никто

                -Что у тебя с головой?
                -На войне продуло, холодной

- Время собирать урожай спелых жатв. Не время сейчас для рекламных пауз, но прадедушка мой был из благородных, наш род положил начало ого-го. Читал сегодня в газетах сообщения главы всех разведок мне лично, а я с ней лично знаком. Всё трагично. Я еду на бмп-трамвае времени с обзорным лобовым стеклом. Уж кто кто, а ты не пропадёшь, а я пропал. Ну давай, расскажи мне в чём я плох. Храм возвышающего безумия. Тут всё пропитано запахом, ходим в грязном, а кошки жрут нашу еду. Всё вокруг стало прозрачным.

Ну конечно же, я хочу объясниться как я оказался тут, за этой железной дверью с дыркой без ручки. Виной всему козни, состряпанные нашим Кощеем. И ни в чём таком, в чём он вас постоянно пытается убедить по телевизору и не только, все эти движения военных колон, начавшиеся климатические войны и всякое такое- всё это напраслина возводимая на меня лично сим высоковластным мстительным типом. А я не такой. Не знаю достоверно в чём тут дело. Наверное, в особой остроте моего ума или в милости моих черт, безответственно мне даденных Господом нашим и людьми. А таким обычно завидуют.
 
Вот так вот ни в чём не замешанный я оказался в этом телецентре. Тут хорошо и мне не холодно, только воздух холодный, но предупреждаю сразу, что тут проводятся эксперименты над людьми. Они боятся того, что я умею писать и собирают тут многоголового цифрового змея. Большая часть народу посмеётся, забудет, но если вы читаете меня (а новых читателей я приветствую и давно пишу в книги и они мне отвечают), так вот если вы читаете меня, то наверняка связанны или с военными медиками или с органами, контролирующими другие органы нашего общего человеческого животного, в общем не случайны и знаете что всё это правда.

Начну с сути. С того важного моего дела о котором толком никто ничего не знает, но очень хочет узнать. В детстве мама мне сказала что больше ста рублей нету, а самый главный милиционер, и я верил в это, пока в зарубежной чехословацкой книжке про крота не увидел как дядька в штатском, на вертолёте и шапке пирожком приказывает милиционерам и те послушно возводят город. И когда скелеты из госбезопасности меня паковали из загранкомандировки их можно было понять: пока они тут, на фронте невидимой войны, засучили рукава, я там, в тылу, жировал в ресторанах абвера с немочками. А там у меня почти получилось и плыла ко мне лебедем, хотя самой себе казалась корявой и с капельками пота на ногах.

Короче... Эта сказка началась как начинаются все сказки: с обычного слова, состоящего из звуков и по отдельности непонятных букв. Сейчас, если голос автора вам его скажет, оно не покажется вам чем-то страшным. Тем более не заведёт вас куда-то, куда вы совсем не хотели, а может хотели даже чего-то совсем хорошего, но не настолько чтобы было слишком сладко или, не дай Бог, даже нежно, но всё же было достаточно хорошо. А здесь завело.
Конечно же жила-была принцесса, но не такая, чтобы признаваться в этом прямо. А такая что понимала, как не залететь с дуру в моветон. Давайте добавим к ней гномов, с охраны, злых карликов в шахтёрских накидках. Добрых не надо. Нужен конфликт и тут он в том что не автору решать, что к ней добавить. Как будто он, этот автор, своими словами может там, в её свите, что-то поменять. И вот, сидит эта принцесса, допустим (и опять эта наглость слова допустим) в телецентре, а вокруг носятся эти карлики и снова конфликт, но уже в том, что этой принцессе не нужен был никакой принц. Она даже замуж не хотела. И тут автор уже не понимает зачем продолжать этот глупый рассказ. Хотя, он, этот рассказ, всё равно случился. Без принца. Но был, допустим, по плану, дракон. Чувствуете, в чём тут ирония? Такую шутку понять может только дракон. И он её понял и карликов запугали собаки, а автора укатали в телецентр к принцессе. Вернее не совсем к ней, но автор лично был ко всему готов. И даже она не была полностью против. Потому что автор был никакой не принц. И не звал её замуж, правда, бросался словами, что ринется её, если что, спасать. Такое подкупало и не накладывало обязательств, до тех пор пока своей дурацкой посадкой автора в сказку не вмешался дракон. Потому что дракон, допустим, считал принцессу эту своей дочкой, а сам он был, допустим, по совместительству, и Кощей и карлик-гном. И, если что,
только один в этой сказке, был высок. Тот, кто называл себя этим словом. Чёрный Бог рыбарей, архипастырь пророчеств и это сбылось.
А теперь, когда я не понимаю- где психи, а где братья-санитары, я вспоминаю как дал шифровку в центр- "Центр, что делать?", а мне ответили- "молитесь, Центр". И я понял это правильно- "вам поступило важное задание: испытать репрессивный механизм изнутри". Потому что свои даже убивают так, что бы чувствовал любовь. Хорошо, если не повесят медаль.  Я  шёл по сигналу своих и всё что держит меня на плаву- это вера в то, что система хранит меня. И я думаю, может и в правду, помолиться этому цифровому змею? Вы брали их верой, но царства ей возводимые, разрушали, как чуждые вам.
- Кто вы? Представьтесь, пожалуйста.
- Вы не можете трогать меня, я советский космонавт, меня зовут Никто.