Хроники 90-х. Персидские чехлы

        ...Ребята оказались смешливые и принялись хохотать, один даже под прилавок согнулся.  Отсмеялись, слезы вытирают...


        Уже полдня прошло. Мысли по работе не идут, не могу сконцентрироваться - жара, что ли, хотя импортная кепка-тракер прикрывает голову от солнца.   Невероятно - ни одной мысли! Стоишь, смотришь - народ туда-сюда ходит, говорят негромко, думать то можно! А я так надеялся хоть что-то придумать за выходные, пока стою на базаре с чехлами.
        Этот Мельник опять учудил – наговорил в курилке про алгоритмы саморегулирования переключения стрелок, только народ смущает. На железной дороге жесткая централизация - закон. Ничего, будет делать программу, как я скажу. Свою программу хотел продумать, хотя бы структуры данных. Нет, не лезет ничего в голову! Заколдованное место этот базар – прямо ощущаешь, как тупизна, словно туманом голову окутывает. 

        Не забываю изредка рекламировать товар:
        - Чехлы автомобильные, иранские! Мягкие, как ковры персидские, красивые - подходи, недорого продам!
        Вот подошли мужчина с женщиной, помяли, поторговались, купили. Видно персидские ковры в машине впечатлили женщину. Денежки в кошелек положил, приятно. 
        Опять созерцаю толпу, мысли далеко. Вспомнил, как непросто эти шестнадцать чехлов мне достались.
        Это было второе посещение Тегерана. О первом красочном, захватывающем, с кокосовыми ароматами выпечки в кондитерских, расскажу позже, а сейчас поведаю о перипетиях с этими несчастными автомобильными чехлами.

        На другой день после прилета, наша туристическая группа из Алма-Аты собралась в столовой – гостиничном ресторанчике позавтракать. Нас, «челноков», было десять человек – трое ребят остальные женщины разных возрастов, была даже бабушка.
        С нами за столом сидели трое иранцев. Двое – хозяева  магазинов, прекрасно, без акцента говорили по русски. Мы думали, что это бывшие московские студенты, но нет, эти бизнесмены сами выучили язык.
        Наташа, руководитель туристской группы, обеспечивала нам культурную программу и организовывала экскурсии по достопримечательностям Тегерана. Свою роль она выполняла блестяще – первое, что сделала, привела русскоговорящих хозяев магазинов.  Иранцы три дня возили нас на своем микроавтобусе по базарам, показывали товар и помогали с доставкой. Потом еще четыре дня, до самого конца «турпоездки», микроавтобус был в нашем распоряжении.
        С базара мы ничего на себе не таскали – просто говорили продавцам (наши иранцы помогали с переводом):
        - Заверните это столько-то штук и этого столько.
        Мы оплачивали, продавцы упаковывали, уточняли адрес нашей гостиницы, комнату и согласовывали час доставки. И все. Уму непостижимо, в назначенный час нам все привозили. У нас, в девяностые, это бы не сработало. Мы поинтересовались у наших гидов:
        - Где гарантия, что все привезут, договора то нет? Бывает, наверное, и обманывают - ведь предоплата все же?
        Ребята дружно рассмеялись, вообще хорошие были парни, отзывчивые на шутку и ответили:
        - У них сразу отберут лицензию на торговлю, на пять лет по первой жалобе от покупателей. Полиция за этим следит.
        Что полиция у них строгая, я убедился, когда меня чуть не «замели» ни за что. Стоим мы, как договорились, на площади в тенечке – месте сбора, сотовых то телефонов еще не было. Вдруг меня грубо хватают за плечо. Смотрю, двое полицейских собираются куда-то тащить. Тут Наташа кинулась к ним объяснять, что это экскурсия собирается. Отпустили. Оказывается, в этом месте обычно валютчики доллары меняют, что запрещено.

        На третий день, когда мы закупили свои товары и у нас кончились деньги, Наташа повезла нас на экскурсии. Гидом был кто-то из иранцев. Они с удовольствием показывали свой город и очень хорошо к нам относились. Вообще в Иране хорошо относятся к русским. Мы, к тому же, были покупателями-оптовиками, по нашему  «челноками» и ребята видели в нас своих постоянных клиентов –  в торговле большая конкуренция. И действительно, многие из нашей группы не раз приезжали к ним за товаром.
        Эти молодые черноголовые ребята с бородками, с удовольствием катали нас на своем микроавтобусе по Тегерану.  Гидами они были первоклассными, места знали   и на хорошем русском языке нам все рассказывали.
        Об этих незабываемых экскурсиях я расскажу в следующих главах, а сейчас о чехлах.    

