Война США с Мексикой, 1846-1847

ПРИЧИНЫ

2 марта 1836 года народным собранием мексиканская провинция Техас
объявляет о своей независимости и намерении стать республикой.

21 апреля 1836 года в решающей битве при Сан-Хасинто Техас выигрывает свою
войну за независимость, в которой ему помогали многие добровольцы
из Соединенных Штатов.14 мая 1836 года Санта-Анна, мексиканский президент и генерал, который был взят в плен после битвы, подписывает договор, признающий республику Техас, простирающуюся до реки Рио-Гранде.

Сентябрь 1836 года, на своих первых выборах Техас выступает за присоединение к Соединенным Штатам.
В декабре 1836 года Конгресс Техаса заявляет, что юго-западными и
западными границами республики являются река Рио-Гранде от ее
устья до истока.
Правительство Мексики отказывается признавать независимость Мексики.
Техас, и утверждает, что как провинция его граница простирается только до реки Нуэсес, которая впадает в Мексиканский залив, примерно в 120 милях
от устья Рио-Гранде.

Весной и летом этого года по территории Соединенных Штатов были распространены петиции в пользу признания Республики Техас. Конгресс
обсуждал это и аннексию. Юг особенно желает аннексии, чтобы добавить Техас к числу рабовладельческих Штатов.
Февраль 1837 года, президент Эндрю Джексон в послании Конгрессу,
сообщает, что Мексика не соблюдает договор о дружбе, подписанный в
1831 году, и совершила много надругательств над Флагом и гражданами
Соединенных Штатов; отказался выплачивать компенсацию за ущерб и
заслуживает “немедленной войны”, но ему следует дать еще один шанс.

Март 1837 года, Соединенные Штаты признают независимость Техаса Республика.

Мексика страдает от тех поддержки Техаса Соединенными Штатами
и по американским гражданам; она настаивает на том, что Техас по-прежнему является частью ее территории; и с тех пор происходит постоянное трение
между ней с одной стороны и Техасе и США на другие.
В августе 1837 года министр Техаса в Вашингтоне представляет предложение
от новой республики о присоединении к Соединенным Штатам. Это предложение было отклонено президентом Мартином Ван Бюреном, чтобы избежать войны с
Мексика, Техас решает подождать.
Мексика продолжает уклоняться от договоров, по которым она должна выплачивать претензии Соединенные Штаты предъявили ей иск о возмещении ущерба. В декабре 1842 года Президент Джон Тайлер информирует Конгресс о том, что законные требования граждан Соединенных Штатов составили в общей сложности 2 026 079 долларов, многие из которых еще не включены.
Несколько южных штатов рассматривают резолюции в пользу аннексии
Техаса. Симпатии как Севера, так и Юга на стороне Техаса против Мексика.

В августе и снова в ноябре 1843 года Мексика уведомляет Соединенные Штаты
что аннексия Техаса, который по-прежнему рассматривается всего лишь как
мятежная провинция, будет рассматриваться как акт войны.
Октябрь 1843 года, государственный секретарь Соединенных Штатов приглашает Техас представить предложения по аннексии.
В декабре 1843 года президент Тайлер рекомендует Конгрессу, чтобы
Соединенные Штаты помогли Техасу силой оружия.
12 апреля 1844 года Джон К. Кэлхун, государственный секретарь, заключает
договор с Техасом, предусматривающий аннексию. Есть опасения, что Великий
Британия вот-вот получит контроль над Техасом путем арбитражного разбирательства между ним и Мексика. Сенат проголосовал против договора на том основании, что он означал бы войну с Мексикой, вызвал бы пограничный спор и что создание нового штата на чужой территории было неконституционным.
На протяжении 1844 года аннексия Техаса была животрепещущим вопросом, который обсуждался в Конгрессе и общественностью. На президентских выборах этой осенью аннексию поддерживает Демократическая партия и выступает против
Партия вигов. Демократы выдвинули Джеймса К. Полка на пост президента,
Джордж М. Даллас - на пост вице-президента; предвыборные плакаты демократов
гласят: “Полк, Даллас и Техас!” Полк и Даллас избраны.

1 марта 1845 года была принята совместная резолюция Конгресса, приглашающая Техас вступить в Союз как штат подписан президентом Тайлером непосредственно перед тем, как он уступит место Избранному президенту Полку. Границы Техаса не названы. 6 Марта Генерал Альмонте, мексиканский посланник в Соединенных Штатах, осуждает резолюцию как акт несправедливости по отношению к дружественной нации и готовится покинуть Вашингтон.
21 марта президент Полк отдает приказ генералу Захари Тейлору
подготовиться к отправке войск из форта Джесуп, западная Луизиана, в Техас.
В этом же месяце госсекретарь Техаса направил в Мексику
мирный договор, по которому Мексика признает республику Техас,
если Техас не объединится с какой-либо другой державой.

В мае 1845 года Мексика подписывает договор с Техасом.
28 мая Президент Соединенных Штатов приказывает генералу Тейлору
подготовить свое командование к немедленной обороне Техаса.
4 Июня президент Республики Техас Энсон Джонс провозглашает, что
по договору с Мексикой военные действия между двумя странами
закончились. Но;15 Июня Президент Полк через военного министра приказывает генералу Тейлору немедленно переместить свои войска в качестве “корпуса наблюдения” в Техас и создания штаб-квартиры в точке, удобной для дальнейшего
продвинуться до реки Рио-Гранде. Сильная эскадра военно-морского флота также
заказал на мексиканском побережье. И 21 Июня Конгресс Техаса единогласно отвергает договор с Мексикой, а 23 июня единогласно принимает присоединение к Соединенным Штатам.4 июля 1845, в общественных конвенции народ Техаса составить аннексия уставу и конституции государства.
7 июля Техас просит Соединенные Штаты защитить его порты и направить
армию для его защиты.
3 августа генерал Закари Тейлор высаживает армию численностью 1500 человек в устье реки Нуэсес и в настоящее время разбивает свой лагерь в Корпус
Кристи, на дальнем берегу.
В октябре правительство Мексики во главе с президентом Эррерой соглашается
принять комиссара, направленного Соединенными Штатами для обсуждения спора
по поводу Техаса, и президент Полк отзывает корабли, которые были
размещены в Вера-Крус.
6 декабря 1845 года Джон Слайделл, посланник Соединенных Штатов,
прибывает в город Мехико, чтобы урегулировать вопрос о Техасе, а также
претензии американских граждан к Мексике.
Мексиканская Республика переживает очередную революцию. Она
отказывается включать претензии в предлагаемое обсуждение; декабрь
30 Президент Эррера свергнут, и главой республики становится Дон Мария Паредес, который предпочитает войну, а не потерю Техаса. Министр
Слайделлу, наконец, приходится вернуться домой в марте 1846 года. Но задолго до этого этот президент Полк решил захватить спорную границу Техаса
полоса.

КАМПАНИЯ ГЕНЕРАЛА ТЕЙЛОРА

13 января 1846 года президент приказал генералу Тейлору
наступать и занять левый, или техасский, берег реки Рио-Гранде; он
был усилен новобранцами и уполномочен подать заявление в
Южные штаты о наборе добровольцев.

8 марта первый отряд выдвигается вперед, чтобы пересечь спорную
полосу между рекой Нуэсес и Рио-Гранде. Другие подразделения
следуют за ними. На полпути мексиканец официально предупреждает генерала Тейлора офицер, что дальнейшее продвижение будет расценено как враждебный акт. Он выступает со своими 4000 регулярными войсками (половина армии Соединенных Штатов), и создает базу снабжения в Пойнт-Исабель, на берегу Мексиканского залива, примерно в тридцати милях по эту сторону реки Рио-Гранде.
28 марта американская армия, насчитывающая в настоящее время 3500 человек, называемая Оккупационной армией , разбивает лагерь недалеко от устья Рио-Гранде Река, напротив мексиканского города Матаморос и в 119 милях от
устья Нуэсес.
Мексиканские войска в Матаморосе немедленно приступают к возведению
новых батарей, а американские войска возводят форт.

10 Апреля Полковник Трумэн Кросс, помощник генерального квартирмейстера в американской армии Убит мексиканскими бандитами.
12 апреля генерал Ампудиа из мексиканских вооруженных сил в Матаморосе служит
обратите внимание с генералом Тейлором либо отказаться в течение двадцати четырех часов и вернуться к Нуэсес ещё вне спорной территории, либо принимает
война. Генерал Тейлор отвечает, что ему приказано оставаться здесь
пока не будет урегулирован пограничный спор. Он объявил о блокаде реки
Рио-Гранде. 19 Апреля Младший лейтенант Теодорих Генри Портер, четвертый пехотный полк, убит в бою с мексиканскими партизанами.
25 апреля этого 1846 года происходит первое сражение войны, когда в Лос-Анджелесе Россия - эскадрон из шестидесяти трех Вторых драгун под командованием капитана Сета Б. Торнтон, проводящий разведку вверх по реке Рио-Гранде, окружен 500 бойцами Мексиканской регулярной кавалерии. Младший лейтенант Джордж Т. Мейсон и восемь рядовых убиты, двое ранены, капитан Торнтон, еще двое офицеры и сорок шесть человек взяты в плен.
Этой победой мексиканцев гораздо приподнятом настроении; в пламени войны
освещенные в США.
11 мая президент Полк объявляет военное положение и кровавое вторжение
на американскую землю мексиканских войск, которые пересекли Рио-Гранде.
13 мая Конгресс принимает законопроект, разрешающий людям и деньгам, с помощью которых продолжать войну и заявлять, что война была начата Мексикой.
Были возражения против законопроекта на том основании, что президент
приказал войскам ввести войска на спорную территорию, не посоветовавшись с
Конгресс, и этой войны можно было избежать. Но все стороны согласны
что теперь они должны поддержать Флаг.
Генерал Тейлор призывает губернаторов Луизианы и Техаса выделить 5000
добровольцев.
28 апреля капитан Сэмюэл Уокер и около семидесяти техасских рейнджеров и
Добровольцы подвергаются нападению и избиению 1500 мексиканских солдат недалеко от Пойнта Изабель, американская база снабжения. Капитан Уокер и шесть человек направляются к генералу Тейлору с докладом, что его линия связи
перерезана.
1 мая, почти завершив строительство форта напротив Матамороса над
устьем Рио-Гранде, генерал Тейлор оставляет гарнизон из 1000 человек
и спешно марширует, чтобы спасти свои припасы в Пойнт-Исабель. В
Мексиканские войска появляются в большом количестве, и положение выглядит серьезным для маленькой американской армии.
3 мая мексиканские войска в Матаморосе открывают огонь по форту, думая,
что генерал Тейлор отступил.
8 мая генерал Тейлор, спешивший обратно на помощь форту, со своим
2300 мужчин поражения мексиканцев 6500 под общим Ариста в артиллерии
битва при Пало-Альто и высоких лесоматериалами, сражался в окружении зарослей и луговые травы примерно в шестнадцати милях от точки Изабель. Потери американцев, четверо убитых, сорок раненых; потери мексиканцев, только убитыми более 100 человек.
На следующий день, 9 мая, “Old Rough and Ready” снова побеждает генерала Аристу в битве при Ресака-де-ла-Пальма, или Палм-Дро (ущелье), недалеко
от Пало-Альто. Выдержав ожесточенную бомбардировку семи
в наши дни форт, вскоре названный Форт Браун, в нынешнем Браунсвилле, штат Техас, в безопасности. Все мексиканские войска в панике бегут через реку Рио-Гранде.18 мая генерал Тейлор перебрасывает свою армию через реку с помощью одной баржи и занимает Матаморос. Здесь он ожидает припасов и войск.
20 августа он начинает свое продвижение в Мексику для захвата города
Монтерей, в 150 милях от реки Рио-Гранде и в 800 милях от Города Мехико.
Тем временем генерал Паредес, президент Мексики, был свергнут в результате
другой революции, и генерал Санта-Анна был отозван.
21-22-23 сентября генерал Тейлор со своими 6600 солдатами штурмует
укрепленный город Монтерей в горах Сьерра-Мадре на северо-востоке
Мексики, который защищают 10 000 мексиканских солдат под командованием генерала Ампудиа.
24 сентября город капитулировал. Американские потери, 120 офицеров и
человек убитыми, ранеными 368; мексиканские потери, более 1000.
Генерал Тэйлор продолжает оккупировать северо-востоке Мексики. В ноябре он
получает приказ выделить 4000 человек, половина из которых - регулярные войска, для усиления экспедиции генерала Скотта против Вера-Крус.
22 февраля 1847 года с 4300 добровольцами и 450 регулярными солдатами он сталкивается с полной армией генерала Санта-Анны, 20 000 человек, на узком горном перевале Буэна-Виста, недалеко от Сальтильо, в семидесяти пяти милях к юго-западу от Монтерей.
Американская армия, удерживающая перевал, ожидает атаки. В ужасном
сражении, начавшемся днем 22 февраля и продолжавшемся весь день февраля
23 февраля, мексиканские войска отброшены; и к утру февраля
24 они отступили с поля боя. Потери американцев: 267 убитых, 456 раненых.
23 пропавших без вести; потери Мексики: 2000.
Битва при Буэна-Виста оставляет американские войска во владении
северо-восточной Мексикой. Генерал Санта-Анна теперь спешит противостоять генералу Скотту и спасти город Мехико. Генерал Тейлор возвращается в Луизиану, и в его услугах больше нет необходимости на местах.


КАМПАНИЯ ГЕНЕРАЛА СКОТТА

9 марта 1847 года генерал Уинфилд Скотт при содействии военно-морского флота
эскадра под командованием коммодора Коннера высаживает свою Армию вторжения численностью 12 000 человек
перевезен на шестидесяти семи лодках для серфинга на пляж в трех милях ниже.
укрепленный город Вера-Крус, без потерь и происшествий.

Несмотря на выстрелы, артиллерийские снаряды и ужасающий штормовой ветер, армия продвигается вперед.
ее окопы и орудия находятся на расстоянии 800 ярдов от городских стен. 22 марта
начинается бомбардировка Вера-Крус.

27 марта капитуляция города и форта Сан-Хуан-де-Ульоа на большом острове
Принята. Осада была проведена настолько научно
, что было взято 5000 военных пленных и 400 орудий.
потери американских войск составили всего шестьдесят четыре офицера и рядовых
убитыми и ранеными.

Будучи задержан в Вера-Крус из-за нехватки фургонов и бригад, в апреле
8 Генерал Скотт направляет свой первый отряд в Мехико, расстояние 280 миль
по дороге на запад.

[Иллюстрация: _марш к городу Мехико, 279 миль_]

12 апреля, завершив приготовления, он сам спешит на фронт
и на протяжении всего пути его встречают одобрительными возгласами в поддержку “Old Fuss and Feathers”
.

18 апреля штурмует и захватывает высоты Серро-Гордо в шестидесяти милях
вглубь страны, где его 8000 человек противостоят 12 000 под командованием Санта-Анны.
Взяты три тысячи пленных, среди них пять генералов; 5000 человек
склады с оружием и сорок три артиллерийских орудия. Потери американцев - 431,
тридцать три офицера; Потери мексиканцев - более 1000 человек.

19 апреля он занимает город Халапа, расположенный в пятнадцати милях впереди. Апрель
22 замок Пероте, примерно за пятьдесят миль, попадает в плен без
борьба. 15 мая наступление дивизии 4300 мужчины входит в город
Пуэбла, 185 км от вера-Крус. За два месяца генерал Скотт
захватил 10 000 военнопленных, 700 пушек, 10 000 единиц стрелкового оружия,
30 000 снарядов и крупнокалиберной дроби.

Двенадцатимесячный срок набора 4000 добровольцев подходит к концу
он ждет в Пуэбле подкрепления.

7 августа он возобновил поход на столицу Мексики, девяносто пять
миль. Его цифрами силу 10,800, и он должен, должен освободиться от
связи с Вера-Крус, его основа.

9 августа, с перевала Рио-Фрио, высота 10 000 футов, на вершине
главного горного хребта Мексики, армия смотрит вниз, в долину
из Мексики, с видимым городом Мехико на расстоянии тридцати пяти миль.

Новым и трудным маршрутом он избегает укреплений на главной дороге
к городу, и 18 августа приблизился на расстояние девяти миль и
дистанции поражения внешнего круга батарей.

19-20 августа, в результате дневных и ночных атак, 3500 американцев овладели сильными укреплениями
укрепления Контрераса защищают 7000 мексиканцев. Американские потери,
в убитых и раненых, 60; мексиканские потери, 700 убитых, 1000 раненых.

В тот же день, 20 августа 1847, застава Сан-Антонио взят,
высокая цитадель штурмовали здоровым. Есть пять отдельных сражений,
все победоносные, и драгуны продвигаются на четыре мили к самым воротам
города. Тридцать две тысячи человек были побеждены 8000. Общее количество
Мексиканские потери составляют 4000 убитых и раненых, 3000 пленных, в том числе
восемь генералов, американские потери 1052, из которых семьдесят шесть
офицеры.

21 августа президент и генерал Санта-Анна предложил перемирие.

7 сентября перемирие нарушено, и генерал Скотт возобновляет свое
наступление на город.

8 Сентября дивизия генерала Уорта, усиленная до 3000 человек, в
кровопролитном сражении захватывает аванпост Молино-дель-Рей или Кингз-Милл,
и поддерживающий его Каса-Мата - их защищают 14 000 человек
Мексиканцы. Потери американцев убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 789 человек, в том числе
пятьдесят восемь офицеров. Потери мексиканцев исчисляются тысячами.

12 сентября, ложным маневром армия Скоттов численностью 7000 здоровых мужчин
сосредоточена перед замком Чапультепек, расположенным на высоком
холме, укрепленном от основания до вершины и увенчанном Военным колледжем
из Мексики, с ее гарнизоном, состоящим из кадетов и опытных офицеров.

13 сентября Чапультепек взят штурмом и захвачен; дорога в город
открыта, пригороды заняты, и дивизия генерала Китмана
ворвалась через ворота Белен в сам город. Двадцать тысяч мексиканцев
были обращены в бегство.

На рассвете 14 сентября городской совет Мексики информирует генерала
Скотт сообщает, что мексиканское правительство и армия бежали. В семь часов
Звездно-полосатый флаг поднимается над Национальным дворцом, и
Американская армия численностью 6000 человек вступает на гранд-плаза.

Осенью 1847 года в стране все еще идут бои вдоль
Национальной дороги между Веракрусом и городом Мехико, и беглецы
Санта-Анна безуспешно атакует Пуэблу.

2 февраля 1848 года мирный договор подписан в Гуадалупе Идальго
комиссаром Соединенных Штатов и мексиканскими комиссарами.

30 мая 1848 года обеими сторонами ратифицирован Гваделупско-Идальгийский мирный договор
.

19 июня 1848 года президент Полк официально объявляет о мире, который
4 июля подписывает договор.


ДРУГИЕ КАМПАНИИ

В конце июня 1846 года армия Запада в составе 2500 человек
Добровольцы и 200 первых драгун под командованием генерала Стивена В. Керни
покидают форт Ливенворт на реке Миссури, совершают марш на 1000 миль и
захватывают Нью-Мексико.

18 августа генерал Керни входит в столицу Санта-Фе и вступает
во владение Нью-Мексико.

В том же месяце армия Центра, 2500 добровольцев и 500
Регулярные войска под командованием генерала Джона Э. Вула собираются в Сан-Антонио, штат Техас.
для марша на запад, чтобы захватить Чиуауа, северо-запад Мексики, на расстоянии
400 миль.

Генералу Вулу приказано присоединиться к генералу Скотту; но в декабре 1846 г.
Полковник А. В. Донифан из миссурийских добровольцев армии Керни,
покидает Санта-Фе с 800 людьми, чтобы совершить марш в Чиуауа, расстояние 550 миль, и
подкрепить его.

25 декабря он побеждает генерала Понсе де Леона, командующего 500 мексиканскими
регулярными уланами и 800 добровольцами чиуауа, в битве при
Бразитосе, южный Нью-Мексико.

28 февраля 1848 года в битве при Сакраменто он побеждает генерала
Эредиа и 4000 человек укрепились на дороге в Чиуауа. Потери американцев
один убитый, одиннадцать раненых; потери мексиканцев 320 убитых, более 400
раненых.

1 марта американское наступление входит в город Чиуауа.

Между тем, во время всех этих событий, 7 июля 1846 года, коммодор Джон
Д. Слоут из Тихоокеанской эскадрильи ВМС поднял флаг над
Монтереем, столицей Верхней Калифорнии. Исследователь Джон К.
Фремонт, уже поддержал восстание американцев на севере,
и флаг поднят в Сан-Франциско и Сакраменто.

25 сентября (1846) генерал Керни отправляется из Санта-Фе с 400 драгунами
Первые занимают Калифорнию, расположенную в 1100 милях к западу. По дороге
он узнает, что Калифорния взята. Он приступает только 100
Драгуны. Батальон 500 мормоны зачислен в Форт-Ливенворт -
следующее.

12 декабря он прибывает в Сан-Диего, Калифорния, и немедленно военные
правило установлено в Калифорнии.




[Иллюстрация: Уинфилд Скотт

Главнокомандующий армиями Соединенных Штатов в период
его командования в Мексике. С фотографии Чаппела]




ГЕНЕРАЛ-лейтенант Уинфилд СКОТТ

“СТАРАЯ СУЕТА И ПЕРЬЯ”


Родился на семейной ферме, в четырнадцати милях от Питерсберга, штат Вирджиния, в июне
13, 1786.

Его отец, Уильям Скотт, шотландской крови, капитан Революции
и преуспевающий фермер, умирает, когда Уинфилду всего шесть лет.
До семнадцати лет мальчика воспитывала его мать, Энн Мэйсон,
в честь брата которой, Уинфилда Мэйсона, он назван. Вся семья Скоттов
имела видные и состоятельные связи.

Уинфилд получил хорошее образование. В двенадцать лет он поступает в
школу-интернат Джеймса Харгрейва, достойного квакера, который сказал ему
после войны 1812 года: “Друг Уинфилд, я всегда говорил тебе не
сражаться; но поскольку ты хотел сражаться, я рад, что ты не был
побежден”. Когда он семнадцать лет он поступает в школу, из школы
класс, проведенный в Ричмонд, штат Вирджиния, Джеймс Огилви, талантливый
Шотландец. Здесь он изучал латынь и греческий, риторику, шотландский язык
метафизику, логику, математику и политическую экономию.

В 1805 году, когда ему приближается девятнадцать, он поступает в колледж Уильяма и
Мэри в Вирджинии. Здесь он изучает химию, естественную и
экспериментальную философию, а также право, ожидая стать юристом.

В том же году он заканчивает колледж и становится студентом юридического факультета в
офисе Дэвида Робинсона в Питерсберге. У него есть два студента-компаньона:
Томас Раффин и Джон Ф. Мэй. Все трое парней добились высоких результатов. Томас
Раффин стал главным судьей Северной Каролины; Джон Мэй стал лидером
коллегии адвокатов южной Вирджинии; Уинфилд Скотт стал главой
Армии Соединенных Штатов.

В 1806 году он поступил в бар и скачет на своем первом контуре в
Вирджиния. В Ричмонде, в 1807 году, он выслушивает аргументы величайших юристов
ораторов того времени на процессе над бывшим вице-президентом Аароном Берром
по обвинению в государственной измене.

Пока идет судебный процесс, британский фрегат "Леопард" обеспечивает соблюдение
права на обыск фрегата Соединенных Штатов "Чесапик" у берегов
мыса Вирджиния. 2 Июля (1807) Президент Томас Джефферсон
запрещается использовать Соединенных Штатов гаваней и рек на судах
Великобритании, и добровольных народных дружин для патрулирования
берега.

Молодой адвокат Скотт, сейчас двадцать один год возраста, становится, как он говорит,
“солдат в ночном”. От заката до восхода солнца он путешествует верхом
двадцать пять миль, от Ричмонда до Питерсберга, и, одолжив
надев форму высокого отсутствующего солдата и купив лошадь, он присоединяется к участию в
первом параде Петербургской добровольческой кавалерии.

Младший капрал, отвечающий за пикетную охрану на берегу
Залива Линнхейвен, он захватывает команду лодки из шести матросов под командованием двух мичманов
прибывает из британской эскадры адмирала сэра Томаса Харди
для воды. Правительство приказывает ему освободить пленных, и не
повторить такой трюк, который мог привести к войне.

Англия возместила ущерб за нападение на Чесапик.
Добровольцы распущены. Капрал Скотт возобновляет свою юридическую практику.
В канун Рождества 1807 года он прибывает в Чарльстон, Южная Каролина, чтобы
попрактиковаться там. Но он слышит, что война с Великобританией снова
вероятна. Вслед за этим он спешит в Вашингтон и подает заявление о приеме на службу
в увеличившуюся регулярную армию. Ему обещают звание капитана.

Партия мира в Соединенных Штатах одерживает верх над войной
Вечеринка. В марте 1808, адвокат Скотт возвращается в Петербург без его
комиссия.

3 мая 1808 года он, наконец, получает свое назначение и назначается на
звание капитана в полку легкой артиллерии, который в то время был
повышен. Он набирает свою роту из молодежи Питерсберга и Ричмонда
и получает назначение в Новый Орлеан. Следующие пятьдесят три года он остается солдатом.
и он переживет всех остальных офицеров 1808 года.

После двухмесячного путешествия на парусном судне он прибывает в Новый
Орлеан 1 апреля 1809 года.

Проблемы с Великобританией утихли этим летом, и он
отчаивается попасть на действительную службу и пытается уйти в отставку. Находясь в
Новый Орлеан он сказал, что, по его мнению, генерал Джеймс Уилкинсон,
командующий этим отделом, был партнером Аарона Берра в
заговор против правительства Соединенных Штатов. Теперь, когда он прибывает в
Вирджинию, он слышит, что его обвиняют в том, что он ушел из армии из-за
страха наказания за свои слова. Поэтому он немедленно разворачивается и
возвращается, чтобы предъявить обвинения. Он присоединяется к армии в Вашингтоне, недалеко от
Натчез, Миссисипи, в ноябре.

В 1810 году он предстает перед военным трибуналом в соответствии со Статьями военного кодекса и признан
виновным в “поведении, неподобающем джентльмену”, в том, что он высказался
неуважительно о своем командире. Он приговорен к двенадцати месяцам
отстранения от исполнения обязанностей с рекомендацией о том, чтобы девять из
месяцы будут возвращены.

В соответствии с этим приговором он возвращается в Петербург. Каждый вечер,
когда он дома, он читает английскую литературу со своим другом Бенджамином
Уоткинсом Ли, в семье которого он остановился. Его девиз: “Если бездельничаешь,
не будь одиноким; если одинок, не будь праздным”. В этот период он снова
отчаивается попасть на действительную службу; но он пишет: “Если, наконец, начнется война
кто знает, может быть, я еще напишу свою историю своим мечом?”

Осенью 1811 года он возвращается в армию в штаб-квартире департамента в
Батон-Руж, Луизиана, совершив путешествие по суше по новой дороге
через страну Криков и Чокто.

Этой зимой 1811-1812 годов он назначен верховным судьей-адвокатом на
процесс над известным полковником. Он также служит в штабе
Бригадного генерала Уэйда Хэмптона, командующего Южным департаментом,
и часто бывает в Новом Орлеане.

Бездеятельная жизнь солдата в мирное время надоедает ему. В феврале
1812 года приходит известие, что Конгресс санкционировал увеличение численности регулярной армии
на 25 000 человек. Похоже, что идет война. 20 мая, в качестве члена штаба
Генерала Хэмптона, он отправляется с генералом в Вашингтон.
При входе в Чесапикский залив их корабль проходит мимо британского фрегата
стоящего там и сям; менее чем через час они проходят мимо лоцманского катера
передающего на фрегат сообщение о том, что Соединенные Штаты объявили
для войны с Великобританией. Таким образом, при незначительном перевесе голосов, они сбежали
захват фрегатом.

6 июля 1812 года, назначен генерал-полковник, второй артиллерии, в
возраст двадцать шесть лет.

Получает приказ со своим полком направиться к канадской границе; докладывает в Буффало
4 октября 1812 года.

13 октября ведет 450 регулярных войск и ополченцев в последнюю атаку на
Куинстаун-Хайтс, напротив Льюистон, Нью-Йорк. Провели высоты
в результате значительно превосходящей силы британских войск и милиции, и 500
Индейцы. Ополченцы Соединенных Штатов, оставшиеся на американской стороне реки
Ниагара отказались переправляться и оказывать поддержку, и атака провалилась из-за
отсутствия подкреплений. Не было лодок для отступления; два флага
перемирия были проигнорированы; молодой подполковник собственноручно
Скотт, высокий и мощный, одетый в эффектную униформу (“Я умру в
своей мантии”, - сказал он), несет третий флаг прямо в лицо толпе.
разъяренных индейцев, чтобы спасти своих людей. Его с трудом спасают
Британские офицеры. После капитуляции его держат в плену вместе с
другими постоянными солдатами до условно-досрочного освобождения 20 ноября и отправки в Бостон.

В январе 1813 года освобожден условно-досрочно. Этапирован в Филадельфию
в комкомандовал двойным батальоном из двадцати двух рот.

12 марта 1813 года произведен в полковники Второй артиллерии.

18 марта назначен генерал-адъютантом в звании полковника.

В мае 1813 года назначен начальником штаба генерал-майора Генри Дирборна на
Ниагарской границе, штат Нью-Йорк, и реорганизует отделы штаба
армии.

27 мая снова командует наступлением в атаке на Форт Джордж, Канада.
Каждый пятый человек убит или ранен. В результате взрыва порохового погреба
У него сломана ключица и он сильно ушиблен; но он
первым входит в форт и сам спускает знамена.

18 июля он уходит в отставку, его адъютант generalcy для того, чтобы быть со своей
полка, полковник. Ведет несколько успешных стычек.

9 марта 1814 года, в возрасте двадцати восьми лет, назначен бригадным генералом.
Он стал известным исследователем войны - искусным тактиком и
прекрасным сторонником дисциплины. В штаб-квартире в Буффало он приступает к работе
инструктирует офицеров. В Соединенных Штатах нет военного учебника,
но он ознакомился с французской системой военной подготовки и пользуется ею.

3 июля 1814 года возглавляет со своей бригадой атаку на форт Эри.,
напротив Буффало. Прыгает с первой лодки в воду через голову,
и, нагруженный шпагой, эполетами, плащом и высокими сапогами, спасает свою жизнь, спасаясь вплавь.
под жарким огнем, пока его снова не вытащат. Форт захвачен.

4 июля, опять приводит его бригады он ездит врага шестнадцать
миль.

5 июля борется и побеждает в решающей битве против Чиппева гораздо
превосходящие силы. Война на суше складывалась плохо для Соединенных Штатов
. Теперь после победы при Чиппеве по всей Республике горят костры и звонят колокола
американская армия доказала, что
сам сражается штыком, а генерала Скотта провозглашают Национальным героем
.

25 июля он снова отличился в ночной битве при Ниагаре
или Ландис-Лейн. Он дважды спешивается и получает ушибы от стреляного
пушечного ядра. Получает пулю из мушкета весом в унцию в левое плечо
и некоторое время без сознания. С поля боя его уносят на машине скорой помощи.

25 Июля произведен в генерал-майоры за храбрость при Чиппева и Ландис-Лейн.


Рана в плече отказывается заживать должным образом. Он признан инвалидом и
не может принимать участие в дальнейшей действительной службе до конца года.
война. Ездит на матрас в коляску. Останавливается в Принстон
на начало суток, получает овации и степень магистра
Искусство. Конгресс голосует его специальной золотой медалью; в штатах Виргиния
и в Нью-Йорке его друг саблей. Его рана заживает медленно под
лечение отметили хирургов, но оставляет его левая рука частично
парализован.

Он назначен ответственным за операции по защите Балтимора и
назначен президентом Национального совета по тактике, заседающего в Вашингтоне.

После окончания войны он председательствует в мае 1815 года в совете директоров
созванном для сокращения армии.

Отказывается принять должность военного министра.

В июле 1815 года отплывает в Европу, где становится свидетелем смотра 600 000
солдат после поражения Наполеона войсками союзников. Он
встречается с выдающимися военачальниками и государственными деятелями Старого Света и
удостоен многих почестей.

Вернувшись из Европы в 1816 году, он женится на мисс Марии Мэйо из Ричмонда,
Вирджиния. Родилось семеро детей - пять девочек и два мальчика. Из них
четверо умерли в раннем возрасте.

В качестве бригадного генерала в 1818 году он начинает подготовку системы
Общих уставов или военных институтов для армии Соединенных Штатов.
Это было одобрено Военным министерством и Конгрессом.

22 сентября 1824 года он написал и напечатал “Схему ограничения
использования горячительных напитков в Соединенных Штатах”. Это эссе легло в основу
движения за трезвость в стране.

В 1824 году является президентом Совета по тактике пехоты, собравшегося в Вест-Пойнте.
Пойнт.

В 1826 году является президентом совета офицеров ополчения и регулярных войск
офицеров, созванного в Вашингтоне для разработки организации и системы
тактики для ополчения Соединенных Штатов.

В 1828 году, инспектируя индийскую границу в Арканзасе и
Луизиана, одобрен кабинетом министров для назначения на должность
главнокомандующий армией, но проигрывает генералу Александру Макомбу.

Летом 1832 года получает приказ из своего Восточного департамента действовать
лично против саксов и фоксов под командованием вождя Блэкхока в северном
Иллинойсе и южном Висконсине. Холера свирепствует в районе Великих
Озер. Перед отъездом из Нью-Йорка он получает инструкции от врача
, и когда на лодках на его команду нападает болезнь, он
сам применяет лекарства и предотвращает панику.

Прибывает в форт Кроуфорд, Прери-дю-Шьен, Висконсин, после капитуляции "Блэкхока"
. Спускается по Миссисипи к форту Армстронг на Рок-Айленде
и проводит большой совет с саксами, фоксами, сиу, меномини и
Виннебагос. Военный министр поздравляет его с заслугами
и высоким моральным мужеством в борьбе с холерой.

По дороге домой в Вест-Пойнт он чудом избежал тяжелого приступа
сам заболел холерой.

Ноябрь 1832 года направлен в Южную Каролину, которая пригрозила отделиться
, если не будут изменены тарифные законы правительства. Общая информация
Скотт принимает командование в Чарльстоне и благодаря своей твердости и здравому смыслу
среди своих собратьев-южан предотвращает гражданскую войну.

В 1834-1835 переводит и пересматривает новую тактику французской пехоты для
использования Соединенными Штатами. Они, известные как “Тактика пехоты Скотта”,
были первой полноценной тактикой, принятой армией, и использовались вплоть до
1863.

20 января 1836 года президент дал указание возбудить дело против
Индейцы семинолы из Флориды. Когда его спросили в четыре часа дня, когда он
может отправиться, он ответил: “Этой ночью”. Из-за нехватки припасов и
по причине непродолжительного призыва большинства войск,
кампания не увенчалась успехом. За это, а также за аналогичную задержку в ходе
марша против Крикс, он предстает перед военным трибуналом по приказу президента
Джексона. Суд одобряет планы его предвыборной кампании и оправдывает его.
По возвращении в свою штаб-квартиру в Нью-Йорке ему предлагают публичный обед
апрель 1837 года. От этого он отказывается.

В январе 1838 года ему снова приказывают отправиться на Ниагарскую границу, где
сбитые с толку американцы и канадцы пытаются организовать движение по присоединению
Канады к Соединенным Штатам. Глубокой зимой он возвращается и
далее вдоль американской границы, успокаивая людей своими словами и
силой своего присутствия.

Весной этого 1838 году он направляется в Алабаму, чтобы удалить
Индейцы чероки в новые земли дали им по договору, Запад
Река Миссисипи. Индейцы отказались идти, но, используя разум
и мягкость, он избегает кровопролития и убеждает их переехать по собственному желанию
.

В феврале 1839 года президент направляет его в качестве специального агента в
северный Мэн, где штат Мэн и канадская провинция
Нью-Брансуик с оружием в руках противостоят друг другу из-за спора о
граница между ними. Снова его редкий здравый смысл и его влияние
с властями по обе стороны, он предупреждает, что с легкостью могли бы
завершившись в итоге другой войной.

В 1840 году его выдвигают кандидатом в президенты от вигов, но он
отказывается в пользу генерала Уильяма Генри Харрисона, который избирается.

25 июня 1841 года назначен полным генерал-майором.

5 июля 1841 года назначен главнокомандующим армией, должность, которую он занимает
в течение двадцати лет.

С 1841 по 1846 год исполняет обязанности своего кабинета. Его цель -
обеспечить справедливость и дисциплину среди рядовых. Август 1842 г.,
он издает общие приказы, запрещающие офицерам бить
рядовых и проклинать их, и предписывает, чтобы в случаях правонарушений применялись
правила службы.

Летом и осенью 1846 года, полагая, что кампания генерала
Захари Тейлора по завоеванию Мексики путем вторжения с реки Рио-Гранде
граница не увенчается успехом, он советует наступать на город Мехико
из Вера-Крус на берегу Персидского залива. Он просит разрешения лично возглавить армию
.

23 ноября 1846 года военный министр поручает ему провести
новую кампанию.

Уезжает из Вашингтона в Новый Орлеан 25 ноября.

В его отсутствие в Конгресс вносится законопроект о присвоении звания
генерал-лейтенант и, таким образом, над ним возвышается вышестоящий офицер. Это
политическое движение потерпело поражение, но генерал Скотт чувствовал, что у него есть
“враг в тылу”.

В этих условиях он отправляется на встречу с генералом Тейлором в Рио-Гранде
в январе 1847 года и выделяет часть сил для кампании Вера
Крус. Это делает генерала Тейлора врагом.

19 февраля 1847 года он издает общие приказы об объявлении военного положения в
Мексика, с целью сдерживания добровольцы из злоупотребляет
народ завоеванной территории. Это победы над аборигенами и
восстанавливает дисциплины.

С 9 марта по 14 сентября 1847 года он проводит кампанию, в результате которой был захвачен
Город Мехико.

С 14 сентября 1847 года по 18 февраля 1848 года он остается ответственным за
военное правительство в Мексике. Своим введением военного положения
которое уважает личность и собственность мексиканского народа, он завоевывает
доверие лидеров. Его выдвигают на пост диктатора мексиканского
Республики, с целью присоединения его к США, но снижается.

18 февраля 1848 г., он получает приказы от президента полк, чтобы перевернуть
его командованием генерал-майора Уильяма О. Батлер и явиться в суд
следственный суд по обвинению в том, что он несправедливо привлек к дисциплинарной ответственности
Генералы Квитман и Пиллоу, а также подполковник Дункан. Он
оправдан.

9 марта, по совместной резолюции Конгресса, он признан национальным.
благодарность за себя, своих офицеров и рядовых, а также свидетельство в виде
специально отчеканенной золотой медали в знак признательности за его “доблесть, мастерство и
разумное поведение”.

20 мая 1848 года он прибывает домой к своей семье в Элизабет, недалеко от
Филадельфии.

Назначен командующим Восточным департаментом армии с
штаб-квартирой в Нью-Йорке.

В 1850 году, после смерти президента Тейлора, он возобновляет свой пост в
Вашингтоне в качестве главнокомандующего армией.

В 1850 году Колумбийский колледж присуждает ему почетную степень доктора права.
(Университет).

В июне 1852 года партия вигов выдвигает его кандидатом в президенты. Ему
противостоят президент Филлмор и государственный секретарь Дэниел Уэбстер,
которые были кандидатами. Потерпел сокрушительное поражение на выборах от Франклина
Пирс из Демократической партии.

Февраль 1855 года, он освобожден от должности генерал-лейтенанта с даты марта
29 марта 1847 года - капитуляция Вера-Крус. Этого звания не был в использовании
после смерти генерал-лейтенанта Джорджа Вашингтона, и теперь был
возрожденный специальным актом Конгресса.

В ноябре 1859 г., он плывет в _Star пароход West_ для Пьюджет -
Звук, по пути из Панамы, чтобы скорректировать трудности, возникающие между великими
Великобритания и Соединенные Штаты из-за владения островом Сан-Хуан
международная граница.

В 1860 году он советует правительству разместить гарнизоны в фортах и арсеналах
на Южном побережье с лояльными войсками и, таким образом, вероятно, предотвратит
угрозу отделения Южных штатов. Его совет
проигнорирован.

В марте 1861 года представляет другие планы, с помощью которых он все еще надеется, что
восстание может быть предотвращено.

Ему предлагают верховное командование в его родном штате Вирджиния, и он отказывается
отказаться от Флага.

31 октября 1861 года, было семьдесят пять лет и давно калека,
почти не мог ходить от полученных ран и болезней, он выбывает из
армия. Президент Линкольн и кабинета взывать к нему вместе и ставка
с ним простился. Есть слезы в глазах героя.

Ноября 1861 года, он паруса для поездки в Европу.

Декабря 1861 г., рекомендует президенту Линкольну в первой ежегодной
сообщение Конгрессу для получения дополнительной награды, если это возможно.

10 июня 1862 года, его жена умерла, оставив ему трех дочерей, сейчас
вырос.

Он удаляет из Нью-Йорка в Вест-Пойнте, а 5 июня 1864 г., после
рабочий год он завершает свою автобиографию в двух томах.

Он умирает в Вест-Пойнте 29 мая 1866 года в возрасте восьмидесяти лет, без двух недель.




В МЕКСИКЕ С ГЕНЕРАЛОМ СКОТТОМ.




Я

ЗВЕЗДНО-ПОЛОСАТОЕ ЗНАМЯ


“Североамериканцы! Они готовятся напасть на город!”

“Кто это говорит? Где они?”

“В Пойнт Антон Лизардо, всего в шестнадцати милях вниз по побережью. Большой
Флот кораблей прибыл туда из Северной Америки. Паруса выглядели
как облако, плывущее над океаном. Гавань переполнена мачтами
и флагами. Да, они готовятся.”

Это слово распространилось по старому Веракрусу на восточном побережье Мексики.
В конце первой недели марта 1847 года.

“Что ж, замок потопит их всех пушечными ядрами. Это будет
еще одна победа. Мы увидим прекрасное зрелище, как на фиесте (празднике).
Вива!”

“Bien! Вива, вива!” Или: “Хорошо! Ура, ура!”

Было волнение, но новости распространились гораздо быстрее, чем сами американцы
Они, похоже, все еще оставались в "пустынном Антоне"
Лизардо.

Итак, 9 марта, здесь, в городе Вера-Крус, был такой погожий день, какого только можно пожелать.
кто угодно. Яркое и ясное солнце взошло над Мексиканским заливом
, и можно было видеть сушу и океан на многие мили вокруг.

Из песчаных дюн вдоль пляжа примерно в трех милях к юго-востоку от
Вера-Крус, где Джерри Камерон помогал старому Мануэлю и молодому Мануэлю
нарежьте хвороста, вид был действительно приятным. К северу,
на песчаном побережье, прекрасный город Вера-Крус - Город Истинных
Крест--окружен крепостной стеной на две мили в длину, довольно
сияли на солнце. Его белых оштукатуренных зданий и позолоченные
маковки его многочисленных церквей были-блеск. Вдалеке, вглубь материка
за городом вздымались горные цепи высотой более десяти тысяч
футов, с пиком Орисаба, мерцающим снегом, и квадратной вершиной
Пик Пероте (в ста милях к западу) темно-синий, в форме груди
или сейф. За дамбой перед городом была
сверкающая бухта, усеянная парусами рыбацких лодок и разбитая
отмелями.

На скалистом острове, примерно в трети мили от города, возвышался
мрачно нахмуренный замок Сан-Хуан-де-Ульоа - форт, который
охранял канал, ведущий в гавань. И почти прямо напротив того
места, где Джерри работал дровосеком, раскинулся остров
Жертвоприношения, примерно в двух милях отсюда, с флагами
иностранные военные корабли, стоявшие на якоре рядом с ним, развевались на ветру. В то время как
дальше, за Жертвоприношением, показался Зеленый остров, где корабли
Соединенных Штатов курсировали взад и вперед, блокируя Веру
Сам Крус.

Соединенные Штаты и Мексика находились в состоянии войны. Они воевали уже
почти год, но боевые действия велись на севере, где
американцы пытались вторгнуться, переправившись через реку Рио-Гранде, и
были разгромлены. По крайней мере, таковы были отчеты. Генерал Антонио
Сам Лопес де Санта-Анна, знаменитый лидер Мексики, вернулся из
изгнания на Кубе, чтобы командовать армией. Его высадили в Вера-Крус
без возражений американцев. Американцы по глупости думали
, что он посоветует заключить мир - или же они побоялись остановить его. В
любом случае, он отправился в Мехико, собрал армию, а не
неделю назад пришло известие, что он полностью разгромил армию
американский генерал по фамилии Тейлор в битве при Буэна-Виста, северная
Мексика!

Говорили, что одиннадцатый пехотный полк мексиканской регулярной армии
в одиночку разгромил североамериканцев. Одиннадцатый полк прошлым летом отправился
на войну, захватив с собой пальто, рубашки и панталоны
они висели на концах своих мушкетов, потому что погода была жаркой. В
солдаты не напоминало бойцам, чтобы Джерри; многие
мушкеты были без замков, и большинство солдат были босиком.

Но весть о Великой Победе заполнены все Vera Cruz с ликованием.
Палили пушки фортов, звонили церковные колокола, и
люди приветствовали на улицах, а с дамбы грозили кулаками
приближающемуся американскому флоту.

Это была неприятная новость для Джерри, поскольку он был американским мальчиком, чей
отец умер в Вера-Крус от желтой лихорадки и оставил его
один. Ему не хотелось верить, что Мексика на самом деле бьет Соединенные Штаты.
Государства. Но он и еще несколько американцев, оказавшихся здесь, не осмелились
ничего сказать.

Теперь, когда североамериканцы (как их называли) были изгнаны,
на севере, весьма вероятно, они попытаются вторгнуться в Мексику в другом месте
. Да, без сомнения, они могут быть достаточно глупы, чтобы попытаться атаковать Вера-Крус,
надеясь дойти даже до Мехико с этого направления! От
конечно, дурацкая идея, для Мехико двести
и восемьдесят миль по дороге, и на другой стороне горы. Так
Вера Крузан смеялась и хвасталась.

“No hay cuidado, no hay cuidado! Somos muy valientes. Es una ciudad
siempre heroica, esta Vera Cruz de nosotros,” they said. Или, другими словами
“Не бойся, не бойся! Мы очень храбрые. Это город всегда
героический, эта вера-Крус из наших”.

“Это верно,” согласился старый и молодой Мануэль Мануэль, с которыми
Джерри жил и работал. “Если те американцы хотят приехать, пусть
их попробовать. У нас два Сто великих пушек на стенах, и три
СТО в замке, - некоторые из них по величине в мире. Да, и
пять тысяч солдат, а бравый генерал Моралес, чтобы вести нас.”

“Вера-Крус стены толщиной в десять футов, и те замка
толщиной пятнадцать футов,” старый Мануэль добавил. “Пушечные ядра вонзились; что
это все”.

“Оружие будет убивать в две мили,” юный Мануэль добавил. “Ни разу
эти североамериканские корабли дерзнули вступить в пределах досягаемости. Командир
в замке смеется. Он говорит американский командующий: - приведите на
свой автопарк. Вы можете уволить всех своих стреляли в нас, и мы не примем
потрудитесь ответить. Мы только презираем тебя”.

“Как же... это так”, - проворчал старый Мануальд. “Замок простоял там
двести пятьдесят лет. Пожалуйста, Господи, она будет стоять там два
сто и еще пятьдесят лет, для всего, что эти дикари могут Yahnkee
делать”.

Это правда, что американские боевые корабли остались далеко от
берег. Они курсировали взад и вперед, препятствуя доставке припасов
. Это была блокада, но Веракрусу было все равно. Еды там было
вдоволь. Он занимался своим делом: рыбацкие лодки
коренные индейцы наловили огромное количество рыбы в гавани,
на ранчо выращивали крупный рогатый скот, овощи и фрукты, а пеоны или чернорабочие
подобно двум Мануэлям рубили хворост и носили его на своих осликах
в город, чтобы продать в качестве топлива для приготовления пищи.

Так случилось, что Джерри, который усердно работал с двумя Мануэлями, зарабатывая себе на жизнь
, как обычно, был здесь, среди песчаных холмов, в это
ясное утро 9 марта 1847 года.

Эти песчаные холмы окаймляли весь пляж по обе стороны от города и
простирались вглубь острова на полмили. Зимние штормы или северяне нагромоздили их
и передвигали повсюду. Некоторые из них были тридцати футов в высоту - выше, чем
городские стены. С их гребней можно было смотреть прямо на Веру
Крус. Между ними и даже до самых верхушек росли густые заросли
или чапараль, кактусов и колючих кустарников, образующих настоящие джунгли; и
там было много стоячих лагун, в которых размножались комары и лихорадка.

От города отходила Национальная дорога, ведущая на запад к городу
Мексика, те двести восемьдесят миль верхом и пешком.

Сегодня из всех флагов, развевающихся у берега, едва ли один был американским
флаг. Американские военные корабли полностью исчезли, за исключением того шлюпа
лавирование взад-вперед на расстоянии нескольких миль может быть американским. Сначала
считалось, что янки были обескуражены новостями о
поражениях их армий на суше и теперь не знали, что делать.
Один только вид мрачного замка Сан-Хуан-де-Уллоа вызвал у них тошноту.
Вера Крузан заявила, что у них заболели животы. Но сообщения от
Антона Лизардо изменили ситуацию.

Утро прошло спокойно, над городом и замком развевались флаги - флаги
с зелеными, белыми и красными полосами и орлом на кактусе в
в центре - весело плывущие, бросающие вызов невидимым американцам. В полдень эти двое
Мануэльс и Джерри съели свой скромный ланч и выпили воды из ямы, вырытой
возле мелководной лагуны. Затем, около двух часов, старый Мануэль, который
выпрямился, чтобы перевести дух и расслабить спину, издал громкий крик.

“Мира! Смотри! Американцы снова наступают!”

Он смотрел на восток, вниз по побережью. Юные Мануэль и Джерри
смотрели, прищурившись, сквозь заросли чапараля. Далеко в море, справа от
маленького острова Жертвоприношение, на фоне голубого неба появился
длинная колонна кораблей, их паруса сияли белизной. Они быстро приближались.
наклоняясь под легким бризом и направляясь прямо к
якорной стоянке на острове. Карабкаясь, как обезьяна, старый Мануэль кинул на
высокий, ясный места и лучшего обзора; молодой Мануэль и Джерри последовало.

Впереди шли военные корабли; они выглядели слишком изящными и большими, и
содержались в слишком хорошем порядке для торговых судов, и они занимали свои позиции,
впереди и на флангах, как бы охраняя. Но какой это был огромный флот
парус за парусом, пока не появились корабли, в том числе несколько
пароходов насчитывалось около сотни! Вскоре флаги стали совершенно обычными:
красно-белые полосатые флаги Соединенных Штатов, галантно развевающиеся
на концах мачт.

“Американцы!” - усмехнулся юный Мануэль. “Они хотят еще одной взбучки? Они
думают напугать нас Верой Крузанос? Бах! Мы им покажем. Мы
готовы. Видишь?”

Это было так. Как быстро все произошло! Словно чудом,
морская стена Вера-Крус была полна людей, столпившихся на вершине; да, и
люди собирались на всех крышах и даже на куполах
церквей. С такого расстояния они казались муравьями. Новость распространилась
очень быстро. Слабо прозвучали звуки армейских горнов, созывая
артиллеристов на батареи.

Сейчас в Анкоридже возле Sacrificios марсовые площадки и дворы
иностранные военные и другие суда из Англии, Франции,
Испания, Пруссия, Германия, Италия, были тяжелые с моряками кластерный как
пчел, наблюдая приближение американского флота.

Прямо на Sacrificios флот мчался, тих и прекрасен, прежде чем
устойчивый шесть-узел ветерок, который едва трепал залива. Высокий фрегат
(американский флагман "Раритан"), выкованный на переднем крае, и вслед за ним
там скользило приземистое и громоздкое судно, оставляя за собой шлейф черного дыма.

“Un barco de vapor” - пароход!

“Да, да! Но у него нет лопастей - он движется как змея!

“Неважно”, - сказал старый Мануэль. “Все знают, что североамериканцы
в союзе с Дьяволом. Только лукавый может сделать лодку
двигаться без весла. Но святыми защитят нас”.

“Они везут солдат!” молодой Мануэль плакала. “Смотрите! Палубы
военных кораблей переполнены!”

Все американские военные корабли выстроились в линию за высокими
_Raritan_ и дымящийся новый пароход (у которого был только пропеллер) они
прошли мимо иностранных кораблей на якорной стоянке Жертвоприношения и примерно в
миле от пляжа тоже бросили якорь. Теперь можно было разглядеть, что
каждый корабль тащил за собой вереницу гребных лодок, и что каждая палуба действительно была
битком набита солдатами, сверкали мушкеты и штыки, мундиры
все сверкало, играли оркестры, и вместе с музыкой доносились грохот и гул.
к берегу.

Торговые суда стояли за пределами якорной стоянки, как будто ожидая. Их было
кажется, семьдесят пять или восемьдесят; слишком много для места внутри.
внутри.

Военные корабли не теряли времени. Небольшие катера немедленно начали буксировать
гребные лодки к их сходням; солдаты начали спускаться;;;;

“Что! Они собираются приземлиться здесь, на нашем пляже Колладо?” - ахнул старик
Мануэль.

“Нет! Вива, вива!” - подбадривал молодой Мануэль. “Наши храбрые солдаты там,
ждут! Вива, вива!”

“Сейчас мы увидим!” И старый Мануэль радостно закричал, размахивая своей потрепанной шляпой.
“Будет битва. Может быть, мы должны запустить”.

От кисти и песчаные холмы отряд мексиканские уланы, в ярких
мундиры красные шапки и красные куртки и желтые накидки, имел выручку пришли
вниз, к открытому пляжу, их вымпелы развевались, наконечники копий
блестели. Они ехали верхом и вызывающе махали руками, призывая американцев подойти
к берегу.

На бизань-мачте "Раритана" вспыхнул ряд маленьких флажков.
Сразу же два парохода-канонерки и пять военных шлюпов покинули эскадру,
они врезались в гавань, из носа одного из них вырвался столб белесого дыма.
канонерская лодка, и так же быстро, как мгновение, еще одна струя разорвалась совсем близко над головами
отряда улан. Бум-бум!

Веселые уланы, низко пригнувшись в седлах, как сумасшедшие помчались назад
к песчаным холмам и кустарнику, и еще один снаряд осыпал их
Каблуки.

“Ура! Ура!” Джерри зааплодировал, потому что казалось, что этот пляж будет
очищен.

Он получил такую затрещину, что он сбил его расползание и установить его
голова звенит.

“Заткнись!” старый Мануэль ругал. “Ты, маленькая американская собака! Код
Американцы - трусы. Они не осмеливаются высадиться и сражаться. Они думают, что нужно
отойти в море и сражаться. Жалкие гринго с севера!
Это мексиканское название для них: гринго. Ты понимаешь?

Нет, Джерри не понял. “Гринго” было новым словом - презрением
слово, недавно изобретенное мексиканцами, когда они говорили о Севере
Американцы - его американцы. Но сейчас ему было все равно; он был в восторге от
пощечины за ухом и вида солдат Соединенных Штатов. Подзатыльники
никогда раньше не злили его так сильно. Было довольно тяжело получить
наручники здесь, перед Флагом; наручники от врагов Флага.

“ Это не так, ” горячо прорычал он. “ Они не трусы. Вот увидишь.
Они приземлятся там, где им заблагорассудится. _ И вся ваша армия и ружья не смогут их сдержать
._ Тогда они пройдут прямо через ваши стены ”.

[Иллюстрация: “И ВСЯ ВАША АРМИЯ И РУЖЬЯ НЕ СМОГУТ ИХ СДЕРЖАТЬ”]

“Заткнись!” - заорал юный Мануэль и ударил его по другой стороне головы
. “Конечно, они трусы. Их много раз били
наши храбрые люди. Ваш генерал Тейлор был захвачен. Он одет, как
женщину и попытался скрыться. Теперь ваш гринго так боятся, что они думают
на землю вне досягаемости наших пушек. Если они все-таки высадятся, что они будут делать?
Ничего. В ту минуту, когда они подойдут ближе, пушки замка разнесут
их на куски.

“ Да; и вскоре желтая лихорадка убьет их. Они окажутся
в смертельной ловушке, ” добавил старый Мануэль. “Ба! Наш храбрый генерал
Моралес может позволить им приземлиться. Он видит, насколько они глупы. Все, что ему нужно
сделать, это подождать. Куда они могут отправиться? В никуда! Они будут сражаться с москитами.
Вот и все: они пришли сражаться с москитами!

Джерри понял, что спорить бесполезно; не с двумя мужчинами, у которых
были тяжелые руки и которые предпочитали верить лжи. Они не знали.
Американские солдаты и матросы.

Пушки города и замка еще не заговорили, но стены
Сан-Хуан-де-Ульоа, как и стены Вера-Крус, расположенные немного ближе, были
запружены наблюдающими людьми. И это была оживленная сцена там, внизу
к Жертвоприношению. Две канонерские лодки и пять шлюпов лениво крейсировали
всего в восьмистах ярдах от берега, их орудия были нацелены
на него; матросы стояли наготове у орудийных орудий и подзорных труб,
направленный на пляж, изредка вспыхивал огонек. Хорошо, что так получилось,
подумал Джерри, что он и два Мануэля были надежно спрятаны. Он действительно
не хотел, чтобы американец выстрелил в его сторону. Но там, за семью
патрульными катерами, у трапов
военного корабля грузились гребные шлюпки; солдаты его страны, очевидно, были полны решимости
высадиться на берег.

Шлюпка за шлюпкой, до отказа набитые людьми, сходили с трапов,
их оттаскивали на небольшое расстояние и ставили на якорь.

“ Сколько лодок? ” спросил молодой Мануэль. “ Много, много. Это чудесно.

“ И безумная идея, ” настаивал старый Мануэль, “ высаживаться здесь, где корабли
не могут следовать, прямо на виду у Вера-Крус. Но чем больше, тем лучше.;
желтая лихорадка устроит пир, как и стервятники ”.

Погрузка лодок заняла два часа. Солнце почти село, когда
последняя, казалось, была заполнена. Нет бы стреляли по
мексиканское батареи. Вдруг крик раздался из кораблей
и лодки; да, даже с английских, французских и испанских кораблей
. Лодки отчалили; они наконец подходили к берегу, и зрелище они представляли собой великолепное
полукруг длиной более трех четвертей мили
фронт, приближающийся к пляжу, сверкающие весла и штыки
и офицерские мундиры сверкают, все в кристальном воздухе
закат над гладким морем. Ветер утих, как будто его тоже,
удивились; но над лодками множество чаек вильнула и
закричала.

Пять, десять, двадцать, сорок, шестьдесят, шестьдесят семь! Шестьдесят семь лодок для серфинга
в каждой по семьдесят пять-сто солдат! Шестьдесят семь
катеров для серфинга и одна боевая гичка!

“Святая Мария! Где американцы их все взяли? ” ахнул старый Мануэль.

Джерри затрепетал от гордости. Ура! Он был американским мальчиком, а это
были американские корабли и катера, укомплектованные американскими солдатами и
Американские моряки под американским флагом. Он слегка вздрогнул от
и еще от страха; потому что, когда пушки замка и города начнут стрелять
своими снарядами, что будет с этими людьми в синих мундирах, беспомощными перед
голый пляж Колладо?

Музыка из оркестров на лодках и на кораблях звучала отчетливо
. Оркестры играли “Янки Дудл”, "Да здравствует Колумбия!” и
“Звездно-полосатое знамя”. Даже погружение весел от шестидесяти и
больше лодки, вытащили моряки, звучал, как мелодия вызова, как
лопасти поднимались и опускались, и весло-валы забухал в глазницах.

Плеск, плеск, чух, чух, все вместе сливалось в размеренное пение; и все же
пушки города и замка молчали, выжидая своего часа.

