Гримёр от бога - часть первая -

Встреча бывших одноклассников в кафе «У Арика» была в самом разгаре. Скромное застолье, которое после долгих согласований бывшие выпускники колледжа с трудом организовали в пригороде Нетании. 

Праздное любопытство? Ностальгия?..   

Хозяин даже закрыл своё заведение для посторонних, чтобы давние знакомые могли чувствовать себя расслабленно и вольготно. Тридцать лет – срок немалый, так что воскресный сабантуй  скорее напоминал «всеобщие смотрины» (прожитые годы не пощадили никого!) хотя тут и там наблюдались исключения из правил. Кое-кто из выпускников изредка поддерживали связь, встречаясь на семейных торжествах и юбилеях, но хватало и тех, кого злой рок успел спровадить на погост, а некоторые разъехалась по миру, - поближе к детям и подальше от ближневосточных коллизий.

Время  неподвластно людским прихотям!..

Оно избороздило морщинами лица, увеличив на размеры женские платья и мужской гардероб,  что впрочем никоим образом не отразилось на всеобщем настроении. Каждый на зависть другому пытался выглядеть помоложе и посвежей. Особенно женщины. Причёски, туалеты, макияж..., казалось, что с раннего утра они не выходили из салона красоты, пытаясь ухватить за призрачный шлейф давно отшумевшую молодость. Смех и гам дополнял широкий дисплей у потолка, который транслировал очередной вотум недоверия правящей коалиции.
Толпы митингующих запрудила центральную артерию города, а израильские «ажаны» с трудом сдерживали остервенелый напор человеческих тел.
 
-- Ближневосточный бедлам! – пригубив из бокала, лениво бросил Гиора (который с приездом на землю обетованную переиначил привычное «Жора» на израильский аналог).
Поморщившись, он пытливым взглядом вперился в содержимое бокала:
-- Или я позабыл вкус нормального вермута, или Арик вместо «Мартини» умудрился втюхать нам турецкую бормотуху! 
Его собеседник глотнул вина, причмокнул, и в недоумении уставился на приятеля:
-- Всё в норме, – парировал он, -- чуток резковат, но-о-о это в порядке вещей.
Столик в углу облюбованный приятелями, занимал удобную позицию, которая охватывала центр сабантуя, а в мягком полумраке (вдали от любопытных глаз) можно было посудачить о жизненных буднях и мелких неурядицах. Они молча потягивали резковатый на вкус вермут, пока затянувшееся молчание не заставило Аркулю заёрзать на стуле; невесёлые думы нет-нет, а нарушали его подчёркнутое спокойствие:
-- У меня дела посерьёзней чем твой вермут!! – взорвался бывший однокашник. – Накрылась медкомиссия!.. Не прошёл…, -- он в один глоток осушил свой фужер. -- Хотел выправить инвалидность, а пролетел как фанера, -- угрюмо подытожил Аркуля.
На всплеск желчи сотоварища по школьной скамье, Гиора лишь  недоумённо пожал плечами, напоминая своим невозмутимым видом рассудительного филина:
-- Кто ж тебя надоумил в третий раз жениться? -- он ещё раз пригубил из бокала и вновь поморщился.  -- Глянь на себя в зеркало, твою пышущую здоровьем харю, - инвалидность не предусматривает!
Суровый вердикт наложил печать скорби на лице приятеля, словно  его пригласили на поминки близкого родственника.
-- А я уж надеялся…, -- промямлил он, -- надбавка  «за инвалидность» помогла б ещё кое-как лямку тянуть, а так…
Морщины на лбу Аркули стала глубже и отчётливей:
-- Лерочка-стерва  умудрилась раздеть догола!.. А здесь ещё и алименты за дочь…   
-- Кто ж тебе виноват тестостероновый феномен?! -- осадил приятеля Гиора, -- деньги кому-то из комиссии предлагал? Впрочем, кто у тебя возьмёт! -- он задержал взгляд на искривленном переносье собеседника. -- Видать боксёрские будни тактику и стратегию в твою голову так и не вдолбили, -- напомнил он приятелю об увлечениях далёкой юности. – Вначале узнай кому из комиссии в «лапу сунуть», а там уж…, -- он с интересом уставился на широкий дисплей, наблюдая как рослые «ажаны» тащат к полицейскому  автобусу не в меру строптивого юношу.
-- Отбрыкался паря, -- ехидно усмехнулся он.

