Дела Закона, благо и индульгенции

                Тема этой беседы имеет важное значение для понимания спасения и правильного отношения верующего к делам с ним связанным. Апостол Павел учит: «Делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть» (Рим.3:20), а святитель Иоанн Златоуст говорит: «Усиливающийся спастись делами закона не имеет никакого общения с благодатью». О чем идет речь? Дело в том, что из-за неверного понимания добротолюбия в Русской Православной Церкви и еретического учения о заслугах и индульгенциях Римско-Католической Церкви, многие решили, что совершение добрых дел, во – первых, искупляет грехи и приближает к Богу, а во – вторых, является условием спасения. Такое понимание способствовало расколу Римской церкви в XVI в., приведшему к возникновению протестантизма. В русском православии протестантское понимание добра обрело форму доброделания, то есть уверенности многих, что совершение благих дел как-то: милостыня, пожертвование на храм, помощь нуждаемся больным, приютам и так далее, является необходимым и достаточным условием спасения, открывающим путь в Царствие Небесное. Многие решили, что благотворительность, сама по себе, является служением Христу и приближает ко спасению. Из такого понимания христианской добродетели, сначала в Католической церкви возникло учение об индульгенциях, а затем зародились целые миссионерские движения, суть которых сводилась к помощи нуждающимся, преимущество в африканских и латиноамериканских странах, открытие миссий, больниц, католических школ, организация гуманитарных конвоев, поставки продовольствия, медикаментов и прочего. Не безызвестная мать Тереза, как раз этим и прославилась. Правда, ее потом обвинили в хищении миллионов долларов, полученных на благотворительность, но не в этом суть. Добрые дела ради ближнего, несомненно, хороши и похвальны, но только, сами по себе, к спасению никак не приближают. Главное отличие Православия от остальных конфессий заключается в том, что у нас спасение идет через сердце, то есть через внутренний мир человека и его помыслы, а не через внешнюю, обрядовую сторону поклонения и служения Богу, как это регламентировано в иудаизме, исламе и католицизме с его деноминациями. Так, главным условием благочестивой жизни правоверного мусульманина, иудея или католика является соблюдение предписанных религиозных норм. У евреев – хранение субботы, посещение синагоги, исполнение Закона, у мусульман – намаз, хадж, соблюдение Рамадана, у католиков – миссионерство, регулярная исповедь, причастие и послушание Святой Церкви в лице Папы. В Православии требования церковной дисциплины отходят на второй план по сравнению с тем, что думает человек, к чему стремится, в каком состоянии находится его сердце, как источник всякого желания. «Бог судит не по результату, а по намерению», - учат святитель Иоанн Златоуст, Игнатий Брянчанинов и другие отцы. Это значит, что Богу не важно, что человек делает, а важно – ради чего он это делает, то есть, каково истинное намерение сердца, потому что-либо задумать и даже приступить к осуществлению задуманного -  в нашей власти, а вот завершить начатое – только во власти Бога. Если кто-то думает, что, поставив в церкви свечку, или подав милостыню, или пожертвовав на храм, он почти спасся и обрел милость у Бога, или совершил доброе дело, которое ему зачтется, то он сильно заблуждается. Христос прямо говорит: «Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное» (Мф.7:21), то есть, не всякий говорящий или делающий благое достоин спасения. Суть православия заключается в словах Христа: «Царствие Божие внутри вас" (Лк.17:21) и: «Из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф.15:19). А в Книге Притч Бог прямо говорит: «Сыне, даждь Мне твое сердце» (Притч. 23:26). Все эти места из Священного Писания свидетельствуют о том, что Богу важно, на что направлены мысли человека, а не каков результат его, пусть и благой деятельности. Можно поставить в церкви свечку, подать нищему на паперти, а после выхода из храма думать, как отомстить обидчику, обмануть начальника или по правдоподобнее наврать жене, направляясь к любовнице. Подаяние и свечку Бог не заметит, а все остальное обязательно запомнит. Можно каждое воскресение ходить на исповедь, всю жизнь заниматься благотворительностью, а после смерти угодить в геенну. Отеческий Патерик знает не мало таких примеров. Поэтому Игнатий Брянчанинов напоминает: «Добрые дела, естественные по чувствам, никак не могут заменить собою покаяния…В покаянии тайна спасения. Но мы как поступаем? – Оставляем указанное нам Богом спасительное покаяние и стремимся к упражнению в мнимых добродетелях, потому что они приятны для наших чувств, потом, мало-помалу, неприметным образом, заражаемся мнением и, как благодать не спешит осенить, увенчать нас, то мы сами сочиняем в себе сладостные ощущения, сами себя награждаем и утешаемся сами собою», то есть главное  в деле спасения – покаяние, которое есть возвращение на путь к Богу, а не мнимые добродетели.