Теперь это была гонка между лодками, чтобы увидеть, какая из них должна высадить своих людей
Первый. Матросы налегали на весла; фигуры
солдат - их ощетинившиеся мушкеты, их портупеи и патронташи
, их вещевые мешки - были видны отчетливо; их офицеров можно было узнать
вышли, а также морские офицеры, по одному на корме каждой лодки, подгоняя
гребцов.

Мотор заработал. В сотне ярдов от пляжа он приземлился. Это вряд ли
остановился, когда хороший, высокий офицер прыгнул за борт в воду
по пояс; с обнаженным мечом и махнул рукой и указал он вырос на
берега. На нем был форменный сюртук с двойным рядом пуговиц
спереди и с большими золотыми эполетами на плечах. На его
голове была треуголка; и когда он выбрался на отмель, показалась золотая тесьма
на швах его брюк между сапогами и юбкой. Значит, он был высокого ранга
возможно, генерал - возможно, генерал всей армии!
И на лице у него были темные бакенбарды.

Прямо за ним спешил солдат со знаменем. Все люди,
в основном офицеры, его штаб, попрыгали за борт; а с других
лодок, все быстрее и быстрее, люди прыгали и вливались, и в
высоко держа свои мушкеты и патронные ящики, они аплодировали.

“Бум!” Пушечный выстрел! Дым повалил из бастиона Сантьяго,
в ближайшем углу городских стен, в трех милях вверх по берегу; но
пуля, должно быть, не долетела.

“Бум!” Многие пушки в Сан-Хуан, замок, три километра полтора, было
попробовал. От рывок из песка этот мяч также был короткий.

“Нам лучше убираться отсюда”, - отчеканил старый Мануэль. “В город! Быстрее!
Американцы наверняка высаживаются. Мы не хотим, чтобы нам отрезали уши
; и мы также не хотим, чтобы нас взорвали. Начинают стрелять.;
они играют для танцев ”.

“ Да, и ты тоже иди, маленький гринго! ” воскликнул юный Мануэль.
схватив Джерри за руку. “Мы не позволим тебе бегать к тем другим
гринго и рассказывать им сказки”.

Старый Мануэль и молодой Мануэль поспешили прочь, волоча Джерри и толкая его перед собой.
они шли по узким тропинкам среди дюн и
густого колючего кустарника. Вскоре все они услышали еще один сердечный крик
вырвавшийся из тысячи и более глоток; но он был адресован не им.

Остановившись и оглянувшись, они увидели, что весь широкий пляж голубой от американской формы
развевались синие с золотом флаги - отряд
солдаты маршировали на самом верху одной высокой дюне и
посадили звездно-полосатым флагом. Уже некоторые лодки были гонки
к кораблям, больше солдат. Оркестры на берегу снова играли
“Звездно-полосатое знамя”.

“Ура!”

“Заткнись, грингито (маленький гринго)!”

“Ты споешь другую мелодию, если не будешь осторожен. Вот!” И Джерри
получил третий и четвертый подзатыльники. “Ваши солдаты трусы. Они приземляются
вне досягаемости пушек. И теперь, может быть, мы потеряли нашего ослика.

“Тогда почему бы тебе не вернуться за ним?” Потребовал Джерри. “Почему бы твоему
собственные солдаты маршируют и останавливают солдат моей страны?

“Потому что мы, мексиканцы, слишком мудры. Американцы никогда не смогут приблизиться к
городу. Почему мы должны тратить на них жизни? Теперь ты идешь со мной,
грингито.

И Джерри пришлось уйти, обезумев от ярости и горя надеждами.

Пули из города и замка не долетали; патрульные
корабли, солдаты и матросы не обращали на них внимания; но
со всех ранчо, полей и хижин за городскими стенами доносились выстрелы.
люди спешили внутрь в поисках защиты. Это было другое зрелище: те
мужчины, женщины и дети, несущие узелки и ведущие нагруженных ослов,
и болтающие, угрожающие, хвастающиеся и смеющиеся.

Поспешив дальше, Джерри и двое Мануэлей присоединились к остальным, пересекли
открытую полосу шириной в полмили, граничащую со стенами, и ворвались внутрь
через ворота с этой стороны, названные Воротами Мексики, и скомандовали
от батареек.

Внутри города царили шум и возбуждение. Широкие мощеные улицы
нижнего города среди двухэтажных каменных зданий были
переполнены, как в праздничный день. Трубили горны, били барабаны,
солдаты в ярко-синих и белых мундирах пехоты и красно-
зеленых мундиров артиллерии маршировали туда-сюда, уланы в своих
красных и желтых мундирах с грохотом проносились мимо, в то время как крыши домов и церковь
колокольни наверху кишели зрителями.

Никто не выказывал особого страха.

“Подождите, пока пушки не доберутся до цели”.

“Или пока северяне не закопают гринго в песок!”

“А потом рвота, желтая лихорадка! Это наше лучшее оружие ”.

“Действительно, да. Все, что нам, Вера Крузанос, нужно делать, это ждать ”.

Северяне, как всем должно быть известно, были ужасными ветрами, которые
дули зимой и ранней весной; они дули с такой яростью, с
залива и ясного неба, что любой, кто полежит несколько минут на песке
, будет укрыт. Ни человек, ни зверь не могли противостоять северянам там,
на открытом месте, где песок сыпался, как снег.

И рвота, или желтая лихорадка! Ay de mi! Это было еще хуже. Это произошло
весной, как только северяне ушли, и оставалось все лето. Некоторые
дни и ночи она казалась желтый туман, поднимающийся из лагуны
на побережье и распространяется в направлении города, мужчин и женщин и детей
умирали сотнями, даже на улицах города, так что канюки
пировали на телах. Город мертвых: так называлась Вера
Крус во время сезона рвоты. Все, кто был в состоянии, бежали в более высокие районы
вглубь страны и оставались там над рвотным туманом.

До десяти часов вечера американские лодки высадили американских солдат
; судя по мерцающим огням и отдаленным крикам,
пляж был занят на милю протяженностью, и бивуаки тянулись дальше
в дюны.




II

СЮРПРИЗ ДЛЯ ВЕРА КРУС


“Бум!”

Это был такой мощный взрыв, что сотряс прочные здания
города. Это также заставило Джерри подняться на ноги, причем все стояли там, где
он спал всю ночь в пустой нише у каменного склада
. Очень многие люди спали этой ночью под открытым небом,
именно там, где они случайно оказались, чтобы не пропустить ничего интересного.

Взрыв разбудил их всех. Возникла потребность в хороших обзорных площадках;
возможно, сражение уже началось. Джерри очень быстро вскарабкался на вершину
стены в месте между батареями, откуда он мог видеть
гавань и американский пляж к востоку. Здесь ему никто не возражал.

“Бум-бум!_” Двойной взрыв едва не отбросил его назад. А
облако черного дыма вырвалось из стен Сан-Хуан-де-Ульоа
замок, за четверть мили до этого; но там, среди песчаных холмов
более громкое “БУММ!_” было собрано гораздо больше, чернее дыма, где
скорлупа лопнула.

Люди на стене повеселел.

“Виват, Виват!”

“Сейчас мы увидим. Сан-Хуан разговаривает со своими гигантами ”.

“Да, пейшаны”, - сказал доброволец. “Это пейшаны, которых он выпускает на свободу, чтобы взорвать янки."
"Это пейшаны". Вива!”

Пайшанские пушки представляли собой большие орудия, которые метали снаряды в линию, вместо
крупнокалиберных или высоколет-ных бомб, таких как мортиры.

“Бум!” - донеслось из замка; и через мгновение: “Бум!"_” из зарослей
дюн. Яростно валил дым; люди воображали, что они
видят кусты, деревья и тела, летящие по воздуху; но точно
какой ущерб был нанесен, никто не мог сказать, потому что большая часть
Американская армия была вне поля зрения, скрытая в глуши
джунгли.

Генерал Моралес, командовавший городом и замком, издал приказ
прокламация, призывающая солдат и граждан сплотиться для защиты
. Все в этот день американские лодки, большие и маленькие, безумные
и вперед между флотом и берегом, вне диапазона, в результате чего в
лошадей и мулов и пушки и припасы; когда пушки были
приземлившись, солдаты и матросы упали, как муравьи и помогли длинный
команд, перетащите их на пляже, в Песчаных холмах. Большая часть
армии была поглощена чапаралем; но время от времени
можно было видеть колонну людей в синей форме, петляющую по зарослям.
расчищенное место, как бы постепенно опоясывающее город со стороны суши.

Весь день городские форты, флигели и замок обстреливались снарядами
и попадали в дюны. Произошло несколько небольших сражений, когда
Мексиканские уланы и передовые посты пехоты встретили наступление американцев.
Было внесено некоторое количество раненых мексиканских солдат; но американские флаги
продолжали появляться, покачиваясь тут и там, направляясь вглубь страны.

“Завтра будет дуть”, - утверждали предсказатели погоды, отмечая
желтый закат. “Северный ветер! Тогда эти гринго пожалеют, что не оказались
где-нибудь в другом месте”.

“Да, это так”.

И действительно, около полудня следующего дня (наступил штиль) вдали
в море появилась резкая, яркая белая линия, быстро приближающаяся.

“Северный! Ура! Это север!”

Северянина никогда еще так не приветствовали. Судоходство было таким напряженным.
Суденышки лихорадочно спускали паруса и ставили штормовые якоря. Война
сосуды в Sacrificios ехали по голой поляков. Линии белый
поравнялась с ними-они поклонились ей, их мачты подметание почти до
вода. На него надвигался с невероятной скоростью фронт длиной в несколько миль.
Белым была пена, взбитая ветром как перышко. Внезапно все суда в
в гавани царила неразбериха; несколько американских небольших лодок
отчаянно боролись, курсируя между военными судами и берегом, и
смотрите! Дюны были окутаны облаком желтой пыли управляется
Гейл.

Изменение было чудесное. Настолько сильный был ветер, что его убрали
стены людей. Как и остальные, Джерри спрятался в укрытии, в то время как
над головой завывал шторм.

Дюны были полностью скрыты из виду облаком снежной крупы и песка.
Стрельба из города и замка прекратилась. Ничего не оставалось делать, кроме как
ждать, позволяя северному ветру действовать. Где-то под этим песчаным облаком
Американцы тоже пригнулись, пытаясь отдышаться и не дать себя похоронить.
 Здесь, в Вера-Крус, все были в безопасности и счастливы, кроме Джерри
Кэмерон. Он был в безопасности, но ему было жаль тех других американцев,
хотя он и не осмеливался сказать об этом.

Это был плохой северный ветер. Он дул без перерыва две ночи и два дня.
Затем, около полудня третьего дня, то есть 13 марта, он прекратился так же
внезапно, как и возник. После этого океан заколыхался белыми шапками волн
и с грохотом разбивался о дамбу и пляж, но воздух
над дюнами очистился, и все с любопытством смотрели, что произошло.
станьте частью американской армии.

Еще бы, флаги были ближе! Некоторые из них трепыхались у самого внутри
край холмов, не более чем в полумиле от отеля, на открытой
пространство, которое обошли городские стены. Были признаки того, что землю
выкапывали, как будто для батарей. Как только океан немного успокоился
, лодки снова сновали взад и вперед, выгружая новые орудия и
припасы. Форты и крепости яростно обстреляли американских лагерях.
Но американцы не были остановлены севернее и они не были
чтобы остановить выстрел и снаряд.

Теперь больше недели прошло в этот вид бизнеса, с городом и
обстрел замка, и мексиканские солдаты, стычки в кустах
для того, чтобы досадить гринго, и с американцами практически на сутки, но
каждую ночь ползет ближе. Однажды утром странный новый токен будет
зрячих. К югу за ночь земля была поднята.
от края дюн тянулась полоса земли, похожая на кротовью нору.
расчищенное пространство. Американцы зарывались в землю.

Городские форты яростно обстреливали это место и, очевидно, вытеснили
Американцы вышли из траншеи, потому что ответа не последовало. На самом деле, их было очень мало.
гринго были замечены, но их флаги можно было разглядеть чуть дальше.
Где были их пушки?

После этого часто появлялись новые норы. Стрельбы по-прежнему не было.
Американская пушка. Что делалось в тех зарослях, никто из
Вера Крузанс не мог сказать с такого расстояния. Только;;;;

“Это будет осада”, - кивнул мудрец. “Очень хорошо. Мы подождем
, пока не прибудет блевотина. Рвотные массы будут сражаться за нас на песчаных холмах
туда, куда не могут попасть наши храбрые солдаты. Желтая лихорадка найдет тех, кто
прячущиеся гринго, которые не осмеливаются напасть на нас.

Затем, около двух часов дня 22 марта, после того, как американцы
почти две недели рыли и перетаскивали пушки и продвинулись вперед
их флаги были развешаны полукругом по городу, волнение
поднялось снова. Офицер-янки и двое других мужчин с белым флагом в руках
выехали из-за дюн и бодрым галопом двинулись вперед
по ровной полосе к Южным воротам Мексики.

Все трое были приняты мексиканским офицером, посланным генералом Моралесом.
Распространился слух, что американский генерал по имени Скотт потребовал
капитуляция Вера-Крус! Он дал два часа на ответ.

Генералу Моралесу эти два часа не требовались. Прежде чем время истекло,
флаг перемирия подняли обратно, в то время как солдаты громко приветствовали его, когда
они узнали, что он отказался сдаваться. Если бы американцы пожелали
попытаться бою, пусть они соревнуются, они все умрут без необходимости
дошел до стены; и как для проделывания проходов в стенах с их пушка,
это было невозможно.

Четыре часа были пределом, установленным американским генералом Скоттом.
Обычно Вера Крус спала с полудня до четырех; вся Мексика занимала свои посты.
затем наступила сиеста: магазины были закрыты, ставни опущены, и никто не шевелился
за границей; в Вера-Крус даже водоносы, которые кричали “Воды! Чистой
воды!” на улицах, дремали, как и все остальные. И к этому времени, за две
недели, люди привыкли к оружию, так что они проспали
до конца.

Но в этот день город проснулся рано, и к четырем часам крыши
топы и стены были покрыты толстым слоем зрители наблюдают за тем, что
случится. Рваные Джерри смотрел с другим. Он не обратил никакого
внимания на двух Мануэлей. Сбора хвороста не было, и
других дел, кроме разговоров, почти не было.

Море было спокойным; корабли стояли на якоре под голубым небом;
у острова Жертвоприношения, в четырех милях к востоку, звезды и
Полосы лениво развевались на концах мачт военных кораблей;
песчаные дюны отливали желтым, над ними кружили канюки, а
чапараль, переходящий в плоскую полосу, - канюки могли увидеть
Американскую армию, но мало кто в городе мог. Тем не менее, с
востока на запад доносились слабые звуки рытья нор.
"синие мундиры" приближались.

Не было никаких признаков нападения. Затем, ровно в четыре часа, из
место в полумиле отсюда, между городом Кольядо-Бич, вдруг
большой отрыжку черный выпустил дым; черное пятнышко прожилками максимум через
небо, упал-и там был оглушительным грохотом и могучего удара,
от взрыва в самом центре города. Топот
камни не последовало.

Затем, пока люди изумленно смотрели друг на друга, на юго-востоке
чапараль утонул в сплошном потоке такого же дыма,
порывы воздуха сотрясали сами стены и здания, весь город сотрясался
взрыв за взрывом смешивались. Несколько снарядов попали в
один раз; воздух наполнился пылью и криками.

Веракрус подвергался бомбардировке. Пушки бастиона горячо загрохотали, отвечая;
загремели мощные орудия замка; чапараль разрывался
на куски. Но так было в городе, и на рейде два пара
канонерские лодки и пять шлюпов из отклонился война все ближе и за милю
начали стрелять, и, в город и замок одновременно.

Завязался бой. Американцы стреляли всего из семи минометов;
всего-то семь. Где были их другие пушки? Застрявшие в песке
и кустах, как будто нет. Семь минометов было трудно разглядеть, но
городские форты и замок похоронили бым. Что касается этих маленьких кораблей, находящихся в море на расстоянии
мили, один выстрел из Сан-Уллоа потопил бы любой из них.

Однако мортиры не поддавались. Они продолжали стрелять всю ночь, пока не стемнело
Было слишком темно, чтобы форты и замок могли ответить. Веракрусу не спалось
не среди этого непрерывного “Бум! Бум! Бум!” и “Грохот!
Грохот! Грохот!”, с градом железа и камней, разлетающихся повсюду во все стороны.
все части города.

Утром работали десять минометов. Форты и Сан-Уллоа
Напрасно извергали дым и пламя. Стены не пострадали; но что
со всем этим грохотом, треском, воплями и беготней,
несомненно, Вера-Крус не было местом, где можно было бы остановиться. Джерри решил
убираться отсюда, пока он, американский мальчик, не был убит выстрелами из своей собственной страны
.

Сегодня днем появился еще один северянин, как будто для того, чтобы помочь Веракрусу. Это
заставило замолчать минометы и вынудило американских артиллеристов укрыться. Никто
не мог видеть, как стрелять в такой пыльной буре. Люди были довольны этим.
Они знали, что северяне и желтая лихорадка придут к ним на помощь
. Американцы были сумасшедшими, их пушки бесполезны, их окопы
засыпались бы быстрее, чем их можно было бы выкопать. Но для Джерри северянина
это выглядело удачей, по крайней мере, для одного американца. Перелезть через
стены, прокрасться по ровной полосе и проникнуть в американский лагерь было бы
так же просто, как ... ну, как разрезать арбуз.




III

АМЕРИКАНЦЫ НАБИРАЮТ РЕКРУТА


Северной делает вещи неудобными в городе
снаружи. По улицам бушевал воющий ветер, их разметало песком и
кусками глины; расшатанные камни падали на мостовую, угрожая
нескольким людям, которые прятались за углами; и когда сгустились сумерки
рано собравшийся Веракруз казался безлюдным. Но если дела здесь были плохи,
что они должны были делать там, на открытом месте?

Джерри собирался узнать, и довольно скоро. Пришло время ему покинуть Веру
Крус. Ему не было места в Вера Крус, где не любили американцев. Это
была страна врага. Двое Мануэлей приютили его в своей лачуге,
и кормили его, но только потому, что он работал на них. Он не видел их сегодня.
Он не хотел никогда видеть их снова; они надавали ему пощечин.
они не подумали о том, чтобы надавать ему пощечин. Он остался
с ними, потому что ему больше ничего не оставалось делать. Но теперь его собственные люди
прибыли, чтобы преподать этим мексиканцам урок; принесли
Флаг прямо у дверей Мексики, и мы стучали в дверь, чтобы нас впустили.

Если бы они действительно не попали внутрь - конечно, они бы попали, но
предположим, что они этого не сделали, и им пришлось бы уйти и попробовать в другом месте!
Предположим, как сказала Вера Крузан, стены устоят перед
пушками, а желтая лихорадка свирепствует, тогда он окажется в таком же положении,
как и раньше. Это был долгий, очень долгий путь из Вера-Крус в Соединенные Штаты.

Итак, настало время совершить рывок к свободе, пока путь был короток
и дул северный ветер.

В восемь часов темнота стала плотной из-за удушливой пыли.
Его никто не видел, как он иссяк, как кролик, лавируя из здания
здания и угла в угол, пока не достиг стены в месте
ближайшая к американской пушки. Стена здесь была высотой в двенадцать футов;
через определенные промежутки в нее были встроены батареи, выступающие как снаружи, так и внутри.;
но сегодня ночью даже часовые были вынуждены укрыться.

Стена была очень старой; кое-где она обвалилась и
на него можно было достаточно легко взобраться с помощью опор для ног и пальцев.
Все мальчишки Вера-Круса прекрасно знали эту старую стену; и ею пользовались
как прогулочной площадкой также мужчины и женщины, прогуливавшиеся по широкой вершине.

Американская пушка пока не причинила ей особого вреда. Минометные мины
все пролетели мимо и приземлились в городе. Но Джерри вспомнил место, куда
он часто лазал раньше, ради забавы - и чтобы показать Вере Крузан, что
их стена не сможет удержать мальчика.

Он должен был угадать место на ветру и в темноте. Когда он
подумав, что он там, он взлетел. Тут ветер ударил в него со всей силы
порывистый, и фух! Ему пришлось лечь плашмя и ползти, крепко цепляясь
пальцами рук и ног, нащупывая дорогу, и он был практически приклеен к неровной поверхности
верха. Если после того как он поднялся, он сразу же пошел бы, как осиновый лист; ветра
конечно, имел в виду бизнес.

Наконец, чувствуя впереди, он пришел к осыпались края. И теперь,
осторожно развернувшись, он приготовился соскользнуть ногами вперед. Если
это было правильное место, он приземлился бы снаружи, преодолев всего
около десяти футов. Но как определить? Не было никакого способа. Возможно, это
это было совсем неподходящее место, и он мог упасть прямо вниз.
пройдя больше десяти футов, он сломал ногу. И все же он должен был попытаться. Поэтому он
пятился, как краб, все дальше и дальше, ощупывая землю пальцами ног; он
был на краю, он цеплялся коленями и руками и лаял
его голени - и внезапно край подался под его пальцами, и он заскользил вниз
быстро и еще быстрее, все в темноте, с грохотом и скрежетом
и царапаньем, пока - бум!

Нет, это было не совсем то место. Возможно, при дневном свете он бы не рискнул.
Так долго скользить на животе. Но его одежда не могла быть
ранен - еще несколько тряпок ничего не изменили, и с ним все было в порядке.

Он приземлился на спину в сухой ров, который огибал
основание стены. Под ногами у него была куча строительного раствора от стены
и жесткий кустарник чуть не проткнул его насквозь. Он поднялся
, чтобы выбраться. Через мгновение ветер снова налетел на него со всей силы - отчего
он пошатнулся и растянулся на земле, и в щеку ему полетели песок и галька.
Где-то перед ним лежали дюны и американский лагерь; но
он ничего не мог разглядеть, ему пришлось наполовину пересечь плоскую, поросшую кустарником полосу.
мили в ширину, и, если он сохранил свой ум заточен он бы вам всем
обернулся.

Что ж, ветер был его единственным ориентиром; он ударил его с разворота, слева
или со стороны залива - налетел, как лист полутвердого воздуха, и расплющил его.
Прислонившись к ней, он продолжал сверлить, стараясь идти по прямой. Ой!
Кактус! И еще кактус. Ой! Большой колючий куст. Ой! Полая в
что он отступил, недовольно ворча.

Равнина была водоворот свист ветра и слепящего песка, который взял
его дыхание и волдырями его щеке. Кактус нанес ему удар ножом, кисть
это ставило ему подножку; время от времени ему приходилось садиться и отдыхать. Одинокий
мальчик казался маленькой фигуркой посреди этой сильной бури, черный от
мрака, особенно когда он не был абсолютно уверен, что идет правильно.

Это были невероятно длинные полмили. Неужели он никогда не доберется до
другого края? Возможно, ему было бы лучше, если бы он остался на одном месте
и дождался утра. Нет; тогда он окажется между двух
пожары--может быть выстрел по той или другой стороны, или в плен к
рыщет мексиканские солдаты.

Через некоторое время ветер немного стих; воздух очистился, и вместе с ним
небо. Луна выглянула из воздушных Скад. Он думал, что
он мог видеть дюны, в темном, и он надавил на них, как
быстро, как только мог. К этому времени он должен был уже приближаться к ним,
поскольку до Веракруса оставалось несколько часов пути, судя по тому, как у него болели ноги
от спотыканий и хождения зигзагами.

И тут снова налетел ветер - с такой силой, как будто это был всего лишь порыв ветра.
К тому же у него перехватило дыхание. Луна исчезла, все исчезло, и он снова был
ослеплен пылью.

Затем, совершенно неожиданно, когда он наклонился, задыхаясь и спотыкаясь
продираясь сквозь кустарник и не обращая внимания на кактус, он побежал дальше.
наткнулся на песчаную насыпь. Он как бы пополз вверх по ней, продираясь вперед
ветер подхватил его сверху, швырнул вперед, и он упал
головой вперед в яму с другой стороны.

На этот раз он приземлился на что-то мягкое и живое. Он схватил его
плотно в две руки, и он услышал голос в хороший моряк американский:

“Дрожат мои пиломатериалы! Закрепите там, кто бы вы ни были. Эй, мати! Приготовиться
отразить нападение абордажников! Они заходят через иллюминаторы.

“Нет, нет! Я мальчик ... я американец!” Джерри тяжело дышал. “Больше никого нет"
.

“ Мальчик? Благослови мои цветущие глаза. Хватка ослабла, но голос
зарычал. “Зачем ты пачкаешь мой трос, когда я уютно устроился под ним на ночь?"
”Я не хотел, - запинаясь, пробормотал Джерри. - "Штормовые якоря сняты"?

“Я не хотел”.

“Тогда кто ты? Какой у тебя рейтинг? Отвечай быстро и без болтовни”.

“Во мне нет ничего особенного - я Джерри Камерон. Я сбежал из Вера-Крус”.

“ И под голыми столбами, судя по твоим ощущениям. Ты чертов шпион, да?

“ Нет, я не шпион, - взмолился Джерри. “ Я американец, я же сказал тебе.

“Где остальные члены вашей абордажной команды?”

“Здесь никого нет”.

“Твоя мать знает, что ты вылетел?”

“Она мертва. Мой отец тоже”.

“А теперь, если ты один из этих юных барабанщиков, играющих в игру
со мной ...”

“Я - нет”, - заявил Джерри.

“Что тебе здесь нужно?”

“Я хочу вступить в армию”.

“В армию! Тогда убирайся. Не вздумай брать это ни за какие коврижки на суше
. Аваст с тобой! Поверни руль и отваливай ”. И сцепление
ослабилось.

“Но где я, пожалуйста?” Сбитый с толку Джерри спросил.

“Подожди, пока я не устрою тебе небольшую заминку, и я тебе скажу; потому что, если ты
затеял игру, тебя повесят на рее на рассвете. Это
правила. А теперь лежи тихо. Я голоден, и я регулярно расцветаю’
консервный батончик.”

Шнур был ловко передавали о тонкой талии Джерри, подтягивается, связали,
и, видимо, был прикреплен к своему похитителю и ... кто опять зарычал, как будто
доволен. Ударили по кремню и стали, и зажегся фонарь -
фонарь, заключенный в проволочную сетку - боевой фонарь. Он осветил
Джерри и в то же время его похитителя. Он увидел очень
красное лицо - грязное, но добродушное лицо под копной кудрявых
волос; и пару широких плеч, обтянутых тяжелой шерстяной курткой.
Два ярко-голубых глаза внимательно посмотрели на него.

“Чертов безбилетник”, - проворчал мужчина, не без злобы. “Это
что! Ну, что ты хочешь знать?”

“Где я, если это не армия?” Взмолился Джерри.

“К черту армию”, - ответил мужчина. “Это военно-морской флот, молодой человек.
парень. Благослови мой глаз, но ты служишь на военно-морской батарее, как ты скоро узнаешь.
и эти чертовы доны тоже, когда мы откроемся утром.

“ Да, сэр. Но я все равно думаю, что хотел бы остаться, ” сказал Джерри; потому что он
был внизу, под ветром, и очень устал.

“Хорошо, сердечный мой”. Мужчина отвязал веревку. “Теперь мы можем лечь во дворе и
ярд, но помни, веди себя тихо, потому что я смертельно хочу спать. Одно шевеление,
и ты уходишь. На палубе все тихо. Такова дисциплина, а они - это
приказ военного человека.

Матрос выключил фонарь и с ворчанием устроился поудобнее.




IV

ДЖЕРРИ СОВЕРШАЕТ ОБХОД.


Северный ветер определенно ослабевал, как будто он выдул сам себя
. Ветер стих до порывистого бриза, и он сам, наконец, прекратился.
Наступил мертвый штиль. Над головой снова засверкали звезды. Казалось,
это было большим облегчением для всего - это спокойствие после ударов плетью и
вой и общее напряжение. Только глухой шум прибоя в заливе.
вдалеке.

Теперь голоса звучали справа, слева и позади, как будто американский лагерь проснулся
и люди выходили из своих укрытий. Они
пережили шторм. Джерри осторожно приподнялся, чтобы посмотреть. Он мог видеть
случайные вспышки фонаря. Затем он лег. В тишине он
был измотан больше, чем когда-либо. Это был трудный путь через
кустарник, борьба с ветром на каждом шагу. Не успел он опомниться, как уже спал,
рядом с храпящим матросом; и следующее, что он осознал, это то, что его разбудили
в серый рассвет из-за суеты вокруг него.

Где он был? О да, он был в безопасности с американцами. Поэтому он встал,
встряхнулся и подвел итоги.

Он все еще находился на равнине, а не на краю дюн;
траншея, в которой он укрылся, была шести футов шириной и такой же глубины,
и была прикрыта кустарником снаружи от выброшенной грязи. Она тянулась вправо
и влево, как бы соединяясь с другими траншеями. Фигуры матросов
и их офицеров сновали взад и вперед, едва замечая его.
Раздались грубые приказы. Он должен был увидеть, что происходит, поэтому он упал
присоединился к оживленным процессиям, и через мгновение он оказался у казенной части
огромной пушки, окруженный раздетыми по пояс матросами, которые
тянули и вздымали орудие, чтобы установить его на место.

За ней была еще одна пушка, уже установленная, ее дуло
торчало из мешков с песком, ее приземистая прочная железная рама покоилась
на маленьких колесиках, которые крепились к паре железных направляющих, прикрученных к доске
поворотный стол на платформе. За ним виднелась еще одна большая пушка.
А сзади виднелась крыша низкой хижины, утопленная в землю мешками с песком.
глубоко, почти на уровне поверхности земли. Значит, это была батарея
; а это, вероятно, был пороховой погреб - склад.
И все были выкопаны, и возведен, здесь, между барханами и Вера
Круз, в упор стен!

В спешке и суете что-то должно было произойти очень скоро.
Подтянутый морской офицер в синем с золотом, с обнаженным мечом, наблюдал за
работой по установке первого орудия на позицию. Боцман, на его рубашке
по его волосатую грудь и свисток болтается на конце веревки,
командовал. Все были моряками, так что это, должно быть, морская батарея.

Боцман заметил, что Джерри уставился на него; и он тоже уставился.

“Привет! Что ты здесь делаешь, молодой человек?

“Просто наблюдаю”, - сказал Джерри.

“Откуда ты?”

“Вера Крус. Но я американец”.

“Трясите задницами!” - произнес боцман; и другие матросы
ненадолго остановились, чтобы вытереть брови и ухмыльнуться. “Цветущий американец из
Самого Круса”. Он отдал честь офицеру. “Завербован во флот, сэр. Что
Мне с ним делать?”

“Отправьте его в тыл. Здесь не место для мальчишек”, - отчеканил офицер.
“ Как тебя зовут, парень?

- Джерри Камерон.

“Как ты сюда попал?”

“Я сбежал из Вера-Крус прошлой ночью. Мне там не место”.

“Слишком много музыки янки в этом городе, а?”

“Да, сэр. Это ужасно”.

“Ну, дальше будет еще хуже. Если вы пришли присоединиться к оркестру, вам придется
идти в тыл. Мы не можем позаботиться о вас здесь. Теперь все откроется живо.
через короткое время ”.

И, словно в подтверждение его слов, воздух содрогнулся, раздался глухой грохот, а затем
с дюн донесся еще более громкий грохот. Вера Крус снова проснулась к действию
.

“Идите по этой траншее и продолжайте идти”, - приказал офицер. “Марш,
пока тебе не снесло голову”.

“Бум-_Bang!_” Многие масса песка и кисти брызнула вверх не пятьдесят
ярдах до передней, и удар отправил всех ошеломляет. Снаряд
от вера-Крус приземлился рядом на самом деле. “Бум-_Банг!_” Это было
еще одно. Мексиканские батареи пытались.

“Пики, вон они! Поставь блок под фрамугу, парень, - рявкнул офицер.
Офицер, даже не заметив этого.

“Есть, есть, сэр!” Мужчины бросились к своей работе. Джерри повернулся и направился
обратно через траншею. Он был рад, что в этот день его не будет в Вера-Крус
. Эти пистолеты выглядели зловеще.

Траншея, выше его макушки и шире, чем он был в рост, вела
наискосок к дюнам. Прорыть такую траншею, должно быть, было непростой работой.
и самое странное заключалось в том, что из Вера-Крус эту работу
никто не видел.

Судя по глубоким следам колес, пушку протащили через
траншею к передовой.

Некоторое время он никого не встречал. Теперь снаряды из города и замка
ломились все вокруг него, почти оглушал его, и от
расстояние американские пушки были ответом. Затем он подошел к отряду
матросов, которые сидели на боковой галерее и завтракали. Они окликнули
его.

“Эй! Куда направляешься, юноша?”

“Нигде”, - ответил Джерри.

“ Тогда ложитесь в дрейф и поднимайтесь на борт со своими документами. Откуда ты?”

“Вера Крус”.

“Ложись рядом”. Итак, Джерри сдался. “Какие у тебя цвета? Говорить резким.
Доложите адмиралу”.

“Красный, белый и голубой”, - заявил Джерри.

“Отсоси у меня, но он американец, по его стрелы”, один из них
воскликнула. “Где твой конвой, юный вояка?”

“Никуда. Я сбежал прошлой ночью”.

“Возвращаюсь домой с балластом. Разве ты не видишь, как он плавает чистые выше
емкость загрузки?” - сказал другой. “Он пустил к себе в Киль. Осень, мой
сытно. Линия шкафчиках”.

Они были веселые вечеринки, чумазый с песка и пота, их синий моряк
открытые майки, их лица были красные и свои большие руки, смолистые и шрамами.
Они передавали ему черствый бисквит, мясо и чашку кофе.
Время от времени земля содрогалась от разрыва снаряда. Пока
они задавали ему вопросы о нем самом, и о Веракрусе, и о
Мексиканцах (к которым они, казалось, испытывали большое презрение), где-то в главном окопе поднялся новый
гвалт. Они вскочили, чтобы собраться толпой и
глазеть.

“Еще один любитель таблеток, чтобы накормить цветущих донов”, - кричали они. “Ура!”

И вот сюда, через траншею, прибыло одно из огромных морских орудий:
сначала, огибая локоть, длинная двойная шеренга матросов, раздетых до
пояса, низко наклоняющихся к канату и тянущих его, как лошади; затем
казенная часть орудия, затем высокие колеса, на которых оно было установлено,
когда другие матросы боролись с ними; затем невероятно длинный ствол,
когда еще другие матросы толкали его прямо к дулу.

Рядом тащился боец, подгоняя работу. Когда ружье на мгновение заело.
Под колеса подсунули ломы.;;

“Подъем-хо! Теперь вместе! Подъем-хо!”

“Есть, есть! Тя-тя-тя!”

“Поднимайтесь, мои хулиганы!”

И они, задыхаясь, затянули песню:

 “Далеко до Рио, Рио, Рио!
 ’Далеко до Рио, о!”

Мимо просвистел пистолет.

“Мы понадобимся здесь, матис”, - сказал один из команды матросов.
“Молодой человек, вы проложили курс в том направлении, в котором направлялись”.

Они вытерли рты тыльной стороной смоляных кулаков и
, пошатываясь, побрели за пушкой.

Джерри продолжил. Рядом, но не намного дальше, траншея была перерезана
другой траншеей, пересекавшей ее под прямым углом и тянувшейся без конца по
обе стороны. Эта траншея справа и слева была выложена листьями с синими крышками.,
солдаты в синих мундирах, низко пригнувшиеся или дерзко выглядывающие в щели
отверстия, которые они проделали в песчаной насыпи перед траншеей
их длинноствольные мушкеты прислонены к стене, рядом
они. Джерри продолжал идти по следам колес.

Его траншея стала неглубокой, и следы колес вились по низким местам
среди дюн. Он оставил траншею позади. Затем он начал видеть
солдат в отделениях - они возились, отряхивая одеяла от песка,
расчищали небольшие траншеи, которые почти засыпало во время шторма;
и так далее, и тому подобное. И палатки, некоторые снесенные ветром и поднимаемые
снова; и флаги Соединенных Штатов, и полковые флаги; и груды
мушкетов рядами.

Солдаты, по-видимому, принадлежали к ордену "грубых и готовых"; многие из них
бородатые или небритые, их форма была небрежно надета, фуражки сдвинуты набекрень.
углом; некоторые были босиком, как будто расслабляли ноги; на некоторых были туфли
, а у некоторых одна штанина была заправлена в голенище ботинка; и несколько
те, кто казался больным, сидели, завернувшись в мексиканские одеяла.

Они пели - эти солдаты - группами, бездельничая или работая
выполняя различные задания; поет не очень музыкально, но весело:

 “Зеленеют камыши, О!
 Зеленеют камыши, О!
 Самые сладкие часы, которые я когда-либо проводил
 Мы провели время среди девушек, О!”

Это был припев одной группы, ближайшей к Джерри, когда он бочком пробирался через
лагерь. Песня была не очень, хотя и не хуже большинства других.
Мексиканские песни. Он увидел сине-золотой флаг с надписью “First
Добровольцы Теннесси”. Солдат вытряхивал его из складок.

“Ну, я все равно в армии”, - подумал Джерри про себя. “Но я
пожалуй, я пойду дальше, на пляж, и посмотрю, что там.

И хотя мужчины приветствовали его, как матросы, только на другом
языке, он покачал головой и не остановился.

Довольно скоро он добрался до более чистого лагеря, откуда легко было разглядеть прибой
за дюнами и корабли, стоявшие на якоре у Жертвоприношения. Там
Здесь тоже было много солдат, но более организованных и лучше одетых.
Лагерь, казалось, простирался до самого пляжа; и пока он бродил
и смотрел, кто-то окликнул его.

Это был еще один мальчик, в форме ... такой рыжий мальчик, с иголочки и как
умный, как новый кнут.

“ Эй, ты! Что ты делаешь?

Он был одет в обтягивающий синий пиджак и легкие синие брюки, передняя часть
куртка пересекли большое Красной тесьмой, высокий воротник держал его за подбородок
вверх, на его голове сидела веселенькой голубой, красно-украшенная круглой крышкой
с кожаным козырьком, и короткий меч висел у его правого бедра.

“Ничего особенного”, - ответил Джерри в ответ.

“Приходи, пока я не разберусь. Мы не допускаем посетителей лагеря в
очереди”.

Джерри подошел.

“Я не сторонник лагеря”, - возразил он. Солдаты, которые услышали, рассмеялись.

“Тогда что это за ваш полк?”

“Пока еще ни одного. Я уехал из Вера-Крус только прошлой ночью.

“Ты сделал это! Ха! Это правдоподобная история. Тогда как ты попал в ряды?
”Просто шел." Я не знаю." Я не знаю." Я не знаю."

“Просто шел. Я сбежал, перелез через стену и пересек равнину в
грозу ”.

“Зачем ты сбежал?”

“Потому что я американец. Мне не нравится в Вера-Крус ”.

“Думаю, ты этого не сделал. Думаю, никто этого не делает - и всем им это понравится меньше,
сегодня. Мы устроим им хорошую встряску. Есть кто-нибудь?”

“Нет”.

“С вами кто-нибудь пришел?”

“Нет”.

“Ну, а как вас зовут?”

“Джерри Камерон”.

“Звучит неплохо. Что вы делали в Вера-Крус?

“ Жили там с моим отцом, пока он не умер от желтой лихорадки. Потом я
работал на двух мексиканцев, пока у меня не появился шанс сбежать”.

“Смотри, не ври”.

“Я не вру. Думаю, ты мог видеть, что я американец ”.

“ Думаю, да. Думаю, ты в порядке, Джерри. Я Ганнибал Мосс, барабанщик
мальчик, рота ”А", Восьмая пехотная рота Соединенных Штатов, - представился мальчик с
легкой важностью. “Вот что. Лучшая рота в лучшем военном полку всей армии.
Что ты собираешься делать? Присоединяйся к нам? - Я бы с удовольствием, очень хорошо.

- Где ты был с тех пор, как поступил? - Спросил я.

- Где ты был с тех пор, как поступил?

“Там, с моряками и большими пушками. Там я и приземлился.
Но они отправили меня обратно ”.

“О, это батарея ВМС. Что ты о ней думаешь?”

“Это самые большие пушки, которые я когда-либо видел”.

“Думаю, так и есть. Думаю, они починят этих донов - разнесут их стены вдребезги
. У них шестидесятивосьмифунтовые снарядные пушки и тридцатидвухфунтовые
крепкие ребята. Еще бы! У армии есть несколько таких же больших пушек, но они
еще не прибыли, так что флот собирается нам помочь. У нас есть батарея
двадцатичетырехфунтовых пушек. Всего в семистах ярдах
от стен. Подожди, пока не услышишь музыку”.

“Стены еще не пострадали; или их не было, когда я уходил”,
сказал Джерри.

“Это потому, что мы не были готовы. Нам пришлось использовать минометы; но
бросать бомбы в дома - это не то, для чего мы здесь. Старая возня и
Перья - он знает, что делает. Вот почему он обратился к военно-морскому флоту,
когда его собственные осадные орудия не прибыли. Он хочет закончить дела здесь
и уйти в горы до того, как начнется желтая лихорадка. Послушай,
в Вера-Крус было довольно жарко, не так ли, из-за всех этих взрывов бомб
?

- Конечно, было, ” рассудительно ответил Джерри. “Они убили людей, которые
не сражались, и снесли много домов”.

“Что ж, это война. Мексиканцы должны были сдаться, когда они
довелось. Они могут сдаться в любой момент. Все, что им нужно сделать, это
вывесить белый флаг. Шумиха и Перья собираются захватить их город.
Однако ему не нужны их дома, и я думаю, ему жаль причинять боль
мирным жителям. Гражданским следовало бы вывезти свои семьи.
После того, как мы прорвем стены должным образом и вынудим условия, у нас будет Вера
Крус в качестве базы, и мы двинемся прямиком к Залам Монтесумы.

“Кто тут шумит и перышит?”

Ганнибал уставился на него.

“Вы ничего не знаете об армии, это точно. Шумиха и перья.
Генерал-майор Уинфилд Скотт, главнокомандующий вооруженными Силами Соединенных Штатов.
Армия Соединенных Штатов. Мы называем его пух и перья, ради удовольствия. Не тогда, когда он
вокруг, правда. М-м-м! Вы ставите не так! Он поборник дисциплины. Но
он приведет нас в Чертоги Монтесумы”.

“Где они, Ганнибал!”

“Ого, ты совсем зеленый! Чертоги Монтесумы - это капитолий в
Город Мехико, конечно. Полагаю, тебе еще многому предстоит научиться. Хочешь, я покажу
тебе? Может быть, я смогу найти тебе работу, если ты американец. Похоже на
тебе нужен костюм, но ты не намного хуже некоторых из них.
эти ирокезы уже есть. Пойдем, прогуляемся.

“Видите ли, я не на дежурстве”, - объяснил Ганнибал, прогуливаясь с Джерри
на буксире. “Нам пришлось работать полночи, копать траншеи. Мы только что вернулись.
вернулись. Ей-богу, но это была буря, не так! Наполняют нас так быстро, как
нам удалось откопать. Но никакие бури собираются, чтобы остановить эту армию. Скажите;
вы знаете, где вы находитесь?

“В американской армии”.

“Да, сэр, и в Первой дивизии тоже. Это бригадный генерал
Регулярная дивизия Уильяма Дж. Уорта: Четвертая пехотная, Пятая
Пехота, Шестой пехотный полк, Восьмой пехотный полк, Вторая и Третья артиллерийские.
Восьмой пехотный полк - это мой полк - находится во Второй бригаде.
Наш командир полковник Кларк. Гарланд командует Первой
Бригадой. Они оба хорошие люди ... и вообще так стоит. Мой глаз! Нет
он, однако! Вам повезло, что вы нанесли завсегдатаев. Если бы ты остался
с ирокезами - мой глаз!

“ Кто они, Ганнибал?

“ Добровольцы. Мы называем их "Ирокезами", потому что они такие дикие. Это
Третья дивизия генерала Паттерсона: Пальметто - это
Жители Южной Каролины; Первый и Второй альпинисты Теннесси;
Первый и Второй краеугольные камни Пенсильвании; Вторые жители Нью-Йорка;
третий и четвертый молокососы Иллинойса; крекеры Джорджии и
Алабамцы. Полагаю, они умеют драться, но у них ужасная дисциплина. Не будут
даже отдавать честь своим офицерам. Полагаю, вы прошли через них по пути
с военно-морской батареи. ”

Взошло солнце, заливая все заросли чапараля и отражаясь в заливе
волны за окаймляющим пляжем. Грохот пушек в касле
и сити превратился в низкий, сердитый хор; американские орудия были
отвечая; утренний воздух задрожал от быстрых взрывов; и над
городом и полосой равнины облако черного дыма поднималось все выше и
выше, закрывая само солнце. Время от времени с жужжанием пролетал осколок снаряда
, скользя по песчаным холмам и поднимая клубы пыли. Круглый-выстрел
из твердого железа на самом деле пришли катятся по склону и приземлился на их
очень футов. Джерри наклонился, чтобы чувствовать его. Ой! Все равно было жарко.

“Ерунда!” Ганнибал рассмеялся. “Положи это в карман”. Он вызывающе сдвинул свою
фуражку набекрень. “Это мертвая фуражка. Когда ты участвуешь в своем первом сражении, ты
думаешь, что все пушки нацелены на тебя; и после этого тебе все равно ”.

“Ты был в других сражениях, Ганнибал?”

“Я бы скорее сказал! Мы все ветераны в этой дивизии. Мы были
со стариной Заком - он генерал Закари Тейлор - когда он разгромил донов в
Пало-Альто и Ресака-де-ла-Пальма в Техасе в мае прошлого года, и мы помогли взять
Монтерей в сентябре. Мы хотели бы лизать их снова, если бы мы не
был послан сюда со старыми пух и перья”.

“Но генерал Тейлор была вылизана так, не так ли? При Буэна-Виста?”

“ Он? Старина Зак? Ты веришь в эту историю? Это просто мексиканская ложь.
Меня там не было, но в новоорлеанских газетах пишут, что он вообще не был побежден
. Старину Зака никто не сможет победить. Он просто носит свою старую одежду
, садится на лошадь боком и говорит солдатам: ‘Штык, мои
выносливые петухи!’ Когда мы присоединились к Old Fuss and Feathers, мы знали, что с ним все в порядке.
с ним тоже все в порядке, но мы ожидали, что придется приодеться и побриться. Говорю тебе
там была суета. Правила гласят, что офицеры и рядовые
волосы должны быть подстрижены - коротко, знаете ли; бакенбарды расти не должны
ниже ушей, и никто, кроме кавалеристов, не может носить усы.
Старина Дэви - это генерал Дэвид Твиггс из Второй дивизии регулярных войск
у него была белая борода, доходившая почти до пояса, и
он полностью ее сбрил и подстриг волосы. Тоже выглядело забавно. Но, в конце концов, правила
не соблюдаются. Мы в Мексике, чтобы воевать.
Подождите, пока не увидите бакенбарды генерала Уорта. Но давай заберемся на
холм, подальше впереди, и ляжем, и я тебе кое-что покажу. Нет! Подожди
минутку. Послушай эти аплодисменты. Я думаю, есть новости. Давай.

Они побежали обратно, к лагерю. Послышались приветственные крики, начиная с
пляж краю дюн и путешествия внутрь себя. Солдаты
запуск и сбора. Офицер на коне участие и другие
конная полиция ехала медленно, среди дюн и изредка
остановка. Всякий раз, когда он делал паузу, раздавались новые одобрительные возгласы.

“Это генерал Уорт и капитан Макколл, дивизионный адъютант”,
Сообщил Ганнибал. “Боже мой! Интересно, в чем дело?" Что-то особенное.

Они ускорили шаг, пока не присоединились к толпе мужчин, все ждали.
в ожидании приближались генерал Уорт и группа.

“Теперь смотри в оба”, - прошептал Ганнибал. “Если ты знаешь , как отдавать честь
тебе лучше сделать это. Ты с постоянными.

Солдаты вытянулись по стойке "смирно" - Ганнибал, как и остальные, и Джерри
пытались подражать. Каждая рука поднялась в салюте. Генерал Уорт был таким
красивым мужчиной, какого только можно было когда-либо увидеть - высокий и прямой в седле
, с красивым лицом, смуглой кожей, горящими черными глазами и
бакенбардами с проседью. Ехали превосходно.

Он снова остановился, отдав честь в ответ.

“По указанию генерала Скотта вы услышите хорошие новости, ребята”, - сказал он
.

После чего другой офицер, который, очевидно, был дивизионным адъютантом,
развернул бумагу и прочитал:

 “Командующий Армией вторжения незамедлительно пользуется
 случаем, чтобы объявить своим сослуживцам, что в битве
 двадцать второго и двадцать третьего февраля при Буэна-Виста,
 северо-восточная Мексика, генерал-майор Захари Тейлор, с
 силами численностью менее сорока пятисот человек, нанес решительное поражение
 мексиканскому генералу Санта-Анне и двадцати трем тысячам человек из
 лучших войск Мексики. Командующий генерал желает
 поздравить свою армию с этой великой победой успешного
 Генерала Тейлора.

 “По приказу генерал-майора Скотта.

 “Х. Л. СКОТТ,
 “Помощник генерал-адъютанта”.

“Ура! Ура! Ура!” - приветствовали мужчины.

Генерал Уорт и штаб поехали дальше, оставляя за собой волнение.

“Я же говорил тебе”, - воскликнул Ганнибал. “У старого Зака тоже были в основном добровольцы.
Но это ничего не меняло. А теперь ты увидел Уорта. Прямо как он.
опубликовать эти приказы таким образом, вместо того, чтобы ждать парада. И
сражаться? О боже! Я думаю, _so_!”

“Я видел его раньше”, - воскликнул Джерри, вспоминая. “Он выпрыгнул на берег
первым, когда вы все высадились на берег”.

“Он сделал это. Первый дивизион лидировал, его лодка победила, и он был первым
вышли. Но вы видели, как мы приземлялись? Где вы были?

“Здесь, на этих песчаных холмах, срезали кустарник”.

“Но разве это не приземление? Мы установили рекорд. Генерал Скотт и
Коммодор военно-морского флота Коннер высадил на берег двенадцать тысяч человек за десять часов
и все, что мы получили, - это промокшие тела. Ни одна жизнь не погибла. Вот тебе и дисциплина
. Ух ты! Послушайте, что говорят эти пушки! Доны сегодня не на шутку разозлились
. Думаю, они обнаружили эти батареи у входа. Пошли,
сейчас, если хочешь увидеть веселье ”.

Они покинули лагерь и быстро тащились, пока не подошли к краю холма.
дюны, идущие к городу, пересекали неглубокую траншею или дорогу, которая петляла
вдоль, и, поднявшись на вершину песчаного холма, мы увидели равнину
и мексиканские батареи. Здесь было несколько солдат, которые наблюдали.
Они вырыли небольшие углубления для защиты от осколков снарядов.

Стрельба усилилась. Город и замок Сан-Уллоа были
окутаны густым дымом; равнина была покрыта землей и кустарником,
но она также была покрыта дымом, дробью и снарядами, для американского
батареи отвечали. И можно было бы мельком увидеть укрепленную линию синих мундиров,
поддерживающих артиллерию.

“Эти доны пытаются найти наши пушки”, - заявил Ганнибал. “Эта
равнина полна траншей. Боже мой, но вырыть их было нелегко. Мы
Завсегдатаи, и ирокезами, тоже приходилось работать ночью, посменно; и мы
есть хорошо засыпали, как вы сделаете ставку. Мы не решилась использовать фонари; работал
на ощупь, в кактус и кисти, и northers рядом задушила
нам, к тому же. Нас вывели после наступления темноты, и каждый мужчина схватил лопату.
Ему было приказано выкопать яму длиной восемь футов, шириной пять футов
и глубиной шесть футов. Когда ямы соединили, получился ров.
вокруг города, на пять миль, не считая мешков с песком и брустверов.
и огневых точек, и пещер для магазинов. Затем мы с моряками
оттащили орудия подальше от берега, на три мили с лишним,
по песку и болотам. У нас пока недостаточно орудий. Только шестнадцать
из примерно шестидесяти, на которые рассчитывал генерал. Большинство из них -
десятидюймовые мортиры, и они не годятся для прорыва стен. Замок
обстреливает нас тринадцатидюймовыми снарядами - саперы! Но военно-морской флот помогает
армии тремя шестидюймовыми крупнокалиберными орудиями и тремя восьмидюймовыми
Артиллерийские установки "Пейшан снаряд" для стрельбы прямой наводкой по стенам. Подождите, пока это не произойдет.
Пятая батарея откроет огонь. С этой стороны стены простреливаются в упор.

“Армия окружила весь город?”

“Да, сэр, мальчик. Первая дивизия занимает позицию справа, начиная с
пляжа. Это наш. У "Ирокезов" из третьего дивизиона Паттерсона
центр. Они добровольцы. Завсегдатаи Второго дивизиона Твигга.
Подразделение занимает левую сторону, выходит к пляжу на другой стороне города
. Мы заперли мексиканцев. Они не смогут улизнуть.”

Это было потрясающее зрелище - эти рвущиеся снаряды и эти прыгающие твердые
выстрел, некоторые из которых рикошетом к дюнам и катали туда-сюда.
Сейчас и потом осколки снарядов пролетела мимо, а иногда дальний
снаряд разорвался позади. Появились солдаты, чтобы насладиться видом. Они
будто знал, что приду; все они были под огнем до того,
и каждые несколько минут-удар или раковины можно увидеть плавающих выше
дым.

“Смотрите, ребята! Там бомба - тринадцатидюймовая, из замка!

“А вот и мощный выстрел. Залечь на дно”.

“Опять восьмидюймовка”.

Внезапно в криках и шутках наступило затишье. Мужчины напряглись
пока они лежали, подняв головы. Блестящая группа офицеров
ехала верхом по неглубокой траншее или дороге у внутреннего основания
брустверов песчаного холма. Главным был очень крупный мужчина, широкий
плечи и восстает и возвышается на его лошади. У него было квадратное,
строгое, морщинистое лицо, гладко выбритое, за исключением седых бакенбардов
обычной стрижки; седые волосы украшал головной убор с пером, пышные
темно-синий мундир с золотыми пуговицами в два ряда спереди,
тяжелые золотые эполеты на плечах и широкая золотая тесьма на шее.
швы на штанах. Меч в гравированных ножнах висел у него на левом боку.;
его левая рука была странно искривлена. Великолепный конь гордо нес его.

Все остальные офицеры тоже были в полной форме и держались позади него.

“Это Скотт! Это генерал Скотт! Сам старый зануда и в перьях!”
Прошептал Ганнибал. “ Теперь смотри в оба. Без глупостей, мальчик.

Генерал Скотт развернул коня и смело поехал вверх по песчаному холму,
пока не сел, разглядывая равнину и врага в подзорную трубу.
Солдаты быстро встали, отдав честь.

“Пригнитесь, пригнитесь, ребята”, - грубо приказал он. “Вы не должны выставлять себя напоказ".
сами сюда.

Рядом с ним просвистел мощный выстрел, и он даже не пошевелился. Снаряд разорвался впереди
спереди, и он даже не пошевелился. Он сидел, пристально вглядываясь.

“Конечно, сэр, вы разоблачаете себя, не так ли?” - крикнул кто-то.

Генерал Скотт чокнулся своим стаканом и мрачно улыбнулся. Джерри
мог видеть его серые глаза, когда он взглянул на мужчину. Они были проницательного
серого цвета, но добрые. В
нем было что-то отеческое, а также суровое.

“О, что касается этого, ” ответил генерал Скотт, “ генералов в наши дни можно сделать из кого угодно.
но мужчин, мой мальчик, достать трудно”.

Он неторопливо поехал обратно к своему штабу, и как ликовали солдаты!




V

В МОРСКОЙ БАТАРЕЕ


“Слушайте!” - Закричал Ганнибал.

У него был острый слух. Слышен бой барабанов и пронзительный звук флейт.
Сзади слабо слышны звуки.

“Это означает нас. Это восьмой марш пехоты, как предупредительный сигнал.
Ожидаю, что меня разыскивают. Боже, надеюсь, я не пропустил звонок музыкантов. Старый
Питерс - он барабанщик - будет зол, как шершень. Барабанщик никогда не отдыхает
В любом случае. Прощай. Увидимся снова. Ты найдешь меня.

Ганнибал убежал, и большинство солдат последовало за ним.

“Опять траншейные работы”, - ворчали они.

Место казалось очень пустым. Джерри поколебался и побрел следом.
Прежде чем он добрался до лагеря, он встретил двойную шеренгу, марширующую под барабанную дробь
с мушкетами за плечами. Ганнибал и флейтист шли впереди,
позади сержанта. Ганнибал носил свой барабан, подвешенный к паре
выбеленных поперечных ремней, которые почти закрывали его грудь. Он подмигнул Джерри
, проходя мимо, энергично покачивая барабанными палочками.

Джерри пристроился сзади, на почтительном расстоянии; вскоре он потерял напильник
и звук барабана, но продолжал идти, ориентируясь по следам колес. Далее
он снова оказался среди добровольцев, где они смеялись и
бездельничали, как и раньше, за исключением того, что это была другая группа, в этом особом месте
грязные, как будто они только что вышли из окопов,
сами по себе. Определенно, было легко отличить волонтера от обычного,
по одежде, нестриженым волосам и свободным манерам.

Солнце стояло высоко и жарко, прекрасный день пришел в бурный
ночь. Джерри продолжал, пока он не наткнулся на большой траншеи, забитые
необходимые треки. Он шел обратно к военно-морской батареи; и в настоящее время
вот он снова был там, дальнейший путь ему преградили огромные пушки и
толпа матросов.

Никто его не заметил. Поперечная траншея батареи звенела от приказов
и от грохота снарядов, доносившихся из замка и города.
Магазин был открыт - отделение матросов стояло возле каждого орудия - пушки
заряжались - заряды были вложены двумя матросами в каждое
трамбовка - последовал быстрый приказ, повторенный солдатами, которые дунули
в свои свистки; и, как по волшебству, весь кустарник, обрамлявший пушку
морды были сметены кортиками и мускулистыми руками.

С радостными криками матросы, державшие канат, изо всех сил потянули, и
огромная пушка бесшумно рванулась вперед, так что ее дула были
выставлены за бруствер.

Матрос за каждой казенной частью туго натягивал шнур. Он был прикреплен на
другом конце к большому рычагу, похожему на спусковой крючок, соединенному с поднятым вверх
курком.

Стрелок прицелился - облажался, облажался, отскочил в сторону;;

“Есть, есть, сэр!”

“Есть, есть, сэр!” - объявили остальные прищурившиеся артиллеристы, по одному на каждое орудие.


“Огонь!” - крикнул офицер батареи, взмахнув саблей.

Струны замка были сильно задерганы. Такой оглушительный взрыв разорвал
воздух, разорвавший в клочья барабанные перепонки Джерри, ударил прямо ему в голову
и всасывание воздуха, последовавшее за выстрелом, потащило его
к носу.

Дым повалил шире и выше. Он мог видеть служителей, стоявший близко
и глядя в их шпион-очки, в город; они кричали-Он
не могла услышать ни слова, но для орудий было отпрянул вовнутрь до
проверил тросы и колодки; на вибротрамбовки мазок с концами мазок
их длинные шомполы; другие матросы листали вентиляционные отверстия; на swabbers
обратная свои инструменты; матросы быстро вставил фланель мешок порошка
в каждое дуло; в него входили, загнанные внутрь шомполами; снаряды для
одних ружей, дробь для других, были поданы наверх - были утрамбованы вниз - наружу
выкатили орудия, чтобы тащить на блок и снасти;;

“Есть, есть, сэр!”

“Пожар!”

“Бумм-м-м!”

