Званый обед

Людмила была, что называется, oversize. Нет, не мадам, конечно, Грицацуева, но, если принять литературную вдову за отправную точку олимпийского марафона, Людмила отошла от неё километра на три-четыре. Максимум пять.

Сегодня нет никакой необходимости комплексовать по поводу собственных пышных форм.
Жизненные циклы калейдоскопом меняют былые тренды – кто сейчас вспомнит о когда-то магических девяносто-шестьдесят-девяносто? А если обратиться к полотнам Кустодиева или того же Ренуара? В конце концов, Рубенса? То-то же!

Она и не комплексовала. К этому же призывала и вездесущая реклама. На каждый товар найдётся свой купец, справедливо полагала Людмила, правда, отмечая при этом, что современная купеческая гильдия большей частью своих представителей грезит о тех самых, позабытых девяносто-шестьдесят-девяносто. Но ведь малая часть – это тоже немало? Верно?

А потому, намёки Пьера де Кубертена, мол, «О, спорт, ты – мир!» не находили никакого отклика в её душе – Людмила всегда придерживалась точки зрения, что, если бы от спорта была хоть какая-то польза, на турниках бы болтались одни евреи. С практическим складом житейской мудрости одного из самых древних народов мира она была знакома не понаслышке, а в силу смежной профессиональной деятельности: департаменты персонала и юридический существовали, можно сказать, душа в душу.

Крупный холдинг, в котором Людмила царствовала эйчаром, процветал. Процветала и она сама: никаких кредитов или ипотеки, Боже упаси! Солидный оклад, тщательно разработанная собою же мотивационная составляющая, разумеется автомобиль, разумеется квартира в престижном МКД практически в центре. Разумеется… Нет. Он, конечно, подразумевался, но его не было.

Как-то вечером, в ночном клубе, подруга её Арина (Арина, на секундочку, Родионовна!  - для всех. СукаНяня - для тех же всех, но за глаза. Руководитель юридического департамента холдинга), потягивая коктейль, сказала:

- Попробуй в Динтер.
- Бред! – отмахнулась Людмила. – Там знакомятся только эти…
- Я тоже – эта? – усмехнулась Арина.
- Ты? – Арина была сказочно хороша.
- Я – ответила подруга, беспечно булькнув через соломинку в стакане.
- Научишь?
- Легко.

Заполняя профиль, Людмила решила ничего не скрывать. Социальный статус. Возраст. Рост. Вес. Увлечения. Предпочтения. Несколько фото.

Примерно через неделю профиль она решила снести. Поступающие предложения были… Неприемлемыми, так скажем. Где-то даже обидными. Но вот однажды:

- Ариш, ты извини, поздно!
- Ничего, Люд, всё нормально, - ответила на вызов СукаНяня. – Я дома сегодня. Не сплю ещё.
- Слушай… Я тебе сейчас скрин отправлю. Посмотри?
- Динтер? – оживилась подруга.
- Да. Лови.

Отправленный скриншот содержал профиль некоего Владислава Цебежева – социальный статус, возраст, рост, вес, увлечения, предпочтения. Прилагаемые фото были заманчивыми с любой женской точки зрения.

- Таааак…  - сказала СукаНяня. – А я о нём слышала.
- Где? – затаила дыхание Людмила. – Что?
- Слышала, в общем. Неважно, - корпоративная этика, поняла Людмила.  – В общем, он какой-то меценат. Искусство. Сам, чуть ли не дворянских кровей. Что-то там у него с семьёй. Известные. Не беден. Очень не беден. Подруга, тебе везёт! Рассказывай!
- Началось всё с Динтера.
- Понятное дело.
- Несколько дней как общаемся в Телеге. Музыка, изо, архитектура, кинематограф. Литература. Ты не представляешь, какой он… разносторонний! Кулинария! Кулинарию забыла!
- И?
- Ариш, мне кажется, я влюбилась!
- Ещё бы!
- Он… - Людмила на секунду замялась. – Он пригласил меня завтра на обед, Арин. Что мне делать?
- В какой ресторан? – деловито осведомилась СукаНяня.
- К себе в загородную усадьбу!
- Да ты что! – без дураков обрадовалась СукаНяня. Для неё такие приглашения всегда означали изысканную кулинарию, плавно переходящую в изысканный секс, о чём она незамедлительно поделилась с Людмилой. – Езжай! Обязательно! И знаешь, что?
- Что?
- Ты на работу завтра не ходи. Отгул возьми. Наведи, ха-ха-ха, - посмеялась она в телефон. – Глянец!

Назавтра день у Людмилы выдался хлопотным: парикмахер, маникюр, педикюр, депиляция восковая и лазерная, пилинг, профессиональный мэйкап. После недолгих раздумий и долгого выбора был приобретён новый парный комплект белья. Предвкушая гастрономические и прочие изыски, она весь день ничего не ела, волнуясь всем естеством.

Уже совсем вечерело, когда вызванное заранее такси доставило её к небольшому коттеджу в элитном загородном кооперативе. Здание напоминало миниатюрный средневековый замок – неглубокий ручей параллельно дороге, ажурный разводной мостик над ним, небольшая рощица вечнозелёных деревьев и аккуратная лужайка перед коттеджем, а уж он сам…! Выложенные диким камнем стены, увитые плющом, башенки с декоративными бойницами, фигурки фантастических существ с крыльями на скатах крыши, медленно вращающийся флюгер. И везде горящие факела, закреплённые там и тут.

Массивная дверь из морёного дуба в причудливой резьбе впечатляла не менее. Она была огромных размеров, что в высоту, что в ширину. Тяжёлое бронзовое кольцо гулко стукнуло о древесину, когда Людмила, наконец, решилась войти.

