я думаю, он не может себе этого позволить".

"Не может позволить себе навестить! Почему?"

"Посещение требует одежды, а за одежду нужно платить. И он делает так много
безвозмездная работа сейчас в самом начале своей карьеры, что у него есть, но
мало денег; и отца не поможет ему, потому что они
отличаются в политике".

"Да, я знаю, что так оно и есть; но молодой человек совершенно прав. Я согласен с его
прекрасный вид. Когда-нибудь он оставит свой след в мире,
и тогда его отец будет гордиться им ".

Сибилла покраснела от удовольствия слышать ее любовник так превозносят, в чьих
руки их счастье отдыхало.

"Но, дитя мое, он был неправ, и Вы были не правы, вступили в
взаимодействие без моей санкции", - сказал очень серьезно старик.

- Никакой помолвки нет, отец, - мягко ответила Сибилла.

- Ах! никакой помолвки? это хорошо! Клянусь моей душой, однако, это было неправильно
с его стороны даже ухаживать за тобой без моего согласия! Я также не могу себе представить
какая только у него была возможность сделать это. Он никогда не приходит сюда".

"Он никогда не добивался меня, дорогой отец".

"ЭХ!"

"Он никогда не добивался моей руки".

"Но я думал, ты дал мне понять, что вы любите друг друга!"

"Мы любим друг друга, отец".

"Тогда, если он тебя любит, почему он не пришел, и скажи так, как
благородный человек?"

"Отец, он так и не сказал _me_ так."

"Эх!"

- Он ни разу не сказал мне ни слова любви.

- Тогда откуда, черт возьми, ты знаешь, что он любит тебя, девочка?

"О, каждым взглядом его глаз, каждым тоном его голоса и моим
собственное сердце! О, отец, неужели ты думаешь, что я решился бы рассказать тебе это, если бы я
не был уверен в этом".

- Умф, умф! Но почему он не говорит? - вот что я хочу знать! Почему
он не говорит?"

- Дорогой отец, неужели ты не понимаешь, что он слишком горд, чтобы сделать это?

- Слишком горд! Честное слово! Это новый слух, что Хоу должен быть слишком
горда, чтобы искать союза с Бернерс!" - воскликнул старый Бертрам горячо,
вставая со стула.

 "Старость никогда не охлаждала кровь Дугласов".

и это не охладило его пыл.

Сибил улыбнулась, увидев, что он совершенно неправильно ее понял, и, заставив его
снова сесть, сказала,

"Мой дорогой старый дорогая, это не так! Это прямая противоположность этому.
Именно потому, что он беден, а мы богаты, и он слишком горд, чтобы быть
называется Фортуна-охотник".

"О, я понимаю! Я понимаю!

 "Среди остальных кланялся юный Эдвин.,
 Но никогда не признавался в любви.
 Мудрость и достоинство - вот все, что у него было".

"Да, дорогой отец, это чистая правда. Ты хочешь, чтобы я вышла замуж; но,
дорогой, дорогой отец, я никогда не смогу заставить себя выйти замуж ни за кого, кроме _ него_;
и он действительно любит меня, но не ищет меня? она выдохнула тихо и
дрожащим голосом, также наполовину задушенная руками, которыми прикрывала
ее покрасневшее лицо.

"Что же мне теперь делать в этом случае? Я ничего не имею против молодого человека
что бы там ни было, кроме его бедности и длинной череды небогатых родственников, это
несомненно, будет ему в тягость!" - ворчал старый Бертрам про себя.

- Но, отец, мы так богаты! У нас хватит на стольких людей",
взмолилась Сибил.

- Этого недостаточно, чтобы обогатить всех Хау, моя дорогая! Но мне нравится этот молодой человек,
Он мне действительно нравится, и если бы у него было больше денег и меньше связей, я бы
предпочла его любому молодому человеку по соседству в качестве
зятя".

"О отец, дорогой отец, спасибо тебе, спасибо, что ты это сказал", - воскликнула
Сибилла, пылко целуя его руки.

- А теперь, когда ты сказала мне, что у тебя на уме, чего ты хочешь, чтобы я сделал, моя
дорогая? - спросил он, отвечая на ее ласки.

- О, дорогой отец! старик, как вы должны знать! Я хочу, чтобы ты дал
Помогите Лион и поощрения, как тебе лучше знать, как это сделать, без
раня его гордость. Вы симпатизируете его политическим принципам; дайте
ему знать, что вы симпатизируете. Вы восхищаетесь его характером; дайте ему почувствовать, что вы ему
симпатизируете.

"Что еще?"

"Это. С тех пор как умер старый мистер Годвин, у вас не было агента для вашего большого бизнеса.
имущества, и счета должны быть впав в расстройство, Лион
адвокат, вы знаете. Предложите ему агентством своего имущества, с либеральные
зарплата".

- Честное слово, я никогда раньше об этом не думал. Вот уже три месяца я
думал, кого бы мне нанять в качестве агента, и как бы я ни уважал
этого молодого человека, мне ни разу не пришло в голову обратиться к нему! Но факт в том, что
Я никогда не рассматривал его как делового человека, а только как
блестящего адвоката и красноречивого защитника ".

- И все же, отец, ты же знаешь, что он должен быть хорошим бизнесменом, чтобы иметь
собрал такие огромные массивы статистических данных, которыми он всегда располагает ".

"Хорошо, любовь моя, я пойду сегодня и предложу ему агентство. Теперь что
дальше?"

"Он был слишком беден и слишком горд, чтобы приезжать раньше, но как твой агент, отец,
ты должен часто приводить его в дом по делам".

"А потом?"

- Остальное вы должны предоставить мне.

Tтак случилось, что молодой юрист стал агентом большого поместья Блэк-вэлли
. Это агентство включало в себя не только управление
доходами от нескольких богатых ферм, но и доходами от каменоломен
, железных рудников и водяной мельницы в начале долины, а также
также из недвижимости в деревне у подножия, вся из которых была
включена в поместье Блэк Вэлли.

Нового агента часто называют в Черном зале, где он всегда был
полученные с предельной вежливостью. И как знакомство между
собственник и агент переросла в близость, глубокая и сильная
между ними росла привязанность.

"Юность никогда не проявляла себя мудрее и совершеннее, чем в этом молодом человеке",
пробормотал мистер Бернерс себе под нос.

"Возраст никогда не был таким почтенным и прекрасным, как в этом старике", - подумал про себя
Джон Лайон Хоу.

Старик осыпал молодого множеством знаков своего уважения и
привязанности. Молодой человек вернул их с самой горячей благодарностью и
высочайшим почтением.

Когда Джон Лайон Хоу, с сердцем, наполненным любовью к Сибил Бернерс,
впервые вошел в Блэк-Холл, у него не было ни малейшего подозрения по отношению к ней
отзывчивая любовь к нему. Но когда они были так часто вместе, он
не заставил себя долго ждать, чтобы сделать открытие, столь восхитительное для его души,
и все же - такое трудное! ибо, как человек принципов, казалось,
но один курс остается открытым для него-поле самоотречения! Он
любил великий наследница, и, не желая того, добился ее любви! Следовательно,
он должен бежать от ее присутствия, пытаясь забыть ее, надеясь, что она
может забыть его.

Он собрался с духом для самопожертвования и вошел в кабинет своего работодателя
и в нескольких словах сказал ему, что пришел попрощаться.

Изумленный старик поднял голову, ожидая объяснения.

Джон Лайон Хоу дал ему его.

"И поэтому ты хочешь покинуть меня, никогда не возвращаться в Холл, потому что ты
любишь мою дочь".

Молодой человек поклонился молча; но не мог скрыть убожества он
заставило его сделать это признание.

"Но почему это должно вас заставить выйти из дома?" спросил Г-н
Бернерс.

"О, сэр! вы можете спросить?" - воскликнул мистер Хоу.

"О, я понимаю! маленькая ведьма отказала тебе! - воскликнул старый Бертрам.
в глазах его блеснули огоньки. - Ну же, разве это не так?

- Сэр, я никогда не злоупотреблял вашим доверием настолько, чтобы добиваться ее руки! Я
не мог сделать так, основания возврата за вашу доброту ко мне".

"Ой, у тебя никогда не просил ее выйти за тебя замуж! Как в этом мире, тогда, может
ты знаешь, что она тебя примет или нет? и, следовательно, ли
это будет необходимо для вас, чтобы оставить или нет?"

"О, сэр! что бы ты хотел сказать? - воскликнул молодой человек.
быстрым, прерывистым голосом, в то время как лицо его побледнело от волнения.

- Чепуха, мой мальчик! Когда я был молодой, молодежь, не требуют так много
поощрение, чтобы соблазнить девушку. Прежде чем ты решишь оставить меня,
пойти и спросить согласия Сибил на шаг".

"О, сэр! о, мистер Бернерс! вы это серьезно? - ахнул молодой человек,
хватаясь за спинку стула, чтобы не упасть. Он был приучен к печали,
но не к радости. И эта радость была такой внезапной и ошеломляющей, что он
пошатнулся от нее.

- Я имею в виду то, что говорю, мистер Хоу. Я уважаю тебя. Я одобряю ваш
адреса для моей дочери", - сказал старый Бертрам, выступая с большей тяжестью
и достоинства, чем он имел прежде отображаться.

Джон Лион горячо поцеловал руку своему старому другу, и пошли сразу
в поисках Сибил. И в ту же ночь, старый Бертрам имел удовольствие
они соединяют свои руки в торжественном обручении.

"И теперь я могу умереть счастливым", - сказал старик, искренне; "за это не было
еще большая удача, но хороший муж, что я желанный для моей любимой
ребенка".

Через десять дней после этой ночи старый Бертрам Бернерс погрузился в свой последний
сон. Он был здоров и счастлив до последнего часа своей жизни. "Волна
Смерти" застала его в кресле и унесла без борьбы
в "Океан вечности". Так старый Бертрам Бернерс был возвращен
к своим отцам.

Год траура закончился, и тогда Джон Лайон Хоу,
приняв, согласно условиям брачного контракта,
имя и герб Бернерс, сочетался браком с красавицей
Сибил. И они отправились в свое свадебное путешествие как мистер и миссис Лайон.
Бернерс.

А теперь мы снова заглянем к ним, пока они сидят за своим
чайным столом в старой гостинице в Норфолке, где мы впервые познакомили их с
нашими читателями.




 ГЛАВА IV.

 ПРЕКРАСНАЯ НЕЗНАКОМКА.


 "От взгляда ее глаз".
 Избегай опасности и лети,
 для роковых это взгляд".


Очень рады были женатых любовников, когда они сидели за чаем, даже
несмотря на сцене своей внутренней радости стало только сейчас, но ИНН-салон.
Обоих молодых людей были хорошие аппетиты: удовлетворение любви не
лишили их этого.

Они говорили о своем возвращении домой и о том, как это было бы приятно в
такую чудесную осеннюю погоду, и о своем доме, и о том, как они были бы рады
добраться до него - да, как они были бы рады! Ибо, как это ни парадоксально звучит,
итак, нет счастья более совершенного, чем то, которое предвкушается
что-то еще более совершенное, если такое возможно в будущем.
Они говорили о Черной долине и о том, как красиво даже она будет выглядеть
в своей великолепной октябрьской ливрее.

Внезапно посреди их милой беседы они услышали звук
плача - низкого, глубокого, душераздирающего плача.

Оба остановились, посмотрели друг на друга и прислушались.

Звук, казалось, доносился из комнаты на противоположной стороне коридора
из их собственной квартиры.

- Что это? - спросила Сибилла, глядя в лицо мужу.

"Похоже, это какая-то женщина в бедственном положении", - ответил Лайон.

- О! посмотри, что это, дорогая, пожалуйста! - взмолилась Сибилла.

Она сама была так счастлива, что было действительно ужасно вспоминать об этом.
именно тогда в этом мире должно существовать горе; вообще.

"О, пойди и посмотри, в чем дело. Сделай, дорогой, - настаивала она, видя, что
он колеблется.

"Я бы так и сделала, дорогой, через минуту, но это может быть нескромно с моей стороны"
. Леди может быть участником какого-нибудь маленького домашнего недоразумения,
вмешиваться в которое со стороны постороннего человека было бы дерзостью ",
ответил более вдумчивый муж.

"Домашнее недоразумение! О, дорогой Лайон, если бы такие вещи были!
Фантазии у вас и у меня возникло недоразумение!" - воскликнула Сибил, с
дрожь.

- Я не могу представить себе ничего подобного, моя дорогая; Боже упаси, чтобы я это сделал.
мог! - пылко воскликнул Лайон.

- Аминь! Но послушай! Ах! как она плачет и причитает! О, Лайон, как мне ее
жаль! О, как бы я хотела что-нибудь для нее сделать! О, Лайон, ты
уверен, что с моей стороны было бы неприлично пойти и посмотреть, не могу ли я как-нибудь помочь ей?
- взмолилась Сибилла.

"Совсем уверен, моя дорогая; я совершенно уверен, что вы не должны вмешиваться в
крайней мере на данном этапе. Если это должно быть дело, в котором мы можем быть
обслуживание, мы, вероятно, узнаем об этом, когда официант ответит на звонок.
я позвонил пять минут назад, - успокаивающе сказал Лайон.

Но Сибилла не могла успокоиться, слыша этот плач и причитания в
своих ушах. Она встала со стула и начала расхаживать взад и вперед по комнате,
время от времени останавливаясь у своей двери, чтобы прислушаться.

Внезапно дверь на противоположной стороне коридора открылась, и послышался
голос хозяина, который, по-видимому, обращался к плачущей
женщине.

- Прошу вас, не расстраивайтесь, мэм; я уверен, что не стал бы этого делать.
все, что угодно, лишь бы огорчить вас. Не падайте духом, мэм.
Знаешь, еще может что-нибудь подвернуться, - сказал он, снова закрывая противоположную
дверь; а затем, перейдя коридор, постучал в дверь апартаментов
Бернерсов.

- Заходите, - сказал Лион Бернерс с нетерпением, в то время как Сибилла остановилась в ее беспокойных
ходить и, затаив дыхание, смотрел на дверь.

Оба были так заинтересованы, сами не могли бы сказать почему, этой плачущей женщиной
.

Вошел хозяин, закрыл за собой дверь и направился к ней с
поклоном и извинениями.

"Я боюсь, что вы и ваша добрая леди были потревожены
шум в соседней комнате; но, право, я ничего не мог с этим поделать. Я сделал все, что мог,
чтобы утешить бедняжку; но, право же, вы знаете, "Рейчел
плачущая о своих детях" ничего не значила для этой женщины. Она продолжает в том же духе
последние три дня, сэр. Я надеялся, что она будет вести себя тихо
этим вечером. Я сказал ей, что в этих комнатах у меня гости. Но, господи,
сэр! Я мог бы с таким же успехом попытаться урезонить грозу, как и ее.
Хотел бы я, чтобы у меня были комнаты потише, чтобы поместить вас, сэр.

"Прошу, не думай о нас. Это не то беспокойство, о котором мы думаем сами по себе
отчетом; это слышать, что собрат в таком тяжелом положении. Гость
В этом доме? - осведомился мистер Бернерс.

- Да, сэр, не повезло.

"Она потеряла друзей или... состояние?" деликатно продолжил Бернерс
расследуя дело, в то время как Сибилла смотрела и слушала с глубочайшим
интересом.

"И то, и другое, сэр! Оба, сэр! Все, сэр! Все, сэр! Это действительно случай
чудовищного злодейства, сэр! И, могу сказать, случай чрезвычайной сложности!
А также! Дело, в котором мне самому нужен совет, сэр, - сказал хозяин,
всем своим видом показывая, что готов как сообщить информацию, так и принять ее.
совет.




 ГЛАВА V.

 ИСТОРИЯ ДОМОВЛАДЕЛЬЦА.


 "Что за острый ум встречается в молодости или преклонном возрасте?
 Что может отличить правду от предательства?
 Ложь маскируется под простую правду,
 И маскирует привычку к простой честности,,
 Когда в глубине души намеревается совершить большую подлость."


- Садитесь, мистер Джадсон, садитесь и расскажите нам все об этом деле.
если мы сможем чем-то помочь вам или вашему попавшему в беду жильцу, мы
буду рад сделать это, - искренне сказал мистер Бернерс.

"Да, действительно", - добавила Сибилла, опускаясь в свое мягкое кресло,
с глубоким вздохом облегчения и предвкушения.

"Итак, сэр и мадам, - начал хозяин, откровенно принимая предложенное место.
"Дело в следующем: около десяти дней назад в
в этом городе, на корабле "Банши", из Корка, леди, джентльмен и ребенок,
с двумя слугами, которые прибыли прямо в этот дом. Джентльмен
зарегистрировал свою компанию как мистера и миссис Гораций Блондель, ребенка, няню и
камердинера, и он снял самые лучшие комнаты в доме - комнаты
соответствует этим, на противоположной стороне коридора, вы знаете,
мадам.

"Да", - согласилась миссис Бернерс.

"Ну, сэр, и мистер Гораций Блондель заказал, помимо лучших комнат,
все остальное, что было лучшего в доме, и, действительно, лучше, чем в
дом содержал; ибо для его ужина в тот же вечер я должен был передать
его указания и раздобыть йоханесбергский, мозельский и другие редкие и
дорогие вина, такие, какие здесь редко или вообще не востребованы. Но тогда вы
знаете, сэр, он был иностранец."

- Конечно, - согласился Лион, с улыбкой.

- На следующий день - лучших лошадей и экипажи из конюшни. И
И так далее по высочайшей шкале расходов, пока его счет за неделю не вырос до
семисот долларов. Как много это деньги платят из моего
карман для дорогих вин и дорогостоящих лошадей, я послал на моем счете на
В ночь на субботу. Это привычное дело, однако, мадам".

- Я знаю, - ответила миссис Бернерс.

"Ну, мистер Хорас очень быстро Blondelle поселился он, вручив мне
регистрация на местном банке на сумму. Обналичивать мой чек было уже слишком поздно
банк был закрыт несколько часов назад. Но я решил
первым делом в понедельник утром отнесите его в банк, чтобы получить деньги;
и я покинул апартаменты мистера Хораса Блонделла с тайным чувством
благодарности за то, что он предусмотрительно положил наличные деньги в местный
банк, вместо того чтобы держать их при себе в таком переполненном отеле, как этот. Ибо,
вы знаете, сэр, что недавнее дерзкое ограбление дома Монро
доказало нам, что даже офисный сейф не всегда является "безопасным".

- Не всегда, - эхом отозвался мистер Бернерс.

"Что ж, сэр и мадам, я был так доволен оперативностью моего гостя
в оплате счета, что удвоил свое внимание к его комфорту и
это его компания. В воскресенье он начал отчет за неделю с того, что
устроил большой званый обед, поскольку завел знакомства в городе.
И снова были поданы самые дорогие деликатесы и, в основном, дорогие вина
были заказаны с самой расточительной расточительностью. И они продолжали праздновать
довольно шумно в течение всей ночи, что было
болезненно для меня, поскольку я прихожанин. Но тогда, вы знаете, мадам,
домовладелец не может вмешиваться в дела своих гостей до такой степени.

"Конечно, нет", - признала миссис Бернерс.

"Ну, сэр, на следующее утро после такой пирушки я, естественно, ожидал
мои гости долго спать, поэтому я не был удивлен, что неподвижность
их номера-прежнему не превзойден ни звука, даже до десяти часов. В
Однако в этот час банк открылся, и я сам пошел за своим чеком
обналичить. Вот, сэр, я получил еще один чек. Судите о моем изумлении, когда
кассир, изучив бумаги мистера Горация Блонделя, заявил, что
он не знал такого человека и что на этот счет не было внесено никаких денег.
банк на имя этого человека".

"Это было мошенничество!" - импульсивно воскликнул мистер Бернерс.

"Это было мошенничество", - признал хозяин. "Да, сэр, мошенничество в
самый низменный тип, хотя даже тогда я этого не знал. Я был склонен рассердиться
на кассира, но подумал, что, вероятно, произошла какая-то ошибка
; поэтому я поспешил домой и осведомился, не показывался ли еще мистер Гораций
Блондель. Мне сказали, что он еще даже не
звонил в свой колокольчик. Затем я пошел в свой собственный кабинет, в котором было
сцены вчерашнего ужина давать и нарушении субботы. Слуги
в доме убрали все следы кутежа и двигались
бесшумно по комнате, наводя в ней порядок, чтобы не
потревожить покой мистера и миссис Хорас Блондель в спальне
смежной. Я сказал своим людям, что, как только мистер Блондель проснется,
они должны сказать ему, что я попросил разрешения навестить его по делу.
бизнес. Стоит также сказать, что, пока я задерживался в палате, вошла медсестра
с ребенком, симпатичным светловолосым мальчиком пяти лет
. Они занимали маленькую каморку в конце прохода, легкий
одним из матери ребенка. Вошла няня, успокаивая и предупреждая
ребенок не должен шуметь, чтобы не разбудить бедную маму и
папа, который так устал. Я упоминаю об этом маленьком бытовом инциденте
потому что каким-то странным образом, который я не могу понять, он
успокоил мои опасения, так что я спустился вниз и терпеливо ждал, пока
восстание мистера Горация Блонделя. Мадам, я могла бы подождать до этого момента.
- сказал хозяин, сделав серьезную паузу.

- Почему? продолжайте и скажите мне! - импульсивно воскликнула миссис Бернерс.

- Почему? Я скоро дам тебе знать. Я ждал далеко за полдень. И
из спальни по-прежнему ни звука. Я входил и выходил из
гостиную, где стол был накрыт для завтрака, и до сих пор нет звука
из спальни. И в гостиной не слышно никаких звуков, кроме
накрытого к завтраку стола посреди комнаты и медсестры
, сидящей у одного из окон с нетерпеливым ребенком на коленях.

"Ваши хозяин и хозяйка спят допоздна", - сказал я.

"Да, сэр, они вчера поздно легли", - ответила она, накручивая
золотые локоны ребенка на пальцы от чистого безделья, потому что
их не нужно было завивать.

"Я ушел и отсутствовал около часа, а затем вернулся в
гостиную. Из спальни пока не доносилось ни звука. В комнате ничего не изменилось.
гостиная, за исключением того, что няня села на угол
стола с ребенком на коленях и кормила его из миски с
молоком и хлебом.

"Ваши хозяин и хозяйка еще не встали?" Я осмелился спросить.

"Нет, сэр, и никаких признаков их присутствия; я накормлю малыша Кроуи ужином и
собираюсь уложить его спать. И если к тому времени звонок не зазвонит, я
наберусь смелости постучать в дверь и разбужу их. Потому что, сэр, я
начинаю беспокоиться. Может быть, что-то случилось, хотя я не знаю
что, - встревоженно сказала девушка.

"Я тоже, я бы хотел, чтобы ты это сделал. А когда твой хозяин позавтракает, скажи
ему, что я хотел бы, чтобы мне разрешили прислуживать ему, - сказал я девушке и
вышел из комнаты, наверное, в десятый раз за этот день.

- Ну и ну! - нетерпеливо воскликнула Сибилла.

"Итак, мадам, меньше чем через час после этого один из официантов
подошел ко мне с встревоженным видом и сказал, что, должно быть, что-то случилось.
произошло в номере 90, из-за чего горничная леди стучала и
громко звала в дверь в течение последних десяти минут, не имея возможности
сделать так, чтобы ее услышали внутри ".

- О! - выдохнула Сибилла, всплеснув руками.

"Мадам, я поспешил на место. Я присоединился к усилиям
перепуганной горничной, чтобы разбудить спящих в комнате, но безрезультатно
. Горничная к этому времени была почти сумасшедшей, мэм ".

"О, сэр, их убили в их постели?" - крикнула она мне.

"Убили? Нет, но кое-что случилось, и мы должны взломать дверь.
моя хорошая девочка, - сказал я, чтобы успокоить ее. Вы также можете судить,
сэр, что я не послал за слесарем, но с ломом, в спешном порядке
закуплены снизу, я поднял дверь из завесы и осуществляется
вход".

"А потом? А потом?" - задыхаясь, спросила Сибилла, заметив, что
хозяин на мгновение остановился.

"Мы обнаружили, что в комнате царит полнейший беспорядок. Комоды,
прессы для одежды, коробки и тому подобное стояли широко открытыми, а их содержимое
было разбросано по полу. Мы посмотрели на кровать, и служанка
издала дикий вопль, и даже я почувствовала, как у меня кровь застыла в жилах, потому что там лежала
фигура леди, неподвижная, холодная, бледная, мертвенно-бледная, как у трупа
мертва много часов. В комнате не было видно никаких признаков Блонделя.

"О! неужели он убил ее и сбежал?" ахнула Сибилла с наполовину подавленным вздохом.
истерический всхлип.

Мистер Бернерс обнял ее за плечи и притянул ее голову к себе
к своей груди и сделал знак хозяину продолжать свой рассказ.

- Сэр, - продолжал Мистер Джадсон, "я подошел к постели, в худшем
паники я когда-либо чувствовал за всю свою жизнь. Сердце у меня колотилось в ребра, как
наковальня. Сначала я взяла белую руку, которая висела
беспомощно вниз, по ту сторону кровати; и я был рад узнать, что он
был гибким, хотя и холодная как лед. Жизнь не может быть вымершим. Я сбежал вниз
и отправил нескольких слуг в разные стороны за врачами,
будучи полон решимости обеспечить присутствие одного человека, даже рискуя тем, что
приведу дюжину, и придется оплатить все их гонорары ".

"Я гарантирую, что вы никогда не думали о гонорарах", - сказал мистер Бернерс.

- Действительно, я этого не делал. Я думал только о леди. Я отправил свою старую мать к
ее постели с просьбой, чтобы она никого больше не пускала в
палату до прибытия врача и ничего не допускала.
тронут; потому что, видите ли, сэр, я не знал ничего, кроме того, что потребуется присутствие коронера.
также потребуется коронер."

"Ой, как страшно!" прошептала Сибил, из ее укрытия на мужа
груди.

"Да, мадам, но не так ужасно, как мы опасались. Чтобы не утомлять вас слишком
срок действия счета это плохой бизнес, я вам скажу сразу результат
обследования врача. Оказалось, что этот похожий на смерть сон или
коматозное состояние леди было вызвано каким-то мощным наркотиком, но чем или
с какой целью его вводили, он не мог выяснить. Служанку
спросили, имела ли привычку ее хозяйка употреблять какую-либо форму
опиума, и она ответила, что, безусловно, нет. Итак, мадам,
доктор оставил даму на попечение моей матери, дав указания
понаблюдайте за ее пульсом и при малейших признаках его сбоя немедленно вызвать его
.

- Значит, она была в опасности?

- Очевидно. Моя мать бодрствовала у ее кровати всю ту ночь; леди
проснулась только на следующее утро - это был вторник; а бедняжка
думала, что уже понедельник! Видите ли, двадцать четыре часа были потеряны для того, чтобы
она пришла в сознание.

- А ее печально известный муж? - спросил мистер Бернерс.

- Ни его, ни его камердинера найти не удалось. Я навел полицию на его след.
Можете быть уверены, хотя я этого и не делал во время убийства леди.
проснувшись, узнаю всю степень его чудовищного злодейства. Я знал, что он
обманул меня, но я не знал, что он ограбил и бросил свою
прекрасную молодую жену".

"Ограбил и оставил свою жену?" - повторила Сибил, жалобно.

"Да, мадам, невероятно, как кажется. Но я не знал этого до тех пор, пока
леди пришла в себя. Когда она впервые проснулась и обнаружила мою мать сидящей
у своей кровати, она выразила большое удивление ее присутствием и своим
отсутствием собственного мужа. Моя мать, простая пожилая леди, выпалила
правду - как мистер Гораций Блондель, выписав бесполезный чек
по мне, в счет оплаты моего счета, скрылась с его камердинером, и
не пропуская ни с того самого вечера ужин-вечеринку, и что она, Миссис
Блондель крепко спал во время всех этих событий.

"О, какая ужасная история для бедной молодой жены!" - вздохнула
Сибилла.

"Это было хуже всего, что я когда-либо видел в своей жизни, мадам - ее горе,
стыд и отчаяние! Она встала с кровати и начала осматривать свои вещи
чтобы понять, что у нее могло остаться и насколько их хватит
на оплату моего счета. У нее было несколько бесценных драгоценностей в
бриллианты, рубины и изумруды. Я знаю, что она их носила, потому что я видел, как она их носила
. Она упомянула об этом и сказала, что они стоят много тысяч
долларов и что она продаст некоторые из них, чтобы удовлетворить мои требования. Она
начала искать их, и тогда только по ее прерывистым восклицаниям
смятения я понял, что он ее ограбил ".

- Неестественное чудовище! - возмущенно воскликнул мистер Бернерс, в то время как Сибилла
смотрела на него почти с недоверием.

- Да, сэр, и мадам, теперь истина стала очевидной даже бедной леди;
и дело было в том, что в ночь званого ужина он сильно
подсыпал ей снотворного в вино, так что, когда она легла спать, то провалилась в этот
глубокий, подобный смерти сон. Затем он воспользовался ее состоянием, чтобы завладеть
ее ключами, вскрыть ее ящики и шкатулки и скрыться
с ее деньгами и драгоценностями ".

- Бедная, бедная женщина! - вздохнула Сибилла.

- Это, мадам, - продолжал хозяин, обращаясь к миссис Бернерс.
- произошло четыре дня назад. С тех пор ее подлого мужа выследили
до Нью-Йорка, и там его потеряли из виду.

- А она? - поинтересовалась Сибил.

"Она, мадам, предалась самому дикому горю и отчаянию. Она
так же проста и беспомощна, как ее собственный ребенок. У нее нет ни малейшего
представления о самостоятельности. И вот тут у меня проблема. Я
уже потерял несколько сотен долларов из-за этого мошенничества
негодяй. Жену и детей он оставил его по-прежнему занимают
мой лучший набор квартир, за которые, во время пребывания здесь, я буду
не получите ни цента вознаграждения: таким образом, вы видите, я не могу себе позволить
чтобы сохранить эту леди и ее свита здесь, и я не могу найти его в моей
сердце, чтобы сказать ей покинуть дом. Ибо куда, в самом деле, она может пойти? У нее
нет друзей или знакомых в этой стране, нет денег и нет
собственности, которую она могла бы эффективно превратить в деньги.

"Неужели у нее нет никого, кто пожалел бы ее из дам в доме?" - поинтересовалась она.
Сибилла.

- В доме сейчас нет дам, мадам. Наши клиенты
обычно путешественники, которые редко остаются на одну ночь.

- Но ... женщины вашей семьи? - предположила Сибилла.

- В этой семье нет женщин, кроме моей старой матери, которая ведет
дом для меня и служанок в ее подчинении. Я вдовец, мадам.,
с полудюжиной сыновей, но без дочерей, - ответил хозяин.

Сибил подняла голову с плеча мужа, где она так долго покоилась
, и с тоской посмотрела в глаза мужа. Он улыбнулся и
кивнул в знак согласия с тем, что, казалось, было безмолвным допросом. Тогда
она достала из кармана маленькое золотое эмалированное покрытие карты-чехол, извлек из него
карта и карандаш и написал несколько строк и протянул ее
хозяин, говоря::

"Мистер Джадсон, не окажете ли вы мне услугу и не отнесете ли это несчастной леди
немедленно и узнайте, примет ли она меня сегодня вечером? Я чувствую, что
Я хотел бы попытаться утешить ее и услужить ей".

"Я сделаю это с удовольствием, мадам; и я не сомневаюсь, что простое
выражение сочувствия от другой леди будет с ней, как капля
вода в лихорадочном неба", - сказал хозяин, как он покинул комнату.

- Дорогой Лайон, я хочу попросить тебя об одолжении, - сказала Сибилла, как только
осталась наедине со своим мужем.

- Об одолжении! право, мой любимый! Ты ничего не можешь попросить у меня.
ты не имеешь права получать это!

"Нет, нет; услуга. Мне нравится просить и получать от тебя услуги, дорогой Лайон".

"Звоните в приемную, что вы, уважаемая любовь! права или услугу, то
всегда ваш! Что же это за услуга, милая Сибил?"

"Что вы дадите мне идеальным _carte blanche_ в моем способе рассмотрения
с этой бедной леди, хотя моя манера могла показаться глупой или
экстравагантный".

При этих словах своей пылкой, щедрой, романтичной жены Лайон Бернерс
выглядел очень серьезным. Что, в самом деле, могла бы Сибил, с ее великодушием и
щедростью _not_, счесть пристойным сделать для этого совершенно незнакомого человека - этой
возможной авантюристки? Лайон выглядел очень серьезным, услышав это предложение от
его жена. Он на мгновение заколебался, но ее большие, ясные, честные глаза
были устремлены прямо на него, ожидая его ответа. Мог ли он отказать ей в
просьбе? Разве _ он_ не был всем обязан ей и этому очень высокомерному человеку
духу великодушия, который был не только недостатком (если это был недостаток)
Сибилла, но это черта, общая для всей ее расы.

- Как пожелаешь, моя дорогая женушка! Я был бы шавкой, и хуже, чем шавка
- неблагодарным негодяем, - если бы захотел хоть в чем-то тебя удержать! - ответил он
, скрепляя свое согласие поцелуем в ее бархатные губы.

Через минуту хозяин снова вошел в комнату.

"Благодарность и комплименты миссис Блондель, и она будет вам очень признательна"
за визит миссис Бернерс, как только миссис Бернерс соблаговолит приехать", - таково было
послание, которое принес мистер Джадсон.

Сибилла с улыбкой встала, игриво поцеловала руку мужу и
вышла из комнаты.

Хозяин прошел вперед нее, постучал в противоположную дверь, затем открыл
объявил о посетителе и закрыл ее за ней.

Сибил сделала шаг в квартиру незнакомца и остановилась в
невольном восхищении.

Она слышала и читала о знаменитых красавицах, чье очарование поражало воображение.
покорил мудрейших государственных деятелей и храбрейших воинов, которые
управляли монархами и министрами, воздвигали или разрушали королевства и
империи. И часто в поэтической фантазии, она пыталась понять себя
один из этих сказочных форм и граней. Но никогда, даже в самом романтическом
настроении, она не представляла себе существо столь совершенной красоты, как это,
которое она видела перед собой.

Незнакомец имел фигуру среднего роста и самых совершенных пропорций
; голова с величественным изяществом; черты лица мелкие, тонкие и
четко очерченный; цвет лица одновременно светлый и розоватый, как внутри
цветок яблони; губы, как открытие роз-рецепторы; глаза темно-голубые,
с бахромой длинных темных ресниц, и над изогнутыми тонкими, темный
бровей, волос и бледной, блестящей, золотистый оттенок, который упал в мягкое,
светлые локоны, словно нимб вокруг ее ангельское лицо. На ней было платье из
мягкого, бледно-голубого шелка, открывавшееся поверх белой шелковой юбки.

Она поднялась с изысканной грацией, чтобы поприветствовать посетительницу.

"Это очень мило с вашей стороны, мадам, прийти навестить меня в моем горе", - прошептала она
нежным, трогательным тоном, который тронул сердце ее посетительницы, поскольку
она села на стул и грациозным жестом пригласила ее садиться.

Сибил сама была импульсивной и доверчивой, а также романтичной и
щедрой. Она немедленно придвинула свой стул поближе к незнакомой даме
, нежно взяла ее за руку и попыталась заглянуть ей в глаза, когда
она сказала:

"Мы лично незнакомы друг с другом, но мы дети одного человека
Отец и сестры, которые должны заботиться друг о друге.

"Ах! кому придет в голову претендовать на сестринство с таким негодяем, как я?
вздохнуло несчастное юное создание.

- Я бы так и сделал, но вы не должны называть себя дурными именами. Несчастья - это
не грехи. Я пришел сюда, чтобы утешить и помочь вам - утешить и помочь вам
не только на словах, но и на деле; и у меня есть и сила, и
я сделаю это, если ты, пожалуйста, позволишь мне попробовать, - мягко сказала Сибилла.

Юное создание подняло голову, ее прекрасные, полные слез голубые глаза расширились
от удивления.

"Вы предлагаете мне утешение и помощь! _ Я_ - совершенно незнакомый человек, и надо мной нависло
облако бесчестья! О, мадам, если бы вы знали _ все_, вы
наверняка отказались бы от своего любезного предложения, - сказала она.

"Я не заберу его в любом случае. Я _do_ знаю все, что ваш домовладелец
могли бы рассказать мне, и это пробуждает мое глубочайшее сочувствие к вам. Но я знаю
не все, что _ вы_ могли бы мне рассказать. А теперь, дорогая, я хочу, чтобы ты доверилась мне
так, как ты не смогла бы довериться ни своему домовладельцу, ни даже его матери
.

"О, нет, нет! Я не мог сказать ни одному из них. Они были добры, но... о,
так суровы!"

- А теперь, дорогая, посмотри мне в лицо, посмотри хорошенько и скажи, можешь ли ты
довериться мне, - мягко сказала Сибилла.

"Если бы я никогда не видел твоего небесного лика, если бы я только слышал
твой небесный голос, я мог бы довериться тебе, как святой матери
Христа", - горячо сказал незнакомец.

- Тогда расскажи мне, дорогая; расскажи мне все, что ты хочешь рассказать; облегчи свое сердце;
возложи все свои тяготы на мою грудь, и тогда ты почувствуешь, как хорошо я могу
утешить и помочь тебе, - сказала Сибилла, обнимая белокурую шею
и прижимает маленькую золотоволосую головку к своей груди.

Тогда и там одинокая молодая незнакомка - теперь без друзей, не больше
- рассказала свою жалкую историю.




 ГЛАВА VI.

 РОЗА БЛОНДЕЛЬ.


 В ее фигуре была вся мягкость, присущая ее полу.,
 В ее лице была вся дьявольская сладость
 Когда он надел херувима, чтобы озадачить
 Еву и проложить, Бог знает как, дорогу ко злу. -БАЙРОН.


Она была сиротой без гроша в кармане в благородной, но обедневшей семье.
Шотландская семья. После смерти родителей она оказалась в зависимости
от суровых родственников. Она была выдана замуж, на
пятнадцать лет, с богатым пожилым джентльменом, которого лет в четыре раза ее.
Но он был с ней очень добр, и она выполнила свой простой долг
любви и послушания так хорошо, как только умела это делать. Спустя два года
в безмятежном семейном счастье старик умер, оставив ее молодой
вдовой семнадцати лет от роду, единственным опекуном их малолетнего сына, между
которым и ею он разделил все свое состояние.

После смерти своего престарелого мужа молодая вдова прожила в строгом
уединении почти два года, посвятив себя исключительно заботе
о своем ребенке.

Но на третий год здоровье маленького Кромарти потребовало перемен.
и его мать, по совету своего врача, отвезла мальчика в
Скарборо. Это модное место для водопоя было тогда в разгаре
сезон был полон посетителей.

Таким образом, это было невозможно, но что состоятельная молодая вдова должна привлечь
много внимания. Ее неизбежно затягивало в водоворот общества,
в который она бросалась со всей стремительностью новичка или
неопытной затворницы, для которой все сцены веселого мира были как
восхитительными, какими бы новыми они ни были.

У нее было много претендентов на ее руку; но ни один не снискал ее расположения, кроме
Мистера Горация Блонделя, очень красивого молодого джентльмена,
чьим главным пропуском в хорошее общество, казалось, была его отстраненность.
родство с герцогом Марчмонте. Как он жил, никто не знал.
_ где_ он жил, мог видеть каждый, потому что он всегда занимал лучшие апартаменты
в лучшем отеле любого городка, в котором он
мог находиться на время временного пребывания.

Мы, каждый из нас, знаем или догадываемся о мистере Горации Блонделле. Его фотографии
десятками разбросаны по великолепным отелям всех крупных городов
Европы и Америки. Но самая простая девушка или самая глупая вдова в
обществе редко попадаются ему на удочку.

Однако там, в Скарборо, жила неопытная бедняжка
существо из Горной Шотландии, которое никогда в жизни никого больше не видело
привлекательнее, чем рыжеволосые герои ее родных холмов, и которая,
имея собственные золотистые локоны, была особенно предубеждена против
этого великолепного оттенка и смертельно запуталась в локонах цвета воронова крыла и темных
глаза настоящего профессионального ловеласа.

И из этого, конечно, следовало, что этот хищный зверь сожрал
хорошенькую маленькую вдову и все ее имущество с меньшими колебаниями или
раскаянием, чем кобра, проглотившая канарейку.

Настолько полной была ее галлюцинация, настолько безукоризненным было ее доверие к нему, что
она не позаботилась о том, чтобы какая-либо часть ее имущества перешла к нему
она сама; и, выйдя замуж за этого человека, она дала ему абсолютный контроль над
своим собственным состоянием и опасное, хотя и ограниченное, влияние на состояние своего
малолетнего сына.

За этим весьма опрометчивым браком последовало несколько месяцев иллюзорного счастья.
невеста была счастлива, потому что маленькая белокурая красавица обожала
своего темноволосого Аполлона, который милостиво принимал ее обожание.

Но затем наступило пресыщение, усталость и непостоянство со стороны
мужа, который вскоре приступил к приятному времяпрепровождению, разбивая жене
сердце.

И все же, еще какое-то время она, с прискорбной обреченностью,
верила в него и любила. После того, как он промотал ее собственное состояние на
игорные столы и ипподромы, он захотел завладеть
состоянием ее сына. Для этого он убедил ее продать определенные акции
и доверить ему вырученные средства, которые будут инвестированы, как он убедил
ее, в акции железных дорог в Америке, что принесет по меньшей мере двести
процентов. дивидендов, а через несколько месяцев удвоить деньги.

Исполняющий обязанности опекуна и попечителя сына, действуя также, как она думала,
в его интересах, омраченные мать, как и ее муж режиссер.
Она распродала акции и передала вырученные средства ему.

Затем они отправились в Америку, якобы для покупки
акций железной дороги, о которых идет речь. Истинным мотивом, побудившим его привезти ее в эту
страну, несомненно, было увезти ее как можно дальше от ее родных
мест и старых знакомых, чтобы более безопасно и
эффективно осуществлять свои мошеннические замыслы.

Как они прибыли в Норфолк и сняли комнаты в "Якоре", и как
он ограбил и бросил ее там, уже рассказывалось.

Сибил Бернерс выслушала эту печальную и отвратительную историю о жизни женщины.
слабость и преступность человека со смешанными эмоциями жалости и
негодование.

"Поверьте мне, - сказала она, нежно беря за руку пострадавшую жену, - я
испытываю глубочайшее сочувствие к вашим несчастьям. Я сделаю все, что в моих силах,
чтобы утешить и помочь тебе - не только словами, но и делами; и я
только сожалею, дорогая, что не могу вернуть тебе твоего мужа в его честь
и честность, какой вы когда-то считали его", - добавила эта любящая и доверчивая женщина.
жена, которой никакие страдания не казались такими большими, как те, что были вызваны неисполнением обязательств
и уходом мужа.

- О, не называй его при мне! - с болью вырвалось из уст Розы
Блондель: "о, я надеюсь, что, пока я живу в этом мире, никогда больше не буду
ранен при звуке его низкого имени или поражен видом его
фальшивого лица".

Сибил Бернерс в смятении отпрянула от взволнованной женщины, которая яростно продолжила:
:

"Вас это удивляет? Говорю вам, мадам, любовь может умереть
внезапной и насильственной смертью, ибо моя умерла такой смертью в течение последних
трех дней ".

"Я глубоко опечален вашими словами, ибо это доказывает, как сильно вы должны
натерпелись-сколько больше, чем даже я мог себе представить. Но попробуйте взять
слабое утешение. Я и мой дорогой муж будем твоими друзьями, будем
сестрой и братом для тебя, - искренне сказала Сибилла, со всей серьезностью
импульсивная, безграничная щедрость ее юности и ее расы, пробужденная
ее сочувствием к горестям этого молодого незнакомца.

"Ах, мадам, Вы ..." начала Роза, но ее голос сорвался в рыдания.

"Утешаться", - продолжила Сибил, положив свою маленькую загорелую руку, на что
ярмарка "золотой голове", "утешаться. Подумай, ты потеряла не все. У тебя есть
твой ребенок".

"Ах, дитя мое!" - воскликнула Роза, таким тоном, как вопль страдания, "мой
ребенок, меня обидели и разрушили детка! Прицел у него меч в
мое лоно! моего ребенка, которого _ он_ ограбил и сделал _ меня_ соучастницей в
ограблении - мысль об этом сводит с ума".

"Тогда не думай об этом", - сказала Сибилла, нежно, и по-прежнему ласкает
опустив голову; "думать ни о чем другом ... думаю, что я собираюсь сказать
вы. Слушать. Пока вы остаетесь в этом переполненном и шумном отеле, вы можете
никогда не обрести спокойствия, достаточного для того, чтобы действовать с каким-либо хорошим результатом. Поэтому я желаю вам
вернуться домой со мной и моим дорогим мужем в наш тихий загородный дом и
быть нашим желанным гостем, пока ты не сможешь общаться со своими друзьями или
не придешь к какому-нибудь удовлетворительному решению относительно своего будущего курса ".

Пока Сибилла произносила эти слова, молодая незнакомка подняла голову и
посмотрела на нее постепенно расширяющимися глазами.

"Ну же, что ты скажешь? Будешь ли ты нашим дорогим и желанным гостем этой
осенью?" Сибилла улыбнулась.

- О, ты это серьезно? ты можешь это серьезно? - воскликнула Роза в
чем-то похожем на экстаз удивления и благодарности.

"В нашем уединенном загородном доме с сочувствующими друзьями вокруг вас"
продолжила Сибил, все еще лаская маленькую златовласую Роза голова, и
говоря все более спокойно из-за волнения розы "вы
иметь покоя и отдыха, чтобы собрать мысли и написать свой
друзья в старой стране, и ждать без спешки или тревоги, чтобы услышать
от них".

"О, ангелы на Небесах, слышите ли вы, что говорит этот ангел на земле
мне! О, видели ли когда-нибудь под солнцем такую божественную доброту! О,
дорогая леди, вы поражаете, вы ставите меня в тупик своей небесной добротой!"
- воскликнула молодая незнакомка в сильном волнении.

Сибилла взяла ее за руку и, тем более нежно, что взволнованность Розы возрастала.
она продолжала:

"Мы дочери Божественного Отца, сестры в одном страдании
человечество, и поэтому мы должны заботиться друг о друге. В настоящее время вы
страдаете, и у меня есть некоторая сила, чтобы утешить вас. В будущем наши
позиции могут поменяться, и _ Я_ буду страдальцем, а ты
утешителем. Кто может сказать?"

"О, дорогая леди, не дай бог, великое твое сердце должно быть всегда
призванные страдать, или что вы должны когда-нибудь понадобится такая слабая подмога, как и мое.
Но я знаю одно: я настолько проникнут твоей добротой, что, если когда-нибудь ты
потеряешь свое нынешнее счастье и моя смерть вернет его, я
я бы умер, чтобы вернуть его вам", - пылко воскликнул незнакомец.

И сейчас она чувствовала, как она говорила, Для нее был самый
глубоко тронут щедростью, она никогда не видела равных.

Сибилла покраснела, как ребенок, и не нашелся что ответить на это
чрезмерная похвала. Она оставила только ее руки в замке незнакомца,
кто покрывал его поцелуями, а затем продолжил:

"Когда я впервые увидел вашу маленькую белую карточку и изящный узор
твое имя и твои добрые слова, мне показалось, что это почерк друга
. И когда я впервые увидел твое милое лицо и услышал твой нежный
голос, оба так полны небесной жалости, я почувствовал, что добрый Господь не
оставил меня, ибо Он послал одного из своих святых ангелов навестить меня. Ах,
леди, если бы вы только подошли и посмотрели на меня так, и поговорили со мной так, а
затем отключились и ушли навсегда, все тем же, все тем же взглядом и тем же тоном
остался бы со мной, утешением и благословением на все времена. Но
сейчас-но сейчас протяни свои руки, чтобы отвести меня к месту в твоем собственном
дома, рядом с собой - о, это слишком! слишком много!

И слезы от множества смешанных эмоций потекли по щекам говорившего.

"Ну, ну!" - сказала Сибилла, совершенно сбитая с толку этим чрезмерным, но самым искренним преклонением, но все же продолжая гладить белокурую головку незнакомца. "Ну, вот, - сказала Сибилла."
"Искреннее преклонение".
дорогая, вытри слезы и скажи мне, готова ли ты покинуть это место
завтра утром вместе с нами."

Иностранка снова схватила и поцеловала руки своей новой подруги,
горячо воскликнув:

"Да, дорогая леди, да! Я слишком глубоко тронут твоей небесной добротой,
чтобы не стремиться воспользоваться ею как можно скорее ".

- Тогда я оставлю вас готовиться к путешествию, - сказала
Сибилла, вставая.

Роза тоже встала.

- За короткое время предстоит многое сделать. Вы позволите мне прислать мою
горничную помочь вашей? - спросила Сибилла с неуверенной улыбкой.

- Спасибо, дорогая мадам. Я буду вам очень признательна, - ответила Роза с поклоном.

"И у меня есть еще одна просьба", - добавила миссис Бернерс,
остановившись, положив руку на дверную щеколду. "Не будете ли вы любезны встретиться
нас за завтраком в восемь часов утра в нашей частной гостиной
чтобы я могла познакомить вас с моим мужем, прежде чем
мы все вместе отправляемся в наше путешествие?

- С удовольствием, дорогая леди! В вашей воле - доставить мне удовольствие, и
вы должны быть довольны, - ответила Роза со слабой улыбкой.

"Тогда я приду сама и заберу тебя незадолго до назначенного часа", - добавила она.
Сибилла, игриво послав воздушный поцелуй, выскочила за дверь.

Когда она вновь вошла в ее собственной квартире, она обнаружила, что с нетерпением ее муж
шагая взад и вперед по комнате.

- Как долго тебя не было, моя дорогая Сибилла, - сказал он со всей
нежностью новобрачного, направляясь к ней навстречу.

"О, я так рада, что ты долго думал!" - лукаво ответила она, когда
взяла его за руку, подтащила к большому мягкому креслу и усадила
в него.

"Садись, и послушай меня", - сказала она, с милой маленькой воздуха
полномочий. Затем она придвинула к нему оттоманку и опустилась на
нее, и положила руки ему на колени, и подняла свое прекрасное смуглое
лицо, теперь все светившееся радостью доброжелательности, и рассказала ему все
об этом говорилось в беседе между ней и миссис Блондель.

И Лайон Бернерс, положивший руку на ее изящные плечи, его пальцы
накручивая ее шелковистые черные локоны, и его глаза смотрели с бесконечной
нежностью и восхищением вниз на ее красноречивое лицо, слушал с
внимательным интересом рассказ. Но в конце он был очень удивлен.


"Моя дорогая, импульсивная Сибилла, что ты наделала!" - воскликнул он.

"Что?" - эхом отозвалась Сибилла, ее алые губы приоткрылись, а темные глаза
расширились.

"Любимая, ты пригласила совершенно незнакомую женщину, случайно встретившуюся в отеле -
жену игрока, даже по ее собственным представлениям, авантюристку по всем остальным
внешность, чтобы приехать и поселиться у нас на неопределенный срок
на неопределенный срок!"

Рот Сибил открыла, и ее глаза расширяются почти комично
выражение разочарования. Она ни слова сказать, в порядке самообороны!

- Не думай, что я виню тебя, дорогое, теплое, неосмотрительное сердце! Я только удивляюсь
тебе и... обожаю тебя! - сказал он, горячо прижимая ее к своей груди.

"О, но ты бы поступил так же, как я, если бы увидел ее страдания!"
взмолилась Сибилла, обретя дар речи.

"Но разве вы не могли помочь ей, не приглашая ее жить с нами?"

"Но как?" - спросила Сибилла.

"Разве вы не могли оплатить ее питание? или одолжить ей денег?"

"О, Лайон! Лайон!" - сказала Сибилла, медленно качая головой и глядя в
его лицо с божественной благожелательностью, сияющей в ее собственном. "О, Лайон!
это был не пансионат, она хотела, это был _refuge_, дома с
друзья! Но мне очень жаль, если это тебе не нравится".

"Дорогой, стремительный, забывая о себе ребенок! Я не так благочестивы, как найти
недостаток в тебе".

"Но вам не понравился ближайшие леди."

- Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь из гостей остановился у нас и помешал нашему
тет-а-тет, - серьезно сказал Лайон.

- Я тоже думал об этом, дорогая, и с уколом эгоистичного сожаления, потому что
конечно, я бы предпочел, чтобы у нас с вами был наш дорогой старый дом
для самих себя, чем чтобы какой-то незнакомец делил его с нами. Но потом,
о, дорогой Лайон, я подумала, что мы так богаты и счастливы в нашем доме
и в нашей любви, а она так бедна и печальна в своем изгнании и
дезертирство, чтобы мы могли позволить себе утешить ее избытком наших благословений.
"искренне сказала Сибилла.

"Моя жена-ангел! ты достойнее меня, и твоя воля будет исполнена",
он серьезно ответил.

"Не так, дорогой Лайон! Но когда ты видишь эту леди во всей ее красоте и ее
к сожалению, ты также будешь восхищаться ею и жалеть ее, и ты будешь рад, что она
прибывает в убежище нашего дома ".

"Может быть, и так, - ответил мистер Бернерс с лукавой улыбкой, - но как
ваши гордые соседи примут этого сомнительного незнакомца?"

Величественная маленькая головка мгновенно поднялась, и--

"Мои "гордые соседи" хорошо знают, кого защищает Сибил Бернерс.
ее дружба равна дружбе с самыми гордыми из них!" - сказала она с улыбкой.
надменность, с которой не сравнится даже самый надменный человек в Старом Доминионе.

- Хорошо сказано, моя маленькая женушка! А теперь, когда этот вопрос решен, я должен
см о принятии дополнительных мест в карету. Сколько будет
хотели? Что дружина эта иностранная принцесса в беде", спросил
Лион, довольно ехидно.

"Там будет три обязательных места для леди, ребенок и сестра."

"Ку-фу! Моя дорогая Сибил, мы собираем готовый семьи! Ли
шквал ребенка? или медсестра пить?" - поинтересовался Лион, со смехом, как
не дожидаясь ответа, он позвонил в колокольчик и отдал приказ
еще три места, которые должны быть приняты внутрь тренер Стонтон на утро.

И вскоре после этого молодая пара удалилась отдыхать.

Очень рано на следующее утро Сибил Бернерс вышла из своей комнаты,
выглядя свежей и сияющей, как сам новый день. На ней было облегающее
дорожное платье из малинового мериноса, которое очень шло к ее изящной маленькой фигуре
и насыщенному смуглому цвету лица.

Она оглядела комнату, чтобы убедиться, что все в порядке. ДА;
огонь ярко пылал, в очаге было чисто, стол для завтрака аккуратно накрыт.
утреннее солнце светило сквозь окна с красными занавесками и
поблескивало на серебряном чайном сервизе.

Удовлетворенно улыбнувшись, она откинула назад свои иссиня-черные локоны,
и, выйдя из комнаты, прошла через холл и постучала в дверь
своей новой знакомой.

Миссис Блондель сама открыла ее и стояла там, совершенно готовая к тому, чтобы
сопровождать свою подругу на завтрак.

Этим утром белокурая незнакомка выглядела ослепительно красивой в
темном одеянии из ярко-синей ткани, которое так подчеркивало ослепительный вид.
великолепие ее цветущего лица и золотистого великолепия волос.

На мгновение Сибилла замерла в невольном восхищении, а затем взяла себя в руки.
она приветствовала леди с нежной теплотой.

- Уже почти восемь часов, дорогая, и завтрак почти готов.
Ты придешь сейчас? - спросила Сибилла, когда эти приветствия были произнесены.

Роза согласилась с милой улыбкой, и Сибил повела ее в свою собственную
гостиную.

Мистер Бернерс пришло в течение короткого отсутствия жены, и теперь он
стоял перед камином с утренней газетой в руке. Он поставил его
на стол и вышел вперед, чтобы встретить свою жену и поприветствовать ее
гостя.

- Миссис Блондель, мистер Бернерс, - сказала Сибилла, представляя стороны друг другу.
используя простейшую формулу.

И пока они вместе раскланивались, Сибил озорно наблюдала за ними, чтобы
увидеть, какой эффект произведет ослепительная красота Розы Блондель на
Лайона Бернерса.

Она увидела это!

После поклона, они подняли головы и посмотрели друг на друга-он, в
во-первых, с любезного хозяина, - но она с лучезарной и
очаровательную улыбку.

Сибилла была готова увидеть удивление Лайона при первом взгляде на это
несравненное создание; но она ни в коем случае не была готова стать свидетельницей
непроизвольного взгляда, полного глубокого и затаившего дыхание восхищения и удивления, который он
остановившись на мгновение на ее прекрасном лице. Этот взгляд говорил так красноречиво,
как только могли сказать слова:

"Это самое чудесное, совершенное создание, которое когда-либо видел мир!
Это шедевр природы ".

Все еще излучая на него солнечный свет своей улыбки, Роза протянула ему свою
руку и сказала нежнейшим тоном:

"Сэр, у меня нет слов, достаточно хорош, чтобы сказать вам, как глубоко я чувствую вашу
доброта и ваша жена в меня".

"Дорогая леди, миссис Бернерс и я всего лишь удовлетворяем свои вкусы,
пытаясь услужить вам; для нас будет большим счастьем, если мы
преуспевайте в этом", - ответил Лайон Бернерс взглядом и тоном, которые
доказывали его совершенную искренность и серьезность.

Пока они улыбались, переглядывались и разговаривали друг с другом, Сибилла тоже
переводила взгляд с одного на другую; внезапная боль пронзила ее сердце,
вызвав в ее сознании безымянный ужас. _ "Даже так быстро можно заразиться
чумой!"_

"Позвольте мне проводить вас к столу", - сказал мистер Бернерс, предлагая руку
Миссис Блондель и провожая ее на место.

Прежде всего, Сибил была леди, потому что она была Бернерс. Итак, с этим
со странной раной в сердце, с этим смутным предупреждением в голове, она заняла свое
место во главе стола и отдала ему почести со своей обычной вежливостью
и изяществом.

Мистер Бернерс откомандирован женой во все гостеприимные внимания к их
красивая молодая оценки.

А все они были по-прежнему сидели за столом, а жених постучал в
дверь и сообщил кареты готовы.

Все они в спешке встали и начали делать последние поспешные приготовления
к отъезду.

Миссис Блондель поспешила в свою комнату, чтобы распорядиться, чтобы ее багаж спустили вниз
по лестнице, чтобы его погрузили в карету, а также позвать няню с ребенком
.

Когда Сибил Бернерс на мгновение осталась наедине со своим мужем,
она положила руку на рукав его пальто, чтобы остановить его в спешке, и
она спросила:

"Что ты думаешь о ней сейчас?"

"Я думаю, моя дорогая Сибил, что вы были правы в своем суждении этого
леди. И я с вами согласен совершенно. Я думаю, моя единственная любовь, что в
том, что ты сделала для этого незнакомца, ты действовала не только с
добротой, но и с мудростью ангела", - ответил Лайон Бернерс,
внезапно прижимая ее к своему сердцу и крепко прижимая ее там, пока
он нажал поцелуями по ее малиновые губы; и роптали:

"Я должен поцеловать эти сладкие губы, когда и где я смогу, мой
иметь один, так как мы не МУтеперь мы наедине".

Затем он отпустил ее и поспешил надеть пальто.

Сибил с минуту стояла, улыбаясь, там, где он ее оставил, и была так счастлива,
что забыла, что ей нужно собираться уходить. Боль ушла из ее сердца
, а туман рассеялся в голове.

И еще, так мало она знала о себе или других, что она может
не рассказали, почему боль и облака никогда не заходил, и почему они никогда
ушел.

А еще она не знала, что восхищенные улыбки мужа дается
соперником красота привели ее безымянные страдания, или что это было
его любовные ласки, которыми она была одарена, успокоили ее.

Одним словом, Сибил Бернерс, юную невесту, не мечтал, что
горькое, горькое семя ревность рождается в ее сердце, чтобы расти
и, возможно, распространился в смертельную упаси души, разрушая все моральные
жизнь вокруг него.




 ГЛАВА VII.

 ВНИЗУ, В ТЕМНОЙ ДОЛИНЕ.


 Где возвышались горы, там для нее были друзья,
 Где падала долина, там был ее дом;
 Где возвышается крутая скала и головокружительный пик,
 У нее были страсть и сила странствовать.
 Скала, лес, пещера, пена потока,
 Были ее спутниками, и они говорили
 Естественным языком, более понятным, чем тон
 Одна из ее лучших книг, которую она часто откладывала в сторону
 Ради страниц с природой, освещенных лунными лучами на озере.--БАЙРОН.


Ревность, однажды призван к жизни в сердце всякого человека, не легко быть
уничтожены. Почти бессознательная ревность Сибил Бернерс внезапно пробудилась
и, так же внезапно погрузившись в сон, была снова разбужена
кое-что произошло как раз в тот момент, когда путешественники собирались трогаться в путь.

Это был сущий пустяк, но все же один из тех пустяков, которые меняют курс
судьбы так же верно, как маленькая стрелка железной дороги управляет
направлением поезда.

Путешественники как раз садились в почтовую карету. Мистер Бернерс подал руку
сначала миссис Блондель, затем миссис Бернерс, а затем вошел он сам.

- Ты сядь вот в этот правый угол, Лайон, дорогой, а я сяду рядом с тобой.
в середине, а миссис Блондель сядет слева.
в углу рядом со мной, - сказала Сибил, все еще стоя и указывая на
их несколько мест на заднем сиденье; и она заговорила, возможно, под влиянием
скрытой ревности, которая побудила ее встать
между мужем и гостьей в этом долгом путешествии.

"Нет, нет, моя дорогая, не так; но если бы вы поменяться со мной местами и взять
в правом углу-кресло, в то время как наш справедливый друг занимает левой
один, я буду сидеть между вами двумя дамами, Торн пресловутый 'между
две розы,'" ответил Лион Бернерс, весело и Браво, возможно, на
его подспудное желание сидеть рядом с красивой блондинкой, но также
совершенно не сознавая, как эти слова разочаровали и ранили ее.
которую он ни за что на свете не причинил бы добровольно зла.

Сибил молча заняла свое место, предоставив остальным последовать ее примеру.
Мистер Бернерс вежливо усадил миссис Блондель в левый угол, а сам
затем сел посередине, между своей женой и ее гостем.

Перед ними, на подвижной центральной сиденье, сидела Миссис Blondelle по
ребенок и сестра. Напротив них на переднем сиденье, спиной к
лошадям, сидели двое слуг-негров, камердинер мистера Бернерса и горничная миссис
Бернерс.

Хотя утро выдалось очень хорошим для путешествия, других пассажиров ни внутри, ни снаружи не было
. Мистер Бернерс и его спутники были в полном распоряжении
по крайней мере, в начале пути.

Сибилла подумала, что никогда не видела своего мужа в более веселом расположении духа. Когда
лошади тронулись и карета загрохотала по каменистым улицам
сити, мистер Бернерс с улыбкой повернулся к миссис Блондель и сказал:

"Я знаю мало более приятных вещей в этом приятном мире, чем путешествие
по нашему родному штату Вирджиния, предпринятое в это восхитительное время года.
год; и из всех маршрутов, которые я знаю, ни один не предлагает такого разнообразия
красивые и возвышенные пейзажи, как этот, по которому мы сейчас отправляемся ".

"Сколько времени потребуется вам, чтобы добраться до вашего дома?" сладко
спросил росу Blondelle.

- Мы могли бы добраться туда за два дня, если бы ехали днем и ночью; но
мы будем в пути четыре дня, так как предполагаем остановиться в каком-нибудь
придорожная гостиница или деревня каждую ночь, - ответил Лайон Бернерс.

Тем временем карета с грохотом выехала из города на открытую местность,
где пейзаж был красивым, густо поросшим лесом, хорошо орошаемым, но не
поразительным.

"Вы не должны судить декорации нашего государства, это плоская местность вокруг
наш порт", - сказал господин Бернерс своему гостю, с видом человека,
принося извинения.

- И все же на это очень приятно смотреть, - искренне ответила Роза.

"Да, очень приятно, как вы говорите; но вы будете выражаться более выразительно, когда
увидите наши обширные леса, наши высокие горы и глубокие долины",
ответил Лайон Бернерс с улыбкой.

Сибилла не вступала в разговор. Она не произнесла ни слова с тех пор, как
неохотно села в углу. И, что хуже всего, ей
охваченные дурными предчувствиями, ни ее муж, ни гость не заметили ее молчания.
Очевидно, они были полностью поглощены друг другом.

Несколько часов тряски по плохим дорогам привели карету в
глубь старого леса, где в придорожной гостинице сменили лошадей
и путешественники пообедали. Здесь, когда они снова заняли свои места в
карете, к ним присоединились еще два пассажира, пожилые сельские жители
джентльмены, которые заняли два свободных места внутри и которые бы
были очень доверительны с мистером Бернерсом по любому вопросу
в рамках своих знаний, от посева до съезда, если бы он не был слишком
занимается со своей справедливой оценки, чтобы обращать на них пристальное внимание. Сибил продолжала
молчат, кроме случаев, когда изредка ее муж спросил у нее:
удобный, или если бы он мог что-нибудь сделать для нее, когда она хотела поблагодарить
ему и отвечаю, что она была довольно удобной; а что он мог сделать
ничего. И что касается телесной непринужденности, она говорила правду. Что касается
остального, Сибилла не могла тут же попросить его перестать уделять
себя их гостье и проявлять к ней больше внимания.

Еще несколько часов тряски по дорогам похуже, чем у шоссе, привели
карету к подножию Голубого хребта и в живописную деревню
Андерхилл, где наша компания провела ночь. Здесь, в деревне, Инн,
Сибил Бернерс, чувствуя, что Роза Blondelle, как ее гость имеет право
ее любезность, сделал над собой усилие, чтобы забыть эту боль в своем сердце,
тень на ее разум, и почести таблицы со свойственной ей
приветливость и грациозность.

После ужина, который приятно затянулся, путешественники разошлись,
и им показали их спальни.

И теперь, после двенадцати часов, Сибил оказалась еще более одинокой с
ее муж. Он не заметил ее молчания и подавленности во время путешествия
, а если и заметил, то, конечно, не приписал это правильной причине
. Он также не сознавал, что поступил неправильно или нанес рану
. И теперь его обращение с женой было таким же нежным, любящим и преданным,
каким оно было всегда с момента их женитьбы. Его первые же слова показали
это. Войдя в комнату и закрыв дверь, он внезапно обнял ее
руками и прижал к своей груди, как найденное сокровище,
воскликнув:

"Теперь, моя дорогая, мы снова наедине, и никто не может разделить нас"
.

"Слава богу!" выдохнула Сибил всем сердцем, и ее ревность была
усыпили снова остальных поцелуев, он нажал на ее губы. Она сказала, что
самой себе, что вся его преданность Роза Blondelle в карету
но правильное вежливость джентльмена на гостью, кто был,
кроме того, чужой в стране, и что она, его жена, должны
восхищаться, а не винить его за это ... должно быть приятно, а
чем огорчает его.

На следующее утро путешественники встали очень рано, чтобы отправиться в путь.
самый ранний дилижанс, который, покинув Норфолк на закате, прибудет в
Андерхилл на рассвете.

Бедная, пылкая, импульсивная Сибилла! Она прошла очень счастливый вечер; и
в это утро она встретила своего гостя брызжут подлинную любовь,
обнимая и целуя ее и ее ребенка, что делает их еще более желанными
чем она делала это прежде, и чувствуя, что сегодня она не может заниматься
пожалуйста, по росе, чтобы искупить свою вину за то, что вчера казалось так трудно о ней.

Под этим приятным покровительством путешественники сели за превосходный
завтрак.

Но протрубил предупредительный рог, и они приготовились продолжить свой путь.

Войдя в вагон, они обнаружили, что остальные пассажиры, всего трое,
уже сидели на заднем сиденье. Но они были джентльменами, которые добровольно и
быстро отдали свои места для двух дам и их сопровождение.
Карета тронулась.

Теперь их маршрут пролегал через одни из самых диких перевалов Голубого
хребта. И тут энтузиазм Розы Блондель прорвался наружу. Она сказала
что видела величественные горы в Шотландии, но ничего - нет, ничего
что могло бы сравниться с ними по величию и красоте!

И Лайон Бернерс улыбнулся, услышав, что она говорит так, как можно было бы улыбнуться, услышав
экстравагантный восторг ребенка, потому что ребенком эта прекрасная незнакомка
часто казалась ему и другим. И она, с ее милыми голубыми глазами,
улыбнулась ему в ответ.

И Сибилла смотрела и слушала, и снова чувствовала ту странную рану,
углубляющуюся в ее сердце, это странное облако, темнеющее над ее разумом.




 ГЛАВА VIII.

 ЧЕРНЫЙ ЗАЛ.


 Видишь ли ты наш дом? это там, где леса колышутся
 В своем темном богатстве осеннему воздуху;
 Там, где голубой ручей омывает свои скалистые берега,
 Ведет вниз по холмам светлая жилка - она там.--ХЕМАНС.


В конце второго дня они остановились в деревушке на вершине
Голубого хребта, откуда открывался вид на пять округов. В
маленький отель, их было очень много, развлекали таким же образом, как в
отель Андерхилл. И снова невысказанная и неожиданная ревность Сибиллы
была успокоена ласками ее мужа.

Утром они продолжили свое путешествие в ранней карете, которая повезла
их через красивую долину, лежащую между Голубым хребтом и
Горы Аллегейни. И снова преданность Лайона Бернерса Розе
Блондель глубоко огорчила Сибиллу. С наступлением темноты они добрались до Стонтона,
где переночевали.

Утром четвертого и последнего дня своего путешествия они сели в автобус для бега по пересеченной местности
и изменили маршрут, который теперь вел их
к самым диким, унылым и безлюдным перевалам Аллегени.

Примерно в середине дня карета въехала в темный дефиле известного, как "дьяволы'
Спуск". И, в самом деле, она нужна всем полуденное солнце, чтобы осветить
мрак, что страх пройдет. Здесь восторг впечатлительной молодежи
иностранец погрузился в благоговейный трепет.

"Я никогда не видела ничего подобного на старой родине", - выдохнула она.
низким, приглушенным голосом.

И снова Лайон Бернерс улыбнулся ей самой доброй и снисходительной улыбкой, и
снова у Сибил Бернерс защемило сердце. Каждый раз, когда Лайон так улыбался
Розе, Сибилле становилось дурно. Она боролась с этим чувством, но не могла
побороть его.

По мере того как день клонился к закату, а карета ехала дальше, дорога становилась все более дикой, тоскливой и
более пустынной, пока с наступлением темноты она не вышла на перевал, так что
мрачный, такой дикий, такой потрясающий по своему виду, что молодой незнакомец
невольно затаила дыхание и прильнула для защиты руки
Лион Бернерс.

"Я никогда не _dreamed_ в таком месте, как это," - выдохнула она.

"Вы думаете, - снисходительно сказал он, - что если другой проход назывался
"Нисхождение дьявола", то этот должен быть "Вратами ада". И все же для нас это
"врата Рая", поскольку это вход в нашу Родную Долину.

И это нежное упоминание об их общем доме почти утешило его жену.
Жена поблагодарила его за улыбку, которой он одарил их прекрасную гостью во время разговора.

Затем все женщины, кроме Сибил, затаили дыхание в благоговейном страхе.

Это был действительно ужасный перевал! дорога грубо отесанного через дно
глубокая, узкая, извилистая расщелина в горах, где, в какой-то удаленной
срок, каким-то мощнейшим катаклизмам природы, твердых пород было
была разорвана надвое, оставляя рваные края раны висит на
головокружительной высоте между небом и землей! Темные серо-железные пропасти
, возвышавшиеся по обе стороны, были покрыты в каждой расщелине, от основания до вершины
, зарослями темных низкорослых вечнозеленых растений, таких же мрачных, как и они сами.
Кроме того, перевал был таким извилистым, что путешественники могли видеть лишь
в любое время в нескольких ярдах от них. Было только одно отрадное зрелище на земле
и в небе, и это был молодой полумесяц прямо перед ними
на западе, сияющий нежным светом на самом грубом обрыве
из всех.

"Это напоминает одно из описаний Данте "Входа в
Преисподнюю", не так ли?" - спросил Лайон Бернерс.

"Все, кроме маленькой луны! Без этого мрак был бы совершенно ужасным.
 и сейчас он достаточно ужасен, - ответила Роза, содрогнувшись.

- Но я люблю его! Даже его мрак и ужас имеют странное очарование для
я. Это моя обитель. Кажется, что я живу своей собственной жизнью только в своей Черной долине.
"сказала Сибил низким, глубоким голосом, который дрожал от эмоций.

Они внезапно замолчали, потому что находились на самом крутом,
самом трудном и опасном повороте в этом самом опасном проходе; и чтобы спуститься
вниз с любым шансом на безопасность, требовались предельная осторожность и умение на
отчасти кучер, чье беспокойство разделяли все в карете.
Каждый пассажир цеплялся в поисках опоры за то, что было под рукой, и мог бы
обоснованно ожидать, что каждое мгновение будет разбито вдребезги на
камни от кареты перелетали через головы лошадей, когда ее подбрасывало и
кувыркалось и гремело по падающей дороге, больше похожей на спускающуюся
лавину, чем на хорошо управляемое четырехколесное транспортное средство.

Наши путешественники только выпустили из рук свои пожитки и снова развязали языки.
у подножия пропасти.

"Это было ... это было ... О, нет слов, чтобы выразить, что это было. Это было
более чем ужасно! более чем ужасно! И это просто чудо, что мы
спаслись!" - ахнула Роза Блондель, ошеломленная ужасом.

"На этой дороге еще ни разу не было дорожно-транспортных происшествий", - заметил Лайон
Бернерс успокаивающе.

"Тогда каждый раз, когда по ней проезжает машина, совершается чудо",
ответила Роза, содрогнувшись.

"Но посмотрите сейчас, там очень красивая сцена", - сказал мистер Бернерс, указывая
в окно, пока карета катила дальше. Сибилла уже смотрела
в правое окно, и Роза вытянула свою белокурую шею, чтобы
посмотреть в левое.

Да, это была прекрасная сцена. Молодой полумесяц с его нежным лучом
зашел; но большие звезды сияли во всем своем великолепии, и при
их сиянии путники увидели перед собой красивую маленькую реку,
на покрытой рябью поверхности которой отражаются прерывистыми отблесками веселые огни
деревни на противоположном берегу.

"Это Черная река. Он возвышается в тех далеких горах, которые
называются Черными Скалами и которые замыкают нашу Черную долину. Деревня
здесь называется Блэквилл ", - объяснил Лайон Бернерс.

"Какая чернота!" - ответила Роза Блондель.

"Если вы так думаете, я должен сказать вам, во-первых, что мы не несем
ответственности за названия этих мест; и, во-вторых, что эти
названия действительно уместны. Колоссальная высота и темно-серый цвет железа
оттенок скал, которые затеняют долину и реку,
а также расположение деревни у входа в темную долину
оправдывают эти названия. И даже если бы они этого не сделали, мы все равно не такие
непочтительные, чтобы вмешиваться в договоренности тех, кто был до нас
", - засмеялся Лайон Бернерс.

Пока он говорил, почтовая карета достигла берега реки и остановилась
перед маленькой паромной переправой. Здесь путешественники вышли и приказали
выгрузить их багаж. И карета, ожидающая ровно столько, чтобы
сменить лошадей и забрать пассажиров, всех, как мужчин, так и
зверь, доставленный из деревни на пароме, отправился дальше
его путь лежал вдоль восточного берега реки.

Мистер Бернерс погрузил свой багаж и багаж сопровождающих на паром
, а затем провел дам на борт. Он увидел их с комфортом
уселись, и медсестра и ребенка в безопасном месте, а затем он повернулся к
в возрасте паром-человек с сердечным доброй воли, и спросил:

"Ну, старый Харон! с вами все в порядке?

"Да, сэр, слава Богу!" - ответил старик, чья профессия,
в сочетании с его преклонным возрастом и ниспадающими седыми локонами, придавала ему еще крепкий вид.
и несокрушимая сила, даровавшая ему имя его адского предшественника
мореплаватель на реке Стикс.

"Все в порядке в деревне и в долине?" далее поинтересовался мистер
Бернерс.

- На вилле все в порядке, сэр. И Джо, который только что зашел в "таверну".
В "Уолли" доложите, что все в порядке", - был удовлетворительный ответ
паромщика.

"О! значит, наш экипаж ждет нас там?

"Да, сэр, который прибыл примерно двадцать минут назад, панк-слишком-хорошо
вовремя!" - ответил старик.

Переход через Черную реку очень короткий, и так же, как
паром-человек говорит, лодку тут же коснулся причала под
освещенные окна гостиницы, перед дверями которого они видели
Черный зал кареты и лошади стояли.

Мистер Бернерс помогли дамы из его партии к земле, и предложил
они должны останавливаться в гостинице и ужин, прежде чем переходить к черный
Зал.

"О, нет! пожалуйста, не надо, ни в коем случае! Я уверен, что мисс Табби
проявила весь свой талант в приготовлении ужина, который ждет нас дома. И
ей хотелось плакать от разочарования и обиды, если мы должны остановить
здесь прощальный ужин", - с нетерпением возразила Сибил.

"Мисс табби-это наша экономка; лучшее существо, но наибольшее
whimperer в наличии. Она, в свою очередь, тиран Сибиллы и ее рабыня
Сибиллы; ибо она одновременно деспотична и преданна, ругает и балует ее
попеременно и неразумно, как глупая мать поступает с единственным ребенком",
объяснил мистер Бернерс, поворачиваясь к миссис Блондель.