Казалось, матросы подбадривали друг друга, пока трудились. Орудия гремели
и дымились - отскакивали, как живые и нетерпеливые, их протирали губкой и заряжали
и снова выбегали; каждый человек был на взводе, но все они двигались как по маслу.
механизм. Съежившись там, за журналом, и приклеившись к краю траншеи
Джерри огляделся по сторонам. Никто не обращал на него никакого внимания.
Все были слишком заняты, чтобы обратить внимание на оборванного мальчишку.

“_Банг!_” Прозвучал ответный выстрел. Это был снаряд, и разорвался он так близко
, что осколки и грязь посыпались дождем.

“_БАХ!_” Еще один. Была обнаружена морская батарея, и Джерри оказался
под огнем.

Морские орудия и пушки городских фортов отвечали друг другу
яростно. Какой лязг и суматоха, какой удушливый горячий дым из
орудийных жерл и разрывов снарядов! Внутрь с глухим стуком влетела крупнокалиберная дробь
Тоже. Они рванули по парапету, оставляя глубокие раны и отправляя
Летели мешки с песком. Они прыгнули в траншею и лежали там, вращаясь,
уродливые и черные. Трудно было сказать, действительно ли они твердые или
вот-вот лопнут. Ужас! Один из мужчин, передававших боеприпасы,
потерял голову! Мощный выстрел, пролетевший через ту же щель, из которой
нацеленное дуло пушки снесло мужчине голову; он рухнул, как
мешок, и Джерри почувствовал тошноту при виде красного пятна.

Когда он открыл глаза, и снова взгляд и, вздрогнув, тело
ушли; один матрос,--один живой-стоял на месте, и пушки были
процветает, как и прежде.

Все пушки из фортов города на этой стороне, казалось, было обстреливать
военно-морской батареи. Несколько моряков были ранены, молодой офицер был
вниз и кровотечение. Раненые, пошатываясь, брели в тыл; один остановился.
и опустился рядом с Джерри. У него болталась рука, красная от крови, и была
окровавленная голова.

“На корабле, Матье,” выдохнул он. Джерри узнал в нем своего первого друга
ночь, предшествующая. “Ты снова здесь, ты? Вы знаете, где находится
лазарет?

“Нет, сэр”, - ответил Джерри.

“Это где-то за кормой, в этой чертовой канаве. Одолжите мне буксир, ладно?
У меня почти отстрелен лонжерон, и в голове осколок снаряда. Мне трудно
держать курс, понимаешь?

“ Все в порядке. Ты скажешь мне” куда тебя отвезти.

“ Хорошо, сердечный мой. Держись. Выпей еще немного. Больных
залив и кровавый костоправ некоторые любители траверзе. Вы будете чувствовать запах
arnicky”.

Под грохот разрывающихся снарядов и преследующие их пушечные ядра они двинулись дальше
вниз по траншее, матрос опирался здоровой рукой на плечи Джерри
.

Лазарет, или больница, представлял собой заваленное мешками с песком помещение с одной стороны; не
приятное место - о, нет, потому что перевязывали раны и все было в порядке.
будучи отрезанным хирургом военно-морского флота, и его помощника. Еще, казалось,
чтобы быть в безопасности от ядер и пуль, и там не было много раненых,
однако, только четыре или пять. Так Джерри задержался, пока хирург не заметил его
и установить его на работе собирание ворсинок, где вода и так далее.

Отчеты от батареи были обнадеживающими, судя по
разговор. Все шесть орудий были в действии вместе: три
Пейшана, которые метали снаряды диаметром восемь дюймов и весом
шестьдесят восемь фунтов, и три крупнокалиберных орудия, которые метали ядра,
шесть дюймов в диаметре и весом тридцать два фунта. Это были
самые тяжелые американские орудия, стреляющие на брешь.

“Да, дрожат мои пиломатериалы!” - прорычал моряк Джерри другое
ранен. “Скотт убрал за них, не так ли? Не будет ли коммодор любезен
высадить несколько военно-морских игрушек и снабдить их басом в этой музыке?
Хотел ВМФ Ленд армии некоторые genuyine главной палубе орудий, из рода в
огненный залп и отправить надевает ученый Дэви Джонс? ‘Благослови господь!
мои чертовы глаза!’ - говорит коммодор. ‘Я так и сделаю, генерал. Но я
мы должны сражаться с ними."И разве мы не сражаемся с ними? Что ж, я думаю, так и есть,
мэти!”

Итак, поскольку это орудия ВМФ, с ними “сражался” ВМФ. Из семи
сто метров их пулями и ядрами разрывали прямо сквозь стены
города. Пораженные мексиканцы боролись с
аккумуляторы, направленных на военно-морской батареи, чтобы потушить его.

Армия возводила поблизости еще одну батарею - батарею номер 4.
самые тяжелые армейские пушки, шестидесятивосьмифунтовые и двадцатичетырехфунтовые.
Довольно скоро к ним присоединится огонь военно-морского флота.

Работа в лазарете ослабла, и Джерри снова прокрался на “форвард".
Шум и суета были такими же ужасными, как и всегда. Матросы, обнажив к
талии, были черные с порошковым грязи и потеках пота, на лицах,
органы и руки. Орудия были живыми и настороже - они были чудовищами,
рыгающими, бросающимися назад, кипящими от ярости, пока они ждали, когда их накормят, а затем
нетерпеливо бросающимися, чтобы рыгнуть еще раз.

После каждого выстрела пистолет дружины ликовали, глядя мгновенно через
туман.

“Еще для шкафчиков донов’!”

“Ура, ребята! Мы срезали его цветущий флаг ”.

“Нет, нет! Он снова поднят”.

Там, на пучинистых обычная, фигура мексиканской сотрудник
вскочил на парапет бастиона форта установлены в стенах и
крепление мексиканского флага к его сломанный флагшток. Это был смелый поступок.
Его приветствовали одобрительными возгласами.

Команда перед Джерри перезаряжала оружие на максимальной скорости. Заговорила огромная пушка.

“Они подают эти штуки, как винтовки”, - сказал кто-то в
ухо Джерри. “Клянусь громом, они засаживают дробь и снаряды именно туда, куда им
заблагорассудится”. Это был хирург, который вышел вперед, чтобы посмотреть. “Но
враг тоже очень хорошо тренируется. У него немецкая артиллерия
офицеры”.

Внезапно хирург закричал и, схватив Джерри, заставил его лечь ничком.

“Смотри в оба!”

Парапет батареи был неровным. Орудийные платформы и
траншея были усеяны осколками снарядов и стреляной дробью.
Теперь раздался тихий “плюх" или глухой удар. Круглая черная сфера,
размером с голову Джерри, упала на дно широкого пространства позади
орудий - всего в нескольких футах позади стрелка, который
стоял, держа в руках медный резервуар с пороховыми зарядами.
Каждый заряд весил десять фунтов.

Он услышал глухой удар, и что ему оставалось делать, как не повернуться, не нагнуться и не положить
его рука на этой штуке! Очевидно, она была горячей - она дымилась - это был
снаряд! Стрелок-четвертак молниеносно нырнул вниз, прижимаясь
к земле. Раздался хор испуганных криков,
и - “Бумм!_” снаряд разорвался.

Чудовищный удар заставил Джерри перекатываться снова и снова. Как ему показалось
, траншея, огневые точки, батарея и все
люди были разнесены в клочья. Но когда он поднялся среди
густого дыма, вместо того, чтобы видеть повсюду кровавые ошметки, он увидел, что
мужчины тоже поднимаются и ошеломленно озираются по сторонам. Тот
также взорвался ящик с боеприпасами, но даже наводчик не пострадал.
 У одного лейтенанта были оторваны поля шляпы; вот и все.

“ Тринадцатидюймовая бомба из замка, ” заметил хирург. - Молодой человек.
- нам лучше убираться отсюда и оставаться там, где мы должны быть.

“Выведите этого парня из-под огня”, - рявкнул офицер. “А теперь, мои сердечные! Покажите
этим парням, что мы все еще живы”.

Подбадривая, матросы приступили к выполнению своей задачи.

Со звенящей головой Джерри, спотыкаясь, вернулся с хирургом. И в больнице
его быстро уволили.

“Ты слышал приказ, юноша. Следуй за своим нюхом и продолжай идти”.

Это был хороший совет, когда падали такие снаряды, и от него не могло быть
никакой пользы. Так же юркнул обратно вниз окопа, надеясь, что бежать по
Ганнибал где-то.




Ви

ВТОРОЙ ЛЕЙТЕНАНТ ГРАНТ


Добровольческая часть траншей, простиравшаяся справа и слева позади
военно-морской батареи, не избежала огня мексиканских орудий. Он
как и прежде, был заполнен синими мундирами и фуражками; но его разорвали выстрелы и
снаряды, отделения ремонтировали его под огнем, бросая
новые, песка и укладки мешков с песком более надежно. Другие мужчины
присел нервно, их мушкеты постиг, как если бы они были в ожидании
слово для зарядки. Некоторые из них ухмылялись Джерри, когда он останавливался, чтобы заглянуть внутрь
они отпускали в его адрес шуточки.

“Ты что, подорвался, приятель?”

“Как погода, где ты был?”

“Твоя мама знает, что тебя нет дома?”

Но Джерри снова двинулся вперед, “следуя за своим носом” и пытаясь увернуться от осколков снаряда.
попробовал срезать путь среди дюн, обогнул одну из
многочисленных лагун или болот, где солдаты, свободные от дежурства, мыли свои
носки; и раньше, чем он ожидал, он снова оказался в лагере
Постоянных клиентов.

Он мог сказать это по внешнему виду. Мужчины были лучше “подготовлены”
чем в среднем, казались ухоженными, вели себя по-деловому; их старшие офицеры
были бесцеремонны, у молодых были крепкие спины и тонкая талия,
и, как правило, все они сидели или стояли отдельно от солдат.

Время перевалило за полдень; он понял это по солнцу, тускло светившему
сквозь плывущее облако дыма, и по своему пустому желудку - удивительно,
пустому теперь, когда он подумал об этом. Но он не видел ни одного
Ганнибал, впрочем, как и кто-либо другой, кого он когда-либо видел раньше.

Он случайно остановился на мгновение рядом с молодым офицером. Офицер
спокойно стоял в одиночестве, засунув руки в карманы, как будто
его совершенно не беспокоил шум на фронте. У него было
гладко выбритое, довольно квадратное лицо, темно-каштановые волосы и серо-голубые глаза,
он был коренастым, но не крупным. На самом деле, едва ли среднего роста. Однако у него был
вдумчивый, решительный вид - то есть спокойный, который мог
заставить любого колебаться, стоит ли лезть к нему на рожон.

Он медленно, насмешливо улыбнулся Джерри.

“Ну, дружище, что тебе здесь нужно?”

“Будь добр, скажи мне, это Восьмой пехотный полк Соединенных Штатов?”
Спросил Джерри.

“Нет. Это во Второй бригаде. Это четвертая пехотная, Первая
Бригада.

“Тогда где Восьмая пехотная?” - спросил Джерри.

“Восьмая размещена рядом со Второй бригадой, дальше. Вы увидите
полковое знамя. Зачем тебе Восьмой полк?

“ Я знаю там одного парня. Он обещал устроить меня на работу.

“ На какую работу?

“Он не сказал, но он мальчик-барабанщик”.

“Ты рассчитываешь стать мальчиком-барабанщиком? Лучше не надо. Есть один с его
рука уже отстрелена”.

“Не Ганнибал!” Воскликнул Джерри.

“Какой Ганнибал?”

“Ганнибал Мосс. Я имею в виду именно его.”

“ О нет, не тот юный негодяй из Восьмого. Другой мальчик по имени
Рим, из подразделения Твиггса. Теперь он останется калекой на всю жизнь.

“Ему придется вернуться домой?”

“Да”.

“Что ж, ” сказал Джерри, - я бы не хотел, чтобы мне отстрелили руку, но еще больше я бы не хотел
вернуться домой и пропустить все остальные бои. Смогу ли я
получить его работу, как вы думаете?

Офицер рассмеялся. Когда он засмеялся, его лицо просветлело.

“Я не верю, что эта армия может ждать, пока вы научитесь играть на барабанах. Мы
с этого момента, вероятно, буду занят. Откуда ты? Где твои
родные?

“ У меня их нет. Я служил в военно-морской батарее.

- У тебя есть! Принадлежите к военно-морскому флоту, не так ли?

“ Нет, сэр. Кажется, я никому не принадлежу. Я сбежал из Вера-Крус
прошлой ночью. Я американец.

- Итак, я вижу. Ну, как тебе нравится морская батарея?”

“Это довольно оживленной”, - сказал Джерри, качая головой. “Они не хотят
меня нет, поэтому я вернулся к армии.”

“Тебе лучше уйти на задний; спуститься к пляжу, и некоторые из
эти последователи лагеря будет заботиться о вас”.

“Являются ли они частью армии?”

“Не совсем”, - мрачно ответил офицер. “Их долг, похоже, заключается в том, чтобы
загребать армейские деньги так быстро, как только они могут одурачить нас. Тем не менее,
прачки довольно необходимы. Я поговорю с какой-нибудь прачкой о
тебе, когда у меня будет возможность. Ты готов постирать одежду в
ванне?”

“Нет”, - честно заявил Джерри. “Я думаю, что предпочел бы присоединиться к армии и
помогать сражаться. Вы генерал?”

“Я?” Молодой офицер изобразил удивление. “Пока нет. Я всего лишь второй
Лейтенант Грант. Я примерно так же далек от того, чтобы быть генералом, как и ты.

“ Но ты все равно сражаешься.

“В настоящее время не очень ожесточенно. Сражение ведет артиллерия.
После того, как артиллерия откроет путь, у пехоты появится
шанс”.

“ Что ж, ” сказал Джерри, - думаю, мне лучше идти дальше.

“ Послушайте, ” вмешался лейтенант Грант. - Держу пари, вы проголодались. Не так ли?
ты?

“Да, сэр”.

“Видите ту палатку в конце ряда?” И лейтенант Грант
указал. “Это моя каюта - моя и лейтенанта Сиднея Смита.
Езжай туда и ты найдешь Дарки; или же вы найдете его, если он не
где-то еще. Он слуга Смита. Вы скажите, что Помпей лейтенант
Грант послал вас перекусить. Потом вы сможете привести в порядок мои вещи.
Я полагаю, ” добавил лейтенант Грант упрямо, как бы про себя, - что
Я покажу Смиту, что у меня может быть телохранитель не хуже, чем у него.

“ И мне остаться там? - нетерпеливо спросил Джерри.

“ Ты говоришь, что хочешь вступить в армию. Так что, если ты согласен играть
дублером простого младшего лейтенанта, а не старшего барабанщика,
может быть, мы сможем прийти к какому-нибудь соглашению. В любом случае, иди перекуси.

Джерри бросился к палатке. Створки были открыты, внутри никого не было,
но на солнечной стороне, снаружи, он обнаружил молодого негра, спящего на
спиной, с цветным платком на лице Свое, чтобы выключить
мухи.

Смугляк был одет в рваную белесую хлопчатобумажную рубашку, пару старых
небесно-голубых армейских брюк, перетянутых веревкой на талии, и дырявых
ботинок, из-под которых выглядывали носки.

Он храпел. Но Джерри должен был получить что-нибудь поесть, по данным
заказы.

- Привет, - сказал он, глядя вниз.

Бандану поднималось и опускалось; на храп продолжался. Дробь, снаряды и
крупнокалиберные ружья не имели значения для этого чернявого.

Джерри задумался. Он отломил веточку от куста и пощекотал
пальцы ног. Они подергивались, храп сменился хрюканьем, бандана
зашевелилась, и внезапно с оглушительным “Уф! Уходи из дара!”
смугляк сорвал с себя бандану и, как бы ворвавшись, сел, дико уставившись на меня.
Его глаза закатились.

“Кто ты?” - обвинил он. “Что ты это делаешь, щекочешь меня, как одна из них?
тысячи ног? Я собираюсь отругать тебя за это, ты, белая конечность
о, сатана!

“Лейтенант Грант сказал, что ты найдешь мне что-нибудь поесть”, - объяснил Джерри.
“Я не хотел тебя напугать”.

“Напугай меня? Уф! Я шуа почувствовал себя одной из этих многоножек
ползает прямо у меня в ботинках. Ха! Я никому не даю места в доме.
Многоногие. Что, ты говоришь, тебе нужно? Кто-все-таки послал тебя?”

“Лейтенант Грант. Он сказал, что вы должны были найти мне что-нибудь поесть”.

“Где этот лейтенант Грант?”

“Вон там. Он был там, но сейчас его нет”. Потому что лейтенант Грант
исчез.

“Он выдал мне ордеры, не так ли? Я не принадлежу ни к какому второму лейтенанту.
Я принадлежу лейтенанту Смиту. Он просто лейтенант. Если он сказал накормить
белую шваль, я должен их накормить, но я ни от кого не приму советов.
младший лейтенант.”

“Я вернусь и скажу ему”, - предложил Джерри. “Вот он”. Лейтенант
Грант был в поле зрения, разговаривал с другим офицером. Один раз он взглянул
в сторону палатки; и его взгляд можно было почувствовать.

Смугляк поспешно вскочил.

“Думаю, я найду тебя сампином. Да, сэр; когда кто-нибудь обращается к ахми,
он должен принять свои первые предложения. Пойдем, белый мальчик. Кстати, откуда
ты родом?

“Вера Круз”.

“Ты из самого Круса? Чем ты занимаешься, дар?”

“Работал на мое содержание. Прошлой ночью я сбежала”.

“Ты американский мальчик?”

“Да, конечно”.

“Привет, йи!” Помпей усмехнулся: “"Спец’ в стиле Круз - не то место, где можно развлекаться,
в эти дни. Привет, Йи! Угадай, когда прилетит доза больших бомб, они скажут:
‘Где доза мексиканцев? Где доза мексиканцев?" Вот они, вот они!
будь-бум! Теперь где они? Да, сэр, белым людям лучше убираться.
Бомбам не требуется время, чтобы ужалить цвет. Джин'рал Скотт, он в Берри
очень спешит выступить в город в Мексике. Хочу весело провести время.
в залах Монтиз-Зума, ем с золотых блюд. Пойдем,
белый мальчик. Не получил nuffin’ а холодная кон Пон себя соль Хосса, но я
кормить тебя. Вы gwine с Цинем в ahmy?”

“Надеюсь”, - сказал Джерри.

“Как тебя зовут?”

“Джерри Камерон”.

“Есть кто-нибудь из родственников Но'тха Кар'лини Камеронов?”

“Я не знаю. У меня нет родных”.

“Тихо, сейчас же! Эти Кэрлини Кэмероны - очень наглые люди.
Этот лейтенант Грант тоже прекрасный человек. Но я приучен к этому.
Лейтенант Смит, пехота Соединенных Штатов. Если тебя переведут к
Лейтенанту Гранту, я наглее тебя, помни. Когда вы работаете
вокруг со мной вы добрались до бея мой ohders. Я йо’ ы'perior offercer”.

“Ладно, Помпей,” Джерри согласился.

Он жевал кукурузный хлеб с соленой говядиной, а Помпей продолжал болтать.

“Послушай, как говорят эти пушки! Уф! Они говорят прямо сквозь стены,
поднимите рог над Иерихоном. Может быть, завтра Джин'рал Скотт взмахнет своим
мечом, и лейтенант Смит, и я, и все остальные деми, мы все исправим
багонеты и бесчинствуют на этом участке земли Леббель и захватывают
всех мексиканцев. Что ты собираешься делать дальше?

“Я думаю, ты тоже пойдешь”, - сказал Джерри.

“Мы не берем с собой нункумбатантов, когда мы все атакуем”, - заявил Помпей
. “Из-за этого я должен остаться с Массой Смитом. Я часть семьи.
Но когда прилетят эти пушечные ядра и скажут: "Хм-м-м, где этот маленький
белый мальчик?’, что ты собираешься делать дальше?”

“Я бы увернулся от них”, - сказал Джерри.

“Что дат? Вы уклоняетесь от них? Теперь вы говорите глупости. Думаю, вы nebber соответствовать
сражение еще. Мы-все, я'rans ветеринару. Мы все принадлежим к Четвертой пехоте.
Мы все подходим под командование Джин'рала Тейлора. Четвертая пехота их разгромила.
Мексиканцы из Техаса и Клира вторгаются в Мексику, пока Дар не перестанет сопротивляться
ден Джинал Скотт, он сказал: "Мне нужна эта пятая пехота, чтобы
выпороть Санти Энни и ’захватить Город в Мексике’. Если ты решишь присоединиться
к Пятой пехоте, парень, ты столкнешься с кучей неприятностей. Мы не умеем
уворачиваться от пушечных ядер. У нас нет времени. Мы в шутку дадим им порезвиться, а сами продолжим
двигаться дальше ”.

“Все эти пушечные ядра ни в кого не попадают”, - сказал Джерри.

“Гм-м-м. Откуда ты знаешь? Ты говоришь так, словно был в гостях. Где ты
прячешься после того, как покинешь Вери Круз? ’Далеко на пляже?”

“Нет. Я был на военно-морской батарее”.

“Что это?” Помпей вытаращил глаза. “ Из Дара, с такими большими пушками? Ты
врешь, парень. Как ты достал дара?

“ Я вляпался в это прошлой ночью.

“ До "стрельбы’?

“ Да, но я вернулся сегодня утром. Я оставался столько, сколько они мне позволили.
Потом прямо внутри разорвался большой снаряд, и офицер заставил меня выйти”.

“Шо’!” Воскликнул Помпей. “Вы были под fiah? ’Груши laike вы не
говорить больше Грант-Н-лейтенант. Он бы говорил восточным мужчиной я ebber сделал
смотри. Он шуаха не предпринимать никаких заднем сиденье в Fightin’, хотя. Хм-м-м, нет
ни в коем случае! В Монтерее он скакал так быстро, что мексиканские пули не могли его зацепить
. Мощный мужчина на лошади, этот лейтенант Грант. Но ты, член клуба,
теперь, если ты останешься рядом с Хьяром, прислуживая ему, я не приму помощи от
тебя. Ты примешь ее от меня. Я сержант для первого лейтенанта; твой парень
всего лишь младший лейтенант. Может, он и хороший человек, но таков мой путь. Я -
твой старший в ахми.”

“Хорошо”, - снова согласился Джерри.

“Теперь я снова собираюсь спать, и не щекочи мне пальцы на ногах. Нет, сэр! Я
не боялся бомб, но я ужасно боялся тысяч ног.
Давай подойдем к палатке, где спит лейтенант Грант. Ты можешь прибраться здесь.
если хочешь остаться.

Помпей, как и прежде, отправился спать. Джерри не нашел, чем заняться. Лейтенант
Со стороны Гранта в палатке царил порядок, как в яблочном пироге, ни одна вещь не была сдвинута с места.
Вся внутренняя часть палатки была аккуратной, как булавка. Там было только
пара раскладушек, два парусиновых табурета, складной столик, два выкрашенных в синий цвет
в сундуках висели фляги, пальто и несколько мелких предметов.

Повозившись, Джерри вышел. Помпей храпел,
гремели орудия батарей, города и замка, солдаты
строились или сидели группами. Торопливо подошел лейтенант Грант.

“Этот чернявый хорошо с вами обращался?”

“Да, сэр. Я кое-что поел”.

“Это вкусно”.

“Но я не нашел, чем заняться в палатке”.

“Полагаю, что нет. Ну, я на квартирмейстера, и я не могу быть
вернуться к ночи. Тебе придется позаботиться о себе”.

“Я могу остановиться?”

“ Куда?

“ С вами и Четвертой пехотной.

“Я бы не удивился”, - улыбнулся лейтенант Грант. “Как у тебя дела с
поиском пищи?”

“Я не знаю. Я попробую”.

“Помпей научит тебя. Он возьмет яйца у несушки. Если появится лейтенант
Смит и спросит, кто ты, скажи ему, что ты прикомандирован к
Четвертому пехотному полку в качестве главного фуражира лейтенанта У. С. Гранта.

“Я тебе сегодня больше не понадоблюсь?” - Спросил Джерри.

“ Нет. Можешь доложить утром. Сегодня можешь спать на моей койке
если я не приду раньше. Это убережет блох от чрезмерного голода.
”Я бы хотел найти Восьмую пехотную и сказать Ганнибалу Моссу, что я в

армии ".
"Я бы хотел найти Восьмую пехотную и сказать Ганнибалу Моссу, что я в армии”.

“Вперед”.

Лейтенант Грант поспешил дальше. Он вскочил на лошадь и поскакал к
пляжу. Джерри отправился на поиски Восьмого пехотного полка.

Солнце на западе опустилось намного ниже. Обстрел прекратился.
Говорили, что закончились боеприпасы для минометов и других орудий.
до тех пор, пока с кораблей не удастся высадить новые боеприпасы из-за сильного прибоя.
стрельба из орудий морской батареи полностью прекратилась.

К тому времени, когда Джерри нашел Восьмую пехотную, солнце уже клонилось к закату
и по всему лагерю ротные повара готовили
ужин. Отряд моряков маршем поднялся с пляжа, в их
раскачивающейся походкой, чтобы сменить экипажи в батарее. Их приветствовали.
"Привет, там!"

Это снова был Ганнибал.

Он встал и поманил их к себе. - Привет!" - сказал он. - Привет!" - Сказал Ганнибал. "Привет!" - Сказал Ганнибал. Он встал и поманил меня. Джерри с радостью подошел
к нему.

“Куда ты идешь?”

“Искал тебя, вот и все”.

“Хорошо. Подожди минутку, пока не закончится отбой. Мне нужно успеть к отбою”.

“Тебе обязательно отступать?” Ошеломленный Джерри выпалил.

“Нет, не в этом смысле. Не для старой возни и перьев. Чокнутый, но ты же
зеленый! Вечерняя перекличка и парад ”.

По лагерю стучали барабаны, скрипели флейты, ревели горны.
Офицеры вышагивали, застегивая мундиры и пряжки на ремнях.
мечи. Солдаты хватали мушкеты из штабелей и выстраивались в шеренгу
под руководством своих грубоватых сержантов. Сам Ганнибал подбежал и схватил свой барабан
из штабеля мушкетов и исчез за палаткой. Сержантов
звонили в компанию Rolls. И через пару мгновений пришел
ба полка nd, а также флейтисты и барабанщики, в широкой короткой колонне,
наигрывающие веселый марш; во главе с колоссальным большим барабанным мажором, в
длинный алый плащ, пестрый, с позолоченной тесьмой и шнуром, на голове кивер
который с колышущимся пером казался трехфутовым, в руке
посох с кисточками.

Музыка формировалась на ровном месте, оркестр на переднем плане, затем шеренга
флейтистов, затем шеренга барабанщиков - со всеми маленькими мальчиками-барабанщиками
пробивающиеся сквозь их плотно облегающую униформу из облегающих пиджаков с красной тесьмой
куртки и небесно-голубые длинные брюки, расширяющиеся к низу, их мечи
по бокам от них на белых ремнях висели барабаны, их
колпаки дерзко сдвинуты набекрень. Ганнибал был там, перекатывая барабанные палочки так же,
как и остальные.

Полк последовал за ним, маршируя ротами со звездно-полосатым флагом
и сине-золотым полковым флагом во главе. Роты
изменили направление и выстроились в шеренгу в три шеренги глубиной, слева от музыки.

“Глаза - справа! Справа - платье!”

Забавно было видеть эти глаза.

“Спереди!”

Глаза смотрели прямо перед собой.

Человек на коне, который, должно быть, был полковником, сел впереди.

“Поддержите - оружие!”

“Несите -оружие!”

“Правое плечо - сдвиг!”

“Плечо-руки!”

“Вперед-руки!”

Оркестр и полевая музыка маршировали взад и вперед, храбро играя.
Две шеренги стояли неподвижно, солдаты были напряжены, как шомполы, их
мушкеты были направлены перпендикулярно перед собой. Еще бы, по сравнению с этими
Завсегдатаи мексиканские завсегдатаи, даже знаменитый одиннадцатый пехотный полк
линии, были всего лишь сутулящимися солдатами.

Музыка возобновила игру; загрохотали барабаны, горнист протрубил что-то вроде
призыва.

Довольно скоро полковник развернул лошадь и уехал; офицеры роты
отрывисто выкрикнули приказы, и роты были отправлены обратно складывать оружие
еще раз и будет уволен. Ганнибал пришел, разухабистый, без своего барабана.

“Я свободен до тату в половине десятого”, - объявил он Джерри. “Нет".
дежурство в карауле. Наша компания на отдых. Если я не ударник, я не
нечего делать до завтрашнего дня. Но барабанщик никогда не бывает много
отдых. Он должен быть Джонни на месте все время. Просто подожди, пока
ты не станешь барабанщиком. Чем ты хочешь заняться? Где ты был с утра?”

“Я был на военно-морской батарее”.

“Вы имеете в виду, под огнем?”

“Думаю, да. Большой снаряд разорвался прямо передо мной, внутри батареи;
посреди всех нас. Правда, никого не убил. Потом офицер
заставил меня уйти. Но я пошел в армию.

“ Ты пошел? Как? Уже?

“Еще бы. Я в четвертом полку”.

“Чем ты там занимаешься? Барабанщик? Кто тебя учит? Старина Браун?”

“Нет, я не барабанщик. Я с офицерами. Я прикреплен к
Лейтенанту Гранту.

“Ого!” и Ганнибал вытаращил глаза. “Что ты сейчас имеешь в виду? Как ‘прикреплен?”

“Это то, что он сказал. Я забочусь о его палатке и иду вместе с ним
и Четвертым полком ”.

“Ты идешь? Это не служба в армии; это всего лишь быть последователем. Но
что вы вступите в четвертое? Может быть, я мог бы тебя
Восьмой. Вы должны быть барабанщиком. Барабанщик получает девять долларов в месяц
и он какой-то тыквы, тоже. Он не рядовой. Он носит шпагу, как офицер
, и у него своя муштра. Я мог бы научить тебя отбивать удары, и
взмахи, и затяжки, и перекаты. Это просто. Тогда, может быть, ты когда-нибудь стал бы барабанщиком
майором. Именно этим я и собираюсь стать.

“Ну, я могу научиться быть офицером. Лейтенант Грант научит меня”,
ответил Джерри.

“Сначала ты должен стать солдатом, прежде чем научишься быть офицером.
Вам следует записаться в армию или пойти в школу. Почти все офицеры роты
из числа регулярных войск ходили в школу в Вест-Пойнте. Старики были
назначены или повысились в званиях, но большинство из них сражались в
Война 1812 года или во Флориде. Некоторые из новеньких гражданских веселые.
зеленые, когда вступают. Мой глаз! Я знаю больше, чем они. Но в любом случае,”
Ганнибал продолжил, словно не желая быть неприятным: “Четвертый - хороший полк.
следующий за Восьмым. Думаю, ты научишься. Я знаю лейтенанта
Грант. Я знаю всех офицеров. У него забавное имя. Когда-нибудь слышал его?
Улисс! Вот и все. Он не очень большой, но видели бы вы его палкой
на лошади. Пойдем. Давай поднимемся на вершину одного из холмов и
посмотрим на снаряды.

Потом, когда они тащились,:

“ А вот и матросы с батареи. Джимини, но они черные!
Служить таким большим орудиям - не спорт. Я бы предпочел служить в артиллерии,
хотя, если бы я не был барабанщиком, я бы предпочел служить в пехоте ”.

Смоляне с военно-морской батареи устало брели мимо, направляясь к пляжу и
своим кораблям. Они были черными от пороха и покрыты песком так, что
их глаза казались белыми.

“Ты дал им Дэви Джонса, Джек?” Ганнибал бойко позвал.

Они ухмыльнулись и зарычали; и один из них ответил в ответ:

“Да, да, юный сердцеед. Разнесли вдребезги все их чертовы "булларкс",
это wot. Ура военно-морскому флоту!

“Ура!” Ганнибал и Джерри зааплодировали.

Песчаные холмы были заняты офицерами и рядовыми, собравшимися, чтобы
посмотреть шоу. Лучшее очко, казалось, было присуждено особой маленькой группе
;;

“Скажите! Нам придется предпринять еще один, ” воскликнул Ганнибал. “Это снова генерал
Скотт - и его инженеры тоже. Мы подберемся так близко, как сможем.
Подождите. Они спускаются. Следите за своим зрением, и я покажу вам отличного
офицера.” Группа, во главе с генералом Скоттом
впереди, пристально смотревшая в бинокль, казалось, собиралась уходить. “Вы видите этого
офицера, который только что повернулся в нашу сторону? Разговаривает с другим офицером? Он
Капитан Роберт Э. Ли, инженеров, сотрудников Скотта. Он положил
эти окопы и батареи--он самый умный инженер в
армия. Офицер, с которым он разговаривает, лейтенант Джордж Б. Макклеллан,
окончил Вест-Пойнт только прошлым летом. Я знаю его - я знал его, когда
мы все были при старом Заке, на севере Мексики, до того, как приехали сюда
с суетой и перьями. Он тоже умен, но иногда становится забавным.
Капитан Ли самый умный из всех ”.

Покинув холм, группа подошла ближе. Джерри мог разглядеть
что капитан Ли был стройным, темноглазым, красивым молодым офицером.;
Лейтенант Макклеллан был не так хорош собой - у него был длинный нос и
заостренное лицо, а также небрежные, беспечные манеры; был худощавого
телосложения. Генерал Скотт возвышался над ними всеми. Каким гигантом он был
- и с каким голосом, когда он говорил размеренными предложениями!

Они сели на лошадей, которых держали санитары, и ускакали легким галопом, вероятно, в сторону
штаба, где стояла большая палатка генерала Скотта, позади лагеря Первой
дивизии.

Джерри и Ганнибал взобрались на гребень песчаного холма. Наступил вечер
; запад был розовым, вершины песчаных холмов и
башни города светились, но на равнине и
над заливом сгущались сумерки. Внизу, на равнине, минометы стреляли медленно, как и прежде,
один за другим, словно отсчитывая время по часам; и город, и
замок отвечали тем же. По мере того, как сгущались сумерки, бомбы падали все глубже.
можно было видеть. Они поднялись высоко, поплыли дальше, оставляя за собой красную полосу от
их горящих фитилей, и быстро опустились - и весь город осветился
зловещим всплеском пламени.

Мексиканские снаряды пересекали их трассы другими красными полосами; и
они также разрывались с громкими зловещими взрывами, освещая песок
холмы и темные линии траншей внизу. Иногда в воздухе одновременно взрывались четыре
и пять бомб.

Со стороны это было грандиозное зрелище. Джерри был рад, что его не было
в Вера-Крус; и он был рад, что не был одним из солдат в
те маленькие отряды, которые время от времени бесшумно пробирались через
холмы, чтобы войти в траншеи, нести службу на аванпостах и ремонтировать
сооружения под огнем.

“Полагаю, завтра армейские тяжеловесы будут помогать военно-морскому флоту тридцатью двумя
и шестидесятью восемью”, - заметил Ганнибал. “Тогда мы пробьем брешь в стенах
, и мы все войдем внутрь и захватим весь притон. Общая информация
Скотт не будет сидеть здесь и ждать. Он будет штурмовать стены и
бизнес с до желтой лихорадки запускается. Мы должны
уйти от этого низкая страна”.

“О чем мы боремся, во всяком случае, Ганнибал?”

“ Воюешь, парень! Чтобы разгромить Мексику, конечно. Мы должны привести ее к этому.
вовремя, не так ли? ‘Добиться мира’ - так говорит генерал Скотт.
Республика Техас вошла в состав Соединенных Штатов, и пока
Мексика говорит, что она не сделает этого, продолжает приставать к американцам и не хочет платить
за ущерб, единственный способ добиться мира - это завоевать его. Кроме того,
Мексика открыла огонь первой на Рио-Гранде - убила нескольких драгун и
взяла в плен лейтенанта Торнтона и многих других. Полагаю, нам пришлось сражаться,
после этого, не так ли?

“Мексика говорит, что мы вторглись в нее”.

“А, черт!” Ганнибал усмехнулся. “Так делают некоторые местные газеты. Это
политика. Когда армия переходит к стрельбе, от разговоров мало толку
пока не будет побеждена та или иная сторона. Они все должны были договориться
до начала боевых действий ”.

Еще долго после наступления темноты они сидели здесь на корточках вместе с другими солдатами.
Наблюдая за бомбами. Ночь была ясной и тихой, если не считать
дыма и выстрелов. И когда замок заговорил с помощью
тринадцатиметрового, и он приземлился, тогда ..._БУМ!_

“Ну, мне пора делать тату”, - сказал Ганнибал, зевая. “Ты бы
лучше тоже прогуляй, а то тебя не пустят, если у тебя не будет
подписи. После "тату" все должны быть распределены по койкам на
ночь.”

“ Может быть, увидимся завтра.

“ Увидимся в Вера-Крус, парень, ” пообещал Ганнибал. “ Держу пари, Восьмой
побьет Четвертого, если мы пойдем на штурм. Жаль, что ты не один из нас, в
Восьмой. Это вообще стоит полка. Он был нашим полковником, прежде чем я
зарегистрирован”.

“Я останусь с четвертой,” Джерри ответил. “Пойду наточу меч лейтенанта
Гранта”.

Ганнибал рассмеялся.

“Эти наклейки с жабами не предназначены для того, чтобы быть острыми. Они просто для вида.
Но я держу оружие в остром состоянии, ладно. Завтра я поймаю мексиканца с помощью
него.

Джерри нашел палатку. Все здесь было тихо, кроме Помпея, и
он храпел. Итак, Джерри свернулся калачиком на койке лейтенанта Гранта,
укрывшись одеялом, намереваясь не засыпать, чтобы убедиться, что все в порядке.
но, слушая Помпея и непрерывную канонаду,
утомленный расстоянием, он задремал - ему снилось, как он атакует и метает снаряды
на бегу, с Ганнибалом, бьющим в барабан, и мексиканской армией
лежа плашмя и стреляя пулями, которые взрываются, как маленькие бомбы.

Утром его разбудили барабаны и флейты. Он все еще лежал на койке.
Помпей собирался встряхнуть его, а высокий офицер в голом виде смеялся. ...........
...........

“Привет, белый мальчик! Почему ты спишь в постели продавца?” Помпей
обвинил. “У тебя что, нет хороших манер? Heah дат подъем--и я готовлю все
breakfus! Получилось. Когда лейтенант Грант прийти, что он gwine делать, ФО’
место для сна?”

“Вы сын Гранта, не так ли?” - спросил высокий офицер. “Я лейтенант
Смит. И в отсутствие вашего старшего офицера я вежливо прошу вас
помочь Помпею с завтраком. Лейтенант Грант будет здесь
в любой момент. Он оценит теплой постели, но он хочет ее по
сам.”




VII в

ДА ЗДРАВСТВУЕТ КРАСНЫЙ, БЕЛЫЙ И СИНИЙ!


“Перемирие! Перемирие! Они сдались!”

Снова был полдень. Все это утро пушки обеих сторон
били не переставая; но новая армейская батарея под номером 4 из
четырех двадцатичетырехфунтовых и двух шестидесятивосьмифунтовых снарядных орудий или
Paixhans, присоединилась к военно-морской батареи. Огонь, казалось,
ломая стены в прах. Солдаты из окопов и
офицеры, наблюдавшие за происходящим в свои подзорные трубы, заявили, что
снаряды и крупнокалиберная дробь разбирали мексиканские орудия и обрушивали
казематы и брустверы на головы артиллеристов. Минометы
все еще взрывали здания и улицы. Мексиканский пожар
становился все слабее.

Лейтенант Грант вернулся сразу после подъема, после ночной работы
в интендантском отделе, наблюдая за выгрузкой снаряжения на берег
с приближающихся транспортов. Он лег спать и проспал
до полудня.

“ Как вы думаете, мы нападем на Веракрус сегодня? - Спросил Джерри при первой же возможности.
- Помпей пророчествовал, и ожидание
пехота, казалось, немного нервничала, и старые сержанты
не говорили ни да, ни нет.

“Не мне отвечать на это”, - ответил лейтенант Грант. “Мы будем подчиняться
приказам”.

“ Однако Вера-Крус должна сдаться, не так ли? И если старина Фассет
и Перья скажут атаковать, мы атакуем.

“ Послушайте, ” сурово отчеканил лейтенант. “Не дай мне поймать тебя на том, что
ты снова используешь это прозвище. Ты неуважительно отзываешься о
командующем офицере. Он генерал-майор Скотт. Запомни это:
Генерал-майор Уинфилд Скотт, главнокомандующий армией Соединенных Штатов, и
командующий армией вторжения. Откуда у тебя это имя?

“Мужчины называют его так; даже мальчики-барабанщики так называют”, - извинился Джерри.
“Поэтому я подумал, что могу”.

“Ну, мужчины делают это не из неуважения. Они знают его. Все
старые солдаты гордятся тем, что служат под началом генерала Скотта. Барабанщики
- молодые негодяи, не уважающие никого. Так что не бери пример с
них.

“ Генерал Скотт такой же хороший генерал, как старина Зак... я имею в виду генерала Тейлора
?

“Я не должен высказывать мнение. Второй лейтенант не имеет
мнения выражать о его вышестоящему должностному лицу. Я служил под общей
Тейлор в Техасе и северо-восточной Мексике. Генерал Тейлор выиграл все свои сражения.
это проверка генерала. Он опытный воин.
Как и генерал Скотт. Они были назначены в армию в одно и то же время,
1808 год. Насколько я могу судить, их методы различны, но одинаково
эффективны. Генерала Тейлора я имел честь видеть в действии. У него есть
опыт ведения боевых действий в чрезвычайных ситуациях, чему он научился в своих кампаниях против
индейцев в войне 1812 года и во Флоридской войне. Очевидно, он
не планирует далеко вперед, но реагирует на чрезвычайные ситуации по мере их возникновения,
на поле боя и лично управляет своими силами. Генерал Скотт, который
заслужил высокую репутацию за храбрость и мастерство в бою с регулярными британскими войсками
в войне 1812 года и прилежно изучает военное дело - фактически, имеет
составил систему тактики, используемую армией Соединенных Штатов - больше полагается
насколько я понимаю, на выполнение его приказов в том виде, в каком они были изданы в
заблаговременном и охватывающем все поле боя. Он считается мастером
тактики, которая, как вы знаете, означает перемещение войск по полю боя в
присутствии противника. Стратегия - это наука о перемещении войск в
преимущество перед контактом с врагом; подготовка к бою.
Тактике можно научиться по книгам, но стратегия - это в значительной степени дар.
Восхищающиеся им солдаты называют генерала Тейлора ‘Старым грубым и
Готов’, и это хорошо характеризует его. Он прямой боец,
и выступает против всякой показухи; он полагается на природную
храбрость своих людей, а не на муштру. Его тактика успешна.
Тактика генерала Скотта привела армию в прекрасное состояние
дисциплины. Американская регулярная армия - лучшая в мире, и
добровольцы скоро будут недалеко позади. Поскольку я недолго прослужил
под началом генерала Скотта, конечно, я не могу много сказать о его стратегии
когда командую большим отрядом войск. Одно можно сказать наверняка: у него есть
самые способные инженеры, которых когда-либо создавали, чтобы помочь ему осуществить его планы, и
великолепно обученная армия, как офицеры, так и рядовые, для выполнения
его планы; и офицеры и солдаты уверены, что его планы будут
полностью обоснованными ”.

Выслушав эту военную лекцию, лейтенант Грант зашагал прочь.

Помпей усмехнулся.

“Привет, йи! Какого черта он, лейтенант Грант, так много говорил на onct. Не
тоже ничего особенного не говори.

В полдень огонь из города прекратился. Ходили слухи, что
мексиканский генерал пожелал сдаться. Около двух часов дня американские батареи
тоже умолкли. Приветственные крики донеслись из передовых траншей обратно в
лагеря. Белый флаг пронесли из города в штаб генерала Скотта
.

“Перемирие! Перемирие! Они сдались!”

На передовой солдаты с радостными криками выбирались из
траншей; а офицеры батарей стояли на
мешках с песком, чтобы на досуге осмотреть стены в бинокли.

Перемирие, однако, длилось недолго. Мексиканский флаг вернулся.
Генеральские офицеры, которые были вызваны на совет с генералом Скоттом,
вернулись в свои подразделения; и один из них - дородный короткошеий,
краснолицый, похожий на льва мужчина, который был генералом Дэвидом Твиггзом из Второго
Дивизия регулярных войск, сказал он, хорошо слыша, когда ехал верхом:

“Хм! Моим ребятам еще придется взять это место штыком”.

Минометные батареи снова открыли огонь. Сообщалось, что генерал Скотт
и коммодор ВМС Перри (коммодор Коннер уехал домой)
договорились о штурме города завтра, 26 марта, солдатами и матросами.
И те, и другие.

Минометы вели огонь всю ночь, медленно, как бы для напоминания.
Городские форты и замок почти не отвечали. Очевидно, настало
время для штурма. Около полуночи пришел еще один северный ветер.;
самый сильный северный ветер на сегодняшний день. Утром половина палаток была разбита,
все и вся были засыпаны песком, и траншеи, и
город не было видно сквозь облако песка.

“Мы собираемся атаковать, шутите так же”, - провозгласил Помпей. “Мы не можем
видите врага; враг нас не видит. Пусть они знают, где мы будем.
Ветер не остановит багонеты. Нет, сэр! Уф! Не верьте, что мне нравится эта страна
ни в коем случае. Если Джин'рал Скотт не заберет нас отсюда, я вернусь домой
в Вирджинию. Яллер фебер уже прибыл. У них все уже в порядке с головой.
Круз, уже. Может быть, нам не нужен этот очень Круз. Я не собираюсь
оставаться поблизости, да. Ниггер не выносит показухи, Джин Яллер фебер. Они
говорят, что это большая шайка мексиканских бродяг, собирающихся в глуши, чтобы
схватить нас, когда вы, фебер, и никто другой покончат с нами. Так что, если
Джин'рал Скотт, не прекращай валять дурака и уходи, я справлюсь сам.

Вскоре после завтрака, или около восьми часов, стрельба прекратилась еще раз
Генералу Скотту передали еще один белый флаг. На этот раз
он оказался не на шутку, за батареи не возобновлять в течение
днем, ни ночью.

Капитуляция была назначена на утро двадцать девятого числа, ровно в десять
.

Джерри разыскал Ганнибала и узнал от него больше новостей, чем мог бы получить,
слушая разговоры лейтенантов Гранта и Смита или
Болтовню Помпея.

“Мы прикончили их обоих”, - заявил Ганнибал. “Город и замок тоже. Общая информация
Скотт не стал ничего говорить о замке. Все, чего он хотел
это город, и тогда замку пришлось бы сдаться или умереть с голоду.
Но мексиканский генерал предложил два варианта, и, конечно, мы их взяли.
Генерал Уорт из нашей дивизии и Пиллоу из теннессийских добровольцев
из Третьей дивизии и полковник Тоттен, начальник инженерных войск, вели
беседу. Капитуляция станет в десять часов утра, день
после завтра. Кто, ты говоришь, мексиканский генерал был?”

“Генерал Моралес”.

“Ну, это не так. Он сбежал и оставил другого генерала, Ландеро, оплачивать
счета. Но вы увидите великолепное зрелище, когда все эти мексиканцы выйдут маршем
и сложат свое оружие. Этот город мы тоже взяли легко. В армии было убито всего два
офицера и девять солдат, на флоте - один офицер и четыре солдата
убито и менее шестидесяти ранено. Это довольно неплохо для
двадцатидневных перестрелок и вложения средств.

“Я думаю, мексиканцы потеряли тысячу”, - предположил Джерри.

“Им следовало сдаться раньше. Чем дольше они продержались на
хуже у них это получилось. Мы собирались штурмовать стены сей день. В
военно-морской флот должен был защищать водный фронт, а армия - стороны; и там были бы
пули и снаряды, сплошная дробь и штыковая работа, все
вперемешку ”.

Утро для капитуляции выдалось ясным и спокойным. Согласно приказам,
каждый офицер и рядовой должен был привести себя в порядок и надеть свою лучшую форму.
Итак, велись приготовления, как к параду.

“Такого начищения, бичевания и прилизанности я никогда не видел”, - пожаловался Помпей
, пока они с Джерри чинили пояса, мечи и униформу
из их лейтенантов. Через весь полк и дивизию
солдаты чистили свои мушкеты, полировали пуговицы и
отбеливали свои пояса с крестиками и начищали до блеска свои высокие кожаные парадные шляпы.

Барабаны отбивали сбор, что было сигналом для рот к построению.
строиться. Войска под звездно-полосатыми флагами и знаменами своих полков
были выведены на зеленый луг к югу от городских стен.
Моряки сошли на берег. На них были белые широкие брюки и
короткие синие куртки и белые фланелевые рубашки с широкими синими воротниками,
со звездой по углам. Они, как и завсегдатаи, были элегантны и
срок, потому что их учили заботиться о себе и
их вещи. Добровольцы были не очень аккуратными, но это была ошибка
своих офицеров.

Матросы и обычные солдаты были выстроены в одну длинную шеренгу, растянувшуюся
почти на милю; добровольцы были выстроены в другую длинную шеренгу,
лицом к ним. Драгуны во главе с двойной линией, и так
два установленный ответственностью Стрелков, и лошадь Теннесси. К тому времени
из городских ворот потянулся огромный поток мексиканских мужчин, женщин, детей и
нагруженных ослов, увозящих свои товары с собой.
они. Генерал Скотт обещал не вмешиваться в дела граждан,
но, тем не менее, люди были напуганы.

Сам Джерри, спешивший вместе с Помпеем и толпой сторонников из лагеря,
впервые получил возможность увидеть всю армию.

Все генералы были здесь со своими штабами: генерал Скотт, конечно:
конечно, самый импозантный из всех, благодаря своему огромному росту и своей
парадной форме; смуглый генерал Уорт с горящими глазами, очень красивый
на гарцующем коне - его назначили принимать капитуляцию,
что было честью для Первой дивизии; седовласый, похожий на льва
Генерал Твиггс (старый Дэви), из Второй дивизии регулярных войск - его
бакенбарды на щеках снова отрастали, что при его короткой
шея и крепкие плечи делали его еще больше похожим на льва, чем когда-либо;
Генерал Роберт Паттерсон из Третьей добровольческой дивизии - старый
солдат Пенсильвании, у которого было суровое лицо и высокий лоб, и
был известен как воинственный ирландец; и полковник Уильям С. Харни из
Драгуны - еще один гигант, почти такой же крупный, как генерал Скотт,
с загорелым лицом, голубыми глазами и быстрыми, грубоватыми манерами, которые
как раз подходили смелому драгуну.

Затем были командиры бригад: полковник Джон Гарланд и
Полковник Ньюман С. Кларк из Первой дивизии; полковник Беннет Райли
(вышедший из рядов) и генерал Персифор Смит (полковник
из конных стрелков), из Второй дивизии; генерал Гидеон Пиллоу
уроженец Теннесси (мужчина небольшого телосложения и самый молодой из всех
бригадиры), генерал Джон А. Квитман из Миссисипи (стройный мужчина
с элегантными бакенбардами) и генерал Джеймс Шилдс из Иллинойса (а
черноусый ирландец), из волонтеров.

Но бросалась в глаза регулярная кавалерия: одна рота Первого
Драгуны под командованием молодого капитана Фила Кирни, шесть рот
Второго драгунского полка и девять рот стрелков под командованием майора
Эдвин В. Самнер из Второго драгунского полка, в то время как их собственный полковник,
Персифор Смит, служил бригадиром. Только две роты
Стрелков были настоящими конными стрелками; полк потерял большую часть
своих лошадей во время шторма по пути, и не все драгуны были
смонтирован тоже по той же причине.

Мундир драгунского полка был короткий темно-синий куртки окантованы
желтый и светло-синие брюки с желтыми полосками по швам, и
усиление седел с внутренней стороны ног; кавалерийские сапоги и парадная форма.
Шлемы с белым плюмажем из конского волоса. Стрелки (которые носили
винтовки вместо мускатунов) имели зеленую отделку. Говорили, что это был
лихой полк, равный драгунскому.

Внезапно, ровно в десять часов, в городе и в замке
Сан-Уллоа, внизу развевались мексиканские красно-бело-зеленые трехцветные флаги
, в то время как мексиканские пушки салютовали им; красный, белый
и голубая роза на их месте, и салют армейских и военно-морских орудий.
был почти заглушен громкими возгласами Джерри и всех остальных
некомбатантов. Две шеренги солдат и матросов не осмелились
подбадривать без приказа, но они преисполнились гордости.

И вот мексиканская армия длинной колонной вышла из южных ворот
с гораздо большим количеством женщин и детей (семей солдат)
плетущихся рядом с узлами.

Их было пять тысяч - пехота, артиллерия и кавалерия - во главе с
их отрядами. Их униформа была ослепительной: зеленой и красной, светлой
синей и белой, синей и красной, беловатой и красной, красной и желтой - многих
комбинации, офицеры были сплошь покрыты позолотой и яркими галунами.


“Шуах, у них почти все джин-ралы и барабанщики”, - воскликнул Помпей,
восхищаясь.

По сравнению с этим, униформа Соединенных Штатов, однотонная темно-синяя и
небесно-голубая, с небольшим количеством белого, немного красного и немного желтого
и зеленого, выглядела очень деловой - даже золотые эполеты военного
офицерские парадные мундиры.

Генерал Уорт и генерал Ландеро строго отсалютовали друг другу. Общая информация
Ландеро отошел в сторону со своим посохом. Вся мексиканская армия промаршировала вниз.
между двумя линиями, и за концом им показали, куда идти.
укладывают их мушкеты и пополнить их поясы и другое оборудование и
флаги. Полк улан в зеленой форме, с высокими красными шапками и желтыми плащами
замыкали шествие пешие, чтобы сложить свои копья.

Некоторые мексиканские солдаты выглядели грустными; некоторые выглядели весьма рад
иметь дело и кончилось. Все они были переданы на их сотрудники не
снова принять участие в войне, если только обменять на пленных американцев.
Тем временем им разрешили разойтись по домам.

“Думаю, они могли бы с таким же успехом распахать дейр-кон”, - усмехнулся Помпей. “Кейс’
почему? ’Кейсу Дэру не на кого будет их обменять”.




VIII

ПРОВЕРКА ДИКИХ ИРОКЕЗОВ


После капитуляции армии лагерь был перенесен из песчаных холмов и
на пляж. Это было большим облегчением - оказаться вдали от болот и
зарослей, пыли, тысяч мелких мух и миллионов
блох. Некоторые из умных офицеров намазывали себя жиром с ног до головы
свиной кожурой и спали в холщовых мешках, туго затянутых вокруг
шеи; но даже это не сработало.

Генерал Уорт был назначен военным губернатором Вера-Крус; еще одна
награда для Первой дивизии. Бригада могавков генерала Китмана была
введена в качестве гарнизона.

Мужчинам был предоставлен отпуск, чтобы отдельными отрядами отправиться в Вера-Крус. И Вера
Крус представлял собой печальное зрелище, как обнаружил Джерри, когда они с Ганнибалом прогуливались
через него. Бомбы из минометов пробили черепичные крыши
зданий, разнесли стены и проделали большие дыры в
мощеных улицах. Ходить было опасно из-за расшатанных
карнизов крыш. Пострадал прекрасный собор; теперь это
был госпиталь, в котором находились сотни раненых солдат и мирных жителей.

Но самым интересным для “военных людей” была стена на
сторона города, ведущая к военно-морской батарее. Шестьдесят восьмерки и
тридцать двойки прорубили два отверстия - просто размельчили коралл в порошок.
камень лежал в скале толщиной двенадцать футов; и фургон с упряжкой можно было проехать
через любое отверстие. Бастионы также и расположенные на окраине батареи
были разнесены вдребезги.

И все же удивительно, как быстро американское правление наводило порядок.
Улицы быстро убирались отрядами солдат и
нанятыми мексиканцами. Магазины процветали -
солдаты, особенно добровольцы, объедались
фрукты, овощи и пирожные. Гавань снова была заполнена людьми.
на мачтах американских транспортов и торговых судов развевалось множество флагов. В
-это был обычный рынок, заваленный тюками и коробками и ящиками
для армии, и запружена народом белый, желтый и черный, которые набора
до палатках, или толпились вокруг огромные корабельные орудия таскали там быть
поместить обратно на корабли эскадры коммодора Перри. Строился новый причал
, простиравшийся прямо до склада угля, который был построен
на рифе рядом с замком, у входа в гавань.

Несомненно, старый Веракрус подвергался американизации. Но, несмотря на все
был под строгим законам военного времени, и один лагерь негр последователь которые
испугавшись мексиканская женщина была немедленно судили и повесили, Джерри
никогда не уловила две доступно среди всех мексиканцев, которые
останавливались в безопасности.

Теперь он не боялся двух Мануэлей. Они надели на него наручники и
глумились над “гринго” - но гринго были непобедимы! И Вера
Крус больше не принадлежал мексиканцам.

Вскоре лагерь снова перенесли на равнину между городом
и песчаные холмы. Люди отдохнули; они принялись за работу.
бурение. Как только из Соединенных Штатов прибудут лошади, мулы и фургоны
, начнется марш на город Мехико.

“Давай сходим в лагерь добровольцев и посмотрим, как тренируются пешие мустанги"
”, - предложил Ганнибал однажды днем. “Это очень весело”.

Итак, они отправились в лагерь Третьей дивизии. Несколько рот
проходили муштру в соответствии с тактикой генерала
Скотта. Кентуккийцы (недавно прибывший полк) упражнялись в
руководстве по оружию.

“Глаза - направо!”

“Глаза - влево!”

“Вперед!”

“Плечи-руки!”[1]

 [1] В тактике Скотта “плечи-руки” означало то же самое, что “нести оружие”.

“Беречь-руки!”

“Плечи-руки!”

“Приказываю - оружие!”

“Отдых!”

“Внимание, рота!”

“Плечо-руки!”

“Правое плечо - смещение!”

“Плечо-руки!”

“Заряжать - штыки!”

“Плечо-руки!”

“Зарядить двенадцать раз - заряжай!”

Затем;;

“Открыть - поддон!”

“Рукоятка - патрон!”

“Разорвать -патрон!”

Каждый солдат разорвал зубами кончик бумажного патрона.

“Заряжай!”

Немного пороха было высыпано в поддоны ружей.

“Заткнись, поддон!”

“Бросок -отовсюду!”

При этих словах солдаты опустили ружья вертикально и приготовились насыпать
порох из патрона.

“Заряжай - патрон!”

Порох засыпали в дула, а затем засунули пулю и патрон.
бумага для пыжа была вставлена позже.

“Извлекать -трамбовать!”

“Таранить - патрон!”

“Отдача -трамбовка!”

“Плечо-руки!”

Или, может быть,;;

“Приготовиться!”

“Целься!”

И пока человек задерживал дыхание, ожидая залпа;;

“Опомниться - руки!”

Это снова оставило их в состоянии “готовности".

“Эта двенадцатикратная нагрузка нужна только для дисциплины”, - усмехнулся Ганнибал.
“Чтобы научить их работать вместе. Нагрузка в четыре раза выше обычной’
кстати, граф-один, два, три, четыре. Но в основном это из-за нагрузки на
будет--загрузки! Я бы не хотел быть добровольцем. Они могут хоть подраться,. Да
сир; они умеют драться. Они не столько на дисциплину, и орут
и петь, и гогочут во время движения; но когда они видят врага-мой
глаза!”

Эти добровольцы действительно были живыми и добродушными, хотя и довольно грубоватыми людьми
. Когда сверло было более они мчались на своих столовых и приступил к
сидеть и готовить, и есть, и петь, как будто у них нет мысли в
мире, кроме пикников. Ржавчина на оружии и продолжительности их
бороды никогда не мешал вообще.

 Выпьем за здоровье всех, кого мы любим,
 Выпьем за здоровье всех, кто любит нас,
 Выпьем за здоровье всех, кто любит тех, кто любит их
 Которые любят тех, кто любит их, которые любят нас!

Это была песня одной группы, которая пила из жестяных кружек.

 Молли - девушка для меня.;;;;

пела другая группа. И;;

 На холме он обернулся,,
 Чтобы бросить последний нежный взгляд
 О долине и деревенской церкви,
 И домике у ручья.
 Он прислушался к звукам,
 Таким знакомым его уху,
 И солдат оперся на свой меч
 И вытер слезу.