Его собеседник заёрзал на стуле:
-- Где бы здесь отлить?.. -- он повёл взглядом по сторонам отыскивая заветную табличку-указатель.
-- Прямо за стойкой, и к подсобке по запаху, -- Гиора  одним глотком прикончил содержимое бокала и вновь поморщился:
-- Назад пойдёшь, захвати из бара как его…, -- он в нетерпении защёлкал пальцами, -- «Мартини», вот! Я хочу этому «Мартини» в глаза глянуть…  сэндвичи не забудь!  -- крикнул он вдогонку приятелю.
Когда бывший однокашник вернулся к столику с бутылкой вина, Гиора тщательно изучил выцветшую этикетку, но не обнаружив ничего подозрительного, угрюмо констатировал:
-- Пожалуй итальянский, хотя на сегодняшний день и доллары подделывают - банк не различит!

-- Я уж подумывал в супермаркет устроиться, сумки на входе проверять, -- вновь затянул свою «заупокойную» Аркуля. -- Но в эту жару?.. -- он замотал головой, -- только подумаю - тут же в пот бросает!
   
Гиора, с интересом созерцавший израильский «Тяни-Толкай» между беснующейся толпой и конной полицией, нехотя оторвал глаза от экрана:
-- Не нуди! у самого дыра в бюджете. Предложили косметологом в ритуал устроиться, -- намекнул он о своём двадцатилетнем стаже гримёра. -- Вроде бы и бабки неплохие и график всем на зависть, но клиентура…, -- его тщедушное тело передёрнуло как от удара электрическим током. -- Меня от покойников в дрожь бросает и мысли нехорошие в голову лезут.
-- Глянь-глянь на ту  рыжую! -- Гиора ткнул пальцем в экран. – Бегает, беснуется, подначивает, а полиции хоть бы хны! Я-те говорю она у них за главную бандершу… еврейский поп Гапон!
Кадр на экране сменила  карета скорой помощи в ореоле сине-красных огней и лежащей навзничь фигуре у бордюра. Гримёр в прошлом  с воодушевлением вскочил со стула и выбросил кулак вверх:
-- Но пасаран!!.. Всё же угодила рыжая стерлядь под лошадиное копыто.
Он вдруг замолк, словно пытаясь ухватится за ускользающую мысль; его отчуждённый  взгляд стал настороженным, осмысленным,  а лисьи глазки превратились в узкие щёлки:
-- Будет им инвалид!!
Выбитый из колеи Аркуля повернул голову назад, где подогретые спиртным  однокашники зазвенели бокалами в очередной здравице.
-- Где инвалид?.. -- он запнулся и в недоумении глянул на приятеля, --  ты мне брось своим одесским кроссвордом мозги грузить!

Но Гиору прорвало.  Мысли, которые  до сих пор были боле-мене ясны, вдруг переплелись в диковинный ребус:
-- Демонстрация!.. Даже Господь исправляет свои ошибки... Это твой единственный шанс!

Уловив неподдельное замешательство  в глазах собеседника, Гиора чуть умерил свой пыл, дабы наглядней изложить созревшую в голове комбинацию:
-- Выходишь с митингующими в первых рядах, -- он кивнул на экран, -- и тут же валишься на полицейского волоча его вместе с собой на асфальт. Втупил!?.. – он потянулся за бокалом. -- Кровь! крики! стоны!..
-- Чьи стоны?
От столь явного неразумения простой идеи, Гиора нетерпеливо заёрзал на стуле: 
-- Твои стоны недоумок!!.. Твоей комплекцией любого с ног уложишь! Мне лишь останется запечатлеть на камеру всю эту вакханалию и выложить в своём блоге. Как тебе? А-а?.. Достоверный факт для будущей медкомиссии.
Аркуля, до которого наконец стали доходить отголоски незатейливого плана, вдруг насторожился:
-- А тебе с какого перепугу в этом болоте мараться!?
-- Трудные времена… с блогом, -- Гиора неловко отодвинул бокал, брызнув вермутом на бутерброды. -- За последний год всего лишь две тысячи подписчиков... И чёрт знает, что народу интересно!? Туристические поездки, природа, цены в универсаме и всё мимо… Может мордобитие  публику всколыхнёт? Повалит народ, подтянется. 
От столь бурных полётов фантазии Аркуля закашлялся, подавившись бутербродом. А приятель уловив, что его «обозрение» не внесло особой ясности  в «…единственный шанс!», недовольно пробурчал:
 