- А ее супруга? - спросила Роза, бросив восхищенный взгляд в сторону миссис
Бернерс.

- О! Сибилла меняет правила игры, можете не сомневаться, и потакает или порицает
свою экономку, в зависимости от обстоятельств, - засмеялся Лайон.

- Иди сюда, Джо! - позвала миссис Бернерс своего кучера, которого увидели.
выходящего из пивной.

- Разожмите мои глаза, мисс Сибилла! как они рады видеть вас, и вы тоже,
Масса Лайон! - воскликнул очень черный, невысокий, крепко сложенный, добродушный мужчина
смотрел негр-кучер, как он подошел и поклонился своим хозяину и хозяйке.

"Джо! ты снова взялся за свои старые трюки. Джо! почему ты не оставишь в покое
барные комнаты? Джо! куда ты собираешься отправиться, когда умрешь?"
- торжественно осведомилась Сибилла, грозя преступнице пальцем.

- Я собираюсь отправиться прямо к де Деббилю, мисс, конечно! Dat's de
причина, по которой я хочу немного утешиться в этом мире, потому что я
никогда ничего там не получу. Но закрой мои глаза, мисс, как они рады
снова видеть твое замазанное лицо.

- Мое "замазанное" лицо? Я хочу знать, является ли это комплиментом? Но, Джо,
что мисс Табби приготовила на ужин?

"Бресс ЛОР свой шпатлевка мало mouf, Мисс Сибил, это легче сказать вам
то, что она не получила", - воскликнул Джо, протягивая ему глаза. "Почему, мисс
Сибил, там не один мужчина и ни одна горничная по дому, что не сыщешь на
ноги весь день в Дис подъема, что есть на ужин", - добавил он.

- Вот! Я же тебе говорила! - воскликнула Сибилла, поворачиваясь к мужу.

- Тогда давай поедим это, любимый. Мы можем оставить наши двое слуг
здесь, чтобы следовать в повозке с багажом", - сказал Лион Бернерс,
ведущим свою жену и своего гостя до кареты, и размещение их внутри,
с ребенком и сестра, а сам он крепится к коробке рядом с
Кучер.

"О! Мне очень жаль, что мистера Бернерса вытеснили", - с сожалением произнесла
Роза Блондель, удивленно глядя ему вслед, когда он поднимался на
свой насест.

"О, его никто не вытеснял! Он поднялся туда, чтобы покататься; для
дорога не очень безопасно ночью, и наш Кучер-Это слишком много
веселым будет верить", - ответила Сибил, касаясь очень нежно по
слабость ее старый слуга.

Их дорога пролегала вдоль берега реки вверх по долине, между
двумя высокими горными хребтами; но было так темно, что ничего, кроме этих
величественных черт пейзажа, разглядеть было невозможно.

По мере того, как экипаж медленно и осторожно катился по этой неровной дороге,
музыка далеких вод достигала слушающего уха, и из
самого слабого гула, который едва можно было расслышать, он постепенно перерос в
оглушительный рев, заполнивший долину.

"Что это?" - испуганно спросила Роза.

"Что это?" - эхом откликнулась Сибилла.

"Этот ужасный шум!"

"О! это Черный поток, исток нашей Черной реки", - ответил
Сибилла говорила тихим, довольным голосом, потому что звук ее родных вод,
каким бы ужасным он ни казался для чужих ушей, был восхитителен для нее.

"О, еще больше черноты!" - вздрогнула Роза.

"Но это красивый каскад! Все красивое не обязательно состоит из света".
Ты знаешь.

- Нет, конечно, - ответила Роза, - для самой красивой женщины, которую я когда-либо встречала.
то, что я видела в своей жизни, очень мрачно. - И она подняла и пожала руку
хозяйке дома, чтобы придать смысл своим словам.

Сибилле не понравилась скрытая лесть, как бы деликатно она ни была передана.
Она нарисовала ее руку; а затем, чтобы залечить немного больно, она могла
в этом, она открыла окно и сказала, приятно:

"Послушайте, Миссис Blondelle! Теперь ты видишь огни нашего дома.

Роза перегнулась через Сибиллу, чтобы посмотреть в указанном направлении, и увидела
рассеянные огни, которые, казалось, были установлены на склоне горы. Она
не видела никакого дома, о чем и сказала.

"Это потому, что дом построен из тех же самых темно-серых, как железо, камней
, которые образуют гору; и, находясь непосредственно у подножия горы
и в тесном окружении деревьев, ночью не может быть
отличается от самой горы."

Здесь каретная дорога огибала расширение реки, которое
можно было принять либо за очень маленькое озеро, либо за очень большой
пруд. И примерно на середине этого изгиба, или полукруга, карета остановилась
.

На левой руке было смутно видно озеро; справа ворота
сдача в вяз-дерево-авеню, которая вела прямо к дому.

- Это Черный Пруд, а там Черный Холл. Еще больше "черноты", миссис
Блондель, - улыбнулась Сибилла, которая была так рада вернуться домой, что
забыла о своей ревности.

Экипаж подождал, пока ворота откроет медлительный старый привратник
, которого Сибилла со смехом приветствовала как "Цербера", хотя имя
при крещении ему были даны права хранителя ключей от рая, а
не права стража входа в другое место.

"Цербер", или, скорее, Питер, тепло приветствовал возвращение своей молодой хозяйки.
и широко распахнул ворота, пропуская ее экипаж.

Когда карета легко катилась по аллее, теперь густо ковровое покрытие
с лесными листьями, и, когда он приближался к дому, в прекрасный старый
дом, со множеством фронтонов и любопытно витой трубы, ее
крутые крыши и решетчатые окна--памятники старой колониальной
дни, пришли более и более отчетливо на просмотр его фоне
гор. Свет горел сверху, снизу и во всех видах окон
и весь вид величественного старого гостеприимного особняка
провозглашал: "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ".




 ГЛАВА IX.

 КОМНАТЫ ДЛЯ ГОСТЕЙ.


 Заброшенные комнаты роскоши и величия,
 Которые старое великолепие обставило грубо
 Картинами, старинными шкафами,
 И резьбой, позолоченной и полированной, - ХУД.


Экипаж остановился у подножия каменных ступеней, ведущих к
парадному входу в дом. Двойные дубовые двери были широко открыты,
за ними виднелся освещенный холл и группа ожидающих людей.

Сибилла нетерпеливо выглянула из окна кареты.

- Я заявляю, - воскликнула она, - что если нет, то не только мисс Табби,
но кроме мисс Либби и миссис Уинтерроуз; миссис Уинтерроуз, - объяснила она
, поворачиваясь к своей гостье, - вдова нашего покойного управляющего.
Она тоже моя приемная мать, и мать двух сестер-барышень,
Мисс Табби, которая находится наша экономка, Мисс Либби, кто живет с
овдовевший родитель дома. Они пришли поприветствовать нас. - Пусть Бог благословит
их!"

Как Сибил говорит, Мистер Бернерс упала со своего насеста на
коробка Кучера, и открыл дверь кареты.

Он помог выйти сначала своей жене, а затем их гостю. А затем он
взял спящего ребенка из рук медсестры, в то время как она сама вышла
.

- Ты знаешь дорогу, дорогая Сибилла! Работать на перед, и я позабочусь
нашего прекрасного друга", - сказал господин Бернерс, как он подал руку Миссис
Blondelle вести ее вверх по ступенькам.

Но Сибилла не стала дожидаться этого разрешения. Слишком стремилась встретиться с дорогими
старыми друзьями своего детства, чтобы заботиться о ком-то еще прямо сейчас, или даже
почувствовать укол ревности из-за слов и действий своего мужа,
она пролетела мимо него вверх по лестнице и попала в объятия своей приемной матери,
которая прижала прекрасное, порывистое создание к своей груди и приветствовала
ее дом с искренним волнением.

Мисс Табби и Мисс Либби рядом заняли свои повороты должны быть включены и
поцеловал.

И тогда старые слуги столпились вокруг, чтобы поприветствовать свою любимую молодую
хозяйку; каждому из них она сердечно пожала руку и сказала
слова любви.

"Это очень приятно, - сказала она со слезами радости на глазах. - Это
очень, очень приятно, что тебя так тепло встретили дома".

"Все и вся приветствуют вас дома, мисс Сибилла! Даже
Черный Поток! Я никогда не слышал, чтобы каскад пел так громко и весело, как сегодня!
- сказал старый Эйб, или отец Абрахам, как его звали, ибо
будучи полным столетним стариком и самым старым негром на двадцать лет из всех
в поместье.

"Спасибо вам, дорогой старый дядя Эйб! Я знаю, что вы все приветствуете меня дома! И мне
приятно думать, что мой торрент тоже приветствует меня! А теперь, мисс Табби, вы получили
письмо, которое я написала из Андерхилла, с просьбой подготовить свободные комнаты
для гостей, которых мы должны были привезти с собой? - поинтересовалась Сибилла.
поворачиваясь к своей экономке.

"Да, мэм, и ваши заказы-это повиновались, а в комнатах все готово, а
ну, как твоя и господина Бернерса, и даже возжигать костры, на которых
была сжигания в дымовых труб для воздуха их номера все это благословил
день", - ответила Мисс Табби.

"Это верно, и я благодарю вас; а вот и наша гостья", - сказала Сибилла.
Когда ее гостья приблизилась, опираясь на руку мужа. Они
конечно, задержался по пути немного; но Сивилла была слишком счастлива, чтобы
теперь обратите внимание на это обстоятельство. Ревнивая жена на время присмирели
внутри нее, и все гостеприимная хозяйка была на подъеме.

"Добро пожаловать в Блэк-Холл, моя дорогая миссис Блондель", - сказала она,
подходя навстречу гостье. - А теперь, не пройдете ли вы в нашу гостиную
и немного отдохнете, прежде чем снять накидки; или мне сразу показать
вам ваши комнаты, которые для вас вполне готовы?

- Прошу вас, миссис Бернерс, немедленно в мои комнаты, потому что, как видите, мой бедный
маленький Кромарти уже крепко спит.

- Тогда пойдемте, вам не придется далеко идти. Это на этом этаже, - сказала
Сибилла с улыбкой, направляясь по широкому коридору мимо
большой лестницы, а затем повернула направо и спустилась по длинному коридору.
она шла по коридору, пока не подошла к двери, которую открыла.

"Вот ваша спальня", - сказала Сибилла, приглашая гостью войти в
большую, богато обставленную комнату. "А за ней - соединенная с
это еще одна квартира, поменьше, которая, собственно, является
гардеробной, но которую я оборудовал как детскую для вашего
ребенка и его няни."

"Большое спасибо", - ответила Роза Blondelle, как она последовала за своей хозяйкой в
комнату, и огляделся с естественным любопытством, мы все чувствуем в
вступает в странное место.

Комната была очень просторной, с множеством дверей и окон. Ее
мебель была вся покрыта зеленью, которая показалась бы довольно мрачная, но для
светлое дерево огонь на очаге, который освещал всю сцену с
заряд бодрости.

Сибилла придвинула мягкое кресло к камину и пригласила гостью
присесть.

Но Роза была слишком озабочена окружающей обстановкой, чтобы немедленно уступить ей.
чтобы отдохнуть.

"Какое интересное старое место!" - сказала она, расхаживая по комнате и
рассматривая каждую вещь.

Тем временем няня, более практичная, чем ее хозяйка, нашла
дверь в соседнюю детскую и прошла туда, чтобы уложить своего младенца
подопечная легла спать.

"О!" - воскликнула Роза, которая отодвинула одну из зеленых мориновых штор на окне и выглянула наружу. "О!
какое дикое, красивое место!" - Воскликнула Роза. - "О!" - Воскликнула Роза. - "О! какое дикое, красивое место! Но
открыть эти окна прямо на почву, и нет никаких посторонних
жалюзи! Нет опасности?"

"Нет опасности, что, моя дорогая миссис Blondelle. Эти окна выходят на
заднюю часть дома, на территорию, которая простирается до самого подножия
горы. Эта территория _ very_ частная, будучи совершенно
недоступной, за исключением территории перед домом, - сказала
Сибил успокаивающим тоном.

"Но, о!" - прошептала миссис Блондель, ничуть не успокоенная ответом хозяйки.
"О! что это за белые предметы, которые я вижу среди
кустов у подножия горы? Они похожи на... надгробные плиты!
добавила она, содрогнувшись.

"Это _ надгробные плиты", - ответила Сибил низким, серьезным голосом. - "Это
наше семейное кладбище, и все бернеры на протяжении семи поколений
похоронены там".

- О, боже милостивый! - ахнула Роза Блондель, опуская занавеску и
отворачиваясь.

- Не пугайтесь, - улыбнулась Сибилла. - Это место гораздо дальше, чем оно есть на самом деле.
кажется. А теперь, моя дорогая миссис Блондель, позвольте мне познакомить вас с
интерьером этой зеленой спальни, и тогда она вам понравится больше.
Вы видите, что он находится в правом крыле дома, и это объясняет его
наличие окон с трех сторон, сзади, спереди и в торце, и дверей, которые
соединяются с домом, и дверей, которые ведут на территорию. Дверь вот эта,"
сказала она, открывая один на левой стороне у камина--"дверь
ведет эта маленькая узкая лестница, прямо на моей палаты, которые
тут же выше этого, как мне в уборную сразу выше
детская комната. Так вот, дорогие мои, если бы вы не должны нервничать или тревожиться, все
что вам нужно сделать, это открыть эту маленькую дверь, и бегите вверх по лестнице и
стучите громко в верхнем дверь, которая находится рядом с головой моей кровати. Я
услышу тебя и поспешу тебе на помощь.

- Да, - засмеялась Роза. "Но предположим, что какой-нибудь грабитель влезет в эти окна
и настигнет меня прежде, чем я успею убежать, что мне делать
тогда?"

"Позвать на помощь, и Мистер Бернерс и сам будет бежать вниз к
спасение. Но для того, чтобы сделать то, что возможно, необходимо всегда оставлять
дверь на нижнюю лестницу не заперта; и вы можете сделать это в полной безопасности,
поскольку она ведет только в мою спальню.

- Я всегда буду помнить, что нужно оставлять ее не запертой, - ответила Роза.

"Но, дорогой мой, уверяю вас, нет тени тени
опасность. Снаружи нас окружают наши верные негры, а наши
верные немые стражи спят на циновках в большом зале и в
проходах поменьше. Однако, если ты все еще нервничаешь, я попрошу одну из
горничных переночевать в твоей комнате, а одного из мужчин - в коридоре
снаружи, - сказала Сибил.

"О, нет, ни за что на свете я бы не стал нарушать устои семьи.
семья. Сейчас я совсем не нервничаю, - сказала Роза Блондель.

- Тогда, дорогая, готовься к ужину, потому что он был готов для нас уже час назад.
Я уверена, что он тебе понадобится. Я, с вашего разрешения,
поднимусь в свою комнату по этой лестнице; и когда я переоденусь,
Я спущусь тем же путем и отведу вас ужинать, - сказала Сибилла.
с улыбкой и поклоном она открыла дверь и выскользнула наверх.
в свою комнату.

Роза Blondelle перешел в соседних яслях, чтобы увидеть после
ее ребенок.

В комнате, какой бы маленькой она ни была, было два окна, одно западное и одно южное, и
небольшой камин на севере. Восточную сторону нарушала только дверь
, которая сообщалась со спальней. На двух окнах были зеленые занавески
, на полу зеленый ковер и зеленые чехлы на
кресло-качалку и детские стульчики, которые были единственными в
комнате. Там была раскладушка для медсестры и детская кроватка для ребенка. А
Хорошо поставленный умывальник дополнял обстановку. Ребенок крепко спал
в своей кроватке, а няня сидела рядом с ним, занимаясь
некоторые белой вышивкой, которую она по привычке носил в кармане, чтобы заполнить
до свободную минуту с пользой.

"С Кроу все в порядке, Джанет?" - спросила молодая мать, подходя к нему.
посмотрев на своего розового мальчика.

"Да, я довольна и сплю как ангел", - ответила женщина.

"Это очень удобные апартаменты, Джанет".

"Да, я повел, хотя рев этого Черного Потока, как они его называют,
усилился. Интересно, всегда ли это рев Сае громко".

"О нет, Джанет. Мистер Бернерс говорит, что это только звучит так, когда очень многое
набухшие от дождей. И мистер Бернерс должен знать.

"Да, мэм, и да здравствует он! А лэрд - это очень благородный джентльмен!"

"Он не лэрд, Джанет! В Америке нет лэрдов".

"И кем же он тогда будет, мэм?"

"Просто джентльменом - мистером Бернерсом".

- Жаль, что он не лэрд, мэм, а вдобавок герцог!
он, между прочим, знатный джентльмен.

"Я совершенно согласна с тобой, Джанет. Что ж, оставь свою подопечную на минутку,
подойди и приведи в порядок мои волосы. К несчастью я не могу изменить свою
платье, на мой багаж остался позади, на Blackville, и я не думаю, что
он приехал сюда еще", - сказала Роза Blondelle, как она вернулась к себе
в комнате ее ждала горничная. Но там ее ждал приятный сюрприз. Она
обнаружила, что ее сундуки приведены в порядок и готовы для нее.

"Я заявляю, вот они! И я полагаю, что слуги, которые их принесли,
обнаружив, что дверь широко открыта и в комнате никого нет, просто внесли их сюда
и удалились. Джанет, открой багажник и достань мой черный бархатный комплект и
кружевной комплект point. Я не должна надевать ничего слишком легкого и веселого в этот день.
В первый вечер после утомительного путешествия, когда мы все чувствуем себя настолько уставшими, что
не годимся ни на что, кроме постели, - сказала Роза Блондель, бросаясь на кровать.
томно опускаюсь в мягкое кресло с зеленой обивкой перед туалетным столиком.

"И, право, детка, нет такого платья, в котором ты смотрелась бы лучше, чем в этом"
красивый черный бархат", - сказала горничная.

Роза знала, что это хорошо, и по этой причине, возможно, выбрали платье.

Служанка быстро и умело организовал ее хозяйки волос в
натуральные золотые локоны, что нет необходимости в орнамент любой. И когда ее
туалет был завершен, светлая красота Розы Блондель стала еще более
блистательной, чем обычно, из-за контраста с насыщенной чернотой ее
платья.

- "Звезда на челе ночи"! - процитировала Сибил, входя в комнату.
и на мгновение замерла в невольном восхищении. Затем, улыбнувшись,
она взяла гостью под руку и повела ее к столу, где был накрыт ужин,
где к ним присоединился мистер Бернерс.

Это была теплая, обшитая деревянными панелями комнатка с малиновым ковром и такими же
занавесками, хорошим камином из гикори и маленьким, но роскошно
накрытым обеденным столом.

Мистер Бернерс проводил гостью к ее месту за столом и оставил свою жену
следовать за ней. Эти любезности, без сомнения, были оказаны гостье, но они заставили
у жены болит сердце. Она ненавидела Мисс внимания ее мужа
всегда доселе, наделил ее в покое; и она ненавидела больше, чтобы их увидеть
щедро на другой, и что другой красивый, увлекательный, и, как
она наполовину подозревал, самой опасной женщиной. Напрасно она говорила себе
, что эти знаки внимания - не более чем то, что подобает оказывать джентльмену
приглашенному гостю своей жены. Она не могла скрыть свою
сердечную боль. Она не могла вынести, когда ее муж прикасался к руке красавицы
. Увидев их глаза, она почти потеряла самообладание.
в этом провоцируя взаимную улыбку. Ой! как она когда-нибудь раскаивался в том, что
пригласили эта роковая красавица к ней в дом! И все же ей было жаль этого
одинокого незнакомца, и она храбро боролась с этими
чувствами ревности и ненависти, которые закрадывались в ее сердце. И,
фактически, с этого времени вся внутренняя жизнь Сибил Бернерс превратилась в одно целое.
тяжелая борьба между ее страстями и ее разумом. И эта борьба
вскоре проявилась в серии несоответствий в поведении, которые
были совершенно непонятны как Лайону Бернерсу, так и Розе Блондель.

Например, в эту первую ночь дома, пока они сидели в
ужин-стол. Сибил молчала, реферировать, и впадает в депрессию. Ее
спутники мысленно приписывали ее состояние усталости; но тогда Сибилла
едва ли знала, что такое усталость. После ужина она сделала над собой
усилие и предложила проводить миссис Блондель обратно в комнату этой дамы
; и когда они добрались туда, эвен немного задержалась и очень
любезно повторила свою просьбу, что, если Роза испугается ночью
, она должна взбежать по смежной лестнице и постучать в дверь Сибиллы.
дверь спальни для помощи. А затем Сибилла пожелала гостье
спокойной ночи и исчезла, поднимаясь по лестнице.

Все путешественники очень устали, и поэтому, несмотря на опасения Розы
и ревность Сибиллы, вскоре все они крепко уснули.




 ГЛАВА X.

 РЕВНИВАЯ НЕВЕСТА.


 Да, она ревновала, хотя и не показывала этого,
 Потому что ревность не любит, когда мир узнает об этом. -БАЙРОН.


Роза проснулась утром последней. Медсестра уже успела
одеть ребенка и увести его из палаты; поэтому Роза позвонила в колокольчик, чтобы
верните прогульщиков.

Джанет пришла одна.

"Где маленький Ворон?" - спросила мама Ворона.

"В столовую, меня Госпожа, на колено Лэрда", ответил
девушка.

"Говорю вам, в Америке нет лэрдов, Джанет!" - нетерпеливо сказала леди.
"Ну, на колени к джентльмену, мэм".

"Ну, на колени к джентльмену".

- Очень хорошо, а теперь иди и помоги мне одеться.

Джанет поспешила повиноваться, и через полчаса Роза Блондель вышла из
своей комнаты, выглядя, если это возможно, еще красивее, чем она выглядела
накануне вечером; на ней было элегантное утреннее платье белого цвета
кашемир с вышивкой спереди и в области лифа, рукавах,
и юбка с каймой из синих колокольчиков, и у нее были прекрасные волосы
одетые в простые натуральные локоны, которые были наиболее став
ее.

Джанет шла впереди своей хозяйки, показывая дорогу. Пройдя дальше по большому
холлу, она открыла дверь с левой стороны, пропуская леди в
восхитительную гостиную, окна которой выходили на озеро,
долину и противоположную горную гряду.

Было золотое октябрьское утро, и с безоблачного темно-синего неба сверкал яркий свет.
солнце сияло в ослепительном великолепии над долиной, разжигая в
пожар живого света всю пеструю листву деревьев,
на склонах гор и берегах реки, где пылающий малиновый цвет
дуба и пылающий оранжевый вяза смешивались с королевским
пурпуром кизила и глубокой зеленью кедра. И все это
великолепие красок отражалось в озере, воды которого казались
окрашенными во все призматические оттенки радуги.

- В самом деле, "Черная долина"! - сказала Роза Блондель с улыбкой, когда она
вошел в зал для завтраков и взглянул через окна на
великолепный пейзаж; ""Черная долина", так вы ее называете? Я бы предпочел позвонить
это "Светлая долина". Ах, какой чудесный день и ах, что за славное
сцена! Доброе утро, миссис Бернерс. Доброе утро, мистер Бернерс. Маленький
Ворон, этот добрый джентльмен тебя балует, - сказала она, подходя к нему.
с улыбающимися глазами и протянутыми руками, чтобы поприветствовать хозяина и хозяйку,
которые поднялись со своих стульев ей навстречу.

Они оба приняли ее очень любезно, даже ласково, и так, как раньше
дождавшись только своего присутствия, чтобы позавтракать, Сибилла позвонила и
приказала принести завтрак.

Собственный маленький "высокий стул для Сибил", было перерыто из угла в
из чулана и запылен, и использование ребенка-мальчик;
который, в честь своей матери, было позволено сесть за стол с
взрослые люди.

"Но почему, повторяю, вы должны называть этот славный Вале черным
Долина'?" спрашивает Роза, а они все собрались вокруг доски.

"Достаточно было черное прошлой ночью, не так ли?" спросил Мистер Бернерс, с
улыбка.

"О, прошлой ночью везде было темно; но здесь не чернее, чем в других местах.
поэтому я не вижу справедливости в том, чтобы называть это Черной Долиной.
Я бы скорее назвал это "Долиной солнца".

- Разве "Долина пиротехники" не подошла бы так же хорошо? - поинтересовался Лайон
Бернерс, с сухим юмором.

"Я думаю, что так и будет", - совершенно серьезно ответила Роза, - "потому что, безусловно, этим
утром, при таком великолепном солнечном свете и этих сияющих, искрящихся лесах
и воде, это место представляет собой идеальное зрелище огненных работ!"

"Вы видите пейзаж в его лучшем и ярком проявлении. Это никогда не бывает так
красивый и сверкающий, как в ясный солнечный осенний полдень. Вообще
в любое другое время года и в любое другое время суток здесь достаточно мрачно. Всего через
несколько часов, когда солнце скроется за горой, будет
достаточно темно, чтобы оправдать свое название", - очень серьезно сказал мистер Бернерс.

Беседа велась исключительно между мистером Бернерсом и миссис
Блондель. Сибилла не произнесла ни слова; и так случилось, что
также ни один из ее спутников не обратился к ней ни словом. Она
чувствовала себя так, словно выпала из их разговора, и хотя физически
присутствующий, тоже выпал из их компании. Она чувствовала, что это было
очень тяжело; и еще раз она испытала дикое и напрасное сожаление о том, что
она вообще пригласила этого слишком привлекательного незнакомца стать обитателем
ее дома.

До сих пор, когда они были вместе, Лайон Бернерс
привык думать, улыбаться, разговаривать только с ней, своей женой! Теперь его
мысли, улыбки, разговоры были разделены с кем-то другим!--О нет! О
нет! не разделенный, а почти полностью поглощенный тем другим! По крайней мере,
так подозревала ревнивая жена.

"Возможно ли это, о! возможно ли, что он любит меня меньше, чем раньше?
что он совсем не любит меня? что он любит эту незнакомку?" мысль
Сибилла наблюдала за своим мужем и подругой, полностью занятыми
друг другом и совершенно не обращающими на нее внимания! И при этой мысли ее охватило
ощущение дурноты и слабости, и она спасла себя
от падения только огромным усилием самообладания. Они, разговаривая
друг с другом, улыбаясь друг другу, наслаждаясь исключительным
вниманием друг друга, не заметили ее эмоций, хотя почти любой случайный
зритель, должно быть, увидел это по смертельной бледности ее лица.

Во всем этом было мало, чтобы вызвать ее ревность; и, возможно, есть
не было ничего вообще. Ее сердечная боль, возможно, была вызвана ложным страхом или
истинным; кто тогда мог сказать?

Со своей стороны, рассматривая сложившуюся ситуацию через
свет последующих знаний, я думаю, что ее опасения уже тогда были
вполне обоснованными; что даже тогда ее предупреждал истинный инстинкт
что ее обожаемый муж, тот, кому все ее сердце, душа и дух
были полностью отданы, тот, ради кого только она "жила, двигалась и имела свое
бытия", он становится очарованным, по крайней мере в настоящее время, по
этот красивый незнакомец, который, видимо, тоже польстило его
внимание. И это в самый медовый месяц невесты, которой он был так многим обязан
!

И все же, на самом деле, я говорю, все еще рассуждая в свете последующих знаний,
что в то время он в равной степени не подозревал о ревности своей жены или
о любом проступке с его собственной стороны, рассчитанном на то, чтобы вызвать его. Если бы Лайон
Бернерс подозревал, что его внимание к их прекрасной гостье причиняет такую глубокую
боль его пылкой жене, он бы, по крайней мере, изменил их на
сохранить ее доверие. Но он ничего не заподозрил. Сибилла ничего не открыла.;
ее гордость была даже больше, чем ревность; ибо эта последняя дочь из
дома Бернеров унаследовала всю гордость всего своего рода. В то время
эта гордость вполне позволяла ей держать свою боль при себе.

Наконец, суровое испытание на данный момент закончилось. Она воспринимается
что ее спутники обедали, и поэтому она возникает в связи с
стол, оставив ее примером для них.

- Позвольте мне отвести вас в нашу приятную утреннюю гостиную. Это как раз напротив
холл, и из него открывается тот же вид на озеро и горы, что и из этой комнаты
я имею в виду, из фасадных окон; но из торцевых окон вы
полюбуйтесь _верх_ на долину и, возможно, увидите Черный поток
когда он с ревом несется вниз по склону горы ", - сказал мистер Бернерс,
когда он протянул руку миссис Блондель и вывел ее из столовой для завтраков
гостиная.

Сибилла смотрела им вслед с побледневшими щеками и потемневшими бровями; затем она
бросилась в свою комнату, заперла дверь, бросилась на свою
кровать и разразилась бурей рыданий. Пока она была еще
заливаясь слезами, раздался стук в дверь. Она подняла
голову и прислушалась; стараясь говорить как можно тише, она
спросила:

"Кто там, а что хотели?"

"Это я, моя дорогая, и я хочу, чтобы войти", - ответил голос из ее
муж.

"У меня даже нет привилегии запереться, чтобы поплакать в одиночестве! ибо
Я принадлежу тому, кто может вторгаться в мое уединение или требовать моего присутствия по своему усмотрению
- воскликнула Сибилла с горечью в душе; и все же горечь
к этому тоже примешивалась странная, глубокая сладость! потому что она любила это делать
чувствовать, что она действительно принадлежала Лайону Бернерсу; что у него была привилегия
вторгаться в ее личную жизнь или распоряжаться ее присутствием по своему усмотрению. И
ах! _ это_ было счастьем, которым Роза Блондель не захотела поделиться!

"Ну, ну, моя дорогая! ты собираешься впустить меня?" - спросил мистер
Бернерс после минуты терпеливого ожидания.

- Да, сию минуту, дорогой! - воскликнула Сибилла, поспешно вытирая глаза и
пытаясь стереть с лица все следы слез.

Затем она открыла дверь.

Ее муж вошел, закрыл дверь, а затем обернулся с каким-то
легкое, веселое слово; но при виде бледного и взволнованного лица своей жены,
он вздрогнул от удивления и огорчения, воскликнув:

"Почему, Сибилла! Почему, моя дорогая! В чем, черт возьми, дело? Что
случилось?"

При звуке его взволнованного голоса, при виде его встревоженного лица,
Сибил отвернулась, присела на краешек дивана, опустила голову
откинулась на подушки и поддалась буре рыданий.

Он поспешил к ней, сел, положил ее голову себе на грудь и
в сильной тревоге снова воскликнул:

"Во имя Всего Святого, Сибилла! что все это значит? Что произошло
так глубоко огорчить тебя? Ты слышала какие-нибудь плохие новости? - спросил он, продолжая
ласкать и пытаться успокоить ее.

Она не отвергла его ласки, потому что, как бы ревнива она ни была, она не чувствовала тогда к нему никакого гнева.
Она положила голову ему на грудь и громко зарыдала. ...........
.........

- Какие плохие новости ты слышала, дорогая Сибилла? - повторил мистер Бернерс.

- О, совсем никаких! Какие плохие новости, которые я мог бы услышать, заставили бы меня плакать? Я не забочусь так сильно ни о чем на земле, ни о ком, кроме тебя!
она ответила, поднимая голову с его груди, пока говорила, а затем
опустила ее снова, когда закончила. - Я не забочусь так сильно ни о чем на земле, ни о ком, кроме тебя! "
она ответила, поднимая голову с его груди, пока говорила, а затем снова опустила ее, когда закончила.

"Тогда что же тебя беспокоит, моя дорогая жена? Какая у тебя может быть причина
плакать?" - спросил он, нежно лаская прекрасное,
своенравное создание.

Она подняла голову и, улыбнувшись сквозь слезы, ответила:

"По-моему, вообще никаких. Что говорит Коцебу? "Смеяться или плакать
без причины - одна из немногих привилегий, которые есть у женщин". У меня нет никакой
веской причины плакать, дорогой Лайон! Я знаю, что у меня ее нет. Но я нервничаю
и, кажется, впадаю в истерику, - добавила она, потому что, как и прежде, его нежные
ласки рассеяли ее ревность и восстановили доверие. Головой
лежа у него на груди; когда он обнимал ее; когда его глаза улыбались ей.
она не могла смотреть ему в лицо и продолжать ревновать.
сомнения.

- Ни за что на свете у меня нет причин плакать. Я просто нервная,
истеричная женщина - _ как и все остальные_! Неудивительно, что мужчины, которые видят
слабость нашего пола, отказываются доверять нам какую-либо власть ", - добавила она с
легким смешком.

"Но я категорически отрицаю эту предполагаемую "слабость вашего пола". Вы предаете
себя и секс, повторяя клевету, хотя даже в шутку, как я вижу
вы это делаете. _ ты_ не слаба, моя Сибилла. И ты не плачешь без причины.
У тебя есть какая-то веская причина для твоих слез".

"Действительно, нет; у меня ее нет. Я только нервно и истерично, и
тщательно стыдно за то, что" она очень ответил:
с уважением, ибо она действительно _was_ стыдишься своего покойного ревность,
и стремились скрыть это от мужа.

Он посмотрел на нее так пытливо, чтобы не сказать недоверчиво, что
она поспешила добавить;

"На самом деле это не что иное, как нервная возбудимость, дорогой Лайон. Не
отчаяние мое настроение".

"Но я должен, моя дорогая. Является ли их причиной является психическое или физическое, реальное
или воображаемый, я должен беспокоиться о ваших слезах, - ответил Лайон.
Бернерс с серьезной нежностью.

"Тогда пусть это будет о моих последних слезах, а не о тех, которые прошли.
А теперь перейдем к приятной теме. Бал, который мы должны дать.

- Да, дорогая, это твое дело. Но я готов оказать тебе любую
помощь, которая в моих силах. Полагаю, все ваши карточки напечатаны?

"Да; это была удачная идея напечатать карточки, пока мы останавливались в
Нью-Йорке ".

"Теперь их нужно заполнить только именами и датами".

"И добавь одно маленькое слово, Лайон".

"Ну, и что это такое?"

"_Маски._"

- МАСКИ! - удивленно повторил мистер Бернерс.

- МАСКИ, - с улыбкой повторила миссис Бернерс.

- Но, моя дорогая Сибилла, что, черт возьми, ты имеешь в виду?

- Что наша вечеринка будет маскарадным балом. Это будет
что-то новенькое в этом старомодном районе.

"Да, и кое-что поразительное для наших старомодных соседей", - сказал мистер
Бернерс, с сомнением покачав головой.

"Тем лучше. Они нужны поразительные, и я намерен напугать их".

"Как вам будет угодно, моя дорогая, своенравный Сибил. Но когда вы предлагаете это
дело соскочить?"

- В канун Дня всех Святых.

"Хорошо. Все-святить накануне надлежащего вида в ночь Элдрич такой
кусок колдовством, как мяч, маска должна быть проведена", - засмеялся Мистер Бернерс.

"А теперь, серьезно, Лион-неужели же вы не любите или не одобряете это
план? Если вы это сделаете, я охотно изменю его в соответствии с вашим суждением;
или даже, если ты захочешь, я охотно откажусь от этого совсем, - сказала она.
очень серьезно.

"Моя дорогая импульсивная Сибилла, ты не должна идти на такие жертвы, даже если мне
_did_ не понравился или не одобрил твой план; но я не делаю ни того, ни другого. Осмелюсь сказать, что я
получу такое же удовольствие от маскарада, как и все остальные; и что это будет очень
популярная и пользующаяся большим успехом. А теперь, дорогая Сибил, позволь мне услышать, какой
фантастический облик ты примешь на этом танце ведьм?"

- Я расскажу тебе, Лайон, но помни, ты должен хранить тайну.

- О! нерушимо, - сказал мистер Бернерс со смехом.

- О! Я имею в виду только то, что вы не должны говорить об этом за пределами семьи,
потому что, видите ли, это такой совершенно оригинальный персонаж, что, если бы об этом стало известно
, это было бы воспринято по меньшей мере полудюжиной человек ".

"Я никогда не произнесу его имени", - засмеялся Лайон.

"Тогда я приму облик..."

"Что?"

"Пожар!"

"Пожар?"

"Пожар."

"Ha! ha! ha! оно превосходно подойдет вам, мои маленькие Бернеры с Пылающим сердцем
. Но как, черт возьми, ты ухитришься одеться и
выдать себя за потребляющий элемент?

"Мне потребовалась бы неделя, чтобы рассказать тебе, и тогда ты бы не понял.
Но ты увидишь ".

"Я надеюсь, что вы не сможете установить все свои компании в пламя; вот и все, мой
уважаемые".

"Но я должен _try_ сделать это. А теперь, дорогой Лайон, если ты хочешь мне помочь,
садись за мой письменный стол, заполни и направь
приглашения, ты найдешь список посетителей, распечатанные карточки и пустые
все конверты в посылке лежат в столе.

"Но не рановато ли их отправлять?" - спросил мистер Бернерс, усаживаясь
сам за стол.

- Нет, не для бала масок. Это уже десятый случай. Мяч оторваться на
тридцать первое. Если открытки будут отправлены сегодня, у наших друзей будет
всего три недели на подготовку, которые не будут слишком долгими, чтобы выбрать
своих персонажей и придумать костюмы ".

"Я полагаю, тебе виднее, моя дорогая", - сказал мистер Бернерс, обращаясь к списку посетителей.
Он начал готовиться к своему заданию.

Сибил подошла к своему туалетному столику и начала приводить себя в порядок.
растрепанные волосы. Пока она стояла там, она внезапно спросила:

"Где вы оставили миссис Блондель?"

"Я ее нигде не оставляла. Она оставила меня. Она извинилась и
ушла ... в свою комнату, я полагаю.

- Ах! - вздохнула Сибилла. Ей не понравился этот ответ. Ей было жаль узнать
что ее муж оставался с красавицей до тех пор, пока красавица не покинула
его. Она мучила себя мыслью, что, если бы миссис Блондель
осталась в утренней комнате, мистер Бернерс был бы там, рядом с ней
.

Состояние Сибиллы было теперь настолько болезненным , что одного слова было достаточно , чтобы
пробудить ее ревность, ласка, достаточная, чтобы унять ее. Она не хотела бы
предоставить Лайона самому себе, подумала она. Он должен знать разницу
в этом вопросе между своей женой и гостьей. Итак, гостья, находясь
теперь в своей комнате, где ее хозяйка искренне желала, чтобы она провела
большую часть дня, Сибилла чувствовала себя свободной от неотложных обязанностей
гостеприимства, по крайней мере, на данный момент; и поэтому она придвинула стул к
углу того же стола, который занимал ее муж, и начала
помогать ему в его задаче, направляя конверты, пока он заполнял
карты. Таким образом, сидя вместе, работая в унисон, и беседуя
иногда они проходили утром, а утро счастливее, чем Сибил
видел уже несколько дней.

Но, конечно, они снова встретились со своей гостьей за ужином, где Роза Блондель
была такой же очаровательной, а Лайон Бернерс так же очарован, как и раньше, и
где психическое заболевание Сибиллы вернулось в полную силу.

О, эти преходящие увлечения, какие вечные страдания они иногда приносят
!

Но более тяжкое испытание ожидало ревнивую жену вечером, когда они
все собрались в гостиной, и Роза Блондель, прекрасная
оделась, села за рояль и начала петь и играть
несколько страстных песен из итальянских опер; и Лайон Бернерс,
большой энтузиаст музыки, завис над сиреной, вдвойне очарованный
ее красотой и голосом. Сибилла тоже стояла с маленькой группой у
пианино; но она отошла в тень, где двое других не могли видеть выражение ее
искаженного мукой лица, даже если бы они были
на досуге понаблюдать за ней. Она испытывала жесточайшие муки ревности.
ревность.

Как я уже говорил вам, образованием Сибиллы пренебрегали. У нее был прекрасный
контральто и идеальный слух, но оба они были некультурными; и
поэтому она могла петь и играть только самые простые баллады на этом языке.
Она часто сожалела о том, что ей не хватало власти, чтобы угодить привередливому
музыкальному вкусу своего мужа; но никогда так горько, как сейчас, когда она увидела, что
этой властью обладает другой, а эта другая - красавицей,
соперница и обитательница ее дома. О, как глубоко она теперь сожалела о своей близорукости
, приведя эту сирену к себе домой!

Услышав самые страстные, самые выразительные пассажи музыки, Роза
Блондель поднимала свои выразительные голубые глаза на Лайона Бернерса,
который реагировал на их язык.

А Сибилла стояла в тени рядом с ними, с бледными щеками, сжатыми
губами и блестящими глазами - немая, неподвижная, полная подавленной тоски и
сдерживаемой ярости.

Ах, Роза Блондель, будь осторожна! Лучше тебе встать между
львицей и ее детенышами, чем между Сибил Бернерс и ее возлюбленным!

И снова, в этот вечер, эта ревнивая жена, это странное юное создание
, такое полное противоречий и непоследовательности; такое сильное, но
такая слабая; такая доверчивая, но в то же время такая подозрительная; такая великодушная, но в то же время такая
мстительная; еще раз повторяю, успешно использовала свои замечательные способности
она сохранила самообладание и молча перенесла тяжелое испытание того вечера, а
в конце пожелала гостье спокойной ночи, не выдав душевной боли
.

Когда она оказалась наедине со своим мужем в их комнате, ее
сила духа чуть не покинула ее, тем более что он сам немедленно
завел разговор об их прекрасной гостье.

"Она совершенно очаровательна", - сказал мистер Бернерс. "Каждый день появляется что-то новое.
новый дар или благодать ее! Моя дорогая Сибилла, ты никогда не делом лучше
чем спрашивать эту прекрасную даму к нам в дом. Она будет бесценным
приобретение нашего камина одиноко этой зимой".

"Вы не думаете, наш очаг был одинок! Вы использовали, чтобы быть очень
завидуют нашей внутренней жизни!" _thought_ Сибил к себе; но она
дал выражение этой мысли. Наоборот, контроль
себя, и, придерживая ее голос с натугой, - сказала она с улыбкой:

- Если бы ты встретил эту "прекрасную леди" до того, как женился на мне, и обнаружил, что
она тоже свободна, ты бы сделал ее своей женой.

"Я! Нет, в самом деле!" импульсивно и искренне ответил Лион Бернерс,
когда он поднял глаза от изумления на лице Сибил. Но он мог
видишь, ничего нет. Ее лицо было в глубокой тени, которую она намеренно скрывала
чтобы скрыть его бледность и дрожь.

- Но почему, если ты встретил ее до того, как женился на мне, и нашел ее свободной,
почему ты не сделал ее своей женой? - настаивала Сибилла.

- "Почему?" - что за вопрос! Потому что, во-первых, дорогая Сибил, я
любил тебя, только тебя, задолго до того, как женился на тебе! - сказал Лайон.
Бернерс удивлялся все больше.

- Но ... если бы ты встретил ее до того, как увидел меня, ты бы
полюбил ее и женился на ней.

"Нет! Клянусь честью, Сибилла!

- И все же ты так восхищаешься ею!

"Дорогая Сибилла! Я восхищаюсь всем прекрасным в природе и искусстве, но я
не хочу жениться на всех!"

"А ты уверен, что эта прекрасная Роза Блондель не стала бы тебе
более подходящей спутницей, чем я?" - спросила она.

Теперь вся его манера поведения изменилась. Повернувшись к ней, он взял обе ее руки
в свои и, серьезно и нежно глядя ей в лицо, он
ответил:

"Моя жена! такие вопросы между вами и мной никогда не должны возникать, даже
в шутку. Я держу брака всегда слишком свято для такого
плевое! И _наши_ отношения друг к другу кажутся мне дороже,
слаще, даже священнее, чем у большинства других супружеских пар! Нет,
моя собственная Сибилла! Душа моей души! нет такой женщины, которую я когда-либо любил или
когда-либо мог предпочесть тебе! И он привлек ее к своей груди и прижал к себе
со всей искренностью и истинной любовью. И его серьезный и нежный упрек
успокоил ее ревность даже больше, чем все его ласки
.

- Я знаю это! Я знаю это, мой дорогой муж! Но это происходит только тогда, когда я чувствую, как
несовершенная, как я недостойна тебя, что у меня когда-либо были сомнения!"
пробормотала она со вздохом бесконечного облегчения.




 ГЛАВА XI.

 ЛЮБОВЬ И РЕВНОСТЬ.

 Было время , когда блаженство
 Светило o'ER ее сердце с каждым взглядом его;
 Когда но чтобы видеть его, слышать его, дышать воздухом
 В котором он обитал, был заветной молитвы ее душа ;
 Когда вокруг него нависло такое вечное заклятие,
 Что бы он ни делал, никто никогда не преуспевал так хорошо;
 И все же теперь он приходит, ярче, чем когда-либо, далеко,
 Он и раньше сиял; но, ах! не так ярко для нее. -МУР.


К счастью для очарованного мужа и ревнивой жены, Схема
Суд сейчас заседал в Блэквилле, и профессиональные обязанности адвоката
отнимали все время мистера Бернера.

Только за год до этого, когда сопротивляющегося молодого юриста зависит
после его работы, за его хлеб, он не мог устроиться на высокооплачиваемую клиента; теперь
что он был совершенно не зависит от его профессии, он был ошеломлен
бизнес. Как богатый хозяин поместья Блэк-Вэлли, с его
богатый зависимости фермы, каменоломни, мельницы, хутора, он мог бы
вел легкую жизнь помещика. Но в Лионе Бернерс'
задержание, работа была обязанность; и так на работу он ходил, как будто ему пришлось
сделать жизнь его.

Каждый день он выходил из дома в девять часов утра, чтобы быть
присутствующим на открытии суда в десять. Он вернулся домой в
четыре часа дня и поужинал с Сибил и Розой. После ужина он
удалился в свой кабинет и провел вечер, разбирая свои отчеты и
готовясь к делам следующего дня.

Таким образом, он был полностью отделен от своей гостьи, которая видела его только
за столом, разделенным широкой доской, и почти
полностью от своей жены, которая составляла ему компанию только по ночам.

И все же Сибил была довольна. Ее любовь, если в некоторых своих проявлениях она была
ревнивой и требовательной страстью, в других была благородной и великодушной
принципом. Она не удостоила бы его ни взгляда, ни улыбки, ни ласки для
любой другой женщины; и все же она полностью отдала бы его долгу, его
профессии, своей стране или какому-либо великому _личному_ объекту. И тот
несколько часов из двадцати четырех, когда она могла наслаждаться его обществом отдельно
от своего страшного соперника, компенсировали ей те многие часы, когда он отсутствовал
или был занят своими профессиональными обязанностями.

Но ах! это не могло продолжаться долго!

Вполне естественно, что в то время, как мистер Лайон Бернерс проводил свое
утро в здании суда, миссис Лайон Бернерс проводила свое, принимая
звонки и поздравления своих друзей, которым она всегда
представила свою постоянную посетительницу, миссис Блондель.

Наконец, два несвязанных события произошли одновременно. Суд
объявил перерыв, и был нанесен последний церемониальный визит.

Сибилла, по просьбе мистера Бернерса, устроила званый обед, и они
развлекали судей и барристеров суда. И при этом
случай, Миссис конечно Blondelle был введен, и в равной степени
конечно, ее красота произвела очень большое впечатление. И Сибил было хорошо
доволен. Она была совершенно согласна, чтобы ее протеже затмевала ее
в любой компании, если только она не соперничала с ней в восхищении мужа
.

Но ах! было ли это из-за того, что длительный перерыв в его разговорах
с красивой блондинкой придал новую остроту удовольствию, которое он
наслаждался ли он ее обществом, или его восхищение ею когда-либо,
при любых обстоятельствах, возрастало, или обе эти причины
в сочетании влияли на его поведение, неизвестно; но несомненно, что
с этого времени Лайон Бернерс становился все более и более слепо преданным делу
Роза Blondelle. И еще, под и над, и через все это,
муж любил свою жену, как никогда не смогла бы полюбить любую другую женщину.
Но Роза Блондель была одной из тех тщеславных и поверхностных женщин, которые должны и
будут иметь сентиментальный флирт или платоническую дружбу с некоторыми
мужчина или мальчик, всегда под рукой. Она, как и другие из ее озорного класса,
на самом деле не хотела причинить вреда, хотя и совершала много плохого. Такая женщина
завоюет расположение мужа и разобьет сердце жены из простого
тщеславия, ради простого времяпрепровождения, без малейшего уважения к любой из
своих жертв. И еще потому, что они не сильно виноват, как
также глубоко греховным, они сохраняют свои позиции в обществе.

Вся жизнь Розы Блондель заключалась в этих сентиментальных заигрываниях и
платонической дружбе. Без возлюбленного она вообще не хотела жить.
И все же ее любовь была притворной, хотя ее жертвы не часто были фиктивными любовниками.
Со своим прекрасным и самым невинным лицом Роза Блондель была фальшивой и
поверхностной. И Лайон Бернерс знал это; и даже поддаваясь
очарованию ее улыбки, он могя невольно сравниваю ее, к ее большому недостатку
, с его собственной настоящей, серьезной, добросердечной женой.

Но каждое утро, пока Сибилла была занята своими домашними обязанностями, которых
теперь значительно прибавилось из-за продолжавшихся приготовлений к
балу-маскараду, Лайон Бернерс прогуливался с Розой Блондель,
исследуйте романтические долины Черной долины или побродите по
живописным берегам Черной реки. Или если погода оказался
ненастной, Мистер Бернерс и мадам Blondelle бы посидеть в библиотеке
вместе, в глубине немецкой мистики или французских настроений.

Каждый вечер Роза садилась за рояль и пела для него самые страстные песни из немецких и итальянских опер.
Лайон нависал над ней.
ее кресло вращало ее музыку, и он был восхищен ее красотой.

Ах! Роза Блондель! тщеславная, эгоистичная и мелочная кокетка! Мелочь, если
необходимо, с любого другого человека любовью, ни с какой другой женщиной мира; но
лучше бы вам вторгнуться в логово львицы, и упустить ее детенышей ... ты
лучше ходить с завязанными глазами бездны ада, чем между
Сибил Бернерс и ее муж!

Ибо Сибил видела все это! и не только так, как могла бы увидеть любая другая женщина
все, как было, но так, как сделала ревнивая жена - с огромными преувеличениями
и ужасными предчувствиями.

Они не подозревали, как много она знала или насколько больше воображала.
До них утонченные инстинкты леди все еще сдерживали гневные
страсти женщины.

Всякий раз, когда эмоции захлестывали ее, она ускользала, но не
в свою комнату, где ей могли помешать, а далеко наверх, на
пустой чердак старого дома, где в какой-нибудь соответствующей комнате
отчаяния, она уступила место таким бурям тоски и отчаяния, которые
оставляют самые глубокие

 "Следы на сердце и мозге".

И через час или два она возвращалась в гостиную, откуда
пара сентиментальных людей, которые были
слишком поглощены друг другом, а также Моцартом или Бетховеном, чтобы заметить
ее отсутствие.

И пока все не замечали ее, они продолжали свой мюзикл.
флирт, она сидела спиной к свету, играя с ней.
вязание крючком и прослушивание песен Розы.

Она была неподвижна, как вулкан перед тем, как он извергнется и похоронит под собой города
поток раскаленной лавы!

Почему она этого не сделала в священном уединении их общей квартиры?
лучше характер своего мужа, сказав ему, как сильно его
флирт с их оценки боли, ее, свою жену? Или иначе, почему она
не поговорила откровенно со своим гостем?

Почему? Потому что у Сибил Бернерс было слишком много гордости и слишком мало веры, чтобы сделать
ни то, ни другое. Она не могла опуститься до того, чтобы умолять мужа вернуть ей
любовь, которую, как она думала, он у нее отнял; еще меньше могла
она склонилась, чтобы сказать своему гостю, как сильно ее беспокоит его измена. И при этом
она не верила, что ее вмешательство принесет какую-либо пользу. Ибо Сибил Бернерс
серьезной натуре все казалось серьезным, а это тщеславное и мелкое
флирт носил характер глубокой, страстной привязанности. И в своей
сдержанности она действовала скорее инстинктивно, чем разумно, поскольку ей
даже в голову не приходило вмешиваться в отношения между этими платониками. Итак,
по крайней мере, внешне она была спокойна. Но это спокойствие не могло длиться долго. Ее
сердце истекало кровью, горело, разрывалось! и заключенный в нем поток огня
и крови должен наконец вырваться наружу. Вулкан кажется спокойным; но
скопившаяся лава в его недрах должна, наконец, заговорить о своем
надвигающемся извержении, и вскоре за этим бормотанием должны последовать
пламя и разрушения!

Так случилось и с Сибиллой.

Однажды утром, когда погода была слишком угрожающей, чтобы разрешить любой данным
пускаться в открытый ходьбы, случилось так, что Лион и Сибил Бернерс были
сидя в центре стола в гостиной-Лион чтения
утренняя газета; Сибил _trying_ читать Новый журнал, когда роса
Блондель, в своих ниспадающих одеждах лазурного оттенка, с развевающимися золотистыми
локонами и лучезарными улыбками, вошла в комнату и села за
стол, сладко сказав:

"Моя дорогая миссис Бернерс, договорились ли мы с вами на завтра?"
"выехать и ответить на звонки, которые нам были сделаны?"

"Да, мадам", - вежливо ответила Сибилла.

"Тогда, дорогой мистер Бернерс, мне придется попросить вас написать несколько
визитных карточек для меня. У меня во всем мире нет гравировки. Но ты
пишешь таким красивым почерком, что твой почерк будет похож на
медную пластину. Ты сделаешь мне одолжение?" - спросила она, улыбаясь и кладя перед ним
колоду чистых карточек.

- С величайшим удовольствием, - ответил Лайон Бернерс, быстро откладывая
в сторону свою газету.

Роза повернулась, чтобы выйти из комнаты.

"Ты не останешься с нами?" - вежливо осведомилась Сибилла.

"Нет, дорогая, как бы мне этого ни хотелось", - ответила Роза.

"Но почему?" - разочарованно спросил Лайон Бернерс.

"О! потому что мне нужно посмотреть свое платье. Мы далеки от всех
модные modistes здесь; но я должен попытаться сделать честь мадам
маскарад для всего этого", - рассмеялась Роза, как она изящно вышел из
номер.

Со вздохом, который, как показалось его убитой горем жене, выдавал его сожаление по поводу
ухода красавицы, Лайон Бернерс достал пачку чистых карточек
перед собой рассыпал их рыхлой кучкой на левой руке, а затем
выбирая по одному за раз, начал писать. Когда он тщательно писал на
готовые каждую карточку, он так же осторожно положил его на правой руке, до тех пор, пока
небольшая кучка выросла там.

Сибил, которая восхищалась всеми достижениями своего мужа, от самых
великих до самых незначительных, очень восхищалась его мастерством в орнаментике
хирографии. Она придвинула свой стул поближе к столу и взяла в руки
самую верхнюю карточку и начала скорее расшифровывать, чем читать имя, написанное
красивыми староанглийскими иероглифами, так запутавшимися в зарослях
бутоны роз и незабудки были едва различимы. Она смотрела
все пристальнее и пристальнее на имя на карточке.

Что в нем было такого, что заставило весь румянец сойти с ее щек?

Она схватила и внимательно изучила вторую карточку, третью, четвертую; затем,
вскочив на ноги, она схватила всю эту массу и швырнула их в
загорелась, повернулась и оказалась лицом к лицу со своим мужем.

Ее бескровные губы были стиснуты, лицо казалось мраморным,
в глазах горел огонь.

Он вскочил на ноги в удивлении и смятении.

"СИБИЛЛА! что все это значит? Почему ты уничтожил карточки?

"Почему?" - выдохнула она, прижимая обе руки к сердцу, как будто пытаясь унять
его ужасную пульсацию. "Почему? Потому что это ложь! _лис!_
ЛОЖЬ!

"СИБИЛЛА! ты что, внезапно сошла с ума?" воскликнул он, глядя на "воплощенную
бурю" перед собой с возрастающим изумлением и ужасом.

"Нет! Я внезапно пришла в себя! - выдохнула она между судорогами.
у нее перехватило дыхание, потому что она едва могла говорить.

"Ты должна успокоиться и сказать мне, что это значит, жена моя", - сказал он.
Лайон Бернерс, прекрасно контролирующий себя и откладывающий в сторону
последнюю карточку, которую он написал.

Но она схватила открытку, свирепо взглянула на нее, разорвала надвое
и разбросала обрывки далеко друг от друга, воскликнув с горьким торжеством:

- Еще нет! о! еще нет! Я еще не умер! Также и дома и акры моих отцов
не перешли от их дочери ко владению
предателя и неблагодарного.

Теперь он смотрел на нее с изумлением и тревогой. _Had_ она вдруг пропала
сумасшедший?

Она стояла перед ним воплощение самых яростных и символом
страсть, которую он когда-либо видел или воображал.

Он подошел и обнял ее, сказав более мягко, чем раньше:

"Сибил, в чем дело?"

Она попыталась, резко и безжалостно, вырваться от него. Но он заключил ее в свои
быстрые, любящие объятия, все еще бормоча:

"Сибил, ты должна сказать мне, что тебя беспокоит?"

"Что меня беспокоит!" - яростно воскликнула она. "Отпусти меня, мужчина! Твои прикосновения
бесчестят меня! Отпусти меня!

"Но, дорогая Сибилла".

"Отпусти меня, я говорю! Что! ты используешь свою грубую силу, чтобы удержать меня?"

Он опустил руки и освободил ее.

"Нет, я прошу у тебя прощения, Сибил. Я думал, ты моя любящая жена", - сказал он
.

"Ты ошиблась. Я не Роза Блондель! - закричала она.

- Тише! тише! моя дорогая Сибилла! - искренне пробормотал он, уходя.
закрыл и запер дверь гостиной, чтобы ее не увидели посторонние.
слуги в ее нынешней безумной страсти.

Но она пронеслась мимо него, как ураган, и положила руку на замок. Она
быстро нашла его.

"Открой и дай мне пройти", - крикнула она.

- Нет, нет, моя дорогая Сибил. Оставайся здесь, пока не успокоишься, а потом скажи
мне...

- Выпусти меня, я говорю!

- Но, дорогая Сибил.

- Что? вы хотите держать меня пленницей - силой? - воскликнула она с
жестокой усмешкой.

Он отпер дверь и широко распахнул ее.

"Нет, хотя ты сумасшедший, как я действительно считаю. Иди и расскажи о своем
состоянии, если хочешь. Я не могу удержать тебя честными средствами, и я это сделаю
нечестными."

И Сибилла выскочила из комнаты, но не стала выдавать себя. Она убежала
в ту "комнату отчаяния", где провела так много
мучительных часов, и бросилась лицом вниз на пол, и
лежала там в обмороке полного отчаяния.

Тем временем Лайон Бернерс расхаживал взад-вперед по гостиной.




 ГЛАВА XII.

 "ЖЕСТОК, КАК МОГИЛА".


 Уходи, когда рука охотника сжала ее.
 Из лесной пещеры ее визжащий детеныш,
 И успокоить разбушевавшуюся львицу;
 Но не утешай, не смейся над моим горем.--БАЙРОН.


Лайон Бернерс был совершенно сбит с толку. Он никак не мог
объяснить себе внезапную и яростную страсть своей жены.

Внезапно ему пришло в голову, что это каким-то образом связано с
картами, которые она бросила в огонь. Они не все сгорели. Некоторые.
несколько опаленных упали в очаг. Он собрал их и
рассмотрел; и по мере того, как он рассматривал одно за другим, его лицо выражало, в свою очередь,
удивление, тревогу и веселье. Затем он расхохотался. Он
действительно, не мог не сделать этого, какой бы серьезной ни была тема; потому что на
каждой открытке вместо Розы Блондель он написал:

 Миссис РОЗА БЕРНЕРС.

"Был ли когда-нибудь такое баловство ошибки?" - воскликнул он, как он
перестала смеяться и сел на свой стол, чтобы рассмотреть то, что должно было быть
сделано в следующем.

"Бедная Сибила! бедное, дорогое, пылкое дитя, в этом нет ничего удивительного! И все же,
Небеса воистину знают, что именно потому, что я думал о _ тебе_, а не о
владельце карточек, я бессознательно написал на них это имя ".
- сказал он себе, сидя, склонив свою прекрасную голову на руку,
серьезно обдумывая события последних нескольких дней.

Теперь у него открылись глаза - не только на ревность жены, но и на него самого.
собственное бездумное поведение, когда он делал все, чтобы возбудить ее.

В глубине своей души он был настолько уверен в совершенной непорочности
своей любви к жене, что ему никогда раньше не приходило в голову, что
_she_ могла сомневаться в этом - в том, что любой бессознательный поступок или бездумная галантность
с его стороны могли заставить ее усомниться в этом.

Теперь, однако, он с раскаянием вспомнил, что в последнее время, после восстания при дворе
, все свои утра и вечера он проводил исключительно
в компании красивой блондинки. Любая жена при таких
обстоятельства могли быть ревнивым; но мало кто мог такое терпели
агонии раненая любовь как ломала грудь Сибил Бернерс,--Сибил
Бернерс, последний представитель расы, в природе которой сочеталось больше божественного и больше
инфернального, чем почти в любой другой расе, когда-либо жившей на земле
.

Ее муж думал обо всем этом сейчас. Он вспомнил, какими любовниками и какими
ненавистниками были мужчины и женщины ее дома.

Он вспомнил, как в одном поколении некий Реджинальд Бернерс, который был
обрученный с очень милой молодой леди, однажды обнаружил, что
его нареченная и воображаемый соперник сидят бок о бок, развлекаясь
тем, что они могли бы счесть очень безобидным
флирт, когда, охваченный ревнивой яростью, он убил мужчину на глазах у девушки.
прямо на глазах у девушки. За это преступление Реджинальда судили, но по
какой-то необъяснимой причине оправдали; и он выжил, чтобы жениться на девушке,
ради которой он обагрил свои руки кровью ближнего.

Он вспомнил, как в другом поколении некая Агата Бернерс в исступлении
из ревности зарезала соперницу, а затем бросилась в
Черное Озеро. К счастью, ни одно из покушений на преступление не было доведено до конца
раненая женщина выздоровела, а предполагаемая самоубийца
дожила до конца своих дней в монастыре.

Размышляя об этих ужасных вспышках семейной страсти, Лайон
Бернерс очень встревожился за Сибил.

Он вскочил и отправился на ее поиски. Он осмотрел последовательно
гостиную, столовую и библиотеку. Не найдя ее ни в одной из этих комнат
, он поднялся на второй этаж и стал искать ее в их
собственная квартира. Все еще не найдя ее, его тревога переросла в агонию.

"Я обыщу каждый квадратный ярд в этих стенах", - сказал он,
торопливо обходя все пустые комнаты на этом этаже, а затем поднялся наверх
на чердак.

Там, в чулане - комнате запустения - он нашел свою жену.
она лежала на полу лицом вниз. Он поспешил к ней,
опасаясь, что она в обмороке. Но нет; она была всего лишь истощена
неистовством своих эмоций.

Не говоря ни слова, он поднял ее на руки, как будто она была ребенком.
ребенок. Сейчас она была слишком слаба, чтобы сопротивляться ему. Он отнес ее вниз по лестнице
в ее собственную комнату и уложил на диван, и пока он нежно
убирал влажные темные волосы с ее бледного лба, он тихо прошептал:

- Жена моя, теперь я знаю, что тебя беспокоило. Это была большая ошибка, моя собственная.
дорогая Сибил. У тебя нет причин сомневаться во мне или расстраиваться.

Она не ответила, но, беззвучно всхлипнув, отвернулась лицом к стене.

"Именно о тебе я думал, моя любимая, когда писал это имя
на карточках", - продолжил он, продолжая гладить ее волосы своей
легкое гипнотическое прикосновение. Она не отталкивала его ласки, но и не отвечала на его слова.
она ответила на его слова. И по тому, как вздымалась ее грудь и как
дрожали ее губы, он понял, что буря еще не утихла.

Он еще раз попытался успокоить ее.

"Дорогая жена, - серьезно начал он, - ты веришь, что мои чувства
непостоянны и что они покинули тебя?"

Она ответила кивком и еще одним беззвучным всхлипом, но не оглянулась
и не заговорила с ним.

- И все же ты веришь, что я человек правдивых слов?

Она снова кивнула в знак согласия.

- Тогда, дорогая Сибил, ты должна поверить моим словам, когда я заверяю тебя своей
священной правдой и честью, что твои подозрения на мой счет совершенно
ошибочны.

Теперь она повернула голову, в изумлении открыла свои большие темные глаза и
посмотрела в его серьезное лицо.

"Как небо слышит меня, моя дорогая жена, я полюблю другую женщину в
мире, кроме тебя."

- Но ... ты почти всегда с ней! - наконец ответила Сибилла с
еще одним сухим всхлипом.

"Я признаю это, дорогая; но это было потому, что ты почти всегда отсутствовала"
по своим домашним делам.

"Ты в восторге от нее, когда она поет и играет!"

"Я восхищен ее музыкой, дорогая, а не ею самой. Для меня она примадонна.
Я должен восхищаться ее выступлениями и аплодировать - не более того".

"Тогда я тоже хотела бы быть примадонной", - с горечью сказала Сибилла.

"Моей женой!" - воскликнул он.

"Да, хочу! Я была бы всем для тебя, Лайон, как и ты для меня - всем!
- воскликнула она, ее лицо дрожало, грудь вздымалась от волнения.

"Моя дорогая Сибил, ты для меня все. Разве ты не знаешь, дорогая,
что ты уникальна? что в мире нет другой такой, как ты;
и что я ценю тебя и люблю соответственно? Что это
легкомысленная белокурая красавица для меня? Эта женщина, которая за неделю смогла
забыть мужчину, который ограбил и бросил ее, и отдаться
развлечениям! Нет, дорогая жена. Я могу быть доволен ее добродушными усилиями
угодить мне; я могу восхищаться ее красотой и восхищаться ее музыкой; но я
так мало забочусь о ней, что, если бы она умерла сегодня, я бы только
скажите: "Бедняжка" - и немедленно забудьте о ней! В то время как, если бы _ тебе_ пришлось
умереть, дорогая жена, жизнь была бы смертью заживо, а мир - могилой
для меня!

"Это правда? О! это действительно так?" воскликнула Сибил, в глубокой
эмоции.

"Поскольку я человек истины, это так же верно, как Небеса!" - искренне ответил Лайон.
Бернерс.

И Сибилла повернулась и бросилась в его объятия, плача от радости.

"У тебя больше не будет причин для огорчений, дорогая, добросердечная жена. Эта
леди должна найти другую аудиторию для своей музыки. Что касается меня, я не стану
позволять себе ее общество такой ценой для твоих чувств, - искренне сказал Лайон.
Бернерс ответил на ее теплую ласку.

- Нет, нет, нет, нет! - великодушно воскликнула Сибилла. - Ты не должен отказывать себе в удовольствии.
ради меня, дорогой, дорогой Лайон! Я не такой грубиян, чтобы
требую такой жертвы. Только позволь мне быть уверенной в твоей любви, и тогда
ты сможешь читать с ней все утро, играть и петь с ней весь
вечер, и мне будет все равно. Я буду даже довольна, потому что ты такой
. Но только позволь мне быть уверенной в твоей любви. Ибо, о! дорогой Лайон! Я
живу только в твоем сердце, и если какая-нибудь женщина вытолкнет меня оттуда, я
умру!

"Ни мужчина, ни женщина, ни ангел, ни дьявол никогда этого не сделают, дорогая
Сибил, - искренне ответил он.

Примирение между мужем и женой было совершенным. И
Сибил была так счастлива, что с легким сердцем стала
добрее к миссис Блондель, чем та была много дней назад.

Но что касается мистера Бернерса, то с этого времени он старательно избегал миссис
Блондель. Он был вежлив с ней, как всегда, даже вежливее, чем когда-либо,
когда рядом была его жена, но как только Сибил выходила из комнаты
Лайон находил какой-нибудь предлог и следовал за ней. Это продолжалось несколько
дней, в течение которых миссис Блондель, прерванная в своем платоническом
флирте, сначала удивлялась, потом хандрила, а затем решила отыграться
ее воображаемый раб. Поэтому она отбелила свое лицо висмутом, чтобы оно выглядело
бледным и интересным, и она уложила свои золотистые локоны и ниспадающие
одежды с самым нарочитым видом изящной небрежности, и она сделала вид, что
тишина, задумчивость и отвлеченность; и таким образом она полностью наложила на себя
Лион Бернерс, чьи симпатии были разбужены ее.

"Возможно ли, что эта прелестная маленькая дурочка действительно может быть доволен
мне и больно, мое пренебрежение?" он спросил себя. А потом, как подобает человеку
, он польстил себе и пожалел ее.

Когда такое поведение продолжалось неделю, однажды случилось так, что
в один прекрасный день Сибил отправилась одна в Блэквилл, чтобы купить кое-какие вещи для
приближающегося бала масок.

Лион Бернерс был возлежа на диване в гостиной, с
последний номер "североамериканского обозрения" в руках.

Внезапно мягкая рука коснулась его руки, и мягкий голос прошептал ему на ухо
:

"Мистер Бернерс, чем я был так несчастен, что обидел вас?"

Он с удивлением поднял глаза и увидел стоящую рядом Розу Блондель. Ее
Прекрасное лицо было очень бледным, прекрасные волосы растрепаны, голубые глаза
полные слез, ее ласковый голос, дрожащий от волнения.

Как Лион Бернерс познакомился с ее умоляющим взглядом, его сердце поразил его за покойного
холодности к ней.

- Чем же я была так несчастна, что обидела вас, мистер Бернерс?
- Повторила она со слезами на глазах.

- Ни в коем случае, дорогой. Как мог такой нежный человек, как ты, обидеть
кого-либо?" - воскликнул Лайон Бернерс, вставая и беря обе ее
не сопротивляющиеся руки в свои и впервые испытывая к ней чувство
нежности, а также восхищения.

"Но я думал, что обидел тебя. Ты так изменилась ко мне из-за
поздно, - пробормотала Роза, и ее голубые глаза наполнились слезами.

- Нет, нет, дорогой, на самом деле я не изменилась. Просто... поглощен другими делами.
- Нет, - уклончиво ответил Лайон Бернерс.

- Ты мой единственный друг во всем мире. И если вы должны
пустыня мне, я погиб", - пробормотал Роза, пафосно.

"Но я никогда не покину тебя, дорогая. И я не единственный друг, который у вас есть в
мира. Моя жена, конечно, твой друг," сказал Лион Бернерс, на полном серьезе.

Медленно и печально Роза Blondelle покачала головой, бормоча печально:

"Ни одна женщина никогда не была моим другом. Я не знаю почему".

"_ Я_ могу легко представить почему. Но что касается моей дорогой жены, ты
ошибаешься. Несомненно, она доказала, что является твоим другом".

"Она благородная леди, и я уважаю ее. Она моя благодетельница, и я
благодарю ее. Но она мне не друг, и поэтому я ее не люблю.

"Мне жаль слышать это от тебя, дорогая".

- И мне жаль, что я вынужден так говорить. Но это правда. _ вы_ мой
единственный друг, мистер Бернерс. Единственный друг, который у меня есть в огромном, огромном
мире.

- А ты любишь меня? - спросил Лайон Бернерс, беря сирену за руку.
полностью поддаваясь ее обаянию. - Скажи, красавица, ты любишь
меня?

- Тише! тише! - выдохнула Роза, отдергивая руку и закрывая лицо руками.
- тише! это вопрос, который ты не должен задавать, а я не должна отвечать.

- Но... как брат, я имею в виду? прошептал Лайон.

- О, да, да, да! как дорогой брат, я тебя люблю," горячо
воскликнула Роза.

"И как дорогая сестра, вы должны разделить свою любовь и заботу всегда,"
на полном серьезе ответил мистер Бернерс.

- И ты больше не будешь холодна со мной?

- Нет, дорогая.

- И ты придешь послушать мои бедные песенки этим вечером, и
позволишь мне сделать все возможное, чтобы развлечь тебя?

"Да, дорогая, я заброшу все другие дела и буду наслаждаться
твоими божественными мелодиями сегодня вечером", - ответил Лайон Бернерс.

"О! Я так счастлив слышать, что ты обещаешь это! В конце у меня не было сердца
открыть рояль. Но в эту ночь я разбужу для вас его самые славные
аккорды!"

Он поднял ее руку к своим губам и горячо поблагодарил ее.

И как раз в этот самый момент в дверях появилась мисс Табита Уинтерроуз
ее высокая, худощавая фигура вытянулась во весь рост, ее бледная,
изможденное лицо вытянулось, а ее тусклые голубые глаза и худые руки поднялись
в удивлении и неодобрении.

- Ну и ну! - одновременно воскликнули мистер Бернерс и миссис Блондель.
Инстинктивно отпрянув друг от друга.

Но мисс Табите нелегко было вернуть себе самообладание. Она была потрясена
и шокирована, увидев джентльмена и леди, которые не были родственниками
друг другу, сидящими так близко друг к другу, в то время как джентльмен целовал руку
леди!

"Вы что-нибудь хотите?" спросил Мистер Бернерс, а с нетерпением.

"Нет, я не. Да, я сделал", - ответила Мисс Winterose, сердито и
смущенно. "Я пришел за той дамой, чтобы сказать ей, что я думаю, что она
ребенку будет очень плохо, и я хочу, чтобы она приехала и позаботилась о нем
. То есть, если она не будет занята более приятным делом! - добавила мисс Табита.
презрительно.

- Пожалуйста, извините меня, мистер Бернерс, - ласково пробормотала Роза, вставая.
чтобы выйти с экономкой. - Старый кот!_ - пробормотала она себе под нос
, как только оказалась вне пределов слышимости Лайона.

Когда мистер Бернерс остался один, он не возобновил чтение своей
рецензии. Его сердце стало жертвой горько-сладких размышлений, состоящих из
удовлетворенной любви к себе и сурового самобичевания.

"Это прекрасное создание заботится обо мне и страдает от моей
холодности! Ах! но я надеюсь и верю, что она любит меня _only_ так, как сестра любит
брата! У нее нет брата, бедный ребенок! А ее сердце должно иметь некоторые
один опереться! Я должен быть тем единственным, ибо она выбрала меня, и я буду им.
не буду настолько вероломен по отношению к человечеству, чтобы отвергнуть ее доверие.

Затем его мучила совесть. И он почувствовал, что проявил к этой даме больше
нежности, чем требовали обстоятельства или чем требовал его долг
. Он назвал ее "дорогой"; он поцеловал ей руку; он поцеловал
спросил ее, любит ли она его! И это несмотря на все его последние
протесты своей жене!

Лион Бернерс был человек благородный и преданно привязан к своей жене,
и теперь он был потрясен при воспоминании о том, как далеко он был составлен
от строгих служебных обязанностей Эта прекрасная блондинка!

Но потом он сказал себе, что он только ласкал и успокаивал Роза
по-братски; и что он был очень жаль Сибил должна быть такой
ревнивый и требовательный характер, а желание не допустить его показ
мало братской любви к этой прекрасной и одинокой леди.

Обеспокоенный этими противоречивыми мыслями и чувствами, Лайон Бернерс встал с
своего дивана и начал расхаживать взад-вперед по гостиной
полу.

По правде говоря, теперь, в первый раз, зло было совершено! Сирена
наконец-то поймала его в ловушку своего горя и растрепанности, своими слезами и
нежностью, чего она никогда не делала в полном блеске своего наряда.
красотой, или самыми чарующими звуками божественной мелодии.

В то время как Лион Бернерс ходил взад и вперед по гостиной пол, он, казалось,
чтобы снова увидеть тендер, плаксивым взглядом ее мягкие голубые глаза на него;
казалось, он снова услышал нежные нотки ее мелодичного голоса, умоляющего
"Чем я была так несчастна, что обидела вас, мистер Бернерс?"
Какой контраст составляет это милое смирение дружбы с пламенной гордостью
любви Сибиллы!

Пока он почти непроизвольно проводил это сравнение, он услышал, как
колеса экипажа, который привез Сибил домой, подкатились к двери и
остановились.

От нее утром проехать через светлый и морозный воздух, Сибил вошла
гостиную цветут, и светиться здоровьем и счастьем. Для
так что полное объяснение с мужем, она была очень счастлива.

Лайон Бернерс поспешил ей навстречу. И, возможно, это было его тайное и
болезненное осознание того маленького эпизода с Розой, которое заставило его
использовать в своих манерах даже больше, чем обычное проявление привязанности, поскольку
он привлек ее к своей груди и нежно поцеловал.

"Почему!" - воскликнула Сибил, смеется и рад: "ты встречаешь меня, как будто я
уже целый месяц, а не утром!"

"Твое отсутствие всегда кажется мне долгим, дорогая жена, каким бы коротким оно ни было"
на самом деле, - искренне ответил он. И он говорил правду; ибо
несмотря на свое восхищение Розой и оскорбительное сравнение, он
только что нарисованный между ней и Сибил, в глубине души он по-прежнему
по-настоящему любил свою жену.

Она сбросила шляпку и шаль, и сел возле него и начал
без умолку, как счастливая девочка, рассказывая ему все мало случаев
отвезти ее утром, в кого она увидела, что она приобрела, и как
рады все на предмет ее приближается бал-маскарад.

"Первый, который когда-либо проводился в этом районе, вы знаете. Лайон", - добавила она
.

И, сообщив ему все новости, она схватила шляпку и шаль
и побежала наверх, в свою комнату, где нашла свою худенькую экономку.
занятый разборкой шнурков и хнычущий.

- Ну, что еще случилось, мисс Табби? - жизнерадостно поинтересовалась Сибилла.

"Ну, тогда, чтобы сказать вам правду, мэм, я ужасно осуществляется
в моем мозгу", ответила Мисс Winterose, вытирая слезу с кончика
из ее носа.

"А теперь о чем?" - весело спросила Сибил, которая не испытывала ни малейшей
степени тревоги из-за мисс Табби, зная, что эта леди была
врожденной и привычной плаксой.