                В Священном Писании, еще задолго до Христа, было сказано: «Уклонись от зла и сотвори благо» (Пс.33:15). Это значит, что прежде, чем приступить к совершению чего-то доброго, нужно сначала уклониться от зла, то есть подготовить себя к такому служению. А это может занять годы. Если мы думаем, что без нашей помощи кто-то чего-то не получит или погибнет, то он ошибается, ибо в сердце своем невольно заменяет собой Христа и забывает, что Бог о каждом сущем печется гораздо более, чем любой из людей. Это не касается, естественно, тех случаев, когда человек  поставлен Промыслом Божьим в ситуацию экстренной помощи ближнему, без которой тот может пострадать. В этих случаях действует другой закон Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» (Ин.15:13). Поэтому не будем спешить делать добро, как советует один протестантский доктор, а лучше последуем завету Спасителя: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его» (Мф.6:31), то есть разберемся сначала со своими мыслями, а уж потом займемся всем остальным, потому что «правда Его» – это вера и заповеди. Но главное, – нельзя видеть в доброделании условие своего спасения, иначе это прямой путь в погибель. Некоторые могут возразить: а как же слова Апостола Иакова: «Вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак.2:17). На это можно ответить так. Апостол говорит о делах веры, которые выражаются, прежде всего, в исправлении самого человека, его следованию заповедям Евангелие, что не может заменить любая благотворительность и помощь ближнему.
                В нашем вопросе есть еще один немаловажный аспект. Уклонение от зла, о котором я говорил выше, подразумевает, прежде всего, изменение мышления, то есть переоценку ценностей. Важно, чтобы душа не только воспротивилась злому, но и устремилась ко благому, ибо бесцельно она существовать не может. И, если в состоянии зла она желает удовольствий и наслаждений, а потом мучается от последствий полученного, то, пребывая в добре или благе, она уже не ищет мирского, а всецело устремлена в будущее, то есть к Богу. И то, и другое отражает отношения человека к миру и себе, а не является нормами благочестивого поведения, как, например, благотворительность или миссионерство. Именно от отношения сердца к злому или доброму зависит спасение души, а не от поступков. Святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Различать добро и зло принадлежит сердцу». Зараженное схоластикой Фомы Аквинского и ересью предопределения Августина, католическое богословие оказалось не в состоянии постичь эту истину, и породило учение об индульгенциях. Если кратко, то его суть сводится к следующему. Все добрые дела человека призваны искупить его грехи, совершенные от рождения. Но, поскольку грехов много, а добрых дела намного меньше, то своими трудами обычный человек не может удовлетворить правде Божьей и получить прощение. Для этого есть святые, которые святостью жизни превысили количество совершенных грехов, чем не только угодили Богу, но создали некий «излишек» благ, который складывается на небе в некую копилку. И только папа Римский, как «наместник Бога на земле», имеет право своей властью раздавать эти блага грешникам в виде отпущения всех грехов за счет заслуг из «копилки» святых. Это выразилось в раздаче индульгенций, то есть особых папских грамот, прощающих их владельцам все грехи. Индульгенции раздавались не просто так, а за деньги или в силу особых заслуг перед Ватиканом. В эпоху раннего средневековья они способствовали привлечению рыцарей, наемников и прочего сброда для участия в крестовых походах и набору рекрутов в  папских войнах.  По сути, индульгенция предлагала на выбор или покупку отпущения грехов или наемничество для защиты интересов Папы. Это извращение настолько возмутило даже самих католиков, что монах августинец Мартин Лютер взбунтовался и в конце XVI в. учинил раскол в Римской Церкви, а затем выдумал свою.  Естественно, что эта ересь никакого отношения к Евангельскому учению Христа не имеет. Однако, она оказалась настолько живучей и привлекательной, что заразила и нашу Церковь, будучи занесенной из протестантской Европы русскими офицерами в ходе наполеоновских войн.
