Скала честь первая

    Афганец хлопал ладонью по красной стене, гладил тёплый скальный базальт, любуясь его совершенством.

- Я хочу подняться на эту гору. Не зову и не отговариваю.

    Неожиданно для всех это предложение вызвало одобряющие крики. Не знаю, что заставило меня согласиться с Афганцем, была ли это эйфория от всеобъемлющей красоты, мальчишеский ли азарт или просто недостаток кислорода. Я на секунду представил себя стоящим над Гиссаром, парящим над ним в космических высотах. Ни один из нас троих не высказал сомнения. Никто и предположить не мог, кроме Афганца, конечно же, что спуск со скалы часто становится настоящим испытанием для новичков, что он гораздо опаснее и страшнее подъёма. Не дождавшись Профессора, мы начали карабкаться на гору.

     Первые метры вызвали хорошее, уверенное чувство. Камни были удобными для лазания, чистыми, сухими и тёплыми. Казавшаяся издали плоским уступом гора оказалась не столь неприступной, она уходила вверх пирамидально, выложенные ровными рядами ржавые глыбы были словно вытесаны человеческими руками. Мы поднялись метров на пятьдесят или семьдесят, когда я услышал доносящийся снизу крик. Профессор, удивлённый нашим безумным решением лезть дальше, что-то кричал нам снизу. Я сильно дышал, пот разъедал глаза, а вытереть их было нечем. Нарушив просьбу Афганца ни в коем случае не смотреть вниз, я оглянулся. Покрытая разбросанными камнями и известняковой крошкой поверхность холма, на которой ещё недавно все мы отдыхали, отсюда показалась мне неуютной и маленькой. Такими же игрушечными были белые камни и стоящий на одном из них Профессор. Он кричал и размахивал фляжкой. Незащищённость моего тела перед открывшейся передо мной необозримой пустотой вызвали ощущение животного страха, вернулась вчерашняя тошнота, и сразу захотелось присесть. Интуитивно я прижался к стене и поклялся себе не смотреть вниз. Сразу захотелось поверить в то, что вершина, к которой мы, подвергнутые внезапно вспыхнувшему желанию на неё влезть, была уже где-то рядом. Я забыл о Профессоре. Ребята продолжали карабкаться вверх, и в этой альпинистской цепочке я оказался замыкающим. Интуитивно я отполз в сторону от лезшего надо мной Чеха, чтобы избежать случайно падающих из-под его ног осколков.

      Базальтовые ряды постепенно закончились, надо мной стали вырастать завалы из крупного известняка. Каменные лабиринты, размываемые редким дождём и открытые всем ветрам, были полыми внутри. Моё воображение, мой страх превращали эти светлые пустоты в арочные своды дворцов Альгамбры. - Гранада, - громко шептал я, широко разводя ноги и удерживая себя на шершавой перемычке. Отвлечься от страха не получалось. В каменных сотах, с дрожью в коленях перелезая через уходящие далеко вниз скальные колодцы, я упирался спиной или ногами о внутренние стены этих чудных творений, отдыхал и лез выше. Полуденный свет изменил цвет камня, окрасив его в охровый. Красные солнечные лучи сияли над бесконечной пеленой, прорезали пустоты, вымывали тень и придавали каменным срезам мягкость роденовских форм. После примерно трёх часов подъёма мы оказались наверху. Профессор поднялся через час после нас с пустой фляжкой.

Продолжение: часть пятая http://proza.ru/2024/08/28/740