Высокий бородатый уроженец Теннесси пел это, в то время как его товарищи
серьезно слушали.

Но хор нарастал и ширился, пока не присоединились все группы.

 Зеленеет камыш, о!
 Зеленеют камыши, О!
 Самые сладкие часы, которые я когда-либо проводил
 , я провожу среди девушек, О!

“Они пели эту песню по всему Техасу и Северной Мексике”, - сказал
Ганнибал. “Это боевой клич могавков. И мексиканцы думают, что это
что-то вроде национальной песни, как некоторые из них. Вы бы слышали, как они пытаются
спеть это сами. ‘Гринго, гринго", - говорят они вместо ‘Грин
расти’, и они называют американцев ‘гринго’!

“Это верно; они так и делают”, - согласился Джерри, вспомнив двух Мануэлей и
другую Веру Крузан. “Они называли меня "гринго", когда были злыми,
но это было не по-испански, и они, похоже, не знали, откуда это пошло.
‘Гринго!’ Ха!

Теперь он, наконец, понял.

“Ну, я должен вернуться к этому проклятому ”отступлению"", - проворчал Ганнибал.
"Гром!" - воскликнул Ганнибал. “Гром! Я не вижу смысла во всем этом напоказ каждый
день”. Которая была странная реплика на регулярные, так и ветеран.

Они были просто оставив беспорядок костры индейцев-Могавков, когда есть
раздался громкий взрыв смеха, и из кустов вышел здоровенный
Житель Иллинойса с дохлой индейкой в одной руке и длинным мушкетом в другой,
гнавший перед собой двух оборванных мексиканцев.

“Что у вас там, Билл?”

“Расформируйте мексиканскую армию, парни. Смотрели так, словно собирались устроить мне засаду
и забрать эту индейку; но я сказал: ‘Нет, Мэри Энн’, - и принес их
вместе с помощью старины Сэла. ” И он взмахнул пистолетом.

[Иллюстрация: “СМОТРЕЛИ ТАК, СЛОВНО СОБИРАЛИСЬ УСТРОИТЬ НА МЕНЯ ЗАСАДУ И ЗАБРАТЬ ЭТУ
ИНДЕЙКУ”]

“Мы не хотели ничего плохого, добрые американцы”, - ныли мексиканцы. “Мы всего лишь
бедные соотечественники”.

“Передайте свою индейку нам”, - кричали солдаты Биллу. “Скажите своим
паисаносу, чтобы они убирались и возвращались с остальной частью своей армии”.

“Я их знаю!” - Нет! - воскликнул Джерри. “ Они не в армии. Это кусторезы.
Он отбежал в сторону. - Привет, Мануэль. - Крикнул я. - Они не в армии! - воскликнул Джерри. “ Привет, Мануэль.

Оба Мануэля съеживались, улыбались и повторяли: “Хорошо
Americanos! Доблестные солдаты! Не причиняйте нам вреда, и Бог вознаградит вас”.
Они увидели Джерри и узнали его. “Щенок Гринго”, - прошипели они. “Где
ты был?”

“Да, я гринго”, - ответил Джерри. “И я в армии
Американцы. Ты сказал, что они не смогли захватить Вера-Крус. Что ты теперь скажешь?”

“Они захватили Вера-Крус, стоя вне, и погибли все люди,” старые
Мануэль зарычал, по-испански. “ Но подожди, пока они не попытаются двинуться дальше. Наша
Санта-Анна и пятьдесят тысяч храбрецов идут им навстречу. Слышишь
это, грингито? Ты пожалеешь, что не остался в кустах со стариной Мануэлем.

Джерри рассмеялся. Он пересказал Ганнибалу то, что было сказано, и Ганнибал
рассмеялся. Идя дальше, они оглянулись. Обе информации были
удирая из лагеря, целыми и невредимыми, для бойцов были более
интересует Турция.

Команды и кавалерийские кони, повозки и припасы прибывали очень медленно
так что армия оставалась в лагере в Вера-Крус более недели
без движения. Желтая лихорадка усилилась - только свежий, бодрящий воздух
, вдуваемый северянами, сдерживал ее; и как только северяне
прекращали рвоту, она начинала бушевать, как обычно. Большое количество мужчин,
особенно добровольцев, заболели болезнями, вызванными употреблением плохой воды
и перееданием.

Генерал Скотт реорганизовал армию для марша вглубь страны. Генерал
Приказы изменили назначение полков очень незначительно и оставили
они следующие:

Первая регулярная дивизия, генерал-майор Уильям Дж. Уорт
командующий: Легкая батарея А, Вторая артиллерийская; Вторая артиллерийская, восемь
рот пехоты; Третья артиллерийская, четыре роты пехоты;
Четвертая пехотная, шесть рот; Пятая пехотная, шесть рот; Шестая
Пехотная, пять рот; Восьмая пехотная, семь рот.

Вторая регулярная дивизия, командующий бригадный генерал Дэвид Э. Твиггс:
Легкая батарея К, Первая артиллерийская рота; гаубично-ракетная рота; Конные
Стрелковые роты, девять рот; Первая артиллерийская рота в качестве пехоты; Четвертая артиллерийская рота,
шесть рот пехоты; Вторая пехотная - девять рот; Третья
Пехотная - шесть рот; Седьмая пехотная - шесть рот.

Третья, или добровольческая, дивизия, командует генерал-майор Роберт Паттерсон.:
Третий Иллинойс, Четвертый Иллинойс; Второй Нью-Йорк, десять рот;
Первый Теннесси, Второй Теннесси; Первая Пенсильвания, десять рот;
Вторая Пенсильвания, десять рот; Южная Каролина, одиннадцать рот;
Кентукки и отряд теннессийской кавалерии.

Срок призыва грузин и алабамцев почти истек,
поэтому они не были включены.

Инженерная рота, в которую входили капитан Ли и лейтенант
Макклеллан, лейтенант Борегар и другие умные молодые офицеры, была
независимой; так же как и артиллерийская рота, или тяжелая артиллерия, и
драгуны.

Каждая дивизия, как и прежде, была разбита на бригады; и хотя
Четвертая пехотная дивизия Джерри и восьмая пехотная дивизия Ганнибала все еще были в составе
отдельных бригад, они все равно были в Первой дивизии.

За вычетом бригады генерала Квитмана из Южной Каролины (the
Palmettos), "Алабаманы" и "Джорджия Крекерс", а также кавалерия Теннесси,
которые должны были разместить гарнизон в Вера-Крус, армия насчитывала от восьми до
девяти тысяч офицеров и рядовых - не так уж много для похода в Мексику и
сражения с тридцатью или пятьюдесятью тысячами солдат генерала Санта-Анны.

Джерри продолжал учиться игре на барабане под руководством Ганнибала в качестве инструктора.
Барабанные палочки оказались непростыми - казалось, было много вздора, и
Ганнибал был суровым инструктором; но кто мог сказать, что произойдет
в предстоящих сражениях? Янг Роум, барабанщик в Twiggs division,
к тому времени уже был инвалидом. Так что парню следовало быть готовым к тому, чтобы
заполнить вакансию.

Для армии были проведены учения и эволюции “в массовом порядке”, как их называли
, под командованием самого генерала Скотта. И это было грандиозное зрелище
это было, когда пехота развернулась, артиллерия поскакала галопом, и
драгуны пришпорили коней, и все это на равнине под стенами Вера-Крус
переполненный горожанами, собравшимися полюбоваться этим зрелищем.

Вечером 7 апреля состоялся последний парад войск
вместе и речь генерала Скотта, в которой он пообещал, что, если
солдаты последуют за ним, он проведет их до конца.

В своем синем сюртуке с золотыми пуговицами и расшитом золотой тесьмой синем
брюках, с золотыми эполетами на широких плечах и золотым поясом
вокруг талии и кокардой с плюмажем на седой голове,
его украшенный кисточкой меч в ножнах с гравировкой висел у него на боку, он
сел на коня и прогремел свои слова так, что почти каждое ухо могло
услышать. Он назвал солдат “Моими храбрыми мальчиками” - и в конце речи
они бурно приветствовали своего “Старого Забияку”, "Героя
Чиппева” - сражение в войне 1812 года, где он показал врагу
что американская пехота не уступает лучшим.

Марш вперед должен был начаться на следующий день, 8 апреля; но;;

“Похоже, мы, достойные мужчины, не победили”, - пожаловался Помпей. “Я"
эй, лейтенант Смит, говорит, что мы еще не победили. Мы все должны остаться.
Почему мы все называемся ’Первой дивизией”, когда мы не "Первая"?"

В последнее время Джерри редко видел лейтенанта Гранта; лейтенант
исполнял обязанности квартирмейстера Четвертого полка и был очень занят. Теперь, когда
спросили о марше, он коротко ответил:

“Да. Вторая дивизия лидирует. Здесь требуются общие качества; но
вы можете быть уверены, что мы будем готовы к сражению ”.




IX

ВЫСОТЫ СЕРРО-ГОРДО


“Генерал ушел, как, я полагаю, вы знаете, Грант”, - сказал лейтенант Смит
Лейтенанту Гранту за обедом сегодня днем.

Это было 12 апреля. Лагерь стал намного меньше, чем был раньше
в течение недели после падения Вера-Крус. Ранним
утром 8 апреля Вторая дивизия ушла маршем под звуки
флейт и барабанов, а оркестры играли "Янки Дудл". Предшествуемая
двумя конными ротами конных стрелков, длинная колонна свернула
по Национальной дороге на город Мехико, двести пятьдесят
семьдесят пять или восемьдесят миль к западу по дороге.

Генерала Скотта все больше раздражали задержки с прибытием
повозок и животных. Он пожелал, чтобы переместить все войска в Халапу, в
минимум, который был в горах, примерно в семидесяти милях к западу. Там они
хотел быть свободным от страшного vomito.

Итак, на следующий день, 9 апреля, Третья дивизия
добровольцев генерала Паттерсона выступила в бой. Сам генерал Паттерсон находился на больничном, и
Вместо него командовал генерал Пиллоу. Могавки весело заковыляли прочь
распевая и крича.

Согласно общим приказам, каждая дивизия должна была взять с собой обоз
с шестидневным рационом для мужчин и трехдневным запасом овса для животных
. По пути в Мехико будет мало фуража.
пока мы не доберемся до Халапы, расположенной в высокогорье. После ухода дивизии ирокезов
осталось много повозок, но мало животных
для Первой дивизии. Мексиканские лошади и мулы были
маленькими, жалкими созданиями. Рядом с ними американские животные казались гигантами. Также готовился
осадный обоз из шести тяжелых орудий. И Первой
дивизии пришлось подождать.

Но теперь;;

“Генерал пошел?” Лейтенант Грант ответил. “Это хорошие новости. Мы
скоро тоже нет, потом”.

“Да; и мы в живой кистью, по данным отчета. Твиггс и
Паттерсон столкнулись со всей мексиканской армией в План-дель-Рио,
в пятидесяти милях от берега. Говорят, Санта-Анна лично находится там со всеми
войсками, которые он может собрать, на холмах, контролирующих дорогу, где она
проходит через ущелье при восхождении в горы. Итак, генерал
отправился с Первыми драгунами Ли и Фила Керни, чтобы увидеть все своими глазами.
Мы понадобимся, это верно.

“Я подам заявление, чтобы меня освободили от должности квартирмейстера и
разрешили служить в моей роте”, - заявил лейтенант Грант. “Я
не пропустил бы это сражение и за тысячу долларов”.

“Лейтенант Грант, он хочет драться”, - усмехнулся Помпей, пока они с
Джерри убирали посуду после ужина. “Что ты собираешься делать,
когда они будут драться с мексиканцами?”.

“В любом случае, я собираюсь держаться там, где смогу видеть”, - заявил Джерри.

“Ну, хватит, поле боя - не место для мальчиков”, - упрекнул Помпей. “Нет,
и для ниггера тоже. Ты и я - монахини. У нас есть
обустраивать лагерь, значит, готовить горячую пищу. Сражаться - это мощно.
работа с голоду ”.

Сегодня днем были отданы приказы полкам Первого
Дивизии готовиться к утреннему снятию лагеря. Это была хорошая новость
для всех. Ганнибал ликовал не меньше остальных. Там были все
разные слухи, но они просеивают вниз на один факт: что общего
Санта-Анна, который был так сильно поражение от генерала Тейлора на
День рождения Вашингтона в феврале прошлого года, в Буэна-Виста на северо-востоке
Мексика перебросила свои войска на восемьсот миль через горы
и пустыни ясно, Мехико, сплотились еще большую армию
из завсегдатаев, национальные гвардейцы и волонтеры, и теперь был укреплен двумя
сто километров на восток от города ... и все вовремя, чтобы противостоять армии
Генерал Скотт!

Первая началась на следующее утро, 13 апреля, в сопровождении инженеров
и отряда Вторых драгун. Легким маршем
приказ был словом - но при этом, учитывая мушкеты, которые весили
четырнадцать фунтов, и патронные ящики, которые весили восемь фунтов,
и рюкзаки, и ранцы, и рулоны одеял, и тяжелые ремни,
фляги с водой, штыки в ножнах и так далее, каждый мужчина
нес около сорока фунтов, не считая шерстяной одежды.
палатки и запасная одежда были оставлены в Вера-Крус; лейтенант Смит
и лейтенант Грант оставили свои сундуки и запасное снаряжение - и Джерри
обрадовался, потому что теперь ему почти нечего было охранять. Он мог с этим поделать, так как он
порадовало, кроме того, он должен был, как правило, лагерь, когда это необходимо. Но все принимали
паек на три дня.

Затем он бодро шагали рядом с компанией Б, лейтенант Грант
компании.

Только генерал Квитман с южнокаролинцами, грузинами и
Алабамцы и большая часть теннессийской кавалерии остались в Вера-Крус.

Колонна кавалерии, артиллерии и пехоты растянулась в длину. Звякнули
фляги и оловянные кружки, застучали тяжелые башмаки, застучали копыта драгунских коней
, загрохотала артиллерия и повозки, и пыль
поднялась белым облаком.

Тащись, тащись, тащись под музыку оркестров, флейт и барабанов
марширующие мелодии - “Янки Дудл”, “Не придешь ли ты в беседку” (the
Техасская боевая песня за независимость), “Индейка в соломе", “Да здравствует,
Колумбия!” и так далее, и мужчины маршируют по своему желанию. Драгуны и
Генерал Уорт и штаб возглавляли колонну, орудия полковника Дункана
следующей шла летучая батарея, прислуживали крепкая пехота и артиллерия
пехота следовала за ними, обоз тащился в арьергарде. И на полпути
Джерри, одетый в старые обрезанные армейские брюки и старую армейскую рубашку
, в рваной соломенной шляпе на макушке и без обуви на ногах,
шел рядом с ротой Б, держась как можно ближе к лейтенанту Гранту
осмеливался. Помпей был где-то, наверное, ворует поездку в один из
вагонов.

Дорога была плохой дороге по имени “народное,” Главная дорога в
столица. Песок был по щиколотку в воде. Вскоре солдаты вспотели
и тяжело дышали. Когда примерно в трех милях от города, у ручья, был сделан привал,
они начали разбирать свои рюкзаки и ранцы и выбрасывать вещи
. Вскоре дорога была завалена всяким хламом, хотя хранительницы мудрости
хватались за свои одеяла, шинели и пайки, если не за что иное.

Тащись, тащись, звени-звени, весь этот день и весь следующий день,
в то время как горы постепенно вырисовывались все выше и выше. На
третий день они прибыли в Пуэнте национальных или Национальной мост,
там, где дорога пересекала реку Антигуа. Теперь горы и
План дель Рио были всего в шестнадцати милях впереди.

Генерал Уорт приказал разбить здесь лагерь для отдыха дивизии. Он сам отправился
вперед, чтобы посоветоваться с генералом Скоттом. Этот день, 16 апреля, был
нервным днем на бивуаке. Всех мужчин держали вместе, им было запрещено
отходить от линии фронта. Но драгуны, которые вели разведку впереди, сказали
что они видели дивизии Твиггса и Паттерсона, разбившие лагерь и
ожидающие возле деревни План-дель-Рио, рядом с Рио-дель-План, у
подножие гор - вероятно, прямо под мексиканской армией.

Адъютант привез приказы от генерала Уорта. Ганнибал увидел, как он приближается.
скачущий галопом, и вскоре понял, в чем дело.

“Сегодня в половине двенадцатого прозвучит сигнал к пробуждению, и мы должны перенести лагерь"
в темноте.

“Что потом, Ганнибал?” спросил Джерри.

“Расскажу тебе позже. Битва, я жду. Старый пух и перья будут иметь
схема”.

Люди спали прямо на земле, без палаток, лейтенант Смит и
Грант лейтенант не раздеваться, на что была польза? Подъем
Прозвучал в половине двенадцатого, за ним последовало собрание, и роты
построились, мужчины зевали и ворчали. Ночь была непроглядно темной;
колонна, спотыкаясь, двинулась вверх по дороге, солдаты, шатаясь, отходили в сторону
как будто спали на ногах. Казалось, что ночной марта
не будет конца; и на рассвете, когда привал был озвучен, все
действительно рад.

Но что за вид был, как солнце взошло. Ради этого стоило остаться.
Ради бодрствования. Вон там, ниже по склону, вверх по которому вел ночной марш,
появились лагеря двух других дивизий, недалеко от маленькой
деревушки на ровном дне или долине. Река вытекала из ущелья в горах
и быстро текла вниз мимо деревни, слева или
юг. По обе стороны от него были пропасти и высокие холмы;
справа или к северу Национальная дорога, огибая реку и
деревню, зигзагом поднималась в холмы и пересекала горы.

Это был перевал Серро-Гордо. Самый высокий гребень - огромная круглая вершина
холм - в четырех милях от нас, посреди других холмов вдоль дороги,
был сам Серро Гордо: Большая гора, или Телеграфный холм. Офицеры
сказали, что в свои бинокли они могли видеть развевающиеся мексиканские флаги
с самой вершины, над батареями и над каменной башней.

“Джин'рал Скотт, я думаю, ему пора снять пальто и приняться за работу”,
заявил Помпей, который появлялся в лагере каждую ночь. “Как мы все...
будем тащиться дальше, пока мексиканцы катают на нас камни? И
нет дороги страннее, чем Риббер. ’Спец’, который у нас, кажется, был
для изготовления крыльев и полетов на дозированных креплениях. Не вижу более странного способа.

Ага! Войска внизу уже пришли в движение. Во всяком случае, одна колонна
выдвигалась и направлялась к холмам к северу от дороги.
Маршировали как обычные солдаты; должно быть, Вторая дивизия! Сражение было
собирались начать до того, как Первая дивизия получила приказ? Но когда,
после наскоро позавтракав, дивизия поспешила вниз и разбила лагерь недалеко от
Третьей дивизии, разговоры солдат разъяснили суть дела.

Второй и третий дивизионы были здесь два или три дня, лежа
низкий и интересно, как получить за Серро-Гордо. Когда Третий полк
присоединился ко Второму, генерал Твиггс решил штурмовать Серро-Гордо,
во что бы то ни стало, и дал инструкции генералу Пиллоу. Он был боевым человеком
, этот генерал Твиггс. Но генерал Паттерсон услышал и
выскочил из постели, чтобы принять командование и наложить вето на приказы.
Будучи генерал-майором, он превосходил по званию старину Дэви, который был всего лишь бригадным генералом.
Мужчины были довольно мрачные по идее штурма Серро-Гордо от
дорога ... это выглядело как точно-смерть рабочих мест; и когда они узнали, что
ничего не будет сделано, пока генерал Скотт вошел, они считали, мощно
облегчение.

Генерал Скотт прибыл четырнадцатого. Он немедленно отправил
Капитана инженерных войск Ли осмотреть местность. Капитан
Ли сообщил, что, следуя по глубокому, поросшему кустарником оврагу на
северо-запад, если удастся провести оружие и людей, то Серро-Гордо
могли быть обойдены с фланга и атакованы с тыла. Санта-Анна повернулась лицом к дороге
, конечно, думая, что основная атака будет предпринята оттуда
. Американцы не были козлами или кроликами; им пришлось бы
маршировать по дороге. И Серро-Гордо и другие батарей (достаточно
ряд) повелел все зигзаги и крутые повороты на окопы и
breastworks двух миль в длину. Его артиллерия и его мушкеты, пилотируемый
в двенадцать или тринадцать тысяч военнослужащих, было бы просто стереть в порошок, что
дороги.

Это было похоже на проблему в целом Twiggs и генералы подушки и
Паттерсон; но капитан Ли, казалось, решил эту проблему. Общая информация
Скотт одобрил план. Пионеры были отправлены одновременно, чтобы открыть
маршрут с юга на север, что пушка может быть потянуты; второй
Дивизия выступила этим утром, чтобы занять позицию и захватить, как было
сказано, холм, который мексиканцы забыли укрепить.

День, 17 апреля, был погожий, с легким морским бризом
дул с залива и Вера-Крус, в пятидесяти милях к востоку. Звезды и
полосы трепетали над лагерями первой и третьей дивизий; но
Вторая дивизия, по-видимому, не собиралась возвращаться. На
горных гребнях в трех-четырех милях к западу развевались мексиканские флаги.
Там все было тихо. Генерал Санта-Анна, казалось, не подозревал,
что происходит что-то особенное. Он ждал, когда американцы начнут
наступление. Генерал Скотт точно знал, что происходит и что должно было произойти
. Он отдал свои боевые приказы.

Сначала они были переданы командирам дивизий. Адъютанты дивизии
предоставили их копии командирам бригад; те
адъютанты бригады передали их командирам полков; и
вскоре офицеры компании, которые были увлечены, тоже узнали их.

“Теперь мы хотим посмотреть, что за стратег Джин'рал Скотт”, - произнес Помпей
. Генерал Грант сделал копии приказов, где
написал, и он, и лейтенант Смит обсуждали их.

“Вся линия окопов и батарей противника будет подвергнута
фронтальной атаке и в то же время обращена вспять, рано утром
завтра - вероятно, до десяти часов утра”, - говорилось в первом абзаце
из этих Общих приказов № 111.

“Привет, черт возьми!” Помпей усмехнулся. “Мы собираемся ударить его по лицу и по
спине одновременно. Это правильно”.

“ Вторая дивизия регулярных войск уже продвинулась в пределах досягаемости.
поворачиваем налево от противника. Эта дивизия получила инструкции
завтра до рассвета выдвинуться вперед и занять позицию поперек
Национальной дороги в тылу противника, чтобы отрезать пути отступления к
Jalapa.”

“У нас уже есть несколько отступающих мексиканцев”, - усмехнулся Помпей, в то время как Джерри
слушал во все уши.

Вторая дивизия должна была быть усилена бригадой
Добровольцев генерала Шилдса.

“Первый дивизион постоянных клиентов будет следить за движением и против
противник оставил на рассвете завтрашнего утра”.

“Привет! Это мы”, - объявил Помпей. “Мы хотим быть рядом с уходящими”.

Бригада добровольцев генерала Пиллоу должна была атаковать с фронта, или
со стороны реки, как только он услышит звуки сражения на севере.

“Батареи противника захвачены или оставлены, все наши дивизии
и корпуса будут энергично продолжать преследование. Преследование может продолжаться много
миль, пока не будет остановлено темнотой или укрепленными позициями в направлении Халапы.
Следовательно, основная часть армии не вернется в этот лагерь,
но завтра днем или рано утром следующего дня за ней последуют
обозы нескольких корпусов”.

Поэтому генерал Скотт был уверен в себе. У него не было ни малейшего представления о том, что его будут
разбивать; он не упомянул о том, что делать в случае, если его войска будут
отброшены назад. Весь его приказ гласил: “Действуйте”.

“На этот раз честь досталась Твиггсу”, - заметил лейтенант Смит. “Ну и ну,
этот старый пожиратель огня заберет весь мешок раньше, чем остальные из нас"
когда-нибудь догонит его!

По крайней мере, у Второго была хорошая фора. Затем, вскоре после полудня,
волна сильного артиллерийского огня накатила с северо-запада - направление, выбранное
дивизией Твиггса. Поднялись огромные клубы дыма на три мили
вдалеке виднелись высоты Серро-Гордо, и дым тянулся вниз
и снова поднимался.

Вторая дивизия была в бою! Генерал Скотт, очевидно, ожидал
этого. Примерно через час зазвучала длинная перекличка для бригады генерала Шилдса,
в лагере добровольцев; они ушли в кратчайшие сроки - Второй Новый
Йорк, Третий и Четвертый Иллинойские и три двадцатичетырехфунтовых.

Самого генерала Скотта можно было увидеть сидящим на лошади на небольшом
возвышении на дне долины и пристально смотрящим на дым в свою
подзорную трубу. Он выглядел очень спокойным и собранным. Его адъютанты галопом поскакали вперед.
как будто узнать новости.

Весь тот день грохот пушек и барабанная дробь мушкетов
продолжались. Никаких плохих новостей не поступало. На закате стрельба стихла.
Прибежал адъютант генерала Твиггза и доложил генералу Скотту.
Вскоре раздались одобрительные возгласы.

Капитан Гор из роты поспешил вперед, чтобы узнать все, что возможно. Он
вернулся.

“Движение генерала Твиггса было полностью успешным, ребята.
Американский флаг теперь установлен на холме прямо напротив
Телеграф-Хилл, в пределах легкой досягаемости от тыла обороны противника.
Конные винтовки полковника Харни и Первая артиллерийская дивизия при поддержке
Седьмого пехотного полка выдержали бой в доблестном стиле, а бригада генерала Шилдса
усиливается людьми и орудиями. Первый этап сражения
выигран.

“ И мы выйдем на поле боя, капитан, на площадь, извините? ” спросил старый сержант.
Маллиган.

“Мы сделаем все, что в наших силах, сержант. Все, чего мы хотим, - это шанс”.

Это была непростая ночь. Мужчины продолжали разговаривать между собой
допоздна. Ветераны, сражавшиеся в других битвах, отпускали шуточки
и рассказывали истории, а несколько новичков нервничали. Сержанты и
капралы напрасно предупреждали: “Тишина! Идите спать”.

Лейтенант Грант лежал под своим одеялом под открытым небом, потому что палатки
были далеко позади. Ночь была душной; лил дождь, намочив
одеяла. Сам Помпей болтал меньше обычного, и Джерри почувствовал себя
серьезным. Завтра должно было состояться большое сражение восьми
тысяч американских солдат против двенадцати тысяч мексиканских солдат,
сильно укрепленных на холмах.

“Серро-Гордо холм является ключевым в поле” генерал Грант сказал
“Это, конечно, должно быть принято, и все операции будут концентрат
на ней”.

Первая дивизия узнала об этом позже, но всю эту ночь
Добровольцы из Иллинойса и Нью-Йорка работали как троянцы, перетаскивая
три двадцатичетырехфунтовых орудия под руководством капитана Ли и
Лейтенант Хагнер из артиллерийского отделения, через кустарник, по
камням и стволам деревьев, вверх по склону. Люди были разделены на два
отделения. Одно отделение отдыхало, пока другое отделение тянуло
и толкало; затем рабочее отделение заблокировало колеса и легло
тяжело дыша, пока первое отделение пристегивалось. Это было только в три часа дня.
часов утра, что среди тьмы и дождя три
орудия были поставлены в позицию, чтобы открыть огонь на Телеграф-Хилл.

В лагере в план дель Рио подъем прозвучал еще до рассвета.
Завтрак был съеден в розовых лучах рассвета. И послушайте! Дневное сражение
началось! С холма Второй дивизии ревели пушки
, посылая картечь и крупнокалиберную дробь в мексиканские окопы на
Телеграф-Хилл. Мексиканцы отвечали.

Ура! Прозвучала длинная перекличка, сигнализирующая людям быть начеку.

“Построиться! Строиться!” - кричали сержанты, и собрание не было
необходим. Рота Б была готова в мгновение ока, солдаты с мушкетами в руках,
патронташи и ножны для штыков на месте, ранцы
и их рюкзаки с двухдневным рационом, висящие у них на плечах
. Они выстроились в одну шеренгу, лицом направо.

“Лицом вперед!”

Они встали лицом друг к другу, ротой вперед.

“В три шеренги, построиться в роту! По левому флангу! Лицом налево! Марш!
рявкнул первый сержант Маллиган.

После этого рота В состояла из трех человек (или шеренг) в ряд; и сержант
Маллиган передал ее капитану Гору.

“ Снять номера! ” приказал капитан.

Люди были пронумерованы.

“Плечом к плечу! В тыл, открытым порядком - марш! Вперед!”

Теперь рота стояла в сомкнутых рядах. Лейтенанты и первый сержант
быстро прошли позади, проверяя патронные ящики, чтобы убедиться,
что все они заполнены.

“Примкнуть штыки!”

“Сомкнуть строй - марш!”

Прозвучал сигнал "К знамени".

“Правым флангом - правым лицом - вперед - марш!” И рота В промаршировала
на свою позицию во главе Четвертого полка, поскольку это была рота
цветных.

Джерри последовал за ней. У него и в мыслях не было оставаться в стороне; он решил
не спускать глаз с лейтенанта Гранта и не обращал внимания на
местонахождение Помпея.

Генерал стоит, статный и красивый, его черные глаза сверкали, была
сидя коня. Полковник Гарланд из Первой бригады отдал резкие приказы
, которые прискакавший бригадный адъютант повторил командирам полков
, а те - офицерам рот. Стрельба
среди холмов усилилась. Бригада генерала Пиллоу из
Добровольцев была готова выступить.

Генерал Уорт поднял свой меч - его приказ означал “Вперед!”
Роты разбились на взводы и быстрым шагом зашагали прочь в
снова длинная колонна, весело играют флейты и барабаны. Бригада Пиллоу
Приближалась. Те, Пенсильвании и Tennesseeans было
направленные на штурм Телеграф-Хилл из стороны в сторону, если это возможно; они должны были
несколько батарей для ношения, в первую очередь. Не самая приятная работа; и все это в качестве
маневра, чтобы занять мексиканцев на обочине.

Первый дивизион разветвленной справа, и в кусты через
что пионеры должны были взломаны грубый след. На лицах солдат
были строгим, некоторые белые, некоторые красные, с волнением. Шум битвы
поднялся такой шум, что барабаны и флейты были едва слышны. Плотное
облако дыма раньше покрывало холмы. Были ли эти радостные возгласы смешаны
с ревом пушек и треском мушкетов? От кого - от
мексиканцев или синих мундиров? Джерри почти бежал, спотыкаясь.
Стараясь держаться поближе к лейтенанту Гранту.

Тропа была завалена стволами деревьев, камнями и кактусами. Через некоторое время
четвертый полк обогнул подножие холма и оказался у
оврага, идущего поперек, у самого подножия самого Телеграфного холма.
На вершине первого холма гремели пушки. И смотрите! В
склон другого холма был полон людей, с трудом взбирающихся вверх.
неровные линии, следуя цветам. Это были синие мундиры - Постоянные солдаты!
Слева, в овраге, развевался штандарт Конных Стрелков.
Мексиканские батареи и окопы вели огонь по штурмующим колоннам
винтовки разворачивались и готовились к атаке
на фланге штурмующих; и с вершины первого холма по
двадцатичетырехфунтовые снаряды засыпали виноградную лозу и мячи на другой стороне, на вершине
более высокого холма, Эль Телеграфо.

“Ура! Ура! Ура!” Первый дивизион ускоренными темпами, так хочется
мужчины должны были вступать в бой.

“Построиться в роту! Первый взвод - направо наискось - быстро - марш!” И - “Налево
в шеренгу, кругом!” - крикнул адъютант.

“Налево, в шеренгу ... быстро... марш!” - крикнул капитан Гор роте
B.

Солдаты бегом подчинились. Дивизия выстраивалась в боевую линию.

“Вперед - центральный проводник - быстрый темп - марш!”

Бойко застучали барабаны. Они пересекли вершину ущелья,
наконец-то они начали карабкаться вверх по склону вслед за штурмовиками
Второй дивизии. Кустарник и камни были покрасневшими, усеянными
рюкзаками и усеянными мертвыми и ранеными; подъем был очень трудным.
крутой. Наверху бушевало настоящее столпотворение. Пули и картечь
свистели над головой. Мужчины схватились за мушкеты, всмотрелись и
тяжело дышали. Ура! Но за что аплодируют? За генерала Скотта! Вот он
стоит, огромный, как живая, в своей парадной форме, смотрит в подзорную трубу
вверх по холму, отмечая ход атаки. Он выглядел таким хладнокровным и
уверенным, словно наблюдал за парадом.

“Ура старой суете и перьям! Ура! Ура!”

Рота Б прошла рядом с ним. Он ободряюще помахал рукой.

“Вперед, мои храбрые мальчики!” - сказал он.

Затем были брустверы, окровавленные и растоптанные. Мексиканцы успели
из них уже выгоняли. Забравшись внутрь, Джерри чуть не наступил на барабан.
барабан, барабанные палочки, поперечные ремни безопасности и все такое.
Это был мексиканский барабан, но он мало отличался от американского.
за исключением мексиканского орла вместо американского на латунных пластинах
. Поэтому он быстро схватил его и потащил дальше, пытаясь перекинуть через веревку.
он продолжил движение по леске.

Склон продолжался. Легкий ветерок уносил дым; звезды,
полосы и полковые знамена штурмующих продвинулись далеко; и
синяя рваная линия, мчащаяся, отдыхающая и мчащаяся снова, напирающая
после струящихся фолдов и после единственной фигуры, которая, сверкая мечом
, лидировала.

Барабан беспокоил Джерри. Когда он надел поперечные ремни, они
оказались такими длинными, что барабан бил его по голеням, и лучшее, что он мог
сделать, это нести его на руках. Его собственная боевая линия продвинулась далеко
впереди него; и когда, нырнув в лощину и выкарабкавшись оттуда,
все еще следуя за ротой В, он мог снова увидеть штурмовиков, он
послышался взрыв радостных возгласов.

Ура! Ура! Спешащий Первый дивизион разразился одобрительными криками, перекликающимися
приветственные крики с вершины холма. На каменной башне над ним развевался
синий полковой флаг со звездами и полосами;
Мексиканский флаг был спущен. Американские солдаты прыгали
на бруствер сразу за ним, размахивая штыками, когда они исчезали
были водружены другие американские флаги - красные фуражки солдат
Мексиканские защитники отступили, и водовороты превратились в
многочисленные ручейки, бурно текущие через холм на юг,
к дороге внизу.




X

ДЖЕРРИ ПРИСОЕДИНЯЕТСЯ К РЯДАМ


Холм Эль Телеграфо - Серро Гордо, Большой Холм - был взят. Когда
Джерри, волоча свой драгоценный барабан, присоединился к Четвертой пехотной части "синих".
мундиры кишели на плоской вершине, захватывая пленных, а
Мексиканский разгром продолжался на юге, направляясь к дороге Халапа.

С северо-западного края холма вошла еще одна штурмовая колонна
. Это были Вторая пехотная и четвертая артиллерийская части под командованием
Полковник Беннет Райли из Второй бригады, которому было приказано
сделать полукруг. Но они прибыли слишком поздно. Полковник Харни,
драгунский полк, и его Третья и седьмая пехотные и Первая артиллерийская части имели
сами захватили холм. Это были флаги Третьего,
Седьмого и Первого. Флаг Седьмого был поднят первым.
Квартирмейстер-сержант Генри из Седьмого полка был тем человеком, который
спустил мексиканский флаг с флагштока на каменной башне, и
знаменосцы Седьмого полка мгновенно подняли свои собственные стандарты.

Битва была выиграна, но не полностью. Полковник Райли немедленно пустил
свою колонну в погоню за убегающими мексиканцами. Генерал Шилдс’
Волонтеры-третий и четвертый Иллинойс и Нью-Йорка-были
нападая на Западе, чтобы захватить Баттсверните туда и сверните на дорогу
Халапа. Пушки гремели на юге, где генерал Пиллоу
Жители Теннесси, Пенсильвании и Четвертая рота жителей Кентукки
все еще держались в страхе. Но холм Серро-Гордо господствовал над всей
страной; это был ключ, и на мексиканских батареях вокруг белых
были подняты флаги. Генерал Уорт, который
был здесь старшим офицером, послал отряды, чтобы овладеть городом. Стрельба стихла.

На вершине холма царило оживление. Убитых и раненых было
много. Винтовки поднялись из оврага , где они проверили
заряд мексиканцы в свою очередь, полковник Харни осталось; их группа была
приведя множество пленников, на мотив "Янки-Дудл". Бойцы
штурмующих колонн громко восхваляли полковника Харни. Это
был он, кто шел впереди с непокрытой головой и мечом в руке. Полторы тысячи человек
из них захватили холм, защищенный брустверами и каменной башней
и шесть тысяч мексиканских солдат. Ура! Ура! Ура!

И теперь вот генерал Скотт верхом на коне. Люди бежали к нему,
раненые подползали ближе или слабо подбадривали; слезы заливали его лицо.
щеки покрылись сединой; он снял шляпу, и его голос задрожал.

“Братья-солдаты! Я горжусь тем, что называю вас братьями, и ваша страна
будет горда услышать о вашем поведении в этот день. Наша победа стоила нам
жизни нескольких смельчаков, но они погибли, сражаясь за свои
страны. Бойцы, у вас есть претензии на благодарность за свое поведение
это день, который я никогда не забуду”.

Он подозвал полковника Харни и протянул ему руку.

“Полковник Харни, я не могу сейчас в полной мере выразить свое восхищение вашим доблестным подвигом".
но в надлежащее время я получу огромное удовольствие
поблагодарив вас в надлежащих выражениях.

Он снова надел шляпу на седую голову и медленно поехал дальше. Каждые
несколько шагов он останавливался, чтобы наклониться и поговорить с ранеными.

Лейтенант Грант остался нетронутым; так же как и капитан Гор и лейтенант
Смит; Четвертая пехотная и, фактически, вся Первая
дивизия избежали всех несчастных случаев, за исключением нескольких израсходованных пуль. Он был
сказал, что генерал щиты из добровольцев был смертельно ранен
с пулей в груди ... было в нем отверстие по размеру
кулак! Майор Самнер из Второго драгунского полка был ранен. Лейтенант
Томас Юэлл из стрелкового полка, но служивший в атаке, был
первым офицером, который прыгнул на бруствер башни и был
застрелен. Он, полковник Харни и квартирмейстер-сержант Генри (который
спустил там мексиканский флаг) были героями часа.

Санта-Анна бежал, когда увидел, что холм взят. Генерал Васкес,
из его пехоты, лежал здесь мертвый (красивый мужчина, который
упал с простреленной головой, но лицом к врагу); другие генералы
мы сдавались - генерал Вега, который отбивался от Подушки
Добровольцы у реки сдали все его силы. Сколько
Мексиканцев было взято в плен и каковы были потери с обеих сторон
пока никто не знал.

Обнимая свой барабан и бродя по полю боя, Джерри встретил Ганнибала.
Они пожали друг другу руки и потанцевали.

“Что у тебя там, парень?”

“Барабан. Нашел его по пути наверх”.

“Мексиканский барабан, да? Собираешься оставить его себе?”

“Думаю, да. А я не могу?”

“Уверен, что сможешь. Возможно, у тебя появится шанс стать барабанщиком. Мы можем это исправить
снова. Но ура! Разве мы не сделали свое дело? Взяли на себя всю работу
как и говорили Суета и Перья. Без сучка и задоринки. Подушка была вылизана, в
первый, но это ничего не меняло; никто не ожидал от него большего, чем
привлечь внимание противника. Бригада Твиггза и Райли зачищает
запад страны, и драгуны наступают Санта-Анне на пятки. Теперь
мы больше не остановимся, пока не окажемся в Залах Монтесумы. А вот и
длинная дробь для первого. До свидания. Мы выдвигаемся. Держись за этот барабан. ”

Первой дивизии было приказано выступить к дороге и оказать поддержку
бригаде Райли в преследовании мексиканцев. Сейчас была середина дня.
Поступили сообщения, что драгуны сильно давят на дорогу.,
и что мексиканцы слишком длинноногие для пехоты. Было приказано разбить лагерь на ночь
сразу за маленькой деревушкой Серро Гордо,
на перевале.

Походный штаб генерал Санта-Анна была здесь. Это и
деревня была захвачена добровольцев щитов, и они были высоко
взволнован. Они нашли карету Санта-Анны - большую позолоченную карету,
сделанную по образцу парадной кареты Наполеона Бонапарта. Но генерала
Санта-Анны в ней не было. Он оторвал упряжку и сбежал верхом на
одном из мулов.

Волонтеры передавали по кругу деревянную ногу; сказали, что это Санта
Нога Анны;;

“Нет! Его нога из пробки”.

“Ну, это может быть его запасная нога, не так ли? В следующий раз мы будем захватывать
пробковая нога и он не сможет бежать так быстро.”

И группой других добровольцев были передряг за
что-то на землю.

Это был вскрытый сундук; сундук с мексиканскими деньгами на расходы
армии Санта-Анны. То есть военный сундук. Солдаты
хватались за деньги; офицеры пытались их разнять. Внезапно
все расступились и отдали честь, потому что генерал Скотт возвышался над ними верхом на
своей лошади.

“Дайте ребятам то, что есть на земле, офицеры”, - сказал он. “Они
сражались и работали весь день и заслужили то, что получили. Остальное будет
передано в ведение главного квартирмейстера.

Помпей (Джерри забыл о Помпее) поднялся со дна кучи,
его черные кулаки были набиты банкнотами. Он, несомненно, прибыл сюда очень быстро
; без сомнения, прибыл в одном из фургонов, отправленных вперед для приема
раненых.

“Да, сэр. Соджерин - мощная работа за ничтожно малую плату, ” произнес он.
 “Мы все почти захватили Санти Энни. Мы заставили его поволноваться;
он хочет попросить у него еды, вот и все. Помпей увидел Джерри и
ухмыльнулся. “ Привет, парень. Где ты был?

“Взбирался на Телеграф-хилл с войсками”.

“Ха!” Помпей хмыкнул. “Зачем ты ходишь на всю эту работу? Я прихожу в себя
у дороги и вижу Санти Энни Хаяр. Он бежал так быстро, что забыл о своем
лагере и всех своих деньгах. Джест стащил своих мулов с кареты и
удрал. Где ты нашел этот барабан?

“В каком-то бруствере”.

“Что ты собираешься с ним делать?”

“Оставь это себе”.

“Спец’, ты ставишь большое значение тому, чтобы быть барабанщиком”.

“Не стоит удивляться, Помпей”.

“Этот чили теперь так богат, что может быть джиналом”, - усмехнулся Помпей.
“Ему не обязательно быть обычным. Да, сэр; Джин'рал Скотт - великий
стратег ”.

Обоз с багажом еще не прибыл из План-дель-Рио, и лагерь
представлял собой всего лишь простой бивуак из одеял и пайков из рюкзаков. За неимением
особых дел Джерри осторожно пробовал свой барабан, когда лейтенант
Грант заговорил с ним.

“Я вижу, вы выиграли барабан”.

“Да, сэр”.

“Ты умеешь на ней играть?”

“Немного, вот и все; но я учусь”.

“Я полагаю, ты хочешь стать мальчиком-барабанщиком”.

“Да, сэр”.

“Что ж, у тебя есть шанс. Один из барабанщиков Четвертой группы сломал себе ногу
по пути на холм. Перед ним оказалась пустая дробь. Вы
могли бы доложить майору Драму Брауну и посмотреть, не сможет ли он что-нибудь для вас сделать.
Надеюсь, - добавил лейтенант с улыбкой, - вы умеете барабанить лучше, чем
готовить или стелить постель.

“Я тоже надеюсь на это, лейтенант”, - ответил Джерри. “Спасибо, сэр. Ура!”

Высокий майор Браун из четвертого полка оглядел его.

“Вас прислал лейтенант Грант, да? Что ты умеешь делать?

“Я не знаю”, - признался Джерри. “Я не умею готовить”.

“Похоже, он это понял. Всякий раз, когда человек ни в чем не хорош, он
пытается присоединиться к оркестру или к полевой музыке. Хм! Где ты взял этот
барабан?”

“По дороге на холм”.

“Что вы там делали?”

“Просто шел по дороге, сэр, чтобы не отставать от лейтенанта и
компании”.

“Вы тот самый молодой человек, который служил в военно-морской батарее, не так ли?”

“Да, сэр”.

“Вы умеете барабанить?”

“Пока не очень, но я научусь”.

“Давайте послушаем вас. Протрубите перекличку”.

Джерри сделал это, в некотором роде.

“Нажмите обычное время”.

Джерри сделал.

“Теперь быстрое время”.

Джерри сделал.

“У тебя довольно хороший слух”, - одобрил барабанщик. “Я барабанщик"
невысокого роста. Я посмотрю, что смогу для вас сделать, но, конечно, мне придется спросить
адъютанта. В любом случае, вы можете присоединиться к полевой музыке утром
перед маршем. Это ваша лучшая одежда?

“Да, сэр”.

“Может быть, мы сможем пошить для вас форму и попросить портного подогнать ее”.

“Могу я остаться в роте Б?”

“Почему?”

“Это моя компания, сэр”.

“О! Неужели! Что ж, так получилось, что вакансия есть в роте С, и туда
вы идете, если только Сайкс из роты В не поменяется с вами местами, и
офицеры роты не возражают.”

“Спасибо, мистер Браун”. Джерри умчался, чтобы найти Ганнибала и потренироваться
несколько морщин. Они долго работали вдвоем, укорачивая поперечные ремни
и приспосабливая барабан так, чтобы он висел должным образом.




XI

ВСЛЕД ЗА УБЕГАЮЩИМ ВРАГОМ


Генерал Скотт потерял трех офицеров и шестьдесят рядовых убитыми,
тридцать офицеров и триста тридцать шесть человек ранеными, при этом один
рядовой пропал без вести. Убитыми и ранеными были мексиканцы, более тысячи человек;
пять генералов и три тысячи других офицеров и рядовых были
взяты в плен вместе с четырьмя или пятью тысячами единиц стрелкового оружия и
сорок три артиллерийских орудий.

Хирурги считали, что генерал Шилдс может сделать хорошо; у него была
шанс. Майор драгун Самнер собирался путешествовать в
карете Санта-Анна, пока не окрепнет настолько, чтобы снова сесть на лошадь.

Первая дивизия должна была продвигаться вперед, следуя за отступлением
восьми тысяч мексиканцев, которым удалось спастись. Основная часть
Второй дивизии и больной генерал Паттерсон с частью
добровольцев расположились лагерем дальше, вверх по дороге, но это было
понимал , что Первому вскоре выпадет честь продвинуться вперед,
потому что его люди были свежими. И это было то, чего хотел Первый: вырваться
вперед. Тяжело было упустить преимущество в битве при Серро-Гордо.
Все-таки ничто не могло остановить старого полковника Харни, когда-то он был
начал вверх по холму.

Подъем был назначен на половину пятого; и когда прозвучал сигнал музыкантов
, призывающий всю полевую музыку полка собраться в караульной палатке
для переклички, Джерри смело появился, чтобы ответить на призыв барабанщика.
инспекция. Не очень фигуры, которые он обрезал, либо, в своих лохмотьях, и он
было не мало удовольствия ткнул в него; но он застрял и сохранил свое место, когда
барабаны и флейты выстроились во главе полка для марша.

Было прекрасное утро. Генерал Скотт с эскортом поехал дальше, чтобы
расположить свою штаб-квартиру в Халапе, в шестнадцати милях за перевалом.
Вся дорога была завалена военными трофеями. Убегающие мексиканцы
побросали все: ружья, шинели и патронные ящики,
ранцы и вещевые мешки. И вскоре стали заметны худшие следы сражения.
заметили. Трупы мексиканских солдат, холодный и кровавый, стал толще и
толще. Драгуны вызвали вместе сюда, в погоне за
враг. Черепа большинства мертвецов были расколоты на части
саблями. Тела принадлежали в основном мексиканским уланам, которые пытались
прикрыть отступление; но, очевидно, уланы не могли противостоять
второму драгунскому полку под командованием майора Бена Билла и капитана Фила Керни
одна из Первых рот.

Тела лежали на дороге и по обеим сторонам на всем пути до Энсерро,
восемь миль. Большинство драгунских лошадей вышло из строя здесь; но
из Энсерро (который был загородной резиденцией генерала Санта-Анны - или одной из
несколько таких мест) в Халапе все еще оставалось несколько тел, по некоторым
один из драгунских полков проехал целых шестнадцать миль.

Дорога поднималась. Это была мощеная дорога, разбитая дождями в ямы.
За Энсерро местность стала намного лучше. Впереди маячили еще горы
огромные и синие. Дорога поднималась вверх, и вокруг была зелень
деревья и живые ручьи, которые впадали в оросительную канаву, окаймляющую
дорогу; и плантации кукурузы, кофе, подорожника и бананов с аккуратными
белые домики, вместо кактусов, кустарников, голой земли и хижин
тьерра кальенте - теплая земля в низовьях желтой лихорадки
район. Все это выглядело довольно неплохо.

“Мы здесь с голоду не умрем, это точно”, - заметил барабанщик, который
перебирал палочки слева от Джерри.

К тому времени, когда ранним вечером Халапа была уже в поле зрения, мужчины снова устали
а пальцы Джерри покрылись волдырями от голеней. Теперь
дорога была обсажена с обеих сторон цветущими кустарниками и виноградными лозами, и
громко пели птицы.

Генерал Уорт приказал адъютанту разбить лагерь на участке
возвышенности недалеко от дороги. Барабаны отбили привал. Дневной переход в гору
закончился в короткой миле от Халапы.

После того, как охрана была расставлена и ужин съеден, все
были достаточно рады лечь спать. Татуировка, чтобы погасить свет и вести себя тихо,
не понадобилась.

Когда на рассвете прозвучал сигнал к пробуждению, барабанщики и флейтисты увидели
поистине прекрасную сцену. Лагерь находился над облаками. Внизу, на
востоке, в направлении Вера-Крус, бушевала гроза;
молнии прорезали облака, которые были белыми сверху от
лучей невидимого солнца. Всего в двадцати пяти милях к югу находится старая Орисаба.
Пик сиял, как серебро. Джерри часто видел его из Вера-Крус,
но никогда это не казалось таким чудесным. И раньше, на западе,
была Халапа, расположенная между холмами, с ее белыми домами и красными
крышами, окруженными фруктовыми садами.

“Что ж, теперь я говорю, что вроде как не все мы были убиты при Серро-Гордо и
попали на Небеса”, - сказал майор Браун.

“Это верно; потому что, согласно испанцам, у них есть поговорка:
‘Халапа - это маленький кусочек Рая, упавший на землю", ” утверждал файфер.

“Здесь ты не прав, и они тоже”, - поправил кто-то. “Посмотри
дальше. Мы будем ближе к Небесам, чем тогда, в Джалапи”.

За Халапой начинались настоящие горы. Казалось, что они поднимались прямо вверх.
Казалось, что они образуют серию фиолетовых массивов, пока их гребни не касались неба.

У претти Халапы была сделана остановка, достаточная только для того, чтобы генерал Уорт
получил свежие инструкции от генерала Скотта; и Первая
дивизия выступила маршем, оставив позади Вторую дивизию и Паттерсона
Добровольцы, и большинство Драгун. Первый был в наступление
в прошлом.

Слухи, заявил, что первый был взят замок Пероте,
двадцать пять миль. Пероте занимал второе место по силе , уступая только Сан - Хуану
сам де Ульоа. Но если одна бригада Второй дивизии была
в состоянии взять холм Серро Гордо, то две бригады Первой почувствовали себя способными
взять Пероте.

Дорога все поднималась и поднималась. Лошади летучей батареи "Дункан"
Второй артиллерийской дивизии и лошади обоза делали все, что могли
, даже когда им помогали люди у колес. Но день был ясный,
и это было вдохновляющее зрелище, когда смотришь вперед и назад и видишь, как двигается
сомкнутая колонна, рота К капитана Керни из Первого
Драгуны впереди, генерал Уорт и штаб следуют за ними; артиллерия в движении,
и пехота со своими отрядами храбро плетется следом, и
фургоны с белыми крышами замыкают шествие.

“Мы, безусловно, обязаны видеть слона, как говорят волонтеры,”
произнес Джерри ближнему, тонкая барабанщик.

В тот вечер, когда разбили бивуак, они были почти на высоте шести тысяч футов
. Виды были изумительными. Джерри поспешил найти Ганнибала,
как обычно, для разговора и практики. По дороге он прошел мимо лейтенанта Гранта,
который остановил его, отдав честь.

“Как вам к этому времени нравится ваша новая работа?”

“Первоклассный, сэр. Я научусь, говорит старший барабанщик. Еще не сделали этого
ужасно плохие, но, конечно, мне с ними легко. Я пока мало что знаю о
тренировках.

“Я не удивляюсь. Вы были брошены прямо в вещи, без предварительного
инструкция на этой линии”.

“Да, сэр. Как вы думаете, мы будем воевать на дороге, сэр?”

“Есть шанс. Если перевал за ним, называемый Ла-Хойя, останется в силе
это может доставить нам небольшие проблемы. Но мы можем положиться на генерала Уорта,
вы знаете.

“Угадайте _so_, сэр. Как Помпей, лейтенант?

“ Помпей? Этот черный негодяй? О, Помпей проиграл все свои деньги в первый
ночью для тех, игрок лагерь последователей, и он падает в обычный кулинария”.

Лейтенант шагнул вперед; Джерри снова отдал честь и побежал дальше.

“La Joya? Конечно,” Ганнибал сказал: “Это как Серро-Гордо, и мы
мужчины, чтобы взять его”.

Марта, на следующий день была еще жесткой подняться. Вишневые деревья и яблони
деревья были уступая место сосен и елей. Солдаты пыхтели и
жаловались, что их ушах застучало. Это была трудная работа, маясь вверх
долгая извилистая дорога. Ночью был дождь, который к утру
закаленные в тяжелых иней.

Ла-Хойя не был далек теперь. Драгуны провели разведку впереди; артиллеристы
батареи Дункана ехали с медленно зажигающимися спичками. Вскоре артиллеристы
дорога вот-вот должна была огибать подножие холма с круглой вершиной. Холм
выглядел так, словно был укреплен, но когда Четвертый отряд прошел мимо
было видно, что брустверы заброшены.

За Ла-Хойей дорога продолжалась через ущелье длиной в две мили.
Не стреляли из пушек, не катили камни, не было видно мексиканского флага.
Вся мексиканская армия исчезла, словно сломленная поражением при
Серро Гордо. На самом деле, генерал Скотт объявил в своих донесениях:
“У Мексики больше нет армии”. Но когда этим вечером разбивали лагерь, в
в заброшенной деревне, мужики стали говорить, надеюсь, в Пероте.

Пероте, десять или двенадцать миль на запад и вниз, точно бы
драка. Это был город, гора и форт, или замок. Все
, живущие в Мексике, знали об этом знаменитом замке, где заключенные были
заключены в темницы. А гора, названная Сундуком Пероте, была
квадратной черной вершиной, которую видно из Вера-Крус. В городке, расположенном на равнине под горой
, была церковь с очень высокой башней, видимой на большое расстояние
с нескольких сторон.

Джерри также сделал ставку на Перо, поскольку там ему обещали форму
если отдел останавливались достаточно долго, чтобы он установлен. Он нуждался в
униформа. Его одежда была довольно тонкой для использования на высоте семи тысяч футов в
горы, и мало того, что барабанщик мальчик без формы?
К счастью , ему удалось раздобыть пару ботинок из трофеев , захваченных в Серро
Гордо; и в Перо он будет полностью экипирован, со шпагой, фуражкой и
всем остальным; и Дик Сайкс, барабанщик роты Б, согласился поменяться с ним
ротами.

Общей стоимостью торопился. Он переехал отдел в начале
утро. Около полудня они увидели, города Пероте, под рукой на равнине;
и огромный замок, отделенный от него, охраняющий дорогу и Сундук.

Колонна ускорилась, готовая к действию. Замок оставался мрачным и
безмолвным. Общей стоимостью отправлен штабного офицера, чтобы потребовать его
сдаться. Мексиканский флаг, развевавшийся вниз. Офицер штаба вернулся.
Пероте дали.

Генерал Уорт разместил свой штаб в городе, но разбивать лагерь
было приказано на равнине, недалеко от замка, примерно в миле от города
. Полковник мексиканской армии Васкес был оставлен здесь
Генералом Санта-Анной, чтобы передать замок американцам - и это
это казалось странным, поскольку в нем находилось пятьдесят четыре пушки (одна из которых имела канал ствола
семнадцати дюймов в поперечнике), одиннадцать тысяч ядер, четырнадцать тысяч
бомб и ручных гранат и пятьсот мушкетов. Он занимал два
акра; и когда мужчинам разрешили осмотреть его, они обнаружили, что
стены были толщиной восемь футов и высотой шестьдесят футов, окруженные
рвом глубиной пятнадцать футов и шириной семьдесят пять футов.

Тем не менее, замок стоял сам по себе на равнине; и хотя он
мог бы удержать часть армии, чтобы захватить его, остальная часть
армия могла бы двинуться дальше. У генерала Санта-Анны, вероятно, были свои причины
оставить его; он, конечно, занял бы позицию где-нибудь в другом месте.

Во время нескольких дней пребывания в лагере в Пероте Джерри получил свою форму и
снаряжение - в том числе фуражку, шпагу и пряжки - и почувствовал себя
привилегированным выступать с важным видом, как настоящий мальчик-барабанщик. Поменялся ротами с
Сайкс тоже. Воспользовался случаем, чтобы покрасоваться перед Помпеем, который насмехался над ним.

“Привет, белый мальчик. Кто ты? Все масти и без званий, вот кто ты!”

Снаряжение прибыло к нему как раз вовремя. Первая бригада должна была
немедленно выступить в поход самостоятельно. Генерал Китман прибыл в Халапу из
Вера-Крус; вторая бригада должна была ждать его и его отряд из
добровольцев, в то время как Первая бригада продвигалась вперед, чтобы открыть местность
дальше.

Говорили, что генерал Уорт получил инструкции от Старого Фусса
и Фезерса действовать и захватить большой город Пуэбла, расположенный в ста
милях к западу и всего в девяноста от города Мехико. В Пуэбле было
шестьдесят тысяч человек. Справится ли с этим Первая бригада, никто
в рядах не знал, но все были готовы попробовать.

“Если вам, ребята, понадобится помощь, пошлите за нами”, - предложил Ганнибал, чей
восьмой полк остался, чтобы помочь удержать Перо и дождаться
Квитманских могавков.

“Мы не рассчитываем на то, что нам понадобится помощь, парень”, - парировал Джерри. “В следующий раз, когда я
увижу тебя, возможно, это будет в Залах Монтесумы”.

Первая бригада весело выступила в путь; генерал Уорт и штаб; рота А,
инженеры, с исполняющим обязанности капитана Джорджем У. Смитом, лейтенантом Дж. К. Фостером
и бодрым лейтенантом Макклелланом; Легкая батарея А и роты
B, C, D, F, G, H, I и K, Вторая артиллерийская рота; Роты B, G и K,
Третья артиллерийская; A, B, C, D, E и Я, четвертая пехотная. Они прошли маршем
по Национальной дороге через хлебные поля, вокруг основания Дарка.
Гора Писарро (одинокая вершина, более высокая, чем пик Пероте), и преодолели
восемнадцать миль, когда остановились на ночлег в уютной глинобитной деревушке.

Местность снова стала лучше, появились фруктовые сады и зелень
ранчо. Скорее ожидалось сражение на перевале Эль-Пиналь, где
дорога проходила по третьему узкому ущелью в гряде голых гранитных холмов;
но хотя камни были навалены в готовности к тому, чтобы их скатили вниз
головы любого врага, здесь не было никого, кто мог бы их свернуть.