-- Следи за ситуацией!
Приводим тебя в божеский вид эм-м…, месяц-другой не бриться! Шевелюру отрастить не выйдет, -- скользнул он оценивающим взглядом по «ленинскому лбу» приятеля, -- Но не беда, выбреем под нуляк! Да-а… и поменьше воды, от тебя должно смердеть застаревшим потом и нестираными носками. Для ближайшего окружения - ни то бомж, ни то городской сумасшедший. К этому …, -- он задумчиво поднял глаза на потолок, -- хоругвь,  обязательно хоругвь!!
 Гиора даже утробно гукнул, что в сочетании с дьявольскими огоньками в карих глазках означало пик озорства и веселья:
-- У меня на антресоли римская хоругвь завалялась, -- разъяснил он, -- увёл по случаю из реквизита. На ней ни то харя Юлия Цезаря, ни то ещё какой-то Меркурий. Ополоснём известью и в «Голубь мира» раскрасим, -- он на мгновенье задумался, пялясь в экран телевизора. -- Но если тебе нравится нечто эдакое с изюминкой, - плеснём на холст всеми цветами радуги в стиле: «садо-мазо-гомо-лесб»! - популярнейшая тема на сегодняшний день.
В ответ Аркуля невразумительно замычал, а лицо полыхнуло багрянцем листвы в межсезонье:
-- Куда-а-а!? – прохрипел приятель.
-- Да ты не петушись! Такие же люди как и мы... они в процессе полового созревания личностью не определились, -- попытался вывернуться Гиора, -- сбой на генетическом уровне.
Но приметив как ладони собеседника сжались в увесистые кулаки пошёл на попятную:
-- Ладно-ладно!.. Гомо-лесб отменяем, так что сценарий сугубо по традиционной методике. Подходящий балахон я для тебя найду,-- продолжил он, -- а на голову – бейсболка…, мы под неё кровь сунем.
Приметив ошалевший взгляд приятеля, он поспешил объяснить:
-- «Бычий консервант». Имитация. Вовремя ладошкой не забудь себя по темени хлопнуть, чтобы по лицу расползлось.
Аркуля осушил бокал «Мартини» и с трудом ворочая мозгами, попытался заново взвесить «единственный шанс»:
-- А с мытьём зачем…? – жалобно промычал он.
-- Чтоб народ по сторонам разбегался и в кадр не лез!

Уловив огонёк недоверия в глазах приятеля, Гиора зло прошипел:
-- Поезжай в Иерусалим и зайди в «Абима»…, можешь в хайфский драматический подъехать. Там и спроси: Кто такой Гиора Крамер!?
-- Какой ещё драматический?
-- Нет-нет, ты зайди и узнай!! И будь то работник сцены или захудалый актёришка, то тебе непременно скажут: «Гиора Крамер – гримёр от бога!»
-- Мальчики! – послышался голос Тамары, -- что вы там на отшибе прячетесь?.. Арик сейчас музыку подключит.
Аркуля принял стойку как гончая на старте:
-- Двигай-двигай,  детали позже обсудим!
Он окинул недвусмысленным взглядом ещё неплохо сохранившуюся фигуру бывшей однокашницы:
-- Больше тридцати не дашь! -- тихо охнул Аркуля
-- Под тридцать ей было, тридцать лет назад! – сухо отрубил приятель.  -- Краски-лосьоны, пудра-крем, я тебе как гримёр головой отвечаю.