Герат

Когда я демонстрировал слабую тягу к знаниям, учителя мне ставили в пример Ломоносова, который целый год добирался из Архангельска в Москву, местами даже пешком. Кажется, любой школяр знает этот факт. Но расстояния, которые покрывали поэты, такие как Джами из центральной азии и ближнего востока за много сотен лет до Михаила Васильевича, заставляют померкнуть его страсть к учёбе, выраженную в километрах/днях.

«С тех пор, как существует Самарканд, ещё не переправлялся к нам через воды реки Аму человек, равный по уму, благородству и находчивости этому юноше из Джама».

Те, кто был в Узбекистане, знают что Тамерлан возведён там в статус национального героя. После его смерти великая тимуридская империя распалась на две части с центрами в Герате и в Самарканде, где обосновался внук Тимура — правитель и учёный Улугбек. Мне посчастливилось исколесить все дороги бывших владений Тамерлана и впервые я услышал имя поэта Джами, посещая знаменитую обсерваторию Улугбека.

Однажды нищий задал путнику вопрос:
«Зачем ты с чужаком так искренен и прост?»
Промолвил тот: «Он — тюрок, я — таджик,
Но общей веры нас роднит язык».

Когда-то таджик Джами посвятил эти строки тюрку по происхождению Алишеру Навои. Их сроднили суфийские идеалы. Рупором этой веры часто выступали писатели, а сам суфизм говорил преимущественно голосом поэзии.

В Герате, под тенью фисташкового дерева, у основания одной из самых красивых мечетей региона, находится скромный мавзолей, стопкой книг увековечивающий имя великого поэта Джами.
Я, далёкий потомок, восхищаясь твоими газелями, задаюсь одним лишь вопросом: почему в школе меня учили по творчеству американца Марка Твена и англичанина Уильяма Шекспира, а работы фундаментальных поэтов стран, с которыми у нас красивое общее прошлое и есть перспективное будущее, прошли мимо?

С поэтическим вдохновением, Ваш Сергей Бурыкин