"Тогда все дело в порочности, коварстве и лживости
этого здешнего мира".

"Ну, не берите в голову, мисс Табби; вам не придется отвечать за все это. Но
какой конкретный пример порока тревожит вашу душу сейчас?" засмеялась
Сибилла.

- Ах, вот оно где! Я не знаю, должен ли я рассказать, или
должен ли я это сделать; и не знаю, посмотрят ли на меня, если я расскажу,
на свет озорника или на свет настоящего друга!
" всхлипнула Мисс Winterose.

"Скоро я смогу уладить это вопрос этики для тебя", - засмеялась Сибил, все
подозревает, на что идет.

- Поступайте так, как подсказывает вам ваша совесть, мисс Табби, независимо от того, как
люди могут смотреть на вас.

- Тогда очень хорошо, сударыня, ибо моя совесть приказывает мне говорить! О,
Мисс Сибилла! Я знаю тебя с тех пор, как ты была младенцем у меня на руках, и
Я не могу вынести, что тебя так обманул и навязал тебе этот там
вероломный, неблагодарный Белый Кот!"

- Белая кошка? - растерянно переспросила Сибилла.

"Да, мисс Сибилла, та рыжая, лживая Белая Кошка, которую вы взяли
в свой дом, чтобы обмануть и развратить своего собственного настоящего
мужа!"

Со вздохом и сдавленным вскриком Сибилла опустилась на свое место.

Мисс Табби, слишком увлеченная своей темой, чтобы заметить волнение Сибиллы,
продолжила:

"Не успел ваш экипаж отъехать от дверей сегодня утром, мисс Сибилла,
как эта Белая Кошка на цыпочках вышла из своей комнаты,
в длинном просторном халате, с распущенными волосами, так, как ни одну настоящую леди никогда не увидели бы вне ее собственной комнаты, и она подсказывает, подсказывает, что...".
настоящая леди никогда не вышла бы из своей комнаты.
входит в гостиную, где, как она знает, мистер Бернерс один, и
ложится на диван!

Огромным усилием Сибилла сдержала свои неистовые эмоции, взяла себя в руки.
она замерла и прислушалась.

- И это было достаточно плохо, мисс Сибил! но это было ничто по сравнению с тем, что
последовало!" - вздохнула мисс Табби, другой вытирая слезу с ее
нос.

"И что дальше?" - повторила Сибилла умирающим голосом.

"Далее, мэм, последовало вот что: но чтобы вы поняли, я должен сказать
вам то, что я должен был сказать вам с самого начала, вот как это произошло:
Я видел, как она на цыпочках пробиралась в гостиную, просто так, на цыпочках, на цыпочках, на всякий случай.
ни с того ни с сего, как кошка за сметаной. Ну, я был здесь, в этой самой
комнате, где я сейчас нахожусь, разбирал ваши прекрасные вещи, привезенные из
стирка, и я нашла среди твоих вещей один из ее кружевных носовых платков, фотч
поднялся по ошибке. Так что я просто взял его и спустился по черной лестнице, которая ведет вниз
из этой комнаты к хэрн, чтобы вернуть ей носовой платок; когда Джес
войдя в ее комнату, я увидел, как она выскользнула через другую дверь, ведущую
в холл. Итак, я пошел за ней, чтобы отдать ей носовой платок.
я подумал, что лучше отдать его в ее собственные руки, чем оставлять его
где-нибудь в ее комнате, потому что я ничего не знал об этом форринге.
нусс о'хэрн; и вы сами знаете, мэм, как нам следует быть осторожными.
в общении с незнакомцами.

- Да, да! Продолжай! продолжай! - ахнула Сибилла.

"Ну, мэм, она пронеслась по этим коридорам слишком быстро для меня, как будто
она боялась, что ее поймают до того, как она скроется из виду! Я видел, как
она проскользнула в гостиную, где, как я знал, находился мистер Бернерс.
лежала на диване, а потом я развернулся и убежал.

- О, почему ты не последовал за ней? - простонала Сибилла.

"Да, почему я этого не сделал, мэм; чего бы я хотел, и сделал бы, если бы это не произошло.
если бы не эта странная девчонка, выходящая из ее комнаты, и
визжащий мне вслед:

"Миссис Уинтерблоссом! Миссис Уинтерблоссом!" - о чем я, безусловно, и говорил
возбужденная, поскольку я была не "миссис", а "мисс", и точно так же не "цветком",
а "розой". Как бы то ни было, там была она, вопившая во все горло.
голос: "Миссис Уинтерблоссом! Миссис Уинтерблоссом!", пока мне не пришлось бежать к ней.
только для того, чтобы заткнуть ей рот!

"Ах! негодница! она была сообщницей своей хозяйки и хотела
увезти вас, - прошептала Сибилла скорее самой себе, чем своей экономке.
и голосом, слишком тихим, чтобы достичь ушей мисс Табби, которая продолжила:

"Это был ребенок, который ел молодые каштаны и у него начались
судороги. Итак, передержка, которая не стоила соли, прибежала с криком
после того, как я приду и сделаю что-нибудь для ребенка. Конечно, я пошел и сделал
то, что было правильно для бедного маленького страдающего создания; и
когда я уложил его спать, я подумал о его небрежной матери и
поэтому я встаю и иду за ней. И когда я открываю дверь в гостиную,
мэм... ну, я вижу зрелище, которое поражает меня, превращая в каменный или
соляной столб, как жену Лота.

"Что? что? - задыхаясь, спросила Сибилла.

"Я видел их обоих, его и ее, сидящих близко друг к другу и продолжающих жить"
они были похожи на двух влюбленных, которые собирались пожениться завтра, или на невесту
и жениха, которые поженились вчера ".

"Как? как?"

"Ну, мэм, если ее голова и не покоилась у него на плече, то это было настолько
близко к этому, что никакой разницы не было! И ее рука была сжата между
хиззен, и ее глаза были закатаны между хиззен самым дьявольским образом
каким я когда-либо видел в своей жизни - для всего мира, как будто она была любящей
о нем, и поклонение ему, и восхваление его, и молитва
к нему, все одним взглядом!"

"И он!.. и он!"

"О, моя дорогая, милая! чего ты можешь ожидать от бедного, слабого мужчины? Он
смотрит на нее сверху вниз, как будто ему нравится, когда его любят и боготворят, и
хвалили и молились, а он прижимает ее руку ко рту, как будто
он хотел бы съесть ее!

"_ О, сердце мое! мое сердце! _ - простонала Сибилла, смертельно побледнев.

Тем не менее, мисс Табби, увлеченная своей темой, едва ли замечала боль, которую причиняла
поэтому она продолжила:

"И Джес эту минуту они делись ни видеть ни слышать меня, я не
знаете, какие. В любом случае, они выглядят, и-фьють! они прыжков друг от друга, как если
огонь-взломщик ушел от них! Ну, я говорит моя дама, как и ее
ребенок болен, и она вскакивает, как нетерпеливы, чтобы пойти и присмотреть за
он. И я тоже ухожу. И это было примерно за десять минут до того, как
ты сам вернулся домой.

"Обманутый! Преданный! Презираемый! - Засмеют!" - с горечью воскликнула Сибил.

"Вот и все. А теперь посмотри сюда, милая! Ты не идешь на
об этом здесь кусок бизнеса! И ты не сердись долго ваша
муж на любую женщину аккаунт, что бы ты ни делал! Спуститься на женщину!
Это то, что вы делаете. Это все ее вина, а не хиззена! Он_ ничего не мог с собой поделать!
Бедное невинное создание! Боже! милая, я мало что знаю о
семейной жизни, поскольку сам женат на незамужней женщине; но я слышал, как моя мать
говорят, как мужчины Монс'rous слабоумных бедных creeturs, и нужно быть
руководствуясь жены их; и если они не правит своих жен, они
обязательно будет какой-то другой женщиной! И само собой разумеется, что более
респектабельно, когда ими правят их жены! И поэтому, милая, мой тебе совет
- отправь эту плохую женщину заниматься своими делами и крепко держи в руках этого невинного
мужчину ".

И так Мисс Табби пролепетал уже не услышан Сибил, которая вскоре
ускользнула и спряталась в одной из пустых запасных комнат.




 ГЛАВА XIII.

 БОЛЬШЕ, ЧЕМ ГОРЕЧЬ ОТ УТРАТЫ.


 Тот, кому
 Я отдала свое сердце со всем его богатством любви,
 Покидает меня ради другой.--МЕДЕЯ.


"О, мое сердце! мое сердце! - простонала Сибилла, опускаясь на пол.
в той комнате для гостей, дверь которой она заперла на засов, чтобы обезопасить себя от вторжения.
- О, мое сердце! - воскликнула она.

- О, мое сердце! мое сердце!" - причитала она, прижимая руку к боку, как будто
человек, только что получивший смертельную рану.

"О, мое сердце! мое сердце! - простонала она, как человек, жалующийся на
невыносимую агонию. И несколько мгновений она могла делать только
это. Затем, наконец, поток высказываний полился наружу, и--

"Он меня больше не любит! мой муж больше не любит меня!" - воскликнула она.
больше, чем горечь смерти. "Он любит что ложные сирена на месте
я, его верная жена. Он говорит ей все нежные слова, все теплые слова.
он расточал мне ласки. Я завоевала его сердце. Я
опустеет! Я опустошен, и я умру! Я умру! Но, о, как сильно
Я должен пострадать, прежде чем смогу умереть, потому что я так силен страдать! Ах, как я хочу
умереть сразу, или чтобы самоубийство не было грехом!"

Но внезапно, из этого глубокого уничижения горя, вспыхнул яростный
и пламенный гнев. Она поднялась со своего лежачего положения и начала
дико ходить взад и вперед по полу, хлопая в ладоши и
рассеянно восклицая:

"Но почему я должен умирать в юности и спускаться в темную могилу, чтобы
освободить место для нее, предательницы! освободить место в сердце моего мужа
и в доме моих отцов для нее, для...! О! нет такого слова
достаточно плохого, чтобы выразить, кто она! И будет ли _ she_ жить, чтобы цвести и
улыбаться и сиять в лучах его любви, пока я гниюю в
земли? Ой!" - вскрикнула она, ударив неистово в ладоши, "нет
- это безумие, и безумие больше, чем в думал! Я не умру в одиночестве;
нет, нет, нет, нет, да помогут мне Небеса! Я не умру в одиночестве. О,
Самсон был храбрым человеком, а также сильным, когда он поднял
колонны храма и добровольно пал под его руинами,
сокрушив всех своих врагов. Я буду другим видом Самсона; и когда я
паду, я тоже обрушу разрушение на головы всех, кто
причинил мне зло!

Эти и многие другие дикие и порочные слова она произносила, пока шла
яростно взад и вперед по комнате, ее глаза сверкали, щеки горели, ее
весь аспект полного исступления.

Наконец, ее настроение изменилось; что огонь потух в ее глазах,
цвет исчез с ее щек, ее безумие утихло, и уступил место
тишину еще более ужасно, чем любое волнение могло быть. Она опустилась
на низкую оттоманку, уперлась локтями в колени, а
подбородком в ладони и уставилась прямо перед собой в
пустоту. Ее лицо было смертельно бледным, бескровные губы сжаты.;
глаза сузились и сверкали холодным, черным, зловещим светом;
ее волосы распустились от волнения, струились по обе стороны и падали
на грудь, как концы длинного черного шарфа. Временами она
бормотала себе под нос, как любой маньяк.:

"О, как глубоко лживой они оба были со мной, затрагивающих
взаимное безразличие, в то время как я был; падение лаская друг друга просто
как только я отвернулся! Она... она всего лишь проявила свою лживую и
вероломную натуру. Но он... о, он! в которых чистая правда у меня было такое
гордость. О, Небеса! как низко она, должно быть, опустила его, прежде чем он смог
получить собственное согласие так обмануть меня! прежде чем он успел прийти в себя после
ее сторона и ее ласки, встреться и обними меня! Какое поразительное
двуличие! Так, так! - продолжала она, мрачно кивая. - Так, так,
поскольку обман нынче в моде, я тоже буду в моде; я
тоже надену маску улыбки! Но за этой маской я буду наблюдать!--О,
как я буду смотреть! Не только на моем маскараде я буду играть роль, но
до него и, возможно, после него! Никто никогда не узнает, как я смотрю,
что я вижу, пока я не снизойду с размаху орла. И
отныне позволь мне помнить, что я дочь дома Бернеров.,
который никогда не подводил друга и не щадил врага. И, о, пусть дух моих отцов поддержит меня, ибо я должна терпеть, пока не смогу ОТОМСТИТЬ!" - сказала она, когда
она встала с мрачным спокойствием и принялась расхаживать взад-вперед по комнате, чтобы сказать: "Я не могу отомстить". - Я не могу отомстить!" - сказала она.
она встала с мрачным спокойствием и
восстановите полное самообладание.

Наконец, когда она почувствовала себя достаточно спокойной, она отправилась к себе.
спальня, где она привела себя в порядок более тщательно и красиво, чем обычно,
готовясь присоединиться к мужу и их гостю за
обеденным столом.

"А теперь улыбнись, глаза! улыбнись, губы! льсти, язык! Будь сиреной среди
сирен, Сибилла! Будь змеей среди змей!" - прошипела она, когда она
скользнула вниз по лестнице и вошла в столовую.

_ они_ были там! Они стояли близко друг к другу в нише
западного окна, глядя на солнце, которое как раз садилось за
гору. Они вздрогнули и повернулись к ней, когда она приблизилась. Но
Сибилла, верная своей тактике, любезно ответила::

"Из этого окна открывается прекрасный вид на закат, миссис
Блондель".

"Да, дорогая", - ласково ответила Роза. "Я просто привлек к этому внимание мистера Бернерса
и сказал ему, что я действительно верю, что использование ослепило
его красотой ".

"Владение многие disenchanter", - ответила Сибил.

И остальные посмотрели вверх, чтобы увидеть, если у нее какие-то скрытый смысл в ее
слова. Но, видимо, она не имела. Она очень весело улыбалась, когда
заняла свое место во главе стола и пригласила своих спутников
занять свои места.

В течение всего ужина Сибил, казалось, была в очень приподнятом настроении; она была
полна анекдотов и остроумия; она свободно болтала и смеялась. Ее спутники
заметили ее необычную веселость, но приписали это бодрящему эффекту
утренней прогулки и предвкушению бала масок,
который теперь составлял главную тему разговора за столом.

После ужина они перешли в гостиную, где Сибилла вскоре покинул ее
муж и наедине оценки; вернее, она сделала вид, что оставить
их так; но на самом деле, с этим безумием ревности, который заставил ее
забыть ее женственности, она просто вышла и по залу в
библиотеки и села за дверцами общении с
гостиную, где она могла слышать и видеть все, что будет происходить
между мужем и соперницей.

Вошло в поговорку, что "слушатели никогда не слышат о себе ничего хорошего".

Случай Сибил не был исключением из этого правила. Это то, что она слышала о
_herelf_.

- Что могло беспокоить миссис Бернерс? - осведомилась миссис Блондель,
довольно шепелявя.

- Что могло беспокоить Сибиллу? Да ничего, насколько я заметила. Что
_should_ могло с ней случиться? - со своей стороны поинтересовался мистер Бернерс.

"Она была очень взволнована!" - воскликнула миссис Блондель,
многозначительно пожав плечами.

"О! что от нее волнующий утренний полет, который поднял ее
духи".

"Который возбуждал ее чрезмерно, я должен сказать, если это действительно _was_ в
ездить".

"Конечно, это была поездка. И я признаю, что она была очень веселой", - засмеялся
Мистер Бернерс.

- Гей? - эхом повторила Роза, подняв брови. - Гей? Почему, она была почти
в бреду, мой друг".

"О! хорошо; Сивилла дает полную волю своим чувствам; всегда, всегда
будет. Моя женушка, знаете ли, во многих отношениях просто ребенок, - нежно сказал
Мистер Бернерс.

"Ах! какое счастливое дитя, которому так любезно потакают в его недостатках! Хотела бы я быть этим ребенком!
- вздохнула Роза.

"Но почему ты должен хотеть быть кем-то еще, кроме самого себя, будучи таким
как вы очаровательны? - Мягко осведомился он.

- Я вам действительно нравлюсь такой, какая я есть, мистер Бернерс? - кротко осведомилась она,
опустив глаза.

- Действительно хочу. Я уже говорил тебе об этом, Роза, - ответил он, подходя к ней,
и беря ее за руку.

Она вздохнула и отвернулась, но руку свою оставила в его пожатии.

"Дорогая Роза! дорогое дитя!" прошептал он. "Ты несчастлива".

"Нет, не счастлива", - повторила она прерывающимся голосом.

"Дорогая Роза! что я могу сделать, чтобы ты была счастлива? нежно спросил он.

- Ты? Что ты можешь сделать? О! - Но я забываюсь! Я не знаю, что говорю!
Я должна покинуть вас, мистер Бернерс! - воскликнула она с хорошо разыгранной тревогой.
она вырвала свою руку из его хватки и выбежала из комнаты.

Мистер Бернерс смотрел ей вслед, тяжело вздохнул, а потом начал ходить
задумчиво взад и вперед по комнате.

Сибилла из своего укрытия наблюдала за ним и мрачно кивнула головой. Затем
она тоже ускользнула.

Часом позже эти трое, мистер и миссис Бернерс и миссис
Блондель, вы были вместе в гостиной.

- Ты обещала мне немного музыки, - прошептал Лайон Розе.

- О да, и я дам тебе немного. Я так рад, что вам нравятся мои бедные песни.
Я так счастлива, когда могу сделать все, чтобы доставить тебе удовольствие, - прошептала она.
в ответ она подняла на него влажные голубые глаза.

"Все, что ты делаешь, доставляет мне удовольствие", - ответил он очень тихим голосом.

Сибилла стояла не очень близко к ним, но, обострив слух из-за
ревности, она услышала весь этот короткий разговор и ... запомнила
его.

Лайон Бернерс подвел Розу Блондель к пианино, расставил ее табурет для нот
и разложил перед ней ноты. Она перешла к одной из страстных песен Байрона
, и пока он восхищенно нависал над ней, она спела
слова, и всякий раз, когда она поднимала на него глаза, чтобы придать красноречивое выражение
и указать на чувства. И тогда его глаза ответили, если не его голос
, а его сердце нет.

Эта песня была закончена, и было спето еще много песен, одна более
страстной, чем другая, пока, наконец, Роза, уставшая и
слегка охрипшая, не встала из-за пианино и с
с полузадушенным вздохом опустилась в мягкое кресло.

Потом Сибил ... кто следил за ними сквозь вечер, и отмечал каждую
взгляд и Слово и улыбка, и вздох, что произошло между ними, и кто теперь
нашли ее силами собственной команды ослабевает--Сибил, - говорю я, позвонил
в спальне свечи. И когда их принесли, маленькая компания разделилась
и удалилась на ночь.

С этого времени, в безумии своей ревности и с
скрытностью, возможной только для морально ненормальных, Сибилла полностью
скрывала свои подозрения и свои страдания от мужа и своей
гостьи. Она была нежна с Лайоном, мила с Розой и доверчива
в своих манерах по отношению к обоим.

И они были полностью обмануты, и никогда еще это не было так фатально, как тогда, когда
они воображали себя наедине.

_ Они никогда не были одни._

Не было ни одного ласкового взгляда, вибрирующий вздох, мягкая улыбка,
низкие тона, захватывающие слово пропущено между ложная флирт и
увлекшись мужем, что не было видно и слышно с разбитым сердцем,
мозг-сумасшедший молодой женой!

И о! может эти triflers с сакральной Любви-эти странники на
грани страшной пропасти,--было видеть ее лицо, они
бы бежали друг от друга навсегда, а не посмел в
отчаяние ее разбудил душу.

Но они ничего не видели, ничего не знали, ничего не подозревали! Они были, как
дети, играющие со смертельными ядами, острыми инструментами или с огнем,
не подозревающие о смертельных игрушках, с которыми они имеют дело.

И, более того, они ничего не значат. Это было самое поверхностное притворство
любовь, которая когда-либо называлась флиртом. Со стороны женщины это
была всего лишь любовь восхищения и аффектация чувств. С мужской стороны
это была жалость и удовлетворенное самолюбие. Роза так мало знала
Блондель действительно неравнодушна к Лайону Бернерсу, и настолько верно она оценила
стоимость своего роскошного дома в Блэк-Холле, что если бы она знала
состояние души Сибил, она бы очень быстро положит конец ее
флирт с мужем и делала все, что могла, чтобы восстановить
доверие жены, а потом-выглянул из-за привлекательных молодых
мужчин в округе другой стороны, что сентиментальные,
бессмысленно любовью, которая еще была необходимость ее мелкой жизни.

А что касается мистера Бернерса, то, если бы он представлял себе, какую глубокую боль причинило его искренней жене это
увлечение белокурой красавицей, он бы
первым предложил немедленно покинуть их гостя.

Если бы Сибил была откровенна с одним или обоими преступниками, многих страданий
можно было бы избежать. Но молодая жена, уязвленная до глубины души в своей
гордости и в своей любви, скрывала свои страдания и хранила свою тайну.

И так все трое оказались на ужасной грани разорения.




 ГЛАВА XIV.

 КАНУН ПЕРВОГО РОКОВОГО ДНЯ.


 ЭМБРОУЗ - Где эти люди в масках, дурак?
 КОЛЛИН - Везде, сейдж! Но в основном там
 Где они меньше всего маскируются!
 ДЖОНСОН - КАРНАВАЛ.

Все святое было накануне, в ночь ожидали с восторгом
вся округа, и гораздо дольше, до сих пор с ужасом вспоминают по
вся страна.

Это было по случаю бала масок Сибил Бернерс; и Блэк-Холл,
Блэк-Вэлли и город Блэквилл были в состоянии
небывалого волнения; ибо это было первое развлечение в
такого рода, который когда-либо проводился в данной местности, и дворянство трех
смежных графств было приглашено помочь в этом.

Вдали от крупных городов и профессиональных костюмеров, как в сельской местности
красавицы и кавалеры по соседству были, вы удивитесь, что они сделали
для маскарадных платьев.

У них получилось очень хорошо. Они разграбили старые кедровые сундуки своих прадедов
и извлекли богатую парчу, золотые ткани и
серебряные украшения, шнурки, ламы, фардингдейлы, подушки для волос и все остальное
великолепная атрибутика и регалии дореволюционных королев
моды. И они ссылались на старые семейные портреты и картинки из
старых пьес и романов, и в целом они подбирали свои платья с
большей точностью к действительности, чем это делают большинство костюмеров.

Некоторые даже взяла на себя труд и затраты на поездку в Нью-Йорк
закупки наряды, и это было поручено купить маски для всех их
друзья и знакомые, которые были приглашены на бал.

Эти приготовления заняли почти весь октябрь. И
теперь наступил насыщенный событиями день, и вся община была на цыпочках
в ожидании.

Во-первых, в Блэк-Холле все было готово не только к балу и
ужину, но и к размещению тех подруг хозяйки,
которые, приехав издалека, рассчитывали там переночевать.

И все было готово в деревенском отеле в Блэквилле, где
джентльмены, приехавшие издалека, чтобы присутствовать на балу, забронировали номера
заранее.

Тем не менее хозяин отеля был в "замешательстве", потому что уже прибыло
еще больше людей, верхом и в экипажах всех видов
начиная от тяжелой семейной кареты, битком набитой молодыми леди и
джентльмены, на концерт с парой приятелей по колледжу. И у
обезумевшего домовладельца не было ни кроватей для людей, ни стойл для
лошадей. Но он разослал своих соседей и попытался получить
"помещения для людей и животных" в частных домах и конюшнях.

"И вот карета прибыла, сэр, и что нам делать с
пассажирами?" - осведомился старший официант.

- Черт бы побрал карету! Как бы я хотел, чтобы это свалилось с "Дьявольского спуска" в
бездонную пропасть!" - воскликнул обезумевший хозяин, схватив свои седые локоны
обеими руками и убегая прочь от лица своего
мучитель - и прыгнул со сковороды в огонь, когда он подошел
прямо на свою дочь Бесси, которая остановила его с:

"Папа, ты должен пройти прямо в гостиную. Там джентльмен, как
пришел тренер, и он говорит, что _должна_ иметь койку здесь сегодня вечером, не
важно, насколько полно вы ни были, или сколько это может стоить."

- Это невозможно, Бесси! Убрать невозможно! Не сводите меня с ума! - закричал
хозяин, дергая себя за седые волосы.

"Хорошо, но, папа, ты должен прийти и сказать джентльмен, или он будет сидеть
там всю ночь", - возразила девушка.

"Удар парень, к черту! Где он?"

- В гостиной, пап.

Хозяин побежал в гостиную и дал немного начать, К, на
с первого взгляда, он думал, что голова джентльмена был в огне! Но второе
быстрый взгляд показал ему, что у джентльмена были самые рыжие волосы, которые он когда-либо видел
в своей жизни, и что ровные лучи заходящего солнца,
проникающие через западное окно и падающие на его голову, заставляли
эти рыжие волосы в безобидном сиянии света.

Оправившись от небольшого потрясения, он подошел к джентльмену, поклонился
и сказал:

"Что ж, сэр, я хозяин гостиницы, и, как я понимаю, вы хотите меня видеть".

- Да, я хотел бы снять здесь комнату на ночь.

- Очень сожалею, сэр, но об этом не может быть и речи. Каждая комната в доме
занята; даже моя комната, комната моей дочери и комната прислуги
комнаты. И не только это, сэр, но и каждый диван занят, и каждый коврик тоже.;
так что, как вы видите, убрать невозможно.

"Невозможно, не так ли?" - осведомился незнакомец.

"Убрать невозможно, сэр! совершенно невозможно!" - возразил хозяин.

"Хорошо, тогда это будет сделано".

"Сэр!"

"Я говорю, поскольку это невозможно, это будет сделано".

"Эх!"

"Вот сто долларов", - сказал незнакомец, заложив два
банкноты по пятьдесят долларов каждая. "Я дам вам эти деньги, если вы сможете
уговорите кого-нибудь из ваших гостей уступить мне комнату на эту ночь".

"Право же, сэр, я был бы счастлив разместить такого очень
либеральный джентльмен, но...

"Вы должны решить немедленно. Сейчас или никогда, - твердо сказал незнакомец, ибо
он понял, что теперь игра в его собственных руках.

- Ну, да, сэр, я найду вам комнату. Двое молодых джентльменов из колледжа
которые сняли комнату на двоих, возможно, будут вынуждены отказаться от нее."

- Вы хотите сказать, _must_ отказаться от этого, - поправился незнакомец.

"Ну, да, сэр; именно так, как вы говорите, сэр".

- И я должен получить его через пятнадцать минут.

"Да, сэр".

- И ужин подадут туда через полчаса.

"Да, сэр".

- И вашей компании за ужином, поскольку я хочу с вами немного поговорить.

"Все в порядке, сэр".

- А теперь ты можешь пойти и осмотреть комнату.

"Именно так, сэр", - сказал трактирщик, собирая две пятидесятидолларовые
банкноты, которые купили его тело и душу, а затем с поклоном вышел из
комнаты.

- "Деньги заводят кобылу", и лошадь тоже. Интересно, что он подумает, что
когда он узнает, что его банковские счета не стоят бумаги, на которой они
печатные далее", - задумчиво произнес незнакомец, как он задумчиво ходил взад и вперед
номер.

К счастью для предположений домовладельца, какими бы плохими они в конечном итоге ни оказались,
два сотрудника колледжа, которые наняли его лучшую спальню на первой линии, еще не
прибыл, чтобы вступить во владение им. Следовательно, дело о передаче его
более выгодной стороне было более осуществимым.
Все, что нужно было сделать хозяину, это проследить за тем, чтобы в камине был разведен огонь
и стол был накрыт к ужину.

Затем он вернулся в гостиную, чтобы лично проводить такого богатого
и щедрого покровителя в его апартаменты.

"Ах! здесь уютно! - сказал незнакомец, опускаясь в кресло и
протягивая руки к пылающему камину, лучи которого отражались и
отражаясь в его рыжих волосах, пока они не засияли, как конкурирующий пожар.

- Рад, что вам понравилась ваша квартира, сэр, - сказал хозяин, кладя руку
на карман, в котором лежал кошелек с двумя пятидесятидолларовыми банкнотами
убедиться, что они в безопасности.

- А! а вот и ужин. А теперь, хозяин, я хочу, чтобы вы присоединились ко мне, чтобы
мы могли немного поболтать, о чем я говорил, - сказал незнакомец, подкатывая
свое кресло к столу, пока официант расставлял блюда,
и уставился на пылающую рыжую голову гостя.

- Какое имя я могу иметь честь занести в свои книги, сэр, если вы не возражаете?
- осведомился хозяин, любезно занимая место напротив своего
гостя.

"Какое имя вы могли бы иметь честь занести в свои книги?" повторил
незнакомец, накладывая себе огромный кусок ветчины. "Ну, вы могли бы_
имею честь вписать в свои книги самые разные имена, что, я полагаю, вы и делаете.
но ради краткости, которая является душой остроумия,
вы можете записать Смита - Джона Смита из Нью-Йорка. Распространенное имя, да,
домовладелец и из большого города? Ничего не могу поделать - вина моих предков
и крестных отцов. Всякий раз, когда мне приходится подписывать чек, банкиры заставляют меня
записать себя как "Джон Смит из Джона". Ничего лучшего я не могу придумать, чем это.
если бы это могло предотвратить финансовый кризис. Всех моих предков звали Джонами
Кузнецы времен Уильяма Руфуса, когда его главный оружейник Джон,
получивший прозвище "Кузнец" за свои сильные удары, основал семью. Так что вы
можете записать меня как "Джон Смит из Джона, Нью-Йорк". А теперь отошлите
официанта и расскажите мне какие-нибудь новости из вашего района ".

Ничто, кроме сознания обладания этими двумя крупными купюрами,
не придало бы домовладельцу смелости оставить свои дела внизу,
чтобы самому позаботиться о себе хотя бы на те полчаса, на которые он
мысленно решил ограничить свое общение с незнакомцем. Однако он
отпустил официанта, взяв с него несколько дополнительных денег, а затем занял свое место в
обслуживание гостя, и даже взял на себя инициативу в
_t;te-;-t;te_, задавая:

"Вы совсем новичок в этом районе, сэр?"

"Вполне".

"Путешествуете по делу или для удовольствия?"

"С удовольствием".

"Восхитительное время года для путешествий, сэр; ни слишком тепло, ни слишком
холодно. И никогда страна не выглядит такой богатой и красивой, как осенью
листва".

- Верно, - ответил незнакомец, коротко, а затем он добавил: "Я не просил
вы пришли сюда, чтобы наставляете меня, мой добрый друг; но представить, чтобы быть
занималась катехизацией себя, и, чтобы развлечь меня сплетни
рядом".

И снова ничто, кроме сознания высокой платы, не побудило бы
хозяина "Оленьих рогов" мириться с "бессмыслицей" этого путешественника, как
он назвал свое общее представление о превосходстве.

"Тогда о чем бы вы хотели услышать, сэр?" - проворчал хозяин.

"Во-первых, какие влиятельные семьи есть у вас в этой части страны?"

"Ну, сэр, самые принципиальные - это Бернерсы из Блэк-Холла, которые
около месяца назад вернулись из свадебного тура и поселились в
своей резиденции в старом доме предков".

"Бернеры! Кто они?" - спросил путешественник, небрежно шутя
с крылышком фазана.

- Вы, должно быть, и впрямь приезжий, сэр, если не знаете Бернерсов из Блэк-Холла.
- Да, - сказал трактирщик с выражением крайнего неодобрения на лице.

"Ну, как я их не знаю, и как они выглядят лиц
высшим знаком отличия, возможно, ты расскажешь мне все о них", - сказал
путешественник.

И хозяин с готовностью поведал гостю полную историю семьи
Бернеры из Блэк-Холла, вплоть до замужества последней наследницы, в
которую жених взял от фамилии семьи невесты. И тогда он
описал обстановку в Зале и способ, которым это можно было бы сделать
и закончил словами:

"И если вы надумаете остановиться в этом районе, сэр, и
пошлете свою визитку мистеру и миссис Бернерс, они обязательно позвонят
на вас и проявляют к вам все возможное внимание, сэр; приглашают вас в
свой дом, представляют вас соседям, устраивают для вас вечеринки и
в целом делают вас желанным гостем среди нас ".

"Значит, они очень гостеприимны?"

"Гостеприимны! Как же так, сэр, даже когда они были в свадебном турне, они
встретились с прекрасной леди в бедственном положении, и что они делают, кроме как платят ей
оплатит счета в отеле и заберет ее, ее ребенка и ее слугу, все вместе,
сумку и багаж, заберет с собой домой, чтобы оставаться в Блэк-Холле столько, сколько ей захочется?
- В самом деле! - воскликнула я. - Я хочу, чтобы они были в Блэк-Холле столько, сколько она захочет.

- В самом деле! Это было очень необычное проявление гостеприимства. А эта леди
все еще с ними? - спросил незнакомец.

"Она что, сэр; хотя слово не хожу вокруг нее, что было бы хорошо
если она уйдет".

"Ах! почему так?"

"Ну, сэр ... Но, господи, это все сплетни слуг, и, может быть, в них и нет ничего особенного.
но они говорят, что хозяин дома слишком любит
посетителя, а также она о нем; и что это действительно делает
хозяйка дома очень несчастна".

"Ах!" - воскликнул незнакомец полузадушенным голосом.

- Говорят, сэр, что всякий раз, когда хозяйка поворачивается к ним спиной, они
двое - хозяин и гость - ведут себя как любая пара влюбленных,
что является большим скандалом, если это правда.

- Ах-ха! - пробормотал незнакомец, стискивая зубы.

"Однако, сэр, если хозяин влюблен в посетительницу, и из-за этого
хозяйка становится несчастной, это не причина, по которой они должны откладывать
свой бал масок и разочаровывать все общество, я полагаю, они
подумайте; значит, они этого не сделали; но сегодня вечером у них бал,
как будто они самая счастливая семья в стране ".

- О, сегодня вечером у них бал-маскарад! И что же это будет за роман,
каким он должен быть?"

"Что ж, сэр, бал должен быть похож на другие балы, я полагаю, за исключением того, что
гости должны появиться в маскарадных костюмах или в свободных платьях, называемых
играть в домино и носить фальшивые лица до ужина, когда они снимут маски
и покажутся друг другу".

"Да, это точно так же, как и другие балы с масками", - сказал незнакомец, а затем
казалось, он на несколько минут погрузился в раздумья; а затем, очнувшись
, он сказал:

"Хозяин, вы говорили, что ваш дом очень полной в эту ночь, и поэтому вы
должно быть, многие интернет-бизнес на ваших руках".

"Я только что выпил, сэр", - ответил нетерпеливый хозяин.

"Тогда я больше не буду отвлекать вас от других гостей. Пожалуйста, пошлите
официанта, чтобы он немедленно убрал этот сервиз. А потом, я думаю, поскольку я
очень устал от поездки в почтовой карете по вашим мерзким дорогам,
Я отправлюсь спать, - сказал незнакомец.

И хозяин, обрадованный облегчением, встал и с поклоном вышел.

Его выход был вскоре последовали вход официанта, который быстро
убрала со стола и тоже на пенсии.

Следующей работой незнакомец был довольно странным.

Как только он остался совсем один, он запер дверь, чтобы обезопасить
себя от любой возможности вторжения, и повесил полотенце на замочную скважину
, чтобы скрыть свои передвижения от посторонних глаз, а затем отпер
свой чемодан и извлек из него странную и ужасную личину, которая
Я попытаюсь описать, чтобы читателю было понятно.

Это был облегающий костюм, панталоны и жакет были сшиты полностью
в цельном виде и из такого эластичного материала, чтобы плотно прилегать к форме.
На основании этого платья был черный, но на нем была написана, в сильные
рельеф белый, отбеленный костей скелета-таким образом: вниз ноги
на панталоны были обнаружены длинные голые ноги, с большим
суставы бедер, коленей и лодыжек; по всему телу были прорисованы
белые ребра, грудная кость и ключица; а по рукавам были
прорисованы длинные кости рук с большими лопатками,
локтевые суставы и запястья; кости кистей были прорисованы белым
на плотно прилегающих черных перчатках, а на ногах - на
плотно прилегающих черных носках: на
голову нужно было надеть круглую тюбетейку; все это было белым, изображающим череп, и имело скелет
черты лица выделены черным цветом.

Незнакомец снял с себя верхнюю одежду, затем облачился в
это ужасное платье. Закончив свой отвратительный туалет, вплоть до
нахлобучивания тюбетейки, он оглядел себя в зеркале, которое
отражается столь же жуткой фигурой "Смерти", как Мильтон, Данте или даже
Густав Доре, когда-либо задуманный.

Он сардонически рассмеялся и воскликнул:

"Ах-ха! они не будут ожидать, что "Смерть" будет гостьей на их балу!"

Затем над этой мрачной костюм он бросил большую дорожную мантию, и на
голову он положил широкополую черную фетровую шляпу. И теперь, будучи все
готов, он готов покинуть комнату.

Сначала он погасил свет, а затем осторожно отпер дверь,
и, оставшись незамеченным, выглянул наружу, чтобы посмотреть, чист ли берег
.

В коридоре было темно, но вскоре он увидел, что дверь на противоположной стороне открылась,
и оттуда вышли двое молодых людей в маскарадных костюмах и заторопились, смеясь
и говорим, вниз по лестнице. Они, очевидно, были на их пути к
маска мяч.

В следующее мгновение дверь с той же стороны, что и его собственная, открылась, и
леди и джентльмен, оба в черных костяшках домино и масках, вышли и
спустились по лестнице.

"Хорошо!" сказал незнакомец сам с собой. "Если бы я встретил на всех, я буду
принимают за один из приглашенных гостей бала, и вышел без
будучи признанным". С этими словами он тихонько вытащил ключ изнутри
из замка, закрыл и запер дверь и, прихватив ключ с собой
, спустился по лестнице, вышел из дома и направился по дороге к
Черный зал.




 ГЛАВА XV.

 БАЛ-МАСКАРАД.


 Осветите особняк, разложите праздничную доску;
 Приветствуйте веселых, благородных и справедливых!
 По светлому залу в радостном концерте полились,
 Пусть веселье и музыка звучат панихидой по заботе!
 Но не спрашивай себя, есть ли там счастье.,
 Если громкий смех скрывает конвульсивную муку,
 Или если на челе истинная форма сердца.;
 Не снимай праздничную маску! - достаточно, чтобы знать
 Нет такой сцены смертной жизни, которая не изобиловала бы смертным горем!
 -- ВАЛЬТЕР СКОТТ.


Весь фасад Блэк-Холла сиял праздничными огнями; и все эти
огни отражались в темных водах озера, и в
светящейся листве деревьев, покрывавших горы, и в
сверкающие брызги каскадов, сбегающих со скал на другой стороне
.

Площадь непосредственно перед домом была заставлена экипажами
всех видов, от великолепного открытого бриче до комфортабельного
семейного экипажа и простой двуколки.

Портик и проходы перед домом были переполнены
прибывающие гости и ожидающие слуги, готовые проводить их в
гардеробные, которые были освещены и отапливались, а также снабжены всеми необходимыми принадлежностями.
удобство для комплектации туалетов.

Гостиная и танцевальный салон, ярко освещенные люстрами,
и красиво украшенные гирляндами из темно-ярких вечнозеленых растений и
венками из великолепных осенних листьев и букетами великолепной осени
цветы стояли наготове у широко распахнутых дверей, чтобы поприветствовать компанию.

В дверях холла, во главе слуг, стоял мистер Джозеф Джой.
домоправитель и мисс Табита Уинтерроуз, экономка, оба
испытывающие отвращение к языческим костюмам, сбитые с толку беспорядком,
не одобряющие все происходящее, но полные решимости выполнить свой долг.

Их обязанностью было следить за тем, чтобы мужчины и горничные выполняли свои обязанности, проводив
джентльменов и леди в их гардеробные. Они оба, в свою очередь,
были поражены, шокированы и потрясены гротескными фигурами, которые
проходили мимо них. Но их манера выражать свои чувства была
совершенно иной.

Джозеф Джой удивленно уставился на него и покачал головой.

Мисс Табби вздохнула, всхлипнула, и моральной.

"Я чувствую, как будто я пил неделю, и живо рода
кошмар! Вот идет еще один упырь, с фальшивым лицом, в черной мантии и
капюшоне! Итак, как кто-нибудь может определить, что это? Высокая ли это женщина
или невысокий мужчина? Джентльмен или леди, если вашей чести угодно? сказал Джозеф
Джой, обращаясь к черному домино, которое как раз в этот момент подошло.

"Джентльмен", - ответил неизвестный.

- Тогда, пожалуйста, пройдите направо, сэр! Алик, проводи этого
джентльмена в черном саване в мужскую раздевалку.

Дрожащий негритенок вышел вперед и взял на себя заботу об этом потрясающем персонаже
.

"Ах, боже мой! ничего хорошего из этого не выйдет!" вздохнула мисс Табби.

"Ничего хорошего? Да там тоже!" - ответил Джозеф радости, который увлекался
противоречие. "Все эти люди с голой шеей, голыми руками и босыми ногами
заболеют плевритом, и их уложат на спину на
три месяца, когда у них будет возможность поразмыслить над
беззаконием своих путей! И разве это не будет хорошо?

"Да, так и будет; и я надеюсь, что это будет освящено для их душ", - вздохнула
Мисс Табита.

"И вот приходит еще одна тележка! Джентльмен или Леди?" вежливо
спросил швейцара, как красное домино подошел.

"Леди", тихо пробормотал домино.

- Передайте леди своим горничным, мисс Уинтерроуз! И вот еще один, который
безусловно, тоже относится к вашему отделу! И еще, и еще, и еще...
их было целая дюжина! - воскликнул мистер Джой, когда труппа баядерки,
цыганки, крестьяне, придворные дамы и так далее потянулись друг за другом.

Все это мисс Уинтерроуз передала Делии с указанием, как показать
их дамским туалетным комнатам. А затем она повернулась к мистеру Джою с
глубоким вздохом и хныканьем:

"Ах! Джозеф, куда все эти люди рассчитывают умереть, когда отправятся?
Я... я имею в виду, куда отправятся, когда они умрут?"

"Я думаю, они не беспокоятся об этом", - сказал противоречивый
Джо.

"Ах! но написано, что мы не должны создавать себе подобия
ничему, что на небесах вверху, ни на земле внизу, ни в
водах под землей. И вот все эти люди выставляют себя...
Мисс Табби замолчала и всхлипнула, а затем остановилась снова.
чтобы вытереть слезу с кончика носа.

"Ну и что?" - требовательно спросил враждебно настроенный Джо. "Что эти люди делают
о самих себе? Ничего, что нарушает первую заповедь, ибо вы
не хочу сказать, что они сами изображения того, что на
в небесах вверху, на земле внизу или в водах ниже земли, не
вы?"

"Нет, Джозеф; но я не доверял им, поскольку они превратили себя в
образы чего-то в другом месте".

- С Дьяволом в качестве образца, да? И вот он идет, конечно же.
Ток-д---- А вы знаете, что происходит", - пробормотал Джо радости, как
самые ужасающие явления подошел. Это была высокая, худощавая фигура, одетая
в облегающий черный костюм, что прильнула к коже с
макушки головы до подошвы ног и ладони рук;
череп-крышка, маска, кофта, нарукавники, штаны, ботинки и перчатки, словно
буду вязать все из одного куска, или же очень искусно соединены вместе.
Черные брови венчали два высоких белых рога; черные кончики
на пальцах были длинные белые когти; черные ступни заканчивались раздвоенными копытами
белые. Малиновый стекла очки на глазах придавали вид
горящие угли; и какой-то "дьявольский cantrap странно," какой-то подвох в
по крайней мере, из химии, казалось, вырывались маленькие струйки пламени.
изо рта и ноздрей маски.

"Боже, спаси нас! Невозможно ошибиться ни в его поле, ни в личности ",
задыхаясь, мистер Джо пятился от этой дьявольской фигуры, пока
его не остановила стена, с которой он крикнул: "Сюда, Джерри, покажи
этого...Врага...в туалетную комнату джентльмена.

Продрогший мальчик, дрожа всем телом, отпрянул в сторону и просто
указал на дверь гардеробной.

Мисс Табби едва успела поднять руки и глаза в немой мольбе к
небо, прежде чем косяк новые поступления--"цветочные девочки", "клубника
девочки", "матч девчата", "утренние звезды", "вечер звезд", "пружины"
"лето" "монашек" "вакханки" и т. д. утверждал ее внимание; а
труппа "абреки," "монахов", "бродячие артисты," "клоуны", "Арлекино",
"царей", "крестоносцы" и c;tera, потребовал руководством г-на радость.

И после этого они стали гуще и быстрее, тесня одну группу за другой.
пока билетеры не сошли с ума. Когда водила за водилой
разделились и прошли направо или налево, то есть к дамским
или раздевалки для джентльменов, и поток начал немного ослабевать,
чтобы они могли различать отдельных людей, мистер Джой, в свою очередь, получил
и прошел мимо "пуританского проповедника", "кавалерийского солдата", "горца",
"рыцарь", "менестрель", "пророк в рясе", "швейцарец", "китаец
мандарин", "русский крепостной", и черное, белое, серое, красное, желтое
и синее домино, - вдруг воскликнул он:

"Боже Милостивый, избавь нас! Что это?"

Мисс Табби, которая, к своему бесконечному отвращению, принимала и передавала
сколько угодно "фей", "девочек-рыбаков", "субреток", "кишмишей",
et c;tera обернулись и дрожащим голосом спросили:

"Что это?"

"Да это же!" - содрогнулся Джо, указывая на жуткую фигуру, которая
стояла совершенно неподвижно, дрожа, в нескольких шагах от того места, где они стояли.

"Это скелет! Боже мой! как ОН вообще сюда попал?

- Да, это скелет! О, это слишком ужасно! - выдохнул Джо,
прижимаясь к стене. И его спутница прижалась к нему поближе
.

Тем временем "скелет" направился к ним.

Мы, читатель, видели эту фигуру раньше. Но так отчетливо был виден
скелет человеческого тела, нарисованный белой краской на этом облегающем
черном костюме, что иллюзия была совершенной; и чудо было невелико
что двое бедных невежественных слуг задрожали, ахнули и отпрянули
назад.

"Почему, если вы были не боится дьявола, почему вы должны уклоняться от
Смерти?" - спросил незнакомец:

 "Ужасно скалясь жуткой ухмылкой."

"Я ... не ... боюсь; только она дает такой поворот!" - ответила Джо, с
стуча зубами.

"Тогда проводите меня в гардеробную", - приказал незнакомец.

- Но ... вы ... скелет джентльмена или леди? - задыхаясь, спросил Джо.

"Я ни то, ни другое. Я Смерть", - коротко ответил незнакомец.

"Господи, спаси нас!" - воскликнула мисс Табби.

"Вы собираетесь показать мне гардеробную?"

"Да, конечно, как только я узнаю, какого рода ты хочешь. Ты
смерть джентльмена или леди?" - запинаясь, спросил Джо, который ни в коем случае не мог
совладать со своими нервами.

"Я смерть леди!" - ответил незнакомец таким мрачным тоном, что мисс
Табби воскликнула:

"Да смилостивятся над нами Небеса!"

Джо собирался направить незнакомку к дамским раздевалкам, когда
его внимание внезапно отвлекло появление толпы
"рыцари", "Индейцы", "валлийские барды", "гризетки", "Греческие рабы"
и другие, которые требовали немедленного обслуживания. Билетер разделил их в соответствии с
их полами, а затем заметил, что жуткая фигура "Смерти"
присоединился к партии джентльменов и вместе с ними к их
гардеробная.




 ГЛАВА XVI.

 НА СТРАЖЕ.


 Ложь - от макушки головы до подошвы ноги - ложь!
 Подумать только, я никогда не знала об этом до этого момента,
 И не видела его раньше, когда видела, как он улыбается;
 Поняла, что он имел в виду именно это, когда женился на мне,
 Когда он ласкал меня! Да, когда он целовал мои губы!-БРАУНИНГ


Пока эта напряженная сцена разыгрывалась внизу, что не менее важно,
если бы более тихие драмы разыгрывались в гримерных наверху,
где актеры в масках наносили последние штрихи к своим туалетам.
туалеты.

В гримерке миссис Бернерс Сибилла, королева фестиваля, была
одна. Мистер Бернерс, принявший образ "Гарольда, последнего
из саксонских королей", уже закончил свой туалет и спустился вниз
по лестнице, как он сказал, чтобы занять свое место у двери, чтобы приветствовать своего
гости, как и положено, входят в гостиную.

Итак, Сибилла была одна в своей квартире. Она также только что завершила ее
туалет, и теперь она стояла перед большим трюмо, геодезия
отражение ее фигуру из ее очистить поверхность, где она выглядела как
картину в раме.

Ах! намного красивее, далеко не самая страшная фигура в
театрализованное шествие вечером будет что Сибил Бернерс! Она выбрала
для своего персонажа беспрецедентную роль олицетворения
Духа Огня. Это хорошо сочеталось со всей ее натурой. Она была настоящим
дитя солнца--ревностным огнепоклонников, если бы здесь жила одна в
христианская община. И теперь ее костюм был лишь внешний признак
внутренним жаром. Позвольте мне попытаться описать это.

На ней было платье из атласа цвета хамелеона, так искусно сотканное, с основой
из золотой нити и ворса из малинового шелка, что, как и при каждой смене
свет и тень, они переливались рубиновыми углями или вспыхивали янтарным пламенем; и
поскольку при каждом движении ее грациозной фигуры они вспыхивали вокруг нее, она
казалось, была облачена в живой огонь.

На груди у нее был горящий гранат, похожий на раскаленный уголь.
на лбу золотой круг, украшенный гранатами, с золотыми остриями, украшенными
янтарем и топазом, с бриллиантами на концах, сверкающими, как маленькие
языки пламени из огненного круга.

Ее маска из золотистого газа идеально подчеркивала ее прекрасные черты лица
.

Никогда Сибил Бернерс не надевала платье, столь идеально подчеркивающее ее саму
, как это, потому что она сама была Огнем!

Она не посвятила в тайну своего наряда никого, кроме мужа,
даже своего гостя - вежливость не обязывала ее к этому; и в
чтобы сохранить тайну в неприкосновенности, она по этому случаю оделась
сама, без помощи своей горничной.

Теперь, готовая присоединиться к маскирующимся, она накинула просторный темный плащ
поверх платья, осторожно открыла дверь комнаты, чтобы убедиться, что зал
было чисто, в тот момент так оно и оказалось, и она выскользнула, заскользила
вниз по парадной лестнице, расталкивая локтями толпу, которая проталкивалась вверх, и так
спустилась в нижний холл и прокралась сквозь толпу, которая
наполнил его до краев, вернулся к задней двери. Она обошла дом снаружи
подошла к входной двери и вошла вместе с толпой новоприбывших.
Узнают ли билетеры, Джо Джой и мисс Табби, свою даму? Это был
вопрос, и это было испытанием. Она ушла вместе с остальными,
позволив своему черному плащу соскользнуть вниз, обнажив мантию и огненную корону.

"Боже, спаси нас! кто сюда приходит? Должно быть, это русалка из "озера
которое горит огнем и серой во веки веков". Это она,
во всяком случае, и принадлежит к вашему отделу, слава богу!"
- прошептал Джозеф Джой своему товарищу по службе.

- Сюда, мэм, если не возражаете. Делия, передай эту даму дамскому отделению.
гардеробная", - сказал бессознательное Мисс Табби, courtesying и указывая.

И Сибил прошла дальше, улыбаясь про себя, чтобы воспринимать это даже не ее
старых семейных слуг признала ее лицо или формой. Итак, продолжая придерживаться своей
стратегии, изображая из себя одну из гостей бала в масках, она вошла в
большую комнату, которая была выбрана под дамскую гардеробную, и
обставленный дюжиной маленьких туалетных столиков и зеркал. Ее вход
создается ощущение, что даже среди фантастической толпой, каждый из
что было удивительно в его или себя.

"О! смотрите сюда!" - одновременно прошептали двадцать масок сорока другим людям.
когда они увидели ее.

"Какое чудесное платье! Какое великолепное создание!"

"Какой ослепительный костюм!"

"Она отбрасывает на нас тень".

Это были лишь несколько импульсивная восклицания восхищения, которые были
переходил от одного к другому, как Сибил мелькнула в толпе и
остановилась перед туалетным столиком, где она выступила с предлогом сдачи
некоторые штрихи к ее платью.

Затем, уверенный в том, что его не узнали, и желающий избежать такого
внимательно изученная в таком тесном помещении, она присоединилась к группе дам
которые, завершив свои туалеты, как раз в этот момент выходили из
через дверь спальни в верхний холл, где их встретили
сопровождающие джентльмены.

Сибиллу никто не встречал; обстоятельство, которое не имело большого значения.
поскольку на той же вечеринке были еще одна или две дамы,
которые, не имея собственного сопровождения, должны были следовать вслед за другими.
Сибилла бы ничуть не возражала против этого, если бы не посмотрела поверх
балюстрады и не увидела выходящего из маленького коридора, ведущего от миссис
Комната Блонделя, две фигуры - джентльмена и леди. В джентльмене она
сразу узнала своего мужа, по его одежде как "Гарольда, последнего
из саксонских королей". Леди, в которой она была уверена, должно быть, Роза Блондель,
поскольку на ней было платье "Эдит Прекрасной", фаворитки короля.

На мгновение Сибил пошатнулся под этим потрясением; и тогда она выздоровела
сама, заново собрал все свои силы, и жестко подминая под себя все
это слабость, принятый в качестве гостя у своих гостей до дверей
гостиная.

Там их встретила очень почтенная маска с длинным и
ниспадающая белая борода, одет в расшитый золотом черный бархат
тунику, белые чулки, белые перчатки и красные козырьки, в руках длинный
бронзовый жезл. Это был не кто иной, как "отец Эйб", старейший мужчина в поместье
олицетворяющий моего "лорда Полония", этого принца джентльменов-привратников
и золотых палочек в ожидании.

Стоя позади группы, Сибилла увидела своего мужа и соперницу.
Они прошли к двери первыми.

- Имена, пожалуйста, сэр? - с поклоном осведомился билетер.

"Гарольд саксонец и Эдит Прекрасная", - тихо ответил мистер Бернерс
.

"Мистер Гарри Клэкстон и мисс Эстер Клер!" - закричал бедный старина Эйб во весь голос.
он шире распахнул дверь, чтобы впустить своего неизвестного хозяина.
и леди.

- Назовите, пожалуйста, ваше имя, сэр? - продолжил он, обращаясь к следующему участнику.

"Роб Рой Макгрегор".

"Мистер Роберт Маккракер!" - крикнул билетер, проходя мимо в этой маске, и
сразу же перешел к следующей со словами: "Назовите, миссис, пожалуйста?"

"Фенелла - глупая девочка", - пробормотала очень застенчивая маленькая девушка, которую
билетер немедленно объявил "Очень глупой девочкой"! И так далее, он
шел, совершая самые абсурдные, а также самые ужасные промахи с
имена дам и джентльменов, объявляющих "Великую турчанку" как мисс
Энн Берк; в этой последней ошибке бедный старик был не слишком виноват
поскольку объектом был всего лишь маленький человечек в тюрбане и длинной мантии,
которую Полоний, естественно, принял за женщину в довольно фантастическом женском платье
. Но когда он провозгласил "Мушкетера" в роли "москита", и
"Крестоносца" в роли "диковинки", и "Жанну д'Арк" в роли "Мастера Джонни Дарка",
он был совершенно непростителен.

Тем временем Сибил вошла в комнату, залитую светом и
оглашенную музыкой. Поскольку почти все гости были в сборе, в
джентльмены выбрали партнерш и открыли бал грандиозным променадом
под музыку большого марша из "Фауста".

Представления, конечно, не нужны на частных маскарадах, а также
так же непрактичны на всех подобных фестивалях; поэтому, когда ужасная маска "Смерть"
подошел и предложил свою руку скелета с Сибил на набережной, она
без колебаний принял его, полагая, что его все время, чтобы быть одним из ее
приглашенные гости.

Но, присоединившись к гуляющим, он вошел в круг в точке
сразу за Гарольдом саксонцем и Эдит Прекрасной. Смерть
не сводя глаз с этих двоих, он тихо спросил своего спутника
;

- Красивая маска! хотя мы, возможно, еще не открылись друг другу,
все же мы вольны строить догадки о том, кто такие наши друзья
здесь?

- Да, - тихо ответила Сибилла. Она едва поняла, о чем ее
спросили или что она ответила; ибо все ее внимание было
поглощено наблюдением за мужем и соперницей, которые прогуливались
прямо перед ней - так близко, но так не подозревающий о ее присутствии; так
близок лично, но так далек душой!

"- Как, например, прекрасная маска", - продолжил смерть, - "думаю, я знаю это
Ярмарка Эдит как красивой блондинки, которая останется здесь с нашим
хозяйка. Разве я не прав?"

"Да", - ответила Сибилла в той же рассеянной и бессознательной манере, потому что
она действительно не имела ни малейшего представления о том, о чем он говорил,
но только полуосознанный инстинкт, что лучший и кратчайший, а также
и самый вежливый способ избавиться от него - согласиться с
всем, что он сказал. Все ее внимание было по-прежнему болезненно поглощен
пара перед ней.

- Но что касается джентльмена, саксонца Гарольда, я его совсем не узнаю!
Однако, похоже, он вполне предан своему ярмарка Эдит, как и большинство
естественно! Прекрасная Эдит была его самой любимой! самый любимый? Да, любимый далеко
за королеву!"

Теперь Сибилла поняла, о чем он говорит! Она слушала его своими
ушами, в то время как она наблюдала за парой перед ней глазами.

"Когда мертвое тело Гарольда было найдено на поле битвы, то не за
королевой, а за прекрасной Эдит послали, чтобы опознать его, и ей это
было передано", - продолжал незнакомец.

Полузадушенный крик сорвался с губ Сибиллы.

"В чем дело? Они наступали на ноги?" - поинтересовался маска.

"_Some_ один наступая на меня", - пробормотала Сибил, с печальным двойной
смысл.

"Не давите на нас так, пожалуйста, сэр!" - сказал Смерть, поворачиваясь и
сердито уставившись на безобидного маленького гранд-турка и Фенеллу
глупая девчонка, которая случайно оказалась сразу в тылу. Получив, таким образом,
челом бьют воображаемого врага, смерти обратился к своему спутнику и сказал::

"Король Гарольд и прекрасная Эдит были любовниками, и те, кто принимает на себя их
роли, тоже любовники, и они берут родственные им роли от
сентиментальный мотив! Вы устали! позвольте, я провожу вас к месту!" - внезапно
воскликнул незнакомец, чувствуя, как фигура его партнера тяжело обвисает на боку
.

Она была почти на грани обморока. Она
позволила своему сопровождающему отвести ее к креслу и принести стакан
воды. И затем она поблагодарила его и попросила выбрать другого
партнера, так как она слишком устала, чтобы снова валяться на полу в течение
часа, и что она предпочитает сидеть там, где она была, и наблюдать за
маскарадный марш продолжается перед ней.

Но Смерть вежливо заявил, что предпочитает стоять рядом с ней и
разделять ее времяпрепровождение, если она позволит ему это сделать.

Она поклонилась в знак согласия, и Смерть занял свое место рядом с ней.




 ГЛАВА XVII.

 ДОВЕДЕННЫЙ До ОТЧАЯНИЯ.

 Ибо только этой ночью, как они шептались, я принес
 Мои собственные глаза смотрели на нее так пристально, что я подумал:
 Если бы я удержал их неподвижными хотя бы полминуты - она бы упала.
 Сморщившись!--Она не упала; да, это все решает.-БРАУНИНГ


Пока круг вращался перед ними, Сибилла не видела никого, кроме Лайона Бернерса
и Розы Блондель, и их она видела всегда - своими глазами, когда они
была перед ними; с ее духом, когда они отвернулись от
них. Она видела, как он прижимает к сердцу руку, которая опиралась на его
предплечье; она видела, как он пожимает ее руку, играет с ее пальцами и смотрит
любовь во взгляде его глаз, и говорите о любви тоном его голоса
, хотя ни одно _слово_ любви еще не было произнесено.

Наконец-то... о! избавление от пыток! - музыка смолкла,
гуляющие разошлись по своим местам.

Облегчение было недолгим! Вскоре оркестр заиграл популярную кадриль,
и джентльмены снова выбрали своих партнеров и расставили декорации. Лион
Бернерс, который проводил свою прекрасную спутницу к дальнему месту, теперь снова вывел
ее вперед и встал рядом с ней во главе одной из декораций.

"Вот! вы видите! они любовники! Интересно, кто такой _ он_? прошептал
Смерть, наклонившись к уху Сибил.

Сибил прикусила губу и ничего не ответила.

"Ах! вы не знаете или не скажете! Что ж, не окажете ли вы мне честь сыграть
вашу партию в этой кадрили? - с поклоном спросил незнакомец.

Едва сознавая, что она делает, ее глаза и мысли были по-прежнему
следующим ее мужа и своей соперницы, Сибил поклонился в знак согласия и встал с
ее сиденье.

Смерть взял ее за руку и повел в ту же кадриль, во главе
которой стояли Гарольд Саксонец и Эдит Прекрасная, и он поставил
себя и свою партнершу точно напротив них и лицом к ним.

Таким образом, Лайону Бернерсу впервые за вечер пришлось увидеть
свою жену, потому что, конечно, он узнал ее по платью, как и она узнала его по его
одежде. Она увидела, как он наклонился и что-то прошептал своему партнеру, и догадалась
что он дал ей намек на то, кто был их визави, и сделал это как
предупреждение. Ей показалось здесь, что ее доверие было предано в
мелкие хлопоты, а также в большом, и даже в этой совсем небольшой пункт
разглашение тайны ее костюм, чтобы ее соперница. И в этот момент она
приняла решение, которое позже вечером привела в исполнение. Сейчас,
однако, из-за своей золотой маски она продолжала наблюдать за своим мужем
и своей соперницей. Она заметила, что с момента ее мужа
наблюдается присутствие его супруги, он изменил свое отношение к его
партнером, пока в нем не появилось ничего, кроме безразличия.

Но эта перемена, вместо того чтобы удовлетворить Сибиллу, была просто
отвратительна ей, которая видела в этом только эффект своего собственного присутствия,
пробуждающий в них лицемерие и обман. И решимость, которую она сформировала
, укрепилась.

Тем временем подошла единственная пара, которая должна была завершить кадриль сейчас
, и танец начался.

Сивилла рассеянно заметила, как грациозно танцует
ее мрачный партнер. И эта мысль мелькнула у нее в голове.
имейте в виду, что если в этом самом жутком обличье его манеры и обращение были
такими элегантными и отточенными, какими же утонченными, какими совершенными они должны быть в
его простом платье. И она задавалась вопросом и строила догадки, кем из ее
многочисленных друзей и знакомых мог быть этот джентльмен; и она
восхищалась тактом и умением, с которыми он так тщательно
и успешно скрывал свою личность.

Она также заметила, в той поверхностной манере, в какой она замечала
все, кроме объектов своей мучительной ревности, что ее
странный партнер наблюдал за Розой так же пристально, как она сама наблюдала за Лайоном - и
она даже спросила себя:

"Знает ли он Розу и не ревнует ли?"

Тем временем танец мэзи весело продолжался, поднимаясь и опускаясь, кружась
и извиваясь под вдохновляющие звуки музыки. И Сибил выступал в ее составе,
едва сознавая, что она сделала это, пока набор завершилась, и она была
Сид вернулся на свое место у ее партнера, который, как он поместил ее в его, поклонился
изящно, поблагодарив ее за честь, она сделала ему, и спросил, Если
он бы с удовольствием приносил ей стакан воды, лимонада,
или что-нибудь еще.

Но она вежливо отказалась от угощения.

Затем он выразил надежду, что будет иметь честь снова потанцевать с ней
в течение вечера, и с прощальным поклоном удалился.

Но он сделал, но освободить место для череды ухажеров, которые, в странах с низким и
умоляющего тона, просил честь ее руку в вальс, который был
вот начнется. Но для каждого из них, в свою очередь, она извинилась, на
ссылаясь на то, что она никогда не танцевала.

Затем ее осаждали претенденты на удовольствие потанцевать с ней
в кадрили, которая должна была немедленно последовать за вальсом. И она
машинально поклонилась в знак согласия первой заявительнице и извинилась перед
всеми остальными, сославшись на свою предыдущую встречу.

То, что Сибилла вообще согласилась танцевать в тягостных обстоятельствах
ее положения, объяснялось инстинктивной вежливостью ее натуры, которая
учила ее, что в таком случае хозяйка не должна
потакать ее личным чувствам, какими бы назойливыми они ни были, но
что она должна участвовать в развлечениях своих гостей; ибо она забыла
что бал-маскарад отличается от всех других развлечений в
это то, что ее маскарадный костюм ставил ее в один ряд со всеми ее гостями
и освобождал ее от всех обязанностей хозяйки до тех пор, пока
она должна носить свою маску.

Между тем она смотрела на мужа и соперницы, которые обе
исчез. И в настоящее время ее бдительность была вознаграждена. Они появились снова,
заключив друг друга в объятия, и закружились в ошеломляющем
вальсе. И она наблюдала за ними, совершенно не сознавая, что она сама была
"наблюдаемой из всех наблюдателей", "откровенностью глаз", звездой этой
"хорошей компании". Все, кто не танцевал вальс, и многие, кто танцевал
вальсируя, мы говорили о Сибилле.

"Кто она? Что она? Откуда она взялась? Кто-нибудь знает ее?
" - вот некоторые из вопросов, которые задавали со всех сторон.

"Она затмевает всех в комнате", - прошептал "Крестоносец" другому.
"Квакер".

"Я слышал о "создании солнечного света в тенистом месте", но _she_ "создает
солнечный свет" даже в освещенном месте!" - заметил Текумсе.

"Кто же тогда она?" - поинтересовался Уильям Пенн.

"Никто не знает", - ответил Ричард Львиное сердце.

"Но какой характер она принимает?" - спросила Лукреция Борджиа.

"Я бы подумала, что это была "Жрица солнца"", - предположила Ребекка.
Еврейка.

"Нет! Я бы подумал, что она приняла образ "принцессы
Креусы", дочери Креонта, царя Коринфа, и жертвы Медеи
колдуньи. Креуса погибла, как вы знаете, в магическом одеянии, подаренном
ей в качестве свадебного подарка от Медеи, и предназначенном для того, чтобы сжечь владельца дотла
пепел! Да, определенно, это Креуза в своем посмертном огненном одеянии!
настаивала "нежная Дездемона", которая только что присоединилась к разношерстной группе.

"Вы все до единого ошибаетесь. Я слышала, как о ней объявили, когда она
вошла - "Дух Огня", - сказала Покахонтас с видом
авторитетности.

"Это ее воображаемый персонаж! Теперь узнаем ее настоящий".

"Могу я шепотом высказать свое мнение? Имейте в виду, это всего лишь мнение, без каких-либо данных
для обоснования ", - вставил Шарлемань.

"Да, скажите нам, за кого вы ее принимаете", - было единодушной просьбой
круга.

"Тогда я думаю, что она наша прекрасная хозяйка!"

"О-х-х!" - воскликнули все дамы.

"Почему вы так думаете?" - спросили несколько джентльменов.

"Потому что соответствие настолько совершенное, что оно сразу поражает меня,
как и должно поражать всех".

"Как? как?"

- Я имею в виду соответствие между ее характером и костюмом! В
внешнее свечение выражает внутреннее тепло. Поверьте мне, Сибил Бернерс
маскировалась всю свою жизнь, и теперь впервые появляется в
ее истинный характер - "Королева огня"!"

Подобные сплетни ходили по всей комнате, но только в этом кругу
тайна характера Сибиллы была раскрыта. Но вскоре это
открытие распространилось по толпе, и через полчаса после того, как
секрет был впервые раскрыт, все в комнате знали об этом, кроме
человека, которого это касалось больше всего. Сибил была окружена кругом поклонников,
каждого из которых даже малейшее изменение тона или манеры,
раскрыли свои знания, поскольку это было бы таким же нарушением
законов этикета и вежливости - узнать ее до того, как она сама того захочет
быть узнанной, как и снять с нее маску до того, как она
был готов разоблачить маску. Так что они были очень осторожны в своих манерах - даже
осторожнее, чем следовало, потому что Сибилла не была критична, она была
действительно, едва ли наблюдательна за ними. Она была слишком глубоко впитывается в
наблюдая за ее обожали и муж ее ненавидел соперника, как, скрученные в каждом
другие объятия, они плавали вокруг и вокруг в головокружительный вальс,
появляясь, исчезая и появляясь снова, пока они совершали большой круг
по салуну.

Сначала они не заметили Сибил, поскольку она окопалась за своей группой
поклонников; но в тот момент, когда они увидели ее - и Сибилла поняла это
в тот самый момент - они изменили свои манеры по отношению друг к другу. И снова
Сибил почувствовала скорее отвращение, чем радость от того, что, по ее мнению, подтвердило ее
худшие подозрения на их счет.

Наконец вальс закончился. Лайон Бернерс подвел свою прекрасную партнершу к сиденью
, оставил ее там и подошел поговорить со своей женой. Но только после
группа ее поклонников разошлась в поисках партнеров для
последовавшей кадрили, чтобы у него была возможность поговорить с ней
наедине.

"Как тебе нравится?" он поинтересовался, исходя из общих принципов.

"Я наблюдаю. Меня действительно интересуют все эти глупости",
Сибилла ответила уклончиво, но искренне.

"Почему вы не танцевали вальс?"

"Почему? Потому что я не выбирала и не смогла бы вынести, если бы мою
талию обхватила рука другого мужчины, кроме твоей, Лайон, - ответила его
жена очень серьезно.

- Моя дорогая Сибил, это происходит из-за твоих старомодных представлений и страны
тренировка; и это лишает вас возможности дарить и получать большое удовольствие ",
ответил мистер Бернерс.

И прежде чем Сибилла смогла ответить на это, Черный принц подошел, чтобы потребовать
ее обещанную руку в кадрили, которая тогда начиналась.

Опять же, как она вспыхнула, как огонь и через лабиринты
танец, ее элегантную фигуру, ее грациозные движения, и ее ослепительная,
огонь-как платье было общим предметом восторженного восхищения.

Было невозможно, чтобы хоть часть этой похвалы не достигла ушей
ее объекта. И столь же невозможно, чтобы ее собственное имя не было
в сочетании с этим. Итак, Сибилла наконец обнаружила, что ее личность была
известна, безусловно, некоторым людям - скольким, она даже не могла предположить
.

Внезапно она решила провести эксперимент. Она повернулась к своему партнеру
и спросила:

"Вы меня знаете?"

"Нет, пока вы не разрешите мне сделать это, мадам", - ответил Черный принц,
очень вежливо.

- Твой ответ был достоин рыцаря и принца! Поэтому я разрешаю тебе
узнать меня, - сказала Сибилла.

"Тогда ты наша прекрасная хозяйка; и я рад приветствовать вас на своем
настоящее имя, Мисс Бернерс", - сказал Черный принц.

"Спасибо", - ответила Сибилла. "Я увидела, что многие люди знают меня, и я хотела
выяснить, входишь ли ты в их число, и как ты и другие
узнали меня".

- Какой-то предсказатель духов, - засмеялся Черный Принц, - разгадал тебя не
только по _т_у_, но и _ по_ твоему костюму, по его соответствию твоему
характеру. И как только он сделал это открытие, он поспешил
обнародует его. Тогда я, например, сразу понял, что великолепная
"Королева огня" не могла быть никем иным, как дочерью "Бернерса из
Пылающего Сердца". А теперь, мадам! могу ли я представиться
имя, которое я ношу в этом скучном мире реальности, или ваша
проницательность уже сделала такое представление ненужным?

- В этом нет необходимости. Я только что узнал - капитан Пендлтон, - ответил
Сибилла.

Капитан низко поклонился. И затем, обращаясь к "паре нападающих" лидера группы
, он повел своего партнера навстречу их _vis-a-vis _, чтобы "уравновесить"
"пасуйте", "меняйтесь" и пройдите все фигуры танца.

И так танцы сменяли друг друга до конца сета. А потом
Капитан Пендлтон подвел свою прекрасную партнершу обратно к ее месту и встал
разговаривал с ней, пока не заиграла музыка для вальса.

Затем, попросив ее руки для этого танца и убедившись,
что она никогда не танцевала вальс, он поклонился и удалился, чтобы найти партнершу
в другом месте.

Очень скоро Сибилла увидела, как он кружится по комнате с какой-то из
многих незнакомых цветочниц, составлявших столь значительную часть компании
.

Вскоре после этого она увидела среди танцующих и своего мужа, и свою соперницу
но они вальсировали не вместе. Прекрасная Эдит
кружилась по комнате в объятиях отшельника, в то время как
Гарольд Саксонец был помолвлен с хорошенькой монахиней.

"Они меня знают! они осторожны! - пробормотала Сибилла, кусая губы от
сдерживаемой ярости; ибо их снисходительность, которую она называла двуличием,
взбесила ее больше, чем весь их флирт.

И теперь она немедленно привела в исполнение решение, которое у нее было
сформировано в начале вечера. Увидев своего нового знакомого
Смерть, стоявшего без дела, она поманила его подойти.

Он быстро подошел.

- Король ужасов! - сказала она с напускным легкомыслием. - Я не танцую вальс, но я
я устал сидеть здесь. Отведи меня под руку в другой конец комнаты,
и, возможно, даже по всей комнате.

"Дух Огня! это будет не первый раз, когда я имею честь
прислуживать вам или следовать по вашим следам, - галантно сказал Смерть.

"Верно; Огонь часто предшествовал Смерти как ее посредник", - согласилась Сибилла.

"Лучше скажи, что Смерть часто следовала за Огнем как ее слуга".

"Хватит об этом. По крайней мере, мы, кажется, хорошая пара. Давайте встанем и
пойдем.

Смерть поклонился и предложил руку, а Огонь поднялся и взял ее. И они
прошлись по залу, держась вне круга танцующих и
возле кресел у стен. Но пока они шли, их ушей достигло множество восклицаний
восхищения, удивления и благоговения.

"Великолепное создание! Она движется, как дух или пламя", - воскликнул один.

"Какой контраст с ее спутником! Она вся жизнь и свет, он весь
тьма и смерть".

"Когда они идут бок о бок, это выглядит так, как будто она сожгла его дотла", - сказал другой.
"Ужасно!" - Сказал другой.

"Он превратился в скелет из обугленных костей". Тише!" повелительно командовал молодой леди, чья воля, если она
не соблюдение тишины, изменили выражение.

Тем временем Огонь и Смерть трижды обошли комнату. Затем Файер
остановилась возле маленького углового диванчика для тет-а-тет, на котором в полном одиночестве сидела молодая девушка,
одетая как Джанет Фостер, маленькая пуританка; и
повернувшись к своему сопровождающему, она сказала:

"Я устал и хочу пить. Я ненадолго займу это свободное место и
попрошу вас сходить и принести мне стакан лимонада".

- С удовольствием! - галантно согласилась Смерть, быстро и
ревностно приступая к выполнению ее приказаний.

Сибилла села рядом с молодой девушкой на диван и, положив ей
руку на плечо, прошептала:

"Трикс".

- Вот! - воскликнула девушка, вздрогнув. - Меня все знают, даже ты.

"Ну, меня тоже все знают, даже ты", - сказала Сибилла.

"Это очень провоцирует".

"Очень".

- Когда я тоже приложил столько усилий, чтобы замаскироваться.

"Да, и я тоже".

"_ Ты?_ Почему вы приняли те самые средства, чтобы показать себя, надев платье
так отлично приспособлены к вашей природе. Кто мог знать тебя"
Трикс насупился.

"Да, кто угодно, возможно, знал меня; но я не думаю, что кто-нибудь
_ бы _ сделал это, если бы не некий "эксперт", который,
обнаружение "соответствий", как он их называет, раскрыло секрет
всей комнате", - объяснила Сибил.

"Ну, кто-то тебя раскусил, и сделал это также по размеру твоего костюма
. Но что касается меня, то ничто не может быть более противоположным по характеру, чем
Джанет Фостер - пуританская девушка и Беатрикс Пендлтон - дикая
охотница. Мы похожи примерно так же, как чай с шалфеем и шипучий хок.
Почему, смотри сюда, Сибилла; чтобы сбить всех со следа, я
выбрал характер, настолько непохожий на мой, насколько это было возможно найти, и все же мне
не удалось скрыть свою личность. И это меня спровоцировало
до такой степени, что я ушел с танцев.

- И вот я нахожу тебя здесь надутой. Что ж, Трикс, я расскажу тебе, как они
раскусили тебя. Мы с тобой известны как две самые маленькие женщины во всем районе.
во всем районе. После того, как вы узнали меня с помощью гадания
мага, было легко увидеть, что другая маленькая женщина, должно быть, вы. "

"О, я понимаю, но это совершенно невыносимо!"

"Так оно и есть; но вы можете получить удовольствие от еще, Трикс, с помощью поворота
таблицы на всех их".

"Каким образом? Скажи мне! Я сделаю все, чтобы одержать над ними верх ".

"Я не могу сказать вам сейчас, потому что вот идет мой сопровождающий с моим лимонадом, и
это дело должно остаться в секрете между вами и мной. Но послушай: через
пятнадцать минут после этого выскользни и иди в мою спальню. Ты знаешь
путь, и ты найдешь его пустым. Я присоединюсь к тебе там и расскажу тебе
мой план, - сказала Сибилла очень тихо.