                Адоптировавшись к условиям и специфике русского православия, доброделание протестантского образца обрело свойственное только для России форму. Оно не стало догматом церкви, а приспособило православие для своих нужд. Это выразилось в том, что наши иерархи не стала торговать индульгенциями, а благословили всякие добрые дела как условие спасения и проявление благочестия. Чаще всего это проявлялось в виде пожертвований, особенно в Синодальный период.  При этом, как правильно нужно творить добро и с какой целью – Церковь не объясняла. А ведь святитель Игнатий предупреждает: «Недостаточно быть добрым по естеству, надо быть добрым по Евангелию». Это означает, что в основе любой благотворительности, во-первых, должна лежать рассудительность, а во-вторых, добрые поступки являются таковыми, если лишены всякой страстности, привязанности, ожидания наград или благодарностей за понесенные труды. Смысл добра по Евангелию заключается в спасении души через исполнение воли Божьей, а не собственной.  Не научив этому, Церковь породила ситуацию, когда само вспомоществование, то есть форма осталась без содержания, и православная благотворительность превратилась в протестантскую «копилку добрых дел». Опасность такого подхода  заключается в том, делающий добро, ставит своей целью не служение Богу, а конкретные действия, и таким образом, подменяет Творца тварью, что так характерно для протестантизма. При этом, важно не только как совершается добро, но и в какое время и при каких обстоятельствах, и главное – кто делатель? то есть, что им движет и каково его духовное состояние. Игнатий Брянчанинов так пишет по этому поводу: «Не только пагубен для нас грех, но пагубно и самое добро, когда делаем его не вовремя и не в должной мере, так пагубны не только голод, но и излишество в пище и качество пищи, не соответствующее возрасту и сложению. «Не вливают вина нова в мехи ветхи: аще ли же ни, то просадятся мехи, и вино пролиется, и мехи погибнут; но вливают вино ново в мехи новы, и обое соблюдется». Это сказал Господь о деланиях добродетели, которые непременно должны соответствовать состоянию делателя, иначе они погубят делателя и сами погибнут, то есть, предприняты будут бесплодно, во вред и погибель души, противоположно своему назначению».
                Правильное отношение к благотворительности, милосердию, миссионерству имеет непреходящее практическое значение. Всякий здравомыслящий, творит благо, ради спасения собственной души, ибо Христос сказал: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф.6:33), а Царство Божие пребывает в душе человека. Поэтому и заботиться нужно, в первую очередь о ней. Древние святые отцы, скрывались в пещерах и «пропастях земных», уходили в затворы, отрекались от мира, и никакой благотворительностью не занимались. Однако, несмотря на это, не только сами спасались, но и своими молитвами содержали мир. Однако, несмотря на это, не только сами спасались, но и своими молитвами содержали мир. Для благочестивого намерения помощи ближнему, нужно всегда помнить, что Бог о каждой разумной твари, всегда позаботится лучше, чем человек, и поэтому не нужно вмешиваться в Его Промысел и предвосхищать Суд Христов, особенно, если нуждающийся об этом не просит, поскольку сострадать ближнему, руководствуясь чувствами, а не разумом – вредить и ему, и себе. Поэтому святитель Игнатий и пишет: «Водимые естественным милосердием пребывают во мраке под влиянием ложного, всезлобного миродержца».