Нью Йорк

    Дымов любил Нью Йорк и жил здесь когда-то. Иногда, после долгих часов работы он, выходя в город, не садился в метро, как делал обычно, а, разглядывая всё, что попадалось ему на ярко освещённых улицах нижнего Манхэттена, шёл на север, к дому. Путь был неблизким, и домой он добирался лишь к ночи, но какое удовольствие ему это доставляло. Здесь преобладали свои запахи, звуки, господствовали свои краски. Разнообразие людей, языков и одежд составляло безудержный калейдоскоп этого вертепа.

    Жизнь на Бродвее била ключом, ни на секунду не замедляя темпа. Гудели такси, из салонов приземистых седанов рвалась наружу латинская музыка, басы долбили с такой силой, что, казалось, из небоскрёбов посыпятся стёкла. От творящегося на улицах хаоса Дымов впадал в эйфорию, растворяясь в бурном потоке живой пульсирующей реки. Он отрывал от себя хватающих за плечи пышнозадых негритянок, выхватывал взглядом ярких, призывно одетых мулаток, перекидывался приветствиями с арабскими продавцами еды, деловито ворошащими угли в коробах своих придорожных лотков, чей запах не оставлял равнодушными даже вечно спешащих куда-то очкастых хасидов. В узких тоннелях переходов он подолгу слушал музыку уличных артистов, бросал мелочь в подставленные шляпы, покупал пиццу и обменивался телефонами с сомнительного вида незнакомками на сорок второй стрит. До головокружения много предлагал Дымову этот суетливый город, манили россыпью соблазнов его широкие проспекты, ухоженные парки, тёмные переулки, рестораны и магазины. Уехав из Нью Йорка в провинциальную Филадельфию, он скучал по его многоголосому разнообразию, но уже редко сюда возвращался.
 
    В машине тихо играл джаз.

- Странный народ, эти ваши американки. В прошлый мой приезд зашёл я в бар, сел за стойку. Подсела ко мне дородная такая девица лет двадцати пяти, рыжая, с серьгой в носу, ботинках, татуировки по самый подбородок. Прежде чем я предложил ей выпить, она, оценив взглядом мои ноги ниже колен, проговорила, что, мол, вот я достойный чувак, потому что ношу дорогие носки. Заметь, не плечи, не причёска - носки!

    Неугомонный Берник продолжал болтать, он сравнивал русских с американками, русских с африканками, и, наконец, с китаянками. Затем он сменил тему и стал рассказывать Дымову о важности групповой акробатики в развитии парашютного спорта. Дымов терпеливо слушал и, пытаясь оставаться вежливым, что-то спрашивал в ответ, кивал и поддакивал. Увлечения друга его не интересовали, говорить хотелось о другом.

    Он вспоминал их приезд в Нью Йорк с ней тогда, за год до её ухода. Закончив с делами, они провели остаток дня, гуляя по городу, пили кофе, курили, её глаза блестели от возбуждения. Вокруг кружил хаос полуденного Ист Сайда. Сотканный из деловых блуз, галстуков и костюмов, водоворот большого города смешивал  запахи подземки с ароматом дорогих сигарет. Пообедав в одном из уличных кафе, они решили прогуляться к Центральному парку. На одном из перекрёстков, вытянув руку в сторону готовых сорваться на зелёный свет светофора такси, он наклонился и поднял обронённую ребёнком игрушку, отдал её подбежавшей матери.

    Пряча лицо в его тени, она едва заметно улыбалась. Дымов сделал шаг навстречу, взял её за руку, приобнял. Мир исчез, словно кто-то повернул выключатель. Они спустились в тишину книжной лавки, и там, среди полок, он прижал её к себе. Огромные серые глаза, обнажённые плечи, которые она так смешно и красиво подала вперёд, усиливали его желание. Он развернул её спиной, собрал в кулак прядь волос и, обнажив шею, укусил мочку уха. - Что ты со мной делаешь, - прошептала она, и в ответ он начал её целовать, опускаясь ниже, касаясь языком выступающих позвонков её спины. Она уже не смеялась, подавшись вперёд, позволила ему себя ласкать, а затем, когда он готов был взорваться, развернулась, обняла его, и зашептала прерывысто: - Не здесь... покажи... мне... город, - её язык коснулся его уха.

    Она проделывала с ним эти штучки нечасто. Каждый раз от её тёплой близости он терял рассудок, когда наигранно серьёзно она шептала волнительную ерунду, а он краснел и сильнее прижимал к себе её бёдра, живот, всем телом стараясь влезть в неё, слиться с нею, стать частью её, обладать ею.

Продолжение: часть пятая http://proza.ru/2024/08/28/844