- Людмила? – обрадованно прозвучал откуда-то знакомый звонкий молодой голос. При всей своей внешней средневековости, современного здесь хватало. Аудио-видео мониторинг. – Я вас заждался! Наберите, пожалуйста, код, тринадцать-шесть-шесть-шесть! Открывайте, и заходите! Да, от себя. По коридору прямо в гостиную, я сейчас буду!

В коридоре тоже горели факелы. На стенах вдоль него висели картины дам прошлого и женщин явно настоящего. Картины были наполнены рубенсовским настроением, все как одна. Или кустодиевским – с какой стороны посмотреть. Любопытствуя, проходя вглубь коридора, Людмила пригляделась к нескольким из них, отметив, что подписи к полотнам различались по датам, месту и фамилиям изображённых на них особ. Было одно общее, чем-то её взволновавшее. Имя. Людмила.

Дверь в гостиную была двустворчатой и открывалась в обе стороны. Войдя, Людмила осмотрелась. Высокие потолки, хрустальная люстра с горящими свечами (они же горели в канделябрах повсюду: на черном рояле, на полке камина, на низком столике, стоящем рядом с ним). Паркет, шкуры зверей на нём, груды подушек разных размеров. Стены – от пола до потолка – библиотека, а окна завешены тяжёлыми шторами. Напротив имелась ещё одна дверь, скрытая занавесью. В камине потрескивали, полыхая, колодцем сложенные дрова. Негромко откуда-то   лилась музыка – «Sull’aria… che soave zeffiretto». Моцарт…

- Людмила? – снова тот же голос, поверх божественного сопрано. – Располагайтесь, пожалуйста. Я буквально несколько минут. Там на столике фрукты, сыр, вино. Налейте себе. Не стесняйтесь! У меня великолепное «Кьянти», рекомендую! Отдыхайте!

Осторожно присев на одно из кресел у сервированного столика, Людмила наполнила высокий бокал, отщипнула виноградинку от огромной, светящейся янтарём, кисти и погрузилась в переживания графини Альмавивы и её наперсницы. Вспомнилось – «Они поют о чём-то таком красивом, что невозможно передать словами и что вселяет в сердце истому». Истома в сердце определённо присутствовала. И не в сердце тоже…

Моцарт закончился. Какое-то время слышен был лишь только треск поленьев в камине, да за окнами, судя по всему, пошёл дождь. Людмила зябко передёрнула плечами. Ну, и где Владислав? Господи! Что это? Вагнер???

Действительно. Тихо вступившие струнные раскачали мощное духовое крещендо – «Полёт валькирий». Зачем это ещё?

- Bonsoir mon cher ami! Ну, вот и я! – Людмила ошарашенно посмотрела в дальний конец гостиной и к ужасу своему увидала… Владислава?

Вопреки её томным ожиданиям, Владислав – а в том, что это именно он у неё не возникло никаких сомнений – был не во фраке с бабочкой, что подходило атмосфере всего происходящего (за исключением, пожалуй, Вагнера). Какое там! Голый мускулистый торс прикрывал прорезиненный фартук. Резиновые же перчатки до локтей облегали руки. Обе руки, играючи, придерживали огромную - отблеск горящих свечей отбрасывал на неё блики - бензопилу!

- Добро пожаловать в мой скромный дом! – и Владислав дёрнул за шнур. Раз, другой, третий. Ничего!  – Да чтоб тебя!

Секса не будет, как-то сразу поняла Людмила, взвизгнула и подпрыгнула в кресле. Кресло скрипнуло и шумно развалилось под нею, Владислав неразборчиво шипел и ругался в отдалении. Бензопила фыркала, но никак не приводилась в рабочее состояние. Валькирии прилетели на кастинг. 

Единственным выходом из сложившегося цугцванга для Людмилы была та самая двустворчатая дверь в коридор. Сбросив с себя обломки кресла, она неуклюже поднялась, встряхнулась и бросилась вон из гостиной. Владислав продолжал шипеть и ругаться, бензопила отказывалась заводиться.

Вихрем, топоча, пронеслась она по коридору, задувая за собой хаотичными потоками воздуха горящие факелы и снося портреты многочисленных тёзок. Хлипкая входная дубовая дверь в щепки разлетелась, не выдержав столкновения с нею. Выворотив собою несколько декоративных елей и оставив на безупречной лужайке борозду глубоких чёрных следов, Людмила устремилась к дороге. Ажурный мостик через ручей разломился пополам. Образовавшаяся при падении в воду волна, выйдя из берегов, смыла цветник у соседнего домовладения.

Оказавшись в безопасности квартиры – на счастье, такси приехало практически сразу – Людмила долго не могла успокоиться, отдышаться, прийти в себя. Наконец, она взяла в руки смартфон, тапнула по иконке Телеграм и, найдя в диалогах Владислава, написала: «Скотина! На обед он пригласил! Извращенец!»

Чуть погодя, пришло ответное сообщение: «Людмила! Я пригласил Вас на обед! Но не на секс же! Я – всего лишь людоед!» После чего, с удивлением, Людмила обнаружила что её внесли в чёрный список. Заблокировали.

- В спортзал! – сказала она, позвонив СукаНяне. – В бассейн! На фитнесс!
- Конечно, моя хорошая! Ты, главное успокойся! Всё позади! – ответила подруга и попрощалась. Убрала телефон в клатч и сказала, двигая по зеркальной столешнице пухлую пачку наличных. – Главное, это что? Главное, это стимул, помноженный на стресс.
- Мотивация, - согласился Владислав Цебежев, креативный директор секретного проекта «Внешность сотрудника – прибыль компании».

Через год расстояние, отделяющее Людмилу от литературной вдовы, составляло почти неполные семь километров.

Ещё через полгода её уволили по соглашению сторон.