        Со мной в комнате жили двое: Иван – высокий светлоголовый парень белорусской внешности и Тофик – армянин невысокого роста, он немного говорил по-турецки и мог разговаривать с иранцами. Оба чуть моложе меня. После завтрака ребята собирались с группой поехать на микроавтобусе на базар. Я уже там бывал в предыдущей «челночной» экскурсии, в позапрошлом месяце. Сейчас же возжелал сделать бизнес на чехлах – почуял прибыль.
        В моем первом «челночном» опыте два автомобильных чехла улетели мгновенно. Это жила, подумал я, и взял вторые пол-отпуска для продолжения летнего отдыха в Персии. На работе были трудности с зарплатой, меня понимали и не возражали.   
        Туристическая схема Тегерана у меня была – привез с собой, зная, что все буклеты в Тегеране подписаны только арабской вязью. Там отмечены парки, музеи, некоторые магазины. Я выбрал далекий от нашего отеля магазин для автолюбителей и пошел,  примерно ориентируясь  по карте, благо, что указатели улиц на домах имеют дублирующие переводы на английский язык.

        Идти было интересно. Свой «Зенит-Е», заряженный цветной пленкой, я всегда носил на ремешке, перекинутом через грудь на плечо, чтобы не скатывался – все-таки вес фотоаппарата чувствовался. Объектив у него был знатный, широкоугольный «MIR-1». Как я приватизировал его на работе, уже не помню, но очень по этому поводу радовался – фотографии получались классные.
        Шел по улицам и время от времени фотографировал. Красивый город. Тротуары выложены цветной плиткой. Все первые этажи – сплошь магазины с окнами до пола и стеклянными дверями, правда не автоматическими, да это и не нужно  – погода стояла солнечная, жаркая и двери были распахнуты настежь.   
        Зашел в магазин люстр. Мерцающие канделябры светильников свешивались с потолка. Вот очень красивые люстры, богато обвешенные хрусталем и недорогие. Записал в блокнотик -  можно взять несколько штук, если денег хватит.
        Вышел из магазина – снова магазин люстр. Иду дальше – люстры, люстры. Да как же они уживаются рядом, такая конкуренция? Спросил потом у иранских друзей – оказывается, обычная прибыль пятнадцать процентов всех устраивает. Ну, это не для наших бизнесменов. Им подавай сто или хотя бы пятьдесят процентов, иначе работать не будут или пережгут друг друга. 
        Так я шел не торопясь. Жарко, купил мороженое и вошел в сквер, расположенный по центру вдоль широкой улицы.  Народ сидел в тени на скамейках, таких же, как у нас с гнутыми спинками из крашеных брусков дерева. Сел, посмотрел вбок и крайне удивился – мы сидели спиной к проезжей части так близко, что всякий автолюбитель мог погладить нас по макушке вытянутой из окна рукой!

        Иду дальше вот он магазин. На широких щитах рекламы красок, масел и чехлы есть. Зашел, прохладно хорошо, видно кондиционер работает. Захотелось купить импортного масла для моего «Москвича», здесь оно дешевле. Хожу, разглядываю полки за длинным прилавком. Руками ничего не потрогаешь. Стоят банки с автомобильными красками, маслами, где что не сразу поймешь. Продавцы все мужчины с маленькими бородками и усиками вокруг рта, молодые с интересом наблюдают. Посетителей мало.
        Спрашиваю:
        - Show me what kind of car oils you have?
        Не понимают, переглядываются, подходят ко мне.
        - Give me oil for the car.
        Не понимают, что-то спрашивают друг у друга и ко мне на иранском обращаются, а я ни бельмеса.
        Повторил по русски:
        - Покажите мне автомобильные масла, пожалуйста?
        Тот же результат - смотрят губами шевелят, переглядываются, не понимают.
       
        Начинаю применять жесты. Как же им показать масло для автомобиля? Делаю кольцо из большого и указательного пальца на левой руке, вставляю туда указательный палец правой руки и начинаю быстро двигать его вверх-вниз, изображая поршень в цилиндре, который проворно скользит, смазанный маслом. 
        При этом приговариваю:
        - Ооо, карачо, масло давай!
        Ребята оказались смешливые и принялись хохотать, один даже под прилавок согнулся.  Отсмеялись, слезы вытирают – один догадался и принес банку с маслом.
        Кажется, разобрались, масло купил. Пойдем за чехлами.