В этот момент появился ее сопровождающий со стаканом лимонада.

Сибилла приняла его с большой благодарностью и, предложив сначала
своей спутнице, которая вежливо отказалась, выпила, поставила пустой
стакан на угол каминной полки и затем сказала:

"Я буду беспокоить вас теперь, будь добр, верни меня к моей бывшей
сиденье".

Смерти поклонился и предложил руку. Пожар возник, кивнул маленький
Пуританка села на диван, взяла под руку своего сопровождающего и ушла.

Добравшись до своего прежнего места, она отпустила сопровождающих и через несколько минут
обнаружив, что за ней никто не наблюдает, тихо выскользнула
в свою спальню, где уже застала Беатрикс Пендлтон
ожидающий ее.

Прежде всего Сибил заперла дверь, чтобы обезопасить себя и свою спутницу
от вмешательства. Затем она подошла к зеркалу и сняла корону из
флейм и ее маску из золотистого газа, и испустила долгий вздох облегчения, когда
она повернулась к своей спутнице, которая сильно вздрогнула, воскликнув:

"Боже милостивый, Сибилла! какой ты мертвенно-бледный! Ты болен!"

"О, нет, только очень устала", - вздохнула Сибилла, добавив затем в качестве объяснения:
"Ты же знаешь, что все эти дела очень утомительны".

"Да, я знаю, но не до такой степени, когда у тебя полный дом
обученные всему слуги. Почему Сибил, ты выглядишь так, если сервер Fiery
платье было сожжено вас в виде пепла, оставив только форму, которая может
может унести легкое дыхание".

- Как еще одна Креуза, - холодно ответила Сибилла. Затем, сменив тон,
она сказала с напускной легкостью: "Пойдем, Трикс, ты хочешь немного развлечься,
и ты это увидишь. Мы с тобой примерно одного роста. Поэтому мы
поменяемся платьями. Ты будешь Королевой Огня, а я буду пуританкой
служанкой. Вы можете сохранить часть вас пройдет замечательно, и при
праздник можно замаскировать свой собственный голос или подражать моим. Я буду стараться изо всех сил
чтобы принять маленький пуританин. Но со всем, что мы можем сделать для поддержки персонажей
, мы будем озадачивать людей до предела. Они будут
не совсем уверена, как они были час назад, что я огонь
Королева, Или вы пуританин номера. Но они не будут знать, кто мы такие. Ну же,
что ты на это скажешь?

- Ну, что это очаровательно. Я сразу соглашаюсь с твоим планом.

- Тогда ладно. Мы не можем терять времени. Это половина одиннадцатого часа
сейчас. В двенадцать ужин будет подан, когда все гости отложить в сторону
их маски. Итак, вы видите, что у нас есть всего полтора часа, чтобы произвести впечатление
мы переодеваемся и разыгрываем наших мудрых товарищей. Как раз перед ужином мы
должны снова проскользнуть сюда и переодеться, чтобы снять маски за ужином
в наших соответствующих маскировках.

- Хорошо! - воскликнула Трикс, восхищенная планом.

- И я должна дать тебе еще одно предостережение. Держись подальше от
моего мужа. Он знает мой характер Огненной Королевы, и если бы он увидел
тебя рядом с ним в этом платье, он обязательно поговорил бы с тобой от моего имени; и
если ты попытаешься ответить, не важно, насколько хорошо ты сможешь имитировать мой голос.
твоя речь, несомненно, выдаст тебя."

"Хорошо! Я буду держаться подальше от вашего мужа, если смогу; но как?"
"Я узнаю его?"

"Он одет как Гарольд, последний из саксонских королей!"

- О! это мистер Бернерс? А я и не подозревала об этом! Я думал, что это!
был какой-то одинокий человек, отчаянно влюблен в прелести Эдит в
Честно", - продолжала Беатрикс.

"Да, я осмелюсь сказать, что вы думали, но вы ошиблись. Прекрасная Эдит
наша гостья, миссис Блондель. И она взяла образ Эдит, чтобы
поддержать мистера Бернерса в "Гарольде", и чтобы быть верными этим персонажам, они
должны действовать так, как они действуют; потому что Гарольд и Эдит были любовниками в истории ".
объяснила Сибилла, говоря спокойно, хотя каждое слово, произнесенное ее собеседником
казалось, что это отдельный удар в ее и без того глубоко израненную грудь
.

- Это были "Любовники в истории"? Я бы сейчас принял их за любовников в "
тайне", если бы не знал, что это мистер Бернерс и миссис
Блондель, - настаивала Беатрикс, совершенно не сознавая ударов, которые она наносила.
обрушиваясь дождем на перегруженное сердце Сибиллы. "Однако, - добавила она, - я буду
держаться подальше от обоих, потому что, если _ он_ знал о твоем переодевании, будь уверен,
что _ она_ тоже это знала; и, конечно, от обоих, в ежедневном общении с
ты так же хорошо знаешь свой голос. И если кто-нибудь из них примет меня
за тебя и заговорит со мной за тебя, и я попытаюсь ответить, я должен
обязательно выдам себя. Поэтому я буду держаться подальше от обоих, если смогу. Если
нет, если они вдруг должен придти ко мне и поговорить со мной, я не буду
ответа, но может развернуться и уйти молча, как если бы я был
обиделся с ними".

"Да, сделай это; это будет превосходно", - согласилась Сибилла.

"А теперь, как ты собираешься поддерживать мой характер, или, скорее, мою
маскировку?" - поинтересовалась Беатриса.

"Будучи очень тихой и скромной, как Джанет Фостер; или, если потребуется,
сохраняя свое угрюмое настроение в роли Беатрикс Пендлтон в маске".

"Этого достаточно", - согласилась Беатрикс с улыбкой.

Все время, пока они разговаривали, они также снимали
свои маскарадные костюмы. Времени терять не стали, и обмен костюмами произошел
быстро.

"Теперь, - сказала Сибил, - еще об одном одолжении."

"Именем его".

"Позволь мне спуститься первым. Затем вы подождите здесь десять минут, прежде чем
следуйте за мной. И когда войдешь в комнату, держись подальше от меня, а также
от моего мужа и моего гостя.

- Очень хорошо. Я так и сделаю. Что-нибудь еще?

"Сейчас ничего, благодарю вас", - сказала Сибилла, целуя ее руку, как она оставила
номер.

И Сибил, уже одетый в равнине, приталенное платье camlet и Прим
белая льняная шапочка, манжеты и воротничок пуританской горничной, а также с приятелемэ,
молодо выглядящая с маской на лице, вернулась в салун, чтобы попробовать свои силы
эксперимент.

Она огляделась и вскоре увидела своего мужа и соперницу, сидящих
бок о бок на маленьком диванчике в углу. Они были
поглощены красотой друг друга и не замечали ее. Она скользнула
осторожно на стул рядом с ними.

Они сидели очень близко друг к другу, разговаривая очень тихо. Ее
Рука покоилась в его руке. Наконец Сибилла услышала, как она спросила:

"Где ваша жена? Я не видел ее некоторое время".

"Я полагаю, она вышла из комнаты", - ответил мистер Бернерс.

"О, это такое облегчение! Ты знаешь, что я действительно боюсь ее?"

"Боюсь ее! почему? Со мной ты всегда в полной безопасности. В безопасности!" он
повторил с легким смешком: "Ну, конечно, в безопасности! Кроме того, что
может причинить тебе вред? Кого ты боишься? Твоя подруга, моя жена, Сибил? Она
твой друг и хотела бы сделать тебе только добро.

Роза Блондель медленно покачала головой, пробормотав:

"Нет, Лайон, твоя жена мне не друг - она мой смертельный враг. Она
люто завидую твоей привязанности ко мне, хотя это только
счастье моей несчастной жизни. И именно она заставит вас бросить меня пока что".

- Никогда! никто, даже моя жена, никогда этого не сделает! Я клянусь, что это все
мои надежды на..."

- Тише! не клянись, ибо она заставит тебя нарушить свою клятву. Она твоя
жена. Она заставит тебя оставить меня, или... она причинит мне роковое зло.
О, я дрожу всякий раз, когда она приближается ко мне. Ах, если бы вы видели ее глаза
такими, какими я видел их сегодня вечером сквозь маску. Это было пылающее пламя! Как
они смотрели на меня, эти ужасные глаза!"

- Это была твоя фантазия, дорогая Роза, не более того. Приди, стряхни все
этот мрак и ужас со своего духа и будь самим собой, прекрасным и жизнерадостным
!"

- Но я не могу! о, я не могу! Я чувствую на себе жжение ее ужасных глаз
.

- Но ее даже нет в комнате.

(Тут Сибилла отошла на небольшое расстояние и присоединилась к группе
масок, как будто она принадлежала к ним.)

"Но я дрожу, как будто она сейчас рядом со мной".

Лайон Бернерс внезапно огляделся, а затем рассмеялся и сказал:

"Но рядом с тобой, дорогая Роза, нет никого, кроме Смерти".

"Смерти!" - эхом повторила она, вздрогнув.

- Ах, как ты нервничаешь, дорогая Роза, - сказал Лайон Бернерс.
успокаивающе положив руку ей на плечо.

"О, но просто подумайте о том, что вы мне только что сказали. - Рядом со мной никого, кроме
Смерть!" Смерть рядом со мной!" - повторяла она, дрожа.

- Бедное дитя, ты не только нервничаешь, но и суеверна? Это была маска, которую я
имел в виду. Маска, которая была партнером Сибиллы в кадрили, которую мы
танцевали с ними", - засмеялся Лайон Бернерс.

"О, да, я знаю. И они стояли напротив нас. Так что мы танцевали с ними
больше, чем с кем-либо еще! И своей рукой холодно в любое время
она должна была коснуться его. Какая ужасная маска!"

"Да, действительно. Я удивляюсь, что любой мужчина должен выбрать такую", - добавил Лайон.

"Кто он такой? Кто эта маска?"

- Право, я не знаю. Кто-то из наших приглашенных гостей, конечно.
Но он так успешно сохраняет свое инкогнито, что даже я, который
обнаружил большинство людей в комнате, не смог определить его
личность. Однако за ужином все разоблачится, и мы увидим, кто он такой
.

- Послушайте, он все еще рядом со мной? - спросила Роза, дрожа, как в лихорадке.

Мистер Бернерс повернул голову, а затем ответил:

"Да, прямо слева от вас".

"О! пожалуйста, попросите его уйти! Я замерзаю и сгораю, и все это за одну минуту,
пока он рядом!"

Лайону Бернерсу этого было достаточно. Он встал, подошел к Смерти и сказал:

"Извините меня, друг. Я не хотел вас обидеть, но ваш довольно жуткий костюм
слишком действует на нервы леди, которая со мной. Я не прошу вас
удалиться в какую-нибудь другую часть комнаты; но я спрашиваю вас, сделаете ли вы это сами
или мне увести леди из ее
места упокоения?

"О! Я уйду! Я знаю, что мое присутствие не всегда приветствуется,
хотя от меня не всегда так легко избавиться!" - ответил Смерть и,
низко склонив голову, ушел.

"О! Я снова дышу! Я снова живу!" прошептала Роза со вздохом
рельеф.

- А теперь вы достаточно отдохнули, музыка начинает играть
веселую кадриль, и поэтому, если вы не возражаете, мы присоединимся к танцующим и
прогони прочь скучную заботу! - сказал Лайон Бернерс, вставая и предлагая мне руку.
Роза Блондель.

Она встала и взяла его под руку.

(Сибилла в своем маленьком пуританском платье последовала за ними.)

Он подвел ее к голове группы, которая вот-вот должна была сформироваться.

"О! вот и она! - вдруг воскликнула Роза.

"Кто?"

"Сибилла".

"Где?"

"Вот так!"

И Роза указала на одну из дверей, из-за которой Беатрикс Пендлтон в
Костюме Сибиллы как раз входила в комнату.

- Неважно! Смотри! она выбрала другое направление и не будет рядом с тобой.
дорогое дитя, так что успокойся, - успокаивающе сказал Лайон Бернерс.

- О! Я так рада! Ты не представляешь, как я боюсь эту женщину, - ответила Роза.

- Но раньше ты так не боялся!

- Нет, до сегодняшнего вечера! Сегодня вечером, когда я встретилась с ее ужасными глазами, - сказала
Роза.

- Пойдем, пойдем, дорогая! Не унывай, - ободряюще улыбнулся мистер Бернерс, когда
взял ее за руку и повел выполнять приказ: "Вперед, четыре!"

Танец начался, и Сибилла больше ничего не слышала; но она услышала достаточно, чтобы
убедить ее, если она не была убеждена раньше, в том, что ее гость
предательство и порабощение мужа.

Она пошла, тихо села в дальнем углу и "выжидала удобного момента".
И вальс сменял кадриль, а кадриль - вальс. В начале
каждого нового танца кто-нибудь подходил и просил ее руки.
она всегда вежливо отказывалась, стараясь говорить как можно тише.
низкий тон и измененный голос. Наконец подошел капитан Пендлтон и
приняв ее за свою сестру, спросил:

- Все еще дуешься, Трикс?

Не решаясь заговорить с ним, чтобы он не обнаружил свою ошибку, она
пожала плечами и отвернулась.

- Ладно! дуйся, сколько тебе заблагорассудится. Это никому не повредит, кроме тебя самой, моя дорогая!
- воскликнул капитан, удаляясь.

Она видела Беатрикс Пендлтон в ее платье, весело танцующую
кадриль или кружащуюся в вальсе. Она услышала, как джентльмен рядом с ней
сказал:

"Я думал, эта леди никогда не танцевала вальс. Я знаю, что она отказала мне и нескольким другим.
другие говорили, что она никогда этого не делала".

И она услышала, как другая небрежно ответила:

- О, что ж, леди имеют право менять свое мнение.

Вальс, о котором они говорили, подошел к концу. Сибилла увидела
Беатрикс подвела меня к креслу рядом с ее собственным. Она также видела, как ее партнер поклонился и
ушел от нее. Она воспользовалась случаем, скользнула к Беатрикс и
прошептала:

- Будет еще только одна кадриль, а потом подадут ужин. Я
иду в свою комнату. Не танцуй в следующей кадрили, но следуй за мной,
чтобы мы могли снова переодеться. Мы должны быть готовы снять маски за ужином.
Ты же знаешь.

- Очень хорошо! Я буду пунктуален. Я реально повеселился в
платье. А ты?"

- Ровно столько, сколько я ожидал. Я удовлетворен. "

В этот момент заиграла музыка для кадрили, и джентльмены
начали выбирать партнеров. Двое или трое направлялись к Сибилле
и Беатрикс. Итак, напутствовав Беатрикс на прощание быть осторожной, Сибилла
покинула салун.

Она проскользнула в свою комнату, где вскоре к ней присоединилась Беатрикс.

Они начали быстро снимать свои платья, чтобы поменяться ими.

"О, мне было так весело!" - воскликнула Беатриса, смеясь.
"Все принимали меня за тебя. И, о, я получил так много лестных
комплиментов, предназначенных для вас; и я услышал так много полезных оскорблений
в свой адрес! Что я был быстрым; что я был эксцентричным; что я был более чем
пол-ума; что у меня ужасный характер. А вы?"

"Я также получил некоторые сладкая лесть предназначена для красивой маленький
Пуританские Девы, и узнали горькую правду о себе" ответить
Сибил.

"Какой у тебя глухой голос, Сибил! Чушь! кому какое дело до таких
двуличных негодяев, которые льстят нам в лицо и оскорбляют нас
за нашими спинами? воскликнула Беатриса, быстро закончив свое
Оделась в пуританский туалет и объявила, что готова.

Сибилла тоже была одета, они спустились по лестнице и вместе вошли в
гостиную.

Последняя кадриль перед ужином закончилась, столы для ужина были распахнуты
, и компания вошла внутрь.

Капитан Пендлтон поспешил встретиться с Сибил, а другой предложил джентльмен
руку Беатрис, и, следовательно, сопровождают, они упали в марте
с другим.

Когда каждая пара проходила в столовую, они снимали свои маски,
и передавали их слугам, расставленным для этой цели справа и
слева от двери. Таким образом, когда компания заполнила комнаты, было показано каждое лицо
.

Были обычные сюрпризы, обычные веселые признания.

Среди остальных были признаны "Гарольд саксонец" и "Эдит Прекрасная"
в роли мистера Бернерса и миссис Блондель, и результатом стало большое молчаливое удивление, а также
много подозрений, высказываемых шепотом.

"Возможно ли это?" - пробормотал один. "Я принял их за пару влюбленных, они
так много времени проводили вместе".

"Я думал, они были молодоженами, которые воспользовались своими
масками, чтобы проводить вместе больше времени, чем позволяет этикет", - пробормотал второй.

"Я думаю, это было очень неприлично, не так ли?" - спросил третий.

"Неприлично! Это было позорно", - возмущенно ответил четвертый, который был
не Беатрикс Пендлтон, которая сейчас полностью понимал, почему он
что Сибил Бернерс желает менять платья с нее, а также как
это был тот голос Сибил была так пусто на душе, как она говорит в
опочивальня. "Она хотела надеть мое платье, чтобы наблюдать за ними, не вызывая подозрений.
и она была права. Она распознала их в их греховном
ничтожестве, и она была несчастна", - сказала себе Беатрикс. И она оглянулась
вокруг, чтобы мельком увидеть лицо Сибиллы. Сибил сидела слишком близко
ее было не разглядеть. Сибил сидела на одной стороне с ней самой, и только двое или
через три места от нее. Но Беатрикс увидела, что мистер Бернерс и миссис Блондель сидят
прямо напротив нее и с безрассудством, отдающим
глупостью, все еще продолжают свой сентиментальный флирт.

Да! Роза все еще смотрела ему в глаза и ворковала "нежную
чепуху" ему на ухо; а Лайон все еще ловил на себе ее взгляды и
ее тон с преданностью влюбленного. Внезапно приняв веселый тон, она
спросила его:

"Где наш ужасный друг, Смерть! Я не вижу его нигде в комнате
и мне так хотелось увидеть его без маски, чтобы я мог узнать
кто он. Где он? Вы его где-нибудь видите?

"Нет; его еще здесь нет; но, несомненно, он появится"
в ближайшее время, - ответил мистер Бернерс.

"Вы действительно не знаете, кто он?"

"Ни в малейшей степени; и никто другой здесь не знает", - ответил мистер
Бернерс.

Внезапно Роза подняла глаза, вздрогнула и, подавив крик, пробормотала:

"Боже мой! Посмотрите на Сибил!"

Мистер Бернерс проследил за направлением ее взгляда через стол, и
даже он вздрогнул при виде лица Сибил.

На этом лице было выражение муки, отчаяния и безысходности, которые, казалось,
фиксированные там навсегда; ибо во всех своих муках страсти, которые мучают и
writhen лицо было по-прежнему, холодно и жестко, и безжизненные, как мрамор, за исключением
что из ее глаз устремились взгляды как из сферы огня.

Мистер Бернерс вдруг отвел глаза от нее и посмотрел вверх и вниз
таблица. К счастью, сейчас все были слишком заняты едой,
выпивкой, смехом, разговорами, флиртом и сплетнями, чтобы обращать внимание на
внешний вид хозяйки.

"Я должен пойти и поговорить с ней", - сказал Лайон Бернерс в крайней тревоге и недовольстве.
отойдя от Розы, он обошел стол,
пока он не встал прямо за спиной своей жены. Он тронул ее за плечо.
Чтобы привлечь ее внимание. Она вздрогнула, как будто ее ужалила гадюка.
она так и не оглянулась.

"Сибил, дорогая моя, ты больна. В чем дело?" прошептал он,
стараясь, чтобы его не услышали другие.

"НЕ прикасайся ко мне! _Do not_ говорить со мной, если вы не хотите меня видеть падение
мертвым или сойти с ума прежде, чем вы!" - ответила она тоном столь полного подавленных
энергии, что он непроизвольно отпрянул.

С минуту он ждал в страшном страхе , что собравшаяся компания может
увидев состояние своей жены, он решился возобновить свои усилия.

"Сибил, дорогая, тебе действительно нехорошо. Позволь мне вывести тебя из этой
переполненной комнаты, - прошептал он очень нежно, положив руку ей на
плечо.

Она ринулась его, как если бы оно было какого-то ядовитого гада, и повернулся
на него смотрят пылающие огненной ярости.

"Сибил, ты, безусловно, привлекешь внимание наших гостей", - настаивал он.
в его голосе было гораздо меньше мягкости, чем раньше.

- Если ты прикоснешься ко мне или заговоришь со мной еще раз ... Если ты не оставишь меня
на мгновение, я и доберемся обратить внимание наших гостей, и нарисовать его
с удвоенной силой тоже!" она яростно возразил, ни разу не снимая с
его пылающие глаза.




 ГЛАВА XVIII.

 ЛЕЖУ В ЗАСАДЕ.


 "Он с ней; и они знают, что я знаю
 Где они и что делают; они верят, что у меня текут слезы
 Пока они смеются, смейся надо мной, надо мной, оставленной в этом унылом зале
 Оплакивать их в пустом зале!--Я здесь". -БРАУНИНГ.


"Вы сумасшедший, и годитесь только для сумасшедшего дома!" - раздался сердитый голос.
комментарий Лайона Бернерса, когда он повернулся на каблуках и ушел от своей жены.

Это был первый раз в его жизни , когда он сердито разговаривал с
Сибиллу, или даже рассердился на нее.

До сих пор он сносил ее яростные вспышки ревности с "великим
терпением", возможно, чувствуя, что они вспыхивают в глубине ее души.
жгучая любовь к нему; чувство, также, что его собственное бездумное поведение
стало их причиной.

Теперь, однако, он был совершенно разгневан поведением своей жены,
и глубоко огорчен тем эффектом, который это могло оказать на их компанию.

Он обошел стол с противоположной стороны. Он больше не присоединялся к
Роза, потому что он боялся сцены и даже катастрофы; но он смешался
с толпой и встал так, чтобы видеть Сибиллу, не будучи замеченным
ею.

Лицо ее оставалось прежним - ужасным в мраморной неподвижности.
искаженные агонией черты; ужасным в ярости ее пылающих глаз!

Наконец, это заметили некоторые гости, которые шепотом делились своими
комментариями или вопросами с другими. И гул голосов и тяжесть
их негромкий говор, наконец, достиг ушей или возбудил
подозрения в адрес Лайона Бернерса. Испытание ужином было для него
страшным испытанием. Он страстно желал, чтобы все поскорее закончилось.

Наконец страстное желание было удовлетворено - пытка закончилась. Гостей,
на двойках и четверках, малыми группами и большими партиями, левая
ужин-номер для седана, где заиграли марш,
и большая часть компании формируется в неспешный променад
как легкие физические нагрузки после еды, а разумная прелюдией к более
танцы.

Некоторые из гостей, однако, предпочли расположиться на
диванах, стоявших вдоль стен, и отдохнуть.

Среди этих последних был роса Blondelle, который сидел на углу дивана, и
надулся и выглядел грустным и сентиментальным, потому что Лион Бернерс не
говорил с ней, или даже подошла к ней, поскольку он уже видел такой взгляд на
Лицо Сибиллы. Для тщеславной и поверхностной кокетки было желчью и
горечью осознавать, что Сибилла все еще обладала властью, какого бы рода она ни была,
удерживать своего собственного мужа и своего поклонника подальше от себя. Итак, Роза сидела и
печалилась, или делала вид, что печалится, на угловом диване, с которого никто
не предложил ей подняться, потому что было очень общее чувство
неодобрения по отношению к красивой блондинке.

Сибил тоже опустился на сиденье, где она сидела с той же
мучения превратились в мрамора, на ее лице. Один подошел и пригласил ее на
присоединяйтесь к набережной. Едва узнав говорившего или
поняв, что он сказал, она встала, больше похожая на автомат, чем на
живую женщину, и позволила увести себя, чтобы присоединиться к маршу.

Но теперь ее внешность привлекла всеобщее внимание и вызвала
много комментариев. Не один нескромный друг или знакомый
заметил мистеру Бернерсу:

"Миссис Бернерс выглядит совершенно больной. Боюсь, усталость от этого маскарада сказалась .
это было слишком много для нее", или что-то в этом роде.

"Да, - неизменно отвечал Лайон Бернерс, - сегодня вечером она совершенно нездорова.
вечером она действительно страдает; и я умолял ее уйти, но не могу
убедить ее сделать это".

"Она слишком бескорыстна; она проявляет себя слишком много для развлечения
своих гостей", - предположил другой.

И вот по комнате разнесся слух, что миссис Бернерс страдает
от тяжелой болезни. И это объяснение ее появления было очень
общепринято; ибо внешние и молчаливые проявления душевной
боли мало чем отличаются от физической агонии.

И вот, после еще одной кадрили и еще одного вальса, и финального
Вирджиния Рил, компания, в знак уважения к своей хозяйке, начала
распадаться и разъезжаться. Несколько близких друзей семьи, которые
родом из расстояния до мяча, должны были остаться на всю ночь в Черном зале.
При их первого прихода были показаны камеры, они были
занимать, и теперь они знали, где их найти. И вот, когда последний
из отъезжающих гостей простился со своей хозяйкой и ушел
прочь, они также пожелали ей спокойной ночи и удалились.

И Сибилла осталась одна в опустевшей гостиной.

Иногда бывает интересно и курьезно рассмотреть относительное положение
заинтересованных сторон непосредственно перед разыгрыванием какой-нибудь
ужасной трагедии.

Ситуация в Блэк-Холле была такова: гости находились в своих комнатах,
готовясь ко сну. Слуги были заняты наведением порядка в доме
и тушением света, только они воздержались от того, чтобы
вторгаться в три комнаты, где все еще находились трое членов семьи
.

В первой из них была хозяйка дома, которая, как я уже сказал,
осталась одна в опустевшей гостиной. Сибилла стояла, словно повернувшись к
каменная и прикованная к месту - неподвижная по форме и лицу, за исключением того, что
ее губы шевелились, и с них срывался глухой монотонный звук, больше похожий на
стон потерянной души, чем голос живой женщины.

"Так что все пропало, и не осталось ничего, кроме этих-месть и смерть!" она
пробормотал.

Ужасный дух своего народа, осенил ее и овладел ею. Она
чувствовала, что, чтобы уничтожить разрушителя ее покоя, она была бы готова
встретить и выстрадать все, что мужчина мог причинить ее телу, или дьявол
сделать с ее душой! И так она размышляла, пока внезапно из этого
она вздрогнула, как будто ее ужалила змея.

"Я задержалась здесь, - закричала она, - пока они... Где они, предатель и
его искусительница? Я буду искать их по всему дому; Я разорву их на части
и разоблачу их в их предательстве ".

Тем временем, где были они, ложный друг и очарованный муж?

Лайон Бернерс, значительно успокоенный отъездом последних гостей
, но все еще глубоко недовольный своей женой, удалился в
маленькую утреннюю гостиную, чтобы прийти в себя. Теперь он стоял на ковре,
он стоял спиной к тлеющему костру, погруженный в мрачные раздумья. Он
любил свою жену, несмотря на то, что был сильно зол на нее этим вечером, и
несмотря на то, что был склонен поддаться чарам прекрасной сирены, которая теперь стала
его искусительницей. Он любил свою жену и хотел обеспечить ей покой. Он
решил раз и навсегда прекратить глупый флирт с
мелкой кокеткой, к которому его добросердечная Сибилла относилась так серьезно.
Как это сделать, занимало сейчас его мысли. Он знал, что это будет
трудно или невозможно сделать, пока Роза Блондель остается в
в одном доме с самим собой. Он чувствовал, что не может просить ее уехать и
найти другой дом; ибо сделать это было бы грубо, негостеприимно и даже
жестоко по отношению к бездомной и лишенной друзей молодой незнакомке.

Что же тогда ему делать?

Ему пришло в голову, что он мог бы найти какой-нибудь благовидный предлог, чтобы отвезти Сибиллу в
город и провести там с ней следующую зиму, оставив Розу
Блондель в полном распоряжении Блэк-Холла до тех пор, пока она не решит сама
принять меры к возвращению в свою страну. Это или что-то еще
необходимо сделать, ибо флирт с Розой никогда не должен возобновляться. В
посреди принятия этих благих решений его прервали.

Между тем, Роза Blondelle был так глубоко огорчен и взбешен
внезапное дезертирство и продолжил прохлада Лион Бернерс, как это было
в ней неглубокие природа. Она пошла в свою комнату, но не могла
оставаться там. Она вышла в длинный узкий коридор, ведущий в
прихожую, и принялась расхаживать взад-вперед с сердитым беспокойством взъерошенной кошки
, бормоча что-то себе под нос:

"Она не отнимет его у меня, даже если он ее муж! Я не доберемся
быть outrivalled другой женщине, даже если она его жена!"

Снова и снова она земле эти слова сквозь зубы, или другие
слова одного и того же рода. Внезапно она вышла из узкого коридора
в просторную гостиную, где заметила, что дверь гостиной приоткрыта, в комнате горит свет
и тень мужчины падает на
ковер. Она прокралась к двери, заглянула внутрь и увидела Лайона Бернерса, который все еще стоял
на ковре спиной к тлеющему камину, погруженный в
мрачные мысли.

Она скользнула внутрь, уронила голову ему на плечо и зарыдала.

Пораженный и очень раздраженный, он осторожно попытался приподнять ее голову и
отстранил ее.

Но она только прижималась теснее и рыдала сильнее.

"Роза! не надо! не надо, дитя мое! Давай больше не будем об этом! Это греховно
и опасно! Для вашего же блага, роса, удалиться в свою комнату!" - он осторожно
пеняли.

"О! ты меня больше не любишь! Ты меня больше не любишь! - яростно воскликнула
сирена. "Эта жестокая женщина вынудила тебя бросить меня! Я говорила тебе
она сделает это, и теперь она сделала это".

"Эта женщина, Роза, - моя любимая жена, имеющая право на всю мою веру; и все же
даже ради нее я не оставлю тебя; но я буду продолжать заботиться о
ты, как брат для сестры. Но, Роза, это должно прекратиться", - он серьезно
добавлено.

- О, не говори так! не делай этого! не сбросить с себя бедное одинокое сердце
что вы собрались однажды для своих!" и она вцепилась в него, как
внимательно и плакал, как дико, как если бы она была не на шутку.

"Роза! Роза!" - прошептал он с жаром, и в большое смущение, "мой
ребенок! будьте благоразумны! Задумайся! у тебя есть муж!"

- Ах, не называйте его имени! Он ограбил и бросил меня, и я ненавижу его", - плакала она.

- И у меня есть дорогая и уважаемая жена, о счастье которой я должен заботиться. Таким образом
ты видишь, что мы не можем быть друг для друга ничем, кроме брата и сестры. А
любовь и забота брата это все что я могу тебе предложить, или что вы должны
будьте готовы принять от меня", - продолжил он, как он нежно пригладил ее
светлые волосы.

"Тогда поцелуй меня по-братски", - вздохнула она. "Я не о многом прошу,
и теперь меня некому поцеловать! Так что поцелуй меня по-братски и позволь
мне уйти! - жалобно взмолилась она.

Он на мгновение заколебался, а затем, склонившись над ней, сказал:

- Это первое, и ради твоего же блага оно должно быть последним, Роза!
он прижался губами к ее губам.

Это было как последнее, так и первое; ибо при встрече их
губ они были разлучены, как от удара молнии!

И Сибилла, пылая гневом, как дух из Огненного озера,
встала между ними!

Да! ибо она не выглядела человеком - с ее пепельными щеками и потемневшим лбом,
и пылающими глазами - со всем ее лицом и фигурой, вздымающейся, трепещущей,
сверкающей молниями гнева!

- СИБИЛЛА! - воскликнул ее муж, как громом пораженный, потрясенный.

Она махнула в его сторону рукой, словно умоляя или требуя тишины.

"Мне нечего тебе сказать", - пробормотала она низким и хриплым голосом,
как будто пепел застрял у нее в горле. "Но для ТЕБЯ!" - сказала она, и ее голос
стал чистым и сильным, когда она повернулась и протянула руку к нему.
Роза, кто склоняется в состоянии обморока против стены - "к тебе,
змея, которая ужалит до смерти за пазухой, который согревал тебя в жизни--к тебе,
предательница, который пришел между верным мужем и женой-к вам,
вор! который украл у вашей благодетельницы единственное сокровище ее жизни
- Я хочу сказать вам вот что: я не выгоню вас с позором
этой ночью я не выйду из своей двери, и я не стану афишировать твой позор всему миру
завтра, хотя ты не заслужил ничего меньшего от моих
руки; но утром вы должны покинуть дом, который вы осквернили!
ибо если вы этого не сделаете, или если я когда-нибудь увижу снова свое лицо здесь, я
попирать и сокрушать твою жизнь с меньшими угрызениями совести, чем когда-либо я
каблук на паука! Я сделаю это, поскольку я бернерс! А теперь убирайся, и
никогда больше не позволяй мне видеть твою форму!"

Роза Блондель, которая стояла, очарованная ужасным взглядом и
ошеломляющими словами Сибил, обиженной жены, теперь внезапно бросила
Всплеснула руками и с тихим криком выбежала из комнаты.

И Сибилла в тот же миг опустила руку и голос и замерла.
онемевшая и неподвижная.

И вот, наконец, Лайон Бернерс заговорил снова.

"Сибилла! вы произнесли слова, которых ничто со стороны этой бедной леди
не должно было вызвать у вас - слова, которые, я боюсь, никогда не будут
забыты или прощены! Но... я знаю, что у нее мягкий и покладистый характер
. Когда ты станешь хладнокровнее и рассудительнее, я хочу, чтобы ты пошел к ней
и помирился с ней.

"С _ ней_! Я Бернерс! - надменно ответила Сибилла.

"Но ты жестоко заблуждаешься в своих мыслях об этой леди!"

"Бах! Я поймал ее в твои объятия! на твоей груди! ее губы прильнули к твоим.
твои!"

"Первый и последний поцелуй! Клянусь всеми моими надеждами на Небеса,
Сибилла, поцелуй брата!

Сибилла сделала жест, полный презрения.

"Если бы я не перестала смеяться, мне пришлось бы смеяться сейчас", - сказала она.

"И ты этому не поверишь?"

Она покачала головой.

- И вы не примирились с этим обиженным молодым незнакомцем?

"Я! Я леди - "или давно мечтала об этом", - надменно ответила Сибилла.
- По крайней мере, дочь честной матери. И я даже не позволю
такой женщине, как эта, прожить со мной еще один день под одной крышей.
Утром она уезжает.

"Дом твой! Ты должен поступать так, как тебе заблагорассудится! Но об этом я расскажу:
что в тот час, который видит, что бедных и одиноких молодых существо
изгнаны из сенью этой крыши, я оставляю это слишком, и оставляют на
когда-нибудь."

Если Лайон Бернерс действительно имел это в виду или думал угрозами примирить свою пылкую
жену, он ошибся в ее характере.

"О, уходи!" - с горечью ответила она. "Уходи! Я не хочу укрывать ее. И почему
я должен пытаться удержать тебя? Твое сердце уже покинуло меня; зачем
Я хочу сохранить его пустой футляр? Отправляйся, когда захочешь, Лайон Бернерс.
Спокойной ночи, и ... до свидания", - сказала она, и с взмахом руки она
ушла из комнаты.

Он был безумен, сказав ей такое; еще более безумен, позволив ей уйти от него.
итак! насколько безумен, ему вскоре предстояло узнать.




 ГЛАВА XIX.

 ПИКИРУЮ ВНИЗ.

 Дважды он звонил, так громко звонил
 С ужасающей силой, недоступной природе,;
 И убийство! убийство! был ужасный крик.
 В третий раз он повторился со слабой силой.,
 Но внезапно прекратился; как будто слова
 Были грубо задушены в схваченном горле.
 И все снова стихло, за исключением дикого крика
 Который рычал на расстоянии--
 О, он никогда не уйдет из сердца!
 Этот ужасный крик в одно мгновение стих.--БЕЙЛИ.


Лайон Бернерс еще некоторое время расхаживал взад-вперед по комнате. В
все огни были погашены, и слуги отправились спать. И все же он
продолжал расхаживать взад-вперед по гостиной, пока внезапно пронзительные
крики не ударили ему в ухо.

В великом ужасе он рванулся вперед и инстинктивно бросился в сторону
Комната Розы, когда дверь внезапно распахнулась и появилась сама Роза,
бледная, с кровоточащей раной в груди.

"Великие небеса! Что это?" - воскликнул он, когда, ошеломленный изумлением и
скорбью, поддержал ужасное умирающее тело и положил его на
диван, а затем опустился рядом с ним на колени.

"Кто, кто это сделал?" он дико требовал, будучи почти парализованным
охваченный ужасом, он опустился на колени рядом с ней и попытался остановить кровоточащую рану.
из которой быстро вытекала ее живая кровь.

"Кто, кто совершил это дьявольское деяние?" он вновь в тоске, как он
разглядывал ее.

Она подняла свои прекрасные фиалковые глаза, теперь померкшие в смерти; она открыла
бескровные губы, теперь побледневшие в смерти, и она выдохнула слова:

"Она... Сибилла... твоя жена. Я говорила тебе, что она это сделает, и она это сделала.
Сибил Бернерс убила меня, - прошептала она. Затем, приподнявшись,
сделав последнее, предсмертное усилие, она громко крикнула: "Слушайте все! Сибил Бернерс
убил меня". И с этим обвинением на устах она упала ЗАМЕРТВО.

Даже в этот решающий момент первая мысль Лайона Бернерса, почти его единственная
мысль была о его жене. Он поднял голову, чтобы посмотреть, кто там был - кто слышал
это ужасное, это смертельное обвинение.

_ все_ были там! гости и слуги, мужчины и женщины, привлеченные сюда
ужасными криками. Все слышали ужасные обвинения.

И все стояли, охваченные паникой, как они съежились от того, кто стоял в
их гуще.

Это была она, Сибилла, обвиняемая, сам вид которой обвинял ее больше
громко, чем умирающая сделать, ибо она стояла там, все еще в ней
зажигательный маскарад платье, ее лицо бледное, ее глаза сверкали, ее дикой
черные распущенные волосы и потоковое, ее покраснело, поднял руку и схватив
запачканный кровью Кинжал.

"О, несчастная женщина! самая несчастная женщина! Что это ты сделала
?" - простонал Лайон Бернерс в невыразимой агонии - агонии не за
мертвую красавицу перед ним, а за живую жену, которую, как он чувствовал, он
довел до этого отчаянного поступка. - О, Сибилла! Сибилла! что ты
наделала? - воскликнул он, стиснув руки.

- Я? Я ничего не сделала! - пролепетала его жена бледными и дрожащими
губами.

- О, Сибилла! Сибилла! если бы ты умерла до этой ночи! Или
что я мог бы сейчас отдать свою жизнь за эту жизнь, которую ты безумно отнял!
простонал Лайон.

"Я не отнимал никакой жизни! Что ты имеешь в виду? Это ужасно!" - воскликнул Лайон.
Сибилла, выронив кинжал, оглянулась на своего мужа и
друзей, которые все отшатнулись от нее. "Я не отнимала ничью жизнь! Я не
убийца! Кто смеет обвинять меня? требовательно спросила она, вставая бледная и
надменная среди них.

И тогда она увидела, что каждый опущенный глаз, каждая сжатая губа, каждый
вздрагивая и сжимая форма, молча обвиняет ее.

Мистер Бернерс вновь повернулся к мертвой женщине. Его рука жадно
искать какие-то пульсации в сердце. Вскоре он прекратил свои усилия,
и встал.

"Тщетно! Тщетно!" - сказал он. "Все тихо и безжизненно, становится холодно и
коченеет в смерти. О, моя несчастная жена!"

"Леди, возможно, не умерла! Это может быть обморок от потери крови. В
таком обмороке у нее не было бы пульса и дыхания, или она казалась бы такой! позвольте мне
попробовать! Я видел много обморок от потери крови, а также много
смерть от одной и той же причиной, на мой военный опыт", - сказал капитан
Пендлтон, продвигаясь вперед и опускаясь на колени у дивана, начинает свои
тесты, руководствуясь опытом.

Его слова и действия несвязанного заклинание ужаса, что был до этого
провел собравшихся еще и немой, и теперь все напирал
к дивану и склонился над маленькой группой туда.

"Воздух! воздуха! друзья, будьте добры! Отойдите подальше. И кто-нибудь откройте
окно! - повелительно воскликнул капитан Пендлтон.

И ему немедленно подчинилась часть толпы, одна из которых
распахнула окно.

"Кто-нибудь должен вызвать врача!" - предложила Беатрикс Пендлтон, чья жена
парализованный язык наконец развязался.

И полдюжины джентльменов немедленно отправились в конюшню, чтобы
послать посыльного за деревенским врачом из Блэквилла.

"И пока они будут вытягивать врача, они должны вызвать
коронер тоже", - предположил голос из толпы.

"Нет! нет! пока мы не убедились, что жизнь на самом деле вымерли,"
воскликнул капитан Пендлтон, спешно; в то же время ищет и
встретившись глазами мистер Бернерс, со смыслом взглядом сказал:

"Если мы не можем вернуть мертвую женщину к жизни, мы должны хотя бы попытаться
спасите живую женщину от невыразимых ужасов!

Мистер Бернерс с глубоким стоном отвернулся.

И капитан Пендлтон продолжал свои кажущиеся попытки привести
в сознание распростертое перед ним тело, пока не услышал
топот лошади, которая увезла посыльного за доктором, и
был уверен, что этот человек не сможет сейчас получить приказ привести коронера
также.

Затем капитан Пендлтон встал и поманил мисс Табби Уинтерроуз подойти
к нему. Эта дама вышла вперед, как обычно, хныча, но с
неизмеримо большей причиной, чем когда-либо была у нее прежде.

"Закрыть глаза, выпрямить ее конечности, организовать ее платье. Она вполне
мертва", - сказал капитан.

Голос мисс Табби был вознесен в плач.

Но еще более дикий вопль раздался, когда шотландская девушка с
ребенком на руках пробилась сквозь толпу и бросилась на землю рядом с
своей мертвой хозяйкой, крича:

"О! и пошли вы, моя добрая госпожа? Умер Фра США, Сае
вдруг! О, bairnie! посмотри сверху вниз на свою маму, что они натворили
убили - прирожденных дьяволов ".

Бедный ребенок, напуганный дикими воплями няни не меньше, чем
при виде ужасного тела своей матери он начал кричать и прятаться.
его голова была на груди Джанет.

"Женщина, это варварство. Уведите мальчика подальше от этого зрелища, - повелительно воскликнул
Капитан Пендлтон.

Но Джанет стояла на своем и продолжала рыдать, причитать и
обращалась к умершей матери или взывала к ребенку-сироте. И все
женщины в толпе, чьи языки до сих пор были парализованы
ужасом, теперь разразились слезами и рыданиями, криками сочувствия и
сострадания, и--

"О, бедная убитая молодая мать! О, бедный осиротевший младенец!" или
стенания в том же духе раздавались со всех сторон.

"Мистер Бернерс, вы хозяин дома. Я убедительно прошу вас
очистить комнату от всех присутствующих, кроме мисс Уинтерроуз и нас, - сказал
Капитан Пендлтон почти командным тоном.

"Друзья и соседи, - воскликнул Лайон Бернерс, повысив голос так, что
его было слышно по всему залу, - я умоляю вас удалиться в
ваши собственные апартаменты. Ваше присутствие здесь только огорчает
вас самих и ставит в неловкое положение нас. И у нас есть долг перед мертвыми ".

Толпа начала расходиться и двигаться к дверям, когда внезапно
Сибил Бернерс высоко подняла руку и приказным тоном крикнула:

"СТОЙТЕ!"

Все остановились и обратили на нее свои взоры.

Она была еще очень бледная, но сейчас тоже очень спокойный, самый собранный
в этой комнате смерти.

"Я имею кое-что сказать тебе", - продолжила она. "Вы все слышали предсмертные слова
той бедной мертвой женщины, в которых она обвинила меня в том, что я
убил ее; и ваши собственные отводящие глаза обвиняют меня столь же сильно, и
мой собственный аспект, возможно, сильнее, чем любой из них ".

Она сделала паузу и взглянула на свою покрасневшую руку, а затем огляделась по сторонам и
увидев, что ее ближайших соседей и старых друзей, кто знал ее
длинный и любил ее больше всех, теперь отвернулись головы, или за
их глаза. Она продолжила::

"Мертвая женщина ошиблась; вы введены в заблуждение; и сама моя внешность
обманчива. Я не стану отрицать, что эта женщина была моим врагом. Доведенный до
отчаяния и кипящей крови, я, возможно, был способен причинить
ей смертельный вред, но храбро и открыто, как сыновья и дочери
моей огненной расы делали такие вещи до этого. Но идти к ней
камеры в глухую ночь, и во тьме и тайне--! Нет! Я мог бы
она не сделала бы этого, будь она в десять раз большим врагом, чем была.
Есть ли здесь кто-нибудь, кто верит, что дочь Бертрама Бернерса могла
быть виновна в этом или любом другом низменном поступке?" - спросила она, когда ее гордый
взгляд скользнул по лицам собравшихся друзей и
соседей.

Но их отведенные глаза были слишком печальным ответом на ее вопрос.

Затем она повернулась к мужу и, понизив голос почти до
умоляющего тона, спросила:

"Лайон Бернерс, ты веришь, что я виновна?"

Он поднял глаза, и их взгляды встретились. Если бы он действительно верил в ее виновность
сейчас он этого не сделал. Он ответил коротко и твердо:

"Нет, Сибил! Небеса знают, что я этого не делаю. Но о! моя дорогая жена! объясните,
если можете, как этот кинжал попал к вам, как эта кровь
оказалась на ваших руках; и, прежде всего, почему эта несчастнейшая леди должна была
обвинить вас в ее убийстве.

"По вашему желанию и для удовлетворения нескольких старых добрых друзей
кого я вижу среди этой неверующей толпы, друзей, которые хотели глубоко
горевать, если я должен либо делать или претерпевать неправильно, я will_ говорить. Но если бы это было
не для тебя и не для них, я бы умер, прежде чем соизволил
защищаться от обвинения, которое одновременно так жестоко и так
нелепо - так чудовищно, - сказала Сибилла, устремив на него взгляд, полный высокомерия.
вызов тем, кто стоял там, перед ее лицом, и осмелился
поверить в ее виновность.

Из толпы раздался строгий голос.

- Мистер Лайон Бернерс, займитесь этим. В вашем доме лежит убитая женщина.
Кем она была убита таким образом, мы не знаем. Но я говорю вам, что
каждая минута, в течение которой вы откладываете вызов офицеров юстиции
для расследования этого дела, компрометирует вас, меня и всех, кто стоит рядом
и молча смиритесь с этой задержкой, как соучастники, постфактум".

Лайон Бернерс повернулся к говорившему, серьезному и суровому старику
почти восьмидесяти лет, судье в отставке, который пришел на бал масок
в сопровождении своих внучат.

"Минутку, судья Бэшем. Простите нас, если в этом смятении мы о чем-то забыли
. Коронер должен быть вызван немедленно. Капитан Пендлтон,
не окажете ли вы мне услугу, отправив посыльного коронеру Тейлору в
Блэквилл? затем он спросил, обращаясь к единственному другу, на чье
благоразумие, как он чувствовал, он мог положиться.

Капитан Пендлтон кивнул в знак согласия и понимания и покинул комнату
, как будто для указанной цели.

- А теперь, дорогая Сибил, с разрешения судьи Бэшема, дай нашим друзьям
объяснение, которое ты им обещала, - сказал Лайон Бернерс.
нежно и доверительно взяв ее за руку, он встал рядом.
рядом с ней.

Ведь весь его гнев, как и вся ее ревность, были унесены прочь в
ужасном торнадо событий этого вечера.

"Объяснение, что я обещал вам, и теми, кто желает мне хорошо," она
сказала решительно. А затем ее голос возник четко, ясно и отчетливо,
а она продолжала:

"Я был в своей комнате, которая находится непосредственно над комнатой, которую занимает миссис
Блондель. В мою комнату можно попасть двумя путями: во-первых, через парадный
коридор и лестницу, а во-вторых, по узкой лестнице, ведущей наверх из
Комната миссис Блондель. И дверь, ведущую из ее комнаты вверх по этой лестнице
в мою, она имела привычку оставлять открытой.
В эту ночь, как я уже сказал, я сидел в своей камере; по причинам, не
нужно здесь и сейчас объяснять, что я слишком много нарушенных в виду, чтобы
думаю, удалившись на покой, или даже раздевания. Я не знаю, как долго
Я сидела там, когда я услышал пронзительный крик из какого-одна в
номер ниже. Инстинктивно я бросился вниз по лестнице и общения
в комнату Миссис Blondelle, и до ее кровати, где я увидел свет
конусности она лежала. Ее глаза были закрыты, и я сначала подумал
, что она потеряла сознание от какого-то испуга, пока, почти в то же мгновение,
Я видела этот кинжал, - тут Сибил наклонилась и подняла кинжал, который
она уронила несколько минут назад, - вонзенный по самую рукоятку ей в грудь.
Я вытащил его. Мгновенно кровь из открытой раны хлынула рекой,
покрываю свою руку и рукав обвиняющими пятнами, которые вы видите! С
потоком крови ее глаза широко распахнулись! Она испуганно посмотрела на меня
мгновение, а затем, сделав последнее усилие в своей жизни, ибо
ужас придал ей сил, она вскочила и с визгом убежала в
эту комнату. Я, все еще держа кинжал, который вытащил из-за пазухи,
последовал за ней сюда. И ... остальное вы знаете", - сказала Сибил, и преодолеть
от волнения, она опустилась на ближайший стул, чтобы отдохнуть.

Лион Бернерс-прежнему держал ее за руку.

Очевидно, ее рассказ произвел на компанию очень большое впечатление
присутствующий. Но Лайон Бернерс внезапно воскликнул:

"Боже мой! ошибочное обвинение этой леди сбило нас всех со следа,
и позволило убийце скрыться. Но, возможно, еще не слишком поздно! Некоторые
ключ можно оставить в комнате, с помощью которых мы можем проследить преступника! Давай,
Соседи, А давайте обыск помещения".

И Лайон Бернерс, оставив дрожащих женщин из компании в комнате
с Сибил и мертвецами, в сопровождении всех мужчин отправился обыскивать
дом и землю в поисках следов убийцы.




 ГЛАВА XX.

 ПОИСКИ.

 Друзья мои, меня не волнует (настолько я счастлива
 Выше ряда), что мои действия
 Были осуждены каждым языком, каждый глаз видел их,
 Зависть и низкое мнение настроены против них,
 Узнать мою жизнь настолько точно.--ШЕКСПИР.


Сначала они отправились в комнату миссис Блондель и тщательно осмотрели
каждую ее деталь, особенно запоры на дверях и окнах.
Казалось, все они были правы.

"Теперь у меня есть версия этого убийства!" - сказал мистер Бернерс, стоя посреди комнаты.
обращаясь к мужчинам, которые были с ним.

"Хм! в чем дело?" - холодно осведомился старый судья Бэшем.

"Дело в том, что, поскольку было известно, что миссис Блондель владела драгоценностями
большой ценности, какой-то негодяй пришел сюда с намерением украсть их у нее
".

"Ну, и что дальше?" - спросил судья.

"Что этот негодяй вошел как входная дверь, или одним из
эти окна, подошла к кровати своей жертвы, которая, будучи спросонья и
увидев его, вскрикнула, либо до, либо в момент получения
смертельная рана, а потом упал в обморок".

"Хм! что дальше?" - проворчал судья.

"Этот первый крик заставил мою жену броситься на помощь. При звуке
ее приближения убийца, конечно, развернулся и убежал, сбежав
через наружную дверь или окно ".

"Остроумная история и правдоподобное объяснение, мистер Бернерс; но одно.,
Боюсь, это никогда не убедит присяжных и не удовлетворит публику",
заметил судья Бэшем.

- Нет, и меня это тоже не удовлетворит! Так не пойдет, джентльмены!
Убийца не входил ни через наружную дверь, ни через окна! Ибо
я "застегнула их" перед тем, как лечь спать! И йесель нашла их
застегнут, когда ты войдешь!" - сказала шотландка Джанет, которая только что вошла в комнату.
В комнату с ребенком на руках.

"Но он мог войти через дверь, моя хорошая девочка", - предположил мистер
Бернерс, которых кровь стынет в показаниях
номера.

Лэрд "нет, нет,! что на делать. Убийца не мог войти
через наружную дверь, потому что я запер ее на засов перед тем, как лечь спать! И она была
все еще закрыта на засов, когда моя крошка ледди... О, моя крошка бонни ледди! о! моя дорогая!
дорогая убитая госпожа! - вырвалось у девушки внезапно и яростно.
причитания.

- Успокойтесь и расскажите нам все о запертой двери, - сказал Судья
Башам.

"Хорошо, сэр, дверь была заперта на засов моей рукой, и засовом она оставалась до тех пор, пока
эта бедняжка не вскочила со своей кровати, не отодвинула засов и не убежала
подальше от лица ее убийцы! слишком поздно! о, слишком поздно! ибо
смертельную рану она унесла с собой.

- Итак, вы видите, мистер Бернерс, ваша теория убийства рассыпается на куски.
Показания этой девушки доказывают, что убийца не мог проникнуть в комнату с этого этажа, - сказал судья Бэшем.
- Тогда он, должно быть, прятался в комнате, - в отчаянии воскликнул Лайон.

- Я не знаю, где он был. - Я не знаю, где он был. - Я не знаю, где он был! - Воскликнул Лайон.
- Я не знаю, где он был.

- Нет, нет! это тоже не годится, лэрд. Намон спрятался в комнате.
Я заглянула во все шкафы, и под кровать, и в дымоход.
Как я всегда делаю перед сном. Иначе я не смогла бы уснуть.
Нет, нет, лэрд! Убийца не проник ни через наружную дверь, ни через окно,
и все же не прятался в комнате; потому что я запер наружную дверь
и окно и обыскал комнату перед тем, как лечь спать. Лэрд нет, нет,! В
убийца кулачком единственным способом остается открытым, оставила открытыми, потому что мы думали, что это
безопасности--путь, ведущий из комнаты хозяйки Бернерс до
по маленькой лестнице и через эту дверь, которая не была заперта на засов, - настаивала
девушка-шотландка.

Сердце Лайона Бернерса, казалось, оледенело от этих последних слов.
Тем не менее он собрался с духом, чтобы сказать:

"Мы должны провести расследование и выяснить, не было ли совершено ограбление. Если было
_ был_ один, тогда, конечно, перед лицом всех показаний этой женщины
это докажет, что грабитель совершил это грязное деяние ".

"Я не вижу ясно, что это поможет", - возразил судья Бэшем. "Тем не менее, мы
проведем экспертизу".

"Вашей чести не нужно беспокоиться. Я тоже позаботился об этом. Видите ли,
ящики бюро и платяных шкафов надежно заперты, поскольку Мэледи видела, как я запирала их сама
. А ключи в безопасности, в кармане моего платья. Нет, нет,
лэрды, ничего не украдено, - сказала Джанет.

Тем не менее мистер Бернерс настоял на проведении экспертизы. Итак, Джанет
достала ключи и открыла все ящики бюро, коробки, гардеробы
и т.д. Все вещи были найдены в полном порядке. В верхнем ящике бюро были найдены нетронутыми шкатулки
с драгоценностями, коробки с кружевами, пачки банкнот и другие ценности
. Ничего не пропало.

Одним словом, не было найдено ни малейшей зацепки к предполагаемому убийце и грабителю, но,
с другой стороны, все обстоятельства в совокупности сваливали вину за содеянное на Сибил.

Лайон Бернерс почувствовал, как слабость, подобная смерти, охватила его и подчинила себе
все его мужское достоинство. Unblenchingly, в своей собственной персоной, он бы побоялся
любой судьбе. Но то, что его жена - его чистая, благородная, великодушная Сибил,
была схвачена и разорвана на куски этой ужасной машиной
обстоятельств и судьбы! Было ли это кошмаром? Голова у него шла кругом.
Он чувствовал, что может сойти с ума. Подобно утопающему, он хватался за
соломинку. Повернувшись к шотландке, он несколько сурово спросил:

- А где вы были, когда убивали вашу любовницу? где были
вы, что не поспешили ей на помощь? Вы не могли быть далеко.
на самом деле вы, должно быть, были в той маленькой соседней детской.

- И я был таким, лэрд; и ее первый визг разбудил меня и обезоружил.
я стал таким тихим, что не мог пошевелиться, и не двигался, пока не услышал ее визг.
снова и снова, и увидел, как она пробежалась по полу и отодвинула засов.
и флехт выскочил из комнаты, сопровождаемый госпожой Бернерс.
И худенькая мышка вскочила с ребенком у меня на руках и побежала за ними.,
думал, что бог стоит у меня за спиной. О, моя дорогая! о, спасибо, красавица!
ледди! о! о! о! - рыдала и причитала девушка, опускаясь на пол.
и накинув фартук на голову.

Но крики ребенка из соседней детской заставили ее
вскочить и побежать туда, чтобы успокоить его.

Поисковики покинули ту комнату и продолжили свои исследования
в другом месте. Они обошли весь дом, не найдя никакого ключа к разгадке
тайны. Они попытались обыскать территорию, но ночь была
непроглядно темной, и быстро лил дождь. Наконец, они вернулись в
комнату смерти.

Все дамы и все слуги ушли. В доме никого не осталось.
кроме Сибил и мисс Табби, которые смотрели на мертвецов.

Сибилла сидела у изголовья тела, а мисс Табби - у ног.

При виде своей обреченной молодой жены чувства Лайона Бернера снова пошатнулись.

"Она так неопытна во всех делах этого мира, так невежественна в
делах закона! О, Она знает ... она даже мечтать о той ужасной
положение, смертельной опасности, в которой она стоит? Нет, она без сознания
всех дороже. Она, очевидно, считает, что объяснение она дала нам
здесь, и который удовлетворит ее друзей, убедит всех остальных. О,
Сибил! Сибил! час назад вы были в полной безопасности в своей домашней святости, а
теперь - сейчас на мгновение оказались наедине с... Небесами! Я не могу этого вынести! - простонал он.
пытаясь овладеть собой, он подошел к ней.

Она сидела, сложив руки, как в молитве, и ее глаза, полные
глубочайшего сожаления и жалости, были устремлены на лицо мертвого. Есть
была грусть, сочувствие, благоговение--ничего, кроме страха и недоверия в ее
лицо. При приближении ее муж, она повернулась и прошептала
серьезно:

"Она была моей соперницей там, где я меньше всего мог вынести соперничество; и я думал, что она
добилась успеха. Я так не считаю теперь; и теперь меня нет
чувства по отношению к ней, но один из самых глубоких сострадание. Ох, Лиона, мы должны
принять ее несчастного ребенка, а задний это по нашему. Ой! кто совершил это
деяние? Кто-то, чьей целью, без сомнения, было ограбление. Были ли обнаружены какие-либо следы
убийцы? она поинтересовалась.

- Никаких, Сибил, - с трудом ответил он.

- О, Лайон, такие ужасные мысли посещают меня с тех пор, как я сижу здесь и
заставляю себя смотреть на это зрелище! Ибо я вижу в нем то, что мне
мог бы сделать, если бы мое безумие переросло в исступление; но даже тогда, не так, как
это было сделано. О, нет, нет, нет! Пусть Бог простит меня и изменит мое сердце,
ибо я стоял на краю пропасти!"

Мистер Бернерс не мог говорить. Он задыхался от чувства, что
теперь она стояла на краю гибели, зевая, чтобы принять ее.

"Бог да поможет тебе, Сибилла!" была безмолвная молитва его дух, как он
глядя на его бессознательное жена.

Мисс табби, который сидел скулил у ног мертвых, теперь заговорил:

- Я думаю, - сказала она, вытирая слезинку с кончика носа, - я
_do_ думаю, нам не следует оставлять его лежать здесь, втиснутым в
этот диван, где мы не можем растянуть его прямо. Мы должны это принимать
в ее комнату и положил на ее кровать, прилично и в порядке."

"Это правда, но, о, в таком потрясении, как это, как много забывается!" - сказал
Мистер Бернерс. Затем, повернувшись к старому судье Бэшаму, который опустился в
мягкое кресло, чтобы отдохнуть, но, казалось, считал себя все еще на скамье подсудимых,
поскольку он взял на себя такую большую власть, Лайон спросил: "Вы видите кого-нибудь
возражаете против того, чтобы тело перенесли в спальню до прибытия коронера
?"

"Конечно, нет. Это не место убийства. Тебе лучше взять
он вернулся к кровати, на которой она получила ее смерти", - ответил старый
Судья.

- Друзья, - сказал мистер Бернерс, поворачиваясь к джентльменам, которые все уже
торжественно и молча расселись, как на похоронах, - не поможет ли мне в этом кто-нибудь из
вас?

Капитан Пендлтон, который только что вернулся в комнату, быстро подошел.

"Кстати, вы посылали за коронером, сэр?" спросил старый судья,
перехватив его.

"Да, сэр, я это сделал", - коротко ответил капитан.

"Тогда я буду сидеть здесь до его прибытия", - заметил судья, успокаиваясь.
сам решил вздремнуть в своем мягком кресле.

"Этот старикан впал в старческое слабоумие!" - проворчал капитан Пендлтон про себя.
нежно приподнимая голову и плечи всего, что
осталось от бедной Розы Блондель. Но в прикосновении ее холодной форме,
взгляд ее по-прежнему лицо, слезы жалости вскочил на молодого бойца
глаза. Роза была красивой женщиной, и ее тело было сейчас не легкий вес.
Понадобились объединенные силы капитана Пендлтон и Мистер Бернерс нести
правильно его из салона в палату, где они уложили его на
кровать, и оставили ее на попечение Сибил и Мисс табби, который следовал
они.

Затем мистер Бернерс затащил капитана в пустую комнату и хрипло прошептал
:

"Правильно ли я понял, что вы сказали судье, что послали посыльного
за коронером?"

- Да, но имейте в виду, я отправил старика на старом муле. Пройдет много часов
прежде чем он доберется до Блэквилла; еще больше, прежде чем сюда доберется коронер.
Боже милостивый! Бернерс, я должен был это сделать! Разве вы не видите ужасной опасности, в которой находится
ваша невинная жена? - воскликнул капитан Пендлтон взволнованным
голосом.

"Разве я не вижу этого? Я не сумасшедший и не слепой. Но ты, перед лицом этого
неопровержимые доказательства - вы верите, что она невиновна? потребовал ответа Лайон.
Бернерс тоном мучительной мольбы.

"Я знаю, что она невиновна! Я знал ее с младенчества. Она
могла бы наброситься на соперницу и разорвать ее на куски в неистовстве
страсти; но она никогда не смогла бы нанести тайный удар, - ответил
Капитан Пендлтон, решительно.

"Спасибо! Спасибо, ваша вера в нее!" воскликнула Лиона Бернерс,
на полном серьезе.

"Но сейчас! _ Неужели вы не понимаете, что нужно сделать? Ее нужно вывести из дома
до того, как прибудет коронер или любой другой представитель правосудия, - серьезно сказал
Капитан Пендлтон.

"О, это так неожиданно и ужасно! Это лавина, землетрясение!
Оно сокрушает меня. Это лишает меня рассудка! - простонал Лайон Бернерс, опускаясь
в кресло и закрывая лицо руками.

"Лайон, друг мой, очнись! Поднимитесь над этой агонией отчаяния, если
вы хотите спасти свою жену, находящуюся в опасности! Она должна покинуть этот дом в течение
часа, и вы должны сопровождать ее ", - настаивал капитан Пендлтон.

"Я знаю это! Я знаю это! Но, о Небеса! боль моего сердца!
хаос моих мыслей! Пендлтон, подумай за меня; действуй за меня; скажи мне, что
делать! - воскликнул силач, совершенно ошеломленный и бессильный.

Капитан Пендлтон поспешил в столовую, где проходили последние
пирушки, и принес оттуда бокал бренди, который заставил своего
друга проглотить.

"Теперь послушай меня, Бернерс. Иди и позвони своей жене, отведи ее в вашу общую комнату
объясни ей необходимость немедленного бегства. Она сильная,
и будет на высоте положения. Затем как можно быстрее соберите все
свои деньги и драгоценности и спрячьте их при себе. Оденьтесь
сами и скажите ей, чтобы она оделась в простое плотное непромокаемое
привычки верховой езды. Сделайте это немедленно. Тем временем я сам схожу в
конюшни, оседлаю двух самых быстрых лошадей и подведу их к
черному ходу, чтобы ни один слуга не посвятил нас в наши тайны
сегодня вечером. Когда я встречу вас с лошадьми, я укажу вам путь к
временному убежищу, где вы пока будете в полной безопасности;
позже мы сможем подумать о постоянном безопасном месте. Итак,
мужайся и поторопись!

"Мой друг в беде!" - пылко воскликнул Лайон Бернерс, когда они расставались.

"У меня будут дополнительные предложения, когда мы встретимся снова. Я подумал
всего, - крикнул ему вслед капитан Пендлтон.

Лайон Бернерс отправился на поиски Сибиллы в комнату смерти, которая была
теперь приведена в порядок и тускло освещена.




 ГЛАВА XXI.

 БЕГСТВО СИБИЛЛЫ.

 Это хорошо - моя душа сбрасывает с себя груз забот.;
 Ужасным бывает только неясное.;
 Воображение рисует неизвестные события,
 В диких, фантастических формах отвратительных руин.,
 И что порождают его страхи.--ХАННА МОР.


На белоснежной кровати была разложена фигура Розы Блондель, завернутая в чистое
белое одеяние. Она выглядела очень умиротворенной и красивой, на ее
светловолосом лице, обрамленном светло-золотыми волосами, не было никаких следов насильственной
смерти, которой она умерла.

У ее изголовья сидела Сибилла, очень бледная, и беззвучно роняла слезы.

У ее ног сидела мисс Табби, всхлипывая и что-то бормоча.

В маленькой детской, за спальней, сидела девочка-шотландка.
плача и всхлипывая.

Лайон Бернерс тихо подошел к кровати и что-то прошептал Сибилле.

- Дорогая, выйди, я хочу с тобой поговорить.

Она молча встал и последовал за ним. Он молчал, пока они не
достиг своей комнате.

"Садись, Сибил," затем он сказал, так же спокойно, как он мог заставить себя
говорить.

Она опустилась в кресло и посмотрела на него вопросительно, но бесстрашно.

Он стоял перед ней, не в силах продолжать. Страшно было ему свидетеля
ее полное забвение своей собственной позиции--более страшной, еще
обязан пробудить ее от этого.

Она продолжала рассматривать его с любопытством, но без тревоги, молча ожидая
того, что он должен был ей сказать.

"Сибил, - сказал он наконец, как только смог говорить, - Сибил, ты
храбрая и сильная духом! Ты можешь встретить внезапную беду, не утонув под ней.
"В чем дело?" - тихо спросила его жена.

"Сибилла, дорогая Сибилла!" - Воскликнула она. - "Что случилось?" - спросила она.

"Сибилла, дорогая Сибилла! нет времени сообщать тебе плохие новости.;
приготовься услышать это внезапно.

- Да! скажи мне.

- Сибил, послушай и пойми. Обстоятельства, окружающие это
таинственное убийство, настолько серьезно компрометируют вас,
что вы можете найти спасение только в немедленном бегстве ".

- Я!.. флайт! - воскликнула миссис Бернерс, широко раскрыв свои темные глаза в изумлении.
изумление.

Мистер Бернерс застонал в духе, когда ответил:

"Да, Сибил, да! О! моя дорогая, прояви внимание, пойми и будь сильной!
Сибилла, послушай. Известно, что у тебя была ссора с этой бедной женщиной.
угрозы, которые ты использовала по этому поводу. Кинжал в твоей руке;
кровь на твоем запястье, и, прежде всего, слова умирающей женщины,
обвиняющей тебя в ее смерти. Все это образует цепочку косвенных улик
и даже прямых улик, которые погубят вас - я не могу этого сказать!
вырвалось у Лайона в приступе агонии.

Темные глаза Сибиллы открывались все шире и шире от изумления, но по-прежнему безучастно.
по крайней мере, тревогу.

"Этого достаточно, о, Сибил, повторять вам, что ваша безопасность только в
мгновение полета", - воскликнул он, роняя голову на руки.

"Полет!" повторила Сибил, глядя на него. "Почему я должен укрыться в
полет? Я не сделал ничего преступного, ни я ничего так
бесславной, как вылететь из моего дома", "Лион", - добавила она с гордостью.

"Но, Сибил, - О, Сибил! косвенные улики...

"Ну, я же все это объясняла!" - наивно ответила миссис Бернерс. - Я рассказал тебе
все, как было: когда я услышал ее крик, я побежал посмотреть, что случилось.
материя, и я вытащил кинжал из ее груди, и тогда кровь хлынула фонтаном
и окропила меня! Было достаточно ужасно видеть и выносить это,
не имея необходимости слышать и терпеть такое нелепое подозрение! И это
все достаточно просто для любого честного ума, чтобы понять мое объяснение ".

"Ох, Сибил! Сибил! что на самом деле ... я имею в виду ваше присутствие в ее смерти, с
все одновременных обстоятельства могут быть объяснены! Но умирающая
последнее торжественное заявление женщины, обвинившей тебя в том, что ты ее убийца, было
самым прямым свидетельством! О, Небеса, Сибил! Сибил! приготовься к своему
бегите, ибо в этом ваша единственная надежда на спасение! Немедленно приготовьтесь, ибо
нельзя терять ни минуты!"

"Остановись!" - сказала Сибилла внезапно и торжественно. "Лайон Бернерс, _ ты_
веришь, что это предсмертное заявление было правдой?"

- Нет! да слышит меня Господь, я этого не делаю, Сибилла! Я знаю, что ты была неспособна
совершить то, в чем она тебя обвинила! Нет! Я уверен, что она говорила в
бреду внезапной смерти и ужаса", - искренне сказал Лайон Бернерс.

"И никто другой, кто меня знает, не поверит этому! Так что успокойся. Я
не виновен и не убегу, как провинившийся. Я останусь здесь и
говори правду, - спокойно сказала Сибилла.

- Но, о, святые Небеса! говорить правду тебе не поможет! Закон
имеет дело с фактами, а не с правдой! и судей фактов, как если бы они были
истины. И да! моя дорогая Сибилла! лживые факты этого дела вовлекают вас
в такую сеть косвенных улик и прямых свидетельских показаний, которая делает
вас подлежащим аресту - более того, наверняка арестуют и посадят в тюрьму по
обвинению в убийстве! О, моя дорогая, самая невинная жена! моя свободная, необузданная,
пылкая Сибилла! даже чувство невинности не могло спасти тебя от
тюремное заключение или поддерживать вас во время его унизительных пыток! _You_ не смог бы
не вынести - _I_ не смог бы вынести за вас такой потери свободы и чести в течение
одного часа - даже если ничего худшего не последует! Но, Сибил, худшее может быть,
худшее _ должно_ последовать! Да, самый ужасный! Ваша единственная безопасность - в полете
мгновенный полет! И о! Небеса! как быстро летит время!"
- воскликнул муж, вне себя от горя.

Во время последней части его речи жена вскочила на ноги,
и теперь она стояла, уставившись на него, изумленная, недоверчивая, но твердая и
храбрая.

- Приготовься к этому событию, Сибилла! О! ради меня, ради небес
ради, собирать ваши чувства и подготовить к полету", он страстно
призвал.

- Я невиновен, и все же я должен бежать, как виновный! Лайон, ради тебя,
и только ради тебя, я сделаю это, - ответила она серьезно и печально.

"Мы не должны ни звать на помощь, ни останавливаться, чтобы похвалить друг друга. Стая
быстро то, что вам нужно для себя, в саквояж,
и я сделаю то же самое для себя", - пояснил Лион Бернерс, устраивающих
действий, к слову, затолкать в чемодан какие-то ценные бумаги,
деньги, бритвы, несколько предметов одежды, и т. д.

Сибилла показала большую оперативность и присутствие духа, чем можно было
от нее ждут. Она быстро собрала свои дорогие украшения и приготовилась
деньги, смену нижнего белья, гребни и щетки и упаковала их
в маленькую дорожную сумку.

"Мы идем на коне", быстро объяснил Лион Бернерс, как он запер его
чемодан.

Быстро и бесшумно Сибилла сбросила с себя маскарадное платье, которое она
бессознательно носила до сих пор, и бросила его на пол, где оно
лежало, пылая, как тлеющий костер. Затем она надела водонепроницаемую
для верховой езды, и объявил о своей готовности.

"Пойдем, пожалуй", - сказал Лион Бернерс, взяв обе сумки, и поманил ее
следовать за ним молча.

Они спустились по темной лестнице, прошли по пустынным коридорам и
достигли задней двери, где под прикрытием большого болиголова
Капитан Пендлтон придержал лошадей. Было темно, как в кромешной тьме, и моросил мелкий дождь
. Они ничего не могли видеть, они могли только узнать местонахождение
своего "друга в беде" и своих лошадей, услышав голос капитана Пендлтона
, говорившего сквозь туман осторожным тоном и шепчущего:

"Закрыть дверь после того, Бернерс, чтобы защитить нас от заражения
изнутри. А затем остановиться там под крыльцом, пока я не приду и поговорим
для тебя".

Мистер Бернерс сделал, как его просили, а затем встал в ожидании
своего друга, который вскоре подошел.

"У вас есть все, что вам понадобится в путешествии, не так ли?" - спросил
капитан.

Мистер Бернерс в ответ рассказал своему другу, что именно он привез.

"Все это очень хорошо, но людям надо есть и пить один раз в
пока. Поэтому я поставил пару бутербродов и бутылку вина с
ужин-стол, в седельных сумках. И сейчас, в спешке, вы
решила по вашему маршруту?"

- Да, мы постараемся добраться до ближайшего морского порта, вероятно, Норфолка,
и отплыть в какую-нибудь другую страну, неважно какую, ибо ни в каком другом месте, кроме
может ли моя несчастная жена надеяться на безопасность в чужой стране?"
скорбно ответил Лайон Бернерс.

"Постарайтесь добраться до Норфолка! Это никогда не увенчается успехом. Вы будете уверены, что
быть догнали и вернули прежде чем ехать за двадцать миль на что
дорожного движения", - заявил капитан Пендлтон, качая головой.

"Тогда, во имя Всего Святого, что вы будете делать?" спросил мистер Бернерс
тоном отчаяния.

"Вы должны найти укромное место, а затем потратить время на то, чтобы замаскироваться
вы с женой, чтобы никого из вас нельзя было узнать, прежде чем
вы отправитесь по дороге в Норфолк. Видишь ли, Лайон, ты лучше меня.
юрист, но я лучший стратег! Я закончил школу на тропах войны.
и в засадах краснокожих на границе."

"Но где мне найти такое укрытие?"

"Я думал об этом".

"Ты думаешь обо всем".

"Ах! легко проявлять присутствие духа в замешательстве других людей!
Почти так же легко переносить беды других людей!" - сказал капитан.
Капитан попытался пошутить, но только для того, чтобы поднять уныние своего друга.
"Но теперь к делу, потому что мы должны действовать быстро. Ты знаешь "Часовню с привидениями
"?

"Старую разрушенную церковь в расщелине по другую сторону Черной
горы?

"Да, это то самое место. Его глубокое уединение и тотальная заброшенность, а также
его призрачная репутация, несомненно, обеспечат вашу безопасность. Отправляйтесь туда.;
спрячьтесь как можно лучше вместе со своими лошадьми. В ходе
завтра или послезавтра вечером я приду к вам с такими новостями и
с такой помощью, какую смогу оказать".

"Благодарю вас. О, спасибо вам. Но что такое слова? Вы человек дела.
Ваше присутствие духа спасло нас обоих! - искренне сказал Лайон Бернерс.

- А теперь за коней, - сказал капитан Пендлтон, взяв миссис Бернерс под свое руководство
, в то время как мистер Бернерс внес чемодан и дорожную сумку
.

Капитан Пендлтон подсадил Сибиллу в седло, ободряюще прошептав,

"Будь сильной и не теряй надежды. Это вынужденное бегство - временное зло,
предназначенный спасти вас от постоянной и даже, возможно, фатальной несправедливости.
Будьте терпеливы, и время оправдает вас и вернет вас обратно ".

"Но, о! оставить моюоме и дом моих отцов! покинуть его, как
преступник, когда я невиновен! покинуть его в спешке, не зная, смогу ли
Возможно, я когда-нибудь вернусь! - воскликнула Сибилла с болью в голосе.

- Это страшное испытание. Я не стану насмехаться над тобой, отрицая, что это так. Да,
это ужасное испытание! но одного, миссис Бернерс, в вас достаточно героизма
, - ответил капитан Пендлтон, склоняясь над ней.
протянул руку и передал ей поводья.

Лайон Бернерс тоже был верхом. Они были готовы тронуться в путь. Сказав друг другу
"Да благословит вас Бог", друзья расстались.

Лайон и Сибил пошли по темной дороге.

Капитан Пендлтон открыл дверь, которая была закрыта, господин Бернерс,
но как он нажал, чтобы открыть его, он почувствовал препятствие, и мгновенно
потом услышал, как кто убежит.

"Слушатель", - в смятении подумал он, преследуя беглеца. Но он
только мельком увидел фигуру, исчезающую через парадную дверь
и в темноте снаружи, в которой она затерялась.

"Подслушивающий!" - воскликнул он в отчаянии. - Подслушивающая! Кто теперь
может быть уверен в ее безопасности? О, Сибил! ты отвергла мою руку и очень сильно.
чуть не разрушила мою жизнь. Но этой ночью я готов умереть, чтобы спасти тебя", - сказал он.
вздохнул, как он ушел и присоединился к джентльменов, которые сидели
смотреть, вернее дремал, в гостиной, в ожидании
прибытия врача или патологоанатома.

