Мужчина моей мечты

Притомившийся полуденный бриз лениво поддувал изумрудные облачка под желтые от высокотиражности страницы. Солнце жарило кожу. Я листала, слюня соленым пальцем, главы и щурилась на плотно-голубой от слияния неба и моря горизонт.

Нос нестерпимо чесался. Отлепив от него антипригарную бумажку, скинула со страницы налетевший песок и мошек, прижала переплет расплывшейся галькой и пошлепала к куску зеркальной плитки, прицепленной к зданию пляжного бара. Душный песок забивался в сланцы и горячо вытекал из-под пальцев.

Море лоснилось от белого знойного солнца, пропитавшего за неделю отпуска воду, тело, беленые стены узкой комнаты, просолившего и выветрившего в хлам все осмысленные события.

Нос в треснутом зеркале покраснел, шелушился, кожа на скулах шла пятнами. Сверху были хорошо видны секущиеся концы выгоревших волос и итог одиноких поздних ужинов – три с половиной складки, перекрывающие модный горох на бикини, на месте талии.

Я закрутила волосы под шляпу и, разворачиваясь, вдруг увидела в зеркале высокого мужчину, пристально разглядывавшего меня со спины. Я вытянула шею. Мужчина стоял. Шорты и загорелое, накачанное бугорками и впадинками тело. Я повела лопатками, вытащила из-под шляпы мокрые волосы, шлепнула ими по развернувшимся плечам, задрав нос к солнцу, пружинисто продефилировала назад к своему лежаку и, красиво вытянув в сторону моря ногу, притворилась спящей.

Лежала долго, пока не стало холодать. Ветер сменил направление, галька остыла, пляжники разбрелись.

Отменив заказ сладкого в номер, я надела самое длинное и открытое из всех, оказавшихся в чемодане, платьев и села на террасе прибрежного кафе. Кафе одно. Он будет здесь.

Неспешно перебирая из руки в руку бокал с шампанским, я оглядывала посетителей: пары, пары, женские тур-группы – браслеты, сарафаны, шлепки на каблуках. Моего не было.

Дома облепила лицо огурцом, намазала пятки кремом и, порывшись в телефоне, купила место в экскурсионном автобусе. Отправление в семь. Обеду-завтраку – нет. Автобус – один. Это судьба.

 Зайдя в автобус, я его сразу увидела. При входе. В зеркале водителя. Он был все так же серьезен, и все так же, сложив на груди руки, смотрел мне в спину. Я села на откидном рядом с дверью, чтобы он мог как следует меня рассмотреть. Все время ощущая на себе его взгляд, слушала экскурсовода, мокла в фонтанах, смеялась с экскурсантами и танцевала на набережной.

Возвращаясь, чувствовала его дыхание на третьем ряду кресел справа, наклонила голову на спинку – и тоже уснула.

Когда первые лучи солнца лизнули остывший берег, в ожерелье из самых белых и самых синих ракушек и бусин, я вышла, взглянув мимоходом в зеркало на стене бара, на пляж. Он был здесь. Стоял, молчал.

Оттолкнувшись от мелкого шумного камня мели, я не стала барахтаться у берега, а, вытянувшись русалкой, поплыла туда, где никогда не бывала – к страшным рыжим буйкам морского запредела. Течение холодило живот, всходило солнце. Подо мной наслаивалась слой за слоем голубая бездна. Проплывали пестрые рыбки, щекотали медузы, буйки вспухали как райские острова, дающие мореплавателям покой и отдых.

Потом долго лежала на песке, не веря, что это снова можно повторить. Потом крутила тренажеры, снова пила шампанское и снова пропускала завтрак.

Мужчина всегда был рядом. Он смотрел. А я делала вид, что не замечаю, потихоньку разглядывая его за спиной через зеркала.

Утро последнего дня затянуло дождем. По пустынному пляжу перекликивались официанты.

Я похудела так, что платья болтались разноцветными парусами. В сланцах белели незагоревшие следы кроссовок, руки покрылись коричневым золотом. 

- Сема, кинь тряпку, - один из парней чистил зеркальную плитку у бара. 
- Что, не берет? – откликнулся второй.
- Я Сурену говорю: хватит эту жвачку продавать. Казанова. Скоро на рыбах этого мужика будут клеить.

Я подошла к парню. Зеркало было чистым. На земле лежал он. Мой мужчина. Теплый. Внимательный. Надежный.

Подобрав наклейку, я кинулась к автобусу. Заспанный водитель пил кофе.
- Я только гляну,  - буркнула я и посмотрела на зеркало: Наклейка. От жвачки. Такая же, как на пляже.
 - А где Сурен торгует? – водитель показал булочкой в сторону бара.

Я купила все оставшиеся. Восемь. Восемь жвачек с наклейками Казановы, на деле оказавшегося актером Хабаровым. На пять зеркал дома и три на работе.
По дороге в аэропорт вытащила из сумочки ежедневник и записала в ближайшие планы: «Расклеить наклейки по зеркалам. И купить очки!!!»