За Эль-Пиналем дорога выходила на высокий плоский хребет. Колонна
внезапно забыла о своей усталости. Открылся еще один величественный вид. На
западе возвышались две великолепные горы. Самой высокой, сверкающей
снегом, была знаменитая Попокатепетль, или Дымчатая гора, высотой в три мили.
Другой, его товарищ к северу от него, был ... ну, в общем, потрясающим пиком:
Истаччихуатль. Это тоже была знаменитая вершина. Они вдвоем любовались видом на
город Мехико.

А между плоским хребтом и грядой двух вершин лежал
красивая зеленая долина Пуэбла, усеянная белостенными
загородными домами богатых владельцев ранчо; и посреди долины,
крыши и шпили самой Пуэблы, в двенадцати милях от
хребет.

Итак, колонна мужественно продвигалась быстрым шагом под звуки флейт и барабанов.
перезвон спустился к красивому городку Амозок, в десяти милях от города
Пуэбла.

Amozoc оказался приятным сюрпризом. Это был долгий и трудный переход
из Пероте: дни были теплыми и дождливыми, а ночи холодными
и морозными, и люди спали на земле в грязи, без
палатки и тащиться днем по грязи и пыли. Но здесь, в
Амосок, алькальда или мэр встретилась с генеральным стоит на окраине
города и пригласил его войти, и, когда колонны вошли женщины пришли
убегая от своих глинобитных домов, принося фрукты и кувшины с холодной
вода.

“ Они называют Пуэблу Городом Ангелов, не так ли? Фейт, что такое
с Амозоком? Здесь живут настоящие ангелы.

“Первые белые женщины, которых мы увидели после Джалапи”.

“Благослови Господь их красивые лица и черные глаза”.

Такими были комментарии рядовых Четвертого пехотного музыкального полка.

Адъютант прискакал обратно к полковнику Гарланду.

“Генерал передает вам свои наилучшие пожелания, полковник, и он приказывает расквартировать вас.
ваш пехотный батальон в городском загоне, недалеко от площади. Я покажу
тебе”.

Вскоре Четвертый сложил оружие в загоне.




XII

ПРЕРВАННЫЙ ТУАЛЕТ


Приказано было привести себя в порядок, как для осмотра и парада. Общая информация
Уорт отправил сообщение в городской совет Пуэблы, уведомив
, что он намерен немедленно занять город. Очевидно, он пожелал
в марте в стиле устроить показ, для Пуэбле был второй
крупнейший город в Мексике.

Джерри играл на удачу. Он поддерживал свою новую форму в наилучшем виде.
Она довольно скоро обветшает, как и другие мундиры. Его барабан
сиял. Так что он завязал со своим prinking рано. Чаще всего мужчины были
принимая свое время, чтобы отдохнуть и жевать фрукты. Когда он попросил разрешения
для прогулки, драм-майор Браун, - сказал, имея смотрел на него и видел
ничего плохого:

“Все в порядке. Отчет за тридцать минут”.

Томми Джонс, еще один смышленый барабанщик из Первой роты, присоединился к нему.

“Зачем ты таскаешь свой барабан, Джерри?”

“Чтобы никто, конечно, не забрызгал его грязью”.

“Ты еще новичок”, - заявил Том. “Когда ты будешь носить барабан так долго, как я.
пока он у тебя, ты будешь очень рад бросить его”.

“Ну, я все равно этого не оставлю. Кто-нибудь из этих парней на моем месте
нанял бы меня, чтобы посмотреть, сколько я выдержу”.

Джерри продолжил со своим драгоценным барабаном. Огороженный глиной загон представлял собой
странное зрелище, когда они с Томом спешили к воротам. Мужчины, наконец,
принялись за работу. Они были на всех стадиях раздевания: некоторые из них
мыли лица, носовые платки и рубашки у водопоя
кто-то брился, кто-то сидел и полировал свои
пуговицы на куртках с их “палочками для полировки”, которые удерживали каждую пуговицу в прорези.
использовались тряпка и пудра; некоторые чистили пряжки,
или отбеливали ремни с мыльным камнем, или чистили свои
обувь; у некоторых были разобраны мушкеты, и они счищали ржавчину
и грязь с замков, стволов и штыков.

Помпей усердствовал с экипировкой лейтенанта Смита и лейтенанта Гранта.
Грант.

“Где ты остановился, страйпс?” он потребовал ответа. “Всем привет, барабанщики!
мне нечего делать. Я бы хотел написать музыку. Jest
тоотле себя thumpity-бухать, а мы-все виды работ. Где вы сейчас gwine, так
importinent? Может быть, Санти Энн уже послала тебя сдавать.

“Смотри, начищай пуговицы, а не то попадешь на китобойный промысел”, - ответил Джерри.
“Я вернусь, чтобы проверить”.

“ Держись подальше, страйпс, ” прорычал Помпей. “ Я не местный. Я с
теми, кто предлагает. Кто ты, чтобы быть таким наглым? Все погоны и без званий; это
ты!

Джерри вместе с Томом поспешил к выходу.

“Pobrecitos! Акви, побреситос, сюда, бедные маленькие мальчики”, - приветствовали их
добросердечные женщины, приглашая их поесть. Но у них не было на это времени
, если они хотели осмотреть город.

Так или иначе, жители Амозока были чересчур добры к врагу. Север
Американцы вторглись в их страну - вероятно, в Серро-Гордо.
убивали добровольцев из этого самого места; и все же граждане улыбались
и кланялись, как друзьям. Джерри показалось, что это игра; он не мог придавать значения
всей этой болтовне. Он вспомнил двух Мануэлей.

Город не представлял собой ничего особенного. Здесь производились седла и
шпоры с прекрасной инкрустацией, а лучшим зданием была главная церковь.
Церковь находилась внутри огороженного двора, затененного огромными тисовыми деревьями, покрытыми
с цветущими малиновыми лозами - очень любопытно. Два или три офицера были рядом.
смотрели по сторонам и разговаривали со священниками. Двери были открыты. Сняв
фуражку, Джерри бочком вошел; Том последовал за ним.

“Осмелишься ли ты взобраться на это?” - бросил вызов Том.

Это была лестница, видневшаяся через дверной проем чулана в углу,
и тянувшаяся почти вертикально вверх, к колокольне.

“Никогда не рискуй. Смотри на меня, ” сказал Джерри.

“ Я подержу твой барабан.

“ Нет, не будешь!

Тащить барабаном на ремне у него за спиной, Джерри перехватило дыхание, когда он
вышли в пыльный колокольня, рядом большой медный колокол. Но он
был рад, что он пришел. Какой вид! Он мог видеть дорогу, в
Восток, соединяясь с плато, что они перешли из Эль пинал;
он мог видеть вершину пика Писарро в Пероте; и он не знал,
но он мог видеть пыль от Второй бригады и Квитмана
Могавки, опоздавшие на один день марша.

Он обошел колокол и смог разглядеть лагерь бригады внизу.
Солдаты, похожие на пылинки, мыли посуду, чинили одежду и отбеливали
пояса в загоне и на площади, где были расквартированы артиллерийские роты
. Он мог разглядеть крапинки пикетов, расставленных по краю
из города. Там, на западе, были заснеженные Попокатепетль и Истаччихуатль,
стражи над Залами Монтесумы. И там, по эту сторону от них,
находился город Ангелов Пуэбла, сверкающий в лучах послеполуденного солнца.

Затем, по мере того как его глаза блуждали, они наткнулись на настоящее облако пыли,
немного севернее, между Амозоком и Пуэблой.

Облако приближалось; да, и быстро. Ух ты! Кавалерия, это точно, как
стрельба. Мексиканские уланы! Других всадников с той стороны ожидать было нельзя.
Не в такой массе. Охрана аванпоста еще не видела
их.

Молниеносно Джерри выхватил из-за пояса барабанные палочки, дернул
свой барабан вперед и отбил длинную дробь. Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!
Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р! И Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!
Оглушительный шум в пустой колокольне оглушил его. Должно быть, это было так.
Удар грома ударил по ушам всего лагеря. Пока он перебирал
куриные ножки двумя руками, он увидел, что сгруппированные пятнышки застыли.
они были неподвижны, как камень, словно пытались определить местонахождение будильника.

Он не стал медлить. Он заскользил вниз, по лестнице, не заботясь о том, как он
приземлился - и приземлился прямо в чьи-то объятия. Это были объятия лейтенанта
Макклеллана.

“Ах ты, юный негодяй! Что означает этот шум? Кто разрешил
вам...?

“Враг, сэр!” Джерри тяжело дышал, не дожидаясь ответа. “Они приближаются”.

“Откуда вы знаете?”

“Я видел их пыль...”

“Где?”

“Между этим местом и Пуэблой - примерно в пяти милях отсюда - уланы, сэр”.

Прочь бежал лейтенант Макклеллан.

“ Боже мой! ” выпалил Том, который слушал с открытым ртом. Он
тоже побежал, а Джерри за ним. Они добрались до загона как раз вовремя. Весь
город, казалось, был взволнован, пикетчики стреляли по тревоге,
рулоны длиной били по артиллерии и пехоты, солдат и офицеров
были в толпе, и в загон четвертой пехотной падал на,
в суматохе солдаты борьбы в их штаны и куртки
и туфли, надевая пояски и коробки с патронами, заедая их
мушкеты.

Адъютант пришпорил коня и въехал в ворота загона.

“ Полковник Гарланд! О, полковник Гарланд! Генерал требует, чтобы вы
возьмите четыре с четвертой, объединить со второй артиллерией, и
главное в человеке, марте из Пуэбла дороге, пока на связи
с врагом или он был выброшен”.

Капитан Николс, адъютант, быстро вызвал роты: A, B, E,
I. Рота B была в деле! Джерри вскочил на свое место. Барабанщик и флейтистка
оставались со своей ротой на отдельном дежурстве вот так.

“Рота Б, на правый фланг! Направо лицом! Рота, вперед - марш!”
Капитан Гор заорал.

Двойным строем (построение в две шеренги) рота А промаршировала через
ворота загона.

“Взводом в шеренгу! Быстро - марш! Направляйтесь направо”.

Другие роты были близко впереди и позади. Вторая артиллерийская рота,
выполнявшая функции пехоты, дважды отбивала удары с площади под командованием майора
Galt. Два орудия батареи полковника Дункана дали залп галопом. На
площади оставшиеся два орудия на максимальной скорости перетаскивали в
противоположные углы, чтобы они были обращены к улицам.

Быстрым шагом отряд полковника Гарланда с грохочущими орудиями
в арьергарде направился к дороге на Пуэблу. Забавное зрелище представлял собой этот
отряд: болтающиеся свободные ботинки, куртки сбиты набок и наполовину застегнуты,
ремни болтаются, фуражки набекрень, мушкеты не все собраны
тем не менее, многие мужчины лишь частично вымылись и побрились.

Облако пыли было явственным и гораздо ближе. Мексиканцы, казалось,
поворачивает на север, как будто намеревается срезать дорогу к востоку от
Амозока. Их было легко разглядеть: огромная колонна улан - на вид их было
две или три тысячи, все они двигались рысью, их желтые плащи развевались,
их красные куртки мерцают, наконечники копий, мускатуны и
атрибуты сверкают.

“Построиться в роту! Первый взвод, направо наискосок!”

Затем;;

“Рота, поворот направо - вдвое быстрее - марш!”

Отряд маршировал прямо на улан; внизу появились
уланы, готовясь к атаке.

“Колонне - стоять!” Крикнул адъютант Николс.

“Построиться в каре - направо и налево в линию - быстрым маршем - колесо!”

С грохотом, глухим стуком и приветствиями два орудия Летучей батареи А вырвались
на передний план. Их сняли с предохранителей и развернули в мгновение ока. Артиллеристы
помахали своими медленными спичками, или чурками, чтобы высечь искру. В
пушки были подбиты и указывал--мгновение еще и с Гуш и
стрела мощно выстрелил свистела к гей-уланы. Другой--и
другой. - Ш-ш! Это был грейп, и уланы бросились врассыпную. Еще одна
доза смертоносного грейп, и они повернулись, каждый человек - они были
мчащийся как сумасшедший обратно в Пуэблу генерал (судя по его эполетам), тщетно пытающийся
сплотить их. Его понесли вместе с остальными.

“Санта-Анна! Вон идет Санта-Анна!”

Это было всего лишь предположение, но оно подтвердилось. Позже в новостях сообщили, что генерал
Сам Санта-Анна собрал кавалерию, пехоту и артиллерию в
Пуэбла, чтобы остановить наступление американцев; он оставил там пехоту
и артиллерию, в то время как с уланами он поехал, чтобы отрезать Вторую бригаду генерала
Уорта от Первой бригады. На Эль-Пиналь-Пасс, например,
он мог бы прекрасно справиться с работой. Но он выбрал
не вовремя. А “негодяй” барабанщик мальчик видел его от церкви
шпиль.

Ведь он был не намного кисти. Полковник Гарланд принял его колонка
в Амосок раз и были сложены руки; но день клонился к
закрыть и больше не prinking. Лагерь должен был оставаться начеку
с усиленной охраной, поскольку мексиканцы могли замышлять новые
уловки.

Из-за того, что мужчины были наполовину грязными, наполовину чистыми, они действительно выглядели
хуже, чем когда-либо.

Генерал Уорт ждал, когда к нему присоединятся бригада полковника Кларка и добровольцы Квитмана
. Они прибыли на следующее утро. Генерал Квитман
привел только два полка, жителей Нью-Йорка и Второй пенсильванский.
Первый пенсильванский (“голландский” полк полковника Винкупа) был
оставлен в Пероте. Что касается других могавков.;;

“Ты знаешь, что у этого Старого Забияки не больше шести тысяч
человек, по общим данным?” Потребовал ответа Ганнибал после первых приветствий.

“Нет!”

“Верно. Мы потеряли пять тысяч ирокезами пор, как ты ушла Пероте.
Есть только первый и второй Пенсильвания, Пальметок и новые
- Йоркцев. Остальные отсидели двенадцать месяцев, и их время скоро истечет.
Алабамцы и джорджианцы все еще находятся в Вера-Крус; и в Халапе
Генерал Скотт отпустил Третий и Четвертый иллинойские, а также жителей Теннесси
и Кентукки. Они сказали, что останутся до последнего дня, но потом
они не захотели снова записываться в армию; они хотели вернуться домой. Так он думал
лучше начать прямо сейчас, до желтой лихорадки стало плохо в вера-Крус.
Мы дислокации войск Халапа и Пероте, и это все. У него большой больничный лист
и много случаев дезертирства, но не так много, как в Техасе и
северо-восточной Мексике. Там, наверху, мексиканцы продолжали уговаривать солдат,
обещая высокую зарплату и офицерские должности. Некоторые из них сражаются под
Санта-Анна сейчас, бьюсь об заклад, потому что они боятся возвращаться. Если они
захватили они будут расстреляны или повешены”.

“Где генерал Скотт?”

“ Он прибывает из Халапы со Второй дивизией. Генерал Пиллоу
отправился в Вера-Крус присматривать за подкреплениями, а генерал Паттерсон
отправился домой, потому что у него недостаточно людей для дивизии. Я полагаю,
Теперь могавками будут командовать Квитман или Пиллоу. Значит, вы, ребята, не очень-то ладили с теми уланами?
- Нет.

Они сбежали.“ - спросил я. "Да"."Они убежали"." Вы говорите." - Нет.”

“Что ж, ты сделал все, что мог, мальчик. Ты поднял тревогу. Я думаю, эти умные
офицеры перестанут называть нас ‘негодными барабанщиками’. Во всяком случае, надеюсь.
мы выбьем Вторую дивизию в Пуэблу. От всей этой затеи нет никакого толку.
дивизия сидит здесь, всего в десяти милях отсюда. Нам не нужен Второй”.

Неугомонный генерал Уорт решил то же самое. Разведчики, которые провели
рекогносцировку, сообщили, что все силы Санта-Анны в Пуэбле
исчезли по дороге в город Мехико; мэр Пуэблы прислал
то же сообщение. Еще до полудня Первая дивизия и два китманских полка
полки могавков выступили маршем на Пуэблу. День был 15 мая.

Недалеко от Пуэблы мэр и городской совет встретили генерала
Уорт сопроводил его внутрь. Драки не должно было быть. Дорога сменилась на
великолепное мощеное шоссе, ведущее между колоннами из сияющего камня, похожего на
цветной мрамор.

“Сомкнуть строй - марш!”

Таков был приказ компании. Ряды сомкнулись, и мужчины перешли на
размеренный шаг, все ноги двигались в такт ударам барабанов.

“Колонна, сомкнуться массой - быстро - марш!”

Каждая компания замкнутое в себе компании, прежде чем, так что есть
сплошной колонны взводов, каждый мушкет на правый Shift плечо, каждый
нога ставится в унисон с другими ногами.

“Ведущий - направо!”

Это не помешало мужчинам оглядываться по сторонам, когда они маршировали
плечом к плечу. Мелодия для флейт и барабанов была янки
Дудл, но полковые оркестры играли марш Вашингтона.

Мощеная дорога вела через широкие ворота в городской стене. Топ
стены были переполнены Pueblans, и теперь улицы были
выложены еще и балконы зданий были бахромой с
мужчин и женщин, пестро одетые, вглядываясь, чтобы увидеть североамериканцев.
Женщины размахивали носовыми платками и веерами, мужчины блистали белым
зубы, пока они попыхивали сигаретами и отпускали замечания.

Жаль, что туалет в Амозоке был прерван. Многие из
мушкетов все еще были в пятнах после битвы при Серро-Гордо и
дождей; у некоторых рядовых не было времени побриться. Униформа
была грязной, ремни наполовину побелены или не побелены вовсе, пуговицы и
пряжки, а также инструменты оркестра были потускневшими. Да, и лица были
не особенно чистыми, потому что грязь от марш-бросков по пыли и слякоти
была глубокой. Кроме того, несколько солдат были больны.

Было очевидно, что жители Пуэбло были разочарованы. Они ожидали
увидеть блеск и показуху, как в их собственных войсках, вместо этого
собрание худых, длинноволосых, бедно одетых солдат, марширующих под
заляпанными дождем и сорванными ветром флагами.

Но никакие войска в мире не могли бы маршировать с лучшей дисциплиной.
Это была ветеранская дивизия, даже "ирокезы". Эти дыры на флагах
были дырками от пуль, пятна - от пороха. Серро-Гордо был
позади, как и Перо, здесь была Пуэбла, и следующим въездом будет
это в город Мехико.

Привал был сделан на большие площади, в самом центре города,
с одной стороны он граничит Большой дворец, или дом губернатора, шесть
сто футов в длину, и на другом соборе, охватывающий блок.
В Pueblans окружили площадь в плотные ряды, глядишь, и
комментирование. Общей стоимостью проявил ни малейшего колебания.
Дивизия сложила здесь оружие, пушки были расставлены по углам, охрана
была выставлена, а роты распущены. Это было приятное место. Люди
удобно растянулись. Их было всего три тысячи американцев.
посреди шестидесяти тысяч мексиканцев, со всей мексиканской армией
где-то около; но через несколько минут две трети из них крепко спали
.




XIII

ПОДГОТОВКА В ПУЭБЛЕ


“‘Старик’ приближается!”

Было 27 мая. Первая дивизия и добровольцы Квитмана
удерживали Пуэблу более полутора недель. Было
сигнализация. Однажды все войска стояли при оружии с утра
до ночи, с заряженными ружьями и с трехдневным рационом в своих
вещевых мешках, ожидая нападения Санта-Анны; но Санта-Анна не напала.
появился. Генерал Уорт, казалось, нервничал - и неудивительно.

Наконец-то пришло известие от генерала Скотта, что он будет здесь
завтра в полдень. Таков был его обычай: посылать предупреждение вперед
всякий раз, когда он подъезжал к линии фронта, чтобы полки были готовы к тому, чтобы
развернуться и встретить его надлежащим образом.

Восьмой полк (“собственный” генерала Уорта) был выбран для оказания этих почестей
. Это разозлило Ганнибала, но позволило Джерри и Четвертому полку
увидеть вещи такими, какие они были на самом деле. К счастью, Четвертый был расквартирован недалеко от
восточных ворот национальной дороги из Вера-Крус и Халапы, и
парень мог бы взобраться здесь на стену и посмотреть прямо вниз, на дорогу.

Во-первых, около половины двенадцатого, общие ценности и общие направлению quitman с
их сотрудники,-блеск в их мундиры из синего сукна
и золотую мишуру, белые перья плавающие от их шляпок, пошел
рысью, чтобы встретить шефа.

Все вернулись вместе: генерал Скотт, высокий и массивный, на своем
гарцующем коне, в полном мундире от плюмажа до сверкающих
сапог; генерал Уорт справа от него, генерал Квитман слева, остальные.
штабные части следуют за ними; Первая драгунская рота капитана Фила Керни
и отряд Вторых драгун в колонне из четырех человек в качестве сопровождения.
Только с этими двумястами пятьюдесятью драгунами генерал Скотт проехал
впереди дивизии Твиггса, на расстоянии ста
двадцати миль от Ла-Хойи.

Солдаты на стене по обе стороны от ворот засуетились, и
Перья разразились ободряющими возгласами. Это понравилось ему. Он снял шапочку и
поклонился направо и налево своим “мальчикам”.

Штаб-квартира главнокомандующего должна была находиться во дворце на
площади. По дороге к ней была площадь деревьев, Аламеда. Площадь
Восьмая пехотная была выстроена на параде в две шеренги перед
церковью Сан-Хосе, напротив Аламеды. Командовал сам полковник Кларк из
Второй бригады.

“Внимание - оружие!”

Барабаны отбили дробь, каждый мушкет был торжественно вручен, каждый
меч отдан в салют, знамена опустились, и генерал Скотт, выглядевший как
старый герой, которым он был, гордо ехал вдоль строя, приложив руку к шляпе.
его глаза были немного затуманены. Полковой оркестр играл “Славься
Главный”.

Второй дивизион завсегдатаи не сделать в течение нескольких дней.
Генерал Чайлдс из Третьего артиллерийского полка был оставлен в Халапе с
около тысячи человек, в основном регулярные войска всех родов войск. Полковник
Винкуп и большинство его первых пенсильванцев все еще находились в Пероте.
Имея всего пять тысяч восемьсот действующих военнослужащих, генерал Скотт
был вынужден задержаться в Пуэбле в ожидании подкрепления.

Это было тяжело, ибо он дал генеральный много Санта-Анна досуга в
которой можно собрать еще одну армию и завершить его укреплений. А пока
Пуэбла был приятным местом, казалось, было обескураживающее количество
от болезней, вызванных фруктами и водой. Четверть солдат
были в госпитале, и многие умерли.

Колодцы были заняты, поскольку генерал Скотт верил в физические упражнения и
муштру. В армии было впервые после ухода из Вера Круса в
дрель вместе. Каждый день та или иная бригада маневрировала
на военном полигоне Пуэбла у городских стен; и
три раза в неделю проводился полный смотр дивизии под наблюдением
главнокомандующий.

Жители Пуэбло всегда толпились, чтобы понаблюдать за учениями, а после просмотра
они были вольны признать, что американцы умеют быть солдатами.

Быть барабанщиком - непростая работа, в чем Джерри убедился снова и снова
. Ему самому предстояло многому научиться, если он будет повиноваться главному барабанщику.
Сигналы, подаваемые посохом с кисточками. Специальное упражнение барабанщика,
например: Поднимите барабанные палочки! Снятие с привязи - барабаны! На землю-барабаны! Поднять
вверх-барабаны! Приостановить-барабаны! Вытянуть-барабанные палочки! Сигналы марша:
По правому флангу, по левому флангу, поверните, чтобы изменить направление, вправо
косой, левый косой и так далее. Удары: марширующие постукивания,
девяносто шагов в минуту; флэм, или двойной ритм, в парах, со скоростью сто десять шагов в минуту, используется на вечернем ретрите; флэм -ритм в паре.
сто десять шагов в минуту.
переклички, восемьдесят ударов в минуту для призыва войск и сто
десять ударов в минуту для быстрого отсчета времени и салюта; затяжка, один
сто сорок ударов в минуту для двойного ускорения и
длинная перекличка, выполняемая так быстро, как только можно работать барабанными палочками, для
сигнализации.

Потом были многие звонки: в общем, на весь лагерь
приготовьтесь расстаться; сборка, для компаний падают в; к
цвет, обозначающий роты для формирования полков; подъем, или первый звонок
ранним утром, чтобы разбудить лагерь; татуировка, или последний
звонок вечером, чтобы отправить лагерь спать; звонок барабанщиков или
звонок музыкантов; прийти за приказами и вызов сержантам или
капралы; сигнал к отступлению для вечернего парада; и в полевых условиях:
остановка, отзыв, марш при отступлении, бег или атака, и
начать стрельбу.

У мальчика-барабанщика должен быть хороший слух и много постоянной практики.
чтобы делать все это под руководством главного барабанщика или кого-нибудь из ветеранов.
барабанщики критикуют.

В каждой пехотной и артиллерийской ротах были один барабанщик и один флейтист.
Хотя в батарейных отделениях обычно был горнист. У
Драгун были трубачи. Барабанщики и нитей, из каждого полка, сформированного
области музыки и шли с группой, когда полк был
полоса. Четвертой не было группы, которая повезло. У Восьмого было
свое, и Ганнибал утверждал, что это досадно, всегда мешает
полевой музыке.

Музыка была под барабанный мажор. Он действовал как первый сержант и
получал приказы от полкового адъютанта. Он объявил перекличку
на музыкальном собрании подавал сигналы своим посохом и видел, что
музыканты знают, как играть. Если и существовал какой-либо инструмент, от барабана
даже до рожка, то “Олд Браун”, барабанщик Четвертого состава, не умел
играть, никто еще не открыл его.

В полковых лагерях и маневрах все барабанщики и флейтисты роты
обычно играли и маршировали вместе - скажем, десять барабанщиков и десять флейтистов
. Они собрались в караульном помещении на побудку и, избивая,
с гудками прошлись по лагерю, уделяя особое внимание
офицерским квартирам! Полковым призывам предшествовали
полковой марш для привлечения внимания, на случай, если присутствовало больше одного полка
. При маршировании в колонне полевая музыка звучала
во главе полка, барабанщики позади флейтистов. Но
барабанщик и флейтист каждой роты возились и ночевали с ротой,
и остались с ней, когда ее отделили.

Барабанщики по очереди дежурили в караульном помещении
чтобы маршировать с караулом на обходе и смене и подавать любой сигнал
который мог потребоваться. Барабанщики также использовались в качестве маркеров на тренировках
, чтобы указать, где должны быть сформированы и заправлены линии; и
могли быть вызваны санитары или посыльные.

На самом деле барабанщик был важной персоной. Мальчики-барабанщики получали
жалованье и пайки рядового; носили лучшую форму и короткий меч.

Но не все барабанщики были мальчиками. Было немного мальчиков
и немного взрослых мужчин; и когда зазвучала музыка на поле, это
представляло собой довольно забавное зрелище с шестифутовой планкой, как у Билла Сайкса в
тот же невысокий чин с таким коренастым, напыщенным маленьким “негодяем”, как юный Томми
Джонсу было всего четырнадцать.

Файферами были в основном мужчины. Партнер Джерри, Файфер О'Тул, опередил
его на фут.

Во время перерывов на отдых войскам теперь предоставлялась возможность осмотреть город и
близлежащую местность. Пуэбла намного превзошла Вера-Крус. Поговорка гласила: “Пуэбла
- первое небо, Мексика (Город Мехико) - второе”.
Мощеных улиц было много и они были широкими, по бокам стояли великолепные каменные здания
по ним проезжали грохочущие кареты богачей. Здесь была одна
сотня церквей и бесчисленное множество прекрасных магазинов; рынки изобиловали
фруктами и овощами. Дома были открыты для офицеров и
рядовых; генерал Уорт начал с того, что не вмешивался в дела города
власти пока она не мешала ему; генерал Скотт
продолжение системе. Он позволил города сторожам для патрулирования с
их оружием, как и раньше, так что ночью там было два комплекта охранников.

Мексиканские стражники скандировали:

“Аве Мария! Son las doce de la noche, y sereno,” which meant: “Hail,
Mary! Сейчас одиннадцать часов, и тихо.

Пока американские часовые ворчали:

“Пост номер один (или два, или три). Все в порядке”.

В шести милях от города находились руины древнего индейского города ацтеков
город Чолула с пирамидой из глины и каменных блоков в двести
футов высотой, поднимающийся на сто сорок ступеней. Когда Кортес,
завоеватель пришел сюда в 1520 пирамида использовалась для человека
жертвы, и никогда не угасающий костер, чтобы Боги Ацтеков был жив
на верхней части попы. Но Кортес разрушил город и убил шесть
тысяч человек. Теперь не было ни города, ни пожара, а на вершине
пирамиды была возведена церковь.

Это было такое историческое место, что к нему были выведены войска,
Бригада за раз, на экскурсию. Четвертая пехотная с
Первой бригадой Первой дивизии под командованием генерала Уорта и полковника
Гарланд совершил поездку в один ясный день, когда старый Попокатепетль и
Истаччихуатль, казалось, были на расстоянии мушкетного выстрела, а не в семидесяти пяти
милях. За этими двумя горами лежал город Мехико, наша цель.

“Мы те, кто доберется туда”, - подумал Джерри. Регулярные войска сами по себе
не были обескураживающим зрелищем - полторы тысячи хорошо обученных солдат
маршировали непринужденно, неся свои знамена ветеранов; офицеры артиллерии
блистали в красных мундирах, пехота была отмечена белым, а
генеральный штаб с золотым галуном и золотыми эполетами.

Разумеется, всякий раз, когда войска отправлялись за какими-либо шпионами в Пуэблу
немедленно поскакал в деревню, чтобы сообщить новость мексиканским уланам
. Но кто боялся улан?

Генерал Скотт подошел сзади. Он и его штаб пронеслись вдоль колонны
взводов и замедлили ход, чтобы проехать вровень половину пути.

Находившиеся там офицеры обсуждали пейзаж. Кто-то отдал
пальму первенства сверкающему Попокатепетлю, кто-то Истаччихуатлю, кто-то городу с
красными крышами, кто-то зеленым полям, а кто-то великому
пирамида, увенчанная церковью. Но генерал Скотт сказал своим громким
голосом, так что барабанщики и флейтисты Четвертого полка ясно услышали:

“Джентльмены, я не согласен со всеми вами. Меня больше всего восхищает этот
прекрасный отряд войск, без которого мы никогда больше не сможем спать в залах
Монтесумы или в наших собственных домах ”.

Речь прокатилась вверх и вниз по колонне, и все зааплодировали. Старый
Суета и Перья, безусловно, ценили хороших солдат.

Была надежда, что армия “будет спать в залах Монтесумы”.
4 июля. Но, хотя было собрано много провизии,
подкрепление все еще шло медленно. Итак, четвертое июля прошло в
Пуэбле с празднованиями рядовым составом, а вечером
торжественный прием от генерала Скотта во Дворце офицеров и
горожане.

Затем, 8 июля, генеральный подушки, который был назначен на
генерал-generalcy у завсегдатаев, прибывших из Вера-Крус сорок пять
сто человек, под командованием полковника Макинтоша пятого пехотного и вообще
Джордж Кэдваладер, новый бригадный генерал из Пенсильвании. Они начали
в трех отрядах и имел несколько стычек с партизанами на
путь, потеряли пятьдесят человек убитыми и ранеными, и много
багаж.

Они принесли Пальметты, Конные Винтовки, кое-что из Второго
и новые Третьи драгуны, рота F Четвертого пехотного полка, B
Пятая пехотная, части девятого, Одиннадцатого и пятнадцатого пехотных полков
(новые регулярные полки), несколько рот вольтижеров или разведчиков
стрелков и партия рекрутов для всех родов войск.

Генерал Франклин Пирс (еще один новый бригадный генерал) из Нью-Гэмпшира
прибыл следующим, 6 августа, с двумя тысячами четырьмя сотнями человек из трех
тысяч. Он потерял шестьсот человек из-за болезней и
провел шесть боев. Его войсками были знаменитые морские пехотинцы военно-морского флота,
остальные новые регулярные полки - девятый, одиннадцатый, двенадцатый,
Четырнадцатый и пятнадцатый - и еще новобранцы.

Новые полки были еще довольно сырыми; их собрали всего за несколько
месяцев, и только шестеро из четырехсот офицеров успели побывать на службе.
Остальные были назначенными гражданскими лицами - многие были зеленее Джерри. Они
представляли собой странное зрелище, когда ехали верхом или прогуливались, пытаясь вести себя как старики
но их беспокоили мечи и шпоры. Морские пехотинцы, однако,
были бойкими людьми, офицерами и всеми остальными, и ни от кого не терпели возражений.

Генерал Скотт вызвал гарнизон из Халапы. Это выглядело так
хотя он был почти готов выступить дальше. Теперь он командовал четырнадцатью
тысячами человек в Пуэбле, но список больных был огромным. Две тысячи
человек находились в больнице, пятьсот других только поправлялись.
Тем не менее, время пришло. За несколько дней до прибытия
последнего подкрепления под командованием генерала Пирса все признаки указывали
на скорый разрыв. В штаб-квартире состоялся военный совет,
на котором присутствовали генералы Уорт, Твиггс, Квитман и Пиллоу; помощники и
санитары носились по улицам, оборудование было
отремонтированы и загружены вагоны.

В донесениях говорилось, что генерал Санта-Анна снова собрал армию численностью
тридцать с лишним тысяч человек и укрепил все подступы к
столице.

Для армии это ничего не изменило. Регулярным войскам не терпелось выступить.
Добровольцы - жители Второй Пенсильвании, Нью-Йорка и
Южной Каролины - галантно заявили, что хотят “увидеть
слона” за соседними горами. Эти боевые могавки были
обязаны пройти через это, и по сравнению с новыми регулярными солдатами они были
ветеранами.

Полковник Чайлдс из Халапы должен был остаться в Пуэбле с больными и
гарнизон из пятисот человек. Большинство первых пенсильванцев
остались в Пероте, чтобы удержать его. Считая погонщиков и тому подобное
В конце концов, у генерала Скотта было всего около десяти тысяч семисот человек.
офицеров и рядовых, с которыми можно было выступить против войск генерала Санта-Анны.
тридцать тысяч.

“Мы могли бы лучше продолжить преследование с тем, что у нас было после
битвы при Серро-Гордо, и достичь Мексики сразу после Санта-Анны”,
Ганнибал пожаловался. “У него было время подготовиться к встрече с нами, и мы отрезаны
оторваны от нашей базы - у нас недостаточно людей, чтобы разместить гарнизон в одном месте,
кроме Пероте, между здесь и Вера-Крус, и вся дорога
беспокоят партизаны. Старый пух и перья говорит, что он выбросил
ножны и идет вперед с обнаженным мечом. Делай или умри. Что ж,
в любом случае, завтра стартует Второй дивизион. Этим ребятам снова
повезло. Надеюсь, мы не сильно от них отстаем ”.

Это было 6 августа, в день прибытия генерала Пирса. Армия была
перераспределена на четыре дивизии вместо трех.

Первая дивизия была примерно такой же, как и раньше: Вторая артиллерийская,
Третья артиллерийская, четвертая пехотная, в Первой бригаде; Пятая
Пехота, Шестая пехотная, восьмая пехотная во Второй бригаде.

Вторая дивизия (генерала Твиггса) тоже была примерно такой же: Первая
Артиллерия, Третья пехотная и стрелковая части в Первой бригаде; Четвертая
Артиллерия, Вторая пехотная рота, Седьмая пехотная рота с инженерной ротой
и артиллерийская рота во Второй бригаде.

Генерал-майор Пиллоу, занимавший второе место после генерала Скотта, теперь в звании полного генерала
генерал-майор командовал Третьей регулярной дивизией. В нее входили
новые полки. В Первой бригаде генерала Кадваладера были
Вольтижеры, или легкие стрелки, Одиннадцатый пехотный, четырнадцатый
Пехота и Первая легкая батарея капитана Джона Магрудера
Артиллерия. Вторая бригада под командованием красивого генерала Франклина
Пирс имел Девятый, двенадцатый и Пятнадцатый пехотные полки.

Генерал Китман командовал Четвертой дивизией. Это были добровольцы
и морская пехота. Генералу Шилдсу, который оправился от своего ужасного
ранения, полученного при Серро-Гордо, разумеется, была придана добровольческая
бригада, состоящая из Пальметто под командованием полковника П. М. Батлера и
Вторые жители Нью-Йорка под командованием полковника Уорда Б. Бернетта. Подполковник Е.
У С. Уотсона из морской пехоты была Вторая бригада - морские пехотинцы под командованием
Майор Леви Твиггс и Второй Пенсильванский (отличный полк, равный
регулярным) под командованием полковника У. Б. Робертса, с легкой батареей H из
Третья артиллерийская рота под командованием лейтенанта Э. Дж. Стептоу и Третья рота С
Драгуны.

Затем была кавалерийская бригада, которой командовал пожиратель огня,
Полковник Харни, и в ее состав входила рота F Первого драгунского полка под командованием
Капитан Фил-Кирни, племянник генерала Стивена Кирни В., которые были
прошли первые в Калифорнии шесть компаний второго драгунского полка,
под командованием майора Э. В. Самнера, который также оправился от ранения в Серро
Гордо; и трех рот нового Третьего драгунского полка под командованием
Подполковника Томаса П. Мура.

Вторая дивизия Твиггза должна была идти впереди, а драгуны Харни
расчищали путь наступления.

На следующее утро, во вторник, 7 августа, все вышли рано, чтобы посмотреть
Второй старт "Залов Монтесумы". Драгуны были уже на пути.
недалеко по дороге. Огромная толпа солдат, больных и
здоровых, а также горожан столпилась вокруг площади, где находился генерал
Твиггс выстроил свои полки на параде перед правительственным дворцом, чтобы
их проинспектировал генерал Скотт.

Закончив осмотр, он повернулся лицом к длинным рядам и приподнял шляпу - и увидел
каким крепким бойцом он выглядел со своей короткой шеей,
красным от загара лицом и гривой седых волос.

“А теперь, ребята, крикните им "Серро Гордо”!" - проревел он. “Раз, два,
три - ура!”

“Ура! Ура! Ура! Две с половиной тысячи человек в один голос зааплодировали
оглушительным взрывом. Джерри, Ганнибал и все остальные товарищи в толпе.
Толпа неистово присоединилась. Гремели оркестры, гремели барабаны, скрипели флейты
.

“По ротам, правым колесом! Быстро -марш!”

Дивизия перестроилась в колонну по ротам.

“Колонны, вперед - марш! Ведущий - направо!”

“Разбиться на взводы - марш!”

Вдали топала Вторая дивизия, играли оркестры, били барабаны, гремели пушки
, развевались флаги.

“Привет!” Помпей усмехнулся, пристроившись рядом с Джерри и Ганнибалом.
“Санти Энни, он сделал то, что ты кричала, и он говорит: ‘Эти янки
идут! Теперь, чего я добиваюсь?”




XIV

НАКОНЕЦ-ТО МЫ УВИДЕЛИ ЦЕЛЬ.


На следующее утро могавки генерала Квитмана и морские пехотинцы выступили в поход.
бодро выступили, возглавляемые ротой капитана Гейтера Третьего
Драгуны. Дивизия Уорта должна была отбыть на следующее утро;
Третья регулярная дивизия Пиллоу должна была стать последней.

Вся Пуэбла собралась посмотреть, как отправятся первые. Не мало мексиканских женщин
плакали. Первый дивизион был фаворитом. Горожане имели
назвали его “Пуэбло дивизии”. Они восхищались тем, как мужчины сложили оружие
и спокойно улеглись спать на площади, как будто ничего не боясь
.

Генерал Уорт, смуглый, с горящими глазами, восседавший на коне, как фельдмаршал
прокричал троекратное "ура".

“Ура! Ура! Ура!”

В колонне из пяти человек шириной первая прошла через ворота,
и по Национальной дороге в город Мехико.

“Построиться во взводы - марш!”

“Шагом по маршруту - марш!”

С близкого расстояния в тринадцать дюймов ряды отступили до
двадцати восьми дюймов, или одного шага, друг от друга. Мужчины могут носить свои ружья
по своему желанию, всегда с поднятыми дулами; им не нужно идти в ногу и они могут
разговаривать.

Адъютант из генерального штаба прискакал сзади и что-то сказал
Генералу Уорту. Приказ прозвучал повелительно:

“Колонна, сомкнутым строем - марш!”

Итак, все встали плечом к плечу, ряды сомкнулись, барабаны снова зазвучали.
отбили ритм в девяносто шагов в минуту.

Генерал Скотт поспешил со своим штабом и эскортом и продолжил путь.
было сказано, что он присоединится к наступающим войскам Твиггза.

“Этап по маршруту - марш!”

День, 9 августа, был солнечным и теплым. Город Мехико находился примерно в
девяноста милях к западу, за следующей грядой гор. С перевала
за грядой были видны долина Мехико и город.

В конце третьего дня марша лагерь был разбит под ледяным
моросящим дождем в высокогорной долине, названной Рио Фрио, или Долиной холодной воды.
Предстоял трудный подъем через сосновые леса, но перевал был уже близко
раньше. Генерал Уорт, ехавший на лошади среди полков, отдал приказ
рубить лес рядом с кают-компанией и разводить костры. Вскоре наступила темная дождливая ночь.
долина пылала от бревен, разведенных на бивуаке Первой дивизии,
здесь, на высоте десяти тысяч футов, в горах Анауак.

Джерри было тепло и уютно, он завернулся в одеяло у камина,
его барабан лежал в клеенчатом чехле.

“Ах, ну да, в Шотландии я видел и похуже”, - заметил рядовой “Скотти” Макфил
.

“ Конечно, мы не будем возражать, если нам всем будет уютно в Коридорах.
о Монтесуми, ” сказал капрал Файнерти. “ Верь, и они уже не меховые.
Перебирайся через вершину холма и спускайся вниз.

Пожары постепенно затухали под проливным дождем. От прикосновения
сержанта Джерри проснулся, дрожа, так как его одеяло было покрыто льдом
, а с чехла для барабана свисали сосульки.

Но в этот день им всем предстояло пересечь хребет и увидеть внизу город
Мехико, где генерал Санта-Анна ждал со своими тридцатью тысячами
солдат, своей артиллерией и фортами.

Под бой барабана и ноту флейты, исполняющей полковые марши, Первый
Подразделение бодро вышло на свежий воздух. Путь лежал вверх, и
выше, и еще выше. Через каждые полмили колонне приходилось останавливаться и отдыхать.
Мужчины потеют над своими мушкетами, ранцами, ранцевыми сумками, коробками с патронами
и рулонами одеял. Когда они достигли вершины, то были почти на высоте одиннадцати
тысяч футов.

Перевал образовывал плато длиной около мили, но не шириной. В полдень
колонна остановилась на западном краю на ужин.

Внизу ничего не было видно, кроме густого тумана, простиравшегося волнами
облаков, в то время как здесь, наверху, светило солнце. Тем не менее, долина
Мехико находилась под слоем тумана.

“Роты, построиться!”

“Взводами, вперед - шагом по маршруту - марш!”

Они спустились по довольно ровной дороге. Туман рассеивался, когда они
петляли среди сосен. Теперь начало светить солнце
в саму долину. Заблестели озера, развернулись зеленые поля, появилось еще больше
гор.

С грохотом колес, топотом ног.Эт и топот копыт первым
Отдел по наследству. Никто не может отрицать, что длинная колонна кавалерии,
артиллерия, пехота и повозки сделали красивый взгляд. Генерал Уорт
и его штаб, в шинелях, верхом на лошадях, остановились.
Генерал нетерпеливо осматривал строй. Затем он воскликнул:

“Джентльмены! Посмотрите на это! Только взгляните на эту колонну! Разве этого недостаточно, чтобы
развеселить сердце любого мужчины?”

К середине дня вся долина была в поле зрения. Там было множество
городов; несколько больших озер; город Мехико был показан как участок
из сверкающих башен и турелей на расстоянии тридцати миль. И через некоторое время
в рядах начали появляться лагеря Второй и Четвертой
Дивизий, синие от солдат и слегка обозначенные несколькими палатками
офицеров.

“Это первый Твиггс”.

“Нет, это Китман. Я вижу, как ирокезы смотрят!”

“Черт возьми, это Твиггс, потому что там Старая Суета и перья величиной с Энни"
”три человека!"

“Колонна, сомкнуться - марш!”

Ряды сомкнулись, люди перешли на ритмичный шаг. Майор-барабанщик Браун
скомандовал: “Идем сквозь рожь”; и под звуки флейт и барабанов
Четвертый полк играл "Если тело встретится с телом”, и другая музыка
и оркестры играли то, что они выбрали, все они прошли мимо первого
лагеря (добровольцев Квитмана и морских пехотинцев); прежде чем достичь
из лагеря Второго они свернули на дорогу, ответвляющуюся на
юго-запад, как будто к круглому сверкающему озеру; и на закате, когда
облака обещали дождь, они разбили лагерь в деревне под названием Чалко, недалеко от
восточная граница озера.

Вечер был дождливый. По приказу офицеров рота
сержанты вскоре разместили солдат в деревенских домах и лачугах.
Бардак Джерри - первый сержант Маллиган, капрал Файнерти, Файфер О'Тул,
Рядовые “Скотти” Макфил, Джон Доан (служившие в британских
армия) и Генри Брюер из Нью-Джерси - получили помещения, равные лучшим.
то же самое - комната с прочными глиняными стенами и глинобитной крышей, с
камином и овечьими шкурами на земляном полу для мягкости. Чтобы быть уверенным,
шкуры пахли довольно сильно, когда прогреется, но какая разница?

Сержант Маллиган отправляется Скотти и Генри корма, с Джерри, как
переводчик. Они втроем вернулись, принеся баранью лопатку, две
цыплята и охапка кукурузы. По приказу сержанта, произнесенному
грубым голосом, но переданному Джерри, мексиканцем, которому принадлежала хижина.
раздобыл дрова. В столовой быстро готовили и ели.

“Единственное, что беспокоит меня сейчас, шутя, как мы идем позвонить
на Санта Энни?” - спросила фиферы О'Тул, жуя“, ибо, как я понимаю,
все дороги первой к нему относятся дайки, как, через болота, предназ.
водой в обе руки пушку над головой.”

“Почему вы не можете передать это Джин'ралу Скотту?” Капрал Файнерти упрекнул.
“Поверьте, он найдет способ проникнуть внутрь, и мы воспользуемся им. Сам я еще не заплатил
выполнять работу джинна; у меня есть свое дело, и оно заключается в том, чтобы драться.
слово дают офицеры. Они - парни” которые знают.

“Судя по тому, как ведут себя люди в этом городе, держась так отчужденно и
не слишком дружелюбно, они считают, что мы уже практически побеждены”, - вставил
Генри Брюер. “Вы все покойники’ - разве это не было утешением
от чернолицего злодея, который передал нам баранину?” он
обратился к Джерри.

Джерри кивнул.

“Но то же самое говорили о вас в Вера-Крус”, - добавил он.

“Да, и в Керри-Гордо они думали так же”, - сержант Маллиган.
утверждал. “И то же самое они подумали в Пуэбло, когда прелестные девчонки
закричали, увидев, что мы отправляемся в путь. Но, несмотря на все это, мы все еще в состоянии ужасно
наказывать съестное из плоти и крови. С полными желудками и Скоттом, который нас накормит
мы идем ”.




XV

РАЗГАДКА ГЕНЕРАЛА САНТА-Анны


Утром облака рассеялись. День был теплым, как в разгар лета.
на востоке и юго-востоке возвышались белые, острые и прозрачные вершины Истаччихуатль
и Попокатепетль; большое озеро Чалко
мерцал в полосах воды, пробивающихся сквозь камыши и плавучие луга; поперек
на нем и дальше на северо-западе отчетливо виднелся город Мехико,
его башни и высокие крыши блестели на солнце.

Все выглядело мирно. После того, как лагерь выполнил свои утомительные обязанности
, люди приступили к уборке своего снаряжения. Джерри
закончил рано и мог свободно гулять.

По всем разговорам в полку ситуация была серьезной. Город
Мехико был уже в поле зрения, но он был окружен озерами и болотами, а также
батареями тяжелых орудий и укреплениями, в которых служило тридцать тысяч
или более мексиканских солдат.

Через некоторое время он заметил офицера, сидевшего в одиночестве на
куче старых глиняных кирпичей и изучавшего карту. Это был лейтенант Грант,
занятый решением проблемы. Джерри подошел к нему и отдал честь.

“Ну, мой мальчик?” лейтенант пригласил.

“Прошу прощения, сэр, но мне было интересно, что мы собираемся делать,”
Джерри решился.

Лейтенант Грант улыбнулся.

“Как и все мы. Это очень милая головоломка. Но генерал Скотт
решит ее, потому что мы здесь ”.

“О, мы, конечно, возьмем город, сэр”, - согласился Джерри. “Я не знаю,
но как”.

“Н-нет”, - задумчиво произнес лейтенант, разглядывая свою карту. Затем он перевел взгляд на Джерри. Он был
изможденный и худой, как и все солдаты в целом. “Ты смышленый мальчик. Может быть,
если ты посмотришь на эту карту, то поймешь все лучше. Но это
все конфиденциально, ты должен помнить. Человек в строю должен
ждать и подчиняться приказам; оперативные офицеры говорят то, что они есть. И поскольку
Я всего лишь младший лейтенант, я имею мало общего с планированием
операций ”.

“Я запомню, сэр”, - пообещал Джерри.

“Хорошо. Садитесь. Вот схема, которую я позаимствовал у
инженеры. Она охватывает в этом разделе. Есть дорога из города Puebla, за
что мы продвинулись вперед. Вот лагерь Четвертого дивизиона в Буэна-Виста,
который мы проехали, прежде чем свернуть; и вот лагерь Второго дивизиона
в Айотле, в трех милях по направлению к городу. Вот мы и на
Чалко, недалеко к югу от дороги Пуэбла и двух других
лагерей, а там, на северо-западе, находится город Мехико. Вы увидите, как это происходит.
мы заблокированы от проезда по Пуэбле, или Национальной дороге, из-за
крепости Эль-Пеньон. Есть Эль-Пеньон, в тринадцати милях к западу от Дженерал
Лагерь Твиггза на главном шоссе.

[Иллюстрация: _ Кампания в долине Мехико_]

“Да, сэр. Я вижу это. Разве мы не можем взять это, как мы взяли Серро Гордо?”

“Генерал Скотт, как мне сообщили, предпочел бы не пытаться. Эль Пеньон
сильнее, чем был Серро Гордо. Вы можете видеть это отсюда. Он состоит из
одного крутого холма; на батареях, расположенных террасами, установлено пятьдесят одно орудие.
и окружен рвом с водой шириной двадцать четыре фута и глубиной десять
футов. Орудия проходят анфиладой или обстреливают дорогу на большом расстоянии
и мы не можем избежать их, съехав с дороги из-за
болота по обе стороны. Чтобы форсировать Эль-Пеньон, потребовалось бы три тысячи человек
, и мы все еще были бы на узкой дороге, в семи милях от
города, и не могли бы маневрировать. Но к юго-западу от Эль-Пеньона и ближе к городу
на ответвлении от главной дороги вы видите другую
крепость под названием Мехикальсинго.

“Да, сэр”.

“Мехикальсинго - укрепленный город, к которому ведет мост.
через болото в верховье озера Сочимилько, которое является озером.
простирается на северо-запад от озера Чалко. Мексиканский чинго едва ли
в пяти милях от Мехико, но в остальном он дает много
такая же проблема, как Эль-Пеньон. Мы могли бы перевезти батареи и мост,
и тогда нам все еще пришлось бы ехать по узкой дороге, окруженной болотами на протяжении четырех
миль, прежде чем мы вышли бы на другую главную дорогу, ведущую в город. Генерал Скотт
, я полагаю, проводит рекогносцировку обоих укреплений, но его шпионы
уже сообщили о нем.

“ Тогда что мы можем сделать, сэр? - Спросил Джерри.

“Я не утверждаю, хотя я волен иметь свои собственные идеи. Любому человеку
разрешено думать, но это противоречит правилам - думать вслух
иногда. Я говорю тебе это как мужчина мужчине. Когда ты вырастешь,
возможно, ты сам станешь офицером, и в твоем распоряжении будут карты. Что ж, если мы
не можем добраться до столицы с востока, должны быть другие пути.
Наполеон провозгласил максимой войны: ‘Никогда не делай того, чего ожидает враг".
ты должен это сделать". Санта-Анна ожидает, что генерал Скотт двинется на город
с восточных подступов, и я понимаю, что он сосредоточил
его батареи и люди должны защищать эти подходы. Теперь вы увидите
на карте, что за Мехикальцинго отрезанная дорога соединяется с главной дорогой
с юга, называется дорогой в Акапулько. А дальше на запад есть
еще одна главная дорога с юга.”

“Да, сэр”, - размышлял Джерри, наливая над картой и после
палец лейтенанта.

“Есть пути, чтобы ударить Акапулько дороге, или по другой дороге, без
уменьшение Mexicalcingo. Армия могла бы - я не говорю, что могла бы, - но
армия храбрых людей могла бы обойти к югу от озера Чалко, здесь, и
далеко к югу от Мехикальсинго, по очень пересеченной местности, и достичь
Дорога в Акапулько у городка Сан-Августин, примерно в тридцати милях от
где мы сейчас находимся. Таким образом, нам следует избегать Эль-Пеньона и Мехикальсинго и
подойти к городу с неожиданной стороны, либо с юга, либо с
запада.”

“Возможно, генерал Скотт подумал об этом, сэр”.

Лейтенант Грант снова улыбнулся.

“Без сомнения, подумал. Я скорее предполагаю, что он подумал об этом в Пуэбле. Я
знаю, что он был занят сбором информации. Но, согласно всем донесениям наших
шпионов и местных жителей, маршрут вокруг озера Чалко к югу от него
очень плохой, с лавовыми скалами, острыми хребтами и болотами. Это настолько плохо, что
сами мексиканцы редко им пользуются, и генерал Санта-Анна заплатил
мало внимания на это.

“Точно так же, как он не обратил особого внимания на тот первый холм в Серро
Гордо”, - сказал Джерри.

“Серро Гордо должен был научить его, но, очевидно, этого не произошло. Он
довольно хорош в тактике и плох в стратегии. Генерал Скотт блистает в
том и другом. У меня есть идея, ” продолжил лейтенант; и он внезапно спросил:
“Ты умеешь хранить секреты, мальчик?”

“Да, сэр”.

“Очень хорошо. Сделай это. Я раскрываю вам секрет - или то, что может быть секретом.
Вполне вероятно, что поход на город Мехико будет предпринят
южанами. Капитан Ли из инженерных войск разведал тропу
вокруг озера до Сан-Августина и считает, что это сносно.

“ И нам не придется сражаться, сэр?

- О, у нас будет достаточно сражений, и их будет в обрез. Там есть укрепления.
на дороге в Акапулько, и Санта-Анна узнает, что мы задумали.
Вопрос лишь в том, осмелится ли он вовремя перебросить свои силы
и оставить ослабленными восточные подходы. Ты видишь Тлалпам или Сан-Августин?
Августин? К северу по дороге в город находится город Сан-Антонио.
В нем, вероятно, есть сильные батареи; а затем Чурубуско, в четырех
милях от города. После того, как они будут взяты, нам придется сражаться
путь через внутреннюю линию обороны, соединенную с городом
стены. Но в Сан-Августине мы будем в девяти милях от города
и у нас будет выбор из нескольких дорог. Да, ” улыбнулся лейтенант,
сворачивая карту. “ Мы будем заняты, офицеры, мужчины и юноши.

Третья дивизия под командованием генерала Пиллоу с новой пехотой
полки и вольтижеры прибыли сегодня днем. Все они прошли
через Чалко и расположились лагерем в двух милях к югу от Чимальпы. Теперь, если бы
атаки должны были быть предприняты с востока, тогда Вторая дивизия и
Добровольцы Квитмана и морские пехотинцы должны были войти первыми, потому что они
уже были на главной дороге. Это снова отбросило Первую и Третью дивизии
в тыл, что им не понравилось. Но Джерри, услышав
этот разговор, улыбнулся про себя, потому что подумал, что они с лейтенантом
Грантом понимают разницу.

Так оно и произошло; ибо;;

“Ура, ребята! Марш меняется на обратный. Первое правило - указывать путь.
”вэнс Мор ".

Это были слова капрала Файнерти, сказанные на следующий день в полдень на мессе в
деревне Чалко, на восточном берегу озера Чалко.

“И куда же мы направляемся?”

“Конечно, мне еще не сказали, но вы можете догадаться сами. Это
наверняка не у главной дороги, где парни Твиггза
впереди нас”.

Новость взволновала всех. Солдаты ждали только приказов. Примерно через
два часа прибыл бригадный адъютант Николс, выступавший от имени
Полковника Гарланда.

“Отбивайте сбор, барабанный майор”.

При первых ударах Четвертый полк взвалил на плечи вещевые мешки и ранцы
и схватил мушкеты. Остальные полки были в такой же боевой готовности. Главный барабанщик
Браун подал сигнал, и его барабанщики зазвучали В соответствии с Цветом.

Последовал краткий осмотр. Ряды сомкнулись, взводы были сформированы,
Первая дивизия двинулась на юг, а не на север. Это
было именно так, как предсказывал лейтенант Грант.

Отдел подушка под руки, две мили, но еще не
формировалось в течение марта. Первый беспечно тащились с добродушным
шутки, и покинуло его.

Когда бивуак был сделан этот вечер в кукурузном поле в восьми милях от
Чалко дивизия была в прекрасном расположении духа. Старый Фусс, Перья и
Генерал Уорт что-то замышляли, никто точно не знал, что именно; но все,
включая Санта-Анну, скоро узнают.

На следующий день участники марша обогнули озеро и повернули на запад среди
оливковых рощ. Выйдя из них, передовые шеренги разразились радостными криками.
На севере, далеко за озером, виднелся холм Эль-Пеньон,
темная, громоздкая масса, на вершине которой все еще вызывающе развевался мексиканский флаг.
вершина. Через устье другого озера, на северо-западе, виднелась деревня Мехикальсинго
едва виднелась деревня с мексиканскими флагами, обозначавшими ее батареи
также. Дивизия обходила эти форты за пределы досягаемости.

“Боже, они нас совсем не видят, совсем. Они сидят над своими
ловушки, и мы будем внимательно смотреть им в спину!

Дорога становилась все хуже. Она вилась вдоль подножия голой горы
хребет, который простирался грядами прямо к новому озеру Сочимилько.
Лошадям батареи Дункана приходилось помогать вручную; обоз с обозом
в тылу с трудом преодолевал крутые ущелья, прорезанные в острой скале
между хребтами.

В десять часов утра другой деревне, Сан-Грегорио, был
дошли. Тут помощник подошел с депешами для общего стоимостью; на
распространился слух, что нападение было сделано на одной из колонн
позади. Дивизия должна была ждать инструкций.

Затем, вечером, прибыла вся кавалерийская бригада полковника Харни, восемьсот драгун
, рысью. Они сказали, что отряд мексиканской пехоты и
уланы пытались отрезать Вторую дивизию еще в Буэна-Виста
по пути из Айотлы, чтобы совершить марш вокруг озер; но что Тейлор
батарея Первой артиллерийской установки отправила красные колпаки в полет.

Вторая и четвертая дивизии следовали за Третьей
и Первой. Вся армия была в движении, окружая Эль-Пеньон с флангов и
Mexicalcingo, нацеленный на удар в Акапулько в Мехико
юг.

По дороге в Сан-Августин становилось все хуже. В местах, вряд ли
пространство за колонной проехать от озера Сочимилько и горы
склоны. Пионеры трудились. Мексиканцы поспешили прорыть рвы
и скатать бревна; но артиллерию и повозки тащили на себе
снова и снова.

Капитан Мейсон из инженерных войск уехал вперед, на разведку.
Когда он вернулся, ему доложили, что он въехал в Сан-Августин
сам по себе и не обнаружил солдат.

“Колонна, внимание! Сомкнутый строй -вперед -марш!

С кавалерией, пехотой, четырьмя артиллерийскими орудиями и семьюдесятью пятью
первая дивизия вошла в Сан-Антонио днем
17 августа.