"Где миссис Бернерс?" - спросил старый судья, приходя в себя.

"Она удалилась в свою комнату около часа назад", - ответил капитан
Пендлтон говорит правду, но не всю правду, как вы понимаете.


"Хм, ха, да; хорошо, а где ее муж?"

"Он последовал за ней туда", - коротко ответил капитан.

"Ха, хм, да, хорошо. Коронер долго не приедет", - проворчал судья.

"Это какое-то расстояние, чтобы Blackville, сэр, и дороги неровные и
ночь темна", - заметил капитан.

"Ну да, верно", - согласился старик, опускаясь в кресло и погружаясь в
дремоту.

Капитан Пендлтон бросился в кресло, но не сел задолго до
дверь гостиной открылась, и сестра появились на ней и окликнул его
в низкий голос.

Он встал, и пошел к ней.

- Выйди сюда, в холл, я хочу поговорить с тобой, Клемент, - сказала
Мисс Пендлтон.

Он вышел.

Затем его сестра спросила голосом, полным тревожной мольбы:

- Клемент, где Сибилла? - спросил я.

"Она ушла в свою комнату чуть больше часа назад", - ответил брат.
Брат ответил своей сестре тем же ответом, который он дал судье.

"Клемент, я должен подойти к ней, обвить руками ее шею и поцеловать
ее. Я не должен так многословно говорить ей, что я знаю, что она невиновна,
потому что сделать это значило бы оскорбить ее почти так же сильно, как если бы я
обвините ее в том, что она виновна; ибо она вполне справедливо будет думать, что ее
невиновность не должна подвергаться сомнению, а должна приниматься как
само собой разумеющееся. Поэтому я не должен говорить ни слова на эту тему, но я _ должен_ найти ее
и обниму ее, и дам ей почувствовать, что я знаю, что она невиновна. Кто
с ней?

"С ней ее муж, Беатрикс, и поэтому ты, конечно, не можешь пойти к
ней сейчас".

- О, но мне так хочется это сделать. Послушай, Клемент. Я стоял там
этим вечером среди толпы, глядя на эту истекающую кровью и умирающую женщину,
пока вид ее ужасной фигуры и лица, казалось, не подействовал на меня как
Говорили, что голова Медузы подействовала на смотрящего и превратила меня в камень
. Клемент, я была настолько ошеломлена, что не могла ни пошевелиться, ни заговорить, даже
когда она обратилась ко всем нам с просьбой узнать, может ли кто-нибудь из нас верить
она была способна на такой поступок. Я не мог говорить; я не мог пошевелиться.
Она, должно быть, подумала, что я тоже осуждаю ее, и я не могу вынести этого.
оставаться под ее подозрением. Я должен пойти к ней сейчас, Клемент.

- Конечно, ты не должна, Трикс. Подожди, пока она появится.
этого времени будет достаточно, - ответил ее брат.

"О, это ужасная ночь; я бы хотела, чтобы она поскорее закончилась. Я не могу лечь спать;
никто не может. Все дамы сидят, прижавшись друг к другу, в
гардеробной, хотя огонь в камине погас; и слуги все
собрались на кухне, тоже в панике что-либо делать. О, ужасный
ночь! Я хочу, чтобы это утро".

"Он скоро будет день теперь, дорогая Беатрис. Тебе лучше пойти и
присоединиться к своим товарищам.

Итак, брат и сестра расстались на ночь; Беатриса отправилась
посидеть и вздрогнуть с другими дамами в гардеробной, а Клемент
вернулся в гостиную, чтобы отдохнуть и подремать среди джентльменов.

Только тревога за безопасность Сибиллы так сильно нарушала его покой, что
если он и впадал в минутную дремоту, то пробуждался от нее в мгновение ока.
смутный испуг. Итак, ранние утренние часы тянулись и принесли с собой
тусклый, моросящий, зимний дневной свет.

Тем временем Лайон и Сибил Бернерс продолжали скакать сквозь туман и дождь.




 ГЛАВА XXII.

 ЧАСОВНЯ С ПРИВИДЕНИЯМИ.


 "Часовня была старыми развалинами",
 Она стояла так низко в одинокой долине.
 Высокие и темные готические окна
 Были увиты плющом, шиповником и тисом ".


Часовня с привидениями, в которую направлялись мистер и миссис Бернерс, находилась в
темное и одинокое ущелье по другую сторону горы, за Черным
Река, но недалеко от ее истока в Черном Потоке. Чтобы добраться до часовни, им
предстояло проехать три мили вверх по берегу и перейти реку вброд, а затем
перевалить через противоположную гору. Дорога была столь же трудной и опасной,
сколь пустынной и безлюдной.

Лион и Сибил ехали вместе в тишине, наклоны головы перед
в движении тумана, и прижимаясь к берегу реки, пока они не
должна дойти вброд место.

Наконец тоска Сибиллы облеклась в слова.

"О! Лайон, это что, ночной кошмар? Или это правда, что я так внезапно изгнан
из моего безопасного места, что в один час стал беглецом из своего
дома, беглецом от правосудия! О! Лайон, поговори со мной. Разрушь чары,
которые сковывают мои чувства. Разбуди меня. Разбуди меня, - дико воскликнула она.

"Дорогая Сибилла, будь терпелива, спокойна и тверда. Это ужасное бедствие.
Но храбро встретить бедствие - это испытание истинно возвышенной души. Вы
вынуждены искать спасения в бегстве, пока что скрываться,
чтобы избежать череды незаслуженных унижений, которые даже сознание
невиновность не позволила бы тебе вынести этого. Но тебе нужно только набраться
терпения, и через несколько дней или недель правда должна выйти на свет, и
ты вернешься в свой дом ".

"Но сам полет выглядит вины, будет принято в качестве дополнительного
доказательства вины", - простонала Сибил.

"Не так. Не тогда, когда понятно, что подавляющий вес
вводящих в заблуждение косвенных улик и вводящих в заблуждение прямых показаний настолько
скомпрометировал вас, что сделал бегство вашим единственным средством спасения. Быть
храбрый, мой собственный Сибил. И сейчас, вот мы уже на переправе. Заботиться о
себя. Позвольте мне привести свою лошадь".

"Нет, нет, это поставило бы тебя в неловкое положение, не помогая мне. Иди впереди, а
Я последую за тобой".

Лайон Бернерс нырнул в ручей. Сибил подобрала свои длинные юбки и
бросилась вслед за ним. И вскоре они оба уже плескались в Черной реке
, еще более черной, чем когда-либо, из-за двойной темноты ночи и тумана.
Несколько минут мужественных усилий со стороны лошадей и всадников привели
их всех в целости и сохранности на противоположный берег, на который они успешно вскарабкались
с трудом, и оказались на твердой земле.

"Худшая часть путешествия позади, дорогая Сибил. Теперь я поеду в
продвигайся вперед и найди проход, а ты держись поближе ко мне, - сказал Лайон
Бернерс медленно ехал вдоль подножия горы, пока не подъехал к
темному проходу, в который он вошел, позвав Сибил следовать за ним.

Это был один из тех страшных проходов, которые так часто встречаются в горах.
Гор Аллегейни, и который я описал так часто, что я может быть
освобожден из описания этого. Они вошли внутрь, осторожно выбирая дорогу
в этой еще более густой темноте и во многом доверяя инстинкту своих
натренированных в горах скакунов, которые проведут их в целости и сохранности. Час тянется медленно.,
осторожная, затаившая дыхание езда привела их на другую сторону горы
.

Когда они выбрались из темного лабиринта, Лайон Бернерс остановил свою
лошадь, чтобы отдышаться и осмотреться. Сибилла последовала его примеру.

Теперь над изрезанной и обрывистой местностью занималась заря.

- Где находится та часовня, о которой ты говоришь? Я слышал о нем всю свою
жизнь, но никогда не видел его; и кроме того факта, что он находится на этой
стороне горы и недалеко от Черного Потока, я ничего не знаю
об этом, - сказала Сибилла.

- Это недалеко от Черного потока, почти под дном каскада, в
факт. И нам придется снова повернуть наших лошадей вверх по течению, чтобы
добраться до него, - ответил Лайон Бернерс.

- Вы точно знаете, где это находится; возможно, вы там бывали? - спросил я.
Сибил.

"Я видел его, но один раз в жизни. Но я могу легко найти его. Это не
в буквальном смысле местом курорта, дорогая Сибилла. Но это делает его еще более
безопасным местом для твоего укрытия, - сказал Лайон Бернерс, когда он
завел свою лошадь и поехал дальше.

Сибилла внимательно следила за ним.

День расширения из-за гор, и вытащив наружу тыс.
призматические цвета из осенней листвы деревьев, украшавшим теперь с
капли дождя, выпавшие за ночь.

- Когда взойдет солнце, станет совсем ясно, - ободряюще сказал Лайон
Сибил, когда они двинулись дальше.

Он был прав. Восход солнца в горах иногда бывает почти таким же внезапным по своим последствиям,
как восход солнца на море. Горизонт на Востоке были румяные за
когда-то, но когда солнце вдруг вышло из-за горы,
туман рассеялся себя скатывается в мягкие белые венки и коронован
встреч на высшем уровне, а все земли ниже вспыхнули в сиянии света,
цвет и славы.

Но люди, которые летают всю жизнь, не останавливаются, чтобы полюбоваться пейзажем, даже
из лучших. Лайон и Сибилла ехали к верхним берегам
Черной реки, слыша на каждом шагу грохот Черного потока, когда
он перепрыгивал с камня на камень в своем стремительном спуске в долину.

Наконец они подошли к узкому проходу в склоне горы.

"Вот тропинка, которую я знаю, - сказал мистер Бернерс, - хотя вход в нее настолько
скрыт подлеском, что обнаружить его практически невозможно".

Лайон Бернерс спешился и начал ощупью искать вход в зарослях
кустов шиповника, которые теперь были густо покрыты алыми
семенные коробочки, которые светились, и капли дождя, которые искрились в лучах утреннего солнца
.

Наконец он нашел тропинку, а затем вернулся к своей жене и сказал:

- Мы не можем вести наших лошадей через чащу, дорогая Сибилла. Тебе придется
спешиться и оставаться в укрытии здесь, пока я не отведу их обратно
через реку, где я их выпущу. Этот ход даст нам большое
преимущество. Поскольку наших лошадей обнаружат на другой стороне,
они введут наших преследователей в заблуждение и пустят по ложному следу ".

Пока Лайон Бернерс говорил, он помог своей жене выйти из машины.
седло и направила ее к входу в чащу.

"Этот путь не был проторенный за счетом лет, я вполне могу
верю. Просто отойди достаточно далеко, чтобы быть вне поля зрения любого случайного шпиона, и
оставайся там, пока я не вернусь. Я не должен отсутствовать более получаса",
сказал мистер Бернерс, как он простился с Сибил.

Она устало опустилась на обломок скалы, и приготовился ждать
его вернуть.

Он сел на свою лошадь и повел ее за собой, и так направился вниз по течению
к месту перехода реки вброд.

Он успешно справился с трудной задачей - увести обеих лошадей
через реку на противоположный берег, где он выпустил их на свободу.

Рядом с сильным кармана складной нож, он разрезал прыгали поляк из
саженец рядом, и пошел еще дальше вверх по течению, к порогам, где,
умелое использование его полюса и ловко прыгая с камня на камень, он
был включен перейдем реку почти не замочив ног.

Он вернулся к Сибилле, которую нашел там же, где и оставил.

Она сидела на обломке скалы, опустив голову на руки.

- Меня долго не было? Тебе было тревожно или одиноко, дорогая?
- спросил он, подавая ей руку, чтобы помочь подняться.

- О, нет! Я не замечаю времени! Но, о! Лайон, _ когда мне проснуться?_ - воскликнула она
в диком отчаянии.

"Что это ты говоришь, дорогая Сивилла?" - он ласково спросил.

"Когда я просыпаюсь--проснуться от этого ужасного кошмара, в котором я, кажется,
сам беглец от правосудия! изгнанник из моего дома!
бездомный, преследуемый чужак на земле! Это _это_ кошмар! Это не может
_не_ быть реальностью, ты знаешь! О, если бы я могла проснуться!

"Дорогая Сибил, соберись с мыслями. Не позволяй отчаянию довести тебя до
безумия. Будь хозяйкой себе в этой трудной ситуации", - сказала
Лайон Бернерс, серьезно.

- Но, о Небеса! сокрушительная тяжесть и ошеломляющая внезапность этого
удара! Он подобен смерти! подобен погибели! - воскликнула Сибилла, прижимая
руки к голове.

Лайон Бернерс мог смотреть на нее только с бесконечным состраданием, выраженным
каждой черточкой его красноречивого лица.

Она заметила это и быстро, с большим усилием, с твердой решимостью
разведя руки в стороны, как человек, который разгоняет облако и
сбрасывает тяжесть, она сказала:

"Все кончено! Я больше не буду нервничать или впадать в истерику. Я навлекла
неприятности как на тебя, так и на себя, дорогой Лайон; но я покажу тебе, что
Я могу это вынести. Я твердо посмотрю в лицо этому бедствию, и будь что будет
что бы ни случилось, я не потащу тебя ко дну, погружаясь под него ".

С этими словами она подала ему руку, встала и последовала за ним, пока он
шел впереди, ломая или отводя в сторону ветви, которые
нависали и загораживали тропинку.

Полчаса этого трудного и утомительного путешествия привели их вниз.
в глубокую темную лощину, посреди которой стояла "Часовня с Привидениями".

Это был старый колониальный церковь, памятник самого раннего поселения в
долины. Теперь это были дикие и красивые руины со своими окрестностями
все сияло красками и искрилось светом. Само по себе это было
небольшое готическое здание, построенное из темного серо-стального камня, добытого в
горных карьерах. Его стены, оконные рамы и крыша все еще были целы
и почти полностью покрыты ползучими растениями, среди которых выделялся куст шиповника
, теперь усыпанный алыми ягодами.

Разрушенная каменная стена, заросшая ежевикой, окружала старый церковный двор,
где все еще сохранилось несколько упавших и заплесневелых надгробий, наполовину утонувших в сухих
листьях.

По всему периметру церкви, на дне лощины и по бокам
на кручах густо росли лесные деревья, теперь сияющие переливчатым светом
в своей великолепной осенней ливрее из малинового и золотого, алого и пурпурного.

Маленький ручеек, порождение Черного потока, сбегал по склону
горы за церковью и непочтительно резвился
через старое кладбище. Большой каскад был вне поля зрения, хотя
совсем рядом, за его гром наполнил воздух.

- Видишь, - сказала Сибилла, указывая на маленького ручейка пение; "природа
несимпатично. Она может смеяться и резвиться над мертвым, и, кроме того,
страдания".

"Казалось бы, то, что природа мудрее, а также радостнее, чем мы
находятся; так как она, который является временным, радуется, а мы, которые бессмертны,
сосны", - ответил Бернерс Лион, радует, что любая мысль должна победить ее
от созерцания ее несчастье.

Затем он повел нас в старую разрушенную церковь через дверные проемы,
от которых двери давно исчезли. Каменный пол и каменный алтарь
все еще оставались; все остальное в здании исчезло.

Лайон Бернерс осмотрел все вокруг, вверх и вниз по интерьеру, от
сводчатого потолка до боковых стен с их оконными проемами и
каменный пол с плесенью швов. Дикие ползучие лоз около
заполнила окно пространств, и затененный интерьер более красиво, чем
резные ставни, бархатные шторы, и даже витражи мог бы сделать.
В каменный пол был усыпан опавшими листьями, которые были занесены в систему.
Вверх и вниз, в каждый закуток и угол крыши и окна, последний
пустые гнезда птиц году пристроились. И здесь и там, вдоль стен,
"маленький скромный "Мэйсона глиняный дом застрял.

Но, казалось, не место отдыха для усталых путников, пока Сибил,
с серьезной улыбкой подошла к алтарю, опустилась на нижнюю
ступеньку и поманила Лайона присоединиться к ней, сказав:

"У подножия алтаря, дорогой Лайон, в древности было святилище.
 Кажется, теперь мы осознали эту идею".

"Тебе холодно. Вся твоя одежда промокла. Остановись! Я должен попытаться развести огонь.
огонь. Но вы, тем временем, должно идти быстрым шагом вверх и вниз, чтобы сохранить
из охлажденной до смерти", - ответил Бернерс Лион очень практически, как
он принялся собирать сухие листья и веточки, которые были занесены в
интерьер старой церкви.

Он сложил их в центре пола, прямо под проломом в
крыше, а затем вышел и набрал хвороста, и
соорудил небольшой холмик. Наконец он достал из кармана коробок спичек
чиркнул зажигалкой и разжег огонь.

Сухие листья и сучья потрескивали и вспыхивали, и дым поднимался вверх
прямым столбом к отверстию в крыше, через которое он выходил наружу.

"Подойди, дорогая Сибилла, и походи вокруг костра, пока твоя одежда не высохнет,
а потом сядь у него. Этот костер, от которого поднимается дым и
выходящий через это отверстие, это как раз тот огонь, которым наслаждались наши предки
в давние-давние времена, как лучшим из того, что они знали
о чем-либо еще. Королям лучше не придумаешь, - весело сказал Лайон Бернерс.

Сибил подошла к камину, но вместо того, чтобы обойти его, она села
на каменные плиты перед ним. Она выглядела очень усталой, совершенно разбитой
телом, душой и духом.

"Чего мы ждем в этой ужасной паузе?" спросила она наконец
.

"Мы ждем Пендлтона. Он должен сообщить нам новости, как только сможет
ускользни и прокрадись к нам, не опасаясь разоблачения", - ответил Лайон.
Бернерс.

"О Небо! какие слова прокрались в наш разговор о нас самих
и о друзьях тоже! 'Воровать' 'страх' 'обнаружение!' О, Лайон!--Но нет, я
больше ни слова. Я больше не вернусь к ужасу и унизительности этого положения,
если смогу, - простонала Сибилла.

- Жена моя, ты очень слаба. Постарайся немного подкрепиться, - настаивал Лайон.
задумчиво открывая небольшой сверток с закусками.
переданный капитаном Пендлтоном.

"Нет, нет, я не могу проглотить ни кусочка. У меня пересохло в горле , и
стесненный, - ответила она.

- Если бы у меня было только немного кофе для вас, - сказал Лайон.

- Если бы у нас только была свобода вернуться домой, - вздохнула Сибилла, - тогда у нас
было бы все. Но нет, я действительно не собираюсь снова впадать в слабость
жалобы, - добавила она с чувством раскаяния.

"Умерь свое горе, дорогая Сибил, но не пытайся полностью подавить
его. Природа не должна быть такой сдержанной, - добродушно сказал Лайон Бернерс.

На некоторое время между ними воцарилось молчание, во время которого Сибилла
все еще сидела на каменных плитах, положив локти на колени.
колени, и ее голова опустилась на ладони; и Лайон встал
рядом с ней с позой и выражением серьезного и печального раздумья и
самообладания.

Наконец Сибилла заговорила:

- О, Лайон! кто мог убить эту бедную женщину и поставить нас в
такое ужасное положение?

"Моя теория трагедии такова, дорогая Сибилла: какой-то грабитель во время
суматохи на маскарадном балу нашел возможность проникнуть и
прятался в комнате миссис Блондель; что его первоначальной целью
могло быть простое ограбление, но, будучи обнаруженным миссис
Блондель, и, встревоженный тем, что ее крики привлекут внимание всего дома
и приведут к его поимке, он импульсивно попытался остановить ее
предсмертные крики; и затем, услышав ваше быстрое приближение по
по лестнице, ведущей в ее комнату, он сбежал через окно.

"Но потом все окна были найдены такими, какими их оставили, запертыми",
возразила Сибилла.

"Но, дорогая, вы должны помнить, что эти окна, имеющие весна
болты могут быть прикреплены толкают снаружи. Вполне
возможно, грабитель, убегая через них, чтобы закрыть их в этом
способ скрыть свое бегство ".

"Должно быть, так было в данном случае. Теперь все должны видеть
что именно таким образом сбежал негодяй. О, Лайон! Я
думаю, мы были неправы, что уехали из дома ".

"Нет, дорогая Сибил, мы не уезжали. Наша единственная надежда - найти
настоящего убийцу, и это может потребовать времени; пока же мы хотим быть
свободными, даже ценой того, что нас назовут скрывающимися от правосудия ".

- Лайон, бедный ребенок! Если мы когда-нибудь снова вернемся домой, мы должны усыновить его и дать ему
образование.

- Мы сделаем это, Сибил.

- Потому что, о! Лайон, хотя я совершенно невиновен в этом самом отвратительном
преступление, и я совершенно не способен на это, и все же, когда я вспоминаю, какой гнев
пылал во мне против той бедной женщины всего за час до ее смерти, я чувствую... я
чувствую, что я наполовину виновен в этом! как будто - да простят меня Небеса!-- Я могла бы,
в какой-то момент безумия, быть полностью виновной в этом! Лайон, я
содрогаюсь от самой себя! - воскликнула Сибилла, сильно побледнев.

"Ты должна благодарить Небеса за то, что тебя спасли от такого смертного греха,
дорогая жена, а также всегда молить Небеса уберечь тебя от твоих собственных неистовых
страстей", - очень серьезно сказал мистер Бернерс.

"Я вдыхал это благодарение и эту молитву с каждым своим вздохом.
нарисовали. И я буду продолжать это делать. Но, о! Лайон, все мои
страсти, все мои страдания выросли из моей великой любви к тебе ".

- Я вполне могу в это поверить, дорогая жена. И я сам не был свободен от вины.
хотя на самом деле твоя ревность была совершенно беспричинной, Сибил.

- Теперь я это знаю, - печально сказала Сибилла.

"А теперь, дорогая, я хотел бы "чистосердечно признаться в этом", как говорят
грешники, и рассказать тебе все - целиком "в голове и спереди моего
оскорблять эту бедную мертвую женщину, - сказал мистер Бернерс, усаживаясь.
на пол рядом со своей женой.

Сибил не отвергла предложенную им откровенность, потому что, хотя ее ревность
умерла насильственной смертью, ей все еще было очень интересно услышать его
признание.

Тогда Лайон Бернерс рассказал ей все, вплоть до самого последнего момента, когда
она удивила их первым и последним поцелуем, который когда-либо состоялся
между ними.

"Но во всем и через все мое сердце, дорогая жена, было верным в своей любви
к тебе", - заключил он.

"Я знаю это, дорогой Лайон, я хорошо это знаю", - ответила Сибилла.

И с той нежностью к недостаткам мертвых, которую все
великодушные натуры разделяют, она воздерживалась говорить или даже думать, насколько
совершенно беспринципным был поступок Розы Блондель с самого начала
от первого до последнего их знакомства с этой тщеславной и легкомысленной
кокеткой.

Сибилла теперь почти падала с ног от усталости. Лайон заметил ее состояние
и сказал:

"Оставайся здесь, дорогая Сибил, пока я пойду, попробую собрать некоторые ветви и
листья сделать тебе диван. Солнце, должно быть, высушило влагу к этому времени.
к этому времени."

И он вышел и вскоре вернулся с охапкой веток, которые он
разложил на каменных плитах. Затем он снял свое собственное пальто и
накрыл их им.

- А теперь, дорогая Сибилла, - сказал он, - если ты избавишься от своей длинной
юбки для верховой езды, ты можешь превратить ее в одеяло, которым можно укрыться, и так
спать вполне комфортно.

С мрачной улыбкой Сибил последовала его совету, а затем улеглась сама.
улеглась на грубую кушетку, которую он для нее расстелил. Как только ее голова
коснулась его, она погрузилась в тот глубокий сон прострации, который
больше похож на обморок, чем на дремоту.

Лайон Бернерс заботливо укрыл ее длинной юбкой для верховой езды и стоял,
наблюдая за ней несколько минут. Но она не произнесла ни слова и не пошевелилась;
действительно, она едва дышала.

Затем, еще более тщательно подоткнув вокруг нее покрывало, он
оставил ее и вышел, чтобы осмотреть окрестности часовни.




 ГЛАВА XXIII.

 В УЕДИНЕНИЕ ВТОРГЛИСЬ.


 О, могли бы мы здесь
 В уединении жить дикарями, на какой-нибудь поляне
 Затемненной, где высокие непроходимые леса
 Чтобы звезды, или солнечный свет, широко распространили свою обиду
 И коричневые, как вечер; укройте нас, вы, сосны
 Вы, кедры с бесчисленными ветвями
 Спрячь нас там, где нас никогда больше не увидят.-БАЙРОН.


Ничто не могло быть более одиноким и безлюдным, чем это место. Оно было
предоставлено Природе и ее диким детям. О птицах, которые
сидели так близко от его руки; о белках, которые подглядывали за ним из своих
норок под надгробиями, он мог бы сказать с Александром Селкирком
на Хуан-Фернандесе,

"Их прирученность меня шокирует".

Однако в этих обстоятельствах можно было извлечь большое утешение.
поскольку они доказали, насколько полностью покинуты людьми, и
насколько совершенно безопасной для беженцев была эта старая "Часовня с Привидениями".

Слишком глубоко обеспокоенный разумом, чтобы обрести покой телом; Лайон Бернерс
продолжал бродить среди надгробий, которые теперь были настолько изношены
с возрастом от их первоначальных надписей не осталось и следа.
удовлетворите любопытство случайного инспектора.

Над ним было славное осеннее небо, теперь туманно с золотой туман
Бабье лето. Вокруг него простирались обширные холмы и лощины, покрытые
роскошными лесами, сейчас великолепными благодаря сияющим осенним краскам
их листвы.

Но его мысли были заняты не этим великолепным пейзажем. Они
перенеслись в прошлые дни мира и радости перед приходом the
кокетка "внесла путаницу" в отношения молодоженов. Они отправились в будущее
, пытаясь проникнуть во мрак и ужас его теней. Они
прилетели в Блэк-Холл, представляя людей, предвосхищая возможности
там.

Как он жаждал и в то же время страшился прибытия капитана Пендлтона! Будет ли
опасно его появление при дневном свете? Какие новости
он принесет?

Вердикт присяжных коронеров? Против кого должен быть вынесен этот вердикт
дано? Лайон Бернерс уклонился от ответа на этот вопрос. Но это
было также возможно, что до этого убийца мог быть
обнаружен и арестован. Если это предположение подтвердится, о,
какое облегчение от тоски, какое счастливое возвращение домой для Сибил! Если нет - если
против нее должен быть вынесен приговор, - им не оставалось ничего, кроме бегства и
ссылки.

Пока Лайон Бернерс, как беспокойный призрак, бродил взад-вперед среди
надгробий, его внимание внезапно привлек звук
хрустящих шагов, продирающихся сквозь кусты. Он быстро обернулся,
ожидая увидеть капитана Пендлтона, но вместо него увидел своего собственного слугу.

"Джо!" - воскликнул он удивленно.

"Марсер!" - ответил мужчина с горечью в голосе.

- Вы пришли от капитана Пендлтона? Что за сообщение он прислал? Как дела
в доме? Приходил ли коронер? И о! была ли найдена какая-нибудь зацепка к
убийце? - с тревогой осведомился мистер Бернерс.

- Нет, Марсер, не найдено ни одной зацепки ни к какому убийце. Но дом наверху
там полно коронеров и констеблей, как будто это окружной суд
дом, и Кэппин Маятник управляет всем.

"Он послал тебя ко мне?"

"Нет, Марсер, и вы также не знали, что я приду".

"Джо! кто тебя сюда послал?" - спросил мистер Бернерс.

"Никто этого не делал, Марсер", - ответил Джо, смахивая слезы с глаз,
а затем принялся распаковывать большую корзину, которую нес на своих
плечах.

"Никто! Тогда как ты сюда попал?" - встревоженно спросил мистер Бернерс.

Теперь, вместо ответа на вопрос своего хозяина, Джо сел на
затруднить, и зарыдал.

"Что с вами такое?" - спросил мистер Бернерс.

"Вы спрашивали меня, как я сюда попал, - всхлипывал Джо, - как будто я мог сохранить
когда она и ты был в беде, и желать кого-то
посмотреть Arter вы".

"Но как ты узнал, что мы здесь?" с тревогой спросили мистера Бернса.

"Я не собираюсь ни подслушивать у замочных скважин, ни точно так же опускать карнизы, которые
Я считаю, что это недостойно джентльмена; но я смотрел на заднюю дверь
ставни, чтобы убедиться, что все они целы после того испуга, который мы испытали, и я
услышал, как кто-то разговаривает, и я был уверен, что это были еще какие-то педерасты; поэтому я освободил
время, чтобы подождать и послушать, что они скажут ".

"Это был капитан морской пехоты Кэмп-Пендлтон и себе, Я полагаю," сказал мистер Бернерс, много
раздражает.

"Именно так, сэр; это касалось "Укупорочного маятника" и вас самих, что причинило мне боль.
сердце, поскольку вы должны были довериться "Укупорочному маятнику", а не
я - старый и преданный слуга семьи.

- Итак, Джо, ты подслушал все это дело?

"Что я и сделал, сэр, и я был потрясен, подумав, что какие-либо ложные обвинения
могли заставить мою дорогую юную миссис сбежать из дома в
ночное время, как легкоплавкую рабыню. И мне было больно думать, что ты не
Поверь в меня, а не на него".

"Ну, Джо, мне кажется, что ты решил принять нашу веру,
если бы мы вам его не давали. Что привело вас сюда сегодня утром?

- Кофе, сэр, - серьезно ответил Джо, вставая с корзины и
начиная развязывать ее застежки.

- Что?_ - спросил мистер Бернерс, нахмурив брови.

"Кофе!" повторил Джо, как он достал из корзины маленький серебристый
кофейник, пара чашек с блюдцами, ложки, тарелки, ножи и
вилки, бутылка сливок и несколько маленьких пакетов, содержащих все что
почел за завтрак.

"Джо! это было очень любезно и предусмотрительно с вашей стороны, но было ли это достаточно безопасно
чтобы вы пришли сюда с корзиной за спиной в открытый день?" - поинтересовался
Мистер Бернерс.

- Благослови вас Господь, сэр! в полной безопасности! Я пошел по обходным тропинкам и не увидел ни одной.
ни одной птицы, ни одной! Почему, Господи, сэр, вы бы лучше за-верил в меня
в начале, чем в покрывая маятник. Бресс свою душу, marser,
там не то, что белый человек происходит, ни что красный индеец, который может aiqual
темнокожий джентльмен в подполье и ищу!"

"Я вполне могу в это поверить".

- Ну что ты, марсер! - но ты не помнишь того времени, когда я давным-давно сошел с ума
Масса Бертрам Бернерс, насчет того, чтобы обвинить меня в падении лошади сорреллов.
хромой; и я убегу?"

"Нет".

"Ну, меня не было три месяца, и все это время я был всего в пяти милях от дома
! И все констебли, следящие за мной в поисках закона и порядка; и все
бедное белое отребье, охотящееся за мной ради награды; и ни один из них
все когда-либо нападали на мой след, а я все это время был так близко к дому!"

"Ну, но вас наконец нашли", - предположил мистер Бернерс.

"Кто, я"? Нет, сэр! И я не думаю, что меня должны были еще найти;
потому что это была забавная жизнь, жизнь на побегушках, увиливание от
охотников за людьми; но, видишь ли, Марсер, я вроде как тосковал по
ребенок - имеется в виду мисс Сибил, которой тогда было около четырех лет. И,
более того, это было сказано мне моим тайным другом, поскольку ребенок
также тосковал по мне. Так что я встал и пошел прямо домой, и
подошел прямо к старому Марсу, снял шляпу и сказал ему, что
как _ Я_ был готов простить и забыть, и оставить прошлое в прошлом
как джентльмен-христианин, если бы он сделал то же самое ".

- И, конечно, твой хозяин сразу же принял такие великодушные условия.

"Кто, _он_? Да что ты, масса Лайон! он выглядел так, словно сбил меня с ног!
Только, видишь ли, ребенок-то Мисс Сибил ... был, сидя на колене,
которая, как только она увидела меня, она бросилась ко мне, и обхватила меня одного раунда
ноги, и попытался залезть в мои руки; я взял ее на руки сразу; и
старому хозяину, он не мог сбить меня с ног, а затем, если мне было
спас ему жизнь".

"Итак, мир был ратифицирован".

"Да, масса Лайон! и я рассказал тебе всю эту чушь, чтобы показать тебе, что
ты знаешь, как хорошо я умел прятаться. И, Масса! лошади
возвращаются домой в полном порядке."

"Они сделали это! Я рад этому".

"Так было положено, чтобы все было в порядке, сэр! Вы видите, я знал, когда я
слышал, вы собирались поехать в эту старую церковь, так как не могли провести
лошадей через эту чащу, и вам пришлось бы отпустить их, чтобы они нашли
дорогу домой. И я знал, что если бы кто-нибудь другой, кроме меня, увидел их,
это заставило бы людей задавать острые вопросы. Поэтому я выхожу на дорогу и
наблюдаю, пока не увижу, что они приближаются; тогда я беру их на себя и уводю
тихо в конюшню, и никто ничего не узнает ".

- Молодец, Джо! Но скажи мне, мой хороший, нас еще не хватились? Кто-нибудь
справлялся о нас?"

- На вас обоих свалилось много бед, Масса! Но так как никто, кроме меня и Кэппинга
Маятник знал, куда ты ушел, и когда я запер твою дверь и забрал
ключ, большинство людей все еще думают, что мисс Сибил отправилась в
постель, охваченная событиями ночи, и то, как ты наблюдаешь за ней
и заботишься о ней."

"Это тоже хорошо".

"Но, Масса, как поживает мисс Сибилла и где она?" - спросил верный слуга.
оглядываясь по сторонам.

"Она очень ослабла от усталости и волнения и сейчас
спит в церкви".

"Благодарение Божественной Матери за то, что она может спать", - сказал Джо,
благоговейно.

- А теперь, - продолжил он, надевая его на голову, - я разведу
огонь и приготовлю кофе, и, может быть, она проснется к тому времени, когда он будет готов.
готов.

- Разожги здесь костер, Джо! Не будет дыма не видно, и привести к
наше открытие?" спросил Лион Бернерс, косясь на стройные колонны
дым от пожара в церкви, что он сам же и разожгли, и теперь
впервые ударили с чувством опасности обнаружения
что он, возможно, подвергается Сибил.

"Господи, Масса!" - ответил Джо, оскалив зубы. "Мы слишком далеки от
любой человек за то, чтобы любой глаз увидел наш дым. И даже если бы это было не так,
благослови тебя господь, этим утром из долины поднимается так много тумана,
что одним дымом больше или меньше, никто бы не заметил ".

"Это правда", - признал мистер Бернерс.

Тем временем Джо занялся разведением огня. Когда огонь разгорелся полностью
, он взял чайник и наполнил его из маленького ручейка, который
протекал через церковный двор.

- А теперь, масса Лайон, минут через десять я накормлю вас таким вкусным
завтраком, какой вы могли бы приготовить дома, - сказал Джо, когда он
поднял три перекладины над огнем и подвесил чайник над огнем
на цыганский манер.

Пока Джо был на работе, мистер Бернерс пошел в церковь присмотреть за Сибил.
Сибилла.

Она еще спала тяжелым сном произнести душевных и телесных
прострации. Несколько минут он стоял, созерцая ее с
выражением лица, полным любви и жалости, а затем после
поправил на ней покрывало и собрал клейма
чтобы угасающий огонь снова зажегся, он вышел из церкви.

Выйдя на улицу, он обнаружил, что Джо расстелил скатерть и устроил
грубоватый завтрак для пикника на земле.

- Кофе готов, масса Лайон, но как насчет хозяйки? - осведомился мужчина.
мужчина помешивал гущу в кофейнике.

"Она все еще спит, и ее нельзя беспокоить", - ответил мистер
Бернерс.

- Что ж, масса Лайон, я полагаю, что вы можете насладиться чашечкой кофе так же хорошо, как и она.
поэтому, пожалуйста, позвольте мне прислуживать вам, сэр.

Мистер Бернерс поблагодарил Джо, бросился на землю и
приготовил такой завтрак, какой только может приготовить голодный человек даже при самых
прискорбных обстоятельствах.

"Теперь вы знаете, сэр, когда миссис проснется, будь то длинный или короткий день, я
могу приготовить для нее свежий кофе за десять минут", - весело сказал Джо.

"Но вы не можете оставаться здесь надолго. В доме вас будет не хватать",
возразил мистер Бернерс.

"Пожалуйста, сэр, я так хорошо все предусмотрел, что могу остаться до
ночи. Благослови вас бог, сэр, я сказал своим товарищам-слугам, что собираюсь отнести
немного кукурузы на мельницу для помола, и собирался ждать весь день, чтобы
отнеси это домой; и я действительно взял зерно и сказал мельнику, что я
должен прийти за ним сегодня вечером, и я так и сделаю, и заберу все это домой.
верно, согласно моему слову.

- Это было очень политизированное решение, Джо; но как ты мог бы объяснить им, что
унес с собой корзину, которая, должно быть, вызвала
подозрения, если не расследование?

"Благослови вас Бог, сэр, я не был достаточно глуп, чтобы позволить им увидеть в корзине. Все
они видели, было два мешка кукурузы, как я выехал из ворот. Я потихоньку наполнил корзину и спрятал ее в кустах у дороги,
пока не прошел мимо и не подобрал ее.
"Тем лучше, Джо!

Но твоя лошадь?" - спросил я. - "Джо, это еще лучше!" "А твоя лошадь? на каком коне ты ездил и что
ты с ним сделал?"

"Я ехал верхом на Дике, которого крепко привязал в глухом лесу на другом берегу реки.
Я перебрался через пороги с помощью шеста", - объяснил Джо. "Я был на Дикаге, которого я привязал в глухом лесу на другом берегу реки.
Я переплыл пороги с помощью шеста", - объяснил Джо.

Пока они разговаривали, послышались шаги по сухому
хворосту, и в следующее мгновение капитан Пендлтон, бледный, печальный и
усталый, предстал перед ними.




 ГЛАВА XXIV.

 ПРИГОВОР И ПОСЕТИТЕЛЬ.


 Могут ли такие вещи быть,
 И одолеть нас, как летнее облако
 Без нашего особого чуда?--Шекспир.


"Пендлтон! о! Небеса, Пендлтон! Какие новости?" воскликнул Лайон Бернерс,
вскакивая, чтобы поприветствовать его.

"Боже милостивый! Бернерс! Как это? Другой - слуга, введенный вами в курс дела
и которому доверили тайну вашего отступления! - воскликнул капитан.
Пендлтон в смятении.

- Ему можно доверять! Я ручаюсь за его верность! Но, о! Пендлтон!
Какие новости? какие новости? воскликнул Лайон Бернерс в агонии нетерпения.

"Самое худшее, что вы можете предвидеть!" - воскликнул капитан Пендлтон в голос
полный скорби.

"О! моя несчастная жена! Жюри коронера нашли свой вердикт?"
Лион застонал.

Капитан Пендлтон склонил голову. Он был не в состоянии ответить словами.

- И этот вердикт... О! говорите, я хочу услышать худшее!.. Этот вердикт...
это...

- Умышленное убийство! - пробормотал Пендлтон хриплым, задыхающимся голосом.

- Против...против ... кого? - выдохнул Лайон Бернерс, бледный как смерть.

"О Небеса! _ Ты знаешь!_ Не проси меня пятнать ее имя этими словами!"
- воскликнул капитан Пендлтон, совершенно охваченный своими эмоциями.

- О, моя несчастная жена! О, моя потерянная Сибилла! - воскликнул Лайон Бернерс.
пошатнувшись под ударом, каким бы наполовину ожидаемым он ни был.

На несколько минут воцарилось молчание. Пендлтон первым пришел в себя
. Он подошел к своему другу, тронул его за плечо и
сказал:

"Бернерс, соберись; положение требует от тебя напряжения всех твоих сил.
Предельные силы ума и тела. Успокойся и собери все свои
способности. А теперь давайте присядем здесь и обсудим ситуацию.

Лайон позволил капитану отвести себя на небольшое расстояние, где
они оба сели бок о бок на упавшую надгробную плиту.

- Во-первых, как поживает ваша жена и как она себя обеспечивает
при этом подавляющим катастрофы?" спросил капитан Пендлтон, заставляя
себя говорить спокойно.

"Я не думаю, что моя дорогая невинная Сибил была способна в полной мере оценить
опасность своего положения, даже когда она стояла перед вынесением этого
ложного и фатального приговора, она была так сильна в своем чувстве невиновности.
Казалось, она больше всего пострадала от меньшего зла, связанного с ее изгнанием
из дома.

- Тогда где же она?

"Крепко спит там, в церкви; спит очень крепко из-за
совокупного воздействия умственной и телесной усталости и возбуждения".

"Не дай бог, она может долго и хорошо спать. И теперь, Бернерс, чтобы наши
планы. Вы должны знать, что я держал лошадь оседланной и привязанной в лесу
внизу у реки, и как только был вынесен этот лживый приговор, я
поспешил прочь, вскочил в седло и поскакал сюда. Я перешел вброд реку
и оставил своего коня прямо здесь, у входа в эту
чащу. Скоро я должен сесть на коня и снова отправиться к вашим услугам.

"О, мой дорогой Пендлтон, чем я смогу отблагодарить тебя?"

"Сохраняя мужество, пока эта грозовая туча не рассеется, поскольку она
обязательно, через несколько дней или недель. А теперь к делу. Как сюда попал этот Джо
?"

Мистер Бернерс объяснил, как Джо слышал весь их разговор во время
они делали свои аранжировки, и прилагает все усилия, чтобы сотрудничать с
их, и следовали их здесь с некоторыми необходимыми припасами. И он,
Мистер Бернерс, закончил хвалебной речью о верности и осмотрительности Джо.

"Я очень рад слышать, что ты говоришь Мне, ибо он снимает мой разум
очень большой вес. Я знал, что кто-то подслушивал наш разговор
потому что я чуть не столкнулся с ним, когда входил в дом; но
поскольку он сбежал до того, как я смог его опознать, я был очень обеспокоен
этот вопрос. Итак, вы можете судить, какое бремя снято с моей души, когда я узнал
, что это был не кто иной, как честный Джо, которого само Провидение послало
на этот путь. Но почему он убежал от меня, я не могу себе представить.

"Он был немного ревнивым, немного угрюмым и немного боялся, что его обвинят.
Я полагаю. Но скажите мне, Пендлтон, наш полет еще не был
обнаружен? - с тревогой спросил мистер Бернерс.

- Нет, и даже не подозревал; по крайней мере, до того момента, как я покинул Блэк-Холл.
Миссис Бернерс должна была быть в своей комнате. Я предупредил всех
и мужчины, и просила мою сестру предупредить всех женщин, против стучать
у ее двери."

"И я, кто, видимо, должен быть на месте?" - спросил Лион.

"О вас часто спрашивали. К счастью для вас, в человеческой природе есть хорошо известная
слабость - притворяться, что знаешь все обо всем, о чем
могут спросить. И поэтому, каждый раз, когда о вас спрашивали
одна сторона, о вас сообщала другая. Некоторые говорили, что вы были с
Миссис Бернерс; другие, что вы отправились в Блэквилл по неотложным делам.
дело, связанное с трагедией. И эти последние представители власти пришли к
чтобы мне поверили; так что, когда я ускользнул, я на мгновение оставил людей ждать твоего возвращения.
ожидая твоего возвращения".

- Кого вы там оставили? - спросил я.

"Все - присяжные коронера и все гости дома, которые были
задержаны в качестве свидетелей".

- Значит, все наши друзья слышали роковой приговор?

"Все".

- Был ли выдан... ордер? выдохнул Лион Бернерс, едва
произносить слова.

- Ах, да; выдача ордера была первым намеком на то, что я понял
фатальный характер приговора. Оно было передано в руки офицера с приказом
нести вахту и подать его, как только миссис Бернерс потребуется
выйди из ее комнаты, но не стучи в дверь и не приставай к ней.
пока она оставалась в ней."

Лайон Бернерс глубоко застонал и закрыл лицо руками.

- Ну же, ну же! держись, чтобы ты мог поддержать _ ее_! - сказал капитан
Пендлтон. - А теперь слушай: о твоем побеге, как я тебе уже говорил, никто не подозревал
до того момента, как я покинул Блэк-Холл. Он не будет обнаружен
наверное, до позднего вечера, когда будет уже слишком поздно
органы принимать какие-либо экстренные меры преследования. У нас есть,
следовательно, этот день и сегодняшняя ночь, чтобы усовершенствовать наши планы. Только ты
нужно взять с собой крепкие нервы и ясную голову для выполнения этой задачи.

- Что вы предлагаете, Пендлтон?

"Прежде всего, в течение этой ночи, которая принадлежит нам, сюда доставят все необходимое
для поддержания вашей жизни в течение нескольких дней, поскольку
вы не должны покидать это безопасное убежище немедленно - сделать это значило бы
попадите в руки закона".

"Я понимаю это", - вздохнул мистер Бернерс.

"Я, а затем, с помощью этого верного Джо, принесет вам здесь
в эту ночь такие вещи, как вы и миссис Бернерс самом деле необходимо для
несколько дней, что вы должны оставаться. Что касается всех ваших дел в Холле, я
прошу вас предоставить мне письменные полномочия действовать от вашего имени в ваше отсутствие
. Я захватил с собой письменные принадлежности для этой цели; и когда вы
напишете это, я сам возьму это и тайно отнесу на почту
в Блэквилле, чтобы оно могло регулярно приходить ко мне через
отправлю по почте и помогу ввести в заблуждение всех, кому я это покажу, внушив им
мысль, что вы уехали через Блэквилл. Ты будешь писать это сейчас?"
спросил капитан Пендлтон, выхватывая из кармана свернутый
написание-дела, содержащие все, что было необходимо для работы.

- Тысяча благодарностей, Пендлтон. Я не понимаю, как, во имя Всего Святого, мы
могли бы обойтись без вас", - ответил Бернерс, взяв футляр,
развернул его на колене и продолжил писать требуемую "силу
адвокат."

"А теперь, - сказал капитан, получив документ, - теперь мы должныст
возвращаюсь. Солнце стоит совсем низко, а у нас еще много дел. Пойдем,
Джо, ты готов?

- Да, масса Кэппинг, я тоже готов и жду вас. Я должен быть сейчас на мельнице
, пока мельник не закрыл ее.

Затем капитан Пендлтон пожал руку мистеру Бернерсу, и Джо дернул его за
переднюю прядь шерсти в знак почтительного прощания, и оба покинули это место
и исчезли в чаще.

Но только когда затих последний звук их удаляющихся шагов, ломающихся
сквозь засохшие кусты, Лайон Бернерс повернулся и
вошел в церковь.

Когда он вошел, его взгляду предстало необычное явление, которого было почти достаточно, чтобы подтвердить
репутацию этого места как "места с привидениями".

Все это он увидел в одно мгновение: во-первых, Сибилла, укрытая
темной юбкой для верховой езды и все еще спящая у тлеющего
костра; но спит беспокойно и что-то бормочет во сне. Во-вторых,
четыре отпечатка западных окон, лежащих на полу в солнечном свете.
В-третьих, тень, которая быстро скользнула поперек этого солнечного света и
исчезла, как будто погрузилась в пол справа от алтаря.
И в тот же миг Сибилла с полузадушенным воплем вскочила на ноги.
и, дико озираясь по сторонам, воскликнула:

"О! что это? Где я? Кем она была? Лайон Бернерс поспешил к
своей жене, успокаивающе сказав:

"Сибил, проснись, дорогая, тебе это приснилось".

"Но что все это значит?" Где мы? Что это за странное место?
она закричала, отбрасывая назад свои длинные темные волосы и прикрывая глаза от солнца
руками, оглядываясь вокруг.

"Дорогая жена, возьми себя в руки, и ты все вспомнишь.
Внезапная и ужасная катастрофа выгнала нас из нашего дома. У тебя есть
с тех пор у меня был тяжелый сон, и тебе трудно проснуться, чтобы узнать правду.
- Правда? - нежно сказал Лайон Бернерс, садясь рядом с ней.
он попытался успокоить ее.

- О! Теперь я знаю! Теперь я все помню! мой роковой маскарадный бал! Таинственное убийство Розы
Блондель! Наше внезапное бегство! Все! O! Небеса, все!"
- воскликнула Сибилла, закрыв лицо руками.

Лайон Бернерс обнял ее и привлек к своей груди. Но он
ничего не сказал; он подумал, что лучше оставить ее собираться с мыслями в тишине
.

Через несколько мгновений она снова подняла голову и оглядела комнату.
черч, а затем посмотрела в глаза своему мужу и спросила:

"Но, Лайон, кем была _she_? и куда она ушла?"

"Кто был кем, дорогая Сибил?" Я не понимаю", - ответил Господин Бернерс, в
сюрприз.

- Та похожая на цыганку девушка в красном плаще, которая склонилась надо мной и
смотрела мне в лицо, как раз когда вы вошли?

"Не было такой девушки ни рядом с тобой, ни даже в церкви, моя дорогая", - сказал
Мистер Бернерс.

"Но она действительно была; она ушла, как только я проснулся".

"Моя дорогая Сибилла, тебе это приснилось".

"Конечно, нет; я видел ее так же ясно, как вижу тебя сейчас: девушка в красном
в плаще, с таким эльфийским лицом, которое я никогда не забуду; такие маленькие
пронзительные черные глаза; такие черные брови, сведенные к переносице,
и высоко поднятые к вискам, придающие такой жуткий вид,
озорное, даже опасное выражение на всем смуглом лице;
и такие дикие черные волосы струятся по плечам".

"Тебе приснился очень яркий сон, дорогая жена, и это все".

"Я говорю тебе "нет"! она склонилась надо мной, смотрела на меня и убежала.
как только я проснулся.

"Моя дорогая, я убедлю тебя твоими собственными устами. Она убежала.,
вы говорите, сразу после того, как проснулись; следовательно, вы видели ее не после того, как проснулись
, а только во время сна, в своих снах. Кроме того, дорогая, я
был здесь, когда ты проснулась, и я никого не видел ни рядом с тобой, ни даже в самом
здании, - настаивал Лайон Бернерс, хотя в этот момент он вспомнил
вспомнилась тень, которую он видел, как она проскользнула мимо солнечного света на
полу и исчезла, как будто утонула под плитами с правой стороны
алтаря.

- Лайон, - торжественно сказала Сибилла, - мне не хотелось бы противоречить тебе, но, поскольку я
надеюсь на спасение, я видела эту девушку не во сне, а наяву; и
поскольку вы ничего о ней не знаете, я начинаю думать, что это
явление таинственное и настораживающее. Позвольте мне рассказать вам о нем все."

"Ну, скажи мне, дорогая, принесет ли это тебе какую-нибудь пользу", - сказал мистер
Бернерс снисходительно, но недоверчиво.

"Тогда послушай. Я был погружен в мертвый сон, о, такой глубокий мертвый сон,
что мне казалось, что я нахожусь на дне какой-то глубокой пещеры, когда я
почувствовал тяжелое дыхание у своего лица и осознал, что
кто-то склонился надо мной и смотрит на меня. Я пытался проснуться, но не мог
я не мог выбраться из этой глубокой темной пещеры сна. Но
наконец я почувствовал руку у своего горла, пытающуюся расстегнуть этот золотой медальон.
в нем твоя миниатюра. Затем я начал бороться, и мне удалось
сбросить заклинание и проснуться. Как только я открыл глаза, я увидел
дикое жуткое лицо с проницательными яркими черными глазами и странными
бровями и змееподобными черными локонами, ниспадающими на красный плащ.
Как только я увидел это, я закричал, и девушка убежала, а ты поспешил ко мне
. Теперь назови это сном, если можешь, потому что, говорю тебе, я видел эту фигуру.
вскочил и убежал от меня так же ясно, как увидел, как ты подходишь. Одно событие
был таким же реальным, как и тот, другой, - заключила Сибилла.

Лайон Бернерс ответил не сразу, потому что он снова подумал о мелькающей
тени, которую он видел, пересекшей солнечный свет и исчезнувшей, как будто она утонула
в каменные плиты с правой стороны алтаря. И он мысленно
допустил малую вероятность того, что в церковь проник какой-то злоумышленник
и увидел Сибиллу во сне, а когда она проснулась, убежал. Но убежал
куда? Окна были очень высокими, стена под ними была гладкой.;
никто не смог бы взобраться на них, потому что не было ни опоры для ног, ни поручня
чтобы помочь кому-то подняться, и была только одна дверь, через которую он
вошел сам, в тот же момент, как говорили, странный посетитель
убежал, и он был совершенно уверен, что никто не проходил мимо него. Кроме того,
тень, которую он видел, исчезла рядом с алтарем, в верхнем конце
церкви. Лион Бернерс не знал, что и думать обо всем, что он
видел и слышал за последние четверть часа. Но одно было ясно:
совершенно очевидно, что для безопасности Сибиллы было абсолютно необходимо
удостовериться, действительно ли кто-нибудь посторонний входил в церковь или даже
заходил в помещение.

- Ну, - спросила Сибил, увидев, что он по-прежнему молчал, "что делать
вы думаете сейчас, Лайон?"

"Я думаю, - быстро ответил он, - что я обыщу церковь".

"Здесь нет места, где могло бы спрятаться что-нибудь крупнее крысы или птицы",
сказала его жена, оглядывая голые стены, пол и потолок.

Тем не менее Лайон Бернерс подошел к той стороне алтаря, где он
видел, как исчезла тень. Сибил следовала за ним по пятам. Он
осмотрел алтарь со всех сторон. Он был построен из камня, как и церковь
; именно по этой причине он простоял так долго. Но он испытал
велико было его удивление , когда он посмотрел в ту сторону , где исчезла тень;
ибо там он обнаружил маленькую дверь с железной решеткой, сквозь которую он смутно
различил начало каменной лестницы, продолжение которой
терялось в темноте внизу. Взглянув поверх двери, он
прочел надпись, сделанную железными буквами:

"ДЮБАРРИ. 1650."

"Что это, дорогой Лион?" - спросила Сибил, с тревогой глядя поверх его
плечо.

"Боже Мой! Это фамильный склеп злых старых Дюбарри, которым
когда-то принадлежала вся земля в округе, кроме поместья Блэк-Вэлли, и
которые построили эту часовню за свои грехи; ибо о них можно было бы не сказать
правдиво, что "все их сыновья были верны, а все их дочери
непорочны", а как раз наоборот. Однако теперь о них хорошо забыли
!

- И это их фамильный склеп?

- Да, но я почти забыл о его существовании здесь.

"Лайон, могла ли моя таинственная посетительница спрятаться в этом хранилище?"

"Во всяком случае, я могу его обыскать", - ответил мистер Бернерс, дергая в сторону
решетчатую дверь.

Но она сопротивлялась всем его усилиям, как будто ее железные прутья были вмурованы в
прочную каменную кладку.

"Нет, - ответил он. - Ваш посетитель, если он у вас был, никак не мог
войти сюда. Посмотрите, как крепка дверь".

- Лайон, - прошептала Сибилла глубоким и торжественным голосом, - Лайон, могла ли она...
Возможно ли, что она вышла оттуда?

- Чепуха, дорогой! Ты думаешь о привидениях?

- Знаешь, это "Часовня с привидениями", - прошептала Сибилла.

- Чепуха, моя дорогая, ты не настолько глупа, чтобы поверить в это!

- Но мой странный гость?

"У тебя не было посетителя, дорогая Сибилла; тебе приснился сон, и в твоем сне были
все черты кошмара - глубокий, подобный смерти, но
полубессознательный и сильно нарушенный сон; чувство тяжелого угнетения;
нависающий над вами призрак; неспособность проснуться; даже
хватающий вас за горло и быстрое исчезновение видения
сразу после вашего полного пробуждения - все хорошо известные особенности
инкуб, - ответил мистер Бернерс. Но он снова подумал о тени, которую видел
; теперь, однако, только для того, чтобы отмахнуться от этого предмета как от оптической иллюзии.

Сибил глубоко вздохнула.

"Тяжело, - сказала она, - что ты не доверяешь моим чувствам в этом деле"
.

"Милая жена, я бы предпочел убедить тебя, насколько полно твои чувства изменились".
вас обманул. Вашей фантазии были возбуждены, а ваши нервы
депрессия. Вы слышали легенду о Часовне с Привидениями, и, пока
спали в ней, вы вызвали героиню этой истории в своем сне
, где она немедленно приняла форму инкуба ".

"Я! - легенда! О чем вы говорите, Лион? Я слышал, церковь
звонил действительно преследовали церковь, но я даже не знала, что там был
любая история, связанная с ним", - воскликнула Сибил, от удивления.

"Неужели? Никогда не слышали легенду о "Падении Дюбарри"? - поинтересовался мистер
Бернерс, с не меньшим удивлением.

- Никогда, честное слово.

"Ну, это старая традиция; забытая, как и семья, с которой она была связана
. Я слышал это в детстве; но это выскользнуло из моей памяти
пока ваше наглядное описание цыганки в красном плаще
не напомнило мне об этом и не заставило меня поверить, что вы знаете о
легенда настолько поразила ваше воображение, что заставила его вызвать в воображении
героиню легенды ".

- Что это за легенда? Расскажи мне, Лайон.

- Не сейчас, дорогой. Сначала ты должен выпить кофе, которым нас снабдил верный
друг.

- Капитан Пендлтон? - нетерпеливо спросила Сибилла.

- Нет, дорогая, наш слуга Джо. Я не ожидаю увидеть капитана Пендлтона
до наступления темноты, - добавил Лайон Бернерс, поскольку он пытался предвидеть и
предотвратить любые неприятные вопросы, которые могла задать Сибил, как он и хотел
спасал ее от ненужной дополнительной боли так долго, как только мог.

- А Джо здесь, с нами? - весело спросила Сибилла.

- Нет, дорогая, он вернулся домой, но сегодня вечером придет снова.

- Но какие новости он принес?

- Никаких. Мы получим известие от капитана Пендлтона сегодня вечером. Теперь вам нужно выпить
немного кофе, а потом я расскажу вам "Легенду о привидениях".
Часовня"; ибо эта легенда, Сибил, вполне может объяснить твое видение,
смотрим ли мы на это с моей точки зрения или с твоей - как на иллюзию
или реальность ", - сказал Лайон Бернерс.

"Или пребывания", - добавил он, задумчиво: "это слишком холодно для вас ужином в
под открытым небом. Я приведу сюда".

"Ну, позволь мне пойти с тобой, по крайней мере, помочь занести их", - взмолилась
Сибилла.

"Что? вы действительно боитесь оставаться здесь одна? - осведомился Лайон.
улыбаясь, пытаясь пошутить.

"Нет, конечно; но в этой старой церкви все пахнет плесенью. По крайней мере, это
делает с тех пор, как село солнце, и я хотел бы выйти подышать свежим воздухом.
- Тогда пойдем, - совершенно серьезно ответила Сибилла.

- Тогда пойдем, - сказал Лайон.

Они вышли вместе.

Костер, который развел Джо, теперь догорел до тлеющих углей; но
кофейник стоял на этих углях, и кофе был горячим.

Лайон Бернерс занялся этим, в то время как Сибил загрузилась посудой
и столовыми приборами.

Они повернулись, чтобы вернуться в церковь, когда Сибилла издала
сдавленный крик и чуть не уронила свою ношу.

"В чем дело?" - воскликнул мистер Бернерс.

- Смотрите! - воскликнула Сибилла.

- Где?

- У восточного окна.

Мистер Бернерс поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть странное молодое лицо с
растрепанными черными волосами и ярко-красную мантию, мелькнувшую в
окне, как будто она упала на пол.

Теперь это был не сон, даже не оптический обман. Реальность видения
не вызывала сомнений.

"Это в высшей степени странно", - воскликнул мистер Бернерс.

"Это то же самое лицо, которое склонилось надо мной и разбудило меня", - ответила Сибилла,
содрогнувшись.

"Это кто-то, кто прячется в церкви, и кого мы обязательно обнаружим,
потому что есть только один выход, через парадную дверь; и если
если она выйдет оттуда, мы ее увидим; или, если она останется в здании
, мы обязательно найдем ее там. Так как я видел лицо капли
из окна, я внимательно следил за дверью. Ты тоже следи за этим
моя дорогая Сибилла, чтобы это существо, чем бы оно ни было, не прошло мимо
нас, - сказал мистер Бернерс, быстро шагая к церкви,
за ним следовала его жена.

Они вошли вместе и нетерпеливо огляделись по сторонам.

Хотя солнце село около десяти минут назад, все же "послезавтрашний свет"
проникал сквозь шесть высоких готических окон и ясно показывал
каждый уголок внутри. Их странной обитательницы или посетительницы,
кем бы она ни была, нигде не было видно.

Нетерпеливым жестом мистер Бернерс поставил кофейник и
поспешил к двери хранилища и заглянул сквозь железную
решетку. Но он не мог видеть ничего, кроме верха этой лестницы,
подножие которой исчезало в темноте.

Затем он потряс дверь; но она стойко сопротивлялась изо всех сил.
Решетки, казалось, были встроены в прочную каменную кладку.

"Это действительно ставит в тупик любой разум", - воскликнул Лайон.
Бернерс озирался в недоумении.

"Это действительно так. Но хорошо, что вы увидели эту тайну своими собственными глазами
, потому что, если бы вы этого не сделали, вы бы никогда в нее не поверили
, - сказала Сибилла, серьезно качая головой.

"И я не верю в это теперь, когда я это увидел".

"Тогда вы не будете доверять объединенным свидетельствам ваших собственных глаз и моих".

"Нет, Сибилла, не для вундеркинда, столь необычного от природы, каким это было бы",
твердо ответил Лайон Бернерс.

- Ну, тогда расскажи мне легенду о Часовне с Привидениями, потому что ты намекнул
что эта легенда должна быть как-то связана с этим явлением.

"Кажущееся соединение, по крайней мере; но я не могу сказать тебе
сейчас-нет, пока ты что-то взять, чтобы есть и пить, ибо вы не
сломали быстро, с утра."

- Я тоже не испытывала голода с утра, - со вздохом ответила Сибилла.

Мистер Бернерс подошел к тлеющим углям костра, который он развел
утром на каменном полу церкви; и вытащил
соедините догорающие головни, подлейте на них свежего топлива и вскоре снова разожгите
пламя.

И муж с женой сели рядом с ним, и пока Сибилла ела и
выпила со всем аппетитом, который смогла принести на трапезу, Лайон Бернерс, чтобы
скоротать тяжелое время, рассказала ей легенду о часовне с привидениями
.




 ГЛАВА XXV.

 ПАДЕНИЕ СЕМЬИ ДЮБАРРИ.


 Но, Софт! узри, вот, где это происходит снова!
 Я пересеку это, хоть убей меня. - Останься, иллюзия!
 Если ты слышишь или можешь говорить,,
 Скажи мне!-- ШЕКСПИР.


"Дюбарри, - начал он, - были французской римско-католической семьей из
различие. Курсант, что семья приехала в Вирджинию среди
ранние английские поселенцы колонии.

"Как и в случае с более важными из его англиканских товарищей, он
получил очень большой участок земли по королевскому патенту. Он построил свою хижину
и поселился здесь, менее чем в ста ярдах от того места, где сейчас стоит эта
церковь.

"Он взял в жены индианку и продолжал вести дикий образ жизни.
жизнь охотника в дикой местности; только иногда нарушая ее,
ездить в Джеймстаун дважды в год, чтобы купить такие необходимые вещи, как
цивилизованная жизнь, которую не могла обеспечить дикая местность, и слышать новости
с любого корабля, который мог прийти из старой англии; и, прежде всего,
провести отпуск среди цивилизованных искателей удовольствий - для таких
существовали даже в первобытном поселении Джеймстаун.

Со временем вокруг него выросла семья из сыновей и дочерей-полукровок
и маленькая примитивная хижина уступила место основательному каменному домику
.

"И местность вокруг становилась заселенной. Бернеры получили
грант Черной долины и построили первую часть Черного зала,
с тех пор было добавлено, чтобы в каждом поколении, пока она не разрослась в
своих нынешних размеров.

Примерно в это же время Шарль Дюбарри был вдохновлен определенными
амбициями в отношении своего старшего сына, совершенно невежественного юноши-наполовину индийца
девятнадцати лет; и услышав, что двое юных сыновей Ричарда Бернерса из
Блэк Холл должны были отправить в Англию получать образование, он предложил, чтобы
его собственный "черный мальчик", как он называл своего красивого темноглазого наследника, поехал
с ними. И поскольку трое парней были лесными товарищами уже несколько
лет, предложение старого Дюбарри было с радостью принято, и трое
молодые люди вместе отплыли в Англию.

"Они провели десять лет в старом свете и вернулись, как и отправились в путь
вместе. Именно после их возвращения, что тесной дружбы
молодые всю жизнь был повернут к самой смертоносной вражды. Это произошло в этой
образом:

За время их отсутствия в стране значительно выросло население
. У каждой богатой долины среди этих гор был свой белый
владелец. В Долине Роз, названный так, потому что на момент его
были изъяты своего первого владельца, он был довольно ковровое покрытие
и повсюду, увитый лозой дикой розы, жил один из них.
Габриэль Майо, джентльмен с состоянием, вкусом и культурой. У него была
семья прекрасных дочерей, о которых старый Шарль Дюбарри, с его национальной
галантностью и склонностью к преувеличениям, сказал, что "все они были
самые красивые девушки в мире, и каждая из них красивее, чем все остальные.
'

"Как бы то ни было, несомненно, что там было пять прелестных девушек,
в возрасте от пятнадцати до двадцати одного года, на выбор. Но кто может
объяснить человеческий каприз, особенно в таких вопросах? Трое молодых
люди-Луи-Дюбарри, и Джон и Уильям Бернерс-все исправили их
любовь по Флоретте Майо, самый молодой красотки.

"Лютые и горькие было соперничество между влюбленными. Но молодая
девушка ответила на любовь Джона Бернерса, вышла за него замуж и стала твоей
прародительницей, как ты знаешь, Сибил.

"И с того времени и до момента исчезновения американской ветви
семьи Дюбарри вражда, такая же жестокая и ожесточенная, если не сказать воинственная,
как и все, что когда-либо бушевало между соперничающими баронами средневековья,
преобладало между Бернерами и Дюбарри.

"Теперь я перехожу к периоду , предшествовавшему выходу из употребления старофранцузского языка
Война, когда первые грубые каменные хижины в этих долинах уступили место
красивым и просторным особнякам, и когда тогдашний владелец
поместья Дюбарри возвел великолепное жилище на месте своего
первый грубый коттедж. Он позвонил в особняк Шато Дюбарри, имя
какой стране человек быстро переоделся в замолчите Дюбарри.

"Последнее имя не было неподходящим для более угрюмого, одинокого и
человеконенавистнического человека, чем Генри Дюбарри, строитель этого
Дом. Он не посетил ни принимали, но остался эгоистично
'заткнись' в раю искусства и письма, которые он создал в течение
его жилище.

"У него были жена, сын и две дочери, все они в большей или
меньшей степени страдали от этой изоляции от своих собратьев. Так что для сына было большим
облегчением, когда его отправили сначала в Уильям-энд-Мэри
Колледж Уильямсбурга на пять лет, а затем в Оксфорд еще на
пять.

"После отъезда сына и брата мать и сестры
все серьезнее страдали от мрака и ужаса их жизни.
изоляция, и с годами полностью поддался ей. Сначала умерла
мать, затем старшая сестра; а затем младшая сестра, оставшись
наедине со своим отцом-отшельником в том ужасном доме, стала маньячкой.

"При таких обстоятельствах, отец написал его сын вернулся домой.
Но эгоизм, а не любовь, постановил, что молодой человек, как он управлял своим
отцы. Он окончил университет с отличием и получил "стипендию" в университете
и собирался отправиться в модное европейское турне.
Он написал домой об этом и продолжил свой дальнейший путь.

"Он оставался за границей, пока его не вызвали домой два события - смерть его отца и сестры
и необходимость собрать деньги для себя.

"Он вернулся домой, но не один. Он привел с собой цыганку
необыкновенной красоты, которая, казалось, была страстно привязана к нему и которую
он любил так сильно, как только было в его эгоистичной натуре возможно любить что-либо.

Он поставил ее во главе своего дома, и его простые слуги
повиновались ей как своей госпоже; и его общительные соседи, готовые
простить старые упреки, навестили молодую пару.

"Но их визиты не были приняты доброжелательно, и ни в коем случае
вернулся. И по округе разнесся слух, что Филип
Дюбарри был таким же угрюмым и эгоистичным, каким был до него его отец. И
итак, дом был заброшен, как это было во времена старика
и идиотки.

Но мало-помалу среди людей поползли другие слухи, более мрачные и позорные для хозяина
и хозяйки Затворницы Дюбарри. Эти
слухи были пущены Дюбарри служащих, в их сплетничала с
другие семьи служащих в случайной встречи в церкви или деревне. Они
сводились к тому, что Филипп Дюбарри часто яростно ссорился с
его жена-цыганка, и даже пригрозил отослать ее обратно в ее родной округ
и что Джентилиска, или Иска, как ее чаще называли,
плакала, бредила и по очереди рвала на себе свои черные волосы.

- Это старая печальная история, дорогая Сибилла. В конце концов образованный ученый
и беспринципный негодяй устал от своей красивой, но невежественной цыганки
жены, которая была женой только по справедливости, а не по закону. Он часто левой
дом для длительного отсутствия. Он проводил зимы в городах и его
лето в туре визиты в гостеприимный загородных домов, оставляя ее
в любое время года тосковать и рыдать, или бушевать и рвать на себе волосы в мрачном
одиночестве замкнутого Дюбарри. Но, несмотря на все это, всякий раз, когда он делал это,
она снисходила до визита в его дом, она принимала его с горячностью
радушия - совершенной самоотдачи радости, которая не знала границ. И
когда он снова покинул ее, ее отчаяние, но чем глубже, ее страдания
ожесточеннее. И все это было должным образом освещено неутомимым корпусом репортеров
, прислугой дома.

"Наконец-то наступил кризис. Филип Дюбарри прислал агента, который открыл
двери закрытого "Дюбарри" и привел в него армию рабочих, чтобы
отремонтируйте, переоборудуйте и украсьте особняк. Зря Gentiliska
задаваемые вопросы; рабочие либо не мог или не хотел дать ей любое
удовлетворение. "Это был приказ хозяина", - сказали они, и ничего больше.
Ни для кого в мире приказы "хозяина" не были более священны, чем для
его верной жены-цыганки. Она поклонилась в знак покорности и позволила рабочим выполнять
их волю. Весь летний сезон был занят работой. Но к
первому октября дом был полностью обновлен внутри и снаружи,
так что он казался дворцом посреди рая; и цыганка
жена бродила по дому и территории в восторге, который был только
омрачен долгим отсутствием ее мужа.

Наконец, примерно в середине месяца, в разгар охотничьего сезона
, прибыл Филип Дюбарри. Но горячий прием его жены был
встречен холодностью и раздражительностью, что ранило и взбесило ее. Она уступила
буре горя и ярости. Она плакала и бесновался и рвал ее волосы,
как ее сторону, когда отчаянно рада. Но сейчас он не имел ни малейшего
терпение с ней, или хоть чуточку милосердия на нее. Он перестал любить ее
и желать ее, и поэтому, разыгрывая свою эгоистичную и демоническую натуру,
он, не колеблясь, обращался с ней с жестоким презрением и позором. Он сказал
ей, что она не его жена и никогда ею не была. Он плохо обозвал ее
и велел ей собирать вещи и уезжать, ему было все равно куда, лишь бы это было вне поля его зрения
, потому что он ненавидел ее; и из его дома тоже, потому что она
обесчестил его; и что после ремонта и переоборудования мебели он должен
также очиститься от _er_ присутствия, прежде чем он сможет ввести в него
прекрасную девушку, которую он собирался сделать своей женой.

"Затем вся ее ярость внезапно утихла, и она стала спокойной и решительной
до самой смерти. Она заверила его, что никогда не покинет дом; что
она его жена и хозяйка дома; и она имеет право на это.
остаться, и останется. После чего он разразился яростными ругательствами,
поклявшись, что, если она не уйдет, он выставит ее силой. Тогда она
ответила этими памятными словами, которые дошли до нас в
традиции:

"Мое тело ты можешь изгнать из моего дома, но мой дух - никогда! Живой
или мертвый, во плоти или духом, я останусь в этом доме до тех пор, пока
пока будут стоять его стены! Нет, даже если бы ты разрушил этот дом!
чтобы изгнать меня, во плоти или в духе, я войду и завладею
следующим домом, который ты должен построить! И должны вы рискуете привезти сюда,
или, там, невеста, чтобы вытеснить меня, во плоти или в духе я
взорвать и уничтожить ее. Так помогите мне, боги моего народа'.

На мгновение безжалостный и бесстрашный человек замер, потрясенный ужасом
дух, который он пробудил в этой хрупкой форме. Но когда он пришел в себя,
он впал в ярость, в которой схватил
девочку и яростно швырнул ее в открытое окно. К счастью, они
находились на первом этаже, так что падение было не сильным, и она была,
кроме того, легкой и проворной, как кошка. Она упала на руки и ноги.
Толстый ковер из опавших листьев, устилавших лужайку.

Мгновение она лежала там, где упала, задыхаясь от потрясения.;
затем она медленно поднялась. Одна рука бесполезно свисала вдоль тела; она
была вывихнута в плечевом суставе; но другая была поднята к
небу, и она пробормотала несколько слов на своем родном языке, а затем
повернулась и пошла прочь, пока не скрылась в лесу.

"Я надеюсь, что она утопится в соответствии с правилами, и это будет
конец", - было слышно, как этот дьявольский негодяй бормотал. Никому не было позволено
следуйте за ней. Она, наверное, _did_ себя утопить, но это ни в коем случае
конец. Ну, цыганка, как говорят, держали свое слово.

На третий день после этого, когда мальчик в поисках орлиных яиц
взбирался на самые высокие вершины Черной горы, его взгляд был
привлечен свечением чего-то алого, лежащего на выступе скалы
примерно на полпути вниз по течению Черного Потока. Быстрый и ловкий, как любой
Серна охотника в Альпах, пацан подвел себя, от точки до
момента, пока он добрался до уступа, на котором труп цыганки
девочка была найдена. Он был раздавлен при падении и пропитан белой пеной
водопада, который постоянно обрушивался на него.

"Мальчик поспешил распространить эту новость. С величайшими трудностями
тело было найдено и передано в изолятор Дюбарри. Следствие
, которое проводилось по этому делу, вынесло простой вердикт: "Найден мертвым"; независимо от того, был ли
смерть была случайной или самоубийственной, или же она наступила в результате
падения на камни или от вод каскада Кизилберри
этого жюри присяжных решить не смогло.

"Цыганка девушку похоронили, а ее брутальный протектор крупно исповедовали
себя весьма ободренный ее смерти. И он собрал всех своих
слуг перед собой и запретил им, под страхом своего сильнейшего
неудовольствия, когда-либо упоминать имя Джентилиски в присутствии леди, которой он был
собирается привести домой в качестве своей жены. Эти рабы знали своего хозяина, и в
в великом страхе и трепете все они торжественно пообещали повиноваться
ему. Затем он уехал из дома в восточную часть штата, откуда он
должен был привезти свою невесту. По этому случаю его не было целый месяц.

"Это было в середине ноября, когда он вернулся в
Заткнись Дюбарри, приведя с собой свою прекрасную молодую невесту. Она была
Фэрфакс, из округа, названного в честь ее семьи. Она была
бесспорно, леди высочайшего и чистейшего порядка, и
соседнее дворянство всегда радовалось появлению такой среди них,
навещали ее, приглашали в свои дома и устраивали обеды или ужины
вечеринки в ее честь.

"Филипп Дюбарри, которая недавно выложенный на запрет на истирание под
который, к преходящей любви цыганской девушки, он добровольно
сам, теперь радовались доставляется из нее и вошел
со всеми изюминку новизны в социальных прелестями этого места. Он
любил свою прекрасную и высокородную жену со страстью и гордостью, а
она любила какого-то воображаемого героя в его облике и была счастлива в этой
иллюзии. Таким образом, все шло весело, как звон свадебного колокола, пока не стемнело и
мрачный декабрьский день, когда лил проливной дождь и бушевал ветер
вокруг дома, а состояние погоды удерживало молодоженов взаперти
пара оказалась запертой за дверьми, его невеста повернулась к нему и
тихо осведомился:

"Кто эта маленькая темноволосая девочка с пронзительными черными глазами,
в коротком красном плаще, которую я так часто вижу в доме?"

"- Что вы сказали? - осведомился Филипп Дюбарри, дребезжащим голосом.

"Кто эта маленькая девочка в красном плаще, который, кажется, так много на дому в
дом? Она что, глухонемая? Я заговариваю с ней, но она никогда не отвечает
мне, вообще, действительно, она уходит, как только она чувствует, что я
обратил на нее внимание. Кто это, Фил? - и молодая жена смотрела на мужа
ответ. Но лицо его было лицом трупа, а фигура -
его трясло в приступе лихорадки, ибо виновные всегда трусливы.

- Но его жена неправильно истолковала причину его волнения. Позабыли в
мгновенный был вопрос, который она задавала, и на которой она размещена
никакого значения; и пошла она к мужу и взяла его за руку,
и смотрел на его лицо, и попросил его, ради всего святого, чтобы сказать ей,
в чем было дело.

"Он сказал ей неправду. Он, запинаясь, выдавил сквозь стучащие зубы, что
он опасается, что его поразил сильный озноб; что внезапная и
сильная перемена погоды повлияла на него; - и многое другое в том же духе
эффект.

Она поспешила приготовить горячий напиток из бренди, кипятка и
специй, принесла ему и заставила выпить.