        Магазин большой, чехлы в самом конце. Руками можно потрогать. Вот эти понравились – бархатистые коричневые тисненые узорами, то, что надо, но ценника не вижу. Снова обращаюсь, не понимают. Позвали кого-то. Вышел из боковых дверей пожилой иранец, видимо начальник, немного понимающий по русски. Когда я попросил продать шестнадцать чехлов, он провел меня в дверь, откуда сам вышел. Там был цех. За столами сидели мужчины и шили чехлы. Стоял стрекот швейных машин. 
        Мы смогли разговаривать на русском, и я решил поторговаться. Это выглядело примерно так:
        Иранец, начальник:
        - Пять тысяч риалов.
        Я:
        - Не, не, не четыре тысячи
        Начальник:
        - Четыре тысячи семьсот.
        Я:
        - Ну, держись, три тысячи.
        Народ перестал шить и начал прислушиваться, неодобрительно поглядывая на начальника, так-как он вставлял фразы на иранском.
          Начальник:
        - Четыре тысячи.
        Я:
        - Три тысячи пятьсот.
        Торг прекратился, я оплатил наличными за шестнадцать чехлов, оставил адрес гостиницы и пошел к выходу – швейные машинки молчали. Я вышел в полной тишине и, довольный своему крутому нраву, направился в гостиницу. Был полдень. Пообедал где-то по пути, добрался до номера и прилег отдохнуть.

        Вечерело, меня вызвал метрдотель – пришли посетители. На улице стоял небольшой грузовичок, рабочие быстро занесли чехлы, заняв весь центр комнаты, и удалились. По количеству все было правильно. Начал открывать молнии прозрачных сумок чехлов и проверять качество.
        Но что это – запахло керосином! Этот нормальный, этот тоже, а этот пахнет. Насчитал пять чехлов с запахом керосина. Ужас, что делать – брак, надо нести обратно в такую даль, ругаться. Сильно расстроился. Но делать нечего перетянул веревкой эти несчастные пять чехлов, взвалил на спину и поплелся по тому же маршруту. Фотоаппарат не стал брать – не до него!

        Еще было не поздно, и магазин работал. Занес чехлы в ту же дверь. Рабочие были на месте и внимательно наблюдали, как я горестно покачивал головой, потом провел пальцами от глаз к ладоням, изображая капающие слезы, вообщем демонстрировал крайнее расстройство. Потом расстегнул молнию прозрачной оболочки одного из чехлов и дал каждому понюхать содержимое. Начальник тоже понюхал и разразился руганью на родном языке.
        - Как же так, товарищи! – повторял я, - керосин все испортил, надо заменить.
        Начальник ругался, рабочие молчали.
        Я вытащил пятитысячную купюру местной валюты и отдал начальнику.
        Раздалось дружное:
        - Оооо!
        Мне быстро вынесли пять новеньких чехлов в упаковке, дали каждый понюхать, перетянули в виде тюка веревкой и, пожав руку, похлопав по плечу и сказав что-то приятное на родном языке, открыли дверь, пропуская на выход.

        Но это еще не все. Стою я на базаре продаю эти несчастные чехлы. Остался один и еще три в багажнике машины, которая стояла невдалеке. Подошли трое молодых парней – казахов. Перед этим я их видел прохаживающимися где-то впереди, но не обратил особого внимания.  Похоже, они присматривались к моим чехлам и ко мне.
        Подошли, пощупали, оценили мягкий ковровый ворс, поцокали языками и предложили сто долларов за три чехла. Показали купюру. Я обрадовался, цена была нормальная, правда чуть-чуть ниже, чем я просил, зато сразу уйдет почти весь товар.
        Подошли к машине, открываю багажник с чехлами, беру стодолларовую купюру и решаю повнимательнее ее рассмотреть – что-то меня насторожило. Какой то нуль не такой, пригляделся – мать моя «Ten dollars» прописью, а к цифре нуль нагло карандашом дорисован. Отдаю бумагу и захлопываю багажник.
        - Передумал продавать, самому нужны, - говорю.
        Парни отошли.
        Сажусь в машину и выруливаю к воротам.

Продолжение:   http://proza.ru/2024/11/17/1816