Этой ночью в лагере многие мужчины думали, что теперь путь в
город открыт. Вспоминая карту, и его разговор с Грантом лейтенант, Джерри
опасались разных. Так поступали другие.

“Еще нет, еще нет, ребята,” сказал сержант Маллиган. “Мы имеем нашу
поединки. Ты можешь быть уверен, что Санти Энни заранее знает, что мы задумали
. Разве в стране не полно его шпионов? Это долгих девять миль
до тим-Холлс в Монтесуми, и там достаточно места для батарей по всему
кстати. Если я не промахнусь в своем обличье, там будут войска и пушки, которые уже спешат сюда
обогнуть город и спуститься, чтобы преградить нам путь. Я слышал, рассказывают, что
меньше чем в двух милях к северу первая неприятность - местечко под названием Сан
Антонио, ощетинившееся пушками; и Вишневый Буско рядом, выглядит точно так же.
И болота, и надворные постройки, и городские стены - все это исключено.

“Что ж, ” сказал рядовой Макфил, - пусть пули распределяются так же, как и
жалованье, и пусть победит тот, кто сражается под паром”.




XVI

ЛИЦОМ К ЛИЦУ С МЕКСИКАНСКИМ ХОЗЯИНОМ


В восемь утра был отдан приказ о построении. Дивизия сформирована
колонна. Это было похоже на дело. Прибыл генерал Скотт;
Вторая, третья и четвертая дивизии быстро приближались. Когда Первый
выехал из Сан-Августина на широкую дорогу, ведущую на север,
Джерри сам ощутил странный трепет. В том направлении лежал Сан-Августин.
Антонио, всего в двух с половиной милях; за Сан-Антонио был Чурубуско;
а за Чурубуско - Мехико.

Из Сан-Августина ничего не было видно на севере страны. Вид
был прерван огромной массой черноватой вулканической породы, выброшенной вверх
подобно лаве, и охлажденной до всевозможных уродливых форм. Он был назван Эль
Педригал; находился в двух милях к северу и югу и в трех милях к востоку и западу.

Дорога поворачивала на север, огибая восточный конец слоя лавы. Еще через
милю открылся западный берег озера Сочимилько, напротив справа
и колонна внезапно остановилась. Дорога продолжалась, но наполовину
за милю до этого поперек него тянулись мексиканские батареи Сан
Антонио.

Теперь генеральские офицеры совещались. В колонне закачались головы.
С болотами озера с одной стороны и зазубренной лавой
хребты с другой, и дорога, идущая между ними прямо в
бруствер, это выглядело не очень радостной перспективой.

“Приказываю - оружие! Батальону - отдых!” - рявкнул майор Фрэнсис Ли четвертому полку
Пехоты.

Вся колонна может стоять в покое, пока генерал стоит и его сотрудников,
езда на более высокое положение, осмотрел землю через свои очки.
Приехал адъютант с приказом по бригаде.

“ Приветствия генерала, полковник, и, пожалуйста, расположите свою бригаду лагерем.
справа от дороги, ” крикнул он полковнику Гарланду.

Полки были переброшены. Вторая бригада тоже отправилась в лагерь
позади. Роты были предупреждены оставаться возле сложенного оружия в
готовности к действию. Флаги мексиканских батарей были видны
отчетливо; были слышны звуки их горнов. Прогрохотала пушка, и
где-то на дороге просвистел снаряд.

“Черт возьми, сегодня мы делаем рожок или портим ложку”, - заявил капрал Файнерти
. “Кто за то, чтобы перелезть через бруствер?”

“Я!” и “Я!” и “Вот твой человек!” - были ответы.

“Поменьше шума, сержант”, - крикнул капитан Гор.

“Ты слышишь? Задержи дыхание, потому что ты их остановишь”, - упрекнул сержант Маллиган
.

“Конечно, сержант, Ван вишни гордо кричать и тхим нищие бы показали нам
их каблуки,” телесные Finerty усмехнулся.

“Вот он идет! Сам старый пух и перья! ’Это как запах о'
порошок--его из виду. Вы все грунтованный, мальчики? Мы в
воевать”.

Генерал Скотт и его штаб прискакали галопом. Генерал Уорт принял его
в штабе дивизии, в доме на ранчо недалеко от тыла; все они
продолжили еще раз осматривать местность с крыши дома.
Довольно скоро инженеры под командованием майора Дж. Л. Смита и капитана Джеймса
Мейсон (говорят, что он почти равен капитану Ли по уму) установил
вышли на разведку над слоем лавы слева; капитан Сет Б.
Рота Торнтона из Второго драгунского отряда прошла вдоль
края лавы, чтобы поддержать их.

Обе группы исчезли. Лагерь ждал; обедали рядом со своим оружием.
сложенное оружие, оставшийся отряд драгун тоже бездельничал.
Некоторые мужчины спали на теплом солнце. Джерри дремал, как старый участник кампании
, подперев плечи барабаном, когда его, вздрогнув, разбудило “Бум!
Бум”. Люди вокруг него слушали и
смотрели, их лица слегка побледнели. Офицеры напряглись, насторожившись.

По дороге галопом проскакала кавалерийская лошадь с пустым седлом и хлопающими стременами
.

“ Лошадь капитана Торнтона! Это лошадь капитана Торнтона!

Когда лошадь повернула к драгунам, все увидели, что седло
было в крови. Когда подъехали солдаты Торнтона, они привели капитана
Тело Торнтона, разрубленное пушечным ядром почти надвое. Они провели
разведку слишком близко к замаскированной батарее.

Мексиканские батареи время от времени стреляли в направлении дивизиона
Приказывая “Отойти!” Саперы с трудом отступали. Они
очевидно, не нашли пути ни слева, ни справа от дивизиона.
дороги, по ближе к вечеру первая бригада была переведена на небольшом расстоянии
в сторону и все знали, что наступление было отложено. В
Четвертый полк охраняемую каюту в Большом Каменном амбаре, и только в
время. Пошел холодный дождь.

Мексиканские батареи продолжали обстреливать амбар из двадцатичетырехфунтовых орудий;
время от времени пуля попадала в глинобитную крышу или сотрясала прочные стены.
но дождь и сгущающиеся сумерки не давали им возможности попрактиковаться,
и через некоторое время люди привыкли к обстрелу.

Наконец выстрелы прекратились. Выше по дороге солдаты Сан-Антонио были
устраивали праздник. Было много пения, воя и визга
оркестров, а также стрельбы из мушкетов.

“Теперь я задаюсь вопросом, в чем причина всего этого?” Генри Брюер из "Джерриз"
заметил: “Это потому, что они убили одного человека, или они думают, что
они отбили нас? Мне кажется, нужно совсем немного, чтобы сделать этих
парней счастливыми”.

“ Ага, а завтра они будут петь по-другому, ” сказал Джон.
Доун.

“Неужели никто не догадался, что мы будем делать ложку или портить
рожок?” - спросил Скотти Макфил. “ Фейт, когда мы носим с собой эти батарейки, я
у многих из нас даже ложки не хватит, чтобы воспользоваться каким-нибудь другим инструментом
кроме лопаты.

“ Верно, Скотти, ” согласился капрал Файнерти. Что касается меня, то военный опыт подсказывает мне, что
впереди нас ждет работа, хотя я и не говорю, что Первая дивизия
не справится с ней. Конечно, ни для кого не секрет, что сообщили инженеры; все
офицеры знают это, и у меня есть уши по обе стороны от моего пучка волос.
Мексиканцы рядом с нами надежно укрыты, с подкреплением
два полка с севера, и всего три тысячи человек,
и аккумуляторы доставили прямо из Эль-Пеньона и того другого места,
Мексиканский синго. Справа от них находится отхожее место, по которому может передвигаться только пехота
; их подъемник ведет прямо в болота, где ни человек, ни лошадь
не смогут обойти. А впереди нам придется атаковать по той же самой
открытой дороге, и, вероятно, придется приставлять лестницы, чтобы проникнуть внутрь шире, чем для
использования штыка ”.

“Ты рассуждаешь как офицер, Файнерти”.

“Да, и я веду с тобой офицерскую беседу. Если бы у меня был десартс с джином".
Я бы побывал там и раньше. И еще кое-что я тебе скажу. Вон там, на
той стороне, за этими обильно поросшими травой хребтами, всего в трех милях, находится другой
установите батарейки, и мы не сможем проехать между ними. Есть еще одна дорога,
к западу, и перекресток, соединяющий то одно, то другое, по пути...
"Черрибуско" - против "Сан-Антонио". Так что, если мы все-таки возьмем Сан-Антонио и ’
"Черрибуско", разве у нас за спиной не будет этих парней? Теперь я догадываюсь’
что персонал джин'рала немного подумывает о том, как перенести батарейки
сначала туда.

Ночь прошла мирно. Батарея Дункана была выставлена для наблюдения за дорогой.
часовые регулярно пели: “Все хорошо", и
лагерь спал. В огромном каменном амбаре Четвертому полку было настолько
комфортно, насколько это было возможно.

19 августа, на следующий день, выдалось светлым и теплым. Пришла весть, что все
разногласия теперь были до Сан-Августина. Судя по количеству
помощников и ординарцев, снующих туда-сюда между Первым подразделением
штаб-квартирой и Сан-Августином, что-то должно было произойти.

Приказ дня держал всех при себе. У Джерри не было возможности
посмотреть на Ганнибала, и Ганнибал тоже не мог посмотреть на него.
Воздух, казалось, был полон напряжения. Мексиканские батареи выше по дороге
оставались начеку, ожидая атаки. Но офицеры бригады,
в пределах видимости Джерри, постоянно тренировали свои очки на лаве
поле к западу-на самом деле уделяют больше внимания, чем в Сан
Антонио.

Затем, примерно в середине дня, по ощетинившейся лаве прокатился глухой грохот артиллерии
и треск мушкетной стрельбы.
Быстро два облака дыма поднялись к Солнцу; оба были три или
в четырех милях отсюда. Больше одной завуалированной холме, который только что показал себя
над полем лавы.

Это был бой, наконец. Большое облако было от мексиканских батарей
, облако поменьше - от американских орудий.

Генерал Уорт и группа офицеров вышли на плоскую крышу
штаб-квартиры ранчо, чтобы посмотреть на дым. Дивизионный адъютант
Капитан Уильям Макколл прискакал из штаба к полковнику
Гарленд; Бригадный адъютант Николс передал приказ майору Ли из
Четвертого полка.

“Батальонам встать в линию, отдохнуть, майор, приготовиться к выступлению”.

“Батальон, смирно!”

Офицеры побежали к своим местам; солдаты, которые до этого сидели,
вскочили.

“Направо - одеваться! Строем! Приказ - оружие! Батальону - отдых!”

Итак, полки ждали команды к выступлению.

“Мы будем идти туда и протянуть руку помощи”. Это была надежда. Но
хотя обстрел становился все гуще и плотнее дым облаков, нет
прибыл дальнейших распоряжений из штаба.

Тем не менее было ясно видно, что все было не совсем
прямо на Западе. Генерал Уорт и его штаб все еще стояли на
плоской крыше дома на ранчо, пристально вглядываясь в свои
бинокли; офицеры бригады и полка с тревогой вглядывались,
тоже; и вскоре офицеры роты сбились в маленькие группки и
смотрели и перешептывались.

Чем меньше черной тучей был неподвижен; он не продвинутый, мексиканская
облако уменьшилась не на всех. Под звуки американского батареи
зажигалка из металла. Дым облака оставались отдельными--американский
силы, казалось, зашла в тупик.

Лица у офицеров удлиненный; люди в строю стали
беспокойно бормотать.

“Отправить в первую очередь. Конечно, мы парни. Оставьте этих парней впереди.
мы займемся ими позже.

Первый дивизион стоял наготове до захода солнца. Когда стрельба стихла,
положение двух дымовых облаков практически не изменилось. Мексиканцы
"на холме", несомненно, выстояли.

“Вы можете нарушить строй, майор”, - обратился адъютант к майору Ли. “
Людей следует отпустить на ужин”.

Это оставляет крайне неудовлетворительным. До ужина Джерри и холодов
вышел из сарая. Офицеры по-прежнему были в маленьких группах, говорю
на полном серьезе. Всякий раз, когда к ним приближался кто-нибудь из рядовых, они
немедленно замолкали, как будто обсуждали плохие новости.
Джерри ждал, пока у него не появлялась возможность застать лейтенанта Гранта наедине.
Затем он подошел к нему.

“Извините, лейтенант, но не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о
битва? Люди боятся, что все пошло не так, как надо.

“Мы знаем не намного больше, чем все вы”, - ответил лейтенант
. “Генерал Уорт, вероятно, ожидает новостей. Но если вы будете
обещаю не выкладывать обескураживает слово среди мужчин, я объясню
лучшее, что я могу”.

“Да, сэр”.

“Очень хорошо. Насколько я понимаю, генерал Скотт работает
треугольник. Основание треугольника формируется этот путь, от Сан
Августин, чтобы соединяться с Сан-Антонио, примерно в середине его.
Лавовое поле занимает внутреннюю часть треугольника. Точка
треугольник, расположенный к западу от лавы, представляет собой холм под названием Контрерас, который
Мексиканцы сильно укрепили. Мы не можем без особых трудностей миновать Сан-Антонио по дороге
, чтобы добраться до Чурубуско за его пределами и
открыть путь в столицу. Но пока мы маске Сан-Антонио и сохранить
он начеку, общих целей Скотту, чтобы бросить другими отделами
из Сан-Августина вдоль южной стороны треугольника, нести
Мексиканских укреплений в точке, а затем маршируют на восток
снова по северной стороне удара треугольник здоровым и Сан
Антонио у них в тылу или наоборот. Нас, конечно, призовут
одновременно в лобовую атаку. Теперь, судя по тому, как обстоят дела
, я лично опасаюсь, что генерал столкнулся с более сильной стороной
, чем он ожидал, и что дела пошли не по плану
. Вчера он отправил инженеров под командованием капитана Ли на разведку
противника. Они обнаружили тропу для мулов, ведущую из Сан-Августина
через лаву к батареям в Контрерасе. Очевидно, местность
оказалась труднодоступной для артиллерии, поскольку я обратил внимание на сообщения только о
трех легких орудиях с нашей стороны ”.

“Вы думаете, нас выпороли, лейтенант?” Спросил Джерри, и его сердце
упало.

“Н-нет, не совсем выпороли, в истинном смысле этого слова”, лейтенант
Грант рассудительно сказал. “К нам не обращались за подкреплением,
и это не было похоже на очень тяжелое сражение. Но то, как устроена эта армия
закреплена, отрезана от коммуникаций и находится более чем в двухстах милях в глубинке
на территории противника, если мы не займем позицию, когда действительно атакуем его, мы
с таким же успехом можем быть разгромлены. Мы не можем позволить себе терять людей зря.

“ Значит, мы все-таки победим, не так ли, сэр?

“Генерал Скотт там. Вы можете быть уверены, что он найдет способ. Небольшие силы
могут сдерживать Сан-Антонио. Они действуют строго в целях
обороны ”.

“Если за войсками пошлют, я надеюсь, что это будет Первая бригада”, - выпалил Джерри
.

“ Да, - улыбнулся лейтенант Грант, - я тоже”.

Начинался назначенный на ночь дождь. Джерри поспешил обратно.
в каменный амбар и поужинать. Там царил довольно мрачный беспорядок. Все они
каким-то образом знали, что атака в Контрерасе провалилась; все задавались вопросом
что Старый Фас и Перья предпримут дальше; какие полки были вырезаны
вверх, почему Первому дивизиону не дали шанса, и так далее,
и так далее.

“Ну, думаю, завтра будет пасмурный денек, ребята”, - сказал
Скотти. “Генералу не привыкать к командованию. Я голосую за хороший сон,
мой друг, и я, безусловно, уважаю тех, кто расположился бивуаком на старме.
Ради всего святого, идите на кухню!

Дождь перерос в ужасающую бурю с громом и молниями и
порывистый ветер хлестал амбар гигантскими цепами. К счастью, Четвертый
полк уютно устроился под карнизом, с которого капала вода; но что с войсками
ночевали под открытым небом, покрытые только свои одеяла? Они будут
мочил! И что мужчины на поле боя? Раненых, и
устал!

Размышляя, прислушиваясь к шуму дождя и сонно наблюдая за
тлеющими походными кострами в большом амбаре, Джерри задремал. Он проснулся
от звука тихих голосов. Группа унтер-офицеров
сидела на корточках рядом с ним, у костра, и осторожно разговаривала между собой
или, казалось, была заинтересована какой-то историей. По всему сараю
рядовые растянулись под одеялами на полу, храпели и
бульканье. Джерри быстро выкатился и подполз к группе. Сержант
Маллиган и капрал Файнерти были там из его роты.

Они перестали перешептываться.

“Кто это?”

“Джерри Кэмерон, - это все”.

“Иди обратно в постель. Мы не хотим молодой негодяй барабанщик сидел в с
нас”.

“’Асы сейчас. Он не так плох, как остальные, ” сказал сержант Маллиган
. “ С ним все в порядке; знает, как заставить свой язык замолчать.
Конечно, я иногда вижу, как он разговаривает с Леф'нантом Грантом, и ни единого слова
я от него не вытянул. Пусть остается.”

“Тогда имейте в виду, ничего не говорите об этом людям”, - предупредил капрал Файнерти.
“Продолжай, Мюррей”.

Центром группы был капрал Мюррей из роты А, который был
санитаром в штабе.

“Ну, как я уже говорил, ” продолжил капрал Мюррей, “ история о
сражении такова - именно так, как я слышал своими ушами, когда
ординарец из Old Fuss and Feathers прискакал с депешами в штаб дивизии
я слушал через дверь. Генерал Валенсия, который
стоит рядом с самим Санти Энни, находится на холме Контрерас с
двадцатью двумя артиллерийскими орудиями, в основном тяжелыми, и шестью
тысяча пехотинцев и улан, преграждающих путь в обход с запада.
так же, как те парни в Сан-Антонио преграждают нам путь на север.
Итак, этим утром главнокомандующий отправил в Пиллоу дивизию новых регулярных войск
с легкой батареей капитана Магрудера из Первой артиллерийской дивизии
из Второго дивизиона и оставил гаубицы лейтенанта Каллендера, чтобы открыть
тропу, обнаруженную инженерами; и Второй дивизион под
Твиггсу было приказано поддержать.

“Ну, и время у них у всех было, конечно же. Инженеры не смогли
из-за особенностей местности получить достаточно мусора, чтобы
сосчитать батареи или точно определить их расположение, но они предприняли
разбросанные пленники перед тем, как их погнали обратно, и Олд Фусс и
Перья осмотрели их. Теперь тропа была трудной, как будто на открытом месте.
вся она была утыкана острыми камнями и изрыта ямами, и нигде ни капли.
укрытия, как только наши люди взобрались на лавовое поле. И на дистанции в две тысячи ярдов
мексиканские восемнадцатые нанесли хороший удар, в то время как Магрудер
и Каллендер вообще не могли ответить.

“Но люди и лошади тащили оружие и принимали лекарства.
Пешие конные стрелки были посланы вперед, чтобы уничтожить мексиканцев
застрельщики, и они это сделали. Дело было не в острых камнях и ямах
один, но кактус был чем-то скандальным, а внизу перед холмом
были канавы и кукурузные поля, отличные для перестрелки
работа. Неважно, винтовки продолжали работать. Конечно, ребята, если Магрудер и
Каллендер не поднесли свои ружья ближе чем на девятьсот ярдов, а там
они установили их и открыли огонь.

“Первая бригада Persifor Смита второй дивизии, сформированной нашими слева
линия o’;, что новый генерал Пирс, двинулся в правой части строки с его
Вторая бригада Третьей дивизии Пиллоу, состоящая из девятой, двенадцатой
и пятнадцатой пехотных частей; другой новый генерал, Кадваладер, перешел в
поддержать его Первой бригадой, ’Вольтижерами" и Левентским и
Четырнадцатым полками; старого Беннета Райли со Вторым и Седьмым
Регулярные войска и Четвертая артиллерийская часть Второй бригады Твиггса были
посланы в обход нашего правого фланга, чтобы обойти мексиканцев с тыла и
занять деревню к северу от них, в их левом тылу.

“Перед линией фронта был овраг, полностью очищенный от кустарника,
мексиканцы укрепились на противоположном склоне, их уланы и
пехота прикрывали их фланги, а дорога вела на север к городу
Мексика. Это дорога , которая соединяется перекрестком с этой дорогой
наш, в Черрибуско. Наша пехота не собиралась штурмовать холм
спереди - не через тот овраг; и в течение двух часов батареям
пришлось нелегко, по ним били двадцать орудий. Младший лейтенант Каллендер,
из гаубичного полка, был тяжело ранен, младший лейтенант Дж. П. Джонстон из
Магрудеровского полка погиб, и мы могли работать только с тремя орудиями вместе,
в силу особенностей грунта. Винтовки лежали плашмя, поддерживая
батареи; то же самое делали артиллеристы, и они вскакивали, когда подавали
орудия. Вскоре были выведены из строя все две батареи
действий; не сделал никакого впечатления на breastworks со своими
двенадцать фунтов, и должен был быть снят”.

“Где был Скотт все это время?”

“Прямо там, на фронте. Райли пробивался ’посреди
лавы’, обходя левый фланг противника, чтобы взять деревню севернее
по дороге и вклинить клин между Валенсией и Санти-Энни. Ибо
Я говорю вам, что сам Санти Энни был примерно в двух милях по дороге с
еще двенадцатью тысячами мексиканцев, готовых подкрепиться в случае необходимости. Он
по пути снабжал войска. Теперь нужно пресечь это в зародыше и
чтобы помочь Райли, Скотт приказал Кадваладеру двигаться вперед аналогичным маршрутом, отправив
за бригадой могавков Shield - жителями Нью-Йорка и Южной Каролины
Пальметто в ожидании у Сан-Августина - и добавил пятнадцатую пехоту Пирса
Пехота. Лошадь Пирса упала на камни и повредила генералу
колено, но полковник Морган вывел пятнадцатую на позицию. Старина Дэви
(Твиггс, вы знаете) по собственной воле отправил Персифора Смита с
Винтовками, Первым артиллерийским и Третьим пехотным полками в ту же точку. И
с наступлением темноты все они были там, каждый полк, под командованием Смита: разместились рядом
деревня слева и в тылу Валенсии - их три тысячи триста человек,
отрезаны от Твиггса на юге шестью тысячами Валенсии, и
им угрожают на севере двенадцать тысяч Санти Энни.

“Что теперь делать, как вы думаете?”

“Капитан Ли, инженер, вернулся в генеральный штаб"
в Сан-Августин. Он прибыл около одиннадцати часов с донесениями -
единственный офицер из восьми, который пытался установить связь между
Смитом и Скоттом. Он проделал весь путь от Смита, около четырех миль по дороге
по лаве и через мексиканских скаутов - приходилось ощупывать руками и
колени, потому что темно, как внутри вашей шляпы, на улице дождь.
вилы. Смит намерен атаковать с тыла при свете дня, до
Санти Энни спускается с дороги; просит о лобовой атаке.
В то же время, чтобы помочь ему выбраться. Так что, я думаю, мы все будем в этом участвовать, потому что Твиггсу
понадобится каждый человек ”.

В группе воцарилось недолгое молчание. Сердце Джерри учащенно забилось.
Ситуация казалась серьезной.

“Мне жаль тех бедолаг, которые там, на другом берегу лавы”, - произнес сержант Маллиган
. “Прислушайся к дождю, сейчас же! Это мрачная ночь. И они были
маршируют и сражаются весь долгий день, и, вероятно, большинство из них сейчас
валяются на улице, промокшие и к тому же голодные. Мы потеряли много, ты
слышал?”

“Не слышал точно, сержант. Аккумуляторы потеряли пятнадцать сотрудников
и мужчины и тринадцать лошадей. Пехоте повезло больше, потому что
батареи приняли на себя основной удар. Но завтра... Видите ли, в Сан-Франциско...
Августин, здесь только морская пехота и Вторая Пенсильвания; и вот
мы здесь. Это резерв, за исключением драгун - а они не годятся против
лавы. У Твиггза только Девятый и Двенадцатый постоянные клиенты "Пирса"
бригада в третий дивизион подушка в передней части Валенсии. Сделать
правильное отвлечение есть и поддержка Смит и может удержать Санта Энни
ему нужна помощь. Я пойду тебе месячное жалованье, когда нас позовут раньше
дневной свет”.

“Вера, если мы будем бороться, я гриву спать,” сержант Маллиган
зарычал.

Группа распалась. Джерри прокрался обратно в постель. Едва он заснул, как
сам погрузился в беспокойный сон, когда топот лошадиных копыт
разбудил его - как будто он ожидал именно этого.

Лошадь торопливо миновала сарай, направляясь к дому полковника Гарланда.
возможно, штаб-квартира. Приказ! Через пять минут часовой на посту
снаружи сарая снова окликнули:

“Кто там идет?”

Короткий голос ответил. Затем дверь открылась, и тот же голос - это был голос
Адъютанта Николса - крикнул:

“Люди! Люди! Просыпайтесь, все по команде! Первые сержанты, постройте свои роты
и немедленно объявите списки. Затем офицеры примут командование. ”




XVII

РАСЧИЩАЕМ ДОРОГУ В СТОЛИЦУ


В звонком голосе адъютанта было что-то такое, что мгновенно разбудило
всех солдат, как будто им всем снилась битва.

“Отбейте длинную дробь, барабанщики!”

Но огромная комната уже наполнилась голосами и фигурами. Разводили костры
, зажигали фонари и свечи;
в полутьме образовались компании; они разошлись. Снаружи все еще лил дождь
.

“ Куда мы теперь идем?

“ Кстати, который час?

“ Два часа, дружище.

“Б'джаберы, мы сделаем кошачьи глаза”.

“Ну, когда порох сгорит, там будет достаточно лича”.

“Интересно, в Сан-Антонио или в Контрерас”.

“Какая тебе разница, вверх по дороге или вниз?”

“Это в Контрерас, с таким ранним стартом. Я думаю”.

“И мы пойдем натощак?”

“Мы должны помочь другим ребятам в Контрерасе, парни”, - сказал сержант.
“Пять или шесть миль - это все. Так при чем тут пустой желудок
считается? Вы можете поесть из своих походных рюкзаков, а к завтраку
мы отведаем походную еду этих мексиканцев. Мы будем ярмарка
к завтраку с ними, и пожары будут сделаны, чтобы сэкономить
нам беда”.

Сотрудники компании уже суетились в; есть отчеты из первого
сержанты. Раздался приказ.

“Рота А, на левый фланг! Налево-лицом! Вперед - марш!”

“Рота Б, на левый фланг! Налево-лицом!" Вперед-марш! Правильно
косой - марш!”

И так далее. Таким образом, все они гуськом вышли из дверей сарая под дождь и
в темноту, где ждали офицеры полка.

“По ротам, в строй - марш! Левое колесо - марш! Рота - стой!
Правое - одевайся!

“Конечно, как человек может правильно одеваться, если он ничего не видит?”

“Тишина в строю!”

“Постройте взводы ... быстро ... марш!”

“Сомкните ряды передовую роту, капитаны!”

Это была неразбериха. Джерри нашел свое место среди остальной музыки путем
догадок.

“Это ты, Джерри?” прошептал малыш Майк Мэллой, барабанщик "Роты А".
Его зубы стучали. "Да, Майк". - Прошептал он.

“Да, Майк”.

“И мы идем в бой?”

“Похоже на то, Майк”.

“О, мертер”, - простонал Майк. “Мы все умрем ужр холодно, прежде чем мы вам
килт entoirely ужр пули”.

“Батальон, вперед--маршрута шагом-марш! Сомкнитесь, ребята, сомкнитесь!
крикнул майор Ли. “Не отставайте. Майор барабанов, заиграйте марш”.

“Как мы можем исполнять марш, если барабаны промокли, а флейты утонули?”
Майк пожаловался.

Первая бригада пришла в движение, маршируя обратно по дороге в Сан-Августин.
Августин. Музыка оказалась печальным провалом. Вскоре, спотыкаясь и
скользя в грязи, с одеждой и рюкзаками, весившими тонну на
мужчина, колонна проходила мимо лагеря Второй бригады. Вторая бригада
Костры давно погасли, но часовые смутно различали
видели; у дороги лежали завернутые в одеяла фигуры, в палатке охраны и штабе бригады слабо мерцали фонари
.

Вторая бригада не собиралась уходить! Первая бригада была выбрана!
Ура! И люди Кларка были бы больны, когда бы узнали. Джерри усмехнулся
про себя, подумав о Ганнибале, который чего-то упускал. В то же время
он задавался вопросом, увидит ли он Ганнибала снова. Но генерал Уорт был
с Первым. Его голос был услышан. И, без сомнения, Олд Фусс и
Перышко нетерпеливо ждали, настроенные на победу.

Хлюпай, хлюпай, скользи и спотыкайся под ливнем и в темноте.

“Ближе, ребята! Ближе! Оставайтесь на связи”.

После того, что казалось долгим, очень долгим временем, они тяжело тащились
через тихий Сан-Августин, к югу от лавового поля. За исключением
кавалерийских пикетов, он казался пустынным. Заповедник там -
Морские пехотинцы и второй Пенсильвании ... ушел. Общий курс Скотт
нет. Вся пехота и артиллерия были собраны в Контрерас
к решающему поединку.

Хлюпанье, хлюпанье, скольжение, спотыкание и ворчание. Прошло еще много времени.
темнота начала рассеиваться. Довольно скоро колонна смогла увидеть раскисшую
дорогу и окраины. Облака рассеивались над горами на
юге и лавовым полем на севере. Дорога была густо изрыта
отпечатками ног и бороздами, заполненными водой, там, где артиллерийские орудия глубоко врезались в землю.
колеса.

Дорога резко сворачивала на север, к лавовому полю, среди любопытных пепельных
конусов, высоких, с плоскими вершинами, как будто они лопнули; кустарник был
срублен, выровнен и раздавлен. Генерал Уорт и штаб пришпорили
впереди. Солнце окрашивало восток в красный цвет. Джерри мог видеть лица мужчин,
изможденные и грязные, белые и небритые. Солдаты тяжело дышали - их
обувь была забита грязью, форма промокла и измазана, с оружия
и ранцев капало. Как далеко были Контрерас и мексиканская армия
сейчас? Бой был бы разогревающим, если не чем иным. В любой момент может быть объявлен привал
может быть приказано перезарядить мушкеты и приготовиться.

Слушайте! Свежий утренний воздух задрожал от очередного пушечного раската
и мушкетной пальбы. Впереди, примерно в двух милях, в
северо-запад. Сражение снова разгорелось; люди потянулись вперед.
Адъютант Николс галопом проскакал обратно вдоль рядов.

“Быстрее, люди! В два счета! Бейте дважды, там, барабанный майор! Вперед,
вперед, ребята! Дважды - марш!

Полковник Гарланд обернулся, закричал и взмахнул саблей. Джерри
попытался присоединиться к победе в дабл-тайм. Мужчины попытались ответить. Они
перешли на неуклюжую рысь, но не могли поддерживать темп на
скользкой дороге, неся свою промокшую одежду и рюкзаки, свои
мушкеты и заляпанные грязью башмаки.

Они кряхтели, задыхались, хрипели и спотыкались. Стрельба прекратилась.
усилился под облаком дыма. Это продолжалось яростно около
четверти часа, в то время как Первая бригада трудилась изо всех сил, а
офицеры подгоняли. Затем шум битвы утих почти так же быстро, как и возник
; и вместо этого раздались радостные возгласы, а не пронзительные “Вивас” солдат.
мексиканцы, но сердечное “Ура” из американских глоток.

“Ура, ребята! Все работы заняты. Слышали это? Это победа!”

“Ура, ура, ура!”

Колонна ускорила шаг по мокрому кустарнику и лавовым камням,
лица раскраснелись от возбуждения. Солнечные лучи коснулись кончиков
конусы лавы - и смотрите! Вдалеке, где клубилось облако дыма
на утреннем ветерке мерцали Звезды и полосы на вершине
холма. Стрельба по-прежнему сохраняется, уменьшается на расстоянии, как если бы
Мексиканцы проводится на север.

Вот появился генерал Уорт, безрассудно шлепая по неровной тропе, его
лошадь взмокла от пота, его смуглое красивое лицо сияло, когда он махал
шляпой.

“Контрерас взят. Остановите свою колонну, полковник. Затем его лицо
застыло. “ Что это, сэр? Был приказ оставить рюкзаки.
на форсированном марше. Теперь вместо того, чтобы быть свежими для дневного тяжелого боя
мои люди уже сломлены! Это не способ вывести солдат
на поле боя. Выступаем в контрмарш, сэр, как можно скорее, на нашу старую позицию
и ждем дальнейших приказов наступать на врага. Положите
рюкзаки там и дайте людям отдохнуть, сэр.

Он говорил громко и сердито. Полковник Гарланд не ответил ни слова, но
побледнел и отдал честь. Генерала услышала половина бригады.
Они приветствовали его. Он был лидером, чтобы быть зависело, когда он
шла о борьбе. Довольно нервным, заранее, но надежный
командиром в полевых условиях.

Теперь в Сан-Антонио, спору нет. Обратно они шли маршем через
грязь, в пяти милях, - и все так, как они опасались, что второй
В конце концов, бригада могла быть впереди них. Но это было не так. Она была
только при оружии. Они обменялись с ней приветственными криками, когда грязные, усталые и
голодные брели мимо. Джерри увидел Ганнибала, стоящего с барабаном на плече в
строю полевой музыки Восьмого полка, и доложил ему, взмахнув
рукой.

В старом кемпинге, возле большого сарая, Первая бригада потратила
время на то, чтобы выпить горячего кофе, соскрести немного грязи и обсохнуть в
теплое солнце. Но слишком скоро был отдан приказ отправляться в путь с
скатанными одеялами и с двухдневным рационом говядины и хлеба в
вещевых мешках. Лейтенанты и старшие сержанты прошли позади
шеренг, осматривая каждый патронный ящик, отсеивая патроны, которые
выглядели влажными, и вставляя новые. Заряды были сняты с мушкетов
; сухие грузы были отправлены по домам. Впереди предстояло серьезное дело.

Ряды сомкнулись. Командиры полков произнесли короткие речи перед
своими людьми. Майор Фрэнсис Ли обратился к Четвертому.

“Мужчины, - сказал он, - мы идем в бой. Первой дивизии выпала
честь форсировать Сан-Антонио с фронта, чтобы открыть дорогу для
тяжелой артиллерии, в то время как новые полки Pillow обходят ее
с тыла. Но у них больше всего происходят из
Контрерас и первого дивизиона должны сделать в первую очередь. Тогда мы будем толкать
прямо к здоровым и вступить в борьбу там”.

“Ура! Ура!”

“У нас есть хорошие новости, чтобы поддержать нас, и не нужно никакой помощи от
Подушка мужчин”.

“Нет, нет!”

“ Окопы Контрераса были взяты за семнадцать минут всего двумя
тысяча человек. Бригада Райли Второй дивизии, состоящая из
Второго и Седьмого пехотных, Четвертого артиллерийского, с винтовками
в придачу, взяла его в одиночку на острие штыка. Одиннадцатый пехотный полк генерала Кадваладера
и вольтижеры следовали рядом. Остальная часть
Второй дивизии, Третьей пехотной и Первой артиллерийской, возглавляемой
Майором Димиком вместо генерала Персифора Смита, который командовал
всем движением, прибыла вовремя, чтобы сломить последнее сопротивление, и
разгром был встречен ньюйоркцами General Shield и Palmettos на
дорога на север. Но знамена Седьмого пехотного полка снова были подняты
первыми. Четвертый артиллерийский захватил два своих орудия, которые
были потеряны при Буэна-Виста прошлой весной. Все мексиканские силы в составе
семитысячного отряда, прозванного "цветком мексиканской армии’, были
рассеяны, оставив две тысячи убитых, раненых и пленных, всю
артиллерию, боеприпасы, провизию и военный сундук. Наши собственные
Потери составляют менее шестидесяти. Единственные укрепленные пункты между нами и
столицей, в семи коротких милях, - это Сан-Антонио и Чурубуско; и эти
нас окружают победители Контрераса. Давайте продвигаться вперед, чтобы
наши товарищи из других дивизий не участвовали во всех боях.
А теперь троекратное ура победе!”

Они смеялись раскатисто. На барабанах выпадет. Два других
полки--второй и третий артиллерии-были аплодисменты. Но смотри! В
Вторая бригада прошла - двигалась наискось по лавовому полю, с
запада или слева, как будто собираясь сделать круг и атаковать фланг противника.
Ряды и их знамена опустились среди острых гребней.

“Роты, правый руль - марш! Вперед, быстро - марш!”

Ура! Первая бригада тоже была отключена. Было около восьми часов
этим утром, 20 августа.

Через несколько минут брустверы деревни Сан-Антонио были отчетливо видны.
менее чем в полумиле вверх по дороге. Они простирались до лавы на
западе; на востоке они тянулись по болотистой местности в форме
длинной четверти круга, изгибающегося назад так, чтобы быть обращенным к болотам озера.

Лавовая сторона была достаточно опасна, но другая сторона была еще хуже. Первая
Бригада держалась дороги.

“Четвертый батальон, на левом фланге - марш! Поторопитесь, люди!”

- Крикнул помощник генерал-адъютанта Макколл из штаба дивизии.
Ряды Четвертой немедленно расступились. Двойной цепочкой они
спустились с большой дороги и снова построились фронтом роты на
грязном кукурузном поле, которое лежало между дорогой и лавовым полем.

“Батальон, вперед - быстро - марш!”

Барабаны отбивали быстрый ритм. Теперь Вторая бригада была уже далеко в гуще
лава, ее боевой порядок напоминал огромное стадо коз. Четвертая
Следующей была пехота, на той же стороне дороги, но ниже, спешившая
через заболоченное кукурузное поле. Остатки Первой бригады
растянулся поперек дороги и двигался прямо вперед.

“Бах! Бах! Бах-бах-бах-бах-бах-бах-бах!”

Вторая бригада была в действии - возможно, гнала мексиканцев
застрельщиков. Ганнибал был там с Восьмой. Стрельба усилилась
до боевого шума; раздавались радостные возгласы, поднимался дым, и в кукурузе Четвертая пехота
мало что могла разглядеть, кроме зеленых стеблей, грязи и
вырубленных канав.

“Сложить оружие! Удвоенное время - марш!”

Как они суетились, почти мертвые после того, как прошли десять и более миль маршем
и с желудками, которые снова были странно пусты. Побеждая дважды.,
Джерри и другим барабанщикам стоило большого труда удержаться на своих местах. Они
и флейтисты выстроились в две шеренги позади левой центральной роты; это
была полевая музыкальная позиция в боевом порядке.

“Батальон, приготовиться! Сутулость, мужчины!”

Мушкетные замки щелкнули. Раньше, между стеблей кукурузы,
breastworks было видно, дулами пушек смотрел черно. В
Мексиканцы сдерживали свой огонь здесь; но слева стрельба
становилась все яростнее и направлялась в сторону Сан-Антонио. Дальше на севере
другая стрельба становилась все громче и громче. Но здесь----! Почему
разве мексиканский бруствер не открылся? Все было лучше этого
напряженное ожидание, когда каждую минуту можно было ожидать столба пламени!

“Вперед, ребята! Вперед! Не останавливайтесь!” И вдруг: “четвертый пехотинцев, в атаку!”

“Ура! Ура! Ура!”

Барабаны били заряд, Джерри стучать вожделением, как он бежал. Мужчины
накричал на Серро-Гордо кричать. Они спотыкались, падали, плеснул в канавы
шириной четыре фута. Лейтенант Грант бежал, размахивая своим мечом в
перед его компанией. Все офицеры подбадривали своих людей.
Брустверы возвышались, дула пушек зияли шире.

Шеренга двинулась дальше; передняя шеренга начала подниматься - люди соскальзывали
и сжимались, и цеплялись, и все время протягивали свои мушкеты, чтобы нажать
на спусковой крючок. Они двинулись вперед с возобновившимися криками; вверх и вниз поднималась задняя шеренга
, а за ней шли флейтисты и барабанщики, вливаясь в ликующую массу
.

Брустверы были пусты. Далее расширена дорога, с мексиканской
артиллерия и пехота, смешиваясь с лошадей и женщин, леггинсы
беспорядке в массе для города Сан-Антонио-через маленький городок и
снова.

“Вперед, ребята! Вперед!”

Теперь это была гонка. Смотрите! Вторая бригада приближалась и стреляла.
Он так быстро спустился из лавы за деревней, что
попал в ручей прямо посередине - разрезал массу надвое. Первая часть
прорвалась и бежала на восток, через поля; Вторая бригада
остановилась в образовавшемся промежутке, в то время как другая половина мексиканцев помчалась быстрее
вверх по дороге на Чурубуско.

Четвертая пехотная присоединилась вторая бригада в тот момент, когда
оставшуюся часть первая бригада пришла. Все смеялись и
восхищаться, но не было времени, будут потеряны.

“Цвета! Бейте под знамена, барабанщики! Батальоны, стройтесь в роты!
Вперед - двойной темп - марш!”

Первая дивизия побежала дальше. Вся надземная дорога впереди представляла собой зрелище.
Две мили до Чурубуско, окаймленные тенистыми деревьями, представляли собой сплошную мешанину
мексиканцы - пехота, артиллерия, уланы, сопровождающие лагерь и багаж
фургоны, летящие изо всех сил. Выбывали раненые, бросали орудия
, погонщики и канониры нахлестывали своих лошадей. Это
действительно был разгром.

А вон там, на северо-западе, произошло еще одно разгромное нападение: резервы Санта-Анны
из окрестностей Контрераса, горячо преследуемые Второй дивизией Твиггза
, все нацелены на Чурубуско.

Первая дивизия наступала "Сан-Антонио" на пятки
беглецы. Люди были вне себя от возбуждения; никто не думал сейчас об
усталости.




XVIII

В АТАКЕ В ЧУРУБУСКО


Здоровым, в котором мексиканцы с юга и с запада
были лить, ощетинилась оборону. Они, казалось, были в основном на
налево или на запад от дороги. Сначала была разбросанная деревня, наполовину
окруженная брустверами, с огромной каменной церковью, возвышающейся высоко
над всем, и уже извергающей дым из установленной на ней пушки
на стенах и плоской крыше. Там были кукурузные поля и фруктовые деревья
по обе стороны дороги, а за церковью был каменный
мост, перекинутый через то, что казалось большим каналом,
простирающийся от озера на востоке до кукурузных полей и лугов на
западе. Он был не менее мили в длину, завален землей с обеих сторон.
берега, как дамба, были полностью заполнены пехотой и артиллерией.
защищенный земляными брустверами.

Конец моста перед земляным валом, в середине дамбы
, был превращен в обычный каменный форт с батареей
под прикрытием. В то время как дальше, занимая дорогу после того, как она покинула
деревню и мост, были еще тысячи пехотинцев и улан,
пополненные силами Санта-Анны.

Колонна остановилась, люди перестали подбадривать, и генерал Уорт и
штаб рассматривали Чурубуско в свои бинокли.

Это был тревожный момент. Враг, несомненно, насчитывал двадцать тысяч человек,
хорошо укрепленный. Плацдарм и дамба были обстреляны из пушек.
Ядра, которые рикошетили по дороге, разбрызгивалисьели грязь и
воду с кукурузных полей. Но мужчины не обращали на них внимания.
Ура! Вот, наконец, и генерал Пиллоу с генералом Кадваладером
бригада вольтижеров и одиннадцатая и четырнадцатая пехотные - приближаются
с запада и соединяются с Первой дивизией по дороге. Он
прибыл в Сан-Антонио слишком поздно, но в Чурубуско успел вовремя.

Люди теряли терпение. Через несколько минут стрельба из
Чурубуско поднялся с оглушительным шумом. Церковь подверглась нападению; ее
буквально извергало дымом, дробью и снарядами; каждый дюйм ее казался живым.
Поля к западу от него отвечали. Пехота тонкими линиями
можно было видеть, как она продвигается вперед; батарея била изо всех сил.

“Твиггс! Старина Дэви там, с батареей Тейлора!”

Как эти люди узнали, никто не мог сказать; но знаю, что они узнали. Прошел слух
что Первая артиллерийская и третья пехотная части генерала Персифора Смита
атакуют церковь. Казалось, они страдали, потому что находились
в пределах прямой досягаемости крыши и купола, и у них не было никакого
прикрытия, кроме кукурузы.

Другая бригада - Вторая и седьмая пехотные полковника Райли - была
спеша на помощь генералу Смиту. Стрельба распространилась на
север, как будто атака велась по всей линии дороги.
Время близилось к полудню, но дым поднимался таким облаком, что
закрывал солнце. Среди потрясающий рев артиллерии и стрелкового оружия
заказы из первых офицеров дивизии почти не было слышно, вот
в полумиле от места битвы.

Столбец“, внимание! Вперед - марш!”

Пушечные ядра рвались все более и более яростно. Ружейный огонь с
плацдарма тоже открылся. Люди падали.

“Колонна, правое полуколесье - марш!”

Колонной они свернули с дороги и спустились в грязь.
справа снова кукурузные поля. Одна рота осталась на дороге. Это был
доблестный Шестой пехотный полк, наступавший в одиночку, двигавшийся очень уверенно,
мужчины сжимали свои мушкеты у правого плеча, сдвинув их вправо. Старый грубиян
Майор Бонневиль, лысый ветеран, который в отпуске в
1832 году охотился за пушниной в Скалистых горах, командовал
Шестым. Он был французом, но окончил Военную академию
в 1813 году, так что он не был новичком в файтингах.

Вольтижеры Кадваладера были размещены в резерве. Два других
полка - Одиннадцатый и Четырнадцатый - присоединились ко Второй бригаде.
Первая бригада, полковник Гарланд, ведущий лошадь, развернулась шире
вправо, и через кукурузу, на развилке, двинулась Вторая
Бригада, чтобы пройти между Первой бригадой и дорогой.

Если бригада Гарленда не поторопится, колонна Кларка нанесет удар по
плацдарму первой, по более короткому внутреннему маршруту.

Шестой полк отвлекал на себя огонь с плацдарма. Роты
бросились вперед с мушкетами наизготовку, но их встретил такой шквал
железо и свинец, которые они смяли, остановились и, яростно стреляя, заняли позиции.
укрылись по обочинам дороги.

“На первый батальон, развернуть колонну! Батальоны, направо
лицом- быстро - марш!”

Было удивительно, что приказ, исходящий от красного лица адъютанта
Николса, вообще можно было услышать. Первая бригада развернулась вправо
бегом и встала лицом к лицу на боевой линии. Джерри и полевая музыка
четвертый полк снова был позади; теперь позиции лейтенантов
были в двух шагах позади задней шеренги их рот. IT
случилось так, что лейтенант Грант оказался прямо перед местом Джерри в
шеренге барабанщиков. Джерри не спускал с него глаз.

Эти кукурузные поля были изрезаны канавами с водой, как и другие.
были. Двойная линия становилась неровной по мере того, как люди перепрыгивали канавы.
С плацдарма и дамбы велся огонь - с треском и свистом стреляли
картечь и пули разрывали кукурузу. Мексиканские укрепления находились
выше кукурузного поля, так что продвижение дивизии было видно
в то время как сами мексиканцы были скрыты.

О, но на том кукурузном поле было страшно! “ Руководство по центру, ребята! Не отставайте
с цветами. Ориентируйтесь по центру! Лейтенант Грант и другие офицеры
постоянно кричали. Цветная гвардия полка стойко наступала,
собравшись и держа звездно-полосатое знамя Четвертого полка.
Пехоты над смертоносным градом. Мужчины быстро падают; они погрузились,
или покачнулся и просел, некоторые из них в грязи и некоторые из них в
вода. Как только в первой шеренге образовались бреши, люди из
второй шеренги бросились вперед и заполнили пространство. Кукуруза склонилась под ударом
иссушающего ветра. Впереди мексиканцы вскакивали и ныряли в укрытие
после выстрела. Вражеские стрелки были вытеснены из своих
блиндажей.

Какой шум! Тысячи орудий, больших и малых, близких и далеких,
заговорили одновременно! Вся американская армия, за исключением крошечного резерва,
сражалась в поле со всей мексиканской армией. Это был бой
до конца восемь тысяч против двадцати тысяч. Где-то
Командовал генерал Скотт. Можно с уверенностью сказать, что Старина Фусс и Перышко
точно знали, что должно произойти; его планы были составлены; и
хотя Первая дивизия, с помощью двух подразделений генерала Кадваладера
полкам, казалось, была поручена самая тяжелая работа по взятию
плацдарма и открытию дороги, Джерри, например, не сомневался в результате.
ни малейших сомнений. Мексиканцы бы намолотил, в
конечно.

Вспыхнула двойная линия и изгиб, ткачество и шатаясь,
но когда на. Раненых и убитых остались. Была кровь,
и жуткое зрелище. Пуля просвистела так близко над головой Джерри, что он
пригнулся. Виноградный дождь разлетелся вокруг него. Барабанщик майор Браун
упал - нога под ним подломилась.

“Не обращайте на меня внимания, ребята”.

Джерри услышал крик: “Помогите! Ради всего святого, помогите, ваня!”

Он оглянулся. Капрал Finerty было кровотечение и борется, о
руки и колени, в канаве с водой почти над ним. Джерри
затащили обратно и вытащил его на улицу; потом побежали вперед. Это была не шутка
будучи барабанщиком в битве, для человека мало что может сделать с
короткий покрой музыканта меч только для жарки бекона.

“Двойное время, мужчины! Ура!”

Как они все тяжело дышали, и что за зрелище они представляли собой, грязные и измазанные
кровью и потом.

“Начинайте... огонь!”

“Ура! Дайте им ’Янки Дудл", ребята!”

Можно было разглядеть мрачные лица мексиканцев, стоящих рядами за дамбой
брустверы. Их белые зубы сверкнули на губах
приоткрылись на смуглых лицах, прижатых к ружейным прикладам.
мушкетные дула изрыгали дым; то же самое сделали пушки на плацдарме
слева. Солдаты перед Джерри целились, стреляли, останавливались
чтобы зарядить - разорвать зубами бумажные гильзы, высыпать немного
пороха в открытую емкость под поднятым кремнем, высыпать остальное
в дуло забейте бумагу, три картечи и одну пулю.
с помощью шомпола; прицелиться, выстрелить и снова бежать, заряжая.

Синяя линия медленно приближалась. Мужчины работали как троянцы. Сейчас
кнопки ряды Красной вершины мексиканцы были показаны, так близко
были окопы. Джерри ковыляла следом лейтенант Грант
кто никогда не переставал кричать, никогда не уклонялся ни уворачивался, и как-то не
ударили.

Наступление Первой бригады остановилось, в то время как ряды солдат
открыли более быстрый огонь. Мексиканцы отступали - раненые и
шатающиеся, или убегающие безнаказанно. Оглушительное ликование поднялось даже над
другая суматоха. Вторая бригада ворвалась на плацдарм! Поток
синих блузок, стреляющих и атакующих штыками, офицеры
ведущие и машут, переправились через широкий ров у его основания на это
стороны. Мужчины ныряли внутрь через амбразуры батареи или масштабирования
стены, как кошки. Они вошли в дом--в той дороге пошел шестой
Пехота. Флаги восьмой и пятый скрылся за вершиной;
вскоре флагман Шестого танцевал с ними познакомиться. Вскипели
Мексиканцы, артиллерия и пехота, и хлынули бурлящей волной вверх по
мост и на север, или же в траншеи на западе.
Плацдарм был взят фронтом и сбоку.

“А теперь, люди! Вперед! В атаку!”

“К штыку, парни! К кованой стали!” - крикнул старый сержант Маллиган
Роте Б.

Барабанщики отбили атаку; с залпом и воплем Четвертая
Пехота и вся линия бросились к дамбе. Мексиканцы, находившиеся в ней, ответили
одним залпом; они бросились врассыпную. Прямо через канал, по плечо
по уши в грязи и воде, мужчины вскарабкались и перепрыгнули на другой берег
. Мексиканские краснофлотцы, побросав мушкеты и ранцы, были
отчаянно теснящиеся на застроенной дороге там, где она пересекала низменность
за мостом.

Плацдарм был ключевым. Левый фланг противника был опустошен;
в траншеях вдоль дамбы к западу от дороги все еще шли бои, но
В бой вступила батарея Дункана. Он не смог продвинуться вперед
через кукурузные поля; продолжил движение по дороге, под прикрытием
массы брошенных фургонов из Сан-Антонио. Он стрелял с
дороги - никогда еще орудия не подавались быстрее. Четыре орудия слились в одно целое.
непрерывный рев, канонада по западным траншеям, которые тянулись до самого конца.
в большой каменной церкви среди других полевых работ.

Трофейные орудия на плацдарм также был включен. Это было слишком
горячий для мексиканцев. Они тоже вскипели, бешено разбегаясь по
полям в тыл.

Батарея Дункана и четырехфунтовое орудие на плацдарме перешли к
церкви и пробили стены. Вторая дивизия с батареей Тейлора
Первой артиллерийской батареи все еще вела обстрел с другой
стороны. На плоской крыше церкви в дыму развевался белый флаг.
Он исчез - его снесли. Теперь вторая линия разделения
вскочил на ноги и бросился в атаку. Церковь была окружена двойными стенами
- синие фигуры взобрались на первую стену - церковный купол был
рушащийся под мощным выстрелом - церковь собирались взять - нет!
Мексиканские снайперы с крыши очистили стену. Да!
Стена снова заполнилась, люди перепрыгнули через нее и бросились к другой стене
меткие стрелки выпрыгивали из купола и уносились прочь.
на крыше - мексиканские пушки замолчали - появилось еще больше белых
флагов - “Прекратить огонь!” прозвучали артиллерийские горны, знаменуя наступление
Третий пехотный, синий с золотом, развернулся с балкона. Через мгновение
рядом с ним был выставлен штандарт Первой артиллерийской дивизии.

Первая дивизия, сбившаяся в кучу, мужчины приветствовали и махали руками
и даже плакали от радости, остановились посмотреть - остановились для получения приказов,
возможно, для штурма самой церкви. Джерри оказался схватил
Ганнибал--грязный, возбужденный Ганнибал, как играть, как
отдых.

“Мы сделали это, мы сделали это! Ура! И мы с тобой не пострадали.

“ Но мы потеряли много людей, - задыхаясь, сказал Джерри.

“ Строиться! Строиться! Стройся в роты. Бейте по митингу, барабанщики. Эти
были отданы приказы. Ганнибал бросился наутек. Генерал Уорт больше не ждал.
На севере, где стояла Санта-Анна, началась интенсивная стрельба.
слева от линии генерала Скотта.

“Кто там?”

“Шилдс и его ирокезы и бригада Пирса. Их сильно потеснили”.

“Вперед - двойной темп - марш!”

Люди Кадваладера снова присоединились. Они вошли на плацдарм
вплотную за Второй бригадой. В колонне взводов все удвоились.
вверх по дороге, которая была усеяна телами и награбленным. Разгром продолжался
и простирался, насколько хватало глаз; но отчаянная битва была
бушующий всего в миле от нас.

Колонна подоспела вовремя; на самом деле, возможно, в ней и не было необходимости. Бегство
с плацдарма и церкви оказалось непосильным испытанием для солдат Санта-Анны
. Девятый, двенадцатый и пятнадцатый регулярные части генерала Пирса,
а также ньюйоркцы и южнокаролинцы генерала Шилдса, две тысячи человек
сражались с резервом генерала Санта-Анны
из четырех тысяч пехотинцев и трех тысяч улан. Но до того, как прибыли колонны
Генерала Уорта и генерала Пиллоу, было видно, что "ирокезы"
пошли в атаку - мексиканцы не устояли - их строй дрогнул,
Регулярные войска Пирса атаковали его справа и слева - центр развалился на части,
вся линия фронта рассыпалась на куски, спасаясь бегством к дороге; и когда
Первая бригада, возглавляемая генералом Уортом и полковником Гарландом, задыхаясь в
Войска Санта - Анны смешались с огромной толпой беженцев из
Соединяться.

Пирс завсегдатаев и волонтеры щиты встретила фургон
Первый Дивизион.

“О, мужчины! В город!”

Мексиканцам не было предоставлено времени на переформирование; их пехота,
артиллерия и сопровождающие из лагеря запрудили дорогу и растеклись по
обе стороны. Уланы прикрывали тыл и угрожали преследованию.
Дела выглядели неплохо. Первый дивизион, оба из Третьего дивизиона Генерала Пиллоу
Дивизионные бригады (генерала Кадваладера и генерала Пирса) и
могавки Шилдса были объединены, превратившись в маленькую победоносную армию, и им было наплевать
на улан; дорога на столицу была открыта. Ура!

Но;;

“Колонна, стой!”

Били барабаны, звучали горны.

Колонна находилась в двух с половиной милях от Чурубуско и всего в полутора милях
от городских ворот. Разгромленные мексиканцы не пытались сопротивляться;
передовые части плотной толпы уже врывались внутрь. Генерал Уорт
очевидно, он не был уверен, что делать - следовать ли дальше или
ждать приказов. Он, генерал Пиллоу и генерал Шилдс посовещались.
они вместе сидели на своих лошадях. Ура! Ура драгунам! Вот
они галопом налетели сзади под командованием полковника Харни и ворвались в город
к генералу Уорту.

Полковник Харни на мгновение задержал на них взгляд и перекинулся парой слов
с генералом. Генерал Уорт кивнул. Маленький отряд пришпорил коней
- Первая рота капитана Фила Керни, половина роты
из Второй и две роты из Третьей. Капитан Керни вел.
Их вымпелы развевались, всадники наклонились вперед в седлах,
сабли были обнажены и сверкали.

У всех на виду они напали на мексиканский арьергард - отбросили улан
в одну и другую сторону, размахивая саблями, расчистили дорогу к
городским воротам и исчезли в гуще бурлящей массы. Полковник
Ординарец Харни, горнист, тщетно мчался следом, трубя об отзыве. В
Отделение Керни не услышало. Батарея и мушкеты городских ворот
начали стрелять как по друзьям, так и по врагам. Казалось, что
драгуны въезжали в сами ворота. Нет - они ускакали назад, капитан
Керни со свисающей окровавленной левой рукой, двое других офицеров
ранены, несколько солдат пошатываются в седлах.

Прибыл адъютант генерала Скотта с донесениями. Генерал Скотт
приказал прекратить преследование. Колонну отвели на встречный марш
на небольшое расстояние и разбили бивуак. С гор спускались сумерки,
возвещая о конце долгого-предлинного дня. Вдруг Джерри и все
еще чувствовала себя обессиленной. Они были на ногах еще до
дневной свет; были маршей и боев на шестнадцать часов, с не
много еды.

Первой мыслью было “кофе”. Как только оружие было сложено, Первая дивизия
бросилась собирать дрова. Дальше по дороге другие дивизии
делали то же самое. Можно было видеть, как санитары обыскивают поле боя
вдали и вблизи в поисках раненых.




XIX

ПЕРЕД ОЩЕТИНИВШИМСЯ ГОРОДОМ


Перед ужином было закончено тучи; тьма расположен в
раньше, имея все шансы снова дождь; люди были еще слишком
рады прилечь-они собираются группами вокруг костров и
поговорил по этому вопросу.

Джерри просто нужно было найти Ганнибала и сравнить записи. По пути в
Он встретил его на подходе ко Второй бригаде. Они вместе вернулись к
линии костра Четвертого полка и присели там на корточки.

Четвертый полк уже никогда не будет прежним. Просто сколько она
потеряли убитыми и ранеными еще не было известно, но в собственный маленький Джерри
бардак телесные Finerty был сильно не хватать. Он и барабан майор Браун
положили в больницу обратно здоровым, как было заявлено, а были из-за
восстановить.

Все согласились, что из завсегдатаев первый дивизион пострадали
наиболее сильно. Во Втором подразделении, которое атаковало церковь со стороны
на открытой местности Первая артиллерийская дивизия потеряла пять офицеров; Вторая
Пехотная дивизия потеряла четырех; донесений от Третьей и Седьмой пехотных дивизий
не поступало.