"Под действием этого мощного стимулятора он пришел в себя. Но в страхе и
волнении этого часа она совершенно забыла о вопросе, который задала
ему, и больше об этом не было бы сказано ни слова, если бы он, охваченный страшным
интересом, не возобновил тему.

"Вы спрашивали меня об ... одном из слуг, не так ли?" - спросил он.
"О, да.

Но это неважно!" - спросил он. "О, да". сиди спокойно и держи ноги поближе к огню
пока не согреешься. Не думай об удовлетворении моего глупого любопытства
сейчас, - задумчиво ответила она.

"Мой озноб уже прошел, благодаря вашему умелому уходу! Какой озноб
может противостоять вашим теплым сквознякам? А теперь о вашем вопросе. Что это было?
это было?"

"О, ничего особенного! Я только спросил тебя, кто была та маленькая девочка в красном плаще
она такая тихая и застенчивая, что никогда не отвечает мне, когда я
поговорить с ней, и всегда исчезает, когда она находит себя
наблюдается'.

"Дрожь негодяй был готов, с его ложью. Он ответил::

"Ой! она дочь бедной пары, живущей в горах, и приходит в дом за холодной едой.
но она, как вы заметили, очень застенчива.;
поэтому, я думаю, вам лучше предоставить ее самой себе.

"Да, но вы уверены, что ей можно доверять? При всей своей застенчивости в
других вопросах, она достаточно смела, чтобы вторгаться в самые укромные уголки
дома и в самые неподходящие часы ночи, - заметила леди
.

"В самом деле!" - пробормотал виновный замогильным тоном.

"В самом деле, в самом деле! Да ведь только вчера вечером, когда мы вернулись домой в
полночь с бала у миссис Джадж Мэйо, когда вы задержались внизу, чтобы
поговорить с дворецким, а я побежала в свою комнату одна, я увидела это
странного вида маленькое создание с развевающимися черными волосами и в
красном плаще, стоящее перед моим зеркалом! Итак, что вы думаете об
этом?'

"Она ... она... она была чем-то вроде домашнего любимца, и ей приходилось бегать по дому
, заходя во все комнаты в любое время суток, как
любая маленькая собачка, - дрожащим голосом ответил сознательный преступник.

"Это должно быть немедленно исправлено!" - сказала невеста Фэрфаксов, выпрямляясь
с большим достоинством, а также, возможно, с некоторой ревнивой
подозрительностью.

"Так и будет, клянусь душой! Я отдам соответствующие распоряжения, - дрожащим голосом произнес
Филипп Дюбарри.

"Нет, не берите на себя труд. Распоряжаться своим хозяйством - _my_ моя прерогатива
и я буду это делать, - гордо ответила леди.

- И на этом дело могло бы закончиться, если бы не этот интерес Филиппа.
Дюбарри проникся темой. Он вспомнил самую ужасную угрозу в своей жизни.
предал цыганской жены: в плоти и в духе, жить в
дом так долго, как его стенки должны стоять! Во плоти или в духе,
чтобы взорвать и уничтожить невесту, которую он должен привести туда, чтобы занять ее место.'
До сих пор у него не было никаких оснований предполагать, что цыганка
девушка сдержала свое слово. Он никогда не видел и не слышал о чем-либо необычном
в доме. Но теперь, когда его жена заговорила об этом молчаливом заключенном в
красном плаще, он узнал портрет почти слишком хорошо, и его
виноватая душа затрепетала от страха. И все же он не был суеверен. Он был
сын восемнадцатого века, который был гораздо более недоверчив к
сверхъестественному, чем девятнадцатый, со всеми его таинственными духовными
проявлениями, каким только может быть. Он был ученым и практичным человеком. И все же он
содрогнулся от благоговения, слушая описание этого странного посетителя, данное его
находящейся без сознания женой. И он не мог удержаться от того, чтобы
расспросить ее.

"Вы разговаривали с девушкой, когда нашли ее в своей комнате в
полночь? " - спросил он.

"Да, конечно; я спросил ее, как она оказалась там так поздно. Но
вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, она тихо скользнула прочь.'

"Вы говорили с кем-нибудь из слуг о вторжении этой девушки в
те части дома, куда ей не положено приходить?"

"Нет, до сегодняшнего утра; потому что я никогда по-настоящему не испытывал достаточного интереса к
маленькому существу, которое я лишь случайно встречал в коридорах
дома, пока не нашел ее в своей спальне в полночь. Итак, сегодня утром я
описала ее экономке и спросила, кто она такая и кто позволил
ей так поздно вторгаться в мою спальню. И что вы думаете?
старая Моника ответила?'

"Я уверен, что не знаю".

"Она перекрестилась и воскликнула: "Господи, помилуй все наши души!
Вы видели ее!" Я спросил: "Видели кого?" Но она ответила: "Ничего.
Никого. Я не знаю, о чем я говорю. Отвлеклась голова ,
Я верю'.Не мог дальнейших допросов моих извлечь из нее какие-либо
более удовлетворительного ответа. И вот я пришел к вам за объяснением. И
ты говоришь мне, что она Милли Джонс, дочь бедных родителей, живущая
в горах, и что она приходит сюда за остатками еды и старой
одеждой. Очень хорошо. В будущем я буду выплачивать пенсию бедной семье на
горе, ибо я не хотел бы, чтобы кто-нибудь из близких мне существ страдал в пределах моей досягаемости
нужда; но я сделаю это при условии, что мисс Милли Джонс останется дома,
и будет помогать своей матери готовить и стирать, вместо
теряет время днем и сон ночью, блуждая по всем
комнатам дома джентльмена и завладевая спальней леди
.'

"Видите ли, эта невеста никогда не представляла себе привидение, но сильно подозревала возлюбленного"
и поэтому она была немного удивлена, когда ее муж ответил:

"Сделай это, моя дорогая; и пусть Небеса помогут тебе избавиться от этого
неприятный посетитель, сразу и навсегда.

Сказав это, Филип Дюбарри встал, прошел в свою библиотеку и
позвонил в колокольчик, и слуге, который открыл дверь, он сказал:

"Пришлите сюда Монику, экономку".

"Через несколько минут в комнату вошла Моника.

"'Я не приказываю вам, под страхом моего неудовольствия тяжелый, не для
насолили госпоже Дюбарри, так как упоминание имени цыганской девочки
нее? - сурово потребовал Филипп Дюбарри.

Старуха упала на колени, подняла обе руки
и воскликнула:

"И больше я этого не делал, хозяин, ни разу! Но это ни к чему хорошему не приводит,
ибо "она ходит"!

"Кто ходит, ты, старый дурак?"

""Она", цыганка, хозяин. "Она ходит", и хозяйка видит ее так же хорошо, как и мы!
""Мы"?

Кого ты называешь "мы", ты, невыносимый идиот?" - Спросил я. "Она ходит", и хозяйка видит ее так же хорошо, как и мы!" "Мы"?

"Я и Бен-человек-раб, и Бетти, горничная, и Пегги
parlormaid. Все видит ее, мастер. Мы никогда, никто из нас, не видел ее раньше
хозяйку привезли домой; но с тех пор мы видим ее каждый день;
мы видим ее точно так же, как раньше, когда она была жива!
- отвечала женщина, пресмыкаясь и плача.

- Где ты ее видишь или воображаешь, что видишь, безумец? - яростно спросила она.
- потребовал ответа Филипп Дюбарри.

- Везде, хозяин! Нас встречает ее на лестнице, мы видит, что она сидит на
во главе стола, как только еда готова, и до
хозяйка приходит, чтобы занять позицию, и мы ее видит лежащую на насыпной
кровати утром; но всегда, как только кричит, а кричать надо,
на такой объект, мастер, она исчезает! - ответила экономка.

Филип Дюбарри был поражен и почти замолчал, - _almost_, но не совсем,
потому что он был именно тем героем, который яростнее всего запугивал других
когда он сам был напуган больше всего. Он взял себя в руки.

"Послушайте! - яростно воскликнул он. - Все это, что вы мне только что
рассказали, - самая злая и отвратительная ложь и абсурд! И
теперь обратите внимание! ЕСЛИ я КОГДА-нибудь услышу еще хоть одно слово, произнесенное на эту тему
в этом доме или вне его, кем-либо из вас, при любых обстоятельствах
независимо от того, клянусь своей кровью, я заставлю вас всех пожелать, чтобы вы
никогда не рождался! Повтори это своим товарищам-слугам и прикажи
им от меня соответственно управлять своими языками. Теперь уходи! - прогремел он.
на бедную старую женщину, которая поспешно поднялась и выбежала из комнаты.
комната."




 ГЛАВА XXVI.

 ПРИЗРАК.


 Он собирался заговорить.
 А потом начал как виноватый.
 По страшному вызову.--ШЕКСПИР.


Филип Дюбарри продолжал расхаживать взад-вперед по двери, кипя от бессильной ярости
, а также дрожа от смутного и ужасного ужаса. Он
обладал практическим и научным складом ума и мог понять все,
что могло управляться известными законами. Но он не мог понять этого
нежеланный гость, который являлся всем остальным в доме, но
сам по себе. Он был деспотичным человеком, навязывавшим свою волю
всем, кто был связан с ним, и управлял всякой плотью железным жезлом. Но он
не мог управлять духом, и он знал это. Он не мог обвинить этот призрак
в своей вине.

"В тонне лжи, которую он наговорил
своей потерявшей сознание жене, было одно зерно правды, чтобы объяснить видение, увиденное ею.
Там действительно была Милли Джонс, дочь бедной семьи в
горах, и она действительно иногда приходила в дом, чтобы попросить
остатки еды и старую одежду; но вместо того, чтобы быть красивой
черноглазый и черноволосый, маленький бродяга, в живописном красном плаще,
она была бледнолицый, светловолосый, малодушие вид существо, в
выцветшие ситцевые платьица, и старый плед, шаль; и вместо того, чтобы быть
любимец семьи, с дома, она была в семье неприятность,
строго запрещается прохождение границы слуг.

"Итак, когда тот день был дождливым и, следовательно, весьма благоприятным для
внимания к домашним делам, госпожа Алисия Дюбарри вызвала к себе
домоправителя и приказала ему выслать небольшую пенсию
из двух долларов в неделю семье Джонс, с намеком на то, что мисс
Милли не должны прийти, чтобы забрать его, заказ был быстро выполнен, чтобы
удовлетворение всех прислуги; и бедная Милли, рад
освобождается от своего тяжелого путешествия и унижающих достоинство видов нищенство, был замечен нет
более замолчите Дюбарри.

- Но миссис Дюбарри, следовательно, не избавилась от своего посетителя. Не более
трех дней прошло с момента издания ее приказа, когда однажды
вечером, когда еще не зажегся свет, она вошла в свою спальню и увидела
девушка в красном плаще тихо сидела в мягком кресле у камина.

"Как ты посмел прийти сюда после сообщения, которое я тебе отправил? Вставай и
проваливай, и чтобы я тебя здесь больше не застал, - сердито потребовала леди
.

Видение растаяло в воздухе; но когда оно исчезло, послышались слова,
как вздох, принесенный ветром:

"_ Я жду_".

"Дама собиралась платье для вечернего выхода, и поэтому она не
внимание к какой-то шанс звук.

Но на следующее утро она встретила девушку в холле, а на следующий вечер
в гостиной; снова она прошла мимо фигуры на лестнице или столкнулась с
ней в гостиной. Дама потеряла терпение и послала за
домоправитель в ее присутствии.

"Разве я не приказывала, чтобы эта девушка больше сюда не приходила?" - спросила она.
строго спросила.

"Да, миледи", - почтительно ответил мужчина.

"Тогда как же получается, что она приходит сюда так же часто, как и прежде?"

"Моя дорогая леди, она ни разу не входила в дом с тех пор, как ваша светлость
отдала распоряжение, чтобы она этого не делала".

"Но она это сделала. Я видел ее здесь по меньшей мере полдюжины раз.'

"Дорогая леди, я не смею вам противоречить, но бедняжка Милли Джонс последние две недели была
больна плевритом и не могла заболеть
из своей постели, даже если бы ваша светлость приказали ей прийти".

"Исаак, это правда?"

"Истинная правда, ваша светлость, и вы можете убедиться в этом сами.
подъехав к хижине и увидев бедную девушку, что было бы с вашей стороны
милосердием".

"И вы говорите, что ее не было здесь уже две недели?"

"Нет, мадам".

"- Тогда, во имя неба, _who_ получилось, что я встречаю так часто? - медленно
и сурово потребовал г-жа Дюбарри.

Старый Исаак торжественно покачал своей седой головой и не ответил ни слова.

"Что ты хочешь этим сказать? Говори! У меня будет ответ. Кто это
молчаливая девушка в красном плаще, я спрашиваю? - повторила дама.

"Мадам, я не знаю. И это то, что я имел в виду, когда покачал головой",
ответил старик, дрожа.

"Вы не знаете! вы смеете насмехаться надо мной?"

"отнюдь нет, миледи; но, видит бог, я не знаю".

"Но вы видели ее?"

"Дорогая, миледи, я не знаю, кто она, и не смею говорить о ней;
хозяин запретил нам это делать. Дорогая мадам, спросите хозяина; но, о,
ради бога, не спрашивайте меня больше, - очень смиренно взмолился старик.

"Леди побледнела от ревности. Объяснение было только одно
она могла бы напустить на себя эту таинственность.

"Пойди и скажи своему хозяину, что я была бы ему очень признательна, если бы он согласился".
"зайди ко мне сюда", - сказала она, мрачно усаживаясь.

Дрожащий старик отправился на псарню, где мистер Дюбарри был занят
лечением любимого сеттера, и передал свое сообщение. Дюбарри была
еще недостаточно влюблен в свою жену три месяца, чтобы прийти быстро на нее
звоните.

"Филипп!" - воскликнула леди, как только увидела, что он входит в комнату.
"раз и навсегда я хочу знать, кто эта девушка в красном плаще и почему
Меня ежедневно оскорбляют ее присутствием в этом доме?"

Дюбарри побледнел, как обычно, при упоминании о привидении; но он
выдавил из себя со всем самообладанием, на какое был способен:

"Я ... я сказал вам, кто она - Милли Джонс ".

"Нет, прошу прощения, она не Милли Джонс. Милли Джонс
последние две недели была больна плевритом, дома, в горах;
и я посылал ей пенсию на два доллара в неделю. Нет, это не
Милли Джонс, и я настаиваю, чтобы кто она!'

"Тогда, если она не Милли Джонс, она - создание вашего собственного воображения"
, потому что ни одна другая живая девушка не приходит в этот дом", - упрямо ответила
Дюбарри.

"Вы не скажете мне, кто она? Очень хорошо. Когда я увижу ее в следующий раз, _ она_
скажет мне, какой бы молчаливой она ни была", - сказала леди, мрачно стиснув
зубы.

Дюбарри со вздохом поднялся и вернулся к своему больному сеттеру; но его
мысли были заняты предметом видения.

"Леди сдержала свое слово страшной ценой. Остаток дня
ее поведение по отношению к мужу было настолько холодным и отталкивающим, что ранило
и оскорбило его. Так случилось, что, когда в ту ночь пришло время ложиться спать,
она поднялась в свою комнату одна. У нее было время только дойти до
номер, когда все домашние были поражены пронзительным визгом и
тяжелое падение.

"Г-н Дюбарри, вскоре все слуги, бросились вверх по лестнице к
Г-жа Дюбарри спальне. Они нашли женщину распростертой на полу в
глубоком обмороке. Ее подняли и положили на кровать, и были приняты надлежащие меры
чтобы привести ее в чувство. Когда, наконец, она открыла глаза и узнала своего
мужа, она знаком велела всем остальным покинуть комнату; и когда они
сделали это, она повернулась, взяла его руку, поцеловала ее и прижала к себе
дикие и испуганные глаза уставились на него и прошептали благоговейным тоном:

"Фил, дорогой, я причинил тебе зло. Я принял это создание в красном плаще за
твою возлюбленную, Фил, но это было не так; это был ... призрак!"

"Была тишина между ними в течение минуты, в течение которых она никогда не
взял ее испуганный взгляд от его бледного лица. Он был первым, чтобы говорить.
Собрав всю свою решимость, на какую был способен, он изобразил легкий смешок.
и ответил:

"Призрак! Моя милая жена, такого не существует ".

"Ах, но... но ... если бы ты мог видеть то, что видел я, почувствовать то, что чувствовал я!"

"Чепуха, дорогой. Ты был объектом оптического обмана".

"Нет, я таким не был. Тише! Позвольте мне рассказать вам, что произошло. Я поднялся в
эту комнату. Оно было теплым и румяным от света камина и лампы;
и в этом сиянии я увидел девушку, стоявшую между очагом и кроватью.
Я заговорил с ней, спросив, как она посмела вторгнуться в мое самое священное
уединение; и затем она бесшумно скользнула с места. Но я сказал ей, что она
не должна выходить из комнаты, пока не расскажет о себе.
И я протянул руку, чтобы остановить ее, но в тот момент, когда я это сделал, я получил
удар, как от какой-то мощной гальванической батареи! это был огромный шок , который
бросил меня лицом вниз. Я больше ничего не знал, пока не пришел в себя и
не обнаружил себя здесь, с тобой, наблюдающим за мной. А теперь, Филип, скажи мне, что это
был оптический обман, если осмелишься, - торжественно произнесла леди.

- Да, любимый, осмелюсь. Я говорю вам, что то, что вы видели, было оптической
иллюзией.

""... Но то, что я почувствовал?"

""... Был легкий... очень легкий приступ каталепсии. И видение, и
припадок, дорогая, возникли из-за какого-то ненормального состояния нервной
системы, - сказал Филип Дюбарри, чувствуя себя почти довольным своим собственным
объясняя эту тайну, он пытался убедить себя, что это был
правда одна."

"Но его жена повернулась лицом к стене, однако говорят.

"Ну, во всяком случае, я рад, что девушка в красном плаще не
плоть и кровь, Фил. Я бы предпочел, чтобы она была "оптической
иллюзией", или приступом "каталепсии", или даже "призраком", чем твоей
возлюбленной, какой я ее сначала принял.

"Не бойся. У тебя нет живого соперника, Алисия", - ответил ее муж.

"И примирение между мужем и женой было полным
с того времени.

"Но почему-то состояние леди стало хуже, чем раньше.

"_ Ее преследовали_.

"Она знала, что ее преследуют; но была ли это призрачная иллюзия или
реальный призрак, она не могла знать. В отблесках камина, в
тени от пологов кровати, в освещенной гостиной, на темной лестнице
где бы и когда бы она ни оказалась одна, видение
девушка в красном плаще перешла ей дорогу. Она не говорила с ним, или
попробуйте еще раз остановить его. Она не хотела рисковать еще раз подвергнуться подобному электрическому удару
который должен был "вызвать у нее дрожь на лице". Но ее здоровье пошатнулось
во время испытания. Ее нервы сдали. Она стала бояться оставаться одна.
на одно мгновение; она ни за что не ходить в любой комнате в
дом без сопровождающего лица. Она подхватила привычку смотреть страшно
над ее плечом, и иногда вдруг кричать.

"Не только хозяйка дома страдала от этого "ненормального
состояния нервной системы", как хозяин дома предпочитал
называть эту загадку. Слуги так росли значительно боясь пошевелиться о
само здание, что их полезность сильно нарушена. И хотя длина
одна за другой убегали, и уходило в леса и горы, пещеры,
предпочитая умирать с голоду или попрошайничать, чем жить в роскоши в доме с привидениями
. Были наняты новые слуги, чтобы занять места старых,
пока последних не удастся вернуть; но никто из них не оставался надолго;
ничто не могло заставить их оставаться в 'дом с привидениями'.История
призрак цыганки повсюду в округе. Не все
деспотическая власть-Н Дюбарри мог допустить этого. Дом пришел, чтобы быть
указал, и избежать невежественные и суеверные, как с привидениями
и проклятое место. Даже умнее и просвещеннее часть
общество постепенно отказалось от этого; потому что было не очень приятно
посещать семью, где хозяйка была так полна "недостатков и начинаний"
что, даже сидя во главе своего собственного стола, она часто пугала
всю компанию, внезапно оглядываясь через правое плечо и издавая
пронзительный крик.

- И вот дом был покинут высшими и низшими, как богатыми, так и бедными.
И почтенные сплетники по соседству мудро кивали над своими
чайными чашками и заявляли, что запустение дома было всего лишь
справедливым возмездием за грехи его хозяина.

"А тем временем здоровье хозяйки становилось все хуже и хуже.
За ее жизнь и рассудок высказывались самые серьезные опасения, смерть
или безумие, по-видимому, были наиболее вероятной причиной ее болезни. Медицинской
совет был призван в. Врач, то ли из любезности, то ли искренне,
согласился с теорией мистера Дюбарри о состоянии пациентки, приписав
ее болезнь "ненормальному состоянию нервной системы", и он посоветовал
он выразил надежду, что в течение всего лишь
нескольких месяцев, когда молодая жена станет матерью, ее здоровье улучшится.
быть полностью восстановленным.

При таких обстоятельствах в начале нового года мистер Дюбарри повез свою
жену в Уильямсбург, чтобы провести зиму среди веселья при дворе
губернатора колонии.

"Дом с привидениями заперли и предоставили самому себе. Ни мужчина, ни женщина
не смогли найти ни одного человека, который жил бы в нем по любви или за деньги.

"В великолепии колониальной столицы миссис Дюбарри полностью
оправилась от своего нервного расстройства. Ее больше не посещали "оптические
иллюзии" или "каталептические" припадки. Она даже стала относиться к своим прежним посещениям
так же, как ее муж делал вид, что относится к ним
их - как простые нервные явления. И как модный сезон в
Уильямсбург закрылся, и когда открылся источник, миссис Дюбарри выразила
горячее желание вернуться в "Затворничество Дюбарри" на время родов. "
Наследник поместья должен родиться в поместье", - сказала она.

У мистера Дюбарри были большие сомнения в безопасности этой меры, и
он пытался отговорить свою жену от нее; но она была тверда в своих намерениях,
и поэтому она осуществила их.

"Было начало королевского месяца июня, когда молодую жену увезли
обратно в ее загородный дом. Замкнутая Дюбарри так же мало походила на
"дом с привидениями", каким может выглядеть любой дом: колышущийся лес, сверкающая вода,
цветущие деревья, распускающиеся цветы, поющие птицы - все богатство,
красота и великолепие лета превратили его в рай. Кроме того, миссис
Дюбарри привела с собой полдюжины юных кузин обоего пола,
и они наполнили дом юной жизнью. При таких обстоятельствах
старых слуг потянуло вернуться. И все шло очень хорошо, пока однажды
одна из молодых девушек внезапно не заговорила за полным столом за завтраком
и не спросила:

"Алисия, кто эта странная молчаливая девушка в красном плаще, которая
всегда ходишь за тобой по пятам?

Миссис Дюбарри смертельно побледнела, поставила чашку, которую держала в руке.
она не пыталась заговорить.

"Я сказал что-нибудь не так? Я не хотел этого делать. Я уверена, что прошу
прощения, если я что-то сказала, - запинаясь, пробормотала юная кузина, переводя взгляд с бледного
лица миссис Дюбарри на встревоженное лицо мистера Дюбарри.

"Мне очень жаль, если я сказала что-то не так", - в смятении повторила маленькая
кузина.

"Нет, нет, вы не сказали ничего дурного, но это очень болезненная тема;
давайте оставим это, - довольно непоследовательно ответил мистер Дюбарри. И каждый
один из сидевших за столом молча гадал, в чем могло быть дело.

Когда с завтраком было покончено и муж с женой остались наедине
, миссис Дюбарри схватила его за руку и прошептала:

"О, Филип! призрак никуда не делся!"

"Моя дорогая Алисия! вам не казалось, что вы видели это в последнее время
?'

"Нет, нет, но _ она_ видела это! Китти видела это, _ всегда следуя за
мной_! Она приняла это за настоящую девушку, как и я поначалу!'

"Что мог бы Филип Дюбарри сказать на все это? Только одно::

"Моя дорогая, я не могу допустить, чтобы твои нервы были расшатаны таким образом. У тебя было
пока мы были в Вильямсбурге, таких посещений не было. Итак, в
Вильямсбург мы возвращаемся немедленно. Скажи своей горничной, чтобы она собрала вещи сегодня же.
после обеда мы отправляемся в путь завтра. Никаких возражений, Алисия! потому что я
говорю тебе, что мы должны идти.

Она увидела, что его решение твердо, и не стала возражать
этому. Она позвонила своей горничной и отдала необходимые распоряжения. А затем,
почувствовав себя очень плохо, она извинилась перед своими посетителями и удалилась
в постель.

"В двенадцать часов той ночи, когда молодые люди наслаждались
они играли в какую-то игру в гостиной, а мистер Дюбарри
делал все, что мог, чтобы развеселить их, всю компанию
был поражен ужасающим криком, донесшимся из комнаты миссис Дюбарри. Все
На мгновение замерли, затаив дыхание, а затем шумно бросились вверх по
лестнице. У двери спальни мистер Дюбарри обернулся и
махнул всем рукой, чтобы они возвращались. Затем он вошел в одиночестве в палате. Все казалось тихим
то есть. Лунный свет пришел мерцание сквозь виноградные листья на
снаружи в открытое окно, и что то пряча на лице и форму
Алисия Дюбарри, которая сидела на кровати, уставившись прямо перед собой.

- Мистер Дюбарри запер дверь, прежде чем подойти к кровати.

"Алисия, - сказал он, - моя дорогая Алисия, в чем дело?"

"Это рок! Это гибель! - отвечала она в ужасном голосом, без
отрывая глаз от какой-то объект между изножье кровати и
окна лунным светом.

"Успокойся, дорогая жена, и расскажи мне, что случилось".

"Посмотри! Посмотри! сама!" - воскликнула она, вытянув палец и
проследив за направлением ее взгляда.

"Моя милая Алисия, там нет ничего, кроме трепетной тени
- листья винограда, отблескивающие в лунном свете, - убедительно сказал мистер Дюбарри.
подойдя к окну, он задернул занавеску, а затем чиркнул
спичкой и зажег лампу.

Но ее глаза не отрывались от того места, куда она смотрела.

"Это все еще там!" - воскликнула она.

"Что там, добрая Алисия? там действительно ничего нет!"

"Да, мертвая женщина и мертвый ребенок! Разве ты их не видишь?"

"Видишь! нет! у вас очередной нервный припадок; но завтра мы
покинем это место, и у вас их больше не будет".

"Тише! Нет! Я никогда больше не покину это место.

"Ты отправишься завтра с восходом солнца".

"Тише! слушай! Я расскажу тебе, что произошло. Я спал хорошо, очень хорошо
как вдруг я проснулся от ужасного потрясения. Я вскочил
в постели и увидел _her_ - ужасную девушку! Она стояла в ногах
кровати, смотрела на меня и указывала на что-то, что лежало на
полу. Я посмотрел и увидел-там еще!--мертвая женщина, с мертвыми
младенец на ее груди! Я громко вскрикнул, потому что знал, что эта женщина - я сам,
а ребенок - мой собственный! И пока я кричал, она исчезла, как всегда
делает; но мертвая женщина и ребенок остались! И они все еще там! О!
прикрой их, Филип! прикрой их! Скрой их с моих глаз, ибо
У меня нет силы, чтобы отвести мои глаза от них, - вскричала она в дикой природе
волнение.

Почти вне себя от горя, Филип Дюбарри схватил большую скатерть от стола
и набросил ее на то место, на которое был устремлен ее взгляд
.

"Ах! это бесполезно! это бесполезно! Я все еще вижу их! они возвышаются
над покрывалом! они лежат на нем! - воскликнула она в сильном волнении,
дрожа, как в лихорадке.

"Ложись", - сказал Филипп Дюбарри, заставляя себя быть спокойным, ради того, чтобы попытаться успокоить ее.
И он взял ее и уложил обратно на подушку. "Ложись", - сказал Филипп Дюбарри.
"Ложись". Но она все еще бредила, как человек в высокой температуре и бредовом состоянии.

"Я получила свой приговор! Я обречена! Я обречена! Я видела свой
собственный труп и труп моего ребенка! - закричала она. И тут ее охватили сильные
конвульсии.

"Почти обезумев от ужаса и отчаяния, Филипп Дюбарри бросился от
комнаты и громко позвал на помощь. Вскоре комната наполнилась
домочадцами, ни один из которых не знал, что делать, пока
вошла старая экономка, которая выпроводила всех и попросила
Мистера Дюбарри прислать экипаж за семейным врачом.

"Перед утром приехал доктор. Но конвульсии и бред
леди становились все более жестокими, пока на рассвете дня, когда
она родила мальчика, который задышал и умер.

"Затем, незадолго до своей смерти, она пришла в себя и очень выросла
спокойствие. Она попросила показать ей ребенка. Когда кормилица принесла его, она поцеловала
его холодное личико и велела положить рядом с собой. Тогда дама позвала ее.
мужа и прошептала так тихо, что ему пришлось прижаться ухом к ее губам
, чтобы расслышать ее слова. Она сказала:

"Видение реализуется в мертвой матери и мертвом младенце! Но,
Филип! _ за чей грех мы умираем?_'

Прежде чем он успел ответить, если вообще был возможен какой-либо ответ, она исчезла.
ушла.

"Мать и младенец были похоронены вместе. Компания в состоянии Заткнуться
Дюбарри рассталась в величайшем смятении. Сюжет видения,
реальная или мнимая, что стало причиной смерти девушки, вышел. Все
рядом говорили об этом, и связано это с судьбой едва ли
использованная цыганка, дух которой, как говорили, бродит по дому.

"Мистер Дюбарри стал жертвой самого острого горя и раскаяния. Он
заперся в своем уединенном доме, где он был оставлен всеми его
соседи, и все его слуги, кроме старого
экономка и дворецкий, чья преданность семье у них было
служил так долго, сохранить их еще на службе его последний и самый
несчастный представитель.

"Но ужасные истории выползали из этого мрачного дома. Говорили, что
хозяина всегда преследовал призрак цыганки - что он
было слышно, как глубокой ночью он ходил взад и вперед по коридору снаружи
за дверью своей комнаты, бредя в исступлении или упрекая кого-то
неизвестное и невидимое существо, которое, как говорили, было призраком, преследовавшим дом
.

"Наконец, не выдержав страданий, одиночества и суеверные
ужасы, г-н Дюбарри забрал пожилой католический священник, чтобы разделить его домой.
Под влиянием отца Инглмана Филипп Дюбарри стал кающимся грешником
и набожным. В то время эта церковь была всего лишь грубой часовней, возведенной
над старым семейным склепом. Но теперь, по совету старого священника, мистер
Дюбарри перестроил и расширил часовню, чтобы вместить всех
католиков по соседству. Он также пристроил дом священника. И
Отец Инглман служил мессу каждое воскресенье, ожидая назначения другого священника
для исполнения обязанностей.

Эта перестройка развлекала несчастного хозяина
поместья во второй половине лета и осенью после смерти его
жены. Но с приходом зимы вернулись все его уныние
и ужас. И добрый старый священник, который был так далек от того, чтобы помочь своему
покровителю, сам сильно пострадал от этого в плане здоровья и настроения.
состояние дома таково, что он попросил и получил разрешение удалиться в
маленькое жилище рядом с церковью.

"Ужасная зима миновала.

"Но одной ненастной мартовской ночью особняк загорелся. Было
сказано, что хозяин дома с привидениями в порыве отчаяния
фактически поджег его с целью выжечь призрака.
В любом случае, кажется очевидным, что он не позволил бы ничего предпринять, чтобы
остановить пламя.

"Дом сгорел дотла. Бездомный мастер нашел убежище
у отца Инглмана, в доме священника при церкви. Но там
призрак также преследовал его, и никакие заклинания отца
Инглмана со "свечой, колокольчиком и книгой" не могли успокоить встревоженного
духа.

Филипп Дюбарри, к тому времени наполовину маньяк, отослал священника,
снес дом священника и поселился в теле
сама церковь, которую с тех пор покинули все остальные. Но здесь
также предполагалось, что призрак последовал за ним. Наконец он
исчез. Никто не знал, куда он направился. Одни говорили, что он собрал
свои деньги и уехал в другую страну; другие, что он
утопился в Черной реке, хотя его тело так и не было найдено.
Одни говорили, что он бросился вниз головой с какого-то горного
гребня, и кости его белели в каком-то недоступном ущелье; в то время как
другие, опять же, не колеблясь, заявляли, что дьявол улетел
с ним телесно.

"Судьба последнего из Dubarrys неизвестна. Поместье, невостребованный,
это было отложено. Дом сгорел дотла, никогда не было
восстановлен. Церкви, впоследствии стал известен как преследовали Церковь, уже
рассыпалась в крах, который вы видите. И такой, дорогая Сибил, история
из "Падения семьи Дюбарри".




 ГЛАВА XXVII.

 СТРАШНОЕ ОЖИДАНИЕ.


 Лес по-прежнему тусклый и одинокий.,
 По-прежнему журчат фонтаны.,
 Но прошлое со всей его красотой.,
 Куда оно убежало?
 Слушайте! скорбное эхо говорит:,
 Убежало! - А.А. ПРОКТОР.


- И видение, которое мы обе видели, было похоже на цыганку из
"легенды о привидениях", - задумчиво произнесла Сибилла.

- Да, что касается красного плаща - очень распространенной одежды, дорогая Сибилла.
Такое сходство напоминает нам о портрете Паганини, о котором ребенок
сказал, что он похож на него, "о скрипке", - ответил Лайон Бернерс с удивлением.
попытка быть веселым, которая была действительно очень далека от его сердца; ибо
он был подавлен горем и ужасом. Он с нетерпением ожидал
прибытия капитана Пендлтона; и опасался за эффект, который его
разоблачения, должно быть, произведут на его возлюбленную Сибиллу, которая, казалось, все еще была настолько
не в состоянии осознать свое положение. Теперь она казалась почти удовлетворенной,
так что Лайон был рядом с ней, и она была единственным объектом его заботы. Так
отключается ее сознание, в этот час, со всех цените ее
ситуации, что у нее досуг, чтобы в сказку, что "Лион"
ей сказал об этом. Она снова к нему вернулся.

"Но сходство было не только в красном плаще, оно было во всем
цыганский стиль. Я говорила об этом еще до того, как вы рассказали мне что-либо о
цыганке, - настаивала Сибилла.

Прежде чем Лайон успел ответить, послышались приближающиеся шаги.

"А вот и Пендлтон", - воскликнул мистер Бернерс, встал и поспешил
навстречу посетителю.

"Тише! выйди сюда на минутку, - прошептал он, увлекая капитана Пендлтона за собой.
выйди из часовни. - Сибил пока ничего не знает об этом вердикте. Я хочу
скрывать это от нее знания как можно дольше--на веки, Если
возможно. Так что, если у вас есть еще какие-то плохие новости, расскажите их сейчас, и
здесь, мне ", - добавил он.

- Бернерс, - начал Капитан, но потом замолчал, охваченный жалостью.

- Продолжай, - сказал Лайон.

"Друг мой, факт бегства вашей жены и вас самих, если и не установлен полностью
, то вызывает серьезные подозрения. Офицер наблюдает за вашей закрытой дверью.
дверь камеры. Двое других были отправлены в Блэквилл для наблюдения
паром. К завтрашнему утру рейс, о котором сейчас так сильно подозревают,
будет полностью раскрыт. Это все, что я могу сказать наедине. И теперь,
пожалуй, нам лучше не задерживаться больше здесь, чтобы Миссис Бернерс мая
что-то подозревать, если это возможно, еще более тревожным, чем правда", - сказал
Капитан Морской Пехоты Кэмп-Пендлтон.

"Вы совершенно правы", - признал Лайон Бернерс, и они вместе вошли в часовню.
Сибил вскочила им навстречу.

"Что не так?" - спросил он.

"Что не так?"ws, капитан? Убийца обнаружен? Мы можем вернуться домой?
- нетерпеливо спросила она.

"Нет, сударыня, убийца не был обнаружен, и я не думаю, что это
было бы разумно в тебе еще предстоит вернуться домой", - ответил капитан,
чувствуя облегчение от того, что ее вопросы были приняты форм, что позволило ему
ответить по-настоящему им не разглашая тревожные интеллекта
вердикт жюри коронера.

Он снял с плеч дорожный мешок и бросил его рядом с огнем.
Сам сел на него. Затем, повернувшись к мистеру Бернерсу, он
сказал:

"Я договорился со своим верным Джо принести определенные
необходимое для этого место на ночь. Они не могут быть привлечены к
это место по той же прямой путь то, что мы взяли, придя сюда. Но как только
зайдет луна, а это будет примерно в час дня, Джо
спустит на воду лодку чуть ниже Блэк-Холла и переправится через реку со всем
, что наиболее необходимо. Там он найдет ожидающую его повозку и лошадь
. Он загрузит тележку и отвезет ее сюда, ко входу в заросли.
"

- Но эта тележка, Пендлтон?

"Да! вы удивитесь, как я доставил это туда, не вызвав подозрений. Это
было сделано таким образом. Я приказала Джо смело поставить его перед домом
и положить в него коробки с моими собственными и сестринскими
маскарадными платьями и отнести их к нам домой. Джо понял
и подчинился мне, и поехал на телеге в Блэквилл, и переправился через реку
на пароме, под самыми глазами констебля, который стоял там, чтобы
наблюдать. Он привез тележку вниз по берегу, и оставил его скрытым в
очистка дерева. Он будет следить за его возможность, как только она
достаточно темно, чтобы переплыть реку, спустить лодку на воду и наполнить ее
всем необходимым, что он тайно раздобудет в Черном Зале. Это
дело, которое потребует значительного такта и осмотрительности; или, по крайней мере,
большой скрытности и осмотрительности", - добавил капитан Пендлтон.

- И этим Джо, как и все представители его расы, обладает в избытке, - заметил Лайон.
Бернерс.

- Все гости уехали из дома? - поинтересовалась Сибил.

- Почти все. Моя сестра пока остается там, чтобы следить за вашими интересами.
Миссис Бернерс. А также за бывшим судьей, который руководит юридической
процессы; но даже он, я думаю, уйдет утром".

Пока они разговаривали, снаружи послышалось громкое чихание, а затем кашель, и
затем вошел Джо со сложенным матрасом на голове.

"Здесь трудно передвигаться, хозяин", - задыхаясь, сказал он, укладывая
матрас на каменный пол.

- Как тебе удалось раздобыть это на узкой тропинке в зарослях,
Джо? - поинтересовалась Сибилла.

- Ты вполне можешь отказаться от этого, миссис. Мне пришлось положить его поперек и тащить
. Однако, я пронес все это через худшую часть пути
сейчас, и все они на церковном дворе, - ответил Джо, отдышавшись.
отдышавшись, он направился к оставшимся товарам.

Вскоре он вернулся, принеся небольшой ассортимент постельных принадлежностей, одежды
и так далее. А в другую поездку он привез небольшой запас еды
и несколько кухонных принадлежностей.

"Это все. А теперь, мисс Сибилла, если бы вы только позволили мне жить здесь
вместе с вами и Масс Лайон, и прислуживать вам, я мог бы сделать
я сам, по-моему, очень доволен, - сказал он, откладывая в сторону
последние предметы и вставая, чтобы отдохнуть.

"Но ты же знаешь, Джо, что вы можете служить нам лучше, оставшийся в Черном
Зале", - сказала Сибилла, по-доброму.

"А теперь, Марсер, закрывающий маятник, я надеюсь, что те украшения в коробках,
которые ты велел мне забрать для отвода глаз из нашего заведения, не понадобятся".
вред от того, что меня оставили в лесу на всю ночь, потому что это было там
под кучей листьев и кустов, которые я был вынужден оставить
их. "

"Они не холодно, во всяком случае, Джо", - сказал капитан Пендлтон,
по-доброму.

К этому времени огонь на каменном полу настолько низко, что это было
в часовне было довольно темно. Но среди предметов первой необходимости
принесенных Джо, был маленький серебряный подсвечник и несколько тонких восковых
свечей. Один из них был зажжен и слабо мерцал вокруг, странно отражаясь
на лицах группы, собравшейся у тлеющего
костра.

Друзья сидели и разговаривали между собой, и устроена так далеко, как они могли
своими планами на будущее поведение. Он не был до около суток, что капитан
Пендлтон поднялся, чтобы уйти, сказав:

- Что ж, Бернерс, мне не хотелось бы оставлять вас с миссис Бернерс здесь одних
опять же, особенно потому, что я боюсь, что вы не ляжете спать, как вам следовало бы
. Я вижу, что глаза миссис Бернерс все еще широко открыты ...

- Я так долго спала днем, - вставила Сибилла.

- Но, в любом случае, я вынуждена покинуть вас до рассвета. Это не
совершенно безопасно быть видно среди бела дня, мы должны проделать этот путь так
часто. Сегодня вечером я снова приду, и принесу тебе дальнейших новостей, и
пожалуй, больше комфорта. Давай, Джо".

Джо, который заснул у костра, теперь медленно проснулся и поднялся
сам поднялся с пола.

Капитан пожал руки своим друзьям и, сопровождаемый Джо, покинул помещение.
.

Затем Сибилла пошла и расстелила матрас, положила на него подушки и
покрывало и убедила Лайона лечь и попытаться заснуть, поскольку он
не спал уже две ночи. Она сказала, что сама не может
уснуть, но что она будет сидеть рядом с ним, чтобы быть готовой разбудить
его при малейшем признаке опасности.

Очень неохотно он уступил ее мольбам и растянулся на
матрасе. Она пошла и собрала тлеющие угли и головешки
вместе, чтобы огонь не погас совсем, а затем она
вернулась и села рядом со своим мужем.

Он взял ее руку в свою и, оберегающе сжав, закрыл
глаза и заснул.

Она сидела, наблюдая за маленьким костром, и задумчивый, почти до невменяемости за
странная революция, которая за несколько часов внесли в ее жизнь, вождение
ее так внезапно от своей наследственной усадьбы, ее дом богатства
и честь и безопасность, в опасной пустыне беглец от
закона.

Еще не разу не воображение Сибил в крайний ужас ее
положение. Она думала, что муж увез ее отсюда, чтобы
спастись от оскорбительного ареста и унижения нескольких
дни заключения. Что с ней могло случиться что-то худшее, чем это,
она даже не мечтала. Но даже это для чистой, гордой Сибиллы было бы
почти невыносимым унижением и страданием. Чтобы спастись от всего этого
она была почти готова понести обвинение в бегстве от
правосудия и терпеть тяготы жизни беглянки.

И о! во всем этом было одно утешение, настолько великое, что его было
достаточно, чтобы компенсировать всю убогость ее положения. Она была
уверена в любви своего мужа, вне всяких сомнений в будущем.
Он был рядом с ней, чтобы никогда больше не покидать ее!

Этого было достаточно! Она сжала своей рукой любимую руку, которая держала
ее, и почувствовала странный покой и радость, даже посреди своего изгнания
и опасности.

Возможно, в этой тишине она спала некоторое время, когда она подняла ее
глава, в церковь, что было темно и раньше, но по блеску
маленький огонь, теперь был слабо наполнен серый свет зари.

Она увидела очертания стрельчатых окон на фоне
густых теней и бледного света и поняла, что приближается день. Она не двинулась с места, чтобы не разбудить мужа, рука которого держала ее за руку.
Она не двинулась с места.
держал ее. В часовне все было тихо, настолько тихо, что были слышны даже слабые
сладкие звуки пробуждающейся природы - шевеление
куропатки в ее укрытии, выползание белки из ее норы,
журчание маленького ручейка, шелест листьев и, вдалеке,
глубокий гром водопада и гулкое эхо в горах
.

Сибил сидела неподвижно и почти бездыханно, чтобы она не должна ее беспокоить
любимые спальное место. Но в следующее мгновение она едва удержалась от громкого крика.
потому что по стене перед ней прошла фигура
в нем даже в тусклом свете она узнала странного посетителя, которого видела
накануне. Он появился со стороны алтаря и скользнул
мимо каждого из четырех окон и исчез за дверью. Когда Сибилла
подавила свой первый порыв закричать, самообладание далось ей легко, поэтому она
тихо сидела, держа мужа за руку, хотя и была сильно поражена тем, что она
снова увидела.

День разгорался, и вскоре лучи восходящего солнца, пробившиеся сквозь
восточные окна и осветившие лицо спящего, разбудили его.

Он посмотрел в лицо своей жене, а затем обвел взглядом стены комнаты.
часовня с растерянным выражением лица. Это было его
сначала спали две ночи, и это было так глубоко, что он целиком и полностью
забыли той страшной драмы последних двух предшествующих дней, и может
не сразу вспомнить, что произошло, или где он был. Но когда он снова
повернулся и посмотрел в лицо Сибил, на него нахлынули все воспоминания
. Но он не намекал на прошлое; он просто сказал Сибил:

"Ты не спала, любимая".

"Я не хотела этого делать", - ответила она.

"Мы ведем очень примитивный образ жизни, любимая", - сказал он,
с улыбкой он поднялся с матраса.

"Но это вовсе не несчастье", - ответила Сибилла. "Потому что, о, с тех пор как
ты со мной, меня больше ничего не волнует. Судьба может делать
что ей заблагорассудится, лишь бы не разлучать нас. Я могу вынести изгнание,
голод, холод, усталость, боль - все, что угодно, только не расставание, Лайон!"

"Не бойся, что любовь, - мы никогда не расстаемся ни на один день, смогу ли я
помочь ему".

"Тогда пусть что угодно. Я могу вынести это весело", - улыбнулась Сибил.
Пока они разговаривали, они тоже работали. Сибил складывала
постельное белье и Лион искал ведро, чтобы принести воды из
фонтан. Вскоре он нашел одного, и пошел по его поручению.

Сибилла последовала за ним с двумя полотенцами. Они вымыли руки и лица
в ручье и вытерли их полотенцами. А потом они поднялись выше
по долине и набрали полное ведро восхитительной воды из кристально чистого
источника, бившего из скал.

Они вернулись в часовню, вместе развели огонь и
приготовили завтрак.

Так продолжалось до тех пор, пока они не сели за примитивно устроенный стол.
завтрак, который был накрыт на каменных плитах пола часовни.
на самом деле, пока они почти не покончили со своей простой трапезой, они не знали, что
Сибилла рассказала Лайону о видении, которое она видела на рассвете.
оно возникло как бы из пола справа от алтаря и скользнуло вдоль
восточная стена часовни, мимо четырех готических окон и исчезаем
за дверью.

- Это был утренний сон, дорогая Сибилла, не более того, - сказал Лайон.
нравоучительно, ибо при свете дня он не верил ни во что сверхъестественное.
даже на основании показаний собственных органов чувств.

"Если бы это был утренний сон, тогда зрелище, которое мы увидели вместе
вчера, было всего лишь сном, и ты всего лишь сон, и сама жизнь тоже
всего лишь сон", - серьезно ответила Сибилла.

"Ну, в любом случае, то, что мы оба, по отдельности или вместе,
видели и пережили, должно быть чем-то совершенно естественным и
обычным, хотя, возможно, ни один из нас не в состоянии понять или
объяснить это. Мое частное мнение и хуже опасения в том, что есть
какая-то женщина скрывает место. Если я когда-нибудь найти себя в руки
длина этого маленького цыгана, я должен перехватить ее, даже рискуя
получив такое духовное потрясение, как то, которое поразило миссис Алисия
Дюбарри на землю", - сказал Лион, в шутку; ибо он мог так сделать
шутку эту зажигалку дело часовня тайной завесой глубокой
тревогу он почувствовал в тяжелой зависимости от их недуга.

Муж и жена провели этот второй день в прятках достаточно утомительно.
Она навела порядок в маленьком хозяйственном уголке часовни, сложив
и отложив в сторону все их постельное белье и одежду, а также постирав
и расставив их немногочисленные кухонные принадлежности. Он принес дрова и хворост,
которую он разломал и сложил в другом углу, чтобы она была под рукой
чтобы подбросить дров в огонь. Кроме того, он принес воды из источника; и затем
не имея никакого другого инструмента, кроме своего карманного ножа, он сделал ловушку и установил
ее для ловли кроликов.

Затем они вместе побродили по дикой местности вокруг часовни, и
чем лучше они знакомились с дикой местностью, тем увереннее
они чувствовали себя в безопасности в ее глубоком уединении.

Единственный их тревоги связаны с их безопасности в этом месте, был на
предмет таинственный гость. Это было непостижимо любой
известный закон природы.

Они говорили об этой тайне. Они вернулись ко всем так называемым
"достоверным историям о привидениях", которые они когда-либо читали или слышали, и которые
до сих пор считались либо обманом, либо бредом.

Но теперь вот был факт из их собственного опыта, который совершенно сбил с толку
их суждения, и конец их дискуссии на эту тему оставил их
именно там, где они были в ее начале. Они решили, однако,
рассказать обо всем капитану Пендлтону, которому они еще не сделали
даже намека на это, и спросить его совета; и они с нетерпением ждали
с нетерпением ожидая вечернего визита этого преданного друга.

Поскольку к заходу солнца становилось холоднее, они повернули обратно.
Они снова направились к часовне. Когда они добрались до нее, было уже совсем темно.
Их костер почти погас, но он снова развел его, и она начала
готовить ужин.

Пока она все еще была занята этой работой, звук приближающихся шагов
предупредил их, что капитан Пендлтон рядом. Лайон Бернерс вышел
ему навстречу.




 ГЛАВА XXVIII.

 ЖУТКАЯ ПРОЦЕССИЯ.


 Если склепы и наши могилы должны быть отправлены
 Те, кого мы хороним обратно, наши памятники
 Это будут пасти воздушных змеев.-- ШЕКСПИР.


"Ну и что?" - нетерпеливо воскликнул мистер Бернерс.

"Что ж, теперь полет обнаружен вне всяких сомнений. Выданы ордера на обыск
. Мой дом должен быть обыскан среди остальных, - ответил он.
Капитан Морской Пехоты Кэмп-Пендлтон.

"Что еще?"

"В настоящее время принимаются меры к похоронам погибшей женщины. Они
похоронят ее послезавтра на церковном дворе в Блэквилле".

"А что еще?"

"Ничего, но я не позволял Джо, чтобы сопровождать меня сегодня вечером. Больше
меры предосторожности теперь необходимо, чтобы обеспечить вашу безопасность".

"И это все?"

"Да".

"Тогда зайдите и навестите Сибил".

Они вместе вошли, где миссис Бернерс поприветствовала капитана Пендлтона с
своей обычной вежливостью, а затем немедленно повторила свои взволнованные вопросы.

"Убийца обнаружен? Можно нам идти домой?

- Еще нет, дорогая мадам! - ответил Пендлтон на оба вопроса, усаживаясь.
у камина.

- Я должен кое-что сказать вам, Пендлтон, и попросить вашего совета.
начал Лайон Бернерс. И он рассказал о таинственном видении, которое трижды
пересекало их путь.

"О! это форма из плоти и крови! Мы не верим в привидений по
этот возраст мира! Но это действительно должны быть рассмотрены на! Если у вас есть
видел ее здесь в три раза, конечно, она видела, как вы", - сказал капитан
Пендлтон в сильном беспокойстве.

"Безусловно, она знает о нашем присутствии здесь, если она ничего не знает
еще о нас", - ответил мистер Бернерс.

- Тогда бесполезно пытаться спрятаться от нее. Ее нужно
поймать, поговорить с ней, завоевать или подкупить, чтобы она сохранила наш секрет - чтобы
помогите нам, если возможно. Мы должны выяснить, послужит ли она нашей цели.
цель. Если она согласится, все будет в порядке, и вы можете оставаться
здесь, пока не станет безопасно уезжать; но если она не согласится, все будет кончено
совершенно неправильно, и вы должны покинуть это место во что бы то ни стало", - заключил он.
Капитан Пендлтон.

- Да, с вашей стороны очень хорошо говорить о том, чтобы перехватить ее, но вы должны были.
с таким же успехом попытаться перехватить тень, когда она скользит мимо вас, - вставил
Сибилла с мудрым кивком.

"Попытка должна быть предпринята в любом случае", - решил мистер Бернерс.

Сибил в акте сдачи ужин-не на столе, за столом
не было никого в часовне, но на ткани распространяется по
плиты для мощения, когда капитан Пендлтон, чтобы дать легче обратить в свою
поговорить, сказал:

- Можете поставить тарелку и для меня, миссис Бернерс! Я еще не ужинал,
и я рад, что пришел вовремя, чтобы присоединиться к вам.

- Я тоже рад! Мы здесь довольно комфортно занимаемся домашним хозяйством,
Капитан. Лайон расставил свои ловушки, и скоро у нас будет дичь, которую мы сможем
предложить вам, когда вы приедете к нам в гости, - быстро ответила Сибилла, отвечая
на его веселость.

"Если бы у меня был только пистолет, и может полноценно использовать его, было бы большим
помощи, и мы должны быть очень хорошо поставлены", - улыбнулся Лион.

"Да! если бы у тебя был пистолет, и стоит рискнуть, чтобы использовать его, вы бы только
принести _posse comitatus_ на вас; мы не будем нести последствия
в этом роде, пожалуйста, Лион," рекомендовал капитан.

А потом все уселись вокруг стола, покрытого скатертью, и Сибил разлила кофе.
и подала кофе.

Сейчас, то ли они очень хотели пить, то ли кофе был необычайно
хорошее, или же обе эти причины объединяются, чтобы искушать их в избытке,
неизвестно; но несомненно, что два джентльмена были невоздержанны в
злоупотреблении этим ароматным напитком; что доказывает, что люди могут быть
невоздержанны в других напитках, а также в алкогольных напитках. Этот
кофе также ударил им в голову. Их настроение поднялось; они стали веселыми,
разговорчивыми, вдохновленными, блестящими. Даже Сибил, которая выпила всего одну чашку
кофе, подхватила инфекцию, смеялась, разговаривала и получала удовольствие
как будто она была на пикнике, а не пряталась, спасая свою жизнь или
свободу.

Одним словом, какое-то странное возбуждение, какое-то чудесное опьянение
пронизывали маленькую группу; но самым удивительным симптомом их случая
было то, что они не говорили глупостей - что в то время, как под их враждебным и
в опасных обстоятельствах такое веселье было неестественным и иррациональным, и все же
их умы были ясны, а высказывания блестящи. И это ненормальное явление
экзальтация интеллекта и возвышение духа продолжались несколько
часов, до глубокой ночи.

Затем наступила великая реакция. Сначала Сибилла притихла, хотя и не была
ни в малейшей степени опечалена; затем Лайон Бернерс проявил склонность скорее
слушать, чем говорить; и, наконец, капитан Пендлтон встал и сказал
что это был один из самых странных и приятных вечеров, которые он когда-либо проводил в своей жизни.
он попрощался со своими друзьями и уехал.

Сибил была очень сонная, и, как только гость ушел, она спросила
Лион, чтобы помочь ей с матрасом: что она была такой сонной, она могла
едва двигаться. Он умолял ее сидеть спокойно, ибо для этого он сам сделает
все, что необходимо. И с большой доброй воли, но и гораздо
неловкость, он распространился на диване, а затем пошел, чтобы сказать Сибил было
готово. Но он нашел ее с головой на ее коленях, видимо, быстро
спит. Он осторожно поднял ее на руки, отнес и уложил
на матрас. А затем, чувствуя, что его одолевает сонливость, он бросился
рядом с ней и погрузился в глубокий сон.

Но Сибил, как она потом рассказывала, спала не так крепко. Казалось,
действительно, ею овладел не столько сон, сколько оцепенение. Она была в сознании, когда
муж поднял ее на руки и положил на кровать; но она
была слишком подавлена оцепенением и усталостью, чтобы поднять глаза на
смотреть, или открывать ее губы, чтобы заговорить, или, даже после того, как он уложил ее, говорить
переместите конечность из того положения, в которое она упала.

Итак, она лежала как мертвая, за исключением того, что ясно осознавала все, что
происходило вокруг нее. Она знала, когда Лайон лег и когда отправился спать
. И до сих пор она лежала в том, что тяжелое состояние, которое было сразу
глубокий покой и ясное сознание, наверное, больше часа,
если вдруг тишина на сцене был встревоженный звук, так
незначительное, что это мог быть только услышан тот, чьи чувства были, как
ее в то время, сверхъестественно острым. Это был звук медленного,
осторожного поворота двери на петлях!

Не двигая ни рукой, ни ногой, она просто лениво подняла веки и
огляделась в полумраке.

На каменном полу виднелся слабый отблеск от тлеющего камина,
и слабый свет звездной ночи проникал через
окна. С их помощью она увидела, как во сне, дверь хранилища
широко открытая!

В ее глубоком состоянии сознательного покоя не было страха перед опасностью,
и не было желания двигаться. Итак, все еще, как во сне, она стала свидетелем того, что
последовало.

Сначала темная, закутанная в саван фигура вышла из хранилища и обернулась
и наклонился к нему, как будто разговаривая с кем-то внутри. Но ни слова
не было слышно. Затем фигура отступила на шаг, поднимаясь по ступенькам
хранилища, похожего на длинный узкий ящик. Когда этот ящик поднялся, за ним
последовала еще одна темная фигура в саване, которая поддерживала другой его конец
. И когда два таинственных видения теперь стояли у алтаря,
Сибилла увидела, что коробка, которую они держали между собой, была гробом!

И это было еще не все. Когда они немного продвинулись вдоль боковой стены, за ними последовали
две другие странные фигуры, вышедшие из хранилища в
в том же порядке и таким же образом несли между собой второй
гроб; и когда они, в свою очередь, опиливали боковую стенку, они также
за ними последовали еще двое, выходящие из склепа, и
принесли с собой третий гроб!

А затем у боковой стены образовалась жуткая процессия. Три длинных
темных гроба, которые несли шесть закутанных в темные саваны фигур, прошли мимо
готических окон и исчезли в открытой двери часовни.

Сибилла ясно видела все это, как в кошмарном сне, от которого она не могла
убежать; она все еще лежала неподвижно, безмолвная и беспомощная, пока не
совершенно потерял сознание, погрузившись в глубокий сон без сновидений. Этот сон был таким глубоким и
тяжелым, что она много часов не ощущала своего существования.
Когда наконец она очнулась, он, казалось, почти к новой жизни, так
совершенно, на время, было все, что было недавно, прошлое забыто. Но когда
она встала, огляделась, собралась с мыслями и вспомнила
свое положение, она была поражена, увидев при свете солнца, проникающем в
западные окна, что было далеко за полдень, и что они
она проспала почти весь день, потому что ее муж все еще крепко спал.

Затем она вспомнила ужасное видение той ночи и посмотрела
с тревогой на дверь хранилища. Все произошло так же быстро, как и всегда. Она встала
и пошла посмотреть на это. Все произошло быстро, прутья прочно вошли в
прочную каменную кладку, как и раньше.

Что же тогда было за видение? Она содрогнулась, подумав об этом. Ее первое
импульс был теперь, чтобы возбудить мужа и рассказать ему, что случилось.
Но ее нежность к нему, умолял ее, чтобы удержаться.

"Он хорошо спит, бедный Лион! пусть спит", - сказала она, и она бросила
шаль вокруг плеч, и вышел из часовни, чтобы сделать глоток
на свежий утренний воздух.

Она должна была пройти среди серой старые могильные плиты, лежащие глубоко в
яркие росы-полосатое хворост. Пробираясь мимо них,
она внезапно остановилась и закричала.

Капитан Пендлтон лежал, распростертый, как мертвец, у подножия старого дерева
!

Сильным усилием воли она взяла себя в руки настолько, чтобы
позволить себе приблизиться и осмотреть его. Он не был мертв, как она сначала предположила.
но он спал сном, очень похожим на смерть.

Она поднялась на ноги и обхватила лоб обеими руками, пока
она попыталась собраться с мыслями. Что бы все это могло значить? Неестественное
возбуждение их маленькой вечеринки предыдущим вечером; мощная
реакция, которая повергла их всех в тяжелое оцепенение или сон без сновидений,
это продолжалось около пятнадцати часов; жуткая процессия, которую она видела,
вышла из открытой двери старого склепа и медленно прошла вдоль
восточной стены церкви, мимо всех готических окон, и исчезла
через парадную дверь; заклинание, которое так глубоко сковало ее собственные способности
, что у нее не было ни сил, ни желания вызвать;
их посетитель обогнал спать, пока на его пути к горе коня,
и теперь, лежа ничком среди надгробий? Чему бы все это
это что-то значит?

Она и представить себе не мог.

Однако, сколько бы она ни хотела пощадить ее мужа до
этот момент, она чувствовала, что она должна была возбуждать его. Она поспешила обратно
в церковь, подошла к маленькой кушетке и посмотрела на Лайона.

Он беспокойно двигался и печально бормотал во сне. И теперь она
испытывала меньшее нежелание будить его от тревожного сна. Она легонько встряхнула его
и позвала.

Он открыл глаза, пристально посмотрел на нее, выпрямился в сидячей позе и
мгновение озирался по сторонам, а затем, увидев свою жену, воскликнул:

"О! это ты, Сибил? Что это? часовня, кажется, перевернута
кругом." И он снова посмотрел на западные окна, где
светило солнце, и которые он ошибочно принял за восточные, полагая, что сейчас
утро.

"Часовня не повернулась, Лайон; но солнце повернулось. Уже далеко за полдень.
И это заходящее, а не восходящее солнце, которое ты
видишь".

- Боже милостивый, Сибил! Неужели я так долго спал? Почему ты позволила
мне?

- Потому что я спал сам; мы все спали; даже капитан Пендлтон, которого
должно быть, сморил сон по пути к своей лошади; потому что я
только что нашел его лежащим среди надгробий.

"Что? Кто? Пендлтон, спящий среди надгробий? Скажи это еще раз. Я
не понимаю."

Сибил коротко повторила свое заявление.

Лайон вскочил, встряхнулся, словно пытаясь пробудить все свои способности, и
затем пошел и ополоснул голову и лицо холодной водой, и, наконец, когда
вытер их, он повернулся к Сибил и сказал:

"Что все это значит, о чем ты мне рассказываешь? Где Пендлтон? Иди и покажи
мне".

Сибилла направилась к тому месту, где их друг лежал в своем тяжелом сне.

"Боже милостивый! Должно быть, он упал или утонул здесь в течение трех
минут после выхода из церкви!" - воскликнул Лайон Бернерс, глядя на
спящего.

"Должно быть, со всеми нами что-то случилось, дорогой Лайон. Ты помнишь, какими
беспричинно веселыми мы все были вчера вечером за ужином? И мы тоже, у которых были
все основания быть очень серьезными и даже печальными? И вы помните эту
реакцию? Когда мы все настолько погрузились в сон, что едва могли держать глаза
открытыми? А потом было кое-что еще, о чем я расскажу вам позже.
Автор:. И вот теперь мы все проспали пятнадцать или шестнадцать часов. Что-то
странное произошло с нами, Лайон, - медленно проговорила Сибилла.

- Действительно, что-то произошло. Но теперь мы должны разбудить Пендлтона. Боже милостивый!
возможно, он насмерть разбился, проспав всю ночь на улице, - воскликнул мистер
Бернерс, наклонившись и встряхнув спящего.

Но Лайону не без труда удалось разбудить
Капитана Пендлтона, который, когда уже почти встал на ноги, шатался, как
пьяный.

"Пендлтон, Пендлтон, проснись! Что, парень! что с тобой случилось?
воскликнул Лайон, пытаясь поставить собеседника на ноги.

- Слишком поздно для переклички. Плохой пример для рядовых, - пробормотал капитан.
В его сознании еще теплились какие-то остатки лагерного сна.

Мистер Бернерс грубо встряхнул его, в то время как Сибилла зачерпнула двойную пригоршню
воды из маленького источника у их ног и плеснула ему в лицо.

Это изрядно возбудило его.

- Фу-у-у! Физ! Это еще зачем? Какого дьявола все это? В чем
дело? он воскликнул, чихание, кашель, и распыление через
вода, которую Сибил бросилась ему в лицо.

"Что все это значит?" - воскликнул Лайон Бернерс, повторяя его вопрос. "Это
что нас всех грабят, убивают и уводят в плен, навсегда
Я знаю", - добавил он, улыбаясь, как он мог не делать, в то забавно
рисунок отрезал его друг.

- Как, черт возьми, я сюда попал? требовали Пендлтон, глядя вокруг с его
рот и глаза широко открыты. "Это что, заклятие?"

- Что-то очень похожее на это, Пендлтон. Но перестань, парень, это не смешно
. Это очень серьезно. Поэтому встряхнись и собери свои способности
. Уверяю вас, они вам понадобятся все, - серьезно ответил Лайон
Бернерс.

- Но ... как, разрази меня гром, я сюда попал? снова потребовал Капитан,
дрожа и озираясь по сторонам.

"Мы не можем сказать. Моя жена нашла вас здесь примерно полчаса назад. Предполагается, что вас
одолела сонливость, когда вы направлялись к своей
лошади, и вы улеглись здесь и проспали с того времени по это - около
шестнадцати часов.

"Хорошо ...! Я помню, как простился с вами обоими после нашего оживленного ужина
прошлым вечером, и направился в чащу, и уступил место только здесь
непреодолимому чувству сонливости, и погрузился в мечтательное
мысль о том, что я не лягу спать, а скоро встану и продолжу свою
путешествие. И я пролежал здесь всю ночь! - воскликнул он в изумлении.

- Да, и весь день! - торжественно добавил Лайон.

"Как же так получилось, что меня не разбудили раньше?" спросил Капитан с
оскорбленным видом.

"Потому что мы сами были в таком же состоянии. Прошло не более
пятнадцати минут с тех пор, как моя жена разбудила меня.

"Во имя неба, тогда что же случилось со всеми нами?" спросил
Капитан в изумлении.

"Это то, что мы должны постараться узнать. Вы должны помочь нам. Я
быстро думать, стоя здесь, и в результате получается, что я сужу о нас
были ли все одурманены опиумом; но случайно или с
умыслом, а если с умыслом, то кем и с какой целью, я даже не могу себе
представить; хотя я смутно связываю этот факт с таинственным
посетитель часовни, - ответил мистер Бернерс.

Пока он говорил, все они направились к часовне. И с
его заключительными словами они вошли в нее всей компанией.

В "хозяйственном уголке" часовни царил беспорядок.
это сильно противоречило привычек молодой экономки к аккуратности.

Тарелки с ужином лежали на скатерти на полу, где они были приготовлены.
одурманенная наркотиками и сонная пара не позаботилась о ней. И маленькая кроватка
осталась неубранной, как и была оставлена ими, когда они выбежали посмотреть
за капитаном Пендлтоном.

Сибил видела все это как на ладони, и с румянцем, и забыв на
момент все остальное, она попросила мужа и его гостя остановку, где
они были, пока она не положила ее "дом" в порядок.

При таком ограниченном способе ведения домашнего хозяйства Сибилле потребовалось всего десять минут
, чтобы заправить постель и вымыть посуду. А тем временем Лайон
Бернерс развел огонь, а Клемент Пендлтон принес ведро свежей воды
из фонтана.

Сибил начала готовить завтрак, но никому из гостей не захотелось его есть.


"И это еще один признак опиума! У нас нет аппетита", - заметил Лайон.
Бернерс, когда они сели за стол, накрытый скатертью; и вместо того, чтобы
обсуждать стоявшие перед ними яства, они обсудили события
предыдущего дня и ночи.

Лайон Бернерс вспомнил, что они с Сибиллой провели почти
весь предыдущий день, бродя по лесу; и он
предположил в качестве единственного решения тайны, что во время их отсутствия
кто-то проник в часовню и подсыпал опиум в их еду и питье.

"Кто-то", но кто? - недоверчиво переспросил капитан Пендлтон.

"Скорее всего, девушка, которую мы здесь видели", - ответил мистер Бернерс.

- Но как вы думаете, с какой целью она подсыпала вам снотворное в напиток?

"Погрузить нас в глубокий сон на много часов, что позволило бы ей
приходить и уходить, в часовню и обратно, никем не обнаруженной и никем не тронутой".

"Но зачем ей приходить туда и обратно в такой унылой, пустой
старый дом, как этот?"

"Ах! этого я не могу сказать; на данный момент гипотеза совершенно сбита с толку ",
ответил Лайон.

"Да; потому что гипотеза преследовала фантом - фантом, который
исчезает, когда к нему приближаются. Я не могу принять вашу теорию о
тайне, Бернерс; и, что еще хуже, я не могу заменить ее своей собственной
, - сказал капитан Пендлтон, качая головой.

"И теперь мне есть что показать", - сказал Сибил, торжественно.

"Очередной утренний сон?" - поинтересовался Лион, а Пендлтон взглянул с
интерес.

"Нет, реальность... ужасная реальность", - ответила она.

И пока оба смотрели на нее со странным, глубоким интересом и любопытством,
она рассказала о своих ночных замогильных переживаниях. Когда с бледным
щеками и дрожащим телом она описала шесть темных, закутанных фигур
которые вышли из склепа, неся длинные темные гробы, которые
они пронесли медленной процессией вдоль восточной стены, мимо
За готическими окнами и у входной двери двое ее слушателей посмотрели на
нее, а затем друг на друга с изумлением и недоверием.

"Это был опиумный сон", - уверенно заявил мистер Бернерс.

- Было бы бесполезно, дорогой Лайон, говорить тебе, что тогда я была скорее
более сознательной, чем сейчас, и все же я действительно была такой, - ответила Сибилла с
такой же уверенностью.

"И все же ты не поднял руку или голос, чтобы привлечь мое внимание к тому, что происходило".
происходит.

"Я не хотел этого делать; моя воля казалась парализованной. Я мог только смотреть на
ужасную процессию и думать, насколько это было жутко, и, думая так, я
погрузился в сон без сновидений и больше ничего не знал, пока не проснулся сегодня днем
".

- А пока давайте пойдем и посмотрим на дверь хранилища. Вы говорите, что
дверь была широко открыта? - осведомился капитан Пендлтон.

"Конечно, она была широко открыта, то есть, широко открыта прошлой ночью, когда эти
ужасные формы выбрались из хранилища; но этим утром все произошло достаточно быстро
", - ответила Сибилла.

- О! - воскликнул мистер Бернерс.

- Я знаю, что означает это "о!", Лайон. Но я надеюсь, прежде чем мы покинем эту
часовню, ты убедишься, что я могу отличить сон от
ужасной реальности, - заметила его жена.

Тем временем они подошли к железной двери хранилища. Это произошло быстро.
Пендлтон ухватился за железные прутья и попытался потрясти их, но прутья
были выложены из цельного камня, и дверь не поддавалась. Затем он посмотрел
сквозь решетку вниз, в глубину, но увидел только верх
лестницы, подножие которой исчезало в темноте.

"Моя дорогая миссис Бернерс," затем он сказал, обращаясь к Сибил, "мне не нравится
не согласиться с Леди в ее собственном опыте, но, как мы
в поисках истины, а истина бывает жизненно необходимых и важнейших
важное значение для нашей безопасности, я вынужден вас заверить, что это
дверь, с самого своего появления, уверяет нас, что она не может быть
открыт в течение полувека, и, следовательно, свой '
опыта прошлой ночью не были реальностью, но, должно быть,
была мечта".

"Я бы хотела, чтобы тебе приснился такой сон, и тогда ты бы что-нибудь узнал
об этом", - ответила Сибилла.

"Я думаю, вам придется согласиться с моей теорией об опиуме", - вставил мистер
Бернерс: "особенно после того, как я продвинулся в преследовании моего "призрака" на один этап дальше в
ее полете и могу определить возможный мотив ее тайных
визитов в часовню ".

- Ах, сделайте это, и мы подумаем, стоит ли соглашаться с вашими взглядами. Теперь
мотив! - воскликнул Пендлтон.

- Любовник.

- О!

- Да, любовник. Она приходит сюда, чтобы встретиться с ним; и не нравится очевидцев
на ухаживания, она кинула нам", - сказал господин Бернерс, торжествующе.

"Это самая жестокая и притянутая за уши теория тайны. Ничего
но наша отчаянная потребность в разъяснении могла бы оправдать то, что мы его выдвинули
- Сухо сказал капитан Пендлтон. Затем он заговорил более серьезно:
"Бернерс, каким бы ни было истинное объяснение всего, что мы пережили здесь
, одно кажется несомненным: о вашем убежище здесь
известно по крайней мере одному человеку, который может относиться враждебно к вашему
интересы. Теперь мой вам совет все тот же. Остановить эту девушку в
первый раз, когда ты увидишь ее снова, и заставить ее дать отчет о
сама. По возможности скрывайте от нее свои имена и положение в обществе, а также
в любом случае, подкупите ее, чтобы она умолчала о вашем пребывании здесь. Если это
были расчетливы, я советую вам оставить эту часовню для некоторых других
место сокрытия; но на самом деле есть, кажется, теперь больше опасности в переезде
в чем держать до сих пор. Поэтому я повторяю свой совет: тебе следует привлечь на свою сторону
эту странную девушку.

- Но прежде чем готовить зайца, ты должен его поймать, - сказала Сибилла. "Мы можем
увидеть эту посетительницу еще дюжину раз, но мы никогда не сможем остановить
ее. Она появляется и исчезает! Замечена и исчезла в одно мгновение! Но,
Капитан Пендлтон, я скажу вам, что я хочу, чтобы вы сделали для меня.

- Я сделаю все на свете, что вы пожелаете, кроме веры в
призраков.

"Тогда ты принесешь мне лом, или любой инструмент или инструменты могут быть
с чем крепкие двери может быть принудительным. Я хочу, чтобы тертым железная дверь
взломана, то мы можем спуститься в хранилище и посмотреть, что его держит."

"Боже Мой, Миссис Бернс!" он воскликнул, ударив театральная
отношение.

 - "Прикажешь мне разрушить
 Этот отвратительный склеп и
 Распространить мор?"

- Я хочу посмотреть, что в нем, и я это сделаю, - настаивала Сибилла.

"Принесите инструменты, когда придете снова, Пендлтон, и мы откроем
дверь и осмотрим хранилище", - добавил мистер Бернерс.

"Тьфу! вы найдете его полным гробов и скелетов--

 - "И много чего ужасного и ужасного"
 В то время как называть тебя было незаконно".'"

- У вас поэтическое настроение, Пендлтон.

- И ты находишься в склепе. Полагаю, оба эффекта от опиума.

Пока они разговаривали, солнце зашло.

Капитан Пендлтон оставался со своими друзьями, пока сумерки не сгустились до темноты.
затем, пообещав вернуться следующей ночью, и
интересно, где он должен найти свою лошадь, или, как он должен вернуться домой, он
взял отпуск и удалился.

Странная жизнь беженцев в призрачном Церковь серьезно
мешали их до сих пор регулярные и здоровые привычки. Они
проспали почти весь день, хотя должны были бодрствовать. И теперь они
намеревались бодрствовать всю ночь, отчасти потому, что тогда для них было невозможно
больше спать, а отчасти потому, что они хотели остановить свою
таинственную посетительницу в случае ее повторного появления.

Но девушка в красном плаще не пришла ни в ту ночь, ни даже на следующую
день; да и любой другой таинственный гость или необычное мероприятие нарушает их
упокой, или возбудить их любопытство.

Поздно ночью их верный друг вернулся, по его
обещаю. Он сказал им, что он нашел его бедный конь все еще в
чащу, где он его оставил, с водой и травы в его досягаемости. Что
он благополучно добрался домой, где его отсутствие никого не взволновало
потому что его сестра предположила, что он в Блэк-Холле.

Затем он описал похороны Розы Блондель, которые состоялись
в тот день и на которых присутствовало не только все дворянство графства,
которые собрались, чтобы выразить свое уважение и сочувствие к погибшим, но
также толпами самых разных людей, пришедших с любопытством на место происшествия
.

А затем, воспользовавшись несколькими минутами, в течение которых Сибилла была
занята уборкой в своем уголке часовни, он сказал мистеру Бернерсу
, что ордера на обыск не помогли найти беглецов, ходят слухи
распространилась информация, что они определенно покинули район в то
утро, когда было совершено убийство, и что их видел в Александрии некий
джентльмен, который только что приехал из этого города.

"Об этой истории, - добавил капитан Пендлтон, - сообщают с такой уверенностью, что ей
верят, что офицер с ордером был сегодня направлен в
Аннаполис".

"О, Боже Милостивый! Как рьяно ее старые соседи охотятся за моей бедняжкой
невинная Сибилла, - простонал мистер Бернерс.

"Мужайтесь! Этот слух, вместе с поездкой офицера в
Аннаполис открывает путь для вашего немедленного побега. Поэтому я предлагаю вам
приготовиться покинуть это место завтра ночью и сесть на паровозик до
Норфолк. Там вы должны сесть на первый же корабль, направляющийся в Европу,
и оставайся за границей, пока не сможешь безопасно вернуться домой.

В этот момент подошла Сибил.

Не упоминая при ней о существовании ордеров, которые были выданы
против нее и которые были единственной частью сообщения капитана Пендлтона
, которую было целесообразно скрыть от нее, Лайон Бернерс,
с ободряющей улыбкой сказал ей, что они должны покинуть дом.
Часовня с привидениями на следующую ночь, чтобы отправиться в Норфолк.

- И мы даже пока не можем вернуться домой? - вздохнула Сибилла.

"Нет, дорогая жена; едва ли это было бы благоразумно. Но мы можем пойти
в Европу, попутешествовать по Континенту и увидеть чудеса природы.
Старый Свет, оставляющий нашего друга здесь с доверенностью на управление
нашим имуществом и получение наших доходов, а также перевод денег по мере необходимости
это. Мы можем остаться за границей и веселиться до тех пор, пока справедливость
не восторжествует, и мы сможем вернуться домой не только в безопасности, но и
с триумфом ", - весело ответил Лайон Бернерс.

Сибил тоже заразившись его веселым способом, будь то были
реальной или предполагаемой, и она тоже оживился.

Тогда друзья обсудили детали планируемого полета.