Было много похвал новому Третьему регулярному дивизиону и "
Мохокс" из Четвертого дивизиона. В бригаде Кадваладера
Третьей, которая поддерживала Первую дивизию на плацдарме,
Лейтенант Дж. Ф. Айронс, адъютант генерала Кадваладера, был
убит. Генерал Франклин Пирс, возглавлявший другую бригаду в
марше по вытеснению Санта-Анны, потерял сознание от боли. Это падение с
его конница в Контрерасе оказалась очень серьезной. "Шилдс"
"Могавки" и "Пирс Девятый", "Двенадцатый" и "Пятнадцатый завсегдатаи"
переиграли семь тысяч "Санта-Анны". Пальметто из Южной Каролины
выстроились в центре строя. Их полковник П. М. Батлер
был ранен, отказался уходить, а затем был убит; их
Следующим был смертельно ранен подполковник Дикинсон, и
Командовал майор Гладден. Полковника Бернетта из "Нью-йоркеров"
унесли с поля боя. То же самое произошло с полковником Морганом из пятнадцатого
Пехота. Из двухсот семидесяти двух "Пальметто" в последней атаке
сто тридцать семь пали. Но генерал Шилдс
взял в плен триста восемьдесят человек.

Из семи кавалерийских офицеров, которые атаковали сотню
драгун к городским воротам, трое были тяжело ранены (капитан
Руку Керни ампутировали в госпитале), а лейтенант Юэлл
под ним подстрелили двух лошадей. Майор Миллс из пятнадцатого
Пехотинец, присоединившийся в качестве добровольца, был убит.

В бою участвовала вся армия, за исключением Второго Пенсильванского и
морские пехотинцы, которые оставались в Сан-Августине с генералом Китманом для
охраны припасов; и Четвертое артиллерийское, которому было приказано
оставаться в Контрерасе.

“Дело было так”, - объяснил старый сержант Маллиган слушающим
группе у костра: “В этот день мы сделали то, чего никогда не делала ни одна армия смертных
. Мы сражались foive различные сражения, по daytachments, так
говорят, все восемь из нас делится лизать тридцати тысяч
Мексиканцы. И мы победили их, и не раз, несмотря на их брустверы
и форты, и то, что они сами выбирали позиции. Мы даем им поле боя,
и тогда мы сделали это. Сначала был Контрерас: тридцать пять сотен.
Американцы против семи тысяч действующих врагов при двенадцати тысячах стоящих наготове’
готовы выступить. Во-вторых, Сан-Антонио, где двадцать шесть
сотни из нас видела в основном спины о'thray тысяч. В-третьих,
плацдарм и окопы Тима, где мы были в меньшинстве не более чем от
двух до пяти человек; и в-четвертых, церковь, которую штурмовала Вторая дивизия,
скажи три-четыре вану; и, в-пятых, щиты Джин'рала выдерживают испытания
по-видимому, две тысячи разбивают сердца Джин'рала Санти Энни.
сивен тысяча. Теперь я хотел бы услышать, что скажет старый Фусс и Перышко
.

“Вы его услышите”, - заверил человек из поисковой группы, который подошел
сзади. “В Черрибуско он все еще там; горд, как король,
слезы заглушают его голос. Он благодарит каждое подразделение по очереди;
он не забудет, что первым открыл путь”.

“А где он был во время скандала?”

“В тылу Twiggs, направляя борьбу и посылает в
полки. Он так быстро послал их вперед за Контрерасом, что б'Горри
он оказался совсем один, и ему пришлось нанять несколько драгун для
сопровождения.

“Интересно, а что он говорит о дезартерс?”

“Дезартерс?” воскликнуло несколько голосов.

“Конечно, ребята. Шестьдесят девять были захвачены: двадцать семь в церкви и
остальные у Шилдса. Они называются артиллерийским батальоном Святого Патрика
- оскорбление имени. Каждый человек когда-то носил форму Соединенных Штатов
и в этот день они обратили оружие против своих же товарищей. Том
Райли - их капитан. Большинство из них дезертировало из Тейлора, на севере
Мексика, в надежде на лучшую зарплату и должности. Именно они продержались
дольше всех в церкви. Трижды они спускали белый флаг, ибо
они прекрасно понимали, что попали в затруднительное положение. Их повесят, поскольку они
раскаялись.

“Я не знаю”, - сказал кто-то. “ У старины Фусса и Перышка мягкое сердце.
у него как у рядового. Вот если бы они были офицерами, он бы сократил им смену.
смена.

“Вы нашли много раненых, бедняги?” - спросили у человека из охраны.

“Недостаточно близко до наступления темноты. Их, наверное, сотня.
Первые лежат сейчас на кукурузных полях - и дождь прекращается ”.

“Это плохо, очень плохо. Что с грязью и кукурузы и канавам, это
должно быть, больное место поиска”.

“Мы стараемся изо всех сил”.

“Ну, ребята, ” произнес сержант Маллиган, - я уже промок насквозь, и’
Я собираюсь ложиться спать, потому что завтра мы, вероятно, возьмем город. И почему
мы не пошли за ним этим вечером, по пятам за этой толпой,
Я не знаю. С помощью Щитов и Подушки Первый мог бы пройти мимо.
”И попал в ловушку, возможно."

“И попал в ловушку". Но у генерала не было приказов, и он
слишком долго ждал в нерешительности.

“ Да; и главнокомандующий тоже остановил его. Похоже, что нет.
Комиссар Соединенных Штатов по имени о'Трист, который следил за
штаб-квартира, расположенная на всем пути от Пуэблы, проинструктирована не продолжать никаких боев.
Сражайтесь больше, чем необходимо. ‘Добейтесь мира’ - вот подходящее слово. И если
мы победили сегодня, мы дадим Санти Энни шанс сказать об этом,
когда он немного успокоится.

“Тогда верно”, - согласился сержант Маллиган. “Пусть они подумают над этим. Потому что
если мы войдем слишком поспешно, это будет всего лишь полуфабрикат".
В конце концов.

Группа распалась.

“Спокойной ночи”,-сказал Ганнибал. “Фью, но я устал. Это было здорово
день, правда. О, мои глаза, да лупить их!”

“Скорее догадываюсь”, - ответил Джерри. “Я следил за лейтенантом Грантом. Он
почти все время был рядом со мной”.

“Где Помпей?”

“Не видел его. Похоже, он охотится за очередным сундуком с деньгами.

Этой ночью Джерри спал под фургоном, пока лил дождь. Но
мысль о раненых, лежащих в темноте во время шторма, беспокоила его.
Бои были не из приятных.

После завтрака первый дивизион был двинулись назад, к здоровым. В
другие подразделения стояли лагерем неподалеку. А какой взгляд этой области
Здоровым был! Тела мексиканцев были свалены в кучи повсюду - в
дорога, и на брустверах, и в раскисших полях. Все траншеи
и дамба, и дорога на север представляли собой беспорядочное нагромождение мушкетов, пистолетов,
мечей, штыков, копий, вещмешков, патронташей, ранцев, великолепных
пальто, одеяла, шляпы и кепи, а также барабаны, рожки, флейты и тому подобное.
достаточно, чтобы снарядить пятьдесят оркестров.

Потери мексиканцев оценивались в четыре тысячи убитых и раненых и
три тысячи пленных. Было захвачено тридцать семь артиллерийских орудий
вместе с огромным количеством стрелкового оружия и припасов.

Дивизия была передислоцирована к стенам разрушенной церкви. Генерал Скотт
ждал здесь, сидя на лошади, его суровое лицо было то радостным, то печальным, но
светилось гордостью. На церковном балконе находилось несколько пленных.
Мексиканские офицеры смотрели вниз, как будто им было интересно. Генерал поднял руку
, в то время как дивизия приветствовала его. Казалось, он собирался произнести речь.

“Молчать, люди! Тишина в рядах!”

“Товарищи солдаты”, - крикнул генерал своим громким голосом, который
дрожал. “Товарищи солдаты Первой дивизии. Ваш генерал благодарит
вас от всего сердца. Но награда неизмеримо выше -
аплодисменты благодарной страны и правительства - будут, я не сомневаюсь,
в должное время воздается должное столь многочисленным заслугам всякого рода, проявленным
этой славной армией, которая теперь преодолела все трудности расстояния,
климата, местности, укреплений и численности. Первой дивизии
Я говорю, как я говорил другим доблестным подразделениям, что благодаря
способностям и науке генералов и других офицеров, благодаря рвению
и доблестью рядового состава вы обладаете, за один день, в пяти
сражениях столько же раз побеждали тридцать две тысячи врагов. Эти замечательные результаты
Ошеломили его. Большее количество наших собственных погибших и
раненые представляют наибольшую ценность; раненые, находящиеся под нашим лечением
очень способные медицинские работники, как правило, чувствуют себя хорошо. Еще раз ваш генерал
и сослуживец благодарит вас, и он добавит, что эта работа, выполненная так хорошо
, не будет завершена до тех пор, пока мы не водрузим флаг нашей
страны над залами Монтесумы ”.

“Ура! Ура! Ура!”

Передняя шеренга рассыпалась; прежде чем офицеры смогли остановить их, солдаты
бросились вперед и боролись за то, чтобы схватить генерала Скотта за руку и
даже за его стремена. Ему оставалось только осторожно пришпорить свою лошадь, и
кланяясь и улыбаясь, с мокрыми морщинистыми щеками, он наконец ускакал галопом. Через
Несколько минут он уже скакал по стране на запад в сопровождении
Драгун Харни.

Около полудня было объявлено, что все раненые найдены и
тела убитых похоронены. Поименные списки подразделений
были сведены в таблицу. Из двух тысяч шестисот человек, которыми командовал генерал Уорт,
потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести тринадцать офицеров и
триста тридцать шесть рядовых; всего триста
сорок девять. Ирокезы генерала Шилдса потеряли двести и
сорок из двух полков. Вторая дивизия, Регулярные части, потеряла
двести; регулярные части Пиллоу примерно столько же. Общее количество составило
тысячу пятьдесят шесть, в том числе восемьдесят четыре офицера.

Первая дивизия двинулась на запад из соединяться на перекрестке
примерно в двух милях к следующему главной дороги, которая была открыта
захват Контрерас; затем от этой дороги, в четырех милях по другую дорогу
северо-запада на город под названием Такубайя, на северном склоне холма, всего в
в полутора милях от юго-западной стены самого города.

Генерал Скотт уже был здесь с отрядом драгун Харни.
Они и Первая дивизия занимали передовую позицию. Это выглядело так, как будто
генерал снова отступил в сторону. Вместо того, чтобы двигаться по
город Акапулько дороги (дорога от Сан-Августина в Сан -
Антонио и здоровым), он уходит на запад и учета
Санта-Анна гадать.

Этим вечером распространился слух, что Санта-Анна предложила перемирие для
переговоров о капитуляции. Мужчины немного поворчали. Перемирие
казалось им мексиканской уловкой, чтобы выиграть время, пока пушки и
солдаты были переведены. Уполномоченный по вопросам мира Соединенных Штатов мистер Трист,
который сопровождал армию из Пуэблы, провел длительные встречи с
Мексиканскими комиссарами, но две стороны не договорились об условиях.

Мирные переговоры продолжались две недели. Во время перемирия ни одна из армий
не должна была усиливаться против другой. Обе армии должны были получать продовольствие
поставкам никто не препятствовал. Мексиканцы должны были послать за провизией
; американцы должны были закупать провизию везде, где они
могли, даже в городе.

Первая дивизия заняла передовые позиции у Такубайи и имела
хорошего отдыха. Майор Драм-майор Браун и капрал Файнерти из Четвертого полка
Смогли передвигаться и скоро будут готовы к несению службы.
Третья дивизия генерала Пиллоу находилась на небольшом расстоянии к югу, в другой деревне
; вторая дивизия Твиггса находилась дальше к югу, в Сан-Анхеле;
четвертая дивизия добровольцев и морской пехоты Квитмана находилась в Сан-
Августин, отвечающий за заключенных и дополнительные припасы.

В Такубайе генерал Скотт и его штаб разместились в великолепном
дворце архиепископа Мексики, который с западной окраины
из города открывался вид на всю страну внизу. Сама Такубайя была
своего рода летним курортом для Мехико; несколько английских джентльменов
и богатых городских торговцев жили здесь с большим вкусом, с виллами и
банями на открытом воздухе и большими садами, окруженными стенами.

Склон холма выходил на столицу. После дежурства Джерри и
Ганнибал и другие бойцы Первой дивизии уделяли значительное внимание
этому виду со склона, поскольку многие укрепления города были четко обозначены
.

К северу, прямо перед Такубайей, по дороге Такубайя в
город и всего в полумиле от него по воздуху находилась огромная масса
серой скалы, соединенной с городскими стенами двумя короткими дорогами.
Скальный массив был укреплен снизу доверху брустверами и окаймлен
у своего основания длинной стеной и насыпью. На плоской вершине, примерно на высоте
ста пятидесяти футов, стояло большое каменное здание -
Военный колледж Мексики. Скала круто обрывалась с южной и
восточной сторон. Инженеры сказали, что она была такой же крутой с северной стороны
. Западная сторона имела более пологий склон, покрытый кипарисами
деревья. Название породы был Чапультепек, или на английском языке, Кузнечик
Холм.

У подножия западного склона - деревянного склона - стояла длинная
группа каменных зданий с плоскими крышами и одной или двумя башнями.
Ночью с одной из крыш, казалось, вырывались красные языки пламени, как будто это место
использовалось как литейный цех, где отливали пушки и твердую дробь. Место это называлось
Эль Молино дель Рей - Королевская мельница; и, по словам жителей
в Такубайе, это действительно была старая мельница и литейный цех.

Западной частью группы была Каса-Мата, или Каземат. И это
, как сообщалось, было пороховым складом.

Королевская мельница и Каса-Мата располагались не только у западного
подножия Чапультепека, но и у подножия холма Такубайя
деревня. Орудия Чапультепека прикрывали их; прикрывали Такубайю
дорога, которая у основания скального массива соединялась с двумя короткими дорогами
далее в город - одна из них въезжала в город с юго-западного угла,
другой дальше к северу, на западной стороне; прикрывал главную дорогу к востоку
от Такубайи - дорогу Контрерас.

Заставить замолчать Чапультепек - возможно, взобраться на его вершину всего с восемью
тысячами человек - было непросто. Королевская мельница и Каса-Мата
у его основания, возможно, пришлось бы брать. Городские ворота защищали
батареи, и их тоже пришлось бы штурмовать.

Лейтенант Грант добродушно одолжил Джерри свою подзорную трубу; через нее
можно было разглядеть лица и костюмы мексиканских солдат на
Чапультепеке. Сам замок или колледж угрожающе возвышался с пушками,
толстыми высокими стенами и разноцветным мексиканским гербом над
широким портиком. Вокруг сновало множество мальчиков в аккуратной униформе. Эти
были курсантами, проводится разъяснительная работа для мексиканской армии.
Некоторые не появляются более четырнадцати лет.

Очевидно, они тренировались на холме Чапультепек, потому что, как уже было сказано, там
не было конца рвам и брустверам, от зданий колледжа вниз
до последнего широкого рва и стены внизу.




XX

БИТВА ЦАРЯ СТАН


“Беда несла дар’”.

Это было во второй половине дня 7 сентября. Люди из первого отдела были
валяется. Помпей должен был выйти вперед, туда, где Джерри и Ганнибал были
сидя с несколько другим, обсуждая ход событий. Там был
происходило никаких боев с 20 августа, когда здоровым упал.

“Гван, ты черная ворона!”

“ Да, атипичная пневмония. Но я знаю то, что знаю, джентльмены. У Дара проблемы
вылупляются. Перемирие сорвано, и мы должны сообщить им об этом снова.
”Что?"

”Сартин."

“Что?" Чили не стоит путать с офферами за наффин.
Перемирие нарушил сам Джин'рал Скотт. Доза Санти Эннис
укрепляла правила и получала подкрепление; и Джин рал
Скотт, сегодня утром он прислал записку, в которой говорилось, что никакого перемирия нет.
в любом случае, Санти Энни лучше поостеречься. Санти Энни, он
большой лжец, но Джин'рал Скотт, он большой стратег, и никто другой.
чтобы одурачить его. Я слышу, как разговаривают офферсеры; я слышу, как разговаривают лейтенант Смит и
Лейтенант Грант, то же, что и оддерс. Дар собирается стать монстром.
сражайся, сарс.

“ Черт возьми! ” воскликнул старый сержант Маллиган, хлопнув себя по бедру. “Это
верно; конечно, это имеет значение. Вот почему капитан Мейсон из
инженеры, сегодня утром я был там, на передовой, "рэйконнойтерин".;
а вот и Мэйсон, и полковник Дункан, и Уорт, и Джинрал Скотт
сам отправился в очередное путешествие. Я нутром чую, что предстоит бой.

“Полагаю, нам придется прогуляться по Кузнечиковой горе”, - лениво сказал
Ганнибал.

“Фейт, тогда почему бы тебе не рассказать Джин'ралу Скотту?” - упрекнул сержант.
“Похоже, он просто ждет какого-нибудь смышленого барабанщика, чтобы тот составил свои планы за него".
”

“Ну, мы должны принять это, не так ли?” Спросил Файфер О'Тул.

“Да, за исключением лучшего способа. Это город, который нам нужен, и что дальше?
С армией численностью менее восьми тысяч сегодня за пределами окруженного стеной города
численностью двести тысяч, а днем их обнаруживают две тысячи, уютно укрытых
за рвами и камнями. Работа, ребята, которая заключается в том, чтобы открыть ворота. Эти доны
знают, что мы что-то замышляем. Вы заметили значительное перемещение войск
сегодня утром, внизу? Сказал я себе: ‘Джин Санта'ral Энни
начинал обволакивать наш лифт, а иначе он rayinforcin мельница
так как получить его пушки matayrial закончил’.Вера, буря
Брюинс, но я был на службе слишком долго daypind на лагерь
сплетни. У меня есть свои способы найти выход.

Поэтому сержант встал и побрел прочь.

“Здесь то же самое”, - заявил Ганнибал. Он умчался в лагерь своей бригады.

“Я сам узнаю правильные новости в больнице, когда попрошу врача
еще раз осмотреть мою ногу”, - заявил капрал Файнерти, начиная
вышел, делая вид, что прихрамываю.

“Что ж, я немного подожду там, где нахожусь”, - сказал Скотти Макфил, покуривая
свою трубку. “У меня появилась мечта, это нихт прошлое, и ’я знаю себя’
скоро будет gey hot wark. Когда она в Америке, я не буду последним до
Йон Хилл”.

Все казалось очень мирным в городе и лагере и при Чапультепеке рок.
Флаги лениво развевались над крышами, палатками и зубчатыми стенами. Но
в воздухе витала опасность. Перемирие было нарушено; все
указывало на это. Инженеры, как всегда, вели разведку
перед битвой. Мексиканские войска казались почему-то более бдительными. Теперь
Джерри сам встал и направился к выходу. Помпей последовал за ним.

“Где ты гуляешь?”

“О, просто прогулялся”.

“Ты хочешь найти лейтенанта Гранта, да? Ты хочешь приставать к нему.
Послушай, белый мальчик. Не смей ничего говорить обо мне. Если он или Масса
Смит узнает, что я делился своими секретами, меня отправят в армию.
Понимаешь? Может быть, меня повесят, как и всех дезартиров”.

“Их повесят?”

“Сартин. Вот что. Когтевран уже попробовал их и сказал, что они должны
быть повешенным, за то, что дезертировал перед лицом врага и перестрелял своих собственных
людей.

“Фух!” Джерри присвистнул. Он поспешил дальше.

Лейтенанта Гранта он не нашел; капрал Файнерти мало что узнал,
Ганнибал не вернулся, а сержант Маллиган хранил молчание. Но всю оставшуюся часть дня
возбуждение в лагере нарастало;
старые солдаты там “нюхали порох”. Группа разведки вернулась,
и там был совет Генеральной старшины в Верховный главнокомандующий по
штаб-квартира. Кроме того, в начале вечера командованием генерала Дж по
бригада вольтижеров и одиннадцатый и четырнадцатый пехотные полки
с батареей капитана Драма из четвертого артиллерийского полка выступили маршем из
лагеря третьей дивизии генерала Пиллоу, расположенного в трех милях к югу.

После отступления старый сержант Маллиган набросился на стол за ужином.
путаница со словами:

“Мы атакуем завтра на рассвете, парни”.

“Куда, парень?”

“ Королевская мельница и Каса-Мата.

“ А Чапультепек?

“ Насколько мне известно, нет. Мельница и ’Каса-Мата" - работа Первой дивизии.
Им помогает бригада Кадваладера. Конечно, старик... и
Я не проявляю пренебрежения - смотрел на этот завод из штаб-квартиры
, и он говорит, щелкая своим стаканом, говорит: ‘Я
должен быть день в этом месте.’ В результате он направляет в первом дивизионе, о'
конечно, ужр войска Cadwalader, чтобы посмотреть и увидеть, как это делается”.

“И зачем ему эти старые здания, когда нам лучше было бы
захватить Чапультепек?”

“Потому что он мне'ave Чапультепек в сторону глобальной сети, если он любит, и Марта
в город другой дорогой. Но у ’Санти Энни’ мало пушек и он хорошо стреляет
- разве мы не захватили большую часть его подвижной артиллерии? - и
сообщают, что он переплавлял церковные колокола на пушечное железо.
Клянусь, мы спустимся и заберем их тоже, прежде чем он сможет пустить их в ход.

“А Чапультепек стрелял в нас?” Спросил капрал Файнерти.

“О, какое нам дело до таких, как Чапультепек? Разве ты не солдат
достаточно, чтобы знать, что стрельба на спуске - очень ненадежная работа,
особенно для мексиканских стрелков? И они будут убивать своих же людей,
пока мы внутри стен. Затем, когда часть холма будет очищена, мы
сможем подняться на весь восток, если таков будет приказ.

- Интересно, сколько мексиканцев на этот раз? - спросил я.

“ Ну, инженеры, Старина, Суетятся и Пернут, не говоря уже о
Джин'рал Уорт сам по себе, не так уж много их обнаружил, несмотря на всю их
разведку за долгий день. Похоже, на мельнице есть пушки,
и в этом ветхом доме-Мата; и линия брустверов
соединяет их. Но скудные знамение особой поддержке силу
пехота. И я думаю, что к началу утренней атаки мы войдем
после первой схватки. В любом случае, мы получим наши приказы; и еще:
мне скоро в постель и нужно немного поспать.

Джерри удалось добраться до Восьмого пехотного полка и найти Ганнибала; а
довольно трезвый Ганнибал.

“Не мог видеть тебя раньше”, - сказал Ганнибал. “Я был на учете. Но ты
теперь знаешь: мы должны захватить мельницу и Каса-Мату. Три часа ночи
это время, а подъема нет. Так что до свидания и удачи, если мы
больше не встретимся.

“Почему это? Как ты думаешь, Ганнибал, это будет серьезное сражение?

“ Не знаю. Но я в штурмовой колонне - пятьсот отборных солдат
из всех полков. Мы атакуем первыми и прорываем центр. Командует майор
Райт из восьмого полка. Примерно в половине восьмого выбран восьмой.
Восьмой - это собственный полк генерала Уорта, видите ли, и он знает, что мы
справлюсь.

“Может быть, я тоже смогу поучаствовать”, - выпалил Джерри.

“Не думаю так. В Первой бригаде всего семьсот пятьдесят человек
; во Второй было тысяча сто пятьдесят, так что мы выделим
больше всего штурмовиков. У вас, ребята, в любом случае дел будет предостаточно.

Сказав “До свидания и удачи - увидимся позже”, Джерри пожал руку и
поспешил обратно к своей компании. Но люди из Четвертого отделения уже были
выбраны.

К счастью, этой ночью дождя не было. Когда Джерри, как и остальные,
был разбужен сержантами, переходившими из столовой в столовую,
ярко сияли звезды. Первая бригада сформировалась сама по себе,
под командованием полковника Гарланда, в предрассветных сумерках, и вскоре была
двинута вниз по склону по дороге, как будто прямо к Королевской мельнице.
Под легкий грохот артиллерийских колес за ними последовала батарея (это была батарея Драма,
из бригады Кадваладера). Можно было услышать, как другие бригады
тоже движутся, со скрипом ремней и патронных ящиков, глухим топотом
ног, низким покачиванием и дребезжанием пушечных лафетов и кессонов.
Где-то слева слабо позвякивало кавалерийское снаряжение.

Полковник Макинтош из Пятого пехотного полка, как говорили, командовал
Второй бригадой; полковник Кларк был болен. Майор Райт из Восьмого
Пехотинец, командовал штурмовой колонной из пятисот человек, отобранных из
всех полков дивизии. Генерал Кадваладер командовал
Полками Третьей дивизии. Полковник Харни снабдил шесть рот
Второго драгунского и одну роту Третьего, которые вместе с одной
ротой конных стрелков находились под командованием майора Самнера. Там были
два двадцатичетырехфунтовых осадных орудия под командованием капитана Бенджамина
Хьюджер, начальник артиллерии, и три орудия Первого дивизиона полковника Дункана
Прославленная батарея, которая сопровождала Вторую бригаду.

В Сан-Антонио Первая дивизия насчитывала две тысячи шестьсот человек
офицеров и рядовых; теперь их число сократилось до тысячи девятьсот, или двух тысяч,
включая батальон легкой пехоты полковника К. Ф. Смита
прикреплен ко Второй бригаде. Генерал Кадваладер привел с собой около
семисот пятидесяти своих трех полков; драгуны майора Самнера
и конные стрелки насчитывали двести девяносто человек, три батареи
сотня; таким образом, генерал Уорт атаковал мельницу и
Каса-Мата примерно с тридцатью ста пятьюдесятью людьми.

После марша вперед примерно на милю вниз по склону холма от
Такубайя, Первая бригада была остановлена в боевом порядке.

“Ложитесь, люди. Тишина в рядах”.

Пока они лежали, восток медленно светлел над городом Мехико и
цитаделью Чапультепек. Башни и шпили города начали вырисовываться на фоне неба
; Чапультепек окутало зарево; весь
восток стал золотым и розовым, а горные цепи вдоль горизонта почернели.
высокий горизонт. Здесь, внизу, все еще было прохладно и сумрачно. Полковник Гарланд, которого
было плохо видно с лошади, обратился к шеренге.

“Мои люди”, - сказал он, - “первая дивизия идет в бой как только
как там достаточно света. Генерал Скотт назначил нам чистить
враг из этих зданий там. Первая бригада должна захватить
мельницу, где находится левый фланг противника. Вторая бригада будет атаковать
правый фланг противника у Каса-Мата. Начнется общее наступление
после того, как артиллерия подготовит путь к штурму майора Райта
колонна, которая разобьет центр противника и перережет коммуникации
между мельницей и пороховым складом-хоуse. Наша собственная задача - изолировать
Эль Молино и не допустить помощи из Чапультепека. Поэтому мы должны действовать быстро. Но
оказавшись там, вы прекрасно знаете, что нас оттуда не выгонишь. Нет, нет;
не подбадривайте. Тишина! Все, о чем я прошу вас, это поддержать честь
Первой бригады и американского оружия ”.

В низовьях уже светлело. Все они могли сами убедиться в
расположении войск. Первая бригада занимала правую часть
линии. Батарейное отделение капитана Драма из трех шестифунтовых орудий было размещено
немного правее бригады. Недалеко слева, или к западу,
это были два двадцатичетырехфунтовых осадных орудия капитана Хьюджера, а за ними для поддержки выстроился легкий батальон
. Дальше, в ломаной линии
, которая изгибалась к северу так, чтобы охватить бруствер и
Каса-Мата, находились пятьсот человек майора Райта, штурмовавших
колонна, притиснутые к колонне взводы, а за ними генерал
Бригада Кадваладера в резерве. Дальше на западе находилась
Вторая бригада, а за ней батарейное отделение Дункана, ожидавшее в
перед Каса-Мата. И далеко слева от линии на северо - западе,
там были три эскадрона кавалерии.

Со стороны противника ничего не было слышно; не было замечено ни малейшего движения.
Затем, внезапно, зазвучал горн; барабаны загрохотали, как залп. Звук
заставил всех вздрогнуть, но это была всего лишь обычная мексиканская побудка
в Чапультепеке. Никогда еще она не казалась такой громкой, она отдавалась эхом
в горах за городом.

“Бум, бум-м-м!”

От вспышки пламени и сильного толчка в воздухе перехватило дыхание.

“Смирно, ребята!” Лейтенант Грант и другие офицеры предупреждали.

Осадные орудия Хьюджера открыли огонь; и как же они взревели, взрывая
неподвижный воздух так, что город разбился, и горы грохотом.

“Бум! Бум!” Сплошная выстрела может быть слышен пробиваться через камень
стены старой мельницы пятьсот ярдов, прежде чем. На Чапультепеке
звуки горнов и барабанов смолкли, словно испугавшись. Мельница не отвечала.
Можно было видеть генерала Уорта и его штаб позади штурмующей колонны.
они наблюдали за эффектом бомбардировки; от мельницы поднималась пыль.
на рассвете.

“Колонна - смирно!”

Первая бригада тревожно вытянула шею; солдаты вскочили на ноги.
по команде. Адъютант генерала Уорта прискакал к
батарея прекратила огонь, и - ура! - колонна Райта
рванулась вперед по двойному склону, вниз по склону, к подножию и
брустверу, соединяющему мельницу и Каса-Мату.

Это было волнующее зрелище: маленькая колонна из
солдат в синих куртках и круглых фуражках, идущих в атаку, с ружьями наизготовку,
впереди идут их офицеры, а над головой развеваются знамена.
Все обрадовались--махнул шапки и руки; аплодисменты распространились от
Первая бригада ясно в самый дальний слева.

На накатали пять Райт ста ... и что Ганнибал был там, Джерри
хорошо запомнившийся. Они ослабли - офицер выбежал вперед (он был капитаном
Мейсон, из саперов, который руководил с лейтенантом Фостером) - он побежал
назад, поманив рукой, как будто ничего не видел за рядами кактусов,
которые прикрывали траншеи; колонна снова ускорилась, была почти
там, когда с расстояния в несколько ярдов весь окаймляющий кактус изрыгнул пламя и
дым и сильный поток винограда и мушкетных пуль скосил ряды,
как кегли.

Но они не остановились. Нет, нет! Ряды сомкнулись, штыки на изготовку.
они ринулись прямо в заросли кактусов и через насыпи
и в окопы. Мексиканская пехота и артиллерия ныряли
направо и налево в поисках укрытия в Каса-Мата и на мельнице.

“Ура! Ура! Ура!”

Теперь о Первой бригаде и захвате мельницы! Но посмотрите! А
огромные выстрелы были рыгнул от крыши и стен
мельница, направляется в главную траншею, и колонна мексиканская пехота,
численностью одна тысяча, было предъявлено обвинение в контр-атаку с тыла
землю.

Оттуда вылетали обломки "Райта", отбрасываемые назад, назад и назад, и
их быстро становилось все меньше. Казалось, что офицеров почти не осталось. Майор
Райт и оба сапера погибли.

Однако, ура! Легкий батальон и одиннадцатый регулярный полк
Генерал Кадуаладер был брошен генералом Уортом на помощь.;;

“Колонна, вперед - вытянуть оружие - ориентир по центру - удвоить время - марш!”

Наконец-то это было слово для Первой бригады.

Чапультепек открыл прицельный огонь по долине. Первая
Бригада уверенно мчалась вниз по склону к дымящейся Королевской мельнице.

“В атаку - штыки! Бегите!”

И они все побежали с криком, Джерри, барабанщики и флейтисты
бежали позади, офицеры впереди, батарея Драма следовала за ними.
у дороги. Их встретили виноградная лоза, канистра и мушкетная пуля; люди падали;
обстрел был хуже, чем с плацдарма в Чурубуско, но
четвертый полк, к счастью, оказался под углом стены,
окружающей мельничный двор, и смог собраться под защитой. Враг
находился внутри, защищенный стенами зданий мельницы и мешками с песком.
Парапеты на плоских крышах. Крики и быстрая стрельба
объявили о прибытии тысяч мексиканцев.

Все яркое утро было затуманено порохом и разрывами от радостных криков,
воплей и непрерывных залпов мушкетов и пушек. От
угол стены, за которым притаился Четвертый, поле боя с запада
все поле боя было видно целиком - солдаты неслись через него
они шатались, хромали, падали, но смыкали ряды, прорываясь
вперед, их штыки нацелены. Подкрепление Cadwalader и Свет
Батальон смешались с разбитую колонну Райта; они были
подшипник вместе, и исчез в кактус-бахромой окопы.
"Что с Ганнибалом?" - подумал Джерри.

Но вот и батарейный отсек Драма, вручную перетащенный на дорогу к
более близкому месту на дороге. Он едва был заострен, и
линстоки приложили к пробоинам, когда каждый стрелок был сметен мексиканскими пулями
оставив орудия в покое. Во главе с капралом
Финерти, выбежало отделение Четвертого, перезарядило одно из ружей и
разряжало его снова и снова.

Люди, облепившие угол стены, стреляли из своих
мушкетов при каждом удобном случае. Старый сержант Маллиган был прав
он лежал на открытом месте за большим кактусом с широкими губчатыми лепестками,
и целился, и стрелял, и заряжал, и снова целился. Он не
кажется, знаю, что мексиканские пули были ремюажа кактус долях
если бы они были бумажными.

Среди суматохи пришел приказ покинуть укрытие за стеной.

“Подъем, люди! Батальон, на левый фланг, налево, удвоенное время - марш!”

Это снова вывело их на дорогу.

“Батальон, вперед! Через эти ворота, ребята! Ломайте их! Ура!”

“Ура! Ура!”

Поднялось еще одно громкое приветствие. Колонна Райта и Кадваладера
заняла траншеи, соединяющие милл и Каса-Мата; мексиканцы, как и прежде,
отступали - их собственные пушки были направлены против них.
Сейчас было время для захвата комбината на одном конце и Каса-мата на
другой.

“Ура! Внутри ужр ез!” Сержант Маллиган заорал, его лицо покраснело и
потоковое грязный пот.

Быстро, работа была выполнена с воротами. Разбитая прикладами мушкетов и протараненная
летящими клиньями из человеческих тел, она развалилась на части. Через проем
и по стенам с обеих сторон внутрь ворвалась четвертая пехота.

Царила неразбериха. Джерри изо всех сил старался держаться поближе к лейтенанту
Гранту. Сначала нужно было пересечь двор - настоящий водоворот дыма и
свинца - прежде чем можно будет штурмовать сами здания. Мексиканские солдаты
, стреляя из окон и с крыши, не отступали ни на дюйм.
Сегодня они были упрямы; к тому же храбры. Но стреляя, крича, бросаясь наутек
отрядами, Четвертая пехотная ворвалась внутрь. С другой стороны, остальная часть
бригада также стойко сражалась.

Казалось невозможным, что кто-нибудь сможет дожить до этих
разрушенных зданий. Джерри - почему-то ничуть не испуганный, настолько он был взволнован
- затесался за лейтенантом Грантом, у которого, несомненно, была очаровательная жизнь.
Отряд Гранта протаранил дверь и ворвался в первую комнату
первого здания. К ним присоединился пионер с топором. Лейтенант Грант
указал, и пионер проделал дыру в стене комнаты;
лейтенант исчез в нем - все они преследовали его, Джерри извивался вместе с остальными.
его барабан был закинут за спину, глаза горели и слезились.

Мексиканские солдаты были на крыше наверху. Было слышно, как они кричат
и стреляют. Дверь из второй комнаты вела в открытый коридор из
крыла в крыло. Лейтенант отскочил назад как раз вовремя - громкий выстрел
приветствовал его, и пуля расколола штукатурку перед
его носом. Скотти Макфил бросился вперед с мушкетом наготове; еще одна пуля
свалила его. Они оттащили его в укрытие.

“ Все в порядке, парни, ” выдохнул он. “ Но подождите немного, потому что, если кто-то есть.
наверху их ждет дюжина.

“Осторожнее, ребята. Смотреть на Красную Шапочку, и когда вы стреляете, не пропустите,”
выдохнул лейтенант.

Состав варьировался в дверях и смотрела, сейчас и потом
уволили. Двое мексиканских солдат врассыпную вывалились в коридор. Через
несколько мгновений ответных выстрелов не последовало. Один из мужчин - капрал
Джон Хейл - отдал честь.

“Все чисто, лейтенант”.

“ Тогда следуйте за мной. Вперед, мальчики.

И они прошли по коридору в следующее крыло.

Судя по шуму, другие солдаты таким же образом обыскивали комнаты.
Шум, то громкий, то приглушенный, был наполнен радостными криками американцев.

В соседней комнате находились мексиканские солдаты, загнанные в укрытия. При виде
вступление отряда они бросили свое оружие, даже упал на колени,
подняв свои пустые руки. “Амиго, Амиго ... друг, друг!” они
плакала.

“Разоружите этих парней и выведите их наружу, вас четверо”, - приказал
лейтенант.

Прошли через дверь в другую комнату, и остальная часть отряда
тоже оказалась снаружи. Мельничный двор представлял собой массу тяжело дышащих людей в синих мундирах и
из согнанных мексиканских пленных. Орудия Чапультепека не могли стрелять внутрь.
безопасно. Битва здесь была окончена.

Оглядевшись в северном конце двора, Джерри заметил группу красных
кепки на крыше.

“Есть еще несколько, лейтенант”.

“Где?”

“На той крыше”.

“Понятно”.

Лейтенант побежал к зданию, Джерри за ним. Не было никакой возможности
взобраться наверх.

“Сюда, ребята! Поставьте для меня тележку”.

К стене здания подкатили сломанную тележку; тяжелый
выступ как раз достиг верха. Лейтенант Грант использовал его как лестницу. Он
Джерри последовал за ним, в то время как мужчины внизу выстроились в шеренгу, чтобы присоединиться.

[Иллюстрация: ЛЕЙТЕНАНТ ГРАНТ ИСПОЛЬЗОВАЛ ЭТО КАК ЛЕСТНИЦУ]

Но кто-то опередил лейтенанта. Это был один человек: никто иной
Файфер О'Тул, расхаживающий взад-вперед с мушкетом. Файфер
О'Тул ухмыльнулся.

“Конечно, я приберегаю их для вас, лейтенант”, - доложил он.

Это были толстый мексиканский майор и несколько младших офицеров, а также целая дюжина
рядовых; и они были вполне готовы сдаться, потому что при виде
обнаженной шпаги лейтенанта Гранта расстегнули пояса и упали
их оружие.

“Военные удачи, сеньор”, - сказал майор на хорошем английском, пожимая плечами.
"Мы сражаемся как мужчины, но вы, американцы, сражаетесь как демоны". “Мы сражаемся как мужчины”.

“Очень хорошо, сэр,” лейтенант ответил коротко, укладка
ножны в руках. “ Перебросьте мушкеты через край стены,
парни, и отведите этих пленников под надлежащую охрану.

Сам он на минуту задержался на крыше. Джерри, затаив дыхание, ждал.
Мельница была взята. Раздалось всего несколько разрозненных выстрелов по зданиям.
солдаты внизу или на крышах прыгали
Мексиканское skulkers из укрытий; но на Западе бой
еще бушует неистово. С крыши неплохой вид может быть.

Траншеи, соединявшиеся с Каса-Мата, были захвачены; их
пушки использовались для ускорения бегства, стремившегося в лесистый район
западный склон Чапультепека. Вся Каса-Мата, однако, была охвачена пламенем от
быстрых выстрелов, и Вторая бригада в замешательстве отступала
от нее. Каса-Мата оказалась прочным каменным сооружением,
построенным как форт, вмещающим пушки и пехоту и окруженным
рвами и брустверами.

Лейтенант Грант случайно заметил Джерри, стоявшего позади него.

“Их режут на куски”, - воскликнул он. “Генерал Уорт и Скотт
тоже были обмануты. Нам следовало атаковать большими силами”.

Вторая бригада находилась на открытом месте и не могла пробиться дальше
рвы и стены Каса-Мата. Поле было голубым от тел.
Где была батарея Дункана? Затем острым словом, от лейтенанта, который
у вскинул подзорную трубу, обратил Джерри глаза и на северо-запад по
самый конец строки.

Плотный отряд улан совершил вылазку с правого фланга мексиканцев, и
круговой маневр формировался, чтобы атаковать и повернуть американцев влево. В
Батарейное отделение "Дункана", за которым бежали вольтижеры, чтобы не отставать,
галопом направлялось к уланам. И драгуны Самнера с винтовками
меняли фронт, чтобы встретить атаку.

Батарея была там первой - освобождена в мгновение ока - уланы,
масса красных и желтых, с выставленными копьями, ринулись на нее. Полковник
Дункан ждал - ждал - и когда его орудия, наконец, разразились картечью
и картечью, а артиллеристы работали как сумасшедшие, сомкнутые ряды
мексиканской кавалерии растаяли, как зерно перед гигантом.
коса. Лошади вставали на дыбы, падали или, кружась, несли своих веселых всадников
направо, налево и в отступление.

Со стороны Каса-Мата прогремела новая стрельба. Снова во Второй бригаде?
Нет! Вторая бригада еще была течь назад в голубые ручьи,
которые кружились, кружились, гидромассажные курят как мужчины отчаянно пытались
стоять и сражаться, а затем медленно растеклись по. Новые автоматные очереди было выдано
от слепые траншеи, вдоль которой колонна Самнера был гонок. Вниз
пошли, лошадь и всадник. Основным Самнер ткнул его саблей, и никогда не
колеблющиеся, маленькая колонка, страшно поредел, накатал на
уланы, которые перестроились, как будто собираясь снова атаковать.

Вернулась батарея Дункана, оставив улан драгунам
и винтовкам. Полковник Дункан повернул орудия в исходное положение перед
Каса-Мата еще раз. Быстрая работа это было. Здесь он не смог действовать
так, как хотел, потому что пехота Второй бригады замаскировала его огонь.
но теперь, когда поле боя было расчищено, три его орудия нанесли один удар.
постоянная завеса дыма, из которой вылетали солидол и картечь,
пробивалась сквозь стены и затопляла парапеты.

Через мгновение, как показалось, огонь в Каса-Мата ослабел; двери и
окна и крышу рвало мексиканские солдаты, бегут врассыпную,
теряя шляпы и рюкзаки и мушкеты; повернув на север от
выйти из стана, - они обрушили на ворота в Сан-Косме
западная городская стена.

С оглушительными возгласами Вторая бригада ворвалась в оборону.
Флаг Восьмого полка сорвался с крыши.

Лейтенант Грант закрыл подзорную трубу.

“Битва окончена”, - отчеканил он. “ Теперь мы можем взять Чапультепек. Если
У генерала Скотта остальная армия наготове, мы сможем взять
сам город до наступления ночи. Затем, быстро оглядевшись по сторонам: “Ага! A
контратака!”

Появилась еще одна группировка противника - пять или шесть тысяч пехотинцев,
марширующая вдоль северной стороны Чапультепека. А уланы
угрожали колонне Самнера на северо-западе.

“Мы тоже получаем подкрепление, лейтенант!”

Из деревни Такубайя спешила свежая американская колонна, в
Звезды и полосы танцуют на переднем плане. Теперь батарейное отделение Дункана,
Отделение Драма, более мощные двадцатичетырехфунтовые орудия и орудия
захваченной Каса-Маты - все это гремело по отступающим мексиканцам.
Трубили горны, грохотали барабаны.

“Нам лучше найти наши позиции, парень”, - сказал лейтенант. Они двое
свалились на землю через оглобли телеги.

Джерри едва успел помочь опередить призыв к сбору
людей. Прибыло подкрепление. Это были бригады генерала Пирса
- Девятая, двенадцатая и пятнадцатая пехотные - третьей дивизии Пиллоу
. Продвигаясь с удвоенной скоростью, под одобрительные возгласы, они развернулись за пределами
мельницы, бросая вызов врагу наступать. Колонна из Нью-Мексико
заколебалась, и хорошо, что заколебалась, потому что здесь была еще одна бригада,
посланная генералом Скоттом; четвертый артиллерийский полк Райли, Второй и седьмой
Пехотинцы из Второй дивизии Твиггса, которые с юга прошли
четыре мили маршем, в основном в гору и в два раза быстрее до Такубайи,
а оттуда снова и снова вниз.

Аккумулятор магрудер, который проделал такую услугу в Контрерас, с
ней; свернула на запад и открыл по копейщиков; разогнали их в
непорядок.

Бегство мексиканцев продолжалось; мексиканские подкрепления предприняли контрмарш.
вокруг Чапультепека. Битва была выиграна - выиграна Первой дивизией,
бригада Кадваладера Третьей, шесть рот кавалерии, отряд Хьюджера
два двадцатичетырехфунтовых орудия, три шестифунтовых "Драма" и "Дункан"
коса-пожары.

На часах было десять часов. Кто бы мог подумать, что столько времени
прошло? Генерал Скотт пришел на поле. Он может быть замечен,
поздравляя с общей стоимостью. Только в полдень убитых и
раненых погрузили в повозки для отправки в Такубайю. И это была усталая, но
победоносная колонна, которая, наконец, побрела - многие использовали свой мушкет вместо
костыля - вверх по холму и обратно в лагерь.

Вначале пороховой склад Каса-Мата взорвался с громким треском,
согласно плану. Дым коснулся лиц мексиканцев.
Гарнизон Чапультепека, который посмотрел вниз, но не сдвинулся с места.




XXI

СНОВА ГОТОВ К ДЕЙСТВИЮ


Этим днем лагерь Первой дивизии и бригады Кадваладера
был горд, но и опечален: горд, когда люди узнали, что с их
тридцатью одной сотней они победили четырнадцать тысяч, спрятанных внутри
рвы и за стенами или собирались силы для поддержки под наблюдением самого генерала Санта-Анны
; опечаленные, когда они узнали, чего стоила победа
.

“Самая кровопролитная битва за все укрепления в истории Америки”, - провозгласил старина
Сержант Маллиган.

Генерал Уорт вел себя довольно уныло. Из его тридцати одной сотни он
потеряли сто шестнадцать убитых, шестьсот пятьдесят семь
раненых, восемнадцать пропавших без вести-вероятно, убиты или ранены; итого, семь
сто тридцать один, почти четвертая часть его целого числа. И
список офицеров был ужасающим: пятьдесят один из ста
семидесяти пал.

Из Первой бригады лейтенант Торн, адъютант полковника Гарланда,
был тяжело ранен; также были тяжело ранены первый лейтенант и капитан Принс и
Второй лейтенант А. Б. Линкольн и ассистент хирурга Саймонс, четвертый
Пехота; лейтенанты Шеклфорд и Дэниэлс из Второго артиллерийского полка,
умирали, лейтенант Армстронг был убит на месте; капитан
Джордж Эйерс и лейтенант Ферри из Третьего артиллерийского полка были
убиты; капитан Андерсон ранен.

Во Второй бригаде храбрый полковник Макинтош, который командовал, был ранен
смертельно; его помощник, лейтенант Бервелл, был мертв. Подполковник
Мартин Скотт, возглавлявший Пятый пехотный полк, был убит. Майор Уэйт,
командующий Восьмым пехотным полком, был ранен. И так далее, вплоть до
капитанов и лейтенантов.

В штурмовой колонне майор Райт, командир, и два инженера,
Капитан Мейсон и лейтенант Фостер были ранены. Одним залпом с
мексиканского бруствера было убито одиннадцать из четырнадцати офицеров!

Одиннадцатый пехотный полк также потерял своего командира - подполковника
Грэхем - убит. Майор Сэвидж из Четырнадцатого и майор Толкотт из
вольтижеров были ранены. Четыре офицера эскадрильи Самнера
были убиты.

Лейтенанту Гранту снова удалось сбежать; но лейтенант Фредерик Дент из
Пятого пехотного полка, чья сестра, как говорили, была
возлюбленной лейтенанта Гранта, был ранен, и лейтенант был очень обеспокоен.

Джерри тоже был как на иголках, пока не узнал, что Ганнибала Мосса,
барабанщика, не было среди пострадавших. Они с Ганнибалом встретились, когда
искали друг друга. Товарищи искали один
другой в этот вечер. Они тоже пожали друг другу руки, к счастью, и опустился на
поговорить.

“Что ж, ” сказал Ганнибал, “ Первая дивизия сделала это снова, но это было
ужасно. Вам, ребята, пришлось нелегко?”

“А нам? Ни один из нас не ожидал, чтобы уйти живым. Ожидаем от вас другие
товарищи его хуже”.

“Бедная старая восьмой полк ноги,” Ганнибал пробормотал трезво. “Что
больно вообще стоит, я думаю, к нам разделывают так. Мы потеряли десять из
из двадцати офицеров. Колонны штурмующих не слышите звук из тех,
breastworks-не вижу признаков жизни, вряд ли, за кактус. Это
был же второй бригады, в Каса-Мата. Затем, когда мы
были прямо у окопов, мексиканцы открыли по нам огонь, просто скосили нас
. Одиннадцать офицеров из четырнадцати! Подумать только! Я получил две пули
через форму и целую пригоршню в барабан. Видишь эти дыры? Поговорим
о ‘уничтожении врага’! Мой глаз! Старина Фусс и Перышко на этот раз были
одурачены. Мы многого не добились”.

“Мы снова показали, на что мы способны”.

“Вы ничего не можете показать этим мексиканцам. Слушайте эту музыку?” Потому что
колокола города Мехико звонили безумно. “Колокола не
мельницу вообще. Теперь они ступени к победе, потому что мы не
взять Чапультепек. Мексиканцы думают, что мы остановились, и они
празднуют. Ганнибал погрозил городу грязным кулаком. “Подождите, пока
мы переведем дух”, - предупредил он.

“Предположим, мы возьмем Чапультепек, рядом”.

“Я не знаю”. И Ганнибал покачал головой. “Это подразделение должно быть
дали отдохнуть. Нас сократилось почти до тысячи четырнадцати сотен. Поскольку мы
начиная с Сан-Антонио, мы потеряли тысячу сто человек, некоторые больными, но
в основном убитыми и ранеными. Вся армия потеряла только тысячу девятьсот человек.
Я думаю, что Первая часть внесла свою лепту в бои.

“Таким образом, у генерала Скотта остается около восьми тысяч”.

“На поле боя около семи тысяч. А у Санта-Анны все еще двадцать пять".
готов поспорить на повара.”

“Мы уже побеждали с таким количеством раньше. Шансы не имеют никакого значения для
Людей Скотта”.

“Не так уж много, ” согласился Ганнибал. “Еще одна из этих маленьких
‘расчесок’, и мы окажемся в Залах Монтесумы”.

Все трудоспособные военнослужащие были выстроены парадом в девять часов следующего дня
утром, 9 сентября, чтобы присутствовать на похоронах. Была вырыта длинная траншея
недалеко от деревни Такубайя. Повозки, увешанные флагами Соединенных Штатов
и несущие тела погибших в битве при
восьмом, сопровождали похоронные команды от каждого из полков. Сопровождали их
флейты, барабаны и оркестр, игравший похоронный марш;
войска следовали с мушкетами наперевес. изодранные боевые знамена
были задрапированы крепом. Пушка торжественно выстрелила из миниатюрных пушек
.

Генерал Скотт и его штаб, а также все генералы и оперативные офицеры стояли
с обнаженными головами; войска, выстроившись в половину каре, обнажили оружие, в то время как
заупокойную службу в епископальной церкви прочитал капеллан “Святой Джо”.
Моррисон. Затем саперы и минеры засыпали траншею.

День был ясный. Высокие парапеты Чапультепек, на север,
были переполнены мексиканские солдаты, глядя на церемонии.

“Черт возьми, вам бы лучше присутствовать на собственных похоронах”, - проворчал старый сержант.
Маллиган зарычал на них, когда парад был распущен.

После битвы при Молино-дель-Рей генерал Скотт, казалось, не спешил
брать Чапультепек. Скорее, он действовал так, как будто мог
обойти Чапультепек стороной. Первая дивизия и бригада Кадваладера
отдыхали в Такубайе. Другая бригада Третьей дивизии - генерала
Пирса, который все еще находился в госпитале с поврежденным коленом, - под командованием
Самого генерала Пиллоу передвинули примерно на две мили к востоку, где вместе с
бригадой Райли Второй дивизии Твиггса она прикрывала
южные ворота города.

Инженеры капитана Ли были там, внизу, тоже вели разведку.

“Дар обещает стать еще одним большим сражением”, - продолжал настаивать Помпей. “Джин'рал".
Скотт, у него что-то припрятано в рукаве”.

Перед рассветом 12 сентября, Джерри, в лагере первой
Бригады, был наполовину проснулся от поступи марширующих ног в тусклом
окраине Такубайя. При пробуждении все они могли увидеть, что между Такубайей и городом были разбиты
два лагеря. Лагерь Пиллоу был
перенесен ближе и расположился у Королевской мельницы в
передней части города; в то время как второй бивуак появился недалеко на востоке
или справа от него, под Чапультепеком.

Четвертая дивизия генерала Квитмана прибыла наконец из Сан - Франциско .
Августин: Жители Нью-Йорка и Южной Каролины под командованием бригадного генерала Шилдса,
а также морские пехотинцы подполковника Уотсона и жители Второй Пенсильвании! Теперь
единственными войсками, оставшимися в тылу, была бригада генерала Персифора Смита
Второй дивизии, состоящей из Первой артиллерийской, Третьей пехотной частей,
и демонтированных стрелков. Но легкая батарея Тейлора из Первой дивизии уже поднялась в воздух
говорили, что подошел и генерал Твиггс.

Было еще одно подозрительное зрелище. Ночью батареи поднялись в воздух.
были установлены перед Такубайей и обращены к Чапультепеку. Они
представляли собой четыре секции, расположенные парами. Одна пара, которая вот-вот должна была открыться, находилась
справа от склона холма, недалеко от дивизии Китман и
дороги, ведущей из Такубайи к восточному подножию Чапультепека.
Другая пара, еще не совсем готовая, находилась недалеко от Королевской мельницы и
бригады Пиллоу. Инженеры и артиллеристы работали всю ночь.
Устанавливали батареи.

Было воскресное утро, но;;

“Бум! Бум-м-м!” От тяжелых ударов задребезжали чашки для завтрака и
пластин, и откат от замка и городских стен и
гор. Все вскочили, чтобы увидеть снимки Земли.

“Бум! Бум! Бум-м-м!” Это были два восемнадцатифунтовых орудия и
восьмидюймовая гаубица артиллерии капитана Хьюджера - двадцатичетырехфунтовая.
Пыль от измельченного камня и известкового раствора парила над замком
Чапультепек - грязь и камни брызнули из брустверов на склоне холма
мексиканские солдаты пригибались и убегали. Мужчины
зааплодировали.

“Теперь пусть они сами позаботятся о своих похоронах, а мы сыграем им в Янки
Дудл”.

Присоединилась другая батарея. Обстрел Чапультепека продолжался.
неуклонно. Бригада Райли генерала Твиггса оставалась на востоке.
на первой главной дороге с юга, которая вела к воротам.
в юго-западном углу городской стены - воротам Белен. Олд Дэви
две батареи, третья артиллерийская Тейлора и Стептоу, выделенные из состава
Четвертой дивизии, обстреливали ворота, а также обстреливали
мексиканские батареи, защищавшие дороги Контрерас и Чурубуско,
все еще на восток. Звон мушкетных выстрелов слабо сливался с громким
грохотом пушек.

И это было воскресенье!

Только то, что генерал Скотт был “козырь в рукаве” среди ранг никто и
файл знала. Офицеры отказались говорить. Вопросы выглядели так, как будто
Сначала нужно было потрясти Чапультепек, а когда он будет как следует разгромлен,
тогда, конечно, должен был начаться штурм. Но где? Возможно, на
южные ворота, вопреки ослабленным чапультепекам.

С холма Такубайя было приятно наблюдать за бомбардировкой. В
Американские пушки высыпали дробь и гильзы с идеальной точностью, так что
после каждого выстрела камни, пыль и грязь поднимались в воздух.
ливни. С расстояния в полмили цитадель ответила яростно, сначала десятью залпами
, но стрельба была дикой. Постепенно орудия замолкали
гарнизон отходил в поисках безопасности, а большая часть
подкреплений из города остановилась на полпути к холму, ожидая
возможности войти.

Свободные от дежурства бойцы Первого дивизиона начали перебираться поближе к батареям
чтобы, как заметил капрал Файнерти, “понюхать порох”.
Джерри, Файфер О'Тул и Ганнибал догнали капрала на дороге
Такубайя. Они вчетвером стояли за батареей номер 1, которая была
две восемнадцатифунтовые и двадцатичетырехфунтовые гаубицы под командованием
Капитана Драма из четвертого артиллерийского полка.

Здесь была группа "Пальметто". Было приятно снова увидеть ирокезов
. Пальметто, ньюйоркцев и кистоунеров - у них была боевая репутация
.

“Привет?” - непринужденно поздоровались жители Южной Каролины. Они представляли собой набор из мужчин
кто обычно говорил мало.

“И тебе того же,” телесные Finerty ответил. “Для себя веру, Вы были
долго этого ждали. Почему ез след сквозь ночь, просыпаться в
лагерь, который устал ужр тяжело драться?”

“Ну, приятель, ты говоришь так, словно хочешь испортить все веселье”, - сказали они.
ответил. “Завтра мы посмотрим, кто первым поднимется на этот холм - добровольцы
или вы, постоянные игроки. Даже начинай, дружище”.

“ Если ты что-то знаешь, выкладывай, - потребовал капрал Файнерти. “ Ты говоришь, мы будем
штурмовать Чапультепек?

“Неужели мы стали бы совершать ночной марш-бросок за меньшую цену, мистер Завсегдатай?”

“Конечно, теперь какой смысл дурачиться в Чапультепеке?” - парировал капрал.
капрал. “ Пусть об-р-земледельцы подумают об этом, а мы подождем немного, и мы
откроем для вас южные ворота, чтобы вы могли войти в любое время.

“Не обращай внимания на эти южные ворота. Это Чапультепек или ничего, для
армия войдет с запада. Инженеры решили это давным-давно. Мы
слышали разговор на батарее еще до того, как вы, ребята, встали. Эти дороги
с юга никуда не годятся, мистер. Все они проходят через болота
и окружены рвами, перерезаны батареями и другими рвами, и
вокруг городских стен протекает большой канал с грохотом. И
болота, канавы и канал полны воды. Итак, дело вот в чем
так, мистер: мы все и люди с подушками вчера провели разведку, прикрывая
Твиггза, для демонстрации на юге. Но нам приказали
ночью заманите хайара в ловушку перед Чапультепеком, оставив только старину Дэви и
его бригаду Райли для отвлекающего маневра. А завтра мы все собираемся посмотреть
слона вон на том холме.

“Черт возьми, лучших новостей вы не могли бы сообщить, ребята”, - сказал капрал.
“Есть тысячи четыреста о'первый дивизион лифт, чтобы включить их
спиной к Рист о’ армию’ их лица на врага”.

“Нары, капрал”, - ответили они. “Пальметто" есть что сказать
на это. Это была мощная медлительность, приятель, сидеть на юге, в то время как
вы, ребята, на севере жгли порох. Четвертая дивизия
будете первым на этом холме или проиграете ”.

Адъютант капитана Хьюджера, который руководил общим обстрелом, проехал
вдоль линии батарей, размахивая зрителям, чтобы они возвращались.

“Вы не можете оставаться здесь, ребята. По приказу капитана Хьюджера поле боя должно быть
очищено. Вы оставляете врагу слишком большие следы ”.

Поэтому им всем пришлось уйти.

Обстрел, усиленный батареями со стороны мельницы, продолжался
весь день и прекратился только с наступлением темноты. Цитадель Чапультепека
, похоже, была довольно хорошо “потрясена”.

“Это жестоко по отношению к молодым кадетам”, - сказал старый сержант Маллиган в
беспорядок за ужином. “Я слышал, что некоторые из них - простые парни, едва способные
показать мушкет. Теперь я задаюсь вопросом, не отправляют ли их в
город к своим матерям, где им самое место. Я надеюсь на это. Мы не хотим
охотиться за мальчиками-убийцами ”.

Лейтенант Грант прошел вдоль линии ротных костров.

“ Постройте людей для проверки в восемь часов, сержант, ” проинструктировал он
, “ в легком походном порядке, с наполненными патронными коробками и
двухдневным рационом.

“ Ради всего святого, лейтенант, ” взмолился сержант, отдавая честь.
“ скажите мне, мы берем Чапультепек?

“Первая дивизия получила приказ поддержать атакующую колонну Пиллоу
на западе. Дивизия Квитмана при поддержке генерала Смита
Вторая бригада будет наступать на юге”.

“Поддерживаете, вы говорите, левого лейтенанта? Но мы ввязываемся в это, не так ли, извините? Они
не пропустят старый Первый дивизион?”

“В последнее время, как я заметил, мы ни в чем не были обделены”, - мрачно ответил лейтенант
Грант.

Сержант снова сел.

“До завтра, ребята”, - сказал он. “У нас в стаях есть пара хороших боев, Рэймон"
полагаю, в наших стаях. Думаю, достаточно, чтобы опозорить тех, кто переживает последние дни.
Вы слышали” что их уже пропустили - частично - через это?

“ Когда?

“ Два дня назад, в Сан-Анхеле, в лагере Второго дивизиона. Шестнадцать
из них повешены, а девять с позором уволены по приказу Джин'Рала
Скотт, с большой буквой "Д’ на щеках. Список будет опубликован
уже скоро. Но, конечно, ребята, я бы предпочел быть среди тех, кого повесят
чем среди живущих предателей, обреченных слышать звуки
пушки Чапультепека стреляют по храбрецам, несущим флаг моей страны
”.




XXII

ШТУРМ ЧАПУЛЬТЕПЕКА


Первая дивизия провела ночь на Королевской мельнице. Бригада Кадваладера
Присоединилась к своей товарищеской бригаде Третьей дивизии, и генерал
Пиллоу также двинулся к мельнице, готовясь к штурму со стороны
западного склона скалы Чапультепек.

Перед тем, как роты Первой дивизии были распущены на ночь,
по приказу генерала Уорта двести пятьдесят человек и десять офицеров
были выделены в качестве штурмовой группы для службы в Третьей дивизии
в нападении на Чапультепек. Капитан Маккензи из Второго артиллерийского полка
должен был стать командиром.

Старый сержант Маллиган был в числе счастливых, кого приняли.

“Ура! Тридцать лет я ношу форму, и завтрашний день будет
лучшим днем в моей жизни. Ах, мальчики! Я взбиралась на холм по себе ужр только
shilaly, а-Эн-ниже”.

“У вас есть бардак, сержант,” они признались. “Итак,
не могли бы вы прихватить с собой кого-нибудь из нас?”

“Вера, может быть, для вас тоже найдется работа. Не в том городе, в котором мы
находимся. Но у меня будет великолепный вид на это с крыши большого здания’
высоко на той скале.

За исключением двухсот шестидесяти штурмующих колонн, Первая
Подразделение должно было остаться внизу, в резерве. Это было разочарованием.
Джерри услышал, как он ворчит по этому поводу вместе с остальными. Ганнибал
тоже не участвовал в атаке - но Ганнибал был с
штурмующей колонной 8 сентября, когда мельница и Каса-Мата были захвачены.
уступил, и он должен быть готов уступить место кому-то другому.
Капитан гор, и лейтенант Смит, и предоставить лейтенант пропустил
также. Четвертый полк поставили лейтенанта Роджерса и Мэлони;
и компания " Б " поставила сержант Маллиган в “верхнем” сержант
вся дивизия.

Джерри обдумывал. Колонны были сделаны до ... было приказано
доклад Генерального подушку до помолвки утром. Есть
казалось, никакой надежды для всех остальных.

Ночью было довольно шумно, со значительной стычки на аванпостах,
и постоянное движение на холме, как будто противник получал
готов тоже к завтрашнему дню.

В предрассветных сумерках обстрел тяжелых батарей
возобновился. Орудия генерала Твиггса на дорогах, ведущих с юга к городским
воротам, также вступили в бой. Мексиканцы пытались усилить
Снова в Чапультепек, и они заняли длинную траншею за стеной.
у подножия кипарисовой рощи, к востоку от мельницы.

Две тяжелые батареи, один в один стан и к югу от нее
были вести огонь по Чапультепек, но общие подушка другие
подготовка. Он разместил два орудия из Первой артиллерийской батареи Магрудера
батарею под командованием младшего лейтенанта Томаса Дж. Джексона для наблюдения за той же самой
кавалерийской колонной, которая угрожала на северо-западе в битве при
8 сентября и теперь, казалось, склонялся к тому, чтобы войти[2]. И он руководил
чтобы две горные гаубицы лейтенанта Рено (из батареи Каллендера
, получившей известность при Контрерасе) были размещены для обстрела мексиканца
длинная траншея.

 [2] Младший лейтенант Томас Дж. Джексон стал знаменитым
 “Каменная стена” Джексон, генерал Конфедерации в Гражданской войне.

Штурмовая колонна Первой дивизии стояла построенной, неся
штурмовые лестницы, фашины или вязанки хвороста для засыпки канав,
кирки и ломы. Вольтижеры, Девятый и Пятнадцатый полки
Пехота под командованием генерала Кадваладера должна была поддерживать штурмующую колонну.
Одиннадцатый и Четырнадцатый должны были поддержать отделение батареи лейтенанта Джексона
и отразить наступление кавалерии, собранной на северо-западе.
Другой полк Третьей дивизии, Двенадцатый пехотный, и
Третий драгунский были оставлены охранять Такубайю и одну из баз снабжения
на юге.

Вскоре после завтрака появилась еще одна американская колонна, шедшая маршем
к южной стороне Чапультепека. Это был генерал Персифор Смит.
Бригада Второй дивизии генерала Твиггса: Первая артиллерийская,
Третья пехотная и пешие конные стрелки. Четвертая Квитманская.
Дивизия добровольцев и морской пехоты и бригада Смита должны были
атаковать скалу Чапультепек с юга и юго-востока, в то время как
люди Пиллоу атаковали ее с запада. Бригада полковника Райли из
второй дивизии - Четвертая артиллерийская, Вторая пехотная и
Седьмая пехотная, с Первой артиллерийской батареей Тейлора и батареей Стептоу
батарея четвертой артиллерийской дивизии - должны были забить южные ворота в качестве прикрытия
.

Действующая армия насчитывала около семи тысяч человек. Мексиканцы должны были
защищать Чапультепек семью батареями и семью
breastworks в составе двух тысяч до шести тысяч военнослужащих. И Санта
Анне было пятнадцать или двадцать тысяч войска в резерве.

Ждать очень долго доказано. Загремели тяжелые батареи, поливая
замок Чапультепек и окопы крупной дробью и
снарядами. Гаубицы лейтенанта Рено уделили особое внимание
стене у подножия холма и рву за ней. Крыши
Такубайя и все здания, тянущиеся вдоль дороги Такубайя в Чапультепек
были черны от зрителей; стены и крыши города
жители Мексики были переполнены, как места в амфитеатре.

Солнце стояло высоко, когда сегодня утром, без четверти восемь,
13 сентября, из штаба генерала Скотта галопом прискакали два адъютанта
в Такубайе. Они спустились, один прямо на колонну Китмана,
другой - на мельницу. Они на мгновение остановились, чтобы что-то сказать
тяжелым батареям, и продолжили движение на полной скорости.

“Генерал Пиллоу! Командир-в-главный комплименты, и он направляет
что, когда батареи прекратить огонь, через несколько минут, вы будете на
как только продолжить колонной к атаке”.

Генерал Пиллоу повернулся к своим войскам.

“Внимание! Мы собираемся штурмовать холм, ребята. Мы возьмем его
штыком через тридцать минут, помните”.

“Ура!”

Внезапно все батареи смолкли. Тишина опустилась, как одеяло.

“Вольтижеры, вперед! Бегите!”

Двумя отрядами, возглавляемыми полковником Эндрюсом и подполковником
Джозеф Э. Джонстон, восемь рот вольтижеров или легких стрелков
выскочили вперед с винтовками наперевес.

“Готовы, капитан Маккензи. Готовы, генерал Кадуаладер”.

Отряд подполковника Джонстона атаковал справа на протяжении целого ряда
брешь, проделанная гаубицами в стене. Отряд полковника Эндрюса
бросился прямо вперед. Все они действовали так быстро, что получили
всего один залп из рва на краю кипарисов, прежде чем
Люди Джонстона прошли через брешь и оказались внутри обороны, и
Люди Эндрюса перебирались через саму стену. Ров был
окружен в мгновение ока; мексиканская пехота выскочила наружу и бросилась бежать
к деревьям.

Гаубицы переключили огонь на деревья; одно орудие развернулось для наступления
перебежками;;

“Штурмовики и пехота, вперед! Удвоить время!”

Генерал Пиллоу помчался с ними на своем коне. Штурмовая колонна,
неся фашины или вязанки хвороста и лестницы - по два человека на
лестницу - проехала рядом с Четвертой пехотной частью. Не сказав ни слова, Джерри
метнулся с места (он просто не мог стоять больше нет) и избиение
ему по барабану побежал к главе взводов.

Ему показалось, что он слышит крики - сердитые крики; но ему было все равно. Его
Сердце бешено колотилось, и тяжелые батареи снова открыли огонь, заливая
Чапультепек; так что, возможно, он ничего не слышал.

Капитан Маккензи заметил его.

“ Что это? Что вы здесь делаете?

“Вам понадобится барабанщик, сэр”.

“Кто вас послал?”

“Никого, сэр”.

“Тогда немедленно возвращайтесь. Выходите!”

Джерри отступил в сторону; колонна поспешно прошла мимо. Он услышал другой голос. Это
был голос сержанта Маллигана.

- Конечно, - сказал сержант, подмигнув: “у нас нет времени, чтобы тратить
argufyin’. Wance на деревьях, и никто не увидит вас”.

Капитан Маккензи был впереди и был занят; вероятно, совсем забыл об
этом деле. Другие офицеры также смотрели и слушали главным образом на
фронт. Полки Кадваладера были близко позади. В схватке за
у стены произошла путаница. Джерри застрял. Снова продвигаясь вперед, он направился к
штурмующей колонне.

Впереди трещали винтовки и мушкеты. Вольтижеры, обыскивавшие
деревья, кричали и стреляли; враг отвечал. Штурмовая колонна,
отставшая в беге, продвигалась быстрее. Несомненно, в этот галдеж нет
можно было бы беспокоиться о барабанщике.

Общие подушка на коня толкнул на первый план. Можно было мельком увидеть мексиканских стрелков
и пехоту из рва, спешащих из
леса в поисках укрытия повыше. Приближались гаубицы - они разрывали
прорывались лошади, канониры толкались, а сверху мексиканцы
пушки сбрасывали картечь и снаряды вниз по склону в лес.
Ветви деревьев затрещали и заскользили; полетели сучья.

Колонны штурмующих, Ладен с лестниц и фашин и инструментов, не
не двигаться так же стремительно, как свет стрелков. Джерри, взволнованный до глубины души
едва ли осознавал, что делает, но он хотел выбраться из этого
ужасного месива из падающих деревьев и слепящего дыма. Вскоре он оказался
с Вольтижером, как они появились в рок-валялись открытые в
чем дальше кромки леса.

Вот это был Редут, или система укрепленных окопов на полпути
на замок. Что это было лить из канистры и
раковина подметать склон под ним. Лошадь генерала Пиллоу встала на дыбы и
развернулась, в то время как генерал пытался управлять ею и выкрикивать свои приказы.
Вольтижеры перепрыгивали с камня на камень, находя любое укрытие
они могли добраться, оставляя за собой множество убитых и искалеченных. Этот огонь сверху
был ужасен - постоянный поток свинца и железа. Должна ли была быть остановлена атака
? Где были штурмовики и два полка пехоты?
Подтягивались так быстро, как только могли.

Генерал Пауллоу свалился со своей лошади, которая понеслась вскачь. Джерри добрался до
него там, где он наполовину сидел, истекая кровью от картечи, простреленной ему
грудь, и поддерживаемый помощником.

“Заповедник, быстрая!” - выдохнул он. “Где стоит помощник? Скажи ему, чтобы
стоит поднять весь его отдел и сделать большой спешке, или он будет
слишком поздно”.

Группа рассеялась. Джерри, как назло, безрассудно переступая с ноги на ногу,
встретил прискакавшего галопом лейтенанта Вуда, адъютанта генерала Уорта.

“Лейтенант Вуд! Здесь, сэр. Генерал Пиллоу просит помощи. Вся
дивизия, сэр. Быстро!”

“ Он так сказал? ” требовательно спросил лейтенант Вуд, натягивая поводья.

“ Да, сэр. Он ранен.

- Кто вы? - спросил я.

“ Джерри Камерон, сэр; барабанщик роты ”Б" Четвертой пехотной.

Лейтенант Вуд развернул лошадь и помчался к мельнице. Джерри
, тяжело дыша, побежал за генералом Пиллоу, но генерал не стал ждать.
Вольтижеры вели себя как сумасшедшие. Они кричали “Месть!
Месть!” и атаковали редут, их отделение несло
Генерала Пиллоу на носилках с винтовками и одеялом. Он отказался
чтобы его отвели в тыл.

Каменистый склон под редутом был полон стрелков,
кричали, стреляли, пригибались и мчались. Но они замедлились - они взяли
в укрытие - они не могли защититься от ружейного огня и картечи. Что
дальше? Ура! Наконец-то появилась поддержка: штурмовая колонна и
Пятнадцатый пехотный полк. С радостными криками и залпом Пятнадцатый полк бросился в атаку,
штыки на изготовку, прямо на редут, в то время как две гаубицы,
подталкиваемые своими канонирами, развернутые против северного угла, и вольтижеры
сплотились для штурма справа.

Джерри двинулся следом за доблестным пятнадцатым. Ввалился пятнадцатый,
Мексиканцы обратились в бегство на север и в город. Джерри ворвался внутрь.
Мексиканский офицер наклонился, чтобы поднести медленную спичку к запалу мины
, но мушкетные пули отбросили его в сторону, ранив.

Редут был захвачен. Что теперь? Ряды казались малочисленными,
стена замка была намного выше. Атака продвинулась только на половину расстояния
до нее. Штурмовая колонна в своей безумной гонке побросала лестницы
чтобы присоединиться к сражению. Сюда прибыл генерал Кадваладер, чтобы принять командование,
его лошадь была покрыта пеной. Пока он ждал лестницы, с помощью которых можно было взобраться на
за стенами замка люди распределились как могли, чтобы
укрыться от непрекращающегося огня замка. Они и гаубицы
быстро ответили. Но вот появился запыхавшийся, ликующий Девятый, неся
лестницы.

Тяжелые батареи в долине все еще обстреливали замок.

“Враг слабеет, люди! Вперед!” - Крикнул генерал Кадваладер. Его
могли и не услышать; солдаты, во всяком случае, знали. Вольтижеры во главе с
слева от них полковник Эндрюс, справа подполковник Джо
Джонстон, вырвавшийся на открытое место, чтобы с боем подняться по крутому склону к замку
.

Штурмовая колонна была разгорячена; развернувшись, Девятая и
Пятнадцатая с трудом последовали за ней. Джерри, крича и барабаня в свой барабан
независимо от мелодии, бежал вместе с остальными. Они не собирались ждать
подкрепления из Первой дивизии. Южнее бушевало другое
сражение, где были заняты люди Квитмана.

Линия фронта проложила себе путь к внешней стене замка.
Там вольтижеры полковника Эндрюса прятались в ямах и за камнями
и расстреливали артиллеристов и снайперов на парапетах.
Отряд под командованием подполковника Джо Джонстона быстро направился к
прямо к южной стороне стены. Снизу донеслись радостные крики.
Подкрепление приближалось.

Но штурмующие, а также Девятый и Пятнадцатый, с лестницами, прибыли
первыми. Вольтижеров остановил широкий глубокий ров у подножия
стены. Связки фашин были переданы вперед и брошены
штурмующие бросились в ров, чтобы проложить тропинки; отряды людей бросились с
лестницами; упали; бросились снова - Смотрите! Лейтенант Армистед из
штурмовиков-добровольцев Шестого полка установил свою лестницу!
Он упал, раненый - его люди, тем не менее, полезли наверх - по другим лестницам
мексиканцы были на месте - некоторые отскочили в сторону или были отброшены назад -
на стенах бросали ручные гранаты, наносили удары саблями и штыками
и стреляли вниз, но люди карабкались к ним рука об руку
как обезьяны, остановились на мгновение, чтобы выстрелить, нанести удар ножом и дубинкой, затем
исчезли. Десятками и двадцатками шеренги поднимались и перепрыгивали,
все быстрее и быстрее; и следующее, что Джерри осознал, это то, что он был внутри,
он сам.

Ура! Прибыло подкрепление. Это была Вторая бригада Кларка
- они носили цвета Пятого, Шестого и восьмого пехотных полков.
Джерри смутно видел Ганнибала в рядах Восьмого. Там была еще
рота жителей Квитмана из Нью-Йорка - и морских пехотинцев, которые каким-то образом
смешались с правыми частями бригады по пути наверх.

Пространство внутри стен к западу и юго-западу от замка
образовывало большой двор. Весь двор был окутан дымом от изрыгаемого замка
и от ответного огня.

Гаубицы "Рено" были втянуты внутрь, захваченные орудия с внешней
стены менялись местами. Штурмующие отряды с лестницами побежали,
пригнув головы, через двор к стенам замка; вольтижеры и
в пехотных полков (в Нью-Йорке компанию и морские пехотинцы, тоже)
бешено стреляли из укрытия или в открытый, помогая пушки привод
защитников замка от парапетов и Windows. Лязг был оглушительный.

Джерри, казалось, увидел все сразу: развевающиеся флаги,
размахивающие мечами офицеры, фигуры, поднимающиеся, падающие, снова поднимающиеся и
идущие в атаку; красные фуражки мексиканских солдат и помпоны
мальчишки-кадеты, окаймляющие парапеты и окна; пушка и
дымящиеся мушкеты, и тела, время от времени беспорядочно валяющиеся
куча.

Ура! Кто-то поднялся - офицер в синем, с непокрытой головой, с флагом
Восьмого пехотного за спиной. Это был младший лейтенант Джозеф
Селден из роты Ганнибала. Мгновение он стоял, но только
момент. Он упал вниз, сметая его с лестницы. Стены
был сохранен. Ненадолго, правда! Ура! Огромный вышитый флаг
замка поник; виноградная лоза перерубила его древко. Нет ... это было
снова поднят; стройный паренек--мексиканский военный курсант--у
извивалась вверх по персоналу и refastened знамя. Храбрый мальчик! Войска
приветствовали его.

Теперь раздались другие, более громкие приветствия. Парапеты были заняты
бойцами в синих мундирах. Были водружены два флага: флаг Вольтижера
и флаг Нью-Йорка на террасе двумя офицерами. Офицером Вольтижера
был капитан Барнард; говорили, что житель Нью-Йорка был лейтенантом.
Мейн Рид. Люди пробивали себе дорогу повсюду - к
дверям и окнам, через портик и карнизы. Другой
офицер - майор Сеймур из Девятого полка - высоко подпрыгнув, сорвал
Мексиканский флаг со сломанного древка; Звезды и полосы появились на
их месте.

Мексиканские солдаты кричали “Четверть!” или убегали. Среди них было
много кадетов. Раздалось еще одно сердечное приветствие; знамена Новых
Йорк, Южная Каролина и Пенсильвания метались над массой синего цвета.
протискивались через брешь во внешних стенах на юге и юго-востоке.
и ворвались во двор. Общие щитов был здесь, его левая рука
покраснела.

Замок Чапультепек были приняты, но тяжелые обстрелы продолжались
на востоке. Морская пехота и бригада генерала Персифора Смита из
второй дивизии удерживались батареями у дороги
на той стороне. Пушки замка были повернуты в том направлении.;
они, а также мушкеты и винтовки вели залп в спины врага. Теперь
морские пехотинцы сражались врукопашную с ближайшей батареей. В
Мексиканцы вырвались из брустверов и потоком устремились на северо-восток
к городу. Наступали морские пехотинцы.

“Прекратить огонь! Прекратить огонь, ребята!” Офицеры бегали,
поразительное на мушкетные стволы с плоскими мечами. “Это
все кончено. Не борись; развеселить. Оставить этих бедняг в покое”.




XXIII

ПРОРЫВ ГОРОДСКИХ ВОРОТ


Генерал Браво, командовавший замком, сдал свой меч. А
молодой житель Нью-Йорка, лейтенант Чарльз Брауэр, проводил его к
Генералу Китману, который только что прибыл. Общие подушка была здесь, бледный
и тяжело дышали и не могли встать. Он прошел направо вдоль
с колонной.

Кругом царила неразбериха: кричащие солдаты, размахивающие фуражками, прыгающие
и пожимающие руки; раненые, как американцы, так и мексиканцы - самые храбрые
среди них были маленькие мексиканские кадеты; офицеры, пытающиеся сплотить
их компании, и так далее, и тому подобное. Восемьсот заключенных
были собраны под охраной.

Джерри услышал возбужденный разговор. Вольтижеры подполковника Джо
Джонстон утверждал, что был первым, кто водрузил флаг; Нью-Йоркская рота
лейтенанта Мэйн Рида оспаривала это. Волонтеры
пели свои “зеленые растет камыш, о!” Пальметок поручил
в гору без единого выстрела; штык был их оружием. Новости
мелькали толстые и быстро. Полковник Рэнсом из Девятого пехотного полка был
убит. То же самое сделал майор Твиггс из морской пехоты - брат старого Дэви - когда
возглавлял отряд добровольцев в составе двух штурмовых колонн Квитмена.
Штурмовики Квитмана потеряли обоих своих командиров, ибо
Капитан Кейси из Второго пехотного полка тоже пал.

В штурмовой колонне лейтенант Роджерс из Четвертого
Пехота умирала; так сказал сержант Маллиган; Лейтенант Дж. П. Смит,
из Пятого пехотного полка, был мертв; лейтенант Армистед из шестого,
который установил первую лестницу, был тяжело ранен.

Но здесь был Ганнибал.

“Как ты оказался наверху?” - требовательно спросил он.

“Думаю, я сбежал”.

“И ты получишь за это очень хорошую взбучку. Ты получишь помещение для охраны.
Нет, может быть, ты и не будешь ... Не после победы. Но разве это не была драка?

“Я бы скорее сказал!”

“Старый Восьмой снова порезан. Лейтенант Селден был первым в замке
Однако. Они не думают, что он умрет. Лейтенанты Лонгстрит
и Пикетт, и Мерчант ранены. Лонгстрит был переноски
полковое знамя”.

“Где моя бригада?”

“Внизу. Стоит приходилось держать кого-то, не так ли? Мы не в
города. Ура! Вот и старая суета и перья!”

Прибыл генерал Скотт. Что это была за сцена! Солдаты действовали
более сумасшедший, чем когда-либо; они толпились около его лошади, так как они
толпились здоровым; они ликовали и махали и кричали. Он попытался
говорят, он пытался схватить их руками, - он чуть не вытащили из
седло. Его щеки были влажными, его глаза полны.

“Товарищи солдаты!” - крикнул он. “У тебя в этот день были крещены в
кровь и огонь, и вы вышли стали.”

Он направился к лестнице замка и, спешившись, вошел внутрь
через портик.

“ Пошли, ” скомандовал Ганнибал. “ Пойдем наверх.

Они последовали за ними в сопровождении ликующих людей. Крыша замка была
плоской. Генерал Скотт занял здесь позицию и осматривал
страна внизу с его подзорной трубой. Это был волнующий вид для всех. К
прямо или Востоке существует широкая ровная дорога, разделенный посередине
многие арочный акведук или камень каналом для воды, подключение
Восточного подножия холма с городской стены; слева был другой
широкую дорогу с акведуком, расходящихся на северо-восток по городской стене
чуть дальше на север. Эта дорога была длиннее, скажем, на милю. И обе
дороги были забиты мексиканскими войсками, отступавшими из Чапультепека
двумя красно-синими, желто-зелеными потоками, с более темным синим
об американском резерве, который после некоторого перерыва двинулся в погоню.

Дороги были усеяны дымными вспышками орудийных выстрелов с батарей
в действии. Угол между двумя дорогами также был усеян
островками дыма, где другие мексиканские батареи пытались остановить
Американские колонны фланговым огнем.

“Это наши ребята на той северной дороге”, - заявил Ганнибал. “Держу пари, что это
ваша Первая бригада; также семнадцатая и четырнадцатая из Третьей
дивизии. Они направляются к воротам Сан-Косме. Часть войск Китмана
следует за ними по дороге к воротам Белен. Должно быть, это Кузнец.
вторая бригада”.

“Я отправляюсь в свой полк”, - воскликнул Джерри. “Вот где мое
место, в четвертом”.

Генерал Скотт повернулся к помощнику и быстро заговорил. Его великий
форма возросла, его острый серые глаза светились гордостью и надеждой.

“Прикажите генералу Кларку немедленно выступить со своей бригадой и соединиться с
другими войсками под командованием генерала Уорта. Колонне Уорта двигаться дальше
как можно быстрее и расчистить дорогу к воротам Сан-Косме. Тяжелая
К нему будет направлена артиллерия с осадных батарей”. И к другому
помощник: “Прикажите генералу Кадваладеру отвести его девятую пехотную часть из
бригады Пирса на поддержку генерала Китмана на дороге Белен.
Пятнадцатая пехотная дивизия займет Чапультепек. Со своей бригадой он
будет готов поддержать генерала Уорта.

Двое адъютантов поспешили прочь. Ганнибал был так же быстр.

“Пошли”, - крикнул он Джерри. “Мы все будем там. Ты можешь присоединиться к
Восьмому”.

“Нет, я не боюсь. Я вернусь со штурмовой колонной”.

Они вместе выбежали во двор.

Сигнал об отзыве полков Второй бригады был озвучен
барабаны. Солдаты засуетились. Джерри нашел капитана Маккензи стормерса
и встал в строй. Капитан пристально посмотрел на него и слегка
улыбнулся.

“Тебя могут арестовать, ты, юный негодяй, за то, что отверг свой
компания,” он не произносил. “Доложить Вашему правильную команду, как только мы получим
вниз. Из какого вы полка?”

“ Четвертый пехотный, сэр.

“ Очень хорошо.

Через несколько минут все они спускались с вершины холма.
Штурмовая колонна прошла по длинному пролету белокаменных ступеней,
ведущих вниз к дороге Сан-Косме на севере. Несколько солдат из
Первая бригада подошла посмотреть на поле боя. Джерри узнал
Сержанта Ривза из четвертой роты "Б".

“Привет, сержант”.

“И тебе привет. Что ты здесь делаешь? Отсутствовал без разрешения, да?

“Я пришел с капитаном Маккензи во главе. Как ты добрался?”

“О, я просто хотел осмотреться. Бригада остановилась внизу для получения приказов;
и после схватки я взбежал по ступенькам ”.

“Как ты думаешь, мы возьмем город сейчас?”

“Самое время”, - сказал сержант Ривз, тихий человек, завербованный в армию
из Огайо. “Вы увидите, как Первая дивизия войдет в ворота Сан-Косме
до захода солнца”.

“Вы часто сражались, сержант?”

“Значительные силы остались у нас. Нам удалось поладить.
после того, как вы нас покинули. Одним барабанщиком больше или меньше - что это значит
? Я слышал, что вас собираются отдать под трибунал.
Сержант Ривз рассмеялся. “Что ж, нам было приказано повернуть на Чапультепек с
севера и отрезать противника в этом квартале. Батарея Магрудера
отделение попало в затруднительное положение при наступлении. Лейтенант Джексон потерял
всех своих лошадей и половину людей павшими ниц. Четырнадцатый пехотный полк
оказал поддержку, и его полковник Трусдейл был дважды ранен. Но дорога
открыты до следующего поворота на город”.

Подкрепление с холма Чапультепек догнало основную часть
колонна. Штурмующие присоединились к своим ротам. Барабанщик-майор Браун нахмурился
на Джерри, когда тот присоединился к полевой музыке Четвертого полка, но у него не было
времени что-либо сказать, потому что были приказы.

С Первой бригадой во главе и Четвертым пехотным почетным полком
во главе колонна взводами двинулась вверх по широкой
Дорога Сан-Косме, разделенная посередине каменными арками
акведука. Шесть рот Вторых драгун под командованием майора Самнера закрыли
сзади, за батареей Дункана.

Мексиканские брустверы были возведены поперек дороги раньше. Они
тянулись от канавы к канаве. Четвертый пехоты была развернута на
справа и слева, как застрельщики, и воровства от арки до арки мужчин
дополнительно.

Но батарея была заброшена. В финале спешить было только
несколько разрозненных выстрелов из skulkers. Четвертый раз развернуто, компания
Сначала B, и в настоящее время перед ним стояла вторая батарея, расположенная там, где
дорога Сан-Косме и акведук выходили на дорогу с запада и поворачивали
с нее прямо на восток, к городу.

Бруствер батареи имел единственную амбразуру для одного орудия. Но на
перекрестке двух дорог начались дома, обращенные на юг, а затем вскоре и на юг.
по обе стороны дороги они становились все гуще и гуще вплоть до
ворот Сан-Косме, в пятистах ярдах. Плоские крыши были защищены
мешками с песком и окаймлены красными фуражками мексиканских метких стрелков.
Батарея и укрепленные крыши выглядели как уродливое препятствие,
особенно когда стрелки Четвертого полка продвигались вперед
быстро и оставили колонну позади.

Капитан Гор и лейтенант Грант из роты В были значительно опережены
застрельщики. Пули жужжали, скользя между арками. На западной стороне
дороги Сан-Косме, там, где она пересекалась с дорогой с запада, стоял
дом в большом дворе, обнесенном стеной. Стена огибала обе
дороги. Теперь лейтенант Грант смело бросился к южному
концу двора, пробежал вдоль стены до юго-западного угла и,
завернув за нее, исчез.

Он выбежал обратно на дорогу; должно быть, позвал добровольцев.
Стрелки Четвертого полка открыли оживленный огонь по красным колпакам на крышах домов.
ближайшие крыши. Под прикрытием стрельбы дюжина человек бросилась к
лейтенант; на тропе оружия они все снова последовали вдоль стены и
завернули за внешний угол. Из рва выскочила рота Второго артиллерийского полка
и присоединилась к ним.

Примерно через десять минут с дороги за первым домом раздался залп.
Дом и батарея. Мексиканцы, сидевшие на крышах, спрыгнули с них.
они бросились на позиции к востоку. Батарея была эвакуирована в
мгновение ока. Отделение лейтенанта Гранта и Вторая артиллерийская рота
появились в тылу батареи; перебежками между арками
акведука они преследовали мексиканцев.

С воплем четвертая снята с поддержки. Ура! Более крыши
опорожняется. По дороге на восток к городским воротам был открыт. О, мужчины! О!
Третий сержант Блосс выступил вперед в цветах полка.
Солдаты рванулись следом, Джерри и проворный липоставьте Томми Джонса на ноги рядом с
самым быстрым. Это было сделано как вам заблагорассудится, ради полевой музыки и всего остального.
Берегись! Берегись! Еще одна батарея - и тоже готова к бою. Взрыв
из винограда со свистом понесся вниз по дороге, гремели против Арки, в которых
мужчины искали крышку. Внимание! Смотреть острые. Он шалить
на этот раз.

“Бах!” Раздался крик. Блосс лежал ничком! Грейп встретил его, когда,
неся знамена, вместе с охранником цвета он бросился в укрытие
в пустом доме через дорогу. Изодранное сине-золотое знамя
Четвертого полка лежало в пыли. Мексиканская пехота бросилась в атаку с криками
как индейцы, захватить флаг. Это был бы настоящий трофей. Ин
бросился на ближайших бойцов Четвертого полка, чтобы спасти его. Полетели пули,
шипя и разбрызгивая брызги.

Джерри не думал ни о чем, кроме флага. Каким-то образом он оказался там, хватаясь за нее
в суматохе с помощью Томми Джонса оттаскивал ее в сторону,
в то время как пули свистели у него в ушах, а штыки лязгали над ним. И
совершенно запыхавшись, он благополучно скрылся за аркой и передал
флаг капитану Гору!

“Вы получите за это упоминание, сэр”, - задыхаясь, сказал капитан. “Полк
был бы навеки опозорен. Он снова бросился в драку.

“ Ты ранен, Томми? Джерри ахнул. Одним словом и хлопком по плечу
Капрал Файнерти взял знамя, чтобы нести его.

“Нет”, - сказал Томми. “И ты спас честь полка. Вы были
там первыми”.

“Вы помогли”.

“Спорим, вы никогда не таскали на ковер за пропуск от этого
Доброе утро,” сказал Томми.

И Джерри, а думали то же самое. Ух ты! Если бы мексиканцы заполучили это
Знамя Четвертой пехотной дивизии, которое было пробито двадцатью шестью пулями в
Монтерее и еще столько же в Чурубуско и Кингз-Милле!

Полк и Вторая артиллерийская рота заняли
брустверы, но барабанщики, стоявшие перед ними, отбивали отбой. В
Четвертая насчитывала всего двести пятьдесят человек, Вторая артиллерийская
рота - всего сорок. Скудные три сотни из них были здесь одни,
напротив гариты, или ворот Сан-Косме, не более чем в двухстах
пятидесяти ярдах вниз по дороге.

Между брустверами и гарита дорога была окаймлена с обеих сторон
каменными домами с плоскими крышами, защищенными брустверами из мешков с песком, и
мексиканской пехотой. Другая батарея у ворот начала обстрел.
дорога. Мимо просвистели картечь и канистра.

“Отступайте, ребята! Отступайте! Мы не можем удержать это сейчас”.

Запуск и уклоняясь и делая паузу, чтобы огонь, четвертый и капитан Гораций
Брукса артиллерии вышла из арки и последний
дома. Смеясь и отдуваясь, они добрались до головы основной колонны.

Генерал Уорт остановил колонну на пересечении дороги
с юга и дороги с запада, рядом с большим кладбищем
, называемым Кампо Санто. Кладбище использовалось англичанами.
жители города хоронили своих мертвых. Генерал Скотт и его
персонал пришел. Он и общей стоимостью сидели на своих лошадях
во главе колонны и инженерные дороге, которая отсюда
тянулись на восток пятьсот ярдов через пригороде Сан
Косме ворота.

“Вы будете продвигаться вперед, генерал”, - резко сказал старый Фас и Перышко
. “Захватите ворота в кратчайшие сроки и проникните внутрь
до Аламеды, в трех квадратах от гранд-плазы. Общая информация
Cadwalader на его сторону и будет выступать в качестве резерва, удерживая его
бригада здесь, в Кампо-Санто. Осадные орудия были заказаны для
вы.”

Вот и все. Генерал Скотт галопом поскакал обратно в Чапультепек. В
Вольтижеры Кадваладера, а также одиннадцатый и четырнадцатый пехотные полки
наступали с удвоенной силой, подтягивая гаубицы "Рено". Одиннадцатый
и Четырнадцатый приступили к занятию позиций на Кампо Санто.
Вольтижерам было приказано поддержать гаубицы и атаковать вместе с
Первым дивизионом. Драгунам было приказано охранять Такубайю
как говорили, штаб-квартиру.

Джерри проголодался. Солнце уже перевалило за полдень. Была слышна
очень сильная стрельба на юго-востоке вокруг ворот Белен. Облака дыма
ворота окутал дым. Колонна Квитменов пошла на штурм - офицеры
в очках настаивали на том, что ворота были взломаны и что
Мексиканцы пытались вытеснить колонну Квитменов. Но у Первого отдела
теперь была своя работа.

“ Полковник Гарланд! Лейтенант и адъютант Пембертон от генерала
Уорт доставлял приказы. “По указанию командира дивизии
будьте любезны снабдить достаточное подразделение вашей бригады
кирками и ломами, продвигайте свою колонну справа от дороги к
первое захваченное здание, и с помощью ваших саперов прорубите прямой путь
через линию к воротам. Теми же методами, что и в Монтерее, полковник.
Когда достигнете цели, прорвитесь через крышу и откройте огонь с высоты
над воротами. Вторая бригада будет сделать то же самое с левой”.

Первая бригада, которая была обнимать водопровода арки, повеселел
заказы. Отряд саперов был остановлен, и, поддерживая
пикировщиков, Четвертая пехотная дивизия, за которой последовали Вторая и
Третья артиллерийские дивизии, бросилась к первому дому. То застрельщики развернуты,
ищет укрытие за стенами и навесы, пока они деловито выскочил на
Мексиканский красный шапки на крышах.

Саперы проделали дыры в стене дома; взводами
бойцы нырнули внутрь. Джерри остался снаружи с остальной частью роты Б, его взгляд
снова был прикован к лейтенанту Гранту.

Через дома, и за стенами и из-за угла, первый
Медленно бригады ездили по. Дома стояли все плотнее и плотнее, так что
что землеройки смело бросился в узких пространствах. Враг
наверху был бессилен остановить их - и у него все равно не было времени позаботиться о них
. Джерри вскоре догнал лейтенанта Гранта, который остановился сбоку от него.
Он смотрел вперед, прислонившись к стене сада.

Он увидел Джерри у своего локтя.

“Ты здесь, не так ли, юный телохранитель?”

“Да, сэр”.

“Все в порядке. Ты мне можешь пригодиться. Предположим, кто-нибудь из нас установил легкое
орудие на колокольне вон той церкви. Мы должны провести казнь. Что
вы думаете?

“Да, сэр. Это было бы прекрасное место, ” согласился Джерри.

Церковь находилась в ста ярдах от городской стены и в стороне от нее.
на южной стороне дороги. У него была плоская крыша и колокольня; но
Мексиканские снайперы предпочитали дома, которые возвышались над дорогой, и
оставили церковь в покое.

Лейтенант Грант действовал незамедлительно.

“ Очень хорошо, мы попробуем, если сможем достать пушку. Вы, сэр, бегите обратно к
гаубичной батарее и попросите прислать пушку и орудийный расчет. Скажи им, что я буду
отвечать за отчет генералу Уорту.

Джерри бежал, пригибаясь и гадая, придется ли ему пересечь эту
ужасную дорогу, по которой текли железо и свинец из Сан-Косме
батарея ворот. Ему повезло; сначала он встретил лейтенанта вольтижеров;;

“Сюда! Куда ты идешь, приятель?”

“Мне нужна гаубица, сэр. Я подчиняюсь приказам лейтенанта Гранта из
Четвертого.

“ Это вы? В чем проблема?

“ Он собирается установить его на колокольне той церкви, сэр. Тогда мы будем
над крышами и воротами.

Лейтенант взглянул. Он был ловок, как хлыст.

“ Клянусь громом, хорошая идея! Я принесу гаубицу. Вы подождите здесь.

“ И отделение для обслуживания, сэр, ” взволнованно крикнул Джерри вслед.

“О, мы подадим его, можете не сомневаться!”

Лейтенант вернулся на полной скорости с разобранным орудием и отрядом
, несущим обломки. Лицо лейтенанта Гранта просветлело, когда он увидел,
они спешат к нему.

“ Тогда приступим! Вы лейтенант...?

“ Лейтенант Фрай, из вольтижеров.

“Я Грант из Четвертого пехотного полка. Вы примете командование или я, сэр?”

“Вы, конечно, лейтенант”.

“Следуйте за мной с оружием, ребята”.

Все они сделали большой крюк к югу, чтобы избежать пуль. Земля
представляла собой заболоченный луг, по колено в иле, изрезанный обычными канавами
, некоторые из них были по грудь глубиной. Но на них никто не останавливался. Когда
они прибыли в церковь, то представляли собой довольно скользкую компанию. Задняя дверь была
заперта. Лейтенант Грант постучал рукоятью своего меча. Священник
приоткрылся, едва приоткрыв.

“ Вы говорите по-испански? ” спросил лейтенант Джерри.

“ Да, сэр.

“Хорошо! Скажи отцу, что мы хотим попасть внутрь.

“Он говорит, что сожалеет, но в такой час это невозможно”, - перевел Джерри
после ответа священника.

“Скажите ему, что для американцев нет ничего невозможного. Скажи ему, что мы сожалеем о
тревожила его и мы не хотим напрасно повреждения имущества, а если
он не открывает дверь сломаем мы и он может найти себе
пленника”.

Священник открыл и отступил в сторону. Вид у него был не особенно дружелюбный
когда они проходили мимо него. Они поднялись на колокольню, по-прежнему ведомые
лейтенантом Грантом. Мужчинам пришлось потрудиться, чтобы поднять обломки
гаубицу подняли по лестнице, но они сделали это. Они поставили ствол на
лафет, а лафет на колеса и начали передавать наверх
пороховые гильзы и гильзы.

Когда орудие было собрано и орудийный расчет был подготовлен, на колокольне
оказалось мало свободного места.

Ружье было заряжено, нацелено - сам лейтенант Грант склонился над
стволом. Он отступил.

“Дай им это!” - рявкнул он. “Огонь!”

“Бах!” Шнурок замка был натянут. Снаряд пролетел точно; взорвался
в самом центре батареи шлюза.

Это вызвало небольшую панику. Мексиканцы, похоже, подумали, что он попал в цель.
упавший с неба. Отделение на колокольне зааплодировало и перезарядило оружие.

“Бах!”

Лейтенант время от времени переключался на крыши и поливал их
из канистры. Он был безмерно доволен собой. Лейтенант Фрай тоже.
Джерри тоже был рад, что он пришел. Под колокольней расстилалось
все поле боя. Церковь находилась почти прямо
к югу от бруствера, который был взят и снова оставлен.
Ворота, арочно расположенные между башнями, находились в двухстах пятидесяти ярдах от
задней части бруствера. На нем были установлены тяжелая пушка и гаубица,
мины позади мешков с песком и каменными опорами и рыскал по дороге с
раковины и канистру и винограда. Квадратные башни и парапеты
стены по обе стороны от ворот стреляли из ружей; из
крыш домов вдоль дороги валил дым. Фигуры
мексиканских защитников, лежащих плашмя, скорчившихся или крадущихся от точки к точке
, были отчетливо видны среди дымовой завесы.

Выше по улице были вольтижеры, поддерживавшие гаубицы и
перепрыгивавшие от арки к арке. Батарея Дункана, расположенная дальше, но
постепенно приближаясь, горячо отвечала мексиканская батарея.
Во дворах домов застрельщики четвертого, и
Вторая и третья артиллерийская шныряли туда-сюда, хватая
Мексиканское снайперов перед ними, то и дело зарываясь
эскадроны ворвались в новое место.

На другой стороне улицы бригада Кларка выполняла ту же работу. Вторая
гаубица была установлена вон там, на высокой крыше, соперничая с
Гаубицей лейтенанта Гранта. Он тоже сбрасывал снаряды на врага
.

А вон там, в полутора или двух милях к юго-востоку, на
У ворот Белен шло другое сражение, где генерал Китман
колонна, по-видимому, закрепилась.

Солнце касалось западного горизонта. Боеприпасы для
маленькой гаубицы были почти израсходованы. Но снизу донеслись радостные возгласы.
Они быстро огляделись. Влекомые галопирующими лошадьми, артиллеристы сидели верхом
и привязывали, или сидели на кессоне, шестифунтовое орудие с батареи Дункана
оно двигалось по дороге к заброшенному брустверу.

Городские ворота забил пламени и дыма заново. Каждый мексиканец мушкет, как
казалось, было пущено в ход при ограничивающего, гремят пушки. Бы
пистолет сделать это-это-это? Двух лошадей были довольно
снял с ноги на канистре; две другие лошади тащили
их масса искореженная плоть. Артиллеристы, сидевшие верхом, были сброшены со своих мест.
в кессоне появились дыры, поскольку артиллеристы, сидевшие на нем,
поникли. Лошадь молодого офицера, который командовал, растянулась.
Он, пошатываясь, поднялся на ноги и побежал дальше. Еще мгновение, и орудие было
в безопасности под прикрытием бруствера батареи - его сняли с якоря
и развернули дулом к дулу с орудиями шлюза.

Из девяти артиллеристов пятеро выбыли из строя.

“ Это, ” сказал лейтенант Грант, учащенно дыша, “ лейтенант Гарри.
Хант из Второго полка. Я никогда не видел более храброго поступка.

Крыши домов были расчищены почти до самой городской стены.
Ружье лейтенанта Ханта в упор открыло огонь по батарее у ворот. И
слушайте! Смотрите! Раздался еще один громкий возглас - внезапно крыши справа
от стены по обе стороны от ворот поднялись, поток
синих кепок и курток хлынул, как потоки воды, и разбился
белый с потрясающим огнем по батарее ворот и даже по самой стене
.

Аккумулятор был подавлен в миг, как Стрелков упал и судорожно
юркнул обратно через арочный проход. Пистолет лейтенант Хант снова
рыгнул винограда. И вот появились штурмующие, вышли из-за домов
и двинулись по дороге, крича, стреляя, врываясь между башнями ворот
.

“Ворота взяты, как и город,” генерал Грант постучал. “Давай
О, Фрай. Нам лучше присоединиться к нашим командам. Разберите эту штуку, ребята, и
доложите об этом лейтенанту Рено.

Он, лейтенант Фрай и Джерри скатились вниз; побежали к дороге.
Четвертый пехотный полк был уже далеко за воротами; люди, затаив дыхание,
смеялись, переглядывались, спрашивали, что дальше. За исключением нескольких выстрелов, вокруг было
на редкость тихо. Генерал Уорт прибыл в спешке.

“ Что это за полк?

“ Четвертый пехотный, сэр.

“ Да благословит Господь Четвертый пехотный. Где майор Ли? Оставайтесь на позиции,
майор; вас поддержат.

“Черт возьми, мы первые, и здесь мы остаемся”, - крикнул старый сержант Маллиган.
“Ура четвертому!”

Враг собирался с силами. Зазвучали его горны, его офицеры кричали
и подгоняли, колонна вышла на улицу раньше. Быстро, как мысль.
два орудия батареи гейтвей дали обратный залп - “Очистить путь,
туда!” - и град картечи разметал колонну.

Снова зазвучали горны с мексиканским сигналом об отзыве.

Подтянулись другие полки: Второй артиллерийский, Шестой
Пехота, Восьмой полк (с Ганнибалом, бьющим в барабан и подбадривающим криком
), Третья артиллерия, Пятый полк пехоты, вольтижеры;
все Достойные пешие. Затем, после того, как войска были отведены на
позицию, прибыл капитан Хьюджер из артиллерийского отдела и два тяжелых орудия, а
двадцатичетырехфунтовая пушка и десятидюймовый миномет; были установлены в
ворота, за которыми присматривал генерал Уорт.

Если не считать звона колоколов, отдаленных криков испуганных людей,
и приглушенных звуков мексиканских барабанов и горнов, в городе было тихо.
И что теперь?

“Определите дальность стрельбы по карте, капитан”, - обратился генерал Уорт к капитану
Хьюджеру. “Затем бросьте несколько снарядов в направлении площади и
капитальных зданий. Меня не особенно волнует, где они приземлятся, до тех пор, пока
они уведомят власти, что мы здесь и город в их власти.
наша милость.

“Отключите предохранители на расстоянии шестнадцати сотен ярдов”, - приказал капитан Хьюджер.
“Снарядами заряжать!”

“Номер один, приготовиться! Огонь!”

“Бум!” Заговорил двадцатичетырехфунтовый пулемет. “Крэш!”

“Номер два, приготовиться! Огонь!”

“Бум-м!” И... “Крэш!”

Это была большая минометная мина. Сгустилась темнота. Пламя из
двух орудий ярко освещало ворота, заваленные добычей - сияло
на телах мексиканских артиллеристов, которые пали, забив таранами в
руки; от разрывов снарядов загорелись крыши и башни в
центре города, почти в миле к востоку. Отдаленные крики тревоги
повторились эхом. Три снаряда были выпущены из двадцатичетырехфунтовой пушки,
пять - из мортиры.

“ Этого будет достаточно, ” приказал генерал Уорт.

Вбежал адъютант генерала Скотта.

“Генерал Уорт! Общее командование передает свои наилучшие пожелания и
информацию о том, что генерал Квитман овладел вратами Белена.
Вам приказано укрепиться здесь, перед воротами Сан-Косме,
и ждать дальнейших приказов, готовясь к последнему штурму, который состоится
утром, если потребуется.

Генерал Уорт улыбнулся.

“Мои поздравления генералу Скотту. Как вы видите, мы вошли в город
и дорога к площади свободна. Мне было приказано проникнуть внутрь
до Аламеды; но из-за темноты мы установим
оставайтесь там, где мы есть, и выступайте при свете дня.

Адъютант на мгновение задержался.

“Генерал Квитман ворвался в ворота Белена вскоре после часа дня,
генерал”, - сказал он. “Но он проходит не быстро, поскольку не
аванс по причине батареи против него. Мои вам поздравления,
сэр”.

“Он был просто угрожать воротам, я понял”.

“Я имел честь передать ему именно эти инструкции”, - засмеялся адъютант.
“с наилучшими пожеланиями от главнокомандующего. Но прежде чем я
доставил сообщение, он отрезал: - скажите генерал Скотт у меня нет времени
слушать комплименты, и он пошел.”

“Хорошо, сэр, ” ответил генерал Уорт, “ пожалуйста, проинформируйте
Генерал-майора Скотта, что ничто не может помешать моему командованию в
продвижении к площади на рассвете”.

Вошли бригада полковника Райли из Четвертого артиллерийского, Второго и седьмого пехотных полков
и батарея Тейлора из Второго дивизиона.
Этой ночью Четвертый пехотный полк был расквартирован в большом доме на
главной улице от ворот. Солдаты наслаждались роскошью мягких
кроватей, толстых ковров и обильной еды. Они обыскали комнаты в поисках денег
но ничего не нашли; и они не сделали ничего хуже, чем разграбили кладовую с
сладкие консервы.

Майор Ли и пригласил офицеров упал наследников ужин ждет одна
из мексиканских генералов.

Джерри встретил Помпея бродить, его черное лицо мажут.

“Это один из Залов Монтизуми?” Спросил Помпей.

“Я так не думаю, Помпей. Но мы будем там утром”.

“ Не это чили. Нет, сэр! Вы все можете поесть в остальных залах; я
хочу оставаться здесь до тех пор, пока дару есть что лизать.




XXIV

В ЗАЛАХ МОНТЕСУМЫ


При пробуждении было сообщено, что вскоре после полуночи мэр и
городской совет сдали город генералу Уорту. Они сказали, что
Санта-Анна отвел свою армию в глубь страны. Генерал Уорт
направил делегатов генералу Скотту в Такубайю, и тот только что
получил указание направить свои войска к Аламеде. Колонна Китмана
должна была занять площадь и поднять флаг.

Это казалось трудным, но генерал Китман первым захватил ворота,
и сильно проиграл. Кроме того, со своими ирокезами и морскими пехотинцами он
долгое время охранял тыл в Сан-Августине, в то время как другие
войска завоевывали почести.

Первая дивизия, вольтижеры и бригада Райли были остановлены
в колонне компаний на зеленой площади или в Аламеде. Теперь на протяжении всего пути
через три квартала от площади широкая улица была запружена людьми
Мексиканские граждане толкались на тротуарах и толпились на балконах.
На фасадах многих зданий развевались нейтральные флаги Англии,
Франции, Испании, Португалии, Италии.

В семь часов послышалась музыка и одобрительные возгласы. Колонна Квитмана
В поле зрения появились: красивый генерал Квитман и генерал блафф
Твиггс и штабы с эскортом кавалерии во главе; затем в
сомкнутых рядах - винтовки с полковыми знаменами Первого
Артиллерия, Третий пехотный полк, жители Нью-Йорка, морская пехота и
Девятый пехотный полк следовали впереди своих команд. Позади грохотали секции
батарей Драм и Стептоу.

Гремели барабаны полков Уорта, люди галантно приветствовали его.
Размеренной поступью колонна Квитменов проследовала дальше, оркестры играли
“Да здравствует Колумбия!”, ”Марш Вашингтона“ и "Янки Дудл”. Вскоре
раздался еще более громкий взрыв приветствий и дружные звуки песни
“Звездно-полосатое знамя”. С флагштока национального дворца был поднят флаг.
Вспыхнули звездно-полосатые флаги; их учредил, как стало известно позже,
капитан Робертс из Стрелкового полка. Он был первым в полку Китмана
штурмовавшем колонны на холме Чапультепек.

Генерал Борегар, инженеров, перевязал из раны, бросился
от площади, очевидно подшипник отправлений. Около восьми часов
топот копыт звучал. Приближались драгуны. Затем;;

“ Ура! Ура! Ура! Ура! ; Да здравствует старая возня и перья!”

Генерал Скотт, украшенный плюмажем, подпоясанный ремнем и в перчатках, в полной военной форме,
возвышался впереди. Возглавляемый полковником Харни и майором Самнером,
драгуны, их конный отряд в авангарде, с саблями в руках, заполнили
улицу от обочины до обочины. Они тоже были безупречны.

“Да здравствует вождь!” Заиграла мелодия. Генерал и
эскорт пронеслись мимо быстрой рысью, в то время как оркестры и полевая музыка
колонны Уорта также заиграли "Да здравствует вождь”. Мексиканец
зрители забыли о себе, они приветствовали и хлопали. Никто не мог
отрицать, что вождь и его кавалерия представляли собой великолепное зрелище.

“Колонной- вперед - быстро, время - марш!”

Достойные люди могли, наконец, въехать. Улица была настолько перекрыта, что
конечные шеренги рот были вынуждены убирать людей с дороги
. На площади оркестр Второго драгунского полка играл “Янки Дудл”.
Площадь также была переполнена. Казалось, под ногами были сотни закутанных в одеяла,
грязных попрошаек. Драгуны разъезжали направо и налево, расчищая
площадь остриями сабель, но стараясь никого не задеть.

“Колонна, стой!”

Как вообще стоит собирался отдать приказ залп вырвался из
верхнюю часть здания; шаров, забрасываемых в, направленные на него и его сотрудников, но
они прошли через. Полковник Гарланд хлопнул себя ладонью по боку, и в
Лейтенант роты Б Сидни Смит безвольно осел.

Как будто залп послужил сигналом, прозвучали другие выстрелы; посыпались камни мостовой
. Это было похоже на ловушку. Вот перед ним пять тысяч американцев,
почти всю армию, на площади, в окружении зданий и два
сто тысяч человек.

Заказы быстро. В одно мгновение батарея Дункана и "Рено"
Гаубицы галопом понеслись к углам площади; пушки Стептоу, Драма и
Тейлора были развернуты. Помощники генерала Скотта сновали
туда-сюда; раздавались команды на перестрелку, и
заказать с поиском улиц и домов. Драгуны ускакали. В
гаубицы обстреливали здание из которых первый залп был выпущен.
Теперь все вокруг площади есть вторил цокот копыт, стук
топот ног, и звон доклады мушкет и винтовка.

Ряд видных мексиканских граждан извинились перед генералом Уортом и
Генералом Скоттом и предложили помощь в подавлении восстания.
Зачинщиками беспорядков были две тысячи заключенных, освобожденных
Санта-Анной.

Стрельба на улицах продолжалась в течение всего дня, в то время как
резервы ждали с оружием в руках. Ночью все несколько успокоилось.
Первая дивизия расположилась бивуаком в Аламеде. После того, как были расставлены сильные аванпосты,
люди могли снова поговорить. Что за два дня, 13 и
14 сентября, это были! И это был конец кампании в залах
Монтесумы.

Люди Райли, расквартированные с Первым полком, могли узнать новости от
колонны Китмана. Они были в Чапультепеке и на дороге
к воротам Белена. Потери были тяжелыми. Майор Лоринг из
Стрелкового полка потерял руку. Барабанная батарея была разорвана на куски
у ворот - убиты капитан Драм и первый лейтенант Бенджамин.
Подполковник Бакстер, командовавший "Ньюйоркцами", умирал.;
Майор Гладден, командовавший "Пальметто", был ранен. Генерал Шилдс
раненая рука была в плохом состоянии. Генерал Пиллоу выздоравливал; находился в
госпитале в Чапультепеке. Южнокаролинцы удерживали ворота Белен
; Второй пенсильванский полк разместил гарнизон внутри форта.

Говорили, что полковник Гарланд поправится; но лейтенант Смит был
мертв.

Джерри посмотрел на свой собственный беспорядок. Храбрый Скотти Макфил ушел; так же, как и
Генри Брюер - его вчера застрелили. Капрал Файнерти получил
почетное ранение; голова Файфера О'Тула была перевязана - мушкетная пуля
поцарапала ее.

В Чапультепеке и городе десять офицеров и сто
двадцать рядовых были убиты, шестьдесят восемь офицеров и шесть
сто тридцать пять рядовых были ранены, двадцать девять
мужчины пропали без вести; итого, восемьсот шестьдесят два, из которых почти
десятый были офицерами. Потери армии с тех пор, как она выступила из Пуэблы
составили триста восемьдесят три офицера, две тысячи три
сто двадцать рядовых. Вычитая гарнизоны и задние
стража, старый пух и перья вошли в Мехико менее
более шести тысяч из десяти тысяч, с которой он уехал из Пуэбла
за шесть недель до.

И согласно оценкам, за то же время мексиканцы потеряли
более семи тысяч убитыми и ранеными, 3 тысячи семьсот человек
пленными, в том числе тринадцать генералов, около двадцати знамен, сто
и тридцать два артиллерийских орудия, и двадцать тысяч единиц стрелкового оружия.

Итак, здесь была армия “гринго”.

Вместо того, чтобы разрешать своим людям на поток и разграбление города, генерал Скотт, взимаемых
денежный вклад на сто пятьдесят тысяч долларов,
для поддержки войск. Mackall адъютант прочитал в первый
Дивизия, построенная для прослушивания следующих приказов:

 ШТАБ АРМИИ,
 Мексика, 14 сентября 1847 г.

 ОБЩИЕ ПРИКАЗЫ № 284.

 1. По милости Божьей, доблесть этой армии после многих
 славных побед подняла знамена нашей страны в
 столице Мексики и на дворце правительства.

 2. Но война не закончилась. Мексиканская армия и правительство
 бежали, только чтобы посмотреть возможность вернуться к нам в
 месть. Мы должны, значит, быть на страже. Компании и
 полки будут держаться вместе, и все будут начеку. Наша
 безопасность - в военной дисциплине.

 3. Пусть не будет пьянства, беспорядков и
 разброда. Отставшие будут в большой опасности
 покушения, а мародеры будут наказаны военным трибуналом.

 4. Все правила, столь достойно соблюдаемые этой славной армией
 в Пуэбле должны соблюдаться здесь. Честь армии и
 честь нашей страны требуют наилучшего поведения со стороны
 всех. Доблестный человек должен, чтобы заслужить одобрение Бога и нашей страны
 быть трезвым, организованным и милосердным. Мои благородные собратья по оружию
 не останутся глухи к этому поспешному призыву своего генерала
 и друга.

 5. Генерал-майор Китман назначен гражданским и военным
 Губернатором Мексики.

 По приказу

 ГЕНЕРАЛ-майор СКОТТ.

 Х. Л. СКОТТ,
 Действующий генерал-адъютант.

“Ну, парень”, - сказал Ганнибал, когда они с Джерри встретились после
увольнение “, - вы слышали эти приказы. Может быть, война и не закончилась для
Генерала Скотта, но для меня она закончилась. Я хочу отдохнуть ”.

“Для Помпея тоже все закончилось”, - добавил Джерри. “Он все еще
плачет о лейтенанте Смите. Говорит, что потерял свое ‘предложение’ и он
хочет вернуться домой.

“Да”, - задумчиво произнес Ганнибал. “И война закончилась для лейтенанта Смита
и многих хороших людей до него. Вот так. Война обходится дорого”.


 КОНЕЦ