- Во-первых, - начал капитан Пендлтон, - вы оба должны быть настолько хорошо
замаскированы, чтобы казаться полной противоположностью себе по званию, возрасту и личным качествам
внешность. Ты, Лайон, должен сбрить свою каштановую бороду и коротко подстричься
твои каштановые волосы, и ты должен надеть седой парик и седую бороду - те
надетый вашим старым Питером в его образе Полония на вашем балу масок,
будет, с небольшой отделкой, служить вашей цели. Затем необходимо носить
очки и широкополую шляпу и свободный старика
сторона, путешествия потертый костюм. Можно приобрести как в очках и
одежда из гардероба моего покойного отца. Миссис Бернерс тоже.
ей следует коротко подстричься, надеть рыжий парик и простое платье. Парик
вы носили, как Гарольд Саксон вам подойдет очень хорошо, с небольшим
расположение. Затем я могу приобрести платье от моей сестры. Ты должен
путешествовать как бедный старый фермер, а твоя жена - как твоя рыжеволосая
неграмотная дочь. Вы оба превосходные актеры и можете очень хорошо сыграть свои
роли ".

- Боже мой! - воскликнула Сибилла, наполовину плача, наполовину улыбаясь. - Меня предупреждали.
что никогда не стоит начинать то, о чем не знаешь.
конец. И я уверен, что когда я взялся дать бал-маскарад и взять на себя роль
персонажа в нем, я не имел ни малейшего представления о том, что маскарад будет
длиться дольше ночи, или что мне придется продолжать играть роль
характер".

- Не бери в голову, дорогой, это всего лишь на время. Продолжай, Пендлтон. Кажется, ты
сам все уладил за нас. Давайте послушаем остальное
о вашем плане, - сказал мистер Бернерс.

- Вот что, - продолжил капитан. - Я принесу вам эти маскировочные костюмы
завтра вечером. У меня также будет крытая тележка, нагруженная
репа, картофель, яблоки и так далее; Я прикажу отвезти эту тележку
твой верный Джо отвезет ее на паромную переправу в Блэквилл, на которой, конечно
он может пересечь реку со своим грузом продуктов, ни о чем не подозревая и
не вызывая вопросов ".

- Или даже если какой-нибудь любопытный сплетник спросит его, куда он мог направиться.
У Джо будет наготове надежный ответ. Он может опередить нас в
запутанном расследовании, - вставила Сибил.

- Как и вся его раса, - засмеялся Лайон.

"Шанс, о котором вы упомянули, предусмотрен. Джо проинструктирован
отвечать любому случайному вопрошающему, что он несет груз мне,
и это будет правдой ".

"Но продолжайте, дорогой Пендлтон. Разработайте весь ваш план", - настаивал мистер
Бернерс.

"Ну, то, оказавшись в безопасности на этой стороне реки, Джо будет ездить
тележка для некоторых удобном месте, к которому я сам буду направлять вас."

- Ах, сколько хлопот вы доставляете нам, Пендлтон! - вздохнул Лайон.

- Вовсе нет. Насколько я понимаю, это пикантное приключение. Попробуй
взглянуть на это в таком свете. Что ж, вернемся к нашей теме. Когда вы доберетесь до тележки,
вы можете посадить свою жену внутрь, а затем сесть на водительское сиденье и
отправиться в путешествие, как простой старый фермер, идущий на рынок продавать
его продукция. Поскольку у вас будет только одна пара лошадей на все путешествие
, вы увидите необходимость делать очень короткие остановки, чтобы
дать им возможность завершить его.

"Конечно".

- А теперь слушай! Поскольку вам придется преодолевать эти короткие этапы с частыми остановками
и поскольку вы должны избегать дорог с наибольшим количеством людей, вам будет необходимо
взять карту штата и следовать наиболее
прямой путь в Норфолк.

"Что это не платная дорога, используемого почтовые дилижансы, за что
часто расходится в пять или десять километров вправо или влево от линии,
чтобы захватить густонаселенные деревни, - вставил Лайон Бернерс.

- Да, я вижу, вы поняли меня! Что ж, я бы еще посоветовал вам, когда
вы прибудете в Норфолк, остановиться в какой-нибудь малоизвестной гостинице возле пристаней и
сесть на первый же корабль, отплывающий в Европу, даже если он
должен отплыть в течение часа после вашего прибытия.

"Вы можете быть уверены, что мы не станем задерживаться в Норфолке", - сказал мистер
Бернерс.

"Что касается упряжных лошадей и телеги, если у вас есть время, вы можете продать
их. Если нет, вы можете оставить их в конюшне, а в день
отправь мне письмо с приказом получить их".

"Ты обо всем позаботишься, дорогой Пендлтон".

"Сейчас я не могу думать ни о чем другом", - ответил капитан Пендлтон.

- Что ж, тогда мы поужинаем, - сказала Сибилла, вставая, чтобы приготовить ужин.

- Я заявляю, что никогда в жизни не ужинал вне дома так часто, как сейчас.
с тех пор, как вы двое ведете хозяйство в этой старой Часовне с Привидениями!
И, кстати, говоря об этом, вы видели еще какие-нибудь видения? какие-нибудь
еще призрачные девушки-цыганки? или закутанные фигуры? или призрачные гробы? или
открытые хранилища? а, миссис Бернерс? - со смехом осведомился капитан Пендлтон.

- Нет, ничто необычное не потревожило нас ни прошлой ночью, ни сегодня. Но
раз уж мы заговорили об открытых хранилищах, вы захватили с собой лом, чтобы взломать
дверь, сэр? - спросила Сибилла, резко поворачиваясь к капитану.

"Да, дорогая миссис Бернерс; поскольку я обещал принести его, я чувствовал себя обязанным
сделать это; хотя я надеюсь, что на самом деле вы им не воспользуетесь".

- Как только закончится ужин, я прикажу взломать эту дверь. Я
посмотрю, что хранится в этом таинственном хранилище, - твердо сказала Сибилла.

И она почти сдержала свое слово.

Как только они покончили с ужином, она встала и позвала
джентльменов пойти с ней и взломать дверь хранилища.

И они пошли и вставили лом между решеткой и
каменной кладкой и дернули изо всех своих объединенных сил; но их
усилия ничего не дали, даже для того, чтобы сдвинуть дверь.

Они перестали прилагать усилия, чтобы восстановить дыхание, и когда они
отдышались, они начали снова с удвоенной энергией; но с таким же успехом
. Снова они остановились, чтобы перевести дух, и снова они возобновили работу
изо всех сил; но после того, как они потрудились изо всех сил для
еще через пятнадцать минут они снова остановились от полного изнеможения и ушли.
Дверь открылась так же быстро, как они ее нашли.

"Бесполезно пытаться дольше, Сибил. Мы не можем взломать ее", - сказал мистер
Бернерс.

"Я вижу, что ты не можешь. Хранилище хорошо хранит свои секреты, - ответила она.
торжественно.

А потом они вернулись на свои места у огня, сели и поговорили
о предполагаемом путешествии, пока капитану Пендлтону не пришло время уходить
.

Когда муж и жена остались одни, они почувствовали, что устали
достаточно, чтобы пойти отдохнуть с перспективой хорошо выспаться ночью.

"Это последняя ночь, которую мы проведем в этом месте, дорогая Сивилла,"
сказал Лион Бернерс, как он собрал тлеющие брендов сохранить
костер до утра.

Сибилла ответила глубоким зевком.

И через несколько минут они прилегли отдохнуть, а еще через несколько минут они
заснули.

Как долго они проспали, Сибилла не имела возможности узнать, когда ее разбудили.
ей показалось, что какое-то холодное влажное существо легло на
переднюю часть матраса рядом с ней. Она открыла глаза и
осмотрелась в смутном страхе, но внутри часовни было пусто.
темно как смоль. Огонь полностью погас; она не могла даже разглядеть
очертания готических окон; все было черно, как Тартар. Но
все же - о, ужас!--она почувствовала, как холодная влажная форма нажав рядом
ее.

А молчал, затаив дыхание, трепет овладел ею. Она не могла кричать, но
она осторожно протянула руку, чтобы убедиться, не спит ли она,
когда - ужас за ужасом!-- рука коснулась липкого лица!

Она по-прежнему не вскрикивала, потому что, казалось, какое-то могущественное заклинание связало ее.
оно сразу же связало ее язык и повело рукой; рука эта прошла
вниз по стройной фигуре и прямым конечностям, а затем снова вверх, пока
не достиг неподвижной груди, когда - кульминация ужаса!--оно было поймано и
зажато в холодной, как глина, руке... ЧЕГО?




 ГЛАВА XXIX.

 ПРИЗРАЧНЫЙ И ТАИНСТВЕННЫЙ


 В голове хоррора накапливаются Ужасы.--Томпсон.


От ужаса тело Сибил покрылось ледяным потом. Она попыталась закричать, и
у нее вырвался низкий, почти сдавленный крик. Но холодные пальцы ужаса
тварь плотно закрытой на ее руку, и тонкие, глухим голосом пробормотал:

- Тише, не шуми, не бойся. Я не причиню тебе вреда.
Я замерзла почти до смерти. А ты была такой теплой. Я подкрался к тебе сбоку
чтобы сказать тебе кое-что. Ты прячешься здесь, и поэтому... _Ах-х-х_!

Похожий на тростник шепот закончился ужасающим воплем. Раздалось тихое
движение, и Сибил почувствовала, как липкое тело подхватили с ее стороны и
унесли в темноту.

И тогда чары, сковывавшие ее способности, рассеялись, и она
издавала крик за криком, пока трясла и будила своего мужа.

- Во имя Всего Святого, Сибил, что теперь? - воскликнул он, поднимаясь
приняла сидячее положение.

- О, Лайон! ради всего святого, вставай! Зажги свет! Я сойду с ума в
этом ужасном месте! - закричала она в совершенном безумии ужаса.

- Успокойся, Сибил. Тебе нечего бояться. Я здесь, с тобой. Я
зажгу огонь, - тихо ответил Лайон Бернерс, вставая и
нащупывая в темноте огниво.

Зажечь свет в те дни было не таким быстрым и легким делом, как сейчас
. Когда огниво был найден длина, кремень и сталь
чтобы быть в соприкосновении друг с другом, пока искра не была получена поджечь
тиндер. Итак, прошло целых пять минут с того момента, как Лайон проснулся, до
момента, когда он зажег свечу и посмотрел на бледное и
искаженное ужасом лицо своей жены.

"Итак, Сибил, что это?" - спросил он.

"Ой, что это! Это место полно чертей!" - кричала она, потрясая как
с лихорадке посадку.

"Моя дорогая жена!" - сказал он, от удивления и беспокойства, чтобы увидеть ее содрогнуться так
со страхом, чтобы услышать, что она говорит так дико.

"Это такое, скажу я вам, полный бесов, Лион!" - повторила она с
стуча зубами.

Там довелось быть немного вина в их магазинах. Он пошел и налил
налил немного в стакан и подал ей, заставил выпить.

"А теперь расскажи мне, что привело тебя в такое состояние? Что такое
случилось, что так напугало тебя? еще один сон, видение, привидение?
что? - спросил он, забирая у нее из рук пустой стакан.

- О, нет, нет, нет! ни сна, ни видения, ничего подобного. Было слишком
темно, чтобы что-то разглядеть, вы знаете; но о! это было что-то настолько ужасное и
ужасное, что я никогда, никогда не переживу этого! " - восклицала она, в то время как
дрожь за дрожью сотрясали ее тело.

"Расскажи мне", - сказал он успокаивающе.

"О, это была влажная девушка!" - воскликнула она.

"Мокрая девчонка!" - эхом отозвался он в изумлении и тревоге, потому что почти испугался.
его дорогая жена сходит с ума.

- О да, влажная девчонка! Холодная, как глина, липкая, похожая на труп форма девушки!"

"Где? когда? а что насчет нее?"

- О, я проснулся и почувствовал, что она лежит рядом со мной! так близко, что она холодила меня
и угнетала! Я протянул руку, и она поймала ее своими смертельно опасными пальцами
! Я закричал, но она заговорила со мной! Она собиралась мне что-то сказать
, когда ее внезапно схватили и оторвали от меня!"

"Моя дорогая Сибилла, это снова был кошмар!"

"О, нет, нет, нет! Мне приснился кошмар, и я знаю, что это такое! Это не так
вот так! Все это было реально, так же реально, как ты и я! Это место полно
дьяволов!

"Моя дорогая жена, ты сошла с ума?"

"О, нет; но я потеряю их, если я останусь в этом демон-ые места в
уже днем!"

"Ну, Слава Богу! нам не придется оставаться здесь на день дольше. Мы уезжаем,
ближайшим вечером. И посмотрим! наступает утро, Сибилла; и с
приходом света все эти темные тени и призраки
страха рассеются ", - сказал Лайон с улыбкой.

"О, ты мне не веришь. Ты никогда мне не веришь. Но, о! позволь мне сказать
расскажи все об этой ужасной вещи, и тогда, возможно, ты увидишь, что это
реально, - сказала Сибилла.

И, все еще пребывая в сильном волнении, она рассказала ему все
подробности своего странного посещения.

В глубине души он все еще верил, что она стала жертвой инкуба,
но он не стал бы досаждать ей, настаивая на этом. Он только повторил
то, что утро было под рукой, когда все ужасы ночи были бы
разогнал; и добавил, что им не придется пройти еще одну ночь в
"демон-населено место," как это будет последний день их
отдых.

Как только стало достаточно светло, они оделись и приступили к
своей нехитрой повседневной работе. Он развел огонь и принес воды;
она прибралась в их уголке для прислуги и приготовила завтрак.

Когда взошло солнце и заструилось в восточные окна, освещая
каждый уголок внутри старой часовни, они увидели, что
все осталось в том же состоянии, в каком они оставили его, когда
накануне вечером они отправились отдыхать.

Лайон Бернерс был более чем когда-либо убежден, что его дорогая Сибилла была
жертвой повторяющихся кошмаров; что все кажущиеся сверхъестественными
явления Часовни с Привидениями были лишь порождением ее собственного
болезненного воображения; что ничего, связанного с тайной, не было
настоящий, за исключением появления девушки в красном плаще,
которую мистер Бернерс решил принять за обычного человека, завсегдатая этого места.

Но мысль об этом посетителе заставляла его только сильнее беспокоиться о Сибилле
, о том, чтобы поскорее уехать.

Это последний день их пребывания в призрачном часовни был принят
беженцев в большим нетерпением, но без каких-либо событий, которые стоит записывать.

С наступлением ночи пришел их неутомимый друг капитан Пендлтон в сопровождении
Джо, который нес на своей широкой спине большой рюкзак с маскировочным снаряжением.

После обычных приветствий, пока Сибилла с женским любопытством
изучала содержимое пакета, который Джо открыл и показал
перед ней, Пендлтон улучил возможность шепотом поговорить с Лайоном
Бернерс:

"Ложный слух так же распространен, как и обычные ложные слухи. Каждый из них
сообщает с уверенностью, и каждый другой верит с уверенностью,
что вы оба в Аннаполисе, и вас, несомненно, найдут полицейские.
офицеры в течение нескольких дней. Это хорошо, так как это уведет всех от преследования
с вашей дороги в Норфолк.

Лайон Бернерс кивнул в ответ. И Сибил подошла, чтобы сделать некоторые
подготовка к ужину.

"Ну, Мисс Бернерс," говорит капитан, весело, "больше сверхъестественное
явлений?"

- О, лучше бы вы не задавали этого вопроса! - воскликнул Лайон Бернерс.
Сибилла смертельно побледнела и задрожала с головы до ног.

"Почему, что случилось на этот раз?" - спросил капитан, удивленно подняв брови.


"О, мокрая девчонка!" - воскликнула Сибилла, содрогнувшись.

- Мокрая девчонка! - повторил капитан с растущим изумлением.

Лайон Бернерс пожал плечами, в то время как Сибил взволнованным тоном
рассказала о своем странном визите прошлой ночью.

"Самый четкий случай инкуба, который я когда-либо слышал в своей жизни", - таково было
быстрое решение капитана Пендлтона.

Сибилла разозлилась.

"Жаль только, что" она резко ответила: "что вы еще хотели испытать
как, ибо тогда вы могли бы знать, что это не могло быть кошмаром".

- Тогда, моя дорогая миссис Бернерс, если это был не инкуб, то что же вы тогда думаете?
как вы думаете, что это было?

- Настоящее посещение, но естественное или сверхъестественное, конечно.
конечно, я не могу сказать, - ответила она.

Сибилла приготовила ужин, и они все сели за стол, чтобы принять участие в нем.
В последний раз в Часовне с Привидениями они поужинали вместе.

После ужина были сделаны последние приготовления к отъезду.

Сибил почувствовала, как красавице не хочется расставаться со своими великолепными
черными волосами. Но, попробовав эксперимент, она обнаружила, что может
эффективно скрывать их, не обрезая. Она зачесала волосы прямыми прядями
назад со лба и позволила им ниспадать на плечи под ее
мешок. Затем она покрыла голову и шею ниспадающими рыжими локонами из
Парика Гарольда.

Лайон коротко подстриг свои каштановые волосы, сбрил усы и надел
седой парик и седую бороду без малейших угрызений совести.

Нескольких минут хватило, чтобы завершить их маскировку, и они выступили вперед.
Лайон и Сибил превратились в седого старого фермера и
деревенскую девушку с растрепанными волосами.

- А теперь насчет этих предметов домашнего обихода, которые мы должны оставить здесь?
Сами по себе они не представляют особой ценности, но их можно найти,
и если это так, то это может привести к нашему открытию, - неуверенно предположил мистер Бернерс.

- Не обращайте на них внимания, хозяин. Я постараюсь их увезти,
я расскажу кому угодно, сэр, - пообещал Джо.

- И я прослежу, чтобы это было сделано, - тихо добавил капитан Пендлтон.
он не хотел ранить чувствительное самолюбие бедного Джо.

- А теперь, моя дорогая Сибил, ты уверена, что у тебя в сумке есть все, что тебе нужно?
- осведомился мистер Бернерс.

- Все, что мне понадобится, пока мы не доберемся до Норфолка, Лайон. Там, действительно, мы
должны раздобыть необходимую одежду, - ответила она.

- Это, конечно. И, кстати, у вас в безопасности деньги и драгоценности?

- Все в безопасности.

"О Лайон! Я принес это для вас, и мне лучше отдать это вам сейчас же
, чтобы не забыть, - вставил капитан Пендлтон, передавая
Мистеру Бернерсу большую пачку золотых монет.

- Но, мой дорогой Пендлтон...

"О, ерунда! возьми их. Я могу возместить себе из выручки
Черный Зал. Разве я не получу свободу в этом прекрасном поместье?

"Совершенно верно", - ответил мистер Бернерс, засовывая деньги в карман.

"А теперь мы готовы?" - спросил капитан.

"Вполне", - тут же ответили мистер и миссис Бернерс.

"Тогда давайте начнем немедленно", - посоветовал капитан, подавая пример
взяв большой Сибил саквояж.

Лион Бернерс нес его чемодан в одну руку, в то время как он дал другие
к жене.

Джо нагрузился большой корзиной, полной провизии для путешествия
.

И все вместе они вышли из Часовни с Привидениями. Была ясная,
холодная, звездная ночь. Надгробия на старом церковном дворе мерцали
серый среди зарослей, как беглецы выбрали свой путь по ней.

Когда они достигли узкой тропинки, ведущей через чащу, им пришлось
идти гуськом, пока они не вышли из леса и не обнаружили
сами по старой дороге, идущей вдоль берега реки. Здесь
повозку с парой лошадей разливного ждал их.

Их багаж был уложен поверх мешков с картошкой, репой и т.д.
которыми была загружена задняя часть фургона. Затем капитан Пендлтон
помог Сибилле взобраться на сиденье, сделанное из стула с низкой спинкой и наброшенного на него
шерстяного покрывала. Лайон Бернерс сел на место водителя
. Теперь, когда все готово к отправлению, капитан Пендлтон и Джо подходят
к фургону, чтобы попрощаться с путешественниками.

- Да благословят вас Небеса, Пендлтон, за вашу верную дружбу и ревностный
труд на наше благо, - сказал мистер Бернерс, тепло пожимая капитану
руку.

- Аминь, и еще раз аминь! Мы никогда не забудем и никогда не перестанем благодарить и
благословлять тебя, дорогой друг, - добавила Сибилла со слезами на глазах,
протягивая ему руку.

"Пусть Господь дарует вам безопасное путешествие и быстрое возвращение", - сказал Клемент.
Пендлтон пожал руку леди и отпустил ее.

"И я говорю "Аминь" этому! О, Marser! Ах, Мадам! вернуться к твоей бедной
старый скоро Джо! Его сердце лопнет в десять тысяч Флиндерс, если вы
не надо! - рыдал бедный негр, пожимая руки своему молодому хозяину.
и хозяйке.

Затем, произнеся обоюдное "Да пребудет с вами Бог", четверо друзей расстались.

Капитан Пендлтон, вздыхая, и Джо, плача, направили свои шаги вверх по
берегу реки к месту перехода вброд, где им предстояло
переправиться, чтобы найти своих лошадей на другом берегу.

Лайон Бернерс щелкнул своим длинным кнутом извозчика и выехал на дорогу,
ведущую от реки на восток.

Была еще ранняя осенняя ночь, и, если бы не цель путешествия
, молодой паре это очень понравилось бы.

"Это очень приятный вечер для сезона", - весело сказал Лайон.
глядя на чистое, иссиня-черное, усыпанное звездами небо.

- Да, конечно, - быстро ответила Сибилла.

- Тебе вполне удобно, дорогая?

"Очень! Капитан Пендлтон, дорогой капитан Пендлтон, устроили сиденье, чтобы
красиво. Он настолько мягкий и легкий. Я мог бы спать, если бы я был
сонным".

"Возможно, придется там спать, дорогая. Мы должны ехать всю ночь, чтобы
чтобы получить приличное расстояние от этого соседства прежде чем утром".

"Я могу вынести это очень хорошо, при том удобстве, в каком я нахожусь. Но ты,
дорогой Лайон, ты, кто за рулем, ты устанешь до смерти ".

"Вовсе нет. Мой работы сегодня ночью будет не больше, чем многие мужчины обычно делают
просто ради развлечения.

- А лошади?

- Такие сильные упряжные лошади, как эти, могут работать восемь или десять часов подряд.
если они хорошо накормлены и отдохнули между занятиями.

- О! Я так рада, что сбежала от Часовни с Привидениями и от
призраков! - внезапно воскликнула Сибил.

- И особенно от "мокрой девчонки", - засмеялся Лайон Бернерс.

"О, не упоминай ее!" Сибил передернуло.

Они теперь входили в один из тех частых горных перевалов, что
разнообразить свою дорогу, и уходу за рулем все Лиона
внимание.

Они ехали всю ночь почти по прямой к далекому городу, насколько позволяла природа местности.
далекий город. На рассвете они
оказались посреди густого леса, примерно в двадцати милях к востоку
от Блэквилла. Здесь, поскольку дорога была от природы широкой, а деревья высокими
и редкими, и особенно из-за того, что с одной
стороны протекал чистый ручей, путешественники решили остановиться, чтобы отдохнуть и освежиться
и их лошади до полудня.

Лайон Бернерс вышел и, сопровождаемый Сибиллой, прошел немного вглубь
леса, где они нашли небольшое углубление и родник с чистой водой.

Вот Лион собрал хворост и разжег костер, а Сибил вернулась в
повозку и привез с собой корзину из положения. Среди них была
уже приготовленная бутылка кофе, которую она перелила в маленькую жестяную банку
кофейник и поставила на огонь, чтобы согреться.

И пока Лайон возвращался к фургону, чтобы позаботиться о своих лошадях
, Сибилла разложила на земле возле костра очень вкусный завтрак из кофе, хлеба и ветчины
.

Дав своим лошадям достаточно времени отдохнуть, они продолжили свой путь.
продолжая двигаться на восток.

Лайон сверился со своей картой и карманным компасом и обнаружил, что прямо
на их пути лежала маленькая деревушка Оквилл, приютившаяся на
малолюдном горном перевале.

"Мы сможем добраться туда около десяти часов вечера, и там мы
сможем нормально поужинать и хорошенько выспаться", - сказал он своей жене.

И они ехали весь остаток того дня, и примерно в половине десятого
прибыли в Оквилл. Деревня находилась в стороне от дороги общего пользования и
состояла только из сонной старой таверны, в которую соседние фермеры
приходили выпить, покурить и посплетничать; почтового отделения, куда доставлялась почта.
привозимый раз в неделю мальчиком на лошади; и кузница,
которой покровительствует немногочисленное население ближайших окрестностей.

Лайон Бернерс подъехал на своей повозке к конюшне этой старой таверны;
здесь он вышел, передал Сибил и повел ее к дому
в общую гостиную.

Посмотреть на них пришла толстая и ленивого вида хозяйка.

"Я хочу отель для себя, моя девочка здесь, и моих лошадей и
вагон, который я оставил на Конном дворе", - сказал господин Бернерс, выступая
грубо, с двух кусочков лакрицы в рот, который он взял
чтобы замаскировать свой голос.

"А как тебя зовут, фермер?" - поинтересовалась хозяйка.

"Меня зовут Хоу", - искренне ответил Лайон, назвав свое собственное отчество, теперь уже
свое второе имя.

"Что ж, фермер, я думаю, мы сможем разместить тебя. Идешь на рынок?"

"Да, мы направляемся на рынок".

"Ты издалека?"

"С другой стороны горы".

"Что ж, я думаю, мы сможем разместить вас. Вы должны извинить меня за то, что я задаю вам
так много вопросов; но правда в том, что вы для меня совершенно незнакомый человек, и
знаете, вам уже очень поздно приходить сюда; чего я бы не подумал
так много всего другого, только после того ужасного убийства в Блэк-Холле я
не доверяю каждому незнакомцу, которого вижу.

Сердце Сибиллы подпрыгнуло, а затем словно свинцом обмякло в ее груди, когда она
услышала этот намек. Лайон также почувствовал возросшее беспокойство. К счастью,
они сидели спиной к свету, так что сплетничающие
хозяйка квартиры не могла прочитать выражение их лиц, что, собственно, и произошло.
она была слишком поглощена своим предметом, чтобы пытаться это сделать. И она пошла дальше
не останавливаясь, чтобы перевести дух:

- Не то чтобы я теперь вам не доверяю, сэр, я точно вижу, кто вы такой; и
и точно так же то, что ты держишь при себе своего дартера, - это шаткое представление;
для мужчин не идет о принятии их дартсменов с ними, когда они
до ограбления и убийства, они теперь, сэр?"

"Я должна судить не буду, хотя я не очень хорошо знаком с повадками
такие паны, чтобы дать решение мнения", - сказал фермер Хоу.

"Вы извините меня, сэр, но я одинокая вдова, живущая здесь, и не привыкла
часто видеть кого-либо, кроме моих старых соседей, которые иногда приезжают
наслаждаться самим собой; и я действительно не доверяю большинству незнакомцев, хотя и не
вы, сэр, с вашим дартером, как я уже говорил, но и большинство других незнакомцев,
потому что в округе говорят, что это был незнакомец с этим местом,
рыжеволосый мужчина, которого той ночью поселили в гостинице в Блэквилле, и после этого его никогда не видели.
как и то убийство в Блэк-Холле.

"Ах, они так говорят? Я думал, они возложили это на леди", - заметил
фермер Хоу.

"La, sir! идея леди, делающей такие вещи! и высокородный хрипы
девушка, как Миссис Бернс, или как там ее звали, и делал из
его она взяла в благотворительность тоже; 'Тан вряд ли, сэр."

"Но вы, я полагаю, знаете, что они действительно обвинили леди?"

"О да, я знаю, что они это сделали, и что бедной леди пришлось сбежать и уехать
в Аннаполис. Но это была та группа из Блэквилла, в которой нет никакого смысла.;
но что касается нас, по ту сторону, _ мы_ считаем, что это сделал тот рыжеволосый
незнакомец, который это сделал ".

"В этом нет никаких сомнений", - безрассудно заявил фермер Хоу,
чувствуя, что от него ждут каких-то слов.

И в этот момент он посмотрел на Сибиллу и увидел, что она не может больше
выносить предмет обсуждения ни на минуту, поэтому он повернулся к
хозяйке и сказал:

"Мы проехали некоторое расстояние и чувствуем себя очень усталыми и голодными. Бы
вы обяжет нас как можно скорее с ужином? Нам много не нужно, только
пусть будет хорошо и тепло".

"Конечно, сэр, уже поздно, но мы сделаем для вас все, что в наших силах", - сказала
хозяйка, поспешно уходя.

Мистер Бернерс наклонился и что-то прошептал своей жене.

"Сивилла, дорогая, я приветствую веру этой женщины, как доброе предзнаменование. Поддерживать
мужество, и ... оставаться в таком тенистом уголке, пока я не вернусь. Я иду
на конюшню, чтобы убедиться, что за нашими лошадьми должным образом ухаживают.

А потом Лайон вышел из комнаты.

К моменту его возвращения был накрыт стол в гостиной, и хороший
ужин распространения для путешественников.

Когда все закончилось, хозяйка показала им пару смежных
комнат наверху, где они провели очень приятную ночь.

На следующее утро на рассвете они встали, позавтракали и продолжили путь.
в путь.

Лайон Бернерс снова сверился со своей картой штата и карманным
компасом и наметил дорогу. Весь этот день путь пролегал вдоль и поперек, внутри
и за пределами, среди самых диких перевалов гор Аллегейни. В полдень
они остановились на час, чтобы отдохнуть и освежить себя и своих товарищей.
лошади, а потом снова пошли вперед. Ночью они добрались до другой деревни
у подножия горного хребта. Они выставили на этот Гамлет,
которая называлась Dunville, и который хвастался один кабак держал старый
Революционный пенсионерка позвонила перли.

Здесь также Лион Бернерс дал свое имя, как Хоу, И здесь опять он и его
жене было суждено рассказал об убийстве.

"Видите ли, сэр, немного ниже нас, по другую сторону горы
, говорят, что убийство совершил муж женщины, поскольку
она сбежала от них, но это всего лишь кучка бедных невежественных людей.
вот так! Теперь понятно, сэр, что это не мог сделать он,
и это, должно быть, сделал кто-то из банды грабителей, которые
говорят, скрывается где-то там, неподалеку от Блэк-Холла.

- Банда грабителей! - изумленно повторил фермер Хоу. И он уже был
почти готов выдать себя, сказав, что такой группы там быть не может
, когда вспомнил о своем положении и придержал язык.

Фермер Хоу и его дочь провели освежающую ночь в "Олд Перли"
таверна в Данвилле, а на рассвете следующего дня, после очень раннего
завтрака, они продолжили свое путешествие.

И снова, как обычно, Лайон Бернерс сверился со своей картой и компасом. Теперь он
обнаружил, что его самый прямой маршрут лежит через густой лес, между
двумя горными хребтами.

Они путешествовали все утро и, как обычно, остановились в полдень, чтобы отдохнуть
и перекусить для себя и своих четвероногих друзей. Во второй половине дня
они снова двинулись в путь и ехали, пока не достигли Айсвилла,
значительной деревни, расположенной высоко на одном из плоскогорий
Голубого хребта. В этом городке было три таверны. Фермер Хоу и его дочь
остановились у самого скромного из троицы. И здесь тоже заговорили о
этим часом было убийство в Блэк-Холле.

"Здесь говорят, что это был один из поклонников леди, который убил
ее в приступе отчаяния от любви и ревности; потому что леди была
хорошо известна как великая кокетка ", - сказал один деревенский авторитет другому.
в присутствии фермера Хоу.

Когда той ночью наши путешественники остались одни в одной из двух выделенных им
маленьких смежных комнат, Лайон Бернерс
повернулся к Сибил и сказал;

- Видишь ли, моя дорогая Сибилла, как это бывает: "Пророка чтут только в его собственном городе".
Никто из Черной Долины и не думает обвинять тебя.

"Весь мир мог бы обвинить меня, чтобы мои собственные старые друзья и соседи
оправдали меня", - печально сказала Сибилла.

Они прошли еще одну ночь в покое, а на следующее утро, на рассвете, как
обычно, они позавтракали, а затем отправились в свой четвертый и последний день
путешествия.

Снова потребовались карта и карманный компас, и
Мистер Бернерс наметил их маршрут на день.

Все утро их путь лежал по красивой холмистой местности,
поросшей густым лесом и хорошо орошаемой водой, лежащей к востоку от Голубого хребта.

Как и прежде, они прервали свое путешествие часовым отдыхом в полдень, и
затем возобновили. И в полночь, в двенадцать, они благополучно прибыли в
Норфолк.




 ГЛАВА XXX

 БЕГСТВО И ПРЕСЛЕДОВАНИЕ.


 О, смерть была желанной!--КОЛЬРИДЖ.


Добравшись до Норфолка, Лайон Бернерс сразу же поехал в малоизвестную таверну
у причалов, недалеко от рынка. Здесь он нашел хорошую конюшню
для своих лошадей и фургона, а также приличное жилье для себя и жены.

"Пойдем на рынок, я думаю, отец?" - предложил хозяин квартиры, взяв
пень старого трубку изо рта ради цели.

"Да", - ответил Лайон Бернерс в роли "фермера Хоу", снимая свою
широкополую шляпу, вручая ее Сибил, а затем медленно опускаясь и
тяжело опустился на стул, как очень усталый старик.

- Ваша дочь, я полагаю, фермер? - продолжал хозяин, указывая на
Сибилла с мундштуком своей трубки.

- Моя единственная девочка, - уклончиво ответил Лайон Бернерс.

- И никаких мальчиков? - поинтересовался хозяин.

- Никаких мальчиков, - ответил Лайон.

- Очень жаль, к тому же на ферме. Но ты должна постараться найти хорошего мужа
для девочки, и это будет все равно, что стать твоим собственным мальчиком! Никогда этого не было
были еще дети, кроме этого, фармер, или вы имели несчастье потерять их
?

"У меня никогда не было другой девушки, кроме этой", - все так же уклончиво ответил Лайон Бернерс.

- Тогда, я думаю, вы, должно быть, очень привязаны к этой девушке.

"Она для меня - весь мир", - искренне сказал Лайон.

- Тогда он должен быть для тебя всем на свете, милая.

"И я такой", - сказал Лайон, отвечая за Сибил, которой он пока не мог
доверить сыграть роль; хотя, едва взглянув на нее, он увидел, что
он мог бы так и поступить, потому что Сибилла, как только увидела, что к ней приковано внимание
, начала склонять голову на одно плечо и застенчиво улыбаться
как неуклюжий деревенский житель.

- Ты должен извинить меня за то, что я задаю так много вопросов, фермер, но когда я
вижу отца и дочь вместе, таких, как ты и твоя девочка, я думаю о
себе, потому что у меня есть единственная дочь. Все остальные мои
детей--и я целую прорву мальчиков и девочек-с их
дорогая мама на небесах. Так что, как видишь, фермер, я вдовец с одной девушкой.
как и ты, я полагаю, из того, что ты сказал, ты вдовец?

"Мать моей девочки умерла много лет назад", - растягивая слова, ответил Лайон.
и вздохнул.

"Паппи, я так голоден и так хочу спать, что не знаю, что делать", - сказал
Сибилла, тихим, раздраженным тоном, нахмурившись и надув губы.

"Да, да, милая; я думаю, ты достаточно уверена. Итак, хозяин, если у вас есть
пара маленьких комнат, примыкающих друг к другу, я бы хотел, чтобы вы позволили
нам занять их. И, кроме того, мы бы не отказались от ужина, - сказал Лайон Бернерс.
вздохнув и крякнув.

- Конечно. Я пойду и позвонить моей девушке напрямую, и она будет ходить до
ваши комнаты, пока я ужин был готов. Где бы вы хотели
есть? здесь, внизу, или в твоей комнате? - поинтересовался хозяин.

- В твоей комнате, Паппи. Ненавижу такие места, как это, где пахнет спиртным и
юнцы и все такое, и мужчины приходят и уходят, - сказала Сибил, ткнув
локтем в ребра своего "Папочки" и задрав нос в маленькую
гостиную таверны.

"Ну, тогда, милая, мы закажем это там, наверху. Наверху, хозяин, если это
не доставит тебе слишком много хлопот".

- О, вовсе нет, фермер, мне все равно. Теперь я пойду и позову
Рейчел.

Любознательный и общительный хозяин вышел и вскоре вернулся
с молодой женщиной примерно того же возраста, что и Сибил.

"Это моя дочь, моя Рейчел, о которой я тебе рассказывал, фармер.
Рейчел, Дорогая, ты только долго идут фермера и его дочери и показать
их там, где они должны спать, вот так, хорошая девочка. Размести их в двух комнатах.
знаешь, в маленьких комнатах над баром.

- Да, отец. Пойдемте, сэр; пойдемте, мисс, - сказала дочь хозяина,
направляясь к выходу из прокуренной гостиной.

Лайон и Сибил последовали за ней. Лайон шел медленно, как усталый старик,
и остановился на верхней площадке лестницы, как будто хотел отдышаться.

"Паппи, ты выглядишь смертельно уставшим", - сказала Сибилла грубым сочувственным голосом
.

- Да, да, подниматься наверх - тяжелая работа для старика, - проворчал Лайон.

"Лестница очень крутая, но вы здесь", - сказала дочь хозяина.
Открывая дверь, ведущую в две маленькие смежные комнаты.

Она вошла в сопровождении Сибил и Лайона. Она поставила свечу на
крышку старого комода и обернулась. И тогда
путешественники впервые заметили, какой красивой была дочь
их хозяина.

Лицо Рейчел отличалось чистейшей красотой, сочетающей в себе физическое,
интеллектуальное и духовное. Ее фигура была среднего роста и совершенной
грациозность; голова прекрасной формы, покрытая темно-каштановыми волосами,
разделенный посередине пробором над висками и собранный сзади в узел
; лоб широкий и полный; брови слегка изогнутые
, глаза темно-светло-серые, с опущенными веками и длинными
челка; нос маленький и прямой, губы полные, крохотные и пухленькие,
а подбородок круглый и хорошо посаженный. В этом были некоторые недостатки
в остальном совершенная красота и изящество форм и лица; для ее цвета лица
была очень бледной, выражение лица задумчивым, а походка слегка прихрамывающей.

В то время как Сибил наблюдала за ней одновременно с восхищением и жалостью, и
задаваясь вопросом, не страдает ли она каким-нибудь наследственным заболеванием, которое
унесло ее мать и всех ее сестер и братьев, Рейчел
заговорила:

"Я думаю, у вас здесь есть все, что вам нужно; но если вам вдруг
понадобится что-нибудь еще, пожалуйста, позвоните, и я приеду и выполню ваши
пожелания".

- Спасибо! - ласково ответила Сибилла, забыв о своем наигранном характере и
начиная говорить своим обычным голосом, потому что ей казалось таким трудным
разыгрывать роль в присутствии этой девушки.

Но Лайон поставил свой грубый сапог на ногу Сибиллы и нажал на нее в знак предупреждения
, а затем ответил за обоих, сказав:

"Спасибо, милая, но я не думаю, что нам понадобится что-нибудь, кроме ужина,
и старик сказал, что он сам пришлет это сюда".

"Тогда я оставлю тебя. Спокойной ночи. Я надеюсь, что вы будете иметь хороший сон,"
ответила Рейчел, пригибая голову.

"Какое прекрасное лицо у этой девочки", - сказал Лион Бернерс, как она ушла.

"Да, и какой приятный голос!" - ответила Сибилла.

"Но она очень бледна и прихрамывает при ходьбе; ты заметил?"

"Да; я полагаю, у нее слабое здоровье - вероятно, та же болезнь, которая
унесла ее мать и всех ее сестер и братьев".

"Весьма вероятно".

- Чахотка? - предположила Сибилла.

- Золотуха, - наставительно ответил Лайон.

"Ах, как жаль!" - сказала Сибил, когда их разговор был прерван
вход арендодателя, в результате официант с простой ужин
обслуживание и сложить скатерть, а затем молодой человек подшипник
другой официант свалили с материалами для ужина более существенное
чем деликатный.

Маленький столик был быстро накрыт, и еда приготовлена, а затем
хозяин гостиницы, спросив, не нужно ли чего-нибудь еще, и получив ответ, что этого не требуется
, покинул комнату в сопровождении своего слуги.

Лайон и Сибилла приготовили хороший ужин, а затем, поскольку в
этом примитивном увеселительном заведении не было звонков, он высунул голову из двери
и позвал кого-нибудь, чтобы пришли и убрали сервиз.

Когда официант убрал со стола, и путешественники вновь
оставшись в одиночестве, Лион сказал Сибил:

- Я должен оставить тебя здесь, дорогая, а сам спущусь к берегу и
узнаю, какие корабли вот-вот отплывут в Европу. Ты не побоишься
остаться здесь одной?

"О, конечно, нет! слава Богу, это не Часовня с Привидениями!" - ответила
его жена.

"И не Рейчел, мокрая девчонка", - добавил Лайон.

- Нет, бедное дитя, но, возможно, очень скоро она им станет, - вздохнула Сибилла.

Лайон надел свою широкополую шляпу и вышел.

Сибилла заперла дверь, сняла рыжий парик и грубую верхнюю одежду
, достала из дорожной сумки мягкую шерстяную накидку и
взяла пару тапочек, надела их и уселась перед камином, чтобы устроиться поудобнее.
устроилась поудобнее. Сначала чувство облегчения и покоя, и тепла
было достаточно, чтобы удовлетворить ее; но после часа ожидания в праздности,
время тяжело повис на ее руках, и она стала тосковать по родине и одиночество. Она
подумала о хорошо укомплектованной библиотеке Блэк-Холла; о ее светлой
гостиной, ее птичках, ее цветах, ее пианино, ее мольберте, ее
пяльцы для вышивания, ее скайтерьер, ее черепаховая кошка и котята,
ее любящий и верный слуга, множество великолепных комнат в старом холле;
негритянские хижины, вековые деревья, река, каскад,
горы - тысячи способов занятия, развлечения и заинтересовать,
внутри и вокруг ее родового дома, десять тысяч уз
ассоциация и привязанность, которые привязывали ее к ее старому месту, и она
поняла, что ее изгнания, как она никогда не делала раньше. Ее дух очень выросла
пустынею, и ее сердце очень тяжело.

Но Сибил не была женщина, уступить дорогу любой слабость без
усилий. Она встала и пыталась заниматься сама, изучив два
комнатках, которые должны были быть ей жилище на день или на неделю, как
шанс, возможно, направит.

Там было не так много, чтобы заинтересовать ее. Мебель была бедная и старая, но
опрятные и чистые, как и все под присмотром бледно-Рейчел была уверена, что
быть. Потом Сибил огляделся, чтобы попытаться найти какой-то залетный брошюру или книгу,
чтобы она могла прочесть. Но она не нашла ничего, кроме трактата о дублении и
старого календаря, пока случайно не заглянула за стекло комода с
ящиками во внутренней комнате и не обнаружила небольшой томик, который взяла с собой.
быть Новым Заветом. Она достала ее из тайника и села
, чтобы прочесть. Но когда она открыла книгу, то обнаружила, что это
было... "Знаменитые уголовные процессы".

Сразу же показалось, что это вызвало у нее страшный интерес, и этот интерес
ужасно усилился, когда при дальнейшем изучении она обнаружила, что
часть работы была посвящена "Фатальным ошибкам косвенного характера " .
Улика".

К этой части книги она обратилась сразу, и вскоре ее внимание
было поглощено предметом. Здесь она прочитала о делах Джонатана
Брэдфорда, Генри Дженнингса и многих других судили за убийство, признали виновными
под подавляющим весом косвенных улик, казнили, и
много времени спустя выяснилось, что они были полностью невиновны в преступлениях за
за что они были преданы смерти. Сибилла читала час за часом. И как
этим вечером, сидя в одиночестве и праздности и думая о ней
дом со всеми его прелестями, она впервые осознала горечь своего изгнания
и теперь, читая эти примеры фатального воздействия
косвенных улик на невиновных, она также впервые осознала
ужасы ее собственного положения.

Она закрыла книгу и упал на колени, и плакал, и молился за
простите тех яростных вспышек наследственной страстью, что было так
часто искушал ее в насилии, и что теперь относился к ней с
страх заряд преступления. Да, она молилась о прощении этого греха
и избавлении от этой греховности еще до того, как осмелилась помолиться
для безопасного выхода из всех ее бед.

Испытав облегчение, которое испытывает каждый, кто приближается к нашему Отцу в простоте и
вере, она поднялась с колен и снова села перед камином, чтобы
дождаться возвращения своего мужа.

Наконец он пришел, выглядя по-настоящему уставшим, но разговаривая бодро, когда
он вошел в комнату.

"Меня долго не было с тобой, дорогая Сибил, но я ничего не мог поделать
это. Мне пришлось отправиться в Портсмут на поиски нашего корабля, - сказал он, кладя
шляпу на пол и садясь у огня.

"Значит, вы нашли корабль?" - спросила она с гораздо большим энтузиазмом, чем обычно
тревога в выражении ее лица, то, что он посмотрел на нее с болезненным удивлением, когда он
ответил на ее вопрос.

"Да, дорогая; я нашел корабль, который нам подойдет. Это
Предприятия, капитан Райт, направлявшегося в Ливерпуль в течение нескольких дней".

"О! Я хочу, чтобы это было завтра," - вздохнула Сибил.

"Почему, любовь моя, что случилось?" нежно спросил ее муж, беря
ее за руку и заглядывая ей в лицо.

"Уж последнее дело-это дело," - ответила Сибил, с содроганием, как она взяла
объем она читала из частей дымохода и положил к себе в
руки.

Это была работа, с которой Лайон Бернерс, будучи студентом юридического факультета, был очень хорошо
знаком.

"Почему, где вы это взяли?" - спросил он раздраженным тоном, потому что
он сразу почувствовал, как это должно быть подействовало на разум Сибиллы.

"О, я нашел это за зеркалом в другой комнате".

- Оставлено каким-нибудь путешественником, я полагаю. Мне жаль, Сибилла, что ты
случайно наткнулась на это произведение; но ты не должна позволять его сюжету влиять на тебя
повергать в уныние.

"О, Лайон! как я могу помочь ему? Я был настолько сильный и веселый в моем понимании
невиновности, Я понятия не имел, как невинные люди могут быть осуждены и
казнили как преступников".

"Моя дорогая Сибил, все эти дела, о которых ты читала, рассматривались в
прошлом веке, в период судебного варварства. Суды стали более
просвещенными и гуманными сейчас, в наше время. Они не жертва священной
жизнь на небольшой территории. Давай, Мужайся! быть веселой! на Бога надейся,
и все будет хорошо".

"Я верю в Господа, и я знаю, что все будет хорошо; но, о! Как бы я хотела, чтобы это произошло
этот корабль должен был отплыть завтра?" - ответила Сибилла.

"Он очень скоро отплывет, дорогая. А сейчас нам лучше пойти отдохнуть и попытаться
немного поспать. В моем характере рыночного фермера я должен быть на ногах
очень рано утром, чтобы заняться своими делами, ты же знаешь, - сказал Лайон.
с улыбкой.

Сибилла согласилась, и парочка беглецов удалилась на ночь.

Физическая усталость настолько пересилила душевную тревогу, что они уснули
крепким сном и продолжали спать почти до рассвета, когда их разбудил громкий стук в дверь.
оба проснулись.

"О, ради Бога, кто это?", выдохнула Сибил, запуск в
страх, каждый стук так вот, напугали ее с мысли шерифа
вооруженные сотрудники с ордером на ее арест, и возбужден целый поезд
будущих ужасов.

- Тише, дорогая, тише; это всего лишь один из слуг в этом заведении, который будит
согласно приказу, я должен поспеть на рынок. Мы должны оставаться
такими, какие мы есть, моя дорогая Сибил, - сказал мистер Бернерс, когда
стук повторился, сопровождаемый криками,

"Фермер! фермер!"

"Да, да! Я слышу тебя. Тебе не нужно ломиться в двери. Я собираюсь
вставать, хотя еще очень рано, и я уже не так молод, как раньше
двадцать лет назад, найтер, - проворчал "фермер", как и многие другие.
вздохнув, как старый и усталый человек, он встал и начал одеваться.
сам.

"Сибил, - прошептал он жене, прежде чем выйти из комнаты, - мне придется
позавтракать в киоске на рынке, и я не буду
возвращайся до закрытия рынка, а это будет около двенадцати часов. Тебе
могут принести завтрак сюда. И помни, моя дорогая, не
забудь надеть парик и поддерживать свой имидж ".

- Я буду очень осторожна, дорогой Лайон, - ответила она, когда он поцеловал ее и
ушел.

Лион Бернерс пошел вниз по лестнице, где он нашел хозяина квартиры, который был
"ранняя птичка", его ждали.

"Утром, фермер. Что же вы принесли на рынок, так или иначе?"
- сказал он, приветствуя гостя.

- В основном садовый грузовик, - ответил Лайон.

- Ни птицы, ни яиц, ни масла?

- Нет.

"Потому что, если бы вы, я, возможно, разберусь сам."

"Ну, видишь ли, хозяин, их производят болен удобно
довести долгий путь в вагон. И я приехал из хорошей страны.
" - объяснил Лайон, взяв свой длинный кожаный хлыст из
угла, где он его оставил, и вышел присмотреть за своей упряжкой.

Ему показалось, что все в порядке, и он сел на сиденье, и поехал на рынок
место, и занял позицию, и начал предлагать свою продукцию так рьяно, как только мог.
любой фермер на земле, заботящийся тем временем о том, чтобы носить свои
очки и широкополую шляпу, а также поддерживать свой характер голосом
и манеры; и с наступлением утра он начал оживленно заниматься своим делом.
бизнес.

Тем временем Сибилла, оставшись одна в своей бедной комнате в маленькой гостинице, встала
и заперла дверь за Лайоном, чтобы предотвратить вторжение до того, как ей удастся это сделать
переодевшись, и, обеспечив таким образом свое уединение, она
начал одеваться.

Как только она преобразилась, она открыла дверь и позвала
Рейчел.

Вошла дочь хозяина, пожелала гостье доброго утра и
любезно осведомляясь, как она спала.

"Я спала как убитая! Но сегодня утром мне тоже нездоровится. Так что я просто хотела бы
, чтобы мне прислали сюда продукты, - ответила Сибилла.

- Очень хорошо, чего бы вы хотели?

- Жареная рыба, и свиные стейки, и цыплята в панировке, и бекон на гриле,
и ... дайте-ка подумать! У вас есть устрицы?

- Да, очень вкусные.

"Ну, тогда я возьму еще тушеных устриц и яйца-пашот,
и консервированную айву, и жареный картофель, и кукурузную лепешку, и горячие булочки,
и гречневые пирожные, и холодный хлеб с маслом, и немного кофе, и
пахта и сладкое молоко. И это все, я полагаю; потому что, видите ли, я
нездоров и еще не пришел в себя; но если я смогу вспомнить
что-нибудь еще, я дам вам знать.

"Твой отец собирается позавтракать с тобой?"

"С кем? паппи? Нет; он ушел на рынок и купит продукты в киоске с едой.
"Я не хочу, чтобы ты был там". Разве не было бы забавно держать закусочную на
рынке?

"Я так не думаю".

"Ну, неважно, хочешь ты этого или нет. Поторопись с моими припасами.

- Да, но, боюсь, у нас нет всего, что тебе нужно, но я принесу
принесу вам то, что у нас есть, - сказала девушка, широко раскрыв глаза
при виде меню, заказанного ее болезненным гостем.

"Ну, тогда иди и делай это, и не останавливайся, чтобы поговорить", - коротко сказала Сибилла.

Рейчел вышла и в назначенное время вернулась с официантом, принесшим
Завтрак Сибиллы.

- Да ведь здесь нет и половины... нет, даже четверти того, что я велела тебе принести.
принеси мне, - сказала Сибилла, задирая нос официанту, которого Рейчел
поставила на стол.

"Я принесла вам немного всего, что мы приготовили. Я была бы
рада, если бы могла принести вам все, что вы пожелаете", - ответила Рейчел.

- Тогда, наверное, я умираю с голоду в этом бедном месте. И я тоже такой
слабый! Я скажу паппи, как только он придет. Я хочу пойти
домой - я хочу. У нас дома еды столько, сколько мы можем съесть, - проворчала
Сибилла, изо всех сил стараясь играть свою роль и, возможно, переигрывая.

Но Рейчел ничего не заподозрила. Она еще раз извинилась за то, что не смогла
выполнить заказ своей гостьи в полном объеме, и осталась в номере
прислуживать Сибилле, пока не был готов завтрак, а затем она
забрала сервиз, удивляясь, как мало съела ее гостья, после того как
заказала такое огромное количество еды.

Рейчел снова вернулась в комнату и навела порядок в каждой комнате.
затем, наконец, оставила свою гостью одну.

Сибил прошелся и взял и положил каждый маленький предмет, что лежал
о ее скромной квартиры, а затем выглянул из каждого окна на
узкие многолюдные и шумные улицы, и, наконец, она взяла объем
ООО "отмечается уголовным делам", что был страшный аттракцион для нее,
в ее нынешних обстоятельствах, и она села и читать, пока ее
мужа вернуть.

Лайон Бернерс загнал свой пустой фургон во двор конюшни в полдень. У него было
распродал всю свою продукцию и притворился, что очень радуется своему успеху
. Хозяин заведения поздравил его, и несколько случайных прохожих в баре
предположили, что при таких обстоятельствах было бы правильно
с его стороны угостить компанию. Лайон тоже так думал; и в своем
фермерском характере он заказал повсюду трубки и стаканы. А потом
он сбежал и поднялся по лестнице, чтобы повидать Сибил.

- Все еще хандришь над этой унылой книгой. Убери ее, Сибилла, и надевай
свою шляпку, набрось на нее плотную вуаль, и пойдем со мной на
ходить, приходится покупать что-то за наше путешествие, вы знаете", - сказал Лион,
весело.

Сибилла со вздохом, уступая своим страхам, сделала так, как он просил ее сделать; и
они вместе спустились по лестнице.

- Полагаю, собираешься прогуляться, фермер? - осведомился хозяин, который
стоял в дверях бара с трубкой во рту.

- Да, да. Вы знаете этих девочек - когда они узнают, что их папочки
заработали немного денег, им не будет покоя, пока они не будут потрачены. Моя
девушка водит меня по магазинам, покупать безделушки и прочее! Я буду
рад, когда верну ее домой, - проворчал Лайон.

- Ну-ну, она у тебя единственная, и ты не должен быть к ней строг. Моя
Рейчел получает все, что хочет, и тоже этого заслуживает. Ужин в два часа,
ровно, фермер.

- Да, да! Я знаю. Мужчины моего возраста никогда не забывают о своих обедах, - сказал Лайон.
взяв Сибиллу под руку, он вывел ее на улицу.

Они шли только в закоулках, и бедные магазины, и они
купили только то, что было строго необходимо для их путешествия, и,
завершили покупки, они вернулись в гостиницу к обеду.

Сибилла была очень подавлена. Она не могла прийти в себя от произведенного эффекта .
чтение этой книги не выходило у нее из головы. Она часто повторяла свое
горячее желание:

"О! если бы корабль отплыл сегодня!"

Лайон подбадривал ее, насколько мог, но у него был свой собственный
личный предмет беспокойства. Он, конечно, рассказал один из его
намерение выехать за границу. Все верили, что, распродав свой
груз, он вернется домой; но он был вынужден оставаться в городе
до отплытия корабля, и ему нужен был справедливый предлог для этого.

В тот вечер погода изменилась, и небо затянуло тучами, а на следующий
утром пошел дождь, и он продолжался три дня.

"Это вот сделает их там дороги так плохи, что мы не сможем
проездной на неделю, даже если она прояснится в ближайшее время", ворчал и рычал
самозваный фермер, порадовавшись все время повод, чтобы остаться
пока корабль не должен отплыть.

"Нет, этого вы не сделаете", - вторил ему его друг, хозяин гостиницы, радуясь, что у него остался гость.
Гость, которым он был доволен.

На третий день дождя небо прояснилось, Лайон
Бернерс отправился в Портсмут , чтобы узнать, в какое точное время состоится
"Энтерпрайз" отправлялся в Ливерпуль. Когда он вернулся, у него были хорошие новости
для Сибил.

"Корабль отплывает в субботу! Это будет послезавтра, дорогая
Сибилла. И мы можем подняться на борт завтра вечером.

"О! Я так рада! - воскликнула Сибилла, хлопая в ладоши от радости. И она
немедленно начала собирать вещи.

- Более того, я продал свой фургон и лошадей одной компании в Портсмуте. И
таким образом, мы можем погрузить в него наш багаж и уехать, как будто мы едем домой
но вместо этого мы можем спуститься к реке и переправиться через нее на пароме
. Тогда я смогу погрузить наши вещи на борт корабля, и тогда
доставить команду к покупателю и получите цену", - добавил Лион.

"Ох, но я так восхищена сам факт нашего уходят так
только, что все остальное кажется бесполезным для меня!" - радостно воскликнула
Сибил, продолжая укладывать вещи.

На следующее утро Лайон отправился один, чтобы сделать еще несколько покупок для
их путешествия. Пока он ходил по магазинам, он также купил все ежедневные газеты
, какие только смог достать. Он вернулся к Сибилле рано
перед полуднем. Он застал ее сидящей в праздности.

- Совсем закончила собирать вещи, моя дорогая? - приветливо осведомился он.

- О да, и мне сейчас совершенно нечего делать. Каким долгим покажется этот последний день
! В котором часу мы сможем подняться на борт сегодня вечером?

- На закате.

- О, если бы сейчас был закат! Как же нам скоротать время?
а до тех пор?

"Это поможет нам скоротать день, дорогая жена", - ответил он, кладя
стопку газет на стол между ними.

Каждый взял по газете и начал их просматривать.

Лайон углубился в политическую статью, когда крик Сибиллы испугал его.


- В чем дело? - В тревоге спросил он.

Она не ответила. Ее лицо было бледным, как пепел, а глаза горели
натянуто на бумагу.

"Что ты там видишь?" - снова спросил ее муж.

- О, Лайон! Лайон! мы заблудились! мы заблудились! - воскликнула она голосом, полным
боли.

В сильном беспокойстве он взял бумагу у нее из рук и прочитал абзац,
на который она указала. Там говорилось следующее:

"Теперь точно известно, что Сибил Бернерс, обвиняемая в убийстве Розы
Блондель, находится не в Аннаполисе, как было ложно сообщено; но что она
сбежала переодетая в сопровождении своего мужа, который также находится в
маскировка; и что оба находятся в городе Норфолк.

Теперь настала очередь Лайона побледнеть от страха, но не за себя, а
ради того, кто был ему дороже собственной жизни. И все же он пытался контролировать свои
эмоции или, по крайней мере, скрыть их от нее. Он заставил себя
ответить спокойно:

"Мужайся, моя дорогая! Мы впереди них. Еще через несколько часов мы
будем на борту корабля.

Ее руки были крепко сжаты, глаза неотрывно смотрели
ему в лицо; ее собственное лицо было белым, как мрамор.

"О, Лайон! спаси меня! О, муж мой, спаси меня! Ты знаешь, что я
невиновна!" - молилась она.

"Дорогая жена, я отдам за тебя свою жизнь, если потребуется! Будь
утешенный! Смотри! сейчас два часа дня! Еще через два часа мы, возможно, будем на борту
корабля! - сказал он.

"Отпустите нас сейчас же! Отпусти нас сейчас же! - взмолилась она, крепко сжимая руки,
умоляюще глядя ему в глаза.

"Очень хорошо, мы немедленно отправляемся", - ответил он, взял шляпу и
поспешил вниз по лестнице.

Он сказал домовладельцу, что, поскольку погода сейчас хорошая, он решил, что
рискнет проехать по дорогам и попытается проделать путь в полдня в этот день.
по крайней мере, днем. А потом, не дослушав хозяина
уговорами, он просто велел ему сделать из законопроекта, и тогда он пошел
в конюшню, чтобы запрячь лошадей в фургон.

Через полчаса все было готово к отъезду - счет оплачен,
фургон у дверей, багаж сложен в него. И Сибилла с Лайоном
попрощались со своими временными знакомыми; и Лайон помог Сибилле сесть
на ее сиденье, сам забрался следом и пустил лошадей быстрой
рысью к парому.

Они благополучно добрались до Портсмута. Лайон сразу же поехал на пристань,
нанял гребную лодку, погрузил в нее Сибиллу и все их пожитки и поплыл
на ней по воде туда, где стоял на якоре "Энтерпрайз".

- Теперь я в безопасности! - воскликнула Сибилла со вздохом бесконечного облегчения.
ступив на палубу.

Капитан не ожидал своих пассажиров так скоро, и он был занят; но
он вышел вперед, поприветствовал их и провел в каюту,
извинившись за ее неподготовленное состояние, вызванное суетой на борту.
их приготовления к отплытию.

Лайон оставил жену на попечение капитана и вернулся на берег, чтобы
завершить продажу своего фургона и лошадей.

Его не было почти два часа, а когда он вернулся, то объяснил свое
долгое отсутствие тем, что, в конце концов, предполагаемый покупатель
отказались от покупки, и что ему пришлось оставить свою повозку и лошадей
стабильный в Портсмут, и уходить в ресторан и написать письмо
капитан Пендлтон, и прилагаю для того, чтобы его получить
собственность на оплату ливрее.

Сибилла была довольна - нет, она была в восторге. В компании Лайона она
прогуливалась взад и вперед по палубе с таким радостным видом, что мужчины вокруг
могли только замечать это, сплетничая друг с другом.

Новые путешественники поужинали в капитанской каюте, а после ужина
вернулись на палубу и оставались на ней до захода солнца и появления звезд
.

"О, это чувство избавления от опасности! О, это восхитительное чувство
свободы! И небесное звездное небо, и прекрасная вода, и
восхитительный бриз. О, мир так прекрасен! О, жизнь и свобода так прекрасны!
Сладки, так сладки! О, дорогой Лайон, я так счастлива! И я так сильно люблю тебя!"
- воскликнула она, почти обезумев от радости по поводу своего великого избавления.

Было очень поздно, прежде чем Лайон смог убедить ее покинуть палубу.

"Я слишком счастлива, чтобы спать", - постоянно отвечала она.

В конце концов, однако, он уговорил ее позволить ему отвести ее в их каюту
.

Там, в темноте и тишине, она стала более собранной, хотя и не стала
менее счастливой. И через несколько минут после того, как она легла, она заснула
.

Она очень крепко спала до утра, когда она проснулась от
веселые песнопения моряки готовились к отходу.

Она немного полежала, наслаждаясь радостными звуками, которые говорили ей о такой
радости свободы, а затем встала, оделась и поднялась
на палубу, оставив Лайона все еще спящим.

Солнце только что взошло, и гавань была прекрасна. Она ходила по ней,
разговаривая то с капитаном, то с кем-то из мужчин, и возбуждала
все они удивлялись ее счастью.

Наконец к ней присоединился ее муж, который проснулся в тот момент, когда она ушла.
он сразу же встал, оделся и последовал за ней.

"О, Лайон! Разве это не прекрасное утро? И капитан говорит, что
ветер попутный, и мы отплываем через полчаса!" - было ее приветствием.

Лайон молча пожал ей руку. Огромная тяжесть тревоги лежала на
его сердце; _ он_ знал, что если она этого не сделает, то не будет в безопасности даже на
борту корабля, пока корабль действительно не отчалит. И теперь его глаза были полны
на большой лодке, которая стремительно пересекая воды из
берега на судно.

"Ожидаете ли вы еще каких-либо пассажиров?" он спросил капитан.

"О, много!" - ответил тот.

"Это кто-то из ваших пассажиров, плывущих на лодке?"

Капитан бросил быстрый взгляд на приближающийся объект и ответил
небрежно:

"Конечно, это они! Разве ты не видишь, что они направляются прямо к кораблю?

Лодка была совсем рядом. Она стояла у борта корабля. Весла были
втянуты внутрь. Пассажиры поднимались на палубу.

"Они выглядят как приятные люди! Я уверен, что они еще выживут
приятнее для нас в путешествии, - сказала Сибил, которая в своем веселом настроении была
склонна радоваться каждому событию.

Капитан пошел встречать вновь прибывших.

Двое джентльменов из компании немного поговорили с ним, а затем
подошли к тому месту, где стояли муж и жена.

- Они хорошие люди, - решительно повторила Сибилла, но Лайон ничего не сказал.
он был бледен как полотно. Два джентльмена подошли и встали
перед Лайоном и Сибил. Старший из двух снял шляпу и поклонился
серьезно, сказала Сибил:

- Вы миссис Сибил Бернерс из Блэк-Холла?

И вдруг агония ужаса овладела ею; ее сердце
упало, разум помутился, конечности подкосились.

- Вы миссис Сибил Бернерс из Блэк-Холла? - повторил незнакомец,
доставая из кармана сложенный листок бумаги.

- Да, - пролепетала Сибилла умирающим голосом.

- Тогда, мадам, мне предстоит выполнить самый тягостный долг. Сибил Бернерс, вы
моя пленница, - сказал он и положил руку ей на плечо.

С мучительным криком она вырвалась из-под его руки и бросилась
в объятия мужа, дико крича:

"Спаси меня, Лайон! О! не дай им увести меня силой! Спаси меня, муж мой!
Спаси меня!"




 ГЛАВА XXXI.

 АРЕСТ.


 Если бы Небесам было угодно
 Испытать меня страданиями; если бы Он пролил дождь
 Всевозможных язв и позора на мою непокрытую голову;
 Погрузил меня в нищету по самые уши;
 Я мог бы найти в какой-то части своей души
 Каплю терпения; но, увы, чтобы сделать меня
 Неподвижной фигурой на время презрения
 Чтобы указать своим медленным, неподвижным пальцем на! - ШЕКСПИРА.


"Спаси меня! О, спаси меня!" она продолжала плакать, дико цепляясь за нее.
лоно мужа. "Спаси меня от этой глубокой деградации! Эта деградация
хуже смерти!"

И он уверен, что если немедленная жертва своей собственной жизни может
спасти ее, Лион Бернерс бы охотно умерла ради Сибил; или
даже если утопления, что служитель закона мог освободить ее, он
бы тотчас разбили "человек за бортом"; но поскольку ни один из
настоящих буйных-значит, возможно, служил Ей, он мог только застежка
ее поближе к сердцу, и считать, что должно было быть сделано.

Наконец он поднял глаза на помощника шерифа и сказал:

"Я хотел бы поговорить наедине со своей женой, если вы позволите".

Мужчина колебался.

"Вы можете сделать это в полной безопасности. Нам никак не сбежать с этого корабля.
Вы знаете; и, кроме того, вы можете держать нас в поле зрения, - добавил он.

Мужчина все еще колебался и, наконец, спросил:

- Почему вы хотите поговорить с ней наедине?

- Попытаться успокоить ее. Я знаю, что было бы совершенно бесполезно говорить
вам, насколько полностью невиновна эта леди в вменяемом ей чудовищном преступлении
; ибо даже если бы вы поверили в это, вам пришлось бы сделать
все равно это твой долг.

"Да, конечно; и это в высшей степени прискорбная обязанность", - вставил офицер.

"Этот арест обрушился на нее так внезапно, и когда она была настолько совершенно
неподготовлена к встрече с ним, что, как вы видите, это совершенно ошеломило ее; но
оставьте ее со мной наедине на несколько минут, и я постараюсь успокоить ее
и побудить ее спокойно смириться с этой необходимостью ", - добавил Лайон.

"Что ж, сэр, я действительно очень хочу сделать все, что в моих силах, чтобы это
печальное дело как можно меньше огорчало леди", - ответил офицер
, тронув своего спутника за плечо, и они оба
отошел на некоторое расстояние.

Когда на палубе зазвучали их удаляющиеся шаги, Сибил подняла голову
от груди Лайона и огляделась с выражением наполовину испуга,
наполовину облегчения, и пробормотала:

"Они ушли! Они ушли!

Затем, внезапно обхватив мужа за шею и дико глядя
ему в глаза, она воскликнула:

"Ты можешь спасти меня, Лайон, ты можешь спасти меня от этого глубокого бесчестья, от которого никто раньше не страдал.
Бернерс! Есть только один способ, Лайон, и есть
только один момент. У тебя есть маленький перочинный нож, но этого достаточно. Открой его,
и нанеси удар вот здесь, Лайон. Одного удара будет достаточно, если он крепко зажат.
ударил! Сюда, Лайон! сюда, ударь сюда! И она приложила руку к своему
горлу, под ухом, и дико, с мольбой посмотрела ему в лицо.

- О, Сибилла! _ - простонал он в агонии отчаявшейся любви.

- Скорее! скорее! Лайон! У нас есть только это мгновение! Ударь здесь, сейчас, сию минуту!
немедленно! Сначала ударь, а потом поцелуй меня! поцелуй меня, когда я умру!

"Сибил! Сибил, дорогая, ты разрываешь мне сердце".

- Я не боюсь смерти, Лайон; я боюсь только позора. Убей меня, чтобы
спасти меня, Лайон! Будь римским мужем. Убей свою жену, чтобы спасти ее от
позора! - воскликнула она, глядя на него большими блестящими расширенными глазами, в которых
полыхали огни безумия, если не сказать безумия.

"Моя самая лучшая возлюбленная! мой единственный возлюбленный! нет ничего стыдного, где есть
нет греха. Я спасу тебя, Сибилла; клянусь в этом всеми моими надеждами на Небеса! Я
еще не вижу ясно, как; но я сделаю это, - сказал он торжественно и
снова прижал ее к своему сердцу.

"Сделай это таким образом! сделай это так!" - дико умоляла она, не отрывая
своих безумных глаз от его лица.

- Нет, не таким образом, Сибил. Но послушай: есть безопасные средства - безгрешные.
средства, которые мы можем использовать для твоего освобождения. Обратный путь будет долгим.
долго, расстались много остановок на небольших деревень и придорожных
постоялые дворы. Спастись от них будет сравнительно легко. У меня также есть при себе
у меня в деньгах и банкнотах около пяти тысяч долларов. С их помощью я могу
купить попустительство или помощь. Кроме того, чтобы продвинуть наши взгляды, я
предложу наш фургон и лошадей, которые, к счастью, не были проданы, но
остаются в конюшне в Портсмуте - я предложу их, говорю я,
офицера для его использования, и попытаемся убедить его отвести нас в
Блэквилл на том транспорте, который будет легче даже для него, чем
общественным дилижансом. Наберись мужества, дорогая Сибилла, и наберись терпения;
и, прежде всего, не думай прибегать к каким-либо отчаянным средствам, чтобы избежать этой неприятности.
беда. Но верьте в Божественное Провидение. А теперь, дорогая Сибилла, мы должны
не испытывать больше нрав этих офицеров, тем более что мы должны
покинуть корабль до того, как он отчалит.

С этими словами Лайон Бернерс подозвал судебных приставов.

"Надеюсь, леди чувствует себя лучше", - сказал старший.

"Она более спокойна и уйдет спокойно", - ответил мистер Бернерс.

- Тогда капитан говорит, что мы должны спешить. Так что, если есть что-нибудь
если вы хотите избавиться, вам лучше позаботиться об этом немедленно ", - сказал мужчина
.

"Я не хочу, чтобы у моей жены на мгновение; так что если вы
будьте так любезны поговорить с капитаном и попросить его, чтобы наши
камера удалена с нашего государства-и на лодку, я должен чувствовать себя
премного благодарен".

Оставив своего товарища присматривать за пленным, старший офицер вышел
вперед и передал свое сообщение. И капитан с матросом-как
оперативность, немедленно выполнил приказ.

Затем ей принесли шляпу и плащ Сибиллы из хижины, и она надела их.
она надела их и позволила мужу увести себя и помочь спуститься
в лодку. Офицеры шерифа последовали за ними, и когда все расселись,
двое лодочников взялись за весла, и лодка быстро поплыла
к берегу.

Муж и жена сидели бок о бок на корме лодки. Его
рука была обвита вокруг ее талии, а ее голова покоилась на его
плече. Между ними не было сказано ни слова в присутствии этих
незнакомцев; но он молча оказывал ей всю поддержку, которая была в его силах,
и она действительно нуждалась во всем этом, потому что была совершенно подавлена; не
ужасы тюремного заключения или смерти, но от чего-то бесконечно худшего,
ужас деградации.

Все это время Лайон Бернерс вынашивал в своем уме план
ее освобождения, который он был полон решимости приступить к осуществлению, как только
они достигнут берега.

Еще через несколько минут лодка причалила к причалу, и компания высадилась на берег.

"Я вынужден попросить вас взять меня под руку, миссис Бернерс", - сказал помощник шерифа
Беря Сибил под локоть.

Она бы отпрянула, но Лайон многозначительно посмотрел на нее, и
она подчинилась.

"Куда ты везешь нас первым?" спросил Мистер Бернерс, в низком
тон.

"Я хотел бы сделать этот вопрос немного больно эта дамочка как
обстоятельства позволят. Поэтому я пока отвезу ее в отель
, где ее, конечно, нужно тщательно охранять. В эту ночь мы будем
начните с ночным экипажем для Стонтон, следовавший по Blackville,"
ответил старший офицер, как с Сибил под руку, он повел в
город. Мистер Бернерс перешел на другую сторону своей жены, и
второй офицер следовал за ними.

"Мы благодарим Вас за внимание, Мистер ... Мистер ..." начал Лион.

"Пэрли", - продолжил старший офицер. "Меня зовут Пэрли".

"Я не помню вас среди офицеров штаба шерифа,
однако".

- Нет, я получил новое назначение. Я должен сказать вам, сэр, что так сильна была
чувство симпатии к этой даме, что не один из приставов
может быть вынужден служить ордер; они подали в отставку один за другим."

- Они все знали Сибил с самого ее детства. Я благодарю их и позабочусь о том, чтобы
они ничего не потеряли, отказавшись от своих должностей ради нее
", - с большой теплотой сказал Лайон Бернерс, в то время как тяжелое сердце Сибиллы
наполнилось благодарностью.

"И, по правде говоря, если бы я знал эту леди, я бы почувствовал
такое же нежелание выполнять этот ордер, которое испытывали мои
предшественники на этом посту ".

"Я вполне могу вам поверить", - серьезно ответил мистер Бернерс.

"Однако теперь, взяв на себя эту тягостную обязанность, я должен выполнить ее"
добросовестно", - добавил офицер.

"Да, мистер перли, но нежно и заботливо, я знаю. Вы нанесете
как мало незаслуженной обиды, которые могут быть в соответствии с вашими
долг".

"Небо знает меня".

- Тогда у меня есть план, который я могу предложить, и просьба к тебе об одолжении.

"Если я могу ублажать вас в безопасности под моей оплаты, я сделаю
так; но здесь мы находимся в отеле сейчас, и вам лучше подождать, пока мы
попасть в собственной гостиной. Местным жителям необязательно знать,
что мы - офицеры, возглавляющие обвиняемую сторону; им остается только
предположить, что мы обычные путешественники ".

"О, я благодарю вас за это!" - тепло воскликнул мистер Бернерс.

Они вошли в отель, а вторую-класса Дом на улице Кросс, где
старший офицер спросил, для собственной гостиной, для которых они были
тут же показали.

Как только все четверо расселись, мистер Бернерс повернулся к старшему офицеру полиции
и изложил свой план.

"Вы говорили о ночном автобусе до Стонтона. Теперь, если бы можно было найти другой
транспорт - частный транспорт, который был бы более
удобен для всех сторон, а также был бы полностью под вашим собственным
контролем - не согласились бы вы, чтобы мы путешествовали на нем?"

"О! если вы можете и желаете предоставить частный экипаж для поездки
и разместить его, как вы говорите, по моему собственному эксклюзивному распоряжению, я буду
счастлив проводить леди таким образом, а не выставлять ее напоказ на всеобщее обозрение.
дилижанс-тренер.

"Спасибо. У меня вот телега и лошади в конюшне. Они могут быть
использовать на несколько минут. Так что, если вы предпочитаете, можете отправляться немедленно
в это путешествие и пройти около двадцати пяти-тридцати миль до
ночи.

"Давайте сначала посмотрим на команду, а потом сможем судить", - сказал
офицер.

И через несколько минут разговора было решено, что Сибил следовало
оставили на попечении второй офицер, и что мистер перли должен идти
Мистер Бернерс на конюшню посмотреть на лошадей и повозки.
Эти двое вышли вместе, и Пэрли из предосторожности запер дверь на ключ.
дверь и ключ положил в карман.

"Почему вы сделали это?" спросил Лион, укоризненно.

"Потому что женщины иррациональны и импульсивны. Я всегда находил их
так! Она могла бы внезапно сорваться с места и убежать; и хотя от этого не было бы ни капли
пользы, вы знаете, потому что ее наверняка схватили бы через час или
меньше времени; но, видите ли, это вызвало бы шумиху и было бы очень неприятно
и мне, и вам, и ей, и всем остальным.

"Я вижу", - сказал господин Бернерс, со вздохом, признавая истину
положение.

Тем временем Сибил сидела, погрузившись в отчаяние, и охраняется второй
офицер. Внезапно она услышала, как кто-то тихо произносит ее имя, и подняла глаза.
Перед ней стоял молодой судебный пристав. Он был крепким молодым человеком.
парень со смуглой кожей, черноволосый и чернобородый.

- Мисс Сибилла, разве вы меня не узнаете? Прошу прощения! Миссис Бернерс, не
ты меня знаешь?" - спросил он тихо, словно боясь, что его услышат.

Сибилла удивленно посмотрела на него и нерешительно ответила:

"Н-нет.

"Вы забываете людей, к которым были добры; но они не забывают
вас. Постарайтесь вспомнить меня, мисс Сибилла... миссис Бернерс".

- Ваше лицо кажется знакомым, но...

"Но вы этого не помните? Ну, может быть, вы лучше помните имена
, чем лица. Помните ли вы что-нибудь о бедном мальчике, которому вы когда-то помогали, по имени
Боб Мансон?"

"Боб Мансон , о, это ты? Теперь я тебя узнаю. Но прошло так много времени,
Я тебя не видела в последний раз!" - нетерпеливо воскликнула Сибилла.

- Восемь лет, миссис Бернерс, и все это время я сражался с индейцами на
границе. Но я уволился и вернулся с
Капитаном Пендлтоном. Вы знаете, что это был он, как я вышел, когда он был
третий лейтенант в пехоте. Я перечислил из симпатии к нему, и
мы вместе переходили из одного форта в другой все эти годы, пока капитан
Пендлтон не получил длительный отпуск и не вернулся домой. Я не смог получить отпуск, но
Капитан добился моего увольнения. И когда он вернется в свой полк, я имею в виду
снова завербоваться и пойти с ним.

"Но как получилось, что ты стал офицером шерифа? и, о, прежде всего, как
ты смог приехать, чтобы забрать меня?_ - с упреком осведомилась Сибилла.

- О, мисс... я имею в виду, мадам, неужели вы не можете догадаться в глубине души? Когда все
судебные приставы покинули свои места, вместо того чтобы вручить ордер на ваш арест, и
Мистер Перли, который был незнакомцем, записался на прием и явился на него, они
нужен был другой человек. И тогда мой капитан сказал мне: "Мансон, подай заявку на
это место; я поддержу тебя. И тогда, если вы его получите, у вас будет
возможность послужить и, возможно, освободить миссис Бернерс."И многое другое.
он сказал гораздо больше с той же целью, мэм; и поэтому я подала заявку на
ситуацию, и получил ее. И теперь, мадам, я здесь, чтобы помочь вам ценой своей жизни.
если потребуется, - пылко добавил молодой человек.

- Дайте мне вашу руку. Да благословит вас Бог, Боб! Помочь мне вы можете. Я _ought_
чтобы им помогали, потому что я невиновен", - сказал Сибил, на полном серьезе.

"Мне ли этого не знать? Не все здравомыслящие люди это знают? Даже не старые
Перли знаю, что это, с тех пор как он в первый раз увидел твое лицо?"

"Дай Бог, чтобы все поскорее разрешилось!" - молилась Сибилла.

"Они обязательно это сделают, мисс... я имею в виду мадам".

"Боб, скажи мне: как получилось, что нас обнаружили?"

"Ну, видите ли, Мисс ... мэм ... когда вы были на Dunville, где ты был
говорят, простоял всю ночь, там был парень, который имел привычку
за что он должен быть повешен--взгляд через клавишу-отверстия и
наблюдая за женщинами, когда они считали себя невидимыми. И этот парень видел, как
ты снял свой рыжий парик."

- И таким образом обнаружил и донес на меня?

- Нет, он этого не делал, мэм; он даже не подозревал, кто вы такая. Он принял вас
за женщину из цирка. А что касается сообщения о том, что он видел, кому-либо в том доме
, это было бы равносильно тому, чего стоила его жизнь. Старый
Полковник Пэрли - он дядя нашего судебного пристава - старый полковник Пэрли
содрал бы кожу с себя, если бы знал, что он сделал такое
подлый поступок в его таверне.

"Тогда как..."

"Я расскажу вам, мэм. Дело было так. Тот парень, которого звали
Баткин, направлялся в Блэквилл. И всю дорогу он продолжал
рассказывая историю о красивой черноволосой барышне он
видно, и которые изуродовали себя, носить рыжий парик; и
он, конечно, есть подозрения. И когда его допрашивали дальше,
он описал фургон и лошадей, а также мужчину и женщину, настолько
точно, что власти сочли целесообразным принять
описание записано; и у старины Перли оно в кармане вместе с ордером.
ордер. А потом, как я тебе уже говорил, все судебные приставы подали в отставку, вместо того чтобы
заняться тобой; и пришлось назначить старину Перли. И я подал заявление, и меня тоже назначили
только для того, чтобы помочь тебе!

"Да вознаградят тебя Небеса за добрую мысль! Но, Боб, нашлись некоторые из
старой свиты, которые были готовы взять меня; потому что они отправились за мной в
Аннаполис, вооруженные ордером на мой арест ".

- Да, эти двое: Смит и Джонс! Потопите их! Я поклялся поколотить
их обоих до полусмерти, как только впервые увижу
их! Что ж, они не нашли тебя, чтоб им сгореть от сатаны! это единственное утешение.

"Как получилось, что вы нашли нас?"

"О, мисс Сибилла... миссис Бернерс, я должен сказать - мы сделали это легко, когда однажды
получили ключ к разгадке. Сначала мы отправились в Данвилл, чтобы узнать о
седобородого человека и его рыжего дочка, и мы узнали дорогу
вы имели, и последовали за тобою от стадии к стадии, пока мы не добрались до
Норфолк. Там мы навели справки по соседству с рынком и выяснили
, где вы остановились. Затем в "Фермерском отеле" нам сказали, что вы
уехали домой в тот же день. Конечно, мы знали, что это была уловка.
Мы знали, что если вы и ушли, то только на палубу какого-нибудь корабля, отправляющегося в другое место.
корабль. Таким образом мы поинтересовались и выяснили, что предприятие было плыть в
утром. И мы жили в этом доме всю ночь, и сели на корабль
сегодня утром, как ты видел".

"О, Боб! если вы могли бы затянуться на полчаса, судно бы
приплыл, и мне надо было бесплатно!" - вздохнула Сибил.

"Я сделал все, что мог, чтобы отсрочить встречу. Я положил пузырек в его кофе в прошлом
ночь. Я побоялся положить слишком много, опасаясь убить его, поэтому я...
полагаю, я положил недостаточно, потому что он пролежал без сна всю ночь ".

"Ах, да! это могло бы быть следствием недостаточной дозы настойки опия.

- Ну что ж, мэм, тогда я перевел наши часы на целый час назад. Но, благослови вас господь,
он шел не по часам, он шел по солнцу; и как только это было
он встал засветло и отправил меня вниз заказать ранний завтрак. И
потом у меня появилась возможность снова подсыпать ему в кофе настойку опия, и на этот раз я
перестарался и положил слишком много, потому что у него был какой-то неправильный вкус, и он
сказал, что это мерзкая дрянь, и он не стал бы ее пить! Нет, мисс... мэм, я
не пренебрегал никакими средствами, чтобы позволить вам выйти сухими из воды. Но, как видите, на этот раз ничего не вышло.
и мне пришлось помочь старине Перли арестовать вас. Я рад, что ты
не знаю, мне, как никогда. И я советовал бы вам не знать меня
всякий раз, когда старый перли около. Оставайтесь в неведении, мисс Сибилла, и я найду способ
чтобы вытащить тебя. Я не зря прятался, искал и охотился среди
краснокожих эти восемь лет. ТССС! Вот они,"
прошептал Боб Мансон, крадучись, отошел в другой конец комнаты, и
ставя себя на страже.

Старший офицер отпер дверь и вошел, вслед за г-ном
Бернерс. Он объявил, что фургон у дверей и что они
готовы отправиться в обратный путь. И тогда Пэрли подал руку
Сибилле, подвел ее к фургону и усадил на заднее сиденье,
в то время как мистер Бернерс и Боб Мансон задержались сзади, первый, чтобы собрать
забрать небольшие личные вещи Сибил, а последнее - для оплаты счета в отеле
. Но среди толпы гостей и
слуг у Мансона не было возможности сообщить о своих дружеских намерениях мистеру
Бернерс любым другим способом, кроме многозначительного взгляда и пожатия руки
, который Лайон Бернерс мог понять не более чем наполовину. Он чувствовал,
однако, что в лице своего молодого офицера у него и его несчастной жены был
друг. Они вышли вместе, за ними по пятам следовал конюх, который
потребовал свой гонорар; но и мистер Бернерс, и Боб Мансон были слишком
раздраженный его присутствием, он почувствовал желание вознаградить его за присутствие.

Лайон Бернерс сел на сиденье рядом со своей женой, а Боб Мансон - на это место.
рядом с Перли, который держал поводья. И таким образом они изложены на
их обратный путь.

Они пересекли паром, не привлекая к себе особого внимания.




 ГЛАВА XXXII.

 ОТЧАЯННОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ


 Я поставил свою жизнь на кон.
 И я рискну бросить жребий.--ШЕКСПИР.


Было еще такое раннее утро, что они проехали десять миль до
маленькая деревушка на дороге, прежде чем они подумали о завтраке. Там мистер
Бернерс напомнил дежурному офицеру, что Сибил еще не прервала свой
пост. После чего перли составили до одной маленькой таверне
место, спешился, и помог его ведении были освещены, а потом учета
крепко держись ее за руку, повел ее в дом, и заказал завтрак.

Пока готовился ужин, он хорошо держал свою компанию из четырех человек
все собрались в гостиной, где они ждали. И как только завтрак
закончился, они все вернулись в фургон и продолжили свой путь. Они
проехал двадцать миль, прежде чем остановился пообедать в уединенной придорожной таверне
, где Перли снова наблюдал за своей подопечной с такой бдительностью, что
у нее не было возможности поговорить наедине ни со своим мужем, ни с их другом.
друг. До сих пор она надеялась, что эта возможность будет предоставлена, когда они
стоит остановиться на ночь. После отдыха, за час они пошли дальше,
путешествия с умеренным ускорением весь день. Они сделали еще пятнадцать миль
до захода солнца, а затем, проехав за день сорок пять миль,
и обнаружив, что их лошади очень устали, они решили остановиться на ночлег.
ночь в небольшой деревушке, чей комфортабельный маленький отель обещал отдых
и освежение.

И все же Пэрли держался поближе к своему подопечному. Они все поужинали в отдельной
гостиной. И когда ужин закончился и наступил час уединения
, Перли лично проводил мистера и миссис Бернерс в их
спальню, чтобы убедиться, что там безопасно. Это была парадная комната на верхнем
этаже, с двумя окнами, выходящими на деревенскую улицу, и только
одной дверью, которая открывалась в коридор.

"Это все безопасно", - сказал Перли, оглядываясь по сторонам. "Так что я могу
оставить вас двоих наедине здесь, где, без сомнения, вы достаточно рады быть
. Но мне жаль говорить, что я должен повернуть ключ на тебя; не то, что у меня есть
любое право заблокировать вас, сэр, без вашего согласия; но, конечно, вы
Доберемся согласие, что ради пребывания с твоей женой".

"Конечно, я так и сделаю; и спасибо вам за оказанную честь", - ответил мистер
Бернерс.

"Тогда хорошо. Спокойной ночи вам обоим, - сказал Пэрли, закрывая и
запирая дверь и вынимая ключ.

Затем он предпринял еще одну предосторожность для безопасности своего подопечного, заключив
приказываю принести матрас и положить перед этой комнатой
дверь. И там он и его спутница сами потянулись к остальным как
пара сторожевых собак.

Как только Сибилла осталась наедине со своим мужем, она поманила его пальцем
в тот конец комнаты, который был дальше всего от двери, и когда он
оказался совсем рядом с ней, она прошептала самым тихим голосом:

"Вы заметили что-нибудь необычное в манере, которая моложе
судебным приставом-исполнителем?"

"Я заметил, что он пытался привлечь мое внимание, когда мы
оказался незамеченным на мгновение. Но поскольку мы были так близки
у меня не было возможности спросить, а у него - сказать, что он имел в виду.
", - сказал Лайон Бернерс.

"Тогда я расскажу вам все об этом. Когда мистер Пэрли уехал с вами,
и оставил этого молодого человека охранять меня, первое, что он сделал, это представился
мне и отдал себя в мое распоряжение даже до самой
смерти!

"Кто он?"

"Роберт Мансон; мальчик, что я был так повезло, как быть добрым, чтобы в его
детство и моя. После этого он был рядовым в Капитан
Роту Пендлтона и прослужил под его началом восемь лет, сражаясь с
Индейцев на границе. На капитана предложение Пендлтона, и с его
собственное сытные свободной волей, он сам вызвался на эту услугу преследует меня,
только что он, возможно, более целесообразно попытаться освободить меня."

- Сибил, о чем ты говоришь? Есть ли у нас друг в лице одного из наших похитителей?
изумленно воскликнул Лайон.

- Да, друг, который будет служить нам до самой смерти! Послушай, дорогой Лион, и я
расскажем вам все об этом", - ответила Сибил.

И она началась, и все обстоятельства ее знакомства
с Мансона; его мотивы для вступления в его настоящем
призванию, и его открытие себя с ней в гостинице на
Портсмут.

"Сейчас, возможно, не дай бог, я когда-нибудь иметь возможность
награждение этот добряк для его служения, будет ли это когда-нибудь
избавите ли вы нас или нет", - сказал Лион Бернерс, на полном серьезе.

"Но, дорогой Лион, мы должны быть очень осторожны, чтобы не предать ни одним словом или
посмотри, что мы у какого-нибудь знакомого, а тем более понять, с
Мансон, потому что поступить так означало бы лишить нас единственного шанса на спасение, - сказала
Сибилла.

- Конечно! конечно! Я это прекрасно понимаю!

"Но используйте свой шанс, и когда почувствуете, что это совершенно безопасно,
свяжитесь с Робертом Мансоном.

"Я понимаю, дорогая Сибилла, и я буду очень благоразумен и очень
бдителен", - ответил мистер Бернерс.

И затем они удалились отдыхать.

На следующий день рано утром они поднялись, по их хранителем, который никогда не
покинул свой пост у дверей, пока он видел, как они выходят из своих номеров.
И тогда он выхватил из рук у миссис Бернер в свою и повел ее к
завтрак.

После завтрака они продолжили свой путь.

Это первый день и ночь в пути был тип из всех, которые последовали.
Судебный пристав Перли никогда не спускал глаз со своей подопечной, кроме как по ночам, и
тогда он сначала убедился, что ее комната - надежная тюрьма, из
которой ей будет невозможно сбежать; а затем, чтобы заставить
уверенный вдвойне, он всегда запирал дверь снаружи, клал
ключ в карман и растягивался на матрасе поперек
порога.

Сибилле, Лайону и их новому другу не представилось возможности
поговорить наедине; и по мере того, как день следовал за днем, а ночь сменялась ночью
таким безнадежным образом, их настроение падало даже от уныния.
к отчаянию.

Но, как говорится, темнее всего перед рассветом, и когда все
в худшем случае, они уверены, чтобы исправить, так что она оказалась в их случае.

Вечером четвертого дня своего утомительного путешествия они остановились
поужинать и переночевать в одиноком фермерском доме, где за "вознаграждение"
бедный фермер соглашался при любой возможности развлекать путешественников
.

Здесь с комфортом разместились их повозка и лошадиспособные, и сами
были размещены и угощены.

Здесь, как обычно после ужина, мистер Перли проводил свою подопечную в ее спальню
в которой, к своему недоумению, он обнаружил две двери; одна
выходящий в верхний зал, а другой сообщается с
смежной пустой комнатой.

После некоторого размышления он решил проблему охраны своего пленника
сказав своему помощнику:

- Что ж, Мансон, все, что можно сделать, это вот что: одному из нас придется
спать поперек одной двери, а другому - поперек другой. И как я ВГА не
спал в номере на три ночи, думаю, я возьму освободившуюся комнату,
и вы можете пройти в холл. Но помните, не забудьте вынуть ключ из
двери, когда будете ее запирать, и положить в карман. И помните также,
обязательно придвиньте свой матрас вплотную к двери и положите прямо на него
поперек нее, чтобы в случае взлома замка никто не смог пройти без
идти прямо по собственному телу; и, наконец, помните, что спать нужно только
с одним открытым глазом, иначе все остальные меры предосторожности будут бесполезны вообще
."

"Я буду очень осторожен, сэр," ответил молодой пристав Мансон, касаясь
шапку для своего начальника в стиле милитари.

"А теперь, поскольку твои ноги моложе моих, я бы хотел, чтобы ты сбежала вниз по
лестнице и попросила фермера прислать мне кружку того домашнего горького
пива, о котором он говорил".

"Да, сэр", - ответил молодой судебный пристав, с готовностью отправляясь в путь, в то время как
старший остался на страже у двери своего подопечного.

Минут через пять или меньше Мансон вернулся с квартой пива
"домашнего приготовления", которое он протянул Перли.

"Души и тела! но оно горькое, это точно! Я слышал о горьком пиве
но это пиво превосходит по горечи все, что я когда-либо пробовал! Однако
чем горьче, тем лучше, я полагаю; и это действительно освежает", - сказал он.
Пэрли осушил кружку и протянул ее пустую мальчику-негру, который
только что принес и расстелил матрас, на котором Мансону предстояло
спать.

Мансон улыбнулся про себя.

Затем Пэрли повторил все свои предостережения относительно тщательной охраны своего
подопечного и, наконец, пожелал своему товарищу спокойной ночи и удалился в
свободную комнату, чтобы охранять дверь с той стороны.

Мансон натянул свой матрас поперек двери в прихожую, как ему было велено
, и улегся прямо в одежде - не для того, чтобы спать, а для того, чтобы
слушайте и наблюдайте, пока в доме не воцарится тишина; ибо в эту ночь он
был полон решимости добиться освобождения Сибиллы или погибнуть в этой
попытке.

Тем временем мистер и миссис Бернерс удалились в свою комнату - не для того, чтобы
отдохнуть, а для того, чтобы дождаться развития событий; ибо в эту ночь верное предчувствие
сообщило им, что Роберт Мансон, стоящий на страже у их внешней двери,
был бы уверен, что воспользуется своими возможностями для попытки спасения. Поэтому они
спокойно содействовали тому, что, как они догадывались, было его намерениями.

Сначала Сибилла пошла и повесила полотенце на ручку замка, чтобы
темнеет в замочную скважину двери охраняют перли. Затем она проскользнула
болт, говоря::

"Он может охранять нас, если потребуется, но он не должен ни заглядывать к нам, ни
вторгаться к нам, если я смогу этого избежать".

А потом, вместо того, чтобы раздеться перед сном, они сделали прямо противоположное,
и тихо оделись для побега. И, наконец, они спрятали свои
деньги и драгоценности при себе и побросали несколько самых
необходимых вещей для путешествия в одну дорожную сумку, а затем
сели, чтобы слушать и наблюдать изнутри, как это делал их друг.
слушая и наблюдая со стороны.

Затем они услышали, как Пэрли расставляет свою кровать у своей
двери и рушится на нее, как человек, совершенно разбитый усталостью
и сонливостью; после чего все стихло, пока не раздался отрывистый
дыхание судебного пристава убедило их в глубине его сна. После
что, не слышно было ни звука в доме. Лион посмотрел на часы. Это
было только девять часов, хотя весь дом был в состоянии покоя. В этих
отдаленных деревенских местах люди устраиваются на ночлег с курами или очень скоро
после.

Они ждали еще около часа молчаливого, затаившего дыхание ожидания; и
затем они услышали слабый стук в дверь, которую охранял Мансон.

Мистер Бернерс подошел и тихонько постучал в ответ.

- Тсс! - выдохнул голос снаружи, через замочную скважину.

- Ну вот! - пробормотал Лайон по тому же каналу.

- Возьми немного растопленного жира с верхушки твоей свечи и смажь им
замочную скважину как можно лучше, а потом я войду и поговорю с
тобой, если ты позволишь мне.

"Спасибо, да".

И мистер Бернерс сделал, как его просили, а Мансон вставил свой ключ
в смазанную замочную скважину и бесшумно отпер дверь.

"О, наш избавитель!" - пылко воскликнула Сибилла, когда он тихо вошел в комнату
и закрыл за собой дверь, подняв палец, предупреждая
их молчать.

"А теперь сядьте поближе на несколько минут, пока я расскажу вам, что я сделал
и собираюсь сделать", - сказал Мансон, придвигая табурет и усаживаясь
на него перед мистером и миссис Бернерс.

- Продолжай, - пробормотал Лайон, горячо пожимая руку своего друга.

- О да, продолжай, дорогой Боб! - нетерпеливо прошептала Сибилла.

- Сначала я положил почти пол-унции настойки опия в "горький напиток старого Перли".
пиво показалось ему таким необычно вкусным и горьким, что он
выпил целую кварту.

- Боже милостивый! Мансон, ты убил человека! - в смятении воскликнул Лайон.

"Нет, у меня только в два раза дозу я дал ему раньше, что ушло не
влияние на него, так что это будет только положить его спать по двенадцать часов или
так. Господа, послушайте, как он храпит! Гроза его бы не разбудила.

- Ну?

"Далее, как только он уснул, я пошла в свою комнату по моему
чулок-ноги, и закрыли все твердые деревянные ставни, чтобы сделать его
считаю, что это еще ночью, когда он проснулся и засыпать, как он будет
обязательно почувствуй, чтобы он снова заснул, и проспи до
вечера, и это даст тебе почти двадцать четыре часа для начала ".

"Правильно! Совершенно верно, - сказал мистер Бернерс.

- Ну, ну, но продолжай, дорогой Боб, - нетерпеливо пробормотала Сибилла.

"Я запер его дверь снаружи и забрал ключ, чтобы заставить
фермера или кого-либо из членов семьи, если они войдут в его комнату, посмотреть, почему
он так долго спал, что можно подумать, что он заперся у себя дома. В остальном я
останусь здесь и сделаю вид, что сплю допоздна. На самом деле я буду
спать, пока меня не разбудят, и тогда я буду очень сердит и скажу
с ними лучше не играть в эту игру, Мистер перли, как он будет в
ярость, если его отдых должен быть нарушен. И поэтому я буду охранять эти две комнаты
от вторжения и твое бегство от того, чтобы тебя не обнаружили, так долго, как я
возможно смогу ".

- Но когда это обнаружится, мой бедный друг, не наживешь ли ты себе неприятностей?
- Спросил Лайон.

- Даже если и узнаю, что будет с моими неприятностями по сравнению с бедами этой леди? Но в худшем случае
Старина Перли только обругает меня, а шериф выгонит с моего места
а поскольку я привык к тому, что меня обзывают, и мне не нравится мое место, это
не имеет значения.

"И в любом случае, ты будешь хорошо вознагражден, дорогой Боб. Не то чтобы такая
услуга, какую ты собираешься нам оказать, _может_ когда-либо быть должным образом вознаграждена;
но, поскольку..."

"О, дорогая мадам, не говорите о вознаграждении! Я в неоплатном долгу перед вами,
и я рад заплатить. Я рассказал вам, что я сделал и что я
сделаю, чтобы избавить вас от беспокойства; а теперь нам лучше тихо покинуть
дом. Вы готовы? - спросил Мансон.

"Мы были вполне готовы в течение этих двух часов, ожидая вашей помощи".
"Тогда идемте; но идите очень тихо, хотя нет ни малейшего намека на то, что вы здесь".

"Тогда идите.
либо опасность, что нас услышат. Фермер - любитель пива, и
спит крепко, а все его родственницы спят на чердаке. Я видел
их вообще туда сам, они миновали с их свечой, а я лежал на
поддон", - прошептал Мансон, как он спокойно повел в холл
и тихо прикрыл и запер дверь, и снял ключ.

"Это так же хорошо, как сделать это, чтобы никто не смог
открыть дверь, пока меня нет", - добавил он, мягко спускаясь впереди группы
по лестнице.

Он бесшумно открыл входную дверь, и они вышли на свежий воздух
.

Сторожевой пес, лежавший на циновке снаружи, встал и завилял хвостом,
и снова лег, как бы выражая свою готовность, чтобы любой заключенный
мог покинуть дом, если пожелает, хотя посторонний человек не должен этого делать
войти в него можно только через его мертвое тело.

"Разумный пес!" - сказал Мансон, поскольку с большей осторожностью закрыл и
запер наружную дверь, и этот ключ тоже взял с собой.

"Вы не должны пытаться сбежать на своей повозке; но должны ехать верхом на своих
лошадях, которые будут гораздо эффективнее как с точки зрения скорости, так и с точки зрения
их способности проходить через места, где вы не смогли бы воспользоваться повозкой"
- сказал Мансон, когда они шли через двор фермы.

Но когда они приблизились к конюшне, на них напала пара
сторожевых собак, которые, яростно лая, преградили им путь.

"Другого выхода нет!" - воскликнул Мансон и, вытащив из кармана двуствольный пистолет
, застрелил одну собаку, в то время как другая
с воем убежала прочь.

Затем с некоторым трудом они взломали дверь, и, пока Лайон оставался
снаружи с Сибиллой, юный Мансон вошел в конюшню и вывел
двух их лошадей.

"Вот несколько уздечек, а вот одно боковое седло, которое подойдет
Миссис Бернерс, если вы без колебаний одолжите их, - предложил
Мансон.

"Я бы без колебаний одолжил что-нибудь у кого угодно, чтобы помочь
моей жене сбежать. Кроме того, мой фургон более чем вдвое дороже того, что нам нужно.
я оставлю это в залог, - сказал мистер
Бернерс.

- Именно так, - согласился Мансон.

И все это время он прилаживал боковое седло и уздечку на лошадь
Сибиллы. Как только все было готово, мистер Бернерс обошел машину, чтобы усадить
свою жену на сиденье.

- Одну минуту, дорогой Лайон, - сказала Сибилла, останавливаясь, чтобы поправить платье.

Пока она это делала, Мансон снова заговорил с мистером Бернерсом.

- У тебя есть карманный компас? - спросил я.

"Да".

"Тогда я советую вам использовать его, как только рассвело, направить
конечно. И не идите на восток, потому что олд Пэрли будет преследовать вас в
том направлении, полагая, что вы попытаетесь добраться до другого
портового города и сойти на корабле. Но двигайтесь вглубь страны, на
Запад, и убирайтесь как можно быстрее и как можно дальше. Будьте внимательны, чтобы сохранить как
насколько это возможно в лесу, даже если ваши успехи должны быть
через них медленнее, чем в открытой местности. А теперь извините
я осмелился дать тебе такой важный совет; но ты знаешь, что я был на
тропе войны, среди краснокожих, и готов охотиться и
летать.

- Я благодарю вас... Мы оба благодарим вас от всей души. И мы
молимся, чтобы настал день, когда мы сможем доказать нашу
благодарность, - искренне сказал Лайон.

"Неважно! Но посадите мадам на ее место. Теперь она готова;
и в самом деле, чем скорее вы отправитесь, тем лучше, - ответил Мансон.

Мистер Бернерс направился к Сибил, когда вся компания была остановлена
ужасным событием.

"Нет, ты этого не сделаешь, адский негодяй! Я поймал тебя, не так ли? Встать!"
воскликнул громовым голосом, и толстый крестьянин стоял перед ними, в
глава всех своих негров, и с заряженным мушкетом в руке!

Молниеносно юный Мансон бросился к Сибилле, выхватил из-за пазухи пистолет
и направил его прямо в сердце их противника
, воскликнув:

"С дороги, дьявол! и дай ей пройти. С дороги, сейчас же!
немедленно, или, клянусь своей жизнью, я убью тебя! Убью! Я убью тебя и
повешу ради нее!

Мужчина поднял свой мушкет и прицелился в голову тому, чья рука
направил пистолет себе в сердце. И вот, как два дуэлянта, они
стояли, смертельно уставившись друг на друга!




 ГЛАВА XXXIII.

 ФАТАЛЬНЫЙ КРИЗИС.


 Каждый в своей жизни
 Навел свой смертоносный прицел; их смертоносные руки
 Второго удара не предполагалось.--МИЛТОН.


"Держись! клянусь вашими жизнями! - воскликнул Лайон Бернерс, бросаясь между противниками.
быстрыми руками выхватывая пистолет Роберта Мансона.
и отводя в сторону мушкет фермера Ная. "Не могли бы вы сбросить каждый
чужая кровь так безрассудно? Здесь какая-то ошибка. Фермер, за кого ты нас
принял?

"За кого я тебя принял, не так ли? Для этой группы cornsarned разбойников, как
были mislesting страну на много миль вокруг в этом месяце прошлого".

- Грабители?

- Да, грабители! как и с тех пор, по всей сельской местности
Пустая Ева!"

- Я никогда о них не слышал.

- Может, ты и не знал, но я все равно принял тебя за них.

- И нацелил свой мушкет на эту леди! И могла бы застрелить ее, если бы
этот храбрый человек не бросился перед ней с заряженным пистолетом в руке.
его рука была направлена тебе в сердце."

- Откуда я знал, что это леди? Как я мог разглядеть в таком тусклом свете? Я взял
ее для одного из вас, и я принял вас за грабителей", - сказал фермер,
надувшись.

"Ну, ты видишь, кто мы теперь?"

- Да, я вижу, что вы мои новые жильцы. Хотя почему ты должен быть здесь
в конюшне за своими животными в такой поздний час и будить меня
шумом; или должен взять боковое седло моего скакуна и убить моего
сторожевой пес, вини себя, я ничего не понимаю! - прорычал фермер.

"Пойдем, отойдем со мной в сторонку на несколько минут, и я покажу тебе почему",
сказал мистер Бернерс, успокаивающе кладя руку на плечо фермера.

- Руки прочь, пожалуйста! Нет! Я не думаю, что _у_ буду _ отходить в сторону с
тобой. Ты можешь причинить мне вред.

"Чушь! вы вооружены, а я безоружен. Как я могу причинить вам вред? Подойдите, и я
скажу вам кое-что в вашу пользу, - уговаривал мистер Бернерс.

Отчасти движимый любопытством, отчасти заинтересованностью, фермер Най неохотно
согласился следовать туда, куда вел его мистер Бернерс. Когда они ушли,
услышав о неграх, мистер Бернерс остановился и, повернувшись к хозяину,
сказал:

"Вы знаете, кто мы?"

"Я знаю, что вы мои новые жильцы - это все, что я о вас знаю".

- И все же вы, должно быть, заметили что-то необычное в нашей вечеринке
?

"Да, я обратил внимание, как вы и ваша жена, должно быть, ужасно боюсь
быть ограбленным и убитым на вашем пути, когда вы держали двое мужчин
путешествовать с вами и охранять вас весь день, и спать вне вашей
двери, как часы-собаки всю ночь напролет. Что я и моя дартер выбрался
между нами, как вы, должно быть, много денег с собой, чтобы вы так
осторожный. И что, если бы мы знали, что вы будете так недоверчивы
к _us_, мы бы увидели вас получше, прежде чем взяли бы к себе.

"И, значит, вот каким образом _ вы_ объясняли вопросы и прочее,
чего вы не могли понять?"

"Безусловно, так оно и было; и к тому же очень естественно".

"Должен ли я сказать ему всю правду?" - спросил Лайон Бернерс самого себя. "Я
сначала прощупаю его", - заключил он. Затем, заговорив громче, он сказал:

"Что ж, нельзя винить людей за осторожность, после той ужасной
убийство в черный зал".

"Вот так", - признался фермер.

"И все же, - добавил мистер Бернерс, - они действительно говорят, что это был не грабитель, который
совершил это убийство, а хозяйка дома, которая сделала это".

"Хозяйка!" - возмущенно повторил фермер, к великому Лиона
изумление. "Тебе не пойти и не сказать, что; ибо, если ты, дьявол чтоб мне сгореть, если
Я не сбиваю тебя с ног прикладом своего пистолета!

"Я этого не говорю. Я только передаю тебе то, что говорят другие люди".

"Они лгут! гончие! И я желаю, чтобы я мог встретить любого из них ядовитая
пакостников лицом к лицу. Сатана, улетай со мной, если я не вырву
их лживые языки из горла и не брошу их собакам!
_ Ты_ же не хочешь сказать, что веришь, что это сделала она? - яростно потребовала ответа.
Суровый защитник Сибиллы.

"Нет, бог знает, я не могу! Я верю ей, как неповинен в качестве
ангел".

"Я рад слышать это от тебя! Я не хочу нападать на безоружного человека
но у меня было бы "сильное искушение " сделать это, если бы вы сказали
что-нибудь еще.

- Значит, вы знаете эту раненую леди?

- Да, я знаю ее с тех пор, как она была маленькой девочкой. Не так, как когда-либо прежде.
Я встречался с ней лицом к лицу в своей жизни, но я знаю ее так, как знает ее каждый бедняк.
бедный ребенок и бедное животное во всей стране: как
самая добрая, нежная, добросердечная леди во всем мире - та, кто
известно, что она сняла меховой плащ со своей спины и накинула его поверх
фигуры больной нищенки, пока шла домой по холоду, чтобы прислать ей
теплые одеяла. Да и известно, что они совершили множество поступков, как хороших и
самоотверженно, как это. _She_ делать то, что они обвиняют ее! Да что вы,
сэр, она сделала это не больше, чем я, или вы, или ваша собственная милая жена!
И да сожжет меня сатана! когда я слышу, как какой-нибудь мужчина обвиняет ее в этом, если мне
не хочется просто вышибить ему мозги и взять на себя ответственность за
последствия - я так и делаю!" - выругался фермер.

"Я буду доверять ему", - сказал себе Лайон Бернерс.

-- "И подумать только, что люди, называющие себя блюстителями закона, не говоря уже о
христианах, должны охотиться за этой милой леди по всей стране, как будто она
какой-то дикий зверь или грабитель с большой дороги! Я хочу, чтобы один из них охотников к
идите моим путем. Я разлетелась вдребезги, если бы я не свел бы всю свою пачку
собак на них, пока они не будут разрываться на куски. Я бы устроил им охоту! Но
извините меня, мистер... мистер... Как-вас-там; я отошел от пинты,
что я всегда делаю, улетаю по касательной и теряю ориентацию всякий раз, когда
выслушайте обвинение этой леди. Итак, сэр, что вы хотели сказать моему
преимущество? - спросил фермер, доставая из кармана носовой платок.
и вытирая разгоряченное лицо.

"Я скажу ему все", - сказал Лион Бернерс к себе; и тогда он говорит
до:

"Во-первых, хороший друг, позвольте мне заверить вас, что вы не бродил
точь-в-точь с того места, на вопрос между нами".

"О да, я слышал; потому что я был в восторге от миссис Бернерс; но я
ничего не мог с собой поделать".

"Миссис Бернерс - это леди, которая со мной", - сказал мистер Бернерс.

Фермер Най подпрыгнул на три фута от земли и снова рухнул, как подстреленный.
человек, в которого стреляли, а затем стоял с открытым ртом и вытаращенными глазами, уставившись на
динамик.

"Я ее муж, а мужчины, которые нас охраняют, - это офицеры, которые
держат ее под стражей ".

"ЧТО? Скажи это еще раз! - произнес фермер, тяжело дыша.

Мистер Бернерс повторил все, что он сказал, добавив:

"Я увез ее подальше от этого района, на борт корабля. И она
радовалась своей предполагаемой безопасности и свободе, потому что корабль находился
в получасе плавания, когда эти офицеры поднялись на борт с
ордером и арестовали ее ".

"ОНИ СДЕЛАЛИ ЭТО! Подожди, пока я не соберу своих ниггеров вместе. Мальчики не захотят
лучше весело, чем дегтем и вывалять в перьях них бесов, и подожгли их и
выпустить. И обвинять меня, если я не даю лучшей перине в своей
дом на обслуживание. Пойдемте, - воскликнул фермер, направляясь к
приступить к работе.

"Остановитесь!" - сказал Лайон Бернерс, успокаивающе положив руку на плечо
взволнованного мужчины. "Прежде всего, хотел бы служить своей несчастной жены, Ты
нет!"

"Да! с моей жизни, и удачи, и свято чту' декларация
независимости говорит".

"Тогда вы не можете служить ей никаким насилием по отношению к офицерам, которые
всего лишь выполняют свой долг".

- Исполняют свой долг! Долг! Это вопрос мнения! Я считаю, что я должен был бы
исполнять свой долг, если бы приказал моим ниггерам вытащить их и
вымазать дегтем и перьями. Да, а потом подожгите их - сожгите!

- Да, но это было бы большой несправедливостью по отношению к ним, а также
большим ущербом для миссис Бернерс. Если ты действительно хочешь служить моей дорогой жене,
ты можешь сделать это, помогая ей сбежать ".

"Я помогу ей сбежать всем своим сердцем и душой! И всем своим
сердцем и душой я пристрелю любого, кто осмелится отправиться отсюда в
погоню за ней!" - решительно заявил фермер.

- В этом нет необходимости. Вы можете прикрыть наше отступление более мирными
средствами. И теперь я должен сообщить вам, что оба эти офицера были использованы нами
с величайшей доброты и внимания, скрывая свою идентичность
и укроет нас от любопытства и вторжения посторонних, когда
они могут сделать так, как это доказал на собственном опыте, тебе не было
подозрения о том, кем мы могли быть".

- Нет, этого я не делал! И хорошо, что я тоже этого не делал! ибо, если бы я знал, что
эту леди держали пленницей здесь, в моем доме, я бы вышвырнул ее.
тюремщики выскочили из окон, а затем натравили собак
'em!"

"Но это было бы очень несправедливо по отношению к ним и вредно для леди
вы хотите подружиться. И особенно это было бы величайшей несправедливостью по отношению к младшему офицеру, который был нашим партизаном
с самого начала.
"Эх!

что? Один из этих тюремщиков - ваш партизан?" - Спросил я. "Что?"

"Да, позвольте мне объяснить", - сказал мистер Бернерс. И он начал и подробно изложил
все обстоятельства их знакомства и отношений с Робертом
Мансоном.

"И вот, из благодарности за доброту, которую эта леди проявила к нему в его детстве
, он нанялся на эту службу с целью следить за своим
представилась возможность ее реанимировать.

"Именно так".

"Что ж, он честный парень, вот кто он такой!" - одобрительно сказал фермер.

"Теперь, мистер Най, все, что вам нужно сделать, если вы хотите нам помочь, это просто
отпустите нас на свободу. Когда мы уйдем, соблюдай в доме тишину и дай
старшему офицеру поспать как можно дольше, потому что чем дольше он будет спать, тем
дальше мы уйдем от преследования.

"Я запру его и буду держать взаперти в течение месяца, если потребуется".

"Но в этом нет необходимости. Начало дня - это все, что нам нужно, и
я думаю, вы можете обеспечить нам это, просто позволив человеку выспаться как следует.
пока он будет. И более того, я могу попросить вас быть осторожными и не
выдавать агентство нашего друга Роберта Мансона при нашем побеге.

"Я защищу Роберта Мансона ценой своей жизни ".

"Тысяча благодарностей! А теперь, поскольку мы понимаем друг друга, давайте продолжим"
моей жене, которая с нетерпением ждет выхода этого интервью", - сказал
Лайон Бернерс поворачивается и направляется к конюшням.

- Теперь, сквайр, вы можете положиться на меня и быть спокойным. За тобой
меньше чем через двадцать четыре часа никто не последует, - сказал фермер, когда
они двинулись дальше.

"Еще раз я благодарю вас от всего сердца. А теперь я хочу сказать вам еще кое-что
", - начал Лайон Бернерс

Затем он сделал паузу, так как ему было действительно трудно сказать то, что он хотел;
ибо правда в том, что, когда мистер Бернерс отозвал мистера Ная в сторону для
частной беседы, он намеревался предложить ему крупную взятку, чтобы тот потворствовал
побегу Сибиллы.

Теперь, однако, он обнаружил, что фермер не совсем тот человек, которого можно оскорбить
предложением взятки или даже едва ли награды; и все же он
был бедным человеком, который, очевидно, нуждался в деньгах и, вероятно, всегда будет
нуждался в этом; ибо фермер Най, как было показано в его "Защите Сибиллы",
был человеком безудержных эмоций, поспешных суждений и безрассудных поступков,
и всегда был уверен, что попадет в беду, социальную, домашнюю и денежную.

Итак, мистер Бернерс, желая вознаградить его за услуги, столкнулся с трудностями
относительно способа сделать это.

Наконец, однако, он продолжил:

"Г-н Nye, я уже сказал в начале нашей беседы, что я мог бы рассказать вам
что-то в свою пользу".

"Ну, и Благослови, душа моя жива, ты этого не сделала? Интересно, если я
мог слышать ничего больше в мою пользу, чем шанс помочь
чтобы успокоить эту леди, к которой я так много испытывал? тепло осведомился
фермер.

"У вас щедрая и благородная натура, раз вы смотрите на это в таком свете".

"Нет, не видел; но я человек, я полагаю, а не зверь и не дьявол,
и это все".

"Что ж, фермер, признаюсь, когда я впервые заговорил с тобой, я думал о том, чтобы
предложить тебе крупную взятку, чтобы позволить нам выйти на свободу, и это было то, что я
я имел в виду, когда сказал, что у меня есть кое-что предложить в твою пользу.

"Тогда я рад, что ты этого не делал - вот и все".

"Я тоже рад, потому что теперь я знаю, что твое великодушное сердце привело бы тебя
служить нам без награды и даже с большими потерями.

"Да, так оно и было бы", - наивно согласился фермер.

"И даже в этом случае мы принимаем ваши услуги и всегда будем благодарны вам",
серьезно добавил Лайон Бернерс. И все это время он украдкой изучал
содержимое своего бумажника. Наконец он достал пятисотдолларовую банкноту
из отделения, в котором, как он знал, хранились банкноты этого
достоинства, сунул их в чистый конверт и держал наготове
в руке.

В следующее мгновение они были у двери конюшни, перед которой Сибилла
стояла, опираясь на согнутую шею своей лошади, в то время как Роберт Мансон
держал другую лошадь.

Прежде чем Лайон Бернерс успел заговорить, фермер Най порывисто протиснулся мимо него,
и бросился к Сибил, снял шляпу и протянул руку,
воскликнув:

- Дайте мне вашу руку, леди. Я десять тысяч раз прошу у вас прощения за
все, что я сказал и сделал, чтобы оскорбить вас, не зная, кто вы такая. Но сейчас,
леди, перед вами человек, который не верит, что вы невиновны, потому что он
знает, что вы невиновны, и который будет бороться за вас до тех пор, пока у него есть
в его теле осталась целая кость, и он проливал свою кровь за тебя до тех пор, пока
в его венах еще осталась капля".

Пораженная этим пылким доказательством своей невиновности, Сибил разразилась слезами.
она взяла протянутую ей грубую руку и заплакала
наклонилась над ним и тепло прижала его к своим губам, а затем к своему сердцу.

"Да, это я сделаю. Я скорее умру, чем хоть волос упадет с твоей головы",
воскликнул фермер, совершенно ошеломленный и рыдающий.

Тем временем Лайон Бернерс объяснял Роберту Мансону, что они
нашли друга и помощника в лице фермера Ная; но советовал Мансону попытаться
вселить достаточно благоразумия в импульсивный ум Ная, чтобы изменить его
безрассудные действия.

"А теперь, дорогой мальчик", - добавил господин Бернерс, "я не буду говорить вам о
вознаграждение за эту услугу; но этого я и доберемся сказать, что отныне
вы будете для меня как младший брат, и я буду заботиться о своем
будущие судьбы даже как будто ты сын своей матери".

"Вы слишком великодушны, сэр, и я действительно не хочу никакой компенсации",
искренне ответил Роберт Мансон.

Затем мистер Бернерс подошел к своей жене и помог ей сесть в седло;
и когда он удобно устроил ее в седле, он вскочил на своего собственного
коня и еще раз подозвал к себе Роберта Мансона.

"До свидания, и да благословит тебя Бог, Роберт", - сказал он, тепло пожимая руку
молодому человеку.

- И вы тоже, сэр! и вы тоже, сэр! - с чувством откликнулся Мансон.

А потом ему позвонила Сибилла.

"До свидания, дорогой Боб. Я буду помнить тебя и любить всю свою жизнь
ради этого", - сказала она.

"И я тоже, мэм", - ответил он, и отвернулся, чтобы скрыть его
слезы.

Наконец Лайон Бернерс подъехал к фермеру Наю, стоявшему в стороне.

- Прощай, фермер Най! И пусть у вас действительно все будет так хорошо, как заслуживает ваше великое сердце
всю вашу жизнь ", - сказал Лайон.

"Того же вам и вашей дорогой жене, сэр, от всей души желаю
молитва!" - ответил фермер.

"А вот, мистер Най, свидетельство - я имею в виду меморандум, - то есть то, что я хочу, чтобы вы приняли ради меня".
то есть то, что я хочу, чтобы вы приняли ради меня".

- Подарок на память, сэр?

- Если вы так считаете, то да.

"Что бы это могло быть, сэр?" - спросил фермер, принимая от мистера Бернерса
маленький конверт с крупной запиской.

"Это может быть прядь волос моей жены или моя миниатюра;
но что бы это ни было, держите это крепче и не смотрите на это, пока не вернетесь в дом.
"Хорошо, сэр, но вы возбудили мое любопытство", - ответил фермер.

"Хорошо, сэр".,
когда он бережно укладывал свое неожиданное маленькое состояние в карман жилета
.

- А теперь укажи мне, как мне найти лучшую и уединенную дорогу.
на запад, - сказал Лайон, беря в руки поводья.

- Сейчас ты смотришь на восток. Проезжайте прямо около ста ярдов,
пока не дойдете до перекрестка, затем сверните налево и
следуйте по ней примерно одну восьмую мили, пока не выедете на другую дорогу
по-прежнему налево; возьмите ее и идите по ней, сколько вам заблагорассудится, потому что она
ведет прямо на запад ".

"Спасибо вам снова и снова! Теперь у нас все будет хорошо. До свидания, все;
и да благословит вас Бог навеки!" - воскликнул Лайон Бернерс, приподнимая шляпу в знак приветствия.
Прощаясь с друзьями, которых он оставлял позади.

Затем муж и жена вместе уехали в ночь.

Прежде чем последовать за ними, мы посмотрим, как обстояли дела с верными друзьями.
друзья, которые так многим рисковали, служа им.




 ГЛАВА XXXIV.

 ПОГОНЯ.


 Лошадь! лошадь! * * * * и погони!--MARNION.


Фермер Nye и Роберт Мансон осталась стоять с головы
расчехлил, глядя вслед беглецам, пока звук их лошадей
стук копыт затих вдали, а затем они повернулись друг к другу.
и импульсивно схватили друг друга за руки, и пожали друг другу руки как
товарищи.

Следующий фермер Най повернулся к неграм, которые сидели на корточках около
конюшенного двора, без сомнения, удивляясь всему, что они видели и слышали; и он
сказал им разойтись по своим комнатам и придержать языки за зубами
, если они хотят сохранить голову на плечах.

"А теперь мы вернемся в дом, выпьем по капельке домашнего пива и
ляжем спать", - сказал фермер, переходя на бодрую рысь и поманив меня рукой.
его юный спутник последовал за ним.

- Я намерен сделать так, чтобы старину Перли убедили в том, что заключенный сбежал через _ его_ дверь, - сказал Мансон, подходя к нему. - Я хочу, чтобы старина Перли поверил, что он сбежал.
заключенный сбежал через _ его_ дверь, - сказал он.

"Это будет хулиганство!" - сказал фермер.

Они вернулись в дом, посмотрели на высокие старомодные часы в
углу холла, обнаружили, что было всего одиннадцать, выпили по своей
капле "домашнего пива" и отправились отдыхать.

Роберт Мансон намеренно бросился на матрас снаружи.
тщательно запертая дверь комнаты, из которой он помог своему
заключенные пытались сбежать. И, будучи очень утомленным, он заснул, и
спал долго и допоздна.

Первыми, кто поднялся в дом, были дочь фермера Китти и
ее старая дева тетя Молли.

Они спустились из своих комнат на чердаке и на цыпочках прошли мимо
спящего Мансона, чтобы не разбудить его. Они спустились по лестнице и позавтракали.
завтрак был готов, но пришлось очень долго ждать, прежде чем появился фермер
или молодой человек. Однако, когда они спустились вниз и
извинились за свое опоздание, женщины спросили о других гостях,
и им сказали, что их нельзя беспокоить.

День прошел медленно.

Это было поздно вечером, перед старым перли проснулся и поиск
комната довольно темная, и чувствуя себя еще очень сонный, он просто оказалось
снова и снова заснул. И все еще подавленный совместным
действием настойки опия и пива-опиума и хмеля, он проспал до
очень позднего часа ночи, когда, наконец, проснулся; но, почувствовав
поскольку все было довольно темно и тихо, он тихо лежал в постели, думая, что это
была, пожалуй, самая длинная ночь, которую он когда-либо проводил в своей жизни. Наконец он
встал и раздвинул шторы, чтобы посмотреть, близится ли день. И воспринимающий
на слабенькую полоску света на горизонте, что утром было под рукой,
он открыл другой жалюзи, и начал одеваться, а также он
могут в полумраке.

К тому времени, как он полностью оделся, день стал немного светлее,
и он вышел в коридор, чтобы убедиться в безопасности своего пленника.

Он нашел молодого Мансона растянувшимся на матрасе прямо перед
дверью.

"Совершенно верно", - подумал он, но решил подойти к двери, чтобы
рассмотреть поближе. Сначала он увидел, что ключ был вынут
замка.

"Хорошо", - сказал он себе. "Мансон выполнил приказ и положил ключ
в карман".

И затем, чтобы еще больше убедиться в безопасности своего подопечного, он
склонился над спящим Мансоном и попробовал открыть замок, и оказалось, что он заперт
быстро.

"Совершенно верно! Ничем не пренебрегли. Он осторожно офицер, и
должны же сообщили в штаб-квартире," бормотал он, с гораздо
удовлетворение.

Но чтобы вообще добраться до замка, ему пришлось так сильно наклониться над
спящим телом, что теперь, пытаясь восстановить равновесие, он
потерял равновесие и тяжело упал, чуть не раздавив и совершенно проснувшись
Мансон, который, пытаясь сбросить с себя ношу, узнал старого
Перли, но притворившись, что принял его за мистера Бернерса, схватил его за
горло, воскликнув:

"Нет, ты не злодей! Ты не выведешь ее из этой комнаты, кроме как
только через мой труп! И он яростно встряхнул его.

- Это я ... я... я, Боб! Не-не-не задушить меня до смерти!" - выдохнул старый
Перли, как он изо всех сил и освободил его горло на мгновение от
обхват руки Роберта.

Но Мансон регулирование и потряс его еще яростней, чем прежде, поет
из:

"Помогите! убийство! поджог! Вот этот человек освобождает моего пленника!" И он
тряс его так, что у того застучали зубы.

"О, боже мой! Я буду задушен лучшие намерения",
сыпал в ужасе и наполовину задушили жертву, а за другой
мгновение он освободил свое горло от обхватить его нападавшего, и вдохнул
снова.

"Помогите! убийство! пожар!" - заорал Мансон, возобновляя атаку.

"Боб! Боб! Это я, говорю тебе!-- Перли! Проснись и посмотри на меня! Ты
все еще спишь! И, о господи! этот человек убьет меня по ошибке, прежде чем я
можете дать ему знать," задыхалась несчастная, отчаянно стремящаяся сохранить
от удушения руками нападавшего, и слабела в
борьба.

А тем временем домочадцы, разбуженные криком, поспешно натянули свою
одежду и теперь высыпали в коридор - женщины спускались по
чердачной лестнице, а мужчины - по нижней задней лестнице.

"Теперь у меня есть ты!" воскликнул Мансон, торжественно, как он стучал в
ноги из-под перли, и бросил его на пол. Затем наклонился
, чтобы взглянуть на поверженного врага, и, наконец, снизошел до того, чтобы узнать его.

- О! это вы, мистер Пэрли? Я действительно думал, что это мистер Бернер, спасающийся
от своей жены! - сказал Мансон с вызывающей холодностью.

"Тогда я бы хотел, чтобы в другой раз ты был увереннее, глупый осел!
Ты меня чуть не убил!" - задыхаясь, выдохнул пострадавший, вытирая пот
с лица.

"В чем дело?"

"Что все это значит?"

"Кто-нибудь пострадал?"

Таковы были поспешные вопросы, заданные старым фермером Наем и его семьей, когда
они собрались вокруг места действия.

"Да! Я задыхаюсь и потрясен почти до смерти! - задыхался старина Пэрли в ярости.


"Это было сделано к лучшему", - успокаивающе сказал Мансон.

"О, действительно, к лучшему! Подожги я тебя, ты бы убил невинного
человека по доброте душевной?" - яростно потребовал Парли.

- Видите ли, он упал на меня и разбудил. Здесь было так темно, при
закрытых ставнях на окнах я плохо видел, поэтому принял его за мистера Бернерса.
Мистер Бернерс вырвался и пытался утащить свою жену ", - объяснил
Роберт Мансон.

"О! Ну, я думаю, ты не сильно ушибся, только испуган и потрясен
немного! Подойди и выпей стаканчик утренней настойки. Это снова взбодрит тебя
и, кроме того, разогреет аппетит к завтраку, - добродушно сказал
фермер.

"Благодарю вас. Я возьму горькую настойку, если вы пришлете ее сюда! Я
не должен покидать этот этаж, пока не увижу своего подопечного. И для
них тоже пора вставать!" - ответил Перли, вставая и громко стуча в дверь
камеры.

Конечно, ответа не было.

Он стучал снова и снова, громче, чем раньше, и звал их
высоким голосом.

Но ответа по-прежнему не было.

- Боже милостивый, как крепко они спят! Я подойду к другой двери и
постучу там. Это около изголовья их кровати, и они будут обязательно
слышишь меня".

С этими словами старый Перли прошел в соседнюю комнату, где он спал
, отодвинул свой матрас от двери и вытащил ключ из
карман, когда, к своему изумлению и ужасу, он обнаружил, что дверь
не заперта!

Не ожидая мгновенной, от каких-либо угрызений совести вежливости, он бросился
в комнату.

К своему ужасу и удивлению, он обнаружил ее пустой!

"Они ушли! они бежали!" отчаянно воскликнула перли, бросаясь обратно
в проход, где он нашел других судебного пристава-прежнему на страже перед
быстро дверь, и крестьянин ждал со стаканом настойки в его
силы.

"Сбежал!" - эхом отозвался Мансон. "Как это может быть? Эта дверь такая быстрая?"

"Черт бы их побрал! у них хватило наглости сбежать прямо через мою дверь!
и прямо через мое тело! - выдохнул Пэрли.

- Тогда ты не можешь винить меня! - наивно вставил Мансон.

- Кто сказал, что я могу? - сердито потребовал Пэрли. "Я никого не могу винить! И
как, черт возьми, им удалось взломать замок, открыть дверь и перелезть
через меня, _ Я_ не знаю! И у нас нет времени выяснять!"

- Берите свою настойку, мистер Пэрли, - сказал хозяин, протягивая стакан.

Судебный пристав залпом выпил предложенное тонизирующее средство, а затем сказал:

"Фермер, немедленно оседлай для нас пару лошадей! Мы должны преследовать их
не теряя времени! Они не могли сильно опередить нас за
эти несколько часов!" он добавил, находясь без сознания длины
раз он спал, и весь день он потерял.

"Мои-мои лошади будут заняты весь день таскают дрова", - ответил фермер.

"Мне все равно! Я приказываю вам от имени Содружества Виргинии
оседлать этих лошадей и предоставить их в наше распоряжение для преследования нашего
пленника, - сказал Перли повелительным тоном.

Фермер был совершенно не уверен, был ли это приказ, который он отдавал .
обязан повиноваться; и, кроме того, он очень не хотел, чтобы его лошадей
вообще отрывали от работы, и особенно с целью
преследования Сибил Бернерс. Но все же он чувствовал, что было бы безопаснее для
нее, если не для него самого, если бы он уступил требованию
офицера шерифа; он мог направить его по ложному следу, посоветовав
он хотел, чтобы он поехал на восток, в то время как он знал, что Сибилла была далеко на своем пути
на запад.

Поэтому без дальнейших возражений он отправился выполнять приказ.

"И, фермер, когда ты разберешься с этим делом, я хочу, чтобы ты собрал
всех ваших людей и служанок в зал для завтрака, чтобы я мог допросить их.
пока я завтракаю, чтобы не терять ни минуты, - крикнул он.
вслед удаляющемуся хозяину.

Все это было сделано по его указанию. И когда семья и дом
слуги собрались в зале для завтрака, и Пэрли допросил их, и
перекрестный допрос устроил им, видели ли они или слышали что-либо из
заключенная или ее муж в течение ночи, все они могли бы ответить
совершенную правду, что они этого не делали. Так старый перли получил никакого удовлетворения от
их.

Пристав поспешно направил свой завтрак, и лошадей
собравшись, он позвал своего молодого помощника следовать за ним, а сам вышел
и сел в седло.

"Черт возьми, где я должен идти за ними, когда есть так много дорог
выбрать из?" - застонал старый Перли, в больное недоумение духа.

"А не направятся ли они прямо на восток, к морскому порту?"
- С намеком осведомился фермер Най.

"Конечно, направятся", - воскликнул мистер Перли. - А теперь, Мансон, мы
вернемся той дорогой, по которой пришли прошлой ночью, - добавил он, все еще оставаясь
в неведении относительно потерянного дня.

- И, как сказал мне мальчик-конюх, они взяли лошадей из фургона, чтобы покататься верхом,
и те лошади тогда были изрядно измотаны, в то время как наши
сейчас вполне свежи, мы можем очень скоро догнать их, - вставил Мансон
искусно.

И, помахав шляпами на прощание фермеру и его семье, они ускакали.
на полной скорости пустились в погоню за беглецами. Но они не проехали и сотни ярдов
и только достигли перекрестка четырех дорог
, как оба вздрогнули от пронзительного крика--

"Вист!"

Они натянули поводья и оглянулись как раз в тот момент, когда из кустов показалась голова мальчика-негра
С криком

"Привет, Марстер!"

"Кто ты? Что тебе нужно?" - потребовал Пэрли.

"Я Билл, и я ничего не хочу. Но я знаю, чего хочешь ты!"

"Чего хочу я?"

"Чтобы знать, в какую сторону бежать-в сторону леди и gemplan пошел."

"Я знаю, что они пошли этим путем", - сказал перли, указывая прямо перед
его.

"Нет, они этого больше не делали! они были слишком проницательны для этого, они сказали, что вы
обязательно будете искать их на той дороге, как вы делаете это сейчас
; поэтому они выбрали бы другую дорогу ".

"Это тоже было вероятно! Мальчик, ты знаешь, по какой дороге они пошли?"

"Да, сэр ри_".

"Тогда скажи мне".

"Я соглашусь, если вы дадите мне четвертак", - таковы были умеренные условия
этого договора.

"Вот, возьми это!" - воскликнул мистер Парли, протягивая мальчику серебряную монету.
О которой шла речь.

"Спасибо, Марстер", - ухмыльнулся парень, поднимая сокровище.

- А теперь расскажи мне.

- Ну, Марстер, они поехали по той дороге налево, пока не добрались до
следующего поворота, а потом снова повернули налево и продолжали двигаться по этой
двигайся к той расщелине в горе, откуда ты видишь закат солнца в вечернее время.
послеполуденное."

"Откуда ты все это знаешь, мальчик?"

"Я был на охоте на енота, когда услышал их разговор, я прислушался и
услышал все об этом. И поскольку я не смог найти ни одного енота, я последовал за артером
они; и их лошади устали, так как они продолжали жаловаться друг другу
. И поэтому они двигались медленно, и я мог долго за ними угнаться ".

- Как далеко вы за ними следовали?

- Ну что ж, Марстер! Я ничего не мог с собой поделать! Я следил за ними всю ночь.

- И они так и не обнаружили тебя?

"Нет, сар, они никогда этого не делали. Я был босиком и не производил никакого шума,
и держался поближе к кустам на обочине дороги, так что они никогда меня не обнаружили"
.

- И где же вы с ними расстались?

- Ну, Марстер, я не расставался с ними, пока не увидел, что они остановились.
И если ты возьмешь меня с собой, я покажу тебе дорогу к этому месту.
где они прячутся. Это не мех отсюда, я имею в виду, не совсем мех.

"О! хо! это хорошо! Так, так, мои проходимцы! Я тебя сцапаю, да?
- воскликнул Пэрли с триумфом, делая знак чертенку-негру запрыгнуть на лошадь
позади него.

"Но остановитесь!" - сказал Роберт Мансон в агонии ужаса за безопасность
Сибил Бернерс. "Остановитесь! Что вы собираетесь делать? Вы собираетесь похитить
Раб фермера Ная!

"Ты принадлежишь фермеру Наю, мальчик? Хотя это ни капельки не имеет значения, кому ты
принадлежишь. Я возьму кого-нибудь ухватиться, чтобы направить меня к
тайник моего пленника-во имя Содружества
Вирджиния, - сказал этот новый судебный пристав, который, казалось, думал, что эта формула из
слов, как перстень с печаткой абсолютного монарха, была гарантией для любого
вида судебного разбирательства.

"Но я никому не принадлежу. Гонорар я и так это мама. Мы не получили никакого
мастер, а я не папа, чтобы помыкать мной!" положить в мальчика.

"Правильно, запрыгивай сзади", - сказал старший судебный пристав. И как только
малыш Билл благополучно пристроился сзади своего покровителя, тот
пришпорил свою лошадь и ускакал во весь опор.

Они свернули на левую руку, или южную развилку перекрестка, и
скакали галопом, пока не достигли ответвления дороги, ведущей на запад. Они
свернули на эту дорогу и ехали по ней милю за милей, через поля и
леса, горные перевалы и равнины долин, пока, ближе к вечеру,
они не достигли другого горного хребта и не услышали рев огромного
торрент. Они вошли в черную щель и медленно и осторожно двинулись вперед.
Пробираясь сквозь нее. К тому времени, как они выбрались с перевала,
ночь была непроглядно темной.

"Как мы когда-нибудь найдем дорогу?" - спросила перли, который, слабость и сильная половина
голодный, готов был провалиться от истощения.

"Ты видишь, что за деревьями торчит Гэббл инд?"
спросил мальчик.

"Да, я вижу это!"

"Ну, он и она там?"

- Вы уверены? - с тревогой спросил Перли.

- Я здесь, Марстер! Если его и ее там нет, то я в твоей власти
и ты можешь содрать с меня шкуру заживо!"

"Ладно!" - воскликнула перли, и спешиваться с коня, он
расширенный сторону чащи, вслед за Мансон и негритянский мальчик.




 ГЛАВА XXXV.

 БЕГЛЕЦЫ.


 Они не могут ступить ногой на свои поля,
 Они не могут сорвать молодое деревце со своих холмов,
 Они не могут войти в свой прекрасный особняк.--ХАУИТТ.


Лайон и Сибилла ехали в темноте по той дикой
проселочной дороге. Их лошади провели очень тяжелый день в повозке
в упряжи и еще не оправились от переутомления. Они все еще были очень
уставшими и непривычными к седлу. Дорога также была очень неровной,
а ночь очень темной. Поэтому их продвижение было трудным и
медленным.

Не подозревая, что за ними следят и их подслушивают, они свободно разговаривали о своем
планы. Их перспективы финальный побег теперь не были столь обнадеживающими
они были на своих двух бывших попытки. Теперь они были обнажены,
и ничем не обеспечены для путешествия, за исключением денег и смены одежды
. В поисках необходимой пищи им пришлось бы останавливаться в домах и, таким образом,
подвергаться определенной степени опасности. Все это они обсуждали, как и их лошади
медленно влачились по крутой дороге в гору и под гору, через лес,
поля, пока они не подошли, что горный перевал, что они были тускло
видя перед ними всю ночь напролет, и, что выглядело как серая расселина в
черная стена.

- Должно быть, уже почти утро. Но я не очень ясно представляю, где мы
находимся. Я буду рад, когда рассветет, хотя бы для того, чтобы свериться с картой
и компасом, - смущенно сказал Лайон.

"Я никогда раньше не была на этой стороне горы, но мне кажется,
что это, должно быть, отрог Черного хребта, который мы видим перед собой",
предположила Сибилла.

"Я думал то же самое", - добавил Лион. "Но если это так, то
должно быть, забрели далеко от нашего пути".

"И тишина! Ты ничего не слышишь? - спросила Сибилла, когда они отъехали немного дальше.
- Нет, что это? - спросила она.

- Нет, что это?

"Послушай! Я хочу знать, узнаешь ли ты это", - сказала она.

"Я слышу слабый, отдаленный рев, как от водопада", - ответил он,
останавливая лошадь, чтобы лучше слышать.

"Это наш Черный поток!" - воскликнула Сибилла.

"Боже милостивый! Тогда мы отомстили за то, что сбились с пути.
Однако сейчас с этим ничего не поделаешь! Мы должны идти дальше или остановиться здесь, пока
не станет достаточно светло, чтобы свериться с компасом.

"И в любом случае, Лайон, никому не придет в голову искать нас так близко от
дома", - добавила она.

"Это правда", - признал он.

И они медленно поехали дальше, осматриваясь, насколько это было возможно, сквозь
в темноте, на удобное место, на котором спешиться от пресыщенных
кони.

Теперь их путь лежал через глубокий горный перевал. Крутые обрывы
встав по обе стороны. Они медленно и осторожно пробирались через
него, пока не вышли на извилистую тропинку, ведущую вниз по склону холма, поросшего густым
лесом. Вот они поехали дальше, немного в своей простоте, пока они не
достигли подножия холма краю леса, и вышел
по старой извилистой дороги, идущей вдоль берега глубокого и быстрого
река, с другой горы позади.

- Ну, да благословят нас Небеса! вот мы и на месте!" - воскликнул Лайон Бернерс, натягивая поводья.
его лошадь осматривалась вокруг в нелепом состоянии духа, состоящем из
удивления, смятения и смирения.

- Да, на берегах Черной реки, в начале нашей собственной Черной
долины, - вставила Сибилла тоном, в котором было больше
удовлетворения, чем разочарования. Бедняжка Сибил была сентиментальна и
нелогична, как и все представители ее пола.

"Но в точке, в которой, я рискну сказать, что даже вы, его
владелец, никогда не будет достигнуто раньше", - добавил Лион, так как он тронул коня и
шел впереди по дороге, все еще оглядываясь, насколько мог, в темноте
в поисках места, где можно было бы остановиться и дать отдых их лошадям.

Внезапно, когда они медленно ехали вперед, они услышали приближающийся к ним с
противоположной стороны шум повозки и лошади, сопровождаемый
человеческим голосом, поющим:

 "Братья и сестры там встретятся,
 Братья и сестры там встретятся,
 Братья и сестры там встретятся,--
 Встретятся, чтобы больше не расставаться!"

"Да, бресс де Лорд! они так и сделают. И все ушедшие друзья встретятся,
и встретимся, чтобы больше не расставаться! СЛАВА!" - раздался голос певца, который
казалось, приводил себя в восторг.

"Это только какой-то негр со своей командой", - сказал Лион Бернерс, чтобы успокоить
духи, Сивиллы, которые всегда принимали сигнал при приближении любой
незнакомец.

- Да, но что за час для негра или для любого другого человека, кроме беглецов
вроде нас, выходить на улицу, - с сомнением сказала Сибилла.

"О, возможно, он рано отправляется на рынок. Это должно быть ближе к
утру."

 "О, это будет слава--
 Слава! слава! слава!--
 О, это будет слава
 Вокруг престола Божьего!

пел невидимый певец, заставляя горные пещеры и ущелья звенеть от
его мелодии.

"Да, бресс Марстер! по всему миру _будет_ Слава и Аллилуйя
на небесах, - добавил он, - ибо--

 "Святые и ангелы там встретятся,
 Святые и ангелы там встретятся,
 Святые и ангелы там встретятся,--
 Встретятся, чтобы больше не расставаться".

"А я и моя юная хозяйка там встретимся! И встретимся, чтобы больше не расставаться!
СЛАВА!" - неожиданно воскликнул певец.

"Лайон, это наш Джо!" - воскликнула Сибил в радостном удивлении.

Повозка и лошади теперь смутно вырисовывались в темноте, почти приблизившись к ним.


- Джо! - радостным голосом позвала Сибилла. - Джо!

"Кто это?" - испуганно ответил мужчина.

"Это я! Сибилла, Джо!"

"О, мой добрый милосердный Господь на небесах! это ее дух зовет меня,
и она, должно быть, мертва! - выдохнул мужчина дрожащим голосом.

К этому времени обе лошади рядом с телегой, на сиденье
которых водитель сел в конечности террора.

"Джо, не пугайтесь! С вами говорит сама миссис Бернерс,
и я с ней, - успокаивающе сказал мистер Бернерс.

"О, масса Лайон! Это действительно она сама и ты сам?"
с большим сомнением спросил мужчина.

"Действительно Сибил и я, Джо".

"О! Господи! как ты меня напугал!"

"Успокойся, Джо, и расскажи мне, что ты здесь делаешь в такое позднее время
утра".

"О, масса Лайон, сэр, я приехала на грузовике для прислуги, когда вы уезжали"
"сюда, но у меня не было возможности забрать его раньше, потому что я была
боюсь цитировать спицион.

"А у тебя есть вещи в этой тележке?"

"Да, Масса".

"Тогда подожди минутку и расстели матрас на дне тележки".
тележка для твоей юной хозяйки, пусть приляжет и отдохнет, пока мы с тобой
немного поговорим.

Джо немедленно выполнил этот приказ; и когда грубая кровать была готова, Лайон
поднял Сибил с ее сиденья и положил на нее. Усталые лошади были
затем освобождается от их седел и отпустить на некоторое время. А потом
Мистер Бернерс и Джо сели на обочине, чтобы посоветоваться.

"И сначала я хочу, чтобы ты сказал мне, Джо, действительно ли наше пребывание в
Часовня с привидениями так и не была обнаружена", - сказал мистер Бернерс.

- О, нет, сэр! это никогда даже не вызывало подозрений! как раз наоборот, мудро,
действительно.

"Как же так?"

- Да ведь его "портировали ", когда ты работал в " Марстер Кэппинг".
"У маятника все время", что, когда его самого обложили этим, он никогда
делай вид, что тебя там не было; совсем наоборот, как я уже говорил.

- Но как теперь?

"Ну, он поднялся и "обвинил" их всех и сказал, что его дом - это его касса,
в которой он приютит любого, кого пожелает, и особенно благородную и
обиженную леди".

"Благородное сердце! Я благодарю его!" - воскликнул мистер Бернерс.

- Какой "жених", которого вы видите, сэр, убедил всех в том, что вы
был бофе спрятан в своем доме так искусно, что даже сарч-гаранты, как
поехал туда и не смог вас найти. Итак, сэр, никто, от начала до конца,
ни разу не сказал "Часовня с привидениями".

"Джо, как далеко мы от Часовни с привидениями?"

"Не более чем на милю, сэр, от тропинки, что ведет к нему."

"Ну, я думаю, нам лучше поехать туда снова и отдыхать, и возобновить
наше путешествие сегодня вечером. Более безопасного места не может быть.

- Во всем мире нет пристани, сэр.

- Тогда мы отправляемся немедленно. Бросать седла в повозку, на ваш
любовница ноги, так как не в толпе ее. Тогда я поведу повозку, а
вы можете вести двух верховых лошадей за нами, - сказал мистер Бернерс, направляясь к
один раз рядом с грубой машиной, где Сибилла лежала в таком глубоком сне,
что не проснулась, даже когда он забрался на сиденье и завел мотор.
беспружинная тележка тряслась по неровной дороге.

Джо вел оседланных лошадей чуть позади, и они поехали дальше.

"Джо, - сказал мистер Бернерс, - я надеюсь, что дома все будет хорошо".

- Настолько хорошо, насколько это возможно, сэр, что марсер и миссис в отъезде. Увенчивая Маятник,
он демонстрирует свой мощный торни и стремится к "состоянию ". И миссис
Уинтероуз и ее дартеры присматривают за домом. Только они в спостоянный
все время наводит ужас на эту банду жуликов.

"Банда грабителей, Джо?"

"Да, сэр, и грабители с большой дороги тоже".

"В самом деле! Джо, я уже два раза слышал в последнее время эта группа говорил. Такая
один действительно существует?"

"Ну, сэр, это _до_. Этот район никогда не был так наводнен грабителями, как сейчас.
С тех пор, как он стал районом. Да ведь, сэр, новый магазин мистера Моргана
в Блэквилле был взломан и похищен товаров на сумму около тысячи двухсот
долларов за одну ночь.

"И ничего из этого не восстановилось!"

"Нет, сэр. И, сэр, в дом самого Кэппинга Маятника проникли и ограбили
драгоценностей и посуды на сумму около двух тысяч долларов".

"Я очень сожалею об этом! И никаких улик для грабителей?"

"Не самых ничтожных в мире, сэр! И не позднее вчерашнего вечера, судья
Бересфорд ехал домой из деревни, где он был в таверне
, играл в карты со многими джентльменами и выиграл много
деньги, которые были у него при себе, когда посреди длинного леса
под его собственным домом его остановили двое мужчин; один из них схватил его
уздечка, и тот, кто приставил пистолет к его голове и предоставил ему выбор
от его денег или его жизни. Судья, он выбрал свою жизнь и вручил
свои выигрыши ".

"Мне его не жаль! Человек, который таким образом зарабатывает деньги, заслуживает того, чтобы
потерять их. Но я поражен всем, что вы мне рассказали.

- Да, сэр! и пожилые леди, отвечающие за Блэк-Холл, более "ошеломлены"
, чем вы, сэр; ошеломлены до такой степени, что спят с
собаками в комнате; их много.

"За этим следует проследить. Должен быть создан комитет по бдительности. Но вот
мы на тропинке, Джо, и моя жена все еще крепко спит; а я
не хотелось бы ее будить; и мы не можем вести повозку через заросли.
Подождите! Я скажу вам, что мы можем сделать. Мы можем взять матрас за четыре
угла и отнести ее на нем в часовню. Если мы будем осторожны, нам не нужно будет
даже будить ее", - сказал мистер Бернерс, останавливая тележку и слезая
со своего места.

Джо привязал двух верховых лошадей к одному из деревьев, и пришел в себя
телегу, чтобы помочь своему хозяину.

Между собой они осторожно поднял матрас, и понес его вместе
в сторону, чтобы открыть путь.

При первом же перемещении Сибил вздохнула и перевернулась на другой бок, а затем она
впал в еще более глубокий сон, из которого она не проснулась даже
когда они несли ее в ужасных преследовал Церковь, и положили ее на землю,
до сих пор на матрасе, на старом месте, справа от алтаря.

"Бедное дитя! Она так устала, так измучилась телом и душой, что
едва могла сидеть на лошади. И все же она ни разу не пожаловалась, да и не следовало
Я бы даже предположил степень ее прострации, если бы не этот
сон, подобный коме. Теперь она не проснется. Мы можем спокойно оставить ее в покое
а сами вернемся и приведем сюда наших оседланных лошадей, потому что мы должны привести
их для того, чтобы прятать днем и использовать ночью. А ты, Джо,
после того, как вы помогли мне вывести лошадей сквозь чащу, должны
перейти к Blackville и купить корм и привезти его к нам в ночи, прежде чем мы
возобновить наше путешествие".

"Да, сэр; и к тому же, в тележке есть немного крекеров, сыра и
сладостей, а также бутылка портвейна, которую вы оставили
в часовне, когда уходили".

- О, в самом деле! это будет находкой, Джо! Мы должны принести это обратно
часовня с нами, когда мы придем", - сказал господин Бернерс, как со своим слугой он
гнул свою шагов назад на пути заросли.

Сибил, оставили в покое в интерьере привидениями часовня, спал на
крепко некоторое время. Она действительно не была совсем без сознания
ее туда удаления. Она была наполовину проснулся быть изъяты из корзины,
но сразу опять уснул, хотя она еще смутно
сознавая, что несет собой на какое-нибудь безопасное место и упокой, и
что ее преданный муж и ее верный слуга ее
носители--смутно сознавая также укладки на ровное место
отличный отдых, с крышей над головой; но помимо этого она знала
ничего, ни о чем не заботилась, будучи слишком подавленной душой и телом, чтобы
заставить себя произнести какие-либо слова или даже спасти себя от погружения в
сон.

Сколько она проспала, она так и не смогла сказать, когда, наконец, проснулась
внезапно и страшно - проснулась до такой степени, что
не чувствовала ни шумной тряски по каменистой дороге, ни болезненной волокли
сквозь колючую чащу удалось добиться своего.

И все же это было всего лишь прикосновение - прикосновение маленькой ледяной ручки
легкое прикосновение к ее лицу.

Она в панике вскочила и огляделась вокруг. Все казалось черным как смоль,
и сначала она ничего не могла разглядеть; но когда она напрягла зрение, она
смутно различила очертания готических окон на фоне темного ночного неба
и призрачных деревьев за ними; и она узнала Часовню с Привидениями!

Они принесли ее сюда, пока она спала; и теперь, "среди мертвой
пустоши и посреди ночи", она проснулась одна в этом
населенном демонами месте.

Она попыталась закричать от страха, но голос застрял у нее в горле, и
она откинулась на матрас и закрыла глаза, чтобы какой-нибудь облик
ужаса не поразил их.

Потом она снова почувствовала руки на работе об ее лицо. Они ползли
под плечи и под ее конечностей; они были подъема ее от
матрас. Ее глаза вспыхнули открытые в дикий страх, и она увидела два черных
окутанный формы, в голову другой к ее ногам.

Она попыталась закричать в агонии ужаса; но голос ее снова замер
где-то в груди, и все ее силы, казалось, были парализованы. Они подняли ее на руки
и понесли дальше - великие небеса! куда?

К открытой двери склепа, из которого преследуют глубины спектральной
свет блестел!

Они спустили ее по ужасным ступеням и положили на смертоносный пол!

Железная дверь с громким лязгом захлопнулась, эхо разнеслось по мрачным сводам.

"Теперь она у нас!" - пробормотал хриплый голос. В ответ раздался глухой смех.

И Сибилла упала в обморок от ужаса!

Дальнейшие приключения Сибиллы будут описаны в продолжении этого произведения,
которое будет немедленно опубликовано под названием "Ее пытались спасти